Герой её воспоминаний. Книга первая (ИЛР)

Анютка, радость моя, привет! Да я вообще-то сегодня пораньше (потому что заболела, приехала вот домой), а вечером, как положено, в час "икс", в 20-00 по МТ будет ещё одна, бооольшая глава!)


Спасибо на добром слове, Анютка Буду стараться и дальше заманивать)))) "Герой" нам ещё много сюрпризов готовит!
___________________________________

Ириша привет. Я так понимаю, что ты выложила кусочек главы. Жду вечерней "раздачи". А тема ух! А Серега тот ещё подлец и письмо выкупил. А я на Марину обижалась, а она то как раз всё сделала как надо. Да только мерзавцев вокруг неё много, включая её муженька.
___________________________________

Ириша, девушки, вот с нова я, дорогие!
Всем добрейшего времени суток!

Очень интересно было встретиться с полюбившимися героями и с огромным удовольствием посмотрела прекрасное в теме.


Война всегда страшна, а гражданская - наиболее, калечащая тела и души.

Рада, что Володю война не изменила - он остался мужчиной и джентльменом.

Арсений тоже несказанно порадовал - кроме того, что остался таким же добрым малым, так теперь ещё и статный молодец - красавец.

Сашуня стала ещё сильнее, она теперь авторитет для своих пациентов, плюс ещё сама по себе - интересная и привлекательная девушка, которую все любят.

Старшая княгиня Волконская и Марина так и остаются моими любимицами.

Кстати, Ириша, а почему ты так любишь Ксению, если не секрет?

Сережа - вот уж кто совсем на мужчину не тянет - просто противно от таких индивидуумов.

В общем, всей душой переживаю за героев.

Страшное время ты выбрала для повествования, Ириша - я не берусь судить всех одной меркой: люди и нелюди были с обеих сторон, как и во вторую мировую находились и такие немцы, которые русских детей подкармливали, и находились свои же. которые шли полицаями, но, уже приготовившись к тапкам, саму идею того, что управление страной и обществом перешло в руки не достаточно сведущих и образованных людей, расцвет доносничества и сведения старых счетов под шумок - мне не нравится. Я не в коей мере не монархистка и не политический аналитик, но нутром чувствую, что где-то тут просчитались.

А вообще, хотелось бы услышать ваше мнение и просветиться по этому вопросу.
___________________________________

Привет, девчата мои дорогие и любимые!


Скоро организуем!


Не-не, Марина невиновна! Всё Серёга и Викентий, подлая душонка! Девчат, не знаю, может, получилось уж очень по-сериальному, что Марина прежде не могла её на счёт Авдеева предупредить?
Я делала ставку на то, что:
1) Марина Викторовна у нас человек жёсткий и суровый, и разговоров "по душам" не любит и думала отложить на последний момент
2) Когда у дочери при первой беременности случаются осложнения с угрозой выкидыша, тут уж, извините, становится не до помощниц, даже таких горячо любимых, как Сашенька Тихонова
Ну вот как-то так я оправдываю то, что Марина ей ни о чём не рассказала.


Ритуля, привет, вливайся!)


Здорово! Мы с Лилей старались над оформлением, а уж как я старалась над написанием...


Это да. Хуже не придумаешь.


Вот!!! Правильно!!! Володя - как был, так и остался сущим добряком. Если в "Ошибке" он немного жестковат и озлоблен из-за угрозы инвалидности, то здесь... просто чудо, а не человек! Я бы себе такого Володю забрала, совершенно искренне вам заявляю!


Рита, а обрати внимание на его речь, на поведение! Тут тоже самое время спеть: "О, Боже, какой мужчина!" Я разговоры с его участием переписывала раз по несколько, тщательно следила, чтобы там УПАСИ БОЖЕ не было никаких ругательств или резких слов...
В результате мальчик получился почти ангельским!


Тоже верно! Такие, как она, со временем не меняются! А если меняются, то только в лучшую сторону!


Уииии! И моими!!!! На втором и третьем месте после сами знаете кого!


Ни в коем случае не секрет, просто она мне кажется самой яркой и сильной героиней! И ещё в "Ошибке" у меня сложилось ощущение, что именно Ксюша мне особенно удалась по части "живости", и доктор Сидоренко, кстати тоже.
И ещё, может, потому, что к отрицательным персонажам всегда отношение несколько иное, чем к положительным! Всё время ждёшь от них какой-нибудь гадости, с эдаким внутренним трепетом! А уж вокруг порочной Ксюши этот шлейф таинственности и подозрительности так и вьётся...


Жалко, что в жизни такие тоже встречаются. И чаще, чем хотелось бы


Рита, ты не представляешь, как мне приятно это читать! Я всегда радуюсь, если удалось читателя пронять и заставить сопереживать! Значит, не зря по клавишам стучала столько времени))))


У нас тут притаилась ярая защитница Красной Армии, Лилечка La Sorellina, а при ней мне как-то неловко бравировать своими симпатиями к белогвардейцам...
НО!!! Вот ещё один плюс того, что у меня папа - историк. Вдолбил-таки мне в голову, что "при всех твоих симпатиях, Ириша, ты же не можешь не признать, что и твои любимые белые тоже не были ангелами?" Пришлось признать. Да и что тут говорить: если бы при царе было так всё хорошо, то и революции не случилось бы! Уже очевидно. Не говоря уж о том, что я довольно много литературы читала, где описывались в красках зверства и со стороны белогвардейцев тоже. Вывод? "Хороши" обе стороны.
Но я всё равно упрямо продолжаю симпатизировать проигравшим. Ну не даёт мне покоя убийство царской семьи, и то, как старательно вырезали "цвет нации"!
"Солнечный удар" смотрели? А читали оба произведения, по которому был снят фильм? Это ж обалдеть можно! А ещё страшнее из-за того, что всё это на самом деле было, с живыми людьми, нашими предками! (хотя у меня предок по сахаровской линии как раз в ссылке с Лениным был, именно за революционную деятельность, упс...)
___________________________________

Ириша, насчет Ксюши - я тебя прекрасно понимаю: мне самой нравятся сложные и многогранные образы, я вообще не сторонница деления на плохишей и кибальчишей - у меня каждый имеет свои причины и свой внутренний мир, и за них переживаю как за непутевых детей - хороших детей не любишь меньше, но от них знаешь, чего ожидать, а вот такие, выстреливающие персонажи - заставляют сопереживать гораздо сильнее, как в притче о блудном сыне.


