Сюзен Робинсон "Сокровище"/ Susanne Robinson

TiaP, Zirochka, LiskaAliska - спасибо!!!! Картиночки - супер!
Пока не читаю, хочу подностью погрузиться в книгу, поэтому только копирую в файл.
_________________

Новые главы, да еще с иллюстрациями!! Впечатляет.
Большущее С П А С И Б О!

Как интересно и интригующе, хочется быстрее узнать что же дальше?Столько приключений !

Ура!!! Ура!!! Ура!!! Сколько счастья за раз!
TiaP, Zirochka, LiskaAliska, спасибо за новые главы! СУПЕР!!!

Огроооомное спасибо!!! А иллюстрации просто прелесть.
_________________

Спасибо вам, что вы читаете наш перевод. Всей нашей команде нравится роман.
А что до иллюстраций, то многие переводчицы сами для наглядности вставляют картинки, и это, согласитесь, порой помогает лучше понять то или иное определение.
_________________

TiaP, Zirochka, LiskaAliska, спасибо за замечательный перевод и познавательные иллюстрации!

Ой, я чуть все не пропустила

TiaP, Zirochka, LiskaAliska, спасибо большое!!!
Мало того что шикарный перевод, но всегда еще такие интресные подробности, позволяющие лучше представть время и людей, которые описываются в романе.

 » Глава 10

Глава 10
(первод LiskaAliska бета-ридеры Zirochka, TiaP)


