Энн Стюарт "Ритуальные грехи"

Да, умеет Стюарт заглянуть, а заодно и нас утащить, в окно человеческой души и ее мрачные тайны. Чувствовала по ранее брошенным намекам, то, что происходит пока в Братстве, еще цветочки по сравнению с тем, что раскроется. Вот и прошлое Люка объясняет очень многое в нем: его расчетливость, черствость, хитрость и безжалостность. Это понятно...и жутко. Черт, он прежил тюрьму и соседство с маньяком, понятно, почему он так спокоен пред надвигающейся угрозой, всеми закулисными интригами и таким гадюшником.
А насчет этого паренька я с самого начала была права Умеет Рэйчел находить себе неприятности. Из всего возможно выберет тот вариант, где можно влипнуть. Сдается, чтобы с ней повеселиться, Люку придется вытаскивать ее из этих самых неприятностей.
В конце его мысли немного повеселили. Интересно, давно не было женщины - это когда? Он ведь себя в этом не ущемляет, подозреваю, что и с покойной мамочкой героини он переспал. А рядом с Рэйчел он только и думает как бы ее завалить.

Спасибо переводчице!

Аниточка, огромное спасибо за продолжение!
_________________

Анита, спасибо большое за продолжение.
_________________

Спасибо!!!!

Anita, большое спасибо за перевод!

