Линда Ховард "Независимая жена"

Мое отношение к героям этого романа вам известно, я писала об этом с самого начала обсуждения. Брак Сэры и Риса был неравным во всех отношениях, поэтому и продержался такое короткое время. Нельзя винить Риса за то, что ушел, его вина в том, что женился не любя, потакая своей похоти, на девчонке, которая, в силу своей молодости и неопытности, не могла быть ему полноценным партнером. Согласна, что ушел он в тяжелый для героини момент, но это классика, не жанра, а жизни, мало пар переживают потерю ребенка. Этот момент нужно лишь понять и принять.

По-поводу равной потребности женщин и мужчи в нормальной сексуальной жизни стали думать и говорить, вне медицинских учреждений, лишь последние годы, раньше "чистота" и непорочность женщины предполагалась "по-умолчанию". Для женщин, ведущих свободный образ жизни, всегда имелись нелицеприятные эпитеты и героинями романов они не становились. Не стоит забывать, что книга написана почти 30 лет назад.



Все верно, именно это и имела в виду kabardinochka - равные во всем противники, но это не предполагает равенство в колличестве сексуальных партнеров. (Кстати, у героини романа "У любви свои законы" после смерти мужа 4 года тоже никого не было, а здесь муж жив.) Мне кажется, что изначальчо сексуальное влечение у мужчин и женщин имеет разную основу: преимущественно физиологическую у мужчин и эмоциональную - у женщин. Да, бывает по-другому, но Л.Ховард, наделяя своих героинь "чистотой", ставит их изначально выше героя.

Что касается визита его подружки и предполагаемой любовницы...Это еще не факт, что были у него эти толпы любовниц. За 38 лет брака я поняла, что уверенным можно быть только в себе, но и унижать себя подозрениями в неверности мужа нельзя. Верить можно только фактам, а любая информация это еще не факт и трактовать ее можно как угодно.
_________________

Не надо войн , но сдаваться быстро тоже не надо. Нужно "помучить" слегка или не слегка жертву. Провести разведку и ... Хочется в отношениях героев фейерверка.



Согласна . Четыре года она после смерти мужа ни с кем не имела отношений. НО ! Был муж ! И Фейт свое женское счастье , пусть и не такое яркое и насыщенное , как с Греем, испытала. И мужа она любила. А Рис ? Какой он муж Саре ? Переспал , позвонили , собрался , уехал, вернулся , поскандалили , переспал , позвонили , собрался и т.д.



Я разве что-нибудь говрила о равном количестве сексуальных партнеров ? Ошибаетесь.
Я не за половую распущенность. Я за то , чтобы ЖЕНЩИНА ВСЕГДА ОСТАВАЛАСЬ ЖЕНЩИНОЙ , а не превращалась замужем в раствор , в помои и подстилку.
_________________

Ириша П писал(а): - "Согласна . Четыре года она после смерти мужа ни с кем не имела отношений. НО ! Был муж ! И Фейт свое женское счастье , пусть и не такое яркое и насыщенное , как с Греем, испытала. И мужа она любила. А Рис ? Какой он муж Саре ? Переспал , позвонили , собрался , уехал, вернулся , поскандалили , переспал , позвонили , собрался и т.д."


Позвольте с Вами не согласиться. Выходя замуж за человека, профессия которого предполагает разъезды, даже сопряженные с опасностью, ты соглашаешься с его стилем жизни, берешь ответственность за семью в его отсутствие на себя. Это сложно и не все могут так жить, но об этом нужно думать до брака. Сэра в то время была не готова к такой жизни. Мне гораздо легче понять героя, так как сама каждый год уезжала на 5 месяцев на полевые ( я в прошлом лесопатолог). А муж и дочь оставались на попечении свекрови, свекр в это время разъезжал по среднеазиатским республикам. Так и жили, никому в голову не приходило лить слезы по этому поводу. Правда, мне повезло и я работала все годы в "Ясной Поляне", в 200 км от Москвы, могла раз в две недели приезжать на выходной.

P.S. Девушки, объясните, пожалуйста, как пользоватся опцией "Цитата".

Нее, этот роман пока не в счет. Он же еще не закончен! Пока не знаю как Рис себя поведет в дальнейшем.

А у меня нет для него характеристики
Шовинист? - не похож.
Перфекционист? - есть немного.
Я ещё не определилась.
Но любимчиком он 100% не будет

С привеликим удовольствием прочитала и перевод и комментарии. Девочкам огромное спасибо за работу!

Рис мужчина очень своеобразный, я бы не решилась рожать детей такому человеку, НО как бы он себя не вел,именно Сара, она же Салли позволяет ему так с собой обращаться. Попахивает мазохизмом,но у каждого свои заморочки. Захотела бы -давно развелась, родила детей, влюбилась и т.п. Оставалась замужней - значит ее это тоже устраивало, или подсознательно желала возвращения мужа.
_________________

