Шеннон Маккена "На грани полуночи"

Девочки, ни в коем случае не тороплю, то тааак проды хочется...
_________________

Так скоро праздник! Возможно и подарки будут!
_________________

Народик, я спешила со своим переводом, потому что в апреле его официальный по слухам должны сделать. Так что теперь Дианкины главы в моем полнейшем рабочем режиме. И вы правы, надо под праздник постараться, сколько бы ни было времени. Уже работаю)).
_________________

Юфони даже и не переживай, лично я буду ждать только ваш перевод

ждем ждем!!!!!!!!
___________________________________

Полностью поддерживаю!!!!!!!!!!!!!!


ПОЗДРАВЛЯЮ ВСЕХ С ПРАЗДНИКОМ ВЕСНЫ И ЛЮБВИ!!!!!!!

Девушки с праздником Весны!!! Вы же самые лучшие... Поэтому только ваш перевод достоин прочтения Давно не читаю издательские переводы любимых авторов Жду с нетерпением....но не тороплю Спасибо.
_________________

Издательские переводы в большинстве своём ширпотре б т.к. всё идет потоком.Так что буим читать только ваш!
_________________

Уж они сделают, чувствует моё сердце... Мне официальные переводы серии как-то не приглянулись, жду вашего .

Ах-ха!
_________________

Ждем и надеемся)))
_________________

Плюсуюсь!!!!!!!!

По опыту переводы девочек в 100 раз лучше!!!!!!!!!

А уж если Сорвачев -гад повеселиться( до рвоты)!!!!!!!

Не-не, я не о Маккене). Глава уже Ди, так что со дня на день будет. Там оооочень горячо, аж краской заливало, пока читала)).
_________________

Интригуете!!! Новость отличная И так уже каждый день заглядываю в ожидании продолжения!
_________________

 » Глава 8

Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony.

