Карен Ченс "Метка тьмы"

Виола, не переживай, мы подождем сколько нужно !

Виола,конечно мы всё понимаем. Будем ждать новую главу сколько нужно.

Виола, Вы только не подумайте ничего плохого. Мне очень понравилось начало. Заинтриговало неимоверно и естественно очень хочется почитать продолжение. Я прекрасно понимаю, что на перевод нужно время. Спасибо что сообщили о том что скоро все получат удовольствие от продолжения книги

Прекрасный перевод.жду с нетерпением продолжения.Сюжет интригующий

 » Глава 4 часть 1

Наконец, было решено, что Луи-Сезар, Раф и Мирча проводят меня в мою комнату и помогут устроиться. Приткину это не понравилось, но он не был готов оспорить решение Консула. Полагаю, что это было бы расценено ею как вызов на поединок, поэтому я была отпущена без каких-либо возражений. Сегодня ночью на мою долю и так выпало слишком много сражений, и я не знала, чем может закончиться противостояние боевого мага Серебряного Круга и двухтысячелетнего вампира, но была уверена на все сто процентов, что не желаю становиться свидетельницей этого.
Слава Богу, что двое из трех сопровождающих были моими друзьями или, по крайней мере, дружественно-нейтральны, но в тоже время это вызывало у меня беспокойство. Сенат был что-то уж чересчур любезен, защищая меня от потенциальных убийц, не отдавая меня на милость Тони и Кругу, беспокоясь о моем здоровье и обеспечивая сопровождение, исходя из моих предпочтений. Это заставляло задуматься, что же им в действительности нужно, и готова ли я это сделать для них.
Буквально через минуту я уже была не уверена, что отказаться от телохранителя - было мудро с моей стороны. Мы уже подходили ко второму лестничному пролету, когда встретили вервольфа, спускающегося нам навстречу. Это был громадный экземпляр темно-серого окраса, с вытянутой мордой и челюстью, полной острых, как бритва зубов. Зеленые с желтоватым оттенком глаза на секунду задержались на мне, и я застыла с занесенной ногой на полпути к следующей ступени. Прежде мне лишь однажды приходилось встречать оборотня, и ни разу так близко, но я инстинктивно поняла, кто он. И дело было вовсе не в огромном размере; просто, в его глазах светился интеллект, совсем нехарактерный для животного. Только мне все же было не понятно, что он здесь делает.
Сказать, что вампы и оборотни не ладят, было нарочитым преуменьшением. Возможно, из-за того, что и те и другие в какой-то степени являются хищниками, а может, был прав Тони, когда настаивал, что оборотни завидуют бессмертию вампиров. Что бы ни послужило причиной, но они подобны нефти и воде. Или скорее, крови и меху, которые разлетаются мелкими частицами, стоит им встретиться. Я ожидала, что хотя бы один, если не все из моего эскорта, как-нибудь отреагируют на эту встречу и, скорее всего, агрессивно, но единственным проявлением напряженности, которое я смогла заметить, была напрягшаяся рука Рафа на моем запястье. Луи-Сезар кивнул головой в знак приветствия так, будто ему приходилось регулярно встречаться с гигантскими волками на лестнице.
- Себастьян, рад встрече с вами. – Тот, конечно, не ответил, поскольку был в животной форме, но он миновал нас, не бросив вызова. Это было действительно нечто из ряда вон выходящее. Произошедшее также подсказало мне, что я нахожусь уже не в Канзасе, и уж точно не в Атланте.
Когда мы поднялись по лестнице до надземного уровня, я, наконец, получила возможность выглянуть в окно и убедиться, что, где бы я не находилась, но это точно не Северная Джорджия. Открывшаяся моему взору панорама также объясняла волнения Консула по поводу ограниченности времени. Я, должно быть, находилась без сознания намного дольше, чем предполагала, после того как Томас зачаровал меня, достаточно чтобы перевезти, и не просто из одного конца штата в другой. Цветовая палитра за окном разительно отличалась от той, которую вы могли бы увидеть где-нибудь в Джорджии: пеструю серо-зеленную цветовую гамму, присущую Южной глубинке, сменили синева полуночных небес и облака цвета индиго. Черный, усеянный звездами небосвод раскинулся над головой, но полоса темно-лилового цвета вдоль горизонта, свидетельствовала о том, что пустыня готовится к встрече нового дня.
