Энн Стюарт, Любить темного лорда

Девочки, поскучайте ещё недельку, пожалуйста.
_________________

поскучаем, сколько надо... но в терпеливом ожидании и предвкушении

 » Глава 12

Прошу прощения за долгое отсутствие.

Глава 12

Бета-ридинг - Москвичка

Киллоран стоял в прихожей и наблюдал, как Эмма стремительно поднимается по длинной изогнутой лестнице. Девушка едва ли не падала, но все же пыталась убежать. Он почувствовал странную сиюминутную неловкость. Он ранил её, когда убил ту тварь? Это из-за боли она так скованно сидела в его руках? Потому что молча истекала кровью?
Он тряхнул головой, прогоняя эту картину. Эмма не относилась к породе безмолвных страдальцев. Если бы он её ранил, она как можно резче известила бы его об этом. Киллоран обнаружил, что улыбается при этой мысли. Почему-то из-за Эммы ему становилось странно радостно на душе. Если подобное можно сказать о человеке, для которого вообще не существовало ни радости, ни души. И именно в этом и заключалась опасность, которую Эмма для него представляла. С ней он начинал чувствовать то, что не имел никакого права чувствовать.
– Что случилось с бедной леди? – с обычным своим безрассудством спросила миссис Рамсон, вытирая руки о передник. – Вы причинили ей вред, милорд? Если так, то могу дать слово, что...
– На нее напали бандиты, миссис Рамсон, – ответил он устало. – Более того, полагаю, я спас ей жизнь, – Киллоран не стал упоминать, что именно он, прежде всего, и подверг ее опасности. Совести никакой у него не было, а неудобные приступы боли, которые его одолевали, следует отнести скорее на счёт несвежего соуса к омарам, чем на счёт вины.
– Бедняжка. Пойду-ка я к ней, – миссис Рамсон направилась к лестнице, и Киллоран едва не остановил её. Он подавил этот порыв, еще раз спросив себя, почему вообще что-то чувствует.
– Идите, – равнодушным тоном согласился он. – А где юный Натаниэль?
– Леди Барбара заходила, вынюхивала, где вы да что вы, – сообщила она ему суровым голосом. – Могу только предположить, что она решила удовольствоваться юным мистером Хепберном.
– Вы, кажется, этого не одобряете.
– Не мое дело высказывать мнение о тех, кто выше меня по положению.
– Не забывайте об этом, – с улыбкой предупредил он.
Миссис Рамсон фыркнула.
В библиотеке горели свечи, и потрескивал в камине огонь, придавая комнате обманчиво тёплый вид. Киллоран стоял перед решёткой, смотрел на пламя и праздно размышлял, наслаждается ли Натаниэль. Барбара уж точно не будет, несмотря на все её громкие стоны удовольствия. Он мог бы предупредить Натаниэля. Предупредить его, что её страстные взгляды, прикосновения, её провокационные улыбки и нескромные наряды – всего лишь игра. Что сколько бы раз она не отдавалась телом, в душе эта женщина останется такой же холодной, как и он.
Но Натаниэль настолько молод, что может даже и не заметить. Он может быстро насладиться телом Барбары и не понять, что его одурачили. Немногие из любовников Барбары были настолько проницательны. Вряд ли двадцатитрёхлетний деревенский парень окажется более догадливым.
Киллоран закрыл глаза, прислонясь к мраморной каминной доске. Он без колебаний отправил Эмму домой одну. Кучер был предупреждён, хотя его попытки защитить девушку остались тщетны. И сам Киллоран ехал прямо за ними, полностью вооружённый. Она не пострадала, а немного пролитой крови не привело бы её в состояние шока. Эмма сделана из более крепкого материала.
