Sandrine Lehmann:
» Глава 14
Глава 14
- И вот эта идиотка мне и заявляет: «Если вы хотите стать по-настоящему классным инструктором, вы должны учить кататься плугом!» (1)
Рене засмеялась, отодвигая в сторону тарелку с остатками маринованного лосося. Они с Отто ужинали в маленьком ресторанчике в центре Зельдена, неподалеку от отеля, в котором остановились. Это было местечко навроде тех, которые сам Отто предпочитал: маленькое, не пафосное, не заоблачно дорогое, в то же время уютное, полутемное и с очень вкусной едой. В Зельдене, конечно, население в настоящий момент состояло из приезжих процентов на 95, поэтому ориентироваться на то, едят ли тут аборигены, было бесполезно, но Отто умел втираться в доверие, и один из техников на трассе днем во время тренировки рассказал ему во всех подробностях, где тут стоит поужинать с девушкой.
Им принесли второе - Рене седло ягненка с розмарином, Отто - фаршированную пряными травами дорадо. Сегодня он был не за рулем (отель был в пяти минутах ходьбы отсюда), поэтому с удовольствием пил свое любимое пшеничное нефильтрованное пиво. Рене тоже заказала себе такое же, только не пол-литра, а 0,33. Ей понравилось, даже несмотря на то, что в трэше воспитанные и изысканные герои под ягненка смаковали красное сухое вино.
Они сидели в укромном уголке, за маленьким столиком, на угловом диванчике. Не лицом, а как бы вполоборота друг к другу. Такая диспозиция позволяла им в перерывах между едой абсолютно незаметно для окружающих тискаться под столом. Они тискались в фоновом режиме, а главным образом, говорили. За последние два дня они очень много разговаривали, и Отто постепенно начал выдавать по крупицам какую-то информацию о том, как он жил раньше. Не о семье, Боже сохрани. Только о себе. Но так уж получилось, что с семьей его жизнь была более-менее связана только до четырех лет, а таким маленьким он себя попросту не помнил. Про свою учебу, работу, тренировки он рассказывал если не с охотой, то по крайней мере вполне добровольно.
- И что, ты начал учить плугом?
- Да Бог с тобой, я сам не умею.
Она снова расхохоталась:
- Врешь ты все!
- Да серьезно! Я потом уже стал отказываться от начинающих и заниматься уже с теми, кто хоть как-то стоит на лыжах.
- И долго ты этим промышлял?
Он подумал:
- Начал в четырнадцать. Правда. Все лето вкалывал на глетчере (2) - тогда я работал в международном молодежном лагере, таких же сопляков учил. В основном из Швеции, Англии и Германии. На следующий год уже в свободном полете - так больше удавалось заработать. В Церматте, тоже на глетчере, все лето. Думал, что третий год тоже буду так подрабатывать, но как раз переехал в Цюрих и начал работать в автосервисе.
- И что оказалось выгоднее?
- Сервис оказался полезнее. Потому что, когда я работал тренером, я учил, а когда механиком - учился сам. Ремонтировать машину я должен был научиться, потому что иначе этот утиль, на котором я ездил, меня разорил бы. Он сыпался просто на ходу. А с точки зрения чистого заработка инструктором, конечно, выгоднее.
Рене взяла его руку и прижалась к ней щекой, потерлась носом о его ладонь. Он мягко привлек ее к себе, положил ладонь на ее затылок, заставив запрокинуть голову, и поцеловал в губы. Ему показалось, что что-то где-то сверкнуло, но он не придал этому особого значения.
- А ты меня научишь на лыжах? - спросила она, когда поцелуй кончился.
- Ты не умеешь?
- Умею, но не так уж здорово.
- Если ты в лыжах окажешься такая же способная, как в трахе, то месяца через два ты поставишь женский кубок на уши.
И тут произошло что-то совершенно неожиданное. Отто внезапно клюнул носом стол, его пиво опрокинулось (к счастью, в стакане оставалось совсем немного). Рене от испуга вскрикнула, он резко обернулся, готовый размазать по стене любого, кто осмелился на такую дерзость. Но вместо этого радостно заорал:
- Твою мать, дед Мороз гребанный! А ну принеси мне такое же пиво, вредитель!
