Исторические романы и книги по мировой истории и культуре

Настёна СПб:

В.КАРЕВА, В.СИНГАЕВСКИЙ, О.ЛАЗУТКИНА
"ВСЕ ПРОГУЛКИ ПО МОСКВЕ И ПОДМОСКОВЬЮ"

Путеводитель по Москве данной серии у меня есть отдельной книжкой в более полном объеме, поэтому "прогулялась" только по Подмосковью.
Сергиев Посад, Коломна, Зарайск, Звенигород, Можайск, Серпухов, Верея, Волоколамск, Кашира, Новый Иерусалим. Крепости, монастыри, церкви, местные уютные музеи. Например, "Коломенская пастила", которая была знаменита не меньше тульского пряника и суздальской медовухи. Но учреждениям культуры не уделено должного внимания, мне показалось, что в книге присутствует перекос в религиозную сторону. Да, от средневековья сохранились каменные постройки - в первую очередь храмы и монастыри. И авторы не уставали отмечать "культовые сооружения", пострадавшие при советской власти и ныне возвращенные верующим. Не права ли была Екатерина II, позакрывавшая маленькие монастыри?..
Небольшой раздел посвящен барским усадьбам и известным дачам. Архангельское, Абрамцево, Мелихово, Переделкино, "Ленинские горки"... Можно представить, в каких условиях творили Боратынский, Аксаков, Чехов, Васнецов, Репин, собирались театральные кружки, играли свадьбу Блок с Любовью Дмитриевной.
К сожалению, встречаются
Оценка - 4.

...

Allegra:

Сергей Цветков
Узники Тауэра

Аннотация
Книга рассказывает об истории лондонского Тауэра - самого древнего из европейских замков и тюрем, отметившего в 1978 году свое 900-летие. Читатель узнает о судьбах знаменитых узников, громких судебных процессах, кровавых драмах, разыгравшихся в его стенах. Книга написана хорошим литературным языком, снабжена иллюстративным материалом и рассчитана на массового читателя.

Насчёт хорошего литературного языка – большое преувеличение. Язык сухой и скучный, даже когда автор изображает очевидца событий и пишет сцену так, как будто он всё видел своими глазами. Но главное не это.
Удивляться я начала практически сразу. Например, когда автор сказал, что шотландский Камень судьбы был Что? Историк не знает, что камень этот совсем небольшого размера, и никак не мог быть троном. Он всего лишь был вставлен в нишу под коронационным креслом. Достаточно погуглить в сети, чтобы увидеть и само кресло, и камень, и его историю.
Но апофигеем явилось то, что автор, на минуточку – историк, преподаватель, автор книг – лепит историческим персонажам ярлыки «хороший» и «плохой», руководствуясь непонятно какими мотивами, но только не научными исследованиями.
Например, повторяет ходульный устаревший сюжет о «кровожадном» Ричарде Глостере (будущем Ричарде III):

Тут у меня возникли большие сомнения в соответствии автора занимаемой должности (и диплому тоже).
Кстати, один из читателей даже провёл небольшое расследование
https://londonguide.livejournal.com/74315.html

Дальше я книгу читать не хочу. Единица.

...

Настёна СПб:

ВИКТОР ИУТИН "ОПРИЧНОЕ ЦАРСТВО"

Продолжение романа "Кровавый скипетр".
Роман об укреплении самодержавия и борьбе с боярством, изменниках и верных слугах, властолюбии и покорности, коварстве и любви. О несчастных людях, сломанных судьбах, несбывшихся надеждах. Об умном, самолюбивом, подозрительном, не умеющем прощать, одиноком человеке, Богом поставленном править Русью.
Всплакнула . Да, для меня главным героем стал Федька. Храбрый, умный, красивый, опасный. Любящий мальчик, для которого на свете существовал только царь. Фёдор уходил с головой в службу, боль от невозможности быть рядом срывал на ненавистной жене и радовался простым взглядам. А после Грозный его предал, взвалив свою слабость и грех на Федькины плечи, не выдержавшие тяжести. Жаль и Варвару, но мчащуюся к власти родню не интересовало счастье племянниц и дочерей.
Слабые, как Никита Романович, сами отвалились. Остались волки и псы, готовые уничтожить непримиримое к самодержавным порядкам боярство и самим стать у кормушки. А Горбатый-Шуйский, Репнин, Курбский, Челяднин соглашались быть слугами, а не холопами. Не забыв, как честно служили русской земле, побежали, предали, перегрызлись, косились в сторону слабого Владимира Старицкого. И поплатились кровью.
Постылая Мария Темрюковна окончила жизнь не по божьей воле. Теперь на Руси была лишь одна воля - царская. С Данилычем преступлением Иоанн себя связал, а уже считал старшего Басманова с Вяземским зажравшимися и зарвавшимися. Удачно подвернулся новгородский архиепископ Пимен, готовый ради сана митрополита на измену. Хладнокровный Малюта умел исполнять и ждать своего момента.
...Кузнеца Архипа с семьей из Новгорода выселили. Через время вернувшись за сыном, он увидел обугленный, мертвый город. А вскоре по пылающей Москве будут метаться и гибнуть и опричные, и земские, и воеводы, и бояре, и простолюдины.
Не получилось на крови и огне построить новый, чистый и светлый мир, людскую натуру не изменить. Власть и вседозволенность по-прежнему развращали. И когда сам черен, а в душе зияет дыра, хоть расшибись - ничего доброго не выйдет.
Оценка - попадаются ошибки, как, например, неправильное отчество, но поставить ниже "5" не могу.

