Дар золотому дракону (фэнтези)

У Фолинора играют, а у девушки - не вижу пока ничего, кроме юношеской заинтересованности. Возможно, страх мешает, неопытность.
Но поскольку она без смущения говорит с ним на такие интимные темы, нет у нее ощущения таинства. Инстинкты не проснулись, а какие могут быть искры со спящими инстинктами?
Но Фолинор, полагаю, долго ждать не станет, начнет будить со всей деликатностью
_________________

Я имела в виду, что физически её тело реагирует на него - все эти мурашки, тепло и т.д. Именно на него, на остальных драконов её тело не откликается. А вот разум и правда пока спит. Попробуй он сейчас её в постель затащить - перепугается до смерти. Тело взрослое, мозги детские.
Наверное, мы с Вами немножко разные искры в виду имели.

Обязательно начнёт. Дело небыстрое, но и он мужчина опытный. Справится.
_________________

 » Глава 17. Чудо-дверь

Глава 17

ЧУДО-ДВЕРЬ

2 июля, день одиннадцатый

Этим утром я проснулась с улыбкой. Всю ночь мне снился Фолинор, и во сне я его совсем не стеснялась. Я без всякого страха и смущения гладила его по щеке, прижималась щекой к плечу и даже, совсем осмелев, провела пальцем по его груди, догоняя текущую каплю. Я осмелела настолько, что уже примеривалась слизнуть эту самую каплю, как мне хотелось уже давно, когда я впервые увидела обнажённого по пояс старейшину, который не успел вытереть волосы после купания, но… замычала недовольная корова, завозилась в колыбельке просыпающаяся Лани, и сон куда-то исчез. А ощущение счастья осталось.

Быстро разделавшись с привычными утренними делами – подоив корову и козу, подмыв, переодев и посадив в манеж Лани, закинув замачиваться бельё, а кашу и яйца поставив вариться, – я расплела растрепавшуюся за ночь косу и раздирала гребнем спутавшиеся волосы, когда из спальни вышел Фолинор. В одних штанах и с полотенцем на голом плече. Мой взгляд тут же приклеился к его груди, захотелось к ней прикоснуться так, что аж кончики пальцев начали зудеть. Но это во сне я была смелая, а сейчас всё, на что меня хватило – это радостно улыбнуться мужчине, который подошёл ко мне и, взяв в руку прядь моих волос, пропустил их сквозь пальцы.

– Доброе утро, Аэтель, – улыбнулся он в ответ на мою улыбку. – У тебя очень красивые волосы, жаль, что ты не носишь их распущенными.

– Это неудобно, они мешают работать, везде лезут, – пояснила я, наслаждаясь этим чувством – его рука в моих волосах. – И Лани их вечно в рот тянет.

– Да, видимо, ты права, – кивнул Фолинор и, в последний раз проведя по моим волосам, с сожалением убрал руку. – Но, я надеюсь, когда-нибудь ты расплетёшь их для меня?

Я закивала, соглашаясь. Это же совсем не трудно, почему бы и не сделать ему приятное. Мужчина посмотрел на меня с доброй усмешкой, и я заподозрила, что у его просьбы был какой-то скрытый смысл, который я не уловила. Ладно, потом спрошу, а сейчас из спален стали появляться дети, которых пора было кормить.

Завтракали мы в две смены, сначала те, кто ночевал в нашей пещере, потом подтянулись старейшины и Нивена. Все вместе мы бы просто не поместились за столом. Конечно, взрослые могли бы взять детей на колени, но зачем? Было бы тесно и неудобно. Поэтому как-то само собой сложилось – едим по очереди, мне не сложно было два раза на стол накрыть, особенно учитывая, что посуду мужчины сами убирали и мыли.

Фолинор прикасался ко мне при любом удобном случае. К пальцам, забирая у меня тарелку с кашей, к плечу, прося передать масло. Или просто убирая мне за ухо выбившуюся из косы непокорную прядь. Я видела, что драконы заметили это, переглядывались, улыбались, но вслух ничего не говорили. И ни одного удивлённого взгляда я не перехватила, было чувство, что все словно бы ждали чего-то подобного. Неужели они раньше меня самой заметили это наше взаимное влечение? Очень даже может быть.

Наверное, посмотри хоть кто-нибудь с осуждением или даже просто с удивлением, мне стало бы неловко. Но все словно бы даже радовались такому повороту, так что, я расслабилась и с удовольствием принимала эти лёгкие, мимолётные, но такие желанные прикосновения. Сама я на что-то подобное пока не решалась, стеснялась. Особенно при всех. Но, думаю, пройдёт не так уж много времени, и мой сегодняшний сон станет явью.

Потом все мужчины, кроме Бекилора, а так же Нивена и Керанир, улетели заканчивать облёт острова. Оставшийся неосмотренным кусок земли был не очень далеко от нашей горы, и на обед всё должны были прилететь домой. Я быстро разделалась с ежедневной стиркой – точнее, Бекилор мне снова создал в ванной водоворот, осталось только отжать и развесить, – а готовить обед было ещё рано. Поэтому, прихватив малышку, мы с Луччи отправились более внимательно исследовать кладовую, а так же шкафы, где лежали продукты, которым не нужен был холод.

Оказалось, что кроме обычной еды, наши добытчики привезли ещё и много сладостей, причём большинство из них – заморские, – я прежде никогда не пробовала. Кроме знакомых мне пряников, баранок, леденцов и ирисок, были ещё странные коричневые конфеты, которые Луччи назвала шоколадными. Ещё засахаренные дольки фруктов – цукаты, – орехи в меду, две странные массы, серая и белая, халва и нуга, обе удивительно вкусные, хотя шоколад всё равно вкуснее. И ещё много всяких орехов и сухих фруктов. Теперь понятно, почему Нивену так насмешили мои петушки на палочке, которые, кстати, я ещё не успела доесть, хотя и делилась ими с детьми.

Напробовавшись сладостей, с трудом веря, что можно есть их просто так, когда захочется, а не по праздникам, я занялась обедом. Луччи развлекала Лани, мальчики играли в странную игру с бирюльками, которые они переставляли по доске и называли всё это «шахматы», хотя, на мой взгляд, они не играли, а просто сидели и подолгу смотрели на бирюльки, потом кто-то из них передвигал одну, и снова – сидят и смотрят. Глядя на двух малышей, которые не бегали, не орали, не дрались, ничего не ломали и не лезли ко мне, я подумала, что и моим братьям не помешало бы научиться играть в такую игру. Впрочем, это теперь уже не моя печаль.

