Мой призрачный рай (СЛР 18+)

Andrea:

 » Глава 15. Праздник сквозь слезы

Под несколькими гостями Олеся, оказывается, имела в виду человек тридцать народу. Когда только успела со столькими познакомиться?
Она убежала с утра пораньше, готовить кафе к праздничному приему. Мне велела подтягиваться ближе к четырем вечера. Что я и сделала. И сейчас стояла и озиралась на украшенной шарами и ярким серпантином веранде. За длинным накрытым столом галдели нарядные мужчины и женщины. На меня никто не обращал внимания. Олеси нигде не было видно.
- Привет, - услышала я голос Дарио и резко обернулась. – Оживленно тут.
Он стоял и улыбался. В темно-серых брюках с наглаженными стрелками и белоснежной рубашке он выглядел совершенно не таким, каким привыкла его видеть. Традиционная бейсболка тоже отсутствовала. Оказывается, у него на щеках появляются ямочки, когда улыбается! Никогда бы не подумала. И вообще, неожиданно Дарио показался мне очень симпатичным и не так уж сильно смахивающим на Челентано, разве что короткой стрижкой. Глаза он спрятал под темными очками круглой формы, и сейчас я не могла разглядеть их выражения.
- Не то слово! – улыбнулась я, радуясь его появлению, как неожиданному подарку. – Кроме тебя я тут никого и не знаю.
- А где именинница? – спросил он, рассматривая гостей. Никто из них по-прежнему не обращал на нас внимания – смеялись, переговаривались между собой.
А вот и виновница торжества! Не успел Дарио поинтересоваться, как она довольная и раскрасневшаяся выбежала из помещения кафе на веранду. За ней следовал не менее радостный Серхио, неся огромный поднос с чем-то дымящимся на нем.
- И чего вы застыли? – набросилась она на нас. – Давайте к столу. Все собрались.
Олеся указала нам на два пустующих места за столом. Мы с Дарио послушно заняли их. Я продолжала испытывать неловкость в незнакомой компании и отчаянно завидовала в данный момент подруге, которая обладала настоящим талантом знакомиться и заводить дружбу. Мне же подавай длительное общение, потом какое-то время, чтобы оценить человека, в частности его моральные качества, и принять решение, достоин он моей дружбы или нет. Наверное, поэтому у меня из друзей была только Олеся, и то благодаря ей, а не мне.
Дарио наполнил бокалы вином и протянул мне один.
- Давай выпьем, чтобы расслабиться, - предложил он. Видно, как и я, он испытывал легкую неловкость, хоть ситуация и располагала к обратному. – За именинницу!
Мы чокнулись по русской традиции. Прохладное вино пилось приятно, и я осушила бокал до дна, почувствовав внезапную жажду. Краем глаза наблюдала за Олесей и Серхио, сидящих во главе стола. Никогда еще до этого не видела свою подругу такой счастливой. Она купалась в любви, которую, не скрываясь, проявлял Серхио. Он смотрел на нее, как на богиню, ловил каждое ее слово. Если и обращал внимание еще на кого-нибудь, то исключительно из вежливости, когда к нему обращались. Олеся была одинаково любезна со всеми, она смеялась и тараторила без умолку, но сразу чувствовалось, что самым главным человеком для нее является Серхио. Вокруг них аура любви стала ощутимой и видимой. Они в ней оба купались.
Я поняла, что у Олеси это гораздо серьезнее, чем можно было предположить сначала. Кто бы мог подумать, что именно на далекой Лампедузе она встретит свою судьбу? Пусть они переживают сейчас пору влюбленности, но я не сомневалась, что чувство их будет только крепнуть и со временем перерастет во что-то большее. С грустью осознала, что подруга отдаляется от меня. Я по-прежнему старалась не думать, что будет, когда настанет время отъезда, но что-то мне подсказывало, что видеться теперь с ней мы будем очень редко.
- Давай еще выпьем, - предложила я, оторвав Дарио от оживленной беседы с молоденькой итальянкой, сидящей по другую сторону от него.
Появилось желание напиться, чтобы хоть чуть-чуть притупить прогрессирующую в душе тоску. Дарио опять наполнил бокалы, а заодно и пустующую передо мной тарелку. Фаршированная рыба, названия которой я не знала, пахла божественно. Жаль только аппетита у меня не было совершенно. Я лениво ковырнула ее вилкой, даже попробовала кусочек, а потом немного отодвинула от себя тарелку. В качестве закуски к вину предпочла кусочек сочного манго.
Второй бокал я тоже осушила до дна и поймала на себе заинтересованный взгляд Дарио. Очки к тому времени он снял, и я могла видеть его глаза, в которых сейчас читалось удивление.
- Что-то случилось? – спросил он, внимательно разглядывая меня.
- С чего ты взял? – попыталась увильнуть от ответа я.
- Ты ничего не ешь, только пьешь. Сидишь молча, даже не улыбаешься… Странное настроение для праздника. Учитывая, что это день рождения лучшей подруги.
Его бы наблюдательность, да в нужное русло. В душе зарождалась досада. Хотелось сказать Дарио, что он лезет не в свое дело. Ощутила резкое желание все бросить и сбежать домой. Не думаю, что Олеся заметит мое исчезновение, а если и заметит, то уж точно не обидится. Моей любимой подружке явно не до меня, и осуждать ее за это я не имею право.
Только я собралась ответить Дарио, как ситуация изменилась – нарисовался гость, которого явно не приглашали и не ждали. У входа на веранду кафе стоял красавчик Марко. Выглядел он еще неотразимее, если это только возможно. В стального цвета брюках, шелковой черной рубашке, расстегнутой до середины груди, открывающей загорелое мускулистое тело. Черные волосы блестят на солнце, глаза спрятаны под большими очками, и на губах играет традиционная улыбка, которая мне сейчас казалась насквозь фальшивой. Но другие присутствующие тут дамы так не считали. Взоры всех итальянок устремились на знойного мачо.
- Ты ему сказал? – не выдержала я и спросила у Дарио, лишь бы не смотреть на улыбающуюся физиономию наглеца.
- Нет, а в чем дело?
Дарио выглядел удивленным или хотел таким казаться. Впрочем, к нему я точно сейчас цепляюсь, вымещаю плохое настроение. Не заслужил он такого. А я – злобная стерва, и веду себя соответственно.
- Ничего особенного, не обращай внимания, - как могла мягче ответила я. – Просто, насколько я знаю, Олеся его не приглашала.
- Аааа, ты об этом? – неожиданно развеселился Дарио. – Так остров-то маленький, такие события быстро становятся известны всем.
Сарафанное радио? Хотя, чему я удивляюсь. Оно везде работает одинаково хорошо, была бы новость...
Олеся усиленно изображала гостеприимную хозяйку праздника. Она вежливо пригласила Марко к столу. Распорядилась, чтобы ему принесли приборы. Перед тем, как занять свое место, Марко торжественно поздравил ее, преподнес что-то в большой коробке и смачно расцеловал. Она и виду не подала, что ей это неприятно. Не считая меня, никто и не догадался, чего стоила Олесе подобная выдержка, с ее-то взрывным характером.
Как-то неожиданно я испытала чувство стыда, что сижу, дуюсь на дне рождения лучшей подруги, отравляю своим настроением ауру веселья. Никто из сидящих за столом не виноват, что у меня паршивое настроение. И меньше всех Дарио. Он итак, бедный, не знает, как еще можно развлечь меня, так я еще и огрызаюсь весь вечер. И почему вино на меня не действует? Уже два бокала заглотила, а хоть бы хны, хоть бы легкий туман в голове появился. Трезвая, как стеклышко!
Я старалась не смотреть на Марко, активно беседуя с Дарио. Задавала ему всякие вопросы про рыболовецкий бизнес, про его семью… Он едва успевал отвечать, с такой скоростью вопросы сменяли друг друга. Оказывается, родом он из Венеции. Там живут почти все его родственники. А сам он совсем недавно живет и работает на Лампедузе. Как он выразился, захотелось романтики и приключений. А я бы ни за что не уехала из такого места, как Венеция!
Я представила себе этот город на воде, почувствовав прилив нежности. Мне даже показалось, что я ощутила неповторимый запах каналов, который витает там, и к которому такое разное отношение. Бытует мнение, что в Венеции пахнет затхлой водой. Я в это не верила. Такое романтичное место не может плохо пахнуть. Скорее всего, виноват человеческий скептицизм, вечное всем недовольство.
Мысли унесли меня далеко от кафе и Лампедузы, поэтому я даже испугалась, когда услышала рядом голос Марко:
- Не скучно вам тут? Пошли, потанцуем? – он без разрешения взял меня за руку и потянул на небольшую площадку перед верандой, где уже кружились несколько пар.
Пришлось подчиниться, чтобы не привлекать к себе внимания. Ни я, ни Дарио не успели сориентироваться. Впрочем, вряд ли Дарио видел в этом что-то особенное – мужчины часто приглашают женщин на танец.
Марко прижал меня к себе гораздо сильнее, чем того требовали приличия. Даже дышать стало трудно. Я попыталась высвободиться, но он только плотнее сомкнул руки.
- Ужасно соскучился, - зашептал он мне на ухо, обдавая горячим дыханием.
- Мне нечем дышать, - ответила я, убирая голову в сторону, насколько это было возможно.
Я уперлась руками ему в грудь, пытаясь оттолкнуть от себя. Все бесполезно. Он не собирался ослаблять хватку. Вместо этого принялся осыпать мое лицо поцелуями. От омерзения и страха, что ничего не могу предпринять, чтобы не привлекать к себе внимания, меня затошнило.
