По ту сторону звезд (интеллектуальный триллер 18+)

Виктория В:

Очень оригинальные и сделанные с большим вкусом коллажи. Тот, который с Дэном понравился мне больше.

...

Nadin b:

Девочки, привет!!!

Прелестные коллажи. Очень понравились.
Но с Дэном мне тоже больше понравился. Что-то после последней главы я Светлану очень не люблю. Так подставить "любимого" мужа!!!

...

Tannit:

Аманда – специальный агент, в этом разница. Зрительная память – одно из требований. Или их учили только с оружием обращаться и кроссы бегать? По ходу сюжета она всегда вела профессионально, осторожно, осмотрительно, проверяла и перепроверяла. Не вызывала подозрений какими-то дилетантскими спонтанными выходками. Можно списать на усталость, но об Анне было известно еще в первый день. Я подумала, может, ее рабочий перс такое умное устройство, что автоматом анализирует биометрию анкетных данных.
С ним как раз все понятно. Чисто человеческое свойство проявляет, оберегает Аманду от ревности. Притом, что они договорились ничего не скрывать друг от друга.



Очень красивые новые коллажи.

...

натаниэлла:

Таня, я, конешна, еще подумаю. Спасибо.
Но вообще, не хотелось бы делать из Аманды машину, которая никогда не ошибается. К тому же Светлана тоже агент, и мне нужно, чтобы по опыту и квалификации она Аманду превосходила. Для них это еще и личное соперничество, во всяком случае, со стороны жены Щербина уж точно.
Если Света имела доступ к лаборатории, где изготавливают персы, то могла "нахимичить" в том числе и с другими приборами. Этим машинкам не стоит доверять.



Надя, серьезно?! А где?

...

Элинор:

Очень красивые коллажи, они так хорошо передают атмосферу романа! Браво мастерице

...

Nadin b:

Нат, привет!!!

В этом году в Киеве необычно ранняя весна. Уже отцвели фруктовые - яблони, вишни, сливы и пр. И вот зацвела сирень, каштаны выпускают свечи и кое-где начинают распускаться. Обычно сирень цветет в конце мая- начале июня.
А сирень моя любовь с детства. У бабушки перед окном росла, и оставила навсегда след в моем сердце.

...

taty ana:

Нат, спасибо за интересную главу. Авторские качели носят меня из стороны в сторону. Только-только задалась вопросом, а как же Аманда, если Иван ответил на поцелуй жены, как тут же поцелуй оказался иудиным. Но ответы на коментарии опять вввергли меня в сомнения, враг ли бывшая жена, и какие цели преследует? Переживаю за Аманду и Ивана. Смогут ли уцелеть они и их чувства в битве титанов? А что таковая предстоит сомнений нет. Неоднозначно отношусь к выбору Ивана. Встреча с отцом кажется более важной, чем стремление помочь попавшим в катастрофу. Слишком неравноценны чаши, на которых решается судьба человечества и горстки одурманенных планетой людей. Иногда мне Иван кажется робким, нерешительным. Оно и понятно. Когда тебя вслепую втягивают в игру и не дают времени разобраться, трудно сообразить, где находятся верные ориентиры.

...

натаниэлла:

Всем доброго времени суток!
Вика, Надя, Таня, Даша - спасибо, что отметили великолепную работу Насти!
мне самой у нее все работы нравятся. Образ Дэна подобран великолепно, и лаборатория, где Светлана, в точности такая, как я себе представляла. Сама искала что-то подобное, но не смогла...
Настя, еще раз, большое спасибо за красочные иллюстрации к моему роману!



У нас тоже ранняя, но почки на деревьях только-только набухают. Вчера была на даче - еще ничего не проснулось. Но посадила в землю семечки, хотя обычно раньше майских праздников такое не случается.
А сирень у меня ассоциируется с экзаменами в школе. то я таскала букеты учителям, то мне ученики таскали... так что, где-то начало июня это.


Пожалуйста, Таня!
Качели - интересное выражение. Мне понравилось ))

Про цели не буду сейчас - она потом сама расскажет. А вот враг ли... моя цель - показать, что в исключительных случаях (а у нас исключительный, вторжение и вполне реальная гибель цивилизации на носу) даже враги должны забыть свои разногласия и работать сообща. Потому что личное - это уходит на второй план. Должно уходить. Но получится ли поставить общественное, так сказать, выше частного? Это же утопия...

Ты права, Иван не умеет мыслить глобально. Никогда ему не стать ни командиром, ни президентом. Он хороший человек и исполнитель, но решительности ему не хватает.

Так и есть.
Но мне не хотелось бы делать самым главным героем эдакого супермена. Не интересно мне следить за суперменом, который не знает сомнений. не ошибается...
В Иване я вижу самого рядового человека, обычного. Разве что честного и доброго.
наверное, это испытание здорово отразится потом на его характере и судьбе.

Спасибо, Танюша, за отзыв!


Как говорится, не переключайтесь, глава сейчас будет ))

...

натаниэлла:

 » 4.56. Быть спасателем

4.56. Быть спасателем
 
Миссия «Экодом» была открыта всем ветрам; облачность разошлась, делая картинку сверху еще более зловещей. На подлете их встретил столб черного дыма – это горел лес в месте падения одного из сбитых шаттлов. Три других, уцелевших, выглядели брошенными поломанными игрушками; было заметно, что их сажали в спешке посреди развороченного поля, в которое превратилась посадочная площадка. На месте белоснежных корпусов, дорожек и фигурных фонарей зияли черные провалы и ямы поменьше – дымящиеся, безобразные и пробуждающие самые мрачные ассоциации; из них кое-где торчали похоронного вида обелиски – то, что некогда являлось частью несущих конструкций. А посреди этого тотального бедствия сиял в солнечных лучах уцелевший конус лифтоприемника, поражая иррациональным и прямо-таки нечеловеческим совершенством. Сверхпрочная лента из нанотрубок возносилась в небо, где слабо угадывался широкий серп орбитальной станции, время от времени заволакивающийся сизым дымом.
Возле лифта одинокими муравьями копошились люди, их было мало, человек десять, не больше. Они тащили к лифту упакованные в темные мешки тела тех, кому повезло меньше, чем им. Но какое-то количество персонала все еще оставалось под завалами, и Иван надеялся, что среди них тоже есть живые.
Он смотрел сверху на разор, царящий на дне колодца, и составлял в уме перечень того, что следует предпринять. Дэнис, словно давая возможность оценить масштабы трагедии в полной мере, спускался по классической спирали, но у самой земли включил реверс и посадил машину на вертикальном воздушном столбе. Поднятое облако пыли заволокло на несколько минут видимость.
– Не передумал? – спросил дель Касо сухо, для проформы, потому что все уже между ними было сказано.
Иван не удостоил его ответом, лишь обернулся к Аманде:
– Пожалуйста, попроси моего отца, пусть пришлют медикаменты, продукты и роботов. Если понадобится подробный список, свяжись с кем-нибудь внизу, я сейчас сориентируюсь и составлю файл, что нам нужно в первую очередь. Если чего-то не обнаружится на складах, распечатывайте на репликаторах, чертежи будут стандартные, ничего особенного я не потребую. И еще, вниз они вряд ли осмелятся кого-то направить, но, если вдруг ты найдешь добровольцев, будет чудесно.
– Сделаю все, что смогу, – откликнулась Фонбаум. – Вань, только…
– Что?
– Не рискуй понапрасну.
– Не буду, – он заставил себя улыбнуться. – Ты тоже себя береги!
Пыльное облако осело, и Иван поспешно покинул салон. Он чувствовал, что Аманда смотрит ему в спину, но специально не стал оглядываться. Не люблю прощания, да и обниматься на глазах у Дэниса как-то… Не теряя времени, он побежал к лифту. Дель Касо тоже задерживаться не стал и, задраив люк, круто взмыл вверх, горячая воздушная волна обдала Щербина, едва не сбив с ног. Надо что-то делать с этой дурацкой слабостью, а то от ветра шатает.
К нему навстречу уже трусил, держа путь прямо по перепаханной земле, доктор Леонид Корсаков со своим неизменным чемоданчиком в руках. Его движения смотрелись немного нелепыми, он то и дело застревал в неожиданных ямках, но взгляд являл пример сосредоточенности и здорового оптимизма.
– Иван! Прежде, чем вы куда-то полезете, я хочу осмотреть ваши ребра...
Это ты еще о сегодняшних моих приключениях не знаешь.
– …и все остальное! – прибавил доктор. – Кажется, вы считаете своим долгом следить, чтобы я не заскучал без работы.
А может и впрямь они мысли читают, надо бы уточнить. Но вместо этого, Щербин задал совсем другой вопрос:
– Какова обстановка? И если можно, то подробнее…
– Двадцать человек остались на поверхности, это из выживших, я имею в виду, из тех, кто в сознании, – Корсаков положил чемоданчик прямо на землю, раскрыл его и занялся делом. – Плюс к ним восемнадцать, находившихся на моем попечении в медблоке – их я вывез заблаговременно, и хлопот они не доставляют. Раненых хватает, но тяжелых, слава богу, нет, в основном ожоги и баротравмы. Часть их, включая нескольких женщин, не обладающих нужными навыками, освобождена от работы на тяжелых участках и прикомандирована к кухне и лазарету. А остальные, человек двенадцать, пытаются добраться до нижних этажей лабораторного корпуса.
Во время процедуры сканирования Иван был вынужден стоять неподвижно, и его вновь начало клонить в сон. Он отчаянно зевал и тер лицо, борясь с собственным организмом. А еще он чувствовал, что задыхается, ему отчего-то стало не хватать воздуха – даже такого затхлого и дымного, как воздух Рагнарока.
– Мне необходимо взбодриться, – сказал Иван, – и преодолеть побочный эффект от обезболивающего. Есть у вас что-нибудь подходящее?
– И что у вас всех за любовь такая к этой химии? – доктор покачал головой. – От нее больше вреда, чем пользы.
– Но вы же не хотите, чтобы меня по рассеянности балкой придавило?
– Не хочу, – вздохнул Корсаков. – Только с чего вы взяли, что у меня тут аптека или фармакологическая фабрика? Наборы первой помощи с челноков – вот и все, чем я располагаю. Особо не разгуляешься.
– Значит, стимуляторов больше нет?
– Да будет вам стимулятор, – сердито ответил врач, – только не переусердствуйте. При ваших травмах сердце надо беречь, вы еще легко отделались.
Иван прекрасно понимал, что рискует: попадание из штурмовой винтовки часто имели отложенный эффект. Но ему предстояла работа, и без принудительной стимуляции он бы слишком быстро сошел с дистанции.
– Где Влад? – поинтересовался Иван; после манипуляций по очистке крови он наконец-то почувствовал, как к нему возвращается ясность мысли.
– Там, – Корсаков махнул рукой в сторону дымящихся остатков корпуса. – Им пилотов не хватает, я бы вам советовал сразу взять везделет и помочь с переносом тяжестей.
– Посмотрим, – поблагодарив доктора, Иван пошел вперед.
