Фройляйн:
11.08.10 23:30
» Глава 31, часть 2
Что, ждёте, да? Иду я, иду. Вот принесла вторую часть последней главы... ну а завтра - эпилог!
Глава 31, часть 2 (перевод - Karmenn, бета-ридинг - Москвичка, вычитка - Фройляйн)
...
Лео тут же подошёл к ней. Обхватив её руками, он лёг рядом с ней на подушки. Кэтрин наслаждалась его близостью, вдыхая его запах.
– Только я, – прошептала она, – могу чувствовать себя в безопасности в руках самого грешного мужчины в Лондоне.
Он насмешливо фыркнул.
– Ты любишь их грешных, Маркс. Обычный мужчина служил бы домашней игрушкой женщине, подобной тебе.
Она прижалась теснее, вытянув под простынями ноги.
– Я так измотана, – пожаловалась она, – но не могу спать.
– Обещаю, утром тебе станет лучше.
Его рука устроилась на бедре Кэт поверх покрывал:
– Закрой глаза, милая, дай мне тебя убаюкать.
Она попыталась послушаться. Но минуты текли, а она мучилась от возрастающего беспокойства и нервного возбуждения, чувства сухости, пронизывающего до костей. Кожу раздражали любого рода прикосновения, даже слабое трение простыней вызывало ощущение, словно с неё сдирали кожу.
Лео оставил кровать и вернулся со стаканом воды, который она с жадностью выпила. Её рот приятно пощипывало от прохладной влаги.
Отставив пустой стакан, Лео погасил лампу и вернулся к ней. Она вздрогнула от ощущения тяжести его тела, давящего на матрас, все её чувства сосредоточились в одном непреодолимом желании. В темноте нежный и мягкий рот Лео нашёл её губы, и она не смогла предотвратить собственный чересчур сильный ответный порыв. Его рука легла на её грудь и нашла вершину, уже затвердевшую под покровом муслина.
– Иногда во время курения опиума такое случается, – тихо промолвил Лео. – С привычкой это уменьшается. Но когда впервые пробуешь, то может вот так подействовать. По мере того, как влияние опиума на твоё тело ослабевает, нервы начинают визжать, требуя ещё, и в результате … неудовлетворённость.
Пока он говорил, ладонь его обхватила её грудь, а большой палец нежно выписывал круги вокруг напряжённого бутона. Кэт повсюду пронзали острые ощущения, потоки жара устремлялись во впадину внизу живота, расходились по рукам и ногам. Она задыхалась и изгибалась, слишком доведённая до отчаяния, чтобы стесняться своих невнятных вскриков, когда его рука скользнула под покрывала.
– Тише, любовь моя, – шептал Лео, лаская упругую поверхность живота. – Позволь мне помочь тебе.
Его пальцы ласкали её разбухшую плоть, поглаживая и проникая глубже, легко скользя во влажной сердцевине. Она подавалась вверх жаждущим, требовательным телом, каждым движением понуждая его ласкать глубже, сильнее.
Лео наклонил голову и поцеловал её в шею. Кончик большого пальца устроился как раз поверх маленького местечка, которое горело белым пламенем, и нежно надавливал, пока вторгавшиеся внутрь пальцы растягивали её. Это ввергло её в водоворот почти болезненного освобождения, вырвав из неё помимо воли стон, и Кэт так крепко вцепилась в рубашку Лео, что прочная льняная ткань затрещала по швам. Тяжело дыша, Кэт оставила рубашку в покое и поспешно пробормотала извинения. Лео скинул порванную рубашку и заглушил извинения поцелуем.
Потом тесно прижал ладонь, со всей тщательностью теребя её плоть, пока Кэт не захныкала и не стала выгибаться. Ещё один страстный взрыв, один за другим приступ сильной дрожи, и она развела бёдра, давая полную волю его пальцам скользить в ней. Когда стихли последние судороги, она тяжело обмякла в его объятиях, и на неё обрушилось опустошение.
