Лондон

Я догадывался, что приглашение прозвучит. Может быть, самонадеянно, но, по факту, верно. И был готов к нему. Всё портило то, что Констанс, кажется, мной увлеклась, и думает, что эта ночь – начало. А дальше будут встречи, ночи, такие же, как эта, отношения. Любовь? Я посмотрел в её покрасневшее от смущения лицо и понял, что произнести эти слова ей было не легко. Зато мне легко подхватить под локоток, подняться с ней наверх, покувыркаться и уйти. Потом я буду занят до самого отъезда, а когда вернусь, то буду снова занят. И она почувствует себя обманутой, забыв, что спровоцировала секс сама.
Раньше бы я сказал «не маленькая», подразумевая, что за свои поступки и решения взрослый человек должен нести ответственность. Но и взрослым, самостоятельным и уверенным в себе бывает больно. После встречи с Барбарой я это знал.
Поступать правильно всегда труднее, чем позволить вести себя сиюминутному порыву. Я приподнял лицо Констанс и накрыл ртом её губы. Они легко раскрылись навстречу моим, встречая и прося не останавливаться.
Руками с талии на поясницу, привлекая ближе и окуная в пряди распущенных волос. Она интересно пахнет – не банальной, приторной ванилью, как кондитерская сдоба – её аромат сложный, смешанный. Наверное, цветы, масла – я не очень-то сведущ в составляющих парфюма, но запах интригует. Ещё она прекрасно сложена, красива и если я сейчас не остановлюсь, мои намерения поступить правильно пойдут прахом.
– Мы не будем торопиться, – сказал, оторвавшись от губ Констанс. – Предвкушение – составляющая, которой не стоит пренебрегать.
По её лицу пробежала тень сомнения или вновь вспыхнувшего смущения – я поймал её убегающий от меня взгляд и ободряюще улыбнулся:
– Я позвоню.

Два дня спустя. Автосалон

Ощущение, что я не успеваю быть везде одновременно, в последние дни давило всё сильнее. Мне нужно снова наведаться в Кардифф, чтоб посмотреть как продвигаются работы. Я хочу открыть салон э-автомобилей в сентябре, и отказываться от планов пока не собираюсь, но знаю, что ослабленный контроль часто выходит боком. Ещё мне нужно попасть в нью-йоркский филиал, чтобы прояснить вопрос с задержанной страховкой, и в денверский, обязательно в головной – в ЭлЭй. А у нас тут резко повысились продажи. Не то чтобы я не доверял Роберту, но всё же предпочитал держать всё под контролем.
Подняв глаза от монитора, увидел как в салон заходит ещё один посетитель. Не узнать в несколько манерном, светловолосом мужчине художника, с которым совсем недавно познакомился, было невозможно. Я, конечно, помнил, что он выразил желание зайти, но был удивлён, что предварительно не позвонил.
– Линда, позвони мистеру Одили, и попроси перенести встречу на час, - встав из-за стола, привычно коснулся узла галстука и застегнул пиджак.
Женщина проследила за моим взглядом и кивнула:
- Конечно, мистер Таунсенд.

– Мистер Линд-Уайатт, – протянул руку художнику, – рад вас видеть. Читал, что выставка имела успех. Поздравляю.
Художник ответил на рукопожатие и улыбнулся:
– Спасибо. А вы кажется приобрели одно из полотен?
Мне слышится в вопросе некоторое самолюбование. Впрочем, может потому, что оно легко читалось между строк его интервью.
– Да, – кивнул, – «Утро в парке».
– В Хагапарке, – поправил Линд-Уайатт, улыбаясь. – Хороший выбор.
Уверен, что он так сказал бы о любой своей работе. Так же как я о любом проданном автомобиле. Я вежливо кивнул и перевёл разговор на другую тему:
– Что с вашим выбором: уже знаете, что хотите или желаете совет?
– А что бы вы мне посоветовали?
В вопросе мне слышится кокетство. Абсурд, конечно. Яркие тряпки, маникюр и мягкость в движениях – не всегда приметы гея. Да и какая разница, даже если это так.
– Что-то комфортное и неизбитое. Вам же не чужда оригинальность, так? Возможно лянча «Тема». Итальянский крайслер. Сердце американца и страстность итальянки. Двести тридцать девять лошадиных сил, АКП, дизель. Прекрасный кожаный салон. Модель 2014-го года, поэтому недорого, но всё при ней. – Я не повёл художника к автомобилю, просто указав в его сторону рукой. – А вот и истинный американец – крайслер «300С». Его вы не купите нигде в Европе, только с улыбкой лянчи. Раньше бы я не стал его советовать, но сейчас, с начинкой мерседеса, автомобиль, как никогда, надёжен. «Толстый» отлично упакован. Шесть цилиндров, двести сорок девять лошадиных сил, АКП. Бегает на бензине, и съедает примерно одиннадцать литров за сто километров. Если желаете, можете посмотреть салон изнутри. Автомобиль вам обойдётся в сорок одну тысячу и пятьсот девяносто фунтов.
Я обхожу машину, любуясь типичными для американских производителей чертами, что наводит на следующую мысль:
– А может вольво? Шведа в Лондоне вы тоже встретите не часто, – я смеюсь, Линд-Уайатт – улыбается. Я развернулся и нашёл глазами нужный автомобиль. – Вольво ХС60. 4-цилиндровый мотор с прямым впрыском, передний привод, двести пятьдесят лошадиных сил, бензин, автоматическая коробка передач с восемью скоростями. Стоит сорок три тысячи, если мне не изменяет память. Интересуетесь, – посмотрел на художника, – или идём дальше?

»» 06.01.19 14:09 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Новогодняя ночь – может, не ночь чудес, но время загадывать желания. Я свое загадала за день до Сочельника, когда вешала за окно апельсин на ленточке от новой блузки. Такая, какие вшивают внутрь, чтобы одежда не соскальзывала с пластиковых вешалок. Мой апельсин, с гвоздичной звездой, был единственным на всю улицу! Правда-правда, я специально осмотрела другие дома, ни у кого больше не висел за окном апельсин! Но тот парень, который мне его подарил, так убедительно рассказывал о традиции, что я ему поверила. А проведя над фруктом обряд, уже не хотела отказываться от загаданного желания. Пусть висит! И может мое желание исполнится именно сегодня?

- Ника, как у вас настроение?!
- Потрясающее, Пол! Просто потрясающее! – Мой голос звенел от радости, а о волнении я на время почти забыла, хоть и говорила в микрофон, а рядом, подмерзая, топтался звукоассистент. – Ты бы сейчас не узнал Трафальгарскую площадь – здесь яблоку негде упасть! Это так круто! Все дышит радостью и предвкушением чуда! Невиданный праздник красок и настроения! – я рассмеялась. – Только что мы видели на сцене Элис Мертон с двумя новыми композициями. В 2019-м наконец-то выйдет ее первый альбом! Даже не верится, что она не сделала это раньше, ее хиту «No roots» уже два года!
- Это самый ожидаемый тобой альбом в новом году? – спросил мой соведущий, оставшийся в студии.
- Один из них, - уклонилась от прямого ответа. - Заявленные альбомы Адель, Coldplay и Мадонны я жду не меньше. Кстати, Coldplay мы позже тоже увидим на этой сцене! А еще у меня хорошая новость для детей 90-х! Уже двадцать пятого января выйдет одна из самых ожидаемых новинок 2019 года – девятый студийный альбом «Backstreet Boys»! Да-да, вы не ослышались! Ребята осилили прыжок из десятых в завтрашний день и готовы завоевывать новые сердца!
- Пожелаем им удачи, - прозвучал в наушнике баритон Пола. – А с какими желаниями идут в новый год наши радиослушатели?
- Сейчас узнаем, - звонко говорю в микрофон, показывая парнишке, что бы был готов.
Мы обговаривали с Полом как будем строить эфир, поэтому я заранее останавливала прохожих, чтобы задать им пару вопросов.
- Привет, как тебя зовут?
- Эндрю, - кричит парень, стараясь перекричать гул голосов и музыку со сцены.
- Эндрю, ты хорошо проводишь время?
- Очень-очень круто, лучшая вечеринка в Лондоне!
- Согласна с тобой, это что-то нереальное! – улыбнулась парнишке, схватив его за рукав куртки, чтобы не ушел. – Какую цель ты поставил себе на 2019 год?
- Сдать экзамены и поступить в Оксфорд.
- О! – радостно восклицаю, стараясь не забывать, что наша аудитория не видит выражения лиц, поэтому любую реакцию нужно обличать в звуки или слова. – Я желаю тебе удачи!
- Спасибо!
- Ты уже решил кого поцелуешь в полночь?
- Да, - Эндрю немного нервно рассмеялся, - свою одноклассницу, мы договорились встретиться здесь. Она про это пока ничего не знает.
- Эй, всё получится! – ободряюще улыбаюсь ему. – Счастливого нового года! – Отпустив его рукав, четко сказала в микрофон: - С вами Ника и «Сердце Лондона» в прямом эфире с Трафальгарской площади!
Услышав щелчок в наушнике, выдохнула, страшно округлив глаза.
- Боже, Вуди, я так боюсь сказать что-то не то, - всплеснула руками и чуть не прижала их к лицу, только в последний момент вспомнив, сколько времени ушло на макияж. – Ой, нам надо поторопиться, чтобы успеть перехватить Криса Мартина перед выходом на сцену. Продюсер обещал, что они уделят нам пять минут! Промоушен нового альбома, - подкатила глаза, - а то бы даже здороваться не стали.
Вуди, наверно, кивал, но я это не видела, прокладывая себе дорогу в толпе. Только бы успевал за мной, а остальное не важно. Кое-как выбравшись из гущи людей, празднующих перед сценой, установленной в честь нового года, я зацепилась каблуком за толстый кабель и чуть не растянулась на асфальте, но меня удержали чьи-то руки. Мужчина оказался охранником. Их тут было много, караулили, чтобы подвыпившие не лезли в вагончики и автобусы звезд, выстроившиеся в два ряда вдоль улицы.
- Я диджей с радиостанции «Сердце Лондона», - показываю ему свой пропускной, - нам обещали небольшое интервью с Coldplay.
- Узнаю, - строго ответил амбал и достал рацию, - оставайтесь здесь.
- Вуди, - жалобно проскулила, потирая через сапог лодыжку, - я совсем не готова к этому - приставать с вопросами к прохожим, разговаривать со звездами.
- Угу, - издал Вуди и я повернулась к нему.
- Все так плохо, да? Я не справляюсь?
Но он только пожал плечами, а я так расстроилась, что решила не уточнять, что он имел в виду.

О том, как я попала на радио, можно интригующе сказать «это длинная история», но на самом деле она совсем коротюсенькая. Я как-то договорилась встретиться с Кэт в кафе, а когда пришла туда, она была не одна. Мужчину за сорок, она представила мне как своего троюродного брата. Мы совсем чуть-чуть поговорили о погоде, пробках, а потом он спросил меня кем я работаю, потому что ему понравилось как я говорю. Мой голос, произношение, грамотность. Сначала я подумала, что это такой подкат, но оказалось, что он работает на радио и в конце месяца от них уходят сразу двое диджеев: одна в декретный отпуск, а другого переманило ВВС. Он убедил меня, что с моим произношением и красивой речью мне самое место на радио. А мне его предложение показалось таким соблазнительным, что на следующий день я отправилась в Ковент-гарден по адресу Лейчестер сквер 30, чтобы попробоваться на место диджея. Спустя три дня мне предложили подписать трудовой договор на год, и я согласилась. Ведь учительницы из меня не получилось бы, я это интуитивно понимала.

Устав ждать, я снова повернулась к ограждению и увидела, что к нам идёт Уилл Чемпион.
- Привет, - он остановился и махнул нам рукой, зовя за собой.
Мы с Вуди обогнули охранников и поспешили за музыкантом. У автобуса нас ждал Гай Берримен, а не Крис Мартин. Он сказал, что солист не выйдет. Я была чуть-чуть разочарована, но постаралась это не показать. Связалась с Полом в студии и сказала, что мы готовы к включению в эфир. Кивнула музыкантам и прошептав «я Ника», дождалась «сейчас» от Пола и улыбнулась:
- Привет с Трафальгарской площади! Рядом со мной – вы не поверите! – Гай Берримен и Уилл Чемпион из «Coldplay». Привет, ребята! С наступающим вас!
- Привет, Ника. Прекрасно выглядишь, - простуженно прогудел Уилл, - и тебя с наступающим!
- Спасибо! Мы на стыке лет, скажите, как прошел для вас 2018-й?
- Мы сейчас в турне, и оно продолжится в 2019-м. Будем очень рады видеть всех вас на наших концертах.
- А помимо тура, в новом году нас ждет новый альбом, все верно? – я снова улыбнулась мужчинам. – Когда же? Вы определились с датой?
- Возможно летом, - ответил Гай уклончиво, - но мы пока не готовы назвать точную дату.
Мне кажется или они какие-то вялые.. Я улыбнулась радостнее:
- Мы услышим сегодня что-то с нового альбома или проверенные временем хиты?
- Не уходи раньше, чем мы выступим, и все узнаешь, - пошутил Уилл, погрозив мне пальцем. – С новым годом! Мы любим вас!
Дверь в автобус открылась и оба исчезли в его недрах, оставив нас стоять с открытыми ртами.
- Амм.. – я отмерла, лихорадочно соображая, что сказать, и быстро переставляя ноги, чтобы как можно быстрее вернуться к ограждению и празднующей толпе. – Это были Гай Берримен и Уилл Чемпион из «Coldplay»! А теперь со мной..
Я схватила за плечо какую-то женщину и, когда она обернулась, с умоляющими глазами, подставила ей микрофон.
- Меня зовут Сьюзен, - сказала та от неожиданности и я радостно кивнула.
Маленькая худенькая женщина была похожа на мышку, с острым носиком, покрасневшим от холода, и бледной кожей, редко видевшей солнечный свет.
- Сьюзен, с наступающим! Какую цель ты поставила себе в 2019м?
- О, - женщина задумалась, - я собираюсь попросить повысить мне зарплату, а если мне откажут, уволиться и уйти к конкурентам.
Я даже глаза округлила от неожиданности. Вот не ожидала услышать такое от этой неприметной женщины!
- Это очень смелая цель, я надеюсь, что у тебя все получится, - кивнула женщине. – А сегодня ты хорошо проводишь время?
- Очень! Я не думала, что будет так здорово, когда согласилась прийти сюда, - Сьюзен неуверенно улыбнулась.
Спрашивать ее кого она поцелует в полночь мне было как-то неловко..
- Какую песню ты бы заказала для наших радиослушателей?
- Я не слушаю молодежное, - забеспокоилась женщина. – Можно старое?
- Конечно.
- Тогда я хотела бы заказать песню группы АББА «Happy new year»!
- Это твое желание исполнится прямо сейчас! С наступающим, Сьюзен!
Следующие сорок минут мы слушали музыку, задавали вопросы прохожим и следили за стрелками на циферблате. Без трех минут двенадцать, Пол снова подключил нас к вещанию. Мы поговорили о выступлении «Coldplay» и не менее любимых всеми британцами «Тake That», уже занимавших место на сцене, чтобы встретить 2019-й своим старым хитом «Rule the world». Некоторые песни не имеют возраста, их будут петь и внуки наших внуков. Я хотела бы взять интервью у Гэри Барлоу – он почти легенда современности, как Боно из «U2», но нас даже не пустили на сцену - там расположились телевизионщики.
Послышался бой Биг Бена и я звонко затараторила в микрофон:
- Начинаем обратный отсчет! Двадцать, девятнадцать.. четырнадцать.. восемь.. три, два... С новым годом, ребята! Счастья и любви огромной, как звездное небо над нами!
Я рассмеялась, слыша как мне вторит Пол, а потом щелчок в наушнике – разъединение связи. Значит моя смена подошла к концу. Хотелось согнуться пополам или даже сесть на корточки, чтобы сбросить напряжение первого живого эфира, но подняв глаза, я встретила взгляд уже знакомых карих глаз и сказала:
- Привет.

брайан. джей. ваши музыкальные заказы выполнила! с наступающим. мальчики!

