Карен Мари Монинг "Лихорадка теней"

 » Глава 36

— Я не зло.
— Тогда почему ты разрушаешь?
— Уточни.
— Твои действия приводят к ужасным последствиям.
— Разъясни.
— Ты убиваешь.
— Убиенные становятся чем-то другим.
— Да, мертвыми! Уничтоженными.
— Дай определение уничтожению.
— Разрушать, вредить, разорять, убивать.
— Дай определение творению.
— Дать начало, сформировать что-то из ничего, создать новое из сырья.
— Нет такого понятия, как «ничего». Все чем-то является. Откуда взялось твое «сырье»? Разве оно было ничем до того, как ты навязала ему свою волю и превратила в нечто иное?
— Глина – всего лишь комок глины до того, как художник превратит ее в прекрасную вазу.
— Комок. Красота. Мнение. Субъективно. Глина тоже чем-то была. Возможно, тебя она так же не впечатлила, как люди не впечатлили меня, но ты не можешь отрицать, что глина изначально не ничто. Ты размяла ее, замесила, растянула, расплавила, окрасила и превратила во что-то другое. Навязала ей свою волю. И ты называешь это творением?
Я выбираю объект и меняю его молекулярное состояние . Не это ли есть творение? Было одно – стало другое. Того, кто когда-то ел сам, теперь поедают другие. Разве я не даю поддержку остальным в их новой форме? Возможен ли какой-либо акт творения без предшествующего ему разрушения? Деревни в упадке – города растут. Люди умирают – жизнь вытекает из земли, где они лежат. Разве любой акт разрушения спустя достаточное время не становится актом творения?

— Из бесед с «Синсар Дабх».


Глава 36

перевод - Anastar, бета-ридинг - Kareglazka, сверка с оригиналом - Mad Russian

— С Днем рождения! — закричала я, открывая входную дверь «Книг и сувениров Бэрронса». Когда Дэни вошла внутрь, я нацепила ей на голову именинный колпак, хлопнув резинкой под подбородком, и вручила праздничный рожок.
— Ты чё, прикалываешься, Мак? Он был несколько месяцев назад. — Дэни засмущалась, но я заметила блеск в ее глазах. — В’лейн сказал, что я тебе нужна. Мне понравилось, чувиха: эльфийский принц явился за Мегой! Что-нибудь случилось? Мы с тобой давно не виделись.
Я повела ее в заднюю часть магазина, где все было готово для праздника: играла музыка, в камине плясал огонь, а на столе лежали красиво упакованные подарки.
Дэни округлила глаза:
— Это для меня? Раньше никто никогда не устраивал в мою честь вечеринок.
— У нас есть чипсы, пицца, торт, печенье, конфеты и другие сладости – все с тройной шоколадной помадкой, шоколадным муссом или кусочками шоколада. Мы будем беззаботно валяться на диване, открывать подарки, объедаться и смотреть фильмы.
— Как вы с Алиной раньше?
— Точно. — Я обняла Дэни за плечи. — Но все по порядку. Сядь и жди здесь.
Поспешно вернувшись в переднюю часть магазина, я достала из холодильника торт, воткнула четырнадцать свечей и зажгла их.
Таким тортом можно гордиться. Я потратила на него много времени: покрывала сахарной глазурью, расписывала завитками, украшала стружками горького шоколада.
—Загадай желание и задуй свечи. — Я поставила торт на кофейный столик перед Дэни.
Она с сомнением посмотрела на торт, и на мгновение у меня промелькнула мысль: «Пожалуйста, не размазывай его по потолку». Приготовление заняло у меня весь вечер, и все получилось только с третьей попытки.
Дэни посмотрела на меня и, сильно сморщив лицо, зажмурила глаза.
— Больно не будет, милая. Это просто желание, — поддразнила я.
Но желание она загадывала, как делала все остальное в жизни: на сто пятьдесят процентов. Она долго так простояла, и мне начало казаться, что в ней проснулся маленький адвокат, который старательно взвешивает желания и отметает ненужные.
Тут Дэни распахнула глаза и дерзко мне усмехнулась. А потом чуть не сдула сахарную глазурь с торта.
— Теперь оно должно сбыться, да? Раз я их задула?
— У тебя никогда раньше не было именинного торта, Дэни?
Она помотала головой.
— С этого дня каждый год будет хотя бы один именинный торт для Дэни Меги О’Мэйли, — торжественно провозгласила я.
Просияв, она разрезала торт и бухнула два огромных куска на тарелки. Я добавила печенья и горсть конфет.
— Чувиха, — радостно сказала Дэни, облизывая нож, — что посмотрим в первую очередь?