Утром, после того, как оставила Вэлина блуждать по лабиринту из тисовых деревьев, Эмми сидела рядом с Кортлендом в его кабинете в Башне Искусств. Хотя внешне она выглядела спокойной, слушая хозяина и с интересом кивая, вся её сущность дрожала от нетерпения. Она была словно натянутая струна, готовая лопнуть в любую минуту . Прошлой ночью она пыталась доставить неприятности маркизу, и ей это удалось. Было очень возбуждающе распалить его до такого состояния, чтобы с него слетел весь его мрачный, надменный и самодовольный вид.
А затем в этих тисовых зарослях она растеряла весь свой рассудок. Вэлин Норт довел её до белого каления и одновременно заставил потерять голову от страсти, она так запуталась, что практически позволила ему себя поцеловать. Нет, она сама его целовала. Великий Боже, что это был за поцелуй! Продлись он ещё несколько минут, и она оказалась бы с ним на траве, и тисы колыхались бы в такт их движениям.
Святые небеса. Она и не подозревала, что поцелуй может быть таким, даже и не догадывалась, что он может вызывать подобные чувства. Если Бетси когда-либо узнает об этом, она подавится от смеха. Все её друзья начнут посмеиваться над ней и дразнить тем, что её околдовал такой опытный соблазнитель, как маркиз. Боже, как унизительно.
Все слышали истории о Вэлине и графине Макса, и леди Пердите Стренжевэйз, и миссис Джордж Уильямс Эрбатнот. Как он смеет и её пытаться включить в этот список?
Эмми пришлось отвести Вэлину Норту подходящее место в своей голове – определить к богатеньким простофилям. Но как она ни старалась, он отказывался оставаться в этой безопасной категории.
Она отчаянно скрывала этот факт от своих друзей и страстно желала сама его не замечать, но правда заключалась в том, что Вэлин Норт - не простофиля, и уж точно не её жертва. А наоборот, как только она оказалась рядом с ним, он из жертвы превратился в хищника, внушившего ей такой страх, что она не могла даже сопротивляться.
Она решила выкинуть его из головы. Этим утром она должна чувствовать полнейшее удовлетворение, потому как нашла способ не вызывая подозрений проникнуть в Башню Искусств. Она подружилась с Кортлендом Нортом, для исследований которого в башне было отведено несколько комнат. Сначала молодой человек нервничал из-за её повышенного внимания, затем преисполнился разрывающей сердце благодарностью к леди, которая захотела его слушать.
Ещё одна причина её удовлетворенности оказалась весьма неожиданной. Девушка была одета в строгое платье, подобранное специально для встречи с братом Вэлина. Закрытое, тёмно-синего цвета, предназначенное для дневного выхода. Сшитое из мягкого хлопка, с кружевным воротничком, с изящно расклешёнными рукавами и подрукавниками[1] из расшитого муслина.
В своей настоящей жизни Эмми ни разу не надевала ничего столь элегантного, особенно на улицах Сент Джайлза. Одетая днём в это мягкое и непрактичное платье, здесь, в чистой, обшитой панелями комнате, заполненной книгами, она чувствовала себя больше похожей на леди, чем одетая в самый прекрасный бальный наряд. Бетси закатив глаза, помогала Эмми одеваться, и девушка поняла, что подруга считает, что она натянула это платье для маркиза. Нелепая мысль.
Эмми ясно помнила о своей цели. После того, как они провернут дело, она продаст платья и добавит вырученные деньги к сбережениям для детей.
Чтобы подружиться с Кортлендом, Эмми убедила брата Вэлина в том, что разделяет его интерес к средневековью. Эта хитрость позволила ей мельком осмотреть его комнаты и оправдать свои последующие блуждания по Башне.
Юноша четверть часа без умолку говорил о своём последнем приобретении. Эмми оставалось только кивать время от времени и пару раз восхищённо воскликнуть.
Затем он снова перескакивал на другую тему. Всё это время Эмми украдкой осматривала рабочий кабинет Кортленда в поисках спиралей. Комната была переделана Бофором незадолго до его ареста, и девушка возлагала на неё большие надежды.
– Я знаю, это вы оцените по достоинству, – Кортленд поднялся и с немым благоговением открыл стеклянную витрину.
Эмми подошла к нему. За стеклом покоился пергамент с довольно крупным орнаментом. Ничего в этом не понимая, Эмми притворилась изумленной.
– Расскажите мне об этом чуде, лорд Кортленд.
– Это полное описание Уильяма, четвертого маркиза Винчестера. Посмотрите на первую четверть поля. Три шпаги с золотыми эфесами на чёрном фоне обращены серебряными остриями вниз и соприкасаются в одной точке[2]. Разве это не потрясающе?
– Серебряные клинки, – выдохнула Эмми, – потрясаааающе…
– Я знал, что вы оцените мастерство исполнения.
– О, действительно, – Эмми внимательно осмотрела заднюю панель выставочного столика, но не обнаружила никакой декоративной отделки. После вмешательства Бофора с дерева в этой комнате исчезли практически все резные орнаменты. – Мисс де Винтер, вы слушаете?
– Конечно, – Эмми с улыбкой повернулась к Кортленду, – вы рассказывали о животных, которые используются в геральдике.
Кортленд просиял.
– Да. Это очень просто, вы поймёте. В тринадцатом веке, например, описания гербов Бара, Люси и Хакета включали соответственно рыбу-усача[3], щуку и серебристого хека.
– Это вызывает удивительные чувства, – Эмми провела рукой по сундуку периода Тюдоров, в котором Кортленд хранил некоторые из своих справочников. – Почему вы не показываете мне декоративную полку над камином, которую Бофор украсил резьбой?
– Вы на самом деле хотите её увидеть? – Кортленд устремил взгляд мимо неё и улыбнулся. – Ну, вот и всё. У нас с вами была увлекательнейшая беседа.
Эмми развернулась, подозревая самое худшее, и оказалась права. В дверях стоял Вэлин Норт. Что он здесь делает? Неужели он обнаружил истинную причину её приезда в Эджинкорт Холл? Она осторожно наблюдала, как он медленно и грациозно вошёл в комнату, его походка напомнила девушке короля, шествующего на коронацию в Вестминстерское аббатство. Он подошёл поближе, взял её руку и поцеловал. Эмми выдернула руку так быстро, как только позволяли приличия, игнорируя дрожь, пробежавшую по телу после этого прикосновения.
– Привет. Кортленд, старина. Я бродил в поисках моей дорогой мисс де Винтер и всё не мог отыскать, пока дамы не сказали мне, что ты её похитил.
Кортленд уже погрузился в одну из своих книг.
– Что? Ох, ну, мисс де Винтер здесь единственная молодая леди, у которой достаточно ума, чтобы разбираться в истории. Ты знал, что она интересуется Елизаветинским периодом? Она знает всё о старом Бофоре и его проблемах с Королевой Бэсс.
– Неужели?
Эмми отвела глаза, когда Вэлин воззрился на неё со скептическим выражением на лице.
– Я собирался показать ей каминную полку Бофора этажом выше, но раз ты здесь, можешь сам это сделать. Я хочу отыскать записи о визите Виндзора Херальда. Это было в том лоте, который ты мне позволил приобрести несколько недель назад, запись того же столетия, датируется 1558 годом, годом нападения Армады. Мисс де Винтер особенно сильно желает на это посмотреть.
Эмми строго взглянула на Вэлина.
– Я не тороплюсь, Кортленд. Мы подождём вас.
– Ерунда, – Вэлин схватил её за руку и потянул прочь из комнаты, – старина Кортленд отвлечётся на какие-нибудь истлевшие воинские знамёна или бестиарий[4], и мы никогда не увидим чёртову каминную полку.
