Февраль (исторический детектив + ИЛР)

Так кто же, всё-таки, убийца?
Арсен		0%	[ 0 ]
Габриель		12%	[ 1 ]
Гринберг		0%	[ 0 ]
Комиссар де Бриньон		0%	[ 0 ]
Нана		12%	[ 1 ]
Томас		12%	[ 1 ]
Франсуаза		62%	[ 5 ]

Всего голосов: 8 Опрос завершён. Как создать в теме новый опрос?

La Sorellina:

Эм....ну что я могу сказать,товарищи??..
Очешуенно!

...

polli:

По законам жанра он и окажется убийцей. Я вот решила присмотреться к Франсуазе.А почему нет? Тут как раз возможен такой закрученный клубок отношений!!!

...

xiomara:

Откровенно говоря, у меня уже мелькала такая мысль. Так что тут ты, polli, не одинока Щас в нас помидоры полетят от автора или еще кого-нибудь

...

Юлиана:

Да уж! Прямо подлец откровенный. Хотя поначалу вызывал сожаление, сочувствие. А оказался... И главное, ничуть не стесняется своей подлости, прекрасно знает о ней и даже хуже - гордится этим, считает это главной победой, достижением своей жизни!
Что же касается Жозефины, то здесь как обычно:хотела сделать хорошо, а в итоге...

Эта мадам с этими парнями прямо без тормозов и мозгов! И когда они у нее появятся - неизвестно!



Это точно! Смерти, смерти, смерти. А жить когда же?



Ей этот депрессняк очень даже полезен, так она хотя бы живет в разуме, сознании, охраняет саму себя от бед и проблем. А то развеселиться и такого наворотит!



В данной ситуации никакого очарования не вижу. Все что угодно, но только не оно.







Она очень опытная, разумная, сознательная и потому не в ее принципах идти против того, о чем она договорилась с девушкой.

После таких сцен на лестнице едут с катушек в смысле влюбленности. А Габриель поехал в смысле подлости - сделать Жози все большую и большую подлость-гадость, от которой все мерзопакостнее и мерзопакостнее.

Заинтриговала...



Уж лучше они, чем этот подлец! Я это только теперь понимаю, хотя раньше обеими руками была за пару Габриэля и Жози.



Полностью согласна!

Нет!

Ну как же!

Бегу!

Подлец, подлец и еще раз подлец! Хотел уколоть этим Жози, а итоге еще и Габи нагадил, причем так, что не отмоется потом.

Они там что, с ума все по сходили! Видят же, что она умная, взрослая, опытная! Так нет же! Играют с ней как 16-летним подростком, сидящим на шее у мамы, света и мира в известном смысле не видевшем. Еще и пытаются ею руководить, верховодить, сломать! Ан нет! Фигушки! Жози не такая! Ей их игры, власть как об стенку горох! Не на ту напали! Может быть они все вместе один Февраль? А что?! Группировки киллеров же бывают! А тут группировка маньяков, скрывающаяся под одним общим именем. А?!

Не ребенок он, а младенец! Новорожденный младенец, без разума и сознания, живущий одними, самыми низменными инстинктами!

Проскочила и разгорелась до самой большой подлости, которая только может быть на свете!

Психи не будут так тщательно подбирать и сочетать цветок с характером, нравом жертвы. Вместе этого они просто берут оружие и палят из него без разбора, направо и налево. Но и просто хладнокровным, расчетливым убийцей этого товарища тоже не назовешь. А вот хладнокровным, расчетливым маньяком - да.

Я задумалась...

Ну не все же время ей влюбляться, да по парку разгуливать! Должно быть что-то еще! К тому же она явно так сильно прониклась к еще живой Селине, что теперь, опять же явно, чувствует свою вину в ее гибели. Так чем же еще она может по-настоящему и всерьез искупить ее, кроме как расследовать ее убийство? По сути дела, ничем. Поэтому она занялась этим. По-другому это дело никак не объяснишь.

И по этой причине тоже.

Возможно. Все возможно.

Де Бриньон ситуацию с Габриэлем точно не исправит. В этом нет необходимости - Жозефина все ярко и точно сказала и даже показала. И возвращения к этой истории уже не будет. Когда комиссар соединится с Жози (а все идет именно к этому), то это будет совершенно другая, новая история, в которой Габриэлю просто нечего будет делать. Это не его стезя - 100%! Как говорится, со своим уставом в чужой монастырь...

И я о том же!

Убьют, все равно убьют! Все к этому идет! По-другому уже нельзя. Так что терпеть ее уже не так долго осталось!

А я и говорю - умная, опытная, взрослая...

А что еще ждать от этого бессознательного, неразумного, новорожденного младенца в обличии взрослого и одинокого художника-подлеца?!

Выбрал, называется! Он с лавровым венком победителя на голове, а вокруг него все по уши в грязи, отмыться от которой не никакой возможности - прежде всего, Габриэлла!

Низость и подлость это, а не поведение! Низость и подлость!

Чан с очень крутым кипятком ему, а не ромашку!