С тех пор, как я приехала в Дублин, мне не часто удавалось посидеть, ничего не делая, расслабиться и забыться.
Сегодня выпал как раз такой день, когда можно побездельничать. И это просто блаженство. На один вечер я снова стала Мак. Вкусно ела, наслаждалась хорошей компанией, притворялась, что у меня нет забот мирового значения. За последние месяцы я усвоила, что чем труднее жизнь, тем мягче надо относиться к себе в долгожданные минуты отдыха. В противном случае не хватит сил бороться, когда возникнет необходимость.
Мы смотрели черную комедию и надрывали от смеха петунии. Я красила короткие ногти Дэни черным лаком.
— Что это? — спросила я, заметив браслет.
Щеки Дэни порозовели.
— Да так. Танцор подарил.
— Что за Танцор? У тебя есть парень?
Она сморщила нос:
— Ничё подобного.
— Тогда что же?
— Танцор клевый, но он не… у него… он просто друг.
Ага, точно. Мега покраснела. Танцор ей больше, чем друг.
— Как вы с ним познакомились?
Она неловко заерзала:
— Мы досмотрим этот фильм или будем сплетничать как бабы?
Я взяла пульт и нажала «паузу».
— Сестры, не бабы. Колись, Дэни: что за Танцор?
— Ты никогда ничё не рассказывала о своей половой жизни, — сказала она сердито. — Готова поспорить, вы с Алиной все время говорили о сексе.
Встревожившись, я резко выпрямилась.
— Ты ведешь половую жизнь?
— Неа, чел. Не готова еще. Просто рассуждаю. Если хочешь откровенничать как сестры, ты должна не только выговаривать мне.
У меня вырвался облегченный вздох. Дэни пришлось повзрослеть так быстро. Я бы хотела, чтобы эта часть ее жизни разворачивалась медленно, замечательно, с розами и романтикой. Не в пылу момента с едва знакомым парнем, когда в поясницу вонзается рычаг переключения передач «камаро», а так, чтобы у Дэни навсегда остались хорошие воспоминания.
— Помнишь, как я сказала, что нам давно нужно поговорить?
— А вот и лекции начались, — проворчала она. — Чувиха, разуй глаза. Нам не все рассказали о пророчестве. Много важных деталей опустили.
Дэни обрушила на меня новости так неожиданно, причем знала, как на меня подействуют ее слова.
— И ты до сих пор молчала?
Она выпятила нижнюю губу.
— Я как раз собиралась сказать. Это же ты хочешь базарить о глупостях, а я пытаюсь быть профессионалом. Я сама только услышала, ведь не бываю в аббатстве. Давным-давно съехала оттуда.
Я-то думала, она туда вернулась! Пора бы уже перестать полагаться на догадки.
— Где ты остановилась? С Джейни в Дублинском замке?
Дэни скрестила руки на груди и придала лицу горделивое выражение.
— Заскакиваю туда прикончить наловленных ими гребаных фэйри, но у меня есть собственность. Называется Мега-Хаус.
Так она живет одна? И у нее есть парень?
— Тебе только что исполнилось четырнадцать лет.
Меня охватил ужас. Парень – отчасти это замечательно – ну, возможно, зависит от того, кто он такой, сколько ему лет и достаточно ли он для нее хорош – но Дэни нельзя жить одной. Ее самостоятельную жизнь придется прекратить, и быстро.
— Знаю. Давно пора, а? — Она послала мне лукавую усмешку. — Я организовала пару местечек, где собрала все, что может пригодиться. И у меня даже байк есть! — Дэни помахала пальцами. — Сама сперла. Я прям создана для этого мира.
Кто позаботиться о ней, если она подхватит грипп? Расскажет о противозачаточных средствах и ЗППП? Кто перевяжет ее порезы и царапины и проследит, чтобы она правильно питалась?
— Насчет пророчества, Мак. Ши-видящие не рассказали нам о другой его части.
Что ж, родительские заботы могут и подождать.
— Где ты о ней услышала?
—Джо поделилась.
— Я считала, Джо предана Ровене.
— Кажется, Джо что-то затевает. Она состоит в Хевене Ро, но не думаю, что Джо там хоть капельку нравится. Она говорила, что Ро не позволяла им рассказать тебе всю правду, и мне они тоже ее не раскрывали, потому что не доверяли. Думали, все тебе передам.
— Так колись, — поторопила я.
— В пророчестве есть целая куча всего другого, инфа про каких-то чуваков и версии, как могут развиться события. Сказано: тот, кто умрет молодым, предаст род человеческий и присоединится к создателям Зверя.
Я беспокойно зашевелилась. За тысячу лет до рождения Алины было предсказано, что она присоединится к банде Дэррока?
— Еще в пророчестве говорится, что страстно желающий смерти, кто соберется охотиться за Книгой – это ты, Мак, – не человек, и двое из древнего рода не получат и малейшего шанса в трудном устранении нашей проблемы, потому что не захотят.
Я открыла рот, собираясь что-нибудь сказать, но ничего не вышло.
— Возможность, что это пророчество сбудется, оценивают процентов на двадцать, а если не сбудется, шансы второго пророчества – около двух процентов.
— Кто пишет пророчества с такими хреновыми шансами! — возмутилась я.
Дэни захихикала:
— Чувиха, я сказала то же самое!
— Почему ши-видящие не рассказали мне? Они выставили меня полным ничтожеством. — Кстати, так мне больше нравилось. Своих проблем хватало, а теперь и еще добавились.
Дэни пожала плечами.
—Ро никогда не откроет нам этой части пророчества, потому что мы можем быть кастой Невидимых. Сказала, что если тебе все станет известно, то пророчество автоматически может исполниться. Знаешь, я ответила, что ты собираешься во всем разобраться. Посмотри в зеркало: ты или выдержишь взгляд, или ослепнешь.
— Что еще? — потребовала я. — Есть еще что-нибудь?
— Есть и другое… под-пророчество. Говорится, что в случае смерти двоих из древнего рода все разыграется по-другому и вероятность успеха увеличится. Чем моложе будут эти двое, когда их убьют, тем лучше для человечества.
По моей спине скользнул холодок. Это жестоко, но имело смысл. Кто мог пойти так далеко, чтобы увеличить возможность выживания человеческой расы? Я даже удивилась, почему нас не убили еще при рождении. Если предположить, что я вообще рождалась.
— Вот я и думаю, что потому вас с Алиной и отдали. Кто-то не хотел, чтобы вас убили маленькими детьми, и отослал отсюда.
Конечно. И нам было запрещено возвращаться. Но Алина хотела поехать на учебу за границей в Дублин, а папочка никогда ни в чем не мог нам отказать.
Всего одно решение, одно крошечное решение – и мир, который мы знали прежде, начал разваливаться.
— Дальше? — настаивала я.
— Джо сказала, что они втайне от Ро встречались с Наной. Старуха была в аббатстве в ночь, когда сбежала Книга. Она видела такое! Ши-видящих рвало на куски, раскидывало по сторонам. Говорит, некоторых им удалось собрать по кусочкам, других вообще так и не нашли.
— Нана была там, когда вышла Книга?
Она ни словом не заикнулась об этом ночью, когда мы с Кэт приходили к ней в коттедж у моря. Только назвала меня Алиной, рассказала нам, что ее внучка, Кайли, была лучшей подругой Ислы и действующим членом Хевена, что она чувствовала темное волнение в земле. В общем, не так уж и много мы узнали от старухи.
Дэни мотнула головой.
— Это уже после. Она гадала на костях и прочла по ним, что бессмертная душа ее дочери в опасности.
— Скорее всего, ты имеешь в виду ее внучку, Кайли.
— Я имею в виду ее дочь. — Глаза Дэни заблестели. — Ро.
Мой рот беззвучно раскрылся.
— Ровена – дочь Наны? — наконец оправилась я. Ровена – мать Кайли? О чем же еще Нана О'Райли не посчитала нужным мне поведать?
— Старуха презирает ее. Не признает. Кэт и Джо обыскали коттедж Наны, пока та спала, и нашли вещи Ро – фото, детскую одежду и прочее. Нана считает, что Ро замешана в побеге Книги. Еще старуха рассказала, как Кайли призналась, что они создали запасной мини-Хевен в тайне от Ро, с лидером, которая даже не жила в аббатстве. Ее звали не то Тэсси, не то Тэлли, или что-то такое же забавное. На случай, если что-нибудь случится с членами Хевена из аббатства.
У меня голова шла кругом. Ши-видящие держали меня в полном неведении. Если бы я отложила празднование дня рождения Дэни, то никогда бы ничего не узнала. А вот и таинственная Тэлли, о которой упоминали и Бэрронс, и мой отец! Она была лидером тайного Хевена. Она помогла моей матери бежать. Мне нужно ее найти.
«Ты уже засек Тэлли? — вспомнила я подслушанный телефонный разговор Бэрронса. — Нет? Тогда выдели больше людей на поиски».
Похоже, Бэрронс снова обошел меня и уже послал своих людей охотиться на нее. Почему? Как он узнал об этой женщине? О чем еще он знал и не говорил мне?
— И?
— Говорят, что твоя м… – ладно, предположим, ты не человек, поэтому, думаю, она не твоя мама, – Исла выжила. Нана видела ее отъезд той ночью. И ты никогда не догадаешься с кем она уехала!
Я даже себе не доверяла произнести имя. Ровена. И старая змея, возможно, убила ее. Была Исла моей матерью или нет, я все еще чувствовала привязанность к ней, хотела защитить.
— Ну, давай, ты должна угадать! — Дэни задергалась от волнения и стала размытой по краям.
— Ровена, — ответила я решительно.
— Вторая попытка, — сказала Дэни. — У тебя мозги просто закипят. Нана никогда бы не узнала, если бы ты не зашла к ней вместе с ним. Да, она не называет его – он, она называет его – это.
Я уставилась на Дэни и потребовала:
— Кто?
— Нана зовет его Проклятым, и она видела, как Исла садилась к нему в машину. Чувак, что двадцать с лишним лет назад увез единственного выжившего члена Хевена из аббатства – Бэрронс.