 » Глава 6

Перевод – NatalyNN

Редактор - Codeburger

Вечером накануне отъезда в Сакарию Салли легла спать пораньше, надеясь, что сможет заснуть, потому что полет предстоял долгий, а ей никогда не удавалось отдохнуть в самолете. Она всегда была слишком взвинчена, слишком беспокойна и, к своей досаде, то же самое чувствовала сейчас. При мысли о путешествии с Рисом, когда инстинкт самосохранения вопил держаться от него как можно дальше, нервы покалывало от смеси страха и предвкушения. Это как приласкать прекрасного тигра: безрассудно стремиться коснуться этого великолепия, одновременно сознавая, что тигр может убить.
Она беспокойно крутилась на постели, запутывая простыни, и когда зазвонил дверной звонок, с облегчением спрыгнула с кровати, схватила халат и, втискиваясь в него, побежала к двери. Добравшись до выхода, притормозила, останавливаясь, и спросила:
– Кто там?
– Крис, – раздался глухой ответ, и Салли в замешательстве подняла брови.
Что он здесь делает? В последнее время он много путешествовал, несомненно, благодаря Рису, но вернулся в город днем раньше и вчера был в полном порядке, когда она мимоходом увидела его и коротко поприветствовала. Теперь голос звучал так, будто его мутило или корчило от боли.
Она быстро отперла несколько замков на двери и открыла ее. Крис тяжело опирался на дверной косяк, потом выпрямился, позволив ей увидеть осунувшееся лицо.
– Что случилось? – забеспокоилась она, схватив его за рукав и втягивая внутрь, чтобы закрыть дверь.
Снова повозилась с замками, затем повернулась к нему. Он стоял, глубоко засунув руки в карманы, глядя на нее карими глазами со всеобъемлющим безмолвным отчаянием
У Салли перехватило дыхание. Кто-то убит? Это всегда было первой мыслью, глубочайшим страхом. Она протянула ему руку, он схватил ее, до боли сжав тонкие пальцы.
– Что? – мягко спросила она. – Крис?
– Я не знал, что это так больно, – простонал он, голос был настолько слабым, что она едва расслышала. – О, Боже, Салли, я не знал.
– Кто? – потребовала она, крепко схватив его свободной рукой. – Крис Микер, если ты немедленно не скажешь мне…
Он покачал головой, словно пытаясь собраться с мыслями, потом внезапно понял, о чем она подумала.
– Нет, – выдавил он. – Никого не убили, не считая меня. Она бросила меня, Салли.
Салли уставилась на него, вспомнив, что он влюблен в женщину, которая хотела того же самого, чего и она когда-то – славного обыкновенного мужа, который возвращался бы домой каждый вечер, с которым можно завести детей, он будет их любить, и будет рядом, помогая их растить. Очевидно, женщина решила, что не сможет мириться с работой Криса, с ожиданием, что очередная поездка может стать последней. Конечно, не все задания смертельно опасны, но все-таки эта работа связана с самым высоким риском. Салли тоже не смогла справиться с постоянным беспокойством о человеке, которого так отчаянно любила. И только выбросив Риса из своей жизни, получила возможность снова начать жить.
– Что я могу для тебя сделать? – спросила она со сдержанным сочувствием. – Скажи, чем я могу помочь.
– Обещай, что все наладится, – молил он надтреснутым голосом. – Салли, обними меня. Пожалуйста, обними меня!
К ее ужасу, его лицо скривилось и Крис зарыдал, с отчаянием дернул ее к себе, и настолько сильно сжал руками, что она едва могла дышать. Сотрясаясь всем телом, он уткнулся лицом ей в шею, орошая кожу, волосы и воротник солеными слезами. Безудержные рыдания рвались из его груди, она обхватила его руками, давая ему то, что он просил – дружеское объятие. Она знала, что он чувствует; Боже всемогущий, она точно знала, что он переживает. Она прошла тот же путь с Рисом, чувствуя будто тот вырвал у нее внутренности и она умирает от боли.
– Все наладится, – пообещала она неразборчиво со слезами в голосе. – Я знаю, Крис. Со мной так было.
Он не ответил, но убрал руки и поднял ее с пола. Глубоко судорожно вздохнул и сглотнул, пытаясь совладать с собой.
– Господь свидетель, ничего хуже быть не может, – прошептал он и поднял голову.
Мгновение карие глаза – мокрые и несчастные, смотрели в ее глаза – влажные и синие, потом он опустил голову и прижался к ней губами, целуя с немым отчаянием. Салли поняла и поцеловала его в ответ. Он целовал ее без всякого сексуального подтекста, просто потребовалось коснуться кого-то, ища утешения. Крис всегда ей нравился, и в этот момент она поняла, что любит его. Не той мучительной ненасытной любовью, как Риса, и даже не любовью между мужчиной и женщиной. Она просто любит его как человека, как ближнего, который ранен и нуждается в ней. Никогда в жизни никто не нуждался в ней: сначала она зависела от родителей, потом от мужа. И уж конечно, Рис никогда не нуждался в ней!
Крис поднял голову и вздохнул; потом прислонил свой лоб к ее лбу.
– Что я могу сделать? – спросил он, но она понимала, что он не ждет ответа. – Как долго это продлится?
Теперь Салли могла ответить.
– Мне потребовалось несколько месяцев, пока я смогла что-то делать, – честно призналась она, и он вздрогнул. – Но я переживала это тяжелее, чем что бы то ни было в своей жизни, ни до этого, ни после.
– Не могу поверить, что она сделала это, – простонал Крис.
– Вы поссорились? – спросила Салли, подведя его к дивану и подталкивая, пока он тяжело не осел на подушки.
Голова устало качнулась слева направо.
– Никаких ссор. Даже никаких ультиматумов. Господи, хотя бы предупредила! Если она хотела вырвать мне кишки, то справилась с первого раза!
Присев рядом с ним, Салли взяла его за руку. Побывав в аналогичной ситуации, она хорошо понимала мотивы безымянной девушки Криса. Он считал совершенно нормальным рисковать жизнью и здоровьем, пока она терпеливо ждет его дома, но подумал ли он, что с ней станет в случае его смерти? Он ждет, что она просто огорчится, если ей внезапно сообщат, что он не вернется? Мужчины настолько высокомерны и эгоистичны, даже Крис, а он самый милый из всех, кого она когда-либо встречала. Она четко громко сказала:
– Не жди, что она сдастся только потому, что ты не можешь. Вы только сделаете друг друга несчастными. Взгляни правде в лицо – вам будет лучше порознь.
– Я никогда и никого раньше не любил, – безнадежно возразил он. – Не так легко бросить того, кого на самом деле любишь!
– Я бросила, и у меня тоже не было выбора. Он оставил меня банкротом в собственных глазах.
Крис вздохнул и уставился на узор ковра, страдание состарило его лицо. Крис всегда выглядел моложе своих лет, как будто жизнь проходила на каком-то расстоянии от него и по-настоящему никогда не затрагивала, отскакивая от его невозмутимости, как свет от зеркала, но теперь лицо соответствовало возрасту, потеряв мальчишескую безмятежность.
– Ее зовут Эми, – внезапно сообщил он. – Она тихая, немного застенчивая. Я прикинул, что потребовался год случайных встреч в коридоре, чтобы добиться от нее большего, чем улыбка, когда я заговаривал с ней. И еще год, чтобы заполучить в постель.
Он остановился и взглянул на нее, губы скорбно сжались.
