Марьин затон

4 августа, долгожданное утро

Если бы ее спросили, что она запомнила в эту ночь больше всего, то она ответила бы - руку. Руку человека, который не отпускал ее, вел за собой и всячески помогал и поддерживал. Она запомнила ее шероховатость и идущее тепло, пальцы с круглыми короткими ногтями и хватку. Нет, ее не держали силой, но эту самую силу она не могла не ощущать.



Ей нужно было уйти отсюда. Куда угодно, только не оставаться бы здесь, потому что гнетущая атмосфера, которая давила со всех сторон и мешала дышать, не позволяла чувствовать себя живой.

Кладбище - место вечного сна. Ночь - время сна. Но в этой картинке что-то не складывалось.





Рома что-то говорил, что-то простое и успокаивающее, судя по интонации, совсем не о том, что только что произошло, не о мистике и не о ключе, не о русалках и не о кладе, он просто говорил и это помогало держаться. За его голос и его руку. Аня не знала, что нравится ей больше.





Она не хотела больше ничего знать о потустороннем, но, похоже, другая сторона имела иные намерения. Аня очень боялась, что не успеет выбраться и собрала последние силы, чтобы не отставать от Романа.
Сумка с ее изделиями стала малой ценой за свободу.



Аня посмотрела на небо и увидела как вдоль линии горизонта начинает брезжить свет. Новый день входил в свои права и приносил с собой новые события и переживания.


Аня пригубила из кружки и потерла лоб. Голова раскалывалась и совершенно отказывалась соображать. Ощущение потери в пространстве. Апатия. Усталость и огромное желание спать. Только она знала себя и понимала, что сейчас не сможет уснуть. После такого выплеска адреналина в кровь ей было сложно вернуться в свое обычное состояние.
- Да. Меня ждут. Сын. Ему семь лет, Егор. В школу скоро пойдет, - Аня слабо улыбнулась. - Совсем большой... Спасибо вам за то, что были со мной все это время. Я... Не знаю, что бы со мной было, если бы не вы... Ты. После такого можно уже на ты.

Анна почувствовала на себе чужой взгляд и повернула голову. Владелец таверны наблюдал за ними, но не решался подойти. Боже, она ведь так и не показала ему образцы рисунков для скатерти! Кажется это желание было у нее в прошлой жизни, так давно и неправдоподобно уже. Осознав это, Аня рассмеялась, а затем расплакалась. Нервное напряжение стало ее отпускать.

4 августа. Ранее утро. Трактир.

От наблюдения за гостями Егора отвлекла Зоя:

-Зоя, тебе плохо? Может воды принести? - Егор боялся ее истерики. И слез боялся. - Или хочешь отведу тебя наверх и ты отдохнешь?



Краем глаза, Егор видел, как начало работать спиртное и "рыжий тайфунчик" провалился в сон. Егор испытал облегчение от мысли, что хоть одну отпустило.

Осталось разобраться с Зоей. Он искренен надеялся, что будет в состоянии с эти справится.

Утро. Трактир.
Отдохнуть мне не дали и в покое не оставили. Макс пытался меня успокоить, в другом месте и в другое время я бы обрадовалась такому вниманию, но сейчас воспринимала мужчину как подушку, в которую можно прореветься. Всп продрогшая, дотащилась на буксире до трактира. В котором было тепло и уютно, и вкусно пахло. Нам накрыли стол. А Егор даже накапал пять капель Рябиновки под личную ответственность, как он заявил. Пить крепкий напиток не хотелось, от него потянет в сон. Я же пробочница, как зовут сокурсники. Понюхала пробку и спать. Но выпить пришлось, хоть дрожать перестала.
- Эх, Арман, Арман, щас бы с тобой обнимашки, - грезила про пса, прижимаясь к Максу. - С таким защитником ничего не страшно.

- Народ, - обратилась я к присутствующим. - У меня есть рац... рацина... рационализаторское предложение, - еле выговорила через зевоту. - Я тут сейчас посплю, а вы как нибудь сами. У меня батарейки сели, вот. И это, фотик не потеряйте!
Уперлась в многострадальную рубашку щекой и провалилась в дрему.