»» 06.01.19 19:33 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим

Сегодня особенный вечер, и я собираюсь тщательней обычного: лишний час трачу на укладку и макияж, чуть ранее делаю звонок в салон цветов и договариваюсь к определённому времени забрать готовый букет. Мама всегда любила белые цветы. Отец знал об этом, и дарил ей белоснежные букеты роз, гортензий и хризантем – ещё одно воспоминание из детства.
Я откладываю в сторону тёмно-серый карандаш для глаз и придирчиво рассматриваю в зеркале свое лицо: слишком вздёрнутый нос и недостаточно пухлые для нынешней моды губы. В целом симпатичная, и парням нравилась, но… ничуть не похожа на девчонок из глянцевых журналов – они призывно улыбались с обложек, холёные, длинноногие, загорелые…. идеальные. Мне было до них далеко. Как и до тех, кому приписывали романы с актёрами или музыкантами.
На что повёлся Джереми, интересно? И сама невесело усмехнулась своему отражению: на секс, милая, на секс. Ну, а чего я ждала после того, как переспала с ним после… сколько там дней мы были знакомы?.. Вот нечего пенять, никто в этом не виноват, кроме меня самой.
А я ведь и правда им увлеклась. И хотела проводить с ним время не только в постели. Хотя, что там говорить, и в постели всё было супер, и целует он так, что колени подгибаются, и имя мое шепчет так, что у меня мурашки по плечам, и всё же… Почему человек так по-дурацки устроен, что ему недостаточно того, что есть? Всегда хочется большего. Дженни сказала бы, что нужно выкинуть дурь из головы и наслаждаться тем, что имею. Проблема была в том, что мне было мало. Если честно, я даже не была уверена, можно ли считать, что мы встречаемся. Нет, в самом деле? Могу ли я сказать подругам или кому угодно, что вот это - мой бойфренд? Где те границы, за которые заходить нельзя? Не знаю…
Посмотреть его недавнее выступление Джер меня не позвал, а напрашиваться я не стала. Как это называется… личное пространство? Вот, это оно, наверное…
Я видела, с какой неохотой он согласился идти на выставку, и то, только при условии, что я надену то самое красное платье. А согласился бы он, если бы я решила идти в джинсах и свитере? Только ради меня самой, чтобы увидеть то, что мне интересно и важно? Вряд ли. Сказал же, что ничего не смыслит в живописи. Не из-за моей мамы же он хотел отказаться. Или…? Да нет, ерунда.
Я никогда не понимала киношных волнений из-за знакомства с родителями, когда герой или героиня чуть не в обморок падают от этого события. Боже мой, да что тут такого? Можно подумать, это кого-то к чему-то обязывает! Что такого ужасного в том, чтобы знать, как выглядят родители твоего парня или девушки?
Я замерла, обдумывая эту мысль. Кажется, я вернулась к тому, с чего начала. Если нас связывает только постель, то, разумеется, нет никакого смысла с кем-то там знакомиться и вообще во что-то вникать.
Я упрямо сжала губы. Да и к чёрту. Не хочет – пусть не приходит.
Силой же не тяну. В конце концов Дженни права, и хороший секс на дороге не валяется. А то, что сердце куда-то проваливается, когда голос в трубке слышу – об этом я думать не хотела.
- Ай, - рука дрогнула, и под ресницами остался след от туши. Я осторожно стерла его краем салфетки и взглянула себе в глаза. У меня слишком серьезный вид даже для торжественного вечера. Я заставила себя улыбнуться. Вот. Не забывать так делать, и всё будет в порядке. Надо настроиться на хороший вечер и искренне порадоваться за маму. Она заслужила быть сегодня счастливой, после всего, через что ей пришлось пройти.
Тонкие прозрачные чулки, туфли, открытое платье – наряд не для начала зимы, но это не имеет значения, потому что такси довезёт до самого входа, и пройти надо будет всего несколько метров.
Телефон пиликнул входящим смс от сервиса такси, я подхватила сумку, набросила пальто и спустилась по лестнице вниз. Снег в очередной раз растаял накануне, и очень вовремя. Не хватало поскользнуться на тонких каблуках, сбегая по ступеням крыльца.
Водителю я называю сначала адрес цветочного салона, откуда следует забрать букет, а затем – адрес галереи в Сохо. Спустя полчаса я выхожу из машины, аккуратно прижимая к себе букет белых роз, и направляюсь к ярко освещённому входу, на площадку перед которым стекаются посетители.

После темноты автомобиля свет кажется слишком ярким, заливая светло-бежевый пол и стены, с огромных люстр холла стекают сотни хрустальных капель, того и гляди прольются вниз, разбиваясь в отражении зеркал. В воздухе пахнет цветами и восковой полиролью, и где-то слышна тихая музыка. Я отдаю пальто одному из служащих и поднимаюсь по широкой лестнице на второй этаж, где разместилась экспозиция. Музыка становится немного громче, людей больше.
Почти сразу вижу маму. Она выглядит очень счастливой и нарядной, смеётся, что-то рассказывая грузному пожилому мужчине, помогая себе жестами, он кивает, наклонившись к ней ближе.
- Леони, - заметив меня, она протягивает руки, чтобы обнять меня, и с удивлением замечаю, что она ниже меня, хотя тоже в туфлях на каблуках.
- Поздравляю, мам,- отдаю цветы. – Ты такая красивая сегодня.
- Спасибо, милая. Посмотри, кто пришел. Это Рон Рэнсон, узнаёшь?.
- О, боже мой, - я смотрю на пожилого мэтра. – Мы не знакомы, мистер Рэнсон, но я посещала ваши курсы прошлым летом, когда вы приезжали, и для меня большая честь быть представленной вам.
- Так значит, я преподавал не только Линде, но и ее дочери, – с улыбкой соглашается Рон и поворачивается к маме: – Твоя дочь тоже занимается живописью? Не знал, не знал.
- О, нет-нет, я просто любитель, правда, - спешу поправить. - Для меня это хобби, но с такой мамой трудно не поддаться искушению взяться за кисть.
- Понимаю вас, юная леди. Для некоторых из нас жизнь без красок теряет всякий смысл.
- Дорогая, тебя ждут для интервью, - к нам подходит отец. – Здравствуй, Лео, - оглядывает меня внимательным взглядом. – Ты одна?
Мы встречаемся глазами, я вижу в глазах отца вопрос, и он ищет в моих ответ.
- Да папа. Одна. Я ещё не осмотрелась здесь, отойду, ладно?
- Хорошо. Не теряйся. Ты за рулём?
- Нет, на такси.
- Тогда возьми, - он протягивает мне бокал с шампанским. – Захватил для Линды, но ей сейчас не до того.
- Кристофер, возьми цветы, пожалуйста… - доносится до меня удаляющийся голос мамы.


Гостей на выставке много, часто встречаются знакомые лица: мамины ученики, коллеги и друзья. Некоторые меня узнают, останавливают и спрашивают как дела, делятся впечатлениями от выставки. Я вдруг вспоминаю, что приглашала профессора Дазендберри. Жаль, что он не сможет прийти - наверное, уже уехал в экспедицию. Мне почему-то казалось, что ему бы понравилась выставка.
Я медленно перехожу от картины к картине. Большинство из них мне знакомы, встречаются и те, которые я никогда не видела. Вот эту помню хорошо. Наверное, потому, что она далась маме через долгие слёзы. Во время автомобильной аварии она получила сложный перелом правой руки, со смещением. Пальцы перестали её слушаться, плохо сгибались и дрожали, кисть из них выпадала. Она надеялась на восстановление, пыталась рисовать левой, ничего не получалось… И мама стала брать палитру всё реже. А потом и вовсе перестала заходить в мастерскую. Потемнела лицом, почти ничего не ела. Как там сказал сейчас мистер Рэнсон? Жизнь без красок теряет смысл? Он прав.
Помню, отец пытался её отвлечь, водил вечерами в театр, в ресторан или гулять в предместья, возвращались они молчаливые, мама сразу уходила в свою комнату. Катала в руке теннисный мячик, делала специальные упражнения, скорее, по привычке. А однажды, когда они уехали, началась гроза. С молниями на полнеба, оглушительным громом и штормовым ветром. Вспышки полыхали надо городом беспрестанно, телефонная связь отключилась, и я больше всего боялась, как бы чего не случилось с родителями. Потом они вернулись, вымокшие до нитки, мама сразу поднялась в мастерскую, а папа сделал горячий чай, прихватил полотенце и поднялся за ней. Утром я не увидела маму на завтраке. На вопрос, где она, отец улыбнулся и поднял палец вверх: «Рисует».
Эта картина, с черно-фиолетовыми тучами и гнущимися до земли ивами, с тех пор стала одной из моих любимых.

Услышав знакомый голос, я оборачиваюсь и вижу младшего брата.
- Дэнни, и ты тут? – делаю шаг, чтобы обнять, брат недовольно ведет плечом, высвобождаясь.
- Я же говорил, чтобы меня так не называли, - сердито шепчет, хмурясь, и запускает пальцы в свои встрёпанные волосы.
- О, прости, забыла. Привет, парни.
Он не один, в компании двух друзей, таких же мальчишек, знакомых мне с детства, сейчас вымахавших в нескладных подростков выше меня на голову.
- Привет, - сунув руки в карманы джинсов, они изо всех сил стараются выглядеть взрослее, чем есть.
- Лео, где ты взяла шампанское? – требовательно спрашивает брат. – Нам тоже надо.
- Обойдётесь, - я смеюсь. – Но если очень хочется, можешь найти папу и спросить у него.
Они дружно закатывают глаза.
- Ладно, нам пора. Мы ещё тут не всё посмотрели. Сью, пойдём, - Дэнни подходит к ближайшей картине и тянет за руку рыженькую девочку-ровесницу.
Брат завел себе девушку?!
Он оборачивается на меня через плечо, я делаю большие глаза и беззвучно переспрашиваю: «Сью»?! Вместо ответа Дэнни приобнимает девчонку за плечи.
С ума сойти. Когда он успел вырасти?!

Выше основного зала шла узкая галерея, которая тоже была занята экспозицией: там разместили ранние работы. Сделав круг по основному залу, я поднимаюсь на галерею. Здесь тише, меньше людей и хорошо просматривается часть нижнего зала. Видно маму в окружении коллег, у неёе снова в руках цветы… За огромными панорамными окнами светится огнями вечерний Лондон, по тёмной ленте реки снуют прогулочные катерки и паромы.
Шампанское в бокале давно согрелось и уже не холодило руку, я его цедила мелкими глотками.
В сумке вибрирует телефон, и я, оставив бокал на широкие перила, тороплюсь его достать. Экран светится именем «Дженни» и в первую секунду меня колет разочарованием, которое я стараюсь тут же подавить.
Подруга торопливо извиняется, что не сможет приехать, велит поздравить от неё миссис Грин и обещает, что обязательно посмотрит выставку завтра.
Я уверяю её, что всё передам, жму отбой и долго смотрю на экран, прежде чем убрать телефон. Не знаю, что я там хотела увидеть. Может, пропущенный вызов.

»» 06.01.19 09:39 Редакция газеты London's times
_________________

Атертон Хауз.
Я переворачивал листы контракта, пытаясь не упустить ни один пункт, хотя юрист компании уже все просмотрел, мне же необходимо было удостоверится в том, что он не упустил ни одной внесенной мной правки. Работать вдалеке от офиса было очень утомительно. Сидя в кабинете отца и участвуя в совещании по видеосвязи с офисом в Гонолулу, я осознавал тот факт, что будь я сейчас на островах, вопрос с заключением сделки с авиакомпанией мистера Абраксиса, греческого магната, который прилетел на несколько недель в Гонолулу на конференцию, удалось бы уладить несколькими встречами. Для нашей компании, сделка такого уровня была бы огромным рывком вперед и возможностью войти на европейский рынок. Европейцев привлекала экзотическая красота Гавайских островов, но огромные цены на перелеты и отсутствие прямых рейсов, делали отдых на Гавайах непозволительной роскошью для простого жителя Старого мира.
- Он всё ещё противится подписать контракт на условиях которые хотим мы? - уточнил и получил утвердительное «да». Откладывая бумаги в сторону, повертел зажатую пальцами ручку, - Анна, когда Абраксис возвращается в Европу?
- Насколько я знаю, завтра последний день конференции и он улетит в Португалию, - ответила мне помощница по ту сторону экрана, - Лиссабон.
Откинувшись в кресле, я прикидывал, как лучше всего поступить.
- Устрой мне встречу с ним, закажи билет на послезавтра в Лиссабон и сдай билеты до Гонолулу, - дал указания, после минутных раздумий.
- Хорошо, мистер Филдинг. Еще что-то?
- И забронируй мне номер в гостинице.
- Хорошо, я отправлю вам на электронку информацию.
- Договорились, - отключив видеосвязь и захлопнув ноутбук, ещё несколько минут сидел за столом. Я уже давно хотел перенести часть офиса в Лондон, чтобы не разрываться между двумя полушариями планеты. Если выгорит – можно будет осуществить давние планы. Бросив взгляд на запястье, отметил, что до встречи с мисс Таунсенд оставалось четыре часа. В этот самый момент, экран телефона загорелся, уведомляя о принятом сообщении.
Реджина Таунсенд: «Извини, в семь не получится. Освобожусь не раньше восьми. Если хочешь, можем перенести встречу на другой день».
Учитывая, что никаких планов у меня на сегодня не было, отписался:
«Всё ОК. Заеду в восемь».
Пять часов. Можно сходить в спортзал или же поплавать в бассейне. Выбрав второе, направился к выходу из кабинета.

Лондон.
Когда я припарковал взятый в гараже отца Porsche у Бизнес-центра, адрес которого скинула мне Реджина, Лондон укутали сумерки и зажглись первые фонари.
Отправив смс о своем прибытии, вышел из автомобиля и прислонился к капоту, ожидая свою спутницу.
- Простите, сэр. Здесь парковка запрещена! – молодой охранник указал на знак.
- Я ненадолго, - кивнул парню.
Телефон в руках завибрировал, еще одно смс от мисс Таунсенд: «У меня есть еще пять минут?».
Быстро набрав ответ, помахал поглядывающему в мою сторону охраннику и улыбнулся, когда тот отвернулся. Прошло больше пяти минут, когда стеклянные двери входа разъехались, и из здания вышла мисс Таунсенд. Сегодня она была одета в платье черного цвета, волосы собраны в строгий пучок.
- Прости, что пришлось ждать, - сказала Реджина, подойдя ко мне.
- Никаких проблем, - обойдя машину, открыл для девушки дверцу и подождал, пока она займет пассажирское сиденье.
- Итак, куда мы едем? – спросила она когда я отъехал от бизнес-центра. – Не нужно ли мне было прихватить с собой что-то более удобное из одежды? – на её губах я уловил едва скользившую улыбку.
- Как? У тебя в сумочке не припрятан костюм для дайвинга? – мой тон был серьезен и слегка укоризненный.
- Как? У тебя в багажнике не лежит парочка запасных? – она сымитировала тон и в этот раз улыбнулась.
На перекрёстке загорелся красный свет светофора и я затормозил. Хмыкнув, бросил быстрый взгляд на мисс Таунсенд.
- В этот раз, предлагаю провести наше свидание в более традиционной для этого обстановке. Где будет тепло, уютно и никакой грязи.
- Звучит, отлично.
Когда красный свет сменился на зеленый, я свернул направо, и затормозил у ресторана под названием «Le Dame de Pic», в самом центре Сити. Отдав ключи от машины парковщику, положил ладонь на спину девушки, и мы поднялись по ступеням ведущие к входу в ресторан.
Девушка-администратор с улыбкой встретила нас, поинтересовавшись, на чье имя заказан столик. Когда я назвал свою фамилию, она проводила меня и мою спутницу за столик у окна большого зала. Интерьер ресторана был выдержан в коричневых тонах, в зеркальных стенах отражался свет от светильников на столиках, из высоких потолков, свисали хрустальные люстры - всё в этом месте говорило о богатстве. Но мой выбор пал на него не из-за этого, а потому что этому ресторану была присуждена мишленовская звезда, что было доказательством того, что нас тут вкусно накормят.
- Мило, - изрекла свой вердикт мисс Таунсенд, когда мы заняли свои места за столиком, и официантка принесла меню и, следом за ней, подошел сомелье.
- Какое вино предпочитаете? – спросил мужчина. Учитывая, что я по большей части предпочитал виски и в винах не разбирался совсем, вопросительно посмотрел на Реджину.
- Белое, пожалуйста, - ответила девушка, уловив мой взгляд.
- Позвольте вам предложить «Черверо де ла Сала», 2015 года. Его производят в итальянской провинции Умбрия из таких сортов винограда как Шардоне и Гречетто. Вино демонстрирует интенсивный, богатый, сложный аромат, сотканный из нот цитрусовых, груши, ванили, цветов акации и специй, - уловив одобрительный кивок Реджины, сомелье подождал, пока официантка принесет нужную бутылку и налил, небольшое его количество, в наши бокалы. – К нему подойдет сегодняшнее блюдо от шефа – утка под апельсиново-ванильным соусом и с куркумой.
- Звучит замечательно, - бросив взгляд на Реджину и не увидев никаких возражений,- можно нам два блюда от шефа?
Когда мужчина, кивнув, отошел от нашего столика, улыбнулся:
- Ты разбираешься в вине?
- Если на профессиональном уровне – нет, - девушка подняла свой бокал. – Знаю, что вино должно подышать, перед тем как его попробовать. Затем, его нужно слегка взболтать, - она продемонстрировала, как это нужно делать, оставляя потеки вина на стенках бокала, - вдохнуть аромат и пригубить.
- Впечатляет, - хмыкнув, повторил процедуру проделанную ею.
Она улыбнулась и тоже сделала глоток.
- Краткий курс из уроков для юных леди, которые приходилось посещать в юности.
- Наши занятия в Итоне были не столь интересные, - поставив бокал на стол, откинулся на спинку стула.
- Вас не учили, как разливать чай по чашкам? – поддела она, в глазах сверкал озорный огонёк.
- Не учили… Как много мы потеряли, - рассмеявшись, покачал головой, при этом заметив как она убрала с шеи выбившуюся из причёски прядку.
- Позволь предположить, что после Итона был Оксфорд или Кембридж?
- Ни то, ни другое - Калифорнийский университет.
- Ломаешь стереотипы, - Реджина подняла бокал, отсалютовав.
В зале заиграла медленная мелодия и несколько пар сидевших за соседними столиками поднялись и отправились в центр зала.
- Потанцуем? – кивнул в сторону площадки для танцев.
Поднявшись со своего места и обойдя стол, отодвинул стул, помогая встать.
На площадке уже собралось больше десяти пар, которые покачивались в такт музыке. Заключив Реджину в свои объятия, ощутил через ткань пиджака, как её ладони легли на мои плечи. Тонкий травяной аромат её духов, приятно щекотал ноздри.
- Итак, после уроки юных леди был Оксфорд или Кембридж? – повторил её вопрос, пытаясь отвлечься от того как женские ладони скользят по моим плечам, а грудь прижимается ко мне.
- Оксфорд, - дала она правильный ответ.
- И, какой факультет? – пытаясь разминуться с ещё одной танцующей парой, прижал Реджину сильнее.
- Инвестиции и финансы, - её дыхание коснулось моей щеки.
В немом вопросе поднял бровь, призывая продолжать.
- Корпорация нашей семьи владеет широким спектром деятельности, от ткацких фабрик до инвестиционных фирм. Я с детства знала, чем буду заниматься в будущем, - она пожала плечами, - А ты? Что изучал в Калифорнийском университете?
- Бизнес. Хотя, в ту пору ещё не знал, в какой сфере задействую полученные мной знания, - мой взгляд опустился на пухлые губы девушки. Если я её тут поцелую, будет ли это выходить за рамки приличий? Не донесут уже завтра об этом леди Клариссе? Когда мы сидели за столиком, я успел заметить несколько знакомых лиц из лондонского общества. Думаю, что и они успели нас заметить. Музыка затихла и танцующие поспешили занять свои места.
- Эдвард Филдинг? Какая приятная неожиданность, - высокий скрипучий женский голос, остановил нас на полпути к столику. Леди Франсуаза Кэнингтон, старинная подруга бабушки, сверлила меня и Реджину взглядом. Её голову украшал тюрбан бледно-персикового цвета в тон платью, - Как поживает ваша бабушка?
- Леди Кэнингтон, видеть вас сущее удовольствие. Леди Кларисса в прекрасном здравии, благодарю, - слегка склонил голову в приветствии и повернулся к Реджине, собираясь представить её.
- Мисс Таунсенд, давно мы не встречались, - буквально пропела старая сплетница, показывая, что они знакомы. – Так же как и с вашим кузеном. Кристофер в последнее время редко появляется на светских приемах.
- Добрый вечер, мадам. Кристофер посвятил себя семье, - губы девушки растянулись в дежурной улыбке.
- Замечательно. Это просто замечательно, - расплылась дама в ответной улыбке, бросая любопытные взгляды на руку Реджины. – И ещё замечательно, увидеть вас, молодые люди, за ужином вместе. – Леди явно жаждала сплетен. – Неужели после свадьбы леди Александры с герцогом Клермонтом, в семье будет ещё одно значимое событие?
- Как знать, леди Кэнингтон… - извиняющееся улыбнулся, понимая, что в данный момент в её мозгу началась активная деятельность из переваривания полученной информации. - Простите, мы вернемся за свой столик. Попробуйте утку под апельсиново-ванильным соусом и с куркумой – говорят, что она здесь просто божественна.
- Обязательно. Передавайте своим близким мои приветствия, - женщина слегка склонила голову и подмигнула.
Когда мы вернулись за свой столик, тут же появились официанты с блюдами.