...

Consuelo:

Стефан Цвейг «Вчерашний мир»

«…Мне вспомнились наши бывалые солдаты, вернувшиеся с войны смертельно усталыми одетыми в лохмотья, моё бьющееся сердце чувствовало всю прошлую войну в той, которая началась сегодня и ужасы которой ещё были недоступны взору. И я знал: опять всё прошлое осталось позади, все свершения уничтожены – Европа, наша родина, для которой мы жили, разрушена на срок намного больший, чем наши собственные жизни. Началась какая-то иная, новая эра,но сколько кругов ада потребуется ещё пройти, чтобы изжить её?
Солнце светило ослепительно-ярко. Когда я направился домой, взгляд вдруг упал на мою тень, шагающую впереди; и так же я увидел тень другой войны – позади нынешней. Она не покидала меня всё это время, эта тень, она омрачала каждую из моих мыслей днём и ночью; возможно, её тёмный отпечаток лежит на некоторых страницах этой книги. Но каждая тень в конечном счёте тоже ведь дитя света, и лишь тот, кто познал светлое и тёмное, войну и мир, подъём и падение, лишь тот действительно жил…»

Стефана Цвейга вполне можно отнести к «потерянному поколению», которому довелось оказаться в эпицентре радикальных событий, изменивших судьбу мира, а именно пережить две мировые войны, унёсшие невероятное количество жизней, выжить после голода, безработицы, инфляции, болезней, ненависти и предубеждений. В год начала Второй мировой войны знаменитому австрийскому писателю исполнялось уже пятьдесят восемь лет. За его плечами осталось безоблачное детство, юность в поисках себя и обретение в литературе, популярность, возможность безбедно жить, путешествовать, сводить знакомство с талантливыми людьми и интеллектуалами. А впереди было едва ли не самое страшное испытание для человечества, которое, по мнению Стефана Цвейга, оно, человечество, успешно пройти не сможет. Сам писатель, еврейского, кстати говоря, происхождения, вынужденный покинуть дом, скитаться на чужбине, не нашёл в себе силы удержать надежду и веру в то, что чёрные дни всё-таки пройдут. В феврале 1942 года, находясь в Бразилии, Стефан Цвейг вместе с женой приняли смертельную дозу снотворного. Человечество сумело выбраться из кровавого водоворота смерти и ненависти, но предупреждение погибшего писателя, брошенное сквозь века, будущим поколениям, о хрупкости мира, о такой заманчивости ура-патриотических настроений и готовности укладывать в землю тысячи и миллионы жизней, ради опасных и обманчивых идей, к сожалению, не теряет актуальности и в наши дни, и – увы! – вряд ли потеряет и в будущем.

На страницах своих мемуаров Стефан Цвейг воссоздаёт мир своего детства и молодости, пришедшееся на мирное время до Первой войны, на время распада Австро-Венгерской империи, на тяжёлое время, предшествующее Второй мировой войне. Вместе с элементами автобиографии (впрочем, вопросы сугубо личные писатель не затрагивает), личных путешествий (в особенности любопытно прочитать впечатления Цвейга от поездки в СССР, в 1928 году), общения с известными и талантливыми современниками (к примеру, с Роменом Ролланом, Джеймсом Джойсом, Максимом Горьким, Зигмундом Фрейдом, Гуго фон Гофмансталем, Райнером Мария Рильке и многими другими), раскрываются приметы и настроения времени, особенности системы образования и воспитания юношей и девушек, нравы, ценности, мораль и лицемерие, положение еврейской общины, экономические взлёты и падения и, конечно, особая культурная жизнь (что в условиях Австрии принимает исключительное значение).

Безусловно, перед нами воспоминания действительно думающего, тонко чувствующего человека, умеющего облечь свои мысли в точные и изящные фразы, и сожалеющего об ушедшем мире. Стефан Цвейг стремился к жизни интеллектуала, дорожил личной свободой и придерживался пацифистских убеждений, полностью отрицая войну как таковую (ни в Первой, ни во Второй мировых войнах Цвейг не участвовал). Естественно, перед нами личные впечатления, что тоже надо учитывать. Автобиография, подзаголовком которой служит «Воспоминания европейца», прерываются в начале сентября 1939 года, хотя работа над текстом была завершена в 1941 году. Символично.

