Карен Мари Монинг "Лихорадка теней"

Mistyc: 28.02.12 20:02

Я тоже считаю, что Ганди лучший кандидат на роль Бэрронса.

...

ajshvaria: 01.03.12 12:50

Я не согласна Эрика Этебари даже не взлетает против Ганди. Бэрронс должен быть сексуальным,опасны, брутальным!!!!!!!!!!!! Этебари с его густыми девичьими ресничками и огромным подбородком хамоватого верзилы - это не то!!!!! А в загадочном взгляде Ганди что-то есть.
И кстати да фото снизу в простыне просто супер. Именно таким сексуально-сонным я его себе и представляла когда он лечил Мак.

...

La gata: 03.03.12 12:05

Я не могу уже больше. Со всем уважением, но вы задолбали уже с этим переводом на других сайтах. Я хочу (и не одна такая) прочесть перевод именно этого сайта. Все в курсе, что книгу перевели, вы что нам каждый раз Америку открываете что ли?

...

ajshvaria: 03.03.12 12:20

И правда перевод на этом сайт наиболее близок к основной мысли. Другие упрощают и переделывают слишком много теряя при этом дух книги. Девочки кто занимается переводом огромное спасибо за ваш труд. Жду с нетерпением продолжения

...

Talita: 03.03.12 14:36

Интересно, откуда у меня стойкое ощущение дежа вю? Сперва даже испугалась, что не в ту тему заглянула. А, ну да, я ж тоже, с недавних пор, без конца подобное читаю в свой адрес.
Уважаемая, представьте себе ситуацию. Вы впервые приготовили сложное блюдо. Долго мучились, старались и - о чудо! - у вас получилось. Приходит ваш муж, пробует. И выдает:
- Ты знаешь, дорогая, конечно, супер, но я на днях у Пупкиных такое уже пробовал. У них, правда, не получилось, но все равно, выходит, что я уже это ел...
Внимание, вопрос: вычислите навскидку вес предмета, которым запустите в "благодарного" ценителя?
Дорогие доброжелатели, если мы и беремся русифицировать уже готовое - то уж явно не ради того, чтобы потешить свою гордость, а потому, что существующий перевод низкого качества. Если вас устраивает есть, что попало, и носить, что придется - ваши проблемы.
Да, и определитесь, пожалуйста. Если зашли благодарить - благодарите. Если с критикой - критикуйте. Но если писать, что все супер и тут же подгаживать все впечатление - ну как-то, мягко говоря, странновато смотрится.
Прошу прощения у хозяек темы, накипело За коллег обидно.

...

madam: 05.03.12 11:27

Опять очередная "ложка дегтя в бочку меда"! Кто умеет ценить превосходный перевод, ждет его именно здесь. Да, не спорю, трудно ожидание, но оно того стоит! Наши девочки-труженицы очень талантливы!!! И нет границ благодарности за их самоотверженный труд!!!

...

malishka: 05.03.12 13:46

Ну сколько можно? Если не нравится, как переводят и в каком темпе, читайте на других форумах! Ведь никто не заставляет! Имейте уважение к чужому труду!

...

Марийка: 05.03.12 16:50

Девчонки, не берите в голову. Вы у нас самые лучшие, и ожидание того стоит. А особо нетерпеливые тоже должны понимать, что помимо перевода, у вас есть жизнь, своя - собственная, а не только через призму полюбившихся нам персонажей.

...

AngellaS: 05.03.12 20:30

Полностью согласна. Девочки вы супер!!!

...

ангел: 06.03.12 09:16

Сразу прошу прощения за нетактичность и т.д., но с выдержкой лично у меня оказалось не очень , и на другом сайте я всё таки прочитала "их" перевод данной книги. После этого шага, я "плевалась дальше, чем видела", и зареклась ждать ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО перевода от наших девочек.Сразу вспомнилась поговорка :"Тяп-ляп и готово". Ведь, на самом то деле скорость никогда не сочетается с качеством , с переносом тех чувств и эмоций, которые вкладывает автор в книгу.Поэтому обсуждение, обсуждением, но , опять повторюсь, что лично я, только за перевод наших девочек , пусть это дифирамбы, но они того стоят!!!! На этом , откланяюсь!!!

...

Sinner: 06.03.12 19:16

 » Глава 18

Глава 18

перевод - Zhulana и Tinka, бета-ридинг - Whitney, сверка с оригиналом - Mad Russian


Когда мы вышли, я сорвала «Дэни Дэйли» с ближайшего фонарного столба, скользнула на пассажирское сидение «вайпера» и начала читать. Приближался день рождения Дэни. Я слабо улыбнулась. Да уж, она сообщила об этом всему миру. Если б могла, то, наверное, сделала бы этот день национальным праздником.
Я не удивилась, когда узнала, что она была на улице прошлой ночью и видела, как Охотник убил Дэррока. Дэни не слушалась ничьих приказов, даже моих. Могла ли она придти туда, чтобы убить Дэррока самостоятельно? Я бы никогда не подумала, что она на это способна.
Пристегивая ремень безопасности, я раздумывала, ушла ли она пораньше и поэтому не видела, как Охотником овладела Синсар Дабх или же решила опустить эту часть новостей. Если она все-таки осталась, то что подумала о Звере, который налетел на меня и унес оттуда? Наверное, решила, что это был какой-то другой вид Невидимых, который она раньше не встречала.
Несмотря на шок от осознания, как много времени прошло, пока я находилась в Зеркалах, и что уже наступила середина февраля, мне следовало помнить о том, что сегодня День всех влюбленных.
Я с кислой миной покосилась на Бэрронса.
Еще ни разу этот день не был для меня счастливым. Хоть и в разной степени, но он приносил мне одни неприятности, начиная с детского сада, когда Чип Джонсон объелся печеньем с глазурью, и его вырвало на мое новое платье. В тот момент я пила фруктовый пунш, и, когда его рвота попала на меня, у меня сработал непроизвольный ответный рефлекс, и меня стошнило пуншем. После этого последовала такая рвотная цепная реакция пятилетних детишек, что меня до сих пор мутит, когда вспоминаю об этом.
Даже во втором и третьем классах День святого Валентина был для меня тяжелым испытанием. В тот день я просыпалась, страшась предстоящего похода в школу. Мама всегда давала нам с Алиной открытки для каждого ребенка в классе, но большинство других мам не были такими чуткими. Я сидела за своей партой и едва дышала, молясь, чтобы кто-нибудь, помимо Табби Томпсона или Блинки Брюэра, вспомнил обо мне.
В средней школе этому празднику посвящалась вечеринка, которая создавала еще больше проблем, потому что девушки должны были сами приглашать на нее парней. Мое несчастное состояние усугублялось тем, что в день, который должен был оказаться самым романтичным днем года, я была вынуждена подготовить себя к тому, что могу услышать отказ, приглашая парня моей мечты. Я молилась, чтобы к тому времени, как я наберусь мужества, остался хоть кто-нибудь, кроме Табби и Блинки. В восьмом классе я ждала слишком долго, и ни одного популярного парня уже не осталось, поэтому я поставила на фене самый горячий режим, нагрела им лоб, распылила воду на простыни и притворилась в тот день больной гриппом. Но мама все равно заставила меня пойти на вечеринку. Меня выдала подпалина на лбу. Я в срочном порядке соорудила себе челку, пытаясь прикрыть лоб, и очутилась на танцах несчастной, без пары, с болезненным ожогом и ужасной прической.
Старшие классы принесли с собой массу новых проблем. Я встряхнула головой, будучи не в настроении заново переживать девичьи страхи. Единственным светлым моментом было то, что этот День святого Валентина мог быть гораздо хуже. По крайней мере, сегодня я буду ложиться спать с утешительным осознанием того факта, что Бэрронс жив.
— Куда сейчас? — спросила я его.
Он смотрел вперед. Ответом мне было только странный звук, будто в его груди звенела своей трещоткой гремучая змея.

Девочки, к этой главе есть специально написанная песня, поэтому, можете скачать ее и слушать, начиная отсюда)

Мы затормозили у дома номер девятьсот тридцать девять по улице Рэвемэл, напротив разваленного входа в ночной клуб «У Честера», который когда-то был самым модным заведением Дублина для пресыщенных богатством и утомленных красотой жителей города, пока не был разрушен на Хэллоуин. Я уставилась на Бэрронса, не веря своим глазам.
Он припарковался и выключил двигатель.
— Я не собираюсь идти туда. Они хотят, чтобы я умерла.
— Да, и если они почуют ваш страх, то наверняка попробуют вас убить.
Он открыл дверь и вышел из машины.
— На что ты намекаешь?
— На вашем месте я бы постарался пахнуть по-другому.
— Почему я должна идти туда? — заворчала я. — Ты не можешь один навестить своих дружков?
— Вы хотите увидеть своих родителей или нет?
Я тут же выскочила из машины, хлопнув дверью, и побежала за ним, лавируя между обломками зданий. Я понятия не имела, почему он заговорил об этом — наверняка не потому, что старался быть милым — но я не могла упустить такую возможность. С такой непредсказуемой жизнью, как у меня, я не собиралась терять даже крохотный шанс провести время с людьми, которых любила.
Как будто прочитав мои мысли, Бэрронс бросил через плечо:
— Я сказал увидеть их. А не увидеться с ними.
Мне была ненавистна сама мысль о том, что моих родителей держали в клубе, битком набитым Невидимыми, но все же я должна была признать, что под землей, рядом с людьми Бэрронса, пожалуй, было наиболее безопасно. Папа и мама не могли вернуться в Эшфорд. Темные принцы знали, где жила наша семья.
Еще родителей можно было спрятать в аббатстве, книжном магазине или оставить на попечение В’лейна. Но теперь в аббатстве находились не только тени, туда еще и Синсар Дабх нанесла смертельный визит, а Ровене я не доверила бы и нож для масла. Магазин не подходил, так как я совершенно не хотела, чтобы родители околачивались рядом со мной, наблюдая, в какие еще неприятности я вляпаюсь. А В’лейн, с его туманным представлением о людях, мог спрятать их на пляже, в компании иллюзии Алины, с чем папа еще сумел бы справиться, а вот мама, определенно, повредилась бы рассудком. И мы вряд ли смогли бы ее оттуда забрать.
Так что клуб «У Честера» подходил больше всего.
Раньше это место было самым популярным в городе, войти сюда можно было только по приглашению. Обрамленный колоннами вход в трехэтажное здание, где располагался клуб, был когда-то богато украшен, но потом кто-то выдрал роскошные, выполненные во французском стиле газовые фонари из тротуара и разбил ими фасад. Упавшее крепление крыши разрушило сделанные на заказ, отполированные вручную балки и разбило вдребезги витражные окна. Вывеска клуба, разодранная на части, свисала над входом, большие куски бетона заблокировали дверь, и все здание было сплошь покрыто граффити.
Новый вход в клуб находился с обратной стороны и был замаскирован едва заметной, раздолбанной металлической дверью в земле, рядом с разрушенным фундаментом. Если вы не знали о клубе, то вам и в голову бы не пришло, чем может являться заброшенная дверь, напоминающая вход в подвал. Танцполы находились глубоко под землей и были хорошо звукоизолированы, и поэтому догадаться о том, что там идет вечеринка, можно было только обладая суперслухом Дэни.
— Я не могу быть частью касты Невидимых, — сказала я, когда он открыл дверь. — Ведь я могу дотрагиваться до копья Видимых.
— Некоторые утверждают, что Темный Король создал ши-видящих при помощи своей несовершенной Песни Творения. Другие говорят, что у него была связь с человеческой женщиной, от которой произошел новый род. Возможно, ваша кровь разбавлена достаточно, так что это для вас не проблема.
Типичный Бэрронс. Он отвечал на вопросы, которые я не задавала, и молчал о том, что было важно для меня.
После того, как мы спустились по лестнице, открыли еще одну дверь и миновали новую лестницу, мы попали к настоящему входу в клуб — служебному помещению с высокими двойными дверями.
С того момента, как я в последний раз была здесь, кто-то нанял декоратора и заменил высокие, деревянные двери на новые, черные и глянцевые, предел городского шика, так сильно отполированные, что я смогла увидеть в них отражение пары, спустившейся за нами. Она была одета, как и я, в длинную облегающую юбку, сапоги на высоких каблуках и пальто, отделанное мехом. Он стоял рядом, наклонившись над ней, как живой щит.
Я повернулась. За нами никто не шел. Я не узнала саму себя. И не потому, что я опять была блондинкой — черные двери отражали только форму и движение, а не цвет, — а потому, что я выглядела иначе. Я стояла по-другому. Ушли последние следы девичьей мягкости, которой я обладала, когда в августе приехала в Дублин. Интересно, что мама с папой подумают обо мне. Я надеялась, они смогут увидеть сквозь эти изменения ту Мак, которой я все еще была где-то внутри. Я была взволнована и нервничала перед встречей с ними.
Он открыл двери и сказал:
— Не отходите от меня.
Клуб поразил меня взрывной волной чувственности. Весь в хроме и стекле, черном и белом, он был воплощением силы индустриальной силы, облаченной в манхэттенский шик. Оформление сулило несдерживаемый эротизм, удовольствие ради удовольствия, секс, за который стоило умереть. Невероятный интерьер был сделан в виде многоуровневой террасы с танцполами, каждый из которых был оснащен барами на множестве разных подуровней. Мини-клубы были оформлены в разных тематиках: одни — элегантные с полированными полами, другие — мрачные в татуаже и в стиле городского кризиса. Бармены и официанты соответствовали темам своих саб-клубов: одни были в смокингах без верха, другие — в коже и цепях. На одной террасе очень молодые официанты были одеты, как школьники. На другой… Я резко отвернулась. Не смотреть, не думать об этом. Я надеялась, что Бэрронс держит моих родителей где-нибудь подальше от этого разврата.
Хотя я мысленно и настроилась увидеть, как люди и Невидимые общаются, флиртуют и разбиваются по парочкам, я поняла, что никогда не буду к этому готова. Клуб «У Честера» — это проклятие для всего, чем я являюсь.
Эльфы и люди не должны быть вместе. Эльфы — бессмертные хищники, которые не считаются с человеческой жизнью, а эти люди совсем глупы, если даже на мгновение могут решить, что их крошечные, незначительные жизни хоть что—нибудь значат для эльфов… Что ж, Риодан говорит, что они заслуживают смерти, и, когда я их вижу в месте, таком как «У Честера», я вынуждена согласиться с ним. Вы не можете спасти людей от них самих. Вы можете только постараться разбудить их.
Помехи от такого количества Невидимых, собранных в одном месте, были оглушительны. Скривившись, я отключила свое чутье ши-видящей.
Музыка, накладываясь, переходила с одного уровня на другой. Синатра соревновался с Мэнсоном; «Зомби» вступал после Паваротти. Идея была ясна: если ты чего-то хочешь — у нас это есть, а если и нет, то мы создадим это для тебя.
Но была одна общая тематика, которая прослеживалась везде: клуб был украшен в честь дня Святого Валентина.
— Это неправильно, — пробормотала я.
Тысячи розовых и красных надувных шаров, висящих на блестящих нитях, проплывали по клубу, расписанные сообщениями: от милых до нахальных и совсем шокирующих.
На входе в каждый мини-клуб стояла гигантская золотая статуя Купидона, держащего лук с множеством длинных золотых стрел.
Человеческая половина клиентуры «У Честера» носилась за надувными шарами с одного уровня на другой, поднималась по лестницам, взгромождалась на барные стулья, рывком дергала шары вниз и прокалывала их стрелами. Я ничего не могла понять, пока не увидела, как мятые кусочки бумаги вылетели с одного из них, и толпа женщин кинулась в драку, царапаясь, как дикие кошки, нацеленная получить приз, чем бы он ни являлся.
Когда, наконец, одна женщина вырвалась из этого беспорядка, вцепившись в добытое сокровище, три другие набросились на нее и, воткнув в несчастную свои стрелы, отобрали ее трофей. Затем они с ужасающей жестокостью накинулись друг на друга. Какой-то мужчина прорвался к ним, выхватил комок бумаги и убежал.
Я огляделась в поисках Бэрронса, но мы разошлись в толпе. Подняв руку, я убрала свисающие блестящие нити с моего лица.
— Ты разве не хочешь один? — прощебетала рыжеволосая девица, которая схватила только что отброшенную мною веревочку.
— Что в них? — с опаской спросила я.
— Приглашения, глупышка! Если повезет! Но их немного! Если получишь одно, то они позволят тебе целую ночь в отдельном кабинете пробовать священную плоть бессмертных эльфов! — восторженно хихикнула она. — А в других — подарки!
— Что за подарки?
Она проткнула шар тонкой золотой стрелой, и он лопнул, проливаясь зеленой слизью вперемешку с крошечными кусочками пульсирующей плоти.
— Джекпот! — закричали люди.
Я вовремя отошла в сторону, а то бы меня затоптали.
— Увидимся в Фейри! — провизжала рыжеволосая. Затем она опустилась на четвереньки, вылизывая пол и сражаясь за куски Невидимых.
Я снова поискала глазами Бэрронса. По крайней мере, от меня не пахло страхом. Я испытывала лишь отвращение и злость. Я стала пробиваться через толпу потных, толкающихся тел. И это мой мир? Это то, что нас ждет? Что, если мы никогда не восстановим стены? Я должна буду так жить?
Я начала отпихивать людей в сторону.
— Смотри, куда идешь! — огрызнулась женщина.
— Остынь, сучка! — зарычал какой-то парень.
— Ты хочешь, чтобы тебе надрали задницу? — спросил мужчина с угрозой.
— Привет, красавица.
Я резко повернула голову. Это был парень с мечтательными глазами, который раньше работал с Кристианом в университете Тринити на кафедре древних языков, а затем, когда стены обрушились, устроился барменом в «Честере».
Когда я в прошлый раз разговаривала с ним, то пережила жуткий момент, увидев его отражение в зеркале. А теперь он стоял за стойкой черно-белого бара с зеркальными стенами, уверенно и эффектно подбрасывая стаканы и наполняя рюмки, и его отражение полностью соответствовало совершенно нормальному, молодому, великолепному парню с мечтательными глазами, которые меня очаровывали.
Мне не терпелось увидеть родителей, но этот парень продолжал появляться в моей жизни, а я больше не верила в совпадения. Родителям придется подождать.
Я подтянула барный стул и села рядом с высоким, костлявым человеком в костюме в тонкую полоску и цилиндре, который скелетообразными руками тасовал колоду карт. Когда он посмотрел на меня, я вздрогнула и отвела взгляд. Больше я на него не смотрела. Под полями его шляпы не было лица. Вместо него была пустота, в которой вихрями кружились тени, словно темный торнадо.
— Предсказать твое будущее? — спросил он.
Я отрицательно покачала головой, удивляясь, как он может говорить без рта.
— Не разговаривай с ним, красавица.
— Показать тебе, кем ты являешься?
Я снова покачала головой, молясь про себя, чтобы он ушел.
— Придумай песню для меня.
Я закатила глаза.
— Спой мне строчку.
Я отвернулась от него.
— Если ты покажешь мне свое лицо, то я покажу свое.
Карты зашуршали, когда он перетасовал их.
— Послушай, приятель, у меня нет ни малейшего желания видеть…
Я прервалась, будучи совершенно не в состоянии закончить предложение. Я открыла и закрыла рот, как рыба, выброшенная на берег, но не смогла выдавить ни слова. Я чувствовала себя так, будто все фразы, с которыми я родилась и которых должно было хватить мне на всю жизнь, были вытянуты из меня, оставив полностью пустой и немой. Обрывки мыслей, то, как я излагала их, все это исчезло. Он владел сейчас всем, что я когда-либо говорила или могла бы сказать. Я чувствовала ужасное давление в голове, будто из моего мозга высосали всю мою сущность. Мне в голову пришла сумасшедшая мысль, что через несколько мгновений вместо моего лица будет такая же пустота, как и под его шляпой, заполненная темным торнадо, непрестанно кружащимся внутри моего черепа. И может быть, надеюсь, что только может быть, как только он возьмет у меня то, что ему нужно, часть моего лица появится под полями его цилиндра.
Меня охватил ужас.
Я бросила безумный взгляд на парня с мечтательными глазами. Он отвернулся и наполнил бокал. Я послала беззвучную мольбу его отражению в зеркальной стене бара.
— Я говорил тебе не разговаривать с этим, — ответило мне отражение.
Он разливал напитки и обслуживал клиентов, передвигаясь от одного к другому, пока моя личность стиралась.
«Помоги мне», — кричали мои глаза в зеркале.
Наконец, парень с мечтательными глазами повернулся ко мне.
— Она не твоя, — сказал он высокому, костлявому человеку.
— Она заговорила со мной.
— Вглядись получше.
— Я ошибся, — сказало через минуту существо с колодой карт.
— Больше не ошибайся.
Моя способность говорить вернулась также внезапно, как и исчезла. Мой мозг был полон мыслей и предложений. Я снова была личностью с полным набором идей и мечтаний. Пустота ушла.
Я сползла с барного стула и, спотыкаясь, отошла от человека без лица. На трясущихся ногах я обошла три стула, взобралась на следующий и вцепилась в стойку.
— Он больше тебя не побеспокоит, — сказал парень с мечтательными глазами.
— Виски, — прохрипела я.
Он поставил на стойку стакан первоклассного виски. Я выпила одним махом и потребовала повторить. Я тяжело дышала, будто внутри меня бушевал огонь. Несмотря на то, что больше всего мне хотелось оказаться на расстоянии в милю от этого чудовища с картами, у меня были вопросы. Я хотела знать, как парень с мечтательными глазами мог отдавать приказы подобному созданию. Собственно говоря, что это было за существо?
— Темный человек[1], красавица.
— Читаешь мои мысли?
— Нет необходимости. Все вопросы написаны на твоем лице.
— Как он убивает? — Меня мучило то, что у эльфов существует такое большое количество способов принести смерть. Я вела подробные записи в дневнике по каждой касте и их методам убийства.
— Смерть не является его целью.
— А что является?
— Он ищет Лики человечности, красавица. Есть чем поделиться?
Я ничего не сказала. У меня больше не было желания получать новую информацию. Клуб «У Честера» был зоной неприкосновенности эльфов. Когда я была здесь в прошлый раз, мне более чем доступно объяснили, что, если я убью кого-нибудь на территории клуба, то меня тоже убьют. Так как Риодан и его люди хотели видеть меня мертвой, то эта ночь не подходила для проверки моей везучести. Если я узнаю еще что-нибудь об этом существе, или смертоносная тяжесть моего копья в плечевой кобуре усилится, то я наделаю глупостей.
— Некоторых не так просто убить.
Я в оцепенении уставилась на парня с мечтательными глазами. Он смотрел на мою руку, засунутую под пальто. Я даже не осознавала, что потянулась за копьем.
— Он ведь эльф, правильно? — спросила я.
— По большей части.
— Хорошо, как можно его убить?
— А его надо убивать?
— Ты собираешься заступаться за него?
— А ты собираешься проткнуть его копьем?
Я приподняла бровь. Очевидно, необходимым требованием для работы в клубе являлось то, что тебе должны нравиться эльфы, и ты согласен мириться с их своеобразными потребностями.
— Давно тебя не видел, — он плавно сменил тему.
— Меня не было поблизости, — прохладно ответила я.
— И могло снова не быть, как только что.
— А ты шутник, да?
— Некоторые так думают. Как поживаешь?
— Хорошо. А ты?
— Обыкновенно.
Я слабо улыбнулась. Ответы Бэрронса и рядом не стояли с уклончивыми ответами парня с мечтательными глазами.
— Опять светлеешь, красавица.
— Захотелось перемен.
— Я не про цвет волос.
— Я знаю.
— Тебе идет.
— Мне тоже нравится.
— Может, не стоит. В такое время, как сейчас. Где ты была?
Он подбросил стакан, и я наблюдала, как тот медленно падал, вращаясь в воздухе.
— В Зеркалах, гуляла по Белому Дворцу, наблюдала, как Темный Король со своей возлюбленной занимаются сексом. Но, большую часть времени, я проводила, пытаясь выяснить, как загнать в угол и контролировать Синсар Дабх.
Казалось, имя Книги Темного Короля просвистело в воздухе, и я почувствовала легкий ветерок, когда головы каждого Невидимого в клубе одновременно повернулись в мою сторону.
За долю секунды целый клуб, замерев, затих.
Затем звуки и движение возобновились вместе со звоном хрусталя, когда бокал, который парень с мечтательными глазами подбрасывал, упал на пол и разлетелся на мелкие осколки.
Сидевшее через три барных стула от меня высокое, костлявое существо издало приглушенный звук, а его колода карт взлетела в воздух, осыпаясь на стойку, на мои колени и пол.
«Ага», — подумала я, — «попался, глазастик». Он был одним из игроков в этой игре. Но кем он был и за кого играл?
— Так, кто же ты, парень с мечтательными глазами? И почему ты все время оказываешься рядом?
— Так вот каким ты меня видишь? В другой жизни ты бы пошла со мной на выпускной бал? Пригласила бы домой, чтобы познакомить с родителями? Поцеловала бы на прощание на крыльце?
— Я же сказал вам не отходить от меня, — прорычал Бэрронс за моей спиной. — И не говорите об этой чертовой Книге в этом проклятом месте. Пошевеливайтесь, мисс Лейн, сейчас же.
Он схватил меня за руку и стащил со стула.
Когда я поднялась, с моих колен посыпались карты. Одна из них скользнула под меховую манжету пальто. Я достала ее и хотела выбросить, но в последний момент остановилась и посмотрела на нее.
Темный Человек перетасовывал колоду карт Таро. Карта, которую я держала, была обрамлена алым и черным. В центре ее был изображен Охотник, летящий по ночному небу над городом. Вдалеке виднелось побережье, темной границей оттеняющее серебряный блеск океана. На спине Охотника, между большими, темными, простертыми в размахе крыльями сидела женщина с копной волнистых волос, развевающихся вокруг лица. Между прядями волос я смогла рассмотреть ее рот. Она смеялась.
Это была сцена из моего недавнего сна. Как я могла держать карту Таро с нарисованным на ней моим же сном?
Что нарисовано на других картах?
Я быстро пробежала глазами по полу. Возле моих ног лежала карта Пятерка пентаклей. Нечетко изображенная на ней женщина стояла на тротуаре и вглядывалась через окно паба, наблюдая за находящейся внутри блондинкой, которая веселилась с друзьями в отдельной кабинке. Это была я, наблюдающая за Алиной.
На карте Сила обнаженная женщина, скрестив ноги, сидела в церкви, уставившись на алтарь, будто молясь о прощении. Я после изнасилования.
Карта Пятерка Кубков показывала женщину, поразительно похожую на Фиону, которая стояла в КиСБ и плакала. На заднем фоне можно было увидеть… Я наклонилась ближе и пригляделась. Пара моих высоких каблуков? И мой айпод!
На карте Солнце были изображены две девушки в бикини — одна в лаймовом, другая в ярко-розовом — греющиеся в лучах солнца.
На карте Смерти был изображен зловещего вида жнец в капюшоне с косой в руке, стоящий над окровавленным телом, по—видимому, опять женским. Я и Мэллис. На следующей карте была нарисована пустая детская коляска, рядом с ней была изображена кучка одежды и украшений. Из коляски виднелась одна из тех оболочек, напоминающих пергамент, которые остаются от человека после встречи с Тенью.
Я запустила пальцы в волосы, медленно отводя их назад по мере того, как разглядывала карты.
— Предсказания, красавица. На любой вкус и цвет.
Я подняла глаза на парня с мечтательными глазами, но его уже там не было. Я посмотрела направо. Мистер Высокий и Костлявый, в костюме в тонкую полоску также ушел. На стойке, рядом с наполненной рюмкой и кружкой «Гинесса», лежала еще одна серебристо-черная карта Таро, лицевой стороной вниз.
— Сейчас или никогда, мисс Лейн. У меня мало времени.
Я выпила рюмку, поставила ее на стол, взяла карту и сунула ее в карман, чтобы потом посмотреть.


Бэрронс привел меня к хромовой лестнице, у подножия которой стояли те самые двое мужчин, что сопровождали меня наверх к Риодану в мой прошлый визит сюда. Здоровенные, одетые в черные брюки и черные футболки, с накаченными телами и дюжинами шрамов на руках. У обоих в руках короткоствольные ружья. Их лица моментально притягивают ваш взгляд, но как только вы их разглядите, вам сразу хочется отвернуться. Как только мы подошли, они тут же направили свои ружья на меня.
— Какого черта она тут делает?
— Забей, Лор, — сказал Бэрронс. — Когда я говорю “прыгай”, ты спрашиваешь “как высоко”.
Второй охранник засмеялся, и Лор ударил его прикладом ружья в живот. Это было все равно, что врезать по железному столбу. Здоровяк даже не моргнул.
— Черта с два я прыгну. Если только в твоих мечтах. Еще раз засмеешься, Фэйд, и проглотишь свои зубы на завтрак. Сука! — Он сплюнул в моем направлении. Но при этом Лор не смотрел на меня, он смотрел на Бэрронса, и именно этот факт вывел меня из себя.
Я взглянула на обоих охранников. Фэйд смотрел прямо перед собой. Лор смотрел на Бэрронса. Я отодвинулась от последнего и направилась прямо к ним. Их взгляды не сместились. Будто бы меня не существовало вовсе. Я не сомневалась, что я могла встать перед ними и сплясать голышом, а они глядели бы куда угодно, но не на меня.
Я выросла на Глубоком Юге[2], в самом сердце Библейского Пояса[3], где все еще существуют мужчины, которые отказываются смотреть на женщину, если она не является их родственницей. Если женщина стоит рядом с мужчиной, с которым им надо поговорить — он ее отец, бойфренд или муж — они все время будут смотреть на него. Если женщина задаст вопрос, и они потрудятся на него ответить, они будут отвечать мужчине. Они даже немного от нее отвернутся, словно если ее образ попадет на периферию их взгляда, это будет приговором на вечные муки ада. Когда подобное произошло со мной, мне было пятнадцать лет, и это меня ошеломило. Я задавала один вопрос за другим, пытаюсь заставить пожилого мужчину по имени Хэтфилд посмотреть на меня. Я стала ощущать себя невидимкой. В конце концов, я встала прямо перед ним. Он замолчал на середине предложения.
Папа пытался объяснить мне, что пожилой человек считал это знаком уважения. Что это любезность, оказанная мужчине, которому принадлежит женщина. Я не могла спокойно реагировать на слова «мужчине, которому принадлежала женщина». Это была его собственность просто-напросто, и очевидно, что Лор, который, по словам Бэрронса, даже не знал, который сейчас век, до сих пор жил в то время, когда женщины были чьей-то принадлежностью. Я не забыла его слова насчет Кастео, который молчал более тысячи лет. Сколько лет было им всем? Когда, как и где они жили?
Бэрронс взял меня за руку и потянул к лестнице, но я вырвалась и повернулась к Лору. Слишком много давления на меня оказывалось за последнее время. Я не камень. Меня не создал Темный Король. И я не была предателем. Это была одна из тех вещей, за которую я могу вступить в драку с осознанием своего превосходства.
— И почему же я сука? — поинтересовалась я. — Потому что ты считаешь, что я спала с Дэрроком?
— Заткни ее или я ее убью, — сказал Лор Бэрронсу.
— Не говори обо мне с ним. Говори обо мне со мной. Или ты думаешь, я недостойна твоего взгляда, потому что, когда считала, что Бэрронс мертв, завела интрижку с врагом для выполнения своих целей? Как ужасно с моей стороны! — издевалась я. — Я полагаю, мне надо было лечь и умереть, скуля, как щенок. Такой расклад впечатлил бы тебя, Лор?
— Убери эту сучку от меня.
— Я думаю то, что я работала с Дэрроком, это все равно, что привлечь... эмм, — я знала, какое слово ненавидит Бэрронс, и хотела узнать, как на него отреагирует Лор, — наемника, не так ли? Ты можешь обвинять меня в этом, если хочешь. Или можешь вытащить свою голову из задницы и уважать меня за это.
Лор повернул голову и посмотрел на меня, словно я начала говорить на его языке. В отличие от Бэрронса, он спокойно отреагировал на слово «наемник». Казалось, что он понял, о чем я говорила, и даже оценил в какой-то мере. Что-то мелькнуло в его холодном взгляде. Я его заинтересовала.
— Некоторые люди не видят во мне предателя, когда смотрят на меня. Некоторые видят выжившего человека. Называй меня, как хочешь, но я спокойно сплю по ночам. И ты будешь смотреть на меня, когда разговариваешь со мной. А иначе я так долго буду маячить у тебя перед носом, что ты начнешь видеть меня даже с закрытыми глазами. Ты будешь видеть меня в своих кошмарах. Я выжгу свое отражение с обратной стороны твоих век. Так что лучше оставь меня в покое и держись подальше. Я уже не та девочка, которой была. Хочешь войны со мной, ты ее получишь. Можешь проверить. Дай только повод погрузиться в темное место в моей голове.
— Темное место? — пробормотал Бэрронс.
— Как будто у тебя его нет, — отрезала я. — На фоне твоей пещеры моя выглядит, словно песочный пляж в солнечный денек. — Пройдя мимо них, я стремительно зашагала вверх по лестнице. Мне показалось, что позади я слышала взрыв смеха и оглянулась. Трое мужчин смотрели на меня безжизненными, ничего не выражающими глазами палачей.
Но… Эй! Они ВСЕ смотрели на меня.


Позади хромированной балюстрады расстилался верхний этаж: акры гладких стен из темного стекла без дверей и ручек. Я понятия не имела, сколько комнат здесь было. Сравнивая с нижним этажом, по меньшей мере, штук пятьдесят или даже больше.
Мы какое-то время шли мимо стеклянных стен, потом остановились возле одной, которая была как-то обозначена в качестве входа, но я не смогла этого разглядеть. Бэрронс прижал ладонь к темной панели, которая отъехала в сторону, затем втолкнул меня в комнату. Он не вошел вслед за мной, а пошел дальше по коридору в другом направлении. Дверь закрылась за мной, оставляя меня один на один с Риоданом в комнате, которая была сердцем «У Честера». Она вся была из стекла — стены, пол и потолок. Я могла видеть, что происходит снаружи, но никто не мог увидеть, что происходит здесь. Периметр потолка был усеян дюжинами маленьких ЖК-экранов, изображение на которые выводилось с помощью камер, расположенных в каждой комнате клуба, как будто нельзя было все увидеть, просто посмотрев себе под ноги. Я осталась на месте. Каждый шаг по стеклянному полу был похож на прыжок в неизвестность, когда ты видишь, что настоящий твердый пол находится на расстоянии сорока футов под тобой.
— Мак, — сказал Риодан.
Он стоял за столом, спрятанным в тени, большой мужчина, темный в белой рубашке. Единственным источником света в комнате были мониторы над нами. Мне захотелось броситься через комнату и напасть на него, выцарапать ему глаза, покусать, избить и прикончить копьем. Я была удивлена глубиной враждебности, которую ощутила.
Он заставил меня убить Бэрронса. Там, на скале, мы оба избили до смерти человека, который не давал мне погибнуть с того дня, как я приехала в Дублин. И на протяжении всех прошедших дней, которые длились так долго, словно были годами, я спрашивала себя, хотел ли Риодан смерти Бэрронса.
— Я думала, что ты обманом заставил меня его убить. Я думала, что ты предал его.
— Я говорил тебе, что ты ушла. Но ты не послушалась. Тебе нельзя было видеть, кто он есть на самом деле.
— Ты имеешь в виду, кто вы все на самом деле, — поправила я. — Все девять.
— Осторожнее, Мак. О некоторых вещах нельзя говорить. Никогда.
Я достала копье. Он мог сказать мне правду на скале, но, как и Бэрронс, он позволил мне страдать. Чем больше я думала о том, что оба из них утаивали от меня правду, которая могла избавить меня от страданий, тем злее я становилась.
— Я лишь хотела убедиться, что, когда я пырну тебя копьем, и ты сдохнешь, то все равно вернешься, и я смогу сделать это снова.
Копье уже было у меня в руке, но внезапно она оказалась зажатой в огромном кулаке, а кончик копья был направлен в мое горло.
Риодан мог двигаться, как Дэни, Бэрронс и другие. Так быстро, что я не могла защитить себя. Сейчас он стоял сзади меня, обнимая рукой за талию.
— Никогда не угрожай мне таким образом. Убери его, Мак. Или я заберу его навсегда. — Он дотронулся до моего горла кончиком копья в знак предупреждения.
— Бэрронс тебе этого не позволит сделать.
— Ты удивишься тому, что он позволит мне сделать.
— Потому что он считает, что я предатель.
— Я сам видел тебя с Дэрроком. Я слышал, что ты сказала на аллее прошлой ночью. Когда поступки и слова совпадают, вывод сделать очень просто.
— Я думала, что вы оба погибли. А чего ты ожидал? Тебя оскорбляет, что тот самый инстинкт выживания, который вас так восхищает друг в друге, присутствует и во мне. Я думаю, это тебя беспокоит. Поскольку он делает меня более непредсказуемой, чем тебе бы хотелось.
Он направил мою руку к чехлу и засунул копье внутрь.
— Непредсказуемая — это ключевое слово здесь. Ты перешла на другую сторону, Мак?
— А что, похоже?
Он убрал волосы с моего лица и нежно заправил их за ухо. Я задрожала. От него исходила точно такая энергия, как от Бэрронса — жар, мощь и опасность. Когда Бэрронс дотрагивается до меня, это меня заводит. Но когда Риодан стоит сзади меня, заперев в кольце стальных рук и нежно касаясь — это пугает меня до безумия.
— Позволь мне кое-что тебе сказать насчет перебежки на другую сторону, Мак, — мягко произнес он прямо мне в ухо. — Существуют хорошие люди, но иногда они совершают какие-то поступки, осознавая, что это плохо. Есть плохие люди, которые ежедневно с этим борются и стараются держать это под контролем. Другие являются воплощением зла до кончиков пальцев, и им плевать на это до тех пор, пока их не поймают на этом. Зло — это совершенно особый зверь, Мак. Зло — это порок, считающий себя добродетелью.
— К чему ты это говоришь, Риодан? К тому, что я перешла на сторону врага и настолько глупа, что не понимаю этого?
— Если туфля по размеру...
— Увы, она мне мала. Любопытный момент: а вы с Бэрронсом на чьей стороне? Или вы являетесь воплощением зла до кончиков пальцев, и вам на это наплевать?
— Как ты думаешь, почему книга убила Дэррока?
Я знала, к чему он клонит. Теория Риодана заключалась в том, что не я преследовала Синсар Дабх; а, наоборот, книга пыталась меня найти. Он хотел сказать мне, что книга убила Дэррока, чтобы подобраться ближе ко мне. Он ошибался.
— Она убила Дэррока, чтобы остановить его. Книга сказала мне, что никто не будет ее контролировать. Она узнала от меня, что Дэррок знал, как ее заполучить и потом использовать, и убила его, чтобы я или еще кто-нибудь не узнали, как это сделать.
— Каким образом она узнала это от тебя? Во время приятной беседы за чашечкой чая?
— Книга нашла меня той ночью, когда я осталась в пентхаусе у Дэррока. Она… прочитала это у меня в мозгу. Пробовала меня, узнавала меня, судя по ее словам.
Его рука с силой, до боли, обхватила мою талию.
— Ты делаешь мне больно!
Его рука расслабилась на минуту.
— Ты сообщила об этом Бэрронсу?
— В последнее время Бэрронс не в настроении для разговоров.
Через мгновение Риодана позади меня уже не было. Он снова стоял у стола. Я потерла живот, с облегчением думая о том, что он больше не дотрагивается до меня. Он так походил на Бэрронса, что, когда его тело было прижато ко мне, меня это беспокоило по целому ряду причин. Из-за отсутствия света я не могла толком разобрать, что было написано у него на лице, но это было и не нужно. Он был в такой ярости, что не доверял самому себе — он мог навредить мне, если бы все еще был рядом.
— Синсар Дабх может читать твои мысли? Ты представляешь себе возможные последствия?
Я пожала плечами. Не то, что у меня не было времени обдумывать все это. Я была так занята, прыгая с раскаленной сковородки в огонь и обратно, что раздумывание насчет различных последствий того или иного события не стояло на первом месте в списке моих приоритетов. Кто будет волноваться о возможных последствиях, когда реальность постоянно бьет тебя в челюсть?
