Теодор Вайгль:
Я молча слушал ведьму, поражаясь, как столько изощренных злодеяний мог выдумать женский ум. И ради чего - ради денег и титула. Обречь себя, потомков - своих и чужих - на смерть и безумие - у меня это просто не укладывалось в голове. А ее последние слова
Адольф (дворецкий) писал(а):
повергли меня в шок. Если она не покается в содеянном, проклятье не перестанет иметь силу.
- Правда же здорово получилось?
- Я только не понял, какое отношение все, что натворила эта дама и ее драгоценности имело к барону. Ведь он не Эберхард. Он не могу унаследовать этот замок. Тут какая-то нестыковка или дама не договаривает.
Каталея Чейз:
Адольф (дворецкий) писал(а):
- Правда же здорово получилось?
- Воистину. Он был виновен. И как женщина я вас понимаю. Вы предали свою семью, пошли на убийстов ради него. Но Хельга, 700 лет уже Эберхард простоял проклятым. Столько душ в него вселялось, столько смертей происходило... А братья уже не те, что прежде. Один погиб, второй стал человеком. Прошу вас, снимите проклятье с замка. Освободите невинных людей, а измучившимся призракам дайте обрести покой. Вы отомстили и месть ваша была страшна и ужасна... Но у каждого свой срок. И у проклятья тоже. Мы все, находящиеся в этой комнате просим вас. Снимите проклятье.
Адольф (дворецкий):
Амалирикус фон дер Вайгль писал(а):
- И я думал так, поверь. Но потом ты показала свою иную, настоящую сущность. И я не бесстрашный рыцарь, я испугался всего, что происходило.
- Трус! - Адольф словно выплюнул презрительное слово.
Тесса Мэйфэйр писал(а):
- Кулон, Амалирикус, предложите ей кулон, это ведь был залог вашей любви!
Теодор Вайгль писал(а):
- Тесс, это ее кулон, она носила его, и барон сказал - там раньше не было гравировки.
Амалирикус фон дер Вайгль писал(а):
- я посмотрел в центр круга, где лежала подвеска. - Хельга, помнишь? - указал я на кулон. - Помнишь, что говорила? Чтобы я нашел. Что дальше?
Адольф посмотрел на окружающих как на ненормальных и со вздохом покачал головой. - С какими тупицами, я только связалась! Это и есть заклятье. Когда один из вас полюбит, не будучи любим, другой заплатит смертью, а третий женится на сироте, без титула и состояния - опять последовал выразительный взгляд в сторону Амалирикуса - тогда проклятье спадет. Но этого, - Адольф противно засмеялся. - никогда не произойдет, ибо время ваше истекает!
Теодор Вайгль:
Адольф (дворецкий) писал(а):
- Трус! - Адольф словно выплюнул презрительное слово.
-Он не трус, он храбрый рыцарь - в бою с врагами, но с женщинами, тем более с ведьмами, он не воюет.
Адольф (дворецкий) писал(а):
-Это относится ко всем присутствующим в замке или это заклятье нашего рода? И почему истекает время?
Это и есть заклятье. Когда один из вас полюбит, не будучи любим, другой заплатит смертью, а третий женится на сироте, без титула и состояния - тогда проклятье спадет. Но этого, - Адольф противно засмеялся. - никогда не произойдет, ибо время ваше истекает!
Адольф (дворецкий):
Теодор Вайгль писал(а):
Это относится ко всем присутствующим в замке или это заклятье нашего рода? И почему истекает время?
- Это заклятье касается Эберхардов и Вайглей, но страдать будут все! - Адольф поднял руки, словно собираясь извергнуть молнию. - Ибо завтра последний день, когда что-то можно изменить! Он резко взмахнул руками - к сожалению, слишком резко! - одна из свечей упала прямо на изображение Хельги и холст моментально вспыхнул. - Черт возьми! - взвыл Адольф, мгновенно покрываясь волдырями и ожогами. Он рванулся было из магического круга, но невидимая сила удержала его, и через мгновение дворецкий вспыхнул голубовато-оранжевым пламенем. моментально сгорая до тла. Налетевший откуда-то порыв ветра разом задул все свечи, и комната погрузилась в кромешную тьму.
Теодор Вайгль:
Адольф (дворецкий) писал(а):
- Это заклятье касается Эберхардов и Вайглей, но страдать будут все! - Адольф поднял руки, словно собираясь извергнуть молнию. - Ибо завтра последний день, когда что-то можно изменить!
- Завтра, почему только завтра? Ответь, почему так мало времени, - спросил я у ведьмы, но тут произошло непоправимое.
