Карен Мари Монинг "Тёмный горец" "The Dark Hi

1 … 14 … 53

Справка для читателей переводов

Elioni: 05.08.08 01:26

» Глава 13

Глава 13

Когда девушки поспешно удалились на застеклённую террасу, Драстен и Дэйгис уединились в библиотеке. Просторная, мужская комната с книжными полками из вишнёвого дерева, утопленными в обшитых панелями стенах, с удобными креслами и диванчиками, с тёмно-розовым мраморным камином и высокими, эркерными окнами, библиотека была убежищем для Драстена точно также как застеклённая терраса с видом на сад была местом уединения для Гвен.
Драстен не мог оторвать глаз от своего брата-близнеца. Он был близок к тому, чтобы оставить надежду на то, что Дэйгис вернётся домой. Он приходил в ужас оттого, что ему, возможно, пришлось бы сделать, если бы брат не вернулся. Но он был здесь сейчас, и сжатый кулак, что сомкнулся на его сердце, с того дня, как он прочитал, и в порыве ярости, сжёг письмо, которое их отец оставил для него, наконец, немного расслабился, принося блаженство.
Дэйгис рухнул в кресло возле камина и, вытянув ноги, поставил ступни на табурет.
«Что ты думаешь о замке, Драстен? Кажется, он хорошо сохранился, устояв сквозь века».
Да, так оно и было. Замок превзошёл все ожидания Драстена. Если мужчина когда-либо и получал докозательство любви своего брата, так оно было в даровании им дома. Потом Дэйгис превысил даже этот дар, пожертвовав собой, чтобы гарантировать, что Драстен выживет, чтобы жить в нём. Но Дэйгис всегда был таким: не тем мужчиной, которому легко давались нежные слова, но когда он любил, его любовь доходила до опасной черты. Это его величайшие и сила, и слабость, говорил часто Сильвен, и более правдивых слов никто никогда не изрекал. У него было безудержное, верное сердце ребёнка в теле пресытившегося мужчины. Неистово хранимое до тех пор, пока он не решил отдать его, и единожды отдав, он отдавал его целиком. Не заботясь о собственном выживании.
«Он даже более прекрасен, чем я представлял себе, когда мы работали над планами», сказал Драстен. «У меня не хватает слов для благодарности, Дэйгис. За это. За всё». Как отблагодарить брата за то, что он пожертвовал своей душой ради твоего собственного счастья? Мою жизнь за твою, решил его брат. Просто благодарности было недостаточно.
Дэйгис пожал плечами. «Ты нарисовал наброски». Ах, так он будет делать вид, что я имел в виду только замок, узкользая от более серьёзных тем, подумал Драстен. «Ты построил его. Гвен любит его тоже. И мы почти закончили установку электричества и прокладку труб».
Было так много всего, о чём им надо было поговорить, и ни к чему из этого не было легко подступиться. После минутного колебания, Драстен решил непосредственно перейти к делу, так как подозревал, что Дэйгис будет ходить вокруг да около.
Подойдя к шкафчику с напитками, Драстен плеснул Маккалан в два стакана и протянул один Дэйгису. Солодовый Скотч тридцатипатилетней выдержки, только самое лучшее для брата, который вернулся. «Итак, насколько всё плохо?», спросил он прозаичным тоном.
Дэйгис вздрогнул, но непродолжительная, поспешно подавленная реакция всё же была. Потом он опрокинул в себя спиртное одним махом и протянул ему стакан для добавки. Драстен наполнил стакан, выжидая.
Вторую порцию его брат потягивал уже медленней. «Сейчас хуже, когда я снова на шотландской земле», сказал он, наконец.
«Когда изменились твои глаза?» Не только его глаза изменились, Дэйгис двигался по-другому. Даже его самые незначительные жесты проделывались осторожно, словно он мог удерживать в себе то, что было в нём, только неослабевающей бдительностью.
Крохотный мускул подёргивался на челюсти Дэйгиса. «Насколько они тёмные?»
«Они больше не золотистые. Странный цвет, близок к цвету твоего напитка».
«Они меняются, когда начинается делаться хуже. Если я использовал слишком много магии».
«Для чего ты используешь магию?», осторожно спросил Драстен.
Дэйгис выпил остаток своего напитка, поднялся, и подошёл, чтобы стать у огня. «Я использовал её, чтобы добыть тексты, в которых мне нужно было посмотреть был ли способ… избавиться от них».
«На что это похоже?»
Дэйгис потёр свою челюсть, выдыхая. «Это словно зверь сидит внутри меня, Драстен. Это чистая сила, и я замечаю, как использую её, даже не задумываясь над этим. Когда ты узнал?», спросил он со слабой, горькой улыбкой.
