Прерванный взлёт (СЛР 18+)

Алиса А:

Ой, зря Герман сказал Юле, что любит ее. Раньше у нее было чувство вины, что заставила его жениться на себе. А теперь будут упреки обманутой женщины. А они будут, поскольку я уверена, что Герман будет ей изменять.
Автор добрый, решила из Юли красотку сделать? Глядишь идеальной фигурой обзаведется, хотя обычно полные девушки во время беременности и после родов вес набирают. Так что Юля должна стать не трепетной ланью, а слоненком.
И еще вопрос, какой год примерно идет в повествовании?

...

Marizza:

Спасибо! очень инетересно пишите!

...

Ольга Шарипова:

Наташа, благодарю!




Катя, спасибо за отзыв!

Для Антонины внучка - спасение. И главное - они ценят друг друга.

Эта его слабость и причинённая и себе и Маше боль будут с ним всю жизнь.




Это всё его слабость и... трусость.

Машенька счастлива!
Спасибо за отзыв!




Настя, благодарю!

Но у них и ситуация особая...




Здравствуйте, Татьяна! Приятно Ваше внимание. Присоединяйтесь!




Не сразу, но встреча их случится.
Спасибо за отзыв!




Благодарю!




Как будет вести себя Юля, будет зависеть от Германа.

По-разному после родов бывает. Лань из Юли не получится, но сделать себя она сможет. Повзрослеет, сможет измениться внешне.
Давно это было... Сейчас посчитаю. 96.




Спасибо за отзыв!

...

ма-ри -ан-на:

Здравствуйте! Принимайте в читатели!

...

Noxes:

Надеюсь , теперь Антонина забудет о своем обещание на могиле мужа... Спасибо!

...

Наталья Ларионова:

Спасибо!!!!!

...

Kordeliya:

Ольга, спасибо за продолжение, тем более такое насыщенное! Маша, умничка, даже не сомневалась, что она со всем справится! Да, вот так вот совсем рядом на свет появятся двое детей Германа...

...

Ольга Шарипова:

Здравствуйте! Присоединяйтесь!




Наталья, благодарю!




Вот такая теперь Маша - маленькая взрослая девочка...
Да, совсем рядом буду эти двое детей...
Спасибо за отзыв!




Всё благодаря внучке...
Спасибо!

...

Ольга Шарипова:

 » Глава 11

АНТОНИНА АРКАДЬЕВНА

Всё случилось так, как и предполагала Антонина Аркадьевна: Маша увидела свою дочь и поняла, как её зовут. И всё у Маши с малышкой складывалось замечательно. Маша прекрасно справлялась с ролью матери, Ириша оказалась прекрасной доченькой.
Единственное, чего не ожидала Антонина Аркадьевна, так это слов, сказанных Машей в телефонном разговоре на следующий день после рождения Ириши.
… – Мам, Ира похожа на папу!
Антонина Аркадьевна запнулась, она не ожидала, что Маша так запросто заговорит о Германе.
– Хорошо, – осторожно ответила Антонина Аркадьевна. – Гера красивый и я думаю…
– Да нет же, мам! – прервала её Маша. – Ириша похожа на моего папу!
Ком подступил к горлу Антонины Аркадьевны.
– Маш… Значит, Ириша похожа на тебя.
– Нет. Ириша похожа на своего дедушку, – в радостном голосе Маши звучала гордость. – Вот увидишь!..
…Встреча с внучкой была похожа на волшебство. Ириша, действительно, была очень похожа на Алексея Алексеевича.
– Я никогда не сомневалась, что ты – папина копия… Но Ира…
– Представляешь, какой красавицей Ириша вырастет!
Появление Ириши затянуло рану, кровоточащую по гибели Алексея Алексеевича.
А ещё радость от общения с Иришей и приятные заботы о малышке быстро стирали из памяти неприятности, оставленные от столкновений с внешним миром.
Впервые след от неприятной дрожи появился у Антонины Аркадьевны после посещения их дома детской медсестрой. Эта медицинская работница снисходительно посматривала на Машу, пока заполняла медицинскую карту Иры. Ну, а когда дело дошло до заполнения сведений о родителях…
– Официальных сведений об отце не будет, – спокойно ответила Маша.
– И о вашем рабочем месте тоже, я думаю, не будет сведений, – медсестра поставила очередной прочерк и как-то неприятно улыбнулась.
Антонине Аркадьевне не понравился тон этой женщины, она не сомневалась, что та ещё постарается «уколоть» Машу и мысленно пожелала дочери терпения и спокойствия.
И мама Маши не ошиблась.
– Так… – медсестра передвинула кончик ручки к следующему пункту анкеты. – Ребёнок желанный?
И тут произошло то, что заставило Антонину Аркадьевну улыбнуться и почувствовать гордость за дочь.
– Желанный, – ответила Маша с достоинством и счастливо улыбнувшись Ирише.
А потом Маша посмотрела на медсестру так, что та даже слегка покраснела. И больше ни словом, ни взглядом медсестра не обидела Аристовых.
Антонина Аркадьевна оформила опекунство над внучкой до совершеннолетия Маши. Теперь дочь была изолирована от контактов с государственными служащими. Сама, конечно, наслушалась, пока все причитающиеся им пособия оформляла… К сожалению, люди считали себя вправе судить других и оценивать чужие поступки с глубоко утрамбованной, низменной позиции.
Было тяжеловато выслушивать сказанные, будто невзначай, комментарии по поводу возраста молодой мамы и соответствующие этому суждения о нравственном разложении общества.
– Мир-то безгрешный! - всё же не выдержала в одном из кабинетов Антонина Аркадьевна.
К счастью, всё это оказалось полезным, и натолкнуло Антонину Аркадьевну на поступок, впоследствии оказавшийся спасительным. Она решила разорвать все возможные контакты с какими-либо учреждениями…
…Однажды наступил день, в который Аристовым, наконец-то, окончательно выплатили страховку за гибель Алексея Алексеевича. Вся эта процедура длилась больше двух лет, в течение которых Аристовы не могли пользоваться положенными им деньгами – таково было условие договора.
Антонина Аркадьевна переоформила страховку на срочный счёт. Они никогда не рассчитывали на эти деньги, этих денег будто и не было, так пусть лежат в банке.