В середине ночи Кэтрин украдкой прижалась к Лео, вновь почувствовав в нём необходимость. Он приподнялся над ней, шепча, что она должна расслабиться, а уж он ей поможет, он позаботится о ней, и она откровенно начала всхлипывать, чувствуя, как он покрывает её тело сверху донизу поцелуями. Он поднял её ноги себе на плечи и подхватил ладонями под ягодицы. Рот бережно отыскал, а язык стал глубоко ласкать нежный потир. Он не выдерживал какой-то ритм, взамен просто играя с ней, нежно теребя, облизывая, и прижимаясь ртом. Наслаждение волнами прокатывалось по ней, и она вновь задохнулась в освобождении.
– Возьми меня, – прошептала она, когда он снова прилёг рядом.
– Нет, – ласково отказался Лео, развернувшись и прижав её к матрасу. – Сегодня ночью не удастся. Подождём, пока туман в твоей голове развеется. К утру бόльшая часть опиума должна выветриться. Если тогда желание всё ещё не оставит тебя, я буду готов и с охотой пойду тебе навстречу.
– Хочу тебя сейчас, – капризничала она, но он удержал её и ещё раз доставил наслаждение ртом.
Кэтрин проснулась несколько часов спустя, когда на тёмно-фиолетовых небесах появились первые признаки рассвета. Рядом с ней уютно вытянулось тело Лео, одна его рука покоилась под её шеей, другая обхватила талию. Она обожала ощущать его рядом с собой, это живое тепло и сильное тело, эту кожу, гладкую, как атлас, в одних местах и покрытую жёсткой порослью в других. Хотя она старалась не двигаться, Лео заворочался и что-то пробормотал.
Тихонечко она подхватила его ладонь и опустила её на свою грудь. Ещё даже не проснувшись, Лео стал ласкать её. Губами он прижался к её затылку. Почувствовав, как Лео затвердел, она теснее прижалась к нему ягодицами. Он просунул ногу между её ножек, а рукой скользнул к светлым завиткам.
Кэтрин почувствовала его упругое давление, толчки у заветного входа, и, наконец, ввинчивание во влажную глубину. Он частично протолкнулся в неё и остановился, поскольку её распухшая от ночных излишеств плоть с трудом пыталась приспособиться к нему.
Его ласковый весёлый голос приятно щекотал ушко:
– Ммм.. постарайся получше, Маркс. Мы оба знаем, что ты способна на большее.
– Помоги мне, – задыхалась она.
Сочувственно шепча, Лео приподнял её ногу и поудобней устроил её. Глаза Кэт закрылись, лишь она ощутила, как он скользнул внутрь её.
– Вот, – прошептал он. – Ведь так ты хочешь?
– Сильнее… глубже…
– Вот уж нет, любимая… позволь мне помягче с тобой обойтись. Вот так.
Он двигался внутри неё медленными выверенными движениями, его ласкающая рука скользила между её бедер. Он не спешил, и ей ничего не оставалось, как подчиниться ему. Её наполняли тепло, ощущение, возникающее от того, как он бережно с ней обращался, поглаживал её. Настойчивые слова любви и поцелуи в шею, и вот он вошёл ещё глубже. Она выкрикнула его имя, достигнув вершины, и он мягко вознёс её ещё выше. Её трясущаяся рука нащупала его бедро и судорожно за него ухватилась.
– Не бросай меня. Пожалуйста, Лео.
Он понял. Когда её влажная плоть сомкнулась вокруг него, нежно запульсировав и сжав его твёрдость, он с силой толкнулся и отпустил себя. И, наконец, она познала это чувство его освобождения, как напрягся низ его живота, и дрожь мощного мужского тела не скрыла его беззащитность в этот завершающий момент.
Они оставались слитыми воедино как можно дольше, вместе переводя дух и наблюдая, как между штор пробивается рассвет.
– Я люблю тебя, – шептала она, – со всей силой на которую я только способна, милорд. Мой Лео.
Он улыбнулся и поцеловал её. Потом встал и натянул брюки.
Пока Лео умывался, Кэтрин потянулась за очками. На глаза ей случайно попалась пустая корзинка Доджера у двери, и её улыбка померкла.
– Бедный маленький проныра, – пробормотала она.
