Клуб поклонниц Рорка, и всей серии о Еве Даллас [АРХИВ]

Мариука:

Что вспомнила нашла, надеюсь , что поможет

На входе ее оглушила музыка. Мевис ухитрялась перекрикивать оркестр, вернее, одного испещренного татуировками юнца за синтезатором.
Отклонив предложение какого-то типа в капюшоне угостить ее в кабинетике для курящих, Ева протолкалась к свободному столику, заказала коктейль «Хохотун» и стала наблюдать за Мевис.
Не так уж плохо, решила она, хотя, разумеется, не слишком хорошо. Впрочем, здешние слушатели – не самая изысканная публика.
Все тело Мевис покрывали разноцветные мазки с преобладанием оранжевых, фиолетовых и – в стратегически важных местечках – изумрудных тонов. Под звон браслетов и цепей она извивалась на маленькой сцене, вознесенная над потной людской массой.
«Потрясающий мужчина»


Ванная тут же наполнилась огнями и шумом. Ева, испугавшись, что у нее лопнут барабанные перепонки, сразу уменьшила звук. На экране возникла Мэвис — экзотичная, уверенная в себе, абсолютно раскрепощенная. Голос ее витал где-то в неземных высотах и удивительно подходил ко всему ее облику, — так же, как и музыка, сочиненная Джессом специально для Мэвис.

Эта музыка была страстной, пылкой, почти развязной. Совсем как Мэвис. Но чем дальше Ева вслушивалась, тем больше понимала, что все не так просто. Да, Мэвис всегда была экстравагантной и яркой, но теперь в ней появился некий шик, которого раньше не было. «Может быть, все дело в умелой оркестровке, — подумала Ева. — И в человеке, который сумел в этом необработанном алмазе распознать бриллиант чистой воды». «Плоть и кровь»

Таша, статья для СЧ? Когда, будешь выкладывать? чтоб я клипчик успела доделать

...

ziza:

А для меня самый-самый момент, это когда Рорк узнал о своей матери.
Посмертный портрет.
У Рорка загорелись глаза, и это доставило ей удовольствие.
– Не начинай, – тихо и как-то слишком спокойно предупредил он.
– Не начинай – что? – Ева снова толкнула мужа и увидела, что он сжал кулаки. – Хочешь обругать меня? Валяй, пока я не надрала тебе задницу!
– Я всего лишь прошу, чтобы ты ненадолго оставила меня в покое.
– Нет.
Она уперлась ладонями в обнаженную грудь Рорка и толкнула его еще раз.
В крови Рорка закипела злоба. Он схватил ее за запястья и рванул к себе.
– Не толкай меня! Не надоедай! Оставь меня в покое! Я не хочу тебя видеть!
– Не хочешь видеть? – У Евы сжалось сердце, но это только придало ей решимости, и она прижала его к стене. – Сукин сын! А что ты говорил еще два дня назад?
Сил у Рорка осталось больше, чем она думала, и через десять секунд ожесточенной схватки они поменялись местами. Гнев, вспыхнувший в глазах мужа, подстегнул Еву. Она двинула ему локтем в челюсть, дала подножку и повалила на пол, а сама прыгнула сверху.
Теперь они боролись на полу. Что-то упало и разбилось, но оба даже не заметили этого. Тьма, накопившаяся в душе Рорка, рвалась наружу. Оба хватали ртом воздух.
Внезапно бриллиант, который Ева носила на цепочке, выпал и ударил Рорка по щеке. Застигнутый врасплох, он потерял бдительность, и это позволило Еве положить его на обе лопатки.
– Валяй. – Рорк закрыл глаза. Злость неожиданно ушла, оставив после себя опустошение. – Я не собираюсь причинять тебе боль.
– Не собираешься причинять мне боль?! Ах ты, сукин сын! – Ева приподняла его голову за волосы, а потом отпустила. Раздался глухой стук. – Ты устал от меня, не желаешь видеть, хочешь избавиться от меня, а потом говоришь, что не собираешься причинять мне боль?
– Устал от тебя? – Рорк открыл глаза и с изумлением увидел, что по щекам Евы текут слезы. – С чего ты взяла? Я никогда не говорил этого. Просто мне есть о чем подумать, только и всего. Это не имеет к тебе никакого отношения.
Ее лицо дрогнуло от боли, но Ева быстро справилась с собой. Когда она выпрямилась, ее глаза были сухими, и все-таки Рорку стало не по себе.
– Что за глупости? – пробормотал он. – Чушь зеленая! – Рорк потер ладонями лицо. – Извини меня. Извини за вчерашнее. И вообще за все. Я виноват.
– Я не хочу, чтобы ты чувствовал себя виноватым. Я хочу, чтобы ты рассказал мне, в чем дело. Ты заболел? – со слезами в голосе спросила она, взяв его лицо в ладони. – Пожалуйста, расскажи! С тобой что-то случилось?
– Нет. Вернее, да, но не то, о чем ты думаешь. – Он бережно дотронулся до ее запястья, покрытого синяками. – Я сделал тебе больно?
– Не думай об этом. Рассказывай. Если ты не собрался умирать и не разлюбил меня…
– Я не смог бы разлюбить тебя даже в аду. – Его глаза снова наполнились чувством, и в них появилась прежняя боль. – Ты – все, что у меня есть.
– Ради бога, рассказывай! Я не могу видеть тебя в таком состоянии!
– Подожди минутку, ладно? – Рорк вытер ладонью слезы с ее щеки. – Я хочу выпить.

Ух, как много получилось.....

...

Vlada:

ПУГОВКА
Оставшись один, Рорк вынул из кармана серую матерчатую пуговицу, найденную на полу лимузина. Пуговицу, отлетевшую от серого костюма, который был на ней в день их знакомства…
Он рассматривал пуговицу, зная, что не собирается её возвращать. И при этом чувствовал себя полным болваном. (Потрясающий мужчина)

…он решил рискнуть и вынул из кармана предмет, который с некоторых пор всегда носил с собой.
Ева в недоумении уставилась на простую серую пуговицу у него на ладони.
-Это от моего костюма!
-Да. Костюмчик, надо сказать, так себе – тебе идут цвета поярче. Я нашел её в своем лимузине и собирался тебе вернуть.
Она протянула руку. Но пуговица тут же исчезла у него в кулаке.
-Ну и врун же я! – Рорк усмехнулся, удивляясь самому себе. – Нет. Я не собирался её тебе возвращать.
- Вот уж не думала, что ты фетишист!
-Никогда им не был. А эту пуговицу ношу при себе, как школьник, не расстающийся с локоном своей любимой. (Потрясающий мужчина)

Она села и начала натягивать башмаки, а Рорк сунул руку в карман и ощупал маленькую серую пуговичку. Ту самую, что оторвалась от костюма, самого безобразно скроенного костюма, какой ему когда-либо приходилось видеть. В этом костюме была Ева, когда он увидел её в первый раз. Visions in Death

Рорк вынул из кармана её пуговицу и стал разглядывать, словно это была какая-то головоломка, вещица с секретом.
«Какой же я идиот!-подумал он.-Как ни унизительно, но приходится признать, что любовь превращает мужчину в редкостного дурака».
Рорк встал и сунул пуговицу обратно в карман. Надо закончить совещание, есть и другие дела, требующие внимания…


Ой, забыла поздравить с повышением!Девочки, поздравляю вас! Вы -самые классные!

