Sandrine Lehmann:
» Глава 5
- Вот, еще небольшой подарок на Рождество. – Если уж отец не оставил выбора во времени, месте и самом факте разговора, то Ноэль все же ухитрился перехватить инициативу и заговорить первым. Зря, что ли, уже двадцать шесть лет знаком с Отто и успел не только изучить все его кунштюки, но и выработать собственные ответы на них. Папа, чуть подняв брови, оглядел узкий белый конверт в руке сына.
- Что это?
- Так почему бы тебе просто не посмотреть?
- Действительно…
Отто открыл конверт и изучил его содержимое. В это время Ноэль, уютно устроившийся на диване, разглядывал отца. В самом деле, любопытно, в чем тут штука. Кажется, он совсем не стареет. Пятьдесят, но выглядит как старший брат для любого из своих детей, кроме, разве что, четырехлетней Катрин. Свежее загорелое лицо, седины почти не видно в по-прежнему густых светлых волосах, подтянутое тело. И Ноэль точно знал – ни подтяжек, ни окрашенных волос, никаких особых диет и заморочек по поводу выпивки, зато много спорта и мало стресса. Как ему это удается – вопрос на миллиард. Особенно в отношении стресса.
- Сюрприз, - пробормотал Отто. Электронные билеты на перелет туда и обратно первым классом авиакомпании «Qatar Airways» с пересадкой в Дохе – заменой билетов для родителей Ноэль успел озаботиться, пока ждал утром курьера, которому отдал вещи Дениз. Распечатанное подтверждение оплаченной брони бунгало люкс, сроком на две недели. Прежде чем он успел сказать что-то еще, Ноэль пояснил:
- Не успел дозаказать еще одно место для Кэти, хотя, если она полетит без места, то билет не нужен. И в бунгало, конечно, детскую кроватку привезут, это понятно.
- А, ну теперь все ясно. – Отец уронил конверт и бумаги на стол, внимательно посмотрев на сына. – Дениз выведена за штат?
- Да.
- Ясно. Не знаю, что тебе сказать. Жаль, наверное.
- Мне тоже, - мрачно ответил Ноэль. – Но это позади, осталось только смириться. Слетайте, развейтесь за меня.
- Может, лучше найдешь себе быстренько замену?
Ноэль только рукой махнул. Папе, конечно, хорошо болтать, не у него сердце разбито. Замену! Его величество шутки шутить изволят? Но ответил обстоятельно:
- За день замену я не найду. Билеты уже не вернуть. Том с Лиз не полетят, у него сезон в самом разгаре. Итан с Мали тоже вряд ли все бросят... Выходит, некому больше, кроме вас.
- Все продумал, или кое-что забыл?
Отто задумчиво разглядывал сына, но тот снова перехватил инициативу. Спокойно и холодно ответил на почти риторический вопрос:
- Нет, помню. Ты сейчас скажешь, что не можешь лететь из-за этой клиники и стройки, потому что я отказываюсь ими заниматься. Хорошо, папа, я в деле до твоего возвращения. А дальше будет видно. Надеюсь, потом мы без спешки подберем кого-то на эту завидную роль. А на этапе заключения договора, составления смет и начала работы я в твоем распоряжении.
Говоря это, он мысленно стонал от тоски. Разве может он взваливать себе на плечи эту бодягу?! У него своих проблем хватает! Правда, что ли – он, Ноэль Ромингер, самый практичный человек на север от Экватора, впутывается в авантюру, которая не принесет ему ничего, кроме головной боли? Но были резоны принять именно такое решение. Две недели – это немного, выдержит, зато забьет голову чем-то, не имеющим отношения к Дениз, не будет видеть Сирила, пока тот передает дела в банке (кому – это он попозже решит) и заодно вроде как выполнит монаршую волю в отсутствии самого падре, который будет прохлаждаться на белом мальдивском песочке и не сможет ежечасно встревать в управление проектом. Да и, если уж совсем честно, ну так, шепотом, была еще одна очень важная причина: пусть это создаст дополнительную путаницу в его и так полной стресса жизни, пусть он взваливает на себя тот еще геморрой, он все же хотел оказать посильное участие в работе фонда, который ведь и вправду делал великое дело. Спасать детские жизни – это, положа руку на сердце, по-настоящему достойно, это важнее, чем тянуть время обреченного банка, чтобы потрафить деду, и Ноэль по трезвом размышлении просто не хотел оставаться в стороне. А он может и должен проследить за тем, чтобы деньги, предназначенные для реабилитации больных детей, расходовались строго по назначению. Ближайшие две недели особой погоды для банка не сделают, половину из этого времени большинство европейских финансовых учреждений будут все равно закрыты.