Сейчас как раз для своего творчества проделываю подготовительную работу и по очередному разу перечитываю про загадки и тайны династии Романовых и любимую серию передач с Леонидом Парфеновым - "Российская империя".

И спасибо огромное за высказанное своё мнение - очень интересно было прочесть.

Еще в этом плане мне очень нравится "Собачье сердце"

А то, что в любом конфликте обе стороны всегда хороши - это я абсолютно согласна, потому предпочитаю судить в конкретно-личностном контексте, а не судить всех одной мерой.
___________________________________

Решила вынести отдельными постом, к вышесказанному

По секрету расскажу ещё кое-что, вероятно, оказавшее большое влияние на мои убеждения.
Я выросла неподалёку от старой вотчины Орловых. Усадьба называется "Отрада" или Семёновское-Отрада, по названию села Семёновского, где она, собственно, и расположена.
Алехан Орлов, все помнят, кто такой? Да-да, брат того самого графа Орлова, Екатерининского фаворита. Вот этот товарищ там и тусил, и обустраивал усадьбу на свой вкус, вместе со старшим братом Владимиром. + бытуют мнения, что товарищ Алексей Григорьевич принадлежал к масонской ложе, по крайней мере, мой папа, когда ходил по развалинам усадьбы, нашёл очень много масонских знаков, сохранившихся до наших дней (гравировка между ступенями, или клейма на стенах в неприметных местах) Братья Орловы были ребята прогрессивные, и усадьбу оформляли "в английском стиле". Фонтан, парк со статуями, озёра с лебедями и усыпальница-мавзолей прилагались.

Всё, аллес, это была добрая часть моей истории. Дальше рассказывать?

В общем, с раннего детства мне внушал самый настоящий ужас тупой скотский вандализм и отсутствие уважения к истории. Люди, которые сами по жизни ничего не добились, очень любят разрушать то, что построено было умными ребятами до них.
Усадьбу разорили после 17 года. Разорили начисто. Разрушили, разбили и сломали абсолютно всё, что можно было разрушить, разбить и сломать. Причём товарищи пришли семёновские, деревенские, ещё недавно работавшие на тех же господ. Отвели душу как могли, поиздевались вдоволь, отомстили за долгие годы рабства. Особенно меня возмутила история с разгромом усыпальницы - нет, ну мёртвые-то чем провинились перед товарищами революционерами? Вообразите, фамильная усыпальница Орловых, древнего, старинного рода, сколько там поколений этой семьи лежало!
Пофиг! Повытаскивали из гробов, и пошвыряли останки в костёр, который развели посреди парка. Я ничего не сочиняю (я обычно у себя в теме сочиняю в тех сообщениях, которые сверху помечены новой главой) - у нас информация об этих "чудных" событиях висит на стендах в парке, в общественном доступе - читай, не хочу! И люди гордятся этим! Тем, что их предки швыряли в огонь предков Орловых, и - !!!!!! - их боевые награды, медали, ордена. Жгли, разрушали и уничтожали всё, к чему могли прикоснуться, чтобы не дай Бог не осталось какого напоминания о былом величии старых господ. Здесь можно сказать: "Ну вот, Ирин, видишь, до чего их довели, бедненьких?!" Можно. Но, знаете, меня вот как-то воспитали с уважением к умершим, и бабушка всегда говорила, что на старые могилки даже наступать нельзя, чтобы не тревожить тех, кто там лежит!
А тут - такое! Вандализм кошмарный, катастрофический, и, главное, совершенно неоправданный.
Ах, да, моё любимое. Папа когда бродил по тем местам и беседовал со старожилами, узнал вот какую любопытную историю! Этого в гугле скорее всего не найдёте, это одно из местных преданий.
Орловы же у нас были ярыми сторонниками Екатерины II, как мы помним! Так вот, перед тем самым фонтаном, про который я уже упоминала, стоял огромный памятник - бюст Екатерины. И во время погрома в усадьбе, угадайте, что с ним сделали? Разбили, мать их за ногу, раскрошили на мелкие кусочки и посыпали дорожки в парке, чтобы было не так слякотно!


Ну вот как-то так, Ритуль!
Понимаю я, что у медали две стороны, но, как выразилась мною горячо любимая Валерия Вербинина, или, точнее, одна из её героинь "извините, но не могу доверять власти, которая убивает детей"

А чтобы не быть голословной, вот:










___________________________________

Поздравляю! А я с сегодняшнего дня бирюзовая, оказывается! а я и не заметила поначалу...




Это уж на твое усмотрение.



Что было вчера, забыть мне пора
С завтрашнего дня
С завтрашнего дня...




Интересная кандидатура! По-моему, Димка как-то родней и приятней..


По главе:

Зря я грешила против Марины. Она сделала все как должно. Но враги не дремлют! Викентий этот! А уж Сергей-то свой "облико морале" в глазах Саши совсем подпортил.



Как я хотела, чтобы Саша сказала эти самые слова. Но она все равно ведь вышла за него. Как так произошло? Что её убедило или вынудило?