 » Глава № 8

Глава восьмая

Наверное, она должна была обрадоваться. Даже больше – хлопать в ладоши и прыгать от радости, зная, что долгожданное возмездие не за горами. Вместо этого она вглядывалась в невинное лицо Бобби Рэя и задавала себе вопрос, почему не испытывает к нему доверия.
- Ты знал мою мать? – осторожно спросила она. – Ты находился здесь в то же время, что и она?
- Я в Братстве Бытия с восемнадцати лет. И знаю всех, кто здесь когда-либо находился. Тех, что живут здесь сейчас и тех, кто покинул эти места по собственной воле. А также людей, внезапно исчезнувших без следа.
- А их было много?
- Тех, что исчезли? Немного. Все они были неверующими и хотели навредить Люку. С тобой может случиться то же самое.
- Этого не случится, - твердо сказала Рэйчел. – Если ты мне поможешь.
Нежный овал лица и слегка рассеянный взгляд придавали Бобби Рэю удивительно юный вид.
- Не знаю, смогу ли, - неуверенно сказал он.
- Ты сказал, что написал мне письмо. А в нем говорилось, что мою мать убили, что у нее никогда не было рака и она знала, что ее ждет! – голос Рэйчел сорвался на крик, но она не могла больше сдерживаться. – Ты писал, что расскажешь мне правду!
- Не знаю, - сказал Бобби Рэй. – Я уже ни в чем не уверен. Меня пичкают лекарствами, которые сбивают с толку, мешают сосредоточиться.
Он смотрел на нее каким-то странным взглядом – мутным и в то же время необычайно цепким.
- Послушай, я любил Стеллу. Она была мне как мать. Свою я потерял в раннем детстве, а Стелла была ко мне очень внимательна. Ее руки несли в себе столько ласки…
Рэйчел смотрела на него в замешательстве. Бобби Рэй был старше некоторых юнцов, с которыми спала Стелла. К тому же, ее мать была совершенно лишена материнских инстинктов. Однако молодой человек выглядел таким печальным, таким потерянным, что у Рэйчел не хватило духу поделиться с ним своими сомнениями.
- Мне жаль, что так случилось с твоей матерью, - мягко сказала она.
Лицо Бобби Рэя приняло замкнутое выражение.
- Мне нужно идти. Скоро вернется Люк. Мне он доверяет, а тебе – нет.
С этими словами он повернулся и пошел к двери.
- Но ведь нам нужно поговорить! – возразила она. – Приходи позже ко мне в комнату и мы сможем…
Он покачал головой.
- Только не у тебя в комнате, там опасно. Он будет наблюдать за нами. И подслушивать.
- Каким образом? – резко спросила она.
- Люк знает обо всем на свете.
- Но ведь он не Господь Бог. Он обычный человек.
Бобби Рэй снисходительно покачал головой.
- Не нужно его недооценивать. Он не такой, как другие.
- Уж это точно, - буркнула Рэйчел.
- Не знаю, как тебе помочь. Сейчас я стал туго соображать. Стелла сказала, что не больна, и я ей поверил. Она говорила, что сомневается, что здесь вообще есть больные люди, что ее хотят убить из-за денег. Она хотела, чтобы я связался с тобой до того, как случится неизбежное. А я не успел.
- Она хотела, чтобы я узнала правду? Чтобы я ей помогла? – в голосе Рэйчел прозвучала такая страстная тоска, что она тут же себя возненавидела.
Бобби Рэй кивнул.
- Она сказала, что лишь ты в силах ей помочь.
- А я не смогла. Я опоздала.
Бобби Рэй покачал головой.
- Сейчас уже поздно что-либо сделать. Уезжай отсюда. Люк обладает слишком большой силой и властью. Он сотрет тебя в порошок. Уезжай, пока можешь.
- Но…