- Скоро рассвет.
Луи-Сезар, распахивая дверь, проследил за моим взглядом.
- Не так уж и скоро, - ответил он легкомысленно. Я прищурила глаза от его пренебрежительного тона. Даже такой древний вампир, как Раф, немного бесшабашный и имеющий склонность к преувеличению, и то проявлял тревогу по поводу близящегося рассвета. Чем моложе вамп, тем раньше это началось. Это было чем-то вроде встроенной системы безопасности, гарантирующей, что никто из них не закончит свои дни, поджарившись на солнце, и мне никогда прежде не доводилось видеть кого-нибудь, кому это было до лампочки. И все же нужно отметить, что француз держался очень раскованно. Одно из двух: либо он значительно сильнее всех вампиров, с которыми мне приходилось сталкиваться, либо превосходный актер; в любом случае для меня это не сулило ничего хорошего.
Я прошла мимо него и оказалась в жилой комнате с мебелью, которая, как я подозревала, в дневное время будет прекрасно сочетаться с пейзажем за окном. Бледно-бирюзовые стены украшали индейские покрывала красно-коричневых тонов, грубый деревянный пол застилал коврик, сочетающий в себе бирюзу и навахский красный, а камин обложен терракотовой плиткой. В этот фон прекрасно вписывались кожаный диван, кресла и пуфики бордового цвета, которые были достаточно потертыми, чтобы казаться удобными. Это была чудесная светлая комната; очевидно, Сенат не разделял любви Тони к Готике.
- Прошу, mademoiselle, asseyez-vous . – Луи-Сезар подошел к мягкому креслу возле камина. Я бросила взгляд на Рафа, но он стоял с сосредоточенным видом, полностью погруженный в себя. Он с силой сжимал руки за спиной, и его плечи были очень напряжены. Да, точно по графику: рассвет наступал. В данный момент я испытывала настоятельную потребность встряхнуть его и получить правдивые ответы на интересующие меня вопросы, но даже если предположить, что он захотел бы удовлетворить мое любопытство, мне не предоставили подобного шанса.
Мирча деликатно взял меня за локоть, чтобы проводить к креслу.
- Луи-Сезар не сядет, пока леди продолжает стоять, dulceaţă. – Душа моя: так он любил называть меня, когда я, сидя у него на коленях, слушала его истории. Я надеялась, что он говорил так не для красного словца; если Раф был единственным моим другом в этой комнате, то я попала.
Стоило мне сесть, как француз тут же встал на колени передо мной. Он ободряюще улыбнулся мне. Я моргнула. Человек — нет, мастер вампиров – с ямочками на щеках. Умереть, не встать.
- Я хотел бы позаботиться о вашей ране. Если позволите?
Я настороженно кивнула, не испытывая особой уверенности, что вампир – лучший выбор для того чтобы очистить кровь, особенно тот, который совсем недавно выглядел очень голодным. Но они же не станут учитывать пожелания осушаемого вида, хотя в любом случае, не думаю, что у меня был выбор. Он проявил вежливость, спросив у меня разрешение, как будто мое мнение имело значение, но меня этим не проведешь. В комнате присутствовало два члена Сената; они могут сколько угодно ради забавы изображать джентльменов, но когда вопрос встанет ребром, я сделаю все, что они захотят. Они знали это, и я тоже.
Лицо Луи-Сезара осветилось довольной улыбкой, и я внезапно поняла, почему он заставляет меня нервничать. На мой взгляд, дело было в том, что он единственный из всех встречавшихся мне вампиров, так сильно походил на человека. За исключением Томаса, у которого была причина стараться как можно натуральнее изображать человека, большинство вампиров не заботились о таких мелочах как дыхание, сердцебиение и изменение цвета кожи на что-нибудь более правдоподобное, чем только что выпавший снег. Даже Раф, который держался весьма правдоподобно, и то, как правило, вспоминал о том, что нужно моргать, только несколько раз в час. И все же я могла бы, проходя мимо по улице, принять его за человека, только если он предварительно обновит свой гардероб. Я поймала себя на том, что отсчитываю секунды между вдохами, наблюдая, не собьется ли он хотя бы однажды. Он не сбился.