Холодные глаза, подумал Драстен. Они не всегда были холодными. Когда-то они были тёплыми, солнечно-золотистыми, и полными беспечного смеха. «Я знал об этом с самого начала, брат».
Долгая тишина. Потом Дэйгис хмыкнул и покачал головой.
«Тебе следовало позволить мне умереть, Дэйгис», мягко сказал Драстен. «Чёрт бы тебя побрал за то, что ты не дал мне умереть».
Спасибо тебе за то, что ты не дал мне умереть, добавил он молча, разрываемый чувством. Это была жуткая смесь скорби, чувства вины и благодарности. Если бы не жертва его брата, он никогда бы не увидел свою жену снова. Гвен растила бы их детей в двадцать первом веке в одиночестве. В тот день, когда он прочитал письмо Сильвена и узнал цену, которую заплатил его брат, чтобы обеспечить ему будущее, он чуть не сошёл с ума, ненавидя его за то, что он отказался от собственной жизни, и любя его за то, что он сделал это.
«Нет», сказал Дэйгис. «Мне следовало внимательней охранять тебя и следить, чтобы не случился пожар».
«Это была не твоя вина…»
«О, да, моя. Ты знаешь, где я был в тот вечер? Я был в долине в постели у девушки, имени которой я даже вспомнить не могу…». Он резко оборвал себя. « Как ты узнал? Отец предупредил тебя?»
«Да. Он оставил письмо для нас, в котором обьяснил, что случилось, сообщил, что ты исчез. Наш потомок, Кристофер, и его жена, Мэгги – с которыми скоро познакомишься – отдал мне его сразу после того, как я проснулся. Ты позвонил вскоре после этого».
«Ты сделал вид, что поверил моей лжи. Зачем?» Драстен пожал плечами. «Кристофер дважды ездил в Манхеттен и видел тебя. Ты не делал ничего такого, что бы я посчитал нужным пресечь».
Причины, по которым он не ехал в Америку за своим братом, были сложными. Не только потому, что он не желал покидать Гвен, пока она была беременна, но потому, что боялса спровацировать столкновение. Поговорив с ним по телефону, он понял, что Дэйгис на самом деле был тёмным, но как-то держался. Он подозревал, что если Дэйгис был хоть на десятую долю таким могущественным, как думал Сильвен, то попытка заставить Дэйгиса вернуться ничем бы не закончилась. А если бы дело дошло до принуждения, один из них погиб бы. Сейчас, когда Дэйгис был с ним в комнате, Драстен понял, что именно он сам бы и погиб. Сила в Дэйгисе была огромной, и он поражался тому, как долго он противостоял ей.
Осторожно, когда Дэйгис повернулся к нему спиной и занялся открыванием новой бутылки, Драстен потянулся к нему своим разумом Друида, желая узнать больше о том, с чем они имели дело.
Он едва не сложился пополам. Виски, которое он потягивал, застряло у него в животе и попыталось найти путь обратно.
Он отступил не медля, безумно, яростно. Именем Амергина, как Дэйгис выносил это? Чудовищный, ледянящий душу, алчный зверь пульсировал под его кожей, извивался внутри него, сворачивался кольцом, но с трудом. У него был свирепый, прожорливый аппетит. Он был огромным, извращённым и удушающим. Как он вообще мог дышать?
Дэйгис обернулся, приподняв бровь в ледяном взгляде. «Никогда больше не делай этого», тихо предостерёг он. Не потрудившись спросить, он налил Драстену ещё спиртного.
Драстен выхватил стакан из его руки и поспешно выпил его. Только после того, как его жар взорвался в его груди, он поверил, что сможет говорить. Он не достаточно долго держал свой разум открытым, чтобы исследовать это. Его горло сжалось от виски и шока, и он сипло сказал, «Как ты узнал, что я это делал? Я едва даже…»
«Я почувствовал тебя. Как и они. Ты не хотел от них этого. Оставь их в покое».
«Да», проскрежетал Драстен. Он не нуждался в предупреждениях; у него не было намерения открывать свой разум вблизи своего брата снова. «Это разные личности, Дэйгис?», выдавил он.
«Нет. У них нет ни раздельности, ни голоса». Пока ещё, мрачно подумал Дэйгис. Он подозревал, что вполне мог прийти день, когда они обретут голос. В тот момент, когда Драстен потянулся к нему, они закопошились, ощутив силу, и на какой-то миг у него возникло ужасное подозрение, что то, что было в нём, могло истощить Драстена, высосать каким-то образом его досуха. «Итак, это не так, словно ты можешь действительно слышать их?»