Глава 8

Развязанный пояс скользнул по бедрам и с шелестом приземлился у ног. Халат Лив был распахнут меньше чем на дюйм, открывая взору кусочек ее голого тела между длинными створками бледной блестящей ткани.
«Прикройся, черт возьми, - выговаривал ей тихий голосок в голове. – Быстро прикройся, завяжи пояс потуже и скажи то, что должна сказать, чтобы избавиться от этого парня. Он создаст больше проблем, чем того стоит. Очень много проблем».
Жалобный голос растворился в непонятном облаке белого шума, фоном шумящего где-то в затылке. На передний план вышло ставшее более четким отражение их двоих в зеркале, по которому неумолимо катились вниз капли, и каждая создавала собственную линию на покрытой паром поверхности.
Халат теперь приоткрывал немного больше, хотя никто из них не двигался. Шон видел ее тело. Тугие соски, прижимающиеся к тонкому шелку, ложбинку, тяжелую нижнюю часть каждой груди, выпуклость живота, впадинку пупка. Все было отлично видно. А также пучок темных волос, прикрывающих ее лобок.
И она позволяла ему смотреть. Как будто он имел право. Как будто ей этого хотелось. Как будто ждала и предлагала это много лет, желая, чтобы он смотрел на нее, дотрагивался до нее. Взял ее.
Тишина и темнота соткали вокруг них чары, сгущаясь до тех пор, пока не стали осязаемыми. Это был глубокий, пульсирующий гул, стирающий мысли, страхи, сомнения и оставляющий лишь чувства – дикие, неконтролируемые чувства, которые накапливали огромную энергию, раздуваясь в силу, с которой Лив не могла справиться. Их взгляды пересеклись в зеркале, и медленно растущее понимание превратилось в уверенность.
Должно произойти нечто невозможное и немыслимое. Она на самом деле собиралась это сделать. Шон хотел соблазнить ее, и она собиралась ему это позволить. Он поднял руку и прикоснулся к ее лицу. Прижал ладонь к ее щеке. И под этой ладонью Лив покраснела еще больше. Она повернулась к нему лицом, прижимаясь к его руке, как жаждущий ласки котенок.
Лив боялась саму себя. Она не представляла, что способна на такую опасную, саморазрушительную глупость, но отчаянно этого хотела.
«Почему нет? Почему, черт возьми, нет?»
Решение было принято само по себе, без ее помощи. Да. Она будет жить и в полной мере наслаждаться этой фантазией. Никаких глупых романтических ожиданий. Лишь жаркий секс. После всех переживаний она имеет на это полное право.
Шон проследил пальцем край ее уха, нежно прошелся по внутреннему изгибу, посылая дрожь удовольствия по ее натянутым нервам.
Заправил за ухо прядь волос. Лив облизала губы, резко выдохнув. Шон коснулся ее губ, его рука двигалась с величественной медлительностью в напряженной тишине, так же как двигаются сплетенные руки по спиритической доске в поисках тайн и волшебства.
Он провел кончиком пальца по ее подбородку и ниже, двигаясь с изысканной осторожностью вдоль ее шеи. Остановился над впадинкой ключицы, прижав пульсирующую венку. Его прикосновение было благоговейным, таким нежным, что Лив едва его чувствовала, и, тем не менее, ощущала только его и ничего больше. Как будто кончик его пальца оставлял след из раскаленной нити яркого света. Шон продолжал свое неустанное путешествие вниз, делая остановку поверх ее сердца, которое бешено билось о ребра. Ее дыхание было прерывистым. Он уверенными шагами шел по тонкой линии через минное поле гнева и сомнений. Шон не пытался распахнуть на ней халат, не щупал и не хватал. Просто следовал курсу. Уверенный, что она раскроется для него. Как цветок перед солнцем.
Его рука отважилась спуститься ниже, кружа вокруг ее пупка. Он вздохнул, и рука опустилась еще ниже, помедлив одно мучительное мгновение, прежде чем коснулась самого края волосков. Слабый, дразнящий контакт отозвался дрожью во всем теле Лив.