- Марко, отпусти меня, - снова сделала попытку вырваться. – Мне больно…
- Не могу отпустить. Я хочу тебя до ужаса.
Когда он прижался к моим губам, разум перестал контролировать эмоции. Не думая, как это выглядит со стороны, я начала активно вырываться.
- Убери от меня руки. Слышишь? – шипела я. – Я не хочу с тобой танцевать.
Слава Богу, подействовало! Я почувствовала, как руки Марко расслабляются, позволяя отодвинуться на безопасное расстояние. Правда, как выяснилось, причиной послужили не мои уговоры. Я проследила за взглядом Марко и увидела, что к кафе приближается Алессандро в сопровождении телохранителей.
Я почувствовала, как напрягся Марко. Алессандро смотрел в упор на него, не обращая внимания ни на кого больше. Разговоры за столом стихли, танцующие тоже застыли, даже легкая музыка зазвучала по-новому, напряженно.
Пользуясь моментом, я окончательно высвободилась из рук Марко. Не знала, что нужно тут Алессандро, но была благодарна ему за своевременное, пусть и случайное, вмешательство. Уже направляясь к столу, услышала, как он что-то сказал Марко. В ответ тот что-то промямлил. Вторая реплика Алессандро прозвучала более жестко, я даже расслышала в ней угрозу. Как не подмывало любопытство, поворачиваться не стала. Собственно, Алессандро на празднике Олеси я была рада еще меньше, чем Марко. Все сегодня складывается против меня.
Вернувшись к столу, с огорчением обнаружила, что Дарио куда-то исчез. Наверное, ушел… А жаль. Не считая Олеси, которая целиком поглощена своим Серхио и любовью, поговорить мне больше не с кем.
На меня никто не обращал внимания. И за это я должна благодарить тоже Алессандро. Все наблюдали за тем, как он приблизился к имениннице, торжественно поздравил ее и вручил подарок. Олеся радовалась, как ребенок. Она усадила Алессандро рядом с собой. Для его охраны вынесли столик и поставили его в сторонке от общего стола. Им даже предложили спиртное, от чего они отказались. Вот это муштра! Оба охранника не сводили глаз с хозяина. Кто же он такой, в который раз задумалась я. Почему-то варианты возможных ответов не казались мне безобидными.
Я поймала на себе довольный взгляд подруги. Она лукаво подмигнула мне и кивнула на Алессандро, который как раз произносил тост, наверное, за здоровье именинницы. Не разделяла радости Олеси, но и портить ей настроение тоже не хотелось. Поэтому постаралась выдавить ответную улыбку.
Марко не вернулся за стол. Я украдкой обернулась и осмотрела площадку для танцев. Его нигде не было. Боялась радоваться раньше времени, но надеялась, что он больше не появится. Оставались опасения, что он может подкарауливать меня возле дома. Что буду делать в таком случае, ума не прилагала. Надеялась только, что он не станет этого делать, что Алессандро удалось запугать его достаточно сильно.
Украдкой бросила взгляд в сторону влиятельного гостя и тут же пожалела. Он в упор смотрел на меня. Как обычно его взгляд, с затаенной в глубине насмешкой, выводил из себя. Очень обрадовалась, когда один из присутствующих за столом мужчин произнес тост, высоко поднимая бокал. Я схватила свой, как алкаш, перед которым неожиданно появилась порция опохмелки, о чем он и мечтать не мог. Спасибо Дарио! Видно он позаботился перед уходом и наполнил мой бокал вином, чтобы мне самой не пришлось этого делать. Странно, что ушел без предупреждения. Хотя, может у них так принято, просто я об этом не знаю.
После третьего бокала я, наконец-то, почувствовала опьянение – голова слегка закружилась, непонятная озлобленность на всех и вся отступила, позволяя занять место романтическим мыслям. Я размечталась, что когда-нибудь тоже, как Олеся, буду сидеть рядом с любимым человеком, смотреть на него с обожанием, ловить каждое, сказанное им, слово… Каким он будет? Невольно бросила взгляд на Серхио. Красив, как херувим. И выглядит младше своего возраста, несмотря на развитую мускулатуру и мужественные черты лица. Наверное, все дело во взгляде – по-детски наивном. Нет. Он точно не мой типаж. А вот Олесин однозначно. Я перевела взгляд на подругу и впервые за весь вечер почувствовала искреннюю радость за нее. Здорово, когда человек умеет так любить!
Олеся перехватила мой взгляд и, что-то шепнув Серхио, встала из-за стола и направилась в мою сторону.
- Ты на меня не злишься? – спросила она, занимая пустующее рядом место, где до этого сидел Дарио.
- За что? – притворилась я, хоть и отлично понимала, что она имеет в виду.
- Ну, я весь вечер с Серхио… Ты не скучаешь? – озабоченно поинтересовалась она.
- Ни капельки! – бодро ответила я. – Я развлекаю себя, наблюдая за твоими гостями, - слукавила. Спроси меня потом, кто и как выглядел, вряд ли смогла бы ответить.
- Ох, и задам я этому Дарио! – воскликнула Олеся. – Так неожиданно слинял. Хотя, что-то мне подсказывает, что без кавалера ты не останешься… - Она лукаво зыркнула в сторону Алессандро, который в данный момент был увлечен беседой с рядом сидящей красавицей, чем-то напоминающей Орнеллу. Наверное, это точно его типаж женщины. Он с улыбкой слушал, как она ему что-то рассказывала, томно облизывая губы.
- А его ты зачем пригласила? – не смогла удержаться от недовольства я.
- Как зачем? Не могла же я после всего, что он для нас сделал, обойти его вниманием. Это выглядело бы грубо. И потом… такой гость за столом является украшением, - довольно улыбнулась она.
- Да уж… - не нашлась, что ответить я. Боялась и дальше продолжать эту тему, рискуя испортить ей настроение.
- Люсь, - нерешительно заговорила Олеся, теребя руками салфетку. Она нервничает что ли? Странно… В такой-то день? – Я хотела тебе завтра рассказать, но не могу удержаться… - Она подняла на меня глаза, в которых плескалась радость, предвкушение чего-то, с изрядной примесью стыда и неуверенности.
Такое начало пугало. Что еще придумала моя неугомонная подруга. Редко когда она проявляет такую нерешительность, как сейчас. Она явно не знала, как сообщить мне то, что собиралась.
- Ну, говори уже, чего мнешься! – не выдержала я.
- Серхио предложил слетать во Флоренцию, - выпалила она. – Там живут его родители, и он хочет познакомить нас. – Олеся покраснела, как девчонка.
Я почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы и до боли закусила губу, чтобы они не выступили. Господи! Да я ей завидую со всеми последствиями, вытекающими из этого пакостного чувства. Я завидую своей подруге, потому что она влюблена, а я нет. И свинское поведение тоже из-за этого.
Осознав всю степень своего падения, я не выдержала и резко отвернулась.
- Люсь, - позвала Олеся. – Ты обиделась?
Да, обиделась! Только не на нее, а на себя, если такое возможно.
- Ну, хочешь, я никуда не поеду? – Олеся тронула меня за плечо, и в голосе ее появились просительные нотки. Она спрашивала одно, а имела в виду другое. Она молила меня отпустить ее.
- Конечно, поезжай, - уверенно произнесла я, поворачиваясь к ней и стараясь, чтобы мой взгляд выражал нужные чувства. – Надолго?
- Дня на три-четыре. – Подруга уже улыбалась и вновь светилась счастьем.
- А когда?
- Завтра днем.
Я молча кивнула, надеясь, что получилось это оптимистично.
- Ты точно не пропадешь тут без меня?
Она спрашивала, а я видела, что меньше всего ее сейчас волнует вопрос моей безопасности или буду ли я тут скучать без нее. Счастье делает человека эгоистом. Но, в то же время, каждый имеет на него право. И осуждать за это нельзя.
- Олесь, за меня не переживай. – Эта фраза далась мне с легкостью. Я наконец-то осознала, что занимаюсь ерундой, завидуя подруге. – Буду бездельничать днями напролет, а еще читать и обжираться, и много-много спать, - улыбнулась я, радуясь, что получилось это естественно.
Олеся быстро чмокнула меня в щеку и упорхнула к своему Серхио. Я больше не могла сидеть за столом. Моему осознанию требовался простор. А где еще, как не возле моря, можно пустить мысли в свободное плавание?
На меня никто не обращал внимания. Краем глаза заметила, что Алессандро стоит ко мне спиной и разговаривает по телефону, под пристальными взглядами телохранителей и лицом к ним.
На землю опустились сумерки, но не слишком густые, и я без труда лавировала между крупных камней, направляясь к морю. Возле самой кромки воды я выбрала укромное место, спрятавшись за большую глыбу и усевшись на камень поменьше. Теперь из кафе меня никто не увидит. Хотя, скорее всего, моего исчезновения никто и не заметит. А Олеся простит, когда поймет, что я смылась, не попрощавшись.
Поверхность моря, спокойная и гладкая, блестела серебром в свете луны. Сумерки густели стремительно, яркая иллюминация вокруг кафе сюда не доставала. С опозданием сообразила, что выбираться будет проблематично, я не видела даже собственных рук и ног. Только вода влажно поблескивала, касаясь моих обнаженных ступней. Еще и босоножки предстоит разыскивать в темноте. Куда бросила их могла обозначить очень примерно.
