Карен Мари Монинг "Лихорадка теней"

Спасибо! Очень круто!
Книга - просто мастер иллюзий и искушений... посмотрим, какое решение найдут наши герои

Спасибо большое за такой роскошный перевод!!! [/b]
_________________

Спасибо за перевод!

Thanks

Девочки, милые, как всегда, ваш труд великолепен!!! Спасибо огромное!!!
_________________

Спасибо за ваш труд!

 » Глава 49

Глава 49

перевод - Lark, бета-ридинг - Kareglazka

Придя в полное смятение от известия о смерти Ровены, оставшиеся члены Хевена бросили всего один взгляд на Драстена МакКелтара, несущего Книгу, назвали себя – и да, среди них была и Джо – после чего, сняв защитные заклинания, открыли коридор, ведущий к помещению, в котором изначально держали «Синсар Дабх».
Я порадовалась, что Книга у Драстена, потому что сама больше не хотела иметь с ней ничего общего. Не желала вновь прикасаться к ней, ведь в таком случае я думала бы лишь о нужном Бэрронсу заклинании, о том, как близка я была, и всего-то нужно было открыть Книгу...
Я тряхнула головой, отбрасывая эти мысли.
Свою работу я сделала. Книга здесь, и теперь за нее отвечают ши-видящие. Я отправилась в аббатство на внедорожнике вместе с Келтарами просто для подстраховки. Трудно поверить, что все почти кончилось. Меня не покидало чувство, что последнее слово еще не сказано. В кино злодей нет-нет, да и дернется в последнюю секунду, и мои нервы сейчас напряжены до предела в ожидании чего-то подобного.
Джо и другие члены Хевена вели всех вглубь каменной крепости, за ними шли Риодан и его люди. Следом тянулись друиды Келтары, потом мы с Бэрронсом. Замыкали шествие Кэт и с полдюжины ши-видящих. В’Лейн и Видимые должны появиться с минуты на минуту.
Я пристально смотрела на Книгу, пока Драстен шел по коридору, мимо теперь уже молчаливого образа Ислы О’Коннор, на который мне едва удалось взглянуть. Мы спускались в подземелье, вниз по лестнице и еще в одно помещение, и опять вниз по лестнице.
Спустившись на десяток пролетов, я перестала считать. Глубоко. Я опять под землей.
И все ждала, что Книга каким-то образом почувствует, что приближается к тому месту, где ее так долго держали взаперти, и разыграет последний гамбит за мою душу. Или тело.
Я посмотрела на Бэрронса:
— Ты не чувствуешь…
— Что примадонна еще не спела?
Вот за что я его любила. Он всегда понимал меня с полуслова.
— Какие мысли?
— Никаких.
— Может, у нас паранойя?
— Возможно. Трудно сказать.
Он посмотрел на меня. Хотя глаза его ничего не выражали, я знала: он хочет знать все, что произошло во время моего сражения с Книгой, но не спросит, пока мы не останемся наедине. Все то время, пока «Синсар Дабх» трахала мне мозги, Бэрронс видел лишь, как я молча стояла напротив Ровены, потом убила старуху и все так же молча стояла уже над Книгой. Иллюзии, вызванные «Синсар Дабх», действовали только на меня. Наша битва была незаметна невооруженным глазом, как и все самые трудные битвы.
На пути сюда Бэрронс едва сдерживал свое нетерпение. С той минуты, как пал удерживающий его барьер, он все время прикасался ко мне. Я жадно впитывала эти прикосновения. Кто знает, как скоро изменится его настроение.
«Я не мог до тебя добраться», выпалил он, когда наконец перестал целовать меня.
«Неправда, — ответила я. — Я слышала твой крик. Он предупредил меня. У тебя получилось».
«Я не смог спасти тебя».
На его суровом лице было яростное выражение.
И я не смогла спасти его. Но не горела желанием ему признаваться.
«Ты достала его? Заклинание для моего сына?»
Древние глаза, полные неизбывной боли, смотрели на меня. В них таилось еще кое-что. Кое-что настолько непривычное и неожиданное, что я расплакалась. Все время, что я знала Бэрронса, я видела разное выражение в его глазах: похоть, изумление, сочувствие, насмешку, предостережение, ярость. Но никогда не видела этого.
Надежды. Иерихон Бэрронс надеялся, надеялся на меня.
«Да, — солгала я ему. — Заклинание у меня».
Мне никогда не забыть ту улыбку. Она осветила его изнутри.
Я выдохнула и сосредоточилась на окружающей меня действительности. Под аббатством был скрыт целый городок. Даже Бэрронса вроде проняло. Похожие на улицы туннели четко пересекались;
головокружительными скатами отходили узкие ответвления. Мы шли по огромным катакомбам, в которых лежали, как поведала Джо, останки каждой Грандмистрисс. Где-то в лабиринте этих туннелей, среди ровных рядов склепов скрыта усыпальница первой главы самого первого Хевена. Мне хотелось отыскать ее, коснуться эпитафии, узнать, когда был основан наш орден. Здесь внизу таились секреты, известные только посвященным, и мне хотелось их узнать.
И Кэт состояла в Хевене, этот секрет она так и не раскрыла.
— Ровена вышвырнула бы меня вон, если бы я рассказала тебе, и тогда я бы не смогла контролировать внутренние дела ордена. На такой риск нельзя было идти. Ты отлично справилась сегодня, Мак. Грандмистрисс ошибалась в тебе. Против тебя были два пророчества, но ради нас ты все равно одержала верх над злом. — Ясные серые глаза встретились с моими. — Я даже не могу представить, что ты пережила.
Судя по лицу Кэт, ей до смерти хотелось все узнать, и она вряд ли станет долго ждать, чтобы учинить мне допрос.
— Мы никогда не сможем отблагодарить тебя.
— Конечно, сможете, — устало улыбнулась я. — Никогда больше не позволяйте Книге вырваться на волю.
Впереди внезапно возникла какая-то потасовка.
Видимые, без В’Лейна, правда, появились рядом с Риоданом, Лором и Фэйдом.
Трудно определить, у кого на лице выражалось большее омерзение. Или жажда крови.
— У вас нет права здесь находиться! — прошипел Вельвет.
— Убей его, — ровно сказал Риодан.
— Не смейте! — рявкнула Джо.
— Долбанные эльфы, — буркнул Лор.
— Только троньте, и я…
— Что, человек? — рыкнул Риодан. — Ну, как ты меня остановишь?
— Не вынуждай меня.
— Прекратите, — тихо произнес Драстен. — Мы имеем дело с Книгой Эльфов, и они пришли убедиться, что ее обуздали. Это их право.
— Из-за них она вырвалась на свободу, — возразил Фэйд.
— Мы – Видимые, не ши-видящие. Ши-видящие выпустили ее.
— А вы ее создали.
— Не мы, а Невидимые.
— Видимые, Невидимые – все вы одинаковые, — проворчал Лор.
— Разве в этой части аббатства можно перемещаться? — заметила я.
— Чтобы впустить вас, нам пришлось снять всю защиту. Здесь такое разнообразие…
— ДНК? — сухо поинтересовалась я.
— За неимением лучшего определения – да, — улыбнулась Кэт. — Келтары – одно, Бэрронс и его люди – другое, эльфы – третье.
А я? Я хотела спросить ее, но не спросила. Смертная ли я? Говорила ли Книга правду? Правда ли, что частица «Синсар Дабх» содержится внутри меня? Оставила ли она свой отпечаток, слово за словом, в моей беззащитной детской душе? Разве я не чувствовала годами ее следы – что-то совсем неправильное в себе – и не старалась отгородиться от них или утопить в черной зеркальной глади озера, чтобы защититься?
Если бы во мне содержалась целая Книга темной магии, и Кэт узнала об этом, не попытались бы они запереть здесь и меня?
Я поежилась. Будут ли за мной охотиться так же, как мы охотились за «Синсар Дабх»?
Бэрронс смотрел на меня.
— В чем дело?
— Просто замерзла, — соврала я.
Если «Синсар Дабх» внутри меня, не означает ли это, что заклинание, которое ускользнуло от меня, хранится в моем прозрачном озере? На дне, как сказала Книга. Так какая тогда разница? На самом ли деле я подчинила монстра, или он все еще таится где-то внутри? Был ли тот монстр соблазном и его ли я поборола?
— Где В’Лейн?
Мне нужно точно знать, где он.
— Собирает Королеву, — ответил Вельвет.
Начинается.
— Если вы считаете, что мы пустим ее сюда и позволим открыть «Синсар Дабх», то ошибаетесь.
— Как, по-твоему, она без Книги восстановит стены? — спросила Дри’лия.
— Нам не нужны стены. Вы, эльфы, мрете не хуже смертных, — сказал Фэйд.
— Она хоть в сознании? — продолжала я.
— Нам нужны стены, — тихо сказала Кэт.
— Периодически приходит в себя, но в основном без сознания, — ответил Риодан. — Если кто и будет читать проклятую книгу, то уж явно не эльф. Из-за них и началось это дерьмо.
Весь народ препирался еще минут десять, пока мы не дошли до пещеры, которой было суждено стать тюрьмой для «Синсар Дабх».
Когда мы приблизились к дверям пещеры, Кристиан взглянул на меня через плечо, и я кивнула. Я знала, о чем он думает. Нам прежде доводилось видеть такие двери, на входе в крепость из черного льда, однако эти меньшего размера. Кэт приложила ладонь к рунам на дверях, и они распахнулись.
Внутри царила такая ошеломительная и полная чернота, что лучи наших фонариков не проникали дальше метра.
Чиркнула спичка, и Джо зажгла масляный факел, укрепленный в серебряной подставке на стене. Огонь перекинулся на следующий, и так по цепочке, пока не осветилась вся пещера.
Наступила тишина.
Пещеру из молочно-белого камня венчал невероятно высокий потолок, который ничем не поддерживался. Каждый сантиметр – пол, стены, потолок – покрывали серебристые руны, сияющие так ярко, словно они были нанесены на стену алмазной крошкой. Свет факелов отражался от них и слепил глаза. Я сощурилась. Подземелье оказалось в буквальном смысле единственным местом в Дублине, где мне бы пригодились солнечные очки.
По размерам пещеру легко можно сравнить с покоями Темного Короля. Стоя на пороге, я задумалась, сколько правды на самом деле в теории о том, что Король основал наш орден и что именно он изначально принес сюда свою проклятую Книгу, чтобы похоронить ее.
В центре пещеры на двух камнях покоилась каменная плита. На ней также нанесены блестящие символы, но они постоянно перемещались, двигались по плите, как татуировки под кожей Темных Принцев. Руны исчезали за краем плиты и снова начинались на полу.
— Бэрронс, видел такие прежде? — спросил Риодан.
— Нет. А ты?
— Что-то новенькое. Могут пригодиться.
Я услышала щелчки камеры на мобильном телефоне.
А затем – хруст, с которым мобильник размозжили о камень.
— Спятила? — опешил Риодан. — Это моя мобила.
— Возможно, — ответила Джо. — Но здесь съемка запрещена.
— Разобьешь еще что-то из моих вещей, и я тебе череп проломлю.
— Как я от тебя устала, — вздохнула Джо.
— Не больше, чем я от тебя, ши-видящая, — прорычал Риодан.
— Оставь ее в покое, — вмешалась я. — Это их аббатство.
Риодан бросил на меня короткий взгляд. Бэрронс перехватил его, и Риодан отвел глаза – но после долгой напряженной паузы.
— Положи Книгу на плиту, — направляла Кэт. — Затем вокруг нее надо разложить четыре камня.
— После чего, МакКайла, убери руны с переплета, — сказал В’Лейн.