Рука прекратила движение. Шон ждал, мышцы его дрожали, а затвердевший член прижался к ее попке, ожидая сигнала.
Лив застонала, ее бедра раздвинулись, с трепетом уступая натиску.
Он издал низкий торжествующий звук, похожий на рычание, от которого волоски у Лив на затылке встали дыбом. Его палец проследил влажный путь от клитора вниз и, осторожно раздвинув складки, скользнул в скользкую жаркую сердцевину.
Ощущения на пределе возможностей. Ее колени подогнулись, а мускулы превратились в желе. Шон поймал ее за талию и прижал к себе, чтобы удержать.
- Я поймал тебя. Расслабься. Я тебя держу.
От телодвижений распахнулся халат, и Шон смог увидеть все: тяжелую грудь, округлый живот, крутые бедра. Его зубы погрузились в ее шею, и он издал рык. Боже, как он хорош, а она так возбуждена! Горячая и мягкая, роскошная и трепещущая. Крошечные мышцы в ее паху сжались вокруг его руки, вибрируя от безумного возбуждения, ее бедра напрягались и расслаблялись, а Шон водил пальцами вокруг ее клитора, подергивая и нажимая, от чего она устремилась прямо в тот страшный, прекрасный миг, откуда нет возврата. Затаила дыхание… свободное падение в пространстве, а затем… о Боже!
И так снова и снова, волна за волной разбивались и пульсировали, словно морская пена, нарастая и вскипая на блестящем песке.
Удовольствие билось в каждом ее атоме, в пальцах рук и ног, оставляя мокрой и задыхающейся висеть в его руках, как марионетку с обрезанными нитями.
Когда Лив наконец с трепетом открыла газа, то едва узнала себя в зеркале: лицо раскраснелось, под глазами тени.
Золотистая мускулистая рука Шона обнимала ее за талию, ее волосы ниспадали до бедер, а из-под них выглядывала грудь. Его рука все еще была зажата у нее между ног.
Обычно ей приходилось очень постараться, чтобы направить своих любовников по длинной и извилистой дорожке, ведущей к ее оргазму, но путешествие было трудным и не давало гарантий, да и у нормальных мужчин не было такого терпения.
Невелика беда. Она с этим справлялась. Секс был чем-то вроде объятий и общения, об оргазме и речи не было. Так или иначе, ей везло больше, когда она устраивала одиночные полеты. В сопровождении вибратора и фантазий о Шоне, естественно.
Но сейчас ей открылся совершенно новый мир ослепительных ощущений. И эмоций.
- Ты можешь стоять? – спросил он, уткнувшись носом ей в шею.
Его эрекция прижималась к ее спине. Он так сильно сжимал ее ребра, что Лив не могла вдохнуть во все легкие, поэтому мелко и часто дышала. Сжала колени. В его дрожащих объятиях чувствовалась отчаянная настойчивость.
- Боже мой. – Он вытащил из нее пальцы и, поднеся их к лицу, жадно облизал. – У тебя удивительный вкус. Умираю, как хочу попробовать.
- Хорошо. – Лив повернулась и схватила пряжку его ремня. Она должна была сделать все быстро, пока не потеряла самообладание. – Тогда давай поедим.
Шон стоял, не узнавая себя в этом ступоре, пока она боролась с его ремнем. Когда Лив расстегнула его, он схватил ее за руки, останавливая.
- Подожди. Прежде, чем мы это сделаем, нам нужно, э-э, прояснить некоторые вещи. Я хочу рассказать, почему оттолкнул тебя тогда, в тюрьме. Я могу объяснить…
- Нет, - прервала его Лив. – Не надо. Пожалуйста. Я не хочу этого знать.
Она так сильно и сердито дернула пряжку его ремня, что Шон чуть не упал на нее с рычанием.
- Но это важно.
- Нет, не важно. Мне не интересно, - сказала она. – Мне плевать. Не порть этот момент для меня, пожалуйста. Подари его мне. Дай мне завершить свою фантазию.
Он нахмурился:
- Это не фантазия, Лив.
- Для меня – фантазия, - возразила она. – Ты для меня фантазия. Я не хочу слушать всякую чушь. Я больше не хочу, чтобы меня обманывали и выставляли полной дурой, ясно? Мне хватает настоящих проблем, Шон. Моя жизнь дерьмо, бизнес разрушен. Где-то там есть кто-то, кто хочет меня убить. Что происходило в твоей голове пятнадцать лет назад, уже не актуально, и меня ни в малейшей степени не интересует.
