Шеннон Маккена "На грани полуночи"

Ваууу! Слов нет, очень горячо!
_________________

 » Глава 9

Перевод Nikitina, Бета-ридинг Euphony.

Глава 9

Вот черт!
Землетрясение тряхнуло от эпицентра в паху и пронеслось по всему телу. Шон кончал и кончал. В бесконечном, мучительном взрыве.
Инстинкт самосохранения побудил его прижать руку к ее рту. И слова богу! Лив любила покричать.
Она все еще хныкала и стонала, восхитительно извиваясь. Все в ней было невероятно мягким, сочным и сильным.
Оргазм взорвался где-то очень глубоко и разнес его на кусочки. Шон должен был быть в состоянии блаженства, расслабленным, ошеломленным, бесконечно счастливым.
Но все было не так. Он чувствовал себя ужасно и теперь задумался, что ничего хорошего в этом не было. Скорее он растворился в мимолетном волшебстве бессмысленного секса. В голове было пусто, лишь голые инстинкты.
Все плохо. Мысли приходили, как удары молота. Лив не хотела, чтобы он бросился к ее ногам и предложил свои услуги на всю вечность. Ей не требовались признания, оправдания или извинения. Ей был нужен жеребец с большим членом, который бы лизал ее, пока она не станет сочной и горячей, а потом бы глубоко и жестко вошел в нее. Сценарий его мечты. Раскаленный добела секс без вины и условий. Тайная фантазия каждого мужчины, признает он это или нет.
Тогда почему же ему так дерьмово?
Шон прижался лицом к ее прохладным и душистым, все еще влажным волосам, но не посмел взглянуть ей в лицо.
Он испытывал смущение, потому что никогда и ни с кем не был груб, даже когда его просили. Казалось, будто кто-то в него вселился.
Глубоко вздохнув, Шон поднял голову. Лив с трепетом открыла глаза, бездонно-серые, цвета индиго по краям и со сверкающими золотыми крапинками, веки ее отяжелели, темные ресницы завивались, но она не взглянула на него.
Она находилась очень далеко. На расстоянии в несколько световых лет. Шону стало больно.
Он заставил себя приподняться, отталкиваясь дрожащими конечностями, чтобы встать на колени.
- Кто бы мог подумать, что ты такая крикунья? - Он взял прядь ее влажных волос, и та заскользила по его пальцам, прохладная и гладкая, как темный, словно ночь, атлас.
Облизав красные губы, тут же заблестевшие от влаги, Лив впилась маленькими острыми коготками ему в руки и потерлась о него мягким лобком. Шон инстинктивно повернулся, чтобы ей было удобнее.
- Я себя не слышала, - прошептала она дрогнувшим голосом.
- Надеюсь, что и другие не слышали.
Она мельком взглянула на внушительный, толстый член, медленно выскальзывающий из нее.
- Но ты все еще не кончил.
- Еще как кончил, - возразил он. – Вместе с тобой. Разве ты не почувствовала?
- Кажется, почувствовала. Но ты все еще…
- Твердый, - согласился Шон. - Очень. Да, ты меня вдохновляешь, красавица.
Лив обвила его ногами. Он глубоко вздохнул и постарался взять себя в руки.
- Если хочешь, чтобы я снова тебя трахнул, мне нужен новый презерватив. Этот уже не годен. В нем, наверное, около кварты (1) спермы.
Она затряслась, разразившись смехом.
- Какой ты мастер эвфемизмов, Шон. Говори прямо, как есть, пожалуйста.
- Ладно. - Шон выскользнул из нее, держа презерватив так, чтобы крепко сжавшее его тело Лив не помогло ему соскользнуть.
Сцена была прямо из его самых смелых эротических фантазий. Лив лежит на полу, раздвинув мягкие белые бедра. Потрясающе яркого цвета промежность розовеет на фоне темных волос на лобке, а пухлые и блестящие половые губы темно-малиновые, как некий экзотический цветок. Это сводило его с ума.
- Итак? Как насчет того, чтобы начать все сначала? Хочешь еще? – спросил он.
Перекатившись на бок, Лив сдвинула бедра и обняла руками колени.
- Думаю, еще один раз может меня убить.
- Может быть, - опять согласился Шон. – Но, черт возьми, какая сладкая смерть!
Она закрыла глаза, тихонько посмеиваясь.
Загипнотизированный каждым изгибом, Шон уставился на ее тело. Ему хотелось привлечь ее к себе, дотронуться, обвести руками все контуры. Крепко держать ее. Он любил эту темную ложбинку между грудями. Этот горячий, богатый запах женщины. Сладкий вкус, скользкую текстуру. Поразительную гладкость женской плоти. Его член пульсировал от нетерпения.
«Держи себя в руках». Шон снял презерватив и завязал узлом.
- Куда я могу это выкинуть?
Запахнув халат, Лив на коленях подползла к чемодану и копалась в нем, пока не нашла аптечный пакет.
Она предложила его Шону. Он, кивнув в знак благодарности, бросил презерватив в пакет, завязал его и кинул в плетеную мусорную корзину, которую ему протянула Лив. Как вежливо. Большое спасибо. Пожалуйста. Словно они на барбекю собрались, а она предложила ему место, куда положить бумажную тарелку.