Особенно, когда этот вандализм принимает государственные масштабы. Это если вспомнить, сколько было стерто с лица земли исторических памятников, церквей, соборов и т.п., которые до этого стояли веками. Например, в моем городе было уничтожено несколько храмов в центре города, монастырь, часовни, католический костел. И что интересно, именем того субъекта, кто заведывал всем этим, революционера Ярославского, потом назвали площадь на месте разрушенного собора. До сих пор эта площадь так называется. А раньше эта площадь была Соборной. Вот такая ирония!
___________________________________

Вот-вот! Золотые слова, Рита! Я уже говорила: все они мои детки, и тот же Авдеев, будь он неладен...


Хорошо, что напомнила, спасибо! Я тоже погляжу на досуге, я Парфёнова как историка очень уважаю!





Да! У меня вообще-то была мысль изначально - раскрыть эту тему с обоих сторон. Дело в том, что у меня есть целая серия книг про богатую княжну, которая познала на себе все "прелести" революции, и для неё, естественно, это однозначно плохо. Была мысль написать так же ещё роман, но уже со стороны какой-нибудь рабоче-крестьянской девушки, для которой свершившиеся перемены обернулись в лучшую сторону! Но пока это только в голове, и исключительно для очистки совести мне как автора, чтобы намекнуть читателям, что я как бы всё же за "историческую справедливость", несмотря на свою симпатию к проигравшим.

Ксюшенька, привет! Наконец-то ты пришла!


Ксюша, поздравляю! А я вообще не слежу, мне в ЛС добрые люди присылают поздравления, и я от них об этом-то и узнаю! У нас на форуме все такие добрые и отзывчивые, оказывается!


Я сделаю, сделаю обязательно! Ты права тут, это ещё раз Сашину высокую нравственность подчеркнёт!


Браво! Как же у нас весело в теме, каждый вечер поём! Супер! Как я вообще без вас жила, девчат, а?



Да-да! Эх, Рита, где ж ты раньше была?))) Я обдумаю это, непременно! Харатьян даже лучше смотрится, а что роднее - это даже не обсуждается!


Враги никогда не дремлют! Нам ещё ни в коем случае не стоит забывать про самого главного злодея "Роковой ошибки"... Что, думаете он обо всём беспечно позабыл? Как же! Затаился и ждёт, сволота!


Ууууу, это долгая история!


Я про церкви-то и не упоминала, потому что сердце кровью обливается! У нас таких поблизости очень много, и большинство разрушены, смотреть на это просто невозможно - так жаль становится... А кстати вот та соседка моей бабушки, которая рассказывала, как деревенские девчата ходили к немцам на огонёк, упоминала, как её мама венчалась в одной из наших церквей (сейчас уже разрушенной)... А в 30-е годы там сделали тракторный завод. ПРЯМО В ЦЕРКВИ!!!! А я вот хожу там когда, я представлю маму этой старенькой тёти Клавы, которая там стояла в белом платье со своим женихом, молилась и переживала о том, что её ждёт в замужестве... В таких местах как будто призраки прошлых лет живут, вот почему я так люблю по ним бродить! Представляешь, как это было тогда, в прошлом... мечтаешь...
И поэтому для меня непостижимо, как вообще у людей может подняться рука на такие вещи? Тем более, на храм.
Ужас, товарищи! Просто кошмар.
___________________________________

Не то слово! У нас в городе есть Свято-Троицкая церковь, так она буквально до 1980-х стояла без куполов, без крестов, которые были снесены в 1919 году, а сама церковь закрыта. Там располагались разные организации, и какое-то время даже была экспозиция нашего краеведческого музея



Только в 1990 году она была отреставрирована и передана епархии.



Но хоть её восстановили! И на том спасибо! Я когда на работу иду утром, как раз мимо прохожу и слышу, как колокола звонят. Это так умиротворяет.

Ой, как мы тут наоффтопили!
___________________________________

Ой, Ксюша, какая красота! Спасибо за фото и за позитив - радует, что люди не забывают о таких значимых, важных вещах, и здорово, что храм восстановили!
Про колокольный звон ты чудесно сказала! Окна моей девятиэтажки выходят аккурат на церковь (тоже старинная, но, слава Богу, действующая) - и когда служба по воскресеньям начинается, я замечательно слышу этот перезвон, вот прямо руку протяни из окна, и как будто коснёшься его... И правда, умиротворение такое, так здорово на душе становится, хорошо!

Правда, наоффтопили, но ничего же страшного, да? Я люблю на такие темы порассуждать!

В качестве оправдания - новая глава!Целых две части сразу

Потом скажете, девчата, кто в конце сделал - - а кто "я так и знала, что так случится!!!"

___________________________________

 » 7 (сейчас)