- Но ты ведь так не думаешь, - настаивал Шон. - Я не…
- Не хочу знать, почему ты посчитал необходимым причинить мне боль. Не могу представить ничего, что могло бы это оправдать. Я не позволю тебе снова так со мной поступить. Все, что мне нужно, это… - Она замолчала.
- Чтобы я трахнул тебя, - решительно закончил Шон. – И ничего больше.
Лив даже рассмеялась, настолько нелепы были его слова.
- Что ты имеешь в виду под словом «больше»? Что еще может быть? – Она запахнула халат. – Не сердись. Если твои деликатные чувства оскорбляет то, что тебя хотят использовать, тогда засунь свой член обратно в штаны и уходи.
Лив чувствовала себя ужасно, напомнив Шону о его метаморфозах в тюрьме. Тепло в его глазах погасло, как свеча, оставляя пустые кусочки зеленого стекла. Выражение его лица лишало ее мужества.
Она выпрямилась во весь рост и изо всех сил старалась не дрожать.
- Ладно, - сказал он после напряженной паузы. – Я принял решение.
- Неужели? – Лив резко затянула пояс. – И?
- Я останусь и обслужу тебя, - сказал он. – Не могу уйти отсюда в таком состоянии. Мой член, как стальной шип. Я сам себя пораню.
Теперь она вообще не могла вздохнуть. Отрешенное выражение лица Шона пугало ее. Исходящая от него сексуальная энергия била волнами.
Он снял рубашку через голову и швырнул ее на пол. Затем присел, расстегнул кобуру на лодыжке и нож, прикрепленный к другой ноге. Быстро и без лишних движений Шон избавился от обуви.
Соблазна, которым было проникнуто каждое слово и жест, не было. Он просто приступал к делу. У Лив в животе все трепетало от сомнений.
Шон снял с себя джинсы, перешагнул через них и отшвырнул ногой. Нижнего белья он не носил. Он стоял перед ней, расставив ноги в агрессивной позе, эрекцию не заметить было невозможно.
В его тонкой улыбке не было ни капли тепла.
- Хочешь взглянуть поближе? Проверить зубы, измерить член? Узнать, соответствую ли я стандартам?
Ха! Как будто ей это нужно. Его сарказм заслуживал резкого ответа, но в голову ничего не приходило. Лив была слишком занята, уставившись на него.
«Не разевай рот. Не доставляй ему удовольствие», - ныл ее внутренний голос, но тщетно. Она потеряла дар речи.
Он был удивительным: большой и объемный, торчащий из клубка упругих бронзовых волос в паху. Его бедра были твердыми и мускулистыми, покрытыми жесткими волосками. Толстые переплетения вен пульсировали вдоль основания его члена; огромная, набухшая головка была огненно-красной. На ней уже сияла блестящая капля. Шон сжал член в кулаке и стал растирать его грубой рукой.
Она никогда не была с кем-то такого огромного размера. Даже приблизительно.
- Итак? Каков вердикт? – спросил он. – Я прошел отбор?
- Может, ты заткнешься наконец и приступишь к работе? - сказала она дрогнувшим голосом.
- Отлично. Нам не о чем говорить, так что давай перейдем прямо к делу. - Он подошел к ней, Лив инстинктивно попятилась и резко уселась на постель, стукнувшись об нее ногами.
Шон навис над ней. От него исходил аромат жара, соли и пота, темного мускуса мужественности, пряного намека на мыло или одеколон. Лив коротко пискнула, когда он схватил ее за руки и сжал ими член, двигая вверх и вниз по всей длине.
- Вот так, - сказал он. – Познакомься с ним.
Ничего себе! Он был таким горячим и твердым, а кожа такая нежная… Лив чувствовала, как он пульсирует под ее холодными, дрожащими руками.
Еще одна капля блестящей жидкости вытекла из него ей на руки, и он прижался к ее сложенным ладоням.
- Сожми его, - сказал Шон. – Сильнее.
- Я… я не очень…
