Игрок (СЛР, 18+)

Лекса, спасибо за главу!
не могу ничего прокомментировать про Харитонова, операцию и Веру. Потому что все мысли заняты Жен и предстоящей операцией. Переживаю за нее очень!
_________________

Лекси, спасибо за продолжение и очень красивый коллаж)
___________________________________

Александра, добрый день!!! Только закончила читать все выложенные главы и такое приятное послевкусие, так зацепило ваше творчество, что не могу ничего другое читать.
В "Игроке" безумно понравилась идея с двумя параллельными реальностями. Ничего подобного я не читала и это здорово интригует, что же приготовил нам автор, к чему же все в итоге приведет. Не могу отделаться от предчувствия, что одна из реальностей оборвется трагически, возможно, это из-за тяжелого начала такие грустные мысли. В любом случае, это же не две параллельные истории ( случай орла или решки) и в итоге конец все-таки будет один? Извините, если забегаю вперед, просто уже появляются любимчики и переживаю за них.
Еще хотелось отметить,как вы превосходно и достоверно передаете все сферы деятельности, будь то врачи, азартные игроки, хакеры, ректоры.Создается эффект полного погружения в атмосферу книги. И второстепенные герои в романе получаются яркие, живые. У меня Ян и Капралов вызывают симпатию. И если быть предельно откровенной, мой главный любимчик Арсений, который по паспорту. Я на его стороне с инопланетянкой ( нравится,как он ее называет).
Еще раз спасибо за огромное удовольствие от чтения. Жду Решку.
P.S. Ирина, большое спасибо за такое замечательное стихотворение!!!

Всем привет!


Я думаю, она понимает, просто злится и обижается. С обстоятельствами не повоюешь, но есть мама, которая причастна. Здесь ее даже опрадывать бессмысленно(


Кирилл, как и все здоровые люди, просто не может понять, что такое болезнь. Жен с Капрановым очень повезло, да)


Куда так спешить? Впереди еще много.


И факт жены ему безразличен. Отвык за прошедшие годы.


Я тоже думаю, что во всяком случае жен была бы поосторожнее.


Все верно) Жен на операцию без кнута не загнать, а про Харитонова и его семейный очаг в следующем орле много будет. Прояснится.


Нууу, скажем так, они встретятся в следующий раз в совсем иных амплуа, и отношения сильно изменятся, в основном благодаря Жен


В общем, глава решки будет большая, поэтому, чтоб не особенно мучить, чуть-чуть подскажу: долой больничные койки, трагедий не предвидится


И закончилось выложенное, обидно, ага( По себе знаю такое состояние. Не очень приятное.


Это, кстати, читательская идея Когда-то кто-то в Делах такой комментарий уронил, и я решила под нее сюжет перекроить, так что треп бывает очень полезен))


Не знаю, как будет. Мне пока тяжело представить всю концовку, хотя одну из веток я, кажется, уже осмыслила. Конец будет один для обеих веток, да. Другая окажется ложной (скорее всего).


Спасибо, но вы бы знали, сколько я наслушалась по этому поводу именно в последние два дня. Сижу и седею потихоньку! Хакеры с ректорами мне более знакомы, чем врачи с азартными играми, и вот... Во-первых, из последней главы уже пропали немецкие угощения, так как я их вставила, не подумав (тут косяк реальный, забылась), но еще по мне (с персоналиями и ссылками на то, кто я есть) так прошлись по поводу игорных зон, что я насильственно и подчеркнуто собираюсь казино Сантино в подпольное переделывать по всему тексту. Вывеску меняем, стриптиз с баром на видное место, а вот само действо в подвал и по фейс-контролю. Короче, если кто еще какие ляпы заметил - покидайте в личку, пока пишется черный-черный черновик. Делаем достоверные ДВЕ реальности с последующей ампутацией ложной (поржали уже по этому поводу).


На леди его больше почему-то любят, а вот на СИ мнения делятся

Ириш, боже мой, тебе отдельным сообщением! Я глазам своим не поверила, когда увидела! Это просто изумительно, прелесть невероятная... я даже слов не могу подобрать! Спасибо, большое-большое, просто громадное

 » Решка. Теряя контроль. Часть 1

Отдай себя миру, и не жди ничего взамен, то, что должно произойти, обязательно произойдёт, вне зависимости от обстоятельств.
Нвер Симонян