...

Ленни:

Таша, Мурка, отлично все получилось!!! Очень понравилось

ziza, замечательный момент, мне еще дальше нравится, как она его супчиком со снотворным накормила


Моментики с пуговичкой очень трогательные
Vlada, замечательная подборка Спасибо!!!


Тут наверное сложновато выбрать будет, сценки все сладкие

Вот еще момент который мне нравится:

"Только тут он заметил у нее в руке цветок.
– О боже! Это что такое?
– Мне кажется, это очень больная, мутантная роза. Я купила ее для тебя.
Видеть Рорка удивленным было такой редкостью, что Ева чуть не рассмеялась. Он поднял глаза, и ей показалось, что в них мелькнуло какое-то совсем новое чувство, кото­рое она не смогла бы определить.
– Ты принесла мне цветок…
– Я подумала, что так заведено – после ссоры цветы, примирение…
Он осторожно взял цветок за стебель. Лепестки от холода потемнели и свернулись, Еве показалось, что их цвет напоминает желтовато-синий оттенок заживающего синяка.
– Страшно убого, да?
Он запустил пальцы в ее волосы.
– Нет. Это… Просто не знаю, что сказать".

и дальше признание Евы

"– Понимаешь, на работе я всегда собранная, всегда знаю, чего хочу и что нужно делать. А с тобой… Мне не удается быть спокойной, сохранять душевное равновесие, – сказала Ева и внутренне смешалась еще больше. Ей не хотелось признаваться вслух, говорить это человеку, который нарушал ее равновесие часто и без труда. – Только я его приобретаю, удерживаюсь в нем какое-то время и начинаю соображать, кто есть я, кто есть мы, как при взгляде на тебя снова начинаю спотыкаться. И я не могу вздох­нуть, потому что чувства во мне начинают бурлить и схватывают за горло. Не знаю, что с этим поделать, как с этим бороться. В такие моменты я думаю: «Я замужем за ним. Замужем почти год. Но все равно, когда он входит в комнату, у меня замирает сердце».
Ева перевела дыхание.
– Рорк, ты – лучшее, что у меня когда-либо было. В моей жизни больше всего значишь ты. Я люблю тебя так, что это даже пугает меня. Мне кажется, что, будь у меня выбор, я ничего не изменила бы. Итак… можешь теперь дать волю обиде. Я договорила.
– Для разгула моей обиды ты оставила маловато пространства.
Ева вдруг почувствовала, что напряжение ее начинает спадать, и, когда Рорк шагнул к ней, она даже улыбнулась. Он скользнул руками по ее плечам, по спине.
– Ева, у меня тоже нет выбора. И он мне не нужен.
– Мы не поссоримся, Рорк?
– Думаю, нет, не поссоримся". (Смерть не имеет лица)

...

Мариука:

Рози,Suoni поздравляю с новыми драгоценостями!!!


Девочки спасибо, очень рада, что ролик понравился
Рози, поздравляю со сдачей экзамена!!! У меня тоже уже началась сессия


У меня сразу столько моментов в голове закрутилось , но выбрала самый любимый, у меня всегда замирает сердце, когда Рорк говорит Еве, что она его жизнь ( правда он скорее лирический, чем романтический, но не смогла удержаться и выложила :lol

– Мне становится легче, – с трудом проговорила Ева. – Мне становится легче, когда ты мне рассказываешь, а не отмахиваешься от меня.

– Мне трудно в этом признаваться. Тебе, себе… Но я не лгал, когда сказал, что с этим покончено. И все же… Ладно, я и об этом расскажу. Я помню, как красивая женщина в красном платье вплыла в переполненный людьми клуб. Это воспоминание живо во мне до сих пор. Может быть, именно это я увидел – на секунду, – когда она вошла. Воспоминание о том, что могло бы быть… Я не могу стереть из памяти то, что было, Ева.

– Нет, не можешь. Ладно. Ладно. Давай просто…

– Это еще не все. Выслушай меня до конца. – И Рорк накрыл ее руку ладонью, словно стараясь удержать ее на месте. – Во мне была дыра, пустота. Я мог прожить с этим всю жизнь и был бы вполне доволен. Я не был несчастлив. – Он смотрел ей прямо в глаза и гладил ее руку. – А потом однажды я что-то почувствовал – покалывание, жжение в затылке. Я был на поминальной службе. Обернулся и увидел тебя. – Рорк сплел свои пальцы с ее пальцами. – Я увидел тебя, и земля дрогнула у меня под ногами. Ты была всем, чего у меня не должно было быть, всем, чего я не должен был хотеть, в чем не должен был нуждаться. Коп! Ради всего святого! И твои глаза смотрели прямо мне в душу.

Рорк протянул руку и легко, словно шепотом, коснулся кончиками пальцев ее лица. Но это легкое прикосновение почему-то показалось ей безумно страстным, отчаянно взывающим.

– Коп в скверном сером костюме и пальто с чужого плеча. С этой минуты дыра во мне начала затягиваться. Я не мог это остановить. Оно росло во мне, оно пустило корни. Она проделала во мне дыру, а ты заполнила ее. Вот ты говоришь, между нами есть связь, и тебя это беспокоит. Ты – часть этой связи. Ты можешь это понять? Можешь понять, что все мои чувства к ней остались в прошлом? Что бы я к ней ни чувствовал, это больше ничего не значит. Это выцвело, побледнело, ослабело, это ничто по сравнению с тем, что я чувствую к тебе.

Вот теперь пришли слезы. Рорк следил, как они катятся по щекам, и видел, что сама она их даже не замечает. Он снова заговорил:

– Она была частью моей жизни. Ты и есть моя жизнь. Если я о чем и сожалею, так только о том, что ты хоть на миг могла вообразить, будто может быть по-другому. Что я позволил тебе это вообразить.

– Когда я видела тебя с ней на экране…

– Я прощался с девушкой, которая мне когда-то нравилась, и, мне кажется, с парнем, которым я когда-то был. С парнем, которому она нравилась. Только и всего. Не плачь. Ну же, ну же. – Рорк вытер слезы с ее щек. – Не плачь.

– Я чувствую себя такой дурой…

– Вот и хорошо. Я тоже чувствую себя дураком.

– Я люблю тебя. Это так страшно. – Ева опять вскочила из-за стола, но на этот раз – прямо в его объятия. – Жутко страшно!

