Карен Мари Монинг "Лихорадка теней"

Ура-ура! Какая замечательная новость. О-очень жду.

Это точно, очень жалко.

Представила, пенсионерка, отмахиваюсь от внуков, не мешайте про Бэрронса читать

тьфу-тьфу, чтоб не сбылось , хотя... вероятность есть, .. и большая
_________________

Аж вижу как сижу я, читаю, мечтаю, потом смотрю на старика сидящего рядом и думаю о том что жизнь несправедливая штука

так рассмеялась, представив все это, что горячим кофе облилась... все-таки Бэрронс опасен....
_________________

Привет всем!Девочки,перевод произведён давным-давно на Лорел Гамильтон! Правда,там слог пошловат.А Ваш перевод-бесподобен!Спасибочки!

Вот это потрясающая новость Буду с нетерпением ждать, главное, не состариться раньше времени xD

замечательная новость

главное есть то ЧЕГО ждать

можно еще и внучек своих подсадить на это дело
___________________________________

не удержалась, прочла 5-ю книгу на другом сайте, скажу честно, теперь мне немного грустно...
не скажу, что перевод плох, вполне даже, особенно, когда полгода мучает любопытство,
но знаю, что здесь перевод будет намного лучше,
а вот читать повторно почему-то пока не хочется, Монинг, конечно на высоте (как всегда), но какое-то смутное ощущение грусти
после прочтения 5-й Лихорадки.

А вот я, например, давно в оригинале прочитала и принципиально жду перевода девочек

 » Глава 12

Глава 12

перевод - Zhulana, бета-ридинг - Whitney, сверка с оригиналом - Mad Russian



— Тупые, гребаные бестолочи! Придурки! — рычу я и пинаю ногой жестянку, валяющуюся на аллее. Она проносится в воздухе, ударяется о кирпичную стену и впечатывается в нее. Да, чувак, именно впечатывается. Причем на пару дюймов. Я посмеиваюсь, представляя себе, как однажды кто-нибудь пройдет здесь и скажет что-то типа: «Чувак, как, черт побери, она могла впечататься в стену?»
Это еще одна тайна Меги О’Мейли! Теперь город наполнен ими.
Я оставляю свои следы по всему Дублину. Это мой способ сказать: «Я была здесь!». Я делаю так уже несколько лет, с тех самых пор, как Ро начала посылать меня в город со всякими поручениями.
Раньше я баловалась по мелочам, например, искривляла скульптуры из металла, стоящие перед музеем, но так, чтобы только я знала, что они теперь выглядят по-другому, и никто другой не сумел бы этого разглядеть. Но с тех пор, как Стены рухнули, скрываться больше не было смысла. Я впечатывала разные штуки в кирпичные стены, переставляла камни в вымощенном тротуаре, чтобы сложить «Мега», царапала на фонарных столбах «Дэни», «Опасно» и «Чувиха».
Я добавляю немного важности в мою походку.
Суперсила — это я.
— Тупые, гребаные придурки, — нахмурившись, снова бормочу я.
В моем организме бушуют гормоны. Я поминутно то радуюсь, то грущу. Мое настроение меняется почти также быстро, как я передвигаюсь по городу. Только что мне хотелось побыстрее вырасти, чтобы иметь возможность заниматься сексом, а в следующую минуту я уже ненавижу людей, и мужчины — это ведь тоже люди. И, кстати, чуваки, разве сперма это не самая отвратительная вещь, которую вы когда-либо видели? К примеру, кто захочет, чтобы какой-то кретин пустил ему сопли в рот? Фуууу…
Я уже несколько дней живу самостоятельно и это нереально круто! Никто не говорит мне, что делать. Никто не говорит, когда надо ложиться спать. Никто не говорит мне, что нужно думать. Только я и моя тень, и мы с ней такие классные. Разве найдется такой чувак, который не хотел бы оказаться на моем месте?
Но все же… Я беспокоюсь об этих глупых овцах в аббатстве.
Черт, нет, не беспокоюсь! Если они не хотят вытаскивать свои головы из задниц, это не мои проблемы!
Очень жаль, но некоторые люди не понимают, что ко мне нужно относиться серьезно. Мне придется перевернуть весь их мир, чтобы они заметили меня.
Недавно я опять побывала в клубе «У Честера».
На этот раз понадобилось семь ублюдков, чтобы удержать меня. Я твердила им, что мне нужен РиО, так как считаю, что именно он остается за главного, когда Бэрронс отсутствует.
А Бэрронса точно нет.
Прошлой ночью, когда я увидела Мак, обжимающуюся с ГроссМонстром, отчего у меня чуть глаза на лоб не вылезли, я перерыла весь город вдоль и поперек, чтобы найти его.
Чувак, что все это значит? Она могла иметь В’лейна или самого Бэрронса! Так как же ей пришло в голову обмениваться слюной с этим пожирателем Невидимых? А ведь именно он устроил весь этот чертов кавардак! И где она была так долго? Что с ней случилось?
Они не пустили меня в клуб. Уже не в первый раз, черт бы их побрал! Мне уже надоело туда ломиться. Я же не собираюсь выпивать или еще чего-нибудь. Эта фигня — алкоголь — настоящая отрава. Мне просто нужно кое-что рассказать ему.
В конце концов, я попросила их передать РиО, что, по-видимому, у Мак проблемы. Что она теперь тусуется с Дэрроком, которого охраняют два принца.
Я думаю, что он промыл ей мозги или что-то в этом роде. Но, несмотря на это, я собираюсь снова вернуть ее. Мне нужен кто-то, кто прикроет мой тыл, пока я не вырублю всех Темных. Ши-видящие мне теперь не помогут. После того, как я покинула аббатство, я стала личностью, которая ни перед кем не будет пресмыкаться, тогда как унижение — это единственная возможность хоть что-то получить от Ро и ее стада. Даже Джо не решилась покинуть аббатство вместе со мной. Сказала, что уже слишком поздно, чтобы Мак можно было спасти.
Так что теперь вся надежда на РиО. Я сказала этим уродам из его клуба, что собираюсь сегодня достать ГроссМонстра и что они могут помочь, если захотят.
А впрочем, к черту их.
Мне никто не нужен. Только не мне.
Я всем покажу, какова Мега в деле! Я двигаюсь быстрее ветра! Перепрыгиваю с одного высотного здания на другое одним прыжком!
Чувиха!
Жуууух!