Однако она была на волосок от гибели. На карету напали быстрее, чем Киллоран ожидал, и к тому времени, когда он прибыл к месту действия, Эмма лежала распростертая под тем огромным бандитом, ругаясь, брыкаясь и всячески сопротивляясь. Но напрасно.
Ему не нравилось вспоминать, что он почувствовал. Волна раскалённого добела гнева, вины, которая была настолько чужда его природе, что он почти не осознавал её. И жажда убийства в душе.
Он без колебаний снёс мужчине затылок выстрелом, и потребовалось всё его замечательное самообладание, чтобы не спрыгнуть с лошади и не втоптать труп в мостовую.
Даже теперь перед его взглядом стояла Эмма в разорванном платье, с бледным в лунном свете лицом и широко открытыми от шока глазами. Он смотрел на неё и благодарил судьбу за темноту ночи, которая скрывала его собственную необъяснимую реакцию.
Он открыл глаза и уставился на огонь. Ему надо выпить. Очень надо, и к утру это временное помрачение ума пройдет. Утром он предупредит её, спокойно и твердо, что Дарнли намерен заполучить её. И Дарнли сделает всё, чтобы добиться своего.
И только одно в этой ночной авантюре не выглядело правдоподобно. Человек, от которого отбивалась Эмма, не пытался её похитить. Он почему-то был более чем готов её убить.
– Она не пускает меня к себе в комнату, – резко объявила появившаяся в дверях миссис Рамсон. – Она заперлась и приказала мне уходить. Она никого не хочет видеть. Вы уверены, что юная леди не ранена?
– Уверен, – поднимая руку, сказал Киллоран. И заметил темное пятно крови.
– Но...
– Я позабочусь о ней, – сказал он быстро, снимая камзол и вытирая окровавленную руку о бедро. – А вы можете идти спать.
– Я предпочла бы убедиться, что с ней всё хорошо. Иногда женщине нужно, чтобы с ней рядом находились другие женщины.
– Ложитесь спать, – сказал он своим самым угрожающим голосом. – Ей не нужен никто, кроме меня, – как только вырвались эти непрошеные слова, Киллоран ощутил нечто вроде шока. Не потому что сказал такое, а потому что почувствовал, насколько это верно.
У миссис Рамсон хватило ума не перечить. Когда он говорил подобным тоном, мало кто осмеливался с ним спорить, и очень немногие были до сих пор живы. Экономка исчезла, а Киллоран начал подниматься по лестнице – медленно, спокойно, как будто кровь на ладони не разъедала его плоть.
Апартаменты Эммы располагались далеко от его собственных. Он поместил её в зелёные комнаты не случайно. В этом огромном доме большинство помещений пустовало, и она занимала те, что находились в конце одного из коридоров. Покои хозяина размещались посередине – ни у кого не будет причины пройти мимо его двери, кроме как желания увидеться с Эммой. И никто не смог бы навестить Эмму и остаться в живых.
Кто-то, по-видимому, миссис Рамсон, оставил лампу, которая горела на столе в дальнем конце зала, и отбрасываемые ею тени были определённо жуткими. Киллоран забрел в темноту и остановился перед запертой дверью, лениво обдумывая, как ему поступить. Он может постучать. Он может оставить Эмму в покое. Разумнее всего было бы выбросить её из мыслей, дать ей сегодня побыть в одиночестве. Но он никогда не гордился своим здравомыслием. Этот товар значительно переоценивали.
И Киллоран пинком открыл дверь, так что дерево раскололось от удара.