— Что? — воскликнула я и крутанулась на месте, чтобы увидеть его. — Даже и не подумаю!
— Я полагал, ты приведешь Королеву, — сказал Бэрронс.
— Сначала мне нужно убедиться, что для нее здесь безопасно.
В’Лейн осмотрел пещеру, изучая каждого присутствующего, эльфов и друидов. Я видела, что у него есть опасения. На мгновение он задержал взгляд на Вельвете, тот кивнул. В’Лейн перевел взгляд на меня.
— Прошу прощения, но это единственный способ защитить ее. Я не могу раздвоиться, не уменьшив пополам силу своих способностей.
— О чем ты?
Он не ответил.
Внезапно в подземелье появились мои родители. Мои отец и мать здесь, рядом с «Синсар Дабх» – а это последнее место, где я хотела бы их видеть. И предполагается, что я уберу руны, но это мы еще посмотрим.
Отец держал на руках Королеву Светлых, завернутую в пледы. Она была так плотно укутана, что
виднелись лишь несколько прядей серебристых волос да кончик носа. Мама крепко прижималась к отцу, и тут до меня дошло, за что В’Лейн просил прощения. Повод у него был. Мои родители прикрывали собой его королеву.
— Ты используешь моих родителей как щит?
— Все хорошо, малышка. Мы хотели помочь, — сказал Джек.
Рейни кивнула:
— Ты так похожа на сестру, борешься с трудностями в одиночку, но не нужно все брать на себя. Мы же семья. Встретим трудности вместе. Кроме того, если бы я осталась в той стеклянной клетке еще на минуту, то рехнулась бы. Мы и так застряли в ней на несколько месяцев.
Бэрронс кивнул, и Риодан, Лор и Фэйд окружили моих родителей, образовав живой щит.
— Спасибо, — тихо поблагодарила я.
Он всегда защищает меня и моих близких. Боже, ну я и тварь.
В’Лейн все смотрел на присутствующих.
— У меня не было выбора, МакКайла. Ее кто-то похитил. Сначала я подозревал кого-то своей расы. Теперь думаю, уж не ваши ли постарались.
— Давай уже просто закончим, — с нажимом сказала я. — Почему я должна удалить руны?
— Они непредсказуемые паразиты, а ты поместила их на разумное существо. На стенах клетки они полезны. На живом, обладающем разумом объекте они невероятно опасны. Со временем и они, и Книга изменятся. Кто знает, с каким монстром нам предстоит иметь дело тогда?
Я резко выдохнула. Да уж, нехило эльф закрутил. Я соединила нечто Невидимое и живое с еще кое-чем Невидимым и живым. Ну и кто ответит, не станет ли Книга, в конце концов, сильнее или, может, она получит ключ к свободе?
— Заточить Книгу снова следует в ее прежнем виде. Без рун.
— Она не уберет их, — вмешался Бэрронс. — Слишком опасно.
— Опасно будет, если она их оставит.
— Если Книга превратится во что-то, тогда мы с ней разберемся.
— Тебя может не оказаться рядом, — холодно ответил В’Лейн. — Мы не можем вечно рассчитывать, что явится Иерихон Бэрронс и всех спасет.
— Я всегда буду рядом.
— Руны на стенах, на полу и на потолке хоть и устарели, но Книгу сдержат.
— Ей уже удавалось удрать.
— Ее вынесли отсюда, — вставила Кэт. — Исла О’Коннор. Она возглавляла Хевен, и только у нее доставало власти пронести Книгу сквозь защиту.
Я молча размышляла. В глубине души я чувствовала, что В’Лейн прав. Я и сама побаивалась красных рун. Они обладали мощью, их дала мне сама «Синсар Дабх», и одного этого уже достаточно, чтобы они казались подозрительными. Неужели это еще одна из ее бесконечных многоходовок? Неужели я сковала Книгу так, чтобы в один прекрасный день она сумела снова вырваться на свободу?
Все смотрели на меня. Как я устала все время принимать решения!
— Мне оба варианта кажутся верными. У меня нет ответа.
— Мы проголосуем, — предложила Джо.
— Мы не будем голосовать, решая столь важный вопрос, — отрезал Бэрронс. — Здесь тебе не хренова демократия.
— Тебе подавай тиранию? Кого определишь на почетную должность? — поинтересовался В’Лейн.
— Почему бы и не демократия? — сказала Кэт. — Все присутствующие здесь по-своему важны и приносят пользу. Всем стоит высказаться.
Бэрронс послал ей тяжелый взгляд.
— Некоторые здесь полезнее и важнее остальных.
— Только это ни хрена не ты, — прорычал Кристиан.
Бэрронс скрестил руки на груди:
— А кто пустил сюда Невидимых?
Кристиан кинулся на него. В ту же минуту Дэйгис и Кейон его перехватили.
На руках юного горца вздулись мускулы, и он отбросил своих родственников.
— У меня идея. Давайте устроим Бэрронсу небольшую проверку на детекторе лжи.
Я вздохнула:
— Почему бы тогда всем не устроить проверку, Кристиан? А тебя кто проверит? Только ты один будешь всех нас судить?
— Мог бы, — холодно произнес он. — У тебя есть грязные секреты, а, Мак?
— Чья б корова мычала, Принц Кристиан.
— Довольно, — произнес Драстен. — Никто из нас не обладает достаточной подготовкой, чтобы сделать выбор в одиночку. Давайте, блин, голосовать, и покончим со спорами.
Разумеется, эльфы проголосовали за удаление рун. Келтары их поддержали, поскольку друиды долгое время служили эльфам. Риодан, Лор, Бэрронс, Фэйд и я голосовали против. Мнения ши-видящих разделились. Джо была за удаление рун, Кэт – против. Я едва видела макушку отца за Лором, Фэйдом и Риоданом, но родители были на моей стороне. Умные предки.
— Они не в счет, — сказал Кристиан. — Они вообще не имеют отношения к эльфам.
— Они своей жизнью защищают Королеву, — спокойно заметил Бэрронс. — Их голоса считаются.
Все равно мы проиграли.
Драстен положил Книгу на плиту. Бэрронс принял у Лора и Фэйда камни и поместил вокруг Книги. В’Лейн положил на свое место последний камень. Как только все четыре камня оказались на плите, они засветились зловещим черно-синим цветом и начали тихо звенеть. Всю поверхность плиты залил черно-синий свет.
— Сейчас, МакКайла, — поторопил В’Лейн.
Я прикусила губу, колеблясь и гадая, что случится, если я откажусь.
— Мы проголосовали, — напомнила Кэт.
Я вздохнула, потому что знала случится: мы по-прежнему будем стоять здесь, и сегодня, и завтра, и послезавтра, споря о том, что делать.
Все это мне решительно не нравилось. Но мне многое не нравилось и прежде. И бывало, оказывалось так, что это всего лишь мои нервы. А учитывая, через что я прошла, легко понять мой смертельный ужас уже от одного только присутствия Книги.
Я посмотрела на В’Лейна. Он ободряюще кивнул.
Посмотрела на Бэрронса. Он был так нечеловечески спокоен, что я почти не ощущала его присутствия. На мгновение мне показалось, что он лишь тень кого-то другого. Ловкий трюк. Я знала, что означает такое спокойствие. Ему тоже очень не нравилось все происходящее, но он пришел к тем же выводам, что и я. Мы все тут вспыльчивые товарищи. Мы проголосовали. Если я пойду против принятого большинством решения, ад вырвется на свободу. Снова начнется драка, и кто знает, каким дерьмом все в итоге обернется.
Здесь мои родители. Убрать руны и поставить их под потенциальную угрозу? Или не убирать и поставить их под потенциальную угрозу?
Правильного выбора не было.
Я протянула руку в сине-черное свечение и принялась вытягивать с обложки первую руну. Исчезая, она пульсировала, как злое сердечко, и оставила след, налившийся черной кровью и исчезнувший.
— Что мне с ней делать? — спросила я, держа руну на весу.
— Вельвет унесет их, как только ты закончишь, — ответил В’Лейн.
Одну за другой я удаляла руны, и они переставали существовать. Когда осталась последняя, я остановилась и положила обе руки на Книгу. Я медлила. Достаточно ли рун на стенах, чтобы сдержать «Синсар Дабх»? Сейчас выясним.
Последняя руна исчезла с обложки. Она не сдавалась без боя, извивалась, как голодная пиявка и пыталась присосаться ко мне, когда я отделила ее от Книги.
Вельвет унес руны.
Когда они исчезли, я задержала дыхание. Где-то секунд через двадцать народ дружно выдохнул. Похоже, мы все ожидали, что «Синсар Дабх» превратится в Зверя и отправит нас к праотцам.
— Ну? — не выдержал В’Лейн.
Я включила чувства ши-видящей, пытаясь просканировать Книгу.
— Она подавлена? — спросил Бэрронс.
Всем своим существом я потянулась к ней, изо всех сил напрягая ту часть сознания, которая могла чувствовать ОС, и, на короткий миг ощутив всю пещеру, поняла назначение рун вокруг. Каждая из них была тщательно вырезана в камне так, чтобы, если провести линии от рун на полу до рун на потолке и так же от стены к стене, они образовали бы сложную прочную решетку. Как только Книгу положили на плиту и разместили камни вокруг, руны начали действовать. Теперь они опутали всю пещеру гигантской невидимой паутиной. Я почти наяву увидела эластичные нити над головой, почувствовала, как они проходят сквозь меня.
Даже если Книга каким-то образом покинет плиту, она немедленно попадет в первый из бесчисленных узлов паутины. Чем сильнее она будет бороться, тем плотнее паутина обовьется вокруг нее, обернет, как кокон.
Все кончено. Все на самом деле позади. Не будет никакого несказанного последнего слова. Было время, когда я думала, что этот день никогда не настанет. Миссия казалась невыполнимой, обстоятельства складывались против нас.
Но мы справились.
«Синсар Дабх» остановлена. Заперта в клетке. В темнице. Отправлена на покой. Нейтрализована. Подавлена.
До тех пор, пока сюда не явится кто-нибудь и не освободит ее опять. Нам понадобятся дверные замки поновее. И я лично позабочусь, чтобы ни у кого из членов Хевена на этот раз не оказалось ключа. Да и зачем им может понадобиться войти сюда? Нет причины, по которой сюда должен вообще кто-то заходить. Никогда.
Меня накрыло облегчение. Тяжело осознавать, что все на самом деле кончено, и понять это в полном смысле до конца.
Жизнь снова пойдет своим чередом. Она не будет такой, как прежде, но станет нормальнее, чем была уже долгое-долгое время. Мы устранили величайшую и прямую угрозу, теперь можно сосредоточиться на восстановлении нашего мира. Можно раздобыть несколько горшков, земли и устроить садик на крыше книжного.
Теперь, идя по темной улице, мне не придется бояться, что Книга поджидает где-то, готовая сокрушить меня мигренью, огнем в позвоночнике или иллюзиями. Она больше не вселится ни в кого из нас, не пойдет по трупам, не станет угрожать тем, кого я люблю. Мне больше не придется раздеваться в баре «У Честера»! Больше никаких нарядов в облипочку.
Я повернулась. Все выжидающе смотрели на меня. На лицах застыло такое напряжение и беспокойство, что мне показалось, они из кожи выпрыгнут, если я скажу «Бу!» Какую-то секунду меня так и подмывало пошутить.
Но не хотелось портить красоту момента. Я развела руки, пожала плечами и улыбнулась:
— Все кончено. Сработало. «Синсар Дабх» – всего лишь книга, ничего больше.
Крики восторга оглушали.