– Я знаю. – Ева чувствовала, как он дрожит. Он прижался лицом к ее шее. – Не бросай меня больше. Не уходи от меня!

– Да никуда я не ухожу. Мы никуда не уходим. – Еве хотелось успокоить его, и она выжала из себя улыбку. – И потом, если бы я ушла, ты бы силой приволок меня назад.

– Чертовски верно.

– Может, и не сумел бы, но хоть попробовал бы…
"Наивная смерть"

И ещё один кусочек:

Рорк посмотрел на поле, покрытое серебристым туманом, на ярко-зеленые холмы, но, вместо того, чтобы достать телефон, продолжал играть с пуговицей. Он не хотел звонить Еве – хотел прикоснуться к ней. Обнять ее, просто обнять и снова ощутить почву под ногами.

– Почему я прилетел один? – пробормотал он. – Если так нуждаюсь в тебе?

Внезапно Рорк услышал громкий гул и узнал его за мгновение до того, как реактивный вертолет прорвался сквозь туман, как большая черная птица прорывается сквозь тонкую сеть. А когда птица зависла над пастбищем, напугав коров и заставив его дядю – или двоюродного брата – остановить трактор и выскочить из кабины, Рорк узнал в ней свою собственную машину.

У него внутри все похолодело. Ева! Что-то случилось с Евой! От этой мысли у него подогнулись колени.

Тем временем вертолет пошел на посадку – и тогда он увидел ее. Ева сидела в кабине рядом с пилотом. Шапка коротко остриженных волос. Бледные щеки. Вполне естественно: она всегда боялась летать на таких машинах.

Трава на пастбище пошла кольцами. Потом шум умолк, и ветер стих. Ева спрыгнула на землю – и тут же его мир снова встал с головы на ноги.

Рорк, еще не очнувшийся от страха, прирос к месту. Ева, с опаской покосившись на коров, медленно пошла к нему. Когда их взгляды встретились, у Рорка перехватило дыхание. Ему показалось, что это самый счастливый миг в его жизни.

– Я только что мечтал о тебе. И ты явилась.

– Похоже, сегодня у тебя удачный день.

– Ева… – Рорк протянул руку и прикоснулся к ее щеке. – Ева, – повторил он, потом сжал ее в объятиях и оторвал от земли. – О боже, Ева!

Он зарылся лицом в ее волосы: Ева ощутила дрожь, прошедшую по его телу, и поняла, что поступила правильно. Что бы ни было, но она поступила правильно, прилетев сюда.

– Теперь все хорошо. – Она погладила Рорка по спине. – Все хорошо.

– Ты прилетела на вертолете и приземлилась среди коров!

– Лучше не напоминай.

Рорк провел ладонями по ее плечам, потом взял за руки, отстранился и посмотрел в лицо.

– Должно быть, ты от меня без ума.

– Должно быть.

– Спасибо.

Он наклонился и поцеловал ее в щеку. Его прекрасные глаза были бездонными, губы – теплыми и нежными.

– Пожалуйста, но ты промахнулся. – Ева сама нашла его рот, прильнула к нему, почувствовала страстный ответ и улыбнулась. – Вот это другое дело!

"Посмертный портрет"

...

Vlada:

Еще парочку романтичных моментов. Рози, может быть, их собрать в болг, чтобы мы потом перечитали и выбрали лучшие? Хотя для меня они все дороги!!!!

1.– Под елкой остался еще один сверток, – заметил Рорк, поднимаясь. – Тот, что ты принесла сегодня.
– А, да, верно! – В глубине души Ева надеялась, что он забудет. – Да это так, ерунда. Ничего особенного.
– Я же жадный, разве ты забыла? Давай сюда.
– Да, пожалуйста. – Ева дотянулась до свертка и бросила его на колени Рорку. – Я принесу шампанское.
Рорк схватил ее за руку, прежде чем она успела встать.
– Посиди минутку. Должен же я посмотреть, что тут у нас. – Он откинул слои папиросной бумаги, вытянул то, что под ними скрывалось, и сказал только: – О…
Ева изо всех сил старалась усидеть спокойно на месте.
– Ну, ты же сам говорил, что хочешь мою фотографию. До нашего знакомства.
– О, – повторил он и поглядел на нее так, что она покраснела. – Вот ты какая!
Рорк перевел взгляд с фотографии на женщину, и столько было в его взгляде радости, удивления, любви, что у нее перехватило дух.
– Да я просто ее откопала и рамку подобрала.
– Когда это было снято?
– Вскоре после поступления в Академию. Там была одна курсантка, – мы с ней немного общались, – так вот, она все время фотографировала. Я пыталась заниматься, а она…
– Твои волосы.
Ева окончательно смутилась. На снимке она сидела за рабочим столом, окруженная стопками дисков. На ней была тускло-серая фуфайка с эмблемой Полицейской академии на груди. У нее были длинные волосы, стянутые сзади в хвост.
– Да, я тогда носила длинные волосы. Думала, так будет меньше хлопот: завязала – и все, не мешают. А потом в классе единоборств мой противник схватился за них, дернул и повалил меня. И тогда я их остригла.
– Спасибо тебе за это. Это именно то, что я хотел.
Ева прижалась головой к его плечу, глядя на огоньки елки, и подумала: «Кому нужно шампанское?» ("Дорогая мамуля"