Как только дверь отгородила их от его брата, Вэлин отпустил девушку. – Что ты делаешь?
– О чём вы, милорд? – Он разоблачил её. Больше ничего не остается, кроме как смело смотреть ему в глаза.
– Ты прячешься от меня.
Эмми недоверчиво уставилась на него.
– Я? Прячусь от тебя? – она нервно рассмеялась от облегчения.
Вэлин схватил её запястье и наклонился так, чтобы их глаза оказались на одном уровне.
– Тогда зачем ты делаешь вид, что интересуешься исследованиями Кортленда? Все молодые леди обходят его стороной, словно прокажённого.
Рывком освободив руку, Эмми расправила рукава.
– Если они так поступают, значит, эти леди глупы и бестактны. Каждому ясно, что твой брат умён, мягок и проницателен, – Эмми подняла взгляд от рукава. – И какого-то там задиры аристократа маловато, чтобы заставить меня прятаться.
– Ты серьёзно.
Эмми только подняла брови. Вэлин бросил взгляд на закрытую дверь, затем предложил девушке руку. После секундного колебания Эмми положила руку на его локоть, и они направились вверх по лестнице. Она бы ни за что не позволила ему думать, что боится оставаться с ним наедине. Он распахнул двери, расположенные в стрельчатой арке[5], и, сделав широкий приглашающий жест, ввёл девушку на следующий этаж башни.
Помещение имело ряд высоких стрельчатых окон в обрамлении арок такого же дизайна, как над дверью. За ними Эмми увидела широкую полосу неба, парк и лесистые холмы, уходящие за горизонт. Окна были открыты, и лёгкий ветерок играл с занавесками. Эмми забыла все свои беспокойные мысли.
Очарованная воздушностью комнаты и контрастом между лазурным небом и зеленью лесов на холмах, Эмми быстрым шагом направилась к одному из окон. Мир снаружи был чист. В Сент Джайлзе всё, от крыш до булыжников на мостовой, было покрыто слоем мокрой копоти и сажи от угольных печей и несметного числа производств, заполонивших город.
По нескольку дней Лондон был окутан удушающим жёлтым туманом. Когда смог рассеивался, яркий солнечный свет лишь сильнее подчёркивал серость, окружавшую Эмми. Она перегнулась через окно и вдохнула чистый, без примесей угля, газа и вони отбросов воздух. Ей стало ненавистно само возвращение в Лондон.
– Прошу прощения.
Эмми дёрнулась и ударилась головой о раму.
– Чёрт! – Она прижала руку к голове и позволила Вэлину увести её от окна.
– Ещё раз приношу свои извинения, Мисс де Винтер.
– Это не твоя вина, – пробормотала Эмми, потирая голову, – я просто задумалась.
– О чём?
– Насколько здесь приятнее, чем в Лондоне.
– Согласен, – ответил Вэлин, присаживаясь рядом с девушкой на скамью перед окном, – именно поэтому бόльшую часть времени я провожу здесь, а не в городе. Но я хотел извиниться за то, что неправильно понял твои намерения по поводу моего брата. Знаешь ли, ты одна из тех немногих женщин, сумевших оценить его по достоинству.
Он улыбнулся ей, и Эмми почувствовала, как сердце снова пустилось вытанцовывать эту возмутительную польку. Она ощутила, как уголки её рта поднимаются, и прежде, чем осознала это, уже улыбалась ему в ответ. Для тирана Вэлин уж слишком хлопотал над своим младшим братом-отшельником.
Его улыбка слегка потускнела и стала грустной.
– Жаль только, что не смог отвлечь на время старину Кортленда от его изысканий.
Эмми пожала плечами.
– Зачем ему оставлять их, если он этого не хочет?
– Что значит зачем? Он нужен мне. Я много раз пытался занять его ещё чем-нибудь.
– Зачем?
Вэлин раздраженно вздохнул.
– Чтобы привить ему другие интересы. Чтобы я мог проводить с ним больше времени.
– Зачем?
– Затем, что он мой брат, – отрезал Вэлин.
– И?
Вэлин хмуро взглянул на неё, но Эмми ждала ответа, сложив на груди руки.
– И? – переспросил Вэлин.
– Он - твой брат, и…
Вэлин растерянно посмотрел на неё, и Эмми всплеснула руками.
– И ты любишь его! Ты хоть раз говорил ему это? – спросила девушка.
– Нет, конечно, – ответил Вэлин, – Вообще-то парни о подобном не говорят.
– Почему нет?
Оттолкнувшись от скамьи, Вэлин отошёл от девушки, в раздражении проводя рукой сквозь волосы.
– Потому что они парни, вот почему.
– О, понимаю. Парни не любят своих братьев.
Вэлин развернулся к ней.
– Я не это имел в виду, и ты это знаешь. Мисс де Винтер, я нахожу такую беседу неуместной. Смотрите лучше на каминную полку.
Она снова забылась. Святые небеса, она теряет весь здравый смысл рядом с этим мужчиной. Девушка опустила глаза на свои руки. Они дрожали! Когда же это началось? Они затряслись, когда он запустил руку в свои волосы. Такие мягкие волосы цвета красного дерева. Боже упаси её от обольстительных тиранов.
Эмми решительно отогнала все сладострастные и неуёмные мысли. Она поднялась и стала рядом с Вэлином перед камином. Его массивная облицовка поднималась от пола до потолка, и на ней был вырезан герб старого Генри Бофора. Эмми взглянула на щит, увенчанный короной[6], но пока Вэлин его описывал, взгляд девушки опустился на бордюр, украшающий переднюю часть каминной полки, и там и остался.
Завитки. Дюжины завитков были высечены на итальянском мраморе. На каминной полке, помещённой сюда Генри Бофором незадолго до его ареста за предательство. Вскоре после того, как он получил все то восхитительное испанское золото.
– Эмили, что-то не так? – спросил Вэлин.
– Нет, нет, всё нормально. Что может быть не так? Здесь нет ничего, что могло бы быть не так.
– Тогда почему ты так лепечешь?
Эмми оторвала взгляд от завитков, только чтобы встретиться с его нежным, внимательным взглядом. Раздражённо-хмурый вид исчез. Его место заняли ошеломление и восхищение, заставшие её врасплох.
Она не могла отвести глаз. Хотя и хотела. Она желала избежать того чувства беззащитности, которое охватывает, когда стоишь на холме и огромная грозовая туча, сверкая молниями, несется прямо на тебя. Её нога поднялась, по-видимому, сама по себе, чтобы сделать шаг, и девушка почти насильно вернула её на место, когда услышала его оклик.
Если бы только он не произносил её имя таким шероховато–нежным тоном. Если бы только отодвинулся, так чтобы она не ощущала исходящее от него тепло и не слышала его учащённого дыхания. Если бы только снова не заговорил. Но нет, он так душевно шептал, что, казалось, затягивал всё туже и туже стальную пружину внутри неё.
– Я не хочу бороться с тобой, Эмми, – он поднес её руку к своим губам, – не заключить ли нам перемирие?
– Не знаю, – у неё пересохло во рту, и не прекрати он целовать ей тыльную сторону руки, она бы закричала. – Если ты не прекратишь свои поцелуи, я начну кричать!
Эмми стукнула себя по губам свободной рукой, но сказанного не вернешь, она увидела, как Вэлин улыбается. Только эту улыбку она раньше у него не видела. Эту улыбку могли лицезреть леди в своих спальнях, фермерские девчонки в стогах сена, горничные в туалетных комнатах. Эмми почувствовала, как краска заливает её щёки. Она выдернула свою руку и помчалась к выходу. Она уже почти достигла двери, когда он отрезал ей путь.
Отшатнувшись, она прошипела:
– Стой, где стоишь.
– Ерунда. Я хочу заставить тебя кричать.
Он, как дуэлянт стал подкрадываться к ней. В отчаянии она отступила, надеясь восстановить самообладание.