Читать, с одной стороны, крайне любопытно (не только потому, что Стефан Цвейг – один из моих любимых писателей, но и из-за деталей и атмосферы конца XIX века – начала XX века), познавательно и эстетически приятно, но с другой стороны, тяжело и печально.

Оценка – 5.

...

Consuelo:

Сергей Бойко «Шарль Перро»

Сказки – это первое прикосновение к литературе, которое мы совершаем уже в раннем детстве, поэтому они не только влияют на формирующийся характер будущей личности, у многих оставаясь где-то в районе бессознательного и всю остальную, уже взрослую жизнь. А ещё сказки – это большой и значимый культурный пласт, психологический срез, а так же зашифрованные в волшебную обёртку картины действительности, по крайне мере, сказочники прошлых столетий совершенно точно ориентировались на понятную им реальность. Следовательно, сказки – это гораздо больше, нежели фантастические истории, которые можно перед сном поведать малышам. В ряду классических сказочников помещена настоящая «глыба», пардон за это слово, но Шарль Перро действительно особенный автор, чьи сказки давно перешагнули за границы Франции и стали известны во всём мире, да и в каждом поколении. И, правда, кто не знает историю кроткой красавицы, опознанной принцем по обронённой туфельке? Или кто никогда не слышал о похождениях хитрого пушистика в сапогах, обманувшего великана? А история принцессы, проспавшей сотню лет в заколдованном замке, и разбуженную поцелуем настоящей любви прекрасного принца? И кто из нас не удивлялся маленькой девочке в красном головном уборе, которая настолько плохо знает свою бабушку, что не может отличить её от волка? Ну, меня в детстве это меня изрядно шокировало))) Кстати говоря, знакомилась я именно с оригиналами сказок, с необработанными версиями, то есть с теми, в которых Спящую Красавицу с детьми свекровь-людоедка пыталась сварить в котле, наполненном всякими змеями и жабами, а в итоге, «сама бросилась в чан, вниз головой, и в один миг была сожрана мерзкими тварями, которых она велела туда насажать». В этой же версии Красную Шапочку с бабулей не спасли дровосеки. Сказка в стихах «Гризельда» учит тому, что не все принцы одинаково прекрасные. Кроме того, сюжет «Гризельды» разворачивается – неожиданность – после и «жили они долго и счастливо», но, правда, не так уж счастливо для героини, а скорее в отношениях садо-мазо. Оригинальные «Сказки матушки Гусыни» вообще наполнены жестокостью и далеко не детскими событиями. То ли дети XVII века были более стрессоустойчивыми, то ли (это точно!) сказки-то отражают реалии и адресуются и взрослым. Впрочем, мораль, которой Шарль Перро сопроводил каждую сказку, именно о жизненности и свидетельствует. Сам Перро был убеждён в том, что «ребёнку можно говорить всё, что взрослому, только проще и интереснее».

Как создавались эти и другие сказки, как жил, кем был и чем вдохновлялся Шарль Перро, - именно ответы на эти вопросы прежде всего ожидала обнаружить в первой на русском языке биографии знаменитого сказочника. Сразу скажу, что тема сказок занимает совсем крошечное место в тексте биографии, то есть ни о каком разборе сказок речь вообще не идёт. Однако интерпретация Сергея Бойко идей, лежащих в основе сказок, вызывает некоторое удивление. Поскольку я когда-то специально изучала тему зашифрованных кодов в сказках, в том числе, что хотел сказать Шарль Перро, как находились идеи (по сути, переработка сказочных историй других, более ранних авторов, или народного фольклора, или же наблюдения за исторической современностью), то, к примеру, объяснения Бойко в плоскости сложных отношений между родителями и детьми, и, в частности, детской обиды Шарля Перро на родителей, на мой взгляд, несколько спорные. Что касается взаимоотношений между сказочником и его родителями, обусловленные смертью в младенчестве его брата-близнеца, то Сергей Бойко никак не показал каких-либо сложностей в этих отношениях, которые могли бы настолько повлиять на писателя, что он уже в довольно серьёзном возрасте (за шестьдесят лет) свои обиды претворял в сказочных сюжетах. К примеру, родители Мальчика-с-пальчик оставили своих детей в лесу не по злобе, а потому что не могли их прокормить, а младшему сыну мельника досталась не мельница, не осёл, а только кот, не из-за ненависти по отношению к сыну, а из-за особенностей распределения наследства (а по правде говоря, могло всё отойти старшему сыну, включая осла и кота). А «Красная шапочка» - это вообще завуалированная история невинной девушки и коварного соблазнителя, а не просто безалаберная мать отправила дочь в лес, в котором рыскает волк. Между тем, семейство Перро, наоборот, было довольно дружным. Заканчивая тему сказок, не являющихся основной в работе Сергея Бойко, отмечу только то, что в книге поднимается вопрос авторства, поскольку существует дискуссия вокруг идеи о том, что не сам Шарль Перро писал сказки, а его сын.