 » Глава 50

Глава 50

перевод - Prozerpina, бета-ридинг - Kareglazka, сверка с оригиналом - Mad Russian


Ну, ладно, возможно возгласы и не были слишком громкими, и мне они показались оглушительными, потому что я выкрикивала громче всех. А на самом деле ши-видящие ликовали, мама с папой кричали, Драстен голосил непонятно что, Дэйгис и Кейон ворчали, Кристофер выглядел взволнованным, Кристиан развернулся и молча направился прочь, Бэрронс, как и его люди, нахмурился, а Видимые просто наблюдали за всем происходящим.
Потом началась потасовка. Снова.
Я порывисто вздохнула. Им действительно нужно научиться подольше радоваться хорошим временам, прежде чем снова окунаться с головой в проблемы. Всё это время я переживала из-за пророчества о том, что мне суждено или разрушить, или спасти мир, и я… ну, формально, я не сделала ни того, ни другого. Я не уничтожила мир, но также не вижу своих заслуг в его спасении. Разве что, я спасла его тем, что не разрушила. И всё же мне понятно, что время от времени можно и отпраздновать события, хотя бы затем, чтобы просто снять стресс.
— Мы не можем восстановить стены без Песни, — заговорил В’лейн.
— Кто сказал, что нужно их восстанавливать? — спросил Бэрронс. — Вы тараканы, мы «Raid»[1]. В конце концов, мы избавимся от вас.
— Мы. Не. Насекомые, — отчеканил Вельвет.
— Я имел в виду Невидимых. Думаю, вы, надменные эльфийские ублюдки, добровольно уберетесь из нашего мира после того, как поможете уничтожить ваших трусливых собратьев.
— Я не надменная! — возмутилась Дри'лия. — Лучше бы ты вспомнил о том наслаждении, что познал в наших руках.
Я недоверчиво уставилась на Бэрронса.
— Ты трахался с ней?
Он закатил глаза и ответил:
— Это было вечность назад, да и то только потому, что она соврала, будто знает что-то о Книге.
— Ложь, о древнейший. Ты увивался за мной…
— Бэрронс никогда ни за кем не увивается, — сказала я.
Его темный взгляд блеснул удивлением.
— Неожиданно, но спасибо за защиту.
— Ну, ты же не увивался. Даже за мной.
— Это спорный вопрос. Риодан с тобой не согласится.
— Трахнешь еще одну эльфийку и я стану личной при-йёй В’лейна.
Бэрронс пронзил меня убийственным взглядом, но ответил спокойно:
— Ревнуешь?
— Что мое, то мое!
Он замер.
— Вот, значит, как ты обо мне думаешь?
Когда мы уставились друг на друга, время, казалось, остановилось. Будто споры стихли, а пещера опустела, и остались только мы с Бэрронсом. Миг растянулся между нами, пока я решалась, что ответить. Ненавижу подобные случаи. Они всегда требуют ставить что-то на карту.
Бэрронс хотел ответа. В глазах явно читалось, что он не отступит, пока не получит его.
Какой ужас! Что если я скажу «да», а он снова выкинет что-то в своей издевательской манере? Что если я поддамся эмоциям, а он оставит меня с обнаженными чувствами и душой? Или еще хуже: как все обернется, если он узнает, что я не нашла заклинание, которое могло бы освободить его сына? Может Иерихон снимет мою вывеску, закроет мой любимый магазин, и, прихватив сына, скроется в темноте ночи. Растворится, как туман в утреннем солнце, и я никогда его больше не увижу?
Кое-чему я всё-таки научилась.
Надежда придает силы. Страх убивает.
— Будь уверен, приятель, ты мой, — бросила я ему.
Я ставила свою метку, и буду драться за Бэрронса — врать, мошенничать и воровать. Ну да, заклинания у меня нет. Пока. Завтра будет еще один день. Но если заклинание – единственное, зачем я нужна Бэрронсу, то он меня не заслуживает.
Бэрронс откинул голову и засмеялся, блеснув зубами на темном лице.
Только однажды я слышала, как он вот так смеялся: в ночь, когда застал, как я в МакНимбе танцевала под песню «И восходит зловещая луна». Тогда я прыгала с кушетки на кушетку и, разрезая воздух, сражалась с подушками.
У меня перехватило дыхание. Как и смех Алины, его смех дарил радость и освещал мой мир ярче полуденного солнца.
Все, кто был в пещере, отступили. Они затихли и просто смотрели на нас с Бэрронсом.
Он резко перестал смеяться и прочистил горло. Потом его глаза округлились.
— Какого хрена он делает? Мы еще ничего не решили.
— Я пытался сказать тебе, — проговорил Джек. — Но ты ничего не слышал. Ты смотрел на мою дочь как будто…
— Прочь от Книги, В’лейн, — зарычал Бэрронс. — Если кто-то её и откроет, то только Мак.
— Мак не должна прикасаться к ней, — незамедлительно ответила Рейни. — Эту ужасную штуку нужно уничтожить.
— Нет, мам. Так не получится.
Пока все ругались, а мы с Бэрронсом были поглощены своим безмолвным разговором, В’лейн забрал у папы связанную Королеву/возлюбленную и теперь стоял возле плиты, взирая вниз на «Синсар Дабх».
— Не открывай ее, — попыталась предостеречь его Кэт. — Нужно сначала всё обговорить и спланировать.
— Она права, — вставил Дэйгис, — это не тот случай, когда можно отнестись ко всему беспечно, В’лейн.
— Нужно соблюдать меры предосторожности, — добавил Драстен.
— Достаточно уже разговоров, — ответил В’лейн. — Мои обязательства перед эльфийским народом ясны. И всегда такими были.
Бэрронс же не терял ни секунды. Только что он стоял возле меня, а через мгновение, двигаясь со звериной быстротой, незаметной глазу… распластался по преграде, сквозь которую с рыком пытался прорваться.
Вокруг В’лейна возникли прозрачные кристальные стены. Расчерченные сине-черной решеткой они поднимались вверх до самого потолка.
В’лейн даже не повернулся. Казалось, он нас совсем не замечал. Положив бессознательное тело Королевы на землю возле плиты, он потянулся к «Синсар Дабх».
— В’лейн, не открывай ее! — закричала я. — Думаю, сейчас она неактивна, но мы понятия не имеем, что случится, если ты…
Но было слишком поздно. Он открыл Книгу.
Положив руки по обе стороны от Книги, и опустив голову, В’лейн начал читать, шевеля губами.
Бэрронс кинулся всем телом на стену, но тут же отлетел назад.
В’лейн отгородился от нас.
Риодан, Лор и Фэйд присоединились к Бэрронсу, а спустя миг там были все пять Келтаров и мой отец. Они колотили кулаками о стену и кидались на нее всем телом.
А я… я просто стояла и смотрела, пытаясь понять смысл происходящего, возвращаясь памятью в тот день, когда встретила В’лейна. Он сказал мне, что служит своей Королеве и ей нужна Книга, чтобы появилась хоть малейшая возможность возродить утраченную Песнь. В то время меня занимали только поиски убийцы Алины и поддержание стен. Я очень хотела, чтобы Королева нашла Песнь и восстановила стены.
Тем не менее, В’лейн также рассказал мне о существовании легенды, которая гласит, что за неимением претенденток на наследование магии Королевы на момент ее смерти, вся матриархальная магия Истинной Расы перейдёт к наиболее могущественному мужчине.
Конечно же, он не сказал бы мне этого, если бы планировал стать тем единственным. Ведь не стал бы? Он же не настолько глуп?
Или он настолько самоуверен, что подкидывал мне кусочки мозаики и посмеивался, наблюдая, как «ничтожная смертная» постоянно терпит поражение в попытке сложить всё в целую картину?
Если В’лейн прочитает всю «Синсар Дабх», станет ли он самым могущественным, сильнее даже Тёмного Короля?
Я не встречала ни одной Тёмной Принцессы. Ни одной. Все Светлые Принцессы, если верить словам В'лейна, или пропали без вести, или мертвы.
Что если, закончив читать Книгу, он убьет Королеву?
Он завладеет всеми тёмными знаниями Короля Невидимых и магией Королевы. Станет
непобедимым.
Неужели он и есть тот самый игрок, который манипулировал всем и всеми, выжидая удобного момента?
Я потянулась мыслями к ножнам, пытаясь почувствовать моё копье. Пусто. Я глубоко вдохнула, раздувая ноздри. Как давно оно исчезло? В'лейн сразу забрал его, чтобы убить Королеву? Да и нужно ли теперь копье? Как только завладеет знаниями из Книги, сможет ли В'лейн Королеву просто уничтожить?
Или у меня разыгралась паранойя?
Это же В'лейн, в конце концов. Возможно, он просто ищет фрагменты Песни для Королевы, и как только их обнаружит, то закроет смертельную книгу.
Я подступила ближе, чтобы лучше разглядеть.
Мужчины всеми подручными средствами пытались разбить стены. И в то время как они били и молотили, Кристофер с Кристианом напевали какие-то заклинания. Но что бы они ни делали, все без толку.
Приглядевшись, я вдруг четко увидела В'лейна. Он спокойно стоял, откинув голову назад и прикрыв глаза, и не обращал внимания на штурм созданных им стен. Руки не лежали по сторонам от Книги, как я думала.
Они лежали на ней, каждая ладонь прижималась к странице.
Как мог он прикасаться к Тёмной Реликвии? Листы очаровывали красотой: каждый выкован из золота, украшен драгоценными камнями, исписан удивительно четким, живым текстом, который мчался по страницам непрерывными волнами. Первый Язык был настолько же подвижным и живым, как подлинная Королева – неподвижной.
В'лейн не читал «Синсар Дабх».
Заклинания, записанные на золотых страницах, исчезали из Книги, проходили по его рукам прямо в тело, оставляя только пустые листы. Он иссушал Книгу. Впитывал её. Становился ею.
— Бэрронс, — выкрикнула я, чтобы он услышал меня среди всех этих криков и ударов тел о нерушимый барьер, — у нас серьезные неприятности!
— Согласен, Мак. Согласен с каждым грёбаным словом.
_______________________________________________________________
1 - Raid - средство от тараканов.

 » Глава 51

Глава 51

перевод - Prozerpina, бета-ридинг - Kareglazka, сверка с оригиналом - Mad Russian


