Другие точки мира

Что и сказать, Ибицца встретила нас более чем дружелюбно,по крайней мере за себя я мог говорить об этом со сто процентной уверенностью. Память услужливо подкинула пару соблазнительных картинок со страстной и неутомимой Валенсией, местной аборигенкой,зарабатывающей на хлеб с маслом, сдавая имеющуюся у неё в собственности недвижимость приезжим туристам. Посредством чего собственно, мы имели с Эдом отличное бунгало, а так же в эту ночь, а может и несколько ближайших ,я планировал обладать упругим телом его хозяйки.На лице которой лишь по началу проступила целая гамма эмоций выражающих не самые радужные мысли относительно непрошеного гостя.От возмущения,злости и испуга,когда она увидела в наглую ввалившегося к ней через открытый балкон спальни довольно большого мужчину.До любопытства, когда я шагнув внутрь комнаты,был узнан при свете горящих по периметру всей комнате бра.В её глазах явственно читался вопрос,что я тут делаю,а главное какого черта могло понадобиться парню столь нетрадиционной ориентации не гнушающемуся, по его же уверениям, собачками и прочей лохматой живностью.Что как я понял, является шокирующей новостью даже для такой искушенной женщины как она. Но не один вопрос так и не сорвался с уст обнаженной нимфы, от удивления позволившей мне бесцеремонно оценивать едва прикрытое небольшим полотенцем ещё влажное после душа соблазнительное тело. Видимо узрев в моих глазах вполне плотоядные намерения относительно её персоны, женщина словно очнувшись, то ли пригрозила,то ли предложила позвать на помощь. Естественно моему оскорблённому самолюбию пришлось уверить дамочку словами, а следом и действиями, что помощь мне вряд ли понадобится, потому как я вполне уверен, что справлюсь со всем сам. Сказано сделано. Ближе к утру, когда только-только первые лучи солнца пробились на землю, я и моё самолюбие были удовлетворены по полной программе, как собственно и женщина, безвольно раскинувшаяся на сбившихся шелковых простынях, так и уснувшая с блаженной улыбкой на устах.
***
Нехотя вырвавшись из плена приятных воспоминаний, а так же к тому моменту подъехав к зданию аэропорта, я отправился встречать решившего по неизвестным мне, на тот момент причинам, разбавить нашу компанию Карлайла. На его лице и без того читалась вся скорбь мира, а в довесок, увидев ,что встречает его вместо сына мало симпатичный субъект, Каллену старшему пришлось приложить немало усилий дабы не выдать своей безграничной ко мне "симпатии".
За этим последовали длинные часы,в течении которых стало ясно, что повергло в столь глубокий шок отца Эда не замечавшего уже более двенадцати часов ничего вокруг кроме урны в которой, по его мнению, покоились останки его почившей супруги, а так же уже далеко не первой бутылки вермута. Мы так и не найдя ответов на сомнения относительно реальности гибели Эсме, решили вывести Карлайла из шока, а что лучше чем женщина может снять любой стресс? Правильно ничего лучше, да и, пожалуй, полезнее человечество ещё не изобрело. Вручив ему коктейль для активации всех скрытых в докторе порочных желаний, а так же проследив за тем , чтобы жидкость благополучно была залита внутрь убивающегося от горя организма. После этого мы отправились в клуб, к скоплению множества по максимуму обнаженных девичьих тел. И о чудо, праведного доселе доктора как подменили едва он влился в это извивающееся в танце скопище, отжигая под громыхавшую ритмичную музыку , Каллен старший не теряя времени даром заграбастал в свои объятия двух вполне аппетитных крошек, и вскоре уволок их в сторону туалетных кабинок. Искренне порадовавшись за словно сорвавшегося с цепи Карлайла,я и Эд поднялись на второй этаж обустроенный виде балконов с которых хорошо просматривался нижний танцзал забитый под завязку народом. Пока Эд располагался на диване, я не мешкая отправился за выпивкой, не желая томится в ожидании мечущихся в запарке туда сюда официанток. Уже стоя у бара, я обернувшись увидел, вольготно устроившуюся на коленях Эда яркую брюнетку являющейся носительницей шикарных округлостей способных свести с ума от похоти любого представителя мужского пола от пятнадцати и до самой глубокой старости.У меня было стойкое чувство ,что я уже где-то видел обладательницу сих форм, причём в довольно фривольном облачении, а верней почти без него. Чёрт, только вот где, я мог её видеть, - ломал голову я,роясь в фалах своей памяти, но так и не найдя ответа на свой вопрос, оставил его до того момента, когда смогу поинтересоваться об этом у Эда. Мешать другу в мои планы не входило,так как краем глаза я заметил, как рука Эда, будто случайно скользнула по ноге девушки и задержавшись у кромки юбки на несколько секунд, словно проверяя доступность, нырнула под джинсовую ткань, лениво поглаживая под ней нежную кожу бедра.
Отвернувшись я посмотрел на пританцовывающих сидя на барных стульях в так звучащей музыке пару статных мулаток допивающих свои коктейли. Желания затащить в койку девчонок у меня не возникло, а вот выпить в хорошей компании пока Эд был увлечён разговором с брюнеткой я был не против. Кивнув бармену чтобы он вновь наполнил бокалы девушек ярко оранжевой гадостью, которой они уже судя по всему успели себя изрядно накачать и взяв себе коньяк,я широко улыбнувшись обратился к ним.
- Привет,девчонки! Не хочу походить на навязчивого типа...хотя нет кому я вру ещё как хочу. В общем мне всегда претило пить в одиночку, вы не против если мы напьёмся вместе?

»» 19.08.11 09:19 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Сумерки
_________________

Грег благополучно свалился на крышу припаркованной машины прогнув ее во внутрь, но тут же поднявшись на ноги и огрызнувшись на меня.
- Ты думаешь она поймет и простит тебя? – процедил он сквозь зубы. – Думаешь она не будет тебя бояться. Думаешь ей нужен друг, которому она больше не сможет доверять хотя бы потому, что будет думать что в каждую минуту он способен ее сожрать. Признайся, ты же хотел ее крови, ее горячей крови, бегущей по жилам. Я знаю что хотел, потому что я сам еле сдерживался. Но я решил оставить ее на последок, а ты мне помешал и этого я не прощу. – с этими словами он кинулся на меня.
Но во мне уже настолько сильно кипела злость, что мне не нужно было долго думать. Я одним быстрым движением поймал его за шею и резко рванув оторвал ему голову. Хоть Грег и был высокого роста, но по комплекции намного уступал мне, он был слишком тощим.
- Мне не нужно твое прощение, - прошипел я, глядя как его тело падает на тротуар.
Затем я быстро оглянулся по сторонам, опасаясь того что слишком многие могли заметить, что творилось на улице. Но к моему удивлению на улице было не так многолюдно, и даже те из прохожих, которые находились в непосредственной близости от нас, не обратили внимание на то, что творилось. Я схватил тело Грега и молниеносным движением оказался в темном пустынном переулке. Я кинул тело в мусорный бак и следом полетела зажженная зажигалка. Теперь стоило вернуться к Кэти.

Я также быстро оказался вновь возле ее квартиры. На улице начинал пробиваться рассвет. Еле слышимые нотки предрассветного солнечного воздуха уже проникали сквозь распахнутые настежь окна. Раньше я никогда не оставался у Кэти до рассвета, я никогда не позволял ей увидеть что со мной происходит при дневном свете, и я действительно, как сказал Грег, немного боялся того что она не простит, не поймет и будет меня бояться. Но сейчас она находилась в таком состоянии, что я просто не мог ее бросить. Да и потом, она находилась под действием каких-то сильных наркотиков, так что все можно было благополучно списать на последствия их действий. Кэти уже перестала долбиться в дверь и вообще в ванной была странная звенящая тишина. Такая тишина, которая заставляет все тело содрогнуться словно от электрического тока. Быстро открыв дверь ванной я увидел, что Кэти лежит на полу, цвет ее кожи немногим отличался от цвета белоснежной плитки, которой была отделана ее ванная комната, тело ее пробивала дрожь, а изо рта вытекала пена. Это было совсем недобрым знаком. Я конечно кое-что знал о передозировках, ломках и обо всем прочем, но ей я сейчас точно помочь не мог. Во-первых, потому, что она была человеком, во-вторых, я слишком давно не ел и сейчас действительно чувствовал как по ее жилам течет кровь, перемешанная с ароматом наркотика, и, в-третьих, наступило утро, яркое, солнечное утро. И даже через плотно задернутые шторы квартиры уже начинал пробиваться солнечный свет, попадая под который я начинал светится как новогодняя гирлянда. Достав телефон из кармана я набрал номер скорой, назвал адрес, который прочел на одном из конвертов неоплаченных счетов, валявшихся на журнальном столике. Удивительно, я столько раз бывал у Кэти, но до сих пор не знал ее адреса, не названия улицы, не номера дома и квартиры.
Дождавшись скорую и проводив машину взглядом, увозящую Кэти в больницу я вновь вернулся к ней в квартиру. От прежнего лоска ни осталось и следа, квартира больше напоминала место сбора бомжей под мостом. Надо было с этим что-то делать. Но проблема состояла в том, что сам я был просто не приспособлен к приведению места жительства в пригодный для проживания вид, а находился я в чужом для меня городе, дело усугублялось еще тем, что день вошел в свои владения и палил ярким солнцем, заливая улицы и играя бликами на окнах домов и на моей коже. Спасло меня то, что Кэти все-таки не растранжирила до конца все блага нашей цивилизации и у нее остался ноутбук. Покопавшись в интернете и отыскав телефон службы по уборке помещений и выполнению других различных работ, я набрал номер. Уборка квартиры заняла практически весь день. Женщина довольно больших габаритов и молоденькая девушка, которая просто терялась на ее фоне, причитая выгребли весь мусор, окурки, бутылки, бумагу, отмыли окна и полы, приготовили еды, которая по запаху лично мне напомнила что-то жуткое, но они утверждали что это довольно замечательно. Я расплатился с женщинами и наконец на какое-то время остался один в той квартире, в которой привык видится с Кэти.