«Это…о, как я могу это объяснить?», Дэйгис замолчал на минуту, потом сказал, «Я чувствую их внутри меня, их знание – это и моё знание, их голод – это и мой голод. Он усиливает моё желание даже для таких простых вещей, как еда и питьё, не говоря уже о женщинах. Я испытываю постоянное искушение использовать магию, и чем больше я её использую, тем холодней себя чувствую. Чем холодней я себя чувствую, тем разумней мне кажется использовать её, и тем сильней становятся мои желания. Я подозреваю, что есть черта, стоит которую мне пересечь, и я больше не буду самим собой. Эта сущность внутри меня завладеет мной. Я не знаю, что тогда со мной произойдёт. Я думаю, я умру».
Драстен резко втянул воздух. Он видел перед собой человека, поглощаемого такой вот сущностью.
«Мои мысли соответствуют изменению. Они становятся примитивными. Ничего не имеет значение, но лишь то, чего я желаю».
«Но ты контролировал это так долго». Как? изумлялся Драстен. Как человек выжил с такой сущностью в нём? «Здесь делать это сложней. Вот поэтому первым делом я уехал. Что сказал отец сделать тебе, Драстен?»
«Он сказал мне спасти тебя. И мы сделаем это». Он преднамеренно не упомянул последнюю строчку письма отца. И если ты не сможешь его спасти, ты должен убить его. Теперь он знал почему.
Дэйгис пристально посмотрел ему в глаза, словно неуверенный в том, что это было всё, что сказал Сильвен. Драстен знал, что он собирался надавить, поэтому бросился в наступление сам.
«Что насчёт девушки, которую ты привёз? Как много она знает?» Хотя он был поражён тем, что Дэйгис всё ещё мог что-то чувствовать с этим внутри него, он не пропустил собственнические чувства во взгляде Дэйгиса, или нежелание, с которым он оставил её на попечение Гвен.
«Хло знает меня как мужчину, не более того».
«Она не чувствует это в тебе?» Счастливая девушка, подумал Драстен.
«Она чувствует что-то. Временами она странно на меня смотрит, словно сбитая с толку».
«И как долго ты думаешь, ты будешь способен поддерживать это притворство?»
«Боже, Драстен, дай человеку перевести дух, сможешь?»
«Ты планируешь рассказать ей?»
«Как?», ровно спросил Дэйгис. «О, милая, я – Друид из шестнадцатого века и я нарушил клятву, и сейчас я одержим душами четырёхтысячелетних зловещих Друидов, и если я не найду способ избавиться от них, я превращусь в бедствие для всей земли, и единственная вещь, что удерживает меня в здравом уме, это секс?»
«Что?», Драстен моргнул. «Что там было насчёт секса?»
«Он заставляет темноту отступать. Когда я начинаю чувствовать себя холодным и отстраненным, по какой-то причине девка в моей постели заставляет меня чувствовать себя человеком снова. Ничто другое, кажется, не действует».
«А, это потому ты её привёз с собой».
Дэйгис послал ему мрачный взгляд. «Она сопротивляется».
Драстен подавился глотком виски. Дэйгис нуждался в сексе, чтобы удерживать гнусную тварь под контролем, и всё же привёз с собой женщину, которая отказывала ему в постели? «Почему ты не соблазнил её?», воскликнул он.
«Я работаю над этим», прорычал Дэйгис.
Драстен уставился на него. Дэйгис мог соблазнить любую женщину. Если не нежным, то грубым, диким ухаживанием, которое никогда не подводило. Её надо было только решительно подтолкнуть. Так какого чёрта Дэйгис не подтолкнул её? Внезапно мысль пришла ему в голову. «Именем Амергина, она та самая, да?», выдохнул он.
«Что значит та самая?» Дэйгис подошёл к высокому окну, раздвинул шторы в стороны и уставился в ночь. Он сдвинул окно вверх и глупоко, жадно вдохнул сладкий, свежий горный воздух.
«В тот миг, когда я увидел Гвен, часть меня просто сказала ’моя’. И с того момента, хотя я этого и не понимал, я знал, что сделаю всё, чего бы это мне не стоило, чтобы удержать её. Это словно Друид в нас узнаёт свою половину в тот же миг, ту, с которой мы могли бы обменяться связывающими клятвами. Хло – та самая?»
