Тайна Хэддон-Холла

Заметив показавшегося в поле зрения маркиза Вустера я подозвал лакея и попросил передать Его сиятельству просьбу о беседе, не желая снова разминуться со свидетелем, вполне подходящим на роль мстителя и защитника молодой вдовы. Но сначала мне надо было закончить с сэром Чарльзом.


- В этом тоже есть логика, безусловно. Но условное наклонение на то и условное, и всё что могло БЫ быть, не является фактом, а факты говорят об обратном. Тем не менее, благодарю вас за беседу. Кстати, если вы так настаиваете на собственной непричастности, возможно тогда вы в курсе, кому смерть вашего родственника принесла ещё большую выгоду чем вам?

Виконт, простите мою медлительность

Мисс Изабелла Эттли от природы отличалась живым воображением и любовью к книгам. Они создавали свой мир, со своими законами и сюжетами, отражение которых ей нередко хотелось отыскать в настоящей реальности. Случившееся с графом Гоури в некоторой степени напоминало события детективного романа, если бы не стоило стольких переживаний Изабелле и небезразличным ей людям.
Внутренний сотрудник Скотланд-Ярда, взращенный на «Скандале в Богемии», не мог не задаваться вопросом, кто же убил графа Гоури, и выбрал двоих подозреваемых – сэра Чарльза и виконта Холланда. И если первый претендент казался слишком очевидным ввиду того, что наследовал титул, то второй мог совершить злодеяние, оставшись в тени, всего лишь гостем, никак не заинтересованным в смерти. Но кто же как не воинственный король нормандец способен на такое? И от этих размышлений, увы, не отвлекали даже восхитительной красоты розы.

В первое мгновение Изабелле показалось, что это розыгрыш фантазии. Однако, повернувшись, она лицом к лицу встретилась с виконтом, который, впрочем, говорил весьма галантно и, похоже, даже искренне извинялся за вчерашнюю вольность.
- Да, конечно, - взволнованный голос вырвался прежде, чем мисс Эттли смогла обдумать собственные слова. – Я так увлеклась розами, что не расслышала, как вы подошли.
Отступать было некуда, если виконт и в самом деле так легко и без угрызений совести расправился с графом, то что ему стоит поступить так же с Изабеллой? Нельзя привлекать внимание к своему обеспокоенному виду, который так и кричал о том, что ей известно нечто запретное.
- Мне так нравится эта аллея, - более спокойным и мелодичным тоном произнесла девушка, снова запаковывая руку в перчатку. – Несколько дней я наблюдала за бутонами в ожидании, когда они раскроются, и думаю, что сегодня идеальный день для рисования, - она двинулась вперед по дорожке, которая прямой линией вела вдоль ухоженных кустов. – Я увлекаюсь живописью, - мисс Эттли улыбнулась достаточно очаровательно и непринужденно. – А, позвольте поинтересоваться, какие у вас хобби?

Оставлять Амелию не хотелось, но он не имел права дольше находиться рядом с ней. Да и в обществе женщин, наверно, ей было бы сейчас спокойнее. Уильям нашел взглядом друга и понял, что тот что-то задумал.

- Конечно, Чарльз. Я как раз хотел предложить прокатиться верхом по усадьбе после обеда. Уверен, что герцог не откажет нам в просьбе позаимствовать на время его лошадей.
Маркиз направился на поиски герцога, но не обнаружив его, вернулся.

Именно тогда к нему подошел лакей с просьбой остаться. Уильям мгновенно напрягся, но заверил, что будет ждать детектива сколько необходимо. Ему не хотелось говорить об убийстве, но это было неизбежно.

Краем уха Чарльз услышал, как Колмс попросил через лакея передать приглашение Уильяму. Это было не слишком хорошо, ведь он и сам планировал поговорить с другом без лишних свидетелей, а вопросы детектива, безусловно испортят Вустеру настроение, которые было как никогда важно.