Рене не сразу поняла, что в его словах ее удивило больше - их смысл или то, что он вдруг резко без предупреждения перешел на французский. За его спиной, скаля белоснежные зубы, стоял черноволосый красавчик, которого она до сих пор ни разу не видела.
- Жирно не будет? Стакан почти пустой был!
- Не колышет.
- Ах ты, жабеныш.
Рене переводила растерянный взгляд с одного на другого. Отто поднялся на ноги, они с брюнетом были одного роста, красивые и стройные, они оба явно были очень рады встрече. Наконец, Отто опомнился и произвел представления:
- Рене, этот хам - Ноэль Пелтьер, позор французской сборной. Знакомься, недостойный - это Рене Браун.
- Рокировка? - уточнил бестактный Ноэль. К счастью, Рене могла не ударить в грязь лицом - французским она владела не хуже обоих мужчин. Она мило улыбнулась:
- Здравствуйте, приятно познакомиться.
- Не вздумай обращаться к нему на «вы», - предупредил Отто. - Он того не стоит, ей Богу.
- В своем стиле, жабеныш, никакого пиетета, - фыркнул Ноэль. - Мадемуазель, вы не против, если я к вам присоединюсь? Или мне тоже можно на «ты»?
- Не против, - Рене не могла решить, нравится он ей или нет, с учетом грубого начала знакомства и странного обращения «жабеныш», но вежливость никто не отменял.
- Спасибо, - кивнул Ноэль, помахал официантке и огляделся в поисках свободных стульев. Ресторан был полон, и стул сразу не нашелся. Может, и к лучшему, подумала Рене, которой в любом случае не хотелось делить с кем-либо внимание своего любимого. Подошла официантка, приняла заказ на пиво и гренки и пообещала найти стул. Видимо, даже в условиях цейтнота она держала обслуживание двух симпатичных спортсменов, из которых только один был при подружке, в приоритете, потому что она вернулась со стулом через минуту, и еще через полторы - с пивом. Гренок попросила подождать две-три минуты.
Парни обменялись еще парой каких-то грубоватых приколов, и Ноэль вдруг заявил:
- А твой вкус в отношении женщин начинает исправляться. По-моему, я вижу не дешевую блестяшку, а настоящий бриллиант.
- Да, - ответил Отто, снова очень сдержанно, как всегда, когда разговор переходил на какие-то личные темы. Рене осознала, что он не только с ней такой - закрывается, когда беседа переходит границы ни к чему не обязывающего трепа. Но Ноэль явно знал, как с этим обращаться:
- Ну я-то всегда был ювелиром-экспертом, правда, Ромингер? Рене, если он будет плохо с тобой обращаться, скажи мне - вместе мы ему обломаем рога.
- Но-но, насчет рогов я бы вас попросил, - пробурчал Отто, тем не менее улыбаясь во весь рот.
- Он хорошо со мной обращается, спасибо, - сладко улыбнулась Рене. - Редко бьет и почти не задирает.
Это она наврала - Отто ее вообще не бил, зато задирал постоянно.
Ромингер усмехнулся:
- Он просто ищет повод на меня потявкать.
Рене и Ноэль расхохотались.
- Дорогой мой жабеныш, я на тебя могу тявкать в любое время и в неограниченных количествах. Оно, конечно, не безнаказанно, но удовольствие стоит того.
- Почему ты называешь его так? - не выдержала Рене.
- Как это «почему»? - удивился Ноэль. - Да потому что он натуральное земноводное. Во всей этой роскошной тушке не найдется ни одной капли горячей крови.
«А вот тут ты неправ, дружок!» Рене ничего не сказала - она обменялась с Отто нежным взглядом и улыбкой. Ноэль добавил:
- К тому же, ты только посмотри на него - он же безобразен, как жаба!
Отто закатил глаза, а Рене расхохоталась:
- Ну и шуточки у тебя!