От всего рассказанного Дэни я была так взвинчена, что вряд ли смогла бы просто тупо свернуться на диване и смотреть кино. Вдобавок, в моей крови набралось так много глюкозы, что я почти вибрировала, как Дэни.
Бросив взрывную новость о Бэрронсе, она нажала на «проиграть» и снова начала хихикать. Неунывающий ребенок.
Я сидела и смотрела на экран, ничего не видя.
Почему Бэрронс скрывает от меня, что он был в аббатстве двадцать с лишним лет назад, когда бежала Книга? Зачем скрывает от меня, что он знал Ислу О'Коннор, мать моей сестры? Я могу отказаться от матери, которую никогда не знала, но не могу отказаться от своей сестры. Была она таковой на самом деле или нет – не важно, я так считала, и точка. Больше не обсуждается.
Еще я вспомнила, как спустилась по лестнице и, подслушав телефонный разговор Бэрронса с Риоданом, уловила слова: «После того, что я узнал о ней той ночью…». Бэрронс ссылался на ночь, когда мы ездили в коттедж? Он так же, как и я, удивился, услышав, слова Наны о том, что женщина, которую он увез из аббатства два десятилетия назад, предположительно была моей матерью?
Отвез ли он ее к той таинственной Тэлли, которая потом помогла мне и Алине найти приемных родителей в Америке? Если Исла покинула аббатство живой, то от чего, как и когда она умерла? Она отправила нас вместе с Тэлли, или женщины заранее договорились выслать детей, если с ней что-нибудь случится?
Какую роль в этой истории играл Бэрронс? И не он ли убил Ислу?
Я беспокойно заерзала. Он видел торт, поэтому знал, что я планирую вечеринку по поводу дня рождения. Бэрронс ненавидел дни рождения, так что сегодня вечером он точно здесь не покажется.
Отщипнув глазурь от куска шоколадного мусса, я осмотрела книжный магазин. Поразмышляла о росписи на потолке, потеребила кашемировое покрывало. Потом собрала крошки с угла дивана и выстроила их в ряд на тарелке.
Ровена – дочь Наны. Исла и Кайли практически выросли вместе. Исла была главой Хевена. Они посчитали нужным сформировать новый Хевен за спиной Ро. Во главе с женщиной, даже не жившей в аббатстве. Исла руководила официальным Хевеном, а загадочная Тэлли – тайным. Все эти годы мою маму – Ислу – винили в побеге Книги, а теперь все выглядело так, словно за ее пропажей стояла Ровена.
Она позволила нам принять всю вину на себя: сперва Исле, потом Алине, а теперь и мне.
«...двое из древнего рода не получат и малейшего шанса в устранении этого бардака, потому что не захотят».
Я вздохнула. Когда я подслушала разговор своих родителей в Эшфорде о том, что могу обречь мир, то почувствовала себя приговоренной. Когда Кэт и Джо показали мне пророчество, которое, как я теперь знала, было сокращенной версией, у меня появилась надежда на оправдание.
Сейчас я вернулась к ощущению обреченности. Меня взволновали слова о том, что для человеческой расы благоприятно сказалась бы наша с Алиной ранняя смерть.
Будь Алина жива, выбрала бы она Дэррока? В порыве горя я хотела разрушить этот мир, чтобы создать новый, с живым Бэрронсом. Может, мы обе безнадежно испорчены? Нас вывезли из страны ради нашего благополучия или сослали ради спасения мира? Поэтому парень с мечтательными глазами дал мне карту "Мир"? Чтобы предупредить, что я могу разрушить его, если не буду осторожна? Что мне следует взглянуть на мир, увидеть, выбрать его? И вообще, кто такой этот глазастик?
Когда я только приехала в Дублин и начала узнавать о себе столько нового, то поневоле чувствовала себя героем, посланным с важной миссией.
Теперь я просто надеялась, что в конце не слишком облажаюсь. Серьезные проблемы требуют серьезных решений. Как я могу доверять своему собственному мнению, когда даже не уверена кто я?
Я беспокойно заерзала на диване. Провела рукой по волосам.
— Чувиха, ты смотришь или делаешь гимнастику на диване? — пожаловалась Дэни.
Я одарила ее решительным взглядом.
— Хочешь пойти поохотиться на Невидимых?
Дэни засияла. От шоколадного мороженого у нее остались усы.
— Подруга, я думала, ты уже никогда не спросишь!