Дэйгис резко крутанул головой, и незащищённое, испуганное выражение его лица было уже достаточным ответом для Драстена. Его брат услышал тот же голос. Драстен неожиданно почувствовал всплеск надежды, несмотря на то, что ощутил внутри своего брата. Он знал из собственного опыта, что часто любовь могла творить чудеса, когда всё остальное, казалось, было обречено на провал. Дэйгис мог быть тёмным, но каким-то чудом, он всё ещё не проиграл битву злу.
А когда кому-то приходилось иметь со злом, Драстен полагал, что любовь могла быть самым могущественным оружием среди всего.
Когда Гвен присоединилась к ним в библиотеке некоторое время спустя без Хло, Дэйгис напрягся. Ему ещё надо было рассказать Драстену о покушении на жизнь Хло и о Драгарах – кем бы там они ни были.
«Она – та самая?», спросил Драстен.
О, да, она была той самой для него. Сейчас, когда Драстен высказался по поводу этого, Дэйгис понял, это было то, что он ощутил с самого начала – та, которую мужчина оберегал, это точно. Не удивительно, что он не захотел воздействовать заклинанием памяти на неё, и отослать её восвояси. Он был неспособен позволить ей уйти. Не удивительно, что он не был бы удовлетворён, попытавшись просто уложить её в постель.
В этот самый тёмный его час, судьба подарила ему его половинку. Какая ирония. Как мужчине ухаживать за женщиной при таких обстоятельствах? Он ничего не знал об ухаживании. Он знал только об обольщении, о завоевании. Чуткость сердца, нежные слова и обещания были выжжены из него давно. Младший сын неблагородного происхождения, язычник к тому же, он нахватался слишком много юношеской глупости, стараясь покорить своего собственного брата.
Слишком многое в них робко намекало на схватку трёх в любовной драме – и не с другой женщиной. Нет, всегда со своим собственным братом-близнецом.
Четыре раза он видел, как Драстен пытался заполучить жену – и терпел крах.
Он рано усвоил и усвоил хорошо, что обладал кое-чем, чего хотела женщина, поэтому он совершенствовался в своих умениях и находил утешение в осведомлённости того, что хотя женщины, может, и избегали душевной близости с ним, они никогда не гнали его из своих постелей. Там ему всегда были рады. Даже когда их мужья были в соседней комнате, факт, который только усилил его цинизм касательно так называемых сердечных дел.
За исключением Хло. Она была единственной женщиной, которую он попытался соблазнить и которая отказала ему.
И всё ещё оставалась рядом с ним.
Да, но как надолго она останется, когда узнает, что ты из себя представляешь?
У него не было на это ответа, только непреклонная решимость получить от неё всё, что сможет. И если эта решимость походила больше на отчаяние тонущего человека, чем на мужество, так тому и быть. В ту ночь, когда он искушал смерть и танцевал на скользкой стене террасы над укрытым снегом городом Манхеттена – и упал на безопасную сторону – он пообещал себе: что он больше не поддастся отчаянию. Он будет сражаться любым способом, каким только сможет, любым оружием, какое только найдёт, до мучительного конца.
«Где она?», зашипел он, вскакивая на ноги.
Гвен моргнула. «Я несказанно рада видеть тебя тоже, Дэйгис», сказала она сладко. «Мило с твоей стороны присоединиться к нам. Мы всё это время только и ждали этого». «Где?»
«Отдыхает. Она наверху принимает долгий душ. Бедная девочка была в дороге целый день, и, хотя она сказала, что немного спала в самолёте, она явно измучена. Что ты там делал с ней? Я её обожаю, кстати», добавила Гвен, улыбнувшись. «Она такая же чокнуто мозговитая, как я. А сейчас, может, ты обнимешь меня?»
Его напряжённость медленно спадала, с помощью осознания того, что если где и была Хло в безопасности, так это в этих стенах. Он лично сам высекал охранительные заклинания на угловых камнях, когда строился замок. До тех пор, пока она оставалась внутри них, никакое зло не могло добраться до неё.
«Он обошёл диван и раскрыл свои объятия Гвен, женщине, которая однажды спасла ему жизнь. Женщине, которую он жизнью поклялся защищать. «Это так хорошо видеть тебя снова, милая, и ты выглядешь лучше, чем когда-либо». Он наклонил голову, чтобы поцеловать её.
«Не в губы», предупредил Драстен. «Если не хочешь, чтобы я целовал Хло».
Дэйгис поспешно отвернул своё лицо. «Как там малышня?», спросил он, бросив взгляд на её округлый живот. Гвен засияла и принялась что-то лепетать насчёт своего недавнего визита к врачу. Наконец, остановившись, чтобы сделать вдох, она пристально на него посмотрела. «Тебе Драстен рассказал уже наши соображения?»