Но это все не имело сейчас значения. Я прислонилась спиной к еще теплой поверхности глыбы и наслаждалась покоем под звуки музыки, доносящиеся из кафе. Едва различимый шелест моря рождал глобальные мысли. Я вспомнила Лизу из сказки деда. Была ли она счастлива? То недолгое время, что прожила с любимым мужем и дочерью… Хватило ли ей этого времени, чтобы насладиться счастьем? А может ли вообще этого чувства быть достаточно? Есть ли разница – три года или всю жизнь? Наверное, есть, раз человеку отведено определенное время, длинною в жизнь. И предполагается, что все это время он должен быть счастлив. А Лиза ухватила лишь малюсенький кусочек, словно своровала счастье у самой себя.
Я почувствовала слезы на глазах. Только сейчас это были слезы жалости, и я была им рада. Бедная Лиза… Какой же тяжелый крест выпал тебе. И никто не знает, как ты мучилась перед смертью.
Ее ли портрет был нарисован под сказкой? Если да, то мы с ней удивительным образом похожи. Нужно позвонить бабушке, внезапно обожгла мысль. Как я раньше не догадалась спросить у нее. Быть может она знает, была ли в нашем роду некая Лиза? Завтра же позвоню…
- Не помешаю?
От неожиданности я вздрогнула. Он подкрался так тихо, что я не слышала шагов. Или это я задумалась так крепко?
Я не могла рассмотреть Алессандро. В лунном свете проступал лишь нечеткий мужской силуэт. Но это даже хорошо, не увижу нахальства в его глазах. Сказать ему, что помешал? Вряд ли это что-то изменит, а вот выглядеть в его глазах я лучше не стану. А мне это надо? Мысли промелькнули одновременно, я в них запуталась. Неожиданность тоже сыграла свою роль. Поэтому, кроме короткого «нет» я ничего лучше не придумала.
По характерному шуршанию я поняла, что он опустился на соседний камень в непосредственной близости от того, на котором сидела сама.
Какое-то время Алессандро молчал, а потом задал неожиданный вопрос:
- Не хочешь искупаться?
Он в своем уме? Я, конечно, не наряжалась в вечернее платье, как настаивала Олеся. Но вряд ли можно предполагать, что под брючный костюм я надела купальник. Свою мысль я немедленно озвучила.
- Да я себя-то не вижу, а уж тебя и подавно, - усмехнулся Алессандро, и я отчетливо представила, насколько нагло он сейчас выглядит.
Может и не видишь, но что мешает тебе притронуться? Нет уж! В этом плане мне достаточно настырного Марко с его похотью.
- Трогать я тебя не буду, не переживай, - словно прочитав мои мысли, вновь заговорил Алессандро. – Просто, в ночном купании есть своя прелесть. Ты не видишь моря, его прозрачности, а лишь чувствуешь, как оно обволакивает тебя всего. Люблю это ощущение.
Он произнес это так просто и одновременно искренне, что я испытала дикое желание окунуться в прохладную влагу. Видно он почувствовал перемену в моем настроении, потому что вновь предложил:
- Пойдем?
- А где твоя охрана? – спохватилась я.
- Я их отправил домой.
По голосу я поняла, что Алессандро улыбается.
- А я думала, что ты один нигде не бываешь.
- Так и есть. Но сегодня решил сделать исключение. Ты как хочешь, а я поплаваю немного…
Я поняла, что он начал раздеваться. Представила его обнаженным и внезапно покраснела, как глупая гусыня. Слава Богу, этого никто не мог видеть.
- Присоединяйся, - бросил он, и я услышала звук всплеска. Видно, сразу нырнул и поплыл.
Я не знала, на что решиться. С одной стороны, до ужаса хотелось голышом поплескать в море, с другой стороны, я опасалась, сама не знаю чего. Если он сказал, что не тронет, то, скорее всего, сдержит слово. Я склонна была ему верить.
А была-не-была! Только окунусь и сразу назад. Пока он будет плавать, я успею выскочить и одеться.
Не считая того случая с Марко, я еще ни разу не купалась ночью с момента приезда. Ощущения, и правда, непередаваемые. И дело даже не в том, что ты себя не видишь и дна тоже… Мне нравилось отсутствие контраста. Температура воды и воздуха в это время суток, когда ночь только опускалась, становилась примерно одинаковой. Воздух остывал, словно отдавая энергию морю, которое все еще оставалось теплым. Удивительное ощущение, когда и на воздухе, и в море одинаково комфортно.
Я легла на спину и немного заплыла, стараясь не терять ориентир, в качестве которого выбрала светящуюся точку кафе. Не хватало еще потом разыскивать место, где разделась и вещи свои.
Услышав приближающиеся всплески, я поняла, что Алессандро возвращается с глубины и плывет прямо на меня. Немного отплыла в сторону, но недостаточно оперативно. Он коснулся меня рукой и резко остановился. Я чувствовала его рядом, очень близко от себя. Так близко, что слышала его дыхание, прерывистое после долгого плавания. Улавливала вибрацию воды от его движений руками и ногами. Поняла, что возбуждаюсь от мысли, что он чувствует то же. Да что это со мной? Видно, длительное воздержание плохо сказывается на моем организме, раз даже неприятный тип способен вызвать возбуждение.
- Рад, что ты передумала, - произнес он.
Тяжело становилось удерживаться на плаву в вертикальном положении, а откидываться на спину я не рискнула. Боялась, что в свете луны он сможет разглядеть меня. Поэтому направилась к берегу, пока не коснулась дна. С твердой опорой под ногами почувствовала себя увереннее.
Алессандро последовал моему примеру. На этот раз он остановился почти вплотную ко мне. Его лицо было так близко, что я различала блеск в глазах и чувствовала его дыхание на своем лице. Захотелось протянуть руку и дотронуться до него. Я еле совладала с собой, чтобы не поддаться внезапному порыву. Догадывалась, что он только этого и ждет, оставаясь верным данному слову. Не дождется! Для ночного купания более чем достаточно.
- Я выхожу, - с этими словами я направилась к берегу, вылавливая ориентир.
Чуть не порвала топ и брюки – с такой скоростью старалась натянуть их на влажное тело. Порадовалась, что прихватила с собой пиджак, потому что мгновенно покрылась мурашками, то ли от легкого ветерка, то ли от нежеланного возбуждения.
Слышала, как рядом одевается Алессандро, и радовалась, что не могу его видеть. Не доверяла своей реакции, с тех пор как тело повело себя предательски.
Веселье в кафе шло в полном разгаре. Музыка звучала громче, слышался многоголосый смех. Какая-то дамочка визгливо что-то выкрикивала. Я порадовалась, что вовремя ушла. Иначе чувствовать мне чужой себя не празднике, потому что веселиться не было никакого желания.
- Ну, я пошла… - деловито сообщила я.
- И как ты собираешься это делать?
- Что именно? – решила уточнить я.
- Добираться домой?
Я задумалась. Пути у меня было два: идти вдоль берега, а потом взбираться на свой утес, рискуя свернуть шею, либо вернуться в кафе, выйти из него с другой стороны в город и оттуда домой. Оба варианта казались неприемлемыми. Как же я раньше об этом не подумала?
- Пойдем ко мне, - предложил Алессандро. – Выпьешь чаю или кофе для согрева, а потом я провожу тебя до дома.
Как не хотелось идти к нему домой, но не признать, что этот вариант самый удачный, я не могла. И шею не сломаю и нежелательных контактов и любопытства можно избежать. Оставалось надеяться, что из всех бед Алессандро - наименьшая.
За несколько минут, что шли вдоль моря, а потом по прохладному песку к знакомой веранде, я успела изрядно продрогнуть. Пиджак промок сзади, под волосами, и неприятно холодил кожу. Легкий ветерок мне казался ледяным тайфуном.
В саду, возле дома Алессандро, ветра не было. Он прятался в густой листве, вызывая ее недовольство, изливающееся громким шелестом. Я думала, мне предложат посидеть на веранде и уже размышляла, смогу ли согреться в безветренном месте, но на воздухе. Но освещенную по периметру веранду Алессандро пересек быстрым шагом, делая мне знак следовать за ним. Из пустынного, погруженного в полумрак двора Алессандро свернул направо, открыл дверь в одну из комнат-альковов и пропустил меня вперед, а сам бросил короткое распоряжение в селектор, как догадалась я по характерному шипению. Тут же материализовался слуга, неся в руках толстый плед. Алессандро забрал его у слуги, что-то коротко велев спокойным голосом. Затем подошел ко мне и, не принимая возражений, закутал меня в теплую мягкую ткань.
- Мне нечего предложить тебе из одежды, а так ты быстрее согреешься, - произнес он, удерживая руки на моих плечах. Даже через толстую ткань я чувствовала жар его ладоней. Надо же! Похоже, он совершенно не замерз, хоть на нем одежда тоже мокрая местами.
Алессандро, продолжая обнимать меня за плечи, подвел к огромному кожаному креслу возле камина, в котором слуга торопливо разводил огонь.
- Садись и грейся. – Он опустил меня в кресло, как спеленатого младенца или связанного по рукам и ногам пленника. Сама не знала, кем себя ощущала в данный момент. С одной стороны, хотелось ни о чем не думать и слепо следовать его указаниям. С другой – интуиция подсказывала, что такое покорное поведение может навредить мне. – Я вернусь через минуту…