Лео вернулся к ней и сразу же забеспокоился, увидев её повлажневшие глаза.
– Что такое?
– Доджер, – всхлипнув, призналась Кэтрин. – Я уже по нему скучаю.
Лео сел и привлек её к себе.
– Ты хотела бы его увидеть?
– Да, но я не могу.
– Отчего же?
Не успела она ответить, как заметила странное шевеление под дверью… пушистое тощее тельце усердно протискивалось в смехотворно узкую щель. Кэтрин заморгала, боясь пошевелиться.
–
Доджер?
Цокая и прищёлкивая, хорёк прыжками устремился к кровати. Он спешил к ней, и глазки его сияли.
– Доджер, ты жив!
– Конечно, он жив, – подтвердил Лео. – Прошлой ночью мы отправили его в апартаменты Поппи, чтобы дать тебе немного отдохнуть.
Лео заулыбался, когда хорёк запрыгнул на кровать.
– Непослушный маленький озорник. Как ты нашел сюда дорогу?
– Он искал меня.
Кэтрин вытянула руку, и Доджер вскарабкался на неё и устроился на груди. Она всё гладила его, ласково приговаривая:
– Доджер пытался защитить меня, знаешь ли. Он ужасно покусал Уильяму руку. – Она поводила подбородком из стороны в сторону перед Доджером и пропела вполголоса: – Ты замечательный маленький сторож.
– Хорошая работа, Доджер, – добавил Лео. Отлучившись на мгновение с кровати, он добрался до брошенного сюртука и пошарил в карманах.
– Полагаю, раз уж возник вопрос … о женитьбе, я и хорька получу впридачу?
– Ты думаешь, Беатрис позволит мне оставить его себе?
– Без всяких сомнений. – Лео вернулся к ней и сел рядом. – Она всегда утверждала, что он принадлежит тебе.
– Разве?
– Ну, это же так ясно в свете его пристрастия к твоим подвязкам. И со всей очевидностью его нельзя за это осуждать.
Лео взял Кэт за руку:
– Я должен кое-что тебя спросить, Маркс.
Она с готовностью села повыше, позволив Доджеру устроится на своей шее в роли мехового воротника.
– Не могу припомнить, пятое ли это или шестое предложение, – заметил Лео.
– Только четвёртое.
– Я тебя вчера просил. Ты его посчитала?
– Нет, это не было на самом деле «выйди за меня замуж», оно было больше похоже на «слезай с крыши»…
Лео выгнул бровь:
– В любом случае, пусть будет всё по правилам, – и надел ей кольцо на безымянный палец левой руки. Это было самое изумительное кольцо на свете: безупречный серебристый опал со всполохами голубого и зелёного пламени, глубоко спрятанного внутри. При каждом движении руки опал отливал неземным цветом. По ободку мерцали небольшие бриллианты.
– Это напомнило мне твои глаза, – произнёс Лео. – Только далеко не столь прекрасные.
Он помолчал, пристально вглядываясь в Кэт.
– Кэтрин Маркс, любовь моей жизни… ты выйдешь за меня?
– Сначала я хочу ответить на первый вопрос, – сказала она ему. – На тот, что ты мне задал прежде.
Лео улыбнулся и уперся в её голову лбом:
– О пастухе и овечке?
– Нет … о том, что случается, когда непреодолимая сила встречает неподвижный объект.
Из его горла вырвался смех:
– Ну так ответь мне, любимая.
– Непреодолимая сила исчезает. Неподвижный объект начинает двигаться.
– Ммм. Мне нравится, – он нежно провел по ней губами.
– Милорд, пожалуй, мне уже не удастся проснуться прежней Кэтрин Маркс. Я хочу стать твоей женой, как можно скорее.
– Завтра утром?
Кэтрин кивнула.
– Хотя… Я буду скучать по тому, как ты меня называл «Маркс». Пожалуй, мне это очень было по душе.
– Время от времени я всё ещё буду звать тебя «Маркс». В моменты самой пылкой страсти. Давай попробуем.
Его голос упал до обольстительного шёпота:
– Поцелуй меня, Маркс…
И она, улыбнувшись, подставила ему губы.
...