Отто приподнял бровь и снова оглядел сына. Удивительно, но их общение зачастую напоминало игру в гляделки. Эти двое так хорошо знали и понимали друг друга, что контактировали не только на вербальном уровне, но и читали несказанное между строк. Отто пододвинул конверт по поверхности стола ближе к себе – так, что сразу стало ясно, что подарок принят, и сказал:
- Ладно, сын. Поверь, это к лучшему. Так всегда бывает.
Ноэль улыбнулся:
- Я знаю.
- Итак, все закрутится второго января. Мы с Тимом и Райни уже назначили встречу на одиннадцать утра в офисе «Дорелль». В принципе, вы обойдетесь без меня, Эртли лучше знает всю тему. Он, этот чувак, которого Шефер намерен поставить на проект от «ССМ», ты и представители подрядчика. Думаю, на первую встречу приедет директор, Холтоф. Вчетвером вы быстро все согласуете и начнете работу.
Ноэль сегодня явно не был склонен разделять оптимизм отца, но кивнул. Жаль, что все закрутится только через неделю – ему нечем занять себя в эти длинные тоскливые выходные, первые дни без Дениз. Вчера папа писал что-то про пухляк, но, поскольку завтра с утра он, мама и сестренка улетают в теплые края, этим планам не суждено осуществиться. Но в этом отношении он и сам может кое-что предпринять. Его обычная фрирайдная компашка собиралась поболтаться по Доломитам, Ноэля тоже звали, но он отказался, собираясь лететь с Дениз на Мальдивы. Теперь можно позвонить и сказать, что он передумал и поедет.
- Вот еще что, - спохватился отец. – Там – в поместье – есть дом. Не сам замок, он не пригоден для жилья, а что-то типа флигеля, его называют домом привратника. Так вот после пожара в замке мой дед привел этот дом в порядок, как мог, и последние годы жизни жил там. Когда я выкупал участок, отправил туда оценщиков, они прислали отчет, потом мы с Эртли тоже ездили, смотрели. Дом давно не отапливался, внутри бардак, несколько стекол выбито, но это все поправимо. Езжай туда, найми в Невшателе какую-нибудь бригаду работников, пусть приведут дом в порядок, протопят, включат воду и электричество, если есть какие-то поломки – исправят. Он пригодится в дальнейшем и как штаб работ, и, если кому-то понадобится там переночевать, когда придется задержаться на стройке, и уже потом, когда реабилитационный центр будет построен, ну, это уже Эртли будет решать, включить ли его в проект, думаю, что найдет применение. Там не все так плохо, недели должно хватить.
- Да, падре, - смиренно отозвался Ноэль, мысленно делая ручкой корешам-фрирайдерам и Доломитам.
- Знал, что на тебя можно положиться. Держи. Правда, не уверен, везде ли там остались замки.
Отец достал из ящика стола связку ключей, с каждого из которых свисал пластиковый цветной брелок. На желтом было написано «Ворота», на синем «Дом», на зеленом – «Подвал». Связка перешла из рук в руки, как символ княжеской власти.
Ноэль ехал домой в своем «Мерсе-500» и никак не мог сбросить с себя состояние мрачной задумчивости. Легонько постукивая пальцами по благородному дереву руля в ритм Адаму Ламберту и тоже чувствуя свое сердце чем-то вроде города-призрака, он повторил про себя эту фразу отца.
На тебя можно положиться. Да, конечно, это он. Положительный, надежный, старый добрый Кид, который всегда делает все, как от него ждут. Ноэль по жизни был «хорошим мальчиком». Старший брат всю юность дразнил его ботаном, и в этом была своя доля истины. В смысле слез, переживаний и седых волос Ноэль не стоил своим родителям совсем ничего, им хватило Томми - старшего, который принес переживаний больше, чем весь остальной выводок, вместе взятый. Почему-то, когда в мир приходил очередной Ромингер, он неизменно оказывался носителем особо вредоносного гена. Помимо офигенной внешности и хороших мозгов, которые шли в комплекте с этим геном, подразумевался совершенно выдающийся талант собирать всяческие неприятности себе на задницу и на прочие места в воистину космическом масштабе, и из всех пятерых детей, не говоря уже об отце, только старшая Мален и Ноэль не попадали в такие фееричные скандалы, как прочие. Видимо, потому, что Мален по крови не принадлежала к Ромингерам, а у Ноэля стремление к авантюрам до сих пор неизменно подавлялось его же мощным интеллектом. Так повелось с того далекого дня в третьем классе, когда он отказался сбежать с урока математики вместе со всеми, сказав: «А мне тут интереснее!» - тогда одноклассники объявили ему бойкот на месяц (правда, хватило их на пару дней), а папа спросил маму, не подменили ли им ребенка в роддоме. О чем говорить, если даже от четырехгодовалой Кэти с ее ангельской внешностью стрелялись воспитатели в детском саду!