Мы с Бекилором в четыре руки чистили картошку. Теперь, когда все едоки столовались дома, её нужно было чистить гораздо больше. Но поскольку мне всегда кто-нибудь помогал, это было совсем не сложно. Я бы и одна справилась, но Бекилор просто взял нож и сел рядом. Даже Луччи рвалась помочь, но ей я не разрешила – не в её крошечных ручках ножик держать, пусть даже совсем маленький. Она и так очень помогала мне, играя с Лани. Луччи знала удивительно много детских потешек и игр вроде «ладушек», и всегда знала, чем занять и отвлечь малышку. Уж на что я опытная нянька, но у неё того опыта явно было гораздо больше. Я никогда не расспрашивала её и остальных детей об их семьях, помнила ещё, как рыдала Нивена, вспоминая всех, кого потеряла. Но, наверное, у Луччи было много внучат-правнучат, которых она с удовольствием нянчила. Надеюсь, хоть кто-то из них к ней вернётся.

Уже заканчивая чистить ведро картошки – и в суп, и на второе, а ещё Луччи пообещала научить из неё оладьи печь, – я вдруг вспомнила о привезённых вчера работниках.

– Интересно, а людям картошки дали?

– Конечно, – кивнул Бекилор. – И все овощи, которые у нас есть, и многое из того, что привезли – в основном солёности и копчёности, свежее мясо в их погребе долго храниться не сможет. Но чуть позже, когда закончим с основными задачами, отвезём им немного кур и гусей, этого добра у нас теперь много. И будет у них к столу и свежее мясо, и яйца. Так что картошку тоже им отнесли.

– Я просто подумала – а сообразят ли они, как её готовить? Овощ-то невиданный, если бы мне Нивена не подсказала – я бы не сообразила.

– Так слетай к ним после обеда и объясни, что и как. Уверен, кто-нибудь тебя отнесёт и заберёт, а за ребятишками я присмотрю.

– Это было бы замечательно! Они после обеда как раз спят, так что много хлопот не доставят. Хотя – какие с ними хлопоты? – я взглянула на девочек, катающих друг другу тряпичный мячик, на мальчиков, продолжающих задумчиво рассматривать доску с бирюльками, и улыбнулась. – Вот навылупляются ещё малыши, тогда будет весело. А сейчас, с одной Лани и кучей помощников? Да я с раннего детства столько не отдыхала, сколько здесь у вас.

– Ох, девочка, досталось тебе от жизни.

– Нет, это ещё ничего, бывает и хуже. Всё же, я в своей семье жила, сыта и одета, крыша над головой была. А вот через нашу деревню иногда нищие проходили – вот кого жизнь обидела. И слепые среди них были, и калеки одноногие, а были и погорельцы – разом всего лишились, на улице с детьми малыми остались. А я что? Подумаешь, дел много, да мелюзга вся на мне. Руки-ноги целы, здорова, не бита особо-то, так, прилетит когда подзатыльник, и то больше обидно, чем больно. Нормально я жила, если подумать, получше многих.

– Что ж, если так посмотреть, то всё правильно. Всегда найдётся тот, кому хуже тебя приходится, это, порой, помогает держаться в самые тяжёлые минуты, – Бекилор замолчал, думая о чём-то своём. Может, думая о том, что произошло на острове?

Драконы редко показывали свою скорбь, и хотя этот старик вряд ли знал большинство тех, кто погиб, но он ведь прекрасно помнил, как здесь было раньше. Когда в каждой пещере по вечерам светились окна, когда ото всюду слышались разговоры, смех, может, песни. Когда в небе, порой, не было видно солнца, которое закрывали крылья многочисленных драконов. А что осталось сейчас? Горстка выживших, да яйца в пещере – надежда на возрождение некогда многолюдного вида. Или многодраконьего, так правильнее?

Сама я видела лишь то, к чему меня принесли. На моих глазах драконов становилось лишь больше. Лани, старейшины, Фингон, яйца. Я не знала, как было раньше, не видела. Но представила себе, как возвращаюсь в нашу деревню – а там пусто. Совсем пусто. Не светятся окна, не дымят трубы, не лают собаки. Тишина. И лишь где-то на другом конце деревни горит огонёк в единственном окошке, в доме, где обитает последняя выжившая семья. Горло сдавило, по спине прошёл холодок. Страшно. Жутко. А для драконов всё это реальность. Они держатся, стараются не показать своё горе, но… как же им всем больно сейчас.

Но жизнь продолжается. Они смотрят в будущее, стараясь не оглядываться на прошлое, это порой слишком больно. Нужно и мне так – забыть всё плохое, что было в прошлом. У меня теперь новая жизнь, не нужно вспоминать старую.

Обедали снова по очереди, только на этот раз вперемешку – дети и взрослые. Кто раньше вернулся – ел вместе с самыми младшими, а Нивена и Керанир – с остальными. Я попросила разрешения слетать на часок к людям, рассказать, как готовить картошку. Фолинор открыл было рот, чтобы что-то сказать, наверное, что отнесёт меня, но, к моему удивлению, его опередил Диэглейр.

– Я отнесу её, а ты захватишь на обратном пути.

– Особо не торопитесь, – это уже зевающая Луччи. Остальные малыши уже спали, но она стойко держалась, дожидаясь, когда Керанир поест. – Мы присмотрим за Лани, не волнуйся. Думаю, тебе не повредит немного пообщаться с ровесницами, а то вокруг только малыши и мужчины.

– Спасибо, – улыбнулась я.

А ведь и правда, мне очень не хватало возможности просто с кем-то поболтать о своём, о девичьем. Дома, как бы ни была я загружена, но всегда находила минутку поболтать с Элвиной. У колодца, выгоняя коров, на берегу реки, куда я бегала бельё полоскать. А порой она сама забегала ко мне с каким-нибудь рукодельем, ей-то всё равно, где носки вязать, а я пока по дому что-то делаю, мы с ней вовсю насплетничаемся. А здесь у меня подруг не было. Раньше не было. Конечно, с Саннивой просто так у колодца не столкнёшься, но всё равно, это лучше, чем вообще без подруги.

Я вышла на выступ, чтобы проводить Фолинора и, прежде чем превратиться в дракона, он погладил меня по щеке – я вновь чуть не замурлыкала, – а потом шепнул.

– Я заберу тебя через несколько часов, – после чего легонько коснулся губами моего виска и, отстранившись, спрыгнул с выступа. Я взвизгнула в испуге, но тут же вверх взмыл золотой дракон, выписал над нашей скалой несколько петель и улетел догонять остальных, взлетевших раньше.

– Надо же, – ухмыльнулся оставшийся рядом со мной Диэглейр. – Вот уж не думал, что увижу, как Фолинор вензеля в небе выписывает.