– Даже если и потеряем эти деньги, жалеть я не буду, – Антонина Аркадьевна побаивалась этих денег, ведь получены они были из-за того, что погиб муж. – Они всё равно Алёшеньку не заменят.
Мысль о деньгах переплелась с мыслью об учреждениях, от которых Антонина Аркадьевна стремилась максимально отдалиться. Антонина Аркадьевна вспомнила, что несколько лет назад, оставаясь на месте, они очутились в другой стране и потеряли деньги, хранящиеся в Сбербанке. Тогда Алексей Алексеевич сказал:
– Да… лучший в мире банк – «Трёхлитровый».
Вспомнила, переосмыслила всё и решила снять деньги, оставшиеся после операций с недвижимостью. Пусть эти тысячи долларов хранятся дома.
– Хоть немного, но безопаснее…
Будучи поклонницей сериалов и криминальных хроник, Антонина Аркадьевна решила постепенно снимать деньги через банкоматы.
– Ты не боишься, мам?
– Нет. Банкоматы, выдающие доллары, находятся внутри отделений банка!
– А-а… Я думала, что ты на улице будешь снимать… Ведь любой прохожий может увидеть…
– Или специальный наблюдатель, – со знанием дела, заметила Антонина Аркадьевна.
– Да, – улыбнулась Маша. – Но всё же, мам…
– Буду снимать постепенно, – пояснила мама. – Потому что сразу аннулировать счёт тоже опасно, мало ли… Есть люди, стремящиеся к мгновенному обогащению!
Дальше всё происходило как в интригующей истории. Антонина Аркадьевна в течение нескольких месяцев снимала деньги и помещала в домашние тайнички. Эти тайнички они придумывали с Машей, иногда удивляясь своей фантазии.
Но после такой операции по обналичиванию жить стало спокойнее. В случае любого происшествия – как внешнего, так и внутрисемейного – Аристовы гарантированно были защищены материально.
Казалось, все проблемы и трудности позади.
Директор школы сдержал своё обещание, и Маша получила аттестат. Приглашённые преподаватели за полгода смогли подготовить Машу к вступительным экзаменам в институт. Она подала документы и поступила на одно из отделений института, работающего с иностранными языками. Отделение было экспериментальным и готовило специалистов, одновременно компетентных как в истории языкознания, так и приобретающих профессию переводчиков. И ещё. Помимо традиционного изучения двух иностранных языков, предлагался платный курс третьего языка. Маше такая перспектива была по душе, она с удовольствием выбрала испанский.
Аристовы жили спокойно и счастливо. Антонина Аркадьевна работала на минимальной ставке, занимаясь только сольфеджио с младшей группой музыкальной школы. Маша по вечерам ездила в институт. Ириша росла и радовала бабушку и маму.
Им было хорошо вместе. Антонина Аркадьевна одновременно и хотела и боялась перемен для дочери. Ведь неправильным было бы, если Маша останется одинокой женщиной. Но всё же мать тревожилась, не зная, сможет ли когда-нибудь принять чужого мужчину в качестве мужа дочери. И вселяла эту тревогу в Антонину Аркадьевну сама Маша.
Мать с дочерью никогда в разговоре не касались Германа, это было словно табу. Но Антонина Аркадьевна знала, что если Маша задумчива или если в глазах её мелькают остатки слёз, то значит, она думает о Германе. Несомненно, Маша до сих пор любила его и, возможно, ждала его волшебного возвращения.
И всё это останавливало Антонину Аркадьевну от посвящения дочери в невероятные совпадения, присущие женщинам их семьи. Может быть, позже… Маша сейчас не будет способна принять весть, что счастлива она станет лишь с мужчиной, имя которого должно начинаться на «М», как и её. Да и Антонина Аркадьевна хотела бы продлить их спокойную жизнь втроём, в их безмятежном женском царстве.