Я изучаю себя в зеркале с холодной отстраненностью. Губы женщины в отражении изгибаются в усмешке.
Вчера меня навестила Синсар Дабх. Она напомнила мне о своей разрушающей силе и предоставила мне возможность вкусить своего садизма. Но она не запугала меня, ведь теперь я стала еще решительней, чем когда-либо.
Это должно закончиться, и человек, который знает, как достигнуть этого самым быстрым способом, сидит в соседней комнате и смеется над тем, что сейчас сказал один из его охранников.
Из-за него столько людей погибло, а он смеется. Сейчас я понимаю, что Дэррок всегда был опаснее Мэллиса.
Мэллис выглядел устрашающе и вел себя, как чудовище, но он редко убивал тех, кто поклонялся ему.
А Дэррок — это привлекательный, очаровательный и нежный мужчина, который, не моргнув глазом, может уничтожить три миллиарда людей, но даже после этого он все равно будет казаться самым обаятельным человеком. После массового убийства он запросто может улыбнуться мне и рассказать, как сильно заботился о моей сестре, показать фотографии, где они вместе «развлекались». А что, если, заполучив Книгу, он убьет еще три миллиарда?
На что он будет способен, соединившись с ней? Сможет ли он остановиться? Если он использует меня так же, как я использую его, то что он будет сделает, получив желаемое? Убьет меня?
Мы сцепились в смертельной битве. И в этой войне я сделаю все, что угодно, чтобы выиграть.
Я разглаживаю свое платье, чтобы лучше выглядеть, и любуюсь красотой своих ног на каблуках. У меня новая одежда. После долгого периода, в течение которого я носила только практичные вещи, вновь чувствовать себя красивой — довольно странно и непривычно.
Но это необходимо для удовлетворения низменных потребностей монстра, находящегося рядом.
Прошлой ночью, после того, как Книга исчезла, я постаралась заснуть, но в конечном итоге мне удалось лишь задремать, окунувшись в ночные кошмары. В них я снова была отдана на милость Дэррока, который приказал принцам меня изнасиловать. И невидимая четверка тут же приступила к делу, выворачивая меня наизнанку. Потом я почувствовала острую боль от иголок на моем затылке, когда он делал там татуировку. А после этого снова ощутила ледяные прикосновения принцев. Затем я оказалась в аббатстве. Лежа на полу кельи, я дрожала от неутолимого вожделения, мои кости плавились, сливаясь друг с другом, а жажда секса приносила нестерпимую боль. Надо мной нависла Ровена, я цеплялась за нее, но она приложила к моему лицу какую-то тряпку со странным запахом. Я отбивалась, брыкалась и царапалась, но так не смогла победить старуху. В моем кошмаре она убила меня.
После этого я больше не пыталась заснуть.
Я разделась, встала под душ и позволила горячим струям обжигать мою кожу. Мне, с рождения обожающей солнце, никогда не приходилось так часто мерзнуть, как в последние месяцы моего пребывания в Ирландии.
Растерев тело до красноты, я наконец-то почувствовала себя чистой и с отвращением оттолкнула ногой одежду из черной кожи, сваленную в кучу на полу.
Я слишком долго носила одно и то же нижнее белье. Мои кожаные штаны промокли, затем высохли и стали на размер меньше, к тому же они были грязными. Именно в этой одежде я и убила Бэрронса. Мне захотелось ее сжечь.
Я закуталась в простыню и вышла в гостиную пентхауса, где несли службу множество Невидимых Дэррока, одетых в темно-красное. Я дала им детальные инструкции, куда пойти и что мне принести.
Когда они двинулись к другой спальне, чтобы разбудить Дэррока и спросить у него разрешение, я взорвалась: «Он что, не позволяет вам принимать решения самостоятельно? Он освободил вас только для того, чтобы контролировать каждое движение и каждый вздох? Что, один или двое из вас не могут быстро выполнить несколько моих простых мелких поручений? Вы Невидимые или комнатные собачки?»
Невидимые были переполнены эмоциями. В отличие от Видимых, они не умели их скрывать. В результате я получила то, что хотела — пакеты и коробки с одеждой, обувью, драгоценностями и косметикой.
На войне все средства хороши.
Я с восхищением разглядываю себя в зеркале и благодарю судьбу за то, что родилась красивой. Я должна выяснить, на что он реагирует. Узнать, есть ли у него хоть какие-нибудь слабости. Это позволит мне понять, смогу ли я сделать Дэррока зависимым от меня и насколько сильно. Он был Видимым. Это его сущность, которую он держит в тайне, но вчера я видела, что из себя представляют Видимые на самом деле.
Высокомерные. Прекрасные. Надменные.
Я могу быть такой же.
Мое терпение подходит к концу. Я хочу получить ответы на свои вопросы и как можно скорее.
Я заканчиваю свой макияж, покрываю щеки и зону декольте насыщенным бронзером, подражая золотистой коже Фейри.
Мое тело, доведенное до совершенства секс-марафоном с Бэрронсом, облегает желтое платье. Мой наряд завершают золотистые туфли и аксессуары.
Каждым дюймом своего тела я буду похожа на его принцессу.
Когда убью его.