Сантино

За день до открытия Ви плачет в туалете. Уже пятнадцать минут там сидит. Пришла несчастная, хлопнула дверью и теперь вся в позе, но ревет навзрыд. У меня радар на воющих девчонок, они раздражают на генетическом уровне. Честно пытаюсь не сорваться и дожидаюсь ее около дверей сортира. Не собираюсь устраивать прилюдные спектакли — мне здесь дополнительные шоу ни к чему.
Она выходит бледная, растрепанная, с размазанной тушью и помадой. Ради Бога, Пьеро бы удавился от зависти, глядя на эту маску вселенской скорби. Для меня старается? Ходит тут неделями хвостом крутит, глазками стреляет. Поверить не может, что не клюну на эти ужимки?
Какого ты опять поднимаешь на меня свои большие обманчиво невинные глаза, блонди? Волосы приглаживаешь, тушь со щек стираешь? Будто в толчке не было раковины и зеркала, чтобы этим заняться. Не разжалобишь, не надейся и сочувственно спрашивать о самочувствии тоже не стану, а то попа слипнется.
— Работать собираешься?
— Что? — переспрашивает не в состоянии поверить, что номер не прошел.
Или она ждала, что я размякну и стану ей рученьки целовать, лишь бы успокоилась? Ладно, шутки в сторону, попроси она — я бы с ней переспал, но она же пытается все выставить так, будто это мне надо, нос ни на минуту не опустила. Хотя, нет, не стал бы спать: мне не нужны неприятности с ее хахалем.
— Да что ты... да что ты, лимита, вообще обо мне знаешь? О таких, как я?
Быстро же она, однако, дошла до сути. Абсолютно по-хамски усмехаюсь:
— Лимита или нет, но ты именно мой толчок только что полчаса поливала соплями, и я тебя за волосы не вышвырнул — умойся, а затем не забудь трижды прополоскать грязный рот в знак благодарности. Или я не поленюсь найти намордник.
Ее рука взметается чуть не со свистом, чтобы залепить мне оплеуху, но черта с два достанет. Перехватываю запястье и без намека на жалость или колебания заламываю за спину. Разумеется, блонди кричит от боли, пытается вырваться, делая только хуже. Наверняка привыкла разводить показуху с отпечатками пятерней на щеках, но как до отпора дошло — сразу стушевалась.
— Не забывайся и не зарывайся. Под кулаки такие, как я, не подставляются, — шепчу ей в ухо. — И я бы соврал, сказав, что ни разу в жизни не бил девчонок.
Не горжусь этим, но в приюте не разбираешь. Стоит проявить джентльменство, и тебя поимеет каждый, кто доберется. Девки там — настоящие твари, и глазками похлопают, и слезу пустят, и нож к брюху приставят, стоит чуть на их жалкий вид отвлечься. Ревут, кстати, реальнее некуда. Механизм женских слез — точно такой же элемент давления, как и избиение. Так с чего бы мне относиться к истерикам с большим чувством? Бывает, конечно, что они заслуживают внимания, но уж точно не драмы Ви.
До двадцати лет я успешно косил от армии, обитая на съемной квартире и не считая своим долгом драть задницу за государство, которое не обеспечило мне нормальной жизни, но однажды по мою душу явились прямо на работу, и пришлось. Врать бессмысленно, служить сложно не было — бугай под два метра ростом с ублюдочными замашками волей-неволей вызывает опасения — и лезли ко мне разве что для виду. Как следствие, эдакий статус неприкосновенного заставил возгордиться пуще прежнего. Вернулся домой окончательно зарвавшимся; думал, что мне все нипочем, ничем не пронять, но однажды пришел с работы (с тогда еще нормальной, типичной работы, где никто никого не имел) и увидел, как за старым плюшевым креслом беззвучно глотает слезы Полина. Она вздрагивала от икоты, но не издавала ни звука. Ситуация в принципе дерьмо, но хреновей всего было понимать, что спряталась она от меня, чтобы я не видел ее в таком состоянии. Зарычал, отодвинул кресло и начал выцарапывать ее из угла. Думал, будет отбиваться, но у нее и на это сил не осталось. Даже волосы от слез намокли. Обвисла у меня в руках точно мешок с картошкой. Понятия не имел, что делать, дотащил до ванной, усадил и включил теплый душ. Думал, успокоится, согреется. До самого утра так просидела, ни слова не сказав. И я не ушел, боялся оставить, но не мог представить, что может сделать с человеком такое. Не зря.
— Пусти, — стонет Ви.
— Шагай, — вталкиваю ее в туалет, а затем насильно нагибаю над раковиной, подставляя лицо под струю воды.
Уж если Полине помогло, эту отрезвит в два счета. Но у Ви нет неразрешимых проблем, и она вовсе не обессилела от горя. Кричит и вырывается, затем вообще кашлять начинает, воды наглотавшись. Олицетворение беспомощности. Надо отпускать, пока не померла от собственной глупости. Но задыхается, кашляет, а все равно песню свою не прекращает:
— Какой же ты урод. Думаешь, что все знаешь?
— А ты думаешь, что тут кому-то есть дело до твоих проблем?
— Да пошел ты! — орет, вылетая из туалета, и бегом к выходу.
Короче, ответ ясен: работать она не собирается.

Жен

«Удаление глиобластомы [агрессивная опухоль мозга]» — набираю в гугле. Жму видео. Но реакции ноль. Вспоминаю, что не так давно пролила на тачпад сок, и теперь кнопки не работают. Поменять ноутбук? Можно и поменять, но очень ли нужен рабочий тачпад, если я на нем успеваю разве что нейрохирургические операции смотреть, да читать медицинские статьи? Пока в очередной распутываю провод мышки, ложка, в которой еще недавно было мороженое, становится во рту горячей. Незабываемое чувство!
Стандартный набор хирурга: поздний ужин из нездоровой пищи, кровавое видео на экране, и отсутствие света, дабы одиночество поменьше бросалось в глаза.
Я устала как сволочь. Другого выражения и не подберу. Мне бы спать лечь, но завтра у Капранова две операции по удалению опухолей мозга, а он их ненавидит и будет не в духе... Рак — жуткая вещь, его боятся не только пациенты, но и врачи. Эта болезнь раз за разом доказывает, насколько бессильно человечество. Несколько миллиметров, и сколь бы круты мы ни были – беспомощны, словно котята. Зашиваем пациента и говорим, что сделали все возможное, хотя по факту причинили ему ненужную боль и отправили умирать. Есть ли что-либо страшнее?
Утыкаюсь взглядом в пластиковую баночку с мороженым, не хочу эту опухоль даже видеть. Какого черта? Сегодня меня отправили к Горскому — в кардио, — и я весь день смотрела на серые лица пациентов-сердечников, а едва вернулась домой, скинула сапоги и натянула уродливую домашнюю одежду, как плюхнулась на стул смотреть новые ужасы. Отличная перспектива для одинокого вечера!
К черту! Закрываю вкладку и пару минут просто барабаню пальцами по столешнице. А затем, поддавшись необъяснимому порыву (я бы никому и ни за что не сумела объяснить, откуда в голове взялась такая мысль), открываю окошко и ввожу в строку поиска новые слова. Имя Арсения...
Гугл откликается очень охотно, и от одних лишь картинок бросает в жар. Благо его можно разбавить мороженым и продолжить изыскания. Ведь у нас сегодня в программе видео...
Я просто хотела на него взглянуть — убедиться, что не солгал о своем прошлом. Откашлявшись, вынуждена признать, что все правда. Но смотрю на экран и понимаю, что переоценила не только собственные возможности, но и операторскую работу. В смысле лицо Арсения на экране мелькает так редко, что хоть в красную книгу. И мои чувства в полном сумбуре.
Знаю, существуют вещи, ради которых можно пойти на очень многое. Допустим, если бы мне пообещали за несколько таких кадров сердце, я бы, черт возьми, согласилась, наверное. Вот только мне так легко не отделаться. И за Арсения можно только порадоваться. Своего добился. Мне должно быть на его прошлое наплевать... только мне не наплевать, и как-то даже горько.