***

Он заполнил весь дверной проём в её спальне. Разбитый дверной проём, поправила себя Эмма, уставившись на него. Она всё ещё забывала, каким же высоким он был. Каким угрожающим. Несмотря на то, что он ни в малейшей степени не был тяжеловесным, в его худощавом теле была та смертоносная сила, что тревожила намного больше, чем животная масса.
И до нее вдруг с опозданием дошло, как мало на ней надето. Она сняла погубленное черное платье и теперь стояла в одних нижних юбках. Таз с водой на умывальнике перед нею был темным от крови, которую она смыла со своей кожи. Вода впиталась в тонкое батистовое нижнее белье, и оно облепило ее тело, так что Эмма чувствовала себя почти голой.
Но он не смотрел на её груди. Он смотрел на кровавую воду, и выражение его лица было ужасающим. За исключением того, что никакого выражения не было. Вообще никакого. Но именно само это спокойствие и пугало больше всего.
– Вы ранены, – произнёс он ровным голосом. Киллоран вошёл в комнату так быстро, с такой убийственной грацией, что у Эммы не хватило времени ни двинуться, ни прикрыться, – не хватило времени ни на что, кроме как уставиться на него, открыв от удивления рот, когда он привлёк её к себе, к своей снежно-белой льняной рубашке. – У вас идёт кровь.
Он был теплым. Он был сильным и большим, и его сердце билось у её груди. Какое-то мгновение всё, что она хотела сделать, – это закрыть глаза, опустить голову ему на плечо и сдаться.
Но это было опаснее всего. Вместо этого девушка оттолкнула его рукой, в которой всё ещё держала влажную, пропитанную кровью, тряпку.
– Нет, – слегка раздражённо отозвалась она. – Тот человек залил всю меня своей кровью. Если не считать того, что я в синяках и сердита, всё хорошо.
Киллоран с незавидной поспешностью освободил её. Эмма промочила ему рубашку и надеялась, что он простудится.
– Вы всегда сердиты, моя лапочка, – заметил он. – Что заставило вас разгневаться на этот раз? То, что на вас напали? Или что вы не получили шанс убить его сами?
– Вам всегда нужно обращать в шутку такие вещи, как жизнь и смерть? – яростно выпалила она в ответ.
– Да.
Он отвернулся от неё, не обращая внимания ни на её дезабилье, ни на разбитую дверь, отошёл к дальнему окну и уставился в ночную тьму.
– Почему кому-то нужно вас убивать, Эмма? – спросил Киллоран задумчивым тоном.
Он почти уговорил её сказать правду.
– Никому не нужно меня убивать, – возразила она. – Я думала, вы решили, что это Дарнли хочет немного поразвлечься. От мёртвой, от меня было бы немного толку.
На высокой кровати лежал её белый батистовый халат, Эмма схватила его и натянула на себя.
– Кроме того, что заставляет вас думать, что не вы изначально были их жертвой? Я легко могу вообразить сколько угодно людей, которые хотели бы увидеть вас мёртвым.
– Вы и себя включаете, драгоценная моя? – промурлыкал Киллоран. – Чувствуете себя немного язвительной сегодня ночью, да? Они знали, что меня в карете не было. Иначе они бы сначала стреляли и только потом задавали вопросы – такова уж моя репутация. Эмма, кому надо, чтобы вы умерли?
– Никому.
– Тогда почему вы убили своего, так называемого, дядю?
– Он и был моим дядей! – огрызнулась она. – И я не хотела. Он пытался меня убить... – её голос затих.
– Вы сказали мне, что вас пытались изнасиловать. Что и говорить, заурядное событие, – он помолчал секунду. – Зачем ему надо было вас убивать?
– Не знаю.
– И поскольку вы оказались достаточно сообразительной, чтобы от него избавиться, кто попытается закончить то, что начал он? Может быть, ревнивая жена?
– Тётя Тильда умерла раньше моего отца.
– Тётя Тильда, – повторил Киллоран и, отвернувшись от окна, посмотрел на девушку. – И дядя Хорас. Мы начинаем делать некоторые успехи, моя лапочка. Фамилия?
Это был не вопрос. Это был приказ, и отказа он не предполагал.
– Я вам не скажу.
Киллоран устало вздохнул.