Глупые женщины в такой ситуации валяются в ногах, рыдают на глазах у кучи народа, донимают звонками и письмами, требуют вернуть все назад, рассказывают по 100 раз на дню каждому встречному-поперечному какие они все несчастные, бедные и т.д. А Жозефина? Она что? Бухнулась ему в ноги, зарыдала на глазах у всего отеля, когда услышала о помолвке? Нет. Так почему она глупая в этой ситуации?

На радость Февралю!



Поэтому еще сильнее ждем его приезда-появления в этом уже явно проклятом отеле!






Жду!

А что? Это мысль! Как раз в духе этого романа!



Габриэль даже не знает, что это такое - "исправляться". Он, наверное, даже не слышал такое слово. Оно точно не из его лексикона. Я на 100% уверена, он будет не исправляться, а еще больше гадить, быть еще большим подлецом, чем прежде. А Габриэллу действительно жаль. Не зная, какой он на самом деле, так убиваться по любви к нему, его связи с Жозефиной, ходить к ней ради довольно-таки унизительной просьбы оставить его, так искренно радоваться их теперешней помолвке! Ради чего? Ради кого? Жаль, очень жаль. На самом деле, она, а не Жозефина - истиннная жертва его подлых игр в любовь. Именно игр, потому что, опять же на самом деле, ничего настоящего, реального в его любви к этой девушке и самой Жози нет и не было с самого начала.



Ага! Еще как!

Да уж!

Запонка решает все! Ну или почти все!

...

Irenie:

Девочки, привет! У меня небольшие технические трудности, поэтому пропадала.


А я предупреждала! Говорила, что Жозефина - это Габриель номер два! Сама не знает, что хочет, и такие вещи творит! А Габриель-то, между прочим, выше оказался - в постель ни к кому не прыгал и никого не совращал! А вы его ругать сразу...


Чувствуется мне в этих словах ирония...


Ой, Ксюша, а я-то уже вся обвздыхалась прямо! Не могу я без этого парня жить, ну не могу!


Хе-хе, ну, конечно, нет! Не извращенка. Вроде бы. (При условии, что это не она - Февраль, конечно!) Ну что ж, теперь можно и картишки открыть: о, да, девчата, у меня с самого начала в романе задумывалась именно такая любовная линия - Жозефина-Габриель! Так что....


Ой, до чего люблю я эту тему - когда бывшие влюблённые, спустя годы разлуки, встречаются вновь... Жаль, не всегда из этого выходит что-то хорошее.


Без порнушки хотела. Вроде как не очень получилось прямо совсем "без" - ну да ладно. Французы, в конце концов! Они там и похлеще могли забабахать!


Ой, Ксюша, а тема любовного треугольника - как раз на втором месте в списке того, что я обожаю в романах, после новой встречи старых влюблённых!


(ахаха, говорила же, что буду так реагировать теперь на провокации!)
Но здесь - да, Лассард непонятный. Какая-то нелёгкая его принесла в чужое крыло... Шо ж ты там забыл, дружище? Лан, ну что сразу цепляться к мужику - может, правда что-то забыл?


*замогильным голосом* ...и убийца, пользуясь темнотой, будет вершить свои не менее тёмные дела....!
А может, и нет?


Старалась


А может и нет!
(ответ универсальный, недавно придумала!)



(это тоже универсальная реакция, независимо от того, верная догадка или нет!)



Не полетят, не бойтесь! Я даже больше скажу, у нас Neena стесняется писать в тему, и пишет мне в ЛС - вот она уже высказала такое же предположение, мотивируя это тем, что в детективах - убийца всегда тот, на кого меньше всего подумаешь. И что мы имеем? Voila, как говорят французы, - voila, Франсуза! Ну, что ж...


А может, и нет?

Юлиана, хорошо - на счёт Габриеля твоя позиция мне ясна (так я и думала, что ты это скажешь!) - а что ты думаешь на счёт де Бриньона? Я почему-то думала, что ты в первую очередь к нему предъявишь претензии, а вот поди ж ты!

Почему, опять же, кроме той же Neen-ы никто особенно и не спешит обвинять Эрнеста во всех смертных грехах, а бедного Габриеля сразу закидали яйцами? Т.е. Габриель - сволота и мерзавец, эгоист и продажный лицемер, а де Бриньон - лапочка! Богатый граф, совративший невинную девчонку из простой семьи, и - ВНИМАНИЕ! - сломавший ей жизнь напополам! - это что ли мелочи? И почему-то яйца летят в Гранье, который пока вроде никого не убил (если это не он Февраль, конечно!) - а де Бриньон вроде как курит в сторонке, и посмеивается, этакий ни в чём не повинный, святейший из святых!

Ну ващеее....

Хотя я тут разогналась так неслабо, целую линию защиты для Габриеля выстроила, а сама вот сижу и думаю - ну а я бы в опросе за кого проголосовала? И, если честно, однозначного-то ответа дать не могу! Может, тоже на его обаяние поддалась? Мне ж тоже, как и тебе, Ксюша, нравятся такие вот жёсткие ребята с характером!