- Детектив, факты ни в коей мере не говорят, что я убил Себастьяна, ведь иначе мы бы вели беседу не здесь. Я к вашим услугам для прояснения иных вопросов, - Чарльз снова чуть склонил голову, намереваясь удалиться, но был остановлен вопросом. И усмехнулся. - Выгоду? Скорее удовлетворение, знаете Гоури умел заставить людей... - Чарльз неопределенно махнул рукой, затем добавил, - чувствовать себя некомфортно, если вы понимаете о чём я. Позвольте откланяться.

Через лакея Паркер попросил Вустера найти его, как только тот освободится после беседы с детективом. За Уильяма можно было не беспокоится, никто не посмеет обвинять будущего герцога, да и мыслей о том, что его романтичный друг мог бы убить человека у Чарльза не было. Возможно, на дуэли ради чести прекрасной дамы...
Вместо того, чтобы идти на улицу Паркер отправился к столовой. Судя по времени обед уже был накрыт и ждал гостей. Неважно какими бы не были события, а отсутствием аппетита сэр Чарльз не страдал.

- Ваше сиятельство.
Нежелание маркиза говорить со мной было видно не вооруженным глазом, что могло быть как признаком нежелания невиновного человека оказаться замешанным в историю, так и признанием вины. Ну, а замешаны тут оказались всё, так что от желания или нежелания уже ничего не зависело. Поразмыслив, я решил задать вопрос в лоб, тема деликатная, и на хождение вокруг да около у меня не было времени. Прямой же вопрос давал шансы на столь же прямой ответ.

- Ваше сиятельство, скажите пожалуйста, какие отношения связывают вас с... графиней Гоури? Дело в том, что ваше внимание к ней не осталось незамеченным.

Виконт кивает на ответ девушки и продолжает изучать ее. От его взгляда не укрывается некая взволнованность написанное на лице очаровательной мисс, но он интерпретирует это по-своему - слишком много событий и девушка возможно близко принимает все к сердцу.

Он наблюдает, как изящную кисть девичей руки обхватывает тесная ткань перчатки. Ее руки были настолько маленькие и нежные, будто созданные для кисти, что нанесет мазки на чистом холсте, но могли ли они нанести смертельные раны?
- И что же вы предпочитаете рисовать, мисс Эттли? Может быть портреты или пейзажи?
Холланд следует за мисс по цветущему парку с легкой улыбкой на губах, прислушивается к ее речи. Ему нравится любоваться девушкой, и то как меняется выражение ее глаз, если попадается что-то поистине достойное ее внимания, как те цветы, что разглядывала она ранее.

- Думаю, я только, что обзавелся еще одним, - и на вопросительный взгляд девушки поясняет, - любоваться вами, мисс.
Роджер не собирается смущать мисс Изабеллу своей откровенностью, поэтому переводит взгляд от красивого лица девушки на каменную лестницу впереди:
- Мне нравится верховая езда, мисс Эттли, при чем в одиночестве.
Виконт решает опустить свое второе увлечение - бокс, понимая, что это может вызвать на хорошеньком личике Изабеллы Эттли некое отвращение. Здешние дамы при одном виде крови на порезе своего пальца падают в обморок, что же говорить о тех кровоподтеках, что порой остаются от упражнений на ринге.
- Но при знакомстве с вами, я готов изменить этой своей давней традиции, если вы, конечно, не откажетесь составить мне компанию, - виконт любезно улыбается, не давая повода подумать, что его мысли не так уж и невинны, как может показаться.
- Вы мне так и не ответили, как долго собираетесь гостить в Хэддон – Холле, мисс Эттли?
Очередной взгляд на мисс Эттли, и у виконта начинает крепнуть подозрение, что она боится его, но он делает вид, что не замечает этого, продолжая буднично поддерживать беседу.