Слуга удалился, когда в камине весело заплясал огонь. У меня появилась возможность рассмотреть небольшую комнату, пока не вернулся Алессандро. Скорее всего, это что-то среднее между библиотекой и кабинетом. Высокие стеллажи вдоль стен, заполненные книгами, намекали на первое, а массивный письменный стол в углу комнаты, с аккуратными стопками бумаг на нем, письменными принадлежностями и современной лампой на гибком стволе делали комнату боле похожей на кабинет. Довершал картину уголок возле камина, где я сейчас и грелась, рассматривая пушистый ковер под ногами, на котором мелькали отблески пламени. Идеальное место, чтобы расслабиться и ни о чем не думать или наоборот погрузиться в размышления.
Вернулся слуга и быстро, не глядя на меня, сервировал столик, дополняющий ансамбль из кресел, камина и ковра. Вот это скорость у них тут! И они явно приучены не выказывать любопытство. За все время, пока крутился в комнате, слуга ни разу не посмотрел на меня. Видно, особы женского пола – частые гости в этом доме, раз даже прислуге они уже неинтересны. Некстати вспомнилась Орнелла с ее надутыми влажно-блестящими губками. Сразу стало неуютно, и я заерзала в кресле, принимая более удобное положение и плотнее кутаясь в плед. Чем-то она меня бесила, это однозначно. Ну не могла же я тупо завидовать ее красоте? Или могла?..
Додумать мысль не успела – вернулся Алессандро. В бежевых брюках, темно-синей рубашке, расстегнутой на груди, с гладко зачесанными назад влажными волосами он выглядел бы неотразимым, если бы не традиционно бесцеремонный взгляд светлых глаз с притаившейся усмешкой в уголках. Рядом с ним я почувствовала себя пугалом огородным – мокрая, растрепанная, в коконе из пледа. В досаде отвернулась к камину, лишь бы не видеть подобное совершенство. Представляю, что он сейчас думает обо мне. Наверное, обхохатывается в глубине души.
- Согрелась? – спросил Алессандро, удобно устраиваясь в соседнем кресле и вытягивая ноги, обутые в удобные мокасины, к огню.
- Почти, - буркнула я, понимая, что веду себя глупо.
То ли камин так согревал, то ли раздражение опаляло меня изнутри, но мне стало жарко, и я скинула плед с плеч, чувствуя, как пахнет соленой влагой моя одежда. Резко захотелось домой и в душ, вместо того, чтобы сидеть тут и терпеть общество невыносимого Алессандро, который не переставал рассматривать меня, как музейный экспонат. Вот обсохну как следует и сразу домой, ни минутой дольше не задержусь в этом доме.
Алессандро принялся хозяйничать. Он разлил в рюмки тягучую жидкость из пузатого графинчика и протянул одну мне со словами:
- Выпей, это очень полезно и вкусно.
- А что это? – Я взяла рюмку, с подозрением рассматривая содержимое желтого цвета сквозь хрустальные грани.
- Лимончелла из лимонов Сорренто, с побережья Амальфи. Ни разу не пробовала?
- Не доводилось, - огрызнулась я, пробуя холодный и очень сладкий напиток.
Вкус мне понравился, как лимонад, только очень густой. Я выпила все, что было в рюмке, и поставила пустую ее на столик. Алессандро с улыбкой наблюдал за мной. Я это чувствовала, хоть и не видела, предпочитая любоваться пляшущими языками пламени.
- Понравилось? Хочешь еще? – уточнил он.
Внутри меня разливалось приятное тепло. Оно распространялось по всему телу, делая его легким, а мысли пушистыми, как ковер под ногами. Хотелось почувствовать еще большую легкость.
- Можно, - согласилась я.
Не удержалась и взглянула на Алессандро. Я была права – он улыбается. Глаз его я не видела, в данный момент объектом его наблюдения был графин, из которого он наполнял мою рюмку.
Лимончелла придала мне смелости, и я не отвела взгляда, когда он протягивал мне рюмку. Все-таки странный он… Вроде насмехается и одновременно как-то слишком пристально меня разглядывает. И каждый раз мне становится очень неуютно от такого внимания.
Зачем он вообще со мной возиться? Дань вежливости? Ну, да… А как же иначе? Я же у них в гостях, на этом острове. Кроме того, ему, наверное, скучно, вот и выбрал объект для развлечения. По сравнению с его Орнеллой, я больше похожа на рыжего клоуна. Чем не потеха?
Почувствовав прилив внезапной досады, я и вторую рюмку осушила до дна. Огонь в камине уютно потрескивал. Голова кружилась все сильнее. Алессандро молчал. Под его гипнотическим взглядом мои глаза начали слипаться. Сработала еще и привычка ложиться спать рано. На острове жизнь текла по-другому, совсем не так, как дома. Здесь с наступлением сумерек в моей душе устанавливалось равновесие, которое ночное бодрствование рисковало разрушить. Как правило, около одиннадцати я отправлялась в постель. А сейчас уже точно перевалило за полночь.
- Мне нужно домой, - сказала я и поняла, что язык меня плохо случается.
- Вижу…
Я посмотрела на Алессандро через призму опьянения. Сейчас был один из тех редких моментов, когда его взгляд утрачивал насмешку, превращаясь в очень серьезный. Скорее всего, он думал о чем-то отвлеченном, не имеющем ко мне отношения, и разглядывал меня машинально. Это как смотреть на предмет и не видеть, представляя себе что-то другое, о чем думаешь.
Я должна найти в себе силы встать. Тело слушалось с трудом, движения получались вялыми, и спать хотелось все сильнее. Я сделала попытку приподняться, но тут же повалилась обратно в кресло. Не заметила, как Алессандо встал со своего кресла, а в следующий момент он уже тянул меня за руку. Плед упал на пол, и я машинально дернулась, чтобы подхватить его. От резкого движения меня повело в сторону. Я бы точно упала, не обхвати меня Алессандро вовремя за талию.
Я видела его глаза совсем рядом. Такие серьезные и… притягательные. Чувствовала его дыхание на своем лице. Легкое и прерывистое. Его руки крепко прижимали меня к себе. Даже несмотря на опьянение, я каждой клеточкой ощущала его тело, упругое и горячее. В поле зрения попали его губы, и я уже не могла смотреть ни на что другое. Жесткие, со складками в уголках, лишенные сострадания, но… такие манящие. Одна мысль осталась в голове, вытеснив все остальные, «поцелуй меня». Она билась, словно кипящая вода в закрытом сосуде, стремясь разорвать его стенки.
Медленно, мучительно долго он приближался ко мне. Теперь его лицо находилось так близко, что картинка размывалась, я не видела его четко. Только чувствовала запах – волнующий, с примесью дорогого парфюма. Глаза сами закрылись, а губы потянулись к его.
- Ты можешь заночевать у меня, - окатило меня в следующий момент, как ледяным душем. – Мне кажется, у тебя не хватит сил, чтобы дойти до дому.
Я открыла глаза и уставилась в его насмешливые. Он продолжал меня обнимать, но даже не собирался предпринимать попытку поцеловать. Получается, пьяное сознание сыграло со мной злую шутку? Я нафантазировала себе невесть что? Да уж… Еще один пункт в статье моего позора.
С великим трудом я высвободилась из его объятий. Не потому, что Алессандро держал меня слишком крепко, а потому что ноги и руки плохо слушались.
- Я в порядке, - стараясь говорить спокойно, чтобы не выказать всю степень разочарования и обиды, проговорила я. – До дома дойду.
- Как знаешь, - пожал он плечами. – Пошли, провожу тебя…
Он первый направился к выходу. Я поплелась следом, чувствуя глубокое неудовлетворение и ругая себя за самонадеянность. Нафантазировала себе не весть что, а он и в помине не испытывает ничего подобного. Да после Орнеллы, на такую, как ты, он даже смотреть не станет. А тебе-то это нужно?! Нет, конечно. И недавний всплеск эмоций был вызван исключительно алкоголем и его действием на твой организм, а не влечением. Чего-чего, а этого уж точно нет. Алессандро не мой принц, как и я – не его принцесса.
Всю обратную дорогу я боролась с сонливостью. На тропинке, ведущей к дому, Алессандро приходилось в буквальном смысле тащить меня за собой. Он крепко держал меня за руку. Если бы выпустил, я бы, наверное, кубарем скатилась вниз.
Оказавшись на плато, первое время и я, и он старались отдышаться. В темноте я не видела его лица. Вдруг стало так смешно. Весь сегодняшний вечер показался комедией, разыгранной специально для меня. Нервная система дала сбой, и я громко рассмеялась. Смеялась долго, пока из глаз не покатились слезы. Только пьяной истерики мне сейчас и не хватает. Зачем только пила эту лимончеллу?
Алессандро резко притянул меня к себе. В следующее мгновение его губы накрыли мои, без предупреждения, с грубым натиском. Он силой заставил меня ответить на поцелуй, хоть мог бы и не прибегать к столь решительным мерам. Я бы и сама с удовольствием ответила, чтобы удовлетворить пылающий внутри огонь. Он целовал меня долго, крепко прижимая к себе. Я плавилась в его горячих руках, полностью лишившись способности соображать.
Поцелуй оборвался так же резко, как и начался. Какое-то время Алессандро молча удерживал меня в объятьях, а потом выпустил. Я чуть не упала, потеряв опору, чувствуя головокружение. Хорошо, что удержалась, и он в темноте этого не видел.
- Ты мне должна день, не забыла? – спросил он, и голос его прозвучал хрипло.
- Помню, - едва смогла вымолвить я. Меня голосовые связки и вовсе отказывались слушать.
- Скоро я попрошу тебя об этом.
- Ладно, - только и смогла ответить.
Почти сразу он ушел, так и не сказав больше ничего. Я зашла в дом и, не раздеваясь, завалилась спать. Сил не было даже подумать о чем-то, не то, что сделать.