– Конечно, скажете, ангел мой, – проговорил он обманчиво ласковым голосом. – Я знаю бесчисленное множество способов выведать всё, что хочу. Это можно сделать приятно, – он подошел ближе, слишком близко, и поймал её за руку. Его длинные пальцы стали поглаживать её ладонь – медленно, настойчиво, умело. – Я могу прикоснуться к вам так, как вы не в состоянии даже представить, – его голос был тихим, согревающим, и она чувствовала тревожащую ответную дрожь глубоко внутри. – Я могу узнать ваши самые тёмные тайны. Я могу получить от вас всё, что мне нужно, и вы будете желать, страстно желать отдать мне это. Всё.
На мгновение она лишилась способности говорить. Её сердце стучало в горле, и она знала, что он мог чувствовать биение пульса под её бледной кожей.
– Вы меня недооцениваете, – приглушённым голосом произнесла девушка, сопротивляясь тому гипнотическому эффекту, который он на неё оказывал.
Он улыбнулся ей почти незаметной улыбкой, циничной и разрывающей сердце.
– Нет, любовь моя. Я действительно очень хорошо вас знаю. Возможно лучше, чем вы сами знаете себя. Вы хотите, чтобы я отпустил вашу руку?
– Да, – хрипло выдавила она.
– Вы хотите, чтобы я ушёл и оставил вас в покое?
– Да.
Он склонился над нею, его рука скользнула на её талию.
– Вы хотите, чтобы я поцеловал вас?
– Да, – прошептала Эмма, беспомощная и сердитая. Сердитая на себя, из-за того что не предпринимала никаких усилий вырваться. Сердитая на него, из-за того что он делал с ней всё, что хотел.
– Вы же знаете: я для вас не опасен, – продолжал он тем же тихим, соблазняющим голосом. – Я не буду спать с вами. Если я это сделаю, то для Дарнли вы потеряете половину своей привлекательности, а я не могу себе этого позволить. Поэтому вы полностью защищены от моих случайных приступов похоти.
– Случайных приступов похоти?
– Обычно я лучше контролирую себя в этих делах. Кажется, вы действительно странно действуете на меня, – но этот прохладный тон был совершенно обманчивым. Его тело было горячим и твёрдым, и девушка чувствовала, какая напряженность его сковывает. Странно было осознавать, что, так или иначе, она являлась тому причиной.
– Сожалею, – Эмма посмотрела на него.
– О, не надо, – он наклонил свою голову к ней, и у Эммы промелькнула странная мысль, что он собирается ее поцеловать. – По крайней мере, это разгоняет скуку.
Разъяренная, она резко отпрянула, и Киллоран её отпустил. Он сказал так нарочно, но то, что Эмма это понимала, не умаляло её гнева.
– Счастлива слышать, что вы в состоянии сопротивляться моим многочисленным прелестям, – сказала она ледяным голосом. – Мне не хотелось бы нарушить ваши планы. Полагаю, вы желаете, чтобы я спала с лордом Дарнли?
– С вашей стороны было бы неразумно что-либо полагать.
– К сожалению, в этой области мне печально недостает образования. Возможно, мне следует вернуться обратно к миссис Уитерседж, чтобы она обучила меня обязанностям шлюхи.
– Несомненно, леди Барбара может рассказать вам намного больше, – заметил он, отодвигаясь от неё. – Она исключительная актриса.
– Вы очень её любили?
Киллоран повернул голову, посмотрев на неё с неприкрытым изумлением. В тусклом свете спальни у него был порочный и мрачный, почти сатанинский вид.
– Леди Барбару? Не смешите меня, дитя.
– Нет. Сестру Дарнли. Женщину, за которую вы так решительно стремитесь отомстить.
Она надеялась рассердить его. Чтобы он проявил хоть какие-то эмоции. Вместо этого он просто ей улыбнулся.
– Я думал, что уже объяснял вам, любовь моя. У меня нет сердца. Дарнли завладел тем, что хотел я, и разрушил. Моё чувство собственного достоинства требует соответствующего наказания. Мод давно мертва – для неё едва ли имеет значение, что я сделаю с её презренным братом.
– Она до сих пор не даёт вам покоя?
На сей раз это работало. И Эмма очень об этом жалела. Его лицо побледнело, зелёные глаза сверкнули – он и в самом деле сильно рассердился. Она внезапно задала себе вопрос: может ли он её ударить?
Через секунду он взял себя в руки.
– Вы правы, – небрежно сказал Киллоран. – Я действительно вас недооценивал.