Нет, сейчас он не лез ни в какую авантюру. Наоборот, он отказался от авантюры ради того, чтобы влезть в важное и достойное, но скучное и предсказуемое дело, и, вместо того чтобы исследовать дикие запорошенные глубоким снегом склоны, будет давать распоряжения каким-нибудь пакистанцам, вылезая вон из кожи, чтобы они поняли хотя бы, чего от них хотят. Будет ходить по уши в пыли и известке, ругаться на чем свет стоит с этим шеферовским перцем (а видит Бог, Тим умел нанимать самых въедливых и несносных «чирьев-на-заднице», каких только видывал свет). Ладно, ладно, это то, что доктор прописал, не стоит расстраиваться.
Заводя Мерс на стоянку около дома (в подземный гараж, как обычно, заезжать было лень), Ноэль резко затормозил. Прямо перед ним стояла очень знакомая серебристая Хонда «Цивик» с базельскими номерами.
Дениз. Он просил ее не искать встреч, но она его не послушалась и явилась сюда. Зачем? – недоумевал он. Зачем, если она предпочла ему другого? О чем с ней теперь говорить? У нее был Ноэль, но ей этого оказалось мало, ей понадобился Сирил, и она его получила. Увидев своего бывшего любовника, девушка вышла из салона автомобиля. Он едва подавил мощное желание нажать на газ и вылететь прочь со стоянки, чтобы не впутываться в навязываемое ему бестолковое, тягостное объяснение, но… почему он должен убегать? Нужно просто сказать, что продолжения не будет. Конечно, он понимал, что женщины склонны принимать красный свет за зеленый, но на этот раз номер не пройдет.
Аккуратно припарковав громоздкий автомобиль, Ноэль вышел ей навстречу.
- Привет, - тихо сказала Дениз.
- Привет, - сухо ответил он, вытаскивая из багажника пакет с полученными сегодня подарками. – Я забыл что-то тебе отправить?..
- Я очень замерзла, - призналась девушка, трогательно заглядывая ему в лицо. – В машине что-то с печкой. Можно подняться к тебе?
Тоска зеленая. У нее все нормально с печкой, это просто тупая, неуклюжая уловка, рассчитанная на то, чтобы попасть в лофт. Оттуда ее выгнать будет тяжело.
- Нет. Скажи, что я забыл, я вынесу.
- Я не смотрела, - она опустила голову.
Красивая, в самом деле. И эта любовь, которая продолжала течь по венам смертельно опасным соблазнительным ядом, ведь эта девушка значила для него так много…
- Ноэль, милый, я не могу без тебя. Зачем ты меня прогоняешь?
Он не стал ничего объяснять, глупо по сто раз обмусоливать очевидное. Когда не могут без кого-то, не спят с другими.
- Сирил не нужен мне, это была чудовищная ошибка, я могу все объяснить…
Он не попался на удочку:
- Ничего не надо объяснять. Прости, я спешу. Дениз, давай просто закончим на этом.
- Но я люблю тебя. Любой заслуживает второго шанса!
- Больше не приезжай сюда. – Ноэль обошел ее как пустое место и направился ко входу в дом. Он никак не ожидал, что она все еще будет гнуть свое, но девушка шла за ним:
- Ты мне не дашь сказать ни слова? Ведь это нечестно!
Он так резко остановился, что она налетела на него:
- Я все видел. Не о чем говорить. Уходи. Я больше не хочу тебя видеть.
- Ноэль…
Он открыл дверь в подъезд:
- Не заставляй меня вызывать полицию. Просто уходи. Все кончено.
Тошно от этого разговора. Ему ничуть не меньше, чем ей. Ну зачем, зачем ей это понадобилось, неужели за год вместе она не поняла, что он ни за что и никогда не меняет своих решений? Завтра она будет ненавидеть себя за то, что говорила ему, и его – за то, что он слышал. Как дерьмово, что их роман заканчивается именно так, но он не мог переломить себя. Даже если бы он пошел на поводу у своей любви, у того, что значила для него эта девушка, у тоски, что потерял ее, он никогда не смог бы простить. И эта сцена с Дениз и Сирилом в постели преследовала бы его постоянно, отравляя жизнь.
