Любите ли вы театр...(с)

Интересно, что изменилось в спектакле, когда он сменил название на "Демона Онегина"

я же его живьем видела в мюзикле "Бал вампиров". В Москве публика его на бис приветствовала. А нам посчастливилось сразу на него "нарваться". Хорош! Вот хорош и все!

Мне вот интересно, как же в Москве его до "Вампиров" не разглядели? Ожогин ведь в столице жил и работал 10 лет (да и потом наездами, в том же "Призраке Оперы").

Открою страшную тайну: сама-то я "Вампиров" не видела, а Ожогина до сегодняшнего года живьем не слышала .

А ажиотаж начался только прошлой осенью. И сейчас москвичи называют актера Графом, а для меня он им был 5 лет назад

видимо симпатии обратились после "Призрака Оперы" на Ермака Д.В. Он и все награды получил за главную партию.

Она приглашает мою дочь чаще приезжать, чтоб вместе интересные места открыть и для себя, и просто побывать там, где с детства не была

"для меня он им был 5 лет назад" Загадками говоришь Настя. Не видела, не слышала, но....

Только вот граф фон Кролок - это несомненно Иван Ожогин..

Настя, я пришла, и сразу же заинтересовалась Онегиным) надо будет посмотреть.

Я вообще хочу узнавать о театре побольше, поэтому буду часто заглядывать

Предупреждению, что спектакль не шедевр, но посмотреть можно. Обсудим . Может, к нам и Ксюша/Gerxard присоединится.

ДМИТРИЯ ЯНКОВСКОГО и проект "NEOCLASSIC" если появится возможность, то схожу обязательно.

"...Над сценой - люстра, под ней - стол с тугой белой скатертью, за ним обедает семья. Трапеза тянется обстоятельно и бесконечно. Слуги все подливают и подкладывают. Звенят ножи и вилки, раздраженно зудит разряженная старуха - поклонница Тартюфа, мать Оргона. Хозяина за столом нет, ей вяло отвечает брат хозяйки Клеант - его больше интересует еда, чем беседа. Ритм разговора, ледяное молчание и редкие реплики хозяйки дома Эльмиры свидетельствуют о многократном, ритуальном повторении и темы, и ее развития. Дети Оргона здесь умножились метаморфировали: Дамиас - не пылкий юноша, а нежный мальчик в матроске и с игрушечной сабелькой, а Марианна - сразу четыре девицы в закрытых белых платьицах с гимназическими крылышками. Оргон является в белом кителе с аксельбантами и в николаевской бородке. А чтобы уж совсем развеялись сомнения, семья усаживается, копируя парадный императорский фамильный снимок... Обнаруженная режиссером параллель ошеломляет очевидностью: крах Российской империи обеспечили юродствующие негодяи и безвольно покорившиеся им правители. Причина зла - не его непосредственный носитель, а тот, кто не способен злу противостоять, хозяин дома, слепо верящий пройдохе, глухой к мольбам родных и доводам рассудка. Юрий Дуванов играет мягкого, милого человека, необъяснимо, как любовью, пораженного таинственной страстью к чудаку. Вся его милота не имеет никакого значения, не заставляет присушиться к домочадцам и не делает уступчивей и здоровей в неотвратимом скольжении к гибели. Единственная, кто пытается отстоять разум правителя, не дать тьме поглотить его, - статс-дама Дорина в сухом и яростном исполнении Елены Морозовой. С сухими глазами и бледным лицом она решается спорить с Оргоном и плачет - скупо, с неподвижной спиной - лишь после его ухода и своего поражения. Тартюф является из сценического люка, в инфернальном дыме и свете, как гротескное исчадие ада. Леший, оборотень с бородой до колен, он лукав самой своей природой. Лера Горин замечательно работает в этой мерцающей, обманчивой, сумрачной зоне, рисуя болотную нежить, морок петербургской мглы, с одной стороны, и человеческое, слишком человеческое - с другой. Спутанные космы и бородища, распутински-безумные и острые глаза из них. Ни тени елейности, смирения в нем нет давай напоказ: он с самого начала ведет себя хозяином, подхалимничает перед Оргоном, едва не издеваясь над ним. С Дамиасом же не церемонится - наступает на него, вырывает шпажку и закручивает ее узлом... Сам облик хрупкого молодого актера (Евгений Капустин) предсказывает его обреченность... В знаменитой сцене соблазнения герои сначала разговаривают лицом к лицу: Тартюф, сменивший бороду и кафтан на черную рясу, и Эльмира - Ирина Гринёва, которой так к лицу надменность, шелковый корсет и тяжелый узел волос. Она излучает отвращение, кокетничая с чудовищем, стараясь, чтобы не рвался голос, кружа, ускользая от него. А затем Тартюф увлекает Эльмиру все в ту же театральную преисподнюю, куда раньше отправил Дамиаса, и дальнейшее зритель видит на экране. Тартюф размазывает кровь по ключицам и лицу раздетой уже хозяйки, распаляясь ее доступностью... Сцена, откровенная до омерзения. После антракта... - картина разрушенного дома, и вечная сцена истории. Слепо и яростно мечется Эльмира, натыкаясь на людей и предметы, взвинчено отчитывает понуро сидящего Оргона. Его прозренье запоздало, хозяйка обесчещена, дом разорен и занят чужаком. Жестяной стол наподобие операционного сменяет добротную мебель, на сцене мешаются белогвардейские гимнастерки, кожанки, боец в заскорузлых бинтах, офисное кресло, упаковка доширака... Из люка поднимается мальчик кровавый, недвижно глядит, как из разверстой могилы, а девочек наших ведут в кабинет - вчерашние княжны скидывают платьица и в корсетах и панталончиках принимают позы позавлекательней все на том же столе. Наконец является Тартюф - он слепяще разряжен, он разом и поп, и звезда - сверху на нем епитрахиль, и снизу - золотые лосины и вершковые каблуки. Мамаша Оргона - Татьяна Майст, прихлебывая из бокала, щебечет в телефонную трубку средь шумного бала о том, как не верит никаким наветам про Тартюфа... На низложенного Оргона нахлобучивают коробочку с фастфудом, и лапша стекает по его лицу. Искусственность хеппи-энда здесь утрирована: спасителем погибшего дома, богом из машины выскакивает европейская демократия - Людмила Розанова в облике а-ля Тэтчер в трансляции CNN зачитывает постановление об аресте злодея... Филипп Григорьян поставил спектакль о совершенной безнадежности. Тартюф, изменчивый, как Прометей, - такое же свойство мира и человеческой природы, как прочие, он не отменим, его нельзя разоблачить: рядясь каждый раз в новый облик, он всегда на шаг впереди, а значит, нет и не может быть над ним победы. И побеждать его некому... Виновны все, и жертвы - тоже все..."