Он исчез до того, как она закончила фразу. До того, как она сказала, что не может сдаться, оставить все, как есть, не может забыть о том, что ее мать, возможно, убили.
Конечно, могло случиться так, что все это было лишь выдумкой Стеллы. Ее мать обожала быть в центре событий, и смерть от рака груди могла показаться ей слишком обыденной. Она была способна изобразить происходящее как некий вселенский заговор, только чтобы получить больше внимания к своей особе. С этой целью она могла вовлечь в свой вымысел всех, кого только могла – Бобби Рэя, Рэйчел и других легковерных дураков.
Ей никогда не узнать правды. Вскрытия никто не делал, останки кремировали, и прах развеяли в пустыне Нью-Мексико. Все, что осталось от Стеллы, давным-давно смыл кислотный дождь.
Рэйчел уселась перед очагом и уставилась в его мерцающие ярко-желтые глубины. Всю жизнь, сколько Рэйчел себя помнила, она была невольным свидетелем спектаклей, которые любила разыгрывать ее мать. С детских лет ей твердили, чтобы она вела себя смирно, была послушной, ни во что не вмешивалась, никому не мешала. В детстве Рэйчел видела Стеллу лишь изредка, и, став взрослой, часто задавала себе вопрос - считать это благословением или проклятием. Воспитатели, которых нанимала для дочери Стелла, обладали высокой квалификацией и относились к своим обязанностям с большой ответственностью. Однако они не смогли дать девочке самого главного – любви. И Рэйчел росла нескладным, бледным ребенком, колючим, как ежик, обозленным на весь мир. В детстве она читала запоем: книги были ее отрадой, они заменяли ей папу с мамой, друзей. С ранних лет она привыкла отождествлять себя с Мэри Леннокс из книги Фрэнсис Бернетт «Таинственный сад». Жизнь маленькой героини романа - тощей, хмурой, никем не любимой сиротки чудесным образом изменили волшебный сад и любовь.
Но в жизни Рэйчел Коннери не было никаких таинственных садов. Лишь дрожащие от нетерпения руки ее третьего по счету отчима.
Это замужество было у Стеллы самым долгим и, по мнению Рэйчел, оно служило ярким примером того, насколько жестокой может быть судьба. Все началось с якобы случайных прикосновений, когда ей было девять лет, а в двенадцать закончилось изнасилованием. Она не помнила, что случилось после того, как она рассказала обо всем Стелле. Скорее всего, мать не обратила внимания на ее слова. Слава Богу, что эти годы Рэйчел помнила очень смутно. Ее поместили в удаленную частную школу, и к тому времени, когда она оттуда вернулась, Муж Номер Три с нездоровыми замашками давно исчез, а Стеллу закружил водоворот интрижек с зелеными юнцами.
А Рэйчел снова набралась терпения. Она все еще ждала знака любви или внимания со стороны занятой по уши матери. Ждала, когда же, наконец, треснет лед, который сковал ее душу. Она надеялась на чудо.
Сейчас время ожиданий закончилось. Ей внезапно стало холодно, и она обняла себя за плечи, жалея, что не надела свитер. Она хотела, чтобы кто-нибудь ее согрел, изгнал леденящий холод, давно поселившийся в ее душе. Хорошо, что Люку не известно о ее прошлом. Он ничего не знает о ее старых страхах, о новой боли. Ему никогда до нее не добраться, не причинить боли. Если только она сама не позволит.
Только этому не бывать. Ни за двенадцать миллионов долларов, ни за глупое спокойствие, которое так нравилось остальным. Он никогда не получит над ней власти.