МАРИЯ

Надежда – это сновидение наяву.
И это сновидение преследовало Машу почти четыре года. Надежда витала возле неё, согревая замороженное сердце, но отогреть была не способна.
«Вот Гера найдёт нас…» так начинались все Машины грёзы. А продолжения всегда были разными. Маша уже придумала больше сотни различных ситуаций. Особенно романтичные она по несколько раз вспоминала, ложась в свою одинокую постель, и
засыпала с улыбкой на губах.
Год проходил за годом, Ириша подрастала, но ничего в их жизни не изменялось.
– Интересно, надолго ли хватит моих фантазий? И к чему всё это меня приведёт?
Конечно, если бы Гера любил её слишком сильно, то не согласился бы с ролью марионетки. Но ведь он был тогда несовершеннолетним, и ему трудно было не подчиниться решению матери.
А вдруг Гера придёт, когда будет способен жить самостоятельно? Вдруг…
Маша очень хотела определённости, но знала, что взяться определённости не от куда. Никаких контактов с Ковскими не поддерживалось, да и кто-либо из общих знакомых остался в старом районе.
Благо, прожитые годы стали союзниками Маши. Боль души постепенно затихла, заботы о дочери и радость, которую ей дарила Ириша, почти разгладили рубец, оставленный жестоким поворотом судьбы.
Да и занятия в институте не только требовали времени, но и доставляли удовольствие. Маша уже перешла на четвёртый курс и уже начала изучать испанский язык. И именно с этого года их курс перевели в новое помещение – разбогатевший на коммерческих проектах ВУЗ открыл филиал. И теперь Маша ездила учиться в один из Златоустьенских переулков. Это было очень близко от её старого дома, и Маша ощущала сильную тягу, её будто звала на свидание маленькая родина.
Две недели Маша крепилась и заставляла себя после занятий идти к метро «Китай-город». А как хотелось направиться в другую сторону, пройти по Чистопрудному бульвару и хотя бы несколько минут подышать воздухом детства!
И в начале марта Маша не выдержала. В этот день отменили вторую пару и, выйдя из института в начале восьмого вечера, Маша пошла в сторону Покровки. Она не замечала, как изменилась старенькая улица, она лишь думала о том, что совсем скоро увидит свой любимый Чистый пруд. И пусть сейчас холодно и темно, любимое, родное место всегда согреет своё дитя…
…Маша перешла неширокую проезжую часть и тут же ощутила покой и радость. Под ногами был замёрзший асфальт и вокруг белел снег, укрывший газоны. Но Маше казалось, что весна уже пришла, потому что душа оттаяла.
Маша замедлила ход. Она хотела подольше подышать родным воздухом, подольше полюбоваться милым сердцу местом. Ведь здесь Маша была счастлива…
…Маша шла и вдруг… Будто ведение из далёкого детства – ей навстречу шла пожилая женщина. Это была Вероника Эдуардовна – бабушка Германа.
Они одновременно увидели друг друга. И остановились.
– Машенька…
Вероника Эдуардовна смогла лишь покачать головой. Она ласково улыбалась девушке и больше не могла вымолвить ни слова.
Они не виделись почти пять лет.
– Здравствуйте, Вероника Эдуардовна.
Маша смотрела прямо в глаза бабушки Германа. Десять лет она считала Веронику Эдуардовну своей бабушкой, эта женщина была всегда внимательна к Маше, заботилась о ней.
Бабушка Германа обняла Машу, поцеловала, погладила волосы, выбившиеся из капюшона.
– Девочка моя… Куда же вы с Тоней пропали?
Маша едва сдерживала слёзы. Неожиданная встреча потрясла её, а столь тёплое приветствие Вероники Эдуардовны растрогало.
– Нам пришлось переехать…
– Как жаль… Лиза сказала, что тяжёлое материальное положение заставило вас переехать… – Вероника Эдуардовна неотрывно смотрела в синие глаза Маши. – Только вот напрасно вы постеснялись своей скромной жизни. Лиза сказала, что…
– У нас всё хорошо, – Маша поспешила успокоить разволновавшуюся старушку.
– Вы уехали летом, мы как раз были на даче и… даже не сумели проститься…
– Нам тоже очень жаль…
Теперь стало ясно, что Елизавета Григорьевна не открыла истинную причину всего произошедшего. Елизавета Григорьевна оказалась большей Ковской, чем думали Аристовы.
– Машенька, вы напрасно стесняетесь. И… я, мы все будем рады возобновлению дружбы… – Вероника Эдуардовна взяла Машу за руку. – Приезжайте к нам! А тем более у тебя скоро день рождения! Девочка моя… тебе ведь исполнится двадцать лет…
– Я скажу маме, – пообещала Маша.
