Энн Стюарт "Ритуальные грехи"

Anita, спасибо за новую главу.
Перевод прям завораживает.
Надо же, у Люка Берделла обнаружились корни. Не только братство, но целый городок под колпаком. Круто.

Добро пожаловать в Коффинз Гроув, Рейчел!!! Твоё любопытство погубит тебя, ведь Люк приготовил ещё парочку сюрпризов. Буть осторожнее в своих желаниях, Рейч, они могут ведь и исполниться, правда совсем не так, как ты хочешь.
Anita, спасибо за перевод. И большое спасибо за скорость перевода. )))
А какой колоритный городок и его жители. Я в восторге.

Спасибо!!!!!
_________________

Anita, спасибо за продолжение! Любимая Стюарт всегда держит в напряжении...
_________________

Аната, спасибо большое за продолжение.
С каждой главой наша героиня всё больше и больше влезает в неприятности.

Какая же интересная личность Люк. Никак не могу его понять.
_________________

Anita спасибо за прекрасный перевод!!!!!!!!!!!!!
___________________________________

Anita, спасибо огромное!!!

Умеет же Стюард, одарить главных героев сложной судьбой, характером. А сюжет!!! До самого конца незнаешь чем сердце успокоится!!!
_________________

Аниточка, огромная благодарность за новую главу!


_________________

И все-таки Люк немного дьявол во плоти! Я так поняла, что он предугадал появление Рейчел в своем родном городе и разработал целый сценарий кто что должен ей сообщать.

Анита, спасибо. Очень нравится!

Анита!Огромное спасибо за новую главу!
_________________

Анита, благодарю за новую главу!!!
_________________

Anita, большое спасибо за перевод новой главы!

Не сомневалась, что после недельного отсутствия увижу новую главу!!!!!!!!!!!
Спасибо!!!!