- Промокни руку в своей смазке. Натри меня ею, пока я весь не стану скользким. Я хочу, чтобы эти нежные белые ручки принцессы растерли ее королевскую смазку по всему моему члену. М-мм. Роскошно.
- Не мог бы ты прекратить все эти шутки про принцессу? - Лив прикоснулась кончиками пальцев к себе – горячей, пульсирующей и влажной.
- Нет. - Он опустился на колени и раздвинул ее бедра. – Не пойдет. Сделай так.
Она ахнула, когда он медленно и глубоко засунул в нее два пальца; начала извиваться, стонать, когда он согнул их, нажимая и нежно обводя круги. Дрожь внутри нее начала расти все больше и большее, пока не охватила все, а затем распалась на глубокие рыдающие струи удовольствия, как будто в ней забил фонтан.
Тяжело дыша, Лив упала на его горячее и влажное плечо. Рядом со своим лицом она чувствовала его шелковистые и душистые волосы и вдохнула его аромат.
- Ох, - пробормотал Шон. - Это было удивительно. Так горячо. Ты брызнула своим девичьим соком прямо мне на руку. Боже, мне чертовски это понравилось.
- Правда? – Сбитая с толку, Лив приподняла голову.
Торжествующе усмехаясь, Шон вытащил из нее влажную руку и гладил себя ею, пока не стал выглядеть, словно обмазанный маслом.
- Волшебный сок. Заставляет меня по-жесткому сходить с ума. Держи меня, Лив. Сожми меня.
Он водил ее руками вверх и вниз по члену, пока от неторопливого, пульсирующего ритма на самой верхушке не блеснула очередная капля.
Член покачивался у лица Лив. Шон обхватил ее за затылок и осторожно притянул к себе, с молчаливым вопросом в глазах.
Она издала негромкий нервный смешок.
- Ты же не ждешь, что я… о, мечтать не вредно! Эта штука мне в рот не поместится.
- Мне все равно, - сказал Шон. - Поцелуй его. Попробуй меня на вкус. Закрепи нашу сделку.
Шон гладил ее волосы на затылке, не отрывая от нее взгляд. Лив чувствовала силу его желания, действующую на нее, как огромный, неумолимый магнит. Она сжала его еще крепче, так, что тугая, набухшая и горячая головка члена засияла, отчаянно нуждаясь в ее прикосновении.
Шон послушно качнулся ближе. Лив отчетливо слышала, каким громким и прерывистым стало его дыхание.
Она прижалась губами к кончику его члена и провела языком по небольшой щели, слизав капли влаги. Шон вздрогнул и застонал. Да. На вкус он был соленым и бесподобным. Его тело тоже производило волшебный сок.
Осмелев, Лив принялась за него основательно. Его руки сжали ее волосы, когда она начала водить языком по краю члена, по нежной части под ним, поглаживая тугую, нежную кожу, смакуя металлический вкус его горячей набухшей плоти.
Шон схватил ее за волосы и отодвинул от себя.
- Прекрати, - задыхаясь, произнес он. – Мне нужно приступать к своей работе. Ты можешь приняться за меня позже, когда я закончу и устану. Во всяком случае, я помещусь в тебя.
- Но я тоже устану, - пожаловалась Лив.
- Это твоя проблема, а не моя. - Он толкнул ее на спину. - Сейчас снова твоя очередь.
- Моя очередь для чего? - Она уперлась руками в его горячую, твердую грудь, чувствуя под ладонью грубые морщинки и неровности шрама.
- Прикоснись к себе. Я хочу посмотреть, как ты снова кончишь. Мне это нравится.
Лив почувствовала себя отчаянно уязвимой, когда Шон широко развел ее колени и уставился на промежность.
- Покажи мне, как ты это делаешь, - убеждал он.
Лив сглотнула и закусила губу.
- Но я делаю это по-другому.
- Нет? Тогда как ты это делаешь, детка?
Она осознала, что никому в жизни об этом не говорила.
- Я плотно сжимаю ноги, - призналась Лив. – Очень-очень плотно. Не знаю, получится ли по-другому…
- А что, если я помогу? - Шон взял ее руку и помесил ей между ног. – Положи руку на киску, а я пока поиграю с твоим клитором. Мы приведет тебя туда, куда нужно.