Она вспомнила, что Макс упоминала как-то раз этого Ноэля - якобы, он лучший друг Отто и приохотил его к фрирайду. Воспоминание почему-то совсем не понравилось, в затылке даже стало холодно, она вздрогнула. Это ужасно опасно, и когда два таких отвязных парня выходят на дикий склон, что угодно может случиться. Отто отчаянный и иногда совершенно необузданный, все это вранье, что в нем ни капли горячей крови. Неужели лучший друг может не знать, что у Отто вся кровь горячая, это просто его жесткий самоконтроль заставляет думать, что он такой уж пофигист. Или это какой-то их внутренний прикол? Примерно на уровне «безобразного, как жаба»? Судя по всему, этот самый Ноэль еще более отвязный тип, чем Отто! Но, следует признать, ужасно обаятельный. До Отто ему, конечно, как до Луны, но все же Рене поймала себя на том, что он ей начинает просто по-человечески нравиться. Постепенно за их столиком стало совсем шумно и весело. Парни подкалывали друга, и ее тоже, и она старалась не отставать.
- Сегодня тренировался? - спросил Ноэль.
- Конечно. А вот тебя на склоне не видел. Чего так?
- Ничего, приехал только к вечеру. И знаешь, на кого сразу же напоролся?
- Дай угадаю, - небрежно сказал Отто. - Или на Энгфрида, или на Хайнера.
- Не угадал. Прямиком на Летинару. Сидел, паразит, в лондже и давал интервью не кому-нибудь, а «Спортс Уикли» - прогнозировал на завтра.
- И чего он там напрогнозировал?
- Что выиграет Айсхофер. А второе место будет у Граттона. Третье - у Хайнера. Возможны варианты, но все равно среди этих троих.
Отто ухмыльнулся:
- А себя он списывает со счетов? Или суеверия замучили?
- Ну, не исключено и такое.
- Давай подарим ему черную кошку?
Оба захихикали.
- Неплохая идея. Может, побоится на старт выходить.
- Нет, кошку жалко, он ее освежует и сожрет под пиво.
- Лучше пошлем ему на рождество хрустальный шар. Хреновый он пророк.
- Главное, чтоб не глобус.
Заржали, чокнулись пивом. Рене вмешалась в этот становящийся все более уютным междусобойчик:
- Летинара - это кто-то из итальянцев?
- Ну да. Местного значения звезда скоростных видов, - пояснил Ноэль. - Кажется, малый хрусталь прошлого года в супер-джи. Или позапрошлого?
- Прошлого, - уточнил Отто. Рене продолжила расспросы:
- А почему Летинара вообще прогнозирует? Разве вам не запрещено давать прогнозы?
- А кто нам запретит? - удивился Отто. - Другое дело, что далеко не все в принципе соглашаются давать какие-то расклады на будущие гонки. Можно пролететь, и нафиг это надо? Помнишь, дед Мороз, как Тарли любил прогнозы давать? Ни один не сбылся, а он все равно не переставал, и до сих пор это делает, но его уже никто не слушает.
- Неужели? - Ноэль наклонил голову к плечу и испытующе посмотрел на приятеля: - А я случайно читал в самолете его мнение о том, что будет завтра. Он же сейчас спортивный аналитик в «BFM». Знаешь, что он сказал?
- Сгораю от любопытства.
- Он предполагает, что ты попадешь в десятку, как минимум.
- Врешь.
- Гадом буду.
- Да он понятия не имеет, кто я такой!
- Он не смог назвать твое имя, но твои подвиги помнит. Он сказал «этот швейцарский юниор, который в прошлом году получил бронзу на Штрайфе и пятерку на Лауберхорне».
- Не будь ноябрь на дворе, я сказал бы, что он перегрелся на солнышке.
- Господь, избавь меня от лицезрения жабьей скромности.
- Не избавит. Он не выполняет заказы таких нечестивцев.
- От жабьих богохульств тоже.
- Умерь аппетиты.
- Так давай напрямик, Отто: ты считаешь, что он неправ?
- Я этого не говорил.
- Ну так скажи, что у тебя на уме.
- Не буду.
- Трусишь!
- Иди к черту.
- Да у тебя задница от страха трясется. Может, тебе прикупим черную кошку?
- Давай. Я ее отдрессирую, и она при каждой встрече будет хватать тебя за...