_________________

 » Глава № 11

Глава одиннадцатая

Шериф Колтрейн оказался не таким провидцем, как он полагал. Эстер Блессинг и виду не подала, что знает, кто такая Рэйчел, когда та появилась на пороге высокого белого дома в викторинском стиле с зеленой вывеской на фасаде. У хозяйки дома не было ничего общего с Люком. Увидев это, Рэйчел предпочла не обращать внимания на охватившее ее чувство облегчения. Эстер Блессинг выглядела как самая настоящая ведьма. Это была жилистая старуха невысокого роста с маленькими злобными глазками и седыми волосами, торчавшими в разные стороны. Тонкогубый рот был презрительно сжат; и сама она и весь дом провонялись застоялым сигаретным дымом.
Она окинула Рэйчел пренебрежительным взглядом, но, судя по всему, таким же взглядом она смотрела на весь окружающий мир.
- В наших краях немного туристов, - заметила она, невольно повторяя слова Лероя Пелтнера.
У Рэйчел было достаточно времени, чтобы подготовиться к любому повороту событий. Если старуха вытащит ружье, она тут же бросится наутек.
- Мне нужна информация о Люке Берделле.
Маленькая старуха замерла на месте, ее лицо еще больше помрачнело.
- Зачем?
- Я пишу о нем книгу.
Эстер Блессинг фыркнула.
- Может, ты вообразила, что он святой, крошка?
Рэйчел решила раскрыть карты, потому что ей нечего было терять. Она посмотрела прямо в маленькие злобные глазки Эстер.
- Нет, миссис Блессинг, я так не думаю. Я считаю его жуликом, проходимцем и лжецом.
- А как насчет убийцы, крошка? Об этом ты думала?
Жадный интерес старухи почему-то вызвал у Рэйчел неприятное чувство, но она решительно от него отмахнулась. Не станет же она, в самом деле, защищать своего врага?
- Мне казалось, речь шла о непредумышленном убийстве.
- Я говорю не о том поляке, которого он кокнул в баре, - сказала Эстер. – Речь идет о моем сыне, Джексоне Берделле, хладнокровно убитом маленьким ублюдком.
От удивления Рэйчел вытаращила глаза.
- Он убил родного отца?
- Ты что, не слышала, что я сказала? Он был ублюдком. Мэриджо Макдональд уже была на сносях, когда решила заарканить моего сыночка. Она переспала с бродячим проповедником, а когда тот ее обрюхатил, она тут же вцепилась в моего мальчика. Черт, тут нечему удивляться! Парень был просто красавчиком, и мог любому заговорить зубы.
- Кто, Люк?
- Да нет, его настоящий папаша. Он бродил от города к городу, проповедовал, лечил больных и соблазнял красивых девчонок. Пока кто-то его не прибил, и правильно сделал. Да только Мэриджо от этого лучше не стало, - хмыкнула Эстер.
- Похоже, Люк пошел по стопам отца.
- Никогда не доверяй сыну бродячего проповедника, крошка. Особенно, если он ублюдок. Джексон хотел научить их обоих покаянию – и Мэриджо, и ее ублюдочного сынка. Да только до добра это не довело. Ты только погляди, чем все обернулось.
Сигаретный дым смешался с запахом старого пота и каким-то мощным освежителем воздуха, и Рэйчел почувствовала, что еще немного, и ее стошнит. Она прикусила губу и попыталась сосредоточиться на ярко-красном ковре у себя под ногами.
- А что случилось?
- Ты знаешь, как умерла его мать. Глупая женщина наложила на себя руки, когда не смогла больше терпеть бремени вины. Она всегда была дурехой, не чета моему Джексону. Он ее ненавидел, и мальчишку тоже.
- А почему он не развелся?
- В нашей семье разводы не приняты, - отрезала Эстер. – Это не по-божески.
- А почему вы решили, что это Люк убил вашего сына? – продолжала допытываться Рэйчел. – Почему вы никому об этом не сказали?
Скрипучий смех Эстер резанул по ушам Рэйчел, словно стекло о железную миску.
- Эх, милая, да все и так знали. Тогда они быстро выдворили мальчишку из города – доказать-то все равно ничего не смогли. Зато сейчас, когда у него полно деньжищ, они так и скачут перед ним на задних лапках, только что в задницу не целуют. Ты лучше поберегись, милая. Они не позволят никому опорочить своего местного святого, пускай он будет самим чертом. Люк Берделл – достояние этого города. Первый источник дохода, который видели наши края.
- Миссис Блессинг, а что вы сами обо всем этом думаете? – тихо спросила Рэйчел.
Эстер Блессинг наклонилась вперед, и ее зловонное дыхание ударило прямо в лицо Рэйчел – виски, сигареты и застарелая злоба. Девушка приложила все силы, чтобы не скривиться от отвращения.
- Я убью его, крошка, - сказала она с гадким смешком. – Пускай не думает, что убийство моего сына сойдет ему с рук. Рано или поздно я его убью.