На самом деле все обстояло еще хуже, чем представлялось первоначально. Надземные этажи были полностью разрушены – что не снесло ударной волной, то выгорело. Шаткие, чудом уцелевшие перегородки грозили рухнуть под собственной тяжестью в любой момент. Некогда облагороженное пространство вокруг было начисто лишено растительности и малых архитектурных форм, придававших Базе обжитой, привычный вид. Вместо гигантской травы и кустарников из земли росли обломки да искореженные детали неопознанных механизмов. Спеша присоединиться к спасателям поневоле, Иван чуть не навернулся о разбитого садовника, чей оплавленный корпус сливался цветом с почвой. Последний день Помпеи.
Завалами на месте бывшего жилья занимались семеро. Работали они вручную, с помощью лопат и ломов, причем последними служили куски арматуры. Еще трое, используя везделеты как тягачи, волокли поддоны с мусором и опорожняли их в сторонке. Влад, весь перемазанный в копоти и земле, руководил работами. Появлению Щербина он совершенно не удивился: то ли Дэнис успел доложиться, то ли каперанг и сам ждал от неугомонного эксперта нечто подобного.
Потемкин сдернул с лица респиратор, попутно отирая пот и грязь, и указал в северном направлении:
– В ангаре стоит большой оранжевый короб с комбинезонами и прочим барахлом. Сначала экипируйся как следует, а потом я введу тебя в курс дела.
Иван кивнул и поспешил в указанное место. Стимулятор начал действовать, энергия медленно, но неуклонно наполняла мышцы, и Щербин едва сдерживался, чтобы не перейти на бег. Успею набегаться. По пути он внимательно осматривался, отмечая, что Влад довольно грамотно отметил опасные участки с неустойчивыми конструкциями, куда с их малыми силами лучше было пока не соваться.
Нижние уровни «жилого пакгауза» изначально отличались повышенной прочностью и уцелели. На месте лабораторий зияли провалы, но в отсек экспериментальной физики и химии можно было проникнуть по подземному коридору, соединяющему два строения. Работы сейчас велись в двух направлениях: один отряд пробивался к лестнице, неподалеку лежали приготовленные деревянные опоры, которыми предполагалось укреплять лестничные марши; другая часть спасателей прочищала вентиляционную шахту. К настоящему моменту все очаги пожара были потушены, и Потемкин хотел поскорее обеспечить пострадавших свежим воздухом и медикаментами. К сожалению, воздуховоды у планетарных станций были слишком узкими, чтобы в них мог проникнуть человек, но необходимые вещи можно было спустить туда на веревке.
Оперативный штаб представлял собой походный столик под открытым небом, на котором стоял компьютер с шаттла, подключенный к космической станции. На него стекалась информация, доступная орбитальным сенсорам, включая состояние здоровья людей, попавших в ловушку, состав атмосферы в помещениях и повреждения в переборках.
– Десять человек заблокированы на минус втором этаже, – Влад вывел для Ивана схему корпусов, – с ними все достаточно просто, стены вокруг прочные, если не выйдет разобрать заваленный коридор, можно будет сделать подкоп рядом и пробить дыру – но это как запасной вариант, уж больно трудоемкий. Еще шестеро укрылись в лаборатории синтеза в соседнем здании. Чтобы их вытащить, нужна тяжелая техника и промышленные дезинтеграторы, которых у нас нет. Я пробовал стребовать их с Акавы, но та опасается, что дезинтеграторам мы найдем другое применение. Она отдает отчет, что натворила, и боится мести.
– Ты пытался ее переубедить?
– Я говорил с ней, но не более. В целом, после того, что устроили ей эти ребята, я ее понимаю. Но если в ближайшее время перелома в ситуации не произойдет, над тем, как достать эту шестерку, нам придется основательно поломать голову.
– Расширить вентиляционный короб? – предложил Иван.
– Как вариант, – согласился Влад. – Смотри дальше: еще двое в тяжелом состоянии фиксируются сенсорами в районе лестничной клетки минус третьего этажа. До них мы практически добрались, минут через десять, думаю, начнем поднимать. Лазарет предупрежден, у них все готово.
– Лично проверял или понадеялся?
– Лазаретом занимается Корсак, я ему доверяю.
– С теми, кто внизу, связь есть?
– Да, мы с ними в постоянном контакте, хотя это тоже по-своему проблематично, не все в адекватном состоянии. Однако есть и вменяемые, кто готов сотрудничать. Я решил дождаться тебя, чтобы ты направлял их. Все-таки, твой опыт в подобных делах шире моего.
– Очаги химического или радиационного заражения есть? – уточнил Щербин. – Места возможных провалов грунта, протечки подземных вод?
– Насколько мне отсюда видно, ничего подобного, но в отсеке физических экспериментов был пожар. Мы погасили его довольно быстро, вот только людям, оказавшимся там, пришлось несладко.
– Ты составлял перечень, что нужно, кроме дезинтеграторов? Аманда вылетела на встречу с командармом, и я уверен, она расшевелит Ойкумену и та включится в аварийные работы.
– За это не беспокойся, файл давно готов, а его копия у Акавы. Могу переправить его и твоему отцу, если потребуется.
Иван вздохнул:
– Слушай, Влад… А почему ты не хочешь исправить ситуацию другим способом? Как тогда, с индейцами…
– Хочу, но не успеваю, – ответил Потемкин, – Эрик пытается рассчитать варианты, но для нашей тупиковой ветви это совершенно бесполезная работа, надо начинать чуть ли не с нуля. Без закрепления люди не переживут следующего скачка, все разница будет только в том, как именно они умрут. Я выжидал, в расчете на твою помощь.
– Но я все равно не понимаю. Если нельзя отменить негативный вариант и создать нормальную реальность, то почему бы не использовать метод миникоррекции?
– А мы применяли, – возразил Потемкин. – Пожар потушен, пострадавшие – из тех, кто не погиб сразу – живы, Линда изолирована, люди приведены в чувства. Но на этом волшебство заканчивается и начинается обычная человеческая трагедия. Резервы психики не безграничны, в том числе и мои.
– Ты мог бы, наверное, сработать на опережение: не позволить Акаве уничтожить Базу-два, отменить дурацкий карантин, остановить моего двойника еще до того, как он организовал весь этот безумный мятеж. Почему ты медлил и ничего не делал?
– Все это неважные вещи, – ответил Влад, – карантин, База, мятеж не имеют значения в масштабах вселенной. Они имеют значение только для отдельных людей, потому что делают нас такими, какими мы есть. Ты же понял уже, Ваня, я стремлюсь к другому.