На город опустились сумерки и было самое время отправиться к Кэти в больницу. Подойдя к стойке медсестры я уточнил в какой палате находится Кэти, на что тут же встретил озлобленный взгляд девушки в белом халате.
- А кем Вы ей приходитесь? – холодно спросила она. – Мы искали ее родственников, но никого не нашли.
После фразы о родственниках внутри что-то неприятно екнуло. Обычно такую фразу произносят, когда хотят сообщить что-то неприятное.
- Я ее брат, - уверенно произнес я.
- Брат? – удивленно вскинула голову девушка. – Но…
- Я ее сводный брат, - добавил я, - я несколько месяцев находился в отъезде, а когда приехал, то узнал что произошло с сестрой. Родителей у нас не осталось, у нее есть только я, так что, может быть, - я взглянул на бейдж, висевший на ее груди, - Аманда, вы проведете меня к сестре, - я заглянул девушке в глаза и улыбнулся.
- Да, конечно, мистер….
- Картер, - произнес я. В последнее время я все чаще начинал пользоваться своей человеческой фамилией. – Но можете звать меня просто Эммет.
- Эммет, - произнесла она, словно пробуя мое имя на вкус. – Пойдемте за мной.
Мы направились по длинному коридору, вдоль дверей больничных палат и наконец вошли в одну. Зрелище, которое я увидел меня поразило. Кэти лежала на кровати вся в трубках и капельницах, подключенная к аппарату искусственного дыхания, который производил периодические равномерные звуки, оповещавшие о том, что ее сердце еще бьется.
- Вы не оставите меня с ней? – попросил я, даже не поворачивая головы к медсестре. Она молча вышла.
Я подошел к Кэти ближе, и посмотрел на ее избитое лицо, на ее руки, покрытые огромными синяками от неправильных уколов, на ее истощенное изнеможенное тело. Но все же сквозь всю эту пелену ужасающего образа проскальзывала та милая и невинная симпатичная девушка. Я знал что у меня всегда есть один выход, чтоб оставить ее жить. Но жить ли? Я не хотел для нее такой жизни, она была слишком хороша и слишком молода для такого, она должна была жить по настоящему. Тут неожиданно все аппараты резко и быстро запищали и замигали всевозможными лампочками. В палату влетела Аманда с обеспокоенным лицом, но когда она приблизилась к Кэти я заметил на ее лице улыбку.
- Не переживайте, - произнесла она, глядя на меня, - с ней все в порядке, просто она пришла в сознание.
Я подошел ближе и увидел что Кэти открыла глаза и попыталась даже мне улыбнуться.
- Привет, - тихо прошептал я, проводя рукой по ее голове, - все хорошо, теперь все хорошо.
Я еще несколько часов провел с Кэти, пока она не уснула. Выйдя из палаты, я увидел Аманду, мило улыбающуюся мне.
- Вот бы мне такого брата, - промурлыкала она.
- Может быть я смогу его заменить? – спросил я, заглядывая ей в глаза.
- Моя смена заканчивается через 15 минут, - не задумываясь произнесла она.
- Я буду внизу, - улыбнулся я и развернувшись направился к выходу.

Я стоял, прислонившись к стене и молча курил, думая о том, как много прекрасного ожидает меня в этот вечер.


Продолжение следует...

Не важно, сколько раз я умирал, я никогда не забуду тебя.
Не важно, сколько жизней я прожил, я никогда не пожалею, что был с тобой.

Больше не важно, что ты пыталась сбежать. Больше не важно, что воздухом здесь невозможно дышать. Больше не важно, что сотни бессонных ночей пронеслись под стук дождя,в дали от тебя. Только биение твоего сердца, возвращает меня к жизни, тук-тук,тук-тук. Ровное, сильное,родное… В голове столько вопросов на которые я хочу и не хочу знать ответы. Где ты была? О чем думаешь сейчас? Раскроешь когда нибудь для меня своё сердце полностью, а не приоткрывая занавес? Любишь ли ты меня так же сильно, как я тебя? Уйдёшь ли ты снова? Не хочу нарушать тишину, которая окутала, сблизила нас, разговорами. Как я хочу забрать твою боль, всё то плохое, что было с тобой.Больше не важно, что много было смертей, - я запомнил их всех за тебя, забудь. Больше не важно, что жизнь вся во лжи, мы притворяемся людьми, которыми не являемся - я не буду жалеть, я буду лгать за нас. Только пожар там, внутри, разжигается во мне, когда ты рядом, когда я к тебе прикасаюсь , чтоб взорваться вспышкой во тьме - для тебя. Я не бегу от света во тьму, это не возможно, поэтому, что ты и есть мой свет. Я верю, что мы сможем прийти к своему собственному счастью. Не важно, как идти, дорог ведь тысячи, просто поверь мне, в меня…Невозможно, думать и принимать решения за нас обоих. Крепче тебя обнимаю и вдыхаю запах твой, на что ты сильнее сжимаешь мою руку. Я знаю, ты знаешь о чем я думаю. Ты меня понимаешь.
Хотя, есть и те мысли которые я хочу скрыть от тебя. Повторишь ли ты снова свой побег? Готова ли ты заново и окончательно вернуться ко мне? Если нет, уходи сейчас. Пока я до конца не поверил в эту сказку “долго и счастливо” и не ищи меня. Позволь упасть, разбиться и медленно сгореть. Надеюсь то, что в нашей симфонии слишком много фальшивых нот не помешает нам и мои страхи останутся лишь жалкими вымыслами.


Несколько дней мы провели для себя. Я заразился романтикой Парижа. Дарить цветы, пить кофе в здешних кафешках и гулять взявшись за руки по узким улочкам. Мы не говорим о прошлом или о будущем, живем настоящим. Вот только думаю всё еще: - Надолго ли это? Что будет когда мы вернёмся?

»» 11.12.11 19:45 Сумеречный лес

***
Италия. Окрестности Рима.

Никогда не спрашивай меня
Люблю ли я тебя
Это не для нас с тобой
Это не про нас с тобой

Цок… цок… цок…
Стук каблуков отдавался эхом по сводчатому коридору замка вместо ударов моего сердца. Через витражи внутрь лился мягкий лунный свет, и доносились звуки виолончели с лужайки, а так же голоса людей. Белый шелк платья казался неимоверно тяжелым и тесным. Жемчуг душил, обвивая тройной петлей мою шею. Перестав это выносить, я дернула нить, и жемчужины рассыпались под ногами, звонко отскакивая от пола и разбегаясь в разные стороны. Я поднесла к губам горлышко бутылки и сделала глоток холодной «Кристалл».
М-м-м, как вкусно!
Вечеринка в самом разгаре, но я уже была так утомлена общество, что решила себя от него избавить. Еще недавнее желание праздника куда-то улетучилось, как дым сигарет, и я совершенно не успевала за своим настроением. Мне хотелось: то танцевать до упада, то пить до потери пульса, то кому-нибудь свернуть шею, то убиться где-нибудь самой.
Мне всего лишь хотелось забыть…
- Лююююююсииии, - неожиданно прозвучал игривый женский голосок, рассыпаясь смехом колокольчиков.
Я вздрогнула, чуть не выпуская из рук бутылку.
- Лююююююсииииии, - повторил еще один голос, который проскользнул мимо меня легким потоком жаркого ветерка.
Я резко развернулась, вглядываясь в темноту.
Противные призраки. Вечно они появляются тогда, когда их совсем не желаешь видеть. Или мне просто нужно заканчивать затяжной роман с шампанским, от которого я начинала терять контроль над своими способностями.
- Люси трусиха, - пропел голосок.
- Ах вы! – возмутилась я.
- Трусииииихааааа…
Снова смех.
- Сволочи! – выкрикнула я, бросая на голос бутылку.
Удар, звон стекла и шипение пены по стене замка.
Злая ненависть и горечь поглощали меня с головой, и они это чувствовали, они этим пользовались, потому что их это забавляло.
- Ликуйте, шуты! Это все, что вам остается делать в своей холодной и безликой вечности!
Смех оборвался.
Подхватив подол платье, я прожгла взглядом темноту, развернулась и поспешила покинуть замок. Сегодня я не нуждалась ни в чьей компании. Одиночество мой вечный спутник, а сегодняшний кавалер - черный «Land Rover». Мы были знакомы всего один день, и наша встреча с ним, как любовь с первого взгляда, оказалась волнующей. Гордый нрав был виден в каждой его волевой линии кузова, и мне сразу захотелось узнать, насколько он поддавался приручению на дороге. И что я могла сказать о нем? Он был, м-м-м – великолепен. Когда садишься к нему за руль, то ощущаешь себя королевной, а управлять им, как затяжное свидание на побережье Палермо - одно удовольствие.
Сев на водительское сиденье я завела двигатель, и Rover поприветствовал меня ласковым урчанием. Я погладила его по торпеде, поправила зеркало заднего вида, сцепление, передача, газ в пол, и мы вылетели на дорогу. Не хватало еще одного, самого главного, это музыки. Я включила на экране клипы и увеличила громкость динамиков, из которых зазвучала песня как раз под мое неоднозначное настроение:

Париж, Франция

Один не разберёт, чем пахнут розы…
Другой из горьких трав добудет мёд,
Дай хлеба одному — навек запомнит…
Другому жизнь пожертвуй — не поймёт.

Омар Хайям

За все в этом мире рано или поздно приходится платить. Такова его концепция, ведь возлагая на жертвенный алтарь одно, взамен мы жаждем получить нечто другое. Право же обмен не всегда можно назвать равносильным и справедливым. И совсем не из-за отсутствия пресловутых весов беспристрастной Фемиды, а в силу нашей субъективности. Так или иначе, но каждый выстраивает свою иерархию ценностей, как моральных, так и материальных.
Вечность оплачивается одиночеством, тишиной твоего более не бьющегося сердца и солоновато-металлической на вкус, алой кровью, любовь несет в себе яд ревности и истерик, который медленно, но верно разъедает ее, убивая то светлое, что она способна привнести в нашу жизнь, властность и чувство собственного превосходства нередко приводят к войнам.
Говорят, будто мы стоим ровно столько, сколько можем дать... Возможно, формулировка и верна, однако не многие из нас готовы расстаться с чем-либо по доброй воле. Можно ли оценить нас как вещь, за обладание которой вносят определенную сумму? Например, как лежащий у меня на ладони большой белый бриллиант, в сверкающих гранях которого я вижу свое отражение. Как бы дорог и прекрасен он ни был, однако, в моих руках он всего лишь игрушка.
Но независимо от всего нас ненавидят и любят за то, а возможно и вопреки тому, какие мы есть и что собой представляем. Именно наши деяния краше слов раскрывают нас, как личность. А значит, и стоим мы ровно столько, сколько стоят наши поступки.
Я понятия не имела, что делать с драгоценностью, однако возвращать ее на место не стала. И вовсе не из-за ее цены, ведь в сравнении с вечностью все злато бред. В этом бриллианте ощущалось что-то родное: красивый, холодный и, находясь в плену стекла, одинокий камень. Мириам тоже не спешила расставаться с прелестью, которую судьба, в прямом смысле этого слова, вверила ей. Поймав на себе мой вопросительный взгляд, она покачала головой из стороны в сторону, безмолвно объясняя, что возврат подарка как минимум является дурным тоном.
Охраннику сего дворца-музея, а по совместительству и нашему гиду, удивившему меня знаниями истории, право голоса давать было более чем бессмысленно. Видимо, когда его накрыла лишающая воли волна гипноза, ему не посчастливилось оказаться слишком близко к источнику пут очарования, жертвой которых он и стал. Однако же искреннее умиление, словно приклеившееся к его лицу, наводило на мысли, что в своем забвении парень счастлив как никогда прежде. Разве могли мы лишить его это?
Думается мне, что этот подарок не окажется безнаказанным для всей смены, а директор музея лично поставит смотрителей в позу четвертого знака зодиака. Однако как говорится, это уже абсолютно не наши проблемы. Мысленно пожелав смертному удачи, я спрятала свой камень в клатч, подальше от любопытных глаз, способных узреть в нем драгоценность, буквально испарившуюся из музея, без шума и улик.
Тем же путем мы покинули здание Лувра, задержавшись в стеклянном лобби, чтобы смотритель подал мне мой плащ. Сквозь толстое стекло Пирамиды на пол падал серебряный свет полной луны-Гекаты, со своей высоты наблюдающей за нами.
- Пожалуй, ты не только попрощалась с городом, но и получила сувенир на память, - произнесла я, глядя, как подруга рассматривает голубой бриллиант, покоящийся у нее на ладони. – Право же теперь нам необходимо алиби, - вздохнув, признала я, стараясь подобрать место, которое обеспечит нас оным.
- Лучшее алиби – грязное алиби, - задумчиво, будто даже не мне, поделилась своими мыслями Мириам, пряча свой сувенир, стоимостью в более пяти с половиной миллионов евро.
Никогда не думала, что Бастет настолько гениальна. Предварительно сняв в банке N-ую сумму новеньких купюр, мы, последовав примеру Ретта Батлера из «Унесенных ветром», отправились именно в увеселительное заведение, именуемое стрип-клубом, где сцена естественно принадлежала мужчинам. Клуб «Клеопатра» располагался в трехэтажном здании со старинным фасадом. Его внутреннее убранство, выполненное в стиле ампир, было под стать его громкому царскому названию. Полагаю, мы пришли по адресу, потому что здесь собирается высший свет смертных леди, которых посещают мысли связанные не только с меценатством и благотворительностью, направленной на поддержание стран третьего мира.
Первым делом мы проследовали к хозяину этого заведения, которого, как и полагается, нашли в своем кабинете на рабочем месте, что, учитывая время суток похвально. Глаза довольно полноватого мужчины лет за сорока забегали от восторга при виде нескольких пачек с банкнотами в 500 евро. Всем и каждому известно, что миром смертных правят деньги.
- Нам необходима VIP комната на всю ночь и, конечно же, компания из.., - я бросила быстрый взгляд на Мириам и наугад произнесла первое попавшееся число, оказавшееся дьявольской цифрой. – Из 6 самых лучших ваших сотрудников.
Услужливый мужчина закивал головой как китайский болванчик, едва новенькие купюры коснулись поверхности его письменного стола. Он тут же самолично проводил нас в комнату, обставленную со вкусом умелого дизайнера, воссоздавшего интерьеры времен правления Короля-Солнце. Восседая в мягких креслах, выполненных на манер тронов, мы ожидали появления смертных, которые даже под страхом смертной казни должны будут в один голос поддерживать легенду нашего пребывания в этом, прости Господи, злачном месте. И вот в тишине послышались довольно быстро приближающиеся шаги, распахнулась дверь…
_________________