Поэтому, девчата, буду очень признательна, если ещё кто-то расскажет: чем же, всё-таки, вас так привлекает комиссар де Бриньон?
А ты, Юлиана, ответь обязательно - очень прошу, прямо жду не дождусь! Ты же ведь тоже за него проголосовала?

...

Irenie:

Всем привет!

Поехали дальше по главам, хотя секреты раскрывать ох, как неохота!

Но ничего не поделаешь! Партия сказала "надо"...

...

Irenie:

 » VII

VII

По правилам хозяина отеля, мсье Шустера, в номерах было категорически запрещено курить. Но меня это не остановило, на правила в эту ночь мне было наплевать. Лёжа на белых шёлковых простынях, в объятиях Габриеля, я счастливо вздохнула, видя улыбку на его лице, и с наслаждением затянулась папиросой. Вообще-то я нечасто курила в обычной жизни, в основном, вот после таких пламенных занятий любовью, Рене приучил. Это некоторым образом тоже помогало расслабиться.
А Габриель лежал рядом, смотрел на меня влюблёнными глазами, и перебирал мои разметавшиеся по подушке волосы. Я зажгла свечу от той же спички, от какой прикурила папиросу, и комната наполнилась её неверным слабым светом. Неровные блики падали на лицо моего возлюбленного, такое красивое, такое спокойное, умиротворённое. Он улыбался.
- Я люблю тебя, Жозефина, - сказал Габриель, когда я в очередной раз посмотрела на него. – Ты же знаешь это, правда?
Я улыбнулась. И, перевернувшись на спину, стала рассредоточенным взглядом изучать потолок, прислушиваясь к шуму дождя за окном. Я знала, что последует за этой его фразой. Я была готова к его словам.
- Неужели я так и не получу от тебя ответного признания? – Спросил он с лёгкой грустью, по-прежнему играя моими распущенными волосами. – Неужели это… всё это… ничего не значило для тебя?
Я молчала. Просто молча курила, глядя в потолок, и не говорила ничего.
- Я так боюсь этого, - продолжал Габриель, - боюсь, что наутро ты исчезнешь. А потом, за завтраком, как ни в чём не бывало, скажешь: «Подайте мне сахарницу, мсье Гранье!»
- Я пью чай без сахара, - спрятав улыбку, сказала я.
- Я знаю, - он вздохнул. – Я образно говорил. Ты снова будешь делать вид, что ничего не происходит, притворяться, что не замечаешь меня… Ведь так, Жозефина? Получается, ты меня просто использовала?
- Не говори глупостей.
- Тогда скажи мне! – Не унимался этот сентиментальный упрямец. – Скажи мне то, что я так жажду от тебя услышать!
И я сказала. Правда, сказала я скорее то, что жаждал от меня услышать де Бриньон. Почему-то в тот момент мне показалось это важным, и я хотела, чтобы Габриель об этом знал.
- Я не убивала своего мужа.
Мои слова прозвучали глухо, но твёрдо, уверенно. Невдалеке словно громыхнуло, будто в подтверждение того, что я говорю правду.
- Что? – Гранье оставил в покое мои волосы, и, приподнявшись на локтях, внимательно посмотрел на меня.
- Я не убивала Рене Бланшара, - повторила я. – Я дала ему револьвер, из которого он выстрелил себе в голову. Но не я спустила курок. Он сделал это сам. Это на самом деле было самоубийство.
Габриель ничего больше не говорил, и не задавал вопросов. Он будто боялся спугнуть меня, в кои-то веки решившуюся на откровения. А ещё он понимал, что мне необходимо выговориться, и был готов выслушать любую правду, какой бы страшной она ни была.
Собственно, не такой уж и страшной. По крайней мере, моё признание де Бриньону на счёт Иветты Симонс было куда страшнее чем то, что на самом деле произошло с Рене.
- Он хотел со мной развестись, - стала рассказывать я, сделав ещё одну затяжку, и выдыхая горьковатый дым. – Развестись и жениться на другой, какой-то молоденькой девочке из бедной семьи. Согласно условиям брачного договора, я оставалась на улице без гроша в кармане. А я ведь тоже небогата, Габриель. Мой отец – простой адвокат из предместья Лиона. Наша семья никогда не отличалась большим достатком.
Папироса едва не обожгла мне пальцы, и я, сделав последнюю затяжку, затушила её в бокале с водой. И, с усмешкой продолжила:
- Не подумай, это вовсе не из-за денег. Вернее, не только из-за денег. Рене Бланшар был чудовищем. Редким ублюдком, каких свет не видывал! Ты не представляешь, что он вытворял со мной за эти семь лет брака… А мне некому было пожаловаться. Некуда было идти, понимаешь? Он известный на всю Францию банкир и миллионер, а я? Кто я? Никто, в общем-то. Мой отец не желал меня слушать, его волновали исключительно собственные выгоды, которые он получал, обзаведясь таким богатым зятем. Его не волновало то, что этот ублюдок бил меня, его не волновали мои слёзы – ничего, кроме денег! И пока Рене платил ему, он молчал.
Отец мой был на втором месте в списке людей, которых я люто ненавидела. Второй после Эрнеста де Бриньона. Третьей была Иветта, упокой господь её душу. Я усмехнулась.
- Мне не у кого было просить защиты, пока не появился Дэвид. До тех пор, пока я не встретила его, я была убеждена, что управу на Рене Бланшара сыскать невозможно. Но всё изменилось, когда я познакомилась с ним. – Перехватив грустный взгляд Габриеля, я поспешила развеять его возможные сомнения: - Я не была влюблена в него, нет. У нас с ним были… хм… скорее деловые отношения. Он вёл дела с одним из банков Рене, они часто общались, мы ездили друг другу в гости и нередко выезжали вместе с семьями на приёмы или званые ужины. И, разумеется, Дэвид видел, как я страдаю, но поначалу считал себя не в праве вмешиваться.