Когда мне было пятнадцать, папа учил меня водить машину. Мама была в ужасе и не хотела пускать меня за руль. Я водила не так уж плохо. Помню, как неудачно повернув, чуть не сбила почтовый ящик, и тогда я спросила у папы: «Но как можно оставаться на дороге? С нее легко съехать, ведь машину ничто не удерживает. Это ведь езда не по рельсам». На что он засмеялся: «Колея есть, малышка. Не самом деле, но если ты повторяешь этот путь снова и снова, то в конце концов начинаешь ее чувствовать, и включается своеобразный автопилот».
И в жизни так же. Колея на дороге. На моей колее В'лейн считался одним из хороших парней.
«Будь осторожна, – добавил тогда Джек, – потому что автопилот бывает очень опасным. На встречную может выехать пьяный водитель. Самое важное – знать, когда и как съехать с накатанной колеи».
Меня сковала нерешительность. В'лейн на самом деле из плохих парней? И на самом деле пытался захватить всю эльфийскую власть и силу? Мне нужно что-то предпринять? Но что я могу?
В то время как мы с мамой наблюдали, Кэт, Джо и другие ши-видящие присоединились к штурму стены. Я и сама приготовилась уже кинуться туда, но мама проговорила:
— Кто тот симпатичный молодой человек? Его не было здесь преж... — Она замерла на полуслове.
Как замерли и все остальные, кто находились в пещере.
Келтары перестали напевать. Бэрронс и мой папа замерли в рывке. Даже В'лейн оказался подвластен этому влиянию, хоть и не полностью. Теперь заклятья двигались по его рукам не стремительной рекой, а медленным ручьем.
Я посмотрела туда, куда указывала мама, и у меня перехватило дыхание.
Он стоял возле двери. Нет, за мной. Нет, он как раз передо мной! Он мне улыбнулся – и я утонула в глубине его глаз. Они увеличивались пока не стали просто огромными, и меня поглотил мрак, в котором я дрейфовала между сверхновыми звездами в космосе.
— Привет, красавица, — сказал парень с мечтательными глазами.
— Пальцы, как крылья бабочек, — выговорила я наконец. — Ты.
— Самый лучший хирург, — согласился он.
— Ты помогал.
— Я советовал тебе, не разговаривать с этим. Ты заговорила.
— Я выжила.
— Пока.
— А дальше?
— Всегда.
Я не могла отвести глаз. Я знала, кто он такой. И теперь, когда мне стало это понятно, я не могла поверить, что раньше ничего не замечала.
— Я никогда не позволял тебе, малышка.
— Позволь мне сейчас.
— Зачем?
— Любопытство.
— …сгубило кошку.
— У кошек девять жизней, — возразила я.
Он улыбнулся и повернул голову в манере, свойственной исключительно Невидимым. И за ним я увидела кусок неба, не принадлежащего нашему миру – непроглядную тьму, изучающую меня. Голова его не то, что поворачивалась: она скорее скрежетала, словно терлись друг о друга каменные жернова. Выглядело так, словно Король был настолько большим, значительным, что ни одна реальность не могла вместить его в себе, и измерения вокруг него разрывались, пересекались, наслаивались. Его глаза все удерживали мои, становились шире и шире, пока не поглотили аббатство полностью, и тогда я закружилась, завертелась, а следом за мной завертелось и аббатство.
Огромные черные бархатные крылья окутали меня и понесли в самое сердце мрака, которым и был Тёмный Король.
Он настолько выше моего понимания, что я не могла и начать пытаться постичь его. «Древний» даже и близко не подходило для его обозначения, так как в каждый миг он рождался заново. Время над ним не властвовало: он властвовал над временем. Он не был смертью или жизнью, не был творцом или разрушителем. Он был всем: возможным и невозможным, всем и ничем. Бездонной пропастью, которая оглянется на тебя, если ты заглянешь в нее. Правдой бытия: как только ты покажешься ему, откроешься, то больше никогда не станешь прежним. Подобно заразе, отравляющей кровь и разум, он насильно воздействовал на нервные окончания, чтобы управлять нашей краткой связью. Или так, или я сойду с ума.
На долю секунды, дрейфуя в безграничных древних объятьях Короля, я поняла всё. Всё приобрело смысл. Вселенные, галактики – бытие развернулось как надо, и всё стало гармоничным, идеальным, ошеломляюще прекрасным по своей форме.
Крошечная и обнаженная, я потерялась в чёрных бархатистых крыльях, таких мягких, насыщенных и сексуальных, что захотелось остаться там навсегда. Его темнота не пугала. В этой темноте таилась новая, еще незрелая, но готовая вот-вот родиться жизнь. В перьях крыльев скрывались яркие жемчуга миров. Я качалась между ними, смеясь от удовольствия. Думаю, он качался вместе со мной и наблюдал за моей реакцией на него, изучал меня, испытывал. Я металась между планетами, созвездиями и звездами. Они свисали с перьев и дрожали от возрастающей боли. Ожидали того дня, когда Король скинет их, отправит на бейсбольный стадион и станет наблюдать, что они будут делать. «Вот очко – эй, подающий, подающий! Мяч летит, будь начеку! Отстойный мяч, плохо прошитый… по швам расходится…»
Я увидела нас глазами Темного Короля: ничтожные пылинки носятся в солнечных лучах, что пробиваются сквозь прогнившую крышу сарая. Он готов был провести сквозь нас рукой и наблюдать, как мы рассыпаемся и рассеиваемся, или мог просто развернуться и уйти от нас – побочного продукта дыры в крыше. Или, возможно, чихнуть на нас, чтобы мы улетели наружу, где закружились бы, разлетаясь в десятки разных направлений, потерялись в одиноком забвении и никогда не сплотились вновь.
По нашим меркам, Король сумасшедший. Совершенно и полностью сумасшедший. Но время от времени у него настают минуты просветления, и он ходит по тонкой грани здравомыслия. Это никогда не длится долго.
По его меркам, мы бумажные куклы, однообразные и ограниченные. Совсем безумные, по его мнению. Но время от времени кто-то из нас ходит по тонкой грани здравомыслия. И это никогда не длится долго.
Но, несмотря на такое положение, всё было хорошо. Жизнь текла, мир развивался.
Я. Король считал меня относительно здравомыслящей. А я смеялась до слёз, качаясь в его крыльях. Сказывается его отпечаток во мне? Если меня выбрать ярким примером своей расы, то нас всех нужно расстрелять.
Тёмный Король многое показал мне. Взял меня за руку и проводил в огромный театр, где я, сидя в первом ряду, наблюдала бесконечную игру света и теней. Он следил за мной из ложа у сцены, расположившись в кресле, обитом красным жатым бархатом, и подперев рукой подбородок.
— Так до конца и не избавился от всего этого, — раздался голос Короля со всех колонок: гулкий, мелодичный.
— От Книги?
— Нельзя избавиться от самой своей сущности.
— Опять играешь в доктора?
— Пытаюсь. На этот раз ты слушаешь?
— Он сейчас крадет твою Книгу. Ты слушаешь?
Парень с мечтательными глазами отвернулся от сцены, и театр внезапно исчез, а мы снова оказались в пещере.
Крылья больше не баюкали меня.
Мне стало холодно и одиноко, не хватало его крыльев. Я затосковала по нему. Было больно.
— Это пройдет, — сказал он рассеяно. — Боль от разделения забудется. Так всегда бывает. — Он сощурился на В’лейна. — Да, крадет.
— Разве ты не собираешься его остановить?
— Que sera, sera [1].
Меня преследовала назойливо звучавшая песня, выводимая адской каллиопой [2].
— Ты ответственен за все. И должен позаботиться о Книге.
— «Должен» – это лживый бог. Никакого удовольствия.
— Некоторые изменения лучше других.
— Объясни.
— Если ты остановишь его, изменения могут быть намного интереснее.
— Мнение. Субъективное.
— Как и твоё, — проговорила я возмущенно.
Его яркие глаза заискрились весельем.
— Если он заменит меня, я стану чем-то другим.
Я почти слышала, как «Синсар Дабх» говорит «Не станет ли акт разрушения по прошествии достаточного времени актом творения?» Яблочко от яблони не далеко упало.
— Я не хочу, чтобы тебя заменили. Ты мне нравишься такой, какой есть.
— Флиртуешь со мной, красавица?
Я попыталась вздохнуть и не смогла: Тёмный Король прикасался ко мне, целовал меня. Его губы на моей коже, и я… я… я...
— Дыши, красавица.
У меня снова получалось дышать.
— Пожалуйста, останови его.
Я не побрезговала бы и мольбой. Могла бы и на колени встать. Если В’лейн добьется своего и захватит всю основную силу, я не хотела бы тогда жить в этом мире. Только не с ним во главе. С заклятьем разрушения он сможет убить Бэрронса. А ведь он при каждом удобном случае давал понять как сильно хочет от него избавиться. В’лейна нужно остановить. Я не хочу потерять никого из своих. Мои родители должны прожить до самой старости. Бэрронс должен жить вечно. Я? Ну, я не уверена точно, что собираюсь делать. Но я определенно собираюсь прожить долгую, полноценную жизнь.
— Это важно для меня.
— Ты будешь должна мне. Как должна за мою Серую Женщину. Было ли хоть что-то, чего он не знал? Сделка с дьяволом, как сказал бы Бэрронс, если бы не был заморожен.
— По рукам.
Король моргнул.
— Я бы в любом случае этим занялся.
— О! Тогда почему ты…
— Красивая девушка упрашивает… Как такое может не понравиться? Я становлюсь героем. Не слишком часто удается примерить эту роль.
Он исчез. Появился около плиты, взирая на В’лейна сквозь хрустальные стены.
Меня пронзил ужас от осознания того, что В’лейн возможно осушил почти всю «Синсар Дабх».
Но всё будет хорошо. Король остановит его, сотрет, как досадную ошибку. Как только В’лейн взглянет на того, кто пришел по его душу, тут же подожмет хвост и заскулит от страха. Король снова запечатает пещеру и все будет в порядке. Никто не завладеет заклятьем разрушения. Бэрронс останется всё таким же непобедимым. Константой, неизменной и необходимой опорой под моими ногами.
— …де. Откуда он вдруг взялся? — закончила говорить мама. Потом нахмурилась. — И куда он делся?
Время возобновило свой ход и все в пещере снова начали двигаться.
Голова В’лейна опустилась, и он открыл глаза.
Я не ожидала от него такой реакции.
Он растянул губы в холодной улыбке:
— Ну, ни хрена себе, как ты вовремя, старик.
— Ах, — проговорил Тёмный Король. — Круус.

__________________________________
1 - Чему быть, того не миновать.
2 - Каллиопа (греч. Καλλιόπη — «прекрасноголосая») в древнегреческой мифологии — муза эпической поэзии