Как будто это не они всего минуту назад извивались и катались по полу, исступленно трахаясь.
Лив уставилась на его тело и робко протянула руку, чтобы кончиками пальцев проследить один из выступающих шрамов.
- Откуда это у тебя?
Вопрос вызвал в Шоне неуместное раздражение.
- М-м, досадное недоразумение с торговцем оружием в Сомали.
Лив моргнула:
- Боже мой. Ты шутишь, да?
- Зачем мне шутить? Я не придумываю такие мерзкие и ужасные истории. Сам бы хотел, чтобы этого не было. Охренительно больно. Были задеты и некоторые внутренние органы. Настоящая гадость. Потребовалось чертовски много времени, чтобы все нормально зажило.
- Господи, Шон, - поразилась она, – чем же ты занимался?
Что-то щелкнуло у него в голове, пока он смотрел на нее. Он представлял, как обнимает ее и часами болтает, рассказывая истории о своих сумасшедших приключениях. Пятнадцать лет – очень долгий срок, чтобы наверстать упущенное.
Но ее любопытство означало не больше, чем любопытство половины спавших с ним девчонок. «Откуда у тебя эти шрамы?» Девушки всегда спрашивали об этом, но основной смысл был ясен: «Ох, возбуди меня жестокими историями о том, какое ты опасное животное, прежде чем опять меня трахнешь».
Ничего подобного ему сейчас не хотелось.
- Забудь о шрамах, ладно?
Она отпрянула, услышав его тон, и холодно проговорила:
- Прости за любопытство. Я не хотела совать нос не в свое дело.
- Я не обиделся. Просто огнестрельные ранения отбивают интерес. Не хотелось бы думать об этом, когда у меня такая сильная эрекция.
Она перевела взгляд на его член. Он небрежно дергал его грубой рукой, сжимая, пока с отчаянной надеждой не показалась гладкая, плотная ярко-красная головка. С каплей смазки на кончике.
Лицо Лив покраснело, а кровь в ответ быстро устремилась по всему телу. Шон схватил ее и прижал лицом вниз к старинной кровати под балдахином, нагроможденной подушками с розовыми и белыми оборками.
- Я мог бы заниматься этим всю ночь, Лив. И это я не образно выражаюсь, - заявил он. - Скажи мне, чего ты хочешь, и я тебе это дам. Только быстрее.
Она покачала головой, ее волосы с мягким, успокаивающим звуком заструились по атласу.
- Это безумие, - прошептала она. - Я ничего не знаю. Я действую вслепую. Я не знаю тебя.
- Узнаешь, - хрипло пообещал Шон. - Узнаешь. - Он встал на колени возле кровати, потянул ее бедра так, чтобы она склонилась под углом в девяносто градусов, затем дернул вверх шелковый халат, обнажая ее задницу.
Лив запищала в знак протеста, извиваясь, чтобы избавиться от хватки его рук, но он крепко держал ее.
- Нет, нет. Тс-с, - напевал Шон. - Расслабься. Я уже лизал, сосал и трахал тебя. И не могу теперь просто посмотреть?
Она нервно засмеялась:
- Ты одним взглядом не обойдешься.
- Почему это? Ты же меня не хочешь. - Он схватил ее за ягодицы, такие круглые, бархатные, теплые, гладкие, как цветочный лепесток, и пахнущие горячей женщиной.
- Господи, ты совершенство, - хрипло пробормотал он.
- Да ладно тебе! Мой огромный зад далек от совершенства.
Шон озадаченно моргнул. Должна же она знать, какая у нее отличная задница. Конечно, она замечала, что, когда проходит мимо, парни спотыкаются о собственные языки и падают на землю.
- Это самый красивый зад, какой я когда-либо видел, - сказал он. – Гладкая, белая кожа, удивительные линии и симпатичные ямочки. - Он провел пальцем по нежным складкам. - А твоя киска – просто высший класс.
- Ну, тебе виднее, - раздраженно заметила Лив.
Шон осмотрительно проигнорировал этот комментарий, потому что подобный ход мыслей ни к чему хорошему их не приведет. Отвлечение, отступление.
Он провел двумя пальцами между половыми губами и медленно ввел их внутрь.
Она застонала. Он тоже. Такая сексуальная, горячая, скользкая и податливая, но в то же время уютная. Мягкая обивка и неимоверно роскошный атлас гладких подушек создавали жесткое трение. Его член пульсировал от нетерпения сделать решающий шаг. Мышцы ее влагалища беспомощно сжались вокруг него, а сама она стиснула покрывало, пряча в подушках лицо.
- Я знаю тебя, Лив, - сказал Шон. - Я многое о тебе знаю. Твои секреты. Всякие чувственные нюансы. Даже то, что ты, наверное, и сама о себе не знаешь.
- Не льсти себе, - огрызнулась она, затаив дыхание. - О… о.
- Секс – странная штука, - задумчиво проговорил Шон, водя большим пальцем вокруг ее клитора. – Можно узнать такие интимные вещи. Скрытые так глубоко, что у них даже нет названия. Но такой горячий секс, как этот, вытаскивает все наружу. Хочешь, я дам имена всем твоим безымянным секретам?
- Я бы хотела дать имена и твоим тоже, - сказала она отрывистым от волнения голосом. – У этой медали две стороны.
