Брин Гринвуд «Все прекрасное и ужасное»

Спасибо большое за продолжение, Ласт, Света!
Доналу очень туго приходится с таким папашей. Даже не может Вэйви написать. Шон в бегах и мальчика такскает за собой, запугивает. ((

_________________

Ласт,Света,Аня, спасибо за информацию о Донале! Да,мальчишке вдвоем с папашкой - наркоманом,да еще и скорее всего убивцем(?) совсем плохо... Надеюсь, он все-таки сможет связаться с сестрой и они не потеряют друг друга...

А я вот теперь боюсь как бы Шон не умер от передоза или еще чего.
Какой ни есть, а он сейчас кормит мальчика и хоть как-то о нем заботится.
Ведь он явно удрал, настоящую фамилию нигде не указывает, а Донал сейчас уже с трудом адрес вспоминает.

Если выложите, буду безмерно благодарна.
___________________________________

Да уж, по сравнению с Доналом у наркомана Вэйви у Бренды живет как у Христа за пазухой...
Вы заметили, как мальчик говорит, что ему приходится все выпрашивать и воровать, то есть Шон элементарные потребности ребенка в той же еде удовлетворяет так себе. Про школу речи вообще не идет.

Как бы раньше он не оказался в колонии для несовершеннолетних за воровство или что похуже...
В основном тексте книги эта глава от лица Донала - последняя, он появляется из ниоткуда за главу до конца. Но будут пять бонусов про его жизнь с Шоном, первый из них - после 51 главы.

В общество-то, может, Донал бы и влился, да только куда вливаться, если в школу он не ходит, плюс они с папаней постоянно переезжают. Донал родился в марте 1976 года, то есть сейчас, в апреле 84, ему восемь лет. И если у Вэйви на ферме был Келлен, то у Донала нет вообще никого, торчок-папаша скорее опасность для ребенка, чем защита.

Так с убийства уже почти год прошел.

Так небось пригрозил, что если мелкий кому расскажет, сестре не поздоровится. Шон парень скользкий, знает, где у кого болевые точки.

Ты что, сама ж места себе находить не будешь, не зная, чем там все кончилось

Как еще индекс запомнил, восьмилетний пацан-то...
_________________

Еще один "достойный" родитель семейства Куинн. Видимо, Донал раньше в колонию для несовершеннолетних попадет, чем папаша отойдет в мир иной. Вот же Шон идиот, мы вообще узнаем с чем был связан их конфликт с братом, что всем так досталось?

Спасибо за продолжение!
_________________

Ласт, Света, Аня, спасибо за главу
Лайам, определённо, начинает выглядеть, если не ангелом, то не исчадием ада, точно. Дальше непереводимые на литературный идиоматические выражения.
Хочется верить, что мальчику всё же повезёт и его минуют большие, лучше бы любые, неприятности. Пусть бы самой большой гадостью в жизни оставалось наличие папы в виде Шона и нынешней ситуации.
По усыновлению/удочерению у нас. Может и у нас усыновляли больше, но насколько я знаю - слишком много препон (тут и справки, и наличие достаточных квадратных метров, и чуть ли не запрет на усыновление одинокими...) Возможно это и правильно, но чиновничья рука... Почему-то с трудностями всегда сталкиваются исключительно добропорядочные и положительные , есть, безусловно, вероятность, что я и ошибаюсь.
_________________

 » Разговор с Брин Гринвуд

- Что вдохновило вас на роман?

- Как-то на закате, едучи по Канзасу, я увидела парня, который несся на мотоцикле по грунтовке, пересекающей пшеничное поле. Мне тут же стало любопытно: кто он и куда едет? И в тот же момент я поняла, что где-то в пшенице прячется маленькая девочка.
Я начала с того, что написала сцену встречи Вэйви и Келлена у разбитого мотоцикла на краю луга. Я не знала, кто они, но они очевидно нуждались друг в друге. Келлен был травмирован, Вэйви – голодна, и оба ужасно одиноки. Я была уверена, что на них уже недели, если не месяцы, никто не смотрел как на людей. Кто такая Вэйви, кто такой Келлен, откуда они взялись, я выяснила для себя уже позже.

- В вашей автобиографии упоминается, что вы дочь «почти исправившегося наркодилера». Насколько в романе отражено ваше собственное детство?

- Кое-что из описанного я знаю действительно с детства. Когда я была маленькой, мой отец торговал метамфетамином и жил в охраняемом комплексе в глуши. Из-за его занятий я повидала много дикого и встречала немало странных людей.
Книгу мне помогла написать и привычка вступать в отношения с мужчинами гораздо старше меня. Как и Вэйви, в тринадцать я влюбилась в мужчину вдвое старше. Постороннему наблюдателю наши отношения наверняка казалась ненормальными (и точно были незаконными), но я о том времени храню теплые воспоминания. Мы любили друг друга и спали по взаимному согласию; мне это принесло больше пользы, чем многие мои романы уже во взрослом возрасте. Этот опыт помог мне понять мотивы Вэйви, и, вероятно, благодаря ему я с бОльшим пониманием отношусь к ситуации, в которой оказались Вэйви и Келлен.

