Другие точки мира

Ярость поднималась волной по телу и требовала выхода. Но этот придурок применил дар, который сковал мое тело. Я лежала на столе, чувствуя на себе обжигающий взгляд его глаз, а через мгновение уже и его пальцы, скользящие по моему телу. Возбуждение начало нарастать, кровь побежала быстрее, разливаясь жидким огнем по телу. Вот его пальцы начинают ласкать сосок, меня охватывает чувственный голод. Пальцы сменяются губами. Хочется выгнуться дугой, но это не возможно. Ярость разгорается сильнее, а вместе с этим жажда удовлетворения и самое главное, чувство ненависти, к вампиру, а еще больше к своему телу. Он терзает мои соски, с губ один за другим срываются стоны. Разумом я понимаю, что этого нельзя допускать, что я должна сопротивляться, но тело словно живет своей жизнью и отвечает его ласкам.
Его пальцы продолжают свой путь, лаская животик, опускаются ниже . Внутренняя стона бедер горит от его прикосновений. С губ снова срывается стон наслаждения и он ловит его губами, одновременно чувствую, что я могу шевелиться, чем незамедлительно и пользуюсь. Обхватываю его лицо руками, притягивая к себе, кусаю его нижнюю губу. Язык скользнул в его рот, встречая с его и первобытный танец, известный лишь двоим. Только одна мысль отрезвляет меня в секунды и я с ужасом понимаю, что готова отдаться врагу. Отстраняю его голову, все еще держа руками. Безмолвные поединок, глаза в глаза. В его полыхает желание и ярость, в моих желание и ненависть. Не выдержав цежу сквозь зубы слова, которые нужно было сказать в самом начале, а не после того, как он дал малую толику удовольствия:
- Ненавижу!! Ненавижу всю вашу расу!! Ненавижу все то, что связано с вами!!! Как же я ненавижу свое тело, отвечающее твоим ласкам. Лучше убей меня, не могу допустить, того, чтобы во мне был вампир!!
- Попробуй не допустить, - он раздвигает ноги и в лоно проникают сразу два пальца, касаясь стенок влагалища, начинают движение.
О боже! Это ни с чем не сравнимое ощущение. Я невольно выгибаюсь дугой - моё тело хочет больше, а разум противится. Немного отрезвев, я вытаскиваю его пальцы из себя, собираюсь встать, но он переворачивает меня на живот, прижимает одной рукой обе мои руки и я слышу этот противный звук расстегиваемой молнии.
Через секунду, я почувствовала его член, но ещё не внутри себя, а только рядом. Этот мерзавец дразнил меня! Попытавшись вырваться, я что было сил дёрнула руки, и у меня вышло. Оперившись руками о стол, я попыталась перевернуться, но тут он резко вошёл в меня. Из моей груди вырвался рык, из его - стон. С каждым толчком, я рычала только одно слово: Ненавижу!!
Но тело кричало еще, еще..

Париж 1968

Ужас, рождающий оцепенение, сковал тело, или это снова был его дар? Я не знала, в голове билась одна мысль, я не хочу,чтобы он снова прикасался ко мне. Моргнула и поняла,что снова могу двигаться. Мой шанс, второго не будет. Развернулась и тут же налетела на еще одного знакомого. Ева, неприятности твое второе имя! подумала про себя, но уж лучше он, чем тот. Я была благодарна ему за появление, возможно именно это спасло меня в этот раз. Но только мгновение, пока его рука не оказалась на моей шее. Опять неприятности ,Ева? Это не судьба, это диагноз! Кажется до обращения, я была более удачлива, может меня обратил вампир неудачник? Пока я раздумывала, этот грубиян до толкал меня до выхода. Не выдержав такого обращения, я резко развернулась в дверях и объяснила ему, что он невозможный хам. Почти так и сказала, может только чуть-чуть грубее... Собралась уйти, но он не отпустил, хоть бы представился, для начала, как положено! Я вывернулась из его не очень-то нежных объятий и тут же согнула ноги, целясь коленкой ему в пах. Жаль, не успела, в этот раз он оказался быстрее. - вампир просто в наглую затащил меня в темные переулок. Я уже рычала от негодования, как он смеет? Я люблю нежно и только с теми кого выберу сама!И уж точно не в темной, грязной подворотне! Его руки были везде, как я не пыталась вырваться, не отпускал. Второе платье за вечер, оказалось сначала задрано до талии, а потом и вовсе разорвано на куски. В груди клокотала ярость, едва не разрывая изнутри, но он словно предугадывал мои движения и продолжал не останавливаясь. Его вторжение оказалось для меня неожиданным настолько, что я впилась ногтями его плечи. И когда успела их туда положить? Осознание происходящего пришло спустя секунду, первым желание было оторвать ему голову, но потом я поняла, что делать это в таком положении не удобно. Пришлось расслабиться и получать удовольствие. Хотя, как я поняла, мое сопротивление нравилось ему намного больше. Тем лучше, пусть уймет свои аппетиты. Я выгнулась, прижимаясь к нему сильнее и сама подалась вперед. Стоит получить удовольствие по максимуму, а потом можно и голову ему оторвать.

- Мальчики, можно вам задать один щекотливый вопрос? – решила чуть оживить нашу, уже почти усыпившую меня, беседу, которая включала в себя расхваливание этих парней друг другом, пару комплиментов в мою сторону, и ставшим уже традиционным, задаваемый после каждого выпитого коктейля вопрос о местонахождении моей подруги.
Кстати о последнем, я чувствовала, что она уже где-то рядом и поэтому решила отсюда убираться.
- Валяй, - ответил мне, уже порядком разговорившийся от количества выпитого, Ник.
- Как вы к девушкам нетрадиционной ориентации относитесь?
Они скривились так, будто я им под нос подсунула какое-то гнилье, показывая именно то отношение к этому вопросу, на которое я в тайне надеялась.
Подруга, судя по моим ощущениям, уже дошла до входа в клуб.
- Ну как знаете, - и с этими словами я, развернувшись, двинулась в сторону вошедшей Сенны.
Я собиралась воплотить свой гениальный план, главное, чтобы девушка его не испортила.
Для того, чтобы предотвратить все случайности я, благодаря своей способности, вторглась в голову к подруге:
- Подыграй мне, потом все объясню.
В отличии от людей вампиры, не новорожденные, могли отличать мой голос от своих мыслей, так что мои силы в некоторых передрягах не очень помогали.
Подруга слегка кивнула, не прекращая приближаться ко мне.
Чувствуя спиной взгляды своих кавалеров, я вплотную подошла к Сенне и, не оставляя себе шансов одуматься, прижалась своим ртом к ее губам.
На ее губах я чувствовала вкус двух мужчин, один из которых был человеком, очевидно Дрей, а второй – мужчина нашего вида, но его имени я знала. Вообще от девушки так и несло удовлетворенностью и я могла поспорить, что это дело рук того незнакомца. Значит, я тут за нее выгребаю, а она развлекается. Меня так и подмывало прекратить эту игру и уйти, бросив ее саму разбираться с этой проблемой, но мои природные доброта и отзывчивость мне этого не позволили.
Немного развернувшись, я заметила, что мои новые знакомые уже успели куда-то смыться.
- Пошли, - шепнула я подруге на ухо, оторвавшись от ее рта.
Надо отдать девушке должное, она даже не попыталась задавать вопросы, пока мы под руку не вышли из клуба.
- Так что произошло? – спросила Сенна.
- Та ничего страшного в принципе. Просто как только ты убежала, ко мне подвалил твой несостоявшийся любовничек со своим дружком и составили мне компанию , пока я тебя ждала. Правда, я решила, что ты не будешь гореть желанием с ними поболтать, а дальнейшие мои действия ты сама знаешь.
- Что ж, спасибо. Куда теперь?
- Забирать твои вещи из отеля и ко мне.
Подруга кивнула, соглашаясь, и мы двинулись в сторону ее временного пристанища.
- Кто этот счастливчик? – прервала возникшую паузу я.
- Какой счастливчик? – не поняла или просто сделала вид, что не поняла, Сенна.
- Тот, которым от тебя за километр штыняет.
- Вампир, - смутилась девушка.
- Ясно, что вампир. Как его зовут?
- Не знаю.
- В смысле не знаешь? Перепихнулась с каким-то мужиком и даже имени его не узнала? Ну, ты даешь.
- Что ты на меня наезжаешь, как на маленькую? Между прочим, я тебя старше!
- Ну и что, что старше. Пока ведешь себя, как ребенок, то и обращаться с тобой буду соответственно.
Подруга надулась и ускорилась.
- Ладно, извини, это не мое дело. – извинилась, догнав ее, я.

Дублин, 1869

Какой бы яркой и фееричной не казалась вечность, не стоит забывать одну простую истину… Однажды наступит темный, окутанный мраком час, когда в беспросветной ночи окончательно растворяется смысл твоего существования. И это страшнее самого страшного лютого голода и самой сильной боли, которую только возможно представить, ведь теряя связь с окружающим миром, начинаешь медленно умирать изнутри.
Оставшись без этой самой цели, я походила на капризного ребенка, которого ровным счетом ничего не радовало, а лишь еще больше навевало скуку. В такие моменты одиночество – тишина и четыре стены – не лучшие союзники. Поэтому компания одного из вечных мира сего была как нельзя кстати. Мне неведомо, что прочитал в моих глазах этот жестокий беспощадный воин, но на то время я могла смело назвать его своим рыцарем. Не до конца понимая всей глобальности его плана, я старательно изображала смертную, по обыкновению ловя на себе восторженные взгляды мужчин и читая в глазах их спутниц зависть.
- Зачем мы здесь? – мой тихий шепот, словно попадающий в такт старинной ирландской мелодии, чудом разливающейся в зале, заполненном исключительно английской аристократией, с пренебрежением относившейся к исконным мотивам этого края, платившего им той же монетой.
- Терпение, дорогая, столики в этом ресторане бронируются на месяц вперед, а твой омар прослыл кулинарным шедевром шеф-повара, - с легкой ироничной улыбкой заметил Кристобаль, оглядывая зал и музыкантов. – И музыка так превосходно подобрана, - после этих слов у меня не осталось сомнений – она звучала по его желанию поглумиться над важными пэрами.
Заказанные яства меня интересовали мало, равно как и Кристобаля, отдававшего предпочтение дорогому шотландскому виски. Вслушиваясь в звуки чистого, живого исполнения, он задумчиво смотрел куда-то вдаль, будто глазами искал жертву, явно находившуюся не в этом зале. Да и я не стремилась нарушать сию сравнительную тишину, наслаждаясь излюбленным красным вином, в приглушенном искусственном свете играющим алыми бликами на снежно-белой скатерти.
- Думаю, нам пора, - он поднялся со своего места и подошел ко мне, галантно предлагая свою руку. Легкое шуршание бардового турнюра, придающего силуэту сходство с лебедем. – Ты ведь тоже чувствуешь ее? – я едва заметно кивнула, скрывая прилив игривого настроения, огоньком вспыхнувшего в груди. Кто она? Всего лишь жертва, потому что это самая настоящая охота на хищницу. – Хочу пригласить тебя в свою мрачную обитель…
Пожалуй, отказываться мне не хотелось, хотя воображение рисовало нечто окутанное туманами и вековыми тайнами, властностью и коктейлем ароматов крови, а также ужасом жертв. Пусть так, но только не в одиночество отеля, сводящее с ума своей пустотой. Экипаж ожидал у выхода, а вскоре подъезжал к дому, больше напоминающему мне замок, неприступный, как и его владелец. Она все это время бесшумно преследовала нас, мелькая тенями, но показалась лишь после того, как позади остались тяжелые кованные ворота. Голодные, бездонные глаза, бледная красота и призрачная хрупкость женского тела вечной.

Отпуская на свободу свой дар, я отправила ее в первое, пришедшее на ум воспоминание далекого прошлого, коим стал изумрудный альпийский луг, залитый золотым сиянием солнца. А дальше… Хочется ли останавливаться, когда есть возможность играть? Нет, потому что этот азарт выше. Новые образы приносят пламя, пляшущее на стенах ловушки, из которой ей не выбраться, пока я не пожелаю. Бедная, глупая девочка, неужели ты не увидела в нас вампиров? Но Кристобаль так и не дал доиграть партию Богини…
-Ты не мог подождать!? Мне только стало весело, - в моем голосе сквозила ярость, а это уже, пожалуй, лучше апатии.

-Ты же знаешь, как я не люблю все этого..., если не делаю сама, - передразнивая его слова, произнесла я, без интереса взглянув на металл клинка, разрезавшего спинку вампирши ровно по позвоночнику, навсегда оставляя воспоминание об этом дне. Если конечно она останется жива, но это уже не мое дело. – Тогда она твоя, - подхватив со стола кубок с кровью, я прошла к креслу, находившемуся возле горящего камина, в котором шипел огонь и трещали поленья.
_________________

1968 год.

Я приехала в Париж с целью, найти родственников, на протяжении почти всех лет я следила за ними, за их жизнью, их взлетами и падениями. А в 1950 году пустила все на самотек, стала жить как мне хотелось, для себя, учиться, развиваться, да просто познавать мир, ибо я знала что какое то время без моих поддержек, а вернее тайных финансовых вливаний, родственники протянут. Вот тогда то, я и потеряла их из виду. Впервые за 18 лет мое любопытство взяло верх и я решила, что нанятый детектив за хорошую сумму не только найдет их, но и не будет болтать лишнего.
Основываясь на тех данных, что были в папке переданной мне детективом, я и отправилась в Париж. Местом временного пребывания я выбрала маленький домик на окраине Парижа, лишние свидетели мне ни к чему. Уже устроившись, я решила изучить собранное досье более детально, чтобы узнать чем живут мои «человеческие родственники». Правда была шокирующей. Из родственников в живых был лишь один. Молодой парень, прожигающий жизнь в азарте и пьянстве. Судя по отчету сыщика, парня звали Джонатан и любимым его местом был паб, адрес которого так же был приложен. В пабе была возможность, и напиться и вволю поиграть в карты, там имелся нелегальный игровой зал. Гнев обрушился на меня лавиной Жизнь давалась человеку для того чтоб достойно ее прожить, а не прожечь. Твоя жизнь Джонатан, и гроша не стоит. Не ценишь, а зря. . Гнев переходил все границы, становясь слепой яростью. Отбросив отчет на кровать, я рванула в паб, было одно лишь желание убить этого выродка, столь никчемно относившегося к своей и так короткой жизни. Паб я нашла без труда, распахнув дверь, я на секунду замерла, пропуская через себя смесь запахов. Найти моего никчемного родственника тоже было не сложно, его белокурая голова выделялась среди остальных. Я поморщилась, не люблю ужин с примесью спиртного. Вошла в паб, намереваясь прибить его немедленно, но меня чуть не снесли два мощнейших эмоциональных потока, которые я почувствовала, едва переступив порог. Я не стала искать причины этих эмоциональных всплесков, дабы не выдать себя. Но их сила заставила меня остановиться, и чтобы Эмоции чьего-то безумного страха и чьего - то садистского удовлетворения не лишили меня рассудка. Я стала думать о цели моего визита в это злачное место, пропитанное спиртным, табаком, азартом и разочарованием, обманом и завистью. Так торопилась завершить свое дело, что не обращала внимание на посетителей. Два эмоциональных потока все еще были очень сильны и, это было еще одной причиной моего желание поскорее покинуть это место. Охранник у двери, велел надеть маску, возможно это даже к лучшему и Джонатан не увидит моего лица. Он сидел в дальнем конце зала, так что мне пришлось обходить, я не замечала никого вокруг, когда буд-то врезалась стену. Не человек, мелькнуло в голове, одновременно с тем, как один из поток исчез. Подняв глаза, я не смогла поверить им.


1917, Англия-Шотландия

Это был самый жуткий год моей человеческой жизни, мне было 16 , вот- вот должно было исполниться 17, я ушла из дома в поисках работы, чтобы помогать матушке банально, выжить, не говоря уже о мечтах разбогатеть. Работу я меняла часто, ни где по долгу не задерживаясь. Последнее место мой работы был отель, стоящий на границе с другой страной, название которой меня не интересовало. Отработав последний день в отеле, и получив скудное жалование, ночью я пресекла границу. Теперь я была в чужой мне стране, и шла по дороге в неизвестность

Было уже за полночь, я продолжала идти по дороге, в надежде найти хоть какое- то жилье, где можно было бы отдохнуть и чего нибудь перекусить. Но к несчастью впереди была лишь одна дорога. От усталости, слипались глаза и подкашивались ноги, но я упорно продолжала идти. Чтоб не заснуть, я погружала себя в мысли о матушке и сестре. Из вихря мыслей меня вырвал жуткий шум и свет. Свет ослеплял, когда глаза привыкли я увидела нечто, ранее мною не видано, паника и страх заполнили мое существо, ноги словно приросли к месту, крик ужаса застыл на устах, и лишь спасительная темнота, поглотившая меня не дала мне рехнуться, мое сознание отключилось.

Дублин 1869

Привычные холодные ветра в это время года, срывали остатки листвы с деревьев. Редкие прохожие сильнее кутались в платки. Мы старались не забывать о внешнем, не сильно выделяясь, хотя она привлекала внимание везде и всегда. Губы изогнулись в улыбке, все случайности не случайны, в нашей вечности, этот закон я признал как данность еще в первом столетии. И наши встречи, редкие, но такие правильно выверенные, важные и нужные именно в этот промежуток времени. Потухшие глаза и скука на прекрасном лице, сказали мне больше, чем слова произнесенные лишь из вежливости и не осталось сомнений в следующих действиях. Я спросил ее согласия, заранее зная ответ и уже продумывая, чем смогу удивить и развлечь свою спутницу.

Столик в самом посещаемом знатью ресторане, и один из вариантов забавного развлечения приведен в исполнение. Мне доставляло удовольствие наблюдать за напыщенными английскими снобами, недовольно кривившимися от приятной, разливающейся по залу музыки. И за ней, моей обворожительной, спутницей, которая притягивала к себе все возможные взгляды и яростно-противоположные эмоции обоих полов.
нежные голос, так маняще вплетался в минорные ноты старинной баллады, положенной на музыку.

- Терпение, дорогая, столики в этом ресторане бронируются на месяц вперед, а твой омар прослыл кулинарным шедевром шеф-повара, - я едва улыбнулся, оглядывая зал. – И музыка так превосходно подобрана, - особенно, когда ты сам ее заказываешь мысль заставила улыбнуться чуть шире. Сколь забавна и непредсказуема может быть чертовка Судьба, играющая с нашими жизнями и даже отбирая их и даря вечность взамен, она продолжает порой глумиться над своими покорными слугами. Мои первоначальные планы, были несколько нарушены, но это вызвало не раздражение, напротив, стало намного интереснее. Настал именно тот момент, когда стоило покинуть, уже порядком надоевший ресторанчик, так и не оценив все способности шеф-повара. Разве что попробовать на вкус его самого? Но в данный момент, мои мысли занимала совсем другая картина.
- Думаю, нам пора, - я не задумываясь следовал правилам этикета, заложенного кажется в мое сознание с рождением. – Ты ведь тоже чувствуешь ее? - не вопрос, скорее просто констатация факта и легкий, едва заметный кивок, моей леди. – Хочу пригласить тебя в свою мрачную обитель…
Не одиночество, скука, не дающая ей сейчас отказать, и легкая, едва заметная радость, предвкушение забавной игры. Изящная ручка, затянутая в перчатку, под цвет прекрасных глаз, так правильно лежит на сгибе локтя. Экипаж у входа и летящая вперед дорога, ее профиль на фоне темного окна, с интересом наблюдающей, за уже выбранной жертвой. Кованные ворота, захлопывают ловушку, созданную самой жертвой. Черные глаза, говорили за себя, голод делал не внимательной, в следующий раз она будет умнее, если этот урок не станет для нее последним.
-Дорогая, кажется тебе было скучно? Думаю, эта малышка станет прекрасным развлечением, - хищная улыбка и пристальный взгляд в глаза, она уже начала свою игру, заставляя вампиршу напротив улыбаться и тут же биться в ужасе. Наблюдать за игрой приятно, но участвовать в ней, вот это высшее наслаждение. Тонкое лезвие с легкостью режет не только платье, но и такую прочную кожу, оставляя на ней глубокий порез вдоль позвоночника. И недовольный голос выводит из транса

Она так обворожительна когда злиться, я улыбнулся в ответ на ее слова
-Прости, безумно хотелось испробовать орудия пыток в действии, ты же знаешь, как я люблю это. - тем более когда в руки попадает по настоящему стоящая вещь.
Ехидно передразнила меня, вампирша и нехотя, скользнула незаинтересованным взглядом по клинку и спине.
девушка развернулась и шурша дорогими юбками эксклюзивного платья, отошла к согревающему камину, забирая с собой кубок с пьянящей кровью. Покоренная силой дара жертва, еще недавно так упорно охотящаяся на нас, безмолвно стояла перед моим взором и только яростные язычки пламени в ее глазах, могли показать, истинное состояние. Провожу пальцами вдоль пореза, в точности уверенный, что эта не та рана, что затянется не оставив следа. Поворачиваю ее, раздумывая, какой именно рисунок вырезать на груди девушки, чтобы она не посмела надевать откровенные платья, всю оставшуюся вечность. Тихий треск поленьев в камине, наталкивает на мысль, что клинок не единственное, что может оставить след на ее коже. В ее глазах на мгновение отражается ужас, словно она читает мои мысли и я понимаю, что если бы не дар, сковывающий ее тело, она была бы уже далеко отсюда.

Возможно ирония в его словах, лишь послышалась мне, ведь не смотря на ожидание чего со стороны столь важной персоны, я была не готова к его действиям. - Смущал? Странное определение... Скорее понуждал разгуляться фантазию в самых неожиданно смелых направлениях. Странная легкость и вместе с тем разочарование от его ухода и непонимание смешанное с удивлением, когда мужчина вновь оказался рядом. Вещи в его руках, казались неуместно странными, чем привлекали внимание.

Ласкающие мужские руки, легко справляются со сложными застежками и мне предстает необычное зрелище. Настолько мерзкое, что невозможно оторвать глаз и я, как шальная слежу, за каждым уверенным, точным движением. Стаканы наполненные живительной влагой, вызывают острое чувство жажды, заставляя нервно облизывать губы, не отрывая пристального взгляда от мужских пальцев, так бережно обхвативших дешевый пластик. И сглатывать в тот момент, когда пряная кровь касается его губ и языка. Состояние безумия отпускает лишь когда мужчина вновь занимается платьем, заставляя признать его умения в этом сложном деле. И наконец совсем исчезает, когда его голос вновь звучит в обращении ко мне, лаская слух произношением моего имени.


-Вы правы сеньор, эта страна не является местом моего рождения. Что же до города...я не успела осмотреть его достопримечательности, - голос дрогнул от едва сдерживаемого смешка. Взгляд снова впился в жесткие мужские губы, все еще окрашенные темной кровью...

Дублин, 1869

Волны ее страха почти осязаемы, отчаяние отдает горечью и свинцом, она словно яркая огненно-рыжая бабочка, завязнувшая в паутине. Она даже не трепыхается… Смирилась? Разве можно так легко принять свою участь? Нет, вечность как запретный отравленный плод, его яд съедает твою кровь, а затем требует еще, чужую солоновато-металлическую живительную влагу, струящуюся по венам смертных. Ты не в силах противостоять, отныне это часть тебя.
Тихие, глухие шаги в коридоре… Человек, слуга. Остановился за дверью, робкий, неуверенный стук, скрежет петель открывающейся двери. Равнодушие в его глазах. Сколько раз он видел подобное? Поднявшись с кресла, обитого бархатом, в полумрачном освещении скользнула тенью по стене, оказываясь рядом с охотником и его жертвой. Она с ужасом смотрит на танцующие в камине языки пламени, он пронизывает ледяным взором слугу, посмевшего помешать.
- Простите за беспокойство, - предсказуемо, учтиво, но к счастью не лесть. – Груз прибыл, по вашему приказу размещен в подвале.
- Груз? – мой мелодичный голос несет в себе заинтересованность. Какие тайны хранит твой прагматичный разум война?
- Несколько реликвий из Тауэра, - в тоне вампира лишь обыденность, но я успела изучить манеры Кристобаля, и возможно некоторые из его пристрастий. – Официально пыткам в тюрьме подвергались немногие, однако палачи знали толк в своем ремесле.
- Я хочу взглянуть, - твердо произнесла я, на что получила молчаливое согласие хозяина дома.
Сильнее сжав пальцы на ее руке чуть выше локтя, Кристобаль двинулся к двери, видимо, желая и ей продемонстрировать свое приобретение, а возможно даже позволить испробовать на себе. В глазах вампирши металось обречение, пожалуй, она в разы больше жаждала встречи с пылающим жаром костра, нежели медленной мучительной боли пленницы. Но разве могла она сопротивляться силе того, кто был во много старше, мудрее и опытнее ее? Она по праву его игрушка, и даже я не смогла бы переубедить вампира, принявшего эту истину. Однако покидать комнату я не спешила, равно как и не страшилась гнева вечного, хотя играла с огнем. Самоуверенность, скрытая легкой разрисованной вуалью этикета, а ведь добрая половина угадивших в ад в прошлом переоценила свои силы и способности.
- Оставим ее здесь, - предложение вполне миролюбивое, но настойчивое. – Под присмотром твоего человека, - подойдя к мышке, я высвобождаю ее из захвата, увлекая в пятно света полной луны. – Как тебя зовут, глупенькая? – она смотрит на меня, безвольно, но внимательно.
- Ева, - одно короткое слово, ответ на мой вопрос.
- Ева, - дар опутывает ее, завораживает и подчиняет. – Ты останешься в этой комнате, смиренно ожидая нашего возвращения, - четко проговариваю каждое слово. – Беги, другой возможности не представится, так быстро, как только сможешь, иначе погибнешь…, - едва различимым шепотом добавила я.
Кристобаль пропускает меня вперед, притворяя за нами двери, оставляя вампиршу вместе со своим слугой.

»» 09.12.11 16:37 Дом Калленов
_________________

Вечность...
Все, чей век короток, мечтают о ней. А мы, одаренные, теряемся в ней, тонем в вековой печали. Она, как пыль, под которой не видно уже рисунка жизни - тревог, переживаний, радостей и горестей, да и самого прошлого, а порой и настоящего, ложится на наши плечи.
Я сидела в машине на окраине Боско, любуясь теплым светом его огней. Этот городок почти не изменился со временем. Я без труда могла узнать его улицы, площади, скверы, дома... Здесь я всегда думала о вечности.
После смерти родителей, дядя, ставший тогда уже епископом, объяснил, что если я буду исправно служить Церкви, Бог дарует им прощение и вечность в раю. И я служила, служила исправно, с фанатизмом обличая еретиков, козня ведьм и колдунов, а за это судьба и дядина молитва берегли меня от смерти и увечий - думала я, возвращаясь из очередного похода невредимой, а иногда и единственной.
Христианская средневековая Европа. Лишь те, кто верил истинно, осуждали Церковь и тех, кто прикрывал ей, свои политические интриги, резни, борьбу за власть и земли, подставляя неугодных или просто случайных, завистников и корыстолюбцев. Однако это время Возрождения. Волтури сыграли не малую роль в нем, собирая вокруг себя, поощряя выдающихся современников. Некоторые из них принимали предложение вечности, присягали на верность и по ныне радуют Нас своим гением, иные сохраняли знакомство и дружбу до конца своих дней. Одним из таких гостей был французский астролог, глубоко верующий человек, но искатель правды. Он отказался стать одним из Нас, но оставил ряд потрясающих предсказаний для Нашей семьи, многие из которых уже сбылись. Так Аро узнал, что его вечность скоро будет разделена, так появился у меня хранитель, и именно поэтому даже попав в "плен" к ненавистным мною тогда Волтури, потеряв все свое сопровождение, с моей головы не упало и волоса. Пришло время стать тем, кем предначертано. Я пришла домой.
Разговор с Нострадамусом муж хранит в тайне по сей день.
После обращения для епископа я перестала существовать, как племянница я стала единственной помехой перед папским престолом, его врагом.
Только старший брат не боялся и не переставал общаться со мной, любил меня как и прежде. Адальрам считал случившееся тяжелой ношей, в его глазах я была почти мученицей, не смотря на все мои убеждения в своем удовольствии, он полагал, что это лишь видимость, счастливый образ, скрывающий настоящие терзания души.
Брат был единственной моей связью с человеческим миром, быть может поэтому некоторое время меня действительно терзали угрызения совести. Но "черная смерть" унесшая его и всю его семью, убила и последние крохи пацифизма во мне. Когда дядя объявил неизлечимую болезнь Адальрама наказанием за грехи и смерть - недостойной христианина...
Был хмурый день. Был очень хмурый день…
И облака проваливались в море.
И целый мир с утра накрыла тень.
И тень была большой. И цвета горя.

Привычная дорога привела
В знакомый ряд, к знакомому надгробью.
- Ну что сказать? Такие вот дела.
Ничем нельзя помочь такому горю.

И состоялся тихий разговор,
Который для других не предназначен.
Звучат внутри слова с тех самых пор,
Но ничего слова, увы, не значат.

Я буду помнить о тебе всегда,
И за тебя стараться сделать что-то.
Летят года куда-то в никуда –
Жить за двоих – нелегкая работа.

… Одежды скорбной памяти надень,
Кто спит в земле, тот больше не проснется…

На самом деле был обычный день,
И с раннего утра светило солнце.
Я втопила в пол "газ" Вейрона, так, что свист от колес прокатился эхом по близлежащим улицам, я рванула домой, сейчас мне нужен был друг рядом. Я набрала Морталле:
- Бонжорно, Крис! Без лишних слов - жду тебя в гости!

»» 12.12.11 21:57 Вольтерра
_________________

1917 Англия - Шотландия

Поездка сильно затянулась, хоть и была связана с несколькими приятными моментами. Теперь же просто хотелось попасть туда, где можно было не притворяться и не сдерживаться, просто быть собой. Дорога темная и пустынная, в этот час, позволяла испробовать все прелести нового транспорта. Возможно, будь я более собран, почувствовал бы ее раньше, а так, увидел лишь повернув, и чудом успел затормозить, но хрупкое создание все равно рухнуло к колесам, явна поглощенная тьмой. Не смотря не голод, почерневшие глаза, сдержался, понимая, что от такой проку будет мало. Удивительно, как вобще еще жива. Бросил в машину, не особо заботясь о сохранности хрупкого человеческого тела и раздумывая, что делать с этим "подарком" Судьбы.
Два часа спустя, в кресле у камина, наконец-то расслабился, девочку забрала к себе смотрительница, сказала возьмет ее горничной. Я не особо-то слушал, слуги не те, кто интересовал меня. В нескольких комнатах на третьем этаже, всегда были молодые девушки, готовые удовлетворить все потребности требовательного хозяина.
Мысли наконец приняли нужно направление, со всеми этими сложностями, я очень долго был вынужден терпеть голод. С одной стороны, черные глаза, неплохо, когда общаешься с людьми. Конечно и они часто вводят таких нежных существ в транс и заставляют удариться в панику, но ведь красные объяснить еще сложнее. А вот с другой, я едва сдерживался, чтобы не растерзать в клочья находящихся столь близко людей. Теперь просто необходимо было удовлетворить собственные потребности...
Она стояла передо мной в одной сорочке, так непозволительно для молодой незамужней девушки, и тряслась от страха. Одна из тех, кого родители либо отдают, чтобы не кормить лишний рот, либо, что чаще всего, продают, как товар. Совсем молоденькая, лет пятнадцать-шестнадцать не больше, еще не до конца сформированное тело, юношеская угловатость. Я подошел ближе, заставляя ее съежиться под моим тяжелым взглядом. Ледяные пальцы коснулись открытой кожи в районе ключиц, и девушка начала медленно оседать на пол. Сегодня мне просто катастрофически везет на неженок. Ну и черт с ним, все равно секс с такой удовольствия не принесет, следующий раз надо смотреть внимательнее... Откинув в сторону длинные, но тусклые волосы, припал к тонкой шейке, осушая ее полностью. Безжизненное тело упало к ногам, стоило только отпустить его, я почувствовал присутствие еще одной и сквозь узкую щель приоткрытой двери наши глаза встретились...Может она и хотела убежать, но у меня не было желания двигаться с места, поэтому я заставил девушку подойти ближе. Кто бы сомневался, что такой любопытной оказалась та, что подбросила мне Судьба. Но это было только на руку, оставлять свидетеля я не собирался, да и осушенной жертвы мне было мало. В глазах идущей на заклание, по моей воле, девушки, были шок и ярость. Она не желала быть здесь и не могла понять действий своего тела. Остановилась в миллиметрах и замерла, мои пальцы нежно коснулись ее платья сминая, разрывая верх, оголяя нежную шею.
-Нельзя быть такой любопытной, это часто приводит к смерти... - я заставил ее выгнуться, предоставляя мне доступ к желанной бьющейся жилке. Язык скользнул по коже, заставляя ее вздрогнуть, теперь когда мои руки крепко сжимали узкие плечи, действие дара спало и она вновь стала сама собой. Клыки легко проткнули кожу и в горло полилась потоком сладкая кровь, насыщая, кружа голову...

Громкий стук в дверь, нарушил мой покой, пришлось оторваться от сладкой добычи. Смотря только в пол, в дверях стоял дворецкий, я едва не зарычал. Как он осмелился помешать мне?
-Простите, к вам приехали, - он замер на слове, все еще не решив, бежать сейчас или выполнить свой долг. Я откинул девушку на кресло и быстро вышел из комнаты, человек бежал следом, надеясь видимо получить мое прощение. Посмотрим, кто это, потом разберусь с нерадивой прислугой!
В нижний зал я влетел едва не сметая с пути дверь и замер, в комнате стояли люди, не вампиры, но то ,что они мне привезли, стоило потерянного времени.

Когда спустя полночи я освободился, слуг не было видно, а по замку раздавались жуткие крики. Мгновение до меня доходило,что произошло, а потом я просто расхохотался. Таких обращений в моей практике еще не было. Девочка металась на кресле, как шальная и просила убить ее, мог бы конечно, но не захотел. Мне стало интересно, какая вампирша может выйти из тихой, любопытной мышки.

Где-то на Ибице

Встретив Джаса и немного поприрекавшись с ним по поводу того кто выбирает музыку, а кто едет впереди мы уже было собрались ехать в клуб, как у брата зазвонил телефон. Джас отошел в сторонку для разговора. Я с лукавой улыбкой посмотрел на Алису.
- Что? – вопросительно подняла она бровь.
- Ну что, Лисена, зажжем как в былые времена? – с улыбкой спросил у нее я, слегка приобнимая за плечи, - клуб, текила, танцы.
Тут к нам подошел Джас и сообщил что ему срочно придется нас покинуть и очень даже искренне выразил свое сожаление по поводу того, что не получится с нами потусить.
Мы проводили Джаса на самолет и посадив его на ближайший рейс до Америки, вышли на улицу. Мы и не заметили как спустился вечер.

- Ну что, в клуб? – спросила Алиса, но без какого-то особого энтузиазма.
- Нет. У меня есть идея получше, - произнес я. – Пошли.
Мы сели в машину и Алиса вопросительно посмотрела на меня.
- А, ну да. Давай заскочим в какой-нибудь магазинчик, а потом я расскажу куда поедем.
Купив в супермаркете пару бутылок шампанского и прихватив на всякий случай коньяк и текилу, ну случае бывают разные, я вернулся к машине.
- Лис, я надеюсь ты не будешь против если поведу я? – спросил я, попутно отодвигая Алису от водительской двери.
- Калпен, ты совсем обнаглел, - начала она возмущаться.
- Не кипятись, так будет удобней, чем я буду тебе объяснять куда ехать и где повернуть.
С великой неохотой Лиса все-таки села на пассажирское сиденье и тут же закурила.
- ты слишком много куришь, - произнес я, заводя мотор и искоса глядя на нее.
- А ты как истинный папочка беспокоишься о моем здоровье? – исъязвила она.
- Не язви. Я из самых лучших побуждений.

Большую часть дороги мы ехали молча. Салон машины наполняла лишь музыка и где-то по правую сторону от меня то и дело мелькал огонек сигареты. Когда мы добрались до места был уже глубокий вечер.
- Придется немного пройтись, дальше на машине не проехать, - сказал я, выходя из машины.
- Эм, ты куда меня завез?
- Пошли, думаю тебе понравится. А нет, так ты вольна в любой момент собраться и уехать и обещаю я не стану тебя задерживать и уговаривать. А сейчас просто пошли, - и я протянул ей руку.
Алиса со вздохом вложила свою ладонь в мою и мы начали медленно спускаться, медленно, глядя под ноги, как самые обычные люди, которые решились на прогулку в темное время суток.
- Давай проведем сегодняшний вечер здесь? - предложил я, останавливаясь у самой кромки воды.



- Каллен…
- Обещаю, приставать не буду, и это даже не свидание, - вскинул я руки вверх. – Алис, - я подошел к ней поближе и взял ее руки в свои, - давай просто проведем этот вечер здесь, в дали от суеты, шума гламурных тусовок, вдали от наших мыслей, нашего настоящего и нашего прошлого. Просто оставим здесь и сейчас только нас и этот вечер. Блин, - я откинул голову назад и улыбнулся.
- Что?
- Я же обещал не уговаривать…Выпьем? За встречу? – я приподнял в руке бутылку шампанского.

»» 21.02.12 09:25 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Сумерки

Англия - Шотландия 1917 год




Голова гудела, и происходящее виделось как в тумане. Я оказалась не то в замке, не то во дворце, понять мне это не удалось. В глазах все еще стоял туман, когда ко мне приблизился силуэт, и теплая ладонь накрыла мою руку, и потянула за собой. Дальнейшее отразилось как обрывки воспоминаний. Меня привели куда - то, переодели и дали перекусить, затем велели ложиться отдыхать, дополнив, что, скорее всего, завтра уже нужно будет начинать работать. Проснулась я от непонятного чувства тревоги. В комнате было темно и тихо, возле моей кровати располагалось еще несколько спальных мест. Стараясь ни кого не разбудить, я вышла из комнаты, в коридоре замка, гулял сквозняк, но было светлее, хотя освещение все же было тусклым, весьма тусклым. Тут, мое внимание привлек луч света, из под одной из дверей, и странные звуки, доносившиеся из комнаты. Я пошла к двери в надежде, что найду там кого то , кто поможет мне выбраться от сюда. Было не заперто и в приоткрытую дверь, я увидела нечто ужасное. Мужчина, стоял спиной к двери, и в его объятиях была девушка, совсем молодая, юная. Я видела ее страх, чувствовала его. Мужчина, вызывал ужас, а его действия вызывали панику. Он бросил уже мертвое тело девушки, и в голове забилась бабочкой мысль, бежать, бежать и как можно быстрее и дальше. Но мысль, так и осталась мыслью. Он смотрел на меня и я застыла от ужаса, пыталась бежать, но мои ноги отказывали мне повиноваться, словно заколдованная стала двигаться в его сторону. Я с яростью смотрела но того , кого искренне боялась, но старалась не выдавать себя. Сама того не ожидая останавливаюсь в нескольких миллиметрах от того кто словно читал меня как раскрытую книгу. Замерев, и не в состоянии двинуться по не понятной мне причине, я метала молнии глазами. Его прикосновения были холоднее льда, в жизни не испытывала столь холодного прикосновения. Он сминал платье, и одним рывком разорвал его у шеи. Звук рвущейся ткани резанул слух.

услышала я его голос.

Повинуясь все той же не понятной мне мощи, я выгнулась ему на встречу.
Прикосновение языка к пульсирующей венке на шее, заставило вздрогнуть. Руки его крепко держали за плечи, не давая даже повода или намека на мысли о побеге. В этот миг я почувствовала, что тело вновь мне подчиняется, и тут же почувствовала боль от укуса, его укуса. Ощущение собственного бессилия заполнило разум, но было прервано стуком в дверь
Это мой шанс в голове было шумно, и все кружилось перед глазами, разговора я не слышала, лишь звук захлопнувшейся двери. Я поднялась с кресла , куда столь галантно была брошена.

С минут 5 я стояла и проверяла, подвластность моего тела. Ноги слушаются, руки тоже, голова соображает, хотя и очень медленно Я постояла еще не много, и только собралась сделать шаг, как невыносимая боль скрутила все мое существо. Боль была не вероятной, и держать крик , от переживаемого я была не в состоянии. Боль, сжигала, подавляла, тело, словно ломало на кусочки. На миг я увидела фигуру, стоящую в комнате, и стала просить, нет скорее, умолять, о смерти. Но, увы, боль продолжала меня разрывать.
Сколько это длилось, я не знала, но прекратилось так- же внезапно, как и началось.

»» 24.02.12 11:34 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Сумерки

Париж 1968

Внезапно девушка в моих руках расслабилась. Признаться, я не ожидал и не хотел этого. Мне нравится адреналин, драйв, страсть. А сейчас вампирша грозилась превратится в бревно. Я не мог этого допустить. Не сейчас, когда я видел (чувствовал! ) способности этого тела. Удовольствие, которое я могу получить, очень велико, и я не упущу этого!
Я остановился в ней, неимоверными усилиями заставив себя сдерживаться, не двигаться в узком влагалище. Легко откинутую прелюдию пришлось вернуть в наше интереснейшее занятие. Я прикоснулся губами к ее тонкой шее, очень быстро осознав, насколько нежность - не "мое". Прикусывая, всасывая белоснежную кожу я спускался вниз, к груди с торчащими сосками, дерзко игнорирующими все слова и действия вампирши о ее нежелании отдаться. Все-таки язык тела существует, и он противоречит всему, что шепчут уста, но знает слова "страсти", "искушения" и "оргазма", в чем так трудно признаться нам.
Розовый сжавшийся сосок скрылся между моими губами, я обвел его языком, впился и как метку, оставил две дырочки - след от укуса... То же самое проделать и со второй грудью? Извольте, я не железный.
Моя игрушка возбудилась ещё сильнее, когда я прикоснулся к ее клитору, проведя рукой между нашими телами. Она была влажной, а это было гарантией на свершение моих желаний...
Я ни хрена не ритмичными толчками начал покорять, завоевывать девушку. Она извивалась, поддаваясь бедрами, пытаясь оказаться ещё ближе, обеспечить глубокое проникновение.. Экстаз.. в чистом виде накрыл меня. Детка, я знал, что ты оправдаешь мои ожидания.
- Сейчас я попробую твою попку.. Ты же не против? - шепча в шею опущенной девы, обвивающей меня бедрами.
- Ты!!!- слышу возмущенные, прерывистые обрывки возражений.. Но вот предвкушение, почти желание, которое она чувствует перечеркивает все..
Она попыталась слезть, разжав ноги, но сделала только хуже, я перехватил ее, не давая сделать задуманного и приподнял, выскальзывая из истекающего влагалища.. Мне было мало, слишком примитивно..
Я резко вошел в ее попу, и едва устоял на ногах от удовольствия. Тесно, почти блокируя мои движения девушка обхватила меня. Ее крики резали слух, и я поспешил устранить этот..дефект
- Расслабься, сама же кончишь... - прорычал я, снова помогая себе пальцами, натирая клитор девушки.. Сколько это длилось - без понятия, но я отчетливо осознал всё свое желание... И желание девушки.
Когда послышались стоны вампирши, я почувствовал ее медленные, но настойчивые движения ко мне, стремясь принять пальцы глубже... Детка , у тебя есть отличная альтернатива - пользуйся..
Она расслабилась и я уверенным движением вошел до конца, начинаю двигаться , сначала давая ей привыкнуть, неторопливо и ритмично (что вообще не соответствовало моему душевному состоянию) , а затем, когда она начала поддаваться я окончательно сбросил с себя груз благородного терпения... Глубоко, резко и быстро - так характеризуются мои движения в теле возбужденной вампирши.
Ее ноготки царапали спину, она стонала в мой рот.. Закрыть ее поцелуем, чтобы замолчала? Это было бы варварством... Я наслаждался выражением ее лица, полными раскрытыми губами и глазами, направленными на меня.. О, они обещали жестокую расправу..
Внезапно волны оргазма накрыли меня, чтобы сдержать себя я вгрызся в шею девушки, поднял ее выше, проникая на всю длину.. и бурно кончил. Мы сделали это вместе...

»» 11.02.12 12:33 Обсуждения дальнейшего развития сюжета игры Сумерки

Это был 1986 год. Отличался ли он чем от остальных? Да, наверное… Это был знаковый год, для совершенно обычной семьи Ретгрейв.
- Тужьтесь, милочка, тужьтесь, - спокойный голос врача-акушера, раздавался в родильной палате, на койке которой лежала беременная Мадлена Ретгрейв.
Ее крики боли разрывали тишину третьего этажа небольшой клиники на окраине штата Монтана. Они заглушали тихий и вкрадчивый голос врача, который всем своим видом показывал участие в судьбе совершенно незнакомой женщины. Но это была его работа.
- Давай, еще чуть-чуть, уже появилась головка, - голос был пропитан нотками гордости и легкой радости, от того, что все идет по плану.
Через несколько минут, раздался громкий крик младенца, извещавший округ о том, что население пополнилось. Крик младенца вторил обеспокоенным голосам врачей, которые суетливо бегали вокруг распростертого тела роженицы.
- Время смерти восемь сорок пять, - констатировал врач, сняв с рук окровавленные перчатки, и удалился из палаты.
- Мне очень жаль, мистер Ретгрейв, мы сделали все что смогли, - тихий успокаивающий голос пытался донести до Джонотана Ретгрейва о том, что жена, так горячо любимая им жена, скончалась, - но она родила великолепную дочь. Вы можете гордиться ею.
- На кой мне дочь, если она убила мою жену? - тихий, немного пугающий шепот раздается из уст мужчины. Опустив голову, он повернулся спиной к врачу, немного потоптавшись на месте, он пошел прочь… Не оглядываясь.
На третьем этаже небольшой клиники, продолжал надрываться ребенок, которые еще не знал, что стал особенным. Который еще не ведал, что ему суждено изменить жизнь некоторых людей. Который не догадывался, что вызывает ненависть у единственного родного человека. Ребенок, который был отмечен Богом еще при своем рождении.

Я старалась стать особенной, не такой как все. Я пыталась вымолить гордость отца, принося в дом отличные отметки, готовя вкусные ужины. Я хотела стать для него центром вселенной. Чтобы его ласковый взгляд, полный любви и нежности был обращен на меня, на единственную дочь, а не на лошадей, которых он разводил.
Все попытки были тщетны. Он лишь кивал головой, и смотрел отрешенным взглядом, куда-то сквозь меня. Будто меня нет.

- Папа, почему ты меня не любишь? - раздается голос десятилетней девочки. Ее бровки сдвинуты над переносицей от обиды.
- Алана, что ты такое говоришь?! - голос слегка возмущенный. На секунду он дает веру в то, что отец действительно любит свою дочь, но лишь на секунду, пока его лицо, которое было слегка мечтательным, секунду назад, не приобретает вид безразличности. – Иди спать, завтра не встанешь в школу.
Девочка опустила голову. Жест, так напомнивший Джонатану его собственный, в тот день, когда не стало его жены.
Он снова вернулся к своему излюбленному занятия – смотреть, как трещат поленья в камине, огонь из которого отражался в его глазах, точно таких же глазах, которыми смотрит на него его дочь, и вспоминать...