Рэйчел услышала, как за спиной открылась дверь и расправила плечи, чтобы приготовиться к новой схватке. Луч света послал вдоль комнаты удлиненную тень, но девушка поняла, что это не Люк. Казалось, у нее выработалось особое чутье на его присутствие, и Рэйчел оставалось надеяться, что оно ей пригодится, когда она вздумает сбежать из Санта Долорес.
- Я принес тебе еды, - сказал Кальвин. Он держал в руках огромный поднос, однако на этот раз соблазнительный аромат кофе отсутствовал. Рэйчел обреченно пожала плечами. Нехватка кофеина позволяла ей быть начеку.
Кальвин поставил поднос на пол перед очагом и выжидающе посмотрел на Рэйчел. Ужин состоял из двух мисок с неаппетитно выглядевшей кашей из чечевицы и ломтя свежеиспеченного хлеба. Масло отсутствовало, но Рэйчел было все равно.
- А для кого вторая тарелка? – спросила она, беря в руки хлеб.
- Люк ужинает в столовой вместе с другими. Он велел составить тебе компанию. Если ты не против.
Она махнула рукой в сторону второй тарелки.
- Угощайся! – сказала она. – И пока мы будем есть, ты сможешь ответить на мои вопросы.
- Он говорил, что ты будешь приставать с вопросами, - проворчал Кальвин, усаживаясь напротив Рэйчел. Огонь из камина отбрасывал причудливые блики на его странное, уродливое лицо.
- И что он велел тебе рассказать?
Рэйчел с трудом удалось проглотить несколько ложек чечевичной каши. Она уже не помнила, когда ела в последний раз, поэтому заставила себя сделать еще один глоток. Рэйчел никогда не делала из еды культа, но организм, долгое время лишенный пищи, требовал своего.
- Правду, конечно, - ответил Кальвин. – Можешь спрашивать, о чем угодно.
Разумеется, она ему не поверила. Но решила все же попытать счастья.
- Ведь ты его помощник, верно? Точнее сказать, сообщник.
- Почему ты так решила?
- Просто догадалась.
- Я знаю Люка лучше других, - заявил Кальвин. – И защищаю его интересы.
- Даже если сам он так не считает?
- Особенно тогда, - сказал Кальвин. – Возьмем, к примеру, тебя. Мне кажется, он не понимает, что своими действиями ты можешь причинить массу неприятностей.
- И поэтому ты пытался меня убить? – она положила в рот еще одну ложку чечевицы, стараясь почувствовать ее вкус. Затея оказалась напрасной, и она снова отложила ложку в сторону. – Но какой ущерб я могу нанести, если вы олицетворяете собой святость и невинность, как утверждает Люк? Почему он должен кого-то бояться, если ваш маленький культ создан для того, чтобы улучшить род человеческий, а не для того, чтобы набить карманы Люка Берделла?
Кальвин пропустил ее вопрос мимо ушей.
- Стелла мне тоже не нравилась. Она была жадной. Хотела полностью завладеть Люком. Заграбастать его и ни с кем не делиться.
- Очень похоже на мою мать, - криво усмехнулась Рэйчел.
- Ей всего было мало. Так же, как и тебе.
Вот еще новости! Она чуть не закричала от досады. Потом ей захотелось запустить миской с противной кашей прямо в его самодовольную рожицу. Вместо этого Рэйчел очень осторожно поставила тарелку на поднос.
- Я не похожа на свою мать, - обманчиво спокойным тоном сказала она. – И мне уж точно ничего не нужно.
- А вот Люк говорит совсем другое, - он спокойно уминал кашу, не поднимая глаз на Рэйчел. Да и зачем, с горечью подумала она. Он прекрасно знал, какое воздействие оказывают его слова. - Он утверждает, будто ты самый нуждающийся человек из всех, кого он когда-либо встречал. Видишь ли, он притягивает к себе людей с нуждами, будто магнит. С ним всегда так было. Поэтому он основал Братство Бытия.
- И поэтому он не может с тобой расстаться?
Кальвин посмотрел на Рэйчел и улыбнулся.
- У всех нас есть нужды, - сказал он. – И Люк нуждается во мне точно так же, как и я в нем. Хочет он того или нет.
- Ты хочешь сказать, что великий мессия может с чем-то не соглашаться? – насмешливо спросила она. – А я-то думала, что он непогрешим.
- До этого ему далеко. Он такой же человек, как и все мы, ищет пути, чтобы обрести покой, и помогает другим достичь того же самого.
- Ты же в это не веришь.
- Ну и что? Разве тебя это волнует? Ты похожа на других. Таких, как твоя мать. Вам нужен один лишь Люк, - похоже, Кальвина это вовсе не огорчало.
- Да, - сказала правду Рэйчел. – Меня интересует только Люк.
И как его уничтожить, добавила она про себя.
- Ничего у тебя не выйдет, - буркнул Кальвин. – Как бы ты ни старалась, ты не сможешь ему навредить. Не только я за ним присматриваю, есть и другие. Никто не даст его в обиду.
- А может, я хочу быть его ученицей?
- Нет, ты хочешь знать только одно – как его уничтожить. Только это не сработает. У Люка есть особый дар притягивать к себе людей. Ты тоже попадешься к нему на удочку, вот увидишь. Неважно, что ты кипишь от ненависти к Люку, скоро ты будешь есть у него из рук. И тогда ты станешь такой же беспомощной, как и все остальные, будешь отчаянно ждать от него слова, улыбки, даже взгляда. Я в этом уверен, - захлебывался от восторга Кальвин.
- Сперва я с собой покончу, - с отвращением сказала Рэйчел.
- И такое тоже случалось. А иногда пытались убить Люка. Только ничего у них не вышло. В конце один только Люк праздновал победу.
- И ликовал над телами побежденных? – резко спросила Рэйчел.
- И над деньгами обманутых, - самодовольно добавил Кальвин. – Ты уже поела?
Но Рэйчел давно потеряла аппетит. Она решительно отодвинула от себя поднос.
- А почему ты не хочешь, чтобы я поверила в непогрешимость Люка? Любой другой на твоем месте постарался бы развеять мои сомнения. Вместо этого ты даешь мне пищу для размышлений.
Кальвин встал и подхватил поднос с пола.
- Ты все равно не поверишь Люку, что бы я ни говорил. Кроме того, у меня есть на то свои причины.
- И что это за причины?
Уже возле двери он обернулся и посмотрел на Рэйчел маленькими, темными глазками.
- Может, я хочу тебя напугать, - сказал он. – От тебя одни неприятности. Уезжай куда-нибудь подальше и забудь о Люке. Забудь об этом месте. Забудь о своей матери. Поверь, ты можешь потерять куда больше двенадцати миллионов долларов.
И он вышел из комнаты.