– Я не буду кричать, если ты останешься на месте.
– О, Эмми. Мы оба знаем, что ты не будешь кричать. Пока.
Нога Эмми нащупала плинтус, и девушка начала двигаться вдоль стены.
– Мы ничего не знаем наверняка. Я… я не просто закричу.
Тогда он остановился. Эмми внимательно посмотрела на него и пожалела, что не чувствует себя обманщицей сейчас, когда он неподвижен. Выпрямившись, она кивнула ему и направилась в сторону двери. Когда она проходила мимо него, он рукой обхватил её за талию и притянул к себе.
– Чёрт в... – слова застряли у него в горле.
Эмми начала вырываться, но он только поднял голову и прошептал: – Не надо, любовь моя.
Вэлин опустил взгляд, и они уставились друг на друга. Эмми казалось, что сказанные слова словно заморозили его, но он так быстро обрушился на её губы, что она не могла сказать с уверенностью, что ей не привиделся мимолётный испуганный взгляд в его глазах. Любовь. Одно это слово оглушило её. Она его редко слышала, и никто и никогда не использовал это слово по отношению к ней. Эти мысли роились у неё в голове, но настойчивость его губ погружала её в водоворот жара, напора и энергии. Его руки вжались ей в спину; пальцы чертили огненный узор на рёбрах, а её грудь буквально смялась о его торс.
Через несколько минут её собственные руки начали лихорадочное исследование, пока не обнаружили обнажённую плоть. Она прикасалась к горе мышц на его плечах, когда её расстёгнутое платье упало на бёдра. Его рот проследовал от её шеи к груди, и он опустил её спиной на свою согнутую руку. Эмми задыхалась, ощущая его губы, но её мир, полный огня и безумия, взорвался, когда она услышала голос Кортленда.
– Мисс де Винтер?
Всё ещё оглушённая, она не протестовала, когда Вэлин тотчас оставил её и, выскользнув за дверь, захлопнул её за собой. Она слышала снаружи мужские голоса. Очевидно, Кортленд раскопал для неё книгу по истории Елизаветинского периода. Она слышала, как Вэлин старается переключить внимание брата на что-то другое. Потом заметила, что её волосы в беспорядке рассыпаны по обнажённым плечам. Она осмотрела себя.
– Проклятие!
Трясущимися руками Эмми натянула опустившееся платье на плечи и попыталась застегнуть пуговицы на спине. После первых трёх дело застопорилось, тогда она опустилась на колени и начала собирать шпильки для волос.
– Святый Боже, что я наделала? Господи! – опять, опять этот тисовый лабиринт. Потерянный разум и возбуждённое тело, это - крах.
Она слышала, как открылась и закрылась дверь, слышала звук тяжёлых шагов позади себя, но не обернулась. Что оказалось ошибкой, Вэлин опустился на пол рядом с ней, обнял за плечи и поцеловал. Эмми почувствовала, что он исследует пальцами её обнажённую спину, и вскрикнула. Оттолкнув его, она вскочила на ноги.
– Нет!
– Послушай, Эмми.
– Я сказала - нет, – повторила она и бросилась к выходу.
Вэлин хихикнул и поднялся.
– Ты не можешь уйти, пока твое платье болтается на бёдрах, а волосы распущены.
Развернувшись, Эмми оказалась спиной к двери и наблюдала за ним с недоверием. Может она и выглядит растрёпанной, но у мужчины был безумный вид. Он тяжело дышал, а его глаза сияли словно чистое серебро в ярком свете солнца. Он направился к ней! Эмми схватилась за дверную ручку. Вэлин остановился и поднял руки в примиряющем жесте.
– Я буду джентльменом.
– Я не верю тебе.
Вэлин опустил руки.
– Эмми, дорогая, у тебя три варианта. Можешь уйти, как есть, и опозориться, либо позволить мне привести в порядок твою одежду и волосы. Или же ты можешь бороться со мной, чем ты сейчас занимаешься, но в этом случае мы окажемся на полу, и погубленным тогда окажется не только платье.
Только несколько минут назад он говорил о любви. Неужели это он всерьёз? Или же это у него расхожее слово для проявления нежности к тем леди, которых он желает? Эмми часто заморгала и попыталась обдумать этот вопрос, но у неё не было опыта настоящей любви. В большинстве её махинаций жертвы заявляли о почитании и любви, она же всегда распознавала ложь. Однако сейчас уверенности не было.
Однажды несколько недель она играла роль гувернантки, чтобы найти план дома. Владелец попытался соблазнить её за спиной у жены. Это не было любовью и напомнило ей трагедию матери. Несколько раз она развлекалась в обществе под видом французской графини, и многие мужчины обращали на неё внимание и делали непозволительные предложения. Это не было любовью.
Она была убеждена, что чувства её матери к Эдмонду Чипу, тоже не были любовью. Она любит Франта, Фиби и Спрута. Она любит Долли, Бетси, Недотёпу и Ворюгу. Но у неё никогда не было ни времени, ни возможности, чтобы полюбить кого-то ещё.
Ладони Эмми похолодели, она нерешительно, с неохотой, подошла к Вэлину и повернулась к нему спиной.
– Пожалуйста, застегни мне пуговицы.
Девушка на мгновение почувствовала его руки на своем платье. Затем они поднялись, не застегнув ни единой пуговки, она развернулась и увидела, как он пристально изучает свои пальцы. Он поднял взгляд, на его лице не было ни тени гнева или суровости. Его глаза были широко распахнуты от изумления.
– У меня трясутся руки.
– Я вся затряслась, когда услышала голос Кортленда.
– Нет, ты не понимаешь. Они не тряслись, с тех пор как…
– Да?
Эмми ждала, но Вэлин только покачал головой и развернул её. На этот раз он застегнул ей платье. Когда она начала приводить в порядок причёску, он помог ей закрепить тяжелые локоны. Она вручила ему последнюю шпильку, и он воткнул её на место. Его рука задержалась на её волосах, собранных в аккуратный пучок.
– Ну и ну, – прошептал он.
Эмми повернула голову.
– Что-то не так?
– Не знаю, – рассеянно произнёс он. Его руки спустились на её плечи, а губы очутились возле её уха. – Эмми, что ты сделала со мной?
Развернувшись, Эмми вскрикнула.
– Я? Я ничего не делала. Ты - дьявол, целуешь меня и… и губишь мою…и заставляешь меня... о!
Он усмехался ей с таким понимающим видом, что Эмми снова начала краснеть и пробормотала: – Я не останусь здесь, чтобы вы насмехались надо мной, милорд.
Она подхватила юбки и прошествовала к двери. Рывком распахнув её, она величественно вышла наружу. Смеясь, Вэлин предложил:
– Не уходи, дорогая. Если останешься, у нас будет больше поцелуев и больше причин для гибели, и я знаю, что это понравится тебе, как и раньше.
– Лучше я проведу неделю с продажными законниками, убийцами и каторжниками, или попытаю шанс с полисменами, чем ещё на минуту останусь с тобой.
Она уже собралась захлопнуть дверь, как до неё снова донёсся его голос, теперь уже мягкий, как ветерок, который по-прежнему играл с её юбками.
– Эмми.
Её взгляд встретился с его.
– Прошу, не уходи.
Что-то промелькнуло в его глазах, и он протянул ей руку. Вэлин, стоящий там, высокий и прекрасный, своим видом устрашал больше, чем самый зловещий враг из преисподней.
– Я не могу остаться, – сказала девушка.
– Почему?
Она лишь пристально смотрела на него, и он подошёл.
– Нам надо поговорить.
– Нет, не о чем. У нас есть соглашение, милорд. Пожалуйста, придерживайтесь его и отстаньте от меня.
Закрыв дверь, она смогла расслышать, как он произнес сам себе: «Ох, Эмми, ты, право, просишь невозможного».