Он шагнул к ней:
– Но, полагаю, будет очень просто преподать вам запоминающийся урок. Мудрее не будить спящего льва, моя лапочка. Вы всегда останетесь внакладе.
Попятившись от него, она натолкнулась на стол, и из таза с шумом выплеснулась вода. Она не боится боли, напомнила себе Эмма. Её и раньше били и делали больно. Девушка закрыла глаза и собралась с духом.
Это было намного, намного хуже, чем она себе представляла. Его руки были отнюдь не нежными, а тело – жестким и сильным по сравнению с её, мягким и податливым.
– Позвольте мне немного показать вам, от чего я вас избавляю, – прошептал он у её рта.
Её целовали и прежде.
Она отчаянно отбивалась и от нападений Фредерика Варенна, и от слишком нежных приветствий дяди, и всегда думала, что ей не нравится целоваться.
Она ошибалась.
Киллоран положил ладонь одной руки на её шею, длинными пальцами обхватив затылок, так что она не могла двинуть головой, обняв другой рукой её талию. Затем медленно приблизил к ней свой рот, проводя губами по её губам – назад и вперёд, медленно, о, так медленно! Она хотела оттолкнуть его, она хотела привлечь его ближе, но вместо этого просто позволила своим рукам безвольно упасть вдоль тела. Пока она не отвечала, не участвовала в поцелуе, от этого, конечно, не могло быть никакого вреда. К тому же тут у неё был небольшой выбор. Если Киллоран по каким бы то ни было непонятным причинам решил её поцеловать, значит, он её поцелует.
Его большой палец поглаживал её лицо. Киллоран надавил рукой на её поясницу, подтолкнув её бедра к своим, и она позволила векам с трепетом прикрыться, когда он всего лишь коснулся поверхности её губ, согрев приправленным бренди дыханием.
Чувства тревожили и очаровывали, и ей захотелось ещё. Он отстранился всего лишь на долю дюйма, а она уже потянулась за ним, не отрываясь от его губ.
Слабый звук его смеха заставил её глаза распахнуться от внезапного испуга.
– Вас слишком легко соблазнить, дитя, – пробормотал он. – Мне нужно больше вызова. Вы ведь должны презирать меня, помните?
Она не могла отдавить ему ногу – на ней не было обуви. Она не могла дать ему пощечину – её руки были прижаты к бокам. Она подумала, не воспользоваться ли коленом – тактика, которая сослужила ей хорошую службу в прошлом, – но какое-то скрытое чувство самосохранения остановило её.
У неё оставался только рот.
– Я действительно вас презираю, – гневно произнесла Эмма. – Вы хвастун и трус, низкий, противный человек, который не благодарен за преимущества, что ему даны, но вместо...
– Преимущества? – спокойно прервал он девушку, не тронутый её гневом. – И какие у меня преимущества? Я не один из ваших английских лордиков, родившихся с серебряной ложкой во рту. Я ирландец, дитя. Это чуть лучше, чем цыган, но не намного. Так что у меня сложилась не особенно жизнерадостная картина мира. Всего, что есть у меня сегодня, я добился сам.
– Вы дьявольски удачливы за игорными столами, – возразила она. – Так говорит Натаниэль.
– А Натаниэль у нас, оказывается, бойкий, – заметил Киллоран. – Ну а леди Селдейн? Она надоедала вам похожими рассказами о моей растраченной впустую юности?
Эмма не собиралась ничего ему рассказывать, равно как и позволять себя отвлечь. Она смерила его свирепым взглядом.
– Вы греховно красивы, все женщины у ваших ног, у вас красивый дом, есть друзья, компаньоны – всё, что только можно пожелать. Неужели вы не можете быть счастливы...?
На миг в его тёмно-зелёных глазах сверкнуло настоящее веселье.
– Греховно красив, Эмма? Все женщины у моих ног? Тогда почему, скажите на милость, вы ещё не там?
– Я не желаю быть одним из ваших завоеваний.
– Я не завоевываю женщин, Эмма, – сказал он низким, вкрадчивым голосом. – Я их соблазняю. Очаровываю их, чтобы они делали всё, что я хочу. Вас удивляет, что я могу быть настолько очаровательным?
Она посмотрела на него. И правда, у неё не было выбора – он всё ещё прижимал её к своему телу, и она могла или смотреть на него, или закрыть глаза. Эмма не знала, что было опаснее.