Пока я росла, мне приходилось видеть тысячи вампов с разных континентов, некоторые из них были столь же броскими и нечеловеческими, как Консул, а некоторые столь же обыденными, как Раф. До сегодняшнего дня я могла побиться об заклад, что всегда смогу распознать мастера, но Томас, живя со мной по соседству, дурачил меня в течение многих месяцев, и, скорее всего, Луи-Сезару при желании это тоже не составило бы труда. Такой расклад определенно меня не устраивал — это заставляло меня чувствовать себя слепой, подобно кому-то из миллионов беззащитных от сверхъествественного мира, поскольку они не в состоянии даже просто ощутить их присутствие. Я выросла в окружении вампиров, но сила, излучаемая членами Сената, не сравнима ни с чем, что мне приходилось когда-либо испытывать. Отсюда вытекал резонный вопрос, что еще я упустила из виду, от этой мысли меня пробрала дрожь.
Луи-Сезар старательно исследовал мое лицо, я не думаю, что в этом была реальная необходимость, это делалось главным образом для того, чтобы дать мне возможность привыкнуть к нему. Но его старания были напрасными. Когда блестящий рыжий завиток, который, освободившись от остальной массы на его шее, задел мое плечо, я подскочила так, словно он ударил меня. Его рука, уже готовая прикоснуться к моим волосам, тут же остановилась.
- Mille pardons, mademoiselle . Но может быть, вы сами заколете свои волосы для меня? Это поможет лучше разглядеть, насколько глубока рана.
Он вручил мне золотую заколку, которую вытащил из своих волос. Я аккуратно, чтобы невзначай не прикоснуться к его пальцам, взяла ее. Мои волосы доходили только до плеч, но мне удалось под его неотступным взглядом, кое-как собрать их в грязный хвостик. Я попыталась уговорить себя, что не стоит поддаваться нарастающей панике, но это не помогало. Некий инстинкт, древнее предпосылок, древнее завуалированных формулировок, упомянутых людьми в литературных источниках, настоятельно требовал, чтобы я бежала и пряталась. Конечно, возможно, это была просто реакция на события уходящей ночи, но какой-то частичке меня он определенно не нравился, и все тут. Я заставила себя сидеть спокойно, пока он проводил свое обследование, пытаясь скрыть, что мои руки покрылись гусиной кожей, и пульс несся по моим венам так, словно я недавно бежала изо всех сил. Я не могла объяснить свою реакцию, но горький опыт научил меня доверять своим инстинктам, а все внутри меня, вопило - сматывайся.
- Ah, bon. Ce n'est pas très grave , - пробормотал он. Увидев выражение моего лица, он улыбнулся, и эта улыбка отразилась даже в глазах. – Это не опасно, - перевел он. Я еле сдерживалась, чтобы не закричать.
Луи-Сезар поднялся и отошел к соседнему столу, и тут же ко мне вернулась способность дышать. Я попыталась разобраться, что же в нем было такого, что вызывало у меня такую сильную тревогу, но так и не нашла никаких реальных оснований. Его приятные и располагающие к себе черты лица могли бы принадлежать мужчине примерно на пять или шесть лет старше меня, но если судить по его одежде, он прожил уже не одно столетие. Взгляд его был мягким – в светло-голубых с серыми крапинками глазах не было даже намека на попытку оказать на меня давление — и в то же время его манера держаться, несмотря на обходительность, была совсем не присуща простому смертному. Может быть, он все же не притворялся. Нужно признать, что мои нервы сегодня не в лучшей форме – даже для меня, готовой ко всему, две попытки убийства за ночь стали перебором — но это не объясняло, почему из всех возможных кандидатов именно Луи-Сезар вызывал у меня тревогу.