- А чего ты боишься? Что не угадаешь?
- Я не боюсь. У меня есть свое мнение насчет того, как фишка ляжет, но какого черта? Сезон только начинается, расклад мог сто раз поменяться. Я вот совершенно не уверен, что Айсхофер вообще в десятку попадет - у него со спиной были проблемы. Но прошло ли это, и у кого еще какие проблемы - я не знаю. Мало информации для таких прогнозов.
- А я бы поспорил с тобой - чей прогноз будет лучше. Мой или твой.
- Поспорь лучше с какой-нибудь бабушкой-гадалкой.
- Ставлю ящик пива, земноводный!
- Заметано, - легко сказал Отто. - Если будет хоть одна ошибка у обоих, ящик покупается напополам и пьется вместе.
- По рукам. Предмет спора? Тройка?
- Десятка.
- Безвыигрышный вариант.
- Ничего, сойдет.
- Хотя бы пятерка!
- ОК, - Отто снова согласился так легко, что Рене поняла, что он изначально метил на пятерку. - Пишем свои варианты, закрываем и отдаем Рене на хранение. После финиша открываем и подбиваем бабки.
- Идет.
- Но ведь это запрещено! - ужаснулась Рене. - Я точно знаю, что вы не имеете право участвовать в пари!
Отто снисходительно улыбнулся:
- Какое пари, малыш? Это вовсе не пари, а просто дружеский треп за пивом. К тому же, о чем не узнает комиссионер ФИС, то его не сильно расстроит.
Ноэль небрежно поднял руку, к ним тут же подскочила официантка.
- Еще пива, ребята?
- Да. И ручку. Рене, ты тоже пива?
- Да, еще 0,33.
Официантка удалилась, не забывая на ходу изящно вилять бедрами. Рене уже успела заметить, что официантки обожают Отто, прямо тают. А с чего им отличаться от прочих девушек? У них тоже есть глаза. И то, что красавчик не один, их не сильно смущало. Они же не свидание назначают, правда? А тут еще и прибавился Ноэль, ну не настолько ослепительный, но тоже очень хорош собой, а девушка (то есть Рене) всего одна.
- Мы сейчас напишем каждый свой прогноз, - сказал ей Ноэль. - Ты спрячешь у себя и никому не покажешь. А завтра вечером мы соберемся и прочитаем. И смотри, чтобы этот не добрался. Он может, он такой.
«Этот» только фыркнул. Рене вдруг показалось обидным, что Ноэль говорит столько гадостей про ее Отто:
- Он самый лучший! Чего ты его все время задираешь?
Но Отто не оценил ее попытку заступиться за него, он ухмыльнулся и закурил.
- Привычка, - сказал Ноэль. - Еще в детстве привык.
- Вы знакомы с детства? - удивилась Рене.
- Учились поблизости и тренировались вместе с 13 лет.
- Ты тоже учился в Швейцарии?
- Да. А потом еще мы с ним стали заниматься в одном клубе, ну и познакомились. Он уже тогда метил в примы.
- А ты, будто, нет, - вставил Отто. - Спасибо.
Официантка расставила по столу пиво и протянула ему ручку.
- Пять фамилий с порядковыми номерами, - сказал Ноэль, раскладывая перед собой салфетку в бледную голубовато-бежевую клетку. - Кто пишет первый?
- Пиши ты.
Пока Ноэль трудился над своим списком, Рене шепнула на ухо Отто на швитцере:
- Я по тебе соскучилась.
- Ты весь вечер со мной.
- Я не об этом, - хихикнула она. - Мой рот соскучился. Понятно?
- Хулиганье, - по его глазам было видно, как его завело одно-единственное невинное на первый взгляд замечание. - Подожди у меня, доберемся мы до отеля.
- Ага, - она с самым распутным видом облизнула губы. - Это я до тебя доберусь.
- Вот, - сказал Ноэль, передавая Рене сложенную в несколько раз салфетку. - Теперь Отто пишет.
Она убрала прогноз Ноэля в карман джинсов. Отто вытащил из подставки бежево-зеленую салфетку. Быстро, не задумываясь, он нацарапал несколько фамилий (Рене хотелось подсмотреть, но она не стала, конечно) и передал ей:
- Завтра посмотрим, кто будет банковать.