Ночные смены стали уже привычными, стойка и длинные ряды бутылок полноправными владениями, полумрак клуба и музыка даже не отвлекали от учебы. Хотя музыку я бы поменяла. Вот, к примеру, замечательная песня «People-shit». Оформление помещения в восточном стиле, терпкий и немного сладкий запах кальяна, мягкие подушки на диванах и расписанных причудливыми узорами коврах. Восток сегодня властвовал здесь – в звуках арабской музыки, в кисточках валиков рядом с кальяном, в благовониях, что витали в ночном воздухе, пропитывая каждую линию помещения. Изучаю список, задумчиво черкая по строкам карандашом. Цена приемлема, как по мне. А вот качество. Тут я не могу быть уверена, так как с этим конкретным поставщиком лично я работаю впервые. Лорен воодушевленно говорит, что всегда можно потом объяснить, что нам присылать всякую гадость чревато последствиями. С нами лучше не связываться – заболеешь. Переломом челюсти и сотрясением мозга.
- Что, опять?
- Не опять, а снова, - огрызается Лорен, залпом выпивая виски со льдом. – Сбежать он решил, как же.
- Надо будет вытрясти из шефа надбавку, за полставки психолога, - протираю бокал почти что до хруста. – Поставь на место, сироп заканчивается. Поставь, кому говорю. И бутылку тоже не надо, ты без нее внушаешь трепет.
- Как ужас, летящий на крыльях ночи? – хмыкает Лорен.
- Ну, почти. Только для бэтмобиля надо сдать на права.
Лицо подруги выражает вселенскую скорбь и страдания от несправедливости этого мира. Как когда Бонифаций слегка (слегка!) поцарапал каблук на туфлях. Или шеф в очередной раз свинтил куда-то, не прощаясь. Мне это тоже не внушало оптимизма, но реагировала я сдержаннее и не грозилась в… и… на… когда вернется. В крайнем случае, выйду на знакомых хакеров, засечем, где Алехандро черти носят. Может, тогда перестанут уничтожать запасы алкоголя столь ужасающими темпами?
- Гусары не пьянеют!
- Брысь со стойки, гусар. Ладно, так уж быть, побуду гуманитарной помощью странам Африки.
- Ч-чего?
- Помогу искать.
Легко сказать – сложнее сделать. В клубе, оказывается, была куча потайных комнат. Я знаю разве что половину – работаю недавно и не интересуюсь тем, что меня непосредственно не касается. Комнату с вип-гостем обходим, при чем на цыпочках (Лорен настояла, а то вдруг услышит и решит, что отставной сотрудник МI6 это не такая уж и проблема), по ступенькам спускаемся осторожно, хотя обычно я просто съезжаю по перилам.
- Хей, Алехандро, выходи!
- Ты что сейчас сказала?
- Русская классика, - наставительно поднимаю указательный палец вверх. – Внемли, дщерь моя. И прочитай про «курощение», тебе пригодится.
- А? – в очередной раз убеждаюсь – у Лорен очень живая мимика. И это забавно. Особенно сейчас.
- Низведение и курощение. Но для начала объект надо найти. Где там у нас еще Тайные комнаты?
- Слизерин?
- Или Рейвенкло, - пожимаю плечами. – Шарф надо довязать, спасибо, что напомнила. Только когда рядом Бони нет. Потому как он свято верит в то, что клубок ниток это только для него.
Вполне возможно, что Алехандро уже уехал, но черный вход подозрений не внушал. Еще одна секретная парковка? Не знаю, но бросать подругу не стану. Вдвоем веселее, и если случится чудо, и мы найдем шефа, я попробую спасти его от верной смерти. Лезть в душу не хотелось, я никогда не вмешиваюсь в дела остальных, даже приемным родителям стараюсь не доставлять неприятностей. Они не знают, чем на самом деле были «каникулы» на Родине, и это к лучшему. Многие знания – многие печали, не более. Прошлое иногда напоминало о себе, то громко, как в случае с контрактом с Алехандро, то шепотом, когда приходилось защищать себя или близких, и в этом случае было еще сложнее, так как я привыкла бить на поражение – противник не оставит тебе второго шанса. На поле боя либо ты, либо тебя. А тут серьезно калечить было незачем, даже если некоторые того и заслуживали. Я не судья, чтобы выносить им приговор, это прошло, но до сих пор стоит поперек горла. Когда выбираешь мишень, ты думаешь о ее важности, не более. Не о том, что у нее или него есть имя. И жизнь. Была.
- Отзовись, хуже будет!
Кашляю в кулак, подавив смешок. Что-то мне подсказывало, что спасти шефа от наемных убийц и разгневанной Лорен – небо и земля, потому как подруга в гневе страшна. Беги, Форест, беги.
_________________

Утро разбудило меня неожиданно ярким солнцем. Лениво разлепив сначала один глаз потом другой я потянулся, с удовольствием играя отдохнувшими мышцами. Крутанулся на излишне скользкой шёлковой простыне, мысли посетившие меня в этот миг заставили кубарем выкатиться из постели. Я фыркнул, тряхнул головой и потопал в душ, захватив футляр с бритвенным набором.
Странную привычку, давно устаревшую в наши дни, привил мне отец. Нет, конечно он не ставил меня по утрам перед зеркалом со словами:
- Давай-ка, сын, учиться бриться.
В те времена, когда он был большим и сильным, живым воплощением мужественности, я буквально заглядывал ему в рот. С восхищением ловил его слова, перенимал повадки и мечтал стать именно как отец. У него была особенность обувать туфли с левой ноги и с левой руки надевать перчатки, перед выходом из дома он выпрямлял указательный палец и обводил им дугу острой кромки надетой на голову фетровой шляпы. При этом он всегда мне подмигивал и хлопал по плечу игриво. Мне казалось неимоверно крутым всё, что он делает, даже как прищуривает при курении глаз отстраняясь от дыма. Ну а уж его опасная бритва так вообще вводила меня в экстаз. Особенно, когда он ловко вскидывал её в руке и лёгким взмахом кисти разворачивал сверкающее лезвие. Прямо до дрожи в коленках. Я тайком пытался ему подражать, сбривая несуществующую щетину. Долгие годы тренировок и вот я могу делать это столь же непринуждённо.
Взбивая помазком пышную пену и нанося её на морду подумал - А стал ли я в итоге как отец?
Застыв всего на миг тут же отложил инструменты и смыл пену с лица. Буду ходить, как абориген, на лицо ужасный ласковый внутри, пусть враги трепещут. Осталось только полоски сажей нарисовать на щеках и выйти на тропу войны. Боже, знал бы кто за мысли у меня в голове по утрам. А всё лишь бы не думать о приятном прохладном шёлке простыней, оставляющем на коже такое знакомое ощущение. И мысли снова забурлили горной рекой, я закрыл глаза и вспомнил то чувство, когда я пальцами перебирал ткань её крошечной сорочки с кружевными вставками. Поднимал её всё выше и выше, осыпая поцелуями открывающиеся взору упругие...
Тпруу! Стой, лошадка!
Закатив глаза шагнул в душевую кабину и пустил холодную воду.
Через некоторое время, посвежевший и практически счастливый набрал Стива. Старик, конечно был в офисе, конечно занят, и мы договорились о встрече вечером.
Весь день я слонялся по городу. В ярком солнечном свете он стал родным и приветливым. Величаво возвышающиеся здания являли собой столпы постоянства. Что для них три года? Пара лишних пылинок, ну и голубиных следов. Даже голубей в Лондоне не поубавилось, такие же наглые как и прежде.
Выйдя на Bayswater Road купил себе двойной эспрессо с сахаром и выбрал первый попавшийся сэндвич в уличной закусочной. На ходу делая большой глоток из стаканчика и наслаждаясь ореховым ароматом, автоматически стал переходить улицу. Впереди уже открывалась панорама парка с лысыми фигурами деревьев, слегка блестела поверхность пруда, важно вышагивали по дорожкам лебеди и утки прикормленные людьми. Птицы вытягивали шеи и хватали пищу прямо с рук. Палатки праздничной ярмарки уже были готовы к вечернему наплыву посетителей. К закату тут всё заискрится миллионом фонариков, расплывётся в воздухе запах баварских сосисок и глинтвейна, забегает счастливая малышня.
Нет, всё таки бывают дни, когда я искренне люблю этот гоооо….

Стаканчик с кофе взлетел по дуге вверх, я соответственно по обратной дуге вниз отбыл на асфальт, отлетев от колёс тёмно-коричневого авто и наблюдал полёт моего стаканчика над глянцевым телом Альфа Ромео. Кофе живописной струёй выплёскивалось на лобовое стекло и дутые бока машины, всё это сопровождалось аккомпанементом множества клаксонов с разных сторон, чьими-то возгласами, но больше всего почему-то было жаль заляпанные брюки. А тут ещё откуда ни возьмись появилась рядом растерянная девушка и склонившись надо мной всплеснула руками, свидетельница моего позора. Явно желая мне помочь она что-то тараторила, иногда переходя на французский показывала на дорогу, на пешеходный переход поодаль.
- Да, да, спасибо. Не надо мне помогать, я сам. У меня всё цело. Спасибо. Нет, ноги тоже целы. И голова. Не поломаны у меня руки, я живой. Успокойтесь. Да что же вы, не стоит так переживать. Так бывает не нервничайте. Что? Ваша машина? Это вы за рулём? Сбили меня, понятно. Не переживайте. Посмотрите, на мне ни царапины, я сам виноват, там зебра, да, а я тут пошёл. Совершенно верно. Вы не при чём. Не надо меня отряхивать, я всё почищу. Не волнуйтесь. Смотрите, из-за нас собирается пробка, надо убирать машину. Вы вообще способны сесть за руль?
Это было очень необычно, говорила она чисто, но видимо от волнения всё сыпала и сыпала обрывками фраз, то по-английски, то по-французски. Махала руками и порывалась мне помогать. Мы уже перешли на тротуар, дверца её машины была открыта настежь, и я пытался усадить девушку внутрь, а она всё не верила, что я в порядке. Мне приходилось трясти руками и ногами чтобы оправдаться. Тут она резко замолчала, на ней лица не было. Бледная, широко открытыми карими глазами она смотрела на меня и не двигалась. Я взял её за плечи, поняв что это шок, и чуть встряхнул. Она выдохнула шумно и по щекам у неё потекли слёзы. Ну наконец-то, пришла в себя. Не придумав ничего другого я обнял её и прижал к груди.

Флер, так звали эту девушку, как позже выяснилось, стояла тихонько, как мышка, только слегка подрагивали плечики. Через некоторое время она отстранилась, продолжая смотреть куда-то вниз, снова начала тараторить:
- Я испугалась. Что вы… Что я вас… Я же никогда в жизни…
И что же с ней делать теперь? Я ладонями поднял к себе её лицо, широко открытые глаза продолжали сиять как два отполированных агата. Беда.
- Знаете, вы мне кофе должны. Я собирался перекусить, пол дня ничего не ел, а вы обрекаете меня на голодную смерть. Исправлять будем?
Ответом послужил только её недоумённый взгляд и лёгкое пожатие плечами.
- На пассажирское сиденье садитесь, поедем завтракать.
Она послушалась молча, я закрыл за ней дверцу, а сам сел за руль. Автомат. Надо же, сотню лет не водил машину, но ей этого знать конечно не нужно. Мне хотелось скорее увести её отсюда в спокойное место, да и самому порядком надоели любопытные взгляды прохожих. Через несколько минут мы были у моего отеля, я попросил её остаться в машине. Она при этом так отрешённо смотрела в окно, что казалось дело совсем дрянь и может не только из-за аварии.
За стойкой находился всё тот же портье, чёрт его знает почему он не сменился, но его приторная физиономия за две встречи уже порядком надоела. Выхода не было и сейчас он мне был нужен.
- Ресторан у вас тут есть?
Портье довольно улыбнулся, набрал в грудь воздуха и понеслось.
- К вашим услугам не только ресторан, но и великолепный спа салон, а так же…
Я поднял руку и в воздухе сомкнул пальцы перед его носом, он понял и смолк.
- Организуйте мне пожалуйста корзину для пикника на две персоны и пару пледов. Десять минут.
Парень взглянул на свои часы, кивнул, взял трубку телефона и открыл снова было рот.
- Без алкоголя. Кофе, - парировал я быстро.
Надо признать, обслуживание в отеле было неплохое и это здорово спасло ситуацию. Через десять минут я уже сидел в машине торжественно улыбаясь, что было в данной ситуации наверное лишним. В душе я даже был рад, что есть возможность отвлечься от собственных мыслей и провести время в обществе милой девушки. Ждать Стива до самого вечера в одиночестве слоняясь по улицам было мало приятно.

Мы направились через Трафальгарскую площадь, мимо Королевского Театра в сторону Риджентс-парка и дальше на север по Глостер авеню.
- Флер... Флер Лефевр, - нарушила она наконец тишину, протянула мне руку и постаралась улыбнуться.
- Авраам Деннер, - рука была ледяная, но по крайней мере эмоции начали отпускать девушку.
- Вы решили меня похитить?
- Совсем немного. Видите ли я второй день в этом городе и мне жизненно необходимо общество. Даже если у вас есть планы на остаток дня, то смею заметить, что осуществлять их лучше полностью успокоившись. Поэтому ни вам ни мне не помешает лёгкая прогулка. Представим себе, что я вам её уже предложил и вы согласились.
- Не похоже, Авраам, что вы тут второй день, так легко ориентируетесь на дороге. Откуда же вы?
Вопрос застал меня врасплох. Рассказывать о себе не хотелось, с другой стороны это ничем не грозило. На агента разведки эта девчонка не похожа. Мысли зашли в тупик, потому что внутренний голос запротестовал: «А по твоему у всех агентов наколки на лбу?»
«Нет, не у всех. Но не такой же я болван, чтоб совсем не разбираться в людях.»
Побеседовав со своим я и придя к консенсусу, ответил:
- У меня была длительная поездка за рубеж, вынужденная. Теперь чувствую себя здесь гостем. Вообще я большую часть жизни провёл в Лондоне.
И, кажется, доли секунды присутствия на «внутреннем совещании», сыграли свою роль. Девушка улыбнулась и с пониманием качнула головой. Неужели я такой читаемый? Раньше этим не страдал.
Вскоре мы подъехали к южному склону Хэмпстедской пустоши, оставили «медвежонка», как называла его Флер, на стоянке и по пустынным дорожкам стали подниматься на Парламентский Холм. Девушка взяла меня под руку, дыхание её совсем уже выровнялось, щёчки порозовели и она с удовольствием вдыхала прохладный свежий воздух.
- А я не могу назвать себя англичанкой в полном смысле этого слова. Хоть и родилась тут, но больше времени провожу…
- Во Франции? – попытался угадать я. Она засмеялась.
- Да. Теперь вспоминаю происшествие на дороге со смехом. Я же от шока говорила сразу на всех языках, которые знаю.
- Точно. Ничего не понятно было.

Мы дошли до самой вершины холма и расположились на лавочке. Отсюда открывался чудный вид на город, легко просматриваемый через обнажённые деревья. В корзинке оказался термос с кофе, набор сэндвичей с разными начинками, сырная тарелка, упаковка свежих пирожных. Я разлил кофе по стаканчикам:
- Пируем?
- Пируем.

Кофе приятно согревал, постепенно мы разговорились. Девушка вспомнила, что на этом самом месте когда-то запускала с отцом воздушного змея. Потом дальше и дальше, воспоминания лились рекой. Я не останавливал, было приятно слушать её мелодичный голос. В тот момент она назвала своё второе имя, а я рассказал о сыне, которого не видел много лет, и о Керри.
- Я верю, что у вас всё наладится, - сказала она и накрыла своей рукой мою.
- Непременно. Спасибо. Но всё-таки я могу вам помочь, если вы решитесь эту помощь принять.
- Каким образом?
- С помощью профессиональных сыщиков. Не сомневайтесь, они мастера своего дела и с лёгкостью проникают в любые сферы. Детективное агентство «Лунный свет» к вашим услугам, - широкий жест рукой рассмешил её.
- Прямо как в кино?
- Практически.
Солнце стало клониться к закату, стрелка часов приближалась к четырём. Флер уже смело могла вести машину и отвезла меня к отелю, около которого мы и простились, обменявшись телефонами.