Дэйгис покачал головой. Он всё ещё переживал тягостные минуты осознания, что Драстен знал, что он был тёмным всё это время. Тягостные минуты для того, чтобы поверить, что он был дома, и его брат был рад ему. На самом деле ждал его.
«Ты – мой брат», спокойно сказал Драстен, и Дэйгис знал, что он читал его чувства тем сверхестественным способом, что был у близнецов. «Я никогда не отвернулся бы от тебя. И мне больно оттого, что ты подумал, что я мог бы».
«Я только думал исправить это сам, Драстен».
«Ты ненавидишь просить о помощи. Всегда ненавидел. Ты всегда взваливал на свои плечи больше, чем была твоя доля бремени. Ты не имел права жертвовать собой ради меня…»
«Даже не начинай со мной…»
«Я не просил тебя…»
«О, ты предпочёл бы быть мёртвым!»
«Хватит!», резко сказала Гвен. «Прекратите, вы оба. Мы могли бы сидеть здесь часами и спорить о том, что кому следовало или не следовало бы делать. И что бы это дало? Ничего. У нас проблема. Мы решим её».
Дэйгис зацепил ногой стул со спинкой, развернул его и опустился на него задом наперёд, вытянув свои ноги вокруг каркаса, и положив предплечья поверх спинки. Он получал извращённое удовольствие от возможности увидеть, как усмиряют его старшего брата. Драстену прекрасно противостояла его маленькая, замечательная жена. Связь между ними имела огромную ценность.
«Мы уделили этому много внимания», сказала Гвен, «и мы думаем, мы можем кого-нибудь послать обратно, чтобы предупредить тебя, прежде чем башня загорится, о том, что это случится. Таким образом ты сможешь предотвратить пожар, что спасёт Драстена, и удержит тебя оттого, чтобы ты когда-либо сделался тёмным».
Дэйгис покачал головой. «Нет, девочка. Это не сработает».
«Что ты имеешь в виду? Это великолепное решение проблемы», возразил Драстен.
«У нас не только нету человека, которого мы могли бы послать, потому как он мог бы навсегда застрять в прошлом, но я и не верю, что это изменило бы меня сейчас».
«Нет, Драстен и я думали об этом», настаивала Гвен. «Если человек был тем, кого ты встретил в результате того, что превратился в тёмного, как – о, скажем, вот, Хло, - то же самое, что произошло со мной – случится и с ней. Она будет отослана обратно в своё собственное время в тот же миг, как ей удастся изменить твоё будущее».
«Хло никуда не идёт без меня. И она не знает. Ты ей не сказала, не так ли?». Его напряжённость снова вернулась. Он был так захвачен тем, что увидел снова своего брата, почувствовал такое облегчение, что его приняли, что забыл предупредить Гвен, чтобы она ничего не говорила Хло о его состоянии.
«Я ничего не сказала», поспешила Гвен заверить его. «Было очевидно, что она очень мало знала об этом, так что я поддерживала светскую беседу. Большей частью мы говорили об учёбе и работе. Кого ещё ты встретил в этом столетии, кого мы могли бы послать?»
«Никого. Это в любом случае не сработает. Есть вещи, которых вы не знаете».
«Какие?», допытывался Драстен.
«Я больше не прежний мужчина. Я подозреваю, что даже если кто-то вернулся бы и предупредил бывшего меня, и бывший я не нарушил бы свою клятву, то, чем я стал, по-прежнему существовало бы здесь и сейчас».
«Это невозможно», заявила Гвен с твёрдой убеждённостью физика, взвесившего свои доказательсва и посчитавшего их вескими и достоверными.
«Нет, это не так. Я пробовал кое-что очень похожее на это. Вскоре после того, как я нарушил клятву, я вернулся обратно в то время до пожара, надеясь нейтрализовать себя. Посмотреть, мог ли бывший я заставить тёмного меня прекратить существование».
«Такое случилось, когда я забрал Гвен в прошлое», сказал Драстен задумчиво. «Будущий я прекратил существование, потому что две идентичные личности не могли сосуществовать в один и тот же момент времени».
«Да. Мне даже удалось передать послание себе самому через камни, так чтобы бывший я знал, что надо переместить тебя из башни в другое место. Но нейтрализация тесно связана с наличием двух идентичных личностей».
«О чём ты говоришь?», спросил Драстен, вцепившись руками в подлокотники кресла.
«Когда я вернулся назад, не только будущий я не прекратил существования, но другой я тоже. Я наблюдал за собой через окно часами, прежде чем сбежать снова. Он никогда не исчезал. Я мог прогуляться и представиться самому себе».