– Нет, – сказала она. – Меня это не удивляет.
– Тогда почему вы до сих пор не уступили?
– Я сильнее большинства женщин.
– Верно, – согласился он. – Но мне вы не противник.
Она не понимала, что он медленно и осторожно заставлял её отходить назад, пока не упёрлась в высокую кровать. Внезапно запаниковав, девушка остановилась, но было слишком поздно. Он толкнул её вниз на постель, накрывая своим телом, тяжёлым, тёплым и твёрдым.
Она пыталась сопротивляться, но всё было бесполезно. В один миг она оказалась на спине, уставившись на него и затаив дыхание от ярости и расстройства. Он пригвоздил её бедра своими, вдавливая её тело в мягкую перину и крепко прижимая руками её запястья к дамастовым простыням.
– А теперь, дорогая Эмма, я покажу вам, чего вы должны опасаться, – сказал он, опуская к ней голову и закрывая свет.
Это была не медленная, чувственная ласка губ. Это было не целомудренное приветствие и не влажная неловкость неопытного мальчишки или похотливого старика. Он приоткрыл свой рот на её губах и поцеловал, используя язык, зубы, и всё то хитроумное оружие, которое имелось у него в арсенале.
Она говорила себе, что её целует опытный распутник. Она говорила себе, что это ничего не значит, что это хитрый приём, набор неких действий, простейший навык, который может приобрести любой. Она говорила себе это всё, в то время как её тело дрожало и таяло под его телом, а рот открывался под его умелым натиском.
Она говорила себе, что это совершенно ничего не значит, когда его язык протолкнулся к ней в рот. А стон, который вырвался из глубин её существа, должен быть стоном неудовольствия, не так ли?
Это был не один поцелуй, и не двадцать. Это был длинный ряд бесконечных поцелуев, перетекающих один в другой, и едва у неё хватало времени, чтобы обрести хоть чуть-чуть здравомыслия, как он лишал Эмму его опять. Он поцеловал её веки, уголки её рта, бьющуюся в основании шеи жилку. Он поцеловал её нос и подбородок, прикусил мочку уха, и затем снова завладел её ртом, целуя с разрушительной тщательностью, оставляя её влажной и дрожащей в своих руках.
Он лежал, удобно устроившись между ее бедер, его руки уже приподнимали юбки, медленно обнажая длинные ноги девушки. Он был твердым рядом с ней – она запоздало признала этот факт, и это открытие привело её в смятение. Он хотел её, его тело требовало её тело, и Эмма никак не могла остановить его. Никак. Боже, дай ей силы его остановить!
Киллоран прервал поцелуй и приподнялся над лежащей на постели девушкой. Он пристально посмотрел на нее, но по его глазам ничего нельзя было понять. Его рот был влажным из-за её рта, а дыхание слегка затруднено. Это был бы единственный признак его возбуждения, если бы не жар, вжимающийся в её бедра.
– Вы хотите меня, Эмма? – прошептал он тихим и настойчивым голосом. – Вам не нужно ничего говорить. Просто прикоснитесь своими губами к моим.
О, Боже, она действительно хотела его, какой бы ужасающей ни была эта мысль. Она хотела прикасаться к нему, ощущать его кожу своей. Эмма чувствовала, что глубоко в ней горело тёмное пламя, и знала, что только Киллоран мог его успокоить. Она хотела его губы, она хотела его сердце, она хотела его душу.
Но ни души, ни сердца у него не было. А её собственные он забрал бы без долгих размышлений.
– Нет, – ответила Эмма. Спокойно и твердо, с уверенностью, которой отнюдь не чувствовала.
На этом мрачном, опасном лице не было ни намёка на сожаление. Никаких возражений, никаких попыток добиться своего убеждением или силой.
– Мудрый выбор, дитя, – сказал он.
И поднялся с кровати, оставив её там, среди беспорядочно разбросанной одежды.
Киллоран почти вышел из комнаты, когда она окликнула его.
– У меня и в правду был выбор?
Он остановился, задумавшись. А затем улыбнулся холодной, жестокой улыбкой.
– Вы ведь этого никогда не узнаете, не так ли?
– Вы мастерски ушли от ответа.