Правда в ее словах на мгновение заставила исчезнуть все мысли из его головы. Шон собрал их воедино и продолжал гнуть свое:
- Эта сцена, к примеру. Тебя возбуждает, что я прокрался сюда и уложил тебя на пол, пока твои родные пьют чай прямо внизу.
Лив издала рычащий звук:
- Ты меня злишь, Шон.
- Да, я знаю. Но между тем, ты кончила мне на руку. - Он прочертил по ее спине дорожку легких укусов. - Ты любишь, когда я говорю непристойности. Мы найдем почасовой отель. Люди будут стучать в стены и орать, пока мы будем заниматься сексом так жестко, что затрясутся стены. Это ведь тебя заводит? Иметь дело с таким конченным отморозком, как я?
Она толкнула его локтем, достаточно сильно, чтобы заставить задохнуться от неожиданности.
- Отпусти меня!
- Нет, - ответил Шон. - Я непослушный мальчик. При виде этой вычурной постели с балдахином мне хочется распластать тебя и привязать к столбикам кровати. Но не сегодня. Ты слишком сильно шумишь. От твоего крика может рухнуть потолок.
- Это не мое. – Голос Лив сорвался. - Я не любительница игр со связыванием. Эти глупые увлечения, по-моему, просто мерзость, так что забудь об этом, ладно?
- Ну конечно, это объясняет, почему твоя киска так плотно сжала мои пальцы, когда я об этом упомянул. - Он водил языком по ее спине. - Не стоит мне лгать, когда я тебя трахаю, принцесса.
- Я серьезно, Шон. - Она повернулась и уставилась на него. - Не надо.
- Не волнуйся. Если будет чересчур, я успокою тебя языком. Я просто буду несколько часов лизать эти сочные розовые губки, пока ты не начнешь извиваться и ловить ртом воздух. Ты замучаешься кончать. Я без ума от твоего женского сока. Даже успел пристраститься к нему. Я буду пить его, пока ты не пнешь меня и не заставишь остановиться.
Его пальцы оставались в ней, пока Шон нащупывал свои джинсы, лаская все те сладкие точки, отчего она вздрагивала и забывала сопротивляться. Он открыл презерватив зубами и надел его.
- Мне кое-что от тебя нужно, - сказал он.
Лив напрягалась, поворачивая голову:
- Что?
Шон рассмеялся от ее подозрительного тона.
- Ничего извращенного. Ты говорила, что можешь кончить, сжав ноги вместе. Эта идея реально меня заводит. Я хочу, чтобы ты сделала это для меня. Хочу это почувствовать.
- Почувствовать? - Она нахмурилась в недоумении. - Как?
В ответ он протолкнул круглую головку члена в ее скользкий вход, пока не наткнулся на жесткое сопротивление, и прошептал:
- Вот так. Изнутри. Просто сжимай.
- Ох. Ах… - Ее голос оборвался, а белые руки крепко сжали покрывало. – Боже мой.
- Ты такая тугая. Тебе придется развести ноги, чтобы впустить меня. Затем ты снова сможешь их сжать. Сожми изо всех сил. Дай мне это почувствовать.
Она колебалась, но постепенно ее бедра расслаблялись. Он чуть не кончил прямо на месте, настолько это было захватывающе. Невероятно было видеть с его места эти замечательные округлые ягодицы, эту агонию, делать восхитительные толчки в ее блестящую розовую промежность сзади. Он старался расслабиться, но вскоре она начала отвечать на толчки, шумно втягивая воздух с каждым сексуальным выпадом. Все, что ему нужно было, - это держаться и опереться на самоконтроль, пока он не окажется глубоко внутри, пока его не будут обнимать и сжимать плотные стенки с каждым ударом ее сердца.
Шон снова свел ее ноги вместе, сжав их своими ногами.
- Сделай это, - прошептал он. - Я хочу расслабиться и насладиться поездкой.
Настоящая пытка – оставаться пассивным, как статуя, находясь в плотной женской хватке. Но так эротично – просто проникнуть в ее тайное местечко и чувствовать, как она трогает себя, когда остается одна, сжимая и расслабляя эти маленькие, сильные мышцы, пульсирующие вокруг него. Лив дернулась и задрожала от отчаянного напряжения, когда приблизилась к оргазму. Его член чувствовал быстрый трепет ее пальцев, потирающих клитор. Чувствовал, как с каждым спазмом все сильнее сжимаются ее бедра. Его тело звенело от возбуждения.
Она чуть не затянула его с собой, когда достигла кульминации, задыхаясь от криков, приглушенных мятым покрывалом. Ее бедра все еще были сжаты, но теперь Шон легко мог скользить и двигаться в ней, смазанный новым горячим потоком волшебного и сладкого девичьего сока.
Он склонился над ней, смакуя каждый вздох, дрожь и трепет ее тела. Наконец оргазм утих, и Лив лежала, тяжело дыша и не говоря ни слова, лицо ее раскраснелось, на приоткрытые губы упали волосы, уже высохшие и завившиеся в крупные локоны. Шон убрал их с ее лица, и Лив в молчаливом протесте закрыла влажное от пота лицо покрывалом.
Он взял ее за подбородок и заставил взглянуть на него.