4 августа, раннее утро
Старое кладбище – Трактир


А я смотрю на него, и думаю, что меньше всего мне сейчас разговаривать хочется. Хочу, чтобы обнял, стиснул так, что и дышать нельзя. Чтобы впился мне в губы и целовал так же горячо, как и прошлой ночью. Хочу чувствовать его. Всего. Везде. Чтоб дыханье – одно на двоих, и удар сердца – один на двоих. Каждый миг – один на двоих.
Но не на этом же поганом кладбище и не на глазах у монашки это все.
Потому лишь пальцем губ его коснулась и тихо произнесла:
- Все скажу, соколик, все. Только давайте уже уйдем отсюда. Пойдемте в Трактир: там тепло и чай горячий.
Вложила свою руку в ладонь Алексея, да и пошли мы отсюда подобру-поздорову.
Если бы ключ не надо было принести, ни в какой Трактир бы я не пошла, затащила бы Алексея в первый попавшийся укромный уголок и… с ним бы точно не замерзла. Но полицейские - народ такой, им бы только кого-нибудь поспасать. Потому до Трактира мы дошли.
Алексей положил на стол ключ, и как только ключ и карта оказались рядом, один из крестов на карте сам собой засветился мягким золотистым светом.
Но меня все эти поиски сокровищ уже не интересовали.
Я дернула Алексея в какой-то коридорчик, прижала к стене и сама без всякого стеснения впилась губами в его губы. Целовала жадно, истово, словно боялась потерять навсегда. Сердце щемило от какого-то странного чувства.
Руки скользнули под куртку мужчины, судорожно сминая рубашку.
- Жизнь коротка, Алешенька, ты даже не представляешь, как коротка! – бормотала я в перерывах между поцелуями, словно это могло все объяснить.

Карта, похоже, никого особо не интересовала. Парни выпили, закусили. Макс мельком отметил, что в трактире появилась еще парочка таких же неспящих, и что им всем не спится в такую рань? Но, с другой стороны, какое ему до этого дела? Сейчас посидит немного и своими делами займется – надо все-таки окрестности осмотреть, усадьбу эту при свете дня, монастырь, живописные места какие-нибудь, сам городок, чтобы было чем режиссеру отчитаться. Прогуляться в такую глушь за казенный счет – почему и нет, сам бы макс никогда в Рябинов не поехал, но вот если он не привезет фотографии и записи для работы, могут и командировку не оплатить. На самом деле ему было глубоко плевать и на режиссера, и на сериал, грела только мысль о возможной самостоятельной работе.
Бессонная ночь и выпитый коньяк потянули в сон, тем более что рядом, положив голову ему на плечо, задремала Полина, но если работать, то какой уж тут сон, требовалось его прогнать – надо было выйти на воздух, тем более, что безумно хотелось курить – со всеми этими «экскурсиями» по музею, Макс уже давно не курил, и организм требовал порции никотина.
Тихонько отстранившись от Полины, он устроил ее поудобнее на диванчике, поставил рядом кофр с фотоаппаратом, чтобы она не волновалась, если проснется и, показав Егору знаками, что ему надо покурить, вышел из трактира.
На улице было свежо. Где-то вдалеке раздался колокольный звон, с куста вспорхнула потревоженная Максимом птица. Он с хрустом потянулся, разминая затекшие мышцы, сделал несколько махов руками, чтобы окончательно проснуться и согреться, потом достал сигареты и зажигалку и жадно затянулся.
Странная получилась поездка. Словно сам попал в какой-то фильм, написанный явно не по собственному сценарию, и вот теперь неясно – чем вся эта чертовщина кончится. Даже если пароход исчез бесследно – Макс скорее верил в воров, чем в русалок, обратно он как-нибудь доберется, в этом мужчина не сомневался, но очень хотелось бы понять, что произошло на самом деле, и зачем он сам оказался тут в это время. Что хотела сказать ему судьба, какой знак подать?
Послышались шаги, Макс поднял голову - к трактиру приближалась парочка. Парень и девушка, вроде он вчера видел их на пристани, а может показалось. Они вошли внутрь, Макс остался докурить.