Ее пальцы скользнули в шелковую, гладкую открытую промежность, и Лив упала обратно на постель, уставившись на тени на потолке. Шон широко раздвинул ей ноги, и приложился ртом к клитору.
От удовольствия ноги скользили по атласному одеялу. Его волосы щекотали ей бедра и пах, а щетина царапала кожу, горячие губы сосредоточились на клиторе. Он сосал, гладил, кружил языком. Ощущения были настолько сильными, что мозг не мог их все обработать. Лив рассыпалась на кусочки из-за продолжающихся восхитительных вспышек, а Шон, с теплотой в глазах и довольный собой, наблюдал за происходящим. Его взгляд заставлял ее чувствовать себя уязвимой. Жар залил лицо и грудь Лив.
Шона, казалось, ее плач не расстроил. Напротив, когда она открыла глаза и смахнула слезы, то обнаружила, что он уже сверху, а его горячий и твердый член в ожидании прижат к ее животу.
- Прости, - прошептала она. – Не могу остановиться.
- Все в порядке, - сказал он. - Многие девушки плачут, когда кончают.
Это привело ее в бешенство. Лив попыталась столкнуть его, но Шон наклонился вперед, прижав ее к кровати.
- Что, черт возьми, с тобой произошло?
- Многие девушки, да? У тебя их было так много, что можешь провести собственный статистический анализ?
- Почему это должно тебя волновать? Я для тебя всего лишь находящийся под рукой кусок мяса, верно? Какая разница, сколько у меня было девушек?
Она толкнула его а грудь.
- Ненавижу, когда меня помещают в категорию. Общая группа - «Девушки, которых трахал Шон» и подгруппа вроде Ф-12б – «Девушки, которые плачут, когда кончают». Проще говоря, нашел мне место, причислил к остальной изобилующей массе. Слезай с меня!
- Я думал, ты хотела не вовлекать сюда эмоции.
- Видимо, я так не умею, - огрызнулась Лив. - Сюрприз, сюрприз. Слезай, говорю.
Шон скатился прочь, а Лив с трудом села и обернула вокруг себя халат.
- Время вышло, - сказала она. - Это не работает. Я чувствую себя хуже, а не лучше. А мне нельзя чувствовать себя хуже.
- Не работает? - Он недоверчиво взглянул на нее. - Ты кончила, как сумасшедшая.
- Тут все сложнее. - Она вскочила с кровати и завязала халат. – Прости, что оставила тебя не у дел, но мне…
- Только не это, детка. Забудь. Я никуда не уйду. - Он повернул ее и прижал к стене. - Не сейчас.
Лив посмотрела ему в глаза. Пионы на обоях били по периферии зрения, как лихорадочный сон. Пульс зашкаливал. Лив была напугана, возбуждена и невероятно рассержена. Шон резко распахнул на ней халат, обхватил грудь и дрожащими пальцами начал прослеживать круги. Затем наклонился и взял в рот сосок, его язык был горячим и грубым от желания.
Шон обхватил ее лицо ладонями, гладил влажные от пота волосы.
- Я никогда не причинил бы тебе боль. Ты же это знаешь, верно?
Лив подумала обо всех ночах, проведенных в рыданиях до рассвета. Обо всех годах бесполезной терапии.
- Не могу поверить, что у тебя хватает наглости говорить мне это, - зашипела она. – Ты понятия не имеешь, да? Ты идиот…
Он прервал ее яростным поцелуем, но агрессия растаяла в голодной сладости, и поцелуй перешел в дикую борьбу ищущих языков и сплетенных рук. Они хотели наказать друг друга, поглотить друг друга.
Шон оторвался от ее рта.
- Слишком поздно меня отшивать, - сказал он. - Мы уже перешли точку невозврата – когда же? – возможно, три оргазма назад?
- Не тискай меня, обезьяна!
- Или что? Позовешь на помощь мамочку с папочкой, или Блэра «Задницу» Мэддена? Хотелось бы посмотреть, как ты будешь объяснять, почему стоишь тут совершенно голая, красная, как вишня, и до колен скользкая от смазки.
- Черт бы тебя побрал, Шон…
- А что, если я просто упаду здесь… - что он и сделал, скользя влажными, голодными поцелуями по ее груди и животу, - на колени и вылижу еще немного сладкого сока с королевского клитора.
Лив боролась, но он держал ее за бедра и прижал лицо к ее лобку, его длинный ловко извивающийся язык пытался разделить нежные складки.