2.Свечи мерцали, а к шуму дождя присоединились звуки флейты и струнных инструментов.
– Я ничего не забыла, Рорк. – Ева наклонилась к нему. – Мне хочется, чтобы ты знал: я не отказалась бы ни от чего, происшедшего с тех пор, как я впервые увидела тебя. Как бы сильно ты меня ни раздражал.
Рорк покачал головой.
– Ты самая удивительная женщина из всех, каких я когда-либо знал. – Когда Ева засмеялась, пытаясь отстраниться, он схватил ее за руку. – Да нет, в самом деле! Ты храбрая, умная, забавная… и несносная. Капризная и в то же время сострадательная. Ласковая, обворожительная и опасная, как змея. Самоотверженная и упрямая, как мул. Я обожаю каждый твой кусочек, Ева.
– Ты так говоришь, потому что хочешь поиметь меня снова.
– Надежда умирает последней. Но у меня есть для тебя еще кое-что. – Рорк достал из кармана халата две серебряные коробочки.
– Сразу два подарка по одному поводу? Черт возьми, к брачному свидетельству нужно прилагать дискету с инструкциями на этот счет.
– Не волнуйся, эти два подарка неразрывно связаны друг с другом.
– Значит, их можно считать за один? Тогда о'кей.
– Рад это слышать. Посмотри сначала первый.
Ева открыла коробочку, которую он ей протянул. Старинные серьги с драгоценными камнями, оправ­ленными в серебро, сверкали всеми цветами радуги.
– Я знаю, что ты равнодушна к побрякушкам и считаешь, что я их тебе навязываю. – Рорк взял свой бокал. – Но это необычные серьги, и я думаю, ты со мной согласишься.
– Они великолепны. Выглядят, как какое-то языческое украшение. Хочешь, чтобы я их надела?
– Постой, я сам. – Обойдя вокруг тележки, Рорк подошел к ней и продел в уши серьги. – Тебе они к лицу. Но мне кажется, их история понравится тебе больше. Некогда эти серьги принадлежали Грейн Ни Мейл – так ее имя звучит по-ирландски. Эта женщина была вождем племени и великим мореходом, поэтому ее называли морской короле­вой. – Он снова сел, глядя, как серьги поблескивают в ушах жены. Его речь обрела неторопливый, повествовательный ритм, а в голосе появились чисто ирландские интонации, которые всегда различала Ева. – Она жила в шестнадцатом столетии – веке насилия. На долю Ирландии этого насилия при­шлось с избытком, но Грейн славилась своей отвагой. В ее жизни были триумфы и трагедии, но она ни­когда не сдавалась. На западном острове, где выросла Грейн, все еще стоит ее замок, в котором она защищала свой народ от завоевателей.
– Короче говоря, она надирала им задницы, – подвела итог Ева.
– Вот именно, – усмехнулся Рорк. – И поскольку ты делаешь то же самое, я думаю, Грейн была бы довольна тем, что ее серьги достались тебе.
– Я сама этим довольна.
– А теперь посмотри вторую часть подарка.
Ева открыла другую коробочку. Внутри лежал овальный серебряный медальон с вырезанной на нем мужской фигурой.
– Кто этот парень?
– Это святой Иуда – покровитель полицейских.
-Шутишь? Неужели у копов есть свой святой?
– Конечно. Кроме того, он является покровителем безнадежных предприятий.
Ева засмеялась, поднеся медальон к свету.
– Это хорошо. Одним выстрелом мы убьем двух зайцев.
– Надеюсь, что да.
– Выходит, это вроде талисманов. – Она надела медальон. – Идея мне нравится. Не помешает добавить везения к мозгам, о которых ты недавно говорил.
На этот раз встала Ева. Она подошла к Рорку и поцеловала его.
– Спасибо. Побрякушки просто замечательные.
– Очень рад. А теперь, если ты хочешь очистить стол…
– Не торопись. У меня тоже есть подарок, но я должна сходить за ним. Сиди здесь.
Ева выбежала из комнаты, явно забыв о прозрачном халате. Рорк налил шампанского ей и себе, надеясь, что она не наткнется на Соммерсета.
Так как Ева вернулась достаточно быстро и без сердитых замечаний, он решил, что поход обошелся без инцидентов. Она протянула ему пакет в коричневой бумаге. По форме Рорк догадался, что внутри картина. Зная, что Ева не принадлежит к знатокам живописи, он с любопытством разорвал бумагу.
Это действительно оказалась картина, изображающая их обоих под цветущим деревом. Они смотрели друг другу в глаза, держась за руки, на которых поблескивали новенькие обручальные кольца. Рорк очень хорошо помнил этот момент – как и следующий, когда они обменялись первым поцелуем мужа и жены.
– Я сделала слайд с нашей свадебной пленки и отдала художнику, которого знает Мевис. Он настоящий мастер – не то что другие ее знакомые, которые просто делают рисунки на теле. Возможно, ты бы нашел кого-нибудь получше, но… – Ева улыбнулась, увидев в его взгляде изумление и радость. Ошеломить Рорка было нелегко, даже ударив стальным бруском по голове. – Кажется, тебе понравилось?
– Это самый ценный подарок, какой я когда-либо получал. И тот момент, который на нем запечатлен, понравился мне не меньше. – Положив картину, Рорк обнял Еву и прижался щекой к ее щеке с нежностью, заставившей ее сердце затрепетать. – Спасибо.
– О'кей. – Ева вздохнула. – Поздравляю с годовщиной. Мне нужно несколько минут, чтобы успокоиться и, может быть, выпить еще один бокал. А потом я очищу стол.
Рорк провел рукой по ее волосам.
– Этот подарок мне тоже нравится. ("Объятия смерти")

...

natally:

А вот еще момент в Триуме смерти (Glory in Death ) когда Рорк подарил Еве цепочку с бриллиантом и они поругались, а она потом ворвалась к нему домой в двадцать минут второго ночи.

Ева и раньше наблюдала вспышки его гнева. И обычно они нравились ей больше, чем его ледяное спокойствие. Но сейчас у нее самой нервы были на пределе.
— Ты слишком самоуверен, Рорк! В моих вопросах нет ничего личного. Я просто решила проконсультироваться с осведомленным человеком. Я делаю свою работу…
— Это никакого отношения к твоей работе не имеет, и нам обоим это отлично известно! А если ты хоть на минуту могла подозревать, что я связан с убийствами этих женщин, значит, я ошибался больше, чем предполагал. — Он схватил лежавший на столе диктофон и сунул ей в руки. — В следующий раз приходите с ордером, лейтенант.
— Как же ты не понимаешь?! Я стараюсь снять с тебя все подозрения…
— Или уничтожить меня? — Рорк вернулся за стол и устало сел. — Уходи. С меня хватит.
Ева молча направилась к двери, он обхватил голову руками, проклиная себя за то, что поступил как идиот. Черт подери и ее, и его самого, но он не даст ей так уйти! — решил Рорк и нажал на кнопку, блокирующую выход.
Но эта мера оказалась излишней: в шаге от двери Ева обернулась, потому что больше не могла сдерживаться.
— Ну, хорошо. Черт возьми, ты победил! Да, я несчастна. Ты этого добивался? Я не могу спать, не могу есть… Во мне словно что-то сломалось, я даже работаю через силу! Ты доволен?
Рорк почувствовал, что тиски, сжимавшие его сердце, стали давить слабее.
— Чем мне быть довольным?
— Но ведь я же пришла, правда? Я пришла, потому что больше не могу так! — Она дотронулась до цепочки, висевшей на груди. — Я ношу эту проклятую штуку…
Он взглянул на бриллиант, переливавшийся таинственным огнем.
— Я же говорил, что тебе пойдет.
— Ты ничего не понимаешь, — пробормотала она, отворачиваясь. — Я чувствую себя полной идиоткой! Ну ладно, буду идиоткой. Я перееду сюда, буду терпеть этого злобного старика, которого ты называешь своим дворецким, буду носить этот бриллиант, потому что… — она запнулась, закрыла лицо руками и внезапно разрыдалась. — Не могу я этого больше выносить!
— Ева, ради Бога! Не надо плакать!
— Я просто устала, — она раскачивалась из стороны в сторону, пытаясь успокоиться. — Устала, вот и все…
— Ну, отругай меня! Швырни в меня чем-нибудь. Обзови.
Он попытался ее обнять, но Ева напряглась и резко отстранилась.
— Не надо. Я сейчас сама успокоюсь.
Рорк не стал ее слушать и притянул к себе. Она снова попробовала отпрянуть, но он не отпускал ее. И тогда Ева судорожно обняла его, прижалась к его груди.
— Не уходи! — Она прильнула щекой к его плечу. — Не уходи от меня…
— Никуда я не уйду. — Рорк ласково гладил ее по спине, по волосам. Есть ли что-нибудь более пугающее, думал он, чем сильная женщина, которая плачет? — Я все время был здесь. Я люблю тебя, Ева, люблю так сильно, что сам удивляюсь.
— Ты мне нужен! Ничего не могу с собой поделать. И не хочу.
— Вот и хорошо. — Он немного отодвинулся, дотронулся рукой до ее подбородка. — Придется нам обоим с этим смириться, Я действительно не могу без тебя.
— Но ты же только что сказал, чтобы я ушла!
— Я запер дверь, — Рорк чуть заметно улыбнулся и коснулся губами ее губ. — Должен признаться, если бы ты потерпела еще несколько часов, я бы сам к тебе пришел. Я как раз сидел здесь и пытался уговорить себя этого не делать. И тут ворвалась ты. Я готов был на колени перед тобой встать!
— Но почему, Рорк? — Она дотронулась ладонью до его щеки. — Ты же можешь заполучить любую женщину.
— Почему? — Он наклонил голову, словно задумался. — Трудный вопрос… Может, все дело в том, что ты такая тихая, покладистая, так безупречно умеешь себя вести? — Ева улыбнулась, и ему было приятно это видеть. — Нет, это, кажется, о ком-то другом. Наверное, все из-за того, что ты смелая, у тебя пытливый ум, обостренное чувство справедливости и доброе сердце.
— Это тоже о ком-то другом.
— Нет, любовь моя, это — о тебе. — Он поцеловал ее в губы. — Но главное даже не в этом. Важно то, какая ты — твой запах, твоя кожа, твой голос… Ты меня победила. Мы с тобой обо всем поговорим, — он провел пальцем по ее еще мокрой от слез щеке. — И постараемся сделать так, как будет лучше нам обоим.
Ева судорожно вздохнула.
— Я люблю тебя, — вдруг сказала она и испугалась. — Боже!
Рорку показалось, что его окатило свежим, чистым летним ливнем.
— Вот видишь: сказала — и даже не запнулась, — заметил он.
— Кажется, нет… Может, я привыкну?

