Пробуждение (любовно-исторический роман, 18+)

Ллойд-Джордж, Мильнер, Бьюкенен — именно эти люди активно поддерживали заговор против Императора Николая II в феврале 1917 г. Все они были членами тайного общества "Круглый стол". Оно стало одной из самых влиятельных сил в формировании и осуществлении британской имперской и внешней политики начала ХХ века[8].

"Круглый стол" был создан в 1891 г. Первым его администратором был Сесиль Джон Родс. Своим богатством он был обязан клану Ротшильдов. Именно их банк предоставил Родсу деньги для открытия своего дела по добыванию алмазов в Южной Африке[9]. Среди членов-основателей — лорд Реджинальд Эшер, лорд Альфред Мильнер, лорд Артур Бальфур и сэр Джордж Уильям Бьюкенен[10], все — видные государственные деятели Англии. С ним был тесным образом связан и Дэвид Ллойд-Джордж. Впоследствии, во время Версальской конференции, все ближайшие советники Ллойд-Джорджа были членами "Круглого стола". Основной задачей группы было распространение британского господства на весь мир ("объединение всего мира под господством Англии"), а также введение английского языка в качестве всемирного[11]. На самом деле Англия рассматривалась "Круглым столом" только как плацдарм для осуществления главной цели общества — установления нового мирового порядка путём так называемого организованного хаоса.

Во второй половине 1916 г. в Англии происходит тихий государственный переворот. Все главные посты в государстве занимают представители "Круглого стола": Ллойд-Джордж — премьер-министр, лорд А. Мильнер — военный министр, лорд А. Дж. Бальфур — министр иностранных дел.

Следует отметить, что и банкирская группа с Бродвея, и лорды "Круглого стола" были тесно связаны с Германией. Так, лорд Мильнер родился и провёл свою молодость в Гессен-Дармштадте, его мать была немкой. Я. Шифф происходил из богатой гессенской семьи и был родом из Франкфурта-на-Майне. Пол и Фриц Варбурги родились в Гамбурге в семье немецкого банкира и долго жили в Германии, где влиятельным банкиром оставался их брат — М. Варбург. По свидетельству С. П. Мельгунова: "Николай II указывал в телеграмме английскому королю на возможное влияние (английских) банков, находившихся в немецких руках"[12].


Император Николай II: добровольное отречение или спланированное свержение
В США "человеком" "Круглого стола" был Э. М. Хаус, более известный в истории как "полковник Хаус", который представлял интересы банкиров Я. Шиффа, П. Варбурга, Д. Моргана[13]. Между этой банкирской группой и "Круглым столом" устанавливается тесная связь. Можно с уверенностью утверждать, что к началу Первой мировой войны клуб банкиров на Бродвее и "Круглый стол" преследовали одну и ту же цель: полный контроль над мировыми политикой, экономикой и ресурсами.

Между тем военное и экономическое положение Российской империи в годы Первой мировой войны грозило планам мировой гегемонии Лондона и Вашингтона. 14 (27) марта 1915 г. английский посол в Петрограде, сэр Дж. Бьюкенен, вручил министру иностранных дел С. Д. Сазонову меморандум, составленный им на основании инструкций из Лондона. В нём подтверждалось согласие английского правительства на присоединение к России проливов, Константинополя и указанных территорий при условии, что война будет доведена до победного конца, а Великобритания и Франция осуществят свои пожелания за счёт Оттоманской империи[14]. Ещё ранее союзники согласились на присоединение к Российской империи Восточной Пруссии, Познани, польской Силезии, Галиции и Буковины[15].


Весной 1916 г. председатель Совета министров Б. В. Штюрмер доложил Государю о необходимости "ныне же объявить России и Европе о состоявшемся договоре с нашими союзниками, Францией и Англией, об уступке России Константинополя, проливов и береговых полос. Впечатление, которое произведёт в России осуществление исторических заветов, будет огромное. Известие это может быть изложено в виде правительственного сообщения. Я имел случай обменяться мнением с послами великобританским и французским, которые не встречают к сему препятствий"[16].