Комната, в которую Эстер Блессинг поселила Рэйчел, показалась девушке самой безвкусной, самой уродливой комнатой, в которой она когда-либо жила. Стены покрывали обои ядовито-зеленого цвета, чехлы на мебели изобиловали розочками и рюшечками, всюду стояли безделушки на кружевных салфеточках. И комод, и маленький столик ломились от фарфоровых зайчиков и купидончиков, однако все фигурки блистали чистотой, нигде не было ни пылинки. Должно быть, у хозяйки уходила уйма времени на содержание всей этой «красоты» в образцовом порядке.
Рэйчел не хотела здесь находиться. Наверное, ей пора было привыкнуть к этому чувству – строгая келья в Санта Долорес была столь же негостеприимной.
И все же между ними существовала разница. За всеми этими рюшечками и финтифлюшками, за фасадом стерильной чистоты в викторианском доме Эстер Блессинг таилось нечто нездоровое, порочное. Как будто зло источало мерзкий яд, проникавший в поры и покрывавший кожу слизкой пленкой разложения, которую невозможно смыть, сколько бы ты ни старался.
Принимая душ с еле теплой водой, Рэйчел подсмеивалась над собой. Это же надо, она всю жизнь гордилась своей хладнокровной практичностью, но, видимо, с возрастом ее потянуло на розовые сопли. Она всегда избегала театральных жестов, которыми так славилась ее мать. Но теперь, когда Стелла умерла, очевидно, она пошла по ее стопам. Одно слово - дурная наследственность, как говорится, яблочко от яблоньки и так далее. Когда Рэйчел была маленькой, то любила фантазировать о том, что она была приемной дочерью. Якобы богатая, увешанная драгоценностями Стелла совершила «набег» на сиротский приют и выбрала ребенка, который внешне был на нее похож. Конечно, потом игрушка ей наскучила, но где-то там существовали настоящие, любящие родители Рэйчел, искавшие свое потерянное дитя.
К девяти годам она уже знала, что все это – чушь собачья. Конечно, Стелла произвела ее на свет – выпив изрядную дозу мартини, она то и дело жаловалась на схватки, которые длились целых четырнадцать часов. К тому же внешнее сходство было неоспоримым – глаза одного и то же цвета, изящное телосложение, даже волосы были одного и того же светло-русого оттенка, хотя Стелла постоянно их красила в модный яркий цвет.
Она видела своего отца лишь однажды. Когда Рэйчел было три годика, Стелла прямо ей сказала, что он не хотел никаких детей. Его больше интересовали молодые парни, а вовсе не семья. Прошло много времени, прежде чем Рэйчел поняла, о чем говорила мать. А однажды она случайно встретилась с отцом, но он оказался вдрызг пьян. Настолько пьян, что тупо посмотрев на дочку мутными глазами, так и не понял, кто она такая.
Сейчас он уже умер. Как умер отчим, который приставал к ней в детстве. Как умерла мать. И на какую-то короткую, безумную долю секунды она поняла, что у нее есть еще один повод, чтобы ненавидеть Люка Берделла. Он совершил то, что ей хотелось сделать самой. Убил своих мучителей.
Как только она вышла из дома Эстер Блессинг, ее снова окутал влажный горячий воздух. Время миновало далеко за полдень, всюду носились жуки, и их неустанное жужжание, казалось, просверлило дырку у нее в мозгу. К счастью, комары никогда не находили ее аппетитной, хотя такой крупной и жадной мошкары, как в Алабаме, она нигде не встречала. Рэйчел направилась к автомобилю, чтобы закрыть окна и включить кондиционер на полную мощность. В это время Эстер Блессинг выглянула из входной двери, ее скрипучий голос разнесся над коротко подстриженным газоном:
- Ужин в семь тридцать, и если ты опоздаешь, то не жди никаких поблажек, - она замолкла, уставившись на Рэйчел. – Куда это ты собралась, крошка?
- О еде я позабочусь сама.
Эстер фыркнула, да так громко, что было слышно на улице.