Хутор Георгиевский, 1919 г.
Ксения Митрофанова стала третьей и последней ночной гостьей Мишеля. И, признаться, этого визита он ждал. Она явилась немногим позже Александры, и, встав на пороге, тяжело облокотилась о дверной косяк, глядя на Мишеля с невыразимой тоской. И выдохнула:
- Наконец-то я тебя нашла!
Что ж, Мишеля и это не удивило. Теперь уже. Если и было логическое объяснение нахождения Ксении здесь, но оно было единственным: она искала его. То есть, не его даже, а...
- Где он? – Поспешно спросила Ксения, подтверждая догадки Мишеля. – Где Антон?! Он здесь, с тобой?
Мишель знал наверняка: говорить правду ни в коем случае стоит, но и солгать не мог, так уж был воспитан. Поэтому он тяжело вздохнул вместо ответа. И промолчал.
- ...его здесь нет? – Дрогнувшим голосом спросила Ксения, всё ещё не желая верить в то, на что намекал Мишель своим молчанием. Оттягивая неприятный момент, она зашла, наконец, внутрь, и притворила за собой дверь. Плотнее. Ещё плотнее, будто от того, закроет она её или нет, зависела чья-то жизнь! Затем обернулась, медленно, неохотно. И вновь посмотрела на Мишеля, с каждой секундой убеждаясь, что поиски оказались напрасными.
На лице её появилась улыбка, нервная, потерянная, а глаза в ту же минуту увлажнились.
- Миша, я не для того ехала за тысячу вёрст, через весь этот ад, чтобы ты сейчас сказал мне...
И он сказал, так и не дав Ксении договорить:
- Мне очень жаль.
Ксюша прижала обе руки к вмиг побледневшим губам, стараясь сдержать крик отчаяния, который у неё всё равно вырвался. Она помотала головой из стороны в сторону, и на нетвёрдых ногах подошла, в бессилии рухнула на скамейку, возле которой Мишель стоял. Его слова будто подкосили её.
Уронив голову на руки, Ксения стала сосредоточенно массировать виски, пытаясь удержаться в сознании.
- Как... как это случилось? – Сдавленно спросила она. – Когда?
- Под Брестом, – отозвался Мишель. Его голос тоже звучал иначе, а слова давались с невероятным трудом. – Во время осады крепости. Это был настоящий кошмар, бой заведомо проигрышный, но наш отряд всё равно сражался до последнего.
- Я слышала о том сражении, и в газетах писали, – прошептала Ксения, а затем, вскинув голову, подняла на Мишеля полные слёз глаза. – А почему ты не погиб?! Почему его убили, а ты выжил?!
Он вздохнул, и, отведя взгляд, сказал тихо:
- Потому, что он спас меня тогда.
- Он... что?! – Ксения невесело, наигранно рассмеялась. – Волконский, да как же это?! Скажи на милость, разве не ты всегда и всех спасаешь?! Разве не ты – бесстрашный и храбрый герой, всеобщий любимец?!
- Получается, нет, - спокойно отозвался Мишель, игнорируя горький сарказм. – В тот раз именно Антон спас всех нас, целый отряд. Меня он закрыл собой, получив смертельное ранение. Думаю, он понял, что не продержится долго. Поэтому взял гранату, и, развернувшись, пошёл прямо на немецкий взвод. Один, против десятков. Он обеспечил наше отступление и погиб героем.
Ксении невыносимо было слушать всё это. Она готова была зажать уши ладонями, и кричать, кричать во весь голос, от отчаяния и боли. Но она сдержалась. Она всегда была сильной. Подняв на Мишеля тяжёлый взгляд, Ксения сказала жестоко:
- Лучше бы это был ты. Лучше бы ты погиб, а не он.
Мишель не стал на неё обижаться, потому что и сам частенько думал о том же. И в гибели Антона винил исключительно себя самого, и никого больше. Ведь если бы он не поддался уговорам Голицына взять его с собой на войну, ничего бы не случилось! Да, Антон фактически вынудил его согласиться с помощью грубого шантажа, пообещав застрелиться в случае отказа, но Мишель не искал себе оправданий. Здесь не угадаешь: какое решение ни прими, любое окажется заведомо неправильным, и повлечёт за собой жертвы. Но чтоб такие...! Мишель хорошо помнил тот взгляд, безумный взгляд человека, которому уже нечего терять, который понял, что умирает... И прощальные слова, которые герой русской армии, Антон Голицын сказал прежде, чем броситься на немцев с единственной гранатой в руке: "Если выживешь, Мишель, передай Ксюше, что я люблю её, и всегда буду любить..."
А ныне ему предстояло как-то смотреть в глаза этой самой Ксюше, и признавать, что он, хоть и неосознанно, но сломал жизни им обоим. И это было поистине ужасно.
- Я одного не могу понять, Миша, - прошептала Ксения, вытирая слёзы о свои тоненькие запястья. – Зачем...? Для чего тебе всё это нужно было, боже правый?! Зачем ты уговорил его ехать с тобой?
Кто ещё кого уговаривал! Мишель, однако, помнил клятву, данную Антону четыре года назад: Ксения никогда не должна узнать об истинных причинах его поспешного отъезда... Да уж, Антон Васильевич, задали вы задачку! Выпутывайся теперь...
Благо, к скандалам и крикам Ксения, несмотря на свой непростой характер, была несклонна. Да и не в том состоянии она находилась, чтобы закатывать истерику, хотя её за такое никто бы и не осудил. Но Ксения повела себя в высшей степени благородно, и лишь усмехнулась, пристально глядя уже не на Мишеля, а на огонь в очаге.
- Неужели ты затеял это из мести? - Спросила она, не поворачиваясь. - Потому, что я выбрала его, а не тебя? Но, Миша, это так на тебя непохоже! Никогда бы не подумала, что ты станешь мстить мне, да ещё таким чудовищным способом!
Что ж, девушкой она всегда была сообразительной, бесспорно. Настолько сообразительной, что имела все шансы заподозрить неладное, и, чего доброго, догадаться об их с Антоном сговоре, который имел место. Посему, кажется, следовало направить её по ложному следу, и убедить в своём полнейшем ничтожестве и низменности натуры, но Мишель упрямо не знал, как это сделать. Он не умел лгать – не умел, и всё тут!