Через некоторое время в номер ввалился Стив. Он ворчал и пыхтел, как не выспавшийся медведь, клял всех святых, правительство, королеву, продавцов и престарелых аристократов. Призывал гром и молнии на головы неверных мужей, эстрадных певичек и симпатичных официанток.
Пока он выговаривался я стоял у окна и практически влюблённо взирал на заполненные народом улицы.
- Деннер, ты же мог выбрать время более спокойное. Что тебе стоило приехать на неделю позже. Нет, я конечно рад тебя видеть в здравии и всё такое, но немыслимо сквозь омут бесконечных дел найти время для тебя.
- Я понимаю, дружище, не виню. Более того, прошу простить, но я без тебя как без рук, - пройдя в центр гостиной я присел за круглый стол напротив Стива. – Предложил бы выпить, но в этом гнёздышке только ликёры да шампанское.
От долгой возмущённой тирады старик раскраснелся, глаза его округлились и теперь, обводя ими номер, он как будто приходил в себя. Встал, прошёлся взад вперёд, открыл дверь в спальню, крякнул и усмехнулся.
- А что ты тут делаешь?
- Это вынужденные меры и один из пунктов, того что ты должен будешь сделать для меня. Как можно быстрее подготовить доверенность на Керри через наших нотариусов, я хочу продать квартиру, но сам этого сделать не могу. Оформим всё на жену…
- … бывшую.
- Брось. Это мелочь на данный момент.
- Ну да, ну да. Значит хочешь всё заново начать?
- Попробую.
- И для этого, конечно, поселился в этом райском местечке?
- Стив, не ёрничай. Это первое, что попалось, я вчера вообще не очень то соображал.
- Ну, тогда поехали. Собирай чемодан, или что у тебя там? - чуть помедлив он кивнул головой более уверенно. – На данный момент все козыри у тебя. Да, ты погорел в одном, но в другом выиграл даже. Агентство не затухло, работа идёт, а деньги капают. Ты, мой мальчик, даже очень прекрасно устроился. На активах круглая сумма, которую ты не успел проиграть и потратить на безделушки, осталось её мудро вложить.
- Вот вложить её ты мне и поможешь. Правда ведь?
Я закончил сборы и перекинул ремень сумки через плечо. Мы вышли в холл к лифту.
- Чего бы ты хотел? Свои мысли есть?
- Нуу, есть немного, - я пожал плечами, - По большому счёту хотелось бы работать руками. Ты знаешь, мне всегда это нравилось. Хоть сейчас в автомастерскую…
- Ну уж нет. Смотреть на вещи трезво ты так и не научился? – мы уже спустились в фойе, и я прощально махнул рукой портье.
Вышли. На Лондон пустились сумерки, но в то же время стало ярко от иллюминации.
- Свои сбережения ты должен инвестировать. От своего ли имени, или как решишь, это детали. А пачкать руки машинным маслом или выращивать капусту будешь в виде хобби, - он повернул ключ зажигания и глянул на мои руки, лежащие поверх сумки. – Вижу там ты тоже не скучал?
- Дело не в скуке. Работа не давала мне свихнуться. Я даже дом построил.
- Сам?
- Почти.
- Лучше бы головой научился работать, прав твой отец.
- Стив, на завтра мне нужно оформить документы.
- Прямо так срочно?
Я промолчал. За окнами мелькали витрины, я подумал, что так и не купил подарок сыну. Как здорово было бы подарить ему сказку. Что-то необычное, волшебное, устроить пусть маленькое, но чудо. Только вот чудеса не продаются в магазинах. Эти мысли отвлекли меня и я не заметил, как мы подъехали к четырёхэтажному старинному зданию. Это была скромная английская постройка, окружённая классическими клумбами, пустующими сейчас, и витыми чугунными оградами.
- Мэйфейр?
- Да, Деннер. Никакой напускной роскоши и пафоса. Прекрасный район, подходящий серьёзным людям.
- Всё как я люблю.
- Здесь работает один фигурант по делу, отель «Бенкрофт Хаус», уютно и тихо.
- Но там было семь этажей спа-салона, - протянул я тоскливо.
- Иди ты. Вылезай.
Фигурантом оказалась премиленькая Элизабет Уотсон. Она расплылась в дружелюбной улыбке, встречая Стива.
- Мистер Фейн, вот так неожиданность. Неужто вас снова занёс сюда долг службы?
- Теперь я привёл к вам постояльца. Уж устройте его как-нибудь.
- Зачем же как-нибудь? Устроим по высшему классу. Сьют? - Элизабет с любопытством взглянула на меня, я кивнул.
- Да, но поскромнее.
- Будем рады вам помочь. Заполните регистрационную карту. Какой срок?
- Пока неделя.
Стив просмотрел карту регистрации:
- Может ли мистер Ли заполнить её позже в номере?
- Конечно. Номер 385, электронный ключ, пожалуйста.

Остаток вечера мы провели в баре на углу. Обсудили завтрашний день и вспомнили прошлое. Расстались, условившись встретиться с утра в конторе.
Когда вернулся в отель, то прямиком направился к Элизабет.
- Мне нужен совет.
Девушка ничуть не удивилась, а лишь со вниманием наклонила голову.
- Хочу выбрать приличный ресторан для важного ужина.
- Встреча деловая?
- Нет. Скорее личная. Хотелось бы приятно удивить изысканную леди.
Элизабет поднесла ручку к губам, задумалась:
- Могу предложить Клуб Искусств на Довер. Кухня европейская, обстановка достойная. Это не просто ресторан - закрытое заведение высокого уровня.
- Закрытое?
- Не для наших уважаемых гостей, - эти слова сопроводились широкой улыбкой. - Если вы не являетесь членом клуба, то от имени «Бенкрофт Хаус» мы можем организовать там вашу встречу. Назовите дату и время.
- Я позвоню вам из номера, пожалуй.

Я чувствовал себя немного уставшим, правое бедро здорово ныло, скинул брюки и рассмотрел в зеркале великолепный синюшный развод. Бродя по номеру, раскладывая одежду, перебирая снова и снова фотографии собирался с мыслями и настраивался на непростой разговор, но перед смертью не надышишься. Набрал номер. Керри долго не брала трубку. Сомневалась? Не хотела разговаривать?
- Алло.
- Здравствуй, Керри. Это Авраам, - в горле почему-то резко пересохло, простые слова застревали и казались глупыми. – Ты обещала мне встречу.
- Здравствуй, - пауза – Я помню об этом.
- Как посмотришь на ужин в Arts Club?
- Странный выбор, ты уверен, что это возможно? В любом случае, ты прав, нам необходимо встретиться, не важно где.
- Я заеду за тобой завтра к семи вечера.
- Не стоит. Я знаю, где это находится и доберусь сама. До встречи.

Гудки. Какая излишняя самостоятельность. В каждом слове желание держать меня на дистанции. Конечно неприятно, но я не кисейная барышня, переживу.
Следующий день был пустым и прозрачным. Воздух вокруг, казалось, уплотнился, отчего любые движения давались с трудом. Болтовня Стива и мелкие дела отвлекали слабо.

Ближе к вечеру я влился в общий поток покупателей. Выбрал букет пионов и нелепую мягкую игрушку Человека Паука. Непропорционально длинные руки и ноги игрушки болтались как сосиски, весь он был гуттаперчевый и очень яркий, как любят все дети.

За двадцать минут до назначенного времени пришёл в клуб, где очень радушно встретил меня администратор и провёл в отдельный уголок роскошного зимнего сада. Элизабет не обманула, обстановка тут напоминала скорее музей современного искусства, чем ресторан. Картины по стенам, замысловатые инсталляции.

Наш ужин предполагался возле открытого очага, наполненного тлеющими углями. Я попробовал расслабиться на мягких диванных подушках, прислушиваясь к шипению слабого огня. Закрыл глаза, вспомнил вчерашнюю встречу на Парламентском холме, приятный свежий ветер, руку Флёр на своей руке и её слова: "Я верю, что у вас всё наладится". Повторил про себя эти слова, как мантру, несколько раз, и пульс стал утихать. В этот миг воздух как будто всколыхнулся рядом, и, открыв глаза, я увидел её. Отодвинув ветку плюща, свисающего с потолка, Керри смотрела на меня шутливо, изучающе. Лёд тронулся, по крайней мере она действительно пришла, а не стала придумывать отговорки.
Я встал, подал ей букет цветов, и, когда она прикоснулась к нему, на полном автомате обнял за талию левой рукой и притянул к себе склонив голову к её ароматным золотистым локонам.
_________________

- Поговорим о вашем сне.
- Это происходит в состоянии аффекта.
- Что происходит?
- Я убиваю.
- Кого?
- Мужчину.
- Какого мужчину?
- Своего мужчину.
- И что вы ощущаете?

Мне стал снится сон. Отвратительно грязный, порочный, чувственный, когда кончаешь бурно и громко, а потом просыпаешься в поту и с ужасом осознаешь,.. что одна. Такой сон - выплеск адреналина, когда невозможно укротить эмоции или как сегодня, когда что-то идет не так. Когда нет альтернативы.

Я просыпаюсь и резко сажусь на постели. Задыхаюсь. Открытым ртом жадно хватаю воздух. На часах - восемь двадцать три. Я спала меньше часа. Чувствую под собой измятую влажную от пота и соков простынь. Дыхание тяжелое, рваное. Провожу кончиком языка по нижней губе. Губы сухие, искусаны и адски хочется пить. Включаю ночник на прикроватной тумбочке – забыла, поставить стакан с водой на ночь. Влажные и липкие руки дрожат, вытираю их о простынь и тут же зажимаю ее в кулаки. Закрываю глаза, пытаюсь угомонить внутренних демонов. Наваждение… оно не хочет отпускать, подкидывая недавние прожитые события реальности, смешанные с аморальностью сна. По очереди обхватываю запястья, где совсем недавно в том пороке ощущалась ледяная сталь наручников и снова страх с примесью возбуждения током пропускает по телу.
- О, Боже, - шепчу, но неверно. Вернее, вспомнить дьявола.
Горькая усмешка кривит губы. Меня слегка покачивает, когда встаю с постели. Мягкий ворс ковра щекочет ступни. По пути на кухню избавляюсь от шелка ночной сорочки, пропитанного потом, отбрасываю тряпку, и обнаженная открываю холодильник. Прохладный воздух остужает воспламененную кожу, превращая возбужденные соски в еще более тугие, пока тянусь за бутылкой негазированной воды. Легкий тремор рук, заставляет нахмуриться, и сжать ладонь в кулак, а потом расслабить пальцы, прежде чем обхватить ими пластик бутылки.

- Ты все запомнила?
- Да.
В ухе размещаю переговорное устройство, надеваю перчатки и снова быстрый взгляд на экран монитора. Не делаю вид, что понимаю, но мигающие цифры на нем, странным образом успокаивают, разбушевавшуюся нервную систему. Как давно я не делала этого. Не сидела вот так в машине, в ночи, перед тем, как совершить преступление.
Как же давно я не играла с опасностью.
- Через сколько приедет полиция?
- Через три с половиной минуты, - неопределенно качаю головой, накидываю капюшон толстовки на голову, - но надеюсь, этого не случится.
Перегибаюсь через спинку сиденья, забираю с заднего рюкзак, сквозь расстегнутую молнию которого виднеется конец тубуса. - Я пошла.
Я не вижу, как Патрик кивает в ответ. Открываю дверь и покидаю черный Альфа-Ромео.
Бегу вдоль живой изгороди, стараюсь двигаться в "слепой зоне". Зацепившись за ветки, со второй попытки удается забраться на верх забора, спрыгнуть по обратную его сторону и в полуприсяде замереть, чтобы оглядеться. Цикады стрекочут только им понятный мотив и, если бы не обстоятельства, мне удалось бы насладиться прекрасной и живописной ночью, и настолько удачной погодой для нее.
До дома тридцать метров. Огибая углы, на которые распространяется обзор внешних камер, добегаю до заднего двора, постоянно оглядываясь, прислушиваясь, остановившись перед коричневой дверью. Выдох, и снова взгляд скользит по сторонам, изучая темноту.
- Патрик?
- Две секунды.
Разминаю мышцы шеи, наклонами головы. В наушниках слышен стук пальцев по клавишам ноутбука: - Готово.
Сажусь на пятки, сняв рюкзак с плечь, ставлю перед собой, достаю из бокового кармана футляр с отмычками. Подбираю под нужный замок. Действие все просчитанные и хладнокровные.
- Что ты так долго? - слышу шепот Патрика в ухе.
- Давно не практиковалась, - не отвлекаясь, так же шепотом. Облизываю губы, и задержав дыхание прислушиваюсь, глубже вставляю с двух рук отмычки, чертыхаюсь, когда не удается, но стараюсь подцепить механизм замка. Быстро оборачиваюсь и оглядываюсь по сторонам, убедившись, что защищена живой изгородью, возвращаюсь к замку.
Выдохнув, задерживаю дыхание, и прежде чем опустить руку на дверную ручку, снова оглядываюсь по сторонам.
- Что ты медлишь?
Не отвечаю. Все еще не дышу, медленно поворачиваю шарик ручки по часовой стрелке, до легкого щелчка. С шумом выдыхаю, когда дверь поддается.
- Готово.
Убираю отмычки в боковой карман, достаю фонарик и снова накидываю рюкзак на плечи. Обернувшись за плечо, и удостоверившись, что лишь цикады стрекочут понятный им мотив, я шагнула внутрь, закрыв за спиной дверь.
- Я внутри, - включаю фонарик, освещая просторный холл.
- Тебе преодолеть лестничный проем, и ты на месте, - морщусь, когда слышу громкое с шумом дыхание - Патрик громко выдыхает в мембрану наушника, создавая неприятные помехи. - Тернеры не обеспокоены своей безопасностью, так что преодолеешь без проблем. Наверное.
- Наверное?
- Я не знаю, как защищена картина.
Несколько глубоких вдохов и выдохов, прежде чем на носках добраться до лестницы. В доме тихо, настолько тихо, что слышен ход больших напольных часов в нижней гостиной, которыми так восхищается миссис Тернер, рассказывая, что они принадлежали ее деду, который скоропостижно почил в годы, когда она была совсем ребенком.
Подсвечивая себе фонарем и перепрыгивая через ступеньку, оказываюсь на втором этаже, замираю. То самое окно, что тогда. Опускаю луч света и выключаю фонарь. Окно с новым стеклом и в новой оконной раме. Закрываю глаза, но тут же открываю, чтобы оказаться в нынешней реальности и не видеть, того взрыва и не слышать, тяжелого шага. Мужской ботинок задевает провод, тянущийся по полу. Наклоняю голову, чтобы разглядеть тот провод, обнаруживая на его месте, обычный шнурок от мужского ботинка. Опускаюсь на колени, чтобы поднять его и потереть между пальцами, убедившись, что это всего лишь шнурок.
- Шерри?
- Да, я на месте.
Мотаю головой, сбрасывая оцепенение и поднявшись, иду в сторону картины.
- Что видишь?
- Ничего.
Освещаю фонарем картину, и комнату за ней, не попадая лучом света на окна.
- Шерри?
- Сейчас.
Я снова снимаю рюкзак, прислушиваюсь к звукам в машине. Патрик барабанит пальцами по рулю - всегда так делает, когда нервничает, а еще хрустит костяшками. Надеваю пластиковые очки, распознающие ультрафиолет.
- Чисто.
- Хм.
- Что? - слишком громко, оглядываюсь, перехожу на шепот. - Ты сам сказал, что Тернеры не обеспокоились своей безопасностью. Некоторые ещё доверяют людям.
- Ладно. Давай быстрее.
Я чувствую, как Патрик нервничает, по его тяжелому дыханию, напряженному голосу и барабанящим по рулю пальцам.
Рядом с рюкзаком кладу фонарь и снимаю картину - осторожно, медленно, миллиметр за миллиметром оттягивая ее от стены, и прежде чем снять, заглядываю за полотно, чтобы убедиться, что никаких сюрпризов в размере девятимиллиметровых, меня за ней не ждет. Подув на лицо, снимаю картину со стены.
- Патрик?
- М?
- Здесь сейф.
- Нет, нет, нет, Шерри, ты пришла за картиной.
Я не свожу глаз с маленькой серой металлической дверцы. Вы представляете, что чувствует наркоман, когда ему предлагают чистый, белый как снег героин? А он в завязке. Машут пакетиком перед его носом, а он облизываясь сидит и неотрывно следит за этим пакетиком и рассыпающимся в нем белым порошком. Вот так чувствую себя сейчас я. Дыхание учащается, зрачки расширяются, даже не видя себя, я готова поклясться, что вся зелень глаза оказалась скрытой за чернотой зрачка.
- Шерри?
- Я могу считать его.
- Нет. Ты меняешь картину и уходишь.
Молчание.
Я ощущаю это молчание порами.
- Шерри?
- Я вырезаю картину.
Щелкает выдвижное лезвие ножа, и перевернув картину лезвием скольжу по дереву рамы. Я делаю все механически, но сосредоточенно, стараюсь не смотреть на сейф. Сворачиваю картину, и на место ее вклеиваю копию, крепя ее к раме на двухсторонний скотч.
Убираю "Подсолнухи" в тубус и засовываю тот в рюзкак. Прячу лезвие ножа в рукоятке и кидаю в рюкзак, пока он не ударяется о пластиковый считыватель. Опустив голову и прикрыв глаза, я считаю до десяти, пытаюсь найти в себе силы уйти, и не поддастся искушению, не залезть в рюкзак и не достать считыватель кода электронных замков.
- Я быстро.
- ***.

Я не тороплюсь, все делаю по правилам, как меня учил Говард. Спустя некоторое время, дверца сейфа щелкает и оказывается самый приятный звук, подобно стону в лучшую ночь секса. Довольная улыбка изгибает мои губы, когда медленно приоткрываю дверцу. На нижней полке - документы и деньги - внушительная стопка, но я не обращаю на них внимание. Меня интересует верхняя полка, на которой в свете луча от фонаря переливается гранями бриллиант, соблазняет внутренним огнем рубин и о, моя страсть - изумруд. Голос Патрика в наушнике портит удовольствие, не дает насладиться победой, которая окажется пирровой. Я тяну руку к камням, собираю украшения в кулак, поднимаю их с полки, как в уши ударяет громкий звук сигнализации, освещая дом изнутри и наружи.
- Черт побери, Шеридан!..