Габриель понимал, что мне тяжело рассказывать об этом, и накрыл мою руку своей, желая показать, что он здесь, он рядом. Я тепло улыбнулась ему, и, склонив голову на его плечо, продолжила:
- Когда Рене подал на развод, я поняла, что нужно что-то делать. Я пришла за помощью к Дэвиду, не слишком-то надеясь, что он ради малознакомой Жозефины Бланшар согласится пойти против знаменитого парижского банкира, своего компаньона. Но он согласился.
Ещё бы ему было не согласиться, после того, как умерла Иветта! Я ведь прекрасно знала, что это он её убил, и могла его этим шантажировать до конца его дней! Могла, но не стала бы никогда в жизни. Думаю, Дэвид об этом знал. Думаю, он тогда действительно помогал мне искренне.
Но не то, чтобы безвозмездно.
- Он попросил меня в плату за помощь провести с ним ночь, - с усмешкой сказала я, пытаясь угадать, как Габриель отнесётся к этой новости. – Он не просил меня стать его постоянной любовницей, нет. Всего лишь ночь. Одну ночь. – Помолчав немного, я продолжила: - Я согласилась.
Тишина была мне ответом. Дождь всё так же шелестел за окном, а ещё я слышала дыхание Габриеля. Но он ничего не говорил. И я не знала, хорошо это или плохо. Наверное, хорошо. По крайней мере, он не отбросил прочь мою руку и не вытолкал меня из своего номера в пустынный коридор с криками: «Ах ты продажная дрянь!»
- Я рисковала, - продолжила я, так и не дождавшись его реакции, - но в тот момент я предпочитала рискнуть, сделать хоть что-нибудь, попытаться отомстить этому ублюдку Рене, пока ещё могла! Неделей позже я бы вернулась назад, в свой сельский домик, под крыло к отцу-адвокату, а оттуда я бы в жизни не дотянулась до Рене Бланшара, и он спокойно женился бы на другой. Я знала, что Дэвид мог обмануть меня, воспользовавшись мною как шлюхой, а наутро выставить за дверь. Я отдавала себе отчёт в том, что я делаю, и всё равно предпочла рискнуть. Я пошла ва-банк. И ставка сыграла. Дэвид сдержал своё слово.
Ещё бы он его не сдержал! Я бы тогда живо напомнила, кто на самом деле задушил его жену, прелестную Иветту! Собственно, зря я грешу на Дэвида. Он не стал бы меня предавать в любом случае, это и впрямь был человек чести. Вероятно, потому, что ярый мусльманин, верующий. Не спрашивайте меня, как это его вера позволила ему преспокойно прелюбодейничать с католичкой Жозефиной, замужней дамой, в конце концов! Не знаю. Но, как бы там ни было, Дэвид Симонс был человеком слова.
За всю мою жизнь это был единственный мужчина, который меня не предал.
Выходит, бывают среди их племни исключения? Так, что ли?
Я посмотрела на Габриеля, ещё одно исключение, и заметила, что он внимательно слушает меня. Надо было продолжать, не умолкать же на самом интересном?
- Он разорил его подчистую, - сказала я тогда. – Дэвиду совсем несложно оказалось это сделать. Рене был занят разводом, одержим идеей жениться вновь, и занимался в те дни чем угодно, но не своими банками. Он отказывался от выгодных сделок, не ездил на переговоры, потому что спешил к ней, к своей новой возлюбленной, девочке из Парижа. Он и в Лионе-то появлялся раз в неделю, а то и реже! Какие там банки, о чём речь? Результатом подобной беспечности стало его банкротство. А ещё ему не повезло неудачно сыграть на бирже как раз в один из тех дней. В конечном итоге он лишился больше десяти миллионов, и четыре его банка объявили о банкротстве в один день. Дэвид выкупил их все. Для меня. Позже. Когда Рене, поняв, что остался без средств к существованию, пустил себе пулю в висок.
Этот момент был моим самым любимым, право! Я не думала и скрывать своего злорадства, хотя, наверное, надо было, чтобы Габриель не счёл меня чудовищем. Но я, действительно, радовалась как ребёнок, когда это чудовище убило себя! Боже, я вздохнула с облегчением, когда его тело упало к моим ногам, заливая кровью дорогой плетёный ковёр в его кабинете…
- Когда я сказала, что подала ему револьвер, это была не метафора, - произнесла я с усмешкой. – Тем вечером он заперся у себя в кабинете и пил. Он был в отчаянии! Таким я не видела его ещё никогда. Нет, напивался он довольно часто, но всё же не до такого состояния… Предвидя твой возможный вопрос – нет, я не боялась, что он убьёт вначале меня. Он был на это не способен. Уже не способен. Он сидел за столом, уронив голову на руки, и рыдал как младенец.
А мне даже не было его жаль.
Я ликовала, едва сдерживаясь, чтобы не закружиться в танце по его кабинету! Это был момент моего триумфа. Это был момент, которого я ждала долгих семь лет.
- Он спросил: что же нам делать, Жозефина? Я думаю, «нам» - это ему и его девочке, вряд ли ему и мне. Но, тем не менее, я сказала: мы можем вернуться к моему отцу, у него свой дом на берегу Роны! Это был сарказм, да. Я прекрасно знала, что Рене никогда в жизни не станет терпеть эту нищету. Но это не помешало мне со скромной улыбкой предложить ему должность помощника при моём отце-адвокате. Особо ироничным мне казалось то, что у Рене было юридическое образование, и он, действительно, мог бы работать с моим отцом, если бы захотел. Но он не захотел. И я знала, что не захочет. Это был не такой человек. Он не стал бы начинать всё с нуля. Он мог беспечно проматывать то, что получил в наследство от своих родителей, мог бы пытаться как-то сохранить своё богатство или приумножить, но начинать сначала – нет. У него не было деловой хватки. А если бы была, Дэвиду ни за что не удалось бы с такой лёгкостью его разорить.