Поэтому, не придумав ничего лучше, он опустился на скамью рядом с ней, и, сложив руки на столе, опустил на них голову. Он чертовски устал за день, оба ранения раздражали его бесконечной болью, а тяжёлые взгляды Ксении, полные осуждения и тоски, не было ни малейшей возможности терпеть! И ведь нужно было говорить ей что-то сейчас, как-то убеждать, лгать, чтобы она ни в коем случае не догадалась... А потом пытаться утешить, чувствуя за собой бесконечную вину, ибо виноватым Мишель считал именно себя, и никого больше.
И каково же было его удивление, когда Ксения, вместо ожидаемого потока обвинений и оскорблений, склонила голову к нему на плечо, и тихонько заплакала.
Мишель видел её слёзы лишь однажды – в тот день, когда он разорвал их помолвку. Да и то были слёзы обиды, но не бесконечного горя, как сейчас! Оттого созерцать всё это было вдвойне невыносимым, а чувство вины жгло душу сильнее, чем прежде.
- Господи, Миша, - прошептала она. - Что же со всеми нами стало? Что же мы сделали со своими судьбами...?
Он и сам часто задавался этим вопросом. И мысли о том, что всё могло сложиться иначе преследовали Мишеля гораздо чаще, чем следовало бы. А уж за последние несколько часов они его окончательно извели, убеждая с каждой секундой, что ныне не пришлось бы так мучиться, если бы однажды, четыре года назад, он принял другое решение...
А может, и нет.
Обняв Ксению за сотрясающиеся плечи, он прижал её к себе, и так они сидели вместе ещё долго, в полнейшем молчании. Слова обоим казались лишними: она испытывала острую необходимость выплакаться, а он... Ну, право, не спрашивать же её, отчего она столь благосклонна? Отчего не устраивает сцен, не обвиняет в том, что Мишель сгубил жизнь её любимого?
Да и ответ он заранее знал.
Дело было в Ксюшином беспросветном одиночестве. Так уж случилось, что Мишель остался для неё единственной родной душой в этом кровавом аду. К тому же, она всё ещё была его пленницей и прекрасно понимала, что ни в коем случае не стоит ругаться лишний раз с человеком, от которого зависела вся её дальнейшая жизнь. Впрочем, она поругалась бы, если б захотела, вряд ли её останавливали благоразумие и страх. Скорее, она не видела в этом нужды.
Ведь в глубине души она понимала, что это не Мишель застрелил Антона, и что силой он его за собой на фронт не тащил. Антона вообще-то весьма непросто было убедить делать что-то против его воли – стало быть, он хотел этого, стало быть, намеревался что-то кому-то доказать... Что ж, доказал. Его признали героем посмертно! Но разве же Ксюше было от этого легче? Она предпочла бы видеть его в тылу, без медалей и орденов, но целого и невредимого, и любящего, рядом с нею. Судьба, однако же, распорядилась иначе, и заслуги Мишеля в этом весьма спорны, и Ксения понимала это даже лучше, чем он сам.
Вот почему она ничего не говорила.
И, закрыв глаза, позволила горячим слезам сорваться с ресниц, и бежать по щекам, капая на его рубашку, на её потёртое серое платье... Ей было уже всё равно, слабости этой Ксения не стыдилась, доведённая до последней стадии отчаяния. Измученная, она уже почти провалилась в полуобморок, полусон, но всё же нашла в себе сил вымолвить с грустью:
- Прости меня, Миша... прости за мои слова... я не должна была... если он умер ради того, чтобы жил ты... пускай его жертва, хотя бы, не станет напрасной!
- Она и так была не напрасной, - отозвался Мишель, и, закрыв глаза, уткнулся в её волосы, пахнущие сушёными травами. – Он погиб героем. Перед тем, как уйти, он просил меня передать тебе... сказать, что любит. И всегда будет любить.
Ксения, не открывая глаз, улыбнулась и коротко кивнула. Её обжигающе-горячие слёзы падали Мишелю на руку, но он продолжал сидеть без движения, будто не замечая этого – до тех пор, пока не убедился, что несчастная девушка забылась тревожным сном.
Тогда он взял её на руки, удивляясь в то же время, до чего лёгкой она стала, и заботливо уложил на одеяла, постеленные прямо на полу у очага. Ситуацию немного усложняло то, что ложе в бане было одно, а Мишель при всём желании не выдержал бы ещё суток без сна, да и ранения то и дело лёгким головокружением напоминали о том, как ему нужен отдых.
Не придумав иного выхода из положения, он опустился на жёсткий соломенный матрац рядом с Ксенией, положив под голову свою шинель вместо подушки. И Ксения тут же придвинулась к нему ближе, совсем как в старые добрые времена, когда они так часто засыпали вдвоём, после любовных утех – обняла и поудобнее устроилась на его груди, улыбаясь чему-то. От сонных движений косынка на её голове сбилась, и Мишель заметил седые пряди в длинных, угольно-чёрных волосах.
Ей было всего двадцать пять лет, не рановато ли для седины? А этот глубокий шрам на лбу – Боже, откуда он у неё? Что вытворяли с нею, столбовой дворянкой, там, в красном плену? Каких ужасов она натерпелась, бедняжка? И, самое кошмарное, в довершение ко всем пережитым испытаниям узнать жестокую правду: всё это было напрасно. Она никогда больше не найдёт своего Антона и никогда его не увидит.
Сказать, что Мишелю было жаль её – не сказать ничего.
«Она была права, - подумал он, рассеянно гладя её по этим самым серебристым прядям, - что со всеми нами стало…?»
Это была его последняя мысль, а после он провалился в крепкий, беспробудный сон.