Рэйчел не стала терять время попусту. Раззадоренная словами Кальвина, она тщательно исследовала скудно обставленную комнату. У нее ушло на это ровно пять минут. В большой, похожей на пещеру комнате не было ничего, кроме тонкой подстилки, на которой предположительно спал Люк, нескольких подушек и очага. И ни одного тайника, где можно было спрятать документы или контрабанду.
С чувством безысходности она уставилась на голые стены. Разве мог он проводить свое личное время в такой аскетичной обстановке? Несмотря на хваленое воздержание от благ сего мира, Люк не казался Рэйчел человеком, способным пренебречь своими потребностями. Должна была быть какая-то тайная жизнь или комната, вроде той, что была у Синей Бороды. Может быть, он тоже держал там тела женщин, которые хотели ему навредить.
Ну вот, она опять начала сходить с ума, и снова по вине Кальвина. В очередной раз он сыграл с Рэйчел злую шутку, а она не могла понять, чего он добивался. Зачем ему подпитывать ее сомнения, если она и так ни капельки не верила Люку Берделлу? Да и Бобби Рэй уже потрудился на славу.
Она устала ждать его в этой пустой комнате, устала ждать, когда же он соблаговолит почтить ее своим присутствием, чтобы преподнести новую партию лжи. Ей надоело идти у всех на поводу. Где-то недалеко должен находиться Бобби Рэй Шатни – похоже, никто из последователей не покидал территорию усадьбы, кроме того, он утверждал, что пришел в Братство будучи подростком. Странно, потому что других детей здесь не было. Конечно, Бобби Рэй уже не ребенок, но ведь он им был, когда впервые здесь появился.
Рэйчел казалось, что ей знакомо его имя, что она видела прежде эти глаза, однако она не могла вспомнить, когда это было. К тому же он долгое время находился с Людьми Люка. Что это была за жизнь для молодого парня? И как жили здесь все остальные?
Может, ей нужно заставить его припомнить что-нибудь особенное. Что-нибудь такое, что помогло бы ей узнать, был ли Бобби Рэй мальчиком на побегушках у Стеллы или же, как подозревала Рэйчел, за смертью ее матери, действительно, скрывалась какая-то тайна.
Она уже взялась за дверь, когда та внезапно открылась, и в комнату вошел Люк. От неожиданности Рэйчел вскрикнула.
Черт, до чего же он высокий, даже когда ходит босиком, подумала нервно Рэйчел. Он возвышался над ней, словно башня, и она не сразу заметила, что нелепые длинные волосы Люка намокли от влаги. На его коже блестели капельки воды, туника была не подвязана и свободно свисала с плеч. Рэйчел испуганно застыла на месте, ожидая, что он ее коснется. Вместо этого он прошел мимо девушки и остановился перед очагом, предназначенным согревать комнату в холодные вечера позднего лета в горах Нью-Мексико. Судя по всему, Люк ждал, что Рэйчел покорно последует за ним.
Он закрыл за собой дверь, однако Рэйчел могла легко открыть ее снова и сбежать. Видит Бог, как же ей хотелось сбежать! Рэйчел не хотела сознаться в том, что чувствовала себя в присутствии Люка совершенно беззащитной. Чему же тут удивляться, если она стремилась избежать встречи с врагом, когда все защитные барьеры странным образом рухнули?
- Хочешь сбежать? – проворчал Люк, уставясь на огонь, длинные волосы тяжелым водопадом струились по его спине.
Еще чего, страх это одно, а гордость – совсем другое!
- Нет, - ответила она и сделала несколько шажков к Люку, стараясь соблюдать между ними дистанцию.
- Вот и хорошо, - сказал он, усаживаясь перед очагом. – Я запер дверь.
Она только-только утихомирила расшатанные нервы, а теперь они снова встали на дыбы.
- Зачем?
- Чтобы нам никто не мешал.
Она нервно сглотнула слюну, радуясь тому, что полумрак скрыл румянец, заливший ей щеки.
- Ты же сам говорил, что в Санта Долорес нет запертых дверей!
Он широко улыбнулся, причем в его улыбке не было ни капли святости.
- К моим дверям это не относится. Что же рассказал тебе Кальвин?
- Ничего.
Он поудобней устроился возле очага, скрестив по-турецки ноги.
- Почему? Неужели ты не стала задавать вопросов? Он мог рассказать о том, как мы встретились с ним в тюрьме. Или рассказать о моем детстве.
- На черта мне сдалось твое детство?
- А как же иначе? Неужели тебе не хочется услышать историю о бедном брошенном мальчике, у которого умерла мать, а пьяный папаша только и делал, что колотил сына, как грушу? Впрочем, на самом деле он не был мне папашей, и в этом была вся беда, - он выжидательно посмотрел на Рэйчел.
- Ты не похож на человека с тяжелым детством, - сказала Рэйчел.
- У многих за плечами осталось несчастливое детство, - многозначительно заметил Люк.