– Забудь, что я сказал. Обычно я не целуюсь и не треплюсь.
– Уже забыла, – заверила Салли. – Ты просил ее выйти за тебя замуж?
– Не сразу. Я никогда не хотел жениться, Сал, я – одинокий волк, как и ты.
Он покачал головой, словно сам себя не понимая.
– Идея жениться подкралась исподволь. В общем, в конце концов, я спросил ее, а она заплакала. Сказала, что любит меня, но не сможет смириться с моей работой и выйдет за меня, если я сменю профессию. Черт, но я люблю свою работу! Патовая ситуация.
– Она избегает потерь, – пробормотала Салли.
– К тому же подстраховалась. – Он криво усмехнулся, издеваясь над собой. – Она еще сделала ставку на мистера С-девяти-до-пяти. И сообщила мне сегодня вечером, что они поженятся уже в этом году.
– Блефует?
Крис покачал головой.
– Вряд ли. У нее бриллиант на пальце.
Мгновение помолчав, Салли откровенно сказала:
– Ты же понимаешь, что у тебя есть выбор. Ты либо получаешь Эми, либо остаешься на прежней работе, но то и другое вместе невозможно. Так что реши, что для тебя важнее, и забудь о другом.
– А ты забыла о своем парне, когда предпочла ему работу? – огрызнулся Крис.
– Ты не так понял. Я была на месте Эми, не на твоем. Это он предпочел мне работу, – ответила Салли. – Я его не забыла, но мне хорошо и без него, спасибо.
Может она выболтала Крису слишком многое, а возможно, Крис интуитивно воспринимал ее настроения и мысли без каких-то конкретных фактов. Проницательно взглянув на нее, он заключил:
– Это Бэйнс, не так ли? Это он бросил тебя.
Ее потрясенный вид подсказал ему ответ, но через минуту она собралась и признала:
– Да, это он. И еще тебе скажу, когда Рис Бэйнс уходит, то уходит без колебаний!
– Он просто идиот, – мягко утешил Крис. – И теперь он хочет тебя вернуть, так ведь?
– Не навсегда, – с легкой горечью пояснила Салли. – Просто ему хочется поиграть какое-то время.
Крис долго смотрел на нее, карие глаза разглядывали замкнутое личико, скрывавшее внутреннюю боль. Когда стало очевидно, что больше ей нечего сказать, он наклонился вперед и нежно поцеловал ее, но на сей раз предлагая утешение, а не требуя его. Салли закрыла глаза и приняла поцелуй, не отвечая, не отклоняя, просто разрешив его рту слегка прижаться к ее губам. Раньше ее никогда так не целовали – без страсти, по-дружески.
Резкий телефонный звонок заставил Криса отстраниться, и, выдохнув: «Извини», Салли потянулась за желтой трубкой. Она похолодела, когда сухой голос напористо поинтересовался:
– Вещи собрала?
– Разумеется, – отрезала она, оскорбленная тем, что он проверяет это.
Что он себе возомнил, что она дотянет до последней минуты и кое-как пошвыряет вещи? Из-за обиды и толики женского коварства она лукаво добавила:
– Я разговариваю с Крисом.
Она ощутила плотную тишину на линии и как, потрескивая, нарастает напряжение, а потом Рис гневно набросился на нее.
– Он у тебя? – рявкнул он, выстреливая каждое слово.
Салли представила, как он выглядит – зубы оскалены, скулы напряжены от дикой ярости. Суровые серые глаза мечут красные искры. Ее тревога сменилась удовольствием.
– Конечно он здесь, – подтвердила она, понимая, что флиртует с опасностью.
Что она предпримет, если темперамент Риса выйдет из-под контроля? Последнее, чего она хочет – стать причиной каких-либо неприятностей для Криса, но ведь Рис сам спровоцировал ее.
– Я не брошу своих друзей, как только ты щелкнул пальцами, – услышала она собственное дополнение.
Его голос превратился в низкое рычание, настолько низкое, что она едва расслышала.
– Когда я чем-то щелкаю, то отнюдь не пальцами. Избавься от него, Салли, и немедленно.
Она тут же ощетинилась.
– Я не собираюсь…
– Немедленно, – прошептал он. – Иначе я сейчас приеду. Я не шучу, детка. Избавься от него. Потом вернись и скажи мне, что сделала это.
Она в бешенстве швырнула трубку на стол и встала. Молча, не желая, чтобы Рис смог услышать что-нибудь сказанное Крису, протянула ему руку, тот с озадаченным видом взял ее и легко поднялся на ноги. Салли повела его к двери, затем встала на цыпочки и нежно поцеловала.
– Прости, – пробормотала она. – Он приказал, чтобы я избавилась от тебя, или он приедет сюда и вышвырнет тебя силой.
На мгновение Крис стал прежним, подняв бровь в легкой усмешке.
– Звучит серьезно. Салли, дружище, думаю, что ты далеко ушла от той истории.
– Так и есть, что толку раздувать старый пепел. С тобой все будет хорошо? – спросила она с беспокойством и в голосе, и в глазах, и он быстро обнял ее.
– Конечно. Поговорить с тобой уже помощь. А поцелуи помогли еще больше. – Он криво усмехнулся. – Она довела меня почти до петли, но я не сдамся. Она плакала, когда говорила, что выходит замуж за того другого парня, так что все не так безнадежно, правда?
Салли усмехнулась в ответ.
– По мне, так звучит обнадеживающе.
Крис пальцем коснулся ее щеки.
– Желаю хорошо провести время в Сакарии, – поддразнил он, и она показала ему язык.
После того, как он ушел, она тщательно заперла дверь, вернулась и со слепящей яростью злобно посмотрела на телефонную трубку, лежащую на столе в ожидании. Соблазнительно заставить его подождать еще несколько минут, но это похоже на дозу горького лекарства: чем быстрей выпьешь, тем быстрей избавишься.
С этой мыслью она подняла трубку и с ходу огрызнулась:
– Радуйся, он ушел!
– Почему так долго? – требовательно рявкнул он.
– Я целовала его на прощанье! – съехидничала она. – А теперь говорю «до свидания» тебе!
– Не вешай трубку, – последовало ласковое предупреждение. – Я дам Микеру достаточно времени, чтобы он добрался домой, потом позвоню и проверю, что он уже там. Тебе самое время помолиться, чтобы он направился прямо домой.
– Твои угрозы уже достали, – рубанула Салли и швырнула трубку на рычаг, а потом отключила телефон.
Промаршировав в спальню, она и там отключила аппарат, который уже трезвонил. Бормоча себе под нос, что именно хорошо бы сделать с Рисом Бэйнсом, она обошла квартиру, выключая свет, затем бросилась в кровать и еще раз попыталась заснуть. Если и раньше это было трудно, то теперь стало просто невозможным. Она пылала праведным гневом, изумляясь, как можно быть таким лицемером. Для него совершенно нормально явно продолжать встречаться с Корал прямо у нее на глазах и не разрешать ей пользоваться такой же свободой. Не то чтобы она хотела завести интрижку с Крисом – не больше, чем тот с ней, – но дело-то совсем не в этом.
Потом ее мысли перекинулись на поездку в Сакарию. После сегодняшнего вечера Рис наверняка станет более настойчиво соблазнять ее, и к своей тревоге она вспомнила, что в прошлом ему не составляло никакого труда заполучить ее в постель. Ей еще повезло, что после того, как он узнал ее, то только однажды поцеловал в своем кабинете, не подходящем для сцены соблазнения; вряд ли ей повезло бы остановить его в другой обстановке. Она слишком честна для самообмана, даже если правда так тягостна. Если она и разлюбила Риса, то все еще жаждет его физически. Только гордость и укоренившийся страх снова испытать мучительную боль мешали отдаться ему.