- Что-то ты плохо справляешься со своей задачей. Того и гляди, ветер дунет и унесет тебя в дальние края.
- Значит, мне повезло, что ветра нет, - буркнула Рэйчел, открывая дверцу машины.
- Как знаешь, крошка. Только смотри, чтобы ночь не застала тебя одну, на темной улице. Лерой Пелтнер рассказывал, что видел неподалеку летающего вампира.
- Есть вещи и похуже, - проворчала себе под нос Рэйчел.
- Что ты сказала? – проскрипела Эстер.
- Что буду вести себя осторожно!
С недовольным видом Эстер захлопнула входную дверь и исчезла в недрах своего унылого, прокуренного дома, заставив Рэйчел пожалеть о том, что она оставила чемодан в душной комнате. Полуденный воздух казался таким густым, что дыхание давалось с трудом, да и вообще этот городок начинал действовать Рэйчел на нервы. Ее не покидало ощущение, что за ней пристально наблюдают, следят за каждым шагом, шпионят.
Но она отсюда не сбежит, пускай не надеятся. Она уже сбежала из Санта Долорес и вернется туда только тогда, когда откопает какой-нибудь компромат на Люка. К тому же она была уверена, что напала на верный след. Интересно, как почувствуют себя восторженные последователи, когда узнают, что он убил своего приемного отца? Конечно, отчим - не родная кровь, но все же... И вообще, почему люди тянулись к Люку, откуда взялось это опасное притяжение? Он был человеком, по следам которого шла смерть. А может, он сам ее призывал?
Нет, ей определенно не нравился этот знойный городишко. Здесь было как-то неуютно, не хватало свежего воздуха, чистого пространства, и хотя многие дома были заново выкрашены белой краской, создавалось впечатление, будто все здесь пришло в упадок. Как будто слой краски скрывал не только прогнившие доски, но и порочные души.
Она не знала, кто может ей помочь, да и сама не спешила обращаться за помощью. Лорин из кафе пояснила в общих чертах, как попасть на местное кладбище, но уклонилась от ответа на вопрос, где искать старый дом Джексона Берделла. Она сказала, что там никто не живет с тех пор, как Джексон Берделл застрелился. Мол, все превратилось в болото.
Странно, но Рэйчел не нашла кладбища возле старой церкви, одного из немногих зданий, стены которого не украшала свежая краска. Оказалось, что оно находится на краю города, неподалеку от густого заболоченного леса. Всю дорогу, пока она ехала в том направлении, Рэйчел не покидало тягостное чувство. Она ожидала совсем другого от Алабамы. Она ожидала здесь встретить старомодное очарование и милых, дружелюбных людей, которыми славятся небольшие городки старого Юга. Странное ощущение упадка и тления давило ей на мозг, путало мысли.
Но ведь именно это и было основным занятием Люка Берделла, в котором он достиг блестящих результатов. И неважно, где находилась Рэйчел - рядом или за тысячи миль вдали от него. В этом-то и крылась величайшая опасность. В его присутствии она становилась совершенно беззащитной, и воображение уносило ее в заоблачные выси. А ведь именно этих чувств она боялась и боролась с ними всю свою жизнь. Поэтому она вернется в Санта Долорес только тогда, когда искоренит в себе эти вредные качества.
Трава на кладбище была аккуратно пострижена, чистенькие гранитные таблички выстроились в симметричные ряды. Рэйчел бродила между ними, читая даты и фамилии, среди которых были и жертвы войн, начиная с 1850 года, и дети, унесенные всплеском сезонных болезней. Среди них встречались имена Пелтнеров, Колтрейнов и Берделлов, но родителей Люка она так и не нашла.