Решив оставить побережные дискотеки на потом, мы отправились в самый известный и популярный клуб Ибицы, Амнезия.
Всю дорогу пока мы ехали, папа ерзая, танцевал на заднем сидении прося сделать музыку погромче. Едва только машина останавливалась на светофоре, он высовывался в окно и начинал зазывать к себе проходящих мимо девчонок, приглашая составить нам компанию. Он даже умудрился отобрать у меня заряженный штакет, который мы решили с Филом растянуть. В общем папу штырило не по детски и в нем было тяжело узнать привычного Карлайла, особенно после того, как он заявил мне, что он ещё молод душой и телом, что у него нет детей и он всех на ... имел, и вообще, если я его ещё раз назову папой, то получу в лоб. Что тут было сказать?! Я сидел и офигевал, а Фил, уткнувшись лицом в руку, истерично ржал.
Как только мы зашли в клуб, папа окинув взглядом танцпол, присвистнул:
- Ё! Да тут непочатый край работы!
И с этим лозунгом бросился в бой, примкнув к двум танцующим, разгоряченным девицам, очень скоро затерявшись с ними в толпе.
Большая арена с примыкавшими к ней несколькими площадками, были забиты народом, поэтому мы, поднялись на второй этаж, представляющий из себя один большой, длинный балкон. Пенные пушки под потолком клуба, напомнили мне мой прошлогодний "отдых" в Нью Йорке. Вот были времена...
Фил, направился к барной стойке, а я расположился на свободном кожаном диване, ожидая друга. Внезапно чьи-то ладони накрыли мои глаза, а возле уха раздался томный, женский голос:
- Угадай, кто?!
Если бы я не обладал своим даром, то наверное долго бы сидел и гадал, а так... взяв Динару за запястья, я притянул её ближе к себе, так что ей пришлось наклониться и промурлыкал ей в ухо.
- Разве можно забыть девушку, которая в Гамбурге дарила мне горячие ночи?
- Однако - промурлыкала она мне тем же тоном в ответ, и обойдя, присела ко мне на колени - а я думала и не вспомнишь. Прошел мимо и даже не заметил...
Я бросил взгляд на её вздымающуюся грудь, обтянутую майкой, под которой был лиф купальника и посмотрел на неё.
- Обижаешь. - Рука легла на колено и скользнула вверх, остановившись у кромки джинсовой юбки. - Я думал, что это ты меня не узнала, поэтому и прошел мимо. Говорить о том, что я в упор её не видел, я естественно не стал. - Ты здесь одна или Марат тоже здесь?
- Нет, его здесь нет.
Она приблизилась ко мне в плотную так, что её губы оказались в сантиметре от моих. Скользнув одной рукой под юбку, второй я притянул её к себе, впиваясь в губы поцелуем...
Оказалось, что Динара вот уже, как неделю, отдыхала здесь с Ингой, которая позже к нам и присоединилась. Распив сначала спиртное, мы раскурили кальян и остаток ночи втроем провели на танцполе. Где был Фил и папа, вернее Карлайл, я не знал, да и если честно не задумывался над этим. "Накаченный", я только и ощущал в ритме танца, упругие тела сестер с их налитыми формами, да их горячие губы, которые поочередно накрывали мои...
В начале шестого утра, мокрые вдрызг от воды и пены, мы покинули клуб, завалившись втроем на заднее сидение такси, с намерением продолжить веселье у меня в бунгало. Дома никого не было, кроме Вайгара, который и встретил нас, радостно виляя хвостом. Когда закончились все эти радостные расспросы и восклицания, - Ой, это твоя собачка? А как его зовут и т.д.,- шампанское, пиво и музыка вновь полились рекой, а спустя ещё полчаса...
Я сидел на диване и смотрел, как Динара, извиваясь в танце, стягивала с Инги мокрый, коротенький сарафан под которым оказались одни крошечные трусики. Инга, же, в свою очередь, сняв с Дины майку, намеревалась проделать тоже самое с юбкой. Зрелище скажу вам, ещё то! Они выгибались, скользя по телу друг друга руками, целовались, нагибались и приседали, так, что каждое их движение было призывом к одному, и этот "призыв" не заставил себя долго ждать, откликнувшись в шортах мгновенно. Заметив это, сестры переглянулись и плавно покачивая бедрам направились ко мне.
Я ласкал грудь Инги, прижимая к себе рукой упругое девичье тело, ощущая, как бархатные, горячие губы Дины, в скользящем поцелуе спускаются к резинке моих шорт. Нащупав у неё на спине завязки купальника, я потянул за веревку, освобождая грудь. Приподняв бедра, я помог Дине стянуть с себя шорты и притянул её к себе. Пока девчонки стоя на коленях, целовались надо мной, я поочередно ласкал губами их груди, блуждая пальцами под тонкими, мокрыми веревочками оставшегося на них белья. Член от возбуждения прям таки прилип к животу в стояке, что сестренки и кинулись исправлять спустя минуту, переместившись на пол.
Минет и так очень приятная и классная вещь, а когда над твоим членом орудуют одновременно две девушки, это вообще улет. Разная тактика, разный темп, берите во внимание и тот факт, что на фоне диктуемого соперничества, каждая хочет быть лучшей. Короче, чего тут разглагольствовать?! Я сидел и кайфовал, наслаждаясь изысканной работой сестер. Вот за таким чудесным времяпровождением меня и застал Фил, войдя в дом.
- Ох, ну не хера себе, сказал я себе! Не, не, вы девчонки не отвлекайтесь, продолжайте, я пожалуй пойду ещё погуляю.
- Да ладно, хорош ты, оставайся. Девчонки, возьмем в свою компанию одинокого и красивого мужчину?
Инга с Динарой, переглянулись.
- Да не вопрос! А, как зовут этого красивого и одинокого мужчину?
- А это милая, я тебе по ходу дела расскажу
Ответил Фил, Динаре, стягивая с себя футболку и подходя к нам...
"И культурная программа началась как по часам, что творили эти дамы - это просто чудеса..."
А часа через два произошло следующее...
Сестрички поменявшись местами, опять расположились на диване в позе шестьдесят девять, только теперь вместо Инги, мы с Филом с двух сторон обрабатывали Динару. Наш квартет был настолько поглощен своим занятием, что даже не слышал, как в дверь постучали, и как в дом вошла Валенсия...
Оказалось, что эта "милая" дама, после того, как Фил ушел от неё под утро, всё это время ждала от него звонка или хоть какой-то знак внимания за проведенную ночь, но его естественно не было. Как известно секс не повод для дальнейшего знакомства, но об этом видимо знал только Фил, и благополучно забыл рассказать об этом Валенсии. Так вот она, чтобы встретится с ним, но так, чтобы это не выглядело навязчиво, не придумала ничего умнее, как привезти нам пирог в знак благодарности того, что мы сняли именно её дом, а не чей-то там. Глупо? Конечно. Но тем неменее... для неё это был предлог.
От увиденного, Валенсия застыла на пороге, выронив тарелку с пирогом из рук. Вся её заготовленная речь моментально вылетела из головы.
Немая сцена в несколько секунд... Первой оживилась Динара. Выпустив член Фила изо рта, она деловито произнесла на чистом испанском:
- Вы тоже к нам на огонек? Проходите, здесь на всех хватит.
Валенсия, что-то неразборчиво промычала, но тут к ней подскочил Фил, и обвив её стан руками, стал что-то шептать на ухо, от чего её лицо моментально начало розоветь.
Двадцати минутный перекур, за который Фил умудрился влить в Валенсию два стакана вискаря, и вот уже Инга с Диной принялись вливать её в нашу тусу... а спустя ещё полчаса домой явился папа, напевая:
- Секс и виски... - увидев расклад в зале, он улыбнулся во все свои белоснежные - Вот это я вовремя вернулся.
Нет, я как бы парень без комплексов, не заморачиваюсь по поводу нравственности и морали, но скажу откровенно, после того, как папа к нам присоединился, первые минут пять я чувствовал себя неловко. В конце концов не каждый день, я называю отца Карлайлом, и имею с ним баб, принимая участия в групповухе. Дальше конечно стало проще, ведь в сексе, как и в бане, все равны...

»» 28.08.11 09:50 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Сумерки

Париж

Что может быть лучше грязного алиби? Ведь людям всегда было свойственно верить в худшее или плохое. Каждый человек с какой-то маниакальной радостью способен сделать частью своей жизни что-то греховное, отрицая чистоту, потому что она скучна.
Кажется, я уже говорила, что деньги способны сделать очень многое в наших жизнях и, наверное, буду банальна, если повторю эту незыблемую догму.
Покинув Лувр, мы с Алей решаем направиться в элитный стрип-клуб, именуемый «Клеопатра», для обеспечения надёжного и грязного алиби. По пути заезжаем в банкомат для того, чтобы обеспечить себе это самое алиби материально и вот мы уже в кабинете директора стрипа, который находится на своём посту даже глухой ночью. Похвально. Расплачиваемся с ним, разъясняя, что именно нам нужно и уже через пару минут для нас готова вип-комната.
Мы располагаемся в удобных кожаных креслах, готовые к тому, чтобы начать обеспечивать своё алиби.
Приглушённый свет, создающий интимную атмосферу, богатое убранство вип-комнаты, напитки на столике рядом.
Я смотрю на Алю, которая обозревает окружающую обстановку с царственным величием. Настоящая Клеопатра, отпивающая глоток коньяка из бокала и томно слизывающая капельку, заблестевшую на её губах…