После каждого сражения с Дэни спиной к спине, оставались золотые воспоминания, которые я прятала в альбоме своей памяти.
Я могла не думать, на что походили бы эти события, если бы Алина доверилась мне и у нас была возможность бороться вместе. Знать, что у тебя есть кто-то, прикрывающий спину, что вы команда, друг друга никогда не оставите и вырвете из вражеских лагерей – одно из самых великих чувств в мире. Знать, что независимо от того, насколько ужасно положение, в которое ты попала, верный человек придет за тобой, чтобы дальше идти вместе – это любовь. Интересно, мы с Алиной ослабли, потому что позволили себе отдалиться, позволили океану разделить нас? Была бы она жива, если бы мы остались вместе?
Возможно, я никогда не узнаю, откуда появилась, но могу выбрать свою семью здесь, и Дэни ее неотъемлемая часть. Джек и Рейни полюбят Дэни, когда наконец-то с ней встретятся.
Вырвавшись на омытые дождем улицы, мы с удвоенной яростью убивали Невидимых. С каждым наносимым ударом я все больше убеждалась, что не могу быть Темным Королем. В противном случае я бы почувствовала что-нибудь: раскаяние, вину... Что-нибудь. Король не пожелал отказаться от своих темных детей. Я не чувствовала ни гордости создания, ни странной любви. Не чувствовала ничего, кроме удовлетворения от прекращения их бессмертного паразитного существования и спасения человеческих жизней.
Мы столкнулись с Джейни и Защитниками и помогли им в непростой ситуации с парой перемещающихся Невидимых. А еще встретили рыскающих по улицам Лора и Фейда. Кажется, я даже видела Келтара на крыше, но он испарился так быстро, что остались только отпечатки от гладких татуированных мышц в темноте.
К рассвету мы оказались слишком близко к клубу «У Честера», и я решила, что на сегодня с нас хватит. Я наконец достаточно устала, чтобы заснуть, и хотела быть в лучшей форме, когда придет время отслеживать «Синсар Дабх».
Сегодня ночью охота может закончиться. Сегодня мы можем запечатать Книгу навсегда. А после я хочу собрать свою жизнь по кусочкам и взяться ее восстанавливать, начав с моих родителей. Я хотела бы продолжить поиски и выяснить, кто убил Алину и откуда я появилась. Как только Книга будет снова заперта, я наконец-то смогу вздохнуть свободно. Посвятить больше времени себе, как сегодня, времени, чтобы жить... и любить.
— Дэни, давай вернемся в книжный магазин.
В ответ до меня донесся лишь сдавленный стон.
Я развернулась и хрипло вдохнула, не веря глазам. Но тут же рванулась вперед и ударила ладонями, обнуляя тварь.
Серая Дама застыла, но я опоздала.
Меня охватил ужас. Пока затерялась в невеселых мыслях, покрытая язвами высасывающая красоту тварь переместилась к ничего не подозревающей Дэни, схватила ее и начала пожирать. Прямо позади меня, и я даже ничего не заметила!
В голове крутилась единственная мысль, что для Серой Дамы нехарактерно такое, ведь она пожирает мужчин!
Дэни хотела вырваться, но у нее ничего не получалось.
— Чувиха, насколько все плохо?
Посмотрев прямо на нее, я чуть не рехнулась. Плохо. Я разрывалась. Не может быть! Это невозможно! Нельзя допустить, чтобы Серая Дама закончила свое дело. Я не могла лишиться Дэни. Во мне проснулось и зашевелилось что-то дикое и темное.
— А, подруга, убери ее от меня! — кричала Дэни.
Я пыталась. Но не могла. Дэни тоже пыталась, но руки Серой Дамы созданы для постоянного высасывания, они сливались с жертвой, пока Невидимая не решала остановиться. Я продолжала бить гадину ладонями, чтобы держать ее застывшей, управляя постоянным эффектом нуля, и в то же время старалась разобраться в своих мыслях и понять, что делать. Искоса поглядывая на Дэни, я все больше ужасалась. Те волосы, что еще не выпали, больше не были темно-рыжими. Показались большие залысины, на голове образовались раны. Глаза ввалились в бескровное лицо. Кожа покрылась язвами, и Дэни выглядела так, будто потеряла половину своего веса, а в ней и было то не больше сорока пяти килограммов.
— Следовало догадаться, — жалобно сказала Дэни. — Она постоянно зависает здесь. Ей нравится «У Честера». Я охотилась на нее. Думаю, она знала об этом. Ой! — Дэни дотронулась до рта.
Ее губы потрескались и начали кровоточить. Похоже, у нее сейчас начнут выпадать зубы.
Слезы жгли мне глаза. Я била ладонями застывшую Серую Даму и кричала:
— Отпусти ее, отпусти ее!
— Слишком поздно, Maк, да? Я по твоим глазам вижу, что поздно.
— Никогда не поздно. — Я вытащила свое копье и прижала его к горлу Серой Дамы. — Делай то, что я говорю, Дэни. Не двигайся. Просто позволь мне справиться с ней. Я собираюсь разморозить ее.
— Она прикончит меня!
— Нет, не прикончит. Доверься мне. Держись.
Закрыв глаза, я открыла разум и мысленно перенеслась на черный пляж, где стояла и смотрела на темные воды. В глубине что-то зашевелилось, зашептало, любезно приветствуя, здороваясь со мной. «Скучало по тебе, — сказало оно. — Возьми их, они – все, что тебе нужно. Но возвращайся скорее, здесь еще много всего». Я знала, чувствовала, что там немало скрыто. Озеро напоминало запертый сундук, где я держала мысли, к которым не смела прислушаться. Цепи были сломаны, крышка поднята. Собранные мной руны просачивались из трещин. Однажды мне придется открыть эту темноту силы и заглянуть глубже.
Зачерпнув темно-красные руны из черных вод, я открыла глаза и приложила одну руку к кровоточащей щеке Серой Дамы, а другую – к ее прокаженной груди.
И стала ждать.
Как только Невидимая разморозилась, то попыталась переместиться, но, как и обещало мое темное озеро, руны ей помешали. Чем больше она сопротивлялась, тем ярче они пульсировали. Я поняла, что эти руны – часть Песни Творения. Бэрронс сказал мне, что они добавляют прочности стенам тюрьмы. Чем более могущественный эльф пытается пробиться, тем устойчивее становятся стены.
Серая Дама быстро отцепилась от Дэни и закричала, пытаясь оторвать руны от своей кожи. Кажется, они обжигали. Хорошо.
Дэни упала на землю, тонкая и белая, как бумажный лист. И ужасно раздавленная.
Я пнула Серую Даму. Сильно. Пнула еще раз.
— Исправь это…
Она повернулась и зашипела на меня.
Подняв кулак, истекающий кровью и рунами, я в третий раз ударила ее.
Серая Дама закричала.
— Я сказала, верни ее!
— Это невозможно.
— Врешь! Ты высосала красоту, значит, можешь и отдать ее. А если нет, я запру тебя в ловушку твоей же собственной прокаженной кожей и буду мучить вечность. Думаешь, что сейчас голодна? Ты понятия не имеешь, что такое голод. Я покажу тебе боль. Запру в коробке и, месть будет моей главной заботой в жизни…
Рыча от боли и гнева, Серая Дама повернулась и сжала кровоточащими руками лицо Дэни.
С губ эльфийки слетел кровавый плевок:
— Услугу!
— Что?
— Ты не убьешь меня, если я верну ей прежний вид. Мы с тобой, как вы говорите, ослабим напряжение. Станем приятелями. Ты будешь должна мне.
— Я сохраню тебе жизнь. Больше ты ничего не получишь.
— Я могу взять ее жизнь прежде, чем ты сможешь забрать мою.
— К черту эту болтовню, — кричала Дэни. — Убей гадину. Ты ничего не должна ей, Мак.
Меня что-то беспокоило. Поведение Серой Дамы напоминало личную месть.
— Женщин ты не убиваешь. Зачем тогда пришла за Дэни?
— Ты убила моего партнера! — зарычала она.
— Серого Человека?
— Он был моим единственным другом. Сейчас я причиняю боль тебе. Сними их с меня!
— Верни обратно то, что забрала. Сделай Дэни прежней, и я сниму руны. Иначе я ими с тебя кожу сдеру.
Дэни корчилась на тротуаре.
— На счет "три", сволочь. Один, два...
Невидимая подняла тонкую, покрытую присосками, кровоточащую руку.
— Давай заключим сделку. Услуга – или она умрет. — Серая Дама горько засмеялась. — Мы разделились, когда бежали. Собирались охотиться вместе, питаться вместе. Кто знает? В этом мире, возможно, у нас получилось бы размножаться. Больше живым я его не видела. — Ее губы изогнулись. — Выбирай. Ты утомила меня.
— Хрен с ней, — кипятилась Дэни.
— Мне нужно больше, чем ее жизнь. Ты никогда не станешь вредить никому из моих. Я не буду утруждаться и объяснять тебе, кто такие «мои». Если ты думаешь, что есть даже незначительная возможность того, что я могу знать человека, которым ты захотела покормиться, – остановись, или наше перемирие закончится. Поняла?
— Ни ты, ни любой, кого ты считаешь своим, никогда не будет охотиться на меня. Поняла?
— Ты не оставишь и следа от своего мерзкого прикосновения к Дэни.
— Однажды ты отплатишь мне услугой.
— Идет.
— Нет, Мак! — завопила Дэни.
Я прижала свою ладонь к руке Серой Дамы и почувствовала укол присосавшегося рта, от которого у меня пошла кровь. Так мы заключили сделку.
— Исцели ее, — сказала я. — Сейчас же.