...

Ирэн Рэйн:

Надя, привет! День рождения удался на славу. Жаль, что подруга уедет и оставит Люсю совсем одну, но ей тоже надо устраивать личную жизнь. Знакомство с родителями - важная вещь.
Мне понравилось их купание в море. Жаль, что она не видит, как на него действует и постоянно сравнивает себя с Орнеллой. Ей бы побольше уверенности в себе и вообще не плохо уже разобраться со своими кавалерами.
Спасибо

...

Anam:

Какой загадочный мужчина это дон Аллесандро Не могу его раскусить, ну правда, так и не понимаю, ему по настоящему нравится наша Люда, или это из-за того, что она зацепила его самолюбие.
И кстати, подозрительно что Дарио увидев Алллесика, резко смылся.

Наденька, спасибочки

...

innapavlova:

Спасибо огромное за главу!!!
Режим ожидания новой уже включен!

...

Andrea:

Ирэн Рэйн, Anam, innapavlova, спасибо!

Вечером будет еще глава

...

Annet:

Надя,спасибо за продолжение!

...

Andrea:

Аня, и тебе спасибо!

...

svetusi:

Надя, здравствуй!
Спасибо за продолжение!
У лучшей подруги праздник и скорое знакомство с родителями любимого. Вот только понравится ли невеста-иностранка любящей сына маме-итальянке?

А у Милы-Людмилы - праздник подруги, соседство Дарио, танец с Марио и "гвоздь" вечера - ночное купание! Здорово Ты описала его! Эх, самой захотелось... Опять... И двух месяцев не прошло.
Шикарное завершение вечера - поцелуй Алессандро и напоминание о долге. Что-то будет...! Ведь "целый день" должна.
И всё равно, Надюша, столько тайн вокруг Людмилы!!!

...

Andrea:

Свет, привет!


Скажу тебе по секрету, что на этом акцента я не делаю Думаю, Олеся не может не понравиться с ее-то любовью к Серхио


У нее жизнь кипит, ага. Представляешь, каково это после рутинного болота окунуться в кипящий котел?


Скажу одно, что она с ним расплатится


И их становится все больше

Света, спасибо!

...

Andrea:

 » Глава 16. Наваждение

Когда вернулась Олеся, я не слышала. Скорее всего, дома она не ночевала. И сейчас грохотала, как слон в посудной лавке. От шума я и проснулась. Посмотрела на часы – половина седьмого… Моя бесцеремонная подруга не заботилась о спокойствии окружающих, в частности моем. Она громко напевала, что-то передвигала, роняла на пол какие-то большие предметы и тогда принималась ругаться. Каждый звук отдавался болью в моей голове. Спасибо лимончелле, которая вчера была явно лишней. Хотелось зарыться головой в подушку и спать до обеда. Но в таком шуме я даже глаза закрытыми держать не могла.
После получасовых мучений я заставила себя встать и пройти на кухню. Именно там хозяйничала Олеся – бодренькая, как будто это я, а не она веселилась полночи.
- Привет! – засияла она, стоило мне появиться. – Я решила приготовить завтрак в честь своего отъезда.
Она стояла возле плиты и, судя по запаху, пекла блинчики. На кухне царил беспорядок, повсюду властвовала мука, укрывая белым облаком разделочные поверхности. Создавалось впечатление, что Олеся готовит пироги, не блинчики, как минимум на торжественный прием, а как максимум на пышную свадьбу.
- Сейчас закончу и будем завтракать, сообщила она, переворачивая очередной дырчатый шедевр.
Несмотря на аппетитные запахи, есть мне не хотелось, а вот от чая не отказалась бы. Выбрав самую большую чашку из имеющихся, я пристроила ее на свободном пятачке и принялась ждать, когда закипит чайник. Голова раскалывалась, и общее состояние было дерьмовей некуда.
Интересно, почему с похмелья человек испытывает чувство стыда? Вроде ничего особенного не произошло, ничего постыдного я вчера не совершила, а состояние такое, как будто опозорилась на всю Лампедузу. Хочется спрятаться ото всех и сидеть до вечера, не показывая носа. Наверное, это своеобразная месть организма за нанесенный ему вред чрезмерными возлияниями. Такой тонкий ход, мол, одного физического недомогания слишком мало, получай еще и моральное, чтоб впредь неповадно было травить меня.
Руки дрожали, когда наливала себе чай, и во всем теле чувствовалась предательская слабость. С трудом удерживая чашку, я переместилась к столу и с жадностью сделала несколько глотков обжигающего напитка.
- Ээээ, да ты напилась что ли вчера? – спросила Олеся, внимательно разглядывая меня. – Когда успела-то? Вроде ушла совсем рано?..
Как ни не хотелось мне рассказывать о событиях вчерашнего вечера, придумывать что-то сходу оказалось еще сложнее. Пришлось поведать о долгом сидении на берегу и о походе в гости к Алессандро. О ночном купании и поцелуе, естественно, промолчала, не хотелось, чтобы Олеся принялась муссировать эту тему.
- Все с тобой ясно, - рассмеялась подруга. – Лимончеллы вкусила, значит? Ну, да… это коварный напиток. Он только на вкус безобидный, а в голову ударяет конкретно.
Я поняла, что Олеся пробовала его раньше, но развивать эту тему не стала. О спиртном в данный момент даже думать противно было, не то, что говорить.
- Когда самолет? – решила сменить я тему.
- Времени еще вагон, - заверила меня подруга, ставя на стол тарелку с блинами и наливая себе кофе. – Серхио зайдет за мной в двенадцать. А рейс что-то около двух, по-моему. Я еще даже вещи не собирала. Сейчас позавтракаю и займусь…
Она с аппетитом уплетала блины, запивая черным кофе, и не скрывала своего счастья. Какой же убогой чувствовала я себя в данный момент, находясь рядом с ней! Жалкая, несчастная алкоголичка с трясущимися руками и помятым лицом.
- Я надеюсь, Алессандро не даст тебе тут скучать, пока меня не будет, - с набитым ртом прошепелявила Олеся.
- Нужна я ему больно, - не удержалась и прокомментировала я. Сразу же пожалела, потому что прозвучало это, как неверие в желаемое.
- Ну, ты и дальше программируй себя на неудачи, тогда точно станешь никому не нужной, - кивнула Олеся, с раздражением глядя на меня. – Я, конечно, догадывалась, что ты зануда, но чтобы до такой степени!.. Как, по-твоему, зачем он поперся вчера за тобой, а потом еще и к себе домой затащил?
Чтобы поиздеваться в очередной раз, зачем же еще. Но вслух я этого не сказала, ограничилась пожатием плечами. На Олесю я тоже старалась не смотреть, ее прокурорский взгляд выбешивал. Голова разболелась еще сильнее. От боли меня начало подташнивать.
- У такого, как Алессандро, есть все. В женщинах он тоже недостатка не испытывает, как ты понимаешь. С его-то внешностью… Не пойму твоего упрямства, как ты старательно закрываешь глаза на очевидное, что нравишься ему.
Развлечений ему не хватает! Ты права – зажратый он и с жиру бесится. Скучно ему стало, вот и придумывает, как бы развеяться. А тут я подвернулась, которая его забавляет непонятно чем. Вот он и отрывается. Но какой смысл втолковывать все это Олесе, которая вбила себе в голову то, чего и в помине нет.
Я допила чай и поднялась из-за стола. На перепалку у меня не было ни сил, ни желания. Больше всего хотелось оказаться в горизонтальном положении и ни о чем не думать.
- Пойду полежу, - только и сказала я. – Справишься без меня?
- Иди уже, - махнула рукой Олеся. – Без сопливых солнце светит!
Вспомнив, что так и не смыла морскую соль после ночного купания, я заставила себя отправиться в душ. Горячие струи частично смыли негатив, но головная боль продолжала свирепствовать. Жутко хотелось спать, и после душа я отправилась прямиком в постель. Устроив голову на подушке так, чтобы не пульсировала, я моментально уснула.
Воистину сон лечит! Проснулась я в одиннадцать, совершенно здоровая. От утреннего похмелья не осталось и следа. В доме еще держался запах блинов, и я почувствовала волчий аппетит. Прошла на кухню, где царил идеальный порядок, как будто это в моем сне Олеся занималась стряпней. Налила себе кофе, свернула в трубочку блин и отправилась на поиски подруги. Неестественная тишина напрягала. Неужели она уже уехала, даже не попрощавшись?
Олеся сидела в зале на диване и читала журнал. Возле ее ног стоял чемодан, а рядом лежала дамская сумка и соломенная шляпа. Сама она в белых брюках и красном топе выглядела неотразимой и готовой к путешествию.
- Выздоровела? – вместо приветствия уточнила подруга при моем появлении.
- Типа того, - ответила я, опускаясь рядом с ней на диван. – Вкусно, - кивнула я на блин.
- Рада, что смогла угодить, - без тени улыбки ответила она, а потом повернулась ко мне всем корпусом и серьезно продолжила: - Слушай, я за тебя переживаю… Ты точно справишься тут без меня? Все-таки четыре дня это не несколько часов. У тебя все будет в порядке?
Ну вот! Только этого мне не хватает, чтобы она волновалась обо мне, как о малом ребенке.
- Конечно, справлюсь. Не переживай, - поспешила заверить я, чувствуя угрызения совести, что своим поведением отравляю ее счастье. – Всего-то четыре дня…
- Ты, если что, не геройствуй, сразу обращайся за помощью к Алессандро. Ладно? – немного расслабилась она. – Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось в мое отсутствие. Ок?
- Договорились, - улыбнулась я, стараясь выглядеть бодрой. – И привези мне что-нибудь из Флоренции.
- Обязательно!
Олеся обняла меня, а я чуть не разрыдалась. Еле сдержала себя, так стало грустно. Я не хотела, чтобы она уезжала, не хотела оставаться одна на чужом острове. Но и мешать ей тоже не имела права. Главное не подать вида, как мне плохо. Иначе она точно никуда не поедет.
Ровно в двенадцать пришел Серхио. Он выглядел еще счастливее Олеси, весь светился от предстоящего путешествия. Повесив спортивную сумку себе за спину, он подхватил Олесин чемодан так легко, словно тот ничего не весил. Мы еще раз обнялись с подругой, посидели на дорожку по русскому обычаю, и они ушли.
Какое-то время, когда за ними закрылась дверь, я стояла посреди зала и прислушивалась к тишине, борясь со слезами. Почему мне так грустно? Четыре дня тишины… В этом есть даже своеобразное очарование. Делай, что хочешь. Не нужно строить планы или корректировать их, подстраиваясь под кого-то. Спи, гуляй, читай, мечтай о чем-нибудь… Сплошные плюсы. Только отчего же тогда непонятная тоска грызет душу?