4 августа. Утро. Трактир.

Егор искренне переживал о состоянии Зои. Еще не известно как все эти ночные потрясения на ком аукнутся. Вот Макс пошел курить. Оно и понятно. Тут любой закурит.



В трактир пришла еще одна пара. Местный участковый привел какую-то девушку. Явно приезжую. Во всяком случае ее Егор раньше в городке не видел.
Егор не успел у новоприбывших выяснить их предпочтения в еде и спиртном, как Бежин достал из кармана какой-то ключ и положил его на стол. А дальше случилось то, чего не ожидал никто: один из крестов на карте засветился как неоновая лампочка.

Егор невольно склонился над картой, рассматривая странное свечение.

- Егор? - поперхнулся чаем и закашлялся. Посмотрел на Медведева, на Анну, снова на Медведева. " Да ну, глупость, не он" - А муж... Он ведь... Он из Рябинова?

Наконец подобрались слова.



- Думаю не все еще кончено. Дождемся Алексея и будет хоть какая-то ясность Вы не должны благодарить. Я человек не очень социализированный. Работа такая. В основном в лесах. Вот так запросто с красивой женщиной поговорить не удается, так что здесь я в некотором выигрыше. Да и на кладбище этом никогда не бывал раньше. Говорят, есть любители сделать там селфи. И как это нам с вами не пришла в голову такая идея, просто удивительно. Так что все таки с мужем?
_________________

Мамочки! К такому меня жизнь не готовила!
Что тут началось, когда картина, подожжённая моей рукой, запылала! Крики, оры, все носятся, суматоха такая, что я только и могла, что стоять ни жива, ни мертва и думать - то ли бросаться в гущу событий, то ли из неё.
И из города. Вплавь, по воздуху, по горам - как угодно, только подальше отсюда.
Правда, закончилось всё тоже быстро, а следом и утро наступило. Блин... идея о втором фэнтези-псевдониме стала совсем уж навязчивой. Там, конечно, конкуренция выше, но я ведь тоже не пальцем делана.

Трактир

В трактире первым делом я выпила горячительного. Главное, не спиться, пока я здесь. Алкоголь одурманил, я стала приходить в себя. Вспомнились горячие объятия Андрея. Нужно будет поблагодарить его, когда всё закончится. Кстати, почему мне вдруг пришло в голову, что это ещё не конец?
Полина дремала, Макс куда-то отошёл... вроде бы все успокаивались. Если бы не одно но:

- Только не говорите, что опять какая-то чертовщина! - выдохнула я и огляделась. Так, никаких криков и суматохи. Все сидят, как сидели. А вот свечение определённо виделось не только мне, но и Егору. - Ты же тоже это видишь? - переходя на "ты", спросила я и стала рассматривать светящуюся точку.

4 августа. Трактир. И опять началось.



- Как не печально тебя огорчать, - тоже перешёл на "ты" Егор, - но мне тоже кажется, что это ещё не конец нашего квеста с русалками. И да, мне тоже это свечение совсем не нравится.

Егор спросил что-то и Зоя открыла глаза, с трудом отрываясь от жалости к себе.

- Да, плохо, - честно ответила девушка. - Я слабовольная и бесполезная. Мерзкое ощущение, когда это понимаешь.
Она несколько раз ударила себя кулаком по руке.
Потом внимательно взгянула на мужчину. Егор смотрел на нее с искренним беспокойством в глазах, обведенных черными кругами. Быстро протянув руку, она погладила мужчину по щеке.
- Как ты устал. Не волнуйся, я справлюсь. Не сразу может быть, но я постараюсь.
Зоя старательно усмехнулась: "Похоже я сэкономила на составлении генеалогического дерева."