Он возвращался, и с каждым сделанным им шагом моя паника нарастала. Я наблюдала за ним, как маленькая зверушка следит за хищником, сохраняя полную неподвижность, за исключением дыхания, в надежде, что огромная, плохая тварь не накинется на нее. И вот он снова оказался на коленях в ворохе сверкающего атласа и кружев, свет, падающий сверху, проходя через его волосы, заставил несколько его темно-рыжих прядей вспыхнуть как пламя. Он вернулся с аптечкой, из которой извлек антисептик, несколько марлевых прокладок и упаковку влажный салфеток для малышей, и выстроил все это в ряд на плитках перед камином.
- Я очищу вашу рану, мадемуазель, и наложу на нее повязку. Завтра приедет медсестра, которая сможет оказать вам более квалифицированную помощь, чем я своими неуклюжими действиями. - Он вел себя непринужденно и даже подшучивал, но все же мне потребовалась каждая частичка моего самообладания, для того, чтобы не ринуться к двери.
Бледная тонкая рука, обрамленная каскадом белых кружев, обхватила мой чумазый, запачканный кровью подбородок. От его пальцев исходила прохлада, когда он без нажима удерживал его, возможно, он рассчитывал, что это прикосновение успокоит меня. Ничего подобного. Неважно насколько он был осторожен, я знала, что хватка может в мгновенье усилиться, и я буду скована крепче, чем наручниками. Сначала я почувствовала, как он пальцами другой руки слегка касается моей ободранной кожи, а затем им на смену пришли еле ощутимые касания ткани, когда он начал очищать ее. Несмотря на то, что антисептик лишь чуть-чуть жалил кожу, я вздрагивала, прикрыв глаза. Мне стало плохо оттого, что я поняла, что сейчас должно произойти.
- Мадемуазель, вам плохо? - Его голос доносился как бы издалека и резонировал в моих ушах. Почувствовав, как на меня нахлынуло хорошо знакомое ощущение дезориентации, я начала сопротивляться изо всех сил. Я сражалась с особой ожесточенностью, как никогда прежде, пытаясь затолкнуть это обратно в некий отдаленный уголок внутри себя, где обычно были запрятаны мои способности, умоляя их вернуться ко сну. Неважно, что должно было поведать мне видение, я была на сто процентов уверена, что не желаю этого видеть. Но впрочем, как всегда, дар оказался сильнее меня. Я смирилась с неизбежностью, ощутив холодный озноб, охвативший мое лицо. В гостиной, где я находилась, было тепло, но какая-то часть меня уже покинула ее. Я сделала глубокий вздох и открыла глаза.
Холод шел от оставленного приоткрытым на ночь окна.
Ветерок пощипывал мою обнаженную кожу, вызывая мурашки по всей длине оголенного тела. Конструкция окна чем-то напоминала витраж, только без цветных стекол и без узоров, если не считать маленькой карты, образованной множеством стеклышек соединенных друг с другом. Стекло было толстым и неровным, как в некоторых архитектурных памятниках Чили, и в нем можно было разглядеть лишь размытые очертания. Но этого оказалось достаточно, чтобы у меня началась гипервентиляция.
В панике озираясь вокруг, я натолкнулась глазами на зеркало, с противоположной стороны комнаты. Отражение в нем тоже было нечетким, но не столько из-за плохого качества стекла, сколько из-за тусклого освещения, исходящего от нескольких свечей и слабо горящего пламени в камине. На самом деле это зеркало являлось произведением искусства - огромное, с массивной позолоченной рамкой, роскошное, как и остальная вырезанная из дерева массивная мебель. Обстановка комнаты предрасполагала к неге: пламя, потрескивающее в мраморном камине, слабо освещало темно-вишневого цвета огромную кровать с балдахином и отражалось на тяжелых бархатных шторах навеса. Каменные стены были завешаны гобеленами, цвет которых был насыщенным и ярким так, словно они были сотканы только вчера. Букет бордовых роз стоял на столе рядом с кроватью в расписной фарфоровой вазе. В данный момент я была совершенно не настроена восхищаться окружающей обстановкой, даже находясь в далеком прошлом, так как была слишком смущена отражением в зеркале.