Я снова улыбнулась, вспоминая тот вечер. Я ничего не могла с собой поделать! Улыбка моя получилась наверняка жуткой до оторопи, и окажись здесь де Бриньон, он, неизменно сказал бы свою коронную фразу о том, что я «такая же, как Февраль»! После того, разумеется, как обозвал бы меня шлюхой.
- Когда Рене с усмешкой отверг мои вполне разумные предложения, я будто невзначай открыла ящик его стола. Это был предлог достать салфетку, чтобы вытереть со стола разлитый бренди, но достала я револьвер. Тогда он сказал: Жозефина, а ведь это выход! А я принялась не слишком-то убедительно его отговаривать. Знаешь, я умею так. Хорошо умею. Вроде бы говоришь: «О, нет, не делай этого, Рене!», но звучит этот скорее как: «Ну же, Рене, давай, сделай это!»
Гранье усмехнулся. Вспомнил, наверное, как я просила его уйти и оставить меня в покое, но так, чтобы звучало это отчаянной мольбой остаться подольше.
- Тогда я убедила его написать записку. Прощальное письмо для своей возлюбленной. Причины мои казались в высшей степени романтичными и благородными: чтобы юная прелестница, оплакивая его, знала, что он до последней секунды своей жизни думал о ней и не переставал её любить. На самом же деле, как ты понимаешь, мне просто нужно было доказательство, лишнее доказательство того, что это не я его убила, а он сам, - тут я в очередной раз улыбнулась, закатив глаза. – Бо-оже, сколько они потом теребили эту записку в суде! Едва ли не под микроскопом её изучали, пригласили экспертов из Парижа, из Тулузы, специалистов, занимающихся изучением почерка… И все как один пришли к неутешительному для полиции выводу: записку, действительно, написал Рене Бланшар, она настоящая. Это стало главной причиной, почему меня оправдали на суде. Не считая денег Дэвида и его адвокатов, разумеется.
А вот эти воспоминания были уже неприятными, я не любила их. Поморщившись, я откинула волосы назад, и завершила свою долгую, невесёлую историю:
- Суд прошёл так быстро по настоянию того же Дэвида, он не хотел, чтобы я мучилась в неведении долгое время. Меня оправдали. Но газетчики всё равно постарались раз и навсегда испортить мне репутацию, ославив едва ли не на всю Францию. Кое-кто из них откровенно заявлял, что убийце удалось уйти от правосудия. Думаю, им платили друзья Рене. Те же самые друзья, которые настояли на расследовании – у него было много сторонников, но Дэвид заткнул рты практически каждому из них. Потом он вернул мне банки моего мужа. Назывались они уже по-другому, и теперь их было три, а не четыре – четвёртый, к сожалению, разорился подчистую, спасти его оказалось невозможно. Но это была малая плата за то, что мне удалось, наконец, освободиться. По совести говоря, я и не заметила этой потери. Дэвид посадил в каждый из этих банков своих управляющих, которые и по сей день пристально следят за тем, чтобы дела мадам Бланшар шли в гору, и чтобы она ни в чём не нуждалась. А Рене похоронили на кладбище Пер-Лашез, в Париже, рядом с его родителями. Вот как всё было на самом деле.
И снова Габриель ничего не сказал. Его молчание потихоньку начинало меня нервировать, ибо я абсолютно не представляла, как он отреагирует на мои шокирующие признания. Потом он вздохнул, поняв по моему взгляду, что я жду от него хоть каких-то слов, и, протянув ко мне руки, нежно обнял и прижал к себе.
- Сколько же всего выпало на твою долю, любовь моя… - Прошептал он мне в волосы, с самым настоящим сочувствием. Я не сдержала вздоха облегчения, и, уткнувшись ему в шею, закрыла глаза. Почему-то мне показалось, что я сейчас заплачу, и я испугалась этого ощущения. И, не выдержав и двух секунд, резко села на постели, и отвернулась, пытаясь не дать горячим слезинкам сорваться с ресниц, пытаясь сделать так, чтобы Габриель не заметил моей слабости.
- Это лишь малая часть того, что я рассказала, - тихо произнесла я, почувствовав его прикосновения к своей обнажённой спине.
По правде говоря, семь лет ада с Рене Бланшаром уступали по части отчаяния тем секундам, когда я узнала, что Эрнест де Бриньон женится на другой. Я никогда не забуду, какой ужас испытала тогда. А если вдруг забуду, уродливые шрамы на моих запястьях всегда напомнят мне о том, как я искренне желала покончить с собой после его предательства.
Глупая Луиза, зачем ты спасла меня? Ведь всё было бы по-другому, если бы я осталась умирать, истекая кровью в ванной. Это было довольно болезненно, но всё же не так, как осознание того, что тебя предали.
Но вот об этом Габриелю точно не обязательно знать.
Ровно как и о том, что я до сих пор не забыла этого голубоглазого ублюдка.
Об этом я и сама предпочла бы не знать никогда в жизни.
- Жозефина… - Тихий оклик Габриеля заставил меня обернуться, и улыбка сама собой появилась на моём лице. Я протянула к нему руки, и он, обняв меня, уронил на подушки, и, склонившись надо мной, сказал нежно: - Я никогда не обижу тебя, моя девочка. Я всегда буду любить тебя! Я всегда буду рядом.
Я улыбнулась ему, и закрыла глаза, крепче прижимая его к себе. Я вновь начинала медленно сходить с ума из-за его близости, и, под тяжестью его тела, кусала губы, стонала и сминала простыни, задыхаясь от страсти.
Я впервые была так счастлива с мужчиной, впервые после Эрнеста.
И это странное, давно забытое ощущение, не давало мне покоя. Я боялась, что оно пройдёт, исчезнет, растает лёгкой дымкой поутру. Но Габриель по-прежнему был рядом, и целовал меня всё так же горячо и трепетно, и тогда я снова забывала обо всём.