Сантино

Когда Ян притащил на кастинг стриптизерш ораву просиликоненных кукол, меня аж передернуло. Не успел опомниться, а передо мной уже стоит толпа девок, отличающихся только цветом накладных волос и размером грудных имплантатов. Мило. Я эту ораву проредил по принципу: если пластических операций было больше двух, то пошли вон. В итоге выживших осталось лишь пятеро. Братец-кролик поискать новые кадры не прочь, но, сдается мне, чуть в обморок не грохнутся от мысли, что придется выбирать: либо прямой нос, либо грудь в наличии. Меня ему переубедить не удалось даже с помощью коньяка, и теперь каждая девочка в этом заведении выглядит девочкой, а не конструктором.
В глубокой юности я нормально относится к подобным женским заскокам, но работа на съемочной площадке свела терпение на нет. Когда каждые пять минут у, с позволения сказать, актрисы отваливается то бровь, то шевелюра, то еще что похуже, волей-неволей возненавидишь лишние детали.
В итоге, на мировую пришлось идти Яну и, судя по всему, не так уж он пострадал, учитывая, что приглядывать за стриптизом вызвался без малейших возражений.
Жаловаться вовсе не на что. Благодаря Ви, а также Алексу и Павлу, в день открытия казино собралось немало влиятельных людей, большинство из которых пришли, чтобы пообщаться со мной за партией в покер. Я предупрежден о том, что поначалу придется многих умасливать, в том числе намеренно проигрывая, но следить за всем, играть и держать лицо несколько утомительно, и идея оставить вместо себя кролика хоть на какое-то время оказывается настолько заманчивой, что не удержаться.
Укрывшись в кабинете, срываю ставшую ненавистной бабочку, но только успеваю выдвинуть ящик, где припрятан арманьяк, как раздается стук в дверь, и входит Ви. Думал, уже не появится после случившегося. Исчезла на целые сутки, зараза. Но несмотря на то, что глаза все еще затравленные, выглядит она супер. Одета в темно-синий шелк, волосы спущены безупречной чуть старомодной волной на одно плечо, туфли убийственные.
— Я хотела извиниться, — сообщает она. — За вчерашнее.
— Мне по барабану, — отвечаю, скрывая легкое удивление таким поворотом.
— Я надеялась, что ты тоже извинишься, — оскорбленно.
— Твои проблемы.
Но вместо вселенской обиды вдруг получаю в ответ усмешку. А затем она делает еще два шага внутрь и плотно прикрывает дверь.
— У тебя бывает ощущение, что ты будто в тесном платье? — спрашивает, претендуя на некую популярную философию.
— Когда я начинаю толстеть, блонди, я иду в магазин и покупаю себе новый комплект одежды. Не платье, но идея та же.
— Вот я и купила, — кивает Ви. — Думала, что выдержу... это, что пойму, мне ведь не так много нужно, но когда увидела его в кабинете с двумя сразу... Нет, тогда я тоже решила, что ничего нового — смогу, но затем заметила жалость в глазах его секретарши. Не вытерпела, вернулась и объявила, что ухожу.
— Ага, все мужики — сволочи, — говорю в надежде на скорый уход нежеланной визитерши.
В ее словах я не нашел ничего нового. А вот арманьяк был бы кстати. Но хлестать из горла, игнорируя вопли раненой души неприлично. Да и вообще, вдруг отберет с горя?
— Я плакала не из-за него, — продолжают меня пытать. — Почувствовала облегчение, так поступив. Но вмешалась мать. Обозвала меня дурой, объявила, что он был моим единственным шансом на достойный брак, ведь мне уже двадцать шесть, и я не первой свежести, а раз так, то стоило бы терпеть не вякая... Не первой свежести...
А вот на это мне сказать, пожалуй, нечего. Разве что... Вау, ну и тварь твоя мамашка! Не хочешь ответить ей в том же ключе?
— Ты тоже так считаешь? — тем временем, слышу.
— Ты о чем?
— Что я не первой свежести и мне не на что надеяться? Что я действительно убила на него свои лучшие годы...
— Ты совсем больная, что ли? — спрашиваю.
Лучшие годы? Это когда лучше паспорт спросить, чем тащить в постель, откровенно нарываясь на обвинение в развращении несовершеннолетних?
— Тогда почему ты лишний раз на меня даже не взглянешь? Почему?
— Характер у тебя дерьмовый, и с головой проблемы. Вот почему. А в остальном нормально, — бурчу, грустно поглядывая на бутылку, ради которой пришел.
— Докажи, — говорит, стягивая бретели платья с плеч.
Никогда не думал, что скажу такое, но меня загнали в угол сексом. Не выставишь же за дверь симпатичную девчонку, которую только что втоптали в грязь все имевшие для нее значение люди. Платье застряло на талии, слишком облегающее, но глазам уже достаточно, чтобы сказать, что со свежестью порядок. Ви подходит медленно, широко распахнув глаза. Боится, что я снова поведу себя как козел. Довел девчонку до того, что она приходит ко мне и просит с ней переспать.