– Почему? – удивилась я.

– Слишком уж он серьёзный, – хитро усмехнулся мужчина, но мне показалось, что он что-то недоговаривает. Ладно, потом спрошу Фолинора.

К моему удивлению, перед тем, как обратиться, Диэглейр протянул мне корзину, в которой лежала ещё одна, поменьше. На мой удивлённый взгляд, он пожал плечами:

– Нехорошо в гости – и без гостинца.

– Я взяла немного конфет.

– Чем больше гостинцев, тем лучше, верно?

– Пожалуй, – кивнула я, вешая корзину на локоть и усаживаясь на ладонь зелёного дракона. Интересно, что же это за гостинцы, корзины-то пустые.

Всё оказалось просто. Сначала мы опустились возле одного из огородов, разбитого у скалы с пещерами, которая была ближе всего к пасеке, и быстро набрали всякой свежей зелени – лука, укропа, петрушки и щавеля, а так же огурцов и редиски. Всё это я каждый день находила в кладовой, как-то даже не задумываясь, откуда они там брались, просто крошила зелень и овощи в супы, и всё. А теперь поняла, что, видимо, кто-то ежедневно приносит домой урожай с ближайшего огорода. А людям взять всё это негде, пешком до этого огорода им пару часов идти, а он к ним ближе всего. Думаю, следующей весной им можно будет посадить всякую зелень возле своего дома, чтобы была под рукой.

Вторая остановка – на берегу океана. Пара минут – и в большой корзине бьют хвостами несколько горбуш и одна довольно крупная макрель. Рыба была жива, но, к моему идивлению, даже не пыталась выпрыгнуть из корзины. Как оказалось, Диэглер был обладателем трёх магий, так что рыбалка для него не представляла вообще никаких сложностей, как и сделать так, чтобы рыба не трепыхалась.

– Рыба всё ближе к берегу, это хорошо, – довольно кивнул дракон и, подхватив корзину с рыбой когтём другой лапы – для меня она была бы тяжеловата, – взлетел и направился в сторону людского дома.

Когда на поляне перед домом опустился огромный дракон, то три коровы, пасущиеся неподалёку, с испуганным мычанием, ломанулись прочь. Выбежавшие из дома девушки побежали за ними, я, спрыгнув с ладони дракона и подобрав первую попавшуюся хворостину – следом. Немного побегав за одной из них – белой с бурыми пятнами, – я сумела вернуть беглянку обратно и загнала её в коровник, где уже стояла ещё одна, уже пойманная Аннис. Потом, втроём, мы быстро отловили третью, самую прыткую.

– Нужно было их стреножить, – сдувая с лица прядь волос и тяжело дыша, сказала Саннива. – Да кто ж знал.

– Летают тут всякие, скотину пугаю, – проворчала Аннис, доставая откуда-то из угла верёвки и раздавая нам. – Привязывайте, пусть успокоятся, а вечером ещё попасём.

– Наша скотина привыкла к нам и не пугается, – объяснял в это время Диэглейр, уже принявший человеческий вид, Базилде. – Извините, я не думал, что так получится. Нужно было немного подальше опуститься.

– Ничего страшного, – держа в руках корзину с зеленью и овощами, Базилда благодарно улыбалась мужчине. – Коровы успокоятся. Им всё равно нужно будет привыкать к вам всем. И мне тоже.

– Мама чуть под кровать не полезла, когда он прилетел, – хихикнув, шепнула мне Саннива. – Вышла только когда он в человека превратился.

– Зато кто-то мышей боится и визжит на всю улицу, стоит увидеть крошечную мышку, – фыркнула Аннис. – А уж драконы-то побольше, да пострашнее.

– Здесь нет мышей, – успокоила я девочку. – Вообще ни одной на всём острове. Можешь не бояться.

В это время Диэглейр, неся корзину с рыбой, подошёл к двери дома и остановился, задумчиво её разглядывая. Я тоже уставилась на это чудо. Это насколько же нужно быть криворуким, чтобы соорудить такое? «Дверь» представляла собой десяток стволов молоденьких – в моё запястье толщиной, – деревьев, с которых лишь ветви пообрубали, но даже кору не ободрали, и эти брёвнышки были сколочены вместе ещё парой таких же. То, что я увидела, напоминало скорее небольшой плот, а не дверь, причём этот «плот» был просто прислонён к дверному проёму.

– Да, руки у бати к столярному делу совсем не приспособлены, – видя, как я разглядываю так называемую дверь, вздохнула Саннива.

– Он по пчёлам больше, – словно бы извиняясь, пояснила Базилда.

– Ага, если что приколотить, так мама дядьку Леофрика звала, – добавила Аннис.

– Боюсь, от коров такая дверь особо не защитит, – одной рукой отставив в сторону «плот», чтобы можно было войти в дом, сказал Диэглейр. – А больше закрываться здесь не от кого. Ладно, что-нибудь придумаю. Инструменты у вас где?

– Муж в коровник отнёс.

– Хорошо. Аэтель, ты пока расскажи, что хотела, а я скоро вернусь.

И, к моему недоумению, мужчина отправился через мост в лес, перед этим измерив четвертью дверной проём. Пожав плечами – думаю, он знает, что делает, – я решила заняться тем, чем и собиралась, когда летела сюда – объяснить женщинам, что это за странный овощ такой – картошка, – и что с ним можно сделать.

К тому времени, как рыба запекалась в печи, а на сковороде жарилась картошка, вернулся Диэглейр, неся доски. Наверное, он нарезал их водой так же, как прежде драконы дрова «пилили». Принеся из коровника ящик с инструментами, он сначала вставил в дверной проём косяк, а уж потом к нему приделал дверь с помощью кожаных петель, которые смастерил из собственного ремня.

– Железных петель у нас здесь просто нет, – пояснил он. – Точнее – есть, но совсем маленькие, на сундучках всяких или ящичках, для дверей они не подойдут. Нужно будет из города привезти, а пока – и такие сгодятся.

И, действительно, дверь держалась крепко, была хорошо подогнана и легко, но плотно закрывалась. Золотые руки у Диэглейра, это мы все оценили.

– Завтра сделаю двери и для свинарника, – пообещал он. – Нужно будет ремни на петли взять, так бы и сегодня сделал, да вроде как не к спеху.