И снова у нее возникло странное чувство, будто за ней наблюдали, будто пара настырных глаз сверлила ей спину. Может, кто-то тренировался в снайперском мастерстве? Она живо представила себе Эстер Блессинг с винтовкой в руках – картинка получилась презабавная, а главное, очень правдивая. Оружие прекрасно сочеталось с черными глазами и злобной душой старухи. А как насчет остальных – Пелтнера, Колтрейна и даже Лорин? Может, и они были не прочь поохотиться за Рейчел? Неудивительно, что здесь творились странные вещи. Чего еще можно ждать от города, где рождаются личности вроде Люка Берделла?
Она остановилась посреди кладбища и постаралась собраться с духом. Может, она сама виновата, потому что буквально зациклилась на Люке Берделле, к тому же она всегда была немного мнительной. А все потому, что не доверяла никому на свете.
Но ведь у жителей Коффинз Гроув не было причин, чтобы желать ей зла. А если немного призадуматься, позволить опасную роскошь и проанализировать эти странные ощущения, то можно даже прийти к выводу, что со стороны наблюдателя ей ничего не грозит. В смысле физического насилия.
Все здесь пугало ее до смерти. Рэйчел готова была уже сдаться, когда ненароком наткнулась на то, что тщетно искала. Грандиозное надгробие Джексона Берделла.
У нее в голове не укладывалось, как она могла его пропустить. Оно было выше остальных памятников, у основания сидел высеченный из гранита пес. Вокруг пестрели букеты искусственных цветов самых невероятных оттенков – от темно-красного до желтого, от времени они выцвели и покрылись грязью. Тут же валялись окурки сигарет разного срока давности, причем двух разных марок. Значит, у надгробия стояло двое людей. Но оба ли они скорбели об усопшем? Она прочла слова, выбитые на камне: ДЖЕКСОН БЕРДЕЛЛ, ЛЮБЯЩИЙ СЫН, ОПЫТНЫЙ ОХОТНИК, ПРИМЕРНЫЙ МУЖ. СРАЖЕН ВО ЦВЕТЕ ЛЕТ. 1930-1976.
И ни слова о его собственном сыне. «Сражен во цвете лет» - эти слова, конечно, придумала Эстер, чтобы весь мир узнал о том, что Джексона убили. Она сказала, что убьет Люка, как только представится удобный случай. Удивительно, что она так долго ждала.
Рэйчел быстро пошла к воротам и чуть было не споткнулась о небольшую мраморную дощечку в земле, вдали от помпезного памятника Берделла. МЭРИДЖО МАКДОНАЛЬД, 1940-1968.
Имени мужа не значилось. Возле мраморного надгробия лежал букетик полевых цветов, еще не успевших зачахнуть под палящим солнцем.
Кто-то успел побывать здесь до нее. Причем, совсем недавно. Кто-то, кому Мэриджо Макдональд была небезразлична, тогда как собственный муж постыдился указать на надгробии свою фамилию. Словно по наитию Рэйчел вскинула голову и быстро огляделась. Вокруг не было ни души. Тот, кто пришел навестить могилу Мэриджо, а потом наблюдал за Рэйчел, уже ушел.
Ей страстно захотелось забраться в машину, захлопнуть дверцу и убраться из проклятого городка к чертовой бабушке. Однако она уже зашла слишком далеко, чтобы вновь спасаться бегством.
Возле ограды росли белые маргаритки, которые чудом уцелели от острых лезвий газонокосилки. Рэйчел действовала не задумываясь, повинуясь внутреннему голосу. Собрав небольшой букетик нежных белых цветков, она осторожно положила их возле других цветов на могиле Мэриджо.
Затем оглянулась на массивный памятник Джексона Берделла и ехидно ухмыльнулась. Довольно с него и искусственных цветов. Он их заслужил.
На кладбище были надгробные памятники, принадлежавшие другим Макдональдам, должно быть, родственникам Мэриджо. Но она находилась далеко от них, почти на самом отшибе, скорей всего, потому, что сама наложила на себя руки.
Однако если верить официальным источникам, Джексон Берделл поступил точно так же.
Люк Берделл отнял у Рэйчел ее мать. Но ведь свою собственную он тоже потерял. Хотя, в сущности, это не имело никакого значения.
Тем не менее, мысль об этом не давала ей покоя, пока она снова усаживалась за руль взятого напрокат автомобиля.