Ну привет, дожили. И не дает покоя мысль, что поступаю я неправильно, что желания не мои. Я не хочу Ви. Физически хочу, а разумом отвергаю. Все, что к ней чувствую, навязано застарелой жаждой доказать, что я не хуже таких людей, как она. И отчего-то вспоминаю об инопланетянке, будто изменить собираюсь... С ней все было иначе, проще, без кривых преподвыподвертов. С какой, дьявол меня подери, стати?! Я с ней порвал, я не видел ее больше месяца, ничего ей не должен! Вероятно, дело в том, что я после нее ни с кем не спал. Ну так не проблема — вперед. Это просто секс: для Ви он — способ самоутвердиться, для меня — забыть ее предшественницу.
Хватаю блонди за талию и усаживаю на стол. Она вскрикивает, но не испуганно, а от неожиданности. Обвивает руками мою шею и тянет к своим губам.
— Только осторожнее, платье мнется.
— Какого хрена я должен думать о твоем платье? Терпи или иди к черту! — рявкаю и задираю его, сминая в ладонях. Благо, девчонке хватает ума промолчать.
Но секс выходит неуклюжим до болезненности. Одежда мешает, пряжка ремня больно впивается в кожу с каждым толчком, и поправить ее никто не желает. Нежности ни на грош, мы с Ви друг другу даже не нравимся, следовательно, и ласк не хотим. Нет цели доставить удовольствие даже себе, не то что другому. Просто вымотаться, чтобы перестать думать, чтобы поставить точку и перейти к следующему этапу, каким бы он ни был. Тот самый случай.
За такой трах обычно благодарят в конце, потому что он унижает обоих. Я, например, испытываю злую радость от того, что Ви выглядит ужасно потрепанной, хотя просила об обратном. Но ровно до слов:
— Не выходи отсюда, сначала я должна привести себя в порядок, чтобы никто не догадался, где и с кем я была.
— Какого... — ушам не верю.
— Ну, Сантино, ты же не думаешь, что, открыв казино, оказался с нами на одной социальной ступеньке? — спрашивает насмешливо. — Очнись, этого не будет никогда. Стало быть, никто не должен знать, что я позволила тебе меня поиметь.
Ее слова штопором ввинчиваются мне в мозг. Хочется двинуть кулаком по чему-нибудь с хорошего размаха. Нет, разумеется я понимал, что от прошлого так просто не избавиться, но полагал, что моим попыткам мешать не станут. Видимо, блондинистые стервы созданы, чтобы избавлять человечество от иллюзий. Все они.
— Только не говори мне, что ты удивлен, — высокомерно усмехается Ви.
Ну что ж, правила игры она сама придумала, остается соответствовать. В один прыжок оказываюсь около нее, хватаю за локоть и, не обращая внимания на протестующие крики, вышвыриваю за дверь. Прямо с растрепанными волосами и едва накинутым, перекошенным верхом платья.
Но этого мне мало. Прогуливаясь среди расфуфыренной толпы, играя в покер, выпивая с клиентами, я раз за разом ищу ее глазами, чтобы убедиться, что она не улыбается или делает это лишь на публику. И именно слежка за Ви позволяет мне увидеть очередного визитера. И только мы встречаемся глазами, как он растягивает свои мерзкие губенки в улыбке, и направляется в мою сторону.
— Знакомые все лица, — говорит Григорий, обводя рукой толпу людей.
Поднимаюсь со своего места и, извинившись, отхожу в сторону. Разборки при Алексе, да и вообще около стола с блэкджеком, совсем не радуют. Григорий, благо, охотно следует за мной.
— А, знаешь, на редкость приличное место, кстати; не ожидал от такого сосунка. Я-то думал, что ты все пробираешься в квартиры больших дядек в попытке хотя бы в ножках посидеть. Приятно видеть, что мои деньги не пропали даром.
— О, у тебя что-то пропало? Соболезную, — говорю. — Но понять не могу, при чем тут я. Твоих денег я даже в руках не держал. Или ты о пяти миллионах, которые выиграла Елисеева и которые стали ее?
— Знаешь, а ведь спустил бы вам тот вечер, ведь для меня эта сумма не особо крупна, если бы вы не полезли ко мне домой. Что вам там понадобилось?
— Коды японской разведки, — отвечаю нахально.
Не о медкарте же петь, в самом деле.
— Значит, вот так, да?
— Ага, — хмыкаю. Знаю, что веду себя как самоубийца, но манеру поведения не меняю.
— И о деньгах мы не договоримся?
— Ты их честно просрал в покер какой-то девчонке. При чем тут я?
— Таково последнее слово? — уточняет Григорий.
— Последнее.
— Вот и чудно, — улыбается Григорий. — В точности так, как я рассчитывал.
Он уходит, а я стою и смотрю вслед. Какого… Зачем он явился? За деньгами? Серьезно? Подмечаю напряженный взгляд Алекса. Понял ли он? Дьявол, как же меня раздражают все эти закулисные игры, шантаж и прочие прелести жизни всяких кроликов.
— Все в порядке? — спрашивает Алекс, подходя ко мне и протягивая сигару. Совсем как те, что мы курили в честь неофициального открытия.
— Вполне, — киваю.
С полминуты Алекс молчит.
— Отличное место. Мне нравится. — Он хлопает меня по плечу и вдруг заглядывает в глаза, спрашивает: — Это был Григорий, с которым вы играли в покер, не так ли?
— Точно. Знаете его?
— Не очень. Но слухи неприятные ходят. Сыграем?
Мне так и не удается полностью успокоиться из-за насыщенной событиями ночи. Злость кипит и выплескивается, но если к Григорию с претензиями не пойдешь, то стервозная блондинка все еще неподалеку, и с ней расправиться я могу. Посему, когда сонная и уставшая Ви ловит такси, я жду ее в тени поблизости; и, словно так и нужно, сажусь в машину рядом с ней в итоге.