«Мудро, что ты этого не сделал. Мы должны всегда быть начеку, чтобы не создать парадоксов», сказал Драстен, беспокоясь.
Гвен от удивления раскрыла рот. «Это невозможно. Согласно законам физики, один из вас должен был бы прекратить существование».
«Ты подумай, после всего того, что она пережила со мной, она не стала бы столь поспешно относить вещи к возможным и невозможным», сухо заметил Драстен.
«Как могло такое быть возможным?», спросила Гвен.
«Потому что я больше не тот самый мужчина, которым был. Я достаточно другой сейчас с этими древними существами внутри меня, на неком базисном уровне моя бывшая личность не противоречила тому, кем или чем я стал».
«О, Боже», выдохнула Гвен. «Так даже если мы послали бы кого-нибудь назад, и они изменили прошлое…»
«Сомневаюсь, что это имело бы какое-нибудь воздействие на меня вообще. То, чем я теперь являюсь, кажется, существует за пределами естественного порядка вещей. Возможно, это может стать причиной какого-нибудь негативного последствия, которое мы не можен себе даже представить. Слишком много всего, чего мы не понимаем здесь. Я боюсь создать многократные моменты во времени для нехороших намерений. Нет, моя единственная надежда – древнее знание».
Драстен и Гвен обменялись смущёнными взглядами.
«Это была умная идея», заверил их Дэйгис. «Я вижу, вы обсуждали её. Но я посвятил этому вопросу бесконечно долгие размышления, и моя единственная надежда – узнать, как они были заточены в свою тюрьму изначально, и вернуть туда их снова. Потому я и приехал. Мне надо воспользоваться библиотекой Келтаров. Мне надо изучить древние тексты, которые повествуют о Туата Дэ Данаан».
Драстен бурно вздохнул и запустил руку в волосы.
«Что?», глаза Дэйгиса сузились.
«Это потому, что мы были так уверены, что наша идея сработает», печально сказала Гвен.
«И?», осторожно надавил Дэйгис.
Драстен поднялся и принялся вышагивать по библиотеке. «Дэйгис, у нас больше нет тех текстов», сказал он низким голосом.
Дэйгис так поспешно вскочил на ноги, что стул с грохотом упал на пол. Нет – такого не могло быть! «Что? О чём ты говоришь? Как мы можем больше не иметь этих текстов?», прогремел он.
«Мы не знаем. Но их больше нет здесь. Прочитав письмо отца, я решил изучить Туата Дэ Данаан чтобы найти хоть что-нибудь, что я мог, о мифической расе, в надежде обнаружить способ изгнать их. Тогда-то мы с Кристофером и пришли к заключению, что у нас не хватает огромного количества томов».
«Но конечно же, некоторые из книг, которые мне нужны, здесь» он начал перечислять те, которые он особенно искал, но на каждое название Драстен качал головой.
«Это непостижимо, Драстен!»
«Да, и очень похоже, что неслучайно. Кристофер и я подозреваем, что кто-то умышленно устранил их, хотя мы не можем понять, как это могло быть сделано».
«Проклятье, мне нужны эти тексты!» Он ударил кулаком в обшитую панелями стену.
Какое-то время стояла тишина, потом Драстен медленно сказал, «Есть место – или мне следует сказать время – где их можно найти. Время, когда, как мы оба знаем, библиотека нашего клана была целиком в сохранности».
Дэйгис горько улыбнулся. Правильно. Вот только как он будет объяснять это Хло? Гм, милая, тома, которые нужны мне, не здесь, так что нам надо вернуться назад во времени и заполучить их? Он хмыкнул. Ничего проще? Кажется, она узнает о нём больше в независимости оттого, готов он был рассказать ей об этом или нет.
«Я могу пойти с тобой», предложил Драстен. «На то время, что нам понадобится, чтобы взять то, в чём мы нуждаемся».
«Тогда, я еду тоже», мгновенно сказала Гвен.
«Нет!», сказали резко Драстен и Дэйгис одновременно.
Гвен сердито вспыхнула. «Я не останусь в стороне».
«Ни один из вас не пойдёт». Дэйгис остановился на аргументе, прежде чем разгорелось бы рвение. «У нас нет гарантий, что Туата Дэ Данаан не рассеяли в промежуточном пространстве других опасных ловушек. Любой Келтар, который открывает мост по личным мотивам подвергается риску. Толко такой некудышный Келтар, как я, будет открывать мосты в другое время. Я уже тёмный. Кроме того, то, что берёшь с собой в камни в одном времени , не всегда обнаруживается в другом времени. Я потерял несколько фамильных вещей, когда в последний раз проходил сквозь них».