...

Мариука:

Нашла на Мечтательнице перевод небольшого рассказа "Рождество Куинов", читала и улыбалась во все 32! Т.к. ссылки таинственным образом исчезают, решила выложить сам рассказик( надеюсь, что не все его прочли ) Он там в свободном доступе, и думаю, что не нарушаю ни чьих прав!

Рождество Куинов

До этого у него никогда не было Рождества. Настоящего, с елкой и гирляндами, с подарками. С семьей. Рождества в доме, наполненном музыкой и запахом только что испеченного печенья, с развешанными повсюду украшениями.
Конечно, он не был ребенком или что-то там в этом роде. Черт, да он уже в шестом классе! И, конечно, он не верил, что какой-то толстый парень собирается свалиться из камина. Будем реалистами!

Он оказался втянутым во все это, только потому, что остальные устроили из Рождества целое событие. Все эти шепоточки, условные слова и хихиканье. Ну, хорошо, парни не хихикали, поправил себя Сет, но женщины отпустили несколько смешков. А малышка Обри почти свихнулась в ожидании завтрашнего утра.

Но она была маленькой. Рождество ведь и должно быть чем-то особенным для детей.

Ему нравилось то, что не надо идти в школу и что, как он догадывался, ему достанется несколько подарков. Но он не помешался на этом.

Он всего-навсего пробирался вниз, чтобы стянуть немного печенья. Как можно спать, когда в доме столько печенья?

Сет, худощавый мальчишка с волосами цвета соломы и с настороженными голубыми глазами, шел на цыпочках в темноте, неся набросок, который он поместил в рамку. Собаке, следовавший за ним по пятам, он сурово приказал вести себя тихо или им обоим достанется.

Играла музыка. Он остановился наверху лестницы и прислушался, чтобы убедится, что это было радио, а не Филип, играющий на пианино. После ужина его братья (ему действительно нравилась эта фраза: его братья) играли, пока Обри окончательно не заснула на руках у Грейс. А потом они отправили Сета наверх спать. И это было нечестно, так как было только 10 часов, и ему не надо было на следующий день идти в школу. А Кэм отпускал все эти допотопные шуточки Санты, дразня его. Вспомнив это, Сет хотел фыркнуть, но вместо этого расплылся в широкой и довольной ухмылке.

Спускаясь по лестнице, Сет заметил, что они оставили огоньки на елке гореть. Он никогда не видел ничего подобного. Анна хотела настоящую елку, а, по мнению Сета, слово Анны было законом. Так что, они притащили это огромное дерево, и парни ворчали, нацепляя на него гирлянды. Но Сет знал, что им это нравилось. Теперь на дереве висела, казалось, тысяча игрушек, а под ним располагались подарки с огромными бантами, обвязанные километрами лент.
На некоторых из них было его имя.

Наверное, что-то идиотское вроде нижнего белья или носков, сказал он себе, стараясь не поддаваться возбуждению при виде коробок в ярких обертках, блестевших в свете огоньков. Как будто они и должны там находиться.
Как и он сам.

Он уже собирался подойти, только чтобы потрясти один, но заметил Анну, спящую на диване.

Сет тихо выругался и спрятал то, что держал в руках, за спину. Он покраснел при мысли, что его могли поймать за таким детским занятием как исследование коробок, которые и так будут открыты через несколько часов.

Он застыл в нерешительности, но желание съесть печенье, служившее раньше только поводом, стало реальным. Он ухватился за собачий ошейник прежде, чем Глупыш смог оправдать свое имя и броситься к Анне, чтобы ткнуть своим влажным носом ей в лицо. Сет шепотом приказал ему сидеть. А потом он наклонился и укрыл Анну покрывалом, которое она сбросила во сне.

Она была справедлива по отношению к нему, подумал Сет. Нет, больше чем просто справедлива. Она была всем тем хорошим и правильным в жизни, что он уже перестал ждать. Она, Грейс и Куины дали ему надежду, когда он начал думать, что надежда – это всего лишь еще один удар кулаком в лицо.

И Сету хотелось, чтобы было что-то, чем бы он мог отплатить ей. Он надеялся, что ей понравится шарф, который он купил для нее. Он был красным, а Анне нравилось носить красное. Он хотел, чтобы это были бриллианты или что-то в этом роде.

«Да, так…» – подумал он про себя.

Он отошел от дивана, а затем тихо, как воришка, пробрался на кухню. Глупыш последовал за ним. На его лице была довольная ухмылка, рука уже забралась в жестяную банку с печеньем, когда дверь распахнулась. Вскрикнув, он спрятал рамку за спиной.