Она провалилась в сон уже после полуночи, но чтобы успеть на рейс в Париж – первую пересадку по пути в Сакарию – пришлось встать пораньше. Бледная от утомления она покинула квартиру, чтобы встретиться с Рисом в аэропорту. Салли собралась с силами, чтобы насколько возможно выглядеть по-деловому, держать его на расстоянии и показать, что не расстроена из-за его припадка ревности прошлым вечером, но с самого начала такой настрой оказалось трудно сохранить. Увидев, что она идет к нему, Рис поднялся на ноги и подошел, чтобы встретить ее, забрал у нее большую дорожную сумку и, наклонившись, прижался к губам коротким теплым поцелуем.
– Доброе утро, – промурчал он, медленно обводя темно-серыми глазами все тело. – Мне нравится, когда ты в платье. Ты должна почаще надевать их.
Так он решил игнорировать вчерашний вечер, так что ли? И хотя она собиралась сделать то же самое, тут же вспыхнуло раздражение, что из-за его выходки она сейчас чувствует себя измученной. Потом мысленно пожала плечами и одарила его прохладным взглядом.
– Я предположила, что сакарианцы предпочитают платья брюкам.
Обычно в поездки она надевала брюки для удобства, но обдумав характер задания, упаковала только платья. Для полета выбрала легкое бежевое платье без рукавов с низко вырезанным декольте, с соответствующим жакетом с длинными рукавами, который сейчас надела, потому что, несмотря на знойное лето в Нью-Йорке, ранним утром она часто зябла и знала по опыту, что в реактивном лайнере с регулируемой температурой ей будет холодно. Она также заменила обычную косу на аккуратный пучок на макушке. Учитывая длину волос, вариантов укладки было немного, и для более официальных встреч она всегда поднимала их вверх.
– Я тоже предпочитаю платья, – прокомментировал Рис, беря ее под руку. – У тебя длинные ноги, и мне нравится смотреть на них. Насколько я помню, раньше ты обычно носила платья.
Давай, напомни мне, разъярилась Салли, но сумела дать ему безразличный ответ.
– Когда я начала работать, то обнаружила, что брюки больше подходят для того вида деятельности, которым я занимаюсь.
Чтобы сменить тему, она спросила:
– У тебя есть билет?
– Беспокоиться не о чем, – заверил он. – Хочешь чашку кофе, пока не объявили наш рейс?
– Нет, спасибо. Я не пью кофе перед полетом, – сочла необходимым объяснить Салли и опустилась в кресло.
Вспышка в серых глазах, когда он усаживался напротив, подсказала, что Рис отлично понял, почему она не выбрала диван, но она игнорировала его и развлекалась, наблюдая за ранними пассажирами.
До вылета оставалось пять минут, и Рис уже начал беспокоиться, когда громкоговоритель объявил их номер рейса. Он поднялся на ноги, взял ее за руку и внезапно лукаво улыбнулся.
– Даже на таких каблуках, – заметил он, – ты доходишь мне до подбородка... почти.
– Они также могут стать опасным оружием, – отозвалась Салли, скривив губы.
– Серьезно? Мечтаешь использовать их против меня? – спросил он, и прежде чем она смогла отклониться, опустил голову и захватил ее губы жестким голодным поцелуем, не давая вздохнуть.
– Рис, пожалуйста! – запротестовала она, пытаясь скрыть ответную реакцию, вспыхивающую всякий раз, когда он касался ее. – Мы в общественном месте!
– У меня больше возможностей дотронуться до тебя в общественном месте, чем наедине, так что я собираюсь использовать их все в собственных интересах, – предупредил он.
– Это деловая поездка! – прошипела Салли. – Попытайся запомнить. Твоему журналу не пойдет на пользу такое непристойное поведение репортера на публике.
– Никто здесь не знает, что ты репортер, – с усмешкой парировал он. – Кроме того, я твой босс и лучше знаю, что хорошо, а что плохо.
– У меня свои нормы поведения, даже если у тебя их нет, и мне не нравится, когда меня лапают! Ты собираешься попасть на этот рейс или нет?
– Я не пропущу его ради целого мира, – протянул он, и Салли вспыхнула, уловив скрытый смысл.
Вне всякого сомнения, Рис планировал примириться за эту поездку, но она так же твердо решила не дать этому случиться. Она уверена, что Марина поможет ей, и уже смаковала мысль о ярости Риса, когда тот обнаружит, что она ускользнула.
Но пока впереди долгий полет в его компании, который вряд ли доставит удовольствие. Мало того, что его присутствие действует на нервы, она и в лучших обстоятельствах была беспокойным путешественником. Они не пробыли в воздухе и часа, а Салли уже просмотрела несколько журналов, попыталась почитать книгу в мягкой обложке, захваченную с собой, потом оставила ее и стала разгадывать кроссворды. Когда она отвергла и их тоже и снова попыталась читать книгу, Рис потянулся и взял ее за руку.
– Расслабься, – посоветовал он, поглаживая ее ладонь большим пальцем, жест гарантированно не позволяющий ей расслабиться. – Полет долгий, а ты нервная, как блоха. Ты измучишься, пока мы доберемся до Парижа, не говоря уж о Сакарии.
– Я не очень люблю путешествовать, – призналась Салли. – Мне не нравится сидеть, не двигаясь, и ничего не делать.
Ей уже все надоело, она скучала без своей рукописи, но побоялась потерять ее, поэтому не взяла с собой.
– Попытайся подремать, – посоветовал он. – Тебе это необходимо.
– И спать не могу тоже, – с жалобной усмешкой сообщила она. – Я просто нервничаю в полете, потому что не настолько доверяю пилоту, чтобы заснуть, и доверить ему справиться со всем этим.
– Не знал, что ты боишься летать, – сказал Рис, и Салли ощетинилась.
– Не боюсь, а нервничаю. Есть различие. Я постоянно куда-то летаю и была во многих опасных местах, не хочу вдаваться в подробности. Иногда даже наслаждалась некоторыми ситуациями. И однажды посетила несколько занятий по пилотированию, но из-за других дел у меня не хватило времени, чтобы освоить это искусство на должном уровне.
– Значит, ты занималась многим, – заинтересовался он. – Каких еще достижений ты добилась после того, как мы разошлись?