Когда она ушла, Вэлин сделал глубокий вдох и выдох, затем подошёл к окну и посмотрел на отдалённые покрытые зеленью холмы. Ветер принёс аромат луга и дикого цветка. Жимолости?
Вэлин тряхнул головой. В этот раз он сделал кое-что такое, чего никогда не делал раньше. Он назвал Эмми «любовью». Слово появилось на его губах прежде, чем он узнал об этом, выскочило так естественно, что он сначала подумал, будто ему показалось. Но поражённый взгляд Эмми подтвердил его страх. Он на самом деле произнёс его.
И её реакция на него заставила забыть свой промах. Она желала его так же сильно, как он желал её, но она не доверяла ему. Она боялась. Видимо, мужчины, с которыми она связывалась раньше, отличались ненадежностью. Однако он смог разглядеть в её глазах теплоту чувства, связывающего их. Они питали друг к другу нежные чувства, они желали друг друга. Он не хотел думать о чём-то бόльшем.
– Более не совершай этой ошибки, – предостерёг сам себя Вэлин.
Он знал, почему не говорит женщинам, что любит их. Он избегал этого слова с тех пор, как умерли Каролина и его отец. Отец любил Каролину. Долгие годы после пожара он был ожесточён против любви, считал, что с ней приходит опасность, предательство и неизбежные беды. В его жизни появлялись и исчезали женщины, но он не доверял ни одной из них. За последние несколько лет он решил, что оставил те глупые и печальные представления далеко позади, но слово так и не произносил.
Его друзья постоянно говорили это слово своим жёнам и любовницам. До сих пор ни одна женщина не побудила Вэлина произнести подобное заявление. Возможно, всё дело в улучшении его нрава, вызванное очарованием Эмми.
– Наверно, так и есть, – пробормотал он. Какой бы ни была правда, одно он знает наверняка. Стоило ему с Эмми очутиться в одной комнате, как между ними вспыхивало влечение. Внезапно жизнь стала весьма интересной.