После выдающихся побед русской армии на Кавказском фронте, взятия Эрзерума и Трапезунда, между Россией, Англией и Францией весной 1916 г. было достигнуто соглашение о разделе Азиатской Турции. В обмен на признание Россией создания независимого арабского государства под эгидой Англии и Франции последние признали за ней территории, о чём британское правительство известило русского посла в Лондоне, графа А.К. Бенкендорфа[17]. В его телеграмме С. Д. Сазонову от 17 (30) мая 1916 г. говорилось, что Англия согласна со следующими российскими притязаниями:

1. Россия аннексирует область Эрзерума, Трапезунда, Вана, Битлиса, вплоть до пункта, подлежащего определению впоследствии, на побережье Чёрного моря, к западу от Трапезунда. 2. Область Курдистана, расположенная к югу от Вана и Битлиса, между Мушем, Сортом, течением Тигра, Джезире — ибн Омаром, линией горных вершин, господствующих над Амадией и областью Мерге-вера, будет уступлена России"[18].

На подлиннике телеграммы Николай II написал: "Согласен, кроме 1-й ст. Если нашей армии удастся дойти до Синопа, то там и должна будет пройти наша граница"[19]. В феврале/марте 1917 г., когда в Петрограде уже свирепствовал бунт, союзные правительства официально признали за Россией "полную свободу в определении её западных границ"[20].

Победа Императорской России в войне означала бы для тайного сообщества не только крах идеи мирового правительства, но и крах всего планируемого им послевоенного мира. Э. М. Хаус ещё 9 (22) августа 1914 г. докладывал в Вашингтон: "Если победят союзники, то это главным образом будет означать господство России на Европейском континенте"[21]. Хаус и его единомышленники хорошо понимали, что в случае победы Антанты главной страной в Европе станет самодержавная Россия, отношение к которой Хаус высказал достаточно откровенно, заметив, что "остальной мир будет жить спокойнее, если вместо огромной России в мире будут четыре России. Одна — Сибирь, а остальные — поделённая Европейская часть страны"[22].

Взятые правительствами Англии и Франции обязательства перед русским Монархом по территориальным приобретениям стали важнейшей причиной ускорения верхушкой англо-американского сообщества подготовки государственного переворота в России. Глава французской военной миссии при Царской ставке, дивизионный генерал М. Жанен 7 апреля 1917 г. записал в свой дневник: Февральская революция "руководилась англичанами и конкретно лордом Мильнером и сэром Бьюкененом"[23]. К концу 1916 г. Бьюкенен был хорошо осведомлён от П. Н. Милюкова, с которым находился в постоянном общении, о планах оппозиции по свержению Николая II[24]. Эти сведения посол передавал премьер-министру Д. Ллойд-Джорджу в Лондон[25]. Товарищ министра внутренних дел, генерал П. Г. Курлов, в своих мемуарах писал, "что розыскные органы ежедневно отмечали сношения лидера кадетской партии Милюкова с английским посольством"[26].


Отстранение Николаем II от верховного командования Великого Князя Николая Николаевича, отставка англофила С. Д. Сазонова — всё это вызвало крайнее беспокойство, прежде всего в Лондоне. Насколько там были обеспокоены, видно из письма Бьюкенена Царю от 6 (19) 1916 г., в котором посол убеждал Николая II "взвесить те важные последствия ухода господина Сазонова, которые могут повлиять на такой важный вопрос, как продвижение к победе в войне"[27].

Во время Высочайшего приёма по случаю нового, 1917, года Николай II прямо заявил Бьюкенену, что ему известно, что английский посол "принимает у себя в посольстве врагов монархии"[28]. Генерал А. И. Спиридович вспоминал, что во время Высочайшего приёма по случаю нового, 1917, года:

Государь, подойдя к английскому послу Бьюкенену, […] заметил ему, что он, посол английского короля, не оправдал ожиданий Его Величества, что в прошлый раз на аудиенции Государь упрекал его в том, что он посещает врагов монархии. Теперь Государь исправляет свою неточность: Бьюкенен не посещает их, а сам принимает их у себя в посольстве. Бьюкенен был и сконфужен, и обескуражен. Было ясно, что Его Величеству стала известна закулисная игра Бьюкенена и его связи с лидерами оппозиции"[29].

Среди обсуждаемых в английском посольстве тем была дискуссия о том, будет ли убита Императорская Чета в ходе грядущих потрясений[30].

Кроме того, был ещё один аспект, который не мог не вызывать у союзников сильного беспокойства. В разговоре с английским послом Дж. Бьюкененом Николай II ясно дал понять, что Россия не собирается одна, без союзников, предпринимать вторжение вглубь Германии. Бьюкенен вспоминал об этом разговоре с Царём. Николай II прямо заявил британскому послу, что "русское наступление внутрь Германии стоило бы слишком тяжёлых жертв"[31].