Люк вышел из густой тени деревьев и немного постоял, прислушиваясь к тому, как в полуденном мареве стихает рокот крошечного автомобиля. Машина идеально подходила такой женщине, какой, по мнению Люка, была Рэйчел Коннери. Белая и неприметная, с удобным автоматическим переключением и массой холодного воздуха из кондиционера. Однако он представлял ее вовсе не такой. А обнаженной, на роскошном кожаном диване. Рано или поздно она обязательно предстанет перед ним в таком прекрасном виде. Он не собирался навещать могилу Джексона Берделла. Он оставил старика в далеком прошлом, вычеркнул из своей жизни, изгнал из памяти. Вместо этого он подошел к могиле Мэриджо и стал задумчиво рассматривать оставленные им ранее бледнорозовые цветы и белые маргаритки, которые лежали рядом с ними.
Он сел на корточки и дотронулся до одной из них. Мэриджо была полной противоположностью Рэйчел Коннери. Добрая по натуре, кроткая, с простыми запросами, бесхитростная в любви. Однако ему почему-то казалось, что Рэйчел пришлась бы ей по вкусу. Она прижала бы Рэйчел к груди, стала бы гладить по голове и шептать на ухо ласковые теплые словечки, столь необходимые для нежной детской души. Так, как она это делала с ним.
Он бросил взгляд на массивное надгробие Джексона, проверяя себя, ожидая, что его вот-вот захлестнет волна ярости, как это не раз случалось в самое неожиданное время. Сейчас ярости не было, она затаилась в мрачных закоулках его души, куда никогда не проникал луч света. Во всяком случае, он так себе это представлял.
Люк знал, что это чувство никуда не делось, оно до сих пор там лежало, дожидаясь своего часа. Что только он ни делал, как ни старался – ему не удавалось изгнать из себя яростного демона, изрыгающего смертельную ненависть. Это был его крест, который ему суждено было нести и при этом мило улыбаться страдающим людям, которые вручали свое немалое состояние в умелые руки Старейшин. Поступая таким образом, он становился их сообщником.
Он отлично знал дом Эстер – с годами воспоминания нисколько не потускнели. Он знал, у какого окна отсутствует щеколда, какая ступенька скрипит, сколько кодеинового противокашлевого сиропа поглощает старуха каждую ночь, пока курит и смотрит телевизор в душной спальне. Старый док Карпентер всегда следил за тем, чтобы у нее было вдоволь лекарств, и вряд ли с тех пор что-либо изменилось. Эстер выкуривала в день не одну пачку сигарет, сильно кашляла, и никакой кодеин не мог ей помочь - разве что послать старуху в благословенную отключку. В душе он всегда радовался, что старая карга настолько к чему-то пристрастилась, что будет страдать от жестоких запоров до конца жизни.
Интересно, как будет спаться Рэйчел в этом душном мавзолее? Услышит ли она, как он откроет заднее окно? Поднимется по лестнице? Откроет дверь в ее комнату?
Почувствует ли она, как он откинет одеяло и будет смотреть на ее тело? Интересно, в чем она спит? Лето выдалось жарким, а Эстер не доверяла кондиционерам и раскрытым окнам. Если у девицы осталась хоть крупица здравого смысла, то она будет спать в чем мать родила.
Хотя до сих пор она вела себя не очень-то разумно. Отважно, но глупо. Скорей всего, она спит, укутанная в байковую ночную сорочку, безбожно потеет и видит кошмарные сны, в которых он появляется невесть откуда и насилует ее беззащитное тело.
Она не догадывалась, кто ее истинный враг. Где кроется настоящая опасность для ее непорочного тела и ледяной души. Враг притаился внутри ее тощего, озлобленного тела, которое она столь яростно берегла ото всех.
Какого черта Стелла вообще решила завести ребенка? И что она такого натворила, чтобы все закончилось столь плачевно?
Даже такая беспомощная женщина, как Мэриджо, у которой не было ни денег, ни образования, и та неплохо справлялась со своей задачей, пока не повесилась на балке в старом амбаре Джексона. На ее распухшем лице застыли слезы, и Люк ее простил.
А вот Джексон не смог.
Проклятье! До чего же все в этих местах было ему ненавистно! Он ненавидел и этот город, и живущих в нем людей, и воспоминания, иголками впивавшихся под кожу и вызывающих страшный зуд. Он предпочитал соблюдать дистанцию, время от времени приобретая недвижимость, необходимую для получения контроля над городом и его жителями. Об этом знали и Лерой, и Колтрейн. Да вобщем, почти все были в курсе, кроме Эстер Блессинг.
Если бы она его увидела, то тотчас бы застрелила – в этом Люк нисколько не сомневался. Если бы док Карпентер урезал ей дозу кодеина или если бы с возрастом сон у Эстер стал более чутким, то она могла услышать, как Люк поднимается вверх по лестнице. И тогда она бы сделала в голове Люка дыру даже больше той, что прикончила ее драгоценного сыночка.
Чему быть, того не миновать. Жизнь в Нью Мексико напоминала тюрьму. Он усмехнулся, представив кричащие заголовки газет.
Но сначала он займется сексом с Рэйчел Коннери. Он не собирался покидать этот мир, имея на совести незавершенное дело.