…а вот Саша не спала до самого рассвета! Она была на кухне, когда Ксения совершала ночную вылазку, и прекрасно слышала, как та, с непривычки, скрипит половицами, в тщетных попытках двигаться тихо. А когда за нею закрылась дверь, Сашенька встала у окна, баюкая на руках уснувшего Ванечку, и принялась наблюдать за Ксенией Андреевной, крадущейся сквозь ночь.
Вряд ли в этом была необходимость – было и так ясно, куда она шла.
К нему. Ну, разумеется! Больше Ксении некуда податься, она пленница здесь, и в передвижениях своих ограничена. Но всё же Саша до последнего не теряла надежды, что ненавистный Волконский, быть может, прогонит её, как прогнал Аглаю?
Воспоминания о его поцелуях заставляли Сашу с тоской вздыхать, и чем больше времени проходило, тем сильнее делалась эта тоска. Мерзавец…! Да как же он мог, как мог повести себя так бесчестно?! Не то, чтобы Саша питала лишние иллюзии на его счёт – просто, он так смотрел на неё тогда… и в какой-то момент ей вдруг показалось, что у него это всерьёз. Вот почему сейчас, качая на руках своего маленького Ванечку, она смахивала слёзы и проклинала свою непростительную наивность.
История повторялась, чёрт возьми! Всё как всегда, ничего не изменилось за четыре долгих года! Ксения Митрофанова, снова эта Ксения, в очередной раз выиграла бой, толком не успев его начать!
Господи, как грязно, как низко…! И он теперь там, с ней… наверняка вспоминают былое, и им нет ни малейшего дела до того, что она, Саша, с ума сходит от отчаяния и… ревности?
«И вовсе это не ревность!», очень убедительно сказала она самой себе, и снова вздохнула, поцеловав Ванечку в макушку.
Признаться честно, Саша понятия не имела, что делала бы, если б не этот очаровательный ребёнок! Именно он сдерживал её от того, чтобы спрыгнуть в реку с обрыва – было здесь неподалёку одно чудесное местечко, Саша часто ходила туда купаться, и подолгу смотрела вверх, на высокий крутой склон… И думала, что если набраться смелости и шагнуть с него в пропасть, то все проблемы решатся одним махом! Но кто же, в таком случае, позаботится о её малыше? Всякий раз она останавливала себя, вспоминая своего розовощёкого и голубоглазого карапуза, который без неё точно пропадёт, и всякий раз вздыхала с тоской.
С появлением Мишеля, мысли о спасительном прыжке стали посещать её всё чаще, а уж когда стало ясно, что Ксения осталась у него на всю ночь… Саша крепче прижала к себе Ванечку, зажмурилась и покачала головой. И всё равно, до последнего не теряла надежды, вглядывалась в ночь, нервно теребила занавеси, а под конец, уложив Ванечку спать, и вовсе пододвинула к окну стул, и стала глядеть на улицу, сложив руки на подоконнике.
С рассветом она уснула, измученная собственными мыслями и усталостью.
А Ксения так и не пришла.