***

Мириам де Винтер смотрела на элегантного бездельника, который, развалившись, сидел на одном из её стульев с прямой спинкой. Её тонкие пальцы впились ногтями в колени, но она не двигалась.
– Вам не нравится, как я выражаюсь, да, моя девочка? – продолжал тот, немного невнятно выговаривая слова. – Чертовски жаль. Вам нужно привыкать к этому – и ко много чему ещё. Например, больше прислушиваться к тому, кто здесь всем заправляет. Предполагалось, что те люди должны были привезти мне девчонку. Вместо этого один мертв, другой будет жить не намного дольше, а третий где-то далеко.
– Едва ли я виновата в том, что вы нанимаете негодных исполнителей, – ледяным тоном возразила Мириам.
– Такого рода работа не привлекает достойных членов общества, женщина, – глумливо проговорил Дарнли. – И у них бы всё отлично получилось, если бы они слушались приказов.
– Что заставляет вас думать, что они так не сделали?
– Когда Хендрис сумел доползти до моего дома, в его кармане было в два раза больше денег, чем я ему заплатил. И он потратил дьявольски много времени, объясняясь с моим человеком.
– Может быть, он украл долю своих партнёров.
– Может быть. А может быть, кто-то заплатил ему вдвое больше, чтобы убедиться, что всё вышло так, как хотела она, а не я. Девчонка вам нужна мертвой, и я это хорошо знаю.
Это замечание не смогло поколебать ледяного самообладания Мириам.
– Меня и в самом деле не волнует, что случится с девчонкой, лишь бы в конце концов она умерла, и в ее смерти можно было бы убедиться собственными глазами. Она шлюха, так что можете использовать её и в этом качестве, если желаете. При условии, что не позволите ей сбежать.
– Очень любезно с вашей стороны, – проворчал Дарнли. – Теперь Киллоран будет начеку. Будет вдвойне труднее забрать её у него.
– Он уже был начеку, – сказала Мириам. – Думаете, почему ваши прихвостни потерпели неудачу?
– Проклятие! – горько выкрикнул Дарнли. – Такого больше не случится!
Она бросила брезгливый взгляд на своего сообщника. Он был выше ее – из-за своего положения в обществе, богатства, происхождения, своего пола. Мириам была преисполнена к нему презрения.
– Так проследите за этим, – сказала она спокойно. – Или мне придется заняться этим самой.
И Мириам знала, что Дарнли не сомневается – она это сделает.
_________________

Ничего, эта глава искупает все. СПАСИБО

Великоликолепный перевод

И сама глава я получила огромное удовольствие, читая ее

Ураааааааааааааааааааа!
Обломова,москвичка!Спасибо!!!!!!!!!!
_________________

Спасибо!!!!!!!!!!!!!Я наслаждалась читая главу!!!!!!!!!

Ух ты! Новая глава! Обломова, Москвичка, милые дамы, спасибо большое за замечательный перевод.
___________________________________

Ну, наконец-то долгожданная глава! Обломова, не бросай нас больше))) Надеюсь, можно поздравить с окончанием сессии!!!
_________________

Девочки, с возвращением и огромное спасибо за новую главу!!
_________________

Замечательны роман с замечательным переводом! Спасибо

[b]Москвичка, Обломова,[/b] а можно узнать какими темпами будет продвигаться дальше перевод, есть ли какие-либо планы??? Не подумайте, что я нахалка, я прекрасно понимаю перевод - трудоемкое дело , а ещё и реальная жизнь отнимает кучу времени и сил , но просто роман такой интересный, что нетерпение так и подстёгивает узнать что-либо о продолжении)))
_________________

Милая Devochka, думаю, что такими темпами и будет. И дело не только в том, что помимо переводов ключом бьёт жизнь, требуя внимания и времени во всём, но и в том, что у нас с Обломовой идёт очень бурное обсуждение буквально каждого слова и речевого оборота, даже запятой, подчёркивающей интонацию, мы стараемся сохранить максимально возможно язык и стиль автора и при этом не сделать "английским" изложение на своём родном языке.

Наверное, это Стюарт настолько своеобразный писатель, что частенько вызывает весьма неоднозначное восприятие многих моментов у разных читателей (в данном случае я говорю только о языке).

Я сожалею, но терпение, терпение и ещё раз терпение.
_________________

Я уже и заходить в темку почти перестала, а здесь такая прелесть - ПРОДОЛЖЕНИЕ!
_________________

Чудесно, продолжение! Замечательный перевод ))

УРА!!!! Новая глава!!! Спасибо большое!!