- Вы намеренно написали книгу, где общепринятые понятия, что хорошо и что плохо, переворачиваются с ног на голову?

- Я не столько пытаюсь перевернуть понятия, сколько хочу показать, как размыта может быть граница между ними. Во «Всем прекрасном и ужасном» эта граница кое-где исчезает совсем. Вместо того, чтобы давать моральные ориентиры, я прошу читателей оставить в стороне их обыденную мораль и посочувствовать неидеальным героям книги. Многие персонажи – хорошие люди, принявшие неверное решение. Бедность, наркомания, насилие нередко заставляют людей принимать решения, которые кажутся посторонним аморальными, но выглядят разумными для тех, кто находится в той ситуации.
Мы можем ужасаться планам Келлена жениться на подростке, но он не видит другого способа вызволить Вэйви от родителей. Другие способы доступны Бренде, тете девочки, но она предпочитает не прибегать к ним, пока ее не вынуждает критическая ситуация. Лично я больше сочувствую тем героям, которые пытаются выбрать наилучший вариант из тех плохих, что им доступен. Персонажи в беде, пытающиеся что-то сделать, несмотря на ограниченные возможности, всегда интереснее, чем те, кто действует строго в рамках и аккуратно выбирает практичный вариант.

- Почему вы используете так много рассказчиков и как вы их выбирали?

- Когда я только начинала писать рассказы, нас учили менять ролями антагониста и протагониста и писать обе версии, для того чтобы понимать всех своих героев, даже тех, кому изначально не сочувствуем. И я до сих пор так пишу. Я знала, что в истории Вэйви нельзя полагаться только на главных героев, чтобы как следует показать её отношения с Келленом, поэтому я расширила круг «свидетелей» даже больше обычного. Поскольку я хотела знать, как все выглядит со всех сторон, я исследовала происходящее с точки зрения множества второстепенных персонажей, из-за чего повествование выглядит почти документальным.
В итоге в книге всего шестнадцать рассказчиков, хотя я написала больше, включая сцены с точек зрения Вэл, Лиама и Бренды. Родителей Вэйви пришлось исключить, потому что они были настолько зациклены на себе, что их рассказы только отвлекали от того, что хотела рассказать я. И хотя тетя – естественный антагонист Вэйви, ее рассказы оказались излишними. Ей не потребовалось давать слова, потому что рядовой читатель точно знает, что именно она думает. Потому что мы на её месте подумали бы то же самое.

- Что, вы надеетесь, читатели вынесут из вашей книги?

- Больше всего я надеюсь, что книга заставит людей серьёзно задуматься о природе согласия и праве ребёнка распоряжаться собственным телом. Часто, когда мы говорим о согласии, мы имеем в виду секс, но согласие важно не только в нём. Возмущаясь и споря по поводу секса с малолеткой, многие не обращают внимания на то, как Лиам силком кормил Вэйви, как Бренда силой удерживала её, и все другие не связанные с сексом случаи, когда Вэйви физически заставляли что-то делать. Келлен единственный, кто всегда просит у нее позволения на любое прикосновение.
Права ребёнка – сложная вещь, и простых ответов тут не найдешь. Меня это мучает, потому что если ребёнок не имеет права согласиться, то он не имеет права и отказаться. Дети регулярно оказываются жертвами, потому что наше общество их не слышит. И даже когда мы слушаем детей, мы им часто не верим, что позволяет процветать злодеям, имеющим над ними власть.
Кроме того, я надеюсь, что читатели задумаются о природе семьи. Когда нас подводит собственная семья, как мы выкручиваемся? Как мы строим новые семьи? Насколько мы готовы принять семью, выбранную человеком, а не ту, в которой он родился?
----
P.S. Большое спасибо Свете! Все оставшиеся ошибки и корявости на моей и только моей совести.

Стеллик, узнаем, в самом конце книги.

Мари, спасибо большое за перевод интервью! Я чуть попозже принесу еще кусочек из Q&A с автором по поводу Вэйви и Келлена.
_________________

Ласт, Света, Аня, спасибо за продолжение!
_________________

 » От автора: обращение к читателям

_________________

Большое спасибо за перевод обращения автора к читателям. Можно со многим в книге не соглашаться, но автор, судя по всему, знает ситуацию, что называется "изнутри".
_________________

Огромное спасибо за новый кусочек и за точку зрения автора! Было очевидно, что без собственного опыта не обошлось, но не ожидала, что настолько.
_________________

Большое спасибо за перевод новой главы и обращения автора к читателям!

Жалко Донала, с Шоном его точно ничего хорошего не ждёт, уж лучше бы у тетки остался. А Шон очень явно что-то скрывает, раз запрещает Доналу общаться с сестрой и постоянно переезжает.
Девочки, спасибо за продолжение и интервью с автором!
_________________

Девочки, спасибо большое за перевод, редактирование и оформление!

И отдельное спасибо за -



___________________________________