...

Юлиана:

Не зря же они оба вспоминали про ромашки...

Согласна.

Я думаю, что она его украла.

А действительно?

Да уж! Ситуация!

Вполне возможно и это. Я даже как-то и Хотя я больше склоняюсь, к версии о первой любви. Посмотрим.

Я лично изначально не представляла его семейным человеком - не по отношению к Жози, а вообще. Кресло-качалка с камином и пледом посреди многочисленных детей и внуков, в обнимку с милой женой - это точно не для него. Для него - просто увлечения, отношения, романы, но не более. С другой стороны, Габриэлла искренне любит его, по-настоящему. А если любишь, то и тараканов потерпишь и угодишь и так далее. И сила, а главное, искренность чувств у этой девушки такая, что она явно готова терпеть это всю жизнь, до гробовой доски. Если бы это не было бы так сильно и искренно, то она бы так не мучалась, не боролась за него, и не ходила бы к Жози (кстати, заметьте, сама, по собственной, так сказать, инициативе) со столь откровенным и весьма щепетильным разговором.

Очень даже своеобразный.

Согласна.

Тоже верно.

Уж лучше Арсен, чем этот художник.

Еще как влюблен!

Я думаю, все-таки Соколица - она вполне может. Еще тот фрукт!

Ну не может она закрыть рот! Не может! Физический дефект у нее такой!



Ромашки спрятались - поникли лютики...

Согласна.

...

Irenie:

Всем доброго дня!


А как ты считаешь, с Жозефиной он не был бы счастлив? Да, она сильнее его характером, но она бы его не сломала - он просто подстроился бы под неё, и всю жизнь носил бы на руках. Нет? Ты здорово написала, правда, про Габриэллу - искренность чувств такая, что она готова всю жизнь терпеть - а ты думаешь, Габриель бы не терпел заскоки и ужасный характер Жозефины? Или это только одна я думаю, что у неё ужасный характер?



*подпевая* когда застыла я от горьких слов...
Зачем вы девушки, красивых любите?
Непостоянная у них любовь!

Скоро стану первым на форуме автором, который у себя в теме поёт вместо того, чтобы писать!

[quote="Юлиана"] Согласна.
Это с чего это вы такое взяли? Хе-хе. Ладно, ладно, я молчу.

Про Соколицу:

ДА! Точно!

Юлиан, догоняй, и напиши, пожалуйста - я там в предыдущем комментарии спрашивала: всё же, чем привлекателен Эрнест? Почему он, а не Габриель?

...

xiomara:

Иришка, привет!! Появилась наша пропажа!