Базилда долго благодарила мужчину и приглашала остаться, поесть, когда рыба и картошка будут готовы, но он отказался, сказав, что сыт, и его уже заждались, так что должен улетать. Когда он вышел из дома, Саннива побежала следом и о чём-то попросила – сквозь распахнутую дверь нам было видно, но не слышно. Диэглейр улыбнулся и кивнул, потом обратился и протянул лапу, на которую девочка тут же уселась. Базилда ахнула, то ли от вида дракона, то ли от того, что её дочь от него так близко, но я ободряюще похлопала её по руке, и она вроде как успокоилась, только пристально смотрела, как огромный дракон взлетел, унося Санниву.

Впрочем, далеко он не улетел. Сделав пару больших кругов над поляной, Диэглейр опустил девочку на землю и улетел, на этот раз окончательно, а Саннива, широко улыбаясь и подпрыгивая, побежала к дому.

– Покаталась, – покачала головой Аннис. – Словно на лошадке.

– Драконы лучше! Лошадки не летают, – возразила Саннива, заходя в дом. – Мам, ну, что ты так пугаешься-то? Понятно же уже, что не съест нас здесь никто. Ты же сама видишь – они хорошие.

– Да, вижу, – вздохнула Базилда. – Господин Диэглейр – очень хороший… человек. Но мне всё равно жутко.

Спустя несколько часов, когда всё было давно сготовлено, попробовано и очень понравилось, когда я пересказала, как готовить те блюда, что я от Нивены и Луччи узнала, когда поросята были накормлены, а коровы подоены, мы с Саннивой и Аннис сидели на берегу, кидали в воду камушки и болтали. Базилда чем-то занималась в доме, а Кутберта я так и не увидела, чему была даже рада. По словам Аннис, он обычно целыми днями пропадал на пасеке, приходя домой только поесть и поспать, и здесь, похоже, решил не изменять своим привычкам. Что можно делать на пасеке целый день, девочки мне так и не смогли объяснить, и я для себя решила, что он просто там сидит, чтобы по дому ничего не делать. Правда, вслух говорить этого не стала.

Мы вот уже почти час болтали о том, о сём. Девушки – о своей прежней жизни, я – о своей, той, что осталась за океаном. Про драконов я старалась говорить поменьше, не хотела наговорить лишнего. Ни про воскрешение старейшин, ни про старых малышей даже не заикнулась, придерживалась прежней истории – жили, заболели, почти все умерли, некоторые выжили, так вышло, что только мужчины и маленькие дети. Вот почему я здесь – взяли в няньки, поскольку сами не справлялись. Может, когда-нибудь люди и узнают правду, вот только не от меня. Или от меня, если мне разрешат ту правду им рассказать. Но не сейчас.

Так что, мы болтали о том, как жили раньше, вспоминали дома, родню, подруг, ухажёров. Рассказывали какие-то смешные истории, о грустном старались если и упоминать, то вскользь. Оказалось, Аннис вовсе не такая противная, какой показалась мне вначале. Просто жизнь не очень хорошо с ней обошлась. И для меня, и для Саннивы в переселении на остров не было ничего плохого, наоборот – я избавилась от надоевшего изнуряющего каждодневного труда, Саннива же словно попала в волшебную сказку. А Аннис мало того, что жених предал, так ещё и понимала она, что их могло ждать, купи их управляющий того дома. Я это теперь тоже знала, и даже сочувствовала ей, представляя, какой ужас она испытала, стоя там, на том помосте.

Поэтому Аннис и не ждала чего-то хорошего от тех, кто купил её семью. Вдруг бы новые хозяева оказались ещё хуже? И она просто ощетинилась, как ёжик, который не знает, из-за какого куста на него выскочит лиса. Теперь она начала потихоньку оттаивать, но всё равно держалась настороже, в отличие от сестры, вот уж, действительно, открытая душа, которая не видит вокруг плохого. Наверное, и не увидит теперь, лично я у драконов видела только хорошее. Иногда мне и самой казалось, что я попала в сказку. В очень добрую сказку.

Наконец вдали показался золотой дракон, и я, попрощавшись с новыми подругами и пообещав навещать их, когда получится, пошла ему навстречу. Привычно устроившись на огромной ладони, я помахала девушкам – Базилда из дома так и не вышла, – и с радостной улыбкой посмотрела на старейшину.

– Нашли кого-нибудь?

– Да, – улыбнулся дракон в ответ, и я уже почти не вздрогнула от вида огромных зубов. – Магилор отыскал два яйца на пляже. На расстеленном полотенце, а рядом – корзина для пикника. Над тем местом скала нависает, поэтому прежде и не заметили, хотя не раз мимо пролетали. На две спасённые жизни будет больше.

– Отлично! Вы уже всё осмотрели, или ещё что-то осталось?

– Немного осталось, Аэглеф и Элрохин до вечера осмотрят, остальные домой полетели, а я – за тобой.

– Ой, а у меня ужин ещё не готов, я же не думала, что вы так рано вернётесь! – заволновалась я.

– Не волнуйся, мы подождём, – засмеялся дракон. – Того, что ты готовишь, стоит подождать. Что сегодня на ужин, кстати?

– Луччи обещала научить меня сегодня печь картофельные оладьи. Хотела ещё что-нибудь мясное сделать, но всё долго, а я загулялась.

– Ничего страшного, я уверен, что-нибудь придумаем. Да и не так сейчас и поздно, можно и подождать ужин.

– Ага, можно.

Прилетим, тогда и подумаю, чем кого кормить. А сейчас можно насладиться полётом почти в объятиях Фолинора. Да, я знаю, что он меня в кулаке держит, а совсем не в объятиях, но всё равно, помечтать-то можно?

Я поудобнее уселась, привалившись спиной к огромным пальцам и поглаживая коготь, не дающий мне упасть. К человеку я прикоснуться стеснялась, а вот дракона с удовольствием гладила, может, потому, что он даже и не чувствовал этого? И вот сидела я, любовалась проплывающими внизу полями и лесами, гладила коготь и почему-то, может, из-за поглаживаний этих, вспомнился мне наш вчерашний разговор. И вопрос, который я хотела задать.

– Фолинор, я вот что ещё спросить хотела. – Мне показалось, или дракон на самом деле посмотрел на меня насторожённо? – Вот вы…

– Ты! – перебил он, напомнив о нашей договорённости.