Мне стал снится сон. Это происходит, когда нет возможности укротить бушующих демонов внутри себя.

Полиция врывается в дом, когда я ещё не успеваю скрыться. Когда страх ведет вперед, мозг дает команду бежать. Я никогда не поддаюсь панике, она убивает, а я не хочу быть мертвой или взаперти, как те красивые бабочки, которые собирают коллекционеры, и запихивают в стеклянные коробки, удерживая их крылья иглами. В моем случае иглы - это наручники, коробка - тюрьма. Мне всегда снится этот сон, когда доза адреналина в крови зашкаливает, а все тело сотрясается в конвульсиях. Мне удаётся незамеченной скрыться от полиции, но не удаётся скрыться от него. И тогда приходит сон, очищая мою кровь от излишков перенапряжения.

- Поговорим о вашем сне.
- Это происходит в состоянии аффекта.
- Что происходит?
- Я убиваю.
- Кого?
- Мужчину.
- Какого мужчину?
- Своего мужчину.
- И что вы ощущаете?
Глаза закрыты, а губы изгибаются в чувственной улыбке, когда шепчу:
- Покой...
_________________

Arts Club.
Звонок бывшего мужа не такая неожиданность, как его внезапное появление. Договаривается о встрече, которая пройдет в одном из закрытых мест Лондона. Для меня странно, что он за каких-то несколько дней, смог стать членом закрытого клуба, поэтому я слегка скептически отнеслась к его выбору.   
На следующий день сборы и подготовка занимают мало времени. Хотя немного лукавлю, говоря себе об этом. В моем образе минимум только макияжа, остальное все было подобрано тщательно. Не для того, чтобы сразить Авраама наповал своей красотой, а чтобы придать уверенности в себе. Я не из тех женщин, которые показываются своим бывшим конфеткой, говоря “смотри, кого ты потерял”.  На данном этапе своей жизни был главным сын и его будущее, а не наши с Авраамом отношения. 
Снова окидываю взглядом завершенный образ: длинное платье в пол, минимум макияжа на лице, только подведенные глаза, волосы после душа даже не пришлось укладывать, высохнув, они естественной волной легли на плечи.   
Я попросила у папы его водителя, самой садиться за руль не хотелось. Всю последующую дорогу, думала о предстоящей встрече. Размышляла, надолго ли мне хватит терпения, чтобы не высказать бывшему мужу все, что накипело за несколько лет.  Потом рядом с собой, нащупала сумку, вытащив оттуда планшет, где были фотографии с дня рождения. Включив гаджет, я начала листать их, снова вспоминая день рождение Эдуарда, и улыбалась, настолько все прошло тогда весло и легко. Вспомнила момент, когда на следующий день показала огромный детский автомобиль, подарок дедушки. Неподдельный восторг от увиденного у ребенка и такие же эмоции папы. Эти два ребенка, большой и маленький тут же начали эксплуатировать технику передвижения. Мама тогда держалась стойко.   
Я специально захватила планшет, чтобы показать Аврааму уже такого взрослого сына. Пока на экране гаджета, на большее еще не была готова.  Понимала, что он отец и не может не скучать по своему ребенку. 
- Леди Торнтон, мы приехали.  
- Спасибо, - я положила гаджет обратно, и подождала, когда откроют дверь.   
Стыдно себе признаваться, до последнего была уверена, что сюда  меня не пустят и готова была увидеть Деннера, стоящего у входа. Ошибалась, когда меня встретили, забрав при этом верхнюю одежду, проводили до приватного кабинета.  
Со стороны, казалось бы, что Авраам спит, но это была видимость. Он выглядел умиротворенным.  Так и не побрился. Улыбнулась, отмечая, что ему идет образ бродяги. И стоило мне сделать движение, мужчина открыл глаза, а после вовсе вскочил, протянув букет любимых пионов.  
Это было так удивительно, немного волшебно, летние цветы в зимний вечер. Занятая изучением букета, не сразу почувствовала тяжесть мужской руки на талии, и то, как бывший муж, притягивает к себе. Его дыхание в моих волосах, закрыть глаза, и на миг представить, что у нас долгожданная встреча за много лет, но это будет самообманом.   
Осторожно высвобождаюсь из его объятий, благо мужчина держит некрепко.  
- Благодарю за чудесные цветы, ты помнишь.  
Авраам пожимает плечами, помогает сесть за стол. Я по-прежнему не хочу расставаться с букетом, поэтому бережно обнимаю их, следя, как муж садиться напротив. В ту же секунду появляется официант и протягивает меню мне и ему. Прошу принести вазу, почему-то боюсь, что такая красота может увянуть. И все же мне приходится с ними расстаться, кладу их на стол, взяв в руку меню, начинаю его изучать. Авраам делает то же самое, никто не спешит нарушить молчание, что воцарилось в красивом помещении. Вообще, все здесь, оправдывает свое название и действительно, такое ощущение, что находишься в музее.  
Наш официант возвращается с вазой и ставит цветы на соседний столик.   
- Вы готовы сделать заказ?  
- Мне, пожалуйста, рыбу с овощами, а к нему сухое белое вино.  
С десертом можно подождать. Официант переводит взгляд на мужчину, выжидающе смотря на того, я же понимаю, что Авраам немного растерян. Поэтому заказ за него делаю сама. Отказываюсь от первого блюда, выбираю нежную телятину, к нему пюре, насчет алкоголя сомневаюсь, пусть решает сам. 
Официант уходит, рапортуя о том, через какое время его ждать. Между нами, снова тишина, которую я чувствую, казалось бы, кожей. Глаза в глаза, вроде бы пришли разговаривать, но сидим молчим, глядя друг на друга. Очнувшись, тянусь к сумке и вытаскиваю оттуда планшет. Пару движений по экрану и через стол протягиваю к нему.  
Он листает фотографии, задерживаясь на каком-то из них, и подолгу изучает. А я изучаю его, понимая, что муж изменился, черты лица огрубели, но не потеряли своей привлекательности. Он как будто как вино, со временем стал еще хорош. Приносят наш заказ, мужчина даже не обращает внимания, что перед ним ставят блюда, по-прежнему не поднимая головы, смотрит фотографии, а после непродолжительные видео. Я же без аппетита ем овощи  и рыбу, запивая вином.  
- Ты должна помочь мне встретиться с сыном. Как никто другой ты близка ему и знаешь, как устроить это не травмируя Эда, - говорит  безапелляционно, что вскидываю голову и несколько секунд непонимающе смотрю на бывшего мужа. Качаю головой, удивляясь его наглости. Да он отец. Да он появился наконец-то спустя три года, но как он смеет та легко говорить об этом. Будто не стыдно ему. Чувствую, что начинаю закипать.  
- Хорошо, ты увидишь нашего сына, но прежде, ты можешь мне поклясться, что больше не пропадешь? Сможешь взять ответственность за Эдуарда? Подумай хорошенько, ибо обратной дороги не будет,  я не смогу склеить детское сердце, как это сделала со своим. Не смогу больше придумать оправдания, что ты уехал далеко и там нет телефонной связи, но говоря, что его любишь. Сейчас он взрослый Авраам, и все понимает, так что подумай хорошенько, готов ты сделать этот шаг и обещать, что больше никогда не пропадешь.  Я хочу дать тебе шанс, чтобы ты смог все исправить, Эдуард очень ждет тебя.

»» 12.01.19 22:35 Альтернативная реальность / Аlternative reality
_________________

Arts Club

Взъерошенный слуга вбегает в комнату лорда и кричит:
«Сэр! Темза вышла из берегов! Через 5 минут она будет здесь!!!»
Лорд откладывает газету:
«Джон, выйди и доложи, как подобает настоящему слуге».
Ровно через 5 минут дверь широко распахивается и появляется Джон со словами:
«Темза, сэр!»

Эта женщина сводит с ума. Я на какой-то миг перенёсся в наши привычные будни, и тело её под моей ладонью так приятно пьянило. Оказалась в моих объятиях не холодная надменная львица, а родная до ужаса девчонка. Весёлая, простая, способная на глупости, та которую хочется схватить на руки и кружить по комнате.

Секунда, другая, она отстранилась, как мне показалась виновато опустила глаза:
- Благодарю за чудесные цветы, ты помнишь.

Ясно. Начинаем играть в чопорность. Помню такую игру. Нужно делать умное недовольное лицо, поджимать губы, ничему не удивляться, пусть хоть метеорит грохнется посреди этого здания. Ну если тебе так проще, бога ради. Что ж ты этот букет так теребишь? И села на самый краешек кресла, чипсет выдержки даёт сбой? Я всегда был уверен, что женщине важно не мешать. Если бросить её в омут собственных мыслей на некоторое время, то она сама выберет направление куда плыть, главное быть рядом. Если же начать её поторапливать, то ещё и тебя волной смоет.
Меню? Что это, нет, не знаю. Кто у нас хранительница очага, вот и корми мужчину.
Я наблюдал исподтишка, как она беседует с официантом. Снова тишина. Достала из сумки планшет, чтобы показать фото.
Тот самый, что лежал в машине? Не сомневаюсь.
Сын вырос. Рассматривая его фотографии я поймал себя на мысли, что он перенял манеры Керри. Улыбка как у неё, наклон головы, при том что черты лица матери. Как отчётливо теперь видны в нём отражения двух моих любимых женщин. Что же в нём от меня? А время идёт, и может так случится, что я вовсе его потеряю. Бросил взгляд на Керри – изучает. Пора заканчивать это свободное плавание и расставить точки над «и».
После того, как я выразил вслух свою мысль, она встрепенулась. Всё ещё держала себя в руках, но взглянула на меня так, что я ощутил себя невиданным существом. Будто я гиппогриф, возникший в палате лордов.

- Хорошо, ты увидишь нашего сына, но прежде, ты можешь мне поклясться, что больше не пропадешь? Сможешь взять ответственность за Эдуарда? Подумай хорошенько, ибо обратной дороги не будет, я не смогу склеить детское сердце, как это сделала со своим. Не смогу больше придумать оправдания, что ты уехал далеко и там нет телефонной связи, но говоря, что его любишь. Сейчас он взрослый Авраам, и все понимает, так что подумай хорошенько, готов ты сделать этот шаг и обещать, что больше никогда не пропадешь. Я хочу дать тебе шанс, чтобы ты смог все исправить, Эдуард очень ждет тебя.
- Стало быть своё сердце ты уже склеила? - взял приборы, разыгрывая бешенный аппетит стал отрезать куски мяса и поглощать их. В голове же крутилась последняя часть её фразы, о том что сын меня ждёт. Это здорово воодушевило. Временами я боялся, что комфорт новообретённой семьи заглушит в нём воспоминания обо мне.
- Своё?! Тебя правда интересует моё сердце? – в глазах огоньки возмущения – Разве ты пригласил меня обсудить нас? Брось, Авраам, давай по существу.
Я сделал большой глоток воды, воспользовался салфеткой, потянулся за сигаретой. Как только щёлкнул зажигалкой откуда-то сбоку появилась услужливая рука в белой перчатке и поставила на стол пепельницу.
- Сэр, обычно у нас курят в сигарной комнате, - произнёс невесть откуда появившийся официант, рука пропала.
- Нам придётся обсудить отношения. Я не желаю, чтоб подспудно ты винила меня в исчезновении, чтоб в твоих глазах Эд видел осуждение, направленное в мою сторону. – Пустил струю дыма, чувствуя, что вот-вот меня самого понесёт. Керри в кровь уничтожала вилкой и ножом помидорку в своей тарелке, прижав локти к телу.
- Так сложились обстоятельства, я не собирался вас бросать. Не оправдываюсь. Хотя нет, оправдываюсь, но теперь всё иначе. Услышь меня. – Схватил её через стол за руку с желанием отвлечь от тарелки, в которую она упёрлась глазами. Помидорку было уже не спасти, но сама тарелка могла ещё выжить.
Как можно было рассказать ей всё? С чего начать? Не станет ли правда ещё большей проблемой между нами?
- Что мешало мне винить тебя все эти годы, и воспитать сына в ненависти к собственному отцу? Этого нет и не было никогда, он помнит только хорошее. А теперь и ты пойми меня, почему я хочу быть уверенной, что снова не исчезнешь из его жизни, Эдуард нуждается в тебе. – Она высвободила руку, затем отодвинула тарелку подальше от себя. Откинулась на спинку кресла и внимательно посмотрела прямо в глаза. – Поэтому я здесь и готова выслушать, что ты скажешь.
Я затянулся глубоко и медленно, потушил сигарету. Пепельница тут же сменилась на чистую, бокал Керри снова наполнился вином. Казалось, что в мозгах тикает часовая бомба, как оказывается сложно подобрать слова, особенно когда то и дело мелькает рука в белой перчатке.
- Оставьте нас пожалуйста, справимся сами.
Лёгкий кивок и официант пропал так же тихо, как появился.

- То, что случилось со мной могло произойти с каждым. Любой отец мог попасть под машину, упасть с обрыва, разбиться на самолёте. Моя вина только в том, что я сел в этот самолёт, - потёр виски, Керри терпеливо молчала. Взгляд её, вспыхнувший пару мгновений назад, теперь выражал полное спокойствие, и я начал рассказывать всё как есть.
- Ты знаешь, игроком я был средним, но азартным. Один приятель научил меня нехитрому трюку, смеха ради во время попойки. В очередной раз, слоняясь по казино, я выиграл несколько тысяч фунтов, после чего получил приглашение от случайного знакомого посетить частное заведение. Он сказал, что ставки там выше и игра острее, я согласился. Казино находилось прямо на квартире в довольно приличном квартале. По вторникам там собирались толстосумы всех мастей, мне были знакомы лишь пара тройка лиц и то не лично, а от того что они были известными производственниками и финансистами. На самом деле меня привезли на ту вечеринку в качестве десерта, увидев, что хорошо упакован и в картах не асс. – Всё время поглядывая на Керри я видел, как она становится всё более серьёзной. - С начала игры мне везло с переменным успехом. В итоге лишь немного поднял свой первоначальный капитал. Близился рассвет за столом остался только я и один тип, грузный мужик в годах с хитрым прищуром, который всё время оценивающе разглядывал меня. Куча денег у него была уже приличная, но явно он вошёл в раж и хотел сожрать всех, а «десерт» всё ещё держался на плаву. Он ухмыляясь бросал вызов за вызовом и в итоге решил ставить всё. Я поддержал и повысил ставку. Был спокоен, но почесал кончик носа и сосчитал до двадцати, после чего этот тип и вовсе расслабился, откинулся на спинку стула и широким жестом снял и бросил на стол свои наручные часы, шутя сказав, что они стоят двух Тадж Махалов. Вскрылись. Каре против стрит флеш. Для меня это была случайность, а он обомлел, дёрнулся к свои часам.
Я выдержал паузу, чувствовал, как наэлектризован воздух вокруг. Где-то далеко играла музыка. Керри ненавидела мою тягу к картам, считала это рабской зависимостью. Сейчас она покусывая нижнюю губу ожидала продолжения, а я своим рассказом резал по живому нас обоих. Ужасно было всё: признаваться в содеянном и в том что в итоге потерпел поражение. Сам теперь не понимал, как можно было так тупо подставляться. Пытался найти себе оправдание.

- Бог свидетель, я не собирался брать банк и оставлять кого-то без штанов. Я в тот день здорово выпил и решил опробовать выученный трюк. Меня не столько вдохновлял возможный выигрыш, сколько ребяческая жажда адреналина. Никогда до того не приходило мне в голову мухлевать. А тут кто-то шепнул на ухо: «Действуй, Авраам.» Карта плавно нырнула в рукав ласково охлаждая запястье. Мне казалось, что в этот миг весь мир должен был обратить на меня взор и возмущённо затопать ногами: «Смотрите, смотрите! У него в рукаве карта. Подлец!»
«Да, какая там карта? – возражал я мысленно и улыбаясь раздавал. – Несчастная шестёрка червей.»
И эта шестёрка сделала мою игру, я согласен что это обман. Но ведь именно её я увидел в колоде, незаметно стащил и припрятал. Не пикового туза, не бубнового короля. Она сама пришла мне в руки, а значит этот выигрыш был судьбой моей и его. Сначала я ошибочно полагал что обман мой раскрыт и он хочет получить своё, но всё оказалось гораздо сложнее. Автосалон сгорел неспроста. Он угрожал мне, хотел вернуть эти хреновы часы, в которых я тогда не видел никакой ценности. Но его настойчивость и готовность на всё вынудили меня искать ответы. Ведь это могло быть что угодно, памятный подарок к примеру. В общем дошло до того, что я обратился к часовому мастеру, который разобрал их по винтику выискивая секрет. А секретом оказался сам материал из которого были сделаны эти часы. Всё дело в нём, Керри. Это металл, которого не существует. Понимаешь?
- Что за глупости?
- Этот человек, очень важная персона, вращается в разных кругах. В общем металл этот был найден в грунте… в грунте… - Было так нелепо говорить это вслух, как будто слова сумасшедшего. – В лунном грунте. Его выкрали из правительственной лаборатории со всеми научными материалами. Ему не откажешь в оригинальности. После доработки он отлил корпус часов и видимо собирался вывести металл на чёрный рынок вместе с технологией. Пока я всё это узнавал, он начал действовать. Спалил бизнесс, устроил за мной слежку, в итоге решил просто выбить из меня то, чего так страстно желал. Но там у них произошла накладка. Его парни немного перестарались и решили, что я не жилец. Скинули меня в трюм грузового судна, где я непременно бы и умер, но кто-то из команды меня нашёл уже в пути. Я ничего не помнил, Керри, считал себя бомжом, бродягой. Ребята оставили меня в больнице, когда прибыли в порт Индии. А там полиция… - махнул рукой и выдохнул. Смотреть ей в глаза было неприятно, чувствовал себя голым, теперь она будет думать, что меня вот так запросто можно отделать, как последнего лоха. Да, пусть думает, врать мне уже просто надоело.