Она убирала салфетку в другой карман, не сводя глаз со своего мужчины. Ей хотелось скорее вернуться в номер в отеле, быть с ним наедине. Он тоже смотрел на нее совершенно недвусмысленно. Они допили пиво и распрощались с Ноэлем - времени было всего лишь девять вечера, но с учетом завтрашнего старта следовало лечь спать пораньше и воздержаться от пива.
В утреннем выпуске «Спортбильд» на первой странице появилась большая фотография целующейся парочки. И на темном фоне - над головами - надпись: «Юниор - надежда швейцарской сборной активно готовится к старту».
Собственно говоря, целью фотографа был вовсе не безвестный юниор. Просто это был один из спортсменов. Сезон начнется только завтра, начинать репортажи с фаворитов все умеют, это избитый и неинтересный ход. А репортер из «Спортбильда» принял другое решение. Светловолосый молодой парень, красивый как картинка, мог стать популярным у болельщиков вне зависимости от результатов, и «открыть» такого - неплохая веха в карьере. Почему бы не сфотографировать именно его целующимся с девушкой?
Сама статья была вовсе не о том, с кем и почему целуется самый многообещающий горнолыжник Швейцарии, а о том, в каком состоянии сборная начала новый сезон. То был золотой век для швейцарской горнолыжной школы, страна уже третий год занимала первые места в командных зачетах, и конец каждого сезона пресса провожала в эйфории, а начало следующего встречала в страхе - сможем ли удержать?
Тем не менее, Отто все же попал в обзор. В статье были приведены краткие интервью, который дали главные тренеры ведущих горнолыжных стран. И одно из этих интервью дал сам Штефан фон Брум, главный тренер сборной Швейцарии: «Наша команда начинает сезон в великолепном составе. На старт в завтрашней гонке заявлен действующий чемпион мира в супер-джи Ив Фишо из клуба Верьбе, номер девять в прошлогоднем общем зачете Берт Эберхардт, Маттео Кромм - бронзовый призер Олимпиады и еще несколько признанных фаворитов. Определенную надежду мы возлагаем и на молодежь. Двое из них примут участие в завтрашнем соревновании. Один из них, Тони Раффнер, завоевал несколько пьедесталов в прошлом сезоне на соревнованиях Кубка Мира среди юниоров. Второй - открытие прошлого сезона, показал выдающиеся результаты на Лауберхорне и на Штрайфе. Мы верим, что Отто Ромингер будет среди звезд в начинающемся сезоне». И один из аналитиков тоже упомянул бывшего юниора, сказав: «Швейцарцы могут возлагать огромные надежды на молодого, но очень перспективного гонщика Отто Ромингера. Завтрашний старт покажет, сможет ли он занять свое место в элите мирового горнолыжного спорта». Еще одна газета, правда несколько менее уважаемая, чем «Спортбильд», выдала следующее высказывание: «Болельщики с огромным нетерпением ждут старта молодого швейцарца Ромингера - главным образом потому, что он весьма неплохо выглядит». Больше Отто никто не упомянул - таких потенциальных звезд каждый год вспыхивало по нескольку штук, но далеко не все из них реально пробивались не только в верхние строчки рейтингов FIS, но и даже в основные составы своих сборных.
Для пиар-менеджера сборной Клер Хаммерт рабочий день начался в четыре часа утра - когда на прилавки стали поступать первые утренние газеты. Клер отлично знала об одной из особенностей Отто - показывать свои лучшие результаты именно под каким-либо давлением, поэтому она не поленилась позвонить ему в начале восьмого и зачитать ему отрывки из статьи в «Спортбильд».
- Старый умеет напустить таинственности, - хмыкнул Отто, привлекая к себе Рене и ероша ее волосы. Клер добавила:
- И твоя фотка с девушкой. Правда, я сама тебя еле узнала. Ты целуешься на публике? Это что-то новенькое.
Отто мог бы отшутиться, но Рене целовала его, скользила губами вниз через его грудь и живот, и все остроумие как-то вылетело у него из головы:
- Ага.