– Ой, забыла! В общем, ты сказал, что мужчина должен быть умел в постели, чтобы женщина получила удовольствие. А что именно он должен уметь, чего остальные не умеют?
_________________

Оксана, привет!!! Спасибо за продочку) Ну и Аэлита, нашла когда свои каверзные вопросики задавать. Как бы не уронил ее Фолинор)))
___________________________________

Привет Оксана. Спасибо за продолжение. А Фолинор молодец, потихоньку приучает девушку к своим прикосновениям. Скоро и она осмелеет и перестанет смущаться мужчину. А вот Диэглер удивил, опять решил проведать человеческую семью. Интересно ему просто любопытно или он к кому-то испытывает симпатию. Зато Аннис немного успокоилась и перестала на всех рычать, хотя все еще настороженно ко всему относится, она не привыкла к доброте. А вот Кутберт плохой хозяин в доме, раз даже дверь не может сделать. Да еще на своей пасеке скрывается, чтобы ничего не делать по дому. А вот Аэтель как всегда поставила Фолинора в тупик своим вопросом, опять его засмущала. Как же он будет из этой ситуации выпутываться.
_________________

pahistahis, Вера, привет!

Пожалуйста.

Когда вспомнила - тогда и задала.

Не уронит. Главное - чтобы сам не рухнул.
_________________

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста.

Он очень мудрый. И знает, когда не нужно спешить.

Скорее, он чувствует некую ответственность. Ведь это именно он пригрозил Кутберту, вот и проверяет, не пора ли ему руку ломать?

Её жизнь долбанула больнее, чем всех остальные, и она ещё не до конца поняла, что хуже не будет, что можно не щетиниться ёжиком. Но и она оттает потихоньку.

Лентяй, одним словом. И домашний тиран. Мерзкий человечишко.

Ему не впервой. И в этот раз выпутается обязательно.
_________________

Ой ой ой вот Фолинор попал, и какая Аэтель дотошная интересно как же на сей раз поведет себя Фолинор? Главное, чтоб его в воздухе не перевернуло Спасибо Вам Оксана, очень интересный и юморной роман.

New farmer, привет!

Пора бы ему уже привыкнуть и быть настороже.

Будем надеяться, что выкрутится.

Главное - чтобы её не выронил, а так - пусть себе переворачивается.

Пожалуйста.
_________________

Привет!
Оксана, спасибо за новую главу! в конце посмеялась бедняга Фолинор))
_________________

натаниэлла, привет!

Пожалуйста.

Нам-то смешно, а ему - не очень. Ничего, выживет.
_________________

 » Глава 18. Планы

Глава 18

ПЛАНЫ

2 июля, день одиннадцатый

– Ты сказал, что мужчина должен быть умел в постели, чтобы женщина получила удовольствие. А что именно он должен уметь, чего остальные не умеют?

Дракона ощутимо тряхнуло. Я, взвизгнув, вцепилась в огромный ноготь, вторая лапа обхватила ту, в которой я сидела, так, чтобы я случайно не вывалилась. Полёт выровнялся, вторая лапа исчезла, и я снова смогла видеть окружающий мир.

– Аэтель, у тебя определённо талант – задавать подобные вопросы в очень подходящее время, – судя по голосу, время я выбрала как раз НЕ подходящее.

– А что не так? – удивилась я. Прежде мои вопросы дракона так не пугали. Или это не испуг был? Но что-то же заставило его вздрогнуть так, что иди он пешком, я бы сказала – споткнулся. Интересно, а крылья тоже могут споткнуться?

– Ох, девочка, – вздохнул Фолинор. – Помнишь, я тебе объяснил, что именно нельзя говорить мужчине, если не готова к продолжению? А ты определённо не готова.

– О… – я даже растерялась. Да, помню, нельзя говорить мужчине, что его хочешь. Но в этот раз я просто вопрос задала. Он же сам про это умение сказал, просто не объяснил. – Значит, про это спрашивать нельзя? Но вы же говорили…

– Ты, – снова перебил меня дракон.

– Ладно, ты. Ты говорил, что не стыдно не знать, стыдно не стремиться узнать. И что ответишь на любые мои вопросы. А теперь, оказывается, не на любые. Я запуталась.

Нижняя губа сама собой выпятилась, а брови нахмурились. Да, я надулась, как маленькая, чего уже даже не помню, как давно не делала. Но я на самом деле растерялась и обиделась.

Огромная морда возникла прямо перед моим лицом, внимательно всмотрелась, нахмурилась, вздохнула.

– Аэтель, ну, извини. Ты, действительно, можешь спрашивать меня о чём угодно. Просто… я же не думал, что ты такое прямо в полёте спрашивать будешь. Не ожидал просто, понимаешь? Давай все вопросы… скажем так, интимного характера, не на лету, ладно?

– Ладно, – вот не могу я на него долго дуться. – Не буду. Просто хотела узнать. Я ведь раньше о таком и не задумывалась, а теперь в голову пришло – раз не все мужчины в постели умелые, значит, и жёнам их – кому повезло, а кому и нет. А вот как заранее узнать, чтобы не выйти за неумелого? Есть какие-то признаки? Знае…шь, – вовремя спохватилась, – так плохо быть неумной и незнающей.

– Ох, боюсь, по внешним признакам такое не определишь, это узнаётся на практике, – покачал головой дракон. – Только это не совсем тот метод, который подходит девушке.

– На практике?

– В деле.

– Это значит, нужно заняться с мужчиной блудом? То есть сексом? – начала рассуждать я. – А если он неумелый, всё равно ведь за него замуж выйти придётся. Тогда какой смысл?

– Вот и я говорю – неподходящий это метод.

– А какой подходящий?

– Аэтель, может, всё же дома поговорим?

– Там сейчас толпа народа. Ну, старейшина, мне ж интересно. Просто ответьте… ответь, и всё. Пожа-алуйста!

– Ох, и зачем я вообще про это умение ляпнул, на свою голову? Ладно, хорошо, слушай. Есть способ. Умелый мужчина старается сделать приятное своей женщине, а не заботится только о своём удовольствии. И это вполне можно понять, не доводя дело до постели. То есть, не делая последний шаг, после которого нет возврата.

– Это как? – ох, пусть скорее скажет, а то пещера совсем близко.

– Ласки, Аэтель. Поцелуи, прикосновения. Они много могут сказать о том, каков мужчина в постели. Уффф… Вот мы и дома, – облегчённо выдохнул дракон и приземлился на выступ.

Миг – и рядом со мной стоит мужчина. С букетиком полевых цветов в руке. Интересно, откуда он его взял? Из того волшебного кармана, куда дракону прячут одежду и золото в полёте?

– Я всё тебе расскажу, Аэтель, – шепнул он мне на ушко. – И покажу. Но не сейчас. Ещё слишком рано, ты не готова. Но скоро.

С этими словами он вручил мне букетик – первые в моей жизни подаренные цветы, – потёрся носом об ухо, в которое только что шептал, потом легонько поцеловал в висок и, весело насвистывая, отправился в пещеру. А я стояла и хлопала глазами, прижав к груди букетик, пока из пещеры не выглянула Луччи, удивлённая тем, что я всё ещё не зашла внутрь.