----------------------------------------------
[1]Поддевались под широкие, не доходящие до запястья рукава.

[2] Изображение герба

[3]Скорее всего, рыбы символизировали фамилии обладателей гербов: Усач (Barbel) – Бар (Bar), серебристый хек (hake) – Хейкет (Haket), щука (luce) – Люси (Lucy)
[4]средневековое собрание басен, сказок, аллегорий о животных
[5]декоративное украшение над дверью

[6]Корона ранга (достоинства) - наиболее распространенный класс геральдических знаков достоинства (ранга), указывающий на феодальный статус обладателя герба.
_________________

LiskaAliska, Zirochka, TiaP, спасбо большое!!!!!!

Спасибо за такой шикарный подарок.
_________________

Ура! Ура! Новая глава! Почитаем! Спасибо, девочки!

 » Глава 11 (часть 1)

Глава 11(часть 1)
(первод LiskaAliska бета-ридеры Zirochka, TiaP)


Остаток дня, чтобы снова не оказаться наедине с Вэлином, Эмми потратила на общение с тётей Оттолайн. Ей не нужно было волноваться, поскольку остальные гости требовали достаточно много внимания. Он должен был успокоить оскорблённые чувства предполагаемых невест и их семей, и вдобавок пригладить пёрышки вдовам и матронам, которые нашли столь внезапное заявление не соответствующим принятым правилам этикета.
Молодые особы, внезапно вспомнив о важных встречах в городе, начали разъезжаться. Мисс Кингсли задержалась дольше всех. Для Эмми неприязнь молодой леди стала очевидной из-за самонадеянности последней в том, что только она может завоевать и удержать внимание Вэлина. Пока помолвка Эмми не была объявлена, мисс Кингсли не обнаруживала своего презрения к девушке.
Вечер прошёл довольно терпимо для Эмми благодаря нескольким приглашённым друзьям Актона. Их буйство и нетрезвое состояние потребовали от Вэлина постоянного внимания. К тому времени, когда он освободился, Эмми уединилась в своей комнате и ожидала, пока часы Эджинкорт Холла пробьют два. Затем, собрав свои инструменты, она вместе с Бетси тихо прокралась через дом к Башне Искусств, где они стали ждать Недотёпу и Ворюгу.
Спрятавшись в тени, Эмми вздохнула. Бетси поставила свою сумку на пол и приблизилась к девушке.
– Ну, девочка моя. Что стряслось-то? Весь день ты какая-то подавленная, вздыхаешь и места себе не находишь, словно побитая кошка.
Когда Эмми что-то пробормотала, Бетси придвинулась поближе.
– Что ты сказала?
– Я сказала, что маркиз признался мне в любви.
– Ого-го!
– Зачем ему понадобилось это говорить?
– Не знаю. Он из тех чудных малых, что заботятся о леди?
Эмми снова вздохнула.
– Конечно, он никогда не испытывал недостатка в их внимании, но…видишь ли, он и не из тех, кто прячет от других своё раздражение или гнев.
– Какое везение.
– Почему?
– Да потому, – произнесла Бетси. – Он из тех типов, у которых что на уме, то и на языке, вот он тебе признание и выдал.
Эмми не посмела критиковать данное мнение. Бетси права. Вэлин Норт принадлежал к тем людям, которые не скрывают своих мыслей. Если он считал человека глупцом, всё его раздражение выражалось в яростном взгляде. Если же кто-то навлекал на себя его гнев, Вэлин был способен повернуться к нему спиной и покинуть его посреди беседы, подвергая себя последствиям общественного замешательства. Резонно, что он был в равной степени открыт для проявления более дружелюбных чувств.
– Он никогда не врал мне,– погрузилась в размышления Эмми.
Бетси фыркнула.
– Редкостный парень.
– Но… но сейчас, когда я могу спокойно рассуждать,– сказала Эмми,– сейчас, когда я думаю об этом…
– Да?
– О, Бетси, – Эмми почувствовала, как шею и лицо заливает краска,– я не знаю, что и думать. Он признался мне в любви во время, когда мы… ну…
– В одну из тех интимных минут?
Эмми кивнула, закусив губу.
– Ну, не знаю, что и сказать.
– И даже, если он так думает, он ведь не знает, кто я, или чем занимаюсь, или…
– И что? Ты уже говорила, как он ненавидит всех тех леди, которые кидаются на него, – Бетси прислонилась к стене рядом с дверью. – Ты гораздо разумнее любой из них, и намного интересней.
– Бетси, я не леди. Я недостаточно хороша для него.
– А те, другие?
Эмми секунду поколебалась.
– Тоже.
– Ну, тогда почему не ты? – Бетси положила руку на плечо Эмми. – Посмотри, девочка моя. Что ему на самом деле досталось? Помимо его прямоты и титула, я имею в виду. Один его братец – никудышный малый, другой – похоронил себя среди старых пыльных книг, а у тётки ума меньше, чем у ежа.
– Хочешь сказать, он - одинок.
– Вот-вот.
«Как и я», - подумала Эмми. Мы оба заботимся о ближних, но о нас некому позаботиться. И когда он не страшен, он нежен и довольно мил.
– Посмотри на это вот с какой стороны,– продолжила Бетси. – Если не ты получишь его, получит кто-то другой, как тебе такой расклад? Что, если он начнёт ухаживать за этой жеманной мисс Кингсли, которую ты так любишь?
– За этой малодушной, надменной шлюшкой,– добавила Эмми.
– Вот - вот.
– Но он не знает, кто я на самом деле.
– Ты собираешься уехать и никогда больше его не видеть?
Эмми не думала об этом. Она представила себе свою старую жизнь, жизнь без непоколебимого лорда, так изменившего её. Если бы она никогда не встретила Вэлина, было бы довольно просто вернуться в Лондон. Ранее, дело и родные братья и сестра настолько занимали её, что она даже и не замечала своего одиночества. Теперь, возвращение казалось хуже ссылки в дебри Австралии, хуже однообразного механического труда или работного дома[1] , хуже Ньюгейта. За последние несколько недель влечение к Вэлину Норту показало ей всю глубину переживаний её матери. Эмми раньше и представить себе не могла, что подпадёт под искушение, пока чёрт не дёрнул Вэлина встать на её пути. Святые хранители, что же ей теперь делать?
– Они идут, – шепнула Бетси.
Эмми услышала тихое бряцанье, когда Недотёпа заворачивал за угол, волоча за собой тяжёлый саквояж. За ним следовал Ворюга вдобавок с двумя пустыми сумками.
– Пссс, миссис, вы здесь?
– Идите за мной, – выступила из тени Эмми.
Один за другим они проскользнули в башню и поднялись по винтовой лестнице. Эмми сделала знак всем двигаться на цыпочках, когда они проходили мимо рабочего кабинета и архива Кортленда, поскольку брат Вэлина был известен тем, что мог полночи проводить за изучением наиболее захватывающих страничек средневековой истории. К счастью, комнаты были пусты. Не обнаружив никого в кабинете Бофора, Эмми быстро повела свою маленькую банду к каминной полке. Недотёпа нашёл лампу и зажёг её.
– Здорово! – воскликнул Ворюга, рассматривая изразцы на камине. – И где сокровище?
– Я его ещё не искала. Не будь таким нетерпеливым, – Эмми поставила на пол ещё одну лампу и достала из кармана юбки клочок бумаги. – Вероятно, нам понадобится вот это.
– Только не эти иностранные фразы, – взмолился Ворюга.
– Они очень важны, – Эмми поднесла бумагу поближе к свету. С помощью французского и латинского словаря она перевела четыре иностранных предложения. – Смотрите, первая фраза «J'y suis, j'y reste» – «Я здесь, здесь я остаюсь».
Она посмотрела на остальных. Недотепа тряхнул головой, Эмми вновь обратилась к списку.
– Следующие слова на латыни. «Sic itur ad astra » – «так идут к звёздам». Кто-нибудь видит здесь звёзды?
– Ни одной, – ответила Бетси.
Эмми прочитала третью фразу:
– «Si stа viator», она означает «остановись, путник», – девушка озадаченно посмотрела на своих спутников и продолжила, – четвертая фраза, «Tria juncta in uno», «трое соединяются в одно». Вы видите что-то подобное?
Они безуспешно обвели взглядом комнату.
Эмми засунула бумагу обратно в карман.
– По крайней мере, у нас есть спирали. Возможно, это всё, что нам нужно. Давайте начинать.
– Наконец-то, – проворчал Ворюга.