В январе-феврале 1917 г. в Петрограде прошла военная конференция союзников. Её официальная повестка дня включала обсуждение координации планов союзных держав на военную кампанию 1917 г., материально-техническое снабжение России, а также окончательное урегулирование вопроса территориальных изменений после победы. Но, кроме официальной цели участия союзных представителей на Петроградской конференции, была ещё и неофициальная, а точнее, негласная, — разведка внутриполитической обстановки в России и координация действий с организаторами готовящегося в стране переворота. Главным действующим лицом западных союзников на конференции был лорд А. Мильнер[32]. Ллойд-Джордж не скрывал своих надежд от этой конференции, так как она "может привести к какому-нибудь соглашению, которое поможет выслать Николая и его жену из России и возложить управление страной на регента"[33].

18 (31) января Николай II принял в Царском Селе всех участников конференции. Мильнер вручил Царю два письма от короля Георга V[34]. 5 (18) февраля лорд был ещё раз принят Николаем II. Во время этого приёма Мильнер представил Государю записку, в которой предлагалось назначить на высшие посты в государственных органах власти России людей из оппозиции, "не считаясь с официальными традициями"[35]. Мильнер дал понять, что в противном случае у Императорского правительства могут возникнуть серьёзные затруднения, в том числе с поставками военных материалов из Англии[36]. После аудиенции у царя Мильнер заявил, что для успешного исхода войны для России нужно, чтобы "Император вверил ведение войны действительно способным министрам"[37].


Под последними лорд разумел представителей либерально-кадетской оппозиции. Жёсткий, ультимативный характер требований Мильнера был подчёркнут лордом А. Бальфуром в его беседе с военным обозревателем газеты "Таймс", полковником С. Репингтоном: "Монархам редко делаются более серьёзные предупреждения, чем те, которые Мильнер сделал Царю"[38]. Однако сам Мильнер был вынужден констатировать: "Император и Императрица, хотя держались очень любезно, но совершенно отчётливо дали понять, что не потерпят никакого обсуждения российской внутренней политики"[39].

Во время визита в Россию Мильнер встретился с представителями оппозиции А. И. Гучковым, князем Г. Е. Львовым, М. В. Родзянко, С. Д. Сазоновым, П. Н. Милюковым. Тогда же в Петроград прибыл из Москвы британский генеральный консул и по совместительству резидент британской разведки Р. Г. Брюс Локкарт[40]. Во время своих встреч с Мильнером и Локкартом представители либеральной оппозиции передали меморандум, главный вывод которого заключался в том, что, если со стороны Императора Николая II в ближайшее время не будет оказано никаких уступок, революция неминуема. Львов утверждал, что она произойдёт в течение трёх недель[41]. Уже после февральского переворота ирландский представитель палаты общин указывал, что лорда Мильнера "наши лидеры" послали "в Петроград, чтобы подготовить революцию, которая уничтожила самодержавие в стране-союзнице"[42].

Февральские события в полной мере выявили роль англичан в её организации и осуществлении. Любопытные подробности оставил в своих воспоминаниях петроградский градоначальник, генерал А. П. Балк: "У Зимнего Дворца навстречу нам шли два английских офицера. Одного я знал хорошо в лицо, фамилию забыл, но фигуру его, необычно длинную и поджарую, знал каждый, кто бывал в «Астории». Так вот, этот офицер своеобразно приветствовал нас. Он остановился, повернулся к нам лицом, засунул руки в карманы и, пригибаясь назад во всё своё длинное туловище, разразился громким хохотом, а потом что-то кричал и указывал на нас пальцем"[43].

Исследователь А. Корнеев сообщает следующие сведения: "Во время февральских волнений в войсках многочисленные английские агенты в столице России не только вели антиправительственную агитацию, но и предпринимали активные попытки подкупать даже солдат, чтобы те выходили из казарм и не подчинялись своим офицерам. За это предлагали по 25 рублей. Такие данные подтверждены сведениями французской военной миссии в России, опубликованными в Париже в 1927 году. (Тогда 15 рублей стоил костюм)"[44].

В дни февральского переворота в Ревеле базировалась британская военная флотилия под командованием командора Ф. Кроми. Официальным мотивом пребывания её здесь были совместные действия с русским ВМФ. Сам Кроми являлся сотрудником британской разведки и находился в непосредственной связи с Брюсом Локкартом[45]. Ф. Кроми прибыл в Петроград именно 27 февраля, в день главных событий Февральского переворота. Британская флотилия могла быть использована в случае необходимости для помощи прозападному Временному комитету Госдумы, узурпировавшему власть в России.