Он, казалось, обиделся, и она внезапно почувствовала гордость, что так многого достигла. По крайней мере, он убедится, что она не тосковала по нему.
– Я говорю на шести иностранных языках, на трех из них свободно, – холодно перечисляла Салли. – Хорошо стреляю, умею ездить на лошади. Многое пришлось бросить после первых попыток, например, кулинарию и шитье, потому что поняла, насколько это скучно. Что-нибудь еще?
– Надеюсь, нет, – парировал Рис, губы дрогнули в усмешке. – Неудивительно, что Дауни так часто посылал тебя в горячие точки, ты, вероятно, издевалась над ним!
– Над Грэгом нельзя издеваться, он жесткий, как гвоздь, – заступилась за своего редактора Салли. – И он сам работал бы в поле, если б мог.
– А почему не может? Я помню его как одного из лучших репортеров, но внезапно он отстранился, и я никогда не слышал – почему.
– Он очень сильно пострадал во Вьетнаме, – объяснила Салли. – И пока выздоравливал, его жена умерла от инсульта. Это стало просто шоком: вот так, вообще без каких бы то ни было предупреждений, внезапно, и умерла. У них двое детей, мальчик и девочка, и малышка очень тяжело переживала потерю матери, так что Грэг решил остаться дома с детьми.
– Настоящая трагедия, – прокомментировал Рис. – Он неохотно говорит об этом.
– Но он рассказал тебе? – резко спросила она.
– Частично. Я же сказал, он неохотно говорит об этом. Полевой репортер не нуждается в семье. Раньше «Пони Экспресс» (1) помещал объявления о наездниках, которые были сиротами и не имели никаких родственников, и я иногда думаю, что репортеры должны быть такими же.
– Согласна, – отрывисто произнесла Салли, не глядя на него. – Именно поэтому я не хочу никаких связей.
– Но ты больше не репортер, – пробормотал он, длинные пальцы напряглись вокруг ее руки. – Считай эту поездку лебединой песней, потому что после нее ты превратишься просто в миссис Рисон Бэйнс.
Салли резко выдернула руку и в замешательстве уставилась на плывущие под ними облака.
– Ты меня уволишь? – рассердилась она.
– Да, если ты меня заставишь. Я не возражаю, чтобы ты работала, пока каждую ночь будешь дома, со мной. Конечно, когда появятся дети, я захочу, чтобы ты сидела с ними дома, пока они совсем маленькие.
Салли впилась в него разъяренным синим взглядом.
– Я не буду жить с тобой, – сказала она с горечью. – Я не могу жить с тобой и быть наполовину живой. Мысль о том, чтобы снова стать домохозяйкой, мне отвратительна.
Рис помрачнел.
– Ты лжешь сама себе, если веришь этому. Ты очень во многом изменилась, но не смогла изменить отношение к детях. Я помню, какой ты была, когда ходила беременная нашим сыном…
– Заткнись! – вспыхнула Салли, вонзив пальцы в ладони, чтобы справиться с болью от воспоминаний о своем мертвом малыше. – Не смей говорить о моем ребенке!
Даже после семи лет рана от потери оставалась саднящей и неисцелимой, до конца своих дней она будет оплакивать эту крохотную потерянную жизнь.
– Он и мой сын тоже, – жестко заявил Рис.
– Правда? – вызывающе спросила она, понижая голос, чтобы не услышали другие. – Тебя не было, когда я рожала, и ты редко бывал дома во время моей беременности. Единственная роль, которую ты сыграл – физическое оплодотворение. После этого я осталась в одиночестве.
Салли отвернулась, глотая слезы, подступившие, когда она вспомнила своего сына. Она никогда не слышала, как он плакал, никогда не видела, как он оглядывал странный новый мир, в который вступил, но в течение нескольких волшебных месяцев чувствовала его движения, когда он пинался и толкался в ней, для нее он был совершенно реальным человеком и имел имя. Она каким-то образом знала, что родит мальчика, и он был Дэвидом Рисоном Бэйнсом, ее сыном.
Пальцы Риса настолько сильно стиснули ее запястье, что хрупкие косточки сошлись вместе, и она вздрогнула от боли.
– Я его тоже хотел, – выдохнул Рис и почти отбросил ее руку в сторону.
Следующие несколько часов прошли в тишине.
В Париже не произошло никаких задержек, и Салли предположила, что это Грэг принял меры, потому что он всегда организовывал все так четко, насколько возможно, в результате им удалось успеть на пересадку, хотя первый рейс опоздал. Они с Рисом только получили багаж, когда объявили их рейс, и им пришлось почти бежать, чтобы успеть на самолет. Из Парижа они летели еще семь часов, прежде чем приземлились в новом ультрасовременном аэропорту в Калидии – столице Сакарии, и из-за смены часовых поясов организм приготовился к ночи, тогда как в Сакарии была середина дня.
Усталость и долгие часы полета значительно снизили напряженность между ними, и Салли не возражала, когда он взял ее под руку, пока они шли к асфальтовому шоссе от низкого вытянутого здания аэровокзала. Жара стояла невероятная, и она была по-настоящему благодарна Рису за поддержку.
– Надеюсь, что гостиница окажется приличной, – пробурчал муж себе под нос, – но прямо сейчас меня не волнуют ее достоинства, лишь бы немного поспать.
Она знала это чувство. Расстройство биоритмов из-за пересечения часовых поясов хуже простого невысыпания, это полный упадок сил. Ей тоже не до борьбы с Рисом за место, где она будет спать!
Они не смогли найти никого, говорящего по-английски, но некоторые сакарианцы понимали по-французски, а она и Рис хорошо знали этот язык. Водитель такси, везший их к гостинице в совершенно разбитом «Рено», изъяснялся на корявом французском, и из его рассказа они поняли, что Калидия наводнена западными жителями. Уже приехало много европейцев и много американцев, включая человека с большой камерой, и сообщалось, что король выступит по американскому телевидению. У самого водителя телевизора не было, но он видел у кого-то и подумал, что большая камера – именно та, которая снимает для телевидения.