Шарль Перро вошёл в историю, благодаря своим волшебным сюжетам, но большую часть своей жизни он занимался далеко не сказками, а литературой и придворной карьерой. Родился седьмым ребёнком в зажиточной семье адвоката Парижского парламента, получил базовое образование, но бросил коллеж и вместе с другом занялся самообразованием. Пошёл по стопам отца в карьерном плане, то есть начал адвокатскую практику, после перешёл на службу клерком к одному из своих старших братьев, архитектору Клоду Перро (впоследствии спроектировал колоннаду восточного фасада Лувра и здание Парижской обсерватории), и далее долгое время был правой рукой Жана-Батиста Кольбера, всесильного министра финансов эпохи Людовика XIV (благодаря чему продвигал кандидатуру брата на выгодные проекты), пока не попал в немилость. Сказки Перро писал уже в серьёзном возрасте, но литературой занимался всю жизнь. Занимал должность секретаря Академии надписей и изящной словесности, участвовал в пропаганде образа Людовика XIV, вёл чуть ли не всю жизнь противостояние со сторонниками классической литературы, ибо сам поддерживал «новых», то есть современных авторов. Иными словами, Шарль Перро очень бы удивился, узнай он, что в памяти поколений он остался автором сказок, небольшой книжки, написанной под конец жизни, а не как серьёзный государственник и литератор.

Сергей Бойко опирался на исследования Марка Сориано, но всё равно на первый план выставлена не биография Шарля Перро, а скорее времени, в котором он жил. Да, конечно, очень важно понять условия, в которых развивалась та или иная личность, но всё-таки книга ведь заявлена, как биография Шарля Перро, а не сюжеты из эпохи правления Короля-Солнце? Если исторический фон читателю мало известен, то, вероятно, будет познавательно.

Оценка – 4 -.

...

Настёна СПб:

Копирую из темы автора.

АЛЕКСАНДРА ДЕВИЛЬ "ИЗУМРУДНОЕ СЕРДЦЕ"

Главный герой романа, князь Максим Раздольский - красивый, богатый, храбрый, гуляка и бабник. По велению великого князя Ивана III он женится на боярышне Любаше Поливановой, ведь с прежней невестой, Ульяной Голтеевой, чей брат ушел в разбойники, у Максима свадьба расстроилась. А князю все равно на ком жениться, лишь бы девица не страшненькая и с приданым. Любаша - сама добродетель: тихая, скромная, благочестивая "мышь"-книгочейка, но гордая. Мне она напомнила кисейную барышню XIX в., то и дело падающую в обморок. Поведение взрослой девицы в брачную ночь удивило - таинство любви таинством, но от этого еще никто не умер. Иной муж бы и церемониться не стал. Максим тоже хорош - и распутная Ульяна не по душе, и скромница Любаша не по нраву.
Вскоре Раздольский отправился на поиски сбежавшей сестры, оставив жену в деревне. Молодая княгиня, боярышней не кажущая носа со двора, к прозе жизни оказалась не готова и твердо решила уйти в монастырь, ибо гордая. Но вместо тихой обители Любаша едва не очутилась в другом месте - девка-то нарасхват.
Княжна Варвара умело замела следы, но следующие ее поступки ужасны и наказание жестоко, но закономерно. Максим же не зря смотался в Италию. В публичном доме ему объяснили, что за девушкой надо ухаживать, говорить нежности, а не нахрапом лезть под подол. Есть женщины вакханки, а есть - мадонны. Раздольский сразу осознал, какое сокровище ему досталось и что он любит Любашу. Перетерпел ее капризы ("Меня не трогай, но и к девкам не ходи; это не любовь, а похоть; сегодня приласкал, завтра побьешь."), завоевал сердце и отстоял честь с мечом в руке. Любаша могла сразу обратиться к великому князю и Софье Фоминичне, но тогда не открылась бы тайна рождения оружничего Родиона.
P.S. Есть ошибки, которыми грешат и более серьезные книги, чем любовный роман .
Оценка - 4.

...