И я потопала туда, где было светло, и слышались мужские и детские голоса и смех. А в голове крутились последние слова Фолинора. Он обещал мне не только рассказать, но и показать! Это же он про ласки и поцелуи, верно? Я же не ослышалась? Правда, непонятно, когда, но он сказал – скоро. А насколько скоро? Драконы тысячу лет живут, может, их «скоро» – это совсем не наше, человеческое «скоро»? И он меня поцелует! А ласки? Какие? Что он будет ласкать? Он ведь и сейчас меня и целует, и ласкает, правда, не так, я же не совсем уж глупая, знаю, что целуют в губы, а ласкают грудь.

От мыслей, что старейшина будет ласкать мою грудь, она вдруг напряглась, низ живота сжался, а щёки обдало жаром. Ох, это же то самое желание. И я даже не вижу Фолинора, только думаю о нём, и всё равно желаю. Ой, как неудобно, все же догадаться могут!

– Давай, я поставлю цветы в воду, – предложила Луччи, а когда я машинально отдала ей букетик, понимающе улыбнулась. – Знаешь, от тебя рыбой пахнет. Думаю, тебе стоит пойти и вымыть руки. И умыться.

И, подмигнув, малышка ушла в «дом», а я рванула в ванную комнату и стала плескать ледяную воду себе на щёки. Когда они немного остыли, а дыхание успокоилось, я потянулась к мылу, а потом передумала и обнюхала руки. Ничем не пахнет! Да, я помогала чистить рыбу, но руки вымыла тогда же, хорошо вымыла. Просто Луччи всё поняла и дала мне возможность прийти в себя, а не появляться перед всеми с пылающими щеками.

Глядя на малышку, которая едва доставала макушкой мне до бедра, я постоянно забывала, что этой девочке тысяча лет. Несмотря на то, что она очень отличалась от наших младенцев, и обычно вела себя и говорила, как взрослая, всё же проскальзывало у неё что-то такое… детское. И в других маленьких драконах – тоже. Особенно это было заметно у Керанира, который порой вёл себя совсем по-мальчишески. Что удивительно, даже зная, сколько лет остальным старейшинам, я всё равно относилась к ним как к молодым мужчинам, кроме Бекилора и Диэглейра, конечно. Не чувствовала я в них этой… древности. Знала их возраст, но это были лишь числа, я лишь на днях узнала, как они пишутся, но так до конца и не осознала, как же это много!

С Фолинором всё было иначе. Я видела молодого красавца, но всегда понимала, насколько он… не хотелось его называть старым, но порой он казался старше даже Бекилора. Особенно в первые дни после встречи. Мудрый, опытный, знающий, казалось, всё на свете. Я благоговела перед ним, перед его опытом, знаниями, магией, которой не владел больше никто. Может, потому и стеснялась его. Прикоснуться к учителю с лаской – это казалось чем-то неправильным. Можно мечтать, видеть во сне, но решиться наяву? Не-ет, я не настолько смелая.

Но сегодняшний Фолинор меня поразил. Сегодня он улыбался, наверное, больше, чем за все остальные дни, что я его знала. Из глаз исчезло напряжение, которое, кажется, было там всегда, даже когда он перешучивался порой с остальными драконами или с улыбкой держал на руках ребёнка. Сегодня всё было по-другому, я не узнавала старейшину, но такой он мне нравился намного больше, хотя и удивлял порой до столбняка.

К такому Фолинору я могла бы прикоснуться. Если наберусь смелости, конечно. Но это уже не казалось неправильным.

Я снова плеснула холодной водой в лицо и вдруг вспомнила, что именно так вчера делал старейшина после моего вопроса. Да, можно считать, что он отомщён. Может быть, он даже нарочно это сказал, чтобы и я почувствовала, каково ему было от моих вопросов и заявлений. А может, и нет, может, он и не специально, просто сказал, что думал.

Как бы то ни было – я на него совсем не сердилась. Вот ни капельки. Даже если он нарочно.

Ещё раз умывшись, я отправилась на кухню – народ нужно было кормить. Впрочем, ещё из ванной я почувствовала вкусные запахи, наверное, кто-то решил меня не дожидаться. Так и оказалось. Магилор стоял у плиты и обжаривал на сковороде маленькие колбаски. Леонейл чистил лук. А меня дожидался тазик уже натёртой картошки – уж не знаю, кого именно Нивена сподвигла на этот подвиг, но сама я провозилась бы с этим не меньше часа. По её совету, я добавила в картошку яйца, муку и лук, замесила и быстро нажарила оладышков. Получилось вкусно, только на такую ораву часто такое печь неудобно, разве что кто-нибудь, как сегодня, сделает самую долгую часть работы.

Пока я возилась с оладьями, мужчины накрыли на стол, за который мы уселись все вместе. Я не сразу поняла, как так получилось, а потом увидела, что к нашему столу приставили ещё один. Пещера была такой просторной, что это было почти незаметно. За столом разговор шёл в основном о том, что поиски яиц почти закончены – ждали лишь возвращения Аэглефа и Элрохина, – и кто чем будет заниматься завтра и в последующие дни.

Оказалось, что дел было очень много. До начала жатвы оставалось ещё несколько недель, и это время драконы собирались посвятить наведению порядка в кладовых. До нового урожая оставалось не так много времени, и кладовые не были забиты под завязку, но всё же запасов было порядочно, а количество едоков уменьшилось раз в сто. Конечно, зерно и бобовые могут храниться годами, а вот овощи скоро начнут портиться.

Поэтому было решено перебрать запасы. Отделить зерно и сложить отдельно – часть его можно будет использовать в течение нескольких лет, другой – подкармливать скот зимой, когда трава уже не такая обильная, как летом. А значит, не придётся тратить время и силы на заготовку сена. То же самое и с овощами – только их будут скармливать свиньям, пока не начнут портиться, остальное придётся выкинуть, чтобы не гнили в пещерах – когда-нибудь там поселятся новые драконы, зачем оставлять им грязные кладовые? Так же распределят и остальные запасы – соль и мёд, например, могут храниться едва ли не вечно, горох и фасоль – несколько лет, а капуста не долежит и до конца лета, благо новая к этому времени уже созреет.

Потом нужно будет что-то решать с новым урожаем, но это уж потом.