Он много болтал, как все таксисты в мире, и с гордостью показывал на мелькающие новые здания рядом с древними сооружениями, обожженные до белизны раскаленным беспощадным солнцем. Сакария привлекала интригующей смесью старого и нового, часто встречающейся во многих развивающихся странах – сверкающие мерседесы и лимузины, передвигающиеся вверх и вниз по тем же самым улицам, по которым бродят ослы. Верблюды по-прежнему использовались для путешествия по сакарианской пустыне, но в небе виднелись инверсионные следы блестящих реактивных самолетов Королевских воздушных сил Сакарии.
Король получил образование в Оксфорде, но, несмотря на увлечение европейской культурой, был по своей природе консерватором и противился резким переменам. Сакарианская нация существовала давно: они относили себя к потомкам пророка Мухаммеда, монархия правила здесь более пятисот лет. Существовали глубоко укоренившиеся традиции, которые приходилось учитывать при обсуждении модернизации страны, и жизнь в Сакарии, в основном, продолжалась как прежде. Моторизованные транспортные средства конечно замечательны, но сакарианцы и без них добираются куда надо и не станут возражать, если автомобили внезапно исчезнут. Аэропорт был слишком шумным и люди, прибывающие на больших реактивных воздушных судах, имели странные обычаи. Однако большая новая больница была источником гордости, и дети стремились посещать новые школы.
Человек, который добивался этой самой модернизации, был мужем Марины Делчемп, звали его Зейн Абдул ибн Рашид – министр финансов Сакарии, обладающий значительным влиянием на короля. Он был смуглым, похожим на ястреба, с угольно-черными глазами, характерными для его расы, и международным плейбоем с того времени, как обучался в европейском колледже. Салли гадала, любит ли он Марину или просто увлекся ослепительной красотой блондинки. Ценит ли Зейн Абдул ибн Рашид душу Марины, ее врожденное благородство?
Мысли грызли, как терьер, потому что Востоку нелегко сойтись с Западом. (2) Культурные различия слишком велики. Несмотря на нерегулярную переписку и длинные интервалы между встречами, Салли считала Марину настоящей подругой и хотела, чтобы та была счастлива. Салли настолько погрузилась в свои размышления, что не смотрела в окно и вздрогнула, когда водитель сказал по-французски:
– Гостиница «Калидия». Она новая и роскошная. Вам ведь нравится?
Глядя через плечо Риса, Салли признала, что да, нравится. Гостиница с трех сторон была окружена бережно выращенными деревьями, за ними виднелась отвесная скала. Архитектура не была ультрасовременной, вместо этого много усилий было приложено для того, чтобы отель вписывался в окрестности. Наверное, внутри имеются модемы и прочие блага цивилизации – она искренне надеялась, что так и есть, – но внешний фасад, казалось, не имеет возраста: стильные строгие пропорции, выстроенные из блестящего белого камня, с глубоко утопленными окнами.
Стараясь не отставать от мужа, Салли обнаружила, попытавшись объяснить служащему цель приезда, что ее просто игнорируют. Черноглазый молодой человек в западной одежде уделял внимание исключительно Рису, на нее даже не взглянул, то же самое произошло при разговоре с портье. Молодой человек исчез с их багажом, и Рис получил ключ от номера.
Когда они на несколько шагов отошли от стойки, Салли схватила Риса за руку.
– Я хочу жить в отдельном номере, – настаивала она, глядя ему в глаза.
– Извини. Я зарегистрировал нас как мужа и жену, и тебе будет очень трудно убедить исламского мужчину предоставить тебе отдельный номер, – сообщил он с явным удовлетворением. – Ты знала, чего ждать, когда отправлялась в эту поездку.
– Я знаю, что нужно сказать, чтобы получить через твою голову… – расстроено начала она, но он прервал ее.
– Позже. Здесь не место для публичной ссоры. Перестань упрямиться, все, чего я хочу – душ и несколько часов сна. Поверь, прямо сейчас ты в полной безопасности.
Она не поверила ему, но собиралась забрать свой багаж из номера, так что последовала за ним в лифт, и он нажал кнопку четвертого этажа.
Крайне утомленная, Салли восхитилась прелестью номера и облегченно вздохнула, едва заметив, как Рис дал чаевые молодому человеку, который принес их сумки. Фактически это была одна большая комната, разделенная витыми коваными перегородками на гостиную спереди и спальню сзади. Балкон тянулся по всей длине номера, там стояли два белых плетеных стула с множеством пухлых подушечек и плетеные шезлонги. Маленький чайный столик примостился между двумя стульями. Выйдя на балкон, она увидела внизу огромный плавательный бассейн, окруженный пальмами, и заинтересовалась, разрешено ли женщинам им пользоваться.
Вернувшись в комнату, осмотрела диван-кровать и улыбнулась количеству устилавших его разноцветных подушек. Паркетный пол покрывал ковер, с виду турецкий, но, скорей всего, промышленная копия. Все равно эффект был ошеломляющим. Из всех номеров, в которых она останавливалась, этот был наилучшим. Возможно, еда будет ужасной, обслуживание и вовсе никакое, но эту комнату она обожала!
Подняв глаза, Салли встретила проницательный пристальный взгляд Риса и побледнела. Он снял пиджак, широкие плечи натянули ткань белой рубашки, и что-то в его позе подсказывало, что он бдительно следит за каждым ее движением.
– Почему бы тебе не принять душ? – предложил он. – Мне нужно сделать несколько телефонных звонков и убедиться, что все подготовлено для интервью, это может занять много времени.
Больше всего ей хотелось схватить свои вещи и сбежать, но она знала, что Рис только и ждет такого шага. Нужно как-то обмануть его, но до сих пор непонятно, как с ним справиться. И ванная, которой манила как небесные врата....
– Хорошо, – устало согласилась Салли, забрала свою сумку и отнесла ее в ванную, располагавшуюся справа от спальни, потом тщательно заперла за собой дверь.