Карта продолжала преподносить сюрпризы. Зое совершенно не хотела подходить ближе, опасаясь рецидива. Но все таки осторожно взглянув из-за плеча Егора, предположила:
- Я буду капитан очевидность, если предположу, что единственная светящаяся точка - искомое место клада?

4 августа. Трактир. Ещё не всё в сборе.

Зоя начала подавать признаки жизни. Хотя ее речь была ещё немного странной. Егор готов был списать это на усталость и вообще стресс. Тут не то что хрупкая женская психика даст сбой, тут и мужики не все выдерживают.
Что-то лепеча про усталость, она погладила Медведева по щеке.
Егор впервые не знал как на такое реагировать. Они же работают вместе. И как работник она его более чем устраивала.

Поэтому, когда Зоя заговорила о карте, он был более чем рад поддержать новую безопасную тему.
- Да, - поспешно согласился Егор с девушкой. - Думаю, что это и есть то место. Но вот что-то не испытываю ни какого желания это проверять, - честно признался он присутствующим.

Говорят, я довольно надоедливая особа. Просто предупреждаю.
© Отряд Самоубийц

4 августа. Раннее утро и старое кладбище
Я девочка избалованная, и вниманием в том числе, поэтому меня слегка ошарашивает настолько демонстративный игнор.
"Или с чувством юмора у них туго, а может, я своими воплями оглушила собравшихся? Ведь не расслышать вопрос было очень сложно. Хотя, может быть, и правда буратины... - равнодушно пожимаю плечами. - Ну так я не папа Карло, чтоб бегать следом.”
Развернувшись к Сане, только хочу сказать, что пора валить отсюда, ведь всё рассосалось, как тут из сторожки выходит та самая послушница, слегка хмурясь и явно что-то обдумывая. Тащу Ковальского за собой на буксире прямо к ней, ведь так и не выяснили мы ничего. Помешали нам силы нечистые или глюки мои.
- Как звать-то тебя, сестра?
- Елизавета, - отвечает монашка, теребя в руках одну из книжек.
- Нашла там что-нибудь интересное? - киваю на книжку в руках послушницы.
- Да, только в потемках так и не разобрала, что же там написано. Да и стерлись чернила старинные.
- Так давай, мы, может, поможем. Фонарики на смартфоне есть, подсветим, - и включаем с Сашкой два телефона, втроем склоняясь над потертой и ветхой страничкой.
- Здесь сказано, что была вещица при нем, ключ вензельный, - ведет пальцем по строчкам монашка Елизавета. - И что схоронен он…
- Что? - перебиваю, не понимая этих олдскульных словечек.
- Ну, спрятан, - поправляется девушка, - где-то в корне или корнях. Стерлось последнее слово.
- И от чего этот ключ?
- Говорят от клада Марьи-разбойницы. Украл Яшка его, и клад собирался отыскать, да вот только не дожил он.
- Интересно, интересно. И что же это за клад такой?
- Вася, может, хватит уже приключений? - Сашка устало трет глаза.
- Но мне интересно, - отпускаю сама его руку и теперь кручу второй фолиант. Верчу его так-сяк, пока не ощущаю что-то прямо в корешке этой самой книги. - А это что ещё?
Совершенно без какого-либо почтения отдираю корешок, а оттуда на землю падает старый, но при этом без какой-либо ржавчины, ключик.
- О, ещё один! Интересно, сколько у вас тут кладов закопано? Весь Рябинов что ли на кладах?
- Весь - не весь, а этот, значит, и правда существует, как и все истории про Марью и Яшку.
- Ну что? Станем кладоискателями?
- Василиса!
- Т-с-с, - прижимаю пальцы к губам мужчины. - Это была шутка. Но ключик оставим себе на память. Надеюсь вы, Елизавета, не против?
Монашка растерянно смотрит на ключ, а потом кивает.
- Нет, конечно. Это же вы его нашли, значит, вам и решать, что с этим ключом делать.
За всеми этими разговорами даже не сразу замечаю, как предрассветная мгла на горизонте светлеет, переливаясь различными оттенками от розовых, у самого горизонта, до чернильного неба над нами.
- Скоро солнце взойдет, - по-идиотски замечаю, сама не понимая зачем. - Пора возвращаться в городок.
- Наконец-то! - так громко восклицает Сашка, что не сдерживаю улыбки:
- Слабак ты, Ковальский. Всего три дня марафона, а уже сдаешься. Лизавета, вас, может быть, проводить? До монастыря или ещё куда?