- Не прячься от меня. - Это прозвучало, как один из приказов пещерного человека, которые она терпеть не могла, но Лив была слишком слаба, чтобы протестовать. Он навис над ней и приподнял халат, чтобы слизать пот с ее изящной спины. Внизу белым шумом гремел телевизор, заглушая звуки секса. Если им повезло.
Лив слегка переместилась, будто пытаясь глотнуть еще немного воздуха в легкие, и откашлялась.
- Ты еще не кончил.
- Нет. Я мог бы, но надеялся на еще один разочек.
Она моргнула:
- Боже мой, Шон. Ты ненасытный.
- Ты меня пощадишь? - спросил он. - Или отошлешь домой с опухшими шарами в качестве наказания за мою дерзость?
- Оставь свои ехидные замечания. Меня обуревает желание именно так и поступить. Еще одна саркастическая шутка, и я… о… боже мой …
Он медленно выскользнул из нее, затем наклонился и жадно провел языком вверх и вниз по горячей, сочной промежности. Божественно.
Она открыла рот от смущения.
- Что ты… Господи, Шон, прекрати!
- Не наказывай меня, жестокая принцесса, - умолял он. - Я сделаю все, что ты захочешь. Только не оставляй меня в таком состоянии. Ваше божественное величество, я прошу…
- Заткнись! – извиваясь, прикрикнула Лив.
Он улыбнулся. Ее глаза сияли, и Шон понял, что она пытается не засмеяться. А это всегда хороший знак.
- Итак? – тихо спросил он.
Лив отвела взгляд, щеки ее покраснели.
- Как ты хочешь это сделать?
- Сама решай. Сзади, стоя на руках и на коленях. У стены. Оседлать меня, как дикого быка на родео. Что угодно. Выбор за дамой.
- У меня колени сильно дрожат, чтобы выделывать что-то акробатическое, - застенчиво проговорила она.
Он предложил ей руку.
- Тогда ложись на кровать.
Она позволила ему поднять ее на ноги.
- А это не слишком скучно?
Услышав беспокойство в ее голове, Шон рассмеялся и искренне заявил:
- Я никогда в жизни еще не был так далек от скуки.
Лив неуверенно села на кровать.
- Сядь прямо на краю, - сказал ей Шон. - Я хочу встать рядом.
Она кивнула, переместилась поближе, и он уложил ее на груду подушек. На мгновение Лив заколебалась. Он ждал приглашения ее тела. Она закрыла глаза, прикусив мягкую, красную нижнюю губу.
Они оба вздохнули, когда она изящно раздвинула для него ноги.
Началось все медленно. Тишина и напряженность, будто на церемонии. Она была такой красивой, соблазнительной, словно ожившая мечта. Сияющая, как розовая жемчужина Южного моря на кружевных подушках. Он шире раздвинул ее колени, глядя на темные завитки, на яркие цвета ее чувственной сокровенной плоти.
- Раскрой губки. - Его голос был хриплым, во рту пересохло от волнения.
Лив раздвинула пальцами половые губы. Беспомощная дрожь прошла по его телу, когда Шон прижал кончик члена к ее скользким складкам, слегка проталкивая его внутрь.
- Тебе больно? - спросил он, думая, что умрет, если она передумает. – Хочешь помедленнее?
- Ах… И да, и нет, - ответила она.
Он замер.
- Что? Какого черта это значит?
- Это значит что да, мне больно, - прошипела она. - И нет. Не нужно медленнее.
Он поверил ей на слово, скользнув внутрь одним глубоким, тяжелым выпадом.
О да! Она приняла в себя каждый дюйм его мощной плоти, чего почти никогда не происходило, и он почувствовал себя отлично. Его член во всю длину обнимали и ласкали уютные, роскошные ножны, которые скользили, сжимали и любили.
Она схватила его за талию, притягивая глубже, и снова Шон завелся, как животное на охоте. Не заботясь о ее удовольствии, не напрягаясь, чтобы достичь ее горячих точек. Лишь дикое, бешеное погружение и скольжение.
Он загонял себя в нее. Кровать гремела и дрожала. Мягкая грудь покачивалась от каждого хлопающего толчка. Его усовершенствованная сексуальная техника свелась к выпуску пара. Он превратился в гребаный оголенный нерв.
Кулак сжал его горло и сердце, и все раздувалось, становясь слишком большим, чтобы держать в себе. А потом взорвалось и разлетелось на кусочки. Он увидел лицо Кева, когда выплыл обратно. Улыбающееся, будто случилось что-то смешное.
Но ничего подобного, черт возьми, не случилось.
Руки Лив сцепились у него за спиной. Мягкие ладони гладили его.
Принцесса успокаивает своего крепкого раба любви после того, как он обслужил ее. Одобрительно похлопывает его по потным, опущенным плечам.
«Отличный секс. Хороший мальчик. Убирайся обратно в конюшню. Пока. Веди себя хорошо».
Это помогло ему не опуститься до просьб, уподобляясь тупому инструменту, который заслужил быть растоптанным под ее ногами.
Он заставил себя успокоить дрожь в горле. Затем вышел из нее и отвернулся, не глядя. Шон слышал, как она шелестит покрывалом, когда вытащил из мусорной корзины мешок и открыл его, чтобы избавиться от презерватива.