— Какого хрена ты здесь делаешь? — возмущенно вскрикивает.
— Еду продолжать тебя трахать.
— ЧТО?! — Она подпрыгивает и краснеет аж по самые плечи, пока таксист откровенно наслаждается происходящим. — Катись отсюда, Сантино! — рявкает.
О, мое имя на ее надменных губах не хуже смертного приговора.
— А в чем дело? Ты молила помочь тебе снова почувствовать себя юной, счастливой и отомщенной с помощью отличного мужского члена, потому что тебя даже трахать некому. Неужто передумала? Или лекарство не сработало? Да ладно, чертов перепих вернёт тебе с*чковатость в полной мере, так что кончай орать так, будто тебя насильно девственности лишили.
Ее глаза гневно блестят в темноте, а затем она встряхивает головой и поворачивается к таксисту, называя адрес. По окончании поездки она дает ему много денег. Очень-очень много. Чтобы никто не узнал, с кем она проведет сегодняшнюю ночь.
Я, конечно, не считаю себя виноватым, но, чтобы совесть окончательно спряталась в самый темный чулан, из коего вылезает только по случаю самых масштабных косяков, решил отдать ей на откуп то, чего эта дрянь просит. А если по существу, то после третьего вечера работы казино я выхожу из здания и беру машину до дома инопланетянки.
— Останови здесь, у магазина, — велю таксисту за несколько кварталов до жилого комплекса с пафосным названием «Олимп». Если бы детище с таким имечком принадлежало кому угодно, кроме Алекса, я бы уже плевался ядом в его сторону, но с Елисеевым так не получается. Неужели только потому, что он отнесся к моему положению с пониманием?
— Мы так не договаривались. С тебя еще пятьсот.
А вот у водителя колес с шашечками, совести явно нет.
— Дам полтинник и обойдешься. Будешь артачиться — ни копейки не получишь. Еще и нового клиента ждать придется. А мы почти на месте.
— А я просто не остановлю, — огрызается.
— На светофоре выйду и средний палец в окошко показать не забуду.
Хиленький, коротко стриженый мужчина с татуированным затылком оценивающе посматривает на меня, но увиденное заставляет его отбросить в сторону мысли об угрозах клиенту, и он послушно меняет полосу.
— Благодарю. За содействие. Держи свои кровные, — хмыкаю, протягивая ему обещанные полсотни, а затем вылезаю из машины, поворачиваюсь к вывеске и мрачнею.
Больной кретин, на хрена тебе это надо? В благородство решил поиграть? Засовываю руки в карманы и топчусь на месте, как подросток, который не может решиться пригласить девушку на свидание. Какого черта? У меня вполне обоснованная и конкретная цель. И в планах однозначно взрослый, правильный поступок, который никоим образом не дискредитирует ни меня, ни мое решение.
Толкаю дверь винного магазина, радостно приветствующего меня раздражающим звоном колокольчика. Прохожу внутрь и обнаруживаю за стойкой гиперактивного дедка, который аж ручки потирает, глядя на мой костюм. Ну, с полным осознанием ответственности заявляю, что сегодня его день. С закосом под человека воспитанного и интеллигентного спрашиваю, какое шампанское здесь самое лучшее, и спустя уже пару минут возвращаюсь в такси с весьма вычурной коробкой в руках.
— А розы не забыл, фраерок? — хмыкает водитель.
— Надеюсь, тебе полегчало, — фыркаю, подавляя раздражение.
Бесит даже мысль, что я могу выглядеть так, будто на свидание собрался. Цель шампанского совсем не в этом. Я не собираюсь водить шашни с инопланетянкой снова.
В очередной раз не оцененный водитель с кислым видом выруливает с парковки и устремляется в пункт назначения.
Внутрь «клетки» мы не заезжаем — ха, да кто б вообще нас таких туда пустил, — и потому мне приходится дожидаться, когда какой-нибудь богатенький буратино откроет калитку своим ключом от домофона и, подозрительно посматривая на мой костюмчик, пропустит внутрь — в последние пару дней я выгляжу до смешного прилично, и опасения вызываю разве что благодаря габаритам.
Звонить в дверь приходится дважды. Неужели никого? Какого я об этом не подумал? Вполне очевидный вариант, ведь у нее и ночная смена может быть. Но, когда уже собираюсь уходить, из-за двери доносится какая-то подозрительная возня, и щелкает замок. Инопланетянка появляется на пороге вся заспанная, со взъерошенными волосами; щурится на свет.
— Арсений? — спрашивает хрипло ото сна. — Ты здесь откуда?
— От калитки и пешком. Бокалы доставай, — протягиваю ей бутылку.
Она трет лицо рукой, словно пытаясь избавиться от остатков сна, а затем:
— Из меня фиговый собутыльник, По Паспорту, — вздыхает, забирая коробку и пропуская меня внутрь. — Хотя сегодня такой тяжелый день, что и можно и выпить. За что пьем?
— За открытие казино.
— О, ну... отлично. Я тебя поздравляю.
— А то. Кстати, это хорошее шампанское. Так что можешь не обвинять меня в зажатом такси.
— Я очень рада. Но я, наверное, и не разберу. Шампанское пару раз всего пробовала.
И тут-то я понимаю, как облажался. Навряд ли девушке с больным сердцем можно алкоголь.
— Но я с тобой выпью. Казино того стоит.
Да уж. Казино того стоит.