– Ты хочешь остановить вторжение темных пришельцев с помощью технологии толронов. Конечно, по сравнению с этой задачей чьи-то страдания обычный пустяк. Но не гоняешься ли ты за химерой, Влад, пока вокруг умирают и сходят с ума невинные люди?
– Ты, Ваня, сделаешь для них больше меня, если вернешься на предназначенное тебе место.
– Мое место здесь, – твердо сказал Иван.
– Нет, здесь уже все пришло в негодность, пространственная ткань порвалась и ничего не спасти. Придется вернуться в прошлое.
Светка тоже планировала вернуть меня в прошлое – и едва не взорвала гравиетту.
– Ты знал, что Шарлотта подходила ко мне с аналогичным предложением?
– Шарлотта… – Влад усмехнулся недобро. – Авантюристка твоя жена, уж прости за откровенность. Я ее предупреждал: не умеешь выстроить нормальную последовательность, не берись. Но и без нее никак не обойтись, вот тоже проблема…
– Ты с ней спал? – Ивану вдруг очень захотелось выяснить ответ на этот вопрос. Мне уже безразлично, но все-таки…
– Если я скажу, что нет, ты поверишь? – прищурился Потемкин.
– Тогда почему она тебя так ненавидит?
– Вот именно поэтому. Честно говоря, я не верю, что Шарлотта способна как на жгучую ненависть, так и на преданную любовь, не тот характер. Хотя… за все годы нашего знакомства, я не понял толком, что она за человек. Слишком много у нее масок.
– В «Дневниках»…
– Эти «Дневники» она сама и сочиняла, диктовала, что ей выгодно, – отмахнулся Потемкин. – А что касается меня, Ваня, я никогда не хватаю то, что само просится в руки, предпочитаю делать выбор самостоятельно. Мы с Шарлоттой оба слишком независимы, чтобы между нами что-то получилось. У нас совершенно разные цели и разное понимание, как хорошо, а как плохо. Однако мы оказались партнерами поневоле, и нам приходится если не уважать, то хотя бы считаться друг с другом.
Иван мрачно промолчал. Со стороны завалов послышались громкие голоса: наверх подняли первых спасенных.
– Прости, если обидел, но Шарлотта вовсе не та женщина, из которой вьют веревки, – добавил Потемкин. – И вообще, по-моему, пришла пора нам с тобой поговорить откровенно, ты слишком многого не понимаешь или понимаешь превратно, что может стать помехой.
– А по-моему, ты с откровенностью опоздал, это надо было делать сто лет назад.
Влад вздохнул, опустил на лицо интерактивный щиток, натянул перчатки, но прежде чем поправить респиратор, произнес:
– Еще ничего не поздно. Идем.
Щербин тоже натянул респиратор и зашагал к проходу, ведущему к спуску на лестницу. Так хочется разобраться, но кому верить? Светка говорила логично, но подсунула вместо кольца от перса маячок. Если она солгала в этом, то в чем еще она солгала?
Влад придержал за плечо одного из чумазых спасателей и сказал:
– Саша, твоя группа идет на перерыв, двадцать минут. Доставьте пострадавших в лазарет и передохните немного.
Парень, оказавшийся лидером трех человек, кивнул и замахал руками, ориентируя своих условными жестами, принятыми среди военных.
Есть и еще нестыковки: Света велела найти прибор, указания о котором содержатся в моей «записной книжке». Но если он настолько страшен, как она утверждала, то зачем его искать? Закопать в лесу и забыть навсегда…Щербин с печалью взглянул на неразобранные груды мусора. Кстати,Перси для меня опять потеряна. И как с этим быть?
Протискиваясь мимо носилок, Иван мельком осмотрел спасенных и отметил, что перспективы у них в целом хорошие. Травмы несложные, что кажется настоящим чудом. Влад не соврал: миникоррекция по отношению к этим людям наверняка применялась.
И в то же время, я не рассказал Аманде про то, что агент Греза была моей женой. Я не был беспристрастным. Светке удалось посеять во мне сомнения, да так, что я стал невольно подозревать Манди. Вдруг она и в самом деле несамостоятельная креатура и ничего собой не представляет?
Тут кое-что его болезненно зацепило: ничего не выражающий взгляд, которым одна из спасенных бессмысленно пялилась в высокое небо. Она лежала на носилках очень тихо, ни на что не реагируя, и создавалось впечатление, что душа ее сейчас пребывает очень далеко отсюда. Иван задержался на секунду, наблюдая, как доктор ставит ей капельницу. Вот они какие – бессмысленные куклы. Он уже успел забыть пустые глаза, которыми обладали солдаты Курта Анхольда. Манди не такая.
Потемкин меж тем двигался дальше; он спустился в провал по наспех сбитым деревянным ступеням, и легко похлопал по спине стоявшего у лестничного пролета человека. Когда тот обернулся, Иван узнал Сергея Седова.
– Серж, обрисуй ему обстановку, – Влад указал на Щербина. – Хочу, чтобы Ваня координировал все передвижения. А я подменю Андрея, там нужен кран, он не справится.
Манди мой единственный ориентир. Если я откажусь от нее…Но разве я не отказался уже, отправив с Дэнисом на флагман? Иван резко остановился. Мы нужны Владу оба, нужны, чтобы работать с прибором. И, кажется, в итоге уцелеет лишь один – либо я, либо она. Вот на что намекала Светлана: «Тебя ждет смерть, если ты ничего не изменишь». Он вспомнил слова дель Касо: «Ты убьешь ее, какие еще подробности тебе нужны?!» Или мы оба погибнем?
– Третий канал, – сказал Сергей Седов.
Иван непонимающе посмотрел на него. Может ли все это закончится хорошо?
– Они на третьем канале, – Седов жестом показал на клипсу беспроводной связи, – человека зовут Рене Дюсаль. У них коридор перекрыло метров на двадцать, Влад велел им ничего не трогать, но ты взгляни, может, все-таки получится. Стефан Костеш – его группа висит на втором канале – рассчитывает пробиться к ним с лестницы. Как полагаешь, можно начать разбор с двух сторон? Так быстрее выйдет. Или нет?
Щербин включил клипсу и погрузился в работу. Какое-то время он еще находился под впечатлением тяжких размышлений, но постепенно ситуация целиком завладела его вниманием.