— Это означает, что она знает про нас, — сурово пояснил он.
— Во-первых, какая ей разница? Во-вторых, я едва знаю вас, поэтому она вряд ли могла узнать от меня что-то толковое.
— Я убивал и за меньшее.
А я в этом и не сомневалась. Риодан был совершенно холоден и не страдал угрызениями совести по этому поводу.
— Даже если ей и хотелось получить информацию о вас, единственное, что она узнала, это что вы оба мертвы, хоть позже и выяснилось, что вы живы.
— Неправда. Ты знаешь гораздо больше. А то, что Книга знает о нас, должно было быть первым, о чем надо было сообщить Бэрронсу, когда он вернулся, и ты узнала, что он жив.
— Ну извините, что я была в таком затраханном состоянии и шокирована до потери пульса, когда узнала, что он жив, и мне было совершенно не до этого. А почему ты не сказал мне, что он был Зверем, Риодан? Зачем мы убили его? Я знаю, что это было сделано вовсе не из-за того, что он не может себя контролировать, когда становится чудовищем. Он контролировал себя прошлой ночью, когда спас меня от Книги. Он может изменяться по своей воле, не так ли? Что произошло в Зеркалах? Это место как-то влияет на вас, делает вас неуправляемыми?
Тут я чуть было не хлопнула себя по лбу. Бэрронс сказал мне, что причина, по которой он вытатуировал на своем теле черные и красные руны, заключалась в том, что за использование темной магии нужно было платить, если ты не предпринимал меры для защиты от негативных последствий. Требовалось ли для функционирования ЕТУ использование самых черных заклинаний? Это могло бы магическим способом перенести его ко мне, где бы я ни находилась, но в качества платы превратило бы Бэрронса в темную, самую дикую версию его сущности.
— Это было из-за того, каким способом он туда попал, не так ли? — сказала я. — Заклинание, которые вы оба разработали, отправило его ко мне, как и полагалось, но ценой этому было его превращение в низший общий знаменатель самого себя. В безумную убивающую машину. И он считал это нормальным, поскольку, если я умирала, то, возможно, рядом со мной и должна была находиться именно такая машина. Эдакий внезапно появившийся герой, истребляющий всех моих врагов. Ведь так?
Риодан стал похож на каменное изваяние. На его лице не дрогнул ни один мускул. Я даже не была уверена, дышит ли он.
— Он знал, что произойдет, если я нажму ЕТУ, и заранее спланировал все это с тобой. — В этом был весь Бэрронс, всегда думающий наперед, всегда готовый рискнуть, когда дело касалось меня. — Он сделал мне татуировку, чтобы чувствовать свой след на мне и не убить меня. А ты должен был идти по его следам — поэтому вы оба и носите те браслеты, они позволяют вам найти друг друга — и убить его, чтобы он вернулся обратно в человеческом образе, и я ничего не заметила. Я буду спасена и даже не узнаю, что это был Бэрронс, что он спас мне жизнь или что он иногда превращается в Зверя. Но вы облажались. И именно поэтому он был зол на тебя сегодня утром, когда вы разговаривали по телефону. То, что тебе не удалось его убить, раскрыло все ваши карты.
На его скулах заходили желваки. Он был зол. Я оказалась абсолютно права.
— Он всегда может избежать расплаты за использование черной магии, — восхитилась я. — Когда ты убиваешь его, он всегда возвращается обратно таким же, каким он был, да? Он может покрыть все свое тело татуировками защитных рун и, когда он выходит из тела, убив себя, Бэрронс всегда может вернуться назад и начать все с чистого листа. — Вот почему его татуировки всегда были разными. — Поговорим о твоей идеальной карте выхода из тюрьмы! И если бы ты не испортил план, я бы никогда не узнала. Это твоя вина, что я все знаю, Риодан. Я думаю, это означает, что не меня ты должен убить, а себя. Ооо, погоди-ка, — сказала я саркастически, — это же не сработает, не правда ли?
— А ты в курсе, что пока ты была в Зеркалах, Книга нанесла визит в аббатство?
Я моргнула.
— Дэни сказала мне. Сколько ши-видящих было убито?
— Это не относится к делу. Как ты думаешь, почему она пошла в аббатство?
«Не относится к делу». Вот петуния! Бессмертие — я до сих пор еще не могла это осознать и не была уверена, что когда—нибудь смогу это сделать — придавало ему некоторую эльфийскую надменность и презрение к смертным.
— Дай-ка я попробую угадать, — сказала я язвительно. — Это тоже моя вина?
Риодан нажал на кнопку на столе и заговорил по внутренней связи.
— Скажи Бэрронсу, пусть оставит их там, где они находятся. Им там будет безопаснее. Я приведу ее к ним. У нас проблема. Большая проблема. — Он отпустил кнопку. — Да, — сказал он мне, — это твоя вина. Я считаю, что когда Книга не смогла тебя найти, она отправилась в аббатство, рассчитывая застать тебя там и попытаться завладеть тобой.
— Другие тоже так думают или это твое собственное заблуждение? Зависит от того, с какой стороны посмотреть. Попробуй догадаться сам.
— Мне это не нужно.
— Почему ты ненавидишь меня?
— По отношению к тебе у меня нет никаких эмоций, Мак. Я забочусь о своей собственности. Ты не моя собственность. — Он прошел мимо меня, приложил ладонь к двери и подождал, пока я выйду. — Бэрронс хочет, чтобы ты повидалась с родителями и чтобы, даже занимаясь своими обычными делами, помнила, что они здесь. Со мной.
— Прелестно, — пробормотала я.
— Я позволил им жить, вопреки доводам моего здравого смысла в качестве услуги Бэрронсу. А мне уже надоело оказывать ему услуги. Помни об этом.
___________________________________________________

1 - Темный человек — fear dorcha — персонаж кельтской мифологии. Существуют разные трактовки: темный человек, который охотится на душу спящей женщины; всадник без головы и ловец душ; злой эльф, который возглавляет похищение смертных и др.
2 - Глубокий юг, Далёкий Юг — юго-восточный регион США; обычно в него включают штаты: Южная Каролина, Джорджия, Миссисипи, Луизиана, Алабама.
3 - Территория на Юге [South] и Среднем Западе [Midwest] США с преобладанием приверженцев протестантского фундаментализма. Библия до сих пор основная настольная книга во многих фермерских семьях.

...

Diacat: 06.03.12 19:21

Девочки, какая радость!
Спасибо за новую главу. Вы лучшие.

...

Бася: 06.03.12 19:35

Большое спасибо за главу!!!

...

Vredina: 06.03.12 19:43

СПАСИБО!!!
Это словно разворачиваешь бумагу, а там, бац... подарок к восьмому марта, Ураааааа!!!!

...

AngellaS: 06.03.12 19:48

Большое спасибо за продолжение.

...