Взгляд упал на мой портрет. Я подошла к комоду и взяла фотографию в тяжелой рамке. Долго всматривалась в изображение, пытаясь вспомнить, какие чувства испытывала тогда, когда фотографировалась? Со зрением стало твориться что-то странное. Видно от напряжения картинка стала тускнеть и расплываться. Я потерла глаза, пытаясь вернуть ясность, поморгала для верности, но ничего не изменилось. Моя фотография становилась все более прозрачной и нечеткой. Словно кто-то размывал контуры у меня на глазах. Она постепенно преображалась, ее место занимало другое изображение, более старое, похожее на рисунок деда, что я нашла в книге, но выполненный рукой настоящего мастера. Я видела себя и не себя одновременно.
Мне вдруг стало так страшно, что я вернула фотографию на место и отвернулась от комода. Какое-то время стояла, не двигаясь, боясь повернуться в ту сторону. Потом все-таки решилась. Портрет выглядел, как обычно. Ничто не намекало на недавние галлюцинации.
И как это называется? С ума я что ли схожу? Какое-то время я продолжала смотреть на изображение, но ничего не происходило. Неуверенно протянула руку и снова взяла рамку. Почему она такая тяжелая? Я взвесила ее в руках, примерно прикидывая, на сколько она тянет. С полкило, не меньше. Не из золота же она сделана? Благородный металл, по любому, не может выглядеть так аляписто и безвкусно. Я посмотрела на торец – слишком толстый. Решение пришло само. Крепко удерживая портрет, я прошла на кухню, достала нож и подсунула его в единственный шов, разделяющий портрет пополам. Кончик ножа плавно погрузился внутрь, отделяя половинки друг от друга. Я прошлась вдоль всего периметра, пока верхняя часть портрета спокойно не отделилась от нижней. Моя фотография, значительно похудев, зажила собственной жизнью. То, что я увидела в углублении оставшейся части, заставило меня какое-то время не верить собственным глазам. Задняя часть портрета служила хранилищем для иконы, на которой была изображена я. Вернее, это была та женщина с рисунка, удивительно похожая на меня.
Я аккуратно достала икону, испытывая священный трепет. Золотая рамка (в том, что она из золота я даже не сомневалась) поражала искусностью работы. Сама по себе она являлась ювелирным изделием высокого мастерства. Я не разбираюсь в живописи, но в тот момент не сомневалась, что и сама икона тоже выполнена талантливо. Клейма мастера я нигде не нашла. Какое-то время любовалась образом рыжеволосой девушки, удивительно похожей на меня, с которой я себя упорно не ассоциировала. Лицо было такое же, а вот прическа… у нее она состояла из спиралевидных локонов, красиво струящихся вдоль лица. А еще поражали глаза – они пронзительно смотрели на меня, словно действительно могли видеть. Они казались живыми.
Почувствовав, как икона нагревается в моих руках, я испугалась и вернула ее на место. Происходящее казалось сном, но очень приятным. На душе было удивительно спокойно, словно я, наконец, сделала то, чего от меня долгое время ждали. Осталось выяснить, кто стоит за всем этим. И что это за тайна такая, раз о ней никто не знает.
Решение приняла без труда, тем более что еще вчера запланировала звонок бабушке. Я быстро собралась и отправилась в город. Предварительно вернув икону на место и соединив снова половинки портрета. Уверенность росла, что не зря дед от всех ее прятал. И что-то мне подсказывало, что интерес русских братков как-то тоже связан с этой иконой.
В ближайшем книжном магазине я приобрела таксофонную карточку на международные звонки. Автоматов тут имелось множество, на каждом углу. Слышно было так, будто я звоню бабушке из соседнего дома.
- Как дела, Людочка? Как вы там устроились? – затараторила бабушка. – Почему раньше не позвонила?
В очередной раз мне стало стыдно. Вспомнила о бабушке, когда жареный петух клюнул.
- У меня все хорошо. Прости, бабуль, что раньше не позвонила. Впечатлений масса, вот и закрутилась… - оправдывалась я, ругая себя за невнимательность.
- Вас там никто не обижает? – зачем-то спросила бабушка, и я в очередной раз подумала, что знает она больше, чем говорит мне.
- Да пока нет. А что, должны?..
- Нет, конечно. Это я, дура старая, просто мелю языком своим.
Позадавав еще какое-то время дежурные вопросы, я решила спросить о главном:
- Бабуль, не знаешь ли ты некую Лизу? Была у нас такая родственница? Вроде как она еще известной певицей была…
На том проводе повисла непродолжительная пауза, а потом бабушка заговорила снова:
- Точно не скажу, но что-то такое припоминаю. Свекор покойный, как выпьет, любил рассказывать про таланты в своем роду. И про какую-то певицу он тоже говорил, только давно это было. Я уже и не помню как следует. Пил-то он знатно, и я больно не прислушивалась тогда. Мне тогда казалось, что заговаривается он по пьяни. Он все про святую какую-то толдычил, мол гордиться мы все должны, что была такая в роду. Может, про нее? Только вот имени я не помню. А может и он не знал… А почему ты спрашиваешь?
- Да просто я тут портрет нашла, женский, старинный. Девушка на нем чем-то похожа на меня. Вот я и подумала, может родственница?
Про историю в книге, да про то, что не потрет это, а икона, я решила промолчать. Сама даже не знаю почему. Возможно потому, что толком ничего не знала. Именно в тот момент я осознала, что меня окружает тайна, и связана она не только с иконой, но еще и со мной. Михаил знал ее, но рассказать не пожелал, а лишь намекнул в письме. Почему? Еще один вопрос, на который у меня нет ответа. Пока… Я вдруг поняла, что следует делать. Почему раньше эта мысль не приходила в голову? Нужно проверить каждый угол в доме, обыскать его тщательно. Возможно, есть еще подсказки.
- Бабуль, чуть не забыла, - спохватилась я, когда уже готова была отключиться, - ты не знаешь, откуда у Михаила моя фотография?
На том проводе повисла пауза. Я отчетливо ощутила, как заволновалась бабушка.
- Понимаешь… - заговорила она как-то очень грустно. – Давно это было. Написал он мне тогда и попросил прислать фото всех племянников и их детей. Сказал, что хочет посмотреть, какая у него родня. Не могла я отказать ему, потому что жалела… Заблудился он в жизни. Вот и выслала ваши карточки, - еще более грустно закончила она.
- А мне почему не рассказала?
- Дык, ты и не спрашивала…
Вот же хитрюга! И молчала, когда звонила ей в первый раз, еще в России.
Больше она ничего нового мне не рассказала. Да, собственно, я и не знала, о чем еще можно спросить. Бабушка взяла с меня обещание, что буду звонить чаще, и мы попрощались.
Жара стояла такая, что по пути домой я завернула в продуктовый магазин, больше из необходимости охладиться, чем купить продукты. Пить хотелось нестерпимо. Сейчас бы теплого чая… Можно с лимоном. Из напитков в ассортименте магазина был только лимонад в пузатом графине с манящими кубиками льда, которые мелодично ударялись о стеклянные стенки, когда продавец, по моей просьбе, наполнял бокал. Знала, что потеть начну еще сильнее, но терпеть жажду больше не могла. Припала к бокалу так, словно не пила несколько дней. Чуть не застонала от удовольствия, когда ледяная жидкость скользнула по пищеводу, охлаждая пожар внутри меня.
Чтобы не сгореть на обратном пути, я прикупила еще и мороженного – большой вафельный рожок со спиральным белоснежным наростом, который моментально начал таять под палящим солнцем. Мороженное плавилось быстрее, чем я успевала слизывать, текло по руке и капало на высушенную и растрескавшуюся землю. Преодолев подъем, к дому я не подходила, а практически подползала. Опять разболелась голова, и я начала опасаться, что получила солнечный удар, несмотря на кепку.
Сад встретил тенью и прохладой. Я вымыла руки и ополоснула лицо в небольшом фонтанчике, не заходя в дом. С удивлением поняла, что головная боль прошла, словно кто-то дотронулся до меня волшебной палочкой. Замечательный, уютный, родной сад! Когда я успела полюбить тебя всей душой? Ты принимаешь меня, как свою, словно только и ждешь, когда сможешь оказать услугу, облагодетельствовать. Я сидела в шезлонге и рассматривала крупные цветы, прячущиеся в сочной густой зелени. Вокруг меня такая красота, что глаза не устают любоваться. И ничто не в состоянии нарушить ее – ни палящее солнце, ни проливные дожди… Сад живет собственной жизнью, подчиняясь одному ему известным законам.
Я чувствовала, как успокаиваюсь, как перестаю ощущать себя всеми покинутой. Хотелось закрыть глаза и ни о чем не думать, а просто наслаждаться установившейся в душе гармонией. Что я и сделала…