"Спектакль Захарова зрелищен и увлекателен,... с мощной энергией, резкими контрастами и любопытными идеями. Захаров намеренно резко соединяет нежность и резкость, изысканность и вульгарность, трагедию и фарс, словно напоминает зрителям, что наша жизнь, хоть и жестокая, но все же игра."

Катя - яркая, живая, решительная девушка. Если она должна быть такой, то Светлана Вильгельма справилась с ролью.

Саня - не впечатлил. Вина ли Андрея Богданова, режиссёров ли, но герой получился деревянным

Вот непосредственным подростком (Филипп Авдеев) он мне нравился.

Поначалу нравился Кораблёв

Николай Антонович - смотришь на него и сразу понимаешь, что сволочь. Показалось, что с таким образом перестарались, ведь Мария Васильевна верила ему.

но симпатию к актеру я перенесла и на его героя - Ромашов мне не противен, мне его жаль.

Девушки, кто там собирался "Онегина" смотреть? Ксюша, Маша? Жду

в целом Светлана Вильгельм справилась с ролью

Дети, вообще, хорошо сыграли...

Мне не понравился...

Как не нравился персонаж, так и не понравился... Это его улыбочка...

Собиралась...Но, еще не посмотрела...

И места наши были как раз рядом с проходом, где актеры по залу между рядов иногда
пробегали. А граф фон Кролок шествовал!

Теперь мне интересно на Гусеву в роли Кати посмотреть.

Но последняя сцена с Ромашовым меня почему-то добила. Короче, мне книгу надо читать.

Мне тоже было бы интересно посмотреть, но пока не буду...

в мюзикле много придумали. Начиная с того, что Ромашка стал другом Сани и Кати. В книге он просто был с Саней в одном детдоме.

И в книге я не верю, что Ромашов любил Катю... Вот не верю и все... Он и сам, сказал Сане, что любил ее, потому что она была его...

Почитай книгу... Мне даже интересно понравится тебе она или нет...

Я такой дружбы-дружбы не увидела.

Он, скорее, был другом Николая Антоновича

Но зачем в Ленинграде к ней пришел, про "друга детства" рассказать? Тогда откуда страдания потом?.. И с чего патологическая зависть к Сане?

Но боюсь, в моем возрасте она воспримется скептически.

в мюзикле они в одной компании, вместе Новый год встречали

Не столько другом, такие не дружат...Сколько одного поля ягода...

страдания -это в мюзикле... В книге я их не увидела... Да, он разыскивал Катю после Ленинграда, но опять, чтобы добиться своего...