Увидев меня, Дэррок замолкает. Он долго и пристально меня рассматривает, а потом наконец произносит:
— Раньше ты была блондинкой, как и она.
Я молча киваю.
— Мне нравились ее волосы.
После этого я поворачиваюсь к ближайшему охраннику и перечисляю все, что мне нужно, чтобы сменить цвет волос. Он смотрит на Дэррока, и тот кивает.
Я вскидываю голову.
— Я прошу о простых вещах, а они еще сомневаются во мне. Это возмутительно! Ты что, не можешь выделить мне двоих из своей охраны? — требую я. — Неужели я не могу рассчитывать даже на такую мелочь?
Дэррок осматривает мои ноги, длинные, с гладкими мускулами, и мои ступни, красующиеся на высоких каблуках.
— Конечно, — шепчет он. — Кого ты выбираешь?
— Сам выбирай. Для меня они все одинаковые, — презрительно отмахиваюсь я.
Он назначает двоих Невидимых для выполнения моих поручений.
— Вы будете подчиняться ей так, как вы подчинялись бы мне, — говорит он им. — Немедленно и не задавая вопросов. Но до тех пор, пока ее приказы не противоречат моим.
Они скоро привыкнут подчиняться мне. А потом другие охранники привыкнут видеть, что они мне подчиняются. Маленькие победы, маленькие разрушения.
Я присоединяюсь к нему за завтраком и улыбаюсь, давясь едой с привкусом крови и пепла.