Море опять бушует. Но как-то странно… Не может же оно штормить только тут, на моем пляже. Так и есть. Везде дальше, слева, справа, оно спокойное, ровное, как поверхность зеркала. Передо мной же бурлит, как кипящая вода в огромном котле.
Отчего так тоскливо на душе, словно должно произойти что-то нехорошее, и море об этом предупреждает? И этот ветер… Он дует так, будто желает стереть меня и этот утес с лица земли.
Я не могу пошевелиться, оторвать взгляда от засасывающего омута. Какая-то сила толкает меня туда, в стихию. Волны холодным обручем охватывают ступни, погружая их в вязкий каменистый песок. Куда делась моя воля? Я даже не сопротивляюсь, равнодушно смотрю, как ноги все больше скрываются… Вода лижет платье, обжигает льдом бедра. Наверное, сейчас я исчезну, и никто не спасет меня. А потом все забудут, что я когда-то жила на этом свете. И даже мне нет до этого дела. Равнодушие, полная апатия…
Внезапно все начинает меняться. Волны отступают, словно отодвигаемые невидимой, но мощной рукой. Песок отпускает меня, выталкивая на поверхность. Как зачарованная я наблюдаю за стремительно утихающей стихией. Поверхность моря разглаживается, сливаясь с такими же ровными участками. И вот уже солнечные лучи скользят по ней, полируя до слепящего блеска.
Я поворачиваю голову и вижу себя, вернее ее. Она стоит рядом и улыбается. Столько ласки и тепла в ее взгляде, что по коже бегут приятные мурашки. Невольно улыбаюсь в ответ, чувствуя, как пальцы ее руки переплетаются с моими. Приятное тепло струиться от нее ко мне, согревая, успокаивая…

...

Andrea:

Ира, что этот роман, что Заземелье уже же написаны полностью
Сейчас я пишу только конкурсный роман, и вот решила еще вплотную взяться за Иллюзию


Это ей снится

...

Anam:

Надя, спасибо за главу. Интересная получилась. Вот один секретик и открылся. Правда, еще тьма осталась


Расскажи еще мне, что за роман, он в вип разделе, да? И как можно прочитать? А еще какая Иллюзия. Нравится мне тебя читать )))

...

Renata-muha:

Спасибо за продолжение!!!

...

Andrea:

И не говори


Да, там, Заземелье называется


Иллюзия - мое новое начинание. Роман в СТ, правда пока только пролог. Буду писать его в режиме онлайн. Присоединяйся


Спасибо большое!!!

...

Andrea:

Наталья, я же обещала по две главы в день Глядишь, к концу недели и дойдем до финала

...