Начинает играть музыка и через несколько секунд распахивается дверь в вип-комнату и к нам входят мужчины: шестеро великолепных образчиков мужской животной красоты. Двое из них одеты в ковбойские шляпы, короткие кожаные жилетки и джинсы. Они ставят на пол две бутылки с водой, и остальные парни встают рядом, освобождая им место для первого танца.
Порочные взгляды, олицетворение сексуальной хищности, когда уже становится неясно, кто же из нас сегодня хищник, взгляд одного устремлён на Алю, второго - на меня. Этот танец только для нас, тот танец, который позволяет поверить, что кроме нас никого больше нет в целом мире.
Небрежный жест, когда мужчины достают сигарету из-за уха, прикуривая её уверенным жестом. Отбрасывают их прочь, делая пару тяг, и медленно снимают с себя жилетки, не забывая при этом двигать бёдрами, имитируя древний, как мир, танец любви. Жилетки летят прочь, позволяя разглядеть их безупречные, мускулистые, загорелые тела, которые так призывно блестят в полумраке помещения.
Точно выверенными движениями берутся за ремень на джинсах, начиная медленно расстёгивать и вытягивать его… расстёгивают ширинку…
Чёрт побери! Если бы я не была так сыта во всех смыслах этого слова, и не рассчитывала на то, что в моей жизни случится какое-то более серьёзное, чем мимолётная интрижка, приключение с одним голубоглазым вампиром, я бы отдалась сейчас на волю своих желаний. Мальчики танцевали великолепно, маня своими телами, унося воображение в такие дали, от которых у любой более-менее стеснительной барышни запунцовели бы щёки.
Они гибко опускаются на пол, вставая на колени и сдёргивая с себя джинсы, оставаясь только в крошечных стрингах, которые абсолютно не оставляют места полёту фантазии.
Я бросаю взгляд на часики. Супер! Через двадцать минут у меня встреча с Роем. Уже давным-давно пора заканчивать это развлечение.
- Аля, - зову я подругу, которая совершенно не реагирует на меня, увлечённая интересным зрелищем, в её взгляде сквозит неприкрытое желание истинной хищницы. Взгляд чуть прищурен, порочная улыбка манит и в то же время заставляет держаться на расстоянии, потому что только по ней можно сказать, что она опасна. Она улыбается, глядя на мужчин…
И было от чего: я перевожу взгляд на парней в тот самый момент, когда каждый из них берёт в руки по бутылке воды и подняв её вверх, наклоняет. Вода медленно стекает по губам и подбородку, скользит вниз к груди и животу, оставляя за собой мокрые дорожки…Это медленное скольжение будоражит и возбуждает. Я встаю с места и направляюсь к ним, встряхивая волосами. Медленно обхожу одного из них, снимая с него шляпу и надевая на голову, ловко уворачиваюсь от его рук, надвигая шляпу почти на глаза и вставая перед ним. Медленные движения попкой вправо и влево, низко присаживаюсь, разводя колени в стороны, так же медленно поднимаюсь, скользя руками вдоль тела. Провожу язычком по указательному пальчику, скользя им вниз по губам, подбородку шее…
Расстёгивая жакет, медленно снимаю его и отбрасываю Але, разворачиваюсь лицом к мужчине, пожертвовавшему мне шляпу, медленно присаживаюсь перед ним на корточки, глядя в его глаза и улыбаясь порочной улыбкой…
Для него я всего лишь мечта, недоступная, красивая, яркая…И так и будет вечно…

Когда прошлое постучится в дверь
Открывай, хотя и не верь
Оно придет с дождем, прольется в сердце,
Острыми когтями раздирая в кровь
Скроется утром с лучами солнца,
А с темнотою ночи вернется вновь.

XVII век, Испания



Соленые брызги упали на белоснежную ткань рубашки прозрачными бусинками. Волны сегодня высокие, а сильный северный ветер гнал мою «Морриган» к берегу. Третий день пути, всего лишь капля в океане жизни. Я, словно «Летучий Голландец» обречена плавать в нем вечно. Порой мне даже бывает интересно, но большинство времени меня медленно, но верно съедает хандра. Да, мне скучно, тшер побери! Мне больше 8000 лет, и за все эти годы мне все приелось…Вот я и рисковала, балансируя на лезвии клинка, танцуя вечный танец над бездонной пропастью, понимая, что никогда не сорвусь вниз…
- Лэми!
Рука застыла в воздухе, словно птица, уставшая бороться с ветром. Последний штрих в картине...Миниатюре. Я рисовала ту страну, которую зову своим домом, хотя родилась я не там и намного раньше, чем появились пирамиды, отражающие лучи заходящего солнца. Великое творение Древних, которое мало кому дано понять…
- Кэп, ты слышишь?
- Слышу.
- Наш испанский друг решил поделиться с нами, - усмехнулся мой первый помощник. Тоже Вечный, но моложе меня на четыре с лишним тысячи лет. Ками, я чувствую себя живым ископаемым!
- Делиться – это похвально, - я чуть потянулась, отчего кончик ало – медной косы с мягким шелестом скользнул по темно – красным парусам. Один цвет, но столько оттенков…В этом все разнообразие мира. Один перетекает в другой, они смешиваются и будто напоенный росой под лучами Аматерасу расцветает новое, чтобы стать частью этого изменчивого мира. – И что же сказал наш амиго?
- Раскололся, как кокос, как только мы отпустили его на прогулку. Он почему – то не оценил дружелюбия акул. А они были так рады его видеть!
- Я не сомневаюсь. И?
- Лэми, помнишь инфанта?
- Иногда я жалею об отсутствии склероза, - протянула я, подперев подбородок ладонью. Широкая шляпа скрыла от команды и моря яростный алый блеск раскосых глаз.
- Так вот. Его, выражаясь твоими словами, настиг бумеранг судьбы.
- Ты меня цитируешь, Тони?
- Ну, если учесть, что ты соавтор многих…
- Некоторые слова не должны слышать, - я сощурила глаза, приложив тонкий палец к губам. – Этого теме, наконец, убили? На него свалился балкон?
- Тот самый, что ли? – фыркнул Антонио, и тут же порыв ветра сорвал шляпу. Красивую, дорогую. Конфискованную у некоего амиго, отдыхавшего в трюме. – Намек понял. Да нет. Его герцог один грабанул. И собирается драпать.
- Habet! – ухмыльнулась я.
- Ностальжи, да?
- Она самая. Ну что, поможем герцогу? Тяжело, небось, столько добра тащить?
- А как же! – широко улыбнулся мой первый помощник, поклонившись, так что перья на шляпе коснулись палубы, и добавил тише, - Мидзуями – сама.
- Тони, придушу! – пообещала я.
Ничего так корабль. Ну, господин герцог, в недобрый путь вы пустились. Не светит сегодня ваша звезда…Ввязываться в открытый бой мне невыгодно. А вот если заставить герцога за нами гнаться, можно поймать его у скал. Успеют подойти и «Хель» с «Нимуэ». Я задумчиво всматривалась вдаль, опустив подбородок на сцепленные ладони, лежавшие на рукояти своей Майреэ – верной подруги и спутницы моей вечной жизни. Раскосые золотистые глаза подернулись дымкой, зрачки занимали почти всю радужку. Нам нужно прикрытие – волны и туман. Серебристая пелена накрыла нас своим прохладным покрывалом, сотканным из небесных слез и порывов ветра. По вечернему небу неслись свинцовые облака, соревнуясь в вечном беге…Ну, начнем шоу? Команда у меня что надо. Понимают с полуслова, не задают лишних вопросов. Мы связанны кровью и сталью клинков…
Надо же, заметили. И даже стали готовиться к обороне. Но снаряды не долетали до корабля. Я не дам им повредить мою «Морриган». Сквозь рокот выстрелов и рев волн доносится такой знакомый мелодичный звонкий голос.
- Лами! Это ты?
- Вроде. А ты какого гоблина лысого там делаешь?!
Аааа, вот оно что. И не проще было свернуть смертному шею? Нет? Ну, Мири виднее.
- Я тебя на волне подкину, идет?
- Конечно!
Сосредоточиться…Резко выбрасываю руку, сжатую в кулак, вперед, поднимаю вверх…Над поверхностью потревоженного моря поднимается волна и смывает с палубы Вечную. Быстрая доставка, хм…
- И много он награбил?
- Растрясем. Лами, давай поиграем?
- В догони меня кунай? – усмехаюсь я. Команда ждет приказа.
- Почти. Я потом поясню, ладно?
- Фиг с тобой, плавай, золотая рыбка…

Я снова решила сыграть с судьбой в русскую рулетку…Что ж, посмотрим, что из этого получится. "Морриган" растворилась в тумане и заскользила по волнам. Рядом нырнуло в воду ядро, всколыхнув едва улегшуюся гладь...Как жизнь. Только найдешь покой, как самый легкий всплеск поднимет в ней бурю...

Habet! - Получил! (по заслугам)

После окончания марафона в сортире я отвез обеих пташек на такси к их гостинице, на прощание, мы написали друг другу телефоны на разных интимных частях тела... Воздух был необыкновенным, наполненным ароматами, которыми пахнет только Ибица. Я с ветерком домчался до дома, снимаемого Эдвардом и Феликсом... Странный таксист странно на меня косился и слушал странную музыку, которая тем не менее мне понравилась
Секс и виски почему только карибский, я так и не понял, но география не имела значения, только мое внутреннее состояние было для меня сейчас важно.. А мое внутреннее состояние требовало секса, виски и ... еще раз секса...
Войдя в дом, напевая привязавшуюся в такси песню, я увидел картину, достойную запечатления в масле и холсте или в мраморе... Эд и Фил во всю трудились над тремя красотками... Посчитав, совершенно справедливо с моей точки зрения, что силы распределены несправедливо и мальчикам необходима помощь, я влился в дружный коллектив...