- Шон? С тобой, э-э, все в порядке? – спросила Лив мягким шепотом.
Он пожал плечами и ответил охрипшим голосом:
- Все отлично. Ты сказочно трахаешься, принцесса.
А потом сбежал в ванную и плескал водой в широко открытые глаза, которые пекло от неуместных и неловких слез, пока те не прекратили течь по щекам.
Прежде чем вернуться в спальню, Шон взял себя в руки. Натянул джинсы, стараясь не смотреть на Лив, пристегнул нож и пистолет, обулся и надел рубашку, не произнеся ни слова и ни разу не взглянув на нее. Лив молча стояла, плотно укутавшись в халат.
- Шон? - ее голос стал еле слышим.
Он проигнорировал ее, схватив ее сотовый с комода.
- Что ты с ним делаешь? – спросила она.
- Записываю в него свой номер, - ответил Шон. - Если возникнет желание, просто отправь мне сообщение со временем и местом. Я буду там. Уже готовый.
- Почему ты такой холодный? – прошептала она.
Он взглянул на нее, нахмурившись:
- Что, секс был не достаточно горячим?
- Я не об этом… Ага, ясно. Снова метаморфозы. Сейчас ты жестокий и ужасный Шон, верно?
Он пожал плечами:
- Каким бы Шоном я ни был, мой член всегда будет для тебя твердым. Найдешь в телефоне под буквой «М» - мальчик для секса. - Он бросил телефон на комод и распахнул дверь.
Справа была лестница на третий этаж, далее чердак, окно, дерево. Его тайный маршрут. Слева находилась парадная лестница, ведущая вниз в главный зал. Шон повернул налево.
Лив бросилась к двери за ним и прошипела:
- Эй! Ты что делаешь? С ума сошел?
- А почему нет? Если меня сейчас убьют, я умру счастливым. А ползать на животе занятие не из достойных. Хорошего вечера, красавица.
Как назло, Эмилия Эндикотт стояла у подножия лестницы и шепталась с этим вонючим дерьмом, Блэром Мэдденом.
Идиот.
Язык Шона прирос к небу. Он резко пересмотрел мудрость своего решения выйти через парадную дверь.
Сейчас ползанье на животе показалось замечательной идеей.
Мать Лив повернулась, услышав его преднамеренно тяжелые шаги, и издала пронзительный вопль. Она резко подняла руку, чтобы прикрыть тонкие красные губы.
Блэр вскочил и встал перед ней, надув грудь, как жаба.
- Как ты вошел? Что ты сделал с Лив?
- Ничего, - тихо сказала Лив, стоя позади Шона. - Все в порядке.
Значит, принцесса сжалилась над ним. Шон позволил себе последний взгляд через плечо. Она все еще была в прозрачном, сексуальном халате. Румяная, влажная и великолепная. Как женщина, у которой только что был сказочный секс.
Шону не нравилось, что Блэр Мэдден видит ее такой.
- Я проверял вашу систему безопасности, - сказал он. - Само собой, требованиям она не отвечает. - Он залез в карман и вытащил клочок бумаги. - Вот список лучших охранных компаний в этой области. Тут же частные телефонные номера. Можете позвонить им прямо сейчас. Скажите, что от меня.
- Спасибо за непрошеный совет. - Блэр распахнул дверь.
Спускаясь вниз по лестнице, Шон не спускал с него глаз. Мэдден медленно отступил, на лице у него подергивалась мышца.
- Полиция прямо за домом, Макклауд.
Послышался хриплый громкий голос. Шон обернулся. В дверях стоял Барт Эндикотт, его пухлое лицо покраснело и пошло пятнами.
Шона всегда удивляло, как этой зубастой стерве и напыщенному хвастуну удалось произвести на свет принцессу. Это навсегда останется одной из величайших неразгаданных тайн генетики.
- Я в курсе, - ответил он. - Видел их, когда входил. Но я уже ухожу. Всем спокойной ночи.
- С тем же успехом ты можешь остаться там, где стоишь. Мы все равно выдвинем обвинение в проникновении со взломом, - голос Эмилии Эндикотт был едким, как кислота.
- Нет, мама, - мягко, но решительно возразила Лив. - Не было никакого взлома и проникновения. Это я его пригласила. Можете отозвать полицию.
Все в ужасе уставились на Лив. Шон ей сейчас не завидовал. Она скрестила руки на груди и уставилась на них в ответ.
Ничего себе! Шон чуть не покраснел. Он не заслуживал такой поддержки после всего того кретинского бреда, что ей наговорил. Эта женщина – чистейший высший класс.
- Едва ли это подходящее занятие для обрученной женщины, дорогая, - громко произнесла Эмилия. – Полагаю, ты рассказала Шону радостную новость?
Шон посмотрел на Лив, внезапно почувствовав холод в груди.
Лив моргнула:
- Но я… я не…
- Да ладно, дорогая, - сказал Блэр. - Мы не можем всегда держать это в тайне.
- Мы думали назначить дату на начало осени, - напирала Эмилия. – Но, конечно, это ужасное событие может заставить нас пересмотреть сроки. Какой позор.
Шону потребовалась минута, чтобы ответить.
- Да уж. – Он посмотрел в большие серые глаза Лив. - Удивлен, что ты не поделилась чем-то столь важным во время нашего, э-э, разговора.
- Но я не…