- Ты намекаешь на то, что у меня было несчастливое детство?
Рэйчел чувствовала, что он старается подманить ее поближе к себе, но не могла с собой совладать. Пламя отбрасывало на его кожу языческие, колдовские блики. Они таили в себе опасность, и в то же время притягивали ее, словно магнит.
- Да, мне так кажется, - сказал Люк. – Хотя, возможно, ты сама внушила себе эту мысль, и твоей жизни никогда не угрожала реальная опасность. Ты чувствуешь себя оскорбленной и обижаешься на жизнь за то, что она была к тебе несправедлива. И хочешь свалить всю вину на меня, - он загадочно улыбнулся. – Ну так как, подойдешь ближе и сядешь у огня или будешь ломиться в дверь?
По правде говоря, выбор у нее был небогатый. Поэтому она опустилась перед очагом, стараясь сесть как можно дальше от Люка.
- А что случится, если я позову на помощь?
- Сюда прибежит с десяток людей. Но зачем это делать? Ведь я тебя здесь не держу. Ты приехала в Санта Долорес по собственной воле и находишься со мной, потому что сама того захотела. Если ты хочешь уйти, просто скажи мне, и я открою тебе дверь.
- Я останусь, - сказала Рэйчел, с опаской глядя на Люка. – Только пообещай, что не будешь ко мне прикасаться.
- Почему ты боишься, когда к тебе прикасаются?
- Я не боюсь, - не моргнув глазом, солгала она.
- Так ты не боишься чужих прикосновений? Значит, ты боишься меня?
- Нет.
- Нет? – Голос Люка звучал мягко, мелодично, как инструмент всемогущей власти. – Тогда иди сюда.
Он оказался ближе, чем ей казалось, Рэйчел даже смогла рассмотреть капельки воды на его ресницах. Они были длинными и такими темными, что почти скрывали глаза.
- Нет, - сказала она.
- Отвечай на мой вопрос, - голос Люка звучал тихо и настойчиво. – Почему ты боишься чужих прикосновений?
- Я не боюсь. Просто они мне не нравятся.
- Любые прикосновения? Или только мои?
- Не нужно себе льстить, - с горечью рассмеялась она. – Я не люблю, когда меня трогают, и это относится ко всем, без исключений. Тебя касаются, требуют что-то взамен и делают при этом вид, что им есть до тебя дело… - она вовремя спохватилась, хотя понимала, что сказала много лишнего. Поэтому решила пойти в наступление. - А почему ты не любишь, когда к тебе прикасаются?
Он и глазом не моргнул.
- С чего ты взяла?
- Кэтрин сказала, что никому не дозволено к тебе прикасаться. Твой обет воздержания простирается намного дальше сексуальной жизни, ты стараешься избежать любой человеческой близости. Касания, обнимания и даже рукопожатия отменяются.
- А также ласки и поцелуи, - добавил он тихим, чарующим голосом. – Я сам так решил.
- Почему?
Ухмылка, скривившая его губы, была лишена привычной невинной кротости.
- Потому что я люблю власть. Чем больше я отказываю людям, тем большего они хотят от меня добиться. Они охотней идут за мной, готовы ради меня на любые жертвы. Все хотят до меня дотронуться только потому, что я неприкасаемый. Это сводит их с ума.
Она смотрела на него, раскрыв рот от удивления.
- И ты готов в этом признаться?
- Почему бы нет? – пожал плечами Люк. – Ведь это не причинит мне вреда. Все знают, что ты явилась в Санта Долорес, чтобы доставить мне неприятности. Если ты захочешь рассказать правду, тебе никто не поверит.
- А в чем заключается правда? Кто ты на самом деле – новоявленный мессия или на редкость ловкий мошенник?
- То, что тебя гложут сомнения, очень обнадеживает. Как ты считаешь, могу ли я на самом деле быть духовным лидером?
- Нет, - решительно сказала она. – Ты же сам в этом сознался.
- Я ни в чем не сознавался. Рэйчел, все дело именно в этом. Ты не понимаешь основных принципов, на которых зиждется Братство Бытия. Здесь нет святых. У всех нас есть свои недостатки, слабости, душевные изъяны.
- Твои грехи, - резко сказала она.
- Ну вот, ты опять употребила это слово, - скривился он. – У тебя что, нет грехов? Наверное, прекрасно чувствовать себя идеальной в этом несовершенном мире.
- Твои последователи считают тебя верхом совершенства. Они возносят тебя, словно какое-то божество.
- Рэйчел, а что ты обо всем этом думаешь?
Она и представить себе не могла, насколько близко оказались они друг к другу. Рэйчел быстро вскочила на ноги, стараясь оказаться как можно дальше от Люка.
- Я думаю, что ты очень опасен.
- Лишь для тех, кто беззащитен. А как насчет тебя, Рэйчел? Ты беззащитна? – он плавно поднялся, и она поняла, что пропала. – Думаешь, я тебя обижу?
- Нет, - упрямо возразила она.
Бежать к двери не имело смысла, потому что, как сказал Люк, он запер ее на ключ.
- Да, - сказал он.
И приблизился к Рэйчел.