1736 Чахтиц Словакия
Вечером его раны уже не так кровоточили, кровь запеклась на груди одним большим алым пятном. Паренек спал сидя, руки были прикованы к стене, ноги сдерживали кандалы. Присев на маленький табурет принесенный слугой я намочила небольшой кусочек сукна и начала плавными движениями стирать кровь с тела, на белой коже стали проступать буквы .
-Знаешь любой поступок должен нести последствие, так за любое преступление должно быть свое индивидуальное наказание. Наврядли ты слышал о таком правителе Трансильвании как Влад 3, справедливый был мужчина вот только мыслил однобоко, только и мог что на кол посадить. Я же поверь обладаю куда более гибким умом мальчик мой.- закончив я положила сукно на колено, руки сжимали маленький белый шарик изнутри переливающийся сотнями граней кристаллов. По подвалу разнесся крик полный отчаянья и боли.
-Тсс, мой мальчик это всего лишь соль. Она не даст ранам просто зажить, а вьется в кожу и навсегда, на всю твою короткую и совершенно никчемную жизнь запечатлеть на груди эти слова . Это первое,- тонким лезвием стилета делаю круговой надрез на левой руке, а затем на правой так чтобы кровавые браслеты опоясали запястья, первые капли падаю на ладонь, лизнув которую слышу голос
- Нет ничего вкуснее порочной крови душа моя, горьковатый привкус страха, сладкие нотки возбуждения что может больше будоражить кровь ? - обернувшись на голос парирую – Уж поверьте милорд куда прекраснее невинная кровь. Остающаяся после ее легкая эйфория не с чем не сравниться. - тонкие пальцы римского аристократа крутят украшение которому пару столетий золотые нити оплетают сердце из редкого красного граната, белоснежная челка покоится на пронзительно алых глазах
Боль .....
****
– рубиновые глаза скользят по мне, прощальный поцелуй танцует нежный танец с последней фразой
С трудом сдерживаемое желание оживить дракона на стяге, кроется за милейшей улыбкой родственнику
-У меня по крайней мере пусть ничтожно мало , но был ребенок. Вы же милорд никогда не знали радостей отцовства путь и мимолетных – он будто не слышит и небрежно бросив белый конверт на стол прощается. Что ж партия за Вами сеньор Маркус Волтури. Стоя у окна я смотрела на мелкую рябь создаваемую ветром и вспоминала ту которой была не достойна
“ Мама барашки, волны несут былых барашков. А небо, на небе тоже много белых барашков. И дядя Рофус рисует барашков на песке, много целое стадо. А папа ? Когда папа приедет он привезет мне живого барашка...” Мы оба знали что значит терять, терять тех кого любили и оба думали что могли бы их спасти
"Мама ты ангел раз пришла ко мне, но где твои крылья?
- Я плохой ангел сокровище мне не положено летать
- А папа летал значит он лучше
-Да малышка, папа очень хороший и любит тебя прощай....
-Ты больше не придешь ?
- Я буду тебе сниться Атия каждую ночь..."
звук приятного баритона с акцентом на "р" привлек мое внимание, автоматически улыбнувшись я поприветствовала гостя, старый друг семьи Волтури, прекрасно одет, прекрасно выглядит
-Кристобаль, - поклон головы и реверанс, привычки вырабатываемые столетиями сложно искоренить
очередной кивок головой в знак согласия, жест рукой разрешающий забрать все даром и , полный провал в памяти, ощущение легкости и полета
"Мам, папа опять не привез мне барашка. Вот вредный отец, больше не буду его любить.- золотистые бровки сошлись на переносице
Малышка, любовь нельзя измерять барашками. - гладит кудряшки бледный измученный отец, одной рукой придерживая повязку на ребрах.
Но сладостей ты тоже не принес - дуется ребенок , но всеже прижимается к бедру отца
-Я привез тебе другой подарок ангелочек - в руке появляется красный камень оплетенный в золото- Тут вся моя и мамина любовь. Даже если нас не будет рядом мы останемся с тобой навсегда вот тут.
Она носила его не снимая недолгие три года...Позже его хранил у себя Кай не разрешая прикасаться к украшению никому "
под ногами уже была земля пропитанная солеными водами средиземного моря крик чаек и запах моря заставили закружиться голову, я не могла понять где я, какая страна какой год. Сознание стало на место при виде улыбающегося Кристобаля
-Наглец - звук пощечины слился с морскими всплесками - что вы себе позволяете сеньор. На каком основании вы уводите меня и моего же мероприятия, но это не так страшно. Кто Вам позволил лишать меня воли? Надеюсь вы понимаете насколько ... - закончить я не успела, волна накатила на берег образуя фонтан брызг. Платье оказалось безнадежно промокшим

Италия
Милан, Милан… Само упоминание этого города наводило меня на мысли о шопинге. А что мы делаем после шопинга? Правильно, идем в клуб… Я ощущала назойливое чувство дежавю. И даже не из-за того, что когда-то раньше могла точно так же с восторгом в глазах, изучать новинки дизайнерской мысли в витринах бутиков. А от самого сочетания этих факторов.
От этих заумных мыслей начали ныть виски, поэтому я отвлеклась на разговор с Тайрой, в компании которой мы и проводили контрольную зачистку магазинов. Она купила несколько очень красивых нарядов, которые просто просили выгулять их.
Мне хотелось оторваться в клубе так, чтобы потом пришлось слушать чей-то рассказ и удивляться. И чтобы потом было очень приятно вспомнить, но стыдно рассказать.

Я посмотрела на Тайру. Она, похоже, читает мои мысли, потому что я сама задумалась над тем же.
- Не хочешь сходить в какой-нибудь модный клуб? Загадка твоего камушка подождет, как и мои дела.
Тайра сделала глоток кофе, и, улыбнувшись, кивнула головой. Я знала, что идея ей понравится. Все же не каждый день появляется возможность затусить в компании бессмертной. А если учесть, что за последний месяц это первая встреча с такой же, как я, то напрашивается одно слово – печалько! Срочно нужно брать от жизни то, что нам положено.
Мы вернулись в гостиницу с кучей пакетов. Не знаю, зачем мы набрали столько вещей. Наверное, от жадности. Потому что, разбирая свои покупки, я долго смотрела на довольно простой сарафан противного розового цвета, не понимая, как мне хватило сообразительности. А вот черная байкерская куртка очень грела мое чувство стиля или же его отсутствие. Как и высокие сапожки. Эх, мне бы еще мотоцикл… Надо будет как-нибудь угнать двухколесного «коняшку», хотя к автомобилям я привычнее.
Клуб, который мы выбрали, ничем не отличался от остальных заведений такого типа. Полумрак, громкая музыка, дым сигарет и выпивка… А ну еще в придачу вагон и маленькая тележка смертных людей. На танцполе яблоку негде было упасть, вип-столики заняты. В общем все как всегда.
Мы урвали свободные места в баре и сделали заказ. Расторопный бармен намешал нам коктейли за счет заведения и попытался стрельнуть телефончик. Ну, совсем уже страх потерял народ! Может ему еще ключи от сейфа, где деньги лежат?
- Ты где-то конкретно живешь или везде понемногу? – спросила я у Тайры.
- Да, у меня дом в Англии, - не без гордости ответила девушка. Наверняка, у нее красивый старинный особняк, потому что она выглядит как дворянка, с манерами и привычками леди. – А ты?
- В Нью-Йорке, - отозвалась я. – Жила в 40-х годах, - добавила я и усмехнулась. – Давай выпьем за знакомство.