Не обращая на него внимания, Эмми опустилась на колени, а Бетси начала осматривать поверхность камина. Недотепа слегка простукивал панели каминной облицовки. Ворюга пристроился на корточках рядом с Эмми, пока та пальцами ощупывала изразцы под витиеватой окантовкой. Что-то громко брякнуло, и все замерли. Недотёпа робко убрал ногу со своей сумки с инструментами и перешагнул через неё. Через пару мгновений, они поняли, что тревога была ложной, и вернулись к своим поискам.
Спустя час Эмми выпрямилась и сдула со лба прядь волос.
– Его здесь нет.
Они уставились на каминную полку.
– Может, засунем Ворюгу в трубу? – предложил Недотёпа.
– Ооо, да, давайте я залезу.
Эмми дернула головой.
– Там ничего нет. Бумага Бофора ясно говорит, что золото в комнате под спиралью.
Ворюга пнул пустую сумку, пока Бетси складывала инструменты в другую. Понурив плечи, с унылыми лицами они тем же путём, что и пришли отправились обратно.
– Вот это да, на лестнице хоть глаз выколи, – прошептал мальчишка.
– Мы не можем зажечь лампу, – ответила Эмми, – ты знаешь, мы не можем рисковать тем, чтобы кто-то заметит свет. Просто чтобы не потерять равновесие держись за стену.
Голос Недотёпы прозвучал в темноте неестественно громко.
– Что мы теперь станем делать, раз в камине сокровища не нашлось?
– Я ещё раз подумаю над ключом, – сказала Эмми. – В этих проклятых фразах должен быть какой-то смысл, который я не разгадала. Вероятно, я что-то упустила.
Они добрались до двери главного особняка и разделились. Эмми направилась в свою комнату, пока другие расползались по комнатам для слуг. Уже в кровати девушка призналась себе, что сбита с толку, как никогда.
Некая часть её радовалась тому, что пребывание в имении ненадолго продлилось. Найди она золото, ей пришлось бы бежать, несмотря на угрозы Вэлина и свои чувства к нему. Деньги очень важны для Франта и остальных. Но она осталась, и чем дольше здесь находится, тем выше риск. Она рискует быть разоблачённой, и, что не мене ужасно, рискует всё больше и больше пасть под чарами Вэлина.
Пытаясь отвлечься от переживаний, Эмми поднялась и, достав из кармана юбки письмо Бофора, изучила его ещё раз при свете свечи.
Девушка хмуро взирала на слова.
– Я здесь, я здесь и останусь. Так идут к звездам. Остановись, путник. Три соединяется в одно. К чёрту всё!
Они должны что-то обозначать, так как заголовок гласил «Мсье д’Ор’с Эксерсайз». Эмми смотрела на слова без особой надежды. Они не напоминали ничего из того, что она видела в Эджинкорт Холле, а значит, она впустую потратила время, обхаживая Кортленда и слушая его лепет о средневековой истории поместья.
Он добрых полчаса описывал старую башню, расположенную недалеко от дома. Юноша был так признателен ей за проявленный интерес, что даже показал ей рисунок того места, с двумя башнями, соединёнными от верха к низу массивным внутренним переходом. Девушка впала в ещё большее замешательство, как только Кортленд стал рассказывать ей о бойницах, об опускающемся мосте и рве. Старый Генри Бофор, получив по наследству титул, реконструировал Хартвелл Кип.
Стоило Эмми поразмышлять над этими сведениями, как она сразу выпрямилась, сидя за письменным столом в своей небольшой гостиной. Она подняла список фраз и начала водить по нему пальцем.
– «Tria juncta in uno», – прошептала девушка, – три сливаются в одно. Это же Хартвелл Кип! Две башни и перекрестная стена сливаются в одну башню.
Вскочив со стула, Эмми начала прохаживаться взад и вперед по комнате, обдумывая свою догадку. Не удивительно, что они ничего не нашли. Все подсказки вели к этой башне.
Завтра она отправится туда. Как раз представилась благоприятная возможность – Вэлин пригласил джентльменов посмотреть соседские конюшни скаковых лошадей. Эмми медленно вернулась в кровать, так как осталась основная проблема. Как она будет себя чувствовать, украв сокровище Вэлина?
Она никогда не грабила дорогих ей людей. Но Франту, Фиби и Спруту золото было нужнее, чем Вэлину.
Она должна быть сильной. Ей нужно противостоять непреодолимому влечению, которое она чувствует в его присутствии. Что она себе вообразила, что он женится на ней? Маркиз никогда не возьмёт в жёны простую воришку, пусть даже и дочь леди. Да и большинство мужчин не стали бы связываться с незаконнорожденным ребёнком гувернантки. Разве что, взяли бы в качестве любовницы, но Эмми претила мысль быть пешкой, игрушкой на содержании и в полной власти мужчины. Она достаточно натерпелась от такого негодяя, как Эдмунд Чип, и не собирается ставить себя в ещё более гнусное положение. Эмми давным-давно поклялась себе в этом. Но тогда девушка и не представляла, что придётся сопротивляться такому великолепному мужчине, как Вэлин Норт.
--------------------------------------------------------
[1]Рабо́тный дом — благотворительное учреждение, созданное для оказания помощи нуждающимся и в виде помощи предоставляющее оплачиваемую работу под условием проживания в таком доме и подчинении его внутреннему порядку.
Работные дома впервые появились в Англии в XVI веке для борьбы с нищенством и имели принудительный характер.
_________________