Синсар Дабх редко действует днем.
Как и другие Невидимые, она предпочитает ночь. Для тех, кто слишком долго был заключен в темном ледяном мире, солнечный свет, по-видимому, слишком резок и причиняет боль. Чем дольше я хожу со своей болью внутри, тем лучше я это понимаю. Солнечный свет — это словно пощечина, которая говорит: «Смотри, все вокруг блестит и сияет! А ты — нет».
Интересно, не поэтому ли Бэрронс так редко бывал со мной днем? Может, он тоже страдал, как мы, и ему было комфортно среди таинственных теней. Ведь тени довольно интересные существа. Они скрывают боль и умалчивают мотивы.
Дэррок уходит на целый день с небольшой частью своей армии и отказывается брать меня с собой. Я борюсь с искушением надавить на него, так как чувствую себя животным, запертым в клетку, но есть границы, которые пока лучше не пересекать, если я хочу, чтобы он доверял мне.
Я провожу день в его пентхаусе, порхая, как яркая бабочка, рассматривая вещи, листая книги и заглядывая в шкафы и выдвижные ящики, восторженно восклицая при этом. Прикрываясь любопытством, я обыскиваю помещение под бдительными взглядами его охраны.
Но я ничего не нахожу.
Мне не разрешают зайти в его спальню.
В эту игру могут играть двое. В отместку я не разрешаю входить в мою. Я усиливаю руническую охрану своей спальни, чтобы сберечь рюкзак и камни. Но я уверена, что обязательно попаду в его спальню.
После этого я перекрашиваю свои волосы, высушиваю их и укладываю крупными локонами.
Теперь я снова блондинка. Как странно. Я вспоминаю, как Бэрронс называл меня взбесившейся радугой. И мне сразу же захотелось надеть белую мини-юбку и розовый топ.
Но вместо этого я облачаюсь в платье кроваво-красного цвета, черные сапоги на высоких каблуках, крепко охватывающие ноги до середины бедра, и черное кожаное пальто с меховыми воротником и поясом, который я туго затягиваю, чтобы подчеркнуть свои формы. Завершают образ черные перчатки, блестящий шарф и бриллиантовые серьги в ушах. Теперь, когда большая часть Дублина вымерла, шопинг стал воплощением мечты. Жаль, что теперь мне все равно.
Когда Дэррок вернулся и увидел меня, по его взгляду стало понятно, что я сделала правильный выбор. Он наверняка решил, что я выбрала черный и красный — цвета его охраны, цвета, которые он выбрал для своего будущего двора — в его честь.
Но на самом деле я выбрала эти цвета в честь татуировок на теле Бэрронса. Одеваясь, я мысленно обещала ему, что все исправлю.
— А твоя армия не идет с нами? — спрашиваю я, когда мы выходим из пентхауса.
Ночь прохладная и ясная, на небе сияют звезды. Днем снег растаял, и вымощенные булыжником улицы уже почти высохли.
— Охотники презирают низшие касты.
— Охотники? — переспрашиваю я.
— А как ты собиралась искать Синсар Дабх?
Однажды я уже летала на одном из них. Это было в ту ночь, когда мы с Бэрронсом пытались загнать Книгу в угол при помощи трех камней. Интересно, знает ли Дэррок об этом? Я не знаю, как много Дэрроку известно обо мне, ведь совсем рядом с «Книгами и сувенирами Бэрронса», в темной аллее все это время находилось его умное зеркало.
— А что, если мы найдем ее сегодня?
Он улыбается и отвечает:
— Если ты найдешь Книгу сегодня, МакКайла, я сделаю тебя своей королевой.
Я оценивающе смотрю на него. Он роскошно одет — костюм от Армани, кожа и кашемир. И больше ничего. Каким же способом он собирается соединиться с Книгой? Ритуал? Руны? Какой-то магический предмет?
— У тебя есть то, что нужно, чтобы соединиться с ней? — спрашиваю я прямо.
Он смеется.
— Ого, сегодня ты решила атаковать напрямик, без обиняков. Да еще и в таком платье, — вкрадчиво говорит он, — а ведь я надеялся, чтобы ты будешь меня соблазнять.
Я легкомысленно пожимаю плечом и также легкомысленно улыбаюсь.
— Ты знаешь, что я хочу это знать. Не вижу причины притворяться. Мы — те, кто мы есть. Ты и я.