Жен

Пока Арсений открывает шампанское, я пытаюсь справиться с горящими щеками. Дверь открыла в состоянии полусна, и как-то не подумала о том, чем занималась всего пару дней назад, а теперь вспомнила свое внезапное любопытство и так стыдно-стыдно стало. Приходится отворачиваться и прятать лицо. Как мне вообще в голову пришло посмотреть порно с его участием? С ума сошла, не иначе. Хотела полюбоваться, соскучилась. Ну так вот: теперь долюбовалась до того, что в лицо взглянуть не могу. И хуже всего, что кажется, будто стоит ему увидеть мои горящие уши — сразу поймет причину.
Хлопок пробки от шампанского чуть не доводит меня до инфаркта. А ведь я сама попросила Арсения открыть бутылку. Еще пара таких громких звуков — и мои нервы не выдержат. Где-то в глубине квартиры на черный день припрятан шприц с адреналином, но я не думала, что он может понадобиться в такой глупой ситуации. Надеялась на нечто более серьезное и... ответственное. Но ведь нет. Доконала себя просмотром видео для взрослых. Молодец, Жен, так держать. Начинаю тереть бокалы полотенцем еще усерднее.
— Давай склянки, — говорит Арсений, и я на мгновение замираю. У него очень низкий голос. Кем бы ни были его родители, генофонду парня можно только позавидовать!
Повернуться, мне нужно повернуться. Прижимаю руку к щеке и понимаю, что все еще могу посоперничать с помидором. Елисеева, да сколько можно?!
Я никогда не была стеснительной. А тут из-за нескольких кадров краснею как девица на выданье. Хотя... в такую глупую ситуацию я тоже не попадала. Абсурд! Вот обернусь сейчас и, как пить дать, начну представлять своего гостя без одежды, потому что переборщила с подробностями. Но... но я же не рассчитывала, что он заявится ко мне снова! Блин!
— Можешь не пить. Хорошее шампанское я и сам легко прикончу.
Так, пока я мялась, кое-кто решил, что я в пятый раз протираю бокалы, потому что опасаюсь взять в рот полкапли алкоголя. Заставляю себя обернуться.
— Да хоть из вредности не дам тебе спиться в одиночестве.
Он подозрительно посматривает на мои все еще не вернувшиеся к нормальному цвету щеки, хотя напоминание о болезни остудило не хуже ледяного душа. Прикидываю, как давно мы расстались у дома моих родителей — не меньше месяца прошло, а ощущение, будто вчера. Все так отчетливо. Мокрые хлопья дождя на лице, промерзший салон автомобиля, невозможность сконцентрироваться на дороге... А ведь прескверно вышло.
— Возможно, мне стоит если не извиниться, то объясниться, — начинаю осторожно. — Я не ханжа...
— Я пришел не за твоими извинениями. И мне совершенно наплевать, что ты думаешь о моей трудовой книжке.
— Да черта с два! Я тебе о своих проблемах рассказала, потому что ты полез куда не надо, а вот тебя за язык никто не тянул. Теперь терпи мои сопливые девичьи излияния.
— Аргумент принят, — кивает и пододвигает мне бокал. — Но прежде чем начинать ныть, опрокинь-ка. Пьяные девчонки о порно рассуждают куда интереснее. И мне не настолько тошно будет. Есть чем закусить?
— У меня только оливки и мороженое есть, — признаюсь, а Арсений на меня смотрит так, будто вторую голову обнаружил. Поневоле начинаю злиться. — Слушай, чего ты от меня хочешь? Я хирург, мне некогда посещать кулинарные курсы.
— Что ж, вечер обещает быть интересным, — хмыкает гость, будто бы представляя, что за вакханалия у нас начнется после разговорчиков о видео для взрослых под аккомпанемент шампанского. — Тащи оливки и садись уже. Пить будем.
Арсений прав, вечер обещает быть интересным. Я так устала сегодня, что пропустила ужин, и теперь, после пары глотков, мир становится странно размытым и нечетким.
— Так... как тебя вообще занесло в клубничную индустрию?
Такого вопроса Арсений, кажется, не ожидал. Не уверена, что он вообще ответит, но, пожалуй, если не станет, то я не расстроюсь. Посмотрю еще разок с ним видео и, авось, успокоюсь на этом. Сама бы выворачивать душу наизнанку не стала. Но, как выясняется, на мой вопрос ответить изволят. Выловив пальцами оливку, Арсений отправляет ее в рот, и, не удосуживаясь даже прожевать, отвечает:
— Как и всех. Были нужны легкие деньги и быстро.
Ого, я еще не настолько пьяная, чтобы не понять, что его замашки неандертальца не более чем защитная реакция. С отцом он вел себя просто образцово, а как остается со мной наедине — сразу начинает возводить бастионы. Хорошо хоть ответил. Раньше со мной не откровенничал; неужели рассматривает мою болезнь как совсем непреодолимое препятствие? Тогда зачем пришел ко мне на ночь глядя?
— И ты просто сел и понял, что порно — твое призвание?
— Нет, — хмыкает, отправляет рот новую оливку и поднимает на меня глаза. — До армии у меня была богатая любовница. Нормальная баба — не злая, не глупая. А ее муж владел казино. И, когда мне потребовались деньги, я обратился именно к ней. Думал попробоваться в играх, но она лишь рассмеялась и сказала, что никто и никогда не выигрывает столько, сколько хочет.
Его слова ударяют меня под дых. Я хочу выиграть сердце. Если буду помогать людям. Ведь добрые дела окупаются. Не так ли? Подружка Арсения ошибалась. Выигрывают, черт возьми, выигрывают! Ва-банк срывают.
— А потом она подсказала мне иной способ заработать.
Допиваю шампанское и откидываюсь на спинку стула.
— Ну а ты, должно быть, воодушевился и побежал на собеседование?
— Ну, я мог бы быть счастливее, если бы мне было, например шестнадцать, но, в общем, ты права. Это казалось идеальным вариантом. Ведь ни образования, ни связей у меня не было. Но, как факт, приятного в такой работе ни хрена.
Пока Арсений наполняет бокалы, улыбаюсь, но отчего-то отнюдь не весело. Однажды я прочитала на мотивационном паблике совет: попробуйте провести вечер за беседой с человеком, рассказывая о себе, но не хвастаясь и не жалуясь. Казалось бы, что в этом сложного? Вообще-то все.
Мы не свободны от эмоций, проживаем дни иногда смиряясь с их течением, а иногда нет. Запоминаем события, заставившие нас чувствовать. История жизни, лишенная впечатлительной окраски, всегда скучна и банальна. Сейчас Арсений делает именно это — не вкладывает в слова эмоции, но мне страшно даже подумать, сколько раз нужно было стискивать зубы, чтобы такой навык приобрести. Вереницы заболеваний, отношение как к отбросам — и он говорит просто «неприятная работа».
Смутившись от мысли о том, что заставила его вспомнить темное прошлое, поднимаю бокал:
— За то, чтобы выиграть столько, сколько хотим, По Паспорту, — говорю. — Уверена, что это возможно.
Но Арсений смотрит на меня с плохо скрытой издевкой.
— Правда думаешь, что сможешь оседлать удачу? Поверь, она подведет тебя в самый неожиданный момент. И ты все равно проиграешь, — пожимает плечами, — когда будешь ожидать этого меньше всего.
Отличные окончание тоста, но я все равно пью до дна. Потому что надеюсь, что Арсений ошибается. Грядет новая операция. Даст ли она то, что мне так желанно? Злость просыпается мгновенно — она точно подкараулившая змея набрасывается и жалит очень больно, выпуская наружу то, что, скорее всего, говорить не следует.
— Знаешь, я правда не ханжа, но ты... ты сравнил свою старую работу с моей болезнью. Будто они хоть в какой-то мере равнозначны! Будто у тебя тоже не было выбора! И хуже всего, что ты выставил свое стремление не иметь ничего общего с больной девушкой так, словно это мне нужно! Вот почему я психанула и уехала.
— Да.
— Что да?
— Да. Ты ведь это хочешь услышать? Да! Я не собираюсь связываться с больной девушкой. И извиняться за это — тоже. Согласен, по отношению к тебе это нечестно и бестактно, но в моей жизни было много всякого дерьма, и расхлебывать его задолбало.
— Ты меня обидел!
— Я знаю. Думаешь, просто так, что ли, шампанское купил?
— Не отменяет того, что ты муд*к.
— Как скажешь.
— Муд*к, скажу.
— Еще раз повтори.
— Муд*к!
— Закажу тебе пиццу. Постарайся не упасть со стула.