Он так и знал. Так и знал, что стоило лучше скрывать свои эмоции, что еще не время, слишком рано для того, чтобы о чем-то говорить...
- Мистер Колмс... Я... Давайте пройдемся по саду, не хочу, чтобы наш разговор кто-то услышал, - маркиз направился к выходу с уверенностью, что детектив последует за ним. - Понимаете, мы с графиней Гоури познакомились совсем недавно. Ее только вывели в свет, а я закончил обучение и вернулся в родовое поместье, однако... Когда я увидел ее впервые, то она уже была помолвлена. Это может показаться эгоистично, но наличие в ее жизни другого мужчины не помешало мне перестать желать эту девушку.
Маркиз перебирал ногами, мысленно окунаясь в прошлое. Ему было тяжело выносить собственные чувства напоказ, но он не мог и не хотел давать детективу повод думать, что он причастен к убийству.
- Я хотел откровенно поговорить с покойным графом, но отец воспротивился этому. Он в отличие от меня довольно неплохо его знал и убеждал, что своими импульсивными действиями я только наврежу и ей и себе... Мне пришлось смириться с тем, что брак состоялся, а затем они уехали. Я надеялся, что смогу забыть графиню, но чем больше проходило времени с нашего расставания, тем больше я ощущал пустоту внутри себя, - маркиз горько хмыкнул. - Вы сейчас, должно быть, думаете, зачем я все это рассказываю, ведь это лишь приближает меня к званию убийцы. Однако, я хочу, чтобы вы сразу узнали правду и от меня, а не слухи и от других. Я не убивал графа. Невозможно построить свое счастье на несчастье других. Я ехал сюда с желанием убедиться, что графиня ни о чем не жалеет. Хотел убедить себя, что у нее прекрасная жизнь, которую я никогда не смогу ей подарить... И снова попал под ее очарование. Закрытые чувства вспыхнули с новой силой. Это убивает меня... То, что я не могу открыто заявить о них, то, что мне приходится их прятать. Не очень удачно, как вы подметили...
Дорожка сделала круг. Чем больше маркиз говорил, тем горше была улыбка у него на лице.
- Амелия стала вдовой всего несколько часов назад. Я понимаю, что ей предстоит два года траура, но затем... Я буду просить ее стать своей женой. Не сейчас, когда все еще так остро и зыбко, а спустя время. Мне даже не важно, если под сердцем у нее растет ребенок. Я готов признать его своим. И пусть это говорит во мне юношеский максимализм и вера в лучшее, но я верю в то, что все наладится рано или поздно. В то, что убийца будет найден, а графиня обретет новое счастье. Со мной.

Я слушал маркиза и немного сочувствовал ему, невзаимные чувства обладают такой особенностью, вызывать сочувствие. Но это сочувствие вовсе не было причиной снимать с маркиза подозрения. Кто, как не преданно влюблённый рыцарь, способен спасти даму сердца от кровожадного дракона? А то, что покойный граф Гоури в сознании маркиза занимал примерно это место, я уже не сомневался. Вполне обоснованно, кстати, как я уже знал. Я пристально смотрел на маркиза.

- То есть вы хотите убедить меня, Ваше сиятельство, что вы, испытывая столь нежные и преданные чувства к молодой графине, не сделали ничего, даже видя на её лице следы побоев? Либо ваша любовь к ней вовсе не так сильна, либо вы сейчас лицемерите, милорд. И это вы избавили графиню от жестокого супруга, заодно расчищая дорогу себе.