Ему явно нравится, что я отношу нас к одной категории. Я вижу это в его глазах.
— И что это значит, МакКайла? Кто это мы? — Он слегка поворачивается в сторону и резким тоном отдает какой-то приказ на незнакомом языке. Тут же появляется один из Темных принцев, выслушивает его, кивает головой и исчезает.
— Выжившие. Два человека, которые не хотят, чтобы ими управляли, потому что мы были рождены повелевать.
Он пристально изучает мое лицо.
— Ты на самом деле в это веришь?
На улице внезапно начинает холодать, и мое пальто покрывается крошечными мерцающими кристаллами черного льда. Мне хорошо известно, что это значит. Королевский Охотник материализуется прямо над нами, рассекая черными кожистыми крыльями ночной воздух. Мои волосы развеваются на ледяном ветерке. Я бросаю взгляд на чешуйчатый живот представителя касты, созданной специально ради того, чтобы выслеживать и убивать ши-видящих.
Большой дьявольский дракон прижимает свои массивные крылья к телу и тяжело приземляется на улицу, почти касаясь зданий по обе стороны дороги.
Он огромен.
В отличие от своего более меньшего собрата, которого Бэрронс когда-то вынудил покориться своей воле и «приглушил», чтобы мы смогли облететь Дублин, этот больше похож на Королевского Охотника. Я чувствую бесконечную древность. Мне кажется, что он гораздо старше, чем все Охотники, которых я видела или чувствовала, пролетая по ночному небу. Неизменными остался лишь адский холод, который он распространяет вокруг себя, и ощущение безысходности и пустоты, исходящие от него. Но он не угнетает меня и не заставляет чувствовать себя ничтожной. Этот Охотник заставляет чувствовать себя… свободной.
Он обрушивает на меня осторожный мысленный удар. Я чувствую, что он сдерживается. У него нет силы, он сам — сила.
Я отражаю удар с помощью своего зеркального озера.
Охотник тихо фыркает от удивления.
Я переношу свое внимание обратно на Дэррока.
— Ши-видящая? — окликает меня Охотник.
Но я его игнорирую.
— Ши-видящая!!! — Зов Охотника так громко звучит в моей голове, что становится больно.
Я мотаю головой, пытаясь избавиться от этой боли.
— Что? — рычу я в ответ.
Большая черная тень жмется к земле, почти сливаясь с ночным полумраком. Голова опущена, нижняя часть подбородка касается мостовой. Он переступает с одной когтистой лапы на другую, а его огромный хвост легкими движениями сметает с дороги залежалые использованные жестянки и оболочки, оставшиеся от людей. В его глазах полыхает пламя, и он смотрит на меня в упор.
Я ощущаю, как он осторожно прощупывает мои мысли. Легенда эльфов гласит, что Охотники — это либо полукровки, либо существа, которые вообще не принадлежат к расе эльфов. Я не знаю, кем они являются на самом деле, но мне не нравится присутствие Охотника в моей голове.
Спустя мгновение он восклицает:
— А! — И приседает на задние лапы. — Вот ты где.
Я не понимаю, что это значит. И равнодушно пожимаю плечами. Он больше не в моей голове, и это самое главное. Я поворачиваюсь к Дэрроку, который продолжает наш разговор, как ни в чем не бывало.
— Ты на самом деле веришь, что мы родились, чтобы повелевать?
— Разве я когда-нибудь спрашивала у тебя, где мои родители?
Я не хочу задавать этот вопрос. При одной только мысли об этом у меня начинает болеть сердце, а душа заходится в беззвучном крике, но сейчас я настроена решительно — все или ничего. Если я сегодня получу то, что мне нужно, то уже завтра меня здесь не будет. Моя боль и страдания прекратятся. Я перестану себя ненавидеть. Уже утром следующего дня я смогу опять поговорить с Алиной, дотронуться до Бэрронса.
Дэррок пристально смотрит на меня.
— Я наблюдал за тобой в тот момент, когда ты узнала, что твои родители стали моими заложниками. Тогда я решил, что ты просто сентиментальная слабачка. Почему же ты не спросила?