Спаси-и-и-бо!!!
_________________

 » Глава 11(часть 2)

Глава 11(часть 2)
(первод LiskaAliska бета-ридеры Zirochka, TiaP)


На следующее утро леди Фитчет, тётушка Оттолайн вместе с остальными гостями отправились на лодочную прогулку по парковому озеру. После посещения конюшни джентльмены присоединились к ним на легкий ленч на искусственном острове посреди озера. Эмми притворялась, что испытает головную боль, пока все не разошлись.
Добыв кобылу из конюшен, девушка поскакала верхом через лес за пределы поместья Эджинкорт. Полчаса спустя она миновала деревню, которая располагалась между замком и Хартвелл Кип, стоящим на холме, с которого средневековому владельцу крепости открывался вид на сельскую местность.
Эмми всё ещё была на землях Норта, но сама крепость была безлюдной. Кортленд использовал бόльшую часть унаследованного состояния, чтобы восстановить её, но сейчас деньги закончились, и он ожидал следующего поступления из своего фонда. Поэтому на строительных лесах, установленных напротив одной из башен, не было ни единого работника.
Эмми поднялась на холм и продолжила свой путь через осыпающуюся внешнюю стену, окружавшую Хартвелл Кип. Прямо у основания здания были сооружены импровизированные деревянные ступени. Эмми привязала лошадь и постучала в двери. Те были заперты. С помощью ловких пальцев и набора металлических инструментов Эмми не составило труда проникнуть внутрь.
Оказавшись в доме, девушка открыла двери пошире, чтобы в помещение проник свет. Солнечные лучи также побивались через бойницы, окна и брешь, как раз там, где крыша взмывала вверх. Однако башня была так высока, что света еле хватало, и девушка почти ничего не видела. Она стояла в огромном зале. Кортленд рассказывал ей, что собирался восстановить западную башню, и Эмми собралась было её отыскать, когда льющийся от двери солнечный свет пересекла длинная тень.
– Доброе утро, Эмми, – сказал Вэлин.
Резко вздохнув, Эмми ответила:
– Черт возьми, ты напугал меня.
– Извини, – Вэлин подошёл к ней, его сапоги громко стучали по новым половицам, а выражение лица не предвещало ничего хорошего.
Эмми с подозрением посмотрела на него.
– Что ты здесь делаешь? Ты же отправился на конюшни.
– Я ушёл пораньше, и, предупреждая твой вопрос, да, я следил за тобой, – отрезал он.
Качая головой, Эмми обошла его и направилась к двери.
– Я с тобой тут не останусь!
– Почему?
– Сам знаешь.
– Ах, да. Вот что, – Вэлин напрягся в едва сдерживаемом гневе и, догнав девушку, преградил ей рукой путь к отступлению. – Ты уйдёшь, только когда объяснишь, зачем рыскаешь посреди ночи вокруг моего дома.
Эмми задержала дыхание. Немного помедлив, девушка медленно повернулась к Норту, её мозг лихорадочно соображал. Неужели он заметил её и её людей в Башне Искусств? Проклятие! Теперь он знает, что она что-то ищет.
Вэлин возвышался над ней, его прищуренные глаза сверкали даже в приглушённом свете.
– Я видел, как ты возвращалась к себе в комнату.
– К себе в комнату, – повторила Эмми. Значит, он не видел, откуда она возвращалась. – Хммм, я не могла заснуть, поэтому решила прогуляться.
– Прогуляться. Чепуха, Эмми, дорогая, – проворчал Вэлин, хватая её за руку. – Только несколько причин могут заставить леди выйти так поздно из дома – пожар, болезнь или встреча с любовником. Пожара не было, вид, на мой взгляд, у тебя чертовски здоровый, – он притянул её к себе так близко, что девушка ощущала неестественную напряжённость в его теле. – Итак, моя дорогая, с кем ты встречалась?
Эмми освободилась от его хватки и вздёрнула подбородок.
– Не будьте смешны, милорд.
– Ага! Так ты всё-таки встречалась с кем-то.
– Вздор! – возразила Эмми, – я ни с кем не встречалась.
– Тогда зачем бродила вокруг моего дома? – Вэлин поднял голос. – Я знаю, что ты с кем-то встречалась, так как шла прямо от Башни Искусств, а между твоими комнатами и башней располагаются мои апартаменты и комнаты джентльменов, так что… – Вэлин замолчал. Его брови сошлись на переносице, он не сводил с девушки пристального взгляда. Затем беспокойное выражение покинуло его лицо, уступив место изумлению.
– Бог ты мой, ты за мной следил? – Эмми вытаращилась на него, чувствуя, как краска заливает щёки, поскольку она начала понимать, к чему клонит маркиз. – Ммм…
– Посмотри на себя. Ты красная, как камелия, – он прервался, нахмурив лоб. – Или я выдаю желаемое за действительное?
– Ну… – чувствуя себя выбитой из колеи и загнанной в угол, Эмми пошла в наступление. – Кто ты такой, чтобы допрашивать меня? Чего ты добиваешься, шпионя за мной и таясь у дверей моей спальни?
Вэлин поджал губы и промолчал.
Эмми сглотнула и прошептала:
– О, я не… это, я не могла представить…
Она подпрыгнула, когда Вэлин, чертыхнувшись про себя, взял и поцеловал ей руку.
– Ничего не говори. Пойдём со мной.
Удивленная и смущённая, девушка последовала за ним по ступеням вверх на третий этаж башни. Она заартачилась, когда он, открыв перед ней дверь, пригласил зайти внутрь.
– Нет.
Вэлин склонил голову набок.
– Я только хочу тебе кое-что показать. Я называю это причудой Кортленда.
– Ты не будешь пытаться… пытаться… ты будешь джентльменом?
– Эмми, я всегда джентльмен.
– Хммм.
Она прошла в комнату и остановилась, взирая на огромнейшую кровать, самую огромную, из всех когда-либо виденных ею.
– Боже милостивый!
Вэлин подошёл к ней, и они вместе стали разглядывать кровать. Громадная, с балдахином на четырёх столбиках, она угрожающе маячила в центре комнаты, колонны её больше походили на архитектурное сооружение, чем на мебель. Они начинались, как прямоугольные основания, каждое из которых венчали четыре маленьких столбика, что поддерживали миниатюрный свод. На своде покоилась гигантская ваза, горлышко которой плавно переходило в колонну побольше, служившую основанием для разделенного на части балдахина.
Все деревянные элементы были сделаны из драгоценного чёрного дуба с золотым напылением, передняя спинка кровати была настолько богато украшена, что могла служить стеновой панелью в доме какого-нибудь аристократа времён Елизаветы. Новое парчовое покрывало завершало впечатление о преувеличенной роскоши. Однако дар речи Эмми потеряла не от убранства кровати. Самым необычным в ней был её размер.
Не переставая таращиться на кровать с балдахином, девушка спросила:
– Как думаешь, скольких она выдержит?
– Кортленд утверждал, что человек десять – двенадцать.
– Двенадцать вряд ли.
– В те времена люди были поменьше.
– О..
– Они спали все вместе, чтобы было теплее.
– О…
Они ещё немного поглазели на кровать, затем покосились друг на друга.
Почувствовав неловкость, Эмми отвела взгляд.
– Думаю, они замерзали, так как не было угля для обогрева домов, – она не могла остановить свой лепет, – сбившись в кучу, они спасались от холода. Отличная идея, правда, этим людям было здесь тепло, но ужасно то, что очень бедные семьи не могли позволить себе больше одной комнаты в доме, и не могли согреться кроме, как в такой большой кровати… – пальцы Вэлина скользнули по её руке, отнимая у неё речь.
– Ты замерзла?
– Я? Замерзла? – внезапно все мысли испарились из её головы, так как девушка почувствовала, что Вэлин обнимает её, и губами касается щеки. Затем он подул в её ухо, вызвав дрожь по всему телу.
– Видишь, – сказал он, – тебе холодно.
– Нет, и ты знаешь это.
Она ощутила его губы в уголке своего рта и в тоже время его руки проследовали вниз по её грудной клетке. Их губы встретились, его язык проник в её рот. Эмми знала, что ей следует оттолкнуть Вэлина, но не хотела этого. Она желала прикасаться к нему, знать, какова на ощупь его обнажённая кожа. Желание было настолько сильным, что одержало верх над предостережениями её матери насчет безжалостных мужчин. Как странно, раньше Эмми не испытывала подобного искушения, но с Вэлином её тело отвергало все понятия о добродетели… или выживании.
Просунув руки под его жилет, Эмми гладила его тело, чувствуя тепло через рубашку. Внезапно эта вещица стала её врагом, грубым препятствием между её руками и тем, что они хотели чувствовать. Эмми услышала треск разрываемой ткани, но от волнения не обратила на это внимания. Её взору открылась гладкая кожа, под которой перекатывались крепкие мышцы. Эмми прижалась щекой к обнажённому торсу Вэлина и руками заскользила вдоль его позвоночника к пояснице, и ниже.
Она услышала резкий вздох Вэлина и ощутила на себе его руки, исследующие её тело так же, как она сама сейчас исследовала его. Мгновения спустя она почувствовала, как с неё спало платье. Слабый голос кричал об опасности, но ей было всё равно. Девушка хотела Вэлина Норта и собиралась принадлежать ему здесь, в этой башне, подальше от грязи и уродства Сент Джайлза.
Словно в доказательство своей решимости, Эмми начала стягивать с Вэлина одежду. Он пристально взглянул на девушку, но не возразил, когда та освободила его от жилета и сорочки. Это всё, что она успела, до того, как он поднял её на руках и уложил на край огромной кровати. Опустившись вслед за девушкой на покрывала, Вэлин коснулся губами её груди. Эмми стиснула зубы, от нахлынувшего желания.
Дрожащие руки изучали все потаённые места. Поцелуи становились всё неистовее и яростнее. Эмми впилась ногтями в кожу Вэлина, когда он опустился на неё. Она стала ловить ртом воздух, оторвавшись от его губ, когда мужчина вошёл в неё, и зарылась головой во впадине между его плечом и шеей. Вэлин прошептал её имя и начал двигаться, пока его руки блуждали по её телу.
Эмми словно находилась в другом пространстве, испытывая наслаждение, смешанное с болью, но благодаря мастерству Вэлина боль ушла, оставив одно наслаждение. Она взлетела на гору ощущений, добралась до самой вершины и резко погрузилась в них. В это же время Вэлин вскрикнул и присоединился к ней. Они пришли в себя среди сбитых одеял, и Вэлин перетянул Эмми во впадину, образованную тяжестью его тела.
Хотя пик наслаждения уже прошёл, Эмми всё равно казалось, что её мир и её тело всё ещё сотрясает дрожь. И сквозь тёмную теплоту стал пробиваться холодный свет здравого смысла. Что она наделала? Она уступила мужчине, который никогда не будет ей принадлежать. Придётся расплачиваться за это. Придётся. В этот момент Вэлин перевернулся на живот, сбив простыню вокруг своих бедер. Эмми проследила взглядом по изгибам его ягодиц и улыбнулась.
Он того стоил.
_________________