 » Глава 52

Глава 52

перевод - МонаРи, бета-ридинг - Kareglazka, сверка с оригиналом - Mad Russian


Круус? В'лейн – это Круус?
Я мельком оглядела пещеру. Все выглядели одураченным, так же чувствовала себя и я пока попеременно таращилась то на В'лейна, то на парня с мечтательными глазами.
Когда-то на заснеженной Дублинской улице я стояла рядом с Дэрроком и наблюдала за столкновением армий Видимых и Невидимых, трепеща от фантастического масштаба события.
И сейчас, со слов парня с мечтательными глазами, который на самом деле Темный Король, эльф сотни тысяч лет притворявшийся В'лейном из Видимых оказался легендарным Круусом-Войной, последним и наиболее совершенным Невидимым из всех сотворенных.
И он столкнулся лицом к лицу со своим создателем.
Круус испепелял взглядом Темного Короля.
Ожившая легенда, которой миллионы лет. Я переводила взгляд с одного на другого. В наступившей тишине можно было услышать, как муха пролетит.
Я взглянула на Бэрронса: он в изумлении поднял брови. Все-таки было что-то, чего он не знал. Он, прищурившись, смотрел на парня с мечтательными глазами.
— Он – Король? Этот болезненный старикашка?
— Старикашка? Ты имеешь в виду привлекательную француженку, — сказала Джо, — Официантку из «У Честера».
— Француженка? Это мужчина, похожий на Моргана Фримана, из бара на седьмом уровне в «У Честера», — поправил Кристиан.
— Нет, — возразил Дэйгис, — Это бывший смотритель Эдинбургской крепости, который стал убирать столы в пабе Риодана после падения стен.
А я видела молодого парня с мечтательными глазами из колледжа. Он снова подмигнул мне. Мы все видели разных людей, когда смотрели на него.
Я снова уставилась на В'лейна... то есть, Крууса.
Почему я не поняла? Как смог он меня так одурачить? Той ночью в снежном Дублине сошлись не Принц Видимых с Принцем Невидимых, а двое Принцев Невидимых. Если брат Войны и опознал его, то ничем не выдал.
В'лейн был Круусом.
В'лейн был Войной.
Я гуляла с ним под ручку по пляжу. Целовала его. Так часто, что потеряла счет. Его имя было у меня на языке. Я трепетала в его руках, когда испытывала оргазм за оргазмом. Круус вернул мне Эшфорд. Но не он ли сначала забрал его ?
Война. Конечно. Он ввергнул мой мир в войну. Натравил армии друг на друга и стал со стороны наблюдать за хаосом, который сам и создал. Даже присоединился к хаосу и сражался вместе с нами. Наверняка мысленно хохотал, наслаждался учиненным беспорядком, когда из самой гущи драки пристально следил за делом своих рук.
Стоял ли он за всем происходящим? Тысячелетиями подталкивал Дэррока, подговаривал бросить вызов Королеве? И когда Дэррока превратили в смертного, именно Круус нашептал нужное словечко Невидимым и помог Дэрроку незаметно пробить брешь в стенах тюрьмы? Следил ли он в ожидании того дня, когда сможет подобраться достаточно близко к «Синсар Дабх» и украсть знания Короля Невидимых, а потом убить Королеву и забрать ее магию.
Эльфы на самом деле настолько терпеливы?
Круус убил всех принцесс и спрятал Королеву, чтобы убить и ее в нужное время.
Он настроил Светлый и Темный дворы друг против друга, используя наш мир в качестве поля боя.
Мы все просто служили пешками на его шахматной доске.
У меня не осталось сомнений, что он хотел захватить изначальную силу. Он был так самоуверен и надменен, и даже сам сказал мне, что такое возможно и как это сделать! И для начала рассказал легенду. Не смог удержаться от бахвальства? Когда я спросила о Круусе, он разозлился: «Однажды ты захочешь говорить обо мне». Он требовал поклонения только себе и злился, что не может открыть свое истинное величие. Он сказал, что Круус был самым красивым из всех, хотя в мире об этом не знали, и потому все совершенство Принца растрачено впустую, ведь никто не мог им любоваться.. Как его, должно быть, раздражало то, что приходилось скрывать свое истинное лицо так долго.
Я лежала в шелковом шезлонге рядом с ним и загорала. Окунала ноги в прибой, держась за руки с Войной. Восхищалась обнаженным телом Невидимого Принца. Любопытствовала, каково это – заняться с ним сексом. Была в сговоре с врагом, не подозревая об этом. Все то время, что он подгонял и стыковал события, он подталкивал нас в том или ином направлении.
И всё сработало.
Он получил именно то, что хотел. И вот он – стоит над Книгой Короля и поглощает смертоносное знание, пока Королева лежит без сознания у его ног, так что он может убить ее и забрать Истинную Магию их расы. Он поместил ее в лед в темнице Невидимых, чтобы она оставалась живой до тех пор, пока он не будет уверен, что стал самым могущественным из эльфов. Король отказался от своей темной силы. Когда Круус получит ее, станет ли он сильнее Короля?
Я смотрела, как заклинания из «Синсар Дабх» соскальзывали со страниц, по пальцам двигались вверх к ладоням, рукам, плечам и исчезали под кожей. Круус почти закончил. Почему Король не останавливает его?
— Он уже начал. Остановить нельзя. Думаешь, я стал бы прятать части Книги в двух разных местах, если они даже за одной уследить не могут?
Бэрронс и остальные снова стали биться о стены, пытаясь снести их, чтобы достать Крууса.
Но было слишком поздно. Ему осталось несколько страниц.
Меня била дрожь, пока я стояла и переводила взгляд с Крууса на Короля и обратно, надеясь, что Король знал, как теперь быть.
Круус перевернул последнюю страницу.
Когда крайнее заклинание исчезло, от Книги на плите осталась небольшая горстка золотой пыли и пригоршня мерцающих красных камней.
«Синсар Дабх» окончательно уничтожена.
Жаль, что теперь она жила и дышала внутри самого могущественного Принца Невидимых из когда-либо созданных.