Вот уж действительно "сентиментальный глупец". Неужели он думал, что такая умудренная нелегким жизненным опытом женщина признается ему в любви после двух дней знакомства и после одной бурной ночи? Она его использовала? В определенной степени да. Бриньон ее оскорбил, унизил, и она решила забыться одним из самых проверенных способов. Но ей с Габриелем хорошо, и в постели, и вне её... Ей греет душу его нежность, его понимание и чуткость. Но образ Брьньона все равно где-то там, в глубине её души. Не забыла она этого "ублюдка". Женское сердце - загадка!

А Жозефину-то как прорвало и потянуло на откровения. Значит, она практически вложила оружие в руку мужа... Поступок, конечно, не высокоморальный, но не могу осуждать её. Муж столько лет культивировал в ней ненависть и получил то, что заслужил. Неудивительно, что она буквально пустилась в пляс на его могиле.

А этот Дэвид - любопытный герой. Хотя то, что он попросил одну ночь за свои услуги, это, конечно, свинство. Однако же он много сделал для Жозефины - мужа ее разорил, выкупил и вернул ей его банки, адвокатов оплатил, заткнул рот злопыхателям... Хотя я думаю, что во всем этом была немалая доля закономерного желания расквитаться с Бланшаром за связь с его женой.



Пой, ласточка, поооой!
Мир дышит веснооооой....



Не знаю, как у вас, а у нас практически весна, солнышко такое горячее пригревает, снег почти растаял, птички весело чирикают. Хочется уже снять с себя зимнюю одежду и одеться во что-то полегче. Весна!!!

...

Irenie:

Ксюша, привет! Рада тебя видеть!


Соскучились, да? Не переживай, я вернулась!


Жозефина поступила нехорошо. Её, конечно, немного оправдывает то, что она призналась хотя бы самой себе, что влюбилась в Габриеля, но поступок её от этого лучше не становится.
А вот этого я ей вообще никогда не прощу:


Скажи, что тоже любишь меня, Жозефина! Скажи, что всё это между нами было не просто так! Признайся, Жозефина!
А тут - нннна! - шёл бы ты лесом, Габриель! НУ НЕ ПРО САХАР ОН ОТ НЕЁ ХОТЕЛ УСЛЫШАТЬ, НЕ ПРО САХАР! Он хотел, чтобы она опровергла его слова о завтрашнем утре "как будто ничего не было" - он хотел, чтобы она ему открылась!
Потому что он (если кто ещё не понял) ЛЮБИТ ЕЁ ДО БЕЗУМИЯ, и не знает, как ещё это показать! И, на-кось, выкусь, такой ответ! Я зла.


Да уж конечно, она лучше признается ему в своих грехах, чем в любви! Ох, Жозефина-Жозефина! Мне она скорее Мишеля Волконского напоминает теперь, а не Юлию! Тоже будет молчать до победного. ФИ!


Дэвид мне тоже кажется любопытным! Эдакий добродушный негодяй, чёрная душа и белые намерения! Я тебе, Жозефина, конечно, помогу, но и ты в долгу не оставайся, и... Теперь понятно, что в постель она к нему легла не из-за большой любви, и не ради того, чтобы отомстить Иветте, дескать - ты с моим мужем спишь, а я с твоим посплю! На самом деле, вот так вот всё печально вышло. А Дэвид - ну, да, и Рене Бланшару отомстил, и удовольствие получил... Чего теряться-то? Вот такой вот он добродушный негодяй.



Девчата, до чего же у нас в теме весело! А я-то "Февраль" затевала как мрачный детективный роман, а тут такая движуха! Просто супер!



Ксюша, у нас тоже тепло, но я заметила закономерность - когда у меня рабочий день, то обязательно будет солнышко, а когда выходной - будут тучи и дождь.
Какая-то я невезучая, наверное.

...

Лелешна:

Всем привет!
Ну... я даже не знаю, что сказать? Откровения Жозефины в постели удивили.
И Габриэль удивил: после нескольких дней знакомства он требует от нее любовного признания? Хм...
Между прочим эта.. любовная сцена трактуется по-другому: Жозефина (как бы по-мягче сказать) использовала Габриэля, а вот с кем она хотела быть: сам поняли, да? Но тут гордость и предательство не позволили. И она пошла к кому? Правильно, к Габриэлю за разрядкой. Любовью тут и не пахнет. Со стороны Жози точно. Это ИМХО, конечно. Автору виднее..
Ирина, ты спросила: почему нравится де Бриньон? Мне нравится тем, какой он полицейский: деятельный, целеустремленный, как бульдог. Идет по следу Февраля, весь такой...

А про его отношения с Жози я уже позже прочитала. Конечно, его предательство отвратительно.
Но.. Габриэль мне все равно не нравится. Не знаю, почему.
В общем, я для себя решила: буду просто читать и следить за развитием событий. Аналитик из меня никакой..
Буду ждать новую главу!

...