После этого Дениз не оставалось ничего, кроме как сесть в свою Хонду и уехать. Но что-то заставляло Ноэля сомневаться в том, что она отступилась. Поэтому, вернувшись в лофт, он бросил в рюкзак несколько смен свежего белья и пару теплых свитеров и утром следующего дня уехал в Невшатель. До отъезда успел вызвать слесаря и поменять замки на входной двери – он знал, что у Дениз остался ключ, оставалось только гадать, почему она вчера им не воспользовалась. Так или иначе, теперь это не имело значения – ключа от лофта у нее теперь все равно, что нет.
В Невшателе он сначала хотел подыскать отель, чтобы перекантоваться тут ближайшие несколько дней, думал, что надо бы позавтракать – дома как-то упустил этот момент из виду. Но потом решил сначала осмотреть поместье и дом привратника. По дороге завернул в «Кооп» - купил пачку печенья и стакан кофе на вынос, задал адрес навигатору (пришлось довольствоваться чем-то по соседству, потому что самого поместья с адресом гаджет не нашел).
Про своего прадеда Ноэль знал немного. Только что тот был последним графом де Сен-Брийен. И что родился, не нося этот титул, под скромным именем Луи-Фредерик Корильон. Титул он унаследовал в начале второй мировой, когда предыдущий граф, принадлежащий к более знатной французской ветви семьи, был расстрелян Гестапо за активное участие в Сопротивлении. Вскоре после получения титула Фредерик овдовел: его жена умерла, пытаясь разродиться сыном. Так, у графа осталась только дочь Анн Эжени, которая впоследствии вышла замуж за Вернера Ромингера. В новый брак граф так и не вступил и сына, которому мог бы передать титул, не родил, и так получилось, что среди более или менее ближней родни не оказалось никого, кто мог бы унаследовать титул. У Анн Эжени родился сын Отто, у которого в свою очередь было двое сыновей – Томас и Ноэль, но никто из них никакого права на титул, конечно, не имел, да не больно-то и хотелось. Теоретически прадед мог подать прошение о присвоении титула Отто, но отец последнего ни за что не позволил бы это сделать. Сам граф как мог управлял поместьем, но и он постоянно сталкивался с теми же проблемами, которые угрожали Ноэлю более полувека спустя – огромная дорогая недвижимость, требующая постоянных вложений, а средств на ее содержание – кот наплакал. В итоге в замке случился пожар, огонь удалось потушить довольно быстро, но здание нуждалось в серьезном ремонте, на который не было денег. Граф здраво рассудил, что ему такой огромный дворец не нужен, и перебрался в дом привратника, который уже давно пустовал – держать слуг тоже не было возможности. Возможно, это было тяжелым решением для новоиспеченного графа, но, безусловно, самым разумным.
«Вы достигли цели», - сообщил навигатор, подразумевая какой-то старый сарай у дороги. Но это было не то, другой номер. Ноэль выключил навигатор и, снизив скорость почти до пешего хода, повел Мерс дальше, внимательно разглядывая окрестности, потому что знал от отца, что никакого номера дома или адреса там и в помине нет. Отец утром перед вылетом в Доху рассказал по телефону про какой-то покосившийся забор, вроде бы деревянный. Но пока по обе стороны дороги были только деревья и, временами, холмы и дома близлежащей деревни, старый бар, в котором прадед когда-то играл в покер и умер во время игры.
А вскоре появился и забор. Молодой человек медленно ехал вдоль него, стараясь не пропустить ворота, про которые тоже упоминал отец. Забор уже вопил о полном запустении и упадке поместья. Кое-где выломанные доски, местами забор почти лежал на земле. На общем ухоженном фоне окрестностей Невшателя это зрелище являлось не более и не менее чем бельмом на глазу. Печально. Ворота тоже не порадовали. Измалеванные граффити, с покосившейся левой стороной, зато амбарный замок висит на проржавевших петлях. Достав телефон и сделав первый снимок, Ноэль выбрал нужный ключ и справился с замком. С трудом открыв ржавые створки ворот, сел за руль Мерседеса, чтобы завести его внутрь. И тут же застрял в глубоком снегу. Проклиная себя за недальновидность, включил заднюю передачу и кое-как, немилосердно пробуксовывая, выбрался из снежного плена – слава Богу, что Мерс заднеприводный. Оставив машину наполовину загнанной в ворота, он пошел дальше пешком, проваливаясь в глубокий снег, зато вальяжно потягивая остаток кофе из термостакана.
_____
За вычитку спасибо
Belle Andalouse!
...