- Лив еще не привыкла к этому, - перебила Эмилия. – Но, слава богу, в эти трудные дни у всех нас есть хоть какой-то повод для радости.
- Ага, - пробормотал Шон. – Что ж, отлично. Будьте счастливы. А ты будь осторожна, принцесса.
Он вышел за дверь и вслепую побрел по дороге к воротам. Шону нужно было остановиться и объясниться с полицейскими, припарковавшимися снаружи, но это было нелегко, поскольку он не мог нормально сосредоточиться, чтобы придумать что-то осмысленное. Все, о чем он мог думать, - это Лив.
Обручена. Боже милостивый.
Наконец появился Мэдден, отослал полицейских и указал ему на выход. Лишь бы избавиться от его жалкой задницы. Самодовольная жаба.
Большие ворота из кованого железа открылись перед Шоном. В каком-то отупении он побрел по дороге к своему грузовику. Он натворил все, о чем предостерегал его Дэви: проникновение со взломом, жучки, опрометчивый секс. Эндикотты могли прибить его задницу к стене, если обнаружат маячки. В бумажнике, чемодане, сумочке, он даже разрезал подошвы босоножек Лив. Сигнал можно проследить до «Сэйфгард Инк.», значит, он подставил еще и Сета с Дэви. Из-за отсутствия внешнего источника питания заряда жучков надолго не хватит. Он рисковал своей свободой и профессиональной репутацией брата ради возможности следить за Лив весь следующий день или около того.
И ради самого дикого, самого взрывного секса, который у него когда-либо был.
Он споткнулся в темноте, затем провел руками по царапинам на плечах и заднице. Эти царапины означали «Трахай меня жестче». Какой же все-таки необузданной бывает Лив.
Он мог бы носить их как символ. Будет жаль, когда они заживут.
Завтра они отвезут Лив в какое-нибудь место, где ни он, ни Tи-Рекс никогда не смогут ее найти… и земля остановится.
Если только она не наберет номер, который он записал в ее телефон.
Огромная мрачная сосна и ели шелестели на прохладном ветру. Шон застыл как вкопанный на темной дороге и задумался.
Оттрахал невесту Блэра Мэддена – вот что он только что сделал. Шон заставил себя взглянуть правде в глаза. Он представил, как Лив, приняв душ, чтобы смыть все доказательства, возвращается домой. Как думает о своем тайном любовнике, пока исполняет супружеские обязанности в постели. Желудок скрутило.
Он бы ни за что этого не вынес.
Если они обручены, значит, она уже должна была спать с этим типом. Воображение тут же предоставило ему полное трехмерное изображение того, как ничтожное дерьмо Блэр ее имеет. И Лив позволяет ему. И ей это нравится.
Плохая идея. Он наклонился над придорожной канавой и со слезящимися глазами избавился от желудочных соков, крепко сжав кулаки. Это было ужасно.
Шон был гибким парнем, но подобный уровень эмоциональной гимнастики не входил в его репертуар.
Лицемер. Какое право он имеет беситься, что Лив трахается с тем, кто ей нравится? Он сам использовал шесть презервативов - или их было семь? - в текиловом угаре с двумя доступными девчонками из бара «Дыра».
Хотя, если быть полностью справедливым и точным, он ни с кем не был обручен, когда трахал этих цыпочек.
Мысли о том, что он никогда не давал ни одной женщине больше, чем дала ему сегодня Лив, рождали тупую боль в груди. И, разумеется, еще больнее, когда тебя вежливо отвергают. Он делал это много раз и не гордился этим.
Одна из его бывших так называемых подружек, Сандра, была аспиранткой в университете Вашингтона и изучала клиническую психологию. Пухлая, кудрявая блондинка в заумных очках в роговой оправе и с красивыми розовыми сосками. Она объяснила ему динамику его патологического состояния, дала номер хорошего терапевта и список с местными группами поддержки и программами двенадцати шагов (2) для зависимых от секса.
И все это перед тем, как сказала ему катиться к чертовой матери.
Он это заслужил. Все, что она сказала, было чертовски верно, но даже понимание этого не стоило и выеденного яйца. Все всегда повторялось – зуд, который вынуждал его искать секса, заигрываний и обольщения никуда не девался. Редко когда требовалось много времени, стоило только включить обаяние. Он занимался со своими подружками безопасным, горячим и долгим сексом. Ничего другого он гарантировать не мог.
Но его связи зачастую длились не больше недели. А как правило, и того меньше.
В некотором смысле Шон любил их всех, даже Стейси и Кендру. Он знал, что они заслуживают лучшего. Он терпеть не мог причинять им боль. Иногда он с тоской думал, как было бы здорово, если бы он мог с помощью одной только силы воли осуществить невозможные фантазии кого-нибудь из них.
Всего-то и нужно – выбрать одну милую девушку, с которой ему весело. Дать ей какие-нибудь чертовы обещания и изо всех сил попытаться их сдержать.