— Не могу, черт возьми, поверить, что ты пошла на сделку с этой Невидимой, — пробормотала Дэни в десятый раз.
Ее щеки зарумянились, глаза засияли, а вьющиеся рыжевато-каштановые волосы, заблестели как никогда. Она даже выглядеть стала более округлой, словно у нее под кожей появился еще один или два слоя коллагена.
— Думаю, она вернула тебе с лихвой, Дэни, — усмехнулась я. Но стопроцентной уверенности в том, что конкретно сделала Серая Дама, не было. Дэни вся сияла, ее кожа словно светилась изнутри, глаза настолько ярко отливали зеленым, что гипнотизировали. Рубиновые губы приобрели соблазнительную форму.
— Думаю, что мои сиськи теперь даже больше, — сказала она с ухмылкой. После чего посерьезнела. — Тебе надо было позволить ей убить меня, и ты это знаешь.
— Я никогда тебя не брошу, — ответила я.
— Ты пошла на дьявольское соглашение с жуткой тварью.
— И пойду снова в любую минуту. Разберемся, будем решать проблемы по мере поступления. Ты жива. Остальное не имеет значения.
Дэни все время оставалась хладнокровной. В редких случаях она показывала свои чувства. Сейчас она отразила их на лице и позволила увидеть. Мега довела до совершенства каждую нахальную ухмылку и самодовольный вид, известные человечеству, и я подозревала, что она улучшила свой убийственный взгляд раз в пять.
Теперь же Дэни обнажила свои эмоции на открытом лице. Неподдельное обожание светилось в глазах.
— Это самый лучший День рождения из всех. Никогда еще никто не делал такого для меня, — произнесла она с удивлением. — Даже мама... — Дэни осеклась и сжала губы в тонкую линию.
— Горох в Мега стручке, — сказала я, взъерошив ее кудри, пока мы шагали вниз по переулку за книжным магазином. — Я люблю тебя детка.
Она резко дернулась, но быстро вернула беззаботную усмешку вместо потрясенной.
— Чувиха, я даже позволю тебе безнаказанно называть меня деткой. Ты реально думаешь, что я стала красивее? Не то чтобы я переживала или тосковала, просто хотела знать, какого рода будет боль в заднице, когда я буду выглядеть аппетитнее, чем раньше. Танцор хорошенько рассмотрит…
— Привела нам вкушшностей, шштобы выпить, шшкорейшшая? Пошшледняя была шшладкой.
Я повернулась, подняв копье. Эльфы или переместились, или прятались в тени, пока мы радовались победе и ничего не замечали.
У мусорных баков возле задней двери «Книг и сувениров Бэрронса» стояла пара Невидимых, которых я никогда раньше не видела. Они были одинаковыми. Каждый с четырьмя руками и четырьмя тонкими, как палки, ногами. У каждого по три головы и на плоских ужасных лицах вырезаны десятки ртов с крошечными острыми, как иглы, зубами. По краям торчали длинные тонкие клыки, и я поняла, правда, не знаю откуда, что эти Невидимые использовали их в качестве соломинки.
У моей сестры отсутствовал костный мозг, эндокринные железы были высосаны, глаза ввалились, и не осталось ни капли спинномозговой жидкости.
Следователь тогда совсем растерялся.
А я поняла. Теперь поняла.
Узнала, какая каста убила Алину. Что вгрызалось и рвало ее плоть на куски, неторопливо и тщательно поглощая внутренности. Наслаждалось, как гурман деликатесом.
До меня с опозданием дошло, что они сказали.
«Привела нам вкусностей, чтобы выпить, скорейшая? Последняя была сладкой».
Я застыла в ужасе. Быть такого не может! Скорейшая – это Дэни. Что? Как? Мой мозг превратился в жижу.
Невидимые с надеждой смотрели за меня.
— Она нашша, так ввведь? — Шесть ртов говорили как один. — Ты должжна жжабрать у нее копье для нашш. Шшделай ее бешшпомощщной, как ты шшделала ш другой блондинкой. Ошштавь на аллее ш наммми шшнова.
Дэни. Я открываю рот. Но, кажется, не могу произнести и полслова.
Из-за спины до меня доносится приглушенное рыдание.
— Не уходи, шшкорейшшая! — вопили шесть ртов. Взгляды сосредоточились на чем-то позади меня. — Вернишшь, накорми нашш шшнова! Мы ошшень голодные!
Я поворачиваюсь и пристально смотрю на Дэни
С распахнутыми на бледном лице глазами она пятится от меня.
Будет проще, если Дэни достанет меч.
Она этого не делает.
— Доставай свой меч.
Дэни мотает головой и отходит еще на один шаг назад.
— Доставай свой гребаный меч!
Она прикусывает губу и снова трясет головой.
— И не подумаю. Хоть я и быстрее. Я не собираюсь тебя убивать.
— Ты убила мою сестру. Почему не меня?
Темное озеро в моей голове постепенно закипает.
— Все не так.
— Ты привела ее к ним.
Ее лицо перекашивает от гнева.
— Ты ни хрена не знаешь обо мне, тупая чертова дура! Ничего не знаешь!
Я слышу позади шум от шлепков мокрой кожи, и разворачиваюсь.
Уроды, что убили мою сестру, пользуются моментом и пытаются сбежать.
Ну уж нет! Я жила только ради этой минуты. Моя месть. Сначала убью их, а после девчонку.
Я наношу удары по Невидимым, выкрикивая имя сестры.
Режу, раздираю, рву.
Сначала копьем, под конец голыми руками.
Как Бэрронс в своей звериной форме, налетаю я на эту пару. Моя сестра умерла в переулке с этими монстрами, и теперь я знаю, что они разделывались с ней медленно. Перед глазами у меня стоит Алина с белеющими от боли губами. Она знает, что умрет, царапает на тротуаре подсказку. Надеется, что я приду. Боится, что приду. Считает, что я смогу преуспеть там, где она не смогла. Боже, как я скучаю по сестре! Ненависть поглощает меня. Я превращаюсь в месть, приветствую ее, становлюсь ею.
Когда я заканчиваю, вокруг остаются куски размером не больше моего кулака.
Я дрожу, задыхаюсь, вся измазанная плотью и серым веществом из раздробленных черепов монстров.
«Накорми нашш шшнова», — требовали они.
Согнувшись, я падаю на тротуар, меня рвет. Рвет, пока внутри ничего не остается, и тогда начинается надрывный кашель, до звона в ушах, до жжения в глазах.
Мне даже не нужно оборачиваться, чтобы убедиться, что Дэни давно уже пропала из виду.
Я наконец добилась того, ради чего приехала в Дублин.
Узнала, кто убил Алину.
Девочка, которую я считала сестрой.
Я сворачиваюсь клубком на холодном тротуаре и рыдаю.

 » Глава 37

Глава 37

перевод - Anastar, бета-ридинг - Kareglazka, сверка с оригиналом - Mad Russian

Выйдя из душа, я мельком увидела себя в зеркале. Видок не из лучших.
За время пребывания в Дублине, после всех пережитых мной ужасов, я никогда не замечала на своем лице такого выражения.
Измученное. В глазах только терзание.
Я и ощущала себя истерзанной.
Сюда я приехала ради мести. Положив ладони по обе стороны раковины в ванной, я наклонилась к зеркалу, чтобы себя рассмотреть.
Кто прячется за этим лицом? Король, который, не думая дважды, убил бы четырнадцатилетнюю девочку, ту что я люблю? Любила. Теперь ненавижу. Она заманила мою сестру в переулок, отдала чудовищам на растерзание. Я даже не спрашиваю, почему. Ответ не имеет значения. Она сделала это. Res ipsa loquitur, как сказал бы папа. Положение вещей говорит само за себя.
Сушить волосы или накладывать макияж совершенно не хотелось. Я оделась и спустилась вниз в заднюю часть магазина, где села на диван под громовые раскаты в свинцовом небе. От непрекращающегося дождя создавалось впечатление, что на дворе сумерки, а не полдень. Ударила молния.
Я так много потеряла. И так мало обрела действительно ценного.
В колонке с преимуществами у меня была Дэни.
Знание о том, кто убил Алину, снова разбередило рану в сердце. Теперь я слишком хорошо могла представить, как она погибла. Я убеждала себя, что сестра умерла мгновенно, и все, что с ней сделали, случилось уже после смерти. Теперь же я точно знала. Пока они медленно высушивали ее, она лежала там и царапала мне подсказку на тротуаре. Меня терзали мысли о ее муках, будто эти раздумья кроме страданий могли принести какую-то пользу.
Брошенный на кофейном столике торт словно насмехался надо мной. Неоткрытые подарки валялись рядом. Я испекла торт для убийцы сестры. Упаковала ей подарки. Красила ногти. Сидела и смотрела с ней кино. Каким же я была чудовищем? Как можно быть настолько слепой? Я не замечала каких-то подсказок? Дэни хоть раз прокололась? Или я пропустила, как она говорила об Алине что-то, что не могла знать?
Я сжала голову руками, потирая виски, дергая за волосы.
Страницы из дневника!
— У нее дневник Алины, — недоверчиво сказала я. Вырванные страницы из дневника не имели для меня никакого смысла. Они на самом деле ни о чем мне не говорили и появлялись в самые необычные минуты. Как в дни, когда Дэни приносила мою почту целой кучей. В плотном конверте отличного качества, который могла использовать только корпорация Ровены. Но почему она давала мне именно те записи? По большей части в них говорилось только о том…
— Как сильно Алина любила меня.
Слезы жгли глаза.
Над дверью звякнул колокольчик.
Я села прямо, и стала ждать. Кто пришел сюда в середине дня?
Мышцы напряглись, все нутро в нетерпении сжалось. А через секунду я успокоилась и откинулась на диван.
Так мое тело реагировало только на одного человека: на Иерихона Бэрронса.
Горе и ярость накрыли меня с головой, я ненавидела то, что осталась жива. А еще хотела встать, сбросить с себя одежду и заняться с Бэрронсом сексом прямо здесь, на полу книжного магазина. К чему сводился смысл моего существования? Я не жила по принципу «я мыслю, следовательно я существую». Вместо этого получается «я существую, следовательно хочу трахнуть Иерихона Бэрронса».
— Что-то немного грязно на аллее, мисс Лейн. — Голос плыл вокруг книжных шкафов, опережая появление Бэрронса.
Не так грязно, как мне бы хотелось. Жаль, что прямо сейчас те Невидимые выродки не были живы, а то я бы снова их прикончила.
Как мне решиться сделать то, что следует?
Может, просто отвести девчонку на аллею и отдать парочке монстров? Поймать Дэни будет непросто, но мое темное гладкое озеро всколыхнулось, зашептало, предлагая помочь любым способом. Ну а сил, чтобы поймать ребенка, у меня более чем достаточно. И потом сделать все, что захочу. Внутри меня был какой-то холод. Всегда был. Теперь я хотела принять его. Хотела позволить охладить кровь и заморозить все чувства, опустошить мысли. Тогда ничто не будет меня преследовать, потому что во мне ничего не останется.
— Дождь все смоет.
— Мне не нравится беспорядок на моей…
— Иерихон! — Я произнесла имя, словно просьбу, плач, молитву.
Мгновенно замолкнув, Бэрронс появился около последнего шкафа с книгами и уставился на меня.
— Можешь говорить так же в любое время, Мак. Особенно если ты голая, а я на тебе сверху.
Кожу покалывало от его пристального взгляда, он внимательно смотрел на меня, пытался что-то найти, понять.
Я и сама-то не понимала себя. Просила, чтобы он ко мне сейчас не придирался. Сарказма я просто не вынесу. Хотелось выплакаться, разделить с Бэрронсом свою боль, а Бэрронс хорошо понимает, что такое боль. А вот молитву я объяснить не могла. Будто Иерихон стал для меня каким-то святым. Я посмотрела на него снизу вверх. Он был с моей предполагаемой матерью в ночь, когда она покинула аббатство, в ночь, когда сбежала Книга, и никогда не рассказывал мне. Как я могла боготворить его? В любом случае у меня не осталось сил с ним спорить. После известия о том, что Дэни убила Алину, я пала духом, словно лопнувший воздушный шарик.
— Почему ты сидишь в темноте? — спросил наконец Бэрронс.
— Я знаю, кто убил Алину.
— А! — Одним словом он выразил больше, чем большинство людей уместило бы в одно предложение. — Точно знаешь?
— Точно.
Бэрронс ждал. Не задавал вопросов. И я поняла, что и не станет задавать. Есть в нем такая черта. Он чувствовал, и чем сильнее были чувства, тем меньше он говорил и задавал вопросов. Даже отсюда я ощущала напряженность в его теле, когда Бэрронс ждал, скажу ли я ему больше. Если я не поделюсь с ним, он продолжит ходить по магазину и исчезнет так же тихо, как появился.
А если я расскажу? Если попрошу заняться со мной любовью? Не жестко трахнуть, а именно заняться любовью.
— Это Дэни.
Иерихон так долго молчал, что я подумала, он не услышал меня. Затем он протяжно и устало вздохнул.
— Мак, мне жаль.
Я посмотрела на него.
— Что мне делать? — Меня потряс надрыв в собственном голосе.
— Ты еще ничего не сделала?
Я покачала головой.
— Что ты хочешь сделать?
У меня вырвался горький смех и чуть не вырвалось рыдание.
— Притвориться, что никогда ничего не узнавала, и жить так, словно ничего не произошло.
— Тогда так и поступи.
Чуть откинув голову, я с недоверием уставилась на Бэрронса.
— Что? Бэрронс – великая длань отмщения – советует мне простить и забыть? Ты никогда не прощаешь. Никогда не бежишь от схватки.
— Мне нравится бороться. Тебе иногда тоже. Но не в этот раз.
— Это не то, что я… В смысле… это… Господи, как же все запуталось!
— Такова жизнь. Несовершенная. Грандиозный облом. Что ты чувствуешь к Дэни?
— Я… — Я чувствовала себя предательницей, отвечая ему.
— Позволь перефразировать: как ты относилась к ней до того, как узнала, что это она убила Алину?
— Любила ее, — прошептала я.
— Думаешь, любовь уходит так просто? Бесследно гаснет, когда становится слишком больно и беспокойно?
Я смотрела на него. Что Иерихон Бэрронс знал о любви?
— Если бы было так просто. Если бы ее можно было выключить. Но нет, любовь не кран. Это бурлящая кровавая река с бешеным течением. Только катастрофическое стихийное бедствие или плотина сможет остановить ее или, чаще всего, ненадолго отвлечь. И то, и другое оказывается крайней мерой и так сильно меняет ландшафт, что ты в итоге удивишься, зачем вообще это начала. Не остается никаких ориентиров, чтобы проложить путь дальше. Единственный способ выжить – разработать новые дороги на своей жизненной карте. Ты любила Дэни вчера, любишь сегодня. И она сделала кое-что, что сокрушило тебя. Ты будешь любить ее и завтра.