Несмотря на усталость, ванная восхитила ее. Казалось, та появилась прямо из турецкого гарема – утопленная ванна из черной плитки, роскошная многоцветная мозаика как будто из драгоценных камней. Она сбросила платье и сняла влажное белье, с облегчением вздохнув от ощущения прохладного воздуха на потной коже. Повернула хрустальные краны, позволив воде литься в огромную ванну, и со стоном скользнула в прохладную воду, потом расплескала ее вокруг, фантазируя, что рядом ждут служанки, чтобы помочь ей совершить омовение и умастить ее тело ароматными маслами для предстоящей ночи со смуглым пылким султаном....
Затем в мысли вторглась реальность и она подумала, что сходит с ума, обстоятельства напряженные и без султана. Она вышла из ванны и досуха вытерлась полотенцем; потом задумалась, что надеть. Если натянуть уличную одежду, то Рис будет следить за ней, как ястреб, и она не собиралась дефилировать перед ним в ночной рубашке. Наконец выбрала синий, как сапфир, длинный халат, скользнула в него и застегнулась, затем распустила волосы и энергично их расчесала.
Она слишком устала, чтобы заплетать косу, поэтому оставила волосы свободно спускаться по спине. Подняла разбросанную одежду, сполоснула ванну, затем отперла дверь и вышла, неся сумку.
Рис разговаривал по телефону и едва взглянул в ее сторону, пока она раскладывала туалетные принадлежности, пытаясь вести себя так, будто собирается остаться. Она блуждала по комнате, борясь с усиливающейся сонливостью, и слушала, как Рис разговаривает с разными людьми.
Через некоторое время он прикрыл трубку рукой и предложил ей:
– Почему бы тебе не пойти и не поспать? Я не знаю, как долго буду занят.
Салли не хотела идти спать, каждый инстинкт тревожно вопил, но она не могла уйти, пока он наблюдает за ней. Кроме того, она настолько устала, что каждая косточка и каждая мышца болела от долгих часов сидения в самолете. Можно ведь отдохнуть всего несколько минут, пока Рис не уйдет от телефона. Спит она чутко, поэтому услышит, когда он пойдет в ванную.
Она занавесила балкон, погрузив комнату в полумрак, затем заползла на диванные подушки, счастливо вздохнув. Вытянула ноющие ноги, уткнулась лицом в подушку и мгновенно заснула.
Какое-то время спустя Салли проснулась, когда кто-то пробормотал: «Подвинься», и она повернулась, чтобы освободить место для теплого тела, которое втиснулось рядом с ней. Она смутно осознавала, что должна проснуться, но было так удобно, и тихий гул центрального кондиционера убаюкивал ее снова.
Разница во времени сбивала с толку; когда она проснулась, было темно, она проспала несколько часов. Очень хотелось пить, она вгляделась в неясную фигуру, выходящую из ванной.
– Вы кто? – заплетающимся языком окликнула Салли, не в состоянии очистить мысли от тумана.
Она даже не уверена, где находится.
– Рис, – ответил низкий бархатный голос. – Извини, что разбудил, я просто захотел пить. Хочешь, и тебе принесу стакан воды?
Звучало волшебно, она зевнула, соглашаясь, затем попыталась сесть. Через мгновение прохладный стакан оказался у нее в руке, она жадно осушила его, потом отдала ему. Он вернул стакан в ванную, она откинулась на подушки и вяло подумала, что у него кошачье зрение, раз он нигде не включал свет.
И только когда кровать опустилась под его весом, снова вспомнила, что планировала убежать и сердце тревожно подпрыгнуло.
– Подожди, – в панике задохнулась она, отталкивая его, и рука наткнулась на гладкое теплое тело. – От потрясения она забыла, что собиралась сказать, и вместо этого выпалила: – На тебе ничего нет!
Он хохотнул в темноте, повернулся на бок к ней лицом, тяжелой рукой плавно обвил ее талию и, преодолев тщетное сопротивление, притянул к себе.
– Я всегда спал голым... помнишь? – поддразнил он и провел губами по виску.
Дыхание замерло в груди, и она затрепетала от давления мощного разгоряченного тела. Мужской аромат заполнял ноздри и кружил голову. Отчаянно борясь с растущей потребностью прижаться к нему и позволить сделать все, что он захочет, она уперлась в него руками, чтобы отодвинуть, но вместо этого запуталась обессилевшими пальцами в волосах, покрывавших его грудь.
– Салли, – хрипло пробормотал он, ища и находя ее губы в темноте, и со стоном она подняла руки и уцепилась за его шею.
Она понимала, что должна сопротивляться, но у нее никогда это не получалось, и даже теперь, при всех причинах для борьбы с ним, искушение снова познать безудержное наслаждение не позволило оттолкнуть его…
Да и Рис не остался безучастным; большое тело задрожало рядом с ней, когда он стал осыпать поцелуями лицо и глаза. Она почувствовала, как он расстегнул халат и стянул его с плеч, опустив до талии, потом нежными руками обследовал обнаженные набухшие груди. Она беспомощно уткнулась лицом ему в плечо, содрогаясь от нестерпимого вожделения, пробужденного им, не желая, чтобы он останавливался, зная, что сойдет с ума от разочарования, если он остановится.
Он нетерпеливо сорвал с нее халат и отбросил в сторону, к ней вернулся разум, когда он на мгновение отвернулся. Ее руки схватили его мощные плечи, и она слабо пролепетала:
– Рис... не надо. Мы не должны…
– Ты моя жена, – пробормотал он в ответ, обхватив ее руками и вдавливая своим весом в матрас.
Она задыхалась от неистового сладостного прикосновения его голой плоти к своему телу, потом терпкий страстный рот впился в ее губы, втянув все протесты, и снова она вскинула руки и уцепилась за него.
Раздельно прожитые годы исчезли, как не бывало; тела знали друг друга, как тогда. Затянутая в водоворот его страсти, она могла только отвечать, только возвращать страсть, которую он так исступленно дарил… Он не был нежным; кроме самого первого раза, Рис никогда не был нежным любовником. Он был неистовым, чутким, эротичным, безумно возбуждающим, и она никогда не могла сдержать собственный страстный отклик на его любовные ласки. Все было так, как раньше… нет, лучше; он вытолкнул ее за пределы здравого смысла, за пределы всех проблем, за пределы познания чего угодно, кроме него самого.