Проще простого. Разве нет?
И разве не этим занимаются все парни вокруг?
Нет. Что-то всегда останавливало его всякий раз, когда он испытывал желание попробовать. Предчувствие катастрофы. Или, может быть, наблюдение за тем, как его братья и их жены любят друг друга, купаясь в большой полной пузырьков ванне истинной любви.
Иногда от этого сводило зубы, но, черт побери, со стороны казалось, что им весело. Они выглядели ужасно довольными, как бы ни пытались это скрыть.
Хотел бы он убедить всех тех девушек в том, какие они красивые. В том, что заслуживают большего от окружающих их бесполезных низкопробных мужиков, включая его самого. Но он не мог спорить с этой сосущей болью в кишках. Не мог контролировать ее, не мог избавиться от нее или попросту не обращать внимания.
Ощущения походили на скорбь. А по части скорби Шон был профи.
Едва начиная чувствовать эту боль, он сваливал. Если же пытался заставить себя задержаться хоть на время из-за чувства вины, упрямства, одиночества или чего-то еще, то становилось только хуже и хуже, пока совсем не выбивало из колеи. И это ох как хреново. Полный отстой.
Не имело значения, насколько ему нравилась девушка, каким классным был секс или как сильно ему хотелось, чтобы все было иначе.
Шон часто задавался вопросом, почему вынужден без конца повторять всю эту унылую драму. Он любил секс, но ненавидел врезаться в кирпичную стену, построенную из знания еще до встречи с девушкой, чем все закончиться.
Но не сегодня. Произошедшее в спальне Лив было фильмом, которого он еще не видел. Ускоряющийся пульс, захватывающий сюжет. Закрывая глаза, Шон видел ее голое тело, чувствовал ее запах на своих руках. Будто она маяк, а он настроен на его частоту. Ему даже не требовались инфракрасные очки. Ему просто нужно было следовать за своим членом, как лозоискатель (3) идет за своей ивовой веткой.
Шона охватило странное чувство. Призрачные пальцы посылали холод и покалывание по позвоночнику. Он замер, прислушиваясь.
Медленно повернулся на триста шестьдесят градусов, но в такой темноте ни хрена не увидел.
По коже поползли мурашки, сердце забилось быстрее. На этом участке дороги он был уязвим для снайпера, сидящего на вершине холма с видом на Эндикотт-Хаус. Если, конечно, у парня был инфракрасный прицел.
Да, это была всего лишь сверхбдительная, параноидальная болтовня старого сумасшедшего Эймона, вечно крутящаяся у него в голове. Он знал это, но все равно инстинкт и тренировки вместе взятые были слишком сильны, чтобы сопротивляться.
Шон бросился вниз по склону, скользя по осыпающемуся гравию, задыхаясь от пыли, которую сам же и поднимал. Врезавшись в куст, он раскинул руки, чтобы замедлить падение, затем друг за другом посыпались удар, царапина, ушиб и короткий поток матов.
Он обрадовался, приземлившись в сухом русле ручья, где припарковал свой новенький джип «вранглер». Параноидальные гены - это как заноза в заднице.
Вернувшись домой, первым делом Шон включил компьютеры и инфракрасные камеры в офисе, после чего ввел коды маячков.
На экране монитора появилась карта. На месте Эндикотт-Хаус замигала куча иконок. Грудь сдавило, словно тисками.
Ему нужно было успокоиться.
Во-первых, Лив обручена с ядовитой змеей. Во-вторых, она трахалась с ним ради удовольствия, просто потому, что ей захотелось. В-третьих, не было ни единого шанса искупить прошлое, потому что ей было наплевать. В-четвертых, она не нуждалась в его защите или помощи. В-пятых, она уезжает.
А он будет просто сидеть и наблюдать за передвижением мигающих маячков.
Все верно. У него нет причин сидеть здесь, наблюдая за своей вспотевшей рукой, дрожащей на компьютерной мышке.
Единственный способ заставить ее вернуться и восстановить книжный магазин – раздавить этот кусок дерьма. А раз уж Шон входил в число подозреваемых, то сделает себе одолжение, уладив эту проблему. Это поможет ему реабилитироваться за то, что «сунул нос или любую другую выступающую часть тела» туда, куда не следовало. При мысли о лекции Дэви к горлу подкатил комок. Прости, старик.
Шон открыл документ и начал переписывать из памяти все электронные письма, которые преследователь отправлял Лив. Начав работать, Шон тут же почувствовал себя лучше. Было бы обалденно приволочь Tи-Рекса к двери Эндикотт-Хаус, держа чешуйчатого ублюдка за шиворот, пока бы тот извивался и орал. А потом бросить его на колониального стиля крыльцо.
Вот вам, народ. Небольшой знак моего уважения.
В этом месте стоило посмеяться над собой. Преданный пес, приносящий мертвого кролика своему хозяину. Виляя хвостом, подпрыгивая, надеясь на то, что его погладят по голове.
Влюбленный дурак.