Перемещение было безупречным.
Вот я нахожусь в пещере с остальными – а в следующий миг стою на обширной, поросшей травой вершине холма вместе с Круусом и Королем.
Огромная луна нависала над землей. Поднимаясь над горизонтом, она занимала все небо, оставляя место лишь для кучки звезд на кобальтовой сини позади себя.
Лежащие на мили вокруг пастбища плавно поднимались вверх и растворялись в луне так, что, казалось, если залезть на горный хребет, можно перескочить сосновую изгородь и одним прыжком достать до луны. Воздух гудел от электричества, а вдалеке грохотал гром. Черные мегалиты выпирали, точно пальцы упавшего великана, показывающего на равнодушный, немигающий глаз луны.
Мы стояли между высоких камней – Круус против Короля, а я – точно между ними.
Круус бросил Королеву у своих ног.
Я попятилась чуть назад, чтобы всех охватить взглядом. Интересно, кто перенес нас сюда? Круус или Король? И зачем?
Ветер трепал и спутывал мои волосы. Он нес ароматы специй и ночного жасмина. Охотники плавно скользили мимо луны, глухо трубя во всю силу легких, и луна им отвечала.
Без понятия, что это за мир, в какой галактике я оказалась, но какой-то частичкой, доставшейся от Короля, узнала это место. Мы выбрали его, потому что оно похоже на холм Тара, но сама Тара – жалкое его подобие. На Земле луна никогда не висела так низко как здесь, и лун на земном небе не три, а одна. Сила пульсировала в горной породе и минеральных залежах – венах этой планеты, земную же магию люди давно уничтожили.
— Почему только мы трое?
— Дети, — ответил Король.
Мне не понравилось то, что он подразумевал в своем ответе. Война мне ни разу не брат.
— МакКайла, — мягко позвал Круус.
Я обратила на него холодный взгляд.
— Думаешь, это было смешно? Ты всё время мне врал. Использовал меня.
— Я хотел, чтобы ты приняла меня таким, каков я есть. Но – как там говорится? –репутация меня опередила. Другие заполнили твои мысли ложью о Круусе. Я стремился поправить их, открыть тебе глаза.
— Еще большей ложью? В'лейн не убивал Крууса в день битвы Короля и Королевы. Ты поменялся с ним местами.
— С тремя амулетами, которые Король считал недостаточно мощными, я всех обманул. Вместе амулеты сильны.
Круус потрогал свою шею, в глазах блеснуло самодовольство, и, хотя я не могла видеть амулетов, но поняла, что он все еще их носит. Он использовал их для поддержания совершенных иллюзий Принца Видимых. Только пару раз я замечала, как они искажались: когда он был рядом с рунами в аббатстве.
— В тот день, когда я позвала тебя помочь справиться с аббатским стражем, когда ты зашипел и исчез...
— Это были руны истины, сделанные из крови и костей. Они распознали во мне Невидимого. Если бы я остался, то был бы не в состоянии поддерживать иллюзии. Но и ты не смогла пройти через них. С чего бы это?
Я не ответила.
— Королева своим мечом убила В'лейна и все равно не узнала правды. С тех пор ты и притворяешься им.
— Он был дураком. После моей аудиенции именно В’лейна Королева послала заточить меня в своем будуаре. Я взял его лицо и отдал ему свое. Он и вполовину не был так хорош, как я. Он не знал ничего о настоящих иллюзиях и не смог бы создать амулет, подобный этому, даже если прожил бы миллион лет. Потом я привел В'лейна к Королеве на казнь. Он был жалок. Уверял, что невиновен, а в самом конце захныкал и выставил мое имя на посмешище. Другие Принцы Невидимых приложили руку к проклятию и повесили вину на меня.
—Все это время ты скрывался среди Видимых.
— Из котла никогда не пил. Следил. Выжидал идеального стечения обстоятельств. Книга была потеряна целую вечность. Старый дурак ее спрятал. Двадцать три года назад я почувствовал ее и понял, что время настало. Но хватит обо мне. Что такое ты, МакКайла?
— Ты подставил Дэррока
— Я ободрял его намерения, которые были мне на руку.
— Ты хочешь стать королем, — сказала я.
Его радужные глаза сверкнули.
— Почему я не должен хотеть? Кому-то надо его заменить. Он отвернулся от своих детей. Мы были случайными творениями, он стремился сковать и спрятать нас. Он страшится силы? Я – нет. Он отказывается вести за собой свой народ? Я стану таким предводителем, каким он не смог стать.
— А когда Невидимым наскучит твое руководство? — спросил Король. — Когда ты поймешь, что они всегда будут недовольны?
— Я сделаю их счастливыми. Они будут любить меня.
— Так думают все боги. Поначалу.
— Заткнись, старик.
— До сих пор носишь личину В'лейна. Чего же ты боишься? — сказал Король.
— Я ничего не боюсь.
Но его взгляд задержался на мне.
— Я сражаюсь за свою расу, МакКайла. Сражаюсь с самого рождения. Он стыдился нас и потому спрятал, обрёк на жалкое существование. Помни об этом. Для всего, что я совершил, были причины.
Внезапно его золотистые волосы стали цвета вороного крыла, а светлая кожа – смуглой.
Радужные глаза опустели. Крученое ожерелье из серебра змеёй скользнуло вокруг шеи. На коже резко выступили татуировки, они быстро менялись, точно волны в бушующем море. Принц красив. И он ужасен. Он рвал душу. Золотое свечение окутало его тело.
А лицо! Боже, это лицо, я узнала его. Я видела его раньше. Это он склонялся надо мной, держал мою голову, баюкал в объятиях.
Когда двигался во мне.
— Ты был четвертым в церкви! — заорала я.
Он изнасиловал меня. Вместе с остальными темными собратьями сделал из меня бездумную человеческую оболочку и опустошенную и обнаженную бросил на улице. И я бы осталась сломленной навсегда, если бы не Бэрронс, который пришел с оружием и своими людьми, забрал меня и вернул к жизни.
Принц Невидимых вскинул голову. Выглядел он сейчас так же неестественно, как и его братья. Острые зубы блеснули белым на фоне темной кожи.
— Они бы убили тебя. У них никогда не было человеческой женщины. Дэррок недооценил их рвение.
— Ты изнасиловал меня!
— Я спас тебя, МакКайла.
— Ты бы меня спас, если бы забрал оттуда.
— Ты уже была при-ей, когда я тебя нашел. Твоя жизнь подходила к концу. Я дал тебе свой эликсир...
— Свой эликсир? — мягко спросил Король.
— … чтобы залечить твои раны.
— Для этого тебе не нужно было принуждать меня к сексу!
— Я желал тебя, а ты отказывала. Я устал от твоих возражений. Ты хотела меня, думала обо мне. Ты даже не присутствовала там полностью, так какая разница?
— И вот так ты думаешь оправдаться?
— Я тебя не понимаю. Я не сделал ничего такого, что уже не сделали другие. Ничего такого, о чем ты не думала. И я сделал это лучше.
— Что конкретно ты дал мне?
— Что конкретно, — идеально скопировал он мой тон, — я не знаю. Я никогда не давал это человеку.
— Это был эликсир Королевы?
— Мой эликсир, — поправил Король.
— Я улучшил его. Ты уже в прошлом, — сказал Круус. — Будущее за мной. Самое время прекратить твое существование.
Он собирался прекратить существование Короля? Такое возможно?
— Дети. Заноза в заднице. Не знаю, зачем я вообще их сотворил. Убивают любые отношения.
— Еще как, — подтвердил Круус. — Но убийство В'лейна с помощью Королевы было уже второй моей иллюзией, заготовленной для тебя, старый дурак, хотя именно ее ты увидел первой. А сначала было вот это.
Он нагнулся к Королеве и сгреб в кулак ее волосы. Едва он ее поднял, как одеяла спали.
Король мгновенно замер.
В его глазах я увидела черно-белый будуар, наполненный лишь пустыми воспоминаниями, бесконечными, бесплодными годами, вечным горем. Увидела одиночество, столь же обширное и всеохватывающее, как его крылья. Я познала радость их союза и отчаяние разлуки.
Но выражения лица мне не достаточно. Я обратилась к своему ши-центру, усиленному амулетом, и потребовала показать правду.
Она так и осталась возлюбленной. Смертной возлюбленной Короля, той, по которой он сходил с ума, той, из-за которой создал «Синсар Дабх» и ушел от своего бессмертного народа.
— Так как она нынешняя Королева, ее смерть подарит мне Истинную Магию нашей расы. Я сохранил ее, чтобы убить у тебя на глазах, прежде чем прекращу твое существование. И на этот раз ее смерть не будет иллюзией.
Когда Король не ответил, Круус нетерпеливо сказал:
— Не хочешь узнать, как я провернул все, ты, старый упрямый хрен? Нет? Ты всегда молчал, когда затрагивалась важная тема. В день, когда ты сошелся в битве с Королевой, я дал возлюбленной один из твоих прославленных эликсиров, но в тот раз я подменил его на зелье, украденное из котла забвения. Она стояла в вашем будуаре, пока я разрушал всю память о тебе. А когда от ее воспоминаний ничего не осталось, то опрокинул ее на вашу кровать и трахнул. Я спрятал ее от тебя там, где ты наверняка не стал бы искать: во Дворе Видимых. Я занял место В'лейна, и притворился влюбленным в эту человеческую женщину. Время шло, придворные пили из котла и забывали. Пока Принцессы Видимых приходили к власти и низвергались, твоя возлюбленная стала одной из нас. Я достиг того, чего не смог ты со своими эликсирами. Время, проведенное в Фейри, наши зелья и образ жизни превратили ее Эльфа. Разве не забавно? Пришел день, когда она набрала столько силы, что стала нашей Королевой. Она всегда была там, живая, но ты ни разу не посмотрел. Я держал ее в единственном месте, куда высокомерный Темный Король не пойдет. Ты тешился со своей обидой, пока я тешился с твоей подстилкой. Твоя возлюбленная стала моей любовницей, моей Королевой. А теперь, убив ее, я стану тобой.
С грустью в глазах Король сказал:
— Если бы это было правдой, то вариантов развития событий больше, чем ты думаешь. Другие стоят на твоем пути.
Король посмотрел на меня.
Я вытаращила глаза и тут же затрясла головой.
— Что ты пытаешься сделать? Заставить его убить и меня? Я не стою у него на пути.
— Наша магия предпочитает женщин. Я надеюсь, она выберет тебя.
— «Синсар Дабх» у меня, — вмешался Круус, — не у нее.
Король рассмеялся:
— Ты думаешь стать мной. Она станет Королевой. Вероятно, но не обязательно.
Я ужаснулась. Кажется, я поняла, о чем он говорил, и мне это ни капельки не нравилось.
— Может, Бэрронс станет Круусом. Кто тогда будет просить о справедливости? — спросил Король.
— Бэрронс не станет Войной, — выпалила я.
— Или мной. Зависит от деталей. — Король смотрел на возлюбленную, которую держал Круус. — Это все неважно. Я еще не закончил.
И она исчезла.
— Что за...?
Руки Крууса внезапно опустели. Он бросился вперед и уперся в невидимый барьер. Он прищурился и запел голосом чистокровного Принца Невидимых, от которого кровь стыла в жилах.
Король махнул рукой, и Круус замолчал.
С прищуром глядя на Короля, Круус начертил сложный символ в воздухе. Ничего не произошло. Он снова начал петь. Король заставил его умолкнуть.
Круус сотворил руну и метнул ее в Короля – руна ударилась о барьер и стекла вниз. Бросил еще дюжину – бесполезно. Все это напоминало битву мужчины и женщины, где мужчина просто пытается уберечь женщину, чтобы она сильно не поранила сама себя.
Круус перекатился с пяток на носки, и его крылья начали раскрываться, огромные, черные, бархатные, обрамляющие обнаженное мускулистое тело, настолько совершенное, что мои щеки стали влажными от слез. Длинные черные волосы струились по плечам, бронзовая кожа переливалась сиянием.
Я дотронулась до своего лица, и пальцы окрасились кровью.
Я благоговела перед темным величием Принца. Я знала, почему Войну чтили столь же сильно, сколь и боялись. Знала, на что это похоже – покоиться в его крыльях, пока он двигается внутри меня.
Темный Король следил за ним, и в его глазах блестела отеческая гордость.
Круус пытался уничтожить его, а он гордился Круусом.
Так родитель наблюдает за своим ребенком, который впервые едет на велосипеде без поддержки и боковых колес.
Я была уверена, у Крууса не было ни шанса победить Короля, пока того заботит свое существование.
Опасность заключается не в том, что у Короля недостаточно сил – он был и всегда будет сильнейшим из всех.
Настоящая опасность таится в том, что случится если ему все это надоест.
Он воспринимает существование совершенно по-другому. Там, где мы видим поражение и разрушение, он – как и созданная им Книга – видит акт творения, только далеко отсроченный во времени.
Кто знает? Может, все так.
Но мне нравилось существовать здесь и сейчас, и я буду бороться за это. Я не хочу обозревать мир с высоты птичьего полета, а хочу просто радоваться жизни, словно резвящийся щенок на мягких лапах, который поднимает ворохи опавших листьев, валяется в весенней мокрой от росы траве, принюхивается ко всем запахам вокруг и просто живет своей жизнью. Вот так я хочу жить и быть счастливой, а летают пусть те, у кого есть крылья.
Я дотянулась до своего копья. Оно лежало в моей кобуре. И мне вдруг стало понятно, что оно никуда не исчезало, когда рядом появлялся «В'лейн» . Исчезновение копья было частью сложных иллюзий, что он наводил. Будучи Невидимым, он никогда не притрагивался к копью: оно бы убило его. Потому, когда бы мы ни были вместе, он надувал меня с помощью чар, что копья нет в кобуре. Так же, как и Невидимые Принцы скормили мне иллюзию, что я направила копье на себя в церкви.
Но я никогда этого не делала. Я отбросила его потому, что поверила в чары. А ведь могла бы убить их той ночью, если бы смогла за иллюзиями разглядеть правду. Сила всегда была рядом, внутри меня, нужно было только познать ее.
Я убью Войну сейчас.
— Даже не думай, — сказал Темный Король.
— Он забрал твою возлюбленную, инсценировал ее смерть. Он изнасиловал меня.
— Все хорошо, что хорошо кончается.
— Да ты шутишь?
Король посмотрел на свою возлюбленную.
— Сегодняшний день располагает к веселью.
Внезапно Луна и мегалиты исчезли. Мы снова стояли в пещере.
Круус запел, его крылья распахнулись во всей полноте величественной красоты, глаза горели праведным гневом, губы изогнулись в оскале.
Так Король его и заморозил.
Обнаженный карающий ангел, заключенный в прозрачный кристалл. Черно-голубые решетки выстрелили из пола и образовали тюремную клетку.
Надо было попросить Короля одеть его.
Или сделать лед мутным, чтобы никто не мог видеть Крууса. Спрятать ошеломляющие бархатистые крылья. Приглушить золотое сияние вокруг него.
Придать Круусу не такой... ангельский, сексуальный, эротичный вид. Впрочем, всем известно, что хорошая мысля приходит опосля.
Король обратился к Кэт:
— Теперь он – ваша «Синсар Дабх».
— Нет! — воскликнула Кэт. — Мы не хотим его.
— Книга вырвалась по вашей вине. В этот раз следите тщательнее.
Я услышала, как Бэрронс говорит:
— МакКейб? Какого черта ты здесь делаешь?
В пещере стали появляться люди: МакКейб из «Каса Бланки» в белом костюме, похожий на лепрекона клерк из «Кларин Хауса», где я провела первую ночь в Дублине, и обозвавший меня голой квочкой торговец газетами с улицы, который описал мне Гарду.
— Лиз? — удивилась Джо. — Откуда ты?
Лиз не ответила, просто шла, как и все, присоединиться к Королю Невидимых.
— Его слишком много для одного тела, — произнесла я оцепенело.
— Я знала, что с ней что-то не так, — воскликнула Джо.
Король наблюдал за ши-видящими и Бэрронсом. Он притворялся одним из игроков в охоте за своей книгой. Следил за мной все это время. С того самого дня, как я приехала в Дублин. Темный Король зарегистрировал меня в «Кларин Хаусе».
— Еще раньше, красавица.
Я пришла в ужас от его взгляда, обращенного на меня. Звездные глаза сияли гордостью.
Мой тренер по физкультуре в старшей школе присоединился к другим. Когда появился директор начальной школы, я сжала зубы и ненавидящим взглядом уставилась на Короля. С самого начала.
— Мог бы и помочь чуток.
Король нежно прижал свою возлюбленную к груди.
— И что бы изменилось?
— Ты должен ее отдать , — потребовала Дрии'лия. — Она нужна нам. В'лейна нет, кто нас возглавит?
— Найдите новую Королеву. Она моя.
Вельвет ощетинился.
— Но нет никого...
— Будь мужиком, Вельвет, — огрызнулся Король.
— Мы не хотим Крууса. Забери его себе, — настаивала Кэт.
— Да какого черта здесь происходит? Ты не можешь забрать Королеву. Мы служим ей, — добавил Драстен.
— Что насчет договора? — спросил Кейон. — Его нужно перезаключить!
— Сделай меня прежним! — потребовал Кристиан. — Я съел всего один кусочек. Этого мало, чтобы со мной такое творилось. За что я наказан?
Король не отрывал взгляда от женщины в своих руках.
— Ты не можешь свалить, пока не вернешь на место чертовы стены, — рычал Дэйгис. — Мы не имеем понятия, как их восстановить...
— Разберетесь.
На пол стала падать кожа с пустых оболочек Короля. На мгновение я забеспокоилась, что то же случится и со мной, но – нет.
Бэрронс вытащил меня из состояния при-йи. Я не сомневалась, что Король тоже найдет свою возлюбленную. Где бы она ни была, в какую бы пещеру забвения ее не заключили, он присоединится к ней. Расскажет истории из ее прошлого. Будет ее любить. Пока однажды они не выйдут оттуда вместе.
Парень с мечтательными глазами стал меняться, поглощая тени, отделившиеся от кожных покровов.
Он растягивался и расширялся, пока не стал возвышаться над нами, как Зверь, только без злобы. Когда его крылья распахнулись и погрузили комнату в ночь, а звезды и миры зазвенели на перьях, я ощутила радость Короля.
Мысль, что возлюбленная покинула его по собственному выбору, сводила его с ума.
Но все было не так. Ее забрали.
Он любил ее все это время.
Прежде, чем она родилась.
После того, как поверил, что она ушла.
Солнечный свет для его льда. Холод для ее жара.
Я пожелала им обоим вечности.
«Тебе того же, красавица».
И Темный Король ушел.