Гвен медленно кивнула. «Это правда. Я потеряла мой рюкзак. Он ушёл по спирали куда-то в бесчисленные пузыри. Мы не можем рисковать, пытаясь перенести книги сквозь них».
«Ты можешь открыть камни безопасно? Что сделает с тобой использование магии?», осторожно спросил Драстен. Гвен, которая не была посвящена в детали их более раннего разговора, он объяснил, «Когда он использует магию, это делает тех…э-э древних сильней».
«Тогда, может, тебе не стоит идти», забеспокоилась Гвен.
Дэйгис печально выдохнул. Он возлагал все надежды на те тексты Келтаров, и потратил столько времени, сколько осмелился. «Если то, что ты говоришь, правда, и тома не здесь, у меня нет выбора. Что касается магии, то я больше обеспоен тем, что отец мог бы сделать со мной. А с темными силами я как-нибудь разберусь».
«Мы – клан, Дэйгис», мягко сказал Драстен. «Отец никогда не отвернётся от тебя. И время не могло бы быть более удачным. До весеннего равноденствия осталось лишь пару дней, поэтому…»
«В этом нет необходимости», Дэйгис перебил его. «Я могу открывать камни в любой день и час».
«Что?», воскликнули одновременно Драстен и Гвен. «Похоже на то, что наши уважаемые покровители утаили значительную часть знаний от нас. Камни можно открывать в любое время. Только это требует другого набора формул».
«И ты знаешь эти формулы?», надавил Драстен. «Да, потому что те внутри меня их знают. Их знание – и моё тоже».
«Почему подобное знание утаили от нас?»
«Подозреваю, они подразумевали под этим препятствие, чтобы удержать Келтара от необдуманного открытия камней сквозь время. Можно было бы взять в расчет такое намерение – скажем, если чей-то брат умер – пройти сквозь камни в тот же день и исправить это. Но будучи вынужденным дожидаться следующего солнцестояния или равноденствия, тот, чей брат умер, мог перетерпеть самую худшую скорбь со временем и решить не делать этого». Голос Дэйгиса сочился иронией над собой.
«Как долго ты ждал?», тихо спросил Драстен.
«Три лунных месяца, четыре дня и одиннадцать часов».
Никто не сказал ни слова после этого. Наконец, Гвен встряхнулась и поднялась. «Пока вы обсуждаете это, пойду приготовлю комнату для Хло».
«Она спит со мной», сказал Дэйгис с низким рычанием.
«Она сказала, вы не спали вместе», невозмутимо ответила Гвен.
«Боже, Гвен, что ты сделала? Спросила её?»
«Конечно», ответила Гвен, словно не могла поверить, что он задал такой глупый вопрос. Но за исключением только этого признания, она не так уж и много рассказала. Так, кто она тебе?»
«Его половинка», тихо сказал Драстен.
«Правда?», широко улыбнулась Гвен. «О!» Она радостно захлопала в ладоши. «Я так счастлива за тебя, Дэйгис!»
Дэйгис пригвоздил её грозным взглядом. «О, девочка, ты с ума сошла? Не время для празднования. Хло не знает, что я такое и…»
«Не стоит её недооценивать, Дэйгис. Мы, женщины, не такие слабые, как вам, мужчинам, нравится верить».
«Ну так размести её в моей комнате», сказал он невозмутимо.
«Нет», ответила Гвен в том же тоне.
«Ты разместишь её в моей комнате».
Она поджала подбородок и упёрлась кулаками в талию, глядя на него снизу. На миг она напомнила Дэйгису Хло, размахивающую перед ним одним из его клинков, и он изумился, как такие маленькие женщины могли быть такими бесстрашными и не бояться таких мужчин, как он и его брат. Замечательными, просто вот какими они были.
«Нет, я не буду, Мистер Большой, Плохой и Тёмный», сказала она. «Ты не испугаешь меня. И ты не заставишь меня или её делать что-то, чего мы не хотим».
«Тебе не следовало бы ходить и спрашивать людей, спят они друг с другом или нет», прошипел он.
«Как ещё мне было узнать, куда её размещать?»
«Спросить меня». Он сердито смотрел на неё, но она и виду не подала, что собирается сдвинуться с места, поэтому он повернулся к Драстену за поддержкой.
Драстен пожал плечами. «Моя жена – хозяйка замка. Не смотри на меня».
«Она в безопасности здесь, Дэйгис», мягко сказала Гвен. «Я размещу вас двоих по коридору друг напротив друга. Она может разделить с тобой комнату, если захочет».