Все диалоги согласованы с участниками

Аня вытерла слезы и сделала большой глоток. Жидкость промочила горло и согрела нутро. Еще вчера она отказалась от местных еды и напитков ради экономии, а сейчас даже не вспомнила об этом. И товара для продажи у нее теперь значительно меньше, чем было. Плевать. Главное, что они живы.
От недоумения Романа по поводу сына и его имени у Ани начался новый приступ смеха. Она видела мечущийся взгляд своего нового друга и не могла не реагировать. Отрицательно покачала головой. Если бы Егорка был здесь сейчас, то Роме стали бы очевидны различия. Ее сын был немного смуглый, темноволосый и кареглазый. От матери у него был разве что характер.


Собеседника явно интересовал вопрос о мужчине рядом, а Аня растерялась, ей казалось, что о ее грехопадении известно всем в этом городе. Что ее работы иногда покупают из-за жалости. Оказалось, она ошибалась. Еще не всем была известна ее история. Значит, нужно найти в себе новые силы, чтобы ее рассказать.
- Нет мужа. И никогда не было. - Аня пожала плечами. - Был турист, незащищенный секс и как последствие - беременность. Был разговор, деньги на аборт и отъезд. Разрыв с родителями. Уход из дома. Устройство на работу. Роды. Няня, она же хозяйка дома, где мы снимаем комнату. Хобби, которое стало второй работой. Это если коротко... Нужно ли говорить версию длиннее? Думаю, ты сам можешь догадаться об остальных подробностях.
Спрятаться за чашкой. Выдохнуть. Прикрыть глаза. Скрыть то, что глубоко, оставив на поверхности показное равнодушие. Будто не о себе говорила, а о ком-то другом. Фильм пересказывала. Ведь подобные истории - не редкость. Не про Ассоль и алые паруса. Про жизнь.
Анна снова подняла голову и попыталась сменить тему.
- Кажется, там что-то происходит. Видишь свет? Посмотрим?

Докурив сигареты. Макс еще какое-то время побыл на свежем воздухе и, почувствовав, что начинает замерзать, вернулся в трактир.
Мизансцена изменилась - на столе лежала карта, от которой исходило какое-то странное свечение. Что за чертовщина?, - подумал парень, садясь на свое место на диван. Полина еще спала. Он убрал кофр с фотоаппаратом. подвинулся ближе к девушке, и снова положил ее голову себе на плечо. Потом выпил коньяку, чтобы согреться и, почувствовав,. что его тоже слегка разморило, прикрыл глаза и стал уплывать в сон.

4 августа. Трактир. А не пойти ли нам в номера?


Макс покурил и вернулся. Вмести с ним пришла уличная утренняя сырость. У реки всегда так. Даже в августе.
Егор поежился.
А тем временем, Макс примостился под боком у Полины и видимо собрался вздремнуть.

- Макс, - громким шепотом обратился к нему Егор. - Так может на верх поднимешься? В номер. И нормально по-человечески отдохнёшь? Чего тут ютится. И Полина вон уже в отключке
- Я и сам на чистом упрямстве держусь и совсем не против поспать пару тройку часов. Как мысль? Народ, тут наверху есть свободные номера и если кому надо,то не стесняйтесь. Я сегодня добрый, - уже намного громче объявил он присутствующим.
- Зоя, все. Хватит тут геройствовать, пошли отдохнем. Будем считать, что у тебя внеочередной отгул. Пошли. И не спорь с начальством, - нахмурил брови Егор.
- И никуда эта карта с сокровищами не убежит. А если и убежит, то и туда ей дорога. Все. Отдыхать, - с этими словами Медведев поднялся из-за стола и подал Зое руку.