Адольф (дворецкий) писал(а):
Он резко взмахнул руками - к сожалению, слишком резко! - одна из свечей упала прямо на изображение Хельги и холст моментально вспыхнул. - Черт возьми! - взвыл Адольф, мгновенно покрываясь волдырями и ожогами. Он рванулся было из магического круга, но невидимая сила удержала его, и через мгновение дворецкий вспыхнул голубовато-оранжевым пламенем, моментально сгорая дотла. Налетевший откуда-то порыв ветра разом задул все свечи, и комната погрузилась в кромешную тьму.
- Господи. Он-таки не раскаялся. Теперь душа его будет мучиться в аду, а мы - страдать в этом замке, потому что исполнить все за один день нереально. Допустим - одна часть заклятия исполнена - умер Лорд Вольф Эберхард. Но кто и кого безответно полюбит? Нас осталось двое - хотя нет, трое, еще барон - я все еще сжимал руку предка в своей, и она была на удивленье теплой. Кто из нас полюбит без взаимности и кто женится на сироте? За один день... Боже, дай мне разум понять и выполнить это. Боже дай мне силы перенести все. Тесс, дорогая, помоги мне.
Амалирикус фон дер Вайгль:
Адольф (дворецкий) писал(а):
- Трус! - Адольф словно выплюнул презрительное слово.
- Я не трус, но я боюсь.
Адольф (дворецкий) писал(а):
Когда один из вас полюбит, не будучи любим, другой заплатит смертью, а третий женится на сироте, без титула и состояния - опять последовал выразительный взгляд в сторону Амалирикуса - тогда проклятье спадет. Но этого, - Адольф противно засмеялся. - никогда не произойдет, ибо время ваше истекает!
- страшно прозвучали слова Адольфа-Хельги.
- И что это все значит?
Теодор Вайгль писал(а):
-Он не трус, он храбрый рыцарь - в бою с врагами, но с женщинами, тем более с ведьмами, он не воюет.
- Успокойся, потомок, меня это не коробит.
Адольф (дворецкий) писал(а):
Налетевший откуда-то порыв ветра разом задул все свечи, и комната погрузилась в кромешную тьму.
Тьма. И тишина.
Теодор Вайгль:
Амалирикус фон дер Вайгль писал(а):
- И что это все значит?
Молчание было ответом барону. Никто не знал, что сказать, слишком странное и неожиданное было заклятье.
Амалирикус фон дер Вайгль писал(а):
- Успокойся, потомок, меня это не коробит.
- Меня коробит, когда порочат Вашу честь, барон. Похоже, Вы снова стали человеком. Хоть это радует. - я отпустил его руку и обнял Тесс. Так мы и сидели в темноте и молчании.
Амалирикус фон дер Вайгль:
Теодор Вайгль писал(а):
- Меня корбят, когда порочат Вашу честь, барон. Похоже, Вы снова стали человеком. Хоть это радует. - я отпустил его руку и обнял Тесс. Так мы и сидели в темноте и молчании.
- Человеком, - смакую это слово, перекатывая буквы на языке. - Это плохо? - спрашиваю я всех, ибо уже не четко помню, как быть человеком... Есть, молится и любить...
Теодор Вайгль:
Амалирикус фон дер Вайгль писал(а):
-Это хорошо барон, очень хорошо, любить...
- Человеком, - смакую это слово, перекатывая буквы на языке. - Это плохо? - спрашиваю я всех, ибо уже не четко помню, как быть человеком... Есть, молится и любить...
Глория Саншайн:
Брес фон Эберхард писал(а):
- Глория, - тихо произнес Брес
От неожиданности, Глория слегка отпрянула назад, но потом улыбнулась в ответ.
Брес фон Эберхард писал(а):
и улыбнулся. - Глория...
Его улыбка, казалось, согрела ей сердце/
Сейчас он выглядел совсем не таким как на портрете. Больше человечным, более близким, более…
Присев рядом с Бресом на кровать и склонив голову на бок сказала:
- Ну здравствуй, Брес, приятно познакомиться, - она провела рукой по его щеке.- Как ты себя чувствуешь? Тебе наверно очень больно? - девушку беспокоили его молчание и бледность.
Она смотрела в глаза мужчине, ища в них ответ на свои вопросы.
Девушка сама не могла понять, как получилось, что он стал так важен для неё.
Такого с ней ещё никогда не было.
Сибилла фон Вайе:
...Мерный плеск воды, полумрак, благословенная тишина привели мысли Сибиллы в порядок, в душе воцарилось некое подобие спокойствия. Она лежала на мокрых камнях, водя рукой по глади воды, наблюдая, как пальцы становятся прозрачными. Прозрачность постепенно охватывала всё тело, замораживая его и превращая в прозрачную дымку. Призрак печально вздохнула. