Клеймо мести (Остросюжетный ЛР)

Спасибо. Сейчас выложу новую главу, приятного прочтения.
_________________

 » Глава 18. Зачем я тебе?

Воспоминания Николь.
Тринадцать лет назад.

Мне срочно нужны были новые джинсы. Я штопала очередную дыру на джинсовой ткани, и очередной раз прокалывала себе палец до крови. Да, плохая из меня швея.
Домучив последний стежок, я откусила нитку и стала любоваться неровным швом на моих стареньких джинсах. И дело было не только в новых дырах, штаны стали очень коротки мне. Мама говорила, что еще как раз, ничего страшного, но, похоже, мой растущий организм думал иначе. Я натянула единственные джинсы на свои длиннющие ноги, в этот момент мне так и хотелось крикнуть им: «Остановитесь! Куда, вы растете?».
Я отодвинула ширму и направилась на поиски маминой заначки. Сегодня воскресенье, в школу идти не надо, а вот завтра кошмар под названием «Школа» начнется опять. Мама ушла двадцать минут назад, не сказав ни слова, но это и к лучшему. Несмотря на восемь часов утра, она была уже мертвецки пьяна, вернее, не просыхала уже две недели. Я оглянула единственную комнату в нашем маленьком доме. Моя узкая кровать и небольшая, деревянная тумбочка, которая являлась и письменным столом, и хранилищем моих книг и тетрадей, находились в одном из углов комнаты и закрывалась ширмой. Эту ширму моя мама поставила после того, как однажды ночью я пыталась сбросить с нее одного мужика, мучившего ее. Это было два года назад, тогда мне было всего шесть лет, и я, конечно, не понимала, что моя мать просто трахается и визжит от наслаждения. Вчера мама получила зарплату. Она работала уборщицей в магазине, но частенько попросту забывала, что ей нужно идти вечером мыть полы. Это хорошо, что мисс Чентлер, хозяйка магазина, закрывала глаза на то, что полы мою я. И все чаще вечером, после закрытия магазина, работать приходилось мне. А вот про день зарплаты мать не забывала никогда.
Я подняла старенький потрепанный матрас на маминой кровати, ничего под ним не обнаружив. В противоположном углу моей ширмы стоял кухонный стол и шкаф грязно-бежевого цвета, не смотря на то, что я регулярно его драила, вернуть ему былой цвет мне так и не удалось. Я перевернула все баночки и пакетики - ничего. Минуты две я стояла и смотрела на бутылку дешевого виски, припрятанного в шкафу. Я уже, было, потянулась к ней с мыслью вылить содержимое в унитаз, но воспоминание о сломанной руке, остановили меня. Хотя перелом был тогда и закрытый, но все равно было очень больно. Я сначала присела, потом вообще легла на пожелтевший и ободранный линолеум, заглядывая под шкаф. С радостным вскриком я достала сложенный прозрачный пакет, в котором просматривались зеленные купюры, сложенные вдвое. Скрип открывающей двери заставил меня вздрогнуть и похолодеть. Я встала на ноги, с силой сжимая пакетик в кулаке, готовясь к неизбежному. Лицо Дорис Теннон еще хранило красоту былой молодости, но первые признаки запоев начинали стирать нежность матовой кожи, пухлые губы искривились в злой усмешке, уродуя плавную линию рта. Огромные глаза орехового цвета, обрамленные черными ресницами в которых сейчас полыхал гнев, теряли свой живой блеск.
- Ах ты, маленькая дрянь! – даже ее голос менялся, становясь грубым и хриплым, когда она была пьяна.
Первый удар пришелся по лицу, я не устояла на ногах и отлетела на шкаф, острая боль пронзила затылок и голову. От пощечины в ушах звенело, в глазах на миг потемнело. Мама вырвала пакет с деньгами из моей ослабленной ладони. Подняв меня на ноги, Дорис ударила меня второй раз по другой щеке, и я почувствовала металлический вкус крови во рту от рассеченной губы. Мать с силой отшвырнула меня от себя, и я беспомощно распласталась на полу. От падения болело все тело, я изо всех сил сдерживала рыдания, рвущиеся из моей груди. Я смогла сесть и с ужасом почувствовала влагу на своих горящих от пощечин щеках.
- Что? – визг матери разорвал тишину комнаты. - Николь, я устала тебе повторять, ты что, думаешь, что твои слезы кого-то разжалобят? Сколько тебе повторять, не смей реветь!
- Я не плачу мамочка, видишь? – пробормотала я, лихорадочно вытирая две слезинки на моих щеках.
Дорис склонилась надо мной и, подняв двумя пальцами мой подбородок, сказала:
- Ты думаешь, мама тебе зла желает? Слезы - это слабость. Никогда никому не показывай, что тебе больно или плохо. Все равно никто не пожалеет. Ты никому не нужна в этом мире, всем на тебя наплевать и чем быстрее ты это поймешь, дочка, тем легче тебе будет жить.
Я хорошо запоминала нравоучения Дорис, и уже давно не позволяла себе плакать, но иногда я не сдерживалась.
- Да, мамочка, конечно…- прошептала я, стараясь выровнять свое дыхание.
Она подняла с полу принесенный с собой пакет и стала выкладывать на стол купленные продукты. Мой желудок предательски заурчал, напоминания, что я еще ничего не ела сегодня, так же, как и вчера вечером.
- Я собиралась тебя накормить, но так как ты пыталась украсть мои деньги… - мне захотелось крикнуть, что эти деньги заработала и я тоже, но это привело бы к очередному удару, поэтому я промолчала. – Убирайся с глаз моих, чтобы я тебя не видела.
Я шмыгнула за дверь, плотно закрывая ее за собой. Я легонько притронулась кончиками пальцев к разбитой губе: она слегка припухла, но кровь уже не шла, возможно, на завтра почти ничего не будет видно, и это освободит меня от ненужных вопросов и моей ответной лжи.
В этом году апрель месяц был холодным, я застегнула все пуговицы своей тоненькой кофты, пытаясь согреться. Протяжное «мяу» заставило меня опустить взгляд под ноги. Об меня терся облезлый, грязный, бездомный котенок, которого я назвала Уродцем. Он был рыжевато-коричневого окраса, с черными пятнами на мордочке и разорванным ушком - не очень привлекательная зверюшка. Я спасла Уродца от перспективы быть подвешенным на стене школы - известное развлечение мальчишек в моей школе. Мама не разрешила его оставить у нас, поэтому теперь он жил у нас в подвале.
- Извини, Уродец, но на завтрак ничего нет, - прошептала я ему на ушко, взяв на руки.
«Мяу» - было мне ответом, большие серо-зеленые глаза смотрели на меня с укором. «Наглый котяра», - усмехнулась я.
- Я что-нибудь для тебя достану, обещаю, - пробормотала я, гладя его мягкую спинку.
- Николь Теннон, брось этого кота у него же блохи, ты можешь подцепить лишай! Хочешь эту заразу принести в школу? – я обернулась на писклявый и противный голос миссис Нейд, еще теснее прижимая Уродца к себе. – Мы опаздываем из-за тебя, идем!
Пухлая коротышка миссис Нейд вызывала во мне раздражение, так же, как ее дочка Грейс. Эта маленькая сучка в вечно розовых платьях и бантах, задирающая свой длинный нос, когда-нибудь напросится у меня. Сегодня воскресенье и все идут в церковь, раньше меня водила туда мама, но уже больше года она не ходит с нами. Я опустила Уродца на пыльный асфальт, подтолкнув обратно к подвалу.
- Жди меня, я постараюсь побыстрей.
Я послушно пошла за миссис Нейд, до церкви нужно было идти два квартала. Миссис Нейд постоянно что-то говорила о спасении моей души, и я не понимала, зачем ее надо было спасать?
Мы прошли трейлерный городок, и перед нами выросла небольшая церковь: красивый бежевый домик с арочными окнами и розоцветными стеклами. Отец Алек говорил, что таких домиков очень много по всему миру. И зачем Богу столько домиков? Миссис Нейд, как всегда, пресмыкалась перед отцом Алеком, меня раздражало то, с каким подобострастием она смотрела на него.
В церковь прибывало все больше людей, некоторые делали вид, что меня нет, одни бросали на меня недовольный взгляд, другие, что бесило меня еще больше, старались меня жалеть. Я чувствовала себя, как мой кот Уродец, ему, наверное, тоже неприятны подобные взгляды. Я присела на гладкую, деревянную скамейку, зябко поежившись от холода в ягодицах. Отец Алекс начал читать молитву, он всегда начинал службы с молитвы на латыни. Зачем ее читать, если все равно никто ничего не понимает? Все с умными и понимающими выражениями лица слушали его, это выглядело действительно смешно, все как обычно: мы грешны, порочны и недостойны всего хорошего. Я всегда спокойно могла вынести всю службу, пытаясь быть лучше, прося Господа, чтобы он вернул мне мамочку. Не знаю почему, но сегодня сидеть спокойно, я не могла, я ерзала на скамейке отчасти от боли в спине, которую я повредила при падении, отчасти от сердитого взгляда, который бросал на меня время от времени отец Алек. Его любимая проповедь была про пре…прелю… прелюбодеяние, блин, ну и словечко, и его взгляд, обращенный на меня, был полон обвинения, и я не понимала, что не так со мной? Я смотрела на белоснежную статую Божьей матери, она смотрела на меня с грустью, так же как и ангелы. Почему они грустят? Разве там, на верху, в раю так плохо? Почему никто не улыбается? От запаха плавленого воска и ладана меня затошнило, спертый воздух от горящих свечей не позволял мне нормально дышать. Я поднялась со скамьи, хорошо, что я сидела с краю и, развернувшись, направилась к выходу, звук моих шагов приглушала красная длинная дорожка, ведущая к выходу. Я не смотрела ни на кого, а на самом выходе услышала ядовитый шепот: «Какова мать, такова будет и дочь», я оглянулась - это была мисс Тизли, старая кошелка, живущая в доме напротив. Что она этим хочет сказать? Моя мама хорошая, ей только нужно перестать пить. Тяжелая дубовая дверь поддалась не сразу, я была слишком слаба, нужно что-то поесть пока, я не потеряла сознание, два раза уже так было. Я надавила сильнее своим хрупким плечом и смогла, наконец, выбраться на улицу. В ясном, голубом небе светило теплое солнышко, разгоняя утренний холод. На деревьях красовались молоденькие, зеленые листья, я сорвала один и стала медленно жевать, представляя, что это куриная ножка. Я услышала шаги сзади и обернулась. Ко мне шел молодой мужчина, я видела его в церкви, он сидел впереди меня, и я сразу заметила, что он был хорошо одет. К маме такие мужчины не ходили.
- Привет, - добрая улыбка, ласковый взгляд искристых карих глаз, он явно хотел мне понравиться. Зачем?
- Привет, - осторожно ответила я, проглотив листок.
- Меня зовут Кевин, а тебя? – спросил он, все также улыбаясь.
- А вам зачем?
- Эээ, я смотрю, ты завтракаешь? А нормально поесть не хочешь? Я отведу тебя в одно уютное место, там тебя накормят.
Мама предупреждала меня о таких дяденьках и тетеньках, они хотят забрать меня у нее. Я боязливо начала пятиться назад.
- Подожди, я не сделаю тебе ничего плохого, я хочу тебе помочь, - но его слова слились с порывом ветра в мох ушах, я со всех ног убегала от него.
Я бежала, страх придал мне сил, но вскоре слабость взяла вверх, я остановилась, тяжело дыша. Я огляделась и заметила, что ноги привели меня к продуктовому базару. Меня стал манить запах, на ватных ногах я побрела к разноцветным лоткам с фруктами, овощами, рыбой, мясом, выпечкой. Я остановилась возле лотка с хлебом и булочками. Рот наполнился слюной, я нервно сглотнула, почти ощущая вкус круасана с шоколадной начинкой, шоколад уже таял у меня на языке. Он лежал так близко, нужно было всего лишь протянуть руку. Я посмотрела на здорового, краснощекого, продавца, который пока не обращал на меня внимания, у него было три покупателя. Я знаю, что воровать это не хорошо, но у него так много всего, ведь если я возьму всего лишь один круасан, ничего страшного не случится. Правда? И еще нужно было накормить Уродца, я думаю он будет доволен. Я спряталась за толстенькой теткой в ужасной шляпе с зелеными перьями. Вот моя рука уже схватила такой желаемый круасан, как вдруг тетка резко отошла от прилавка, и продавец увидел меня. Его глаза потемнели, и без того красная рожа покраснела еще больше.
- Воровка, держите воровку! - орал продавец, но бежать я не могла, впервые меня парализовал такой сильный страх и стыд.
Продавец замахнулся на меня рукой, я зажмурила глаза, ожидая удара, но удара не последовало.
- Ах, ты, мелкое отродье!
Я распахнула глаза, орали явно не на меня. Продавец кричал на смуглого мальчика вцепившегося зубами в его руку, не дав тем самым меня ударить. Мальчишка отпустил его и, увернувшись от удара разъяренного продавца, схватил меня за руку, и мы побежали. Мы бежали сквозь толпу, толкая людей, огибая торговые прилавки. Мы покинули базар и вбежали в незнакомый мне переулок. Я опустилась на грязный асфальт, опираясь на прохладную кирпичную стену. Но стоять сил у меня уже не было. Я посмотрела на свою правую руку, краусан я не потеряла, но я так сильно его сжимала, что мягкое тесто не выдержало: вся рука и рукав кофты были вымазаны шоколадом. Я подняла глаза и повнимательнее присмотрелась к мальчику. Ростом немного выше меня, худой, но не такой, как я. Смуглая кожа, черные волосы, слегка вившиеся на кончиках. От его пристального взгляда черных глаз стало немного не по себе. Одет он был лучше меня: новые джинсы, великоватый, теплый, вязаный свитер, коричневые кожаные ботинки, не новые, но вполне еще ничего. Но почему-то я была уверена, что вещи краденые.
- Спасибо, - проговорила я.
Реакции никакой, он все также пристально смотрел, сидя напротив меня.
- Меня зовут Николь, а тебя? – попробовала я еще раз его разговорить. В ответ - снова молчание.
Мальчик резко поднялся и приблизился ко мне, от неожиданности я шарахнулась в сторону. Он присел возле меня и аккуратно провел своими пальцами по моей скуле и разбитой губе.
- Тебя били? – спросил он тихим и осипшим голосом, было такое чувство, что он долгое время не говорил.
- Нет, я упала, - соврала я по инерции, как делала обычно.
Парень шмыгнул носом и нахмурился еще больше, продолжая сверлить меня взглядом, он как будто решал для себя что-то.
- Врешь, но хорошо врешь, очень хорошо,- с этими словами он поднялся и ушел, просто ушел, скрылся за переулком.
Я все также, сидя, откусила круасан и стала медленно жевать, чтобы потом не болел живот. Странный мальчик. Я тщательно облизала ладонь, слизывая шоколад, и пососала рукав кофты, измазанный им. Оставив кусок круасана Уродцу, я поднялась с земли и направилась домой.

***

Через неделю.

- О, посмотрите, кто идет! Что нос задираешь? Пообщайся с хорошими мальчиками, – как они меня уже достали, почти каждый день по дороге из школы эти критины пристают ко мне.
Подтянув рюкзак повыше, я ускорила шаг.
- Спешишь к своей мамочке-шлюхе? – это сказал Питер Барнс, я остановилась.
- Питер Барнс, не путай мою мать со своей, - гнев питал меня, заставляя быть безрассудной и глупой.
Я развернулась и встретилась с этой четверкой неразлучных дебилов. Они учились в моей школе, но были на два года старше меня: Хавен Милтон, Тед Джонсон, Джейсон Нейд, старший брат Грейс, и Питер Барнс.
- Ты что вякнула, маленькая сучка? – рявкнул Питер, подойдя ко мне вплотную, обычно мы обходились без драк. Но, похоже, сегодня не мой день.
Питер был намного выше меня, здоровый, жирный кабан, от него всегда воняло потом и луком. Я была мелкой мошкой по сравнению с ним.
- Моя мама не шлюха! – крикнула я, задирая голову вверх.
Тут послышались размеренные, тихие шаги у меня за спиной и знакомый, спокойный, скрипучий голос:
- Если хочешь защищаться от такого бугая, у тебя немного вариантов. Первый - бей коленкой в пах, второй – носком ноги бей в коленную чашечку, и третий - в данной ситуации самый надежный, убегай. Ну, можно, конечно, традиционные девчачьи приемы: царапаться и кусаться, но вряд ли ты прогрызешь столько жира.
- Ты кто такой, мать твою? А ну, вали отсюда! – проговорил Питер, тряся своим жирным подбородком.
- А то что? – спросил мальчик, имени которого я все еще не знала.
Что-то было в этом вопросе, сказанном легким и негромким шепотом, отчего даже у меня поползли мурашки по спине, я непроизвольно дернула плечами, прогоняя неприятное ощущение. Это была угроза – чистая, неприкрытая, смертельная. Маленькие мальчики так не разговаривают. Я не могла понять, что не так с этим ребенком? Я видела много мальчиков, и не раз попадала в такие передряги, но даже такие как Питер не пугали меня так, как этот, хотя вроде бы он меня защищает. Сегодня на нем были черные джинсы, черные кроссовки и черная футболка, все сливалось, он был как тень, особенно сейчас, стоя так неподвижно.
- Да ладно тебе, Питер, пойдем уже, - Джейсон, был самым одаренным среди этих придурков.
- Мы еще встретимся, Теннон, - бросил Питер, плюнув мне под ноги.
Я осталась наедине с этим странным, очень странным парнем.
- Ты что, следишь за мной? – молчание. Да что это за хрень такая? – Слушай, ты, я тебя о помощи не просила, что ты увязался за мной? Что тебе надо от меня?
Я со злостью дернула лямки своего рюкзака и хотела пройти мимо этого ненормального, но когда наши плечи поравнялись, я услышала:
- Меня зовут Тайрон.
Я замедлила шаг, но не обернулась, он что, хочет со мной дружить?
- Я живу на заброшенной фабрике, там, где раньше была котельная, если захочешь, приходи.
Я развернулась и увидела лишь удаляющую спину Тайрона. Что это только что было? Что значит «приходи»? Это приглашение в гости?
Я уже, было, подняла руку и хотела его окликнуть, но так и не позвала. Мне нужно домой, мне надо к маме. Вчера вечером она почти не пила, может сегодня, может сейчас, я увижу ее.
Я подошла к своему дому, окно было открыто нараспашку, белоснежная занавеска в желтенькие, маленькие цветочки, колыхалась от легкого ветерка. Мое сердце замерло в радостном предвкушении. Занавеска была постирана, окно открыто, чтобы проветрить комнату. Я рванулась к двери, буквально пролетая три ступеньки.
- Мама, мамочка! – кричала я с порога.
В комнате витал запах ванили и корицы, моя мама стояла возле плиты, на которой что-то кипело в кастрюльке, на сковородке что-то скворчало. На маме был надет чистый халат, на талии был повязан кружевной фартук. Ее светло-русые волосы были аккуратно уложены в пучок. Мама улыбалась мне красивой и нежной улыбкой.
- Николь, доченька, здравствуй. Как прошел день в школе?
Я бросилась к ней, чуть не сбив ее с ног.
- Мамочка! Мамочка! Я так скучала, так скучала, - я прижималась к ней теснее, ближе.
Мама подняла меня на руки, я обняла ее за шею, вдыхая ее цветочный запах, запах спокойствия, безопасности, запах дома. Мама стала меня целовать: лоб, щеки, мои руки.
- Прости меня, малыш, прости, я больше не буду, я больше так не буду, обещаю, - я знала, что это ложь, что все повторится снова, но надежда оставалась, она помогала мне жить.
Мама продержалась четыре дня. Мы навели порядок в доме, хорошо, что были выходные, мне хотя бы два дня не надо было идти в школу. Мама купила мне новенькие джинсы и красивую синию блузку. Мама каждый день варила для меня что-то вкусненькое. Пекла мне мои любимые пирожки с мясом и с яблоками на десерт. Мы ходили гулять в парк к пруду, кормили белых лебедей хлебными крошками. Мама купила мне новую книжку, сказку о красавице и чудовище. Я давно не верила сказкам, но я могла часами слушать ласковый голос своей матери, читавшей мне на ночь.
Я поморщилась от очередного скрипа маминой кровати, оторвавшего меня от приятных воспоминаний. Сегодня ночью у нас ночевал мистер Ротвер, он хотя бы не так противно хрюкал, как Чак Спенсер. Скрип и стоны затихли, они заснули, но это только на пару часов, потом проснутся и опять начнут пить и кувыркаться, нужно сваливать пока не поздно. Я собрала рюкзак, забрала с кухонного стола батон и кусок сыра, ничего, сбегают еще в ночной магазинчик, и, тихо одевшись, вышла из дома. В черном ночном небе сверкали серебристые звезды, пробираясь сквозь темно-серые тучки, черт, мне еще только вот сейчас дождя не хватало. Я шла в неизвестном мне направлении, шаркая ногами по пустынной дороге. Где-то вдали послышались голоса и смех. Я испугано осмотрелась, встреча с какими-нибудь отморозками меня не привлекала. Раньше я ночевала в одном заброшенном домике, но это еще было до зимы, а сейчас там поселились бомжи. Против моей воли в памяти всплыли слова Тайрона: «Я живу на заброшенной фабрике, там, где раньше была котельная, если захочешь, приходи». Вообще-то, котельную заброшенной фабрики обходили стороной, так как там жила свора диких собак, они никого туда не пускали, но раз Тай там живет, то, наверное, собаки ушли. Заброшенная фабрика напоминала мне огромного, заснувшего динозавра, только вот вряд ли он когда-нибудь проснется. Я обошла огромное кирпичное здание, когда-то здесь работал мой папа, если бы папа был жив, все было бы по-другому. Я плохо ориентировалась на фабрике, но дорогу к котельной я знала. Я подняла голову в небо и облегченно вздохнула - все-таки дождя не будет. Тучки рассеялась, круглая, желтоватая луна освещала мне дорогу. Вдруг раздался протяжный собачий вой, я замерла на месте. Сердце сначала бешено заколотилось в моей груди, потом остановилось где-то в области моего горла. Дура, какая же я дура. Сначала я увидела блеск их глаз, о, Боже, их было больше десятка. Большие, маленькие, огромные, размером с маленького пони. Звериное, утробное рычание заставило меня ощутить леденящий душу ужас. Паника сдавила грудную клетку, изо рта вырывались лишь судорожные, хриплые всхлипы, я даже не могла закричать. Я уже представляла их острые клыки, разрывающие мою тонкую кожу, я видела свое разорванное горло и бездыханное тело. Бежать смысла не было, я медленно опустилась на колени и, зажмурив глаза, молилась, чтобы смерть была быстрой.
- Сидеть! – голос Тайрона был подобен грому, разрывающему мое сознание.
Если бы могла, я бы разрыдалась от облегчения. Я опустилась на сырую землю, обхватив себя руками, пытаясь унять судорожную дрожь тела.
- Никогда не показывай своего страха, ни перед животным, ни перед человеком.
Страх начал уходить, уступая место гневу.
- Ты, скотина, ты зачем меня позвал сюда? Я могла умереть! Ты что, вообще больной? – мой крик вызвал беспокойство среди собак, смотрящих на меня злобным и голодным взглядом.
- Собаки предупредили меня, что ты идешь. Я бы не дал им сделать с тобой ничего плохого, - подойдя ко мне, ответил мальчик.
- Ты что, волшебник? Почему они тебя слушаются?
- Не знаю, слушаются и все. Пойдем, я тебя потом с ними познакомлю, нужно, чтобы ты перестала их бояться, - Тайрон забрал у меня рюкзак и помог подняться.
Я рассмеялась истеричным смехом.
- Ага, разбежалась! – негодовала я, продолжая смеяться, немного приходя в себя после пережитого. - Я не такая больная, как ты, чтобы знакомиться с ними.
Тайрон молчал, мы вошли в здание котельной. Не смотря на охрану, которая когда-то здесь была, почти все, что было в помещении, украли: металл разрезали и растащили.
В комнате горел свет от одинокой лампочки, висевшей на потрескавшемся потолке.
- Здесь есть электричество? – удивилась я.
- Здание не было обесточено, были лишь выключены рубильники.
- Ты разбираешься в электричестве? – еще больше удивилась я.
- Нет, но попытаться включить рубильник может даже такой, как я, – что он имел в виду? Такой как он?
В одном углу было что-то похожее на кровать, я подошла ближе: на трех кирпичах лежала большая деревянная доска, сверху лежали матрас, одеяла и подушка - на вид не очень чистые. Также был стол на трех ножках, прикрепленный к стене, чтобы не упал, наверное. Одежда Тайрона была сложена стопкой и лежала на полу сверху на газете. Рядом лежала пара деревянных коробок. В другом углу стояло что-то наподобие душевой кабинки.
- У тебя есть вода?
- Да, правда, только холодная, но у меня есть электрическая плита, так что если надо, можно нагреть.
Он бросил мой рюкзак возле подобия кровати и, открыв одну из коробок, достал синий комплект постельного белья, и начал застилать кровать.
- Не волнуйся, белье чистое, я его украл с бельевой веревки уже постиранным. Ты брала с собой одежду? – его вопрос застал меня врасплох.
- Нет.
Тогда он достал из стопки со своей одежды черную футболку и бросил мне.
- Не переживай, я ее стирал, - усмехнулся он, увидев мой брезгливо сморщенный нос. – Все-таки в джинсах тебе спать будет неудобно.
- Зато тепло, - ответила я.
- Кровать одна, значит, будем спать вместе и не замерзнем, собаки спят, прижавшись друг к другу, чтобы не замерзнуть, - пробормотал он, снимая рубашку.
Я попыталась возразить, но, увидев его грудь, мои слова застряли в горле. Она вся была покрыта красными, уродливыми, широкими рубцами, и я могла поклясться, что у него на груди было выжжено какое-то слово.
- Здесь написано «полукровка» - старшеклассникам скучно в приюте, - голос мальчика был лишен всяких эмоций.
- А это плохо? Быть полукровкой? – спросила я, не до конца понимая значения этого слова.
Уголки его полных губ на мгновенье чуть изогнулись, было такое чувство, что он хотел улыбнуться, но не знал, как это делать.
- Для меня точно не очень… Переодевайся, я отвернусь.
Я никогда ни с кем не делила постель, даже когда была совсем маленькая, сколько себя помню, всегда спала одна.
Я сняла с себя одежду и натянула футболку Тайрона, которая доходила мне до колен. Футболка действительно была чистой, но не пахла ничем, наверное, он ее стирал хозяйственным мылом без запаха.
- Все, можешь обернуться.
Я чувствовала себя неловко. Где были мои мозги, я же его совсем не знаю. Зачем, я пришла сюда?
- Ложись, тебе завтра рано вставать, - пригласил меня Тай, уже лежа в кровати.
Меня не нужно было приглашать дважды, цементный пол был очень холодным, хотя и нужно отдать ему должное, очень чистым. Я легла возле Тайрона и он накрыл нас одеялом. Кровать была немного жестковатой, но ненамного жестче моей. Я крутилась с одного бока на другой, подыскивая удобное место, Тайрон лежал неподвижно, ко мне не прикасаясь. Под одеялом, я быстро согрелась, но все-таки в комнате было холодно, может, действительно, если прижаться, будет теплее? Я повернулась к нему лицом и положила свою голову ему на грудь, обняв одной рукой за талию. На одно мгновение он задержал дыхание, потом медленно выпустил воздух и понемногу расслабился. Стало действительно теплее, уютнее, стало хорошо.
- Зачем я тебе? – тихонько спросила я.
Я не понимала, почему мне так спокойно с этим странным мальчиком, но я уже не боялась его, я хотела его понять или хотя бы попытаться это сделать.
- Одиноко…
_________________

Спасибо за продолжение! Какое тяжелое и грустное было детство у Николь... Зато теперь понятно насколько близки Тай и она. Это ей еще повезло, что она его встретила. Не знаю почему, но когда читаю про несчастных бездомных животных слезы наворачиваются на глаза.


Как так несколько лет Мы выклянчим намного раньше
_________________

спасибо за продку!!!!Николь безумно жаль, ужасное детство, у матери только одна забота - алкоголь((((Тайрон был для нее как лучик света

Наташа, спасибо за продолжение.

Грустная, тяжелая глава. Ужасное детство у Николь. Понятна близость ее с Тайроном, природа их отношений.
За душу взяло.


Всем хочется общения и живого человека рядом. И ищем мы себе подобных.
_________________

Спасибо,тронуло...
_________________

Пожалуйста, Иришка.


К сожалению, это невозможно.
_________________

Пожалуйста, Ирина.
_________________

Пожалуйста, Джули.
_________________

Пожалуйста, Ольга.

Полностью согласна.
_________________

Пожалуйста, Эльвира.
_________________

 » Глава 19. Тайрон все понял.

- У меня сегодня день рождения, - начала я говорить, глядя на идущего рядом Тайрона.
Мы практически живем вместе уже шесть месяцев, за исключением того времени, когда возвращается мама. Я хотела, чтобы в эти моменты он жил с нами, но Тай отказался и сказал, что жить с женщиной, которая бьет своего ребенка, он не собирается.
- Я знаю, - спокойно подтвердил он.
Каждый день он встречал меня после школы, чтобы никто не приставал, хотя эти уроды все равно приставали только вот уже не ко мне одной, а и к нему тоже.
- Ты бы не хотел сделать мне подарок, я бы даже сказала два подарка? - спросила я, жутко волнуясь, я давно хотела его об этом попросить, но Тайрон непредсказуем, а я не хочу, чтобы он меня оставил.
- Хочу, - серьезно кивнул он.
Я набрала полную грудь влажного от моросящего дождя осеннего воздуха и медленно выпустила.
- Тайрон, я хочу, чтобы ты бросил курить и поклялся мне, что мы больше не будем воровать – мы можем попасть в тюрьму, - выпалила я скороговоркой.
Он не остановился и не сбавил ходу, на меня не посмотрел. Пять минут мы шли молча. Я нервно поправила капюшон своей новой красивой, болоньевой куртки красного цвета, украденной для меня Тайроном. С ним было очень хорошо, я была сыта, одета, у меня появился дом, в который я входила без страха, дом, где мне были рады. Я действительно подружилась с собаками, Тай попросил меня погладить каждую из них, чтобы они запомнили мой запах. Но мы воровали очень часто, то еду, то одежду. Однако сейчас в этом не было большой необходимости. Мисс Чентлер подняла маме зарплату на сто долларов, но сказала, что эти деньги будет отдавать мне. В последний месяц мы с почти две недели мыли полы за мою мать. Тай не брезговал этой работой и каждый вечер помогал мне. И именно в один из таких вечеров я в первый раз услышала, как он смеется. Мы уже почти домыли пол, когда я поскользнулась и не удержалась на ногах, влетев в прилавок, на котором стояли пакеты с мукой: один из них разорвался, и вся мука высыпалась мне на голову. Когда я лихорадочно стряхивала муку со своих волос, я услышала сначала непонятный булькающий звук, похожий на кашель старика. Я подняла свою голову и посмотрела на Тайрона, который, опершись на швабру, пытался сдержать свой смех. Я представила себя со стороны, всю измазанную белой мукой и зашлась смехом, он в ответ дал волю своему, но это был единичный случай, когда он смеялся.
На заработанные деньги мы смогли купить маленький телевизор и микроволновую печь у скупщика краденного и кое-что отложить.
- Не посадят, мы маленькие. Когда, я был в шайке Кастета, там специально на кражи отправляли таких как мы, потому что их не посадят, - ответил он, чуть пожав плечами. – Почему я должен бросить курить?
- Моя мама рассказывала, что от этого можно заболеть, я не хочу, чтобы ты болел, - отозвалась я и чихнула.
Мне сегодня что-то целый день не хорошо, я достала носовой платок и высморкалась. Тайрон резко развернулся и пристально на меня посмотрел, слегка прищурив глаза.
- А ты сама не заболела?
- Нет. Нет, что ты, бывает, пройдет…
Дождь стал усиливаться, и мы прибавили шаг, перепрыгивая через грязные лужицы, расползающиеся по асфальту. Сегодня утром я забегала к матери, надеясь, что она вспомнит о моем дне рождения. Но она забыла… уже второй год подряд, хотя была и не очень пьяна. Ну, ладно, хоть пойдет сегодня на работу, а мы с Тайроном останемся дома, в такую погоду не хотелось куда-то идти. Он так ничего и не ответил на мою просьбу о подарках. Мы подошли к котельной, к нам навстречу выбежали собаки, весело виляя мокрыми хвостами, смотря на нас в ожидании еды. Тай достал из пакета кости и хлеб, украденные на базаре, и бросил псам. Собаки с жадностью кинулись на еду, послышались звуки чавканья и треск костей, хотя, я уверена, что он кормил их утром, но эти зверюги были постоянно голодны.
- Пойдем быстрей в дом, похоже, сейчас пойдет ливень, - предостерег он, открывая дверь и подталкивая меня во внутрь.
Переступив порог, я обомлела от увиденного. Я потянула руки к выключателю на стене, чтобы зажечь свет, может, у меня галлюцинации? Вся комната была увешана разноцветными шарами разной формы: круглыми, овальными, сердечки, и даже в форме животных. Повсюду были гирлянды и бумажные фонарики. Стол накрыт новой белой скатертью с выбитым цветочным рисунком. Я подошла ближе, на столе стояли фрукты, пицца, мои любимые круасаны с шоколадом. Пару дней назад мы с Тайроном смотрели один фильм, где у маленькой девочки был день рождения, и Тай постарался сделать все, как в кино.
- Спасибо, - я и забыла, что день рождения может быть таким. В груди что-то защемило, по телу разливалось приятное тепло.
Тайрон молча снял верхнюю одежду и помог мне снять куртку. Потом достал из одной коробки пакетик и подошел к столу. В пакете были маленькие розовые свечи, он вставил их в круасан и зажег.
- С днем рождения, Николь! Загадай желание и задуй свечи, - повторил Тайрон фразу из кино. Он стоял возле стола и нервно перебирал край скатерти.
Я с силой зажмурила глаза и загадала самое заветное желание, чтобы мама перестала пить. Я раскрыла глаза и уже, было, хотела задуть свечи, но, посмотрев на Тайрона, добавила к своему желанию еще одно, чтобы он подарил мне еще то о чем, я его просила. Ведь нигде не сказано, что желание должно быть одно? Я набрала полную грудь воздуха и задула свечи. Я так сильно дунула, что две свечки выпали из теста и упали на стол. Я весело рассмеялась и обняла Тайрона, поцеловав в щеку.
- Спасибо, спасибо, - он, как всегда, напрягся, но через пару секунд обнял меня в ответ.
- Это еще не все, - Тайрон высвободился из моих объятий и подошел к кровати, нагнувшись, достал что-то обернутое в серебристую бумагу, - это еще один подарок к тем двум, что ты просила.
Я улыбнулась, мы больше не будем воровать - он обещал, значит, не будем. Его не посадят в тюрьму, и он будет со мной всегда. Все-таки желания сбываются, значит, и мама скоро вернется.
- Что там? – спросила я, подпрыгнув от нетерпения.
- Открой и увидишь, - ответил Тай, протягивая подарок.
Я взяла коробку и, не щадя красивую бумагу, разорвала ее с целью побыстрей добраться до подарка. В коробке был новый фен для волос и новая круглая расческа с зеркальцем. Два дня назад мой фен сгорел и я, разозлившись, сказала, что обрежу свои длинные волосы, за которыми так тяжело и хлопотно ухаживать.
- Не обрезай их, пожалуйста, - попросил он, прерывисто вздыхая, как будто боялся, что я откажу.
- Не буду,- ответила я, вызывая улыбку на его губах.
Я сидела за столом и наблюдала за тем, как Тайрон уплетал уже третий кусок пиццы. Мне есть не хотелось, все тело неприятно ломило, крутило позвоночник. Я медленно жевала кусочек банана, пытаясь его проглотить, есть не хотелось вообще. Я встала из-за стола и, не раздеваясь, прилегла на кровать. Где-то посередине груди стало больно скрести, в горле першило. Я начала кашлять, пытаясь прогнать неприятное чувство, но оно не проходило, а кашель усиливался. В голове немилосердно гудело, у меня наверняка была температура.
- Николь, что с тобой? – раздался встревоженный голос Тайрона.
Он присел на край кровати, положив ладонь на мой лоб. Я что, задремала?
- У тебя жар! Ты все-таки заболела! Ты же говорила, что все нормально, - таким я Тайрона видела впервые. Он боялся.
Я хотела его успокоить, но из горла вырывались лишь каркающие звуки, я зашлась кашлем, который больно царапал мою глотку. Успокоившись, я опять закрыла глаза, ни говорить, ни смотреть сил не было.
Огонь. Я вся в нем горю. Боль. Любое прикосновение к моей пылающей коже, подобно удару горящей плети. Холод. Я вся дрожу, как будто меня окунули в ледяную воду. Я теряла нить реальности, видя обрывки снов. Это были кошмары. Я видела клоунов, которых очень боюсь. Размалеванные маски с красными щекам и накладными носами, искусственные, уродливые улыбки. Их ужасный смех, преследующий меня по темным переулкам.
Я видела собак, они подкрадывались ко мне, окружая. Я видела их желтые глаза, сверкающие в темноте, и яркий блеск их острых клыков. Я пронзительно закричала, почувствовав, как в мое тело впиваются белые зубы. Неожиданно они пропали, и я увидела отца. Он поднял меня за руки и нежно обнял.
- Тише, все хорошо. Я рядом, - сказал он голосом Тайрона.
- Не уходи, пожалуйста, не оставляй меня, - умоляла я.
- Не оставлю, я буду рядом, всегда…

***

- Теперь давай натру грудь, - я, наверное, должна была засмущаться, но за те дни, пока я была в бреду, Тайрон натирал меня и переодевал не раз, так что мое скованное поведение сейчас было бы попросту смешным.
- Выпей еще вот это, - сказал он, протягивая мне стакан с белой, мутной жидкостью, на вкус такой же ужасной, как и на вид.
Я послушно выпила все лекарство. Мне, наверное, повезло, что той ночью в аптеке, где Тайрон покупал лекарство, дежурил сердобольный продавец, который продал ему необходимое лекарство, которое можно было купить без рецепта, и рассказал, как его принимать. Температура еще держалась, но была уже не такой высокой, хотя тело ломило, и я была слаба, как новорожденный котенок. Откинувшись на подушку, я вздохнула, впервые не испытав острой боли. Я посмотрела на моего спасителя, он выглядел неважно. Сквозь сон я слышала, как он кашлял сам, хотя, когда я бодрствовала, он старался его сдерживать.
- Тай, ты принимаешь лекарство?- спросила я обеспокоено.
- Да, конечно, - ответил он, стирая со лба прозрачные бисеринки пота. – Ты отдыхай, тебе нужно больше спать.
Да, я действительно очень хотела спать. Я закрыла глаза, чувство приятной легкости охватило тело, и я погрузилась в спокойный сон без сновидений.
Я проснулась оттого, что к моему правому боку прикасалось что-то горячее, даже сквозь футболку я ощущала это. От хриплого кашля, раздавшегося в комнате, кровать заходила ходуном. Я открыла глаза, прогнав остатки сна. Рядом на кровати лежал Тайрон, он весь пылал, его смуглая кожа была неестественно бледна, пот градом лился с его лица. Тело Тайрона сотрясал кашель, но он не приходил в себя. Я начала его трясти за плечи, пытаясь привести в чувства.
- Тай, Тайрон, ты пил лекарство? Пил?
Его глаза приоткрылись, он пытался сбросить мои руки со своих плеч, но сейчас даже после перенесенной болезни, я была сильнее его.
- Лекарства были только… Только для одного…- прохрипел он, опять закрывая глаза.
Нет, нет, так не должно быть! Я знала, что от болезни можно умереть. Тайрон может умереть! Он меня обманул! Обманул, чтобы спасти. Решение проблемы пришло внезапно, подобно вспышке молнии, но, если он выживет, он может меня возненавидеть за это. Но я должна поступить так, чтобы спасти его. Я поднялась с кровати и на подкашивающихся ногах оделась настолько быстро, как только могла в данный момент. Мне повезло, Тайрон был полностью одет, даже ботинки свои не снял. Я взяла его куртку и шапку - какая погода была сейчас на улице, не важно, нам нужно было тепло одеться.
- Тай, Тай, нам нужно идти. Приподнимись, - попросила я, одной рукой придерживая его за спину, а другой пытаясь надеть куртку.
- Куда? – спросил удивленно он, продевая руку в рукав.
- Туда, где тебе помогут, - ответила я, поднимая его.
Тайрон начал сопротивляться, пытаясь вырваться.
- Пожалуйста, пожалуйста, послушай меня. Я обещаю, все будет хорошо, - врала я.
Тайрон послушно кивнул и позволил мне помочь ему подняться. Я обняла его за талию и поддерживала плечом. Мы вышли на улицу, уже смеркалось, на темно-сером небе мерцали первые звезды. На улице было влажно, но не так холодно. Свора собак окружила нас, жалобно поскуливая, чувствуя беду. Мы обошли фабрику и зашли в один из заброшенных домов. Последние метры я практически тянула Тайрона на себе, ноги и руки тряслись от напряжения. Мои измученные легкие горели, когда я вдыхала влажный ночной воздух. Я опустила Тайрона на грязный, изорванный матрас, валявшийся на полу.
- Полежи здесь, я сейчас приду, - но Тай меня не слышал, он был без сознания.
Я из последних сил бросилась бежать к телефонной будке на углу. Достав заранее приготовленные монетки, я бросила их в прорезь автомата, послышался заглатывающий щелчок. Я стала лихорадочно набирать номер справочной, чтобы узнать номер телефона приюта, откуда был Тайрон. Какая-та сонная тетка, еле волоча языком, назвал мне нужный номер, который я вторила, как молитву, пока набирала, чтобы не забыть. В трубке послышались длинные гудки, и через полминуты раздался грубый и серьезный голос:
- Коултер, слушаю, - Тайрон рассказывал, что так зовут их директора.
- Улица Стрит-Рочестер, третий заброшенный домик от здания закрытой фабрики. Там лежит Тайрон Дженкинс, он умирает, пожалуйста, помогите…- я повесила трубку и бросилась обратно к дому.
Тай говорил, что мистер Коултер, был суровым, но неплохим мужиком. Они сейчас приедут и помогут Таю, обязательно помогут. Я вбежала в дом и склонилась над ним.
- Прости меня, умоляю, - прошептала я, поцеловав в его горячий лоб.
Мне нужно было уходить, я последний раз взглянула на мальчика, который стал для меня очень дорог. Я вернула Тайрона в его личный ад, я знала, что он бы предпочел умереть, чем вновь возвращаться туда, но я так же знала, что Тай за полгода до нашей встречи жил в банде Кастета, и там он учился драться. У Кастета были большие планы на Тайрона, когда тот бы подрос - уличные бои очень прибыльное дело. Но Тайрон сбежал, он говорил, что ему надоело выполнять приказы, с которыми он не согласен. Он вылечится и вернется ко мне, непременно, Тайрон сможет. Я услышала вой сирены скорой помощи и начала отступать назад, не отрывая взгляда от Тайрон. Он вернется! И я бросилась за дверь, подальше отсюда.

***

Тайрона не было уже два месяца. Он потратил все наши сбережения на лекарство для меня, мне нечем было кормить собак, и без него они перестали меня пускать домой. Я опять жила с матерью, но и тут мне повезло, за два месяца мама возвращалась два раза и один раз на две недели. Но сейчас у нее запой, продолжающийся целую неделю, и сегодня она меня избила: ребра нещадно ныли. Я сидела на ступеньке того дома, где я оставила Тайрон, каждый день я приходила сюда в надежде, что он придет. Сев на свой рюкзак с учебниками, я смотрела на летящий первый снег. Наверное, я бы любила зиму, если бы не холод, мне постоянно было холодно, без теплой одежды этого было не избежать. Белоснежные, искрящие на солнце, лохматые хлопья снега, кружили в воздухе, медленно и мягко опускались на асфальт, на котором тут же таяли. Я подставила ладошку, ловя снежинки, но рассмотреть красивый узор мне на них не удавалось, как только снежинка прикасалась к моей теплой руке, от нее оставалась лишь маленькая капелька воды, словно слезинка. Встряхнув руку, я вытерла ее о свою куртку. Я поднялась со ступенек и, взяв рюкзак, закинула его на плечи. Я сделала один шаг в сторону дороги и резко остановилась, в пяти шагах от меня, прислонившись к стене дома, стоял Тайрон. На нем было новое темно-серое кашемировое пальто и новые кожаные ботинки. Он был без шапки, его черные волосы были мокрыми от падающего снега, отчего вились еще больше. Я не смотрела ему глаза, я боялась того, что я там могла увидеть. Я так и стояла, опустив глаза, послышались тихие шаги, и я увидела смуглую руку, протянутую ко мне.
- Пошли домой, - услышала я, заветные слова, и вложила свою ладонь, с силой сжимая его руку. Тайрон все понял. Он простил меня.
_________________

Даже не верится,что жизнь из таких маленьких, несчастных и беззащитных детей сделает такими, какими они стали.Но ведь Джулиан же ни при чем.......Спасибо, но на душе остался осадок и обида за таких крох.
_________________

Какая эмоциональная глава... Что же им пришлось пережить. Бедные дети! Тай все больше и больше нравится. У него невероятная сила духа. И то, что он устроил ей день рождения и купил лекарства тоже о многом говорит. С нетерпением жду следующей проды! Спасибо тебе Наташечка за чудесную историю!

_________________

неудивительно, что прошлое их так сплотило, у них больше никого не было и положится могли только друг на друга