— Она убила мою сестру!
— Из злого умысла? Чтобы насолить? Из жестокости? Жажды власти?
— Откуда мне знать?
— Ты любишь ее, — грубо сказал он. — Значит, должна ее понимать. Когда любишь кого-то, то видишь его насквозь. Что тебе подсказывает сердце? Дэни способна сама такое совершить?
Иерихон Бэрронс советовал мне прислушаться к сердцу. Может жизнь подкинуть еще более странный фокус?
— Подумай, может быть, кто-то скомандовал ей?
— Ей следовало хорошенько подумать, а не идти на поводу!
— Люди в детстве, как правило, дети.
— Ты ее оправдываешь? — зарычала я.
— Здесь нет оправдания. Я просто указываю на то, что тебе следует указать. Как Дэни обращалась с тобой с того дня, как вы познакомились?
Было больно даже произносить эти слова:
— Смотрела как на старшую сестру.
— Она поддерживала тебя? Становилась на твою сторону вопреки остальным?
Я кивнула. Даже когда Дэни думала, что я вожу дружбу с Дэрроком, она оставалась на моей стороне. Следовала за мной в самое пекло.
— Она, скорее всего, знала, что ты сестра Алины?
— Да.
— Каждый раз, приходя к тебе, она, наверное, чувствовала себя как перед расстрелом.
Я говорила Дэни, что мы как сестры. А сестры, твердила я ей, прощают друг другу все. Я тайком от нее поймала в зеркале отражение ее лица в минуту, когда говорила это. Выражение лица было мрачным, и теперь мне стало понятно, почему. Потому что Дэни думала: «Ага, точно. Мак убьет меня, если когда-нибудь узнает». И, тем не менее, она приходила. Остается только удивляться, почему она не выследила и не убила тех Невидимых, стерев таким образом с лица земли изобличающие ее улики.
После долгого молчания Бэрронс спросил:
— Она на самом деле убила Алину? Своими руками? Оружием?
— Почему ты спрашиваешь?
— У всего есть отягчающую степень.
— Думаешь, некоторые способы убийства лучше?
— Не думаю, я это знаю.
— Смерть есть смерть!
— Согласен. Но лишение жизни не всегда преднамеренное убийство.
— Думаю, она знала, куда ведет мою сестру, и знала, что ее там убьют.
— А теперь ты и сама не уверенна, что Дэни ее убила.
Я рассказала Бэрронсу, что случилось прошлой ночью, о чем говорили Невидимые, как выглядело тело Алины, как исчезла Дэни.
Когда я закончила, Бэрронс молча кивнул.
— Итак, что же мне делать?
— Ты просишь у меня совета?
Я попыталась отшутиться саркастическим замечанием.
— Вот только не надо ломать мне голову, ладно? У меня выдалась плохая ночь.
— И не собирался. — Он сел передо мной на корточки и посмотрел в глаза. — То, что с тобой произошло, сильно повлияло на тебя. Это хуже всего, что с тобой случалось. Хуже, чем превращение в при-йю.
Я пожала плечами:
— У меня был безостановочный секс, безответственный, бесстыдный. Ты что, шутишь? По сравнению с остальной частью моей жизни – те месяцы были в радость.
Бэрронс долго ничего не говорил.
— Но теперь, когда твое сознание ясно, ты бы не хотела повторить.
— То было… — я искала слова, чтобы объяснить.
Он застыл в ожидании.
— Как Хэллоуин. Когда люди бесчинствуют. Мародерствуют, творят безумства.
— Имеешь в виду, что когда ты была при-ей, у тебя словно голову снесло?
Я кивнула.
— Так что мне делать?
— Черт, приди в… — Бэрронс оскалился с тихим рычанием и отвернулся. Когда он снова посмотрел на меня, его лицо стало холодной маской учтивости. — Определись, с чем ты сможешь жить. И без чего не сможешь. Вот что.
— Хочешь сказать, смогу ли я жить, если убью ее? Сумею ли остаться собой, если не убью?
— Я хочу сказать, сможешь ли ты жить без нее. Ты убьешь ее, навсегда отберешь жизнь. Дэни не воскреснет. Ей придет конец в четырнадцать. У нее была возможность, она напортачила, все потеряла. Готова стать ее судьей, присяжным и палачом?
Я сглотнула и опустила голову, заслонив лицо волосами, словно так я могла спрятаться и не выходить.
— Судя по твоим словам, я сама себе стану противна.
— Думаю, ты прекрасно справишься. Расставишь все по своим местам. Я знаю, как ты действуешь. Видел, как ты убиваешь. Думаю, тебе тяжело было решиться покончить с О’Банионом и его людьми, потому что они были первыми. Потом ты убивала с холодным бесстрастием. Но теперь предстоит убийство по выбору. Умышленное. Чтобы плавать в этом море, тебе нужно сначала отрастить жабры.
— Не понимаю, о чем ты. Я должна ее убить?
— Одни поступки делают тебя лучше. Другие – хуже. Убедись, к какой стороне отнести поступок и прими его, прежде, чем действовать. Для Дэни смерть будет необратима.
— А ты убил бы ее?
Кажется, ему не очень понравился вопрос, хотя я не поняла почему.
После напряженного молчания Бэрронс сказал:
— Если ты хочешь этого – да. Я убью ее для тебя.
— Это не то, что я… нет, я не прошу убивать ее для меня. Я спрашиваю, как ты бы поступил на моем месте.
— Боюсь, я не могу представить себя «на твоем месте». Прошло слишком много времени.
— Значит, ты не собираешься подсказать мне, что делать, так? — А я хотела бы, чтобы он посоветовал. Хотела перенести на кого-то ответственность, чтобы не винить себя, если мне не понравится, чем это обернется.
—Я слишком тебя уважаю.
Я чуть с дивана не упала. Раздвинула волосы и посмотрела на него, но Бэрронс уже не сидел передо мной на корточках. Он встал и отошел.
— Неужели мы, вроде как, говорили по душам?
— Ты вроде просишь совета и слушаешь не предвзято? Если так, то да, я могу назвать это разговором. Вижу, ты можешь этого не понимать, учитывая, что я получаю в ответ только враждебность и высокомерие…
— О! Все, что я когда-либо получала от тебя – это враждебность и…
— Хоть здесь мы схожи. Она щетинится, и у меня на загривке поднимается шерсть. Проклятье, чувствую, что клыки на подходе. Вот что я скажу, мисс Лейн, — мягко произнес Бэрронс, —когда захотите поговорить со мной, оставляйте мириады своих проблем вместе с желанием поиметь меня, которое явно читается по вашим глазам, вне стен моего убежища. Загляните внутрь и рассмотрите то, что вы там найдете. Вам может понравиться.
Бэрронс повернулся и пошел к выходу в задней части магазина.
— Подожди! Я все еще не знаю, что делать с Дэни.
— Значит, пока это и есть нужный вам ответ. — Он остановился в дверях и посмотрел на меня. — Сколько еще вы будете лукавить?
— Кто еще сейчас выражается такими словами?
Бэрронс прислонился к двери и скрестил руки на груди.
— Я не буду ждать долго. Это ваш последний шанс быть со мной.
— Не понимаю, о чем ты. — Что он там говорит? Бэрронс меня бросает? Меня? Он никогда не оставлял меня. Всегда спасал мне жизнь. И хотел меня. Я рассчитывала на него, как на воздух и пищу.
— Когда отключается сознание, люди делают то, что с самого начала хотели, но сдерживались, опасаясь последствий. Мучаясь, что о них могут подумать другие. Боясь того, что могут открыть в себе. Или просто не хотят получить порицания общества, от которого они зависят. Вас больше не волнует, что думают другие люди. Никто не собирается наказывать вас. Возникает вопрос: почему же вы до сих пор боитесь меня? Что еще вы вбили себе в голову?
Я вытаращилась на него.
— Я хочу женщину, которой, по моему мнению, вы стали. Но чем дольше вы лукавите, тем больше я думаю, что ошибся. Увидел в вас то, чего нет.
Сжав руки в кулаки, я сдержала протест. От слов Бэрронса во мне проснулись противоречивые желания. Мне хотелось крикнуть: ты не ошибся! Это я! В то же время хотелось опомниться и бежать, пока дьявол не завладел большей частью моей души.
— Тогда в подвале вы были искренни. Таков мой образ жизни. Было время, когда я считал, и ваш тоже.
Мой тоже, хотела крикнуть я. Мне подходит такая жизнь.
— Некоторые чувства и люди священны. Пока не начинаешь вести себя так, словно они ничего не значат. И вот тогда ты их теряешь.
Дверь тихонько закрылась.