Мужчина стоял на коленях на кровати приблизительно там, где должна была находиться я. Мне было трудно определить, кто это, так как большую часть его лица скрывала черная бархатная маска с прорезями для глаз. Она выглядела довольно комично - как деталь развратного хэллоуинского костюма, но у меня не возникало желания посмеяться. Возможно, потому что маска была единственной вещью на нем. Густая масса длинных темно-рыжих кудрей, свисая вниз, укрывала верхнюю часть его тела и переливалась золотыми и бронзовыми нитями в свете горящих свечей. От жаркого бледно-золотистого пламени в комнате его тело стало влажным, и капельки пота, стекая вниз по коже мускулистой груди на плоский подтянутый живот, скапливались в небольшом углублении пупка. Холод, идущий от окна, так и не высушил на его торсе капельки пота, сверкавшие мелким бисером, в результате создавалось впечатление, что он одет в прозрачную рубашку, расшитую крошечными алмазами. Мужчина был подобен ожившей позолоченной статуе, за исключением того, что, как правило, у статуй не бывает сильной эрекции. Я сглотнула и он тоже, его голубые глаза в зеркале начали расширяться, от внезапной догадки.
Но это было безумием; такого просто не могло быть. Я никогда не играла главную роль в своих видениях, всегда оставаясь наблюдателем на периферии, столь же невидимым и отстраненным как призрак. Или, по крайней мере, так было до сегодняшнего вечера. Прежде, чем я смогла сориентироваться, что мне делать дальше, я почувствовала теплую руку на мне в очень интимном месте, в шоке посмотрев вниз, я обнаружила молоденькую брюнетку, лежащую подо мной, утопающую в куче одеял на кровати. Комната пропиталась затхлым и тяжелым запахом секса, и теперь мне стало понятно почему.
Изящная маленькая ручка играла с моей – его – плотью, уверенно касаясь ее. Она снова начала гладить меня, на сей раз еще интенсивней, и я с ужасом увидела, как некая анатомическая часть, которой я никогда не обладала, стала еще длиннее под ее рукой. Меня накрыло потоком знакомых ощущений, поступающих от того, очень незнакомого, мужского члена, и мыслей, которые, определенно, не были моими. Она щелкнула ногтем по розовой головке, загибающейся к ней, и я чуть не закричала. Сексуальное возбуждение никогда еще не чувствовалось подобным образом. Конечно, нельзя было сказать, что у меня был большой опыт в подобных делах, и он исходил от противоположной стороны, но то, что я чувствовала сейчас, было почти невыносимо. Я привыкла к томному жару, который, медленно нарастая внутри, из центра растекался дальше по венам, а не к этой отчаянной потребности протолкнуться в ее белое тело так глубоко, как смогу.
Она извивалась на одеялах, которые мягкой кучей лежали рядом с нашими обнаженными телами.
- Что-то не так, дорогой? Только не говорите мне, что вы уже потеряли интерес! - Она ускорила темп, и внезапно я поняла, что дышу с придыханием. – Вы превосходно можете управиться с тремя; я же знаю.
Мой полу-транс разбился вдребезги, когда она, придвинувшись, облизала свои губы, а я отшатнулась назад. Я взвизгнула от боли, потому что женщина на секунду замешкалась, прежде чем отпустить меня, и от потребности заимствованного мной тела в освобождении. Это было столь же возбуждающе, насколько болезненно, но я никоим образом не была заинтересована в том, что мне предлагали. Откровенно говоря, я думала, что меня стошнит, когда перевела взгляд с ее ошарашенного лица на бесспорно мужское тело, в котором находилась. Нельзя описать словами то чувство чрезвычайного смущения и желания провалиться сквозь землю, которые я испытывала в тот момент.
Мои руки взметнулись к краю маски и сдернули ее. На меня из зеркала таращилось белое от шока лицо Луи-Сезара. Я хотела закричать на него, чтобы прекратил это и убирался из меня, хотя прекрасно понимала, что все обстояло наоборот. Каким-то образом, я вторглась в его тело, правда не знала, как у меня это получилось, и как прекратить это. Женщина с воплем схватившись за маску, вытащила ее из моей руки и попыталась вернуть ее на место.