Anastazia:

Ира, девушки, добрый вечер! До чего же чудесные три последние главы - а я все пропустила...
Тяжелым вышел разговор между Жозефиной и де Бриньоном. Можно его понять: действительно очень многое указывает на Жозефину, да еще и после того, как она фактически призналась в убийстве мужа и Иветты... наверное, у него есть и другие причины обращаться ней именно так. Понять можно... но Жозефину жалко до невозможности. Сколько же она пережила!
Многое раскрылось, но по-прежнему нет ответа, что произошло с ними в молодости, и почему они оба винят в смерти Луизы Иветту.
Не ожидала, что на совести Жозефины целых два трупа - честно, не ожидала)) Но даже из того, что о Рене и Иветте уже известно - чисто по-человечески я полностью оправдываю Жози. В конце концов, до края они сами себя довели, она лишь чуточку поспособствовала, так сказать. В общем, я искренне рада, что суд ее оправдал
И до чего же милая сцена была между Жозефиной и Габриелем. А главное, конечно, его реакция на ее рассказ - именно такую и заслужила Жозефина, и именно так должен реагировать любящий мужчина. В общем, я простила ему все грехи, и даже его позорные метания с Габриэллой легко списываю теперь на тонкую душевную организацию творческого человека
Да и вообще, думаю, они здорово друг другу подходят: Габриэль весь романтичный и мечтательный, а Жози практичная такая женщина - очень практичная)) Будут отлично друг друга дополнять.

По поводу голосовалки: Ира, вот смотрела на нее до прочтения этих глав - и не знала, кому отдать предпочтение)) И де Бриньон все же нравится, и Арсен (хотя я вполне представляю его даже главзлодеем, но он все равно мне нравится))). Но теперь однозначно вижу главным героем только Габриеля.

Спасибо за отличные главы!

...

Irenie:

Девчата, привет, кто подтянулся!


А я говорила, что ещё удивлю! Да "Внезапность" - это же моё второе имя! Во какая я нескромная. А на самом деле, хочется верить, что удивила, правда!


Леля, так я об этом и говорю! Абсолютно права практически во всём: она его попросту использовала, и ещё спасибо, что не называла его неким знакомым нам именем на букву Э...! Нехорошо поступила. Нельзя так поступать с влюблёнными мужчинами. Вообще ни с кем нельзя.
Опять же: я её оправдываю (чуть) только тем, что у неё, действительно, начали просыпаться к нему чувства. Ну, и тем, что она "развратная француженка", ха-ха.


Это верно. Целеустремлённый и пробивной, ни перед чем не останавливается... Спасибо за картинку, Леля! Ему бы ещё усы туда! Слушай, я в фотошопе недавно осуществила свою мечту идиота и побрила Джулио Беррути! А вот как, наоборот, нарастить человеку усы?! Этого я пока ещё не умею... Ну, да Бог с ним, он и без усов там хорош!


Ок. Я смирюсь, ничего страшного! Я уже привыкла, что мои любимчики не всем нравятся - вон с Юлианой до сих пор спорим по поводу Мишеля из "Роковой ошибки"


Леля, ну у тебя правильные выводы на счёт Жозефины, так что всё норм! Спасибо тебе большое за такой большой отзыв!


Настя, хорошо, что догнала! Как говорится, вливайся!


Всё равно мог бы и помягче. И рубашку с неё сорвал, ууу, несдержанный какой! Нет бы пожалеть! В общем, фи! Хотя, с другой стороны, получилось очень страстно, на мой взгляд. Может, и не "фи"


Потому что она её и убила, так же написано было? ФАКТИЧЕСКИ своими руками. Потом выясним, обещаю!


Урааааа! Настя, поверь, они сами виноваты! Земля им пухом! Зато по соседству на кладбище лежат


ОЙ-ой!!!!!


Ой-ой-ой!!!!


Ой-ой-ой-ой!!!! Ну, наконец-то!!!!! В моём полку прибыло! Настя, спасибо большое, ну хоть ты меня поддержала! Я уже объясняла, что в случае с Габриелем решила попробовать сделать мужчину ГГ не такого же жёсткого и брутального, как в "Роковой ошибке", а именно нежного и ласкового, тонко чувствующего... Поэтому он художник, между прочим. А не поэт - тогда пришлось бы сочинять красивые любовные стихи, которые он, несомненно, писал бы Жозефине. А на "глупой песенке горничной" моя поэтическая фантазия как-то иссякла, так что - художник, voila!

И, кстати, утром в опросник глянула, и удивилась. У нас хоть одна живая душенька проголосовала за Арсения, и тихушничает сидит, ничего не говорит!
Кто ты, таинственный читатель?

Я бы сама за него проголосовала, если бы не металась между Эрнестом и Габрелем А вообще, с этим персонажем у меня особые отношения! Потом обязательно расскажу.

...

Anastazia:

Даже не знаю... после Рене Жозефина, может, и научилась ловить кайф от подобного обращения - дело ее
И - да, де Бриньон мог бы с ней помягче. Но по-моему он сильно обижен на Жозефину - поэтому так. Хотя ума не приложу за что...


Хм... я подумала, что это все же образно сказано. И опять же понятно, за что? Буду терпеливо ждать ответов.


Ой да, заглянула в ответы голосовалки - была сильно удивлена, что я одна, выходит, голосовала за Габриеля Но мнение мое о нем от этого не изменилось

...