(1) 1 американская кварта = 0.95 литра
(2) Программа по преодолению зависимости.
(3) Человек, определяющий наличие подпочвенных вод или минералов с помощью ивового прута, "волшебной лозы".
_________________

Спасибо огромное за перевод!!!

_________________

Ух ё моё! Вот это главы!
Спасибо за продолжение

И еще не раз они так будут.
Ди, Юфони, большое спасибо за продолжение!
Мда, теперь Шон зол и разочарован. Хоть бы выслушал Лив, ведь она не соглашалась на помолвку.
_________________

Огого!!! Закупаюсь мартини, соком, оливками...такое читать на трезвую голову - нервов не хватит!


Да эта Лив мямлила и мычала, как немая! Неужели нельзя было громко и внятно сказать "женишку" и мамане: не заигрывайтесь, я еще не решила! Три секунды буквально! Эх, вот не люблю раззинь, хоть убейте.

ГГерой хоть и с прибабахом, но жалко же парня - такое услышать после всех эротико-романтических свершений - у кого угодно крышу снесет...
Спасибо за продолжение!
___________________________________

Да, сочувствую Шону. Услышать о помолвке любимой женщины, с которой только что был потрясающий секс, это как обухом по голове! И Лив что-то промямлила, она не против что ли этой помолвки?

Nikitina, Euphony, спасибо, девочки!

После такого марафона не удивительно, что Лив мямлила, удивительно, что вообще на ногах стояла). К тому же у нее нет причин щадить тонкую душевную организацию Шона - он-то в свое время ни капельки ее не пощадил. Так что пусть помучается)).
_________________

Спасибо за продолжение!


Опс!Надо тоже ,что -нибудь покупать ,чтобы читать!Спасибо за наводку!

Замечательно! Хочется еще!
_________________

Спасибо огромное за такую горячую главу! Бедняга Шон, но и чувства Лив можно понять. Они оба ведут себя неадекватно, мучая друг друга
_________________

вот вот, да еще в таком тоне....

да они оба хороши, она ведь тоже не стала его слушать.
Вот от этого все и проблемы...

Ди, Юфони,спасибо за великолепный перевод!!!!!!!!!!!!
___________________________________

ох, ну и как теперь работать? после такой-то горячей главы?
Девы прекрасные, ну как вы это переводите?! восторг! Спасибо!
_________________

просто нет слов

Ха,слов-то нет а вот мыслей и желаний сама в шоке Ну а что девушки поделаешь, на то она и ЛР ...любовь,секс,хеппи-энд и не всегда в таком порядке Шон конечно если после своих косяков решил что стоит только пару слов сказать и все Лив хоть и эмоциональна,но не настолько же...
_________________