- Думаю, тебя сегодня будут донимать журналисты. Будь осторожнее.
- Как скажешь. - Рене добралась до своей цели, немного подразнила его и взялась за дело всерьез. Отто смог самым серьезным и нормальным тоном пояснить: - Клер, извини, завтрак принесли. Пока.
Он положил трубку, проследив, чтобы она плотно легла на рычаг, обхватил обеими руками голову Рене и отдался потрясающим ощущениям. За последние 3 дня, пока она была вынуждена оставаться «в техническом простое», она достигла больших высот в оральном сексе. Что она с ним вытворяла! Возможно, прежде он решил бы, что попал в рай, но сейчас его страшно задевало сознание односторонности происходящего - он получал от нее максимум удовлетворения, а ответить ей мог только каким-то жалким подростковым петтингом через трусики. Ну ничего, он свое возьмет. Сегодня придется показать максимум того, на что он способен, по двум причинам - во-первых, на этот раз ему светило очень приятное вознаграждение, а во-вторых - ему нужно было, чтобы Регерс не путал ему карты. Если бы тренер пришел к выводу, что Рене отвлекает Отто от спорта, он бы добился, чтобы она не могла ездить с клубом, способов масса, и это, конечно, осложнило бы все. То есть Отто было важно доказать, что «она помогает», тогда можно было бы, к примеру, быстренько получать визы для Рене, если бы речь зашла, к примеру, о поездке в Болгарию или Югославию. Или в Штаты и Канаду - через месяц. Хотя кто знает, что будет через месяц... Черт, вот до чего уже дошло. Что происходит? Он провел с ней всего 5 дней, а уже пытается загадывать на месяц вперед! Он никогда не загадывал так далеко в отношении девиц, потому что пока только с двумя он был вместе дольше, чем 2 недели. Но забивать этим голову сегодня казалось совершенно неуместным.
- Ну вот, - сказала наконец Рене, улыбаясь во весь рот, пока он возвращался с небес на землю. - Пока что завтрак принесли только мне.
Отто расхохотался, затащил ее на себя и перекатился по кровати вместе с ней:
- Не думай, что я забыл о том, что ты мне обещала. Я не забыл.
- Я тоже, - она блаженно зажмурилась и прижалась щекой к его груди. Его сердце билось ритмично и ровно - тук-тук, тук-тук, ей так нравилось его слушать.
Они могли бы весь день не вылезать из постели, но уже надо было вставать, и очень быстро. Все же Отто напоследок задрал пижаму Рене и начал ласкать ее грудь. А потом отпустил ее и быстро вылез из кровати. Теперь он на несколько часов должен забыть о ее красоте и о ней вообще - ему предстояло важное дело. Но все же...
- Сегодня ты едешь со мной.
- Отто! - испугалась она. - Нет. Все будут на меня пялиться.
- Никто на тебя пялиться не будет. Это первый этап сезона, всем будет не до тебя. И потом, моя девушка должна ждать меня на финише. Это нормально, так принято.
- Ну да... Может, мне надеть фальшивую бороду, чтобы меня никто не узнал раньше времени? - уныло поинтересовалась девушка, которую все же безумно пугала перспектива оказаться лицом к лицу с любопытной, жадной до сенсаций толпой без поддержки Отто.
- Ни в коем случае. Меня еще примут за голубого.
Она хмыкнула:
- Тогда давай я надену паранджу.
- Надень лучше свою страшную мешковатую куртку, чтобы не отвлекать меня от дела. - Отто по дороге в душ спросил через плечо: - Хочешь, Макс за тобой приглядит, чтобы тебе не было скучно?
Рене была благодарна за то, что он не сказал «чтобы тебе не было страшно».
- Да, определенно. А зачем ты хочешь, чтобы я ехала? Ведь будут в прямом эфире показывать?
- Мне надо помнить о ставке, - сказал Отто.
(1) Распространенная техника начального обучения катания на горных лыжах
(2) Глетчер - ледник, высокогорный снег, не тающий круглый год, спрессованный и покрытый льдом. На некоторых глетчерах оборудованы горнолыжные трассы, функционирующие круглый год.
...