Рене оказался инженером из Научного корпуса, он понимал Ивана с полуслова и четко направлял глазок камеры и луч автономных фонариков туда, куда ему указывали, давая возможность все хорошенько рассмотреть. Очень скоро Щербину стало очевидно, что прежде, чем пробивать коридор, надо предотвратить неминуемое смещение. Рене с ним был полностью согласен: неустойчивые элементы посыплются вниз, если тронуть сейчас в завале хоть что-то. Проблема осложнялась тем, что ни специальных фиксаторов, ни домкратов у Рене, естественно, не имелось. Пришлось импровизировать с подручными средствами.
Дружно взявшись за дело, Иван, Рене, Стефан и несколько их помощников, ориентируясь на весьма приблизительные расчеты, выставили распорки и осторожно начали растаскивать покореженные панели, засыпанные осколками бетона и грунтом. От Щербина требовалось определять опасные зоны, чтобы вовремя их изолировать, и, хотя сам он тяжести не перетаскивал, от нервного напряжения скоро буквально взмок. Проще самому лопатой махать, чем нести ответственность за чужие жизни. Когда случился небольшой оползень, к счастью, никого не задевший, Иван почувствовал, что у него затряслись руки. Седов раздобыл где-то бутылку со свежей водой, и он надолго припал к ней, пытаясь не только напиться, но и успокоить нервы.
Пока пил, краем глаза Иван наблюдал за Владом, превратившим везделет в подъемный кран. Невозможно! Везделеты, будучи легкими и подвижными, не были приспособлены для подъема тяжестей, разве что для буксировки. Однако настала пора поднимать из провала строительный мусор, и Влад, словно не подозревая, в какой опасности находится, хладнокровно цеплял хитро сплетенной сетью крупногабаритные плиты, наполненные обломками, и взмывал в воздух, перенося все это как можно дальше от входа. Он сумасшедший! Щербин знал, что маневрировать со смещенным центром тяжести на этих «плоскодонках» невероятно трудно, приходится употреблять все имеющееся мастерство, чтобы не перевернуться и не уронить груз кому-нибудь на голову. Но Влад, насколько он видел, хорошо справлялся со своей задачей. По крайней мере, он не бросил этих людей, а значит, не так уж и безумен. Иван вдруг понял, что ему приятно работать с Потемкиным. Он грамотно тут все организовал, а главное – не сбежал. Он не столь пропащий, каким некоторые пытаются его выставить.
Отдав полупустую бутылку Седову, Щербин вновь погрузился в виртуальный мир темного коридора. Он не отдавал себе отчет, что стал улыбаться. На Рагнароке собрались удивительно мужественные ребята, и я горжусь, что нахожусь в их среде. А где-то через час к ним прибежал Корсаков с прекрасной новостью, что лифт заработал и везет им дезинтеграторы, пневмоподушки, ручные алмазные сверла, прожектора и еще кучу всякой необходимой мелочи. Молодец, Манди!
Когда проход на минус второй этаж был полностью расчищен и десять пленников выбрались на свободу, в колодце уже воцарились сумерки. Небо над головой пылало желто-оранжевыми красками, но эта иллюминация ни в малейшей степени не разгоняла мрак, сконцентрировавшийся на дне. Хотя Иван не впервые наблюдал на Рагнароке заход солнца, он никак не мог привыкнуть к зловещему виду бесконечной лесной стены, наполняющей его ожиданием чего-то неприятного. Возможно, дело было в контрасте: чем ярче сиял небесный овал, тем чернее становились тени у подножия необхватных стволов. Это было по-своему красиво, но красота казалась не умиротворяющей, а враждебной.
На верхушке лифтоприемника зажглась единственно уцелевшая лампа, но толку от нее было мало, поэтому от узла связи протянули кабели, питающие плавающие прожектора. По форме и размерам они напоминали баскетбольные мячи, но светили на удивление мощно.
Влад оставил везделет и спустился к Щербину на лестницу. Сзади него маячил Эрик Этос с дезинтегратором и промышленным пылесосом на леветирующей платформе
– Не желаешь размяться?
– С удовольствием! – Предложение Потемкина Ивана обрадовало. С координацией по монитору я справился, но немного застоялся. – Вот только сомневаюсь, что платформа пройдет в лаз.
– Значит, на себе потащим, – Влад улыбнулся. – Одну из вентиляционных шахт мы пробили, но расширить ее нет ни малейшей возможности, все неустойчиво и рискует обвалиться в любой момент. Надо идти по соединительному туннелю. Сенсоры показывают, что там сохранилось множество пустот. С дезинтегратором и кусачками мы преодолеем эти сорок метров за полчаса.
– Полчаса вряд ли, – засомневался Щербин, – насколько помню, коридор очень узкий, два человека с трудом разойдутся. Работать будет неудобно.
– Это ничего, мы пойдем втроем как наименее уставшие из всех, и еще трое останутся на подстраховке. Остальным пока дам отбой, пусть подкрепятся и отдохнут, – решил Влад. – Ты сам как, выдержишь?
– Доктор вколол мне лошадиную дозу, – ответил Иван, – на ней я продержусь целые сутки.
– Столько не потребуется.
Они вооружились ломами, плавающими фонарями с автономным питанием, растяжными штангами и инструментами, которые прислала Ойкумена. Эрик навесил на себя дезинтегратор, Щербину достался пылесос, а безразмерную кишку шланга для перекачки раздробленного мусора на поверхность забрал себе Влад.
Стены перехода к лабораторному корпусу местами были обрушены, и дорогу перегораживали холмы земли, насыпавшейся сверху. Земля была плотной, скрепленной корнями, но с помощью пылесоса эти баррикады удалось миновать без особых проблем. Чуть больше внимания требовалось, чтобы укрепить потолок, оставшийся без опоры, и здесь им здорово пригодились штанги. В целом они действительно продвигались достаточно быстро, задерживаясь лишь чтобы установить, где требовалось, дополнительные крепежи и разгрести мусор. Луч автономных фонарей в ограниченном пространстве делал картинку плоской и какой-то неживой. Вокруг Ивана качались тени, ежась по углам. Вспугнутые вертлявыми фонарями, они проворно втягивались в щели, укрывались в пустотелых карманах, но стоило удалиться хоть на шаг, как они возвращались на свои места, кривляясь и отвлекая.
– Из лаборатории ведет только один путь – через шлюз, – пояснял Эрик, пока они преодолевали относительно проходимый участок, – но взрыв в соседнем отсеке этот шлюз разрушил, шесть человек оказались отрезаны в довольно тесном пространстве.