___________________________________

 » 7 (сейчас) продолжение главы

***

Мишель проснулся ближе к полудню, с ломотой во всём теле и мыслями о том, что никогда ещё не спал так долго. Спина ныла уже не так, спасибо Сашеньке и её золотым рукам, а о прижжённой ране на животе Мишель старался не думать.
Поднявшись, он посмотрел на потухший огонь в очаге, и принялся одеваться. Ксения, пробормотав сквозь сон что-то неразборчивое, зашевелилась, и неохотно распахнула глаза.
- Боже... который час? – Потянувшись, спросила она, с некоторым недоумением обнаружив себя в импровизированной постели Мишеля Волконского. Как ни странно, это вызвало у неё лишь лёгкую улыбку.
- Около одиннадцати теперь, - ответил Мишель, посмотрев за окно. И, обернувшись через плечо, спросил тихо: - Ты как?
Ксения не знала, что сказать в ответ: лгать не хотелось, но и портить это чудесное утро не хотелось тем более. Поэтому, вытянувшись на своём ложе, она подпёрла рукой подбородок, и стала с полуулыбкой наблюдать за тем, как Мишель одевается. В прошлом, помнится, она не раз точно так же наблюдала за ним... Господи, как давно это было! И что за приятные воспоминания? Она-то думала, что научится его ненавидеть, однако ничего подобного не произошло, он по-прежнему заставлял её невольно восхищаться своими красотой и мужеством.
- Что со мною будет? – Прошептала Ксения, как и прежде, ловя каждое его движение. Ей нравилось смотреть на него. Определённо, он был прекрасен, а Ксюша ещё не разучилась любоваться мужской красотой. Могла же она позволить себе эту маленькую слабость в качестве награды за все те испытания, что выпали на её долю?
- Я возьму тебя с собой в Екатеринодар, - ответил Мишель, застегнув последнюю пуговицу на кителе. – Наши там изо всех сил пытаются восстановить старые порядки и вернуть всё, как было при царе. Кое-что у них даже получилось, и настроены они оптимистично.
- Хотела бы я в это верить, - со вздохом произнесла Ксения. – Но разве я больше не ваша пленница?
- Считай, что я тебя помиловал, - сказал Мишель с усмешкой, и, подойдя к ней, протянул руку. Ксюша охотно взялась за неё, и поднялась с примятого ложа. Перехватив тёплый взгляд чёрных глаз, Мишель невольно улыбнулся, и Ксения поспешно улыбнулась в ответ. Его забота тронула её, тронула по-настоящему.
- Спасибо, но... Я всё равно не знаю, что мне делать дальше, Миша! Не знаю, как быть. Понимаешь, я надеялась, что найду Антона здесь, надеялась, что у меня получится убедить его уехать... со мной. И у меня бы получилось, клянусь тебе! Ты же знаешь, он всегда меня слушался, он не смог бы мне отказать! Но теперь я… потерялась, - растерянно произнесла Ксения.
А Мишель подумал, что никогда прежде не видел её такой. Она и в двадцать лет производила впечатление умудрённой годами женщины, серьёзной и уверенной в себе, а нынче же перед ним была маленькая, потерянная девочка, оставшаяся совсем одна против целого мира. Жестокого, взрослого мира... И до того жаль её было, что Мишелю захотелось как-то утешить её, но, увы, он был не силён в утешениях.
- Ты слышал о моём отце? – Спросила тем временем Ксения, вновь подняв на него свои грустные-грустные глаза.
- Да. Прими мои соболезнования.
Она кивнула в ответ, и, прикусив губу, чтобы не вновь не заплакать, обняла Мишеля и ткнулась в его плечо. Похоже, вчерашний приступ слабости собирался вернуться, а Ксения ничего не могла с этим поделать! И поддержка пришлась весьма кстати, когда Мишель тепло обнял её, и прижал к себе, гладя растрепавшиеся чёрные волосы.
- Перед тем, как его арестовали, он успел перевести большую часть наших денег за границу, - поведала Ксюша, всё ещё пытаясь бороться со слезами. – Этого должно было хватить на первое время для нас с Антоном. Папа велел мне уезжать, Миша. Он готовил для меня побег, в Финляндию. Многие петербуржцы бежали туда, по правде говоря, это не так уж и далеко, через границу можно легко пройти пешком, если двигаться ночью, в темноте, и избегать пограничных разъездов... А я ведь не поехала! Предала его! Ушла сестрой милосердия на фронт, всё надеялась найти там Антона... Думаю, до самого последнего дня папа мне этого так и не простил. И как же мне теперь жить с этим, Миша? Всё оказалось напрасно, понимаешь? Всё это оказалось напрасно! – Переведя дух, она покачала головой, и теснее прижалась к Мишелю. – Хорошо, я поеду с тобой в Екатеринодар. Но что же дальше? Даже если предположить, что оттуда я как-то доберусь до Финляндии – что дальше, Миша? Я осталась совсем одна, понимаешь? Там у меня никого нет, а здесь... здесь, только ты, которого я люблю и ненавижу одновременно! Боже мой, что же мне делать?
Мишель не имел ни малейшего представления, как её успокоить. Про жестокое убийство Андрея Митрофанова он слышал ещё в прошлом году: большевики расстреляли его без суда и следствия в собственной квартире на Невском, когда явились с обыском, а он отказался их впускать. Расценив это как сопротивление новой власти, в уважаемого в Петербурге человека Андрея Юрьевича Митрофанова разрядили с десяток браунингов, а тело выбросили из окна, столь грубым образом изобразив попытку к бегству. Мишель, когда услышал об этом, в первую очередь подумал о Ксении - как она, бедняжка, справилась? Она ведь так любила отца... И выжила ли она вообще в этом аду? Он ничего не слышал о ней долгих четыре года и искренне надеялся, что Митрофановой удалось вовремя уехать из столицы. Что ж, уехать-то удалось, но совсем не туда, куда следовало бы, и бедняжка, в поисках Антона, угодила из огня да в полымя, о чём свидетельствуют серебристые пряди в её волосах и уродливый шрам на лбу.
Наверное, заверения в том, что всё будет хорошо, сейчас прозвучали бы в высшей степени лицемерно. Ничего не будет хорошо! Большевики убили её отца, немцы застрелили её любимого, а сама она осталась одна, в чужом городе, без денег, без имущества и без малейшей надежды на светлое будущее. И, похоже, кроме него, Мишеля, Ксюше не на кого больше было надеяться.
- Я этого не вынесу, - дрогнувшим голосом произнесла она. А потом дверь в предбанник после тихого стука распахнулась, и на пороге возник унтер-офицер Аверин, не соизволив прежде получить разрешения войти. Его жуткая бесцеремонность Мишелю не понравилась, но так, по крайней мере, Филипп избавил его от ответа.
- Ваше превосходительство, я... - Заметив Ксению в объятиях своего командира, унтер высоко поднял брови и изобразил сказочное удивление. Ксюша, впрочем, поспешила отстраниться, будто ещё надеясь, что Аверин не заметит их нежностей, и растерянно провела рукой по волосам, в тщетной попытке привести их в порядок. – Э-э, простите, я не знал, что вы... с дамой, - продолжил Аверин, почувствовав на себе неодобрительный взгляд Мишеля. И замолчал. Но и уходить не спешил, с любопытством разглядывая худенькую красавицу-брюнетку с растрепавшейся чёрной косой.