Кэм выругался и загородил собой дверь.

– Сет, – он сказал это достаточно громко, чтобы братья услышали и успели спрятать велосипед, который они собирали последние два часа. – Что ты здесь делаешь?

– Ничего.

– А выглядит как небольшая кража. – Кэм услышал приглушенную ругань братьев, шум спускаемого с крыльца велосипеда, и затем вошел внутрь. – Я думал, тебе отказали в поставках печенья.

– Это было вчера, – вынужденный изворачиваться, Сет нагло вытащил печенье и откусил. – Полночь уже прошла, так что, сейчас уже сегодня.

– Неплохой довод.

Этан, сопровождаемый своей большой собакой, зашел внутрь, осмотрелся, оценивая ситуацию, и снял куртку.

– Где кофе?

– Бренди, – поправил Филип и закрыл за собой заднюю дверь. – Этот ветер пробирает насквозь. А ты почему не лежишь в постели и не смотришь сны о каких-нибудь сладких пышечках?

Так как Анна спала, ответ Сета был коротким и грубым. Он попробовал было ускользнуть, но Кэм был быстрее, и на плечо Сета легла его тяжелая рука.

– Что у тебя за спиной?

– Ничего.

– Ты проверял подарки.

Сет презрительно фыркнул, взглядом оценивая расстояние до двери.

– Неа, трясти коробки с подарками – занятие для девчонок и малышей. – Но так как его ловили за этим уже дважды на этой неделе, он пожал плечами. – Я делал это только потому, что Обри это очень нравится.

– Ага. Так что у тебя за спиной?

– Ничего. – Сет хотел было удрать, но Этан отошел к плите, а Филлип направился к шкафу за бренди. У окруженного со всех сторон Сета опустились плечи. – Ничего там нет. Это неважно.

– Давай это сюда, парень. – Кэм подставил руку и сдавленно охнул, когда Сет ткнул деревянной рамкой ему в живот. Глаза Кэма сузились, обещая возмездие, а Сет задрал подбородок кверху. – Тебя когда-нибудь привязывали за ноги к рождественскому полену?

– У тебя нет рождественского полена!

– Я могу достать.

– Только посмотрите на это, – проводя рукой по волосам Сета, пробормотал Этан, и мальчишка ощетинился. – Это рисунок дома.

– Выглядит хорошо, – Филип наклонился, чтобы лучше рассмотреть карандашный набросок двухэтажного дома на берегу моря. – Действительно хорошо.

– Это неважно.

– Что важно здесь решаю я. – Кэм продолжал держать руку на плече Сета, пока разглядывал рисунок. Это было неплохо придумано. У мальчишки был талант. Но что важнее, это был дом. Дом для всех них.

– И это важно. Очень важно. Для кого он?

Сет пожал плечами. Он чувствовал какое-то тепло в животе. Не неприятное, понял он, а хорошее. Было хорошо и тепло. Трое мужчин не окружали его. Они стояли рядом с ним. И они стояли с ним и раньше.

– Просто для нас. Я собирался, вроде как, оставить его под деревом или что-то в этом роде. Его можно куда-нибудь повесить, если он понравится.

– Анна расплачется, когда увидит его.

Сет посмотрел вверх. Кэм не мог сказать ничего, что доставило бы ему большее удовольствие.

– Да?

– О, да. Потом она обслюнявит тебя всего поцелуями и, если ты разыграешь свои карты верно, ты получишь столько печенья, что проваляешься в сладкой коме до нового года.

– Очень неплохая сделка.

– Ага. – Кэм похлопал Сета по плечу и поставил рисунок на стол. – Все это вместе очень неплохая сделка.

– Снег пошел, – тихо сказал Этан.

Сет рванулся к двери. Филип умудрился ухватить его за воротник прежде, чем парень открыл дверь, выскочил наружу и споткнулся о свой собственный рождественский подарок.

– Никаких игр на улице после… – он посмотрел на свои часы и простонал. – Господи, уже три часа ночи!

– Я только хотел посмотреть.

– Это такое белое вещество, – объяснил Филип. – Оно падает с неба, делает дороги опасными для езды и портит замшевую обувь.

– Это рождественский снег! – возбужденно сказал Сет и тут же почувствовал себя глупо.

– Мы посмотрим на него с переднего крыльца.

– У меня идея получше. – Кэм залез в банку с печеньем. – Давайте всех разбудим и начнем праздник.

Глаза Сета широко открылись, и даже его собственный восторженный крик не смутил его.

– Правда? Сейчас? Прямо сейчас?

– Конечно. Санта наверняка уже заходил. Он наверняка сделал это до того, как пошел снег. – Кэм ухмыльнулся в сторону Филипа. – Я слышал, он носит ботинки из замши.

– Анна спит на диване. Я разбужу ее. – Сет рванулся вперед, но затем остановился и посмотрел назад. Его лицо сияло, как и должно сиять лицо мальчишки в рождественское утро. – Это действительно здорово.

Пока Сет бежал в гостиную, он смеялся, представляя описанного Кэмом Санту в замшевых ботинках. У него было нечто лучшее, чем Санта Клаус и все его эльфы.

У него была семья.

...

Ленни:

Сколько уже моментов вспомнили Наслаждаюсь

И еще один

"Выбор Рорка пал на Мексику. Лететь недалеко, и его вилла на западном побережье всегда готова к прибытию хозяина. Здесь все было автоматизировано, а слуг он вызывал, только когда задерживался на несколько дней.
Порой удобно положиться на автоматы - и на сей раз был именно такой случай. Он хотел остаться с Евой наедине, хотел, чтобы она отдохнула и расслабилась.
- Боже мой, Рорк!
Ева с восторгом глядела на огромное стеклянное здание, казавшееся продолжением горы, на которой оно было расположено. По склонам вниз спускались террасами сады, утопавшие в зелени. Над всем этим сияло небо, синее небо с белыми облаками. Ни самолетов, ни автобусов... Тишина, как в сказке!
В самолете Рорка она тут же заснула, а проснулась уже перед самой посадкой. Спустившись по трапу и поглядев на лестницу, ведущую в гору, Ева подумала сначала, что это либо сон, либо виртуальная игрушка-ощущалка.
- Где мы?
- В Мексике, - ответил Рорк.
- В Мексике?! - Ева изумленно оглядывалась по сторонам. Как ребенок, который не успел до конца проснуться, подумал Рорк с нежностью. - Но я не могу оставаться в Мексике! Мне надо...
- Скажи лучше, мы дальше поедем или пойдем? - спросил он, таща ее за собой.
- Мне надо...
- Пожалуй, поедем. Ты все еще сонная.
По горам прогуляться можно и потом, решил Рорк. И полюбоваться видами - тоже. Он усадил ее в мини-вертолет, который взмыл вверх так стремительно, что весь сон с Евы слетел в одну секунду.
- Ради Бога, не так быстро!
Она ухватилась за подлокотник кресла, а под ней неслись луга, цветы, камни.
- Ну что, проснулась? - спросил он, сажая вертолет перед самым домом.
Ева с трудом перевела дыхание.
- Я тебя убью! Только проверю, все ли части тела у меня на месте. Слушай, какого черта ты потащил меня в Мексику?!
- Хотел отдохнуть. - Рорк вылез из кабины и обошел вертолет. - Да и тебе тоже не помешает расслабиться. - Он открыл дверцу с Евиной стороны, подхватил ее на руки и понес к дому.
- Отпусти сейчас же! Я пока что в силах передвигаться самостоятельно.
- Прекрати визжать.
Он наклонился и поцеловал ее в губы. Ева сначала пыталась сопротивляться, но через мгновение смирилась и затихла.
- Дьявол! - прошептала она. - Ну что ты со мной делаешь?!
- Ничего особенного, - заявил Рорк, открывая дверь, украшенную резьбой и витражами.
Одна из стен огромного холла была целиком из стекла, и за ней простирался океан. Ева никогда раньше не видела Тихого океана и подумала, что такое мирное название совсем не подходит этим бурным бушующим водам.
А небо пылало багровыми красками заката, и алый шар солнца медленно опускался за горизонт.
- Надеюсь, тебе здесь понравится, - прошептал Рорк.
- Какая красота! Слов нет.
- Переночуем - и назад. - Он поцеловал ее в висок. - Но когда-нибудь обязательно приедем сюда на несколько дней.
Рорк поднес ее к стеклянной стене, и Ева почувствовала, что вокруг нет ничего, кроме океана и закатного неба.
- Я люблю тебя, Ева.
Она посмотрела ему прямо в глаза. И внезапно все показалось ей таким замечательным и таким простым!
- Я скучала по тебе, - она прижалась щекой к его щеке. - Очень скучала. Даже рубашку твою надела... Смешно, правда? Пошла в гардеробную и стащила одну из твоих рубашек - черную, шелковую, у тебя таких штук двадцать. Надела ее и тихонько, чтобы Соммерсет не заметил, выбралась из дома.
- А я ночью прослушивал записи наших с тобой разговоров. Просто чтобы услышать твой голос.
- Правда? - рассмеялась она. - Рорк, по-моему, мы стали ужасно сентиментальными!
- Пусть это будет нашим маленьким секретом.
- Договорились. - Она снова заглянула ему в глаза. - Мне надо кое о чем тебя спросить. Глупо, конечно, но я все-таки спрошу.
- Ну?
- Когда-нибудь раньше... с кем-нибудь еще...
- Нет, - он коснулся губами ее щеки, губ, подбородка. - Никогда и ни с кем!
- Я тоже, - прошептала она. - Обними меня! Обними меня крепко-крепко.
- Хорошо.
Он обнял ее и опустил на ковер. А за стеной догорали последние лучи солнца". (Ореол смерти, Триумф смерти)

...

Мариука:

Девочки, вспомнила отрывок, где Ева приезжает домой с работы , Рорк ждет её на ступеньках, потом предложил прогуляться в саду(парке) и там они...ну это... ну вы поняли
Не могу вспомнить в какой книге, а времени искать нет, если кто вспомнил выложите пожалуйста, очень романтический момент!

...

Розамунда:

Мурка, это по-моему в одной из самых последних книг было, только не могу точно назвать в какой. Может быть "Образ смерти"?

...

Ленни:

Прогулки по саду в нескольких книгах, и в начале, и в середине, и в конце имеются, а вот в каких именно тоже запамятовала.

Вот одна из прогулочек, там Рорк вместе с Евой приехал и предложил прогуляться, это в "Приговоренные к безумию"