 » Глава 53

Глава 53

перевод - Sinner, бета-ридинг - Kareglazka


Вывеска хоть и тяжелая, но я уже решила.
Бэрронсу, с его-то силой, пришлось бы намного проще, но я справилась без него. Не было настроения спорить.
Ярко разрисованная вывеска держалась на латунном шесте, ввинченном в кирпич над дверью книжного. Когда я открутила последнее крепление, она выскользнула из моих рук, упала на тротуар и переломилась прямо посередине.
«Манускрипты и альманахи МакКайлы» рассыпались в пыль, прежде чем хоть один покупатель успел поднять взгляд и заметить надпись.
Я ни капли не расстроилась. Такое название не подходило магазину. Хоть мне и нравилось видеть там свое имя, мне никогда не будет комфортно с новой вывеской над входом. Это место... ну ладно, «МиАМ» просто не звучало.
Возвращать Бэрронсу книжный я не собиралась.
Магазин навсегда останется моим. И я намереваюсь сохранить название. Никогда не смогу называть его как-то иначе.
Двадцатью минутами позже, первоначальная вывеска вернулась на место.
Я отряхнула пыль с рук, прислонила лестницу к колонне и отошла назад, чтобы полюбоваться на свою работу.
Четырехэтажное... я посмотрела вверх. Сегодня вечером этажей пять. Пятиэтажное здание снова официально стало «Книгами и Сувенирами Бэрронса». И единолично принадлежало МакКайле Лейн. Бэрронс вручил мне договор прошлой ночью.
Я вышла на середину улицы и окинула свой книжный критическим взглядом. Теперь он мой и я не собиралась отдавать ни одного сантиметра вандалам или силам природы. Магазин выстоял нашествие Невидимых лучше, чем большинство мест в городе, ведь его охраняли защитные заклинания и мужчина, который никогда не умрет.
Я вспомнила, как увидела книжный впервые. Я мчалась из Темной Зоны, напуганная, одинокая, в поисках ответов. Для меня в ту ночь магазин сиял как благодатный огонь спасения.
Мое убежище. Мой дом.
Обновленный фасад из темной вишни и латуни мерцал. Вход в нише меж величественных колонн щеголял новым освещением, которое отбрасывало теплые янтарные блики на красивую дверь из вишневого дерева и витражные стекла по бокам.
На высоких, обрамленных колоннами окнах с изысканной кованной решеткой не было ни единой трещинки, как не было изъянов и на колоннах. Фундамент стоял твердо, крепко. Мощные прожекторы с таймерами, установленные на крыше, включатся с минуты на минуту. Светящаяся вывеска в старомодном, тонированном зеленым цветом окне мигала надписью «Открыто».
В Темной Зоне может ничего не остаться, но пока это здание принадлежит мне, оно всегда будет стоять, как оплот света. Книжный магазин нужен мне. Он – мое спасение. Я люблю это место.
И мужчину.
Тут-то и возникали трудности.
После столпотворения под аббатством прошло несколько дней, а мы все еще не говорили о нас.
После ухода Короля, мы все просто посмотрели друг на друга и направились к двери, словно спешили побыстрее оказаться там, где чувствовали себя уютно и в безопасности.
Мама с папой посмотрели на нас с Бэрронсом и решили вернуться в бар «У Честера». У меня самые умные и клевые родители. Мы с Бэрронсом вернулись в книжный и отправились прямо в постель. А выбрались оттуда, только когда над нами нависла угроза скорого истощения.
Закончилось все не идеально и, конечно же, не так, как я ожидала прошлой осенью, когда продумывала наши тщетные планы по удержанию стен между миром Эльфов и миром людей.
«Синсар Дабх» уничтожена.
Зато появилось нечто другое, согласно законам эльфийских творений.
Ши-видящие пришли в ярость, что их оставили ответственными за то, что пришло на смену Книге, но спорить с отсутствующим Королем было трудновато.
Кэт взяла ответственность на себя, и согласилась руководить вместо Ровены, пока аббатство не очистят от Теней, а численность ши-видящих частично не восстановится, чтобы они могли проголосовать и восстановить Хевен.
Я собиралась застолбить местечко в этой святая святых и выступать за существенные изменения и прежде всего за то, чтобы мы окончательно и бесповоротно запечатали пещеру, в которой сейчас заморожена чрезвычайно соблазнительная «Синсар Дабх». Эту пещеру нужно оковать железом. Залить бетоном под завязку.
Келтары вернулись в Шотландию и увезли с собой Кристиана, но никто не верил, что мы видим их в последний раз.
До Хэллоуина все думали, что однажды жизнь может вернуться в привычное русло. Но те дни ушли навсегда.
Мы потеряли почти половину мирового населения – более трех миллиардов человек погибли.
Стены разрушены, и я уверена, что без королевы или кого-то, способного повести за собой Видимых, таковыми и останутся. А Темный Король, несомненно, отправился в длительный отпуск.
Джейни и его люди патрулировали улицы и, одержимые желанием очистить город от Эльфов, а небеса – от Охотников, надирали Невидимым задницы. Надо как-нибудь поговорить с ним о крылатых. Может, с Охотниками получится заключить договор. Мне не нравилась мысль, что в К'Врака стреляют.
Кэт связалась с международными отделениями «Почтовой службы инкорпорейтед», после чего сказала мне, что по всему миру было полно Темных Зон, но состав Теневзрывателя Дэни перевели практически на каждый язык, а изготовление МакНимбов стало процветающим делом. В некоторых частях света можно купить МакНимбы, сделанные для коров.
Миллионы лишних домов, машин, электроники, всех тех вещей, о приобретении которых я привыкла мечтать, валялись поблизости – бери не хочу, а я могла думать только о том, что с радостью пожертвовала бы бэрронсовым «Порше 911 Турбо» ради стакана свежевыжатого апельсинового сока.
МЭВы дрейфовали, как маленькие торнадо, но Риодан и его парни знали способ привязать их и начали избавлять от них город. Не потому что Риодан беспокоился о жителях, как он холодно пояснил мне, просто эти МЭВы плохо сказывались на бизнесе.
«У Честера» стал популярен, как никогда раньше. Сегодня, когда я отлучалась по делам, какая-то цыпочка прямо так и прощебетала «Увидимся в Фэйри!». Как если бы сказала «Чувиха, хорошего дня».
Новый мир был странным.
Шла война, но уже без открытых сражений. Видимые и Невидимые боролись друг с другом, но тайно, словно сомневались в том, что мы можем сделать, если они еще больше испоганят наш мир и не торопились это узнать.
Пока что.
Единственный хороший Эльф – это мертвый Эльф, так я записала в своем дневнике. PS: Охотники не Эльфы.
Во многих местах все еще нет электричества. Генераторы раскупаются мгновенно. Вышки сотовой связи не работают (телефоны Бэрронса и его людей – это загадочные исключения). Интернет пропал несколько месяцев назад. Некоторые говорят, что, возможно, не стоит возвращаться к прежней жизни и надо идти в новом направлении, не так зависящем от электроэнергии. Полагаю, скоро то тут, то там возникнут школы нового мышления и анклавы, каждый со своей собственной философией и социальным строем.
Не представляю, куда ведет такое будущее.
Но я рада, что жива, и не думаю ни о чем, кроме того, чтобы быть здесь и сейчас и наблюдать, чем это все обернется.
Я чувствовала себя как Бэрронс: что никогда не смогу насытиться жизнью.
Риодан и его парни лишь вчера наконец нашли Тэлли, и я кратко переговорила с ней по телефону Бэрронса. Она сказала мне, что Исла О'Коннор действительно была беременна мной, когда Книга сбежала. Я все-таки родилась. У меня была биологическая мать. Тэлли уже в пути и через пару дней приедет сюда, чтобы рассказать мне всю историю целиком.
Мои родители здоровы и счастливы. Хорошие парни взяли верх над плохими. В этот раз.
Началась замечательная жизнь.
С одним единственным болезненным исключением.
Остался ребенок под гаражом за книжным магазином, и он агонизировал каждую секунду.
И еще его отец, который не сказал мне ни слова о нем или о заклинании, с тех пор, как мы покинули пещеру под аббатством.
Почему? Я ожидала, что Бэрронс потребует заклинание уничтожения, как только мы вернемся в книжный. Ради этого он существовал и охотился целую вечность.
Но он не потребовал, и день за днем во мне все поднимался страх перед неизбежным признанием. Ложь разрасталась, и с каждым разом казалось все труднее от нее отречься.
Я никогда не забуду надежду в глазах Иерихона. Радость в его улыбке.
Я вызвала эти эмоции. Ложью.
Он никогда не простит меня, когда узнает правду.
«Ты по-прежнему можешь это сделать...»
Я зажмурилась.
Коварный голос мучил меня с тех пор, как мы покинули аббатство – голос «Синсар Дабх». Я не могла понять, было ли это воспоминанием беседы, когда она искушала меня поднять ее, или она на самом деле содержится во мне.
Действительно ли Книга «закачала» в меня свою копию, когда я еще только формировалась в зародыш в материнской утробе?
Действительно ли двадцать три года назад она создала идеальный носитель, сделав меня человеческой копией себя, и выжидала, пока я созрею?
И самое важное из всего: действительно ли заклинание, способное дать покой сыну Бэрронса, заложено у меня в голове?
Могла ли я дать его Бэрронсу? Снова услышать радость в его смехе? Освободить их обоих? Какой ценой?
Я вонзила ногти в ладони.
Вчера ночью, прямо перед тем как уснуть, я услышала вой ребенка/зверя. Жаждущий, страждущий, полный бесконечной муки.
Мы оба слышали его. Но Иерихон поцеловал меня, притворившись, что не слышал. А позже, когда он ушел к сыну, я подавила слезы стыда. Неудачница.
Он попросил меня лишь об одном. А у меня не хватило сил достать, что ему нужно, и пережить это.
Я открыла глаза и уставилась на книжный, вывеска легонько покачивалась на ветру. Сумрак коснулся магазина лиловыми тенями. Окна переливались серебристыми оттенками – очередное новшество после слияния с миром Эльфов.
Бэрронс скоро вернется. Понятия не имею, куда он пропадает, но я сразу узнаю о его возвращении: я чувствую его сердцебиение.
Сейчас мне нельзя думать о том, что собираюсь сделать. Стоит только задуматься об этом, и я не решусь. Струшу. Я позволяю взгляду расфокусироваться и отваживаюсь на этот шаг.
Вода в моем озере холодная, неприветливая, черная как смоль, как первородный грех. Я ничего не вижу. И погружаюсь глубже.
Чувствую себя маленькой, юной и испуганной.
Погружаюсь еще глубже.
Озеро громадное. Километры и километры темной, ледяной воды внутри меня. Я удивилась, что моя кровь не стала черной и холодной.
«Мелодрама. Вижу, ты наконец решилась, — фамильярно промурлыкал голос. — Такая яркая – и здесь? Вселенная ненавидит глупых девчонок».
— Где ты?
«Продолжай плыть, МакКайла».
— Ты действительно здесь?
«И всегда была».
Я прибавила ходу, погружаясь глубже в черноту. Вокруг ничего не видно, будто я ослепла.
Вдруг появился свет.
«Потому что я сказала ему появиться», шелковым голосом проговорила она.
— Ты не Бог, — пробормотал я.
«Но я и не дьявол. Я — это ты. Готова ты наконец увидеть себя? Увидеть, что находится на дне, в самом корне?»
— Готова.
Не успела я это произнести, как она уже появилась здесь. Заблестела, засияла на дне моего озера. От нее исходили золотые лучи, на ней сверкали рубины, мерцали замки.
«Синсар Дабх».
«Я была здесь все время. Еще до твоего рождения».
— Я победила тебя. Когда ты лезла в мою голову, я не поддалась искушению.
«Нельзя опустошить собственную сущность».
Я больше не плыла, а парила насквозь промокшая над полом черной пещеры. Я выпрямилась и легко ступила на пол. Осмотрелась. Где я? В темной ночи своей души? Передо мной на царственном черном пьедестале лежала раскрытая «Синсар Дабх». Блистая золотыми страницами, она ждала.
Она красива, так красива…
И все это время Книга была во мне. Все эти ночи, что я охотилась на нее, она была прямо у меня перед носом. Ну, точнее, за ним. Как и Круус, я была «Синсар Дабх», но в отличии от него, никогда ее не открывала. Никогда не желала и не читала ее. Потому-то никогда и не понимала те руны, что Книга давала мне. Я никогда не заглядывала внутрь. Только брала то, что она предлагала использовать.
Если бы я когда-нибудь нырнула на дно своего гладкого озера и открыла Книгу, в моем распоряжении были бы все темные знания Короля, во всех деталях. Каждое заклинание и руна, описание каждого эксперимента, в том числе, как создавать Теней, Серого Человека, даже Крууса! Ничего удивительного, что Темный Король относился ко мне с отцовской гордостью. Ведь я обладала столькими его воспоминаниями и магией. Я решила, что для Короля была кем-то вроде дочери. Он исторг часть себя, а я эту часть приняла. Сперма, собственная сущность: какая для Эльфа разница? Он мог видеть себя во мне, и Эльфу это нравилось.
Тогда не стоило удивляться и тому, что К'Врак, проникнув ко мне в голову, признал меня. Он нашел во мне некую часть Короля, и узнал ее. Он скучал по своему попутчику. То же самое и с Зеркалами. Они распознали сущность Короля во мне и пока большинство из них сопротивлялись моему проталкиванию в них и охотно выплевывали меня — спасибо испортившему их проклятью Крууса, хотя он Круусом даже и не был — первое и древнейшее Зеркало, которое соединяло спальни Короля и его возлюбленной, было нетронуто заклятием и позволило мне пройти. Я словно благоухала ароматом «О де Король». Даже Адам учуял что-то во мне и, как я знаю, Круус тоже должен был. Просто они не поняли, что именно. Потом, был еще случай, когда парень с мечтательными глазами сказал Темному человеку приглядеться получше и кошмар в костюме в тонкую полоску отступил.
«Я открыта на том самом заклинании, которое ты хочешь. Тебе нужно лишь подойти и прочесть меня, МакКайла. Все так просто. Мы воссоединимся. И ты сможешь дать ребенку покой».
— Надеюсь, у тебя была достаточно веская причина, чтобы сломать мою вывеску? — Передо мной возник Иерихон. — Я собственноручно рисовал проклятую штуковину, — сказал он раздраженно. —
В городе нет изготовителя вывесок. А у меня есть занятия поинтереснее рисования.
Я разинула рот. Иерихон Бэрронс стоял возле меня.
В моей голове.
Я тряхнула ею, едва не ожидая, что он свалится с ног и покатится кругом.
Бэрронс остался стоять, учтивый и неумолимый как всегда.
— Это невозможно, — говорю я ему. — Ты не можешь быть здесь. Это моя голова.
— Ты же лезешь в мою. В этот раз я просто спроецировал образ, чтобы тебе было на что посмотреть. — Он слабо улыбнулся. — Забраться было нелегко. Ты придала совершенно новое значение слову «твердолобая».
Я рассмеялась. Ничего не могла с собой поделать. Он вторгся в мои мысли и даже здесь умудрился развести пустую болтовню.
— Ты стояла на улице и уставилась на вывеску книжного. Я попытался заговорить с тобой, но ты не отвечала. Думаю, стоит получше здесь все проверить. Что ты делаешь, Мак? — мягко спросил он. Именно таким Бэрронс был наиболее бдителен и опасен.
Мой смех оборвался, а на глаза набежали слезы. Он в моей голове. Бессмысленно что-либо утаивать. Он мог сам внимательно присмотреться и увидеть правду.
— Я не добыла заклинание.
Мой голос сорвался. Я подвела его. И ненавидела себя за это. Бэрронс никогда не подводил меня.
— Знаю.
Я с изумлением уставилась в его лицо.
— Ты… знаешь?
— Я знал, что это ложь, как только ты сказала.
Я искала его взгляд.
— Но ты выглядел счастливым! Ты улыбался. Я видела по твоим глазам!
— Я был счастлив. Я знал, почему ты солгала. — И в темном, древнем взгляде, безжалостном и непривычно нежном, отразилось: «Потому что ты любишь меня».
Я прерывисто вздохнула.
— Давай уберемся отсюда, Мак. Тебе здесь нечего делать.
— Заклинание! Оно здесь. Я могу заполучить его, применить и дать твоему сыну покой!
— Но ты уже не будешь собой. Нельзя взять из этой штуки только одно заклинание. Все или ничего. Мы найдем другой способ.
«Синсар Дабх» отравила момент: «Он лжет. Он ненавидит тебя за то, что ты подвела его».
— Закрой ее, Мак. Заморозь озеро.
Я уставилась на Книгу, сияющую во всей своей красе. Сила, чистая сила. Я смогу создавать миры.
«Заморозь его задницу. Он просто боится, что ты станешь могущественнее его».
Бэрронс протянул руку.
— Не оставляй меня, Радужная девочка.
Радужная девочка. Разве это я?
Казалось, это было так давно. Я слабо улыбнулась.
— Помнишь юбку, которую я надела той ночью к Мэллису, когда ты сказал мне одеться готично?
— Она наверху в твоем шкафу. Никогда не выбрасывай ее. Ты в ней смотрелась как мечта.
Я приняла его руку.
И мы сразу же оказались на улице у «Книг и Сувениров Бэрронса».
Глубоко во мне, Книга захлопнулась.
Когда мы шли ко входу, раздались выстрелы, и мы посмотрели вверх. Два крылатых дракона пролетели мимо луны.
Джейни опять стрелял в Охотников.
Охотники.
Я широко раскрыла глаза.
К'Врак!
Неужели все так просто?
— О, Боже, да, — прошептала я.
— Что? — спросил Бэрронс, держа для меня дверь.
Я взволнованно и нетерпеливо сжала его руку.
— Ты можешь достать мне Охотника для полета?
— Конечно.
— Тогда поторопись. Думаю, я знаю, что делать с твоим сыном!