Настёна СПб:

Д.А. МОЛДОВАН "СЕРГЕЙ ЛАЗО"

"Видел, как в печурке бьется об угли Лазо" (c) - первое, что приходит мне в голову при упоминании Сергея Лазо. А "книга дополняет образ героя Гражданской войны Сергея Георгиевича Лазо (23.02/7.03.1894 - май 1920). Автор стремился показать его в историко-документальном стиле."
"Красный Дон Кихот" родился в Бессарабии в дворянской семье, его прабабку упоминал в стихах Пушкин. Впечатлительный Сергей с детства остро реагировал на несправедливость, видя разницу между помещиками и крестьянами, а став взрослее посчитает жизнь большинства дворян пустой. Лазо учился в Петербурге и Москве, хотел стать ученым, химиком. Он был дисциплинированным, склонным к одиночеству, мечущимся, ищущим, интересующимся интеллигенцией в революции, хотел приносить пользу. Но Сергея призвали, и Февральскую "неблагонадежный" Лазо встретил командиром взвода 15-го Сибирского полка в Красноярске. Он сдружился с "политическими" и вел агитацию среди своих солдат.
Неопытному прапорщику Лазо, ненадолго попавшему в плен в первом бою, доверили организацию Красной армии в Сибири. Призывались "рабочие железных дорог, промышленных предприятий, шахтеры, бедняки и середняки", прибывали бывшие пленные. На фронт прибыла 19-летняя революционерка Ольга Грабенко, ставшая женой Сергея (через год родилась дочь Ада). С оснащением обстояло плохо, "распоясавшихся анархистов" Лазо расстреливал, к новобранцам "наш Серёжа" был внимателен. С переменным успехом они противостояли атаману Семёнову, интервентам, Колчаку.
Прекрасный оратор, Лазо увлекал верой в светлое будущее, подавал пример собственной храбростью, питался из красноармейского котелка, но командовать фронтом - совершенно другое. Но для юного Александра Фадеева Лазо стал идеалом командира... Пришлось уйти в подполье, и Сергей занялся литературой. Обращаясь к младшему брату Степану (не зная, что того нет в живых), он размышлял о жизни, силе характера, любви, науке, пути в революции, но ни словом не обмолвился о своей боевой деятельности и товарищах.
Организатор успешного восстания во Владивостоке 31 января 1920 г. "Лазо был... надеждой всех гонимых судьбой, попранных японскими патрулями", - запишет Николай Асеев. А в ночь на 5 апреля "самураи" арестовали Лазо. О предшествующем уничтожении партизанами японского гарнизона не упоминается (другой и главный вопрос, что японцы делали в Приморье). Похоже, белоказаки в топке Сергея живым не сжигали, а расстреляли. Но он погиб за идею, в которую верил, и вошел в легенду.
Генерал В.Г. Болдырев после встречи с Сергеем Лазо записал в дневнике:
Оценка - 4.

...

Настёна СПб:

ЕЛЕНА ВЕЛЬТМАН "ПРИКЛЮЧЕНИЯ КОРОЛЕВИЧА ГУСТАВА ИРИКОВИЧА, ЖЕНИХА ЦАРЕВНЫ КСЕНИИ ГОДУНОВОЙ"

Романтическая фантазия писательницы XIX в. повествует о нелегкой судьбе шведского принца Густава, сына короля Эрика XIV. С детства он являлся игрушкой в руках "добрых" родственников - пережил и заключение, и похищение, и бегство. В Вильно, где Густав постигал науки, красотка Кася, мечтающая о короне, оплела малахольного юношу коварными сетями. Любящая его и простым студентом дочь кастеляна Иоганна пережила душевное потрясение, приняла православную веру и убежала.
При короле Сигизмунде III, готовому отречься от своего титула Густаву пришлось покинуть Речь Посполитую и искать приют у странноватого императора Рудольфа. Имперские посланники в Русском царстве предложили изгнанника в жены дочери Годунова. Принц хотел тихой жизни, мог бы остаться у своей матери на финской мызе, но поехал в Москву. Годунов претендента на престол Швеции обхаживал, а Густав заявил, что не желает ни Ливонии, ни царевны. Вообще, он запутался в своих дамах, как на подбор нервных и истеричных. Вроде, следует "агнцу и жертве" посочувствовать, но не получается.
В политических хитросплетениях того времени автор разбирается неплохо. Но не обошлось без вездесущих и коварных иезуитов, традиционных для русской историографии. До кучи Елена Ивановна назвала гуситов поборниками святого православия. Книга написана тяжеловесно и неповоротливо. Перегружая роман польскими и древнерусскими словечками, наверное, Вельтман хотела создать атмосферу, но получился трудночитаемый корявый текст. А выражение "его/ ваша мосць" ("милость") я упорно читала "его мощи" .
Оценка - 3.

...