– Что за взрыв? – спросил Иван.
Их голоса звучали глухо из-за масок, к тому же поскрипывания подвергающихся нерасчетной нагрузке стен заставляли напрягать слух.
– Крейсер ударил по лаборатории, причем бил прицельно. Там была комната, где мы хранили емкости с легко воспламеняющимися веществами, видимо, они и взорвались, вспыхнул пожар…
Бил прицельно… кто-то считал, что там находитесь вы с Потемкиным?
– Как вы сами-то освободились?
– Это было нетрудно, – ответил Эрик, – в том числе, благодаря вам.
– Меня мучает совесть, что мы покинули вас в самый ответственный момент…
– И правильно сделали, здесь начался ад.
– Акава ударила сразу же?
– Дело не в Акаве.
– Если бы наблюдатель смотрел на события этого дня со стороны, – вступил в беседу Потемкин, – у него рябило бы в глазах. Все реальности перепутались между собой, корабли то взлетали, то садились, дома взрывались и тотчас, как фениксы, восставали из пепла…
– Жуткая картинка, – недоверчиво пробормотал Щербин.
– Я думал, это конец, что мы безвозвратно опоздали, – без обиняков заявил Этос, – Но самый страшный удар, конечно, пришелся по людям.
Иван вспомнил ничего не выражающий взгляд девушки, которую они недавно откопали, и ему стало не по себе.
– Ты имеешь в виду, удар по психике?
– Конечно, люди – самое уязвимое звено.
– Беспомощным в космосе не место, – жестко сказал Влад. – Здесь повсюду территория повышенной опасности, не умеешь за себя постоять – сиди дома.
Они добрались до лабораторного корпуса и остановились перед очередной кучей спрессованных обломков. Эрик установил дезинтегратор, направив раструб на ближайшую балку, торчащую из завала под острым углом.
– С нее начнем?
Иван внимательно осмотрел завал и указал на самый верх:
– Лучше оттуда. Выстави глубину проникновения в пятнадцать сантиметров и двигайся по часовой стрелке.
Сам он приготовил пылесос, намереваясь сразу втягивать пыль и мелкие осколки, если при работе дезинтегратора случится незапланированное смещение слоев.
– Влад, уйди с линии огня!
Потемкин отступил в тень за их спинами. Пользуясь передышкой, он связался с застрявшими в лаборатории:
– Генри, мы почти на месте. Как ваши дела?..
Генри Рутген, ну, конечно, кому еще там находиться. Иван вспомнил, как они с Амандой шли по этому коридору после того, как сдали кровь на анализ. Теперь он представлял, в какое место им надо продвигаться. Эрик активировал дезинтегратор, синие вспышки света заполнили пространство. Груда обломков угрожающее зашевелилась, и Иван включил пылесос…
– … продержитесь еще немного! – Потемкин повысил голос.
А где Карпов, где Родерик Эдсел? Щербин механически водил удлиненной воронкой, всасывая труху и более крупную взвесь, мотор пылесоса утробно урчал, а подсоединенный к нему шланг разбух, словно хорошо пообедавшая анаконда, по его поверхности перекатывались спазматические шуршащие волны. Их не было ни среди разбирающих завалы, ни среди спасенных. Оставалась возможность, что они в лазарете, потому что всерьез думать о черных пластиковых мешках не хотелось.
Дверь они расчистили примерно за полчаса. Оставив по сторонам две приличные кучи мусора, не мешающие проходу, они вырезали проем и шагнули внутрь. Пол в предбаннике был запорошен мелкими обломками и пылью, стены, пусть и покореженные, потемневшие от огня, но держались, и только в одном месте зияли провалы. Увы, но именно здесь, рядом с эпицентром и располагался нужный им шлюз.
В свете плавающего фонаря возле шлюза обнаружилось безжизненное тело. Незнакомый Ивану человек был застигнут врасплох, когда пытался то ли выбежать из шлюза, то ли прорваться в него. Падая, он сильно разбил голову, плитки вокруг были залиты кровью. Первое время несчастный несколько раз приходил в себя и пытался ползти к выходу, но, видимо, терял ориентацию и вместо того, чтобы направляться к коридору, двигался беспорядочно. Иван наклонился и поискал пульс. Бесполезно.
– Вань, здесь еще один, то есть одна, – позвал Влад.
– Жива?
– Да, у тебя аптечка, помоги ей, а я займусь шлюзом.
Сканер из походной аптечки указывал на кровопотерю, многочисленные ожоги (которые, впрочем, были видны и без этого) и отравление продуктами горения пластмасс. Угарный газ в соединении с хлором уже начал свое разрушительное воздействие в клетках печени и легких. Проделав необходимые манипуляции, Иван нацепил на лицо женщины респиратор, настроив его на усиленную вентиляцию и подачу кислорода, и, подхватив на руки, понес к выходу.
– Стас, нужна помощь, – он вызвал дежурящего у входа пилота, – скажи доктору, что тут раненый и дуй сюда сам с носилками.
– Понял, выдвигаюсь, – откликнулся Стас.
Передав так и не пришедшую в сознание женщину подоспевшему Станиславу, Иван повернул обратно.
– И пригоните к нам еще носилки, – крикнул он уже из полумрака туннеля, – проход мы освободили!
Потемкин и Эдсел уже успели проложить дорогу через шлюз, когда Иван вернулся.
– Генри, отойди как можно дальше и попроси остальных отвернуться!
– Мы готовы! – донесся из-за двери голос биохимика, – приступайте!
Эрик по кивку Влада включил дезинтегратор…
В лаборатории синтеза, несмотря на принудительную вентиляцию, было душно и сильно воняло дымом. Генри Рутген оказался единственным, кто мог передвигаться самостоятельно, остальные держались из последних сил.
– Спасибо вам, – неожиданно тепло благодарил их всех по очереди биохимик. – Мы знали, что вы нас не бросите!
Пока Эрик и подоспевшие спасатели с носилками и капельницами оказывали помощь и отправляли раненых наверх, Иван вывел на щиток данные со сканера и сказал замершему чуть в стороне Потемкину:
– Я пройдусь по этажу, хочу удостовериться, что мы никого не пропустили. Подстрахуешь?
– Больше никого нет, – уверенно заявил Влад, – нижний этаж это склад оборудования, а верхнего, сам видишь, уже не существует.
– Так мы и девушку возле шлюза не видели, – не согласился Щербин. – Эти сканеры не слишком надежны. Надо проверить лично.
Потемкин долгую минуту смотрел на него, потом кивнул.