Когда Гвен выходила из библиотеки, она бросила последний взгляд через плечо на этих двух великолепных Горцев. Она была в приподнятом настроении, но также и глубоко встревожена, ликовала, потому как Дэйгис вернулся домой, но беспокоилась о том, что им ещё предстояло. Она и Драстен были так уверены, что их идея сработает, что не думали ни о чём сверх того.
Сейчас Дэйгису придётся вернуться в прошлое. Открыть мост сквозь время и разыскать древнее знание. Она не хотела позволять ему уходить, и она знала, что Драстен тоже. Но не было большого выбора. Она намеревалась попытаться упросить его подождать пару дней, но возлагала небольшую надежду на этот счёт.
Даже без преимущества разума Друида её мужа, она чувствовала, что Дэйгис стал другим. Было что-то жестокое в нём. Что-то едва сдерживаемое, на грани взрыва.
Она изогнула бровь, думая что, став тёмным, Дэйгис сделался ещё более сексуально привлекательным, чем был раньше, хотя она никогда не скажет это своему мужу. Он был необузданным и примитивным, и что-то в нём заставляло каждый женский нерв вставать на дыбы.
Её мысли вернулись к женщине, что была наверху. Если бы у Хло были хоть какие-то чувства, думала она, то она бы разделила с ним комнату уже этой ночью и последующие ночи тоже, все, какие только они могли бы иметь.
Не только потому, что отказывать в постели Келтару мужского пола было трудно осуществимим делом, но и потому, что это было преступной тратой женского времени, по мнению Гвен. Драстен был исключительным любовником, и со всем тем необузданным сексуальным жаром, что исходил от Дэйгиса, у неё не было сомнений, что и он будет тоже.
Когда-то давно, в другом веке, она смотрела, как Дэйгис сидел в сумерках на передних ступеньках замка МакКелтаров, вглядываясь в ночное небо. Она распознала его одиночество – она тоже когда-то была одинокой – и дала клятву помочь ему найти свою половинку. Её долг Дэйгису МакКелтару был огромным.
Она убрала чёлку за ухо, слабо улыбаясь.
Она позволит сорваться с языка в присутствии Хло нескольким замечаниям по поводу мастерства и выносливости Келтаров. Так же как и передаст прочую, с трудом приобретённую мудрость, когда наступит подходящее время.
Часы спустя, Дэйгис следовал за Драстеном на верхний этаж. Они разговаривали до поздней ночи, и скоро будет светать.
После того, как Гвен ушла, он рассказал Драстену о покушении на жизнь Хло, и о тех словах, которые сказал тот странный, напавший на неё субъект, и проинформировал его о тех ссылках, которые он обнаружил о Драгарах. К сожалению, Драстен был так же сбит с толку, как и он. Они обсудили возможные варианты, но Дэйгис стал уже чертовски уставать от всевозможных вариантов. Он нуждался в ответах.
«Когда ты уходишь ?», спросил Драстен, когда они добрались до конца северного коридора и собирались разойтись по своим комнатам.
Дэйгис посмотрел на Драстена, наслаждаясь тем, что видел своего брата живым, проснувшимся и счастливым. Хотя ему хотелось провести больше времени с Драстеном и Гвен, теперь, когда он был на шотландской земле снова, он не мог позволить себе дальнейшие промедления. Хло была в опасности, а его время становилось всё короче. Он чувствовал это. Он не испытывал сомнений, что будет другое покушение, и не знал, могли ли Драгары, кем бы они там ни были, последовать за ними сквозь время. Если они были частью Туата Дэ Данаан, они могли последовать за ними куда угодно.
«Завтра»
«Ты должен уйти так скоро?»
«Да. Я не знаю, сколько времени у меня ещё есть».
«А девушка?», осторожно спросил Драстен.
Улыбка Дэйгиса была леденящей. «Она идёт туда, куда я иду».
«Дэйгис…»
«Больше ни слова. Если она не идёт, я не иду».
«Я защищу её для тебя».
«Она идёт туда, куда я иду».
«А если она не захочет идти?»
«Она захочет».

Вот и здорово, что нашли перевод "Поцелуй Горца", я тогда после "Тёмного" возмусь или за коррекцию "Прикосновения" или за "Чары Горца" про Шиана.
Я вот посмотрела в том переводе "Поцелуя". И там имя - Друстан, а не Драстен. И на сайте Монинг, она сама упоминала об аналогии с Тристаном. А что скажете вы, многоуважаемые. Я могу и на Друстана перейти. Потом просто подкорректирую предыдущие главы в своём вордовском. Жду ваших мнений, как решите, так и сделаем.