Сантино

Я никогда не видел, чтобы человек пьянел так быстро. Надо было к шампанскому прихватить конфеты, но кто же знал, что у инопланетянки в холодильнике мыши в рядок висят? Чем, спрашивается, я должен ее в чувство приводить? Алкоголь со всеми людьми делает одно и то же: раскрепощает. Только я не ожидал, что под образом взрослого и собранного хирурга обнаружу не более чем перепуганного ребенка. С ней теперь даже не повоюешь за правду.
— Да ладно, неужели тебе отец сердце не купит? У него же куча денег.
Она запрокидывает голову и тяжко вздыхает.
— Сердце очень редко подходит, По Паспорту. У меня редкая группа крови, но даже по ней и резус-фактору совпадения мало. Сколько бы ни было денег, бегать с ножом по улицам и резать людей в попытке найти подходящего донора не станешь. К тому же, донорский орган быстро износится. Даже больное, но собственное сердце подарило мне больше лет, чем даст потенциальный трансплантат. Пересадка, пересадка, пересадка. — И вдруг так искренне: — Обнимешь меня?
— Нет.
— Да ладно, По Паспорту, я в штаны к тебе не полезу.
Ага, если бы ты только в штаны пролезла, так ведь нет, паразитка, из головы никак не идешь!
А инопланетянка неуклюже поднимается на ноги, чуть не опрокинув стул, и, пошатываясь, направляется ко мне. Прижимается щекой к груди. Хочется в голос застонать. Я понятия не имею, как вести себя в такой ситуации. Будто на жизненном пути попадались одни стервы да уроды, оттого только с ними обращаться и умею. Если бы на месте инопланетянки была Ви, я бы запросто схватил ее за плечи и так тряхнул, чтоб голова оторвалась и покатилась точно мячик, но с Жен нельзя. Вон как доверчиво прижимается. Конечно, шампанское виновато — в обычном состоянии она не стала бы млеть на груди у парня, который отшвырнул ее в сторону, но вот на тебе, По Паспорту, получай. Чувствуй себя ублюдком в квадрате.
Я привык к скотскому отношению, легко отвечаю насмешками на агрессию, издевками — на высокомерие, но вот к хорошему отношению антидота не имею. Кроме Полины никому и дела-то до меня не было. А ее не стало чуть меньше года назад, плюс до этого из-за наркотиков Полька так редко приходила в себя, что я успел окончательно отвыкнуть от ее доброты. А другой и вовсе не видел. С ней, кстати, тоже ласков не был, но она меня видела в такие времена, что сейчас за пай-мальчика сошел бы — и все равно любила. Она бы прослезилась, узнав, что я пришел в гости к девчонке, которую обидел, в костюме и с шампанским. Недаром повторяла, что однажды я перестану вести себя как раненый дикий зверь. Но, увы, для этого пришлось разрушить все клетки и перегрызть цепи. Вот почему у меня с инопланетянкой ничего не будет: она тоже путы.
Жаль только, что такие соблазнительные. Жен — почти мечта любого парня. Не лезет куда не просят, не против помочь, не пытается из себя что-то корчить, на заоблачное не претендует. Если бы мне два месяца назад кто-нибудь сказал, что такие люди существуют, я бы схватил этого идеалиста за шиворот и поволок по улицам, заставляя искать, глумясь. И он бы не нашел. Потому что, видимо, человечность — один из симптомов умирания.
Происходящее мне не нравится. Покурить бы, но Жен уткнулась головой в мою шею и стоит, прижавшись. Беру ее за плечи и отстраняю.
— Хочешь, подарю тебе кошку? Будешь об нее греться, чтоб ко всяким козлам обниматься не лезла.
— Так ведь я такая хозяйка, что и кактус угроблю, — отвечает без запинки. — Мне как-то с козлами привычнее.
— Привычнее ей, — бормочу недовольно.
И ведь действительно, держать кошачьих Жен еще рановато. Ей по возрасту положен период общения с парнокопытными вроде меня.
А она улыбается уголками губ и смотрит так, будто видит во мне только хорошее. Ее свет и лишенная всякого смысла вера в людей прошивает ренгеновскими лучами даже такого закостенелого циника как я. Зря я сюда пришел. Инопланетные флюиды мне совсем ни к чему.
Так торопился уйти, что едва дождался заказанной пиццы. Жен отнеслась к моему уходу философски, в точности как положено человеку, перебравшему с алкоголем, — вожделенно воззрилась на диван. И правильно. Я не уверен, что смог бы внятно объяснить, от чего бегу, даже самому себе. К черту. Надо добраться домой и напиться тоже.
Однако, план катится лесом, когда около не соответствующей общей атмосфере красной развалюхи обнаруживается непонятно откуда взявшийся братец-кролик.
— Садись, подвезу. Я сегодня трезвый, — сообщает он лаконично, забираясь на водительское кресло.
Я уже ездил на этом корыте пару раз и, как ни странно, оно не развалилось. Вроде, вовсе не о чем переживать, но нехорошее предчувствие в наличии. Оно оправдывается, как только мы оказываемся в салоне и Ян протягивает мне пачку сигарет. Я, разумеется, не отказываюсь, но вдруг этот братец-кролик захлопывает крышку прямо перед тем, как я успеваю взять предложенное.
— И что бы это значило?
— Ну, Сеня, — начинает он весьма и весьма пренебрежительно. Подумав, решаю пока не стучать ему по шапке, ибо серьезность так и прет. — Не стоит хвататься за все, что хочется. Когда человек стоит в донорской очереди, он должен трястись над своим здоровьем как гребаный параноик. И не только он — окружающие тоже. Не потому, что это опасно — нет; просто дай повод — и тебя охотно оставят тонуть, объявив, что шлюпки и так переполнены. Вот и трясемся, стараемся не давить лишний раз, не расстраивать. Иногда мама и папа срываются конечно, уж слишком Женька упрямая, но в последнее время это исключение из правил. В основном, наоборот — на цыпочках все ходят. Избалованная она, и сама не понимает насколько. Но так надо. Нельзя ее расстраивать.
Мы и не подумали тронуться с места. Подвезти он решил, как же. И я, кажется, даже догадываюсь, что Елисеев пытается сказать. Нехороший Сантино расстраивает его сестричку, ай-ай-ай. Сначала планирую посмеяться, однако вдруг он перескакивает совсем на другое, и веселье исчезает бесследно.
— Они ведь ровесницы. Вместе росли и всегда соперничали. Но больше дружили, чем враждовали, хотя воевали дико — до пластилина в волосах и надетых на снеговиков любимых платьев. Тем не менее им так комфортно. Ви невыносимая зазнайка с отвратительным характером, и считает, что ведет себя правильно, а Жен прячется за скальпелями от жизни, отношений и болезни, делая вид, что проблемы разрешатся сами собой, и не замечая, что это «само собой», обычно, предстает в лице родителей. В общем, они мои противные, невыносимые, упрямые старшие сестры. Два адова создания, которые по счастливой случайности подружились. Со временем Ви взяла на себя заботу о беспомощной родственнице, а Жен, по-моему, единственный человек, который может эффективно вправить кузине мозги. Они друг другу нужны. Короче, я это к тому, что хочешь трахать Ви — пожалуйста, ей это только польстит, но от Жен держись подальше. Она до абсурда любима и психически здорова. А еще переживет твое исчезновение. Ви ей нужнее.
Охренеть логика... И ведь, чтоб меня, не оспоришь!
— Как узнал о Ви? — спрашиваю.
— Да Бога ради, по ней же все видно. Терлась-терлась вокруг, а теперь включила игнор и нос пуще прежнего задрала. Ты, кстати, есть хочешь?
— У тебя с собой еда и нет бутылки? Может, ты на самом деле этот? Адриан?
— Эй, Адриану бы и в голову не пришло позаботиться о ком-то, кроме себя любимого. А ваш покорный слуга, вообще-то, ехал к сестре, глубоко несчастной после тяжелого рабочего дня. Ужин прихватил для верности, а то у нее на кухне можно найти что угодно, кроме еды. Но увидел, как ты с бутылкой по двору чешешь, фраер фигов.
— Давай сюда провиант, а то у нее одни оливки, и те паршивые.