- Ну?! – Требовательно произнёс Мишель, мысленно пожелав невоспитанному унтеру у провалиться сквозь землю.
- Э-э... да! – Тот, спохватившись, перевёл взгляд от Ксении обратно к Мишелю, и доложил: - Одного из пленников нынче нашли задушенным. Того, рыжего, которого вы изволили подстрелить!
Унтер внимательно следил за реакцией Мишеля, но тот, казалось бы, и не удивился, лишь усмехнулся в ответ. И спросил:
- Владимирцев успел его допросить? Помнится, он всё рвался это сделать...
- Думаю, нет. Ему, хм, было не до этого, да, - многозначительно, произнёс Аверин, вновь мельком взглянув на Ксению. Из чего следовало, что унтер не одобрял дурную тенденцию отвлекаться на женщин во время войны. А Мишель усмехнулся во второй раз, и сказал:
- Полагаю, его Васильев задушил?
- Мы тоже так подумали, но он-то, ясное дело, всё отрицает! Говорит, парень с рождения болел, дышал с трудом. Вот, дескать, и задохнулся. А отметины на шее, конечно, чистое совпадение!
- Что ж, - пожал плечами Мишель. - Владимирцеву, думаю, это не понравится, но зато нам самим не пришлось брать грех на душу!
- Ваше превосходительство, здесь что-то нечисто, - сказал Аверин, не разделяя оптимизма своего командира. – Зачем он, по-вашему, его придушил? Эти ребята, вроде как, воюют на одной стороне, и должны защищать друг друга! Выходит, этот Стёпка знал что-то, а Васильев боялся, что он проговорится, потому и...
- Ты мыслишь в правильном направлении, но, к сожалению, это нам ничего не даст. Владимирцев ни за что не позволит вести допрос по нашим правилам. Он, хм, довольно гуманный парень, и моих методов не одобряет. Так что, если его вдруг заинтересуют возможные мотивы убийства, пускай попробует добиться ответа Васильева своей хвалёной вежливостью. Посмотрим, что у него получится.
- А мы... будем просто стоять и смотреть на это?! – Удивлённо спросил Аверин, не веря собственным ушам. – Это же наверняка важно! Можно попробовать выяснить, и...
- Владимир Петрович принял командование на себя. Пускай делает, как считает нужным. – Почти с улыбкой произнёс Мишель.
- Да, но... разве вам самому не интересно, что за тайну они скрывают? – Вопрос прозвучал так проникновенно, что заинтересовалась даже Ксения, которая до того старалась быть тактичной и к чужой беседе не прислушиваться. А Мишель только улыбнулся в ответ, чем удивил Аверина до глубины души – прежде унтер никогда не видел, чтобы его командир улыбался!
- Пусть Владимирцев командует, Филипп, - с той же улыбкой ответил он.
- До добра это не доведёт! – Предрёк Аверин, качая головой. – Вы бы... вмешались бы, ваше превосходительство! Ничем хорошим этакая доброта не кончится, помяните моё слово!
Может, в кровожадном унтере говорила жестокость, а может, это и был тот самый здравый смысл вкупе с решительностью, коих в последнее время так не хватало Володе? Как бы там ни было, Мишель не стал вмешиваться. Владимирцев взялся командовать? Пускай командует! Посмотрим, на что он окажется способен, помимо того, чтобы публично отдавать приказы подполковникам! Отпустив Аверина, он обернулся к Ксении, а та, изогнув чёрную бровь, спросила с улыбкой:
- Помилуй, Миша, этот унтер так интригующе говорил... Неужели тебе не интересно узнать, что за тайну скрывает этот пленный красноармеец?
Мишель отрицательно покачал головой, глаза его загадочно блеснули, а это могло означать что угодно. Подойдя к Ксении, он заботливо вытащил былинку, застрявшую в её волосах, и сказал:
- Я уже давным-давно знаю все их тайны, Ксения. Включая ту, самую главную, что они так стараются от меня скрыть!
Голос его прозвучал до того многозначительно, что Ксюша завороженно покачала головой, поражаясь проницательности этого человека. А затем удивилась ещё больше, взглянув за окно у Мишеля за спиной.
- Господи боже! А эта-то что здесь делает?! – Мигом позабыв о вражеских тайнах, Ксения быстрыми шагами подошла к окну, и пригляделась к рыжеволосой девушке с ребёнком на руках, стоявшей у избушки напротив. Пригляделась внимательно и пристально, дабы убедиться, что не ошиблась. – Боже правый, а я-то думала, мне показалось вчера!
Мишель проследил за её взглядом, но от комментариев воздержался. А Ксения, обернувшись, спросила почти с улыбкой:
- Откуда она здесь, право? Тоже, как и я, искала любимого?
В её словах скользил неприкрытый намёк, однако, почти беззлобный. Потому Мишель лишь пожал плечами в ответ.
- В таком случае, она искала не там. Авдеева здесь нет и не было, и очень сомневаюсь, что он когда-либо отважился и близко подойти к линии фронта…
- Разумеется, нет! - Рассмеялась Ксения. - Но, право, причём здесь Авдеев? Я на тебя намекала, не на него.
- А я тем более не при чём. Она же его фамилию носит, а не мою.
- Его... что? - На этот раз Ксения спрашивала без улыбки, и без иронии. Обернувшись к Мишелю, она перехватила его взгляд, не забыв нахмуриться в искреннем недоумении. И Мишеля такая реакция несказанно удивила.
- Что? – С точно таким же непониманием спросил он.
- Ты сказал, она носит его фамилию?
- Она представилась нам как Александра Авдеева вчера вечером, - пояснил Мишель.
- Но этого не может быть!
Так-так, а вот это уже интересно... Мишель озадачился на секунду - а стоит ли показывать свою истинную заинтересованность? - но потом подумал, что терять ему уже нечего. Да и перед Ксенией притворяться не хотелось. Она же, уловив живейший интерес, не стала долго томить Мишеля ожиданием, и, понизив голос, осведомилась:
- Так ты, что же, ни о чём не знаешь?
Вместо ответа Мишель просто покачал головой, решив не тратить слова. И с любопытством посмотрел на Ксению, призывая её, ради всего святого, не умолкать на самом интересном! И Ксения, внемля этому молчаливому призыву, сказала:
- Сергей Авдеев так и не женился на ней, Миша. Он женился на твоей сестре.

___________________________________

Ну Иришка!! Мастер художественного свиста! Спец по искусным манипуляциям! Но тогда с какого перепугу Саша представилась Авдеевой? Только чтобы Мишеля позлить? И на коллаже она тоже Авдеева, кстати. Это шутка юмора такая?
___________________________________

Ох, как мне приятно


Ксюша, ты не поверишь!!! Она, действительно, Авдеева!!!!
И это, действительно, долгая и запутанная история, как я тебе уже выше говорила! Никакого обмана нет! Зазнавшийся автор читателей за нос не водит, ничего подобного, всё честно!
Правда-правда!
___________________________________

По идее, чтобы стать Авдеевой, она должна выйти замуж за одного из Авдеевых...

Чувствую, ты нас снова и снова будешь поражать неожиданными сюрпризами!
___________________________________