- Прекрати, - умоляла она. - Я не могу больше терпеть.
Шон поднял голову.
- Когда ты испытаешь достаточно оргазмов, то будешь в идеальном положении, чтобы пнуть меня под задницу.
Она вывернулась из его рук и потеряла равновесие из-за собственных бешенных рывков. Шон схватил ее, чтобы не упала. Они перевернули комод и зацепились за шнур от лампы, которая с грохотом свалилась на пол рядом с ними. Сами же они приземлились на мягкий, пушистый розовый вязаный коврик.
Лив прижало большой горячей массой. Он был жестким, как сталь, тяжелым и огромным, вибрирующим от возбуждения.
- Вот дерьмо. С тобой все хорошо? - спросил Шон, затаив дыхание. – Ты не ушиблась?
Она толкнула его в грудь.
- Ты весишь целую тонну и превратил меня в желе, и ты грубый и ужасный придурок, но в остальном все в порядке.
Он освободил ее грудную клетку, все еще держа ее в ловушке под собой, и схватил подушку, которая в разгаре борьбы упала с кровати, а затем положил ее под голову Лив и потянул ее за волосы, рассыпав их по подушке. Он целовал ее лицо, лоб, щеки и горло.
- Я не хотел причинять тебе боль, - шептал он. - Серьезно. Никогда.
«Тогда, почему ты это сделал?» Заданный мысленно вопрос эхом повис между ними.
Шон нащупал свои джинсы и вытащил из кармана презерватив. Разорвав упаковку зубами, он с небрежным мастерством надел его на себя. Лив чувствовала себя девственницей, лежащей на алтаре, покрытом шелком, и принесенной в жертву чувственному, беспощадному полубогу.
Она не могла дышать и сильно дрожала. Шон прижался к ней, и она ахнула, ощутив электрический удар при контакте.
Он кружил вокруг, лаская ее складки. Она извивалась и кусала губы, чтобы приглушить страстные, рыдающие звуки, вырывающиеся их горла.
Он нажал сильнее, глядя ей в глаза, когда входил в нее. Ого! Ничего себе! Черт! Он был огромным внутри. Ее ногти глубоко вонзились в его руки.
Тук-тук-тук.
- Ливви? Дорогая? - Это был голос ее матери. - Мы слышали шум. Все в порядке? – Тук-тук-тук. - Ливви?
Шон застыл. Его тело начало дрожать от смеха.
Он прижался лицом к ее горлу.
- Да, Ливви, - его тихий, дразнящий шепот щекотал ей ухо, – с тобой все в порядке?
Лив трясло от смеха. Вот это и был окончательный момент невозврата. И она должна была взять себя в руки, или шанс ускользнет сквозь пальцы. В худшем из возможных способов.
- Ливви? – Снова стук. Голос матери зазвучал громче.
Лив попыталась успокоить свои дрожащие голосовые связки.
- Да, мама, все в порядке, - крикнула она. - Извини, я тебя не слышала. Я двигала чемодан и уронила лампу. Прости, что испугала тебя. Спокойной ночи.
- Я слышала, как ты с кем-то разговаривала, - подозрительно сообщила Эмилия.
- Да. Я, э-э, говорила по сотовому с Элисон.
- А! Могу я войти? Хочу поговорить.
Лив впилась ногтями в плечи Шона.
- Гм… я не одета, мама. Я собиралась принять душ. Это может подождать?
Мать издала раздраженный звук.
- Думаю, да. Поставь будильник на пять утра. Завтра мы выберем тебе телохранителей. Спокойной ночи.
- Ладно, - ответила Лив, – тебе тоже.
Послышались удаляющиеся шаги. Лив плотно закрыла глаза и чуть не стукнулась зубами о зубы Шона. Его губы дразнили ее открытый рот. Он прикасался кончиком своего языка к ее. Она провела руками по его груди, чувствуя каждую впадину и изгиб, грубые волоски и соски. Она кожей чувствовала его тяжелое дыхание, чувствовала, как между ног пульсирует его жар.
- Слава Богу, - прошептал Шон. – Твоя болтовня сводит с ума.
Она открыла глаза.
- Я не болтаю!
- Нет? - с сомнением шепотом поинтересовался Шон. - Сначала я трахаю тебя с помощью пальцев, затем ты облизываешь мой член, как леденец на палочке, затем рыдаешь у меня на руках, потом я лижу твой клитор, и наконец ты говоришь мне проваливать. К счастью, мы лежим на полу, и мой член в тебе. У меня уже кружится голова.