Это был как ритуал. Каждый вечер, заходила в гостиную, где перед камином сидел отец в любимом кресле моей матери, смотрел на огонь и ни разу не ответил на единственный вопрос, мучавший меня: Почему ты меня не любишь? Он стер меня из своей жизни еще в тот день…. когда я убила свою мать.
- Алана, закрой окна, - недовольный голос отца, вынуждает повернуть на него голову и отвлечься от резки овощей.
- Папа, пусть проветриться и закрою, - произношу я с легкой улыбкой, ласково наблюдая за отцом. Морщины прорезали его лоб, меж бровей залегла горестная складка.
Вытерев пот со лба тыльной стороной ладони, я возвращаюсь к своему любимому занятию – приготовлению ужина.
- Алана, черт возьми, почему ты не можешь хоть раз сделать, что я прошу?! – кричит отец, быстрым шагом преодолевая пространство кухни и громко закрывая окно.
Сузив глаза, и крепко обхватив рукоятку ножа, я смотрю, за всеми его движениями. Он громко открывает и закрывает шкафчики, достает из холодильника бутылку пива, громко отодвигает стул и усаживается за стол.
Все еще сжимая нож, я подхожу к столу, упираясь на него руками напротив отца. Ярость кипит в моем теле. Ей нужен выход. Я еще не понимаю, что это значит. Я не понимаю, почему хочу всадить нож в сердце любимого отца. Почему, хочу заставить его просить, сохранить ему жизнь. Почему, хочу, чтобы он умолял меня, так же как и я, когда умоляла его полюбить меня.
- Мне надоело добиваться, твоего расположения, папа, - вкрадчивый голос звенит в тишине,- надоело расплачиваться за чьи-то грехи, быть ненавистной тебе. Видит Бог, я старалась, как могла, черт побери. Старалась во всем услужить тебе, училась как проклятая на одни пятерки, терпела издевательства в классе, дралась за то, что тебя называли пьяницей. Я все делала ради тебя, папа…но теперь все. Терпение иссякло, - с силой ударив кулаком по деревянной столешнице, я обезумившим взглядом, с ножом в правой руке, наблюдала, как стол с громким треском, падает вниз, и будто с ледяной горки в мою сторону катиться бутылка недопитого пива отца.
Нож летит на пол, ударяясь со звоном об плитку кухни. Дрожащие руки приподнимаются к лицу, и недоверчивый взгляд пытается что-то в них рассмотреть. Снова я вытерла пот со лба.
Жарко, как же здесь жарко. Скинув жакет, я игнорирую испуганный и настороженный взгляд отца. Обойдя его стороной, я скрылась у себя в комнате.
Теперь начинается новая ступень моего существования. Мое новое состояние вызывало неодобрение со стороны, как отца, так и преподавателей. Не сдерживая ярость, которую я не могла обуздать, вырывалась по отношению к моим недругам. Теплые куртки сменились на легкие ветровки, вызывая удивление и обеспокоенность.
Я больше не пыталась поговорить с отцом. Да и зачем? Каждый начал жить своей жизнью, казалось его, радовало такое состояние дел.

Ночью я проснулась как от толчка. Что-то было не так как надо. Сердце учащенно забилось в груди горячего тела. Непонятный запах, наполнил стены комнаты. Он заставил меня поморщить нос. Я огляделась по сторонам, ища источник. Снова, знакомая волна ярости прокатилась по мне.
- Да, что же это такое? - немного отчаянно прошептала я в пустоту комнаты, вскакивая с кровати и подбегая к окну распахивая окна настежь.
Запах стал сильнее, он заставил содрогнуться, он пробудил ощущения, которые я не могла описать. Я быстрым шагом спустилась вниз, распахнув дверь, и побежала по направлению к конюшне. Вонь только усиливалась. Первой мыслью была, что сдохла лошадь. Я бежала и бежала, даже не осознавая, что бегу на четырех лапах. Да, лапах и мысль от этого заставила меня замереть перед входом в конюшню, куда быстро направился….Вампир?
Я застыла. Только лишь смотрю, как хлев, ранее заполненный розовыми поросятами, был пуст, а свиньи лежали вокруг него…. мертвые.
«Человек» повернул голову, и его красные глаза встретились с моими. Он чего-то ждет. Ждет, что я наброшусь, растерзаю, уничтожу.
Я лишь подняла голову на небо, где ярко светила луна. Тишину ночи заполнил вой волчицы. Попятившись назад, я повернулась и прыжком скрылась в лесу. Оставляя вампира один на один с любимыми животными отца, которые теперь исчислялись единицами.
Это была моя месть ему, за то, что он так и не смог полюбить единственную дочь. Больше я отца не видела.

Боль это лишь состояние ума к ней можно привыкнуть, особенно когда твой возраст исчисляется тремя десятками веков, особенно когда любимый тобой мужчина находит утешение лишь в страданиях других или же когда ты пал жертвой своего же оружия. Что остается тебе ? Парализованное тело ,с особой братской нежностью расположенное на дешевом кожзаменителе, искрящееся всеми радужными цветами в первых лучах восходящего над Сенной солнца. Глаза подернутые легкой дымкой сытости, двое за ночь и двое по утру редкостная удача для особи подобной мне.Абсолютная ясность сознания при полном отсутствии подвижности какое новое ощущение, Маркус был утомленным серостью эстетом, который в отличие от Кауса и Аро, убивал со своеобразным благородством позволяя наслаждаться действом не только себе но и жертве.

Услышав ответ девушки улыбнуться уголками губ, какая поразительная граничащая с самоубийством наглость, пытаться перечить Волтури глупо. Марку явно не удовлетворяла алая "безделица" которую он небрежно перекидывал из руки в руку. Топор это слишком, слишком по-Кайусовски просто и не аккуратно

Оставив нас на несколько минут он скрылся ,
- Что ж Коломбина, добро пожаловать в комедиа дель арте в исполнении Волтури, думаю ты оценишь отведенную роль - отметить ненависть и ужас во взгляде рассмеяться и тут же подавиться смехом увидев свое бледное отражение в блестящем лезвии ножа, да едва заметное раздражение во взгляде мужчины.
Удивительное ощущение знать что тебя раздевает мужчина, но совершенно не иметь с ним контакта, нет прикосновений мотыльком скользящих по коже, нет глаз пристально смотрящих на твое лицо, ничего ... новое ощущение сменяется более привычным чувством боли, сотнями колющих игл отзывающуюся в мозгу...
Губы искривленные в жалкой попытке закричать... запечатаны накрепко тенью скользнувшим поцелуем. Все прошло быстро, короткие всполохи резкой боли сменились долгими ноющими нотками медленно срастающейся плоти, да столь родным мне чувством голода что пожалуй было куда ближе мне чем беззаботная сытость сладко туманящая мозг. Братец нежно застегивал камзол... знать что тебя одевает мужчина, а ты по-прежнему не имеешь с ним контакта еще более забавно
теплый отпечаток на щеке манил своим запахом
-Братец- слово произнесенное со всей присущей ситуации нежностью прервало светскую беседу - я могу понять твое увлечение незнакомкой...
Мне упорно не хотелось называть девушку по имени, почему ? Было много простых тому объяснений - патрицианское воспитание, принадлежность к главенствующему клану, врожденное высокомерие, но пожалуй главной все же была банальная женская ревность. Я избалованная мужским вниманием попросту не могла перенести того что член моей семьи предпочел обратиться к другой..
-... но не мог ли ты -попытка повернуть голову заканчивается провалом -..извлечь остатки моего веера из моей же шеи. Ведь, как ты понимаешь ни бежать, ни противиться в таком состоянии я не могу