»» 16.01.19 15:43 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Пятница. Галерея после обеда.
Рабочий день выдался на редкость спокойным, если не сказать более. Тягучее томное состояние безделья, нагоняло сон, который был бы очень кстати. Маленький сатана, которого я приобрел-получил в подарок, решил что он существо ночное, и воспользовавшись тем, что дверь в спальню была приоткрыта мешал спать часов до пяти утра.
- Так значит молодой художник импрессионист? – На руке собеседника блеснут дорогие часы, поймав луч потолочного светильника, и отразятся в картине, - как думаете, у него есть шансы стать знаменитым?
- В современном мире знаменитым может стать даже осьминог, удачно качнувший щупальцами, в ту или иную сторону, другой вопрос как надолго его запомнят. Год, два, десять, пятьдесят. – общение идет легко хоть и вполне официально, мои руки скрещены за спиной. Никаких лишних движений, мешающих клиенту рассматривать полотно, - некоторые вещи ценятся в веках, некоторые успевают прославиться за мгновения, как «Девочка с шаром» Бэнкси.
- Но, это не Бэнкси, и он не стоит полтора миллиона фунтов, - собеседник достаточно молод, между нами разница в пару лет не больше, но чрезвычайно хваток и состоятелен. Белоснежная улыбка промелькнет на лице с аккуратно оформленной бородой. – Вам лично нравятся его работы.
- Они выполнены талантливо, -глаза смотрят прямо в холеное лицо араба, и лишь руки за спиной сжимаются чуть сильнее в желании затянуть галстук «дольче» на его шее значительно туже, он умеет задавать одновременно простые и в то же время сложные вопросы, всегда умел.
- Да. Само собой вам должно нравится то, что вы продаете, как по мне импрессионизм прост, слишком прост, в нем нет мысли. Все дымно, мимолетно замерло в холсте, да в чем- то даже есть динамика. Мысли нет, есть факт. – Мужчина рассуждает вольно, плавно будто кот передвигаясь от картины к картине, подтверждает свои слова, шаг за шагом увереннее направляясь в соседний зал, у входа в который оценивающе осмотрит Мадлен. Тенью, следуя за ним, подмигну коллеге, вспомнив сказанное девушкой «красив как Алладин, вместо костюма шаровары и обезьяну на плече.»
- Сюрреализм, экспрессионизм, возможно постимпрессионизм. –приглашаю рукой пройти в зал, - на сегодня у нас небольшая коллекция. Хотя каждый из экземпляров дает повод для размышлений.
- Знаете, мне нравится Ван Гог, - он разворачивается ко мне лицом, в почти черных зрачках, таятся демоны, темные демоны, темной души, искусно скрытой за шелком и кожей. Он не кот и не Алладин, добрый пройдоха из волшебных сказок, хотя очень хочет на него походить. Он тень, бугимен – которым пугают детей. Вот только им можно пугать взрослых, талантливый, умный и преданный зверь в человеческом теле. – Удивительно трудолюбивый художник. Более двух тысяч работ за столь короткую и беспорядочную жизнь. Одних только «Подсолнухов» девять.
- Восемь,- уверенно поправляю, - вариант два с синим фоном был уничтожен во время войны.
- Многие вещи пропали во времена войн, - взгляд на часы, затем на крайнюю картину, - да черт с ним, пусть будет Ваш импрессисонист, эта.
- Хороший выбор, куда доставить? - случайный выбор не случаен, у него не бывает случайностей никогда, и никогда не будет, ведь размер картины в точности совпадает с размером другой картины с оранжевыми цветами, она будет записана и вывезена из страны под видом картины молодого импрессиониста.
- Отель Shangri-La, на имя Мустафа Али.

Две недели назад, спортзал, окраины старого Лондона.
Удивление это прекрасная эмоция, особенно на лице смешливого человека. Адиль натягивает перчатки для спарринга, похлопывая ими друг о друга.
- Белоснежка, смотрю, наметился прогресс, ты больше не будешь тыкать в меня этими зубочистками.
- Да брось, это было весело, - раскачиваюсь, перепрыгивая с носка на носок, медленно разогревая мышцы, - как надолго в Лондон?
- Мустафа Али тут с рабочим визитом, наверное, около недели не больше, – правая перчатка идет вперед и получает удар левой рукой, - планирует купить пару картин, что-то из украшений жене и сестре. Плюс рабочие встречи. В общем, пустяки, а за тобой тут говорят, тотальный контроль установили, денег лишили и за малым не статуса.
- Ну не такой уж и тотальный, все демократично – серия ударов кулаками завершается одним тяжелым ногой, - а деньги, всего лишь вопрос времени, их отсутствие открыло много нового. Например, хороший зал за копейки.
- Помнишь я говорил красота в простоте – он опускает перчатки, и за малым не пропускает удар, во время уклонившись, черный волос взметнется в воздухе как крыло птицы, по залу разлетится смех. – а ты смотрю так и не научился прощению.

Около года назад. Недалеко от Парижа.
Мне всегда правились уединенные поместья Франции, дома, виноградники и много свободного места, которое можно использовать ровно, так как считаешь нужным. Так, например родовое имение Тулур, в классическом романском стиле, неприступный камень сам по себе как произведение искусства, но и наполнен подобным внутри. Каменная лестница ведет вниз, влево винный погреб, за одной из бочек узкий проход в коридор, оборудованный под спортивный зал.
- Эдди,- белозубая улыбка араба блестит в полумраке, пока я пытаюсь найти рубильник. – Сегодня без ваших бесполезных европейских шпаг и рапир. Только тело как положено мужчине.
- Адиль, могу предложить янычар, – выключатель поддается с легким щелчком, в центре ринга с голым торсом меланхолично поводит растяжку первый ученик Француа. – Откуда такое желание меня избить.
- Ты мне не нравишься белый, - смешок, и переход к левой ноге, - вы все на одно лицо, занозы в заднице. Смотрите на нас, как на продавцов шаурмы.
- Ага, арабы- шаурма, японцы - суши, - поправив спортивные штаны, перекинув ногу между вторым и третьим канатом захожу в ринг. - Ну, это вроде как традиция, вы все для нас продавцы еды. Разница только в блюде.
- Хоторон, - протянутая рука в перчатке ладонью вверх, - постарайся продержаться хотя бы три минуты.
- Алам, - приветственный удар, - мстить за проигрыш, не спортивно. Запомни, я быстро бегаю.
Шла шестая минута, Адиль действительно смачно мстил, за вчерашний вечер, бил часто не сильно, скорее даже обидно, и все время, выкрикивая колкости. Колющее оружие было абсолютно не его темой, в отличие от рукопашного. Адиль Алам – внук пакистанского нувориша, эмигрировавшего в США. Красив, как принц из арабской сказки, говорил на трех языках, был прекрасно образован, разбирался в лошадях, машинах, предметах искусства и литературе. Первый из трех учеников Француа, не терпел проигрышей и никогда с ними не мирился. Его оправдано зовут ворон.
- Перерыв, – Адиль вскидывает руку вверх, - не все так плохо Лис, или как там тебя звали – он щелкает пальцами - Кицунэ, не все так плохо.
- Да, мне есть куда стремиться. – киваю повиснув на канате. В темноте несколько хлопков в ладоши, в руках Француа две папки.

Семь месяцев назад. Лондон Дом четы Тернер.
Легенда Француа была проста до неприличия и в то же время крайне не безопасна. В планах было вывести два подлинника очень известных творцов, один из которых предварительно обелив. Если с птицей все выходила практически сольно и неторопливо, то цветы заставляли помучиться. Он намеренно не раскрывал всю информацию, выдав каждому из нас только свою порцию знаний. И вот в просторном кабинете не менее просторного дома мистер Томас Коллинз пил чай с молоком и закинув ногу на ногу, несколько минут назад подтвердив подлинность одной из картин Ван Гога.
- У собственника нет уверенности, что картина подлинная. И это правильно, сомнения есть шаги к истине. Тернеры обязательно вызовут оценщика. Не твое дело как, но они выйдут на Томаса Коллинза, знатока Ван Гога, фанатика своего дела – документы летят в мою сторону. Паспорт, телефон гримера, немного не мало, а Коллинз значительно старше меня, удостоверения, права и прочее формальное бумажное месево. – Он проведет оценку, полную как того просят собственники. И убедит их в оригинальности картины. Он будет возиться так долго. Как только может, чтобы его оставили наедине с картиной минут на десять, больше не нужно. Удобнее всего расположится в кабинете, потому что камер в кабинете нет. Тернер не держит там ничего ценного. С собой у Коллинза будет планшет, с картиной для другого заказчика, ничего свехценного на взгляд любого, просто цветы в вазе, ведь мистер Коллинз эксперт из США и в Лондоне у него несколько Клиентов, проблемы которых нужно решить быстро. Вот инструменты, один из них ультрафиолетовый сканер, с боковой кнопкой. Картина в планшете написана термопластичными красками. Прогрев ее в отсутствии собственника ты получишь идеальную копию подсолнухов, прописанную одним из лучших подражателей, на старом холсте, с записью в стиле голландца, и твоим автографом оригами лисицы в правом нижнем углу пол первым слоем. Тернеры будут в восторге от копии, поверь мне. Поменять же местами подрамники не составит для тебя труда.
- А дальше? – вопрос созрел сам собой, хранение картины не менее важная задача.
- А дальше, мистер Коллинз оставляет ее в отеле своего номера. И живет своей жизнью, а ты живешь своей.

»» 14.01.19 15:37 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Несмотря на то, что Рождество уже прошло, ярмарки и не думали сворачиваться – индустрия развлечений знала, чем заманить гостей и как продлить веселье. Да и к тому же, впереди ещё был Новый год, и город всё так же полон туристов. Ажиотаж по подаркам и сувенирам немного схлынул, но зато по-прежнему пользовались спросом сладости, кофе и стрит-фуд. Ярко освещённый павильон с горячими и горячительными напитками не испытывал недостатка в посетителях, и к нему рано или поздно подходили почти все гуляющие в окрестностях ярмарки. За низеньким декоративным заборчиком организовали высокие столики для тех, кто никуда не спешил.
- Рассказывай, как отметил, - потребовал Норман, отхлебнув из кружки сразу половину содержимого.
- Полным семейным составом, включая всех многочисленных ирландских родственников.
- В этом году они к вам приехали в гости?
- К счастью, нет. Но матери пришла в голову светлая идея подключить скайп, вывести на телевизор в гостиной, и этот телемост висел… часа три-четыре.
- Ух ты, - восхитился Норман. - И какие новости?
Я поднял на него глаза.
- Уверен, что хочешь это знать?
- Ну, как бы… - он пожал плечами, - я ж бывал там пару раз с тобой, когда ещё в школе учились, кое-кого помню.
- В таком случае… я мстительно ухмыльнулся и сделал вдох. – Колин вернулся из университета, Бри разбила машину, Хью поступил в колледж, Олли и Кейт купили дом в Дублине и переезжают, Кейси вышла замуж и беременна, Ирма тренируется в национальной сборной, Гвен помолвлена, младшему Олсену исполнилось три, старший Олсен нашел работу, Лиам переехал в Портсмуд, дядя Роджер завел вторую собаку...
- Хватит! – Норман испуганно округлил глаза.
Я перевёл дыхание и засмеялся.
- Это я тебе ещё всё сжато пересказал, потому что каждая новость обсуждалась отдельно и подробно, с описанием всех сопутствующих мелочей.
- Сочувствую, бро, - Норман похлопал меня по плечу широченной лапищей.
- А ты как провёл Рождество?
- Я, - он мечтательно закатил глаза, - принимал роды у одной очень милой особы. Правда, случай был сложный и потребовал оперативного вмешательства. Но зато на свет появились четверо очаровательных малышей…
- Чего? - я оторопело уставился на него.
- Кошку оперировал, - коротко буркнул Норман и допил глинтвейн. – Привезли прям в сочельник, почти сутки уже мучилась.
- Ничего себе, праздник у тебя вышел.
- Да ладно, - отмахнулся он. – Зато самого крупного назвали моим именем! Одним Норманом в городе стало больше!
- Поздравляю. Что с Новым годом? Есть планы?
- А, кстати, - он оперся локтями о стол и придвинулся ближе. – К тебе дело есть. У меня же бронь на столик в Bear & Staff, ещё с сентября.
- Да, точно, я и забыл. Пойдёшь с той девчонкой, с курсов?
- Какой? – он моргнул. – А, нет. С Ниной ничего не вышло.
- Моя очередь сочувствовать?
- Не надо, - отмахнулся он. - Я ж это… - Норман вдруг стал серьёзным, - хотел Шелли позвать.
- Сестру мою?
- Угу. У неё сейчас есть кто-нибудь?
- Вроде нет, но такие вещи я могу и не знать. Попробуй. Но не гарантирую, что…
- И тебя тоже. Чтобы ты с нами пошёл, - уточнил он.
- Нафиг я там вам нужен?
- Потому что без тебя, - Норман ткнул в меня пальцем, - это будет напоминать свидание, и Шелли не пойдёт. А с тобой… ну, вроде как компашка.
Судя по всему, он не терял надежды, что однажды Шелл разглядит в нём не только приятеля младшего брата. Такому упорству можно только позавидовать.
- Так ты позвонишь ей? – нетерпеливо напомнил Норман.
Мимо меня прошла девушка, остановилась у прилавка, и я шагнул за ней, даже не успев ни о чём подумать. Ну надо же, второй раз случайно встретиться в многомиллионном городе… Это же она?
- Привет.
Она. И совершенно точно узнала меня.
- Привет, - я улыбнулся ей и оглянулся на Нормана:- Подожди, я сейчас.
- Один глинтвейн, пожалуйста, - попросила она продавца. - Или два? – стрельнула лукавым взглядом.
- Два. И я плачу, - сказал я и повернулся от прилавка, разглядывая её.
В прошлый раз на ней был другой шарф, а в остальном она была такая, как мне запомнилась – красивая, темноглазая, с ямочкой на левой щеке, когда улыбалась. А ещё у нее был запоминающийся голос – немного низковатый для девчонки, но я терпеть не мог высокие писклявые голоса.
- Все загаданные желания сбылись? – спросил её, когда мы отошли за ближайший стол.
- Почти, - она наклонилась над кружкой и вдохнула ароматный пар. - А твои?
- Почти, - усмехнулся я и сделал глоток. – Как все-таки тебя зовут?
Девушку звали Вероникой и, к моему сожалению, она была здесь не одна. Друзей её поблизости не было видно, но она заверила, что её ждут. А это означало, что она вот-вот уйдет. Снова.
В прошлый раз она не дала мне свой номер, но, может, сегодня сочтет нашу встречу за некий знак?
- Как насчёт номера телефона? – спросил я напрямую, времени на что-то оригинальное уже не было.
- Обязательно, если встретимся в третий раз.
В третий раз?! Она шутит? Можно подумать, что мирозданию больше нечем заняться, кроме как сводить нас снова и снова.
- А тебе не кажется, что… судьбе следует хотя бы немного помочь?
Вероника ненадолго задумалась.
- Может, ты и прав. Тогда… на Трафальгарской площади? В новогоднюю ночь, - добавила она и протянула мне яблоко на палочке, которое держала в руке.
- А это что? – а машинально взял палочку.
- Это тебе, - она улыбнулась и шагнула от столика. - Счастливого Рождества, Брайан.
Я смотрел ей вслед и думал о том, имеет ли она представление, сколько тысяч человек празднуют там Новый год?! Это такой завуалированный отказ? Почему бы просто не сказать «нет»?
- Она ничего так… Чё за девочка? – за спиной возник Норман с новой кружкой, шумно отхлебнул. – Как звать?
- Вероника.
- А чего не познакомил?
- Я с ней сам только познакомился.
- Да? – недоверчиво переспросил он.
- Угу. Слушай. Планы изменились. Я не могу с вами в паб.
- С хе… в смысле, почему?
- Я Новый год с ней буду встречать, - кивнул в ту сторону, куда она ушла.
- С этой Вероникой?
- Да.
- С которой ты только что познакомился? – с нажимом уточнил Норман.
- Точно.
- Сволочь ты, Брай, - с чувством произнес он, вздохнул и забрал у меня яблоко. – Но я тоже хочу с такой скоростью клеить девчонок. А лучше одну.
- Да ладно, не кисни. Шелли скажем, что я тоже буду. А там типа опоздаю, то да сё…


В новогоднюю ночь соваться на машине в центр города бесполезно. Там и в обычные-то дни въезд десятка, да ещё надо умудриться парковку найти, а в праздник улицы и вовсе перекрывались полицией: всё потому, что желающих посмотреть пиротехническое шоу в полночь было гораздо больше, чем могла вместить площадь и прилегающие улочки. Технически, фейерверк был виден много из каких точек города, но лучшие места публика стремилась занять заранее. Я вышел на станции метро Чаринг Кросс, влился в поток людей.
Улицы сохранили рождественское убранство и были украшены километрами ёлочных гирлянд, перевитых лентами и остролистом, в витринах сияли золотыми огнями проволочные олени, снеговики и банты, с деревьев стекали светодиодные капли. Происходящее на Трафальгарской площади было слышно задолго до того, как я на нее вышел. Напротив главной рождественской ели, по традиции подаренной Норвегией, разместили сцену, на которой прямо сейчас выступали британские поп- и рок-группы; новогодние композиции и свежие синглы сменяли рождественские хиты, будто Иисус собирался родиться на бис 31 декабря специально для лондонцев и многочисленных туристов.
И хоть до полуночи оставалось больше двух часов, на площади уже было не протолкнуться. Самые предусмотрительные и запасливые туристы несли с собой одеяла и раскладные стульчики, чтобы встретить Новый год с комфортом. Стеклянную тару проносить на площадь было нельзя, и я перестал жалеть, что забыл прихватить с собой бутылку шампанского. Камеру тоже не стал брать: слишком много народу, чтобы можно было рассчитывать на удачный кадр. Проще будет вернуться в другой день.
Пробираясь сквозь толпу, я крутил головой по всем сторонам, выискивая знакомое пальто и длинные тёмные волосы. Правда, если Веронике пришла в голову идея сменить верхнюю одежду, это здорово понижало мои шансы найти её, и без того невеликие. Вот не знаю, что меня дёрнуло поддаться на эту авантюру, я уже и забыл, когда мне приходилось побегать за девчонкой. Наверное, последний раз ещё в школе. Что в ней такого, в этой Нике, что я вместо того, чтобы пить в пабе с Норманом и Шелли, толкаюсь здесь на промозглом сыром ветру? Нет, она, конечно, красотка, но таких красоток у меня по два десятка на каждой сессии… хорошо, будем честны, треть из них и правда красивые, а остальных таковыми делают гримёр и я. Поэтому, что касалось Ники, так дело не только в красоте. Тогда в чём?
- Вероника!
- Что? – недоуменный взгляд голубых глаз.
- Извините, ошибся…
Так. Надо включить логику, иначе я буду хватать за локоть каждую пятую девушку. Где можно условиться о встрече на площади, даже если ориентиры не прозвучали вслух? Очевидно, что это или один из фонтанов, или ель, или Нельсон. Ага, и ещё четыре постамента, но их, как и фонтаны, откинем в виду их множественности. Остаются центральные объекты. Я прищурился, прикидывая расстояние. Начнём с ёлки.
За эти два с часа я успел трижды обойти площадь, несколько раз обознаться, оттоптать кому-то ногу, получить по телефону нагоняй от Шелли с требованием немедленно – немедленно! – явиться в паб, наплести ей в ответ что-то про немыслимые пробки и, наконец, прийти к выводу, что доверять судьбе больше не стоит. Нельсон надо мной был меланхолично согласен. Интересно, каким он видит город оттуда, с высоты, над колышущимся людским морем?..
- Начинаем обратный отсчёт! Двадцать, девятнадцать.. четырнадцать…
Я медленно повернулся.
Вероника стояла от меня в нескольких футах, сияла как вифлеемская звезда и звонко отсчитывала в микрофон последние секунды уходящего года.
- Восемь.. три, два... С новым годом, ребята! Счастья и любви огромной, как звёздное небо над нами!
Где-то за спиной грохнул фейерверк, которого так все ждали, и его отблески я увидел у Вероники в глазах. Не помню, как подошел почти вплотную, почти оглохнув от ликующих криков толпы и грохота салюта, еле расслышал ее «привет». В другую секунду я, может, и подумал бы о том, что она вполне может быть против, но я был так рад, что все-таки нашёл её. Поэтому, ни о чём не думая, взял её лицо в ладони и поцеловал.