И ещё драконы решили законсервировать все пещеры, кроме тех, что вырыты в нашей горе, и ещё нескольких, что находятся ближе всего к свинарнику – именно там будут храниться запасы, предназначенные для людей и поросят. Я тут же достала свою тетрадку, боясь, что такое длинное слово не запомню. Мне объяснили, что из пещер, которые на долгое время станут необитаемыми, вынесут все продукты, остановят воду, а потом сделают так, чтобы всё остальное – одежда, мебель, посуда, книги и другие вещи, – не испортилось от долгого хранения. Когда я удивилась, как такое можно сделать, мне объяснили, что с помощью магии воздуха, его превратят в вакуум. Ещё одно непонятное слово. Мне попытались объяснить, что вакуум – это воздух, в котором ничего нет. Стало ещё непонятнее, ведь в воздухе и так ничего нет. Тогда Нивена сказала, что вакуум – это воздух, которым нельзя дышать. Хотя это тоже было непонятно, я решила больше не расспрашивать, просто записала это объяснение и всё. Раз драконы говорят, что в таком странном воздухе одежда и за сто лет не истлеет, значит, так оно и есть. Им виднее, всё же они очень древние и очень умные.

К тому времени, как мне объяснили про вакуум, вернулись Аэглеф и Элрохин с последним найденным яйцом. Оно просто лежало на одном из бывших пастбищ, что именно тот или та, кто теперь стал яйцом, там делал – непонятно. Но главное – ещё на одну жизнь на острове станет больше. И это радовало.

После того, как все оказались в сборе, стали распределять, кто и чем займётся. Если бы драконы могли поместиться в кладовой, всё было бы намного проще, но этого не могла даже Нивена – самый маленький дракончик, что уж говорить об остальных, которые могли поместиться лишь в огромной пещере-дворе и больше нигде. Я представила, сколько же всего придётся в руках и на плечах перетаскать из кладовых, но меня успокоили. Оказалось, и здесь поможет магия, как она помогала тысячелетиями закладывать урожай на хранение. Те, кто обладает магией воздуха, перенесут зерно и овощи из коробов, ларей и корзин в мешки, находящиеся на выступах, откуда их заберут драконы, этой магией не владеющие, и перенесут туда, куда нужно, где всё произойдёт наоборот – из мешков в лари и короба.

Фингон заявил, что тоже будет помогать, и специально для меня перенёс по воздуху конфеты, лежащие в миске на буфете, на стол, а потом обратно. Они летели, словно бусы, надетые на невидимую нитку, или как маленькие утята за мамой-уткой. Фингон пояснил, что хотя его тело слишком слабо, и ему пока не удаётся обслуживать даже самого себя, его магия не уступает магии остальных, поскольку не зависит от роста своего носителя. Она просто есть, вот и всё.

Эйлинод тоже хотел помочь, но никакой магии, кроме магии огня, ни крыльев и силы драконов у него пока не было. Луччи как-то рассказала мне, что среди драконов не часто рождались те, у кого была лишь магии огня, и больше никакой другой. Эйлиноду не повезло родиться именно таким. У него была возможность получить ещё какую-нибудь магию, связав жизнь с её носительницей, но так уж вышло, что Финиена, его жена, была так же обделена. Сначала такая особенность их просто по-дружески сблизила, но когда Финиена выросли, то они поняли, что любят друг друга. И оба остались лишь с магией огня, зато вместе. Мне кажется, это намного лучше, чем с кучей разных магий, но при этом с нелюбимым. Впрочем, драконы без любви не женились, и тем более – не связывали жизни.

Зато свой единственный дар Эйлинод смог использовать с наибольшей пользой. Когда-то, до того, как состариться, он был кузнецом, очень искусным и умелым, мог выковать всё, от плуга до
крошечного замочка на шкатулку. Но пройдёт ещё немало лет до тех пор, когда он сможет вновь взять в руки молот. А быть полезным мальчик хотел уже сейчас, но всё, что мог – это поить корову и козу, маленьким ковшиком наполняя вёдра. И хотя любой из владеющих магией воды, смог бы наполнить те вёдра за пару секунд, Эйлиноду оставили эту работу.

Поэтому было решено, что он будет вести учёт, записывая, что и где лежит, и сколько там чего. Мальчик очень обрадовался, что сможет, наконец-то, стать по настоящему полезным.

Бекилору поручили поля и огороды, владея магией воды, он должен был поливать их, когда нужно. Я решила, что обязательно узнаю, когда он будет поливать ближайший огород, чтобы снова посмотреть на это удивительное зрелище.

В общем, занятие нашлось всем, в пещере останусь только я с младшими девочками, моей задачей будет, как и прежде, кормить народ, а Луччи вызвалась помогать мне с малышкой, ну и советом, если понадобится.

Фолинору не особо понравилось, что мы останемся в пещере одни, «без крыльев» – его слова, но остальные ему напомнили, что, во-первых, все они будут либо в соседних пещерах, либо в воздухе между ними, и если мне что-то понадобится – стоит лишь позвать, и любой примчится. А во-вторых, не будет же Бекилор поливать поля с утра до вечера. И силы уже не те, да и не нуждаются поля и огороды в столь частом поливе. Слетал на часок-другой, полил несколько огородов – и сиди, отдыхай, завтра другими займёшься.

– Или может дождик пойти и сам все польёт, – предположила я. – Должен же он хоть когда-то пойти.

За все время, что я провела на острове, дождя не было ещё ни разу, всегда стояла замечательная погода – ясное небо с белыми облачками, тихо или лёгкий ветерок, приятно освежающий, тепло, но не жарко.

– Аэтель, дождей у нас тут не бывает, если только мы сами их не устраиваем, – покачал головой Аэглеф. – Древние позаботились.

– А как же пастбища? Леса? Им же тоже нужен полив.

– Мы уже несколько раз, с тех пор, как вернулись, устраивали над ними дожди, – пояснил Мэгринир. – Это не сложно: создал вечером тучку – и пускай льётся всю ночь, а к утру – снова белое облачко, не больше. Но огороды, да и поля, лучше поливать «вручную», контролируя количество воды.

– Понятно, – я когда-нибудь перестану удивляться новым чудесам? – А то я уж было заволновалась, что у вас тут засуха начнётся.

– Не начнётся, – улыбнулся Фолинор, сидящий рядом и старающийся прикоснуться ко мне при любой возможности. Вот и сейчас – снова поправил мне волосы, выбившиеся из косы, чтобы в лицо не лезли. – Древние одарили нас постоянной хорошей погодой, избавили от капризов природы, но добавили заботы, конечно. Впрочем, сделать дождик – это пара минут работы, ерунда, в общем-то.

Дождик за пару минут? Да драконы озолотились бы, устраивая такие дождики в засушливые годы. Хотя у них и так золота сколько угодно, сами говорили. Интересно, а где ещё они находят применение своей магии? Растущие из земли дома, окна из воздуха, пила из воды, замороженное мясо летом… Что ещё?