Настёна СПб:

СЕРГЕЙ ЦВЕТКОВ "ЦАРЕВИЧ ДМИТРИЙ. СЫН ГРОЗНОГО"

Сын Ивана Грозного и Марии Нагой появился на свет 19 октября 1582 г. Марию Цветков называет восьмой женой, но тут хоть шестая, хоть двадцать пятая - ребенок получается немного незаконнорожденным. Дмитрий - популярное княжеское имя для родившихся в октябре, и уж явно не Мария Фёдоровна выбирала его для сына, как пишет автор. Умер мальчик 15 мая 1591 г.
Обстоятельства гибели в Угличе царского брата до конца не выяснены. У автора интересная версия, почему толпа, под вопли Нагих, растерзала царских слуг, как им пришлось выкручиваться, а под шумок вывезти из города настоящего Дмитрия. Правда, Афанасия Фёдоровича называет братом, а не дядей царицы и удивляется, что его нет в протоколах . Цветков считает год правившего Россией "парня бравого" сыном Грозного. А что в истории о спасении, на которой Дмитрий старался не заострять внимание, есть не состыковки, списывает на детскую память.
Автор, для меня не убедительно, полагает Отрепьева и Лжедмитрия разными людьми - характерами не похожи. Но, например, почему он решил, что Отрепьев действительно был пьяницей, распутником и вором, каким его называли в бестолково составленных обличительных бумагах? Как еще мог называть Годунов претендента на свой трон? В отличие от расстриги Дмитрий обладал породой, природным величием, благородством. Поляки, у которых своих проблем по горло, не влезли бы в заведомо ложную авантюру. Историк не отрицает, что московское боярство (тот же Шуйский), желавшее скинуть Годунова, могло готовить пропойцу-монаха на роль Дмитрия. Но пришел другой человек - ясного ума, энергичный, широких взглядов, смелый, талантливый.
В октябре 1604 г. с малочисленным войском и огромной верой в себя Дмитрий ступил на русскую землю. Он переживет победы и поражения и обретет друга в стоявшем против него насмерть воеводе. Басманова автор называет главным заговорщиком - похоже, что его переход на сторону царевича оказался решающим, но историк забыл о его нравственных метаниях после смерти Бориса... Встречая Дмитрия, Москва ликовала, но кое-что в его поведении смущало.
Равнодушный к религии, "Demetrius Imperator" прекрасно понимал, какой страной правит, и старался не сильно раздражать москвичей. Кажется, размахом замыслов он правда опередил свое время... Автор, не сомневающийся в существовании "лишних" жен Грозного, отвергает как сплетню связь Дмитрия с Ксенией. А я еще про Хворостинина знаю .
Не понимаю уверенность поляков в получении обещанных Дмитрием золотых гор. Каково было удивление, когда царь заявил, что никакими условиями с ними не связан! Только жениться согласился. Бояре заворчали и на невесту-католичку, и на военные приготовления - летом Дмитрий собирался идти на турок. Или на кого-то другого - и уже заворчали посланники Сигизмунда. "Безмозглая шляхта" и вела себя безмозгло, чем воспользовался Шуйский. Направив москвичей бить поляков, будто замысливших извести государя, заговорщики отправились действительно убивать царя.
Но загадочный царь, несмотря на надругательства над телом, закапывание в яме и выстрел из пушки, не хотел умирать. Он раздвоился на невинно убиенного святого отрока Дмитрия и еретика-чернокнижника Гришку Отрепьева, а затем явился вновь.
Оценка - 4.

...

Настёна СПб:

 » "Марина Мнишек"

СЕРГЕЙ ЦВЕТКОВ "МАРИНА МНИШЕК"

Очерк является продолжением книги о царевиче Дмитрии.
Настоящее явление Марины в русской истории произошло в ноябре 1605 г. на заочном обручении с Дмитрием, а по канонам католической церкви они стали мужем и женой. Для царя католики были не указ, и когда через полгода семейство Мнишеков прибыло в Москву, провели православный обряд венчания. Перед этим Дмитрий попробовал обмануть всех. Миропомазание Марины для русских он выдал за переход в православие, для поляков - за коронацию. Молодой панне блеск русской короны затмил глаза и разум.
Молва об очередном спасении сына Грозного распространялась с удивительной быстротой. Что Дмитрий жив, настаивал Юрий Мнишек, сосланный в Ярославль вместе с семьей и многими поляками, слух активно поддерживали в Речи Посполитой. Этого Дмитрия создала недовольная шляхта ради своих интересов, настоящим государем его никто не считал, истории личность "царька" осталась неизвестной. Поначалу имя Дмитрия притягивало, города переходили на сторону самозванца, а в Тушино вырос лагерь размером с город.
Марина перестала быть русской царицей, когда признала своим мужем Тушинского вора.
Не от гордости кидаются в постель первого попавшегося проходимца. Марина стала царить в полном бардаке. Тушинцы разбойным поведением настроили против себя русский народ, поляки метались между Вором и Сигизмундом, избегавшиеся москвичи свергли Шуйского и призвали Владислава, а король брал Смоленск. Автор прошелся и по Скопину-Шуйскому (с нравственностью не очень), и по защитникам Троице-Сергиева монастыря (пьяницы). Марине в пору делать ноги, но она упорно продолжала считать себя "владычицей народов" и очень важной особой. Носясь по городам и баламутя народ, она производила много шума, но поляки о ней уже забыли, а русским Марина сама по себе никогда не была нужна.
После убийства Вора, ее подобрал атаман Заруцкий, и непонятно в каких надеждах они продолжили бегать по Руси. В 1614 г. их сдал яицкий атаман. Заруцкого посадили на кол, сына Марины повесили, а ее саму, скорее всего, заточили в коломенской башне.
Оценка - 4.