День выдался теплым, что было невероятно для зим Шотландии. Увидев из окна своей спальни как пригревает солнышко, я побежала на улицу на ходу надевая куртку. Хотя сказать, что бежала, значит, ничего не сказать. Я болела вот уже три дня. Кости ломило, кожа зудела, десны воспалились. Я чувствовала себя разбитой и думала, что умираю. Когда хотела позвонить в больницу, моя тетя Игбиз запретила мне, отобрав сотовый и вырубив все средства связи.
Я села на скамейку возле дома, в последние разы наслаждаясь теплом, солнцем, жизнью. Как же мне не хотелось уходить из этого мира. Вот бы быть бессмертной , думала я. Но увы, это невозможно. Я верила, что существуют всякие нечисти, типа вампиров, демонов, драконов, но одной из них мне точно не стать. А так хотелось бы.
Вдруг я почувствовала приток сильной головной боли, попыталась встать со скамьи, но повалилась на землю, а дальше темнота.
Мне было видение, а может быть просто сон. Я слышала приятный женский голос, который звал меня по имени.
- Сенна...Сенна..... Не бойся девочка, скоро все кончится, все кончится.
Мне было больно. Тело покрылось испариной, цвет кожи стал синим, зубы будто бы росли заново, как в детстве. Кости переламывало, глаза стали как блюдца. Я видела девушку, Она была одета в красную мантию. Голубые глаза отливали серебром, светлые волосы, спадающие на плечи ,придавали ей чистый ангельский вид. Она все повторяла и повторяла, что скоро все кончится, но я не верила ей. Теперь мне хотелось умереть. Теперь я сама жаждала смерти.
-Убей меня, кричала я ей.- Убей меня, я не хочу больше чувствовать эту боль!
-Все хорошо, милая, скоро все кончится. -Она провела по моему лбу рукой и я провалилась в
пустоту.
-Привет, Сенна, тебе лучше сегодня?- Спросила меня тетя Игбиз ,наклоняясь на до мной.
-Да, отвечала я.
Мне действительно было лучше. Намного лучше. Никакой боли не было, но я очень хотела есть. Хотела мяса.
Игбиз наклонилась надомной, что-то говоря, но я не слышала ее. Я чувствовала ее запах. В горле пересохло, зубы начало сводить. Я непроизвольно открыла рот и засунула туда палец. Что с моими зубами? Два длинных клыка торчали поверх остальных зубов. Черт возьми, что это? Но даже мысли о зубах не могли заставить меня отвернуться от голой шеи тетки. Я жаждала укусить ее. Я оскалила зубы и зарычала. Тетка посмотрела на меня и сказала: -Ну наконец-то, я уж боялась не произойдет.
Но потом я почувствовала ее страх. Она смотрела на меня во все глаза и просила не делать этого, я схватила ее за руку и…
Наши дни.
-Сенна?...Сенна!
Я подняла глаза и заморгала.
Зафрина положила руки на бедра и с видом "ревнивой жены" уставилась прямо на меня. Это было недобрым знаком.
-Прости, что прерываю поток твоих мыслей, но ты слышала хоть что-нибудь из того, что я сказала?
Честно говоря, я не слушала Заф. Я сидела в мягком кресле, причем вполне удобном. Не отрицаю, что чувство комфорта вызывало во мне мечтательное настроение, но сегодня, а точнее прямо сейчас, я смотрела поверх плеча подруги ни о чем не думая.
-Сенна, ты можешь повторить все, что я сказала? Ты меня не слушала, да?
-Ну что ты, Заф! Я всегда слушаю тебя очень внимательно.
-Ну да, конечно,- послышался безнадежный вздох и ворчание.
-Ну хоть на этот раз послушай меня внимательно, пожалуйста. Это очень важно.
Зафрина всегда говорила, что это важно, когда собиралась меня бранить. Я уже даже знала, что она мне скажет.
-Милая, тебе уже пора изменить свой стиль жизни.
Такое начало меня заинтересовало, и я стала прислушиваться к ее голосу.
-Как я же сказала ранее, тебе пора что-то менять. Переехать в город, завести парня, ну не знаю. Пойти на работу.
О каких переменах речь? Мне не нужны перемены!
-Но там люди!- с негодованием воскликнула я.
-Прошло уже 208 лет , Сенна, чего бояться?
-Но что если у меня не получится? Если я вдруг не выдержу и…
Не успела я закончить поток своих высказываний. Как наставница прервала меня грубой тирадой непристойных выражений и с некоторой яростью вскричала:
-Хватит! Мне надоело нянькаться с тобой! Ты переедешь в город и будешь там жить!
-Ты выгоняешь меня?
Я не могла поверить ушам! Она выгоняла меня из дома! Из моего дома! Моей комнаты! Из семьи!
-Но, Заф, ты же знаешь, что я не могу….
-Это приказ и обсуждению не подлежит!
Вразумить наставницу не удалось. Я поклонилась, пробубнила что-то вроде «Да Ваше Величество» и выбежала из кабинета.
Быстро собрав чемодан, я уехала прочь от всего, что так любила.

Нежная ручка, синьоры Моринези прошлась по моей щеке. Будь мы в другой ситуации, я бы не оставил подобный поступок безнаказанным, но сейчас ее гнев, в какой-то мере, можно было посчитать праведным. Улыбка превратилась в хищный оскал, когда я услышал, продолжение гневной тирады

Но на этом, отрезанном от всех островке, даже море было на моей стороне. Соленые брызги, разбившейся о скалы волны, попали на платье Афенодоры, заставив ее резко замолчать, но глаза сеньоры метали такие молнии, что впору было опасаться ее ответа. Я чуть сдавил локоть дамы, направляя ее внутрь замка
-Вы сможете высказать мне все немного позже, - вежливо произнес я, пряча улыбку. Эта женщина не вызывала у меня чувства опасности, только уважение к истинной леди.
- А сейчас, думаю вам стоит, сменить наряд и я жду вас,через час, чтобы начать развлечение. - я наклонился к самому ушку женщины, выдыхая холодный воздух на ее обнаженную шею
-Вам необходимо отвлечься, Дора... - шелк темных волос коснулся моей кожи. Таких вольностей в отношении синьоры Моринези, я себе еще не позволял.

Париж, Франция

Наше одиночество не продлилось долго. Особенно если учесть сумму, оставленную нами в кабинете директора, которой, пожалуй, хватило бы, чтобы выкупить это заведение вместе со всеми сотрудниками включая самого «китайского болванчика».
Под первые аккорды появилась и великолепная шестерка. В приглушенном свете комнаты подтянутые ухоженные тела, обладающие ровным загаром, смотрелись еще эффектнее, приковывая внимание даже к самым незначительным линиям и рельефам фигур. Пожалуй, даже Аполлон пожелал бы себе одно из этих обличий, столь близких к идеалу. Стоит ли упоминать о блеске их глаз, таящих в себе порочность и некий вызов, хотя в этой комнате находилось всего два хищника, две совершенные машины для убийств.
Возможно, это немного и забавляло, однако оторвать глаз от их умелого танца, словно завораживающего не только меня, но и мою вечную подругу, было крайне сложно. Несомненно, умелые смертные превосходно владели своими молодыми, полными жизни телами, прекрасно зная, как преподать свои навыки и умения в лучшем виде. А слишком уж живое воображение так и рвалось поделиться трудами своей бурной деятельности, так и подначивая подняться со своего места и из зрителя превратиться в действующее лицо пиршества. И останавливать свою фантазию совсем не хотелось… Особенно, когда на тебя направлены проникновенные взгляды, говорящие о том, что сейчас ты единственная во всем мире, что ты уникальна. Разве не об этом в душе мечтает каждая женщина?

Пожалуй, это был один из тех моментов, когда голос Мириам, даже будучи настойчивым и серьезным, не заставил меня обернуться на нее, потому что я заинтересовалась танцем мальчиков. Именно мальчиков, ведь они не имели ничего общего с мужчинами, которых мы, женщины, могли бы считать равными себе, мужчинами, сила духа и мужество которых подобны наркотику.
Бастет с грацией дикой кошки лениво встала со своего кресла, желая принять участие в действе. Видимо, моей вечной подруге захотелось пойти дальше, осуществляя некоторые из своих прихотей, но, конечно же, самые безобидные и игривые. Ведь мы обе прекрасно помнили о том, что смертные должны не только все остаться в живых, но еще и стать нашим алиби на эту ночь.
Словно скользя по краю, играя со смертным ковбоем, Мириам оставалась недоступной и далекой, как величественные холодные звезды, мерцающие в ночном небе. Пожалуй, такой и должна быть истинная женщина, сексуальной и манящей загадкой, невообразимым диким коктейлем огня и льда.
Хрустальный бокал в моей руке чуть треснул, покрываясь узором из мелких лучиков. Кажется, и мне не усидеть на своем месте, потому что мои внутренние демоны тоже желали веселья, а отказывать им я не привыкла. Изувеченный бокал коснулся поверхности стола в тот момент, когда я поднялась на ноги, желая присоединиться к подруге. Но меня отвлек звук падающего клатча, который я, видимо, не заметив, задела рукой и смахнула со стола.
Поднять его вызвался один из ковбоев, заслужив снисходительную улыбку вечной. Забрав клатч, я намеревалась оставить его на столике, однако в этот момент вспомнила о бриллианте, покоящемся в нем. Забыв о мерах предосторожности, я вытащила камень, грани которого тут же заблестели, ловя пучки света.
- Настоящий? – с изумлением поинтересовался мальчик, разглядывая обработанный кусок породы, размеры которого превышали привычные.
- Конечно, - заверила я человека, и, заметив изумление в его изумрудно-зеленых глазах, добавила: – А я бессмертный вампир.
Он засмеялся, конечно же, приняв мои слова за шутку. Да и могло ли быть по-другому? Порой истина кажется такой абсурдной, что нам проще принять ее за ложь. И данная ситуация лишь практическая основа этой теории.
Разубеждать смертного я не стала, тем более что к нам вернулась Мириам, трофеем которой стала шляпа, необычайно шедшая вампирше. Этот образ вернул меня в один из ее давних рассказов о временах, когда вечная подруга примеряла на себя образ шерифа. Одного ее взгляда хватило, чтобы я вспомнила о времени, с досадой понимая, что покидать этот клуб мне абсолютно не хочется.
- К сожалению, нам пора, - довольно громко окликнула я смертных, сразу же окруживших нас с Бастет, словно умоляя остаться в этом раю. – Но у вас есть возможность в качестве вознаграждения получить некую сумму наверх, - я достала последнюю пачку новеньких купюр. – А для этого вам нужно лишь четко уяснить, что мы пробыли здесь всю ночь и уехали только утром. В противном случае, мы всегда сможем вас найти, - без тени угрозы в голосе предупредила я, читая на их лицах полнейшее согласие с моими словами. – Рада, что мы так быстро пришли к взаимопониманию.
Я кинула обещанные евро на стол, соприкоснувшись с которым они создали легкую волну, окончательно расколовшую мой бокал. Из глубокой трещины хлынул недопитый коньяк, капли которого, стекали по хрустальной ножке на поверхность стола. Подняв руку, я костяшками пальцев коснулась щеки зеленоглазого человека.
- Я еще вернусь, - заверила я, правда не уточнила когда...
_________________