Лекси,спасибо за продолжение!!!
___________________________________

Спасибо за продолжение зж

Большое спасибо за главу Ви получила, что хотела, а вот Сантино - нет. Именно поэтому он поехал к Жен. Только в нужный момент не стал копать глубже. Понял, что это не нужно.
___________________________________

Лекси, спасибо, Игрок затянул - особенно Решка. С нетерпением ждала.
Мне нравится откровенный и непрогибаемый, циничный и умный Сантино.
У него правильное отношение к жизни. Тех, кто его использует, он тоже использует, как Ви, например. Я так и думала, что после нее он поедет к инопланетянке - принять душевный душ, а больше ему и сунуться не к кому - не оброс он друзьями и подругами за свою жизнь - все сплошь партнеры или враги. А Полину забрали наркотики, как он ее не уберег - может чувствует свою вину. Когда он вспоминало ней, считал неизлечимо больной. Наверно,так и есть. Может и в клубничный бизнес пошел из-за ее проблем? Но все равно, он еще не смирился с потерей и переживать еще одну, бояться и ждать этого, он пока не готов. И я его не виню в этом. Ян это тоже понимает. Вообще, в этом неожиданном своем появлении он демонстрирует столько заботы о сестренке, что и не понять сразу, что он говорит о старшей сестре, что ему самому едва двадцать лет.
Мне жаль, что у Сантино, да и Ви не было такой Семьи. Хотя, если вспомнить про мать Вики, то лучше никакой бы не было, тогда и жизнь бы ее сложилась по-другому. Вообще не понимаю, зачем с их влиянием и деньгами подкладывать дочь под старого му*ака. Хорошо, что Ви ушла от него. И странно, что ее самооценка так низка и зависит от слов матери, от того - хотят ли ее окружающие. Жен ведь не такая - но тут семья постаралась, конечно.
Я не пойму только - Ян прямым текстом намекнул ему, что с Ви у Сантино зеленый свет и ноу проблем? Пока Сантино не "хочет" Ви, считая ее избалованной гламурной чикой, но кто знает, что дальше у них получится. Ви ведь тоже из чувства конкуренции в него небось вцепилась, а не просто самооценку поднять захотела.
_________________

Лекси, спасибо за продолжение и красивый Арт) Решку люблю больше)
Яну захотелось пожать руку, молодец парень) Сантино к Жен тянет, очень, но.... Терять снова он не хочет, и бороться за кого-то больше не хочет. С такими, как Ви всё понятно, а Жен это путы.
___________________________________

Лекси,спасибо за продолжение!
___________________________________

Спасибо большое за новую главу

Лекси... спасибо за продолжение и красивый коллаж!
___________________________________

Спасибо большое за главу.

Ви такая дешевая.... полная противоположность Жен. Но тоже несчастная
___________________________________