1 - «Пони Экспресс» – почтовая служба в США на перекладных лошадях или пони в 1860-1861 гг.


2 - «it wasn't easy for East to meet West» – аллюзия на стихотворение Р.Киплинга "Баллада о Востоке и Западе":
Oh, East is East, and West is West, and never the two shall meet,
Till Earth and Sky stand presently at God’s great Judgment Seat;
But there is neither East nor West, Border, nor Breed, nor Birth,
When two strong men stand face to face, tho’ they come from the ends of the earth.

В переводе В.Бетаки:
Запад есть Запад, Восток есть Восток – им не сойтись никогда
До самых последних дней Земли, до Страшного Суда!
Но ни Запада нет, ни Востока, нет ни стран, ни границ, ни рас,
Если двое сильных лицом к лицу встретятся в некий час!
_________________

Огромное спасибо за главу, девушки !

Проглотила главу единым махом. Ну что сказать. Воздержание , прекрасный любовник , воспоминания о сексе с которым не стерлись с годами из памяти Салли, сделали свое дело. Пала на поле любви наша главная героиня. Аминь!
_________________

Спасибо!Если Роберт из "Любить Эванджелину"-козел,то Рис-Козел Козелович Козлов.

Дааа... Зашибись...Вот и пала наша гордая, неприступная крепость! Разочаровалась я в Салли. Вот вам и результат, когда женщина 7 (!) лет без секаса... Даже читать дальше не хочется, остается только понадеяться что в следующих главах она на нем отыграет свой фунт плоти! Хотя... с таким отношением может статься, что она действительно бросит работу, заделает детей и будет сидеть дома, а наш Рис Козлятович будет обходить весь свой гарем втихаря...

NatalyNN, Codeburger, спасибо за перевод новой главы. Пока Салли строила планы, как спрячется у Марины, Рис провернул свой.
действительно...можно ожидать

Ну что ж, пока побеждает Рис, посмотрим какой ответный ход сделает Салли.

Девочки, спасибо вам и за перевод, и за скорость!
_________________

Девушки, спасибо за продолжение! Замечательный перевод
Мне казалось, что хуже Роберта у Ховард героя быть просто не может... Оказывается я ошибалась...

Абсолютно согласна с Egoista! Что-то прям Салли потупела на глазах... прям! Такая умница-разумница, 6 языков знает, стрелять умеет, на лошади ездит, всякие планы мсти вынашивает и взвешивает... а мозгами пользоваться так и не научилась! Видно курсов таких она так и не прошла, а следовало бы?)))
_________________