 » Глава 54

Глава 54

перевод - Sinner, бета-ридинг - Kareglazka


Иерихон Бэрронс похоронил своего сына на кладбище на окраине Дублина, после пятидневной вахты у его безжизненного тела и ожидания, что он исчезнет и переродится там, где они перерождались. Его сын никогда не исчезнет и уже не переродится.
Он умер. Действительно умер.
Я несла собственную вахту у двери кабинета Бэрронса, глядя, как он долгие дни и ночи напролет смотрит на красивого мальчика.
Ответ был таким простым, стоило о нем только подумать.
Потребовалось время, чтобы найти К’врака над городом, но в итоге он спланировал передо мной, сплошная чернота, с этими его Ночнойветерполетвысотасвободааа комментариями и примечаниями про старого друга. Невозмутимый и гладкий, он со свистом выдыхал ночной воздух маленькими ледяными клубами. Ветер дымился, как сухой лед.
Я попросила об услуге. Охотник принял такой важный вид. Это забавляло.
Понадобились Бэрронс и пятеро его людей, чтобы переместить крепко связанного зверя из-под гаража на крышу соседнего здания.
Когда они оказались достаточно далеко, то связались со мной по рации и я вызвала своего нового «старого друга», чтобы он прилетел и сделал то, что умел лучше всего.
Смерть даже близко не столько конечна, как К’Врак.
Когда он сомкнул свои прекрасные черные кожистые крылья вокруг зверя и медленно и глубоко вдохнул, зверь превратился в мальчика.
И мальчик умер.
Словно, К'Врак просто вытянул его жизненную сущность.
После кто-знает-скольких тысяч лет страданий, ребенок наконец обрел покой. Как и Бэрронс.
Риодан и его парни сидели с Бэрронсом дни и ночи ожидая, не веря, что один из них действительно убит. Они казались настолько же оскорбленными, насколько и успокоенными. Кастео сидел в комнате и не мигая часами пялился на меня. Риодан и остальные утащили его прочь. Я все гадала, что такого они сделали с ним тысячу лет назад. С первого же взгляда я увидела всю его скорбь.
И когда они ушли, я знала, что выиграла отсрочку, хоть от них и исходила враждебность по отношению ко мне.
Люди Бэрронса не убьют меня. Не сейчас. Не знаю, как долго они будут благосклонны ко мне, но я буду довольствоваться тем, что есть.
И если однажды они решат развязать войну, то получат ее.
Кое-кто сделал меня бойцом. И пока он на моей стороне, для меня нет ничего невозможного.
— Эй, детка, ты наверху? — раздался с улицы папин баритон.
Я посмотрела вниз с края крыши и улыбнулась. Мама, папа и инспектор Джейни стояли внизу перед книжным магазином. Папа держал бутылку вина. У Джейн были блокнот с ручкой, я знала, что он думал допросить меня о способах наказания эльфов и снова попытаться наложить свои лапы на мое копье.
Меня привела в радостное возбуждение новость о том, что родители решили остаться в Дублине. Они сняли дом в городе, так что мы сможем навещать друг друга. На днях я отдам маме большую часть алининых вещей. Мы посидим и поговорим, сходим на квартиру, которую она снимала. Я отведу маму в колледж, где Алина была счастлива. Мы помнили ее и ценили вместе прожитое время. Теперь мама стала другой женщиной, сильной и жизнелюбивой как никогда прежде.
Папа стал кем-то вроде брегона [1], или члена законодательного собрания, и работал с Джейни и его людьми над поддержанием порядка в Новом Дублине. Он хотел бороться, но маме эта идея пришлась не по душе.
Сама мама возглавляла группу под названием ОНД – Озеленим Новый Дублин, члены которой пытались вернуть в город зелень: удобряли почву, засаживали клумбы, засеивали газоны, в общем, возрождали к жизни парки и общественные места. Идеальное занятие для мамы. Она окончательно решила устроить здесь свое гнездышко, а дублинское гнездо очень нужно украсить.
— Открыто, заходите и поднимайтесь, — отозвалась я.
Мама несла два симпатичных керамических горшка с зелеными листиками проросших луковиц. Все мои наружные ящики для цветов и клумбы еще пустовали. У меня пока не было времени выбраться в аббатство и выкопать парочку растений. Надеюсь, что эти мама подарит мне на новоселье.
Я обернулась и проверила стол. Напитки охлаждены, тарелки расставлены, салфетки свернуты. Это моя первая садовая вечеринка.
Бэрронс маячил у газового гриля, поджаривал толстые стейки и тщетно пытался скрыть свое отвращение. Я не знала точно, что именно ему отвратительно: процесс приготовления мяса, а не поедание его сырым или ему просто не нравилась мертвая корова, потому что он предпочел бы живую корову… или еще кого-нибудь живого.
Я не спрашивала. Некоторые слова лучше оставить невысказанными.
Бэрронс посмотрел на меня, и я задрожала. Никогда не могла насытиться им. И никогда не смогу.
Он живет.
Я дышу.
Я хочу. Его. Всегда.
Огонь для моего льда. Лед для моей лихорадки.
Позже мы отправимся в постель, и когда он накроет меня, темный, огромный и вечный, подарит мне удовольствие. Кто знает? Может, много позже мы полетим к луне на паре Охотников.
Ожидая, пока наши сотрапезники поднимутся, я смотрела на город. Большей частью он сейчас погружен во тьму, светилась лишь пара огоньков. Это даже близко не тот город, который открылся мне прошлым августом, но я по-прежнему его люблю. Однажды он вновь будет переполнен жизнью, изобиловать крайком.
Где-то там на улицах прячется Дэни. Скоро я пойду ее искать.
Но не затем, чтобы убить.
Мы будем сражаться спина к спине.
Сестры и все тут.
Думаю, Алина поняла бы.
Хороших и плохих не так легко различить, как я привыкла думать. Нельзя просто посмотреть на кого-то и понять их сущность.
Нужно смотреть сердцем.

Конец …

… пока что.

______________________________________________
1 - Так как к нам не дошли все тексты древнеирландского права, мы не можем судить обо всех функциях, которые выполняли брегоны. Некоторые исследователи склоняются к мнению, что брегоны выполняли функции летописцев и хранителей знаний. Но, основываясь на известных фактах, можно сделать вывод, что брегоны имели более высокую социальную роль в обществе древних ирландцев. В сборнике законов говорится, что лишь тот, кто обучался 20 лет во всех отраслях права, может быть участником судебного процесса. (http://www.rusnauka.com/2_KAND_2011/Pravo/78264.doc.htm)

Ну... вот и все
Хочется выразить ОГРОМНУЮ благодарность всем, кто был с нами на протяжение всего этого затянувшегося и непростого путешествия) Спасибо за вашу поддержку и терпение.

Пока)

Лена и вся-вся команда, поздравляю с завершением! Вы сделали невероятное дело!