– Хорошо, будь по-твоему, пошли.
Они вышли из отсека химии и грязным разворочанным коридорчиком направились в необследованную часть этажа. Поймав один из прожекторов, Влад заставил его лететь чуть впереди, освещая путь. Физическая лаборатория располагалась слева, но сейчас от нее почти ничего не осталось. Воздух казался мутным, словно дым от недавнего пожара так и не развеялся, стены и потолок пестрели пятнами – то ли от копоти, то ли от мокрой пены.
Засмотревшись наверх, Иван споткнулся о распростертые на полу тела, Влад в самый последний момент удержал его от падения. Судя по остаткам одежды, это были военные Ойкумены. Это я велел этим людям сюда спуститься и ждать особых указаний. Сенсор показывал, что они мертвы как минимум несколько часов. Они погибли по моей вине. Иван не желал в это верить.
Мертвецов было много, слишком много, и скоро Щербину начало казаться, что вся Звездная Ойкумена зачем-то собралась тут накануне взрыва. Но вдруг кто-то уцелел? Я знаю, приборы часто врут… Он бродил по разгромленной лаборатории, переворачивал трупы лицами вверх, заставлял себя вглядываться в искаженные смертью черты и искать дрожание ресниц, биение жилки на шее... Влад не принимал в этом участие, но и не мешал, Иван же просто не мог остановиться.
Лишь спустя некоторое время Щербин осознал, что слышит подозрительный звук, которого здесь не должно быть – нечто среднее, между гудением и шипением. А еще к свету прожектора примешивался призрачный красный цвет: над развороченным входом в отсек беззвучно мигала тревожная лампа «вход воспрещен». С чего бы это? Он поднялся во весь рост и замер, прислушиваясь. Гудение было низким, мерным и, казалось, доносилось со всех сторон.
– Влад?
– Да, Ваня, – послышался голос Потемкина откуда-то сбоку, – я не могу не воспользоваться тем, насколько удачно ты встал.
Иван огляделся. Кругом царил полный разор, не было заметно ни единой целой вещи. Может, когда-то здесь и была отлично оборудованная лаборатория, но теперь не осталось ничего.
– Что ты, черт тебя возьми, собрался делать?!
– Помочь тебе пройти закрепление.
– Ты сошел с ума? Здесь все выгорело дотла!
– На то, чтобы восстановить этот отрезок, моих сил хватит.
Иван выругался и устремился к выходу, но неведомая сила отбросила его обратно, за внезапно появившуюся черту, прямо на глазах наливающуюся опасным красным светом. Щербин упал и вскочить повторно не смог. Он ошарашено смотрел, как мир вокруг преображается. Исчезли черные покореженные прутья, похожие на изломанные щупальца окаменевшего осьминога, а на их месте встали матовые перегородки. Потолок поднялся и засиял, заливая пространство безликим белым светом. В углу появились компьютерные консоли, но не аккуратные, а увитые беспорядочными кабелями и разноцветными проводочками. Пропали человеческие останки, пол вновь стал чистым и пустым…
Они словно перенеслись в невероятную мирную жизнь, где не было ни мятежа, ни развороченной миссии «Экодом».
Щербин сдернул респираторную маску и в сердцах отшвырнул ее, та налетела на невидимую стену и шлепнулась на пол в двух шагах. По силовому полю от места удара поплыли радужные волны – совсем как от камня по воде.
– Значит, все-таки скачок… Ну и свинья же ты, Влад!
Потемкин тоже преобразился; грязный скафандр исчез, как исчез респиратор и прочая экипировка, зато появились белоснежная рубашка и джинсы, хорошо начищенные ботинки отражали свет люминесцентных ламп.
– Нет, вокруг нас всего лишь миникоррекция, – спокойно ответил он, – для полноценного скачка ты пока не готов, но он будет, чуть позже. Я отправлю тебя в прошлое, потому что здесь для нас перспектив больше нет.
Иван поднялся на ноги; он все еще оставался в своем рабочем гермокостюме. Ремешок от каски давил на шею, и, сняв перчатку, он расстегнул его. Влад стоял от него в пяти метрах и, склонив голову набок, следил за показаниями на одном из мониторов, возникшем самым чудесным образом. Со своего места Щербин не видел, что за данные на нем выводились – только невнятные отблески плясали на обратной стороне голоэкрана, но, судя по выражению лица каперанга, того все устраивало.
– Это будет быстро, ты даже не успеешь испугаться.
А страха Иван сейчас и не испытывал – его распирало от злости на собственную беспомощность. Я стал тебе доверять, я восхищался тобой, я был счастлив трудиться с тобой рядом, но ты предал меня! Ты, мать твою, тоже!
– Это не предательство, а помощь, – поправил Потемкин, – мне не нужна твоя смерть. Ничья смерть не нужна. Но я вынужден, Вань, хотя душа к этому и не лежит.
– Ты обещал поговорить, – зло выдохнул Иван. – Вот она, значит, какая, твоя откровенность? Опять играешь мной вслепую!
Сейчас, без маски, его обоняние отчетливо различало хвойный запах, который распространял кондиционер у него над головой. Если бы только я мог до тебя добраться…
– А мы поговорим, обязательно, – Влад, ничуть не смущенный, продолжал заниматься подготовкой, – у нас будет достаточно времени, чтобы все обсудить.
– Ну, конечно. Разве я могу в тебе сомневаться?
– Ты сам выбрал свою судьбу, совсем недавно всех уверял, что ты спасатель. Так будь им! По-настоящему.
– Ах, да, ты умеешь читать мысли, тогда внимательно слушай, что я о тебе думаю! Я не давал тебе согласия!
Влад вздохнул и подошел ближе, на его бесстрастное лицо лег отблеск силового поля, разделяющего их.
– А почему ты его не дал, Ваня? Мне очень жаль, я действительно ждал, что ты согласишься. До самой последней минуты ждал. Но ты по-прежнему заостряешь внимание на частностях и не видишь ситуацию целиком, а она больше не терпит отлагательств. Я надеюсь, ты поймешь меня.
Но как раз в это Щербин уже окончательно отказывался верить.
–Влад, ты об этом пожалеешь!
Нет, он не боялся за свою жизнь, в эти мгновения ему было абсолютно на это наплевать. Но он ненавидел, когда его судьбой столь нагло распоряжались другие.
Из динамиков полился будоражащий нервы сигнал полной готовности.
– До встречи на той стороне, Ваня.
– Да пошел ты!
Потемкин развел руками и отвернулся…
 