Теперь я понимаю, почему Бэрронс всегда настаивал, чтобы я перестала задавать ему вопросы и оценивала его только по поступкам. Солгать слишком просто. А хуже всего то, что потом начинаем цепляться за эту ложь. Мы создаем иллюзию, чтобы не сталкиваться с правдой и не чувствовать себя одинокими.
Помню, когда мне было семнадцать, и я думала, что влюблена по уши, я спросила у своего кавалера на выпускном балу — крутого горячего парня по имени Род МакКуин: «Род, Кейти ведь на самом деле не видела, как ты целуешь Бренди в холле возле ванной комнаты?» Когда он сказал: «Нет», я поверила ему. Поверила, не взирая на то, что на его подбородке был след от помады, слишком красной, чтобы быть моей, и на то, что Бренди постоянно на нас смотрела через плечо своего кавалера. Летом, через две недели после бала, никто не удивился, когда он стал ее парнем, а не моим.
Я смотрю в лицо Дэррока и вижу в его глазах то, что заставляет меня ликовать. Он не шутит, говоря о том, что хочет сделать меня своей королевой. Он действительно хочет меня. Я не знаю, почему. Может потому, что он увлекся Алиной, а я единственная, кто напоминает ему о ней. Или потому, что они с моей сестрой поняли, что значат друг для друга и на что они способны, объединившись, а совместное самопознание приводит к крепким узам. Либо потому, что мое странное темное зеркальное озеро, а может, и что-то еще, пока мне не известное, делает меня такой интересной для Синсар Дабх.
Или потому, что какая-то часть его личности стала человеческой, и он жаждет получить те же иллюзии, что и все мы.
Бэрронс был сторонником правды. Только сейчас я поняла его. Слова так опасны.
Вслух я произношу:
— Все меняется. И я приспосабливаюсь. Я отбрасываю все лишнее, потому что меняются обстоятельства.
Я слегка запрокидываю голову и нежно провожу кончиками пальцев по его лицу, касаюсь указательным пальцем совершенных губ, затем прочерчиваю линию шрама.
— И я замечаю, что очень часто эти обстоятельства не ухудшаются, как мне кажется сначала, а, наоборот, улучшаются. Я не знаю, почему так долго тебе отказывала. Теперь мне понятно, почему моя сестра выбрала тебя. — Я так легко произношу это, что слова звучат чертовски правдиво. И эта искренность меня поражает.
— Дэррок, я думаю, что ты должен быть королем, и, если ты хочешь меня, то для меня будет большой честью стать твоей королевой.
Он резко втягивает воздух, а его глаза цвета меди начинают сверкать. Он обхватывает мою голову обеими руками, затем погружает ладони в мои локоны, пропуская сквозь пальцы шелковые пряди.
— Докажи это, МакКайла, и я ни в чем тебе не откажу. Никогда.
Он запрокидывает мою голову и приближает свои губы к моим.
Я закрываю глаза. И приоткрываю губы.
И в этот момент она убивает его.

ура! прода!!!
не сказать, что насыщена событиями, и эта тягомотина уже надоела, если честно...
но перевод божественен!!! девочки, вы как всегда на высоте!!! спасибо вам огромное-преогромное!!!
_________________

Спасибо большое за продолжение!!!
Ваш перевод замечательный!!!!!!!!!!
Нет слов,чтоб высказать свою благодарность за ваш нелегкий труд. Девочки, спасибо вам большое, что находите время, чтобы создать такой изумительный творческий и неповторимый перевод. Читая его, понимаешь, что над ним работали по полной программе,с отдачей и вкладывали душу в свою работу. Настолько все красиво,изумительно и прекрасного.Читается на одном дыхании, и читается с большим удовольствием. Одно наслаждение.
Спасибо вам большое!!!!
_________________

Здорово!
Приятный сюрприз!
Девочки, спасибо за новую главку, а то у меня симптомы "Лихорадки" уже начали проходить, вколю новую дозу!
___________________________________

Спасибо большое! Замечательный перевод!
___________________________________