...

Настёна СПб:

ВЯЧЕСЛАВ КОЗЛЯКОВ "МОСКОВСКОЕ ЦАРСТВО"

В книге доступным языком (но сильно вкратце) рассказывается об условных "трех китах", на которых стояло Московское царство. "Откуда пошла земля Московская", как полностью звучал титул правителя всея Руси, чем занималась Боярская дума (в XVII в. каждый день недели был посвящен определенному направлению: в понедельник занимались военными и посольскими делами, в пятницу - судебными и т.д.), как формировалось войско, как малое количество дьяков управлялось с немалыми делами в приказах, какие фамилии были княжескими/ боярскими/ дворянскими. Что жизнь, сильная традицией, была богаче пресловутого Домостроя. И как получилось, что новый праздник День народного единства на самом деле почти совпадает с 7 ноября ?
Т.к. историк специализируется на XVII в., то больше внимания уделено этому столетию. Он пишет об избрании на царство Михаила Романова. Выбор был отнюдь не единогласным, как напишут в официальной бумаге, например, Дмитрий Пожарский до конца стоял за шведского королевича. Боярству пришлось прислушаться к мнению казаков и черни. Правда, Козляков не разъяснил, почему "народ выкрикнул" малоизвестного Мишу. Только потому, что верили в легенду о передачи царем Фёдором Ивановичем скипетра одному из Романовых?
В конце книги приводятся замечательные перечни источников, работ историков и сайтов в Интернете, по которым лучше всего изучать Московское царство.
Оценка - 5-.

...

Consuelo:

Стюарт О`Нэн «К западу от заката»

Роман «К западу о заката» - это, по сути, художественное изображение последних лет жизни Фрэнсиса Скотта Фицджеральда, который прожил не слишком длинную, но весьма яркую жизнь, полную творчества, чудачеств, алкоголя и эксцентричных выходок. Но вот последние годы биографии писателя вовсе не были гладкими или счастливыми. Зельда Сейр, жена Фицджеральда, страдала психическим заболеванием и постоянно находилась в различных клиниках. Супруг её посещал регулярно, но с финансами быстро возникли проблемы, и дабы содержать жену в клинике и оплачивать образование дочери Фицджеральд отправился в Голливуд, работать сценаристом. В это же время он знакомится со светской колумнисткой Шейлой Грэм, с которой завязывается бурный роман, и пытается бороться с алкогольной зависимостью и преодолением творческого кризиса, но не очень успешно.
В повествовании переплетаются реальные события и имена с умелым художественным вымыслом. Герои, они же реальные люди, получились живыми и яркими. Роман читается увлекательно, в особенности если есть интерес к личности Фрэнсиса Скотта Фицджеральда или действительности Золотого века Голливуда, ибо повествование наполнено известными именами режиссёров, продюсеров, сценаристов, актёров и актрис 1920-1940х. гг., а также фильмов, над сценарием которых работал и Фицджеральд (например, «Янки в Оксфорде» и «Унесённые ветром»).

Оценка – 5.

...

Настёна СПб:

НАТАЛИЯ КАЗАКОВА "ЗАПАДНАЯ ЕВРОПА В РУССКОЙ ПИСЬМЕННОСТИ XV - XVI веков"