Класс!!! Целых 3 главы! Спасибо огромное!
Ну и скорость! Пока дочитала-еще 2 главы появились! Спасибо!!!
___________________________________

Спасибо за перевод!

Спасибо огромное за целых три главы!
Мак узнала, что это Дэни убила Алину...очень тяжелая глава, но Бэрронс правильно сказала Мак про ее чувства к Дэни.
_________________

Юфони, Настя-Anastar, Наталья-serditovanatasha, Света-zhulana, Мэдди-Mad Russian, Оля-Whitney, Kareglazka, Син, большое спасибо за 5 глав в замечательном переводе! Вы меня сегодня очень порадовали!
_________________

Девушки-переводчицы и команда бет, спасибо за такой шикарный подарок!

Euphony, Whitney, Mad Russian, Zhulana, Serditovanatasha, Kareglazka, Anastar!
Спасибо огромное за новые главы! Целых пять штук

Девочки, спасибо за новые главы!
Такой приятный сюрприз.
___________________________________

Спасибо за замечательный перевод!!!!!!

Девочки, КК выпускает Iced, так что, мы делать перевод уже не будет, возможно, возьмемся за перевод второй книги.


Юная Дэни – одна из немногих людей, которые могут противостоять чудовищам, ворвавшимся в наш мир. Принц фейри Кристиан, жестокий и могущественный Риодан и верный друг Танцор повсюду следуют за красавицей. Среди бури страстей, интриг и опасностей девушка стремится найти того, кто превращает людей и фейри в глыбы льда. Друзья помогают ей выйти на след этого мага, ценой свободы Кристиан дает возможность Дэни одолеть врага. Теперь девушка готова на все, чтобы спасти того, кто стал дорог ее сердцу…


И таки да, они оставили оригинальную обложку! Одну из...

Будем ждать. К тому же 1 книга про Дэни неплохо переведена на сайте Гамильтон.
___________________________________

Спасибо большое за главы! очень-очень ждала продолжения...

Спасибо, спасибо, спасибо!!! Девочки, как всегда ваш труд великолепен!!!
_________________

Ой, давно меня тут не было! Сразу несколько глав! Спасибо девочки , что не бросаете перевод!