Бьют стряхнул невесть откуда взявшуюся пушинку с рукава сюртука и невозмутимо принялся разглядывать не прекрасный весенний пейзаж, а лицо, поднятое к нему. Вглядываясь в почти не изменившиеся с их первой встречи черты, он вдруг вспомнил её застенчивую улыбку, мягкий взгляд и дрожащую нежность губ, когда он впервые поцеловал её. Их по традиции оставили одних, когда было принято его предложение и он, испытывая облегчение и да... это была смесь радости и желания и облегчения, что она согласна, впервые поцеловал свою невесту.
Отец говорил, что леди Кэтрин, дочь его старого друга, будет ему хорошей, удобной женой. И когда подарит ему парочку наследников, он должен оставить её в покое. В обществе не предполагают проявления каких-то особых чувств и эмоций и будущий маркиз должен заботиться о репутации. Куда ушла та робкая, покорная девушка... Она была в отчаянии, когда маркиз объявил, что Джону пора оставить детскую. Возможно он и поторопился, но тогда Кэтрин единственный раз воспротивилась его воле.
- Я всё ещё жду ответа, Кэтрин. - Он заметил смягчённую воспоминаниями интонацию и сдержанно повторил. - Что. Вы. Чувствуете?
Если бы ему было всё равно, то не спросил бы. Если ничего, это одно. Но если она любила... Презирать Гоури ему было легко. Молокос, охотящийся в чужих угодьях. С младых ногтей участник скандалов. Сколько ему было, когда он обесчестил дочь графа Литтона. И по сути никому неважно что было на самом деле, доброе имя потеряно. Другое дело, когда леди замужем или вдова. Он снова не заметил, как противоречит себе же.
Однако, его Сиятельство сразу поверил маркизе, хотя убедить его в чем-то довольно трудно. И только сейчас он понял, что знал эту правду. Перед поездкой, когда собирался отправить младенца на далекую ферму, он вынул из колыбели весело сучившего ножками малыша, собираясь передать его присланной сестрой женщине, и его сердце дрогнуло. Он впервые посмотрел в свои собственные глаза, и маленький мальчик и его отец понимающе улыбнулись друг другу. Ниниан под охраной и бдительным присмотром был отправлен в Кардифф. Сестре посланы прямые указания относительно ее непростительного заблуждения. Оставалось решить, что делать с неверной женой, которая сейчас стояла перед ним и глядела глазами, полными боли. Но осадок от её проступка горечью подступал к горлу. Четырнадцать месяцев назад он перестал посещать жену в ее спальне. И хоть маркиз был слишком занят поездками, поместьями, заседаниями, клубом и другими обычными делами, но удовлетворяя свои потребности, периодически навещал одну вдовую баронессу. Это было в порядке вещей. Принять же измену жены оказалось трудно.

Миледи,

- Что?! О каких побоях вы говорите? Я не видел никаких следов, разве что сегодня ее лицо было... Я думал это от слёз... Так вы утверждаете, что граф бил Амелию? Боже! Ну, почему я узнаю об этом только сейчас?! Я бы не позволил ему жестокое обращение с ней, увез бы, спрятал, но не дал бы ее обидеть.
Маркиз был подавлен этой новостью.
- Знаете, я бы никаких денег не пожалел, чтобы отмотать время назад. Все бы поставил на карту, лишь бы смог вернуться на год назад. Но это невозможно и остаётся только смотреть в будущее, тешить себя надеждой... Я ведь так и не смог признаться ей в своих чувствах, не хотел скомпрометировать в глазах общества... Не знаю до сих пор, как она ко мне относится и не смогу узнать до окончания траура, наверное...
Уильям потер виски. Он был расстроен.
- Я могу поклясться, что не убивал графа. Даже если бы знал, что Амелия несчастна, не посмел бы отобрать чужую жизнь. Я искал бы другой способ вырвать ее из неудачного брака. Не знаю какой, но что-нибудь придумал бы... Вы можете мне не верить, но я правда ничего не знал. Незнание не освобождает от ответственности, я это понимаю, но кроме моих слов, у меня нет доказательств непричастности к убийству. Всю ночь я провел в своей комнате...
Мысли. Тяжелые и горькие не переставая крутились в голове.
- Я бы хотел закончить нашу беседу, если позволите. Я вымотан. То, что вы сказали, выбило меня из колеи. Если вас еще что-то интересует, спрашивайте сейчас.