Книга открывается разбором литературных памятников о путешествии в 1437-40 гг. русского посольства на Ферраро-Флорентийский собор. Епископ Авраамий Суздальский, монах Симеон и безымянный мирянин живописно, художественно, без предвзятости к "латинянам", но несколько наивно описали впечатления от иноземщины. Наши делегаты удивлялись и любовались городскими фонтанами, заснеженными Альпами, каналами Венеции, красотой "божниц", а Авраамий пришел в восторг от мистерий.
Уделено внимание памятнику "О Молукитцких островах...", посвященному кругосветке Магеллана. Оригинал был написан по горячим следам, и на Русь попал через пару лет после первого издания 1523 г. Перевод, скорее всего, сделал толмач Дмитрий Герасимов, и русский читатель ознакомился с приключениями отважных мореплавателей и описаниями неведомых земель.
Тогда же на Руси читали "Сказание брани венециан противу турецкого царя". О Венеции нет ни слова, зато описывались ужасы султанского владычества. Познавательно и интересно "об идеологической и культурной жизни Западной Европы" писал Максим Грек.
Со 2-й пол.XVI в. в посольские отчеты входят рассказы о путешествии и зарубежных странах. В первую очередь, наши дипломаты черпали сведения при "цесарском" и английском дворах, с которыми наладили крепкие связи. События в Шотландии К.Скобельцын описал так:
Ф.Писемский присутствовал на танцах у Елизаветы Тюдор:
Казакова отмечает, что статейные списки, в отличие от летописей и публицистики, иноземные обычаи и "люторскую веру" упоминают в спокойном тоне, без осуждений. Первые предназначались для ознакомления царя и правительства с внешнеполитическими делами, а вторые направлялись "на пропаганду в обществе определенных идей". Из-за идеологической борьбы единственным западным переводным произведением во 2-й пол.XVI в. стали "Хроники всего света" Мартина Бельского. В полном переводе 1584 г. положительно говорится о Реформации, рассказывается о великих географических открытиях, истории Европы, путешествиях по Африке и Азии. Для русских читателей "Хроники" имели "большое культурно-просветительское значение".
Автор делает вывод "об отсутствии в сфере культурной жизни пресловутой "стены" между Русским государством и Западом". На Руси живо интересовались "различными сторонами жизни Запада, а предвзятое отношение наблюдалось лишь в произведениях религиозной полемики".
Оценка - 5.

...

Настёна СПб:

ИВАН ПРЫЖОВ "ИСТОРИЯ КАБАКОВ В РОССИИ"

Книга на интересную тему, но написана суховатым языком.
До правления Ивана III русский люд выпивал и закусывал в корчмах и "производил" напитки по домам. С кон. XV в. начали бороться со свободной продажей алкоголя, курить вина и варить меды разрешили только дворянам и монастырям, Василий III для своих слуг отвел специальное место для питья - Наливайную слободу.
В 1552 г. в Москве на Балчуге появился он - царев кабак (где покушать уже не предполагалось), а торговля из-под полы (корчемство) нещадно преследовалась. Питейные заведения работали практически по "палочной" системе. Если, скажем, в 1575 г. кабак заработал 200 руб., то на следующий год был обязан сдать в казну побольше рубликов и т.д. Никого не интересовало, что народ пить или не хотел, или "гулять" было не на что, и за "недоимки" ставили на правеж. Иногда воеводы жаловались, что в кабаках дерутся, пропивают даже собранный ясак, толпятся темные личности. Но из Москвы сурово отвечали, что "о царевом деле лучше радеть следует".
Питейные "щупальца" не смогли добраться только до Малороссии, а так кабацкая система, с небольшими вариациями, просуществовала до сер.XIX в. Цены на водку поднимались, качество падало, в безбожно запойной стране организовывали общества трезвости. С 1863 г. начала действовать новая акцизная система, откуп торжественно похоронили, а в 1865 г. пересмотрели правила торговли крепкими напитками. Иван Гаврилович закончил этот труд в 1868 г., поэтому насколько помогли методы борьбы с пьянством осталось за кадром.
Оценка - 4.

...

Настёна СПб:

ИВАН ПРЫЖОВ "НИЩИЕ НА СВЯТОЙ РУСИ"

Как известно, на матушке Древней Руси милостыня считалась делом богоугодным. Автор не мог написать, что нищие как класс появились у нас с распространением христианства, но подразумевает именно это. Подаст благочестивый человек копеечку "нищему Христа ради" и душу свою спасет. Помогали не попавшей в беду семье, но подавали "профессиональным" нищим, которые плодились и жирели. Ох и прошелся Прыжов по бесчисленным дармоедам! Не отрицая, что некоторые люди обнищали в следствии увечий, несчастий, невозможности работать, Иван Гаврилович делает акцент на толпах лентяев, тунеядцев, странников, чуждых русской душе калик перехожих, заполонивших дороги, кладбища, торжища, церковные паперти. Этих субъектов бесконечно кормили во дворцах, монастырях и богадельнях, а они только множились.
С праздношатающейся братией начал борьбу Пётр I, но не помогло. Особенно приверженными древнему благочестивому обряду остались купцы и староверы. Один такой богач подавал женщинам и только небритым мужчинам; какая-то барыня одарила парой башмаков 3-х нуждающихся, "позаботившись" не об одном, а о нескольких. Автор считает, что это явление от малообразованности и невежества нашего цивилизованного общества, не вникающего в суть и видящего лишь внешнюю сторону.
Оценка - 5.

...