Пообещала, но знала, что это напрасно.
– Ты учишься? Или работаешь? А мама как поживает?
Веронику Эдуардовну интересовал каждый прожитый Аристовыми год. Но Маша была краткой. О маме сказала, что перешла работать в музыкальную школу неподалёку от их нового дома.
– И где же вы живёте?
Но Маша лишь махнула рукой в ответ. И принялась рассказывать о себе: школу закончила, в институт поступила…
– А вы как, Вероника Эдуардовна?
И тут только Маша заметила, что возле них стоит собачка. Очаровательный пекинес терпеливо ждал продолжения прогулки.
– Это ваша собачка?
– Ох, – Вероника Эдуардовна взяла пёсика на руки. – Я и забыла про тебя… Вот, купили… Когда дочка Геры гостит у нас, играет с собачкой. Для неё и купили.
Маша неотрывно смотрела на Веронику Эдуардовну. Даже в неярком свете фонарей было заметно, как волнение охватило женщину, что-то явно беспокоило бабушку Германа.
– Он ведь женился, Маша… – бабушка махнула рукой. – Лиза перестраховалась…
Маша взяла Веронику Эдуардовну под руку и они пошли по бульвару.
Бабушка рассказывала Маше о Германе. О том, как изменила его эта женитьба, как осложнились его отношения с Елизаветой Григорьевной.
– Он редко бывает дома, – неожиданная встреча с Машей послала Веронике Эдуардовне близкого человека, способного выслушать её и понять. – И вообще… Только подойдя к концу жизни понимаешь, что ничего, никакая карьера не стоит любви… Лиза поймёт это, как недавно поняла я… Но только будет поздно.
Потом Вероника Эдуардовна принялась рассказывать о дочери Германа.
– Эльвирочке второго апреля исполняется четыре годика, – лицо женщины смягчилось, когда она заговорила о правнучке.
«А Ирише второго февраля исполнилось четыре, – Маша незаметно вздохнула. – Значит, через два месяца Гера…»
– Капризная она девочка. Но это и понятно, все с ней сюсюкаются, единственный ребёнок и у нас и у Куйбергов.
«А Ириша совсем не капризничает… Моя девочка ласковая и внимательная…»
– Только вот... пока Эльвирка дурнушка, – Вероника Эдуардовна покачала головой. – Может потом похорошеет... Она совсем не похожа на Германа.
«А моя Иришенька – прелесть! Очень красивая!»
– Я всё говорю, что её нужно отвести к логопеду, есть проблемы с речью… Но они почему-то не торопятся…
«Ириша выговаривает все звуки… Мы с ней даже изучаем английский…»
Вероника Эдуардовна рассказывала…
Маша слушала и понимала, что Геру ждала напрасно. Все перемены в Германе, всё его неприветливое поведение и, как казалось Веронике Эдуардовне, неудовлетворённость семейной жизнью компенсировались скорой удачной медицинской практикой. Герман был Ковским.
– Володя говорит, что Герману несказанно повезло в жизни, – Вероника Эдуардовна остановилась. – А я вот не знаю… Мне почему-то кажется, будто Герочке пришлось пожертвовать кем-то... Ведь не просто так он тогда прогуливал подготовительные курсы! Иначе он бы не возненавидел так Лизу и глаза бы его не стали печальными… Только вот теперь никто ничего не узнает… Теперь ничего не изменишь…
Глаза Маши наполнились слезами. И она очень надеялась, что в приглушённом свете фонарей старушка ничего не заметит.
– Мне пора, Вероника Эдуардовна…
– Скажи маме, чтобы непременно позвонила. Или… дай мне лучше ваш номер, Машенька!
– Я передам маме вашу просьбу… Лучше будет, если мы позвоним.
Маша поцеловала старушку. Хорошо, что они случайно встретились. Эта случайность развеяла Машино сновидение наяву. Теперь явь стала чётой и реальной. И надежда больше не будет отрывать Машу от жизни, ни к чему эти фантазии, теребящие душу…

...

svetusi:

Оля, здравствуй!
Спасибо за главу!
Растёт Ириша, взрослеет Маша. Я очень рада за женское царство семьи Аристовых!
Встреча с бабушкой Германа сняла "пелену с глаз" Маши. Больше она не будет ждать Германа!
Жизнь продолжается!

...

НатальяКалмыкова:

Спасибо! Машенька перестала ждать Германа! Теперь можно и свое счастье начать строить!

...

Ольга Шарипова:

Здравствуй, Свет!

Теперь, возможно, Маша обратит внимание на окружающий мир, взглянет по-другому.
Спасибо за отзыв!




Хорошо, что с грёзами покончено. Только бы теряла год за годом.
Наталья, благодарю!

...

Ната-ли:

Ольга принимайте в читатели. Наконец то Маша перестанет напрасно ждать Германа.

...

Ани:

Оля,спасибо за продолжение!

...

Nimeria:

Ольга, спасибо за продолжение!

...