- Не рискуйте, монсеньор. Вы же знаете, насколько педантично ваша охрана следует распоряжению – никогда не снимать ее. - Она коварно улыбнулась мне. - Кроме того, мне нравится, когда она на вас во время занятий любовью. - Она обняла меня за шею и попыталась притянуть к себе. - Мне холодно без вашего тепла. Поцелуйте меня.
Я резко дернулась от нее и отползла к краю кровати, размышляя, что произойдет, если я поддамся черной пелене, накатывающейся на глаза, и упаду в обморок. Очнувшись, я окажусь там, где мне полагается быть, или застряну здесь? Я решила, что не стоит всерьез задумываться о последнем варианте. Мгновенье спустя женщина вздохнула и, откинувшись на кровать, стала легонько поглаживать свои маленькие груди. Коричневые соски сильно выделялись на ее белой коже, а она наблюдала за мной с понимающей улыбкой.
- Вы устали, любовь моя? – Проведя рукой вниз до паха, она с ухмылкой взъершила темные волосы. - Спорим, что я смогу снова возбудить вас.
Я не успела даже сделать попытку убедить мой перегруженный мозг придумать какую-нибудь отговорку, как тяжелая дубовая дверь распахнулась, и в комнату вошла пожилая женщина в сопровождении четырех охранников. Выражение ее лица подсказало мне, что она, хвала Небесам, пришла не для того, чтобы составить нам компанию.
- Разбудите его. – Когда двое охранников вытащили меня из кровати, женщина, которую я недавно познала слишком хорошо, завопив, натянула одеяло до подбородка.
- Мэри! Что вы делаете? Убирайтесь сейчас же! Вон, вон!
Пожилая женщина, игнорируя ее, разглядывала меня, презрение на утратившем свою привлекательность лице не делало ее краше. Она окинула меня высокомерным взглядом.
- Всегда готов, как я погляжу. Это передалось вам от отца. - Она перевела взгляд на охранников. – Выводите его.
Меня вытолкнули из комнаты, не дав одеться. Брюнетка бросила мне тяжелый парчовый плед, чтобы я смогла прикрыть признак моего возбужденного состояния, так как времени для того, чтобы достать ботинки или хотя бы штаны, не было. Девчонка в кровати визгливо выкрикивала непонятные ругательства нам вслед, большей частью они касались пожилой женщины. Меня осенило, что она говорила не на английском, но, несмотря на это, я отлично ее понимала. Возможно ли, чтобы заимствованное мной тело каким-то непостижимым образом переводило ее слова для меня. Я не смогла обдумать это как следует, так как меня грубо проволокли по длинному каменному коридору к пологой лестнице. В центре каждой ступени были глубокие впадины от тысячи ног прошедших по ним за многочисленные столетия. Там было темно, и температура воздуха приближалась к нулевой отметке, так что я была удивлена тем фактом, что не могу разглядеть своего дыхания перед лицом.

***
mademoiselle, asseyez-vous – пер. с фр. присаживайтесь, мадемуазель
Mille pardons, mademoiselle – пер. с фр. Тысяча извинений, мадемуазель
Ah, bon. Ce n'est pas très grave – пер. с фр. О, прекрасно. Это не столь опасно.

Виола, вы переводите поразительную вещь! Никогда еще не читала, чтобы женщины оказывались в теле мужчины, да еще в столь подходящий момент. Ощущения у бедняжки были...
Перевод прекрасный, спасибо!
_________________

спасибо
_________________

Я сама долго хихикала, по этому поводу.

Спасибо!

Ничего себе какая интересная глава, пока читала всё не могла остановится хохотать.
Спасибо Виола, за замечательный перевод!

Виола, спасибо за новую главку!
Роман обещает быть ну очень увлекательным

Он действительно очень динамичный и увлекательный.

Спасибо огромное за продолжение. Очень интересно. Не за это ли умение героиню пытаются уничтожить?

О да, роман тот еще оказался!!! Интересный поворот, скажу я Вам. Спасибо за перевод!! Буду ждать дальнейшего перевода.

Становится все интересней!!!
Спасибо за перевод!!!
_________________