После таких признаний-монологов, как только что произнесла леди Энн, время словно останавливается. Мир бренный продолжает жить своими мелкими обидами и радостями, ты же, словно выше этого, видишь всё со стороны. Именно с этим чувством Ратленд следил за тем, как слуги расставляют на лужайке столы, служанки застилают их скатертями и бесконечной вереницей слуги несут блюда, заставляя ими стол. Прекрасный день для трапезы на воздухе. Один из первых по-настоящему тёплых вестников наступающего лета.
Утомлённые долгой службой, гости рассыпались по парку, подставляя лица ласковым лучам и ожидая приглашения за стол.
Герцог вышел из беседки и направился к столам. Он не рассчитывал, что гостей придётся выносить так долго - у него были дела поважнее. Мало того, интерес, которому мешали лишние глаза и уши. Он нашёл глазами леди Эстер, стоявшую чуть поодаль от мисс Эттли и виконта Холланда, занятых беседой. Она была всё так же хороша. Конечно, по-другому, но красива как в свои шесть лет, так в двадцать и за тридцать. Траур по Уорвику окончен, слава Богу, как и его по супруге. Ни одного препятствия на пути к тому, чтоб сделать леди Эстер своей новой герцогиней. Или всё же есть? Увлечённый мыслью о приятных сторонах брака, сулившие ему красивое личико, изящная фигура и, что в их возрасте уже не маловажно, знание характера друг друга, Ратленд отказывался принимать в расчёт, что леди может не захотеть обменять вновь обретённую свободу даже на титул герцогини Ратленд. А ведь в наше время это возможно... эти глупые суфражистки могли быть очень убедительны! И могли сбить с верного пути достойнейшую из женщин. Рассчитывать на благоразумие леди - большой риск. Благоразумия у них как не было, так и нет, и этому суфражистки и леди Энн живой пример. Ратленд обвёл лужайку взглядом, но так и не увидел дочь.
Уперевшись во что-то, герцогу было трудно отступить, поэтому неудача с Вустером усваивалась плохо, портя ему настроение даже больше, чем кончина графа Гоури. Может, потому что последнего он почти не знал. Лишь только то, что слизень посмел угрожать спокойствию леди Эстер и - это просто не укладывалось в голове - принёс в его дом подделку изумруда. Удивительно, что столько подлости и гнили таилось под благопристойной оболочкой и совсем нет - что его убили.

Просим к столу!

Слуги вынесли и разложили у деревьев молотки для крокета и ракетки для бадминтона. Жизнь продолжается.

Возмущение маркиза выглядит несколько наивным. Я практически готов ему поверить, что он не замечал ничего - хотя подобная слепота для влюблённого... но маркиз и в самом деле не производит впечатления проницательного человека. Скорее из чувства ответственности, чем надеясь узнать от него ещё что-то полезное я задаю ещё один вопрос:

- Вы общаетесь... общались... с графом в одних кругах. Кто, по вашему мнению, из присутствующих здесь, также мог желать графу скорой смерти?


- Хорошо, можем закончить, только не откажите в любезности, покажите мне ваш платок.

- Кто мог желать графу смерти? Я не знаю. У меня абсолютно нет версий. Но я уверен, что вы найдете ответ на этот вопрос.
Просьба показать платок вызвала удивление. Маркиз достал белый кусочек ткани, украшенный фамильным гербом и его инициалами.
- Прошу вас, - Платок опустился в руку детектива. - Если вы позволите, я откланяюсь.
Маркиз проигнорировал обед, но не мог не подойти к хозяину дома с просьбой о возможности покататься на лошадях с Чарльзом. Когда согласие было получено, он нашел друга и отправился с ним к конюшням, а затем они выехали за территорию особняка, где смогли поговорить.
- Чарльз, он бил ее. Чарльз, я даже не мог представить, что такое возможно. Ты знал? Почему ты не сказал мне, ведь был в курсе моих чувств с самого начала?