Аниточка!Радуешь как всегда!

Anita , спасибо огромное!!!


_________________

Anita, спасибо!!!
Опять на самом интересном месте оборвалось! Что же там дальше с ними-то будет?
А Рейчел жилось ещё хуже, чем я думала. Изнасилование в детстве, да ещё мужем матери!
_________________

Аниточка, низкий поклон за новую главу!
_________________

Умеет же Люк нагнетать обстановку!
Хых, если у Рейчел от постоянных опасений и всяко-разных мыслей и мнений чердак не сорвет - это будет чудо.
_________________

Анита, большое спасибо! Становится все интересней!

Anita, большое спасибо за продолжение!
_________________

Anita, спасибо за новую главу.

Тааааааааак, обстановка потихоньку накаляется, мне очень интересно, как всё же Стюарт задумала повернуть сюжет, чтобы сблизить героев не только физически, но и духовно, чтобы у Рэйчел возникла хотя бы тень доверия к Люку? Так хочется, чтобы у них вот это чувство появилось не потому что, а вопреки, чтобы эта внутренняя борьба была между хочу, но... слишком много но... Чтобы такой животный, неконтролируемый голод друг по другу был, и в тоже время больба с собой. Эх, это мне надо уже в темку про любимые сюжеты идти писать. Ещё я поглядела, что в книге 23 главы, а мы прочли восемь, и стало жуть как интересно, что там в оставшихся главах.
Anita, спасибо большое за перевод таких книг, где переживания за героев прям в каждой главе, каждой строчке и никогда не знаешь, что же их и нас ждёт.