Под закрытыми веками разноцветными пятнами взрывался фейерверк, со всех сторон толкали и ликующе кричали люди – мне было не до них.
- С Новым годом, ребятааа! – гаркнул какой-то мужик в колпаке Санты, обнял нас обоих, прервав поцелуй, и шатнулся снова в толпу.
Вероника открыла глаза, посмотрела на меня и затем выше, в небо.
- Красиво как, - выдохнула она, и я тоже поднял голову.
С последним залпом со сцены грянула притихшая было музыка; кто-то, кажется даже мэр, поздравлял всех жителей и гостей города; подсветка колонн и зданий сменила цвет с голубого на золотой, а откуда-то сверху посыпались кусочки разноцветной фольги – с парапета запустили хлопушки, неизвестно как пронесённые мимо полиции.
- С Новым годом, Вероника, - серьёзно сказал я.
- С Новым годом, Брайан, - эхом отозвалась она.
- А что ты…
- Ника, - бесцеремонно перебил меня высокий парень с объёмистой сумкой и мотком провода через плечо, - ты едешь на студию?
Я опустил глаза и только сейчас заметил, что она держит в руке микрофон. Ника тоже на него посмотрела и неуверенно произнесла:
- Мне, наверное, надо…
Парень вздохнул.
- Ладно, давай сюда, я сам завезу. Придёшь завтра.
- Вуди, ты золото! – она радостно обняла его и отдала ему микрофон.

- Замёрзла? – спросил я, когда Вуди скрылся в толпе.
Вероника помотала головой и сунула руки поглубже в карманы пальто. Я потянул её за рукав, заставив вытащить руку, сжал в ладони холодные тонкие пальцы.
- Обманывать нехорошо… - огляделся вокруг в поисках просвета между людьми. - Пойдём. Надо выбираться отсюда.
Очутившись на окраине площади, Вероника первым делом принялась смахивать с пальто и волос блестящее конфетти.
- Оставь, тебе и так хорошо.
- Тогда и с тебя не буду отряхивать, - смеясь, предупредила она.
Мы обогнули Национальную галерею и пошли вдоль Чаринг кросс, всё ещё перекрытой для движения транспорта.
- Значит, ты журналист, - вопрос прозвучал полуутвердительно.
- Начинающий, - уточнила Ника. – А ты?
- А я… - вытащил из кармана смартфон, настроил как мог камеру, - фотограф. Начинающий. Садись вон туда, - показал ей на увитую гирляндой скамейку в эркере какого-то кафе.
Вероника с готовностью присела, скрестила ноги и улыбнулась. Чёрт, я бы сейчас что угодно отдал за нормальный фотоаппарат с портретным объективом! И студию! Фотосет в полумраке с гирляндой! С ней. Я чуть не застонал, представив, какие кадры можно получить.
- Дай посмотреть! – Вероника соскочила со скамейки, заглянула в экран. – Ой, хорошо получилась! Давай тебя сфотаю?
- Потом. Идём, нам недалеко осталось.
- А куда мы?
- В Bear & Staff, это паб дальше по улице. У моих друзей там зарезервирован стол. Нет, мы не помешаем, - сказал я, увидев, как в ее глазах всплывает вопрос. – Давай, мы ненадолго.
Ника нерешительно прикусила губу.
- Ладно, - наконец сказала она и отвела глаза. – Раз ты говоришь…

Фасад паба был классическим: чёрный с окнами в белых частых переплётах, с золочёной надписью над дверью. По случаю праздничной ночи перед пабом выстроилась внушительная очередь, но нам удалось ее миновать, сказав на входе, что у нас бронь, которую подтвердили спустя пару минут. Внутри было по-рождественски нарядно, тепло и шумно, звенел кухонный колокольчик, шипела кофе-машина, на плазме в углу транслировался концерт на Трафальгарской площади. Нормана не заметить было трудно, а вот сестру за его широкой спиной я увидел не сразу.

»» 14.02.19 14:21 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

У Лондона своя, особенная цветовая гамма, удивительная и элегантная в любое время года. Но вот сейчас, летом, Столица Мира красочна, как никогда. Тяжёлые серые камни исторических зданий не глушат, а словно впитывают и отражают синеву неба, молодея на глазах. Глаз ласкает густая зелень парков и скверов. Однотонные георгианские особняки с яркими пятнами дверей и разноцветные фасады викторианских и рядом современные, сплошь зеркальные башни, старинные фонари и цветущий плющ на стенах, некоторые районы напоминают пасхальную корзинку, перевитую свинцовой лентой Темзы. Ярко-красные автобусы мелькают цветовым пятном, многократно отражаясь в зеркальных панелях, и исчезают, только усиливая общее впечатление цветовой симфонии.
Пока таксист кружил по запутанным улочкам, я пытался составить палитру собственных ощущений от этого удивительного города. Цвет песчаника и антрацит, мятный и электрик, шафранный и слоновая кость, контраст и гармония. Я чувствовал зуд в пальцах, так хотелось рисовать, подхватить этот контраст старого и нового в одном, вечно молодом городе...
– Приехали, сэр.
Голос таксиста ворвался в мои размышления, возвращая на землю. Расплатившись, я вышел. Автомобиль стоял перед входом в салон, современное здание, сплошь из стекла, за которым поблёскивали матовыми боками чудеса человеческого гения. Широкие двери бесшумно скользнули в стороны и мысли о будущей картине вылетели из головы. Сейчас я сам себе напоминал мальчишку, которого привели выбрать себе подарок на день рождения.

– Мистер Линд-Уайатт, рад вас видеть. Читал, что выставка имела успех. Поздравляю.
Хозяин салона встретил меня, радушно протягивая руку. Ответив на рукопожатие, я улыбнулся.
– Спасибо. А вы кажется приобрели одно из полотен?
Обычно я не стремлюсь знать, кому достаются мои картины. Но сейчас мне забавно. Поменялись ролями. Сегодня покупателем буду я.
– Что с вашим выбором: уже знаете, что хотите или желаете совет?
– А что бы вы мне посоветовали?
Я огляделся по сторонам. Выбрать себе игрушку будет не просто, выбор тут богатый. Вопреки всем попыткам Фалька насильно приобщить меня к миру моды, погоня за брендами и технологиями, ну не моё это. Я созерцатель, а не потребитель, но автомобили, о, пожалуй, автомобили, это единственное, к чему я никогда не мог остаться равнодушным. Даже будучи тинэйджером, у меня автокаталоги лежали вперемешку с «Плейбоем». А как они описываются в рекламных проспектах! Просто слюнки текут! «Волнующие», «эффектные», «грациозные», «обтекаемой формы». Прямо не знаешь, куда такую везти — в гараж или в мотель.
Правда с возрастом у меня несколько изменились пристрастия. Если в восемнадцать лет я отдал предпочтение спортивной крошке, то сейчас предпочёл бы комфорт, мощность и надёжность. Старею, видимо.
Мистер Таунсенд был предельно профессионален, я проследил взглядом за предлагаемыми им моделями, очень, очень хороши, пожалуй стоит присмотреться поближе. Машина не волшебная палочка, и не выберет тебя сама.
– А может вольво? Шведа в Лондоне вы тоже встретите не часто.
Я улыбнулся в ответ на шутку, и посмотрел в указанном направлении. В груди что-то ёкнуло.
– ВольвоХС60. 4-цилиндровый мотор с прямым впрыском, передний привод, двести пятьдесят лошадиных сил...
Он перечислял технические характеристики автомобиля, вполне меня устраивающие, как, впрочем и у предыдущих моделей, но я уже чувствовал, что выбор мною сделан.
– Интересуетесь, или идём дальше?
Я подошёл к автомобилю и погладил рукой сверкающее, полированное крыло. Запах кожи в салоне кружил голову не хуже чем дорогой коньяк. Захотелось обкатать эту красавицу где-нибудь за городом, на трассе, так, чтобы чувствовать, как вся эта мощь подчиняется моим рукам, и чтобы ветер со свистом врывался в раскрытые окна. Ощущение сродни сексу. Я уже чувствовал, как ветер касается лица.
– Полагаю, уже пришли.

»» 15.01.19 23:52 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Камден – Вестминстер

Дверь снова закрылась. Я несколько заторможено повернулся вокруг своей оси, пытаясь сообразить, как мне теперь лучше добраться до дома. С одной стороны, я был не прочь прогуляться, благо, идти было не так уж и долго – минут сорок, как раз успею проветриться. С другой стороны, я все еще держал в руке горшочек со странным растением. Ноша, конечно, была совсем легонькой, но нести эту штуку в руках все равно было неудобно. Немного поразмышляв о необходимости вызова такси, я плюнул на сомнения и решил пойти пешком. Лучше всего мне думалось во время ходьбы, я даже тексты статей продумывал, меряя шагами комнату, а сейчас мне о многом нужно было поразмыслить. Понадеялся на то, что по дороге мне попадется какой-нибудь магазинчик, в котором можно будет купить пакет или сумку, чтобы нести горшок было удобнее, но ничего подходящего мне так и не подвернулось, все же шел я не по центральным улицам.
Хотя я и чувствовал себя всю дорогу так, словно держу в руках гранату с выдернутой чекой, с основной задачей – проветрить голову и стряхнуть с себя хмель, я справился. К дому я подходил уже бодрым, меня только удивило, что на ступеньках крыльца явно шевелилась какая-то фигура. Бездомные в этот район забредали редко: слишком хорошо все охраняется, слишком велика вероятность нарваться на полицию или, что гораздо хуже, на телохранителей какого-нибудь русского олигарха, прикупившего недвижимость в престижном местечке.
Однако еще пара шагов, и я с изумлением понял, что знаю обладателя этой кудлатой шевелюры. Вот уж неожиданность! Хотя, черт побери, приятная.
На ступеньках сидел Стэн собственной персоной и старательно пускал в воздух колечки сигаретного дыма.
- Я бесконечно рад лицезреть твою небритую физиономию, мой одичавший друг, но неужели ты настолько отвык от благ цивилизации, что позабыл, как пользоваться мобильником? – Я прислонился к перилам крыльца, с жадностью всматриваясь в продолжавшего лениво пускать дым Стэна. Выглядел он абсолютно целым и невредимым, что при нашей профессии было уже замечательно. – Давно тут сидишь? Звякнуть не мог?
- Зачем? – меланхолично спросил нежданный гость, даже не пытаясь подняться с крыльца.
- Ну как зачем? А если бы я еще часа три не возвращался, так бы и сидел под дверью?
- У тебя тут хорошо. Тихо. К тишине надо привыкнуть. Почему бы и не здесь.
Стэн был прав. К мирной тишине после возвращения с войны приходится привыкать. Там, где постоянно идут бои, тишина всегда напряженная, в нее вслушиваешься, стараясь уловить, откуда начнут стрелять, напрягаешься, если долго не можешь разобрать никакого шороха. Это дезориентирует.
- А если бы я вовсе не пришел ночевать?
- Ты? – Стэн покосился в мою сторону. – Я тебя не первый год знаю, ты всегда ночуешь здесь, если в принципе можешь добраться до дома, так что часа в два я начал бы обзванивать морги и больницы. В общем, с толком бы провел время, восстанавливая коммуникативные навыки.
- А если бы я пришел не один?
- В этом случае я бы порадовался за тебя, вручил тебе ништяки и откланялся, будучи уверенным, что ты точно не скучаешь.
Стэн выглядел безмятежным и излагал складно, но мне все равно не давала покоя внезапность его появления. Ладно, самое главное, что жив и с виду здоров, все остальное наверняка можно как-то утрясти. Что бы там ни случилось, он сам расскажет, зачем пришел так поспешно.
- Это что? – Стэн кивнул в сторону стоящего на перилах горшка.
- Подарок, - я не стал вдаваться в подробности.
- Твои подарки становятся все эксцентричнее, - Стэн явно не совсем верно истолковал мои слова, но поправлять я не стал. – Кому вдруг потребовался тот антиквариат, который ты так уговаривал привезти?
- Это для знакомого фотографа, он коллекционирует старые фотоаппараты. Привез?
- Спрашиваешь! – Стэн наконец-то докурил и поднялся со ступенек. В полный рост он тоже выглядел совершенно здоровым. Усталым немного, но это и понятно.
Мы крепко обнялись и похлопали друг друга по спинам.
- Ты в порядке? – друг так же пристально всматривался в мое лицо, как и я в его.
- Не уверен, но это не то, о чем ты подумал. Я пока держусь.
- Давно был последний приступ?
- С неделю.
- Ну а все остальное мы сейчас поправим, - бодро заявил Стэн, поднимая приятно позвякивающие сумки.

Квартира Генри Фейна

Мы расположились прямо на кухне, чтобы не приходилось далеко бегать к холодильнику. Стэн священнодействовал с невзрачными бутылками. По опыту я уже знал, что славянские спиртные напитки – это термоядерная смесь. Такое впечатление, что в них добавляют серную и азотную кислоты. Но если после первой порции выживешь – уже ничего не страшно.
Я организовал закуску из того набора блюд, которые успела без меня приготовить кухарка.
Говорили обо всяких мелочах и о здоровье общих знакомых. Сразу после возвращения из зоны ведения боевых действий мало кому хочется обсуждать подробности оставшейся где-то вдалеке военной горячки. Хочется простых разговоров ни о чем. В них есть что-то успокаивающее.
- Ты читал сегодняшние газеты? – небрежно обронил Стэн.
- Да я их пишу целыми днями, не хватало еще их читать в часы досуга! Неужели упустил что-то важное?
- Да я не про новости, - отмахнулся Стэн. – Всякая околосветская мешанина: свадьбы, похороны…
- Ты женишься? – демонстративно изумился я.
- Почему сразу я? – оторопел Стэн.
- На свете есть ровно два человека, чье бракосочетание меня заинтересует: ты и я. О своем я надеюсь узнать не из объявления в газете. Остаешься только ты.
- Не, мне некогда.
- Тогда мне незачем читать всякую ерунду, - я так же демонстративно пожал плечами и начал вновь наполнять снифтеры.
- Мела выходит замуж.
Даже не знаю, что поразило меня сильнее: то, что я ничего не почувствовал, или то, что Стэн в принципе произнес имя Мелы. Мы ни разу не говорили о ней за последние десять лет.
Зато сразу стало понятно, почему он примчался без предварительного звонка. Стэн прекрасно знал, что я не читаю газет, чтобы не нахвататься чужих идей и не утратить объективность восприятия, следовательно, узнать эту новость могу только совсем случайно. Решил убедиться, что не натворю глупостей, когда узнаю.
Видимо, не зря говорят, что время лечит. Я не дрогнувшей рукой разлил горлодер с непроизносимым названием по бокалам и отставил бутылку в сторону:
- Предлагаешь послать этому несчастному на свадьбу венок с соболезнованиями?
- А ты знаешь, кто он?
- Конечно, знаю: осел с рогами! Раньше я один был таким чудом природы, а теперь нас двое.
- Раньше ты не был таким злым, Вер.
- У меня были хорошие учителя.
Десять лет назад в суматохе последних приготовлений к церемонии бракосочетания я случайно услышал не предназначенный для чужих ушей разговор.
Моя без пяти минут жена пылко признавалась в любви моему шаферу. Судя по всему, не в первый раз.
К чести Стэна надо сказать, что послал он ее в ответ весьма заковыристо.
Но это уже ничего не изменило.
- Почему ты никогда не рассказывал мне?
- Что я должен был тебе сказать? – Стэн устало потер переносицу. – Что женщина, которую ты любишь, тебя не любит? А ты бы поверил на слово? Или что женщина, которая уже год носит на пальце кольцо твоей матери, сама не знает, чего и кого хочет? Я надеялся, что она просто дергается перед свадьбой, боится расставания с бесшабашной молодостью, бесится с жиру, и старался держаться подальше. Я не давал ей поводов.
- Я никогда и не винил тебя. Успокойся – ничего не будет. Все глупости, которые я мог из-за нее сделать, я уже давно сделал.
- Ты так больше и не видел ее? После… - Стэн не договорил, но я его понял.
- Нет, последний раз я видел Мелу десять лет назад.
Все же хорошо, что нас с детства учат носить на лице маску и не проявлять истинных чувств. Ложь сорвалась с губ легко и непринужденно, словно была заранее отрепетирована. О своей последней встрече с Мелой я не хотел рассказывать даже Стэну.