Панихида подошла к концу, не принеся успокоения мятущейся душе. После Амелия в молчаливом оцепенении постояла подле тела супруга, испытывая сложную гамму чувств, среди которых не было горя, лишь сожаление о безвременно закончившейся человеческой жизни. В смерти граф оставался таким же красивым, каким был при жизни, но жестокие черты тоже никуде не делись. Даже мёртвый, и потому неспособный причинить боль, супруг не вызывал тёплых чувств или ощущения потери близкого человека. Не было и чувства вины за свою неспособность горевать о муже, как бы Амелия не пыталась оправдать отношение и поступки Себастьяна своим не идеальным поведением. Нет, пусть она и терпела, но не заслуживала того, как он себя с ней вёл! Амелия протянула руку, но не смогла заставить себя прикоснуться к мужу. Нет, больше никогда! Графиня прерывисто вздохнула, склонила голову, прощаясь, и пошла к выходу из часовни, ей следовало предстать перед остальными и соблюсти приличия. Наверное, нужно будет попросить герцога, чтобы тело Гоури отправили домой, где его похоронят в родовом склепе.

В воздухе часовни витали тяжёлые запахи ладана и смерти, Амелии стало душно, но глубоко дышать не позволял затянутый корсет и от нехватки свежего воздуха слегка мутило. Желудок заныл: утром молодая женщина ничего не успела поесть, и вчерашним вечером её трапеза не отличалась обильностью.
- Благодарю вас, лорд Бьют, леди Бьют, - Амелия выдавила натянутую улыбку. Вы очень добры.

- Благодарю вас за сочувствие, лорд Холланд, - она склонила голову, отвечая виконту.

- Благодарю, мисс Этли, - Амелия увидела на лице мисс Этли искреннее сострадание, тогда как большинство говорили эти слова потому лишь, что так полагалось. От этого на душе стало капельку легче, словно собеседница сняла частицу тяжести. Но стало и труднее, ведь девушка даже не подозревала, какие на самом деле чувства испытывает графиня от смерти мужа. Некстати вспомнилось, что Изабелла потеряла жениха, и так по нему горюет, что до сих пор не вышла замуж. Может, она видит в Амелии схожесть с собой? Ей снова стало стыдно, и Амелия опустила взгляд.

- Благодарю вас, лорд Вустер. Я тоже надеюсь на пребывание души лорда Гоури в лучшем месте.
Предложение помощи удивило её, Амелия плохо представляла, что могло сподвигнуть её обратиться к постороннему, по сути, мужчине, не являющемуся ей ни родственником, ни давним другом. Это ведь не слишком прилично. Но... всё же, кто знает?
- Я ценю ваше предложение помощи, - признала Амелия, аккуратно подбирая слова, - Уже от их звучания становится легче, словно вы уже помогли.

Горящий взгляд маркиза впервые вкупе с его словами привели графиню к внезапному озарению. Лорд Вустер был столь внимателен к ней не так, как полагается просто знакомым? Возможно, поэтому Гоури и был так недоволен, что что-то заметил? Неприятное воспоминание о вчерашнем вынудило графиню внутренне сжаться и погнать от себя всякие мысли на темы, одни из которых ей были неприятны, а другие - неприличны по определению. В конце концов, с момента, как Амелия стала вдовой, прошло несколько часов, и ей не пристало думать о других мужчинах, о том, чего они хотят и способна ли она сама на новые отношения с мужчиной. Это после Гоури-то! Конечно, маркиз Вустер был ей симпатичен, и в противоположность Себастьяну казался добрым и заботливым, но и про мужа до свадьбы она не догадывалась, каков он на самом деле. Но нет, никто не может быть таким же ужасным, маркиз точно другой. И... нет, всё же она не могла об этом думать сейчас.
После ночной грозы наступило затишье, не наблюдалось ни малейшего дуновения ветра, подступала жара, и от влажной земли парило. Амелии снова, как ранее в часовне, стало не хватать воздуха и она часто и мелко задышала. Она пожалела, что веер остался в покоях и нельзя было освежиться хотя бы с его помощью.

Не понимаю мог ли видеть.

- Миледи, вам нехорошо? - Заметив как покачнулась молодая вдова, Ратленд поспешил предложить ей руку. - Может быть, стакан воды? Мисс Элдон, - окликнул компаньонку, - у вас есть нюхательная соль?