КОНЕЦ ЧЕТВЕРТОЙ ЧАСТИ

...

Виктория В:

Наташа, спасибо за новую главу!
Очень убедительно написаны сцены спасения людей от завалов, язык изложения напоминает стиль подробного качественного репортажа, и вместе с тем роман остается высокохудожественным произведением о настоящих героических личностях.
В этой главе для меня главным был Влад. Именно он направляет действия всей остальной команды и корректирует события. Мне кажется, Ване следует довериться ему и не возмущаться тем, что Потемкин заставляет его против воли пройти закрепление. Он это делает явно для того, чтобы Иван обрел еще больше способностей, которые помогли бы им справиться с бесконечными вызовами от команды Монтанари и Чужих.
Светлана по-прежнему остается темной лошадкой. Но ее обида на Влада понятна, редко какая женщина равнодушно отнесется к тому, что ею пренебрегают. Но Потемкин признается, что она является загадкой для него самого, и потому жду раскрытия тайны ее личности в следующих главах. То, что она отзывалась о Манди как о "бездушной кукле" говорит не в ее пользу.
Нат, очень жду продолжения. Чем дальше, тем интереснее.

...

натаниэлла:

Виктория, привет!
спасибо за оперативный отклик!

В сентябре потратила неделю, изучая документы, нормативные акты и беседуя со знакомыми МЧСовцами. Хотелось достоверности.

А у него уже выбора не осталось.
теперь Иван изменится и, полагаю, сможет взглянуть на ситуацию под другим углом. Да и еще один рассказ Влада не оставит его равнодушным.

Свете еще предстоит появиться на страницах в пятой части.
Но Иван уже никогда не сможет относиться к ней по-старому, так что его чувствам к Аманде ничего не грозит.

Спасибо за подсказку с правкой - пошла исправлять )) ну. что поделать, глаз замылился. Вчера на дачу ездила, сегодня глаза в кучку

...

Anastazia:

Леди, всем доброго дня!
Таки следовало этого ожидать, рано или поздно Иван должен был пройти закрепление. И все же, то, что сделал Влад, называется насильственное причинение добра - Иван не его подчиненный, не должен был он так его судьбой распоряжаться. Хотя понять Влада, конечно, можно. Я уже думаю, не Влад ли как-то воздействовал на мозги Ивана, чтобы он принял решение именно явиться сюда? Потому что особенно надобности ему здесь пребывать по-прежнему не вижу - людей мало, но всех достаточно удачно спасли, и имхо Иван на это не сильно повлиял.
А то, что он винит себя за гибель тех людей - не знаю, по-моему вообще как-то несерьезно. Он не мог всего предвидеть, он не господь бог, он просто спасал Влада и себя с Амандой. Это вообще случайность, что он послал людей именно в ту точку.
А Манди молодец - судя по всему добралась до отца Ивана и смогла до него достучаться.
Генеральша Акава хороша, конечно... слов нет.
Таша, меня почему-то насторожила та женщина, которой оказал помощь Иван. Не знаю, может, я уже лишнего выдумываю... но мне интересно, а где вот сейчас Света aka Анна Траум?

Спасибо за главу Место катастрофы описано очень впечатляюще. Еще одно доказательство, что люди все равно ужасающе беззащитны, в какой бы выскотехнологичный век они ни жили((

...

Виктория В:

О, очень уважаю такой подход к творчеству.

Надеюсь, Света найдет свое женское счастье. Может, Владушка посмотрит на нее новыми глазами и поймет, что не следует от женщины бегать как черт от ладана.
Наташа, рада, что помогла.

...

натаниэлла:

Настя, здравствуй!


таки да. Но Иван все никак не решался. Хоть и утверждал, что не боялся, а наверное, все страшно было.

из того же разряда, что и "принуждение к миру" Но я уверена, что если бы Иван был его подчиненным, то Влад действовал бы еще жестче. "Это приказ" - и точка. А так ждал, объяснял, извинялся даже...

Вполне может быть Я не пишу этого, но это логично вытекает из общей картины.

Люди и на более ровном месте себе комплексы наживают. Мне представляется это реальным. Просто Иван никак не тянет на героя без страха и упрека, он слишком много рефлексирует совершенно по-интеллигентски. вроде бы и опыт у него есть военный, но не его это. Света, как бы к ней не относится, правильно сказала: все это было уступкой отцу и другим, а у него самого сердце к подобному не лежало.

Света - не знаю Но это не она, просто женщина.

Спасибо большое за отзыв!

----------------------

очень в этом сомневаюсь. Но - поживем, увидим.

...

Anastazia:

Ну и ладно, хотя бы сомнения мои развеялись
очень жду продолжение!

...