Амстердам

Аманда спустилась как и обещала через 15 минут, не заставив себя ждать ни одной лишней минуты, как обычно это любили делать практически все представительницы прекрасного пола.
- Я готова! – весело произнесла она.
- Тогда пойдем, - улыбнулся я в ответ, выбрасывая окурок.
- Может быть заглянем в какой-нибудь ресторанчик, я ужасно проголодалась? – спросила Аманда, беря меня под руку.
А девушка зря времени не теряла. Ну что же, это было вполне мне на руку. Вот только светится с ней лишний раз в ресторане тоже не хотелось, предполагая какие цели я преследую.
- А может… - и я заглянул девушке в глаза, - ты угостишь меня чашечкой кофе?
Аманда лишь мило улыбнулась и не отнимая своей руки направилась по улице. Мы прошли несколько переулков и повернули в очередной поворот.
- Вот здесь я живу, - произнесла девушка, указывая на дом. – Пойдем?
Мы поднялись на третий этаж, и Аманда, повернув ключ в замке, пропустила меня в довольно просторную, но скромную квартирку.
- А у тебя довольно мило, - произнес я, опускаясь в кресло.
Честно сказать я даже не успел глазом моргнуть как девушка оказалась у меня на коленях. Ее упругие бедра прижались ко мне с такой силой, что мне даже показалось, что меня вдавливает в кресло. Ее руки обвили мою шею, а губы оказались в нескольких миллиметрах от моих.
- Может быть кофе оставим до утра? – выдохнула она.
- Можем совсем обойтись без него…
Я притянул ее голову к себе и поцеловал, второй рукой проводя по изгибу ее бедра. Аманда прогнулась в спине, открывая моему взору свою прелестную шею. Я усадил ее поудобней на себе, прижимая еще сильней и спускаясь поцелуями вниз по шее, запуская руку под ее коротенькое платьице. Я чувствовал как ее руки запутываются в моих волосах. Я встал на ноги, придерживая ее за попу на себе и сделал несколько шагов к дивану, опустил Аманду на него. Мы обходились без слов. Свет луны отливал в ее карих глазах каким-то хищным светом. Я медленно стянул с нее платье, внимательно разглядывая каждый изгиб ее тела, оставшегося в тоненьких ниточках нижнего белья. Я наклонился над ней и вновь приник к ее губам, продолжая изучение ее тела руками. Когда моя рука, поднимаясь по внутренней стороне бедра добралась до ее естества, прикрытого только тоненьким кружевом, Аманда прогнулась и выдохнула. Я дернул за тоненькую лямочку трусиков, обнажая милый треугольничек и повел пальцами по нежному шелку кожи, продолжая ее целовать. Я чувствовал как ее дыхание начинает учащаться и она уже потянулась к краям моей футболки, но я быстрым движением остановил ее.
- Чуть позже ты займешься мной, - прошептал я, проникая пальцами в нее.
Аманда издала сдавленный стон и подалась мне навстречу. Мои пальцы продолжали двигаться в ней то быстрее, то чуть замедляя темп, то легко касаясь клитора, и вновь углубляясь во влажные просторы ее тела. Я чувствовал, что она почти достигла оргазма. Я знал, что в такие моменты кровь намного вкуснее и насыщеннее. Я слегка приподнял ее за голову, обнажая шею и впиваясь в нее клыками. В рот тут же хлынул горячий, чуть сладковатый поток крови, перемешанный со вкусом алкоголя и нотками экстаза. Я делал глоток за глотком, чувствуя как ее тело содрогается от волн оргазма и в тоже время ощущая как ее потихоньку покидает жизнь. Я сделал еще несколько глотков и отпрянул от девушки. Она была прекрасна и спокойна в своем последнем воплощении земной жизни. Ее глаза были открыты и обращены к лунному свету в окне, волосы разметались по подушке каштановыми волнами, грудь больше не вздымалась от невесомого дыхания. Я закрыл ей глаза, прикрыл ее тело легкой простынкой и тихо вышел из квартиры.
Я медленно бродил по улицам города, наблюдая как первые лучи рассвета пробиваются сквозь густые сумерки ночи. Правильно наверное говорят, что самое темное время суток перед рассветом. Весь следующий день я провел в квартире Кэти, страдая от ничего не делания.

Вечером я как и собирался направился в больницу. Подойдя к посту медсестры я никого за ним не обнаружил, но зато вокруг палаты Кэти и внутри нее бегали и суетились люди в белых халатах, возмутительно пищала аппаратура, как будто призывая хоть что-то сделать. И потом вдруг резко все затихло. Внутри появилось какое-то жуткое предчувствие, когда я медленно шагал в сторону палаты. Мне навстречу вылетела медсестра и посмотрела на меня каким-то испуганным взглядом, в след за ней вышел доктор.
- Здравствуйте, я пришел к…
- Мистер Картер, - вдруг окликнули меня. Я повернул голову и увидел врача, с которым разговаривал сразу же как Кэти привезли в больницу. – Пройдемте со мной.
Именно тогда в моей голове уже сформировалась мысль о том, что Кэти больше нет. Я потерял ту милую, чуть наивную, но все же такую светлую и прекрасную девушку, которая всегда встречала меня с какой-то непонятной мне радостью и улыбками, несмотря на то в какое время я у нее появлялся.
- Мистер Картер, Кэтрин была вашей…- он замолчал
- Сестрой, она моя сводная сестра. Была… - протянул я.
- Мистер Картер, сегодня днем у Кэтрин случился приступ. Ее сердце не выдержало таких нагрузок сначала от наркотиков и алкоголя, а затем от медикаментов. Мы сделали все что было ы наших силах. Примите мои соболезнования. – замолчал доктор.
- Спасибо, - чуть слышно прошептал я. – Можно мне к ней?
И не дожидаясь ответа я направился в палату Кэти. К моему приходу ее уже привели в порядок, убрали все трубки и аппараты, которыми она была запутана еще вчера, когда пришла в сознание. Она лежала на белых простынях больничной кровати и казалось что она просто спит, за исключением того, что она не дышала. За мою жизнь мне приходилось терять близких мне людей, родители, сестра, друзья. И казалось бы я должен был привыкнуть к смерти. Но Кэти была слишком молода и слишком невинна для нее. Я взял ее маленькую холодную ладошку в свою руку и слегка сжал. Сделав глубокий вдох, я вышел из палаты. Теперь предстояло заняться всеми формальностями, связанными с похоронами. Ведь у Кэти никого не было.
Я прошел к главврачу с целью обсудить все формальности и поскорей забрать тело Кэти, желательно обойтись без вскрытия. После часа разговоров и некоторой внушительно суммы денег мне разрешили забрать Кэти хоть прям сейчас.

Всю ночь и весь следующий день я занимался организацией похорон. Погода как будто оплакивала мою потерю и давала мне возможность провести все как следует не выдавая себя окружающим. Когда все было готово, я стоял возле гроба Кэти на местном кладбище и никак не мог дать команду служащему начать опускать гроб в могилу, я не мог никак заставить себя отпустить ее, потерять ее навсегда. Тут я почувствовал рядом с собой движение и резко обернулся.
- Это моя вина, - произнес Майкл, подходя к гробу и дрожащими руками опуская на него две белых розы. – Я не должен был уходить.
Я помню как Кэти плакала у меня на плече, рассказывая мне о том, что Майкл бросил ее, а она его так любила.
- В этом нет ни чьей вины, - так же тихо произнес я.
Мы еще немного постояли с Майклом в полной тишине, пока гроб с телом Кэти опускался в могилу, и пока заканчивались все остальные необходимые процедуры. И вот теперь от моей милой, нежной и улыбающейся Кэти остались лишь светлые воспоминания и надгробная плита с ее фотографией, с корой она казалось бы смотрит прям в мою проклятую душу. В этот момент я пожалел что не превратил ее, но тут же осекся, не нужна была ей такая жизнь.
Остаток вечера мы провели с Майклом вместе глотая стакан за стаканом коньяка и вспоминая Кэти.

И вот я в очередной раз теряю близкую мне девушку по имени Кэтрин и заканчиваю еще одну главу в своей жизни.
Видимо была пора возвращаться туда, где никто не ждал…или… Или…я достал телефон и набрал номер Алисы. Почему-то именно сейчас я чувствовал, что эта девушка поможет мне вернуться к моему обычному ритму жизни. Я закурил и стал считать гудки….