Ужин закончился, но, быстро убрав со стола, никто не стал расходиться. Наоборот, вновь уселись за опустевший стол, а Керанир принёс из кабинета Фолинора несколько больших листов, а так же тетрадь и карандаш для Эйлинода. На листах оказались странные рисунки, которые драконы называли «планы», а Нивена объяснила мне, что это пещеры нашей горы, нарисованные «изнутри». Но лишь когда Фолинор показал мне на плане нашу пещеру, обвёл пальцем гостиную с кухней, кладовую, ванную и уборную, я стала понимать, что к чему, и даже догадалась, какая часть рисунка – коровник, а какая – спальни и кабинет. Это было как с картой острова, словно с пещеры сняли крышу и посмотрели сверху, с летящего дракона.

Зачем нужны планы пещер, я поняла, когда мужчины начали обсуждать, что и куда будут переносить, и кто какой пещерой займётся в первую очередь. Через пару минут мне стало скучно, я выскользнула из-за стола и отправилась мыть посуду. Потом искупала и уложила Лани, которой совсем не мешали негромкие разговоры за столом, а огненные шарики собрались с одной стороны комнаты так, что колыбелька оказалась в полумраке. Пока я сидела, слегка покачивая колыбель, до меня доносились обрывки фраз: «...пшеницу можно запечатать...», «...если остудить до нуля...», «...детские вещи нужно перенести...», «...капусту лучше сразу поросятам...», но не прислушивалась. Пусть сами решают, зачем мне вникать, я всё равно многое даже не понимаю?

Заметила, что Фингон уснул щекой на столе, а Луччи с трудом держит глаза открытыми, отнесла обоих в кровати. Эйлинод отчаянно зевал, но при этом торопливо записывал в тетрадь всё, что слышал. Тяжело, наверное, иметь младенческое тело, которое не только само себя обслужить не способно, но и может подвести, усыпив, когда засыпать совсем не хочется.

Пожав плечами – раз пока не уснул, то пускай сидит, мне не жалко, – я отправилась доить корову и козу. Выйдя из коровника, застала расходящихся, наконец, драконов. Вот и хорошо, а то у меня столько вопросов к Фолинору накопилось, а задать не получается – рядом слишком много ушей.

Не застав в гостиной никого, кроме спящей малышки, я, процедив молоко, привычно уселась за своё место за столом, где всегда сидела во время уроков со старейшиной. Он обычно садился напротив. Интересно, о чём будет сегодняшний урок? И как бы мне набраться смелости и задать свои вопросы? Спрашивать дракона, почему-то, было легко, человека – сложнее. Может, потому, что когда я смотрела на дракона, на меня не накатывала волна желания вперемешку со смущением. Дракон был просто... друг. Большой, умный, красивый, насколько может быть красивым золотой дракон, чья чешуя переливалась в солнечных лучах. Разговаривать с ним было легко. Да, я понимала, что это одно и то же существо, умом понимала. И все равно по-разному относилась, хотя это и глупо. Но что поделать, я так чувствовала.

Старейшина появился с пустыми руками. Ни книг, ни тетрадей, ничего. Может, просто будет мне что-нибудь рассказывать, например, про то, что случалось в старину, так иногда бывало. Я приготовилась выслушать интересный рассказ – а они всегда были интересными, – но у Фолинора были другие планы. Подойдя прямо ко мне, он протянул руку.

– Думаю, нам лучше пересесть туда, где будет удобнее, – с улыбкой, от которой у меня в животе что-то приятно сжалось, сказал он, и я послушно протянула свою ладошку, которая просто утонула в его ладони, а потом позволила поднять себя, подвести к своему диванчику и усадить на него.

Сев рядом, Фолинор приобнял меня за плечи, притянув к себе под бочок. Сначала я напряглась с непривычки, а потом расслабилась. Он меня и прежде за плечи обнимал, ничего особо нового, ну, разве что раньше он делал это стоя. Но сидя, прижимаясь к его боку, было ещё приятнее. Неловко, но приятно, да. И я решила не думать о том, как это непривычно, а принять как есть. Поэтому, угнездившись поудобнее, с любопытством посмотрела на Фолинора.

– Почему-то мне кажется, что у тебя ко мне куча вопросов. Я прав?

– Угу, – кивнула я. И замолчала. Где она – моя смелость, когда она так нужна?

– Всё странно и непривычно, верно? – улыбнулся мужчина, словно прочитав мои мысли.

– Да. Так сразу всё изменилось.

– А всё благодаря твоим словам, – усмехнулся Фолинор, и, видя мои удивлённые глаза, пояснил. – Про то, что ты меня желаешь.

– А-а... – до меня стало доходить, вспомнился наш вчерашний разговор. – Ты сказал, что теперь нам не нужно скрывать своё желание.

– Верно. А ещё – что нам нужно получше узнать друг друга, а тебе ещё и привыкнуть ко мне.

– Ты поэтому ко мне сегодня прикасался? Чтобы я привыкала, да?

– И это тоже. Но вообще-то, мне этого просто хотелось. Я с самого начала мечтал о тебе, хотел стать ближе, но...

– Но? – переспросила я, потому что Фолинор замолчал, играя с прядью моих волос, упрямо не желающей держаться в косе.

– Но я не знал, что чувствуешь ты. И не решался хоть как-то проявить своё влечение. Светлая, чистая девочка доверчиво смотрела на меня широко открытыми, наивными глазами. К тому же, ты жила в моем доме и зависела от меня. Желая тебя, я порой чувствовал себя едва ли не извращенцем.

– Кем?

– Не важно. Забудь. Главное – теперь я могу не скрывать свои чувства под маской невозмутимости и сдержанности. И мы можем двигаться дальше.

– Дальше? А как? И куда?

– Вперёд, навстречу друг другу. Маленькими шагами. А начать можно с прикосновений.

– С ласк?

– Пока просто с прикосновений. Для начала хотя бы это. Вот, смотри, я касаюсь тебя, – он легонько погладил моё плечо пальцами обнимающей руки, потом склонился ко мне ещё ближе и потёрся щекой о мою макушку. – Это ведь совсем не страшно, верно?

– Нет. Это приятно, – шёпотом призналась я.

– Коснись и ты меня, Аэтель. Мне тоже будет приятно. Не бойся, просто попробуй.

И я решилась.
_________________

Ииииии, прелестная глава))))) Огромное спасибо))))
___________________________________

pahistahis, Вера, привет!

Я старалась.

Пожалуйста.
_________________

Привет!
ну вот и началось соблазнение невинности
Оксана, большое спасибо за главу!
_________________