Эстер была мастерицей по части готовки мяса с картошкой. Она подала Рэйчел картошку, плавающую в жирной подливке. Девушка уставилась на тарелку с глухим недовольством. Она не могла заставить себя есть, хотя знала, что должна это сделать. Точно так же она не могла заставить себя покинуть город, хотя знала, что должна это сделать.
В ее комнате было душно, окна наглухо закрыты. Скрепя сердце Эстер вручила ей маленький электрический вентилятор, но его хватало лишь на то, чтобы вяло гонять спертый воздух в большой комнате. Рэйчел разделась до майки на тонких бретельках и трусиков и уселась напротив вентилятора в надежде, что ей полегчает. Из комнаты Эстер доносился звук телевизора. Время перевалило за одиннадцать часов – интересно, сколько еще времени старуха будет развлекать себя просмотром телевизионных программ?
С помощью пилки для ногтей Рэйчел удалось открыть одно из окон, но влажный неподвижный воздух принес мало облегчения. Казалось, что слабое освещение лишь усугубляло душную атмосферу, поэтому Рэйчел выключила свет, легла на узкую комковатую кровать и уставилась в пустое пространство. Она остро ощущала присутствие Люка в этом доме, в этой самой комнате. Логика подсказывала ей, что он провел здесь немало времени, и все же она не могла себе представить, что ребенок мог чувствовать себя уютно в этом мертвом, словно склеп, доме.
Она перевернулась на живот, слушая, как ее дыхание смешивается с трескотней телевизора. Смех с экрана телевизора разносился по всему дому, и у Рэйчел возникло странное ощущение, что герои кинокомедии смеются над ней.
Она пообещала себе, что завтра же уедет. Архивные записи пропали, на кладбище не удалось узнать ничего нового, и никто из жителей не спешил делиться с ней сведениями о святом, выросшем на их глазах. Ей удалось отыскать то, что осталось от дома, где прошло детство Люка, но она умчалась оттуда так быстро, как только смогла. Она подозревала, что шериф Колтрейн не стал бы задерживать ее за превышение скорости.
Рэйчел закрыла глаза. Ей казалось, что она чувствует на себе его взгляд. Вот он медленно скользит взглядом по ее телу, длинным ногам, бедрам, спине. Основанию шеи. Лежать на животе казалось ей более надежным. Лежа на спине, она будто бы выставляла себя напоказ.
Боже, ей нужно уснуть! Она уже не помнила, когда в последний раз спала несколько часов кряду. Она была совершенно измучена, напряжение сжалось в тугую спираль и затаилось внутри живота.
Сон был необходим ей как воздух, а еще ей хотелось чувствовать себя в безопасности, знать, что ей ничего не грозит и все будет хорошо.
Но как она могла жить спокойно, если не знала ответов на множество вопросов? О Стелле. О Люке Берделле.
Конечно, Эстер горячо одобрила бы ее стремление расправиться с Люком. Тем не менее, Рэйчел не хотелось обращаться за помощью к зловредной старухе.
Да она вообще не нуждалась в ничьей помощи. Она сделает все сама, и падение Люка произойдет по ее собственному сценарию. Пускай он ползает в грязи и молит о прощении. Пускай навсегда исчезнет из ее жизни. Может быть, тогда она сможет спать спокойно, подумала Рэйчел. Забыв о том, что не могла спокойно уснуть с одиннадцати лет.

Ура!Аниточка вернулась!(Ты ж понимаешь мне без тебя , ну ни как)!!!!!!!!!!!
Спасибо дорогая за прекрасный перевод!!!!!!!!
Очень жду интим сцен с Люком и Рейчел!Ну когда нас Стюарт уже порадует?