Лив резко вдохнула, когда он проник глубже.
- Не могу поверить, что в такой момент ты можешь быть таким нахалом. О! Боже! Мой!
- Я делаю тебе больно? - Он лежал неподвижно, его тело вибрировало.
- Еще бы, - пробормотала она. - Ты огромный. Это так типично. Как и все остальное в тебе, твой член тоже должен быть огромным до нелепости.
Его грудь затряслась от приглушенного смеха.
- Не помню, чтобы кто-то прежде называл мой член нелепым. Но он не возражает. Тем более, когда его наконец-то плотно сжимает сочная розовая киска, и это после стольких лет мечтаний. Могу я войти поглубже?
Лив кивнула. Теперь он скользил легче, смазанный соком ее извивающегося от желания тела. Шон переместил свой вес. Раздался щелчок, и она почувствовала, как в глаза ударил свет.
- Открой глаза, - сказал он.
Она открыла. Валявшаяся на полу лампа с розовым шелковым абажуром отбрасывала розоватый свет. Шон схватил подушку с кровати и подложил ее под Лив.
Она посмотрела вниз, загипнотизированная. Толстый блестящий пенис медленно исчезал в ее теле. Шон выгнулся над ней, его влажные волосы на лобке терлись о более темные волосы у нее между ног. Он входил глубоко, раскачиваясь, вращая бедрами. Его глаза горели.
Лив закрыла глаза, чтобы не видеть этого мощного проникновения.
Шон обхватил руками ее голову, сжав волосы.
- Я хочу, чтобы ты видела, как мой член входит в тебя. Хочу, чтобы ты помнила каждую подробность.
Она потянула его за руки и ударила в грудь.
- Отпусти мои волосы. Мне не нравится, когда ты ведешь себя, как пещерный человек. Прекрати это.
- О да, - пробормотал он. - Ругай меня, пока я тебя трахаю. Поставь меня на место. Мне это нравится. Мне этого всегда мало.
Она дернула его за волоски на груди.
Шон резко вздохнул:
- Черт, - и прижал ее руки к подушке по обе стороны от головы. – Черт возьми, принцесса. Это было нечестно.
Лив посмотрела ему в глаза.
- Ты первый начал, - сказала она. - Ты это заслужил. Нарочно провоцировал меня. Высокомерный хвастун.
Тяжело дыша, они смотрели друг на друга. Опасаясь дикой энергии, рожденной желанием. Бросали друг другу вызов. Но не могли отступить.
Лив обхватила его ногами и прижалась тесней, сжимая этот твердый кусок плоти, который входил в нее все глубже и глубже.
Шон отпустил ее руки и схватил в охапку, врезаясь в ее тело. Ее грудь покачивалась с каждым резким толчком. Лив напрягалась под ним, выгибаясь, дергаясь, встречая каждый яростный выпад своим собственным. Это было удивительно. Было больно, но Лив это не волновало. Она провоцировала его, требовала большего, зубами, ногтями и тяжелыми вздохами.
В какой-то момент они лежали на боку, затем Шон на спине, а она сверху, потом он перекатил ее на спину под себя. Позы не имели значения. Ничто не могло нарушить этот дикий ритм или замедлить жесткие, сильные удары плоти о плоть. Под их сцепившимися телами двигался по полу розовый ковер. Они сгребали друг друга руками. Взрывная волна удовольствия дразнила, манила… и наконец-то ударила.
Лив выгнулась, паря в сверкающей темноте. На землю она возвращалась медленно, осознавая лишь мерцающей восторг, который бесконечно струился, простираясь из центра ее души. Растягиваясь в вечную сияющую темноту.
_________________

Ну нифига себе.. даж слов других нет..
Главное чтоб Шон не накосячил после..Ну как его братовья делали..Но скорей всего не удержится. Такова уж порода таких самцов..

Спасибо Вам за перевод
_________________

Только междометия!!!!!!!!!!

Спасибо за горяченную главу!!!!!!!!

Nikitina, Euphony - вы просто Героини!!!!!! Так классно и горячо перевести такую главу!!!!

Шон-повеселился!!!!!!!!!А Лив -не отстала!!!!!!!!