"– Пожалуй, мне уже пора потребовать значок. – Рорк взял Еву за руку. – Давай прогуляемся.
– Чего ради?
– Сегодня прекрасный вечер и, вероятно, последний, когда у нас есть хоть немного времени для себя. Я жажду подышать с вами воздухом, лейтенант. – Наклонившись,
он поцеловал ее. – А может быть, не только подышать воздухом.
Ева не возражала против прогулки. Правда, она предпочитала быструю ходьбу, стимулирующую деятельность мозга, и ей постоянно приходилось сдерживаться, приспосабливаясь к неторопливой походке Рорка. Ее всегда удивляла его способность без видимых усилий переключаться с напряженной деятельности на праздное времяпрепровождение. Этим искусством она никогда не владела.
Воздух по-прежнему был душным и тяжелым, и они словно плавали в теплом сиропе. Но слепящее дневное солнце уже сменилось золотистым вечерним светом – таким
нежным и мягким, что его хотелось погладить.
«Даже жара здесь переносится легче, – думала Ева. – Она словно втягивается в траву, деревья и цветы, а не отскакивает от раскаленных тротуаров прямо в лицо».
– Лето всегда кажется слишком коротким, – заметил Рорк, шагнув на выложенную каменными плитками дорожку. Ева не помнила, чтобы видела ее раньше. – Нужно наслаждаться им, пока оно не кончилось. Особенно в это время дня. Сады сейчас выглядят лучше всего.
Ева тоже так думала, хотя сады в усадьбе Рорка всегда казались ей живописными. Даже зимой в разнообразии форм и оттенков было нечто притягательное, но сейчас
сады являли собой подлинное буйство красок и ароматов. При всем своем совершенстве они выглядели так, словно их не касалась ничья рука, кроме руки матушки-природы.
– Кто выполняет здесь всю работу?
– Эльфы, разумеется. – Засмеявшись, Рорк шагнул в туннель, образованный переплетающимися ветками розовых кустов.
– Импортированные из Ирландии?
– Естественно.
– Тут прохладно. – Ева посмотрела вверх, где сквозь густую листву виднелись лишь клочки неба. – Природный кондиционер. И пахнет так… так романтично!
Она с улыбкой посмотрела на Рорка, но он не улыбнулся в ответ. Ева инстинктивно обернулась, словно опасаясь какой-то угрозы, вроде змеи в траве.
– В чем дело?
Как он мог объяснить, что значит видеть ее стоящей среди роз в тени деревьев, ошеломленной окружающей их красотой? Такое редко бывало с этой женщиной,
носящей оружие уверенно и гордо, как другая могла бы носить нитку драгоценного жемчуга.
– Ева… – Шагнув к ней, Рорк прижался лбом к ее лбу.
Как объяснить, чего ему стоило видеть, как она входит, одинокая и беззащитная, в комнату с вооруженным безумцем? Чувствовать, что он может потерять ее в любую секунду?..
Рорк знал, что Ева смотрела в лицо смерти бесчисленное множество раз. Ему тоже приходилось рисковать жизнью рядом с ней. Вместе с Евой он переживал кошмары ее прошлого, которое едва ли смогла бы вынести любая живая душа. Но сегодня все было по-другому. Еву защищали только собственная отвага и находчивость. А ему оставалось только ждать, терпя мучительный страх, вонзающийся в сердце, словно острый кол.
Рорк чувствовал, что для них обоих будет лучше, если он не станет говорить об этом. Но Ева все понимала. Конечно, в душе Рорка оставались темные уголки, куда она
все еще не имела доступа, но это не касалось любви. Когда он отстранился, Ева потянулась к нему и прижалась губами к его губам.
Рорк хотел быть нежным. Это гармонировало с романтической атмосферой сада, с чувством благодарности за то, что Ева стоит здесь, живая и невредимая. Но волна
страсти захлестнула его. Он вцепился в ее рубашку, словно это был спасательный круг в бушующем море.
Еве показалось, что Рорк вот-вот разорвет ее рубашку в клочки. Но его пальцы разомкнулись, скользнули по ее шее и прижались к щекам. Она видела бушующие в
голубых глазах Рорка первобытные эмоции, от которых у нее перехватывало дыхание и бешено колотилось сердце.
– Ты не понимаешь, как нужна мне. – Пальцы Рорка погрузились в ее волосы. – Иногда я даже пугаюсь силы этого чувства, хочу остановиться – и ничего не могу с
собой поделать.
Но он был не прав: Ева все понимала, и испытывала те же чувства, которые точно так же была не в силах сдержать.
Рорк снял с нее ремень с кобурой и отшвырнул в сторону. Ева крепче прижала его к себе, застонав от наслаждения, когда губы Рорка впились в ее шею.
Где-то пела птица, воздух наполнял густой аромат роз.
Рорк снял с Евы рубашку через голову, и его теплые ладони скользнули по ее коже. Но когда она попыталась расстегнуть ему рубашку, он схватил ее за руки.
– Подожди… – Его голос казался таким же насыщенным, как воздух в саду.
– Но я хочу…
– Скоро ты получишь все, что хочешь. – Рорк расстегнул крючок на ее брюках. – Но сначала я получу то, что хочу я.
А он хотел видеть ее обнаженной.
– Сними ботинки.
– Тогда отпусти мои руки.
Ева сбросила ботинки, дрожа от возбуждения. Сад с его красками и ароматами вращался вокруг нее. Горячие губы Рорка обжигали тело.
Опустив Еву на траву, он закинул ее руки за голову и снова стиснул запястья.
– Помнишь, как ты отдалась мне в первый раз? «Я не могу», – говорила ты, но ты смогла.
Его рука скользнула по груди Евы, и ей показалось, что ее сердце на мгновение перестало биться.
Рорк шагнул назад и начал раздеваться.
Влажное обнаженное тело Евы лежало на мягкой зеленой траве. На ней оставались только длинная цепочка с большим бриллиантом и медальон с
изображением святого Иуды, подаренные Рорком. То, что она никогда их не снимала, трогало его до глубины души.
Ева видела перед собой склонившееся к ней лицо Рорка, в его волосах играл тонкий луч солнца, пробившийся сквозь листву.
– Я хочу тебя, – прошептала она. – Ты это хотел услышать?
Раздвинув колени Евы, Рорк проник в нее. Он дрожал всем телом, от его самоконтроля не осталось и следа. Как безумный, он покрывал горячими поцелуями
ее лицо, губы, тело.
– Сейчас!.. – Рорк схватил Еву за руки, и их пальцы судорожно сплелись. – Вместе со мной!
Кровь все еще стучала у него в ушах, когда он опрокинулся на спину, так что голова Евы оказалась на его груди. Буря, бушевавшая у него внутри, начала стихать.
Его рука осторожно гладила спину Евы.
– Ничего себе прогулка! – пробормотала она.
– Свежий воздух всегда на пользу.
– Ну конечно, во всем виноват свежий воздух, – усмехнулась Ева. – Теперь я понимаю, почему люди едут в деревню отдохнуть и расслабиться.
– В данный момент я чувствую себя полностью отдохнувшим и расслабившимся. А сейчас нам лучше привести себя в порядок и пойти в дом. Скоро привезут
Макнаба, и я должен предупредить Соммерсета.
– Охотно уступаю тебе это удовольствие.
– Трусиха.
– Да, и не стыжусь этого. – Скатившись с него, Ева осмотрелась в поисках одежды. – Где, черт возьми, моя рубашка? Ты ее съел?
– Насколько я помню, нет. – Рорк поднял голову и указал на розовый куст: – Вот она висит.
– Как много полезных функций выполняет сад, – заметила Ева, подойдя к кусту. – Радует зрение и обоняние, является сексуальным стимулятором, а заодно
служит вешалкой.
Рорк рассмеялся, и Ева с облегчением поняла, что их счастью ничего не угрожает."

Отлично прогулялись

И еще момент люблю, когда Рорк Еве цветок из свадебного букета дарит

"Пока она переваривала это сообщение, слышанное уже столько раз, но каждый раз оказывавшееся полной неожиданностью, он встал и подошел к шкафчику с
зеркальной дверцей, стоявшему между двумя креслами.
- У меня для тебя сюрприз. Ева с подозрением взглянула на обтянутую бархатом коробочку.
- Совершенно ни к чему делать мне подарки. Ты же знаешь, я этого не люблю.
- Знаю. Подарки тебя смущают, - понимающе усмехнулся Рорк . - Может, именно поэтому мне и нравится их тебе дарить. - Он уселся на пол рядом с ней
и протянул ей футляр. - Открой, пожалуйста.
Ева решила, что там какая-нибудь драгоценность. Рорк без конца дарил ей роскошные украшения: бриллианты, изумруды, золотые ожерелья. Но, открыв
коробочку, Ева с удивлением увидела скромный белый цветок.
- Что это?
- Это из твоего свадебного букета. Я его сохранил.
- Петунья!
Ева растроганно взяла цветок в руки. Самый обычный цветок, который можно вырастить в любом саду . Его белые лепестки были свежими, душистыми,
в капельках росы.
- В одной из моих компаний разработали новый способ презервации, не влияющий на состав вещества. Я очень хотел сохранить эту петунью для тебя.
Вернее, для нас обоих. Как напоминание о том, что есть вещи, над которыми время не властно.
Она внимательно взглянула на Рорка. Оба они прошли через тяжкие испытания и сумели выжить. Обстоятельства, столкнувшие их, были трагичны, но они и это
преодолели. Шли разными путями - и вышли на одну дорогу.
"Кое над чем время действительно не властно, - подумала она. - Например, над любовью..." (Плоть и кровь)

...

Розамунда:

Девочки, вчера закончилось наше голосование о Рее Куине, победил Борис Невзоров - у него абсолютное большинство голосов - 61%Поздравляем

...

Мариука:

Ещё предлагаю Джереми Айронса

...

Розамунда:

Мурка, мне кандидатура Айронса нравится, очень подходит ИМХО
Хотела сейчас предложить Тома Хэнкса , только он по возрасту моложе...

...