Камден – Тауэр-Хамлетс

Я сдержал данное Софи обещание: ознакомился с сайтом Warner Bros. Studios и выяснил, сколько стоят билеты в Хогвартс. Они, действительно, покупаются заранее, приобрести билеты на месте невозможно. По всем правилам этикета и хороших манер следовало бы выписать чек и отдать, но чек обналичивается в течение месяца, а помимо манер существует еще и здравый смысл, поэтому я просто снял в банкомате наличные и положил в конверт. Пусть это не так аристократично, зато надежно и практично. С обналичиванием чека слишком много возни по нынешним временам: запрос в банк, ожидание, получение наличных… Бессмысленная трата времени!
В субботу я заехал за Софи в 19.45, как мы и договаривались заранее. Она выпорхнула из дверей «Книг и Кексов» яркая и легкая, словно бабочка или экзотическая птичка. На ней была какая-то красная одежка, то ли длинный пиджак, то ли короткое пальто – в женской моде я разбирался еще хуже, чем в современном искусстве. Главное, что Софи очень шло это одеяние, о чем я и не преминул ей сообщить, помогая сесть в машину:
- Чудесно выглядишь! Даже жаль, что сегодня мы идем не на танцы: все мужчины были бы твои. Помнишь песню Криса де Бурга?
Я улыбнулся и слегка коснулся губами щеки девушки. Предпочел бы поцеловать ее в губы, но в прошлый раз она четко обозначила, что сексуальных отношений со мной не хочет, так зачем же распаляться. Как ни прискорбно, но я ее даже понимал: наркоман – крайне неблагонадежный партнер. ВИЧ, СПИД, не говоря уж о болячках попроще – вечные спутники опустившихся людей. Да, я не успел скатиться на самое дно, мог позволить себе покупать относительно чистые наркотики и не пользоваться одним шприцем с целой кодлой неизвестных торчков, но Софи об этом не знала. Так что я ограничился предельно невинным поцелуем щеки, закрыл дверцу автомобиля и вернулся на водительское сиденье.
Вытащив из бардачка конверт, я протянул его девушке.
- Возьми. Это за билеты в Хогвартс. Если тебе удобнее чек, выпишу чек. Можешь отдать эти деньги на благотворительность, если пожелаешь, но я сразу сказал, что слишком долго жил на Востоке, чтобы позволить женщине платить за меня. Для меня это что-то странное. Тебя это ни к чему не обязывает, просто я не считаю возможным развлекаться за счет другого человека. А сейчас… мы едем к Темзе!
Я старался лишний раз не смотреть на Софи, потому что выглядела она сногсшибательно. Мне хотелось забыть о том, что я цивилизованный человек, закинуть девушку на плечо, оттащить в свое логово, бросить на лежанку и дальше сделать с ней… все. Совершенно первобытные инстинкты. Но приходилось помнить, что на дворе двадцать первый век, феминизм, эмансипация и прочее в том же духе.
Так что мы приехали к Тауэрскому пирсу, где уже стоял в ожидании пассажиров речной трамвайчик, на верхней палубе которого в вечернее время демонстрировались фильмы: проверенная временем классика Голливуда и романтические комедии. Темза, звезды и красивая история любви…

»» 30.01.19 23:05 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________

Le Dame de Pic

Еда была потрясающей. Вино приятным. Компания и вовсе выше всяких похвал. Идеальное свидание в идеальном месте с, возможно, идеальным кавалером.
Легкий разговор ни о чем или обо всем, с какой стороны посмотреть. Переглядывания. Пристальные взгляды украдкой. Предвкушающие улыбки. Мысли, в которых ни один из нас не признался бы.
- Откуда ты узнал про это место?
Спрашивать про то, каким образом он умудрился заказать столик день в день, было глупо. Его фамилия открывала любые двери. Ну, разве что кроме Букингемского дворца. Да и тот распахнул бы, задайся мистер Филдинг целью. Лорд Филдинг, если быть корректной. В данном случае разница более чем принципиальная.
- Слава о нем пересекла океан, - настолько серьезно произнес Эдвард, что я едва не поверила, но заметила скользнувшую в последний момент по губам улыбку. Она была мимолетной, но была.
- Мистер Филдинг, - с укоризной произнесла.
- Вынуждаете открыть секрет, который я намеревался хранить до последнего, - мужчина выдержал паузу и с таинственным видом наклонился вперед и едва слышно прошептал: - Красный гид!
После чего, довольный, рассмеялся, откинувшись на спинку стула.
Боже! Это же очевидно было. Очко в его пользу.
Взяв бокал, я отсалютовала ему, признавая свой промах. Это было красиво.
Осмотревшись по сторонам, в который раз перехватила взгляд леди Кэнингтон, направленный в нашу сторону. Вежливо улыбнулась.
- У меня такое ощущение, что на лбу нарисована мишень, в которую целится снайпер, - с насмешкой произнесла.
- Хочешь уйти? – вскинулся Эдвард.
- Хочу, чтобы ушла леди Франсуаза, но не все мечты сбываются. Пригласишь меня потанцевать или придется слабой девушке брать инициативу на себя?
- Мисс Таунсенд, вы на такое способны?
Крайнее удивление было сыграно хорошо. Видно, актерский талант в крови у представителей рода герцога Атертона.
- Вы даже не представляете, на что я способна, чтобы достичь желаемого! – протянула в ответ.
- Мне стоит проверить?
- Решать вам…
- Не сегодня тогда.
Мне всегда нравилось танцевать, даже если это было всего лишь покачивание в объятиях мужчины под медленную музыку. Главное, чтобы мужчина не был неприятен. Если же он был хорошо знаком или же привлекал физически, удовольствие от процесса увеличивалось.
- Мне стоит ожидать приглашения на чай от леди Клариссы? – негромко спросила я, с удовольствием наблюдая удивление на лице Эдварда.
- По поводу?
- Серьезности моего к тебе отношения, - рассмеялась я.
- Думаю, это меня ждет серьезный разговор. Вопрос лишь в том, когда он случится.
- После завтрака, - внесла свое предложение.
- Скорее, после дневного чая, - возразил мужчина и продолжил в ответ на мой вопросительный взгляд: - Леди Кэнингтон удержит свое желание посплетничать о нас до личной встречи. Ибо ничто так не радует, как возможность сообщить заклятой подруге последнюю сплетню о ее собственном внуке в лицо.
- Либо желание быть в курсе последних событий пересилит. Вдруг происходит что-то, о чем прочие знают, а она нет.
- Можем заключить пари и проверить, кто в итоге прав.
Чуть задумавшись, я смотрела на него. Каждый час, проведенный в его обществе, открывал мне что-то еще в новом знакомом. Какие-то черты характера, которые раньше скрывались, намеренно или случайно.
Очнувшись от собственных мыслей, я ответила:
- Почему бы и нет?
- Уверены, что победите?! – он давал шанс увильнуть.
- Конечно, нет. Но разве так не интересней?
Я заранее знала, что вероятность моего проигрыша существенно выше, чем его. Он знал леди Клариссу намного лучше, нежели я когда-либо узнаю. Но едва ли ставка будет настолько серьезной, чтобы бояться проиграть.
- И что же у нас на кону?
- А что бы вы пожелали, мисс Таунсенд?
Смахнув несуществующую пылинку с пиджака Эдварда, я остановилась и, приподнявшись на носочки, тихо прошептала ему на ухо:
- Шоколадный торт Гордона Рамзи, - и продолжила уже нормальным тоном: - Не в его ресторане, конечно. Например, в обед в Postman's Park.
- Играете по-крупному! – возобновил движение мистер Филдинг. – Тогда я хочу ваш поцелуй, когда и где я захочу.
- А вы повеса, однако. Принимается!
Посмотрев в сторону «зрителя», увидела, что ожидала. Дадим ей небольшой импульс действовать быстрей. Обняв Эдварда обеими руками за шею, медленно и со вкусом поцеловала его, чувствуя, как сильней сжимаются его руки на моей талии.
- Я готова уйти, - чуть хрипло прошептала, отодвинувшись от него.

»» 24.02.19 00:29 Отголоски прошлого
_________________

-Я двинулся сюда тебя посватать.
-Он двинулся! Кто двинул вас сюда,
Пусть выдвинет отсюда. Вижу я,
Передвигать вас можно. ©

Аристократы не ругаются матом!
Да что вы?! **р там! Они на нём мысленно разговаривают!
Простое касание губ. Детский поцелуй, а меня накрыло. Возбуждению не нашлось выхода и оно переросло во вдохновение. Или эти два чувства появились параллельно благодаря Фее – не знаю, но на стопку свеженапечатанного легла тридцать третья страница текста. Хотелось перечитать написанное, но вдохновение подавляло порыв. Уже болели глаза и пальцы, а подаренный родителями в прошлом Ундервуд странно похрипывал от нагрузки, сбивая ощущение времени звуком щелчков. Пальцы не успевали за ходом, я сбивался и обещал себе начать работать на компьютере, хотя точно знаю что этого не будет.
- Какие, к черту, змееподобные пришельцы? – спросил сам у себя, сознавая что печатаю, останавливаюсь, пытаясь представить картину, подкинутую вдохновением. Понимаю что нравится и торопливо печатаю дальше.
На улице уже даже не ночь, а раннее утро. Очень хочется ощутить запах табака. Как назло в гостевой пачке оказывается пусто. Заканчивая сцену, которая стояла перед глазами, улыбался несмотря на ощущение в горле, что мне больно сглатывать даже слюну, и поднимающийся жар в теле. Ещё не хватало заболеть!
Поставив точку, вынул и положил 42 лист к остальным. Немного размял затёкшие мышцы, понимая что всё-таки жутко устал, но сна ни в одном глазу.
Плеснув в стакан виски, сделал глоток и, держа напиток во рту, отправился в душ. К определённому возрасту большая часть людей знает как им надо лечить то или иное заболевание, даже без советов доктора. Так и у меня была своя метода, которая некоторым может показаться неадекватной, но в моём случае она работала.
Я во многом согласен с Кнейпом, поэтому обливание холодной водой – это как раз то, с чего я начинаю. Улучшение клеточной энергетики и обмена – главное, что помогает избавиться от простудных и воспалительных процессов, к тому же улучшает моё эмоциональное состояние. И для меня облиться намного легче, чем пытаться выдержать холодные компрессы – вот это настоящее издевательство.
"Мне не холодно!"– мысленно говорю себе, стоя под струями холодной воды, немного пьянея от виски, который так и не проглотил. Выйдя, растираю кожу полотенцем до красноты. Сделав ещё глоток виски, забираюсь под одеяло, улыбнувшись, мысленно желаю сладких снов фее и моментально проваливаюсь в сон.
Утро наступает довольно резко от звонка домашнего телефона. Не встаю, пытаюсь продлить негу сна хоть на минуту.
Тонкие пальцы феи чертят на моей шее хаотичные рисунки, пока я страстно целую её губы. Телефон замолкает и я обрадованно переворачиваюсь на другой бок, но новый звонок оглашает комнату и сон развеивается окончательно. Разозлённый, не встаю, жду когда звонок прекратится. Пока собираюсь и завтракаю, ещё трижды звонит телефон, но я так и не отвечаю. Выйдя из дома, отправляюсь по привычной дороге туда, куда меня сегодня тянет.
Если речь не о праздничной службе, то походы в церковь не планирую, но когда меня туда ведёт душа – иду обязательно.
Ближайшая церковь находится в моём районе - англиканская церковь Всех Святых в Ноттинг-Хилле, и вообще в самом Лондоне много мест, где можно поговорить с Богом, но меня тянуло сейчас в другое место. Три часа на машине и я рядом с Шеффилдом.
В самом его центре расположен Кафедральный собор, названный в честь святых Петра и Павла. Его 13 колоколов, оглашают звоном весь Шеффилд, созывая на воскресные службы. Но мне не нужен ни сам Шеффилд, ни собор, я направляюсь в пригород, в котором расположилась одна из англиканских церквей - Церковь Святого Марка. Для меня она особенная. Меня в ней крестили. Зайдя в церковь, не беру молитвенник, прямо в проходе опускаюсь на одно колено напротив распятия, перекрещиваюсь и отправляюсь ближе к кафедре. Сегодня один из тех дней, когда моей душе очень нужно поговорить. И это хорошо. Молчащие долго души глохнут и не стоит отказывать своей в личном обращении к Богу.
Стоя на коленях у деревянной лавки, отполированной за долгие года до цвета янтаря, опустил голову, зашептал молитву:
"Всемогущий Боже, Отче Господа нашего Иисуса Христа, Творец всего сущего, Судья всех людей! Исповедуем и оплакиваем наши бесчисленные грехи и беззакония, содеянные нами во всякое время мыслью, словом и делом против Твоего Божественного величия, вызывающие на нас Твои справедливые гнев и негодование. Мы искренне раскаиваемся и всем сердцем скорбим о наших беззакониях; мы печалимся, вспоминая о них, и не можем понести их невыносимое бремя."
Открыться перед другим человеком – это одно, а рассказать о грехах, тому, кто вершит суд над всем сущим, совсем другое. Тут нельзя утаить, нельзя недоговорить или соврать – тогда уж лучше не приходить. Каяться тяжело, но человеческая душа находит в этом успокоение. И я делаю глубокий вдох, прежде чем продолжить, чтобы когда начну просить он понял, что я был открыт и честен. И просить всегда легче:
"Помилуй нас, помилуй нас, милосерднейший Отче, ради Сына Твоего Господа нашего Иисуса Христа. Прости нам прежде соделанное нами и даруй нам всегда служить и благоугождать Тебе в обновлённой жизни, к чести и славе Твоего имени. Через Господа нашего Иисуса Христа".
Разговор с Богом – дело личное, а в конце я прошу разрешения поговорить с дорогим мне человеком. Мне кажется, что для многих это самое важное при посещении церкви – возможность обратиться к уже умершим, ведь обращаться к ним всё время не правильно, а вот так, после очищения души, самый правильный момент. Сажусь на скамью и мысленно обращаюсь к маме. Может, это плод моей фантазии или сила веры, но я знаю, что она услышит меня:
- Я встретил Фею, мам. А может она и не фея - тебе сверху виднее.
- Тут важнее, что видно тебе, - мне кажется, что я слышу голос мамы. – А мне достаточно, что твои глаза блестят и улыбка не покидает губ. А помнишь…
- А помнишь… - одновременно, и по её молчанию понимаю, что договорю я, - помнишь как ты читала мне Питера Пэна и мне нравилась фея Динь-Динь.
- Как раз про это вспомнила.
Некоторое время мы оба молчим, наверное вспоминая те времена.
- У меня нет уверенности, что я нравлюсь ей, мам.
Я рассказываю как и за что вчера плавал в Темзе и, кажется, слышу тихий смех мамы. Чувствую, что ей нравится Сильви. Быть может потому, что она нравится мне, а может мама наблюдала за девушкой. Время течёт медленно, я нахожу покой и не тороплюсь открыть глаза, боясь потерять ощущение лёгкого касания моих волос. Мама обнимала меня, даже когда я стал намного выше её, прижимала мою голову к своему плечу и одобрительно похлопывала по спине. Сейчас я чувствую то же самое.
"Мир Божий, превосходящий всякое разумение, да сохранит наши сердца и мысли в познании и любви Бога и Сына Его Иисуса Христа Господа нашего. Благословение Всемогущего Бога, Отца и Сына и Святого Духа, да будет с нами и пребудет с нами присно", - говорю, прежде чем выйти из церкви.
Душа поёт - это реальное выражение.
Как быть рядом с Шеффилдом и не заехать в Ботанический сад? Конечно, никак. Всё-таки это моя слабость. Вот только фотоаппарат оставил дома, а жаль. Хлопаю карманы в поисках телефона и вспоминаю, что он где-то на дне Темзы. Вспоминаю звонки на домашний номер и тишину в дороге. Поход в Ботанический сад переношу на следующий раз, сейчас появляется более срочное дело – купить телефон.
Дорога обратно занимает меньше времени. Может ехал быстрее, а может трасса оказалась свободнее, но уже спустя два с половиной часа я входил в один из универмагов столицы.
Несколько магазинов продающих мобильные. Присмотрел два. Один из последних Самсунгов в пределах 800 фунтов, яблочный айфон немного дороже. Вообще за понтами никогда не гонялся, но сейчас пронеслась мысль, что фея на всё это может смотреть совсем по-другому и ноги сами понесли к магазину продающему телефоны премиум-класса. Более-менее не сжигающее своей яркостью чудо стоило 5 716,62 фунтов стерлингов. И оно обещало одним своим видом показать всем, что я не пальцем деланный парень.
- Модели выполняются из золота, платины, сплава Liquidmetal, титанового сплава, полированной стали высокой твёрдости, и позиционируются как аппараты высшего ценового сегмента, - улыбнувшись девушке-консультанту, подумал что эти понты точно утянут меня на дно, когда фея в следующий раз захочет меня притопить и, поблагодарив, вышел.
Если ей нужны понты, лучше узнать об этом сразу! - решил для себя я и отправился за яблочным айфоном.
Подключив покупку, обалдел от количества сообщений и извещений о непринятых звонках. Первое что прочитал сообщение от папы:
"Сынок, Лорейн не удержать. Если не планируешь жениться сматывайся на остров. Но я тебе ничего не говорил!"
Потом сообщение от Ричарда: "Фантаст, ты попал!!!"
Третьим хотел открыть Лорейн, но выбрал Кору: "Она мне нравится! Если у мамы не получится, за вас возьмусь я!" И устрашающий смайл в конце.
Ну что ж, доверимся судьбе, - подумал, открывая сообщение мачехи.

»» 17.01.19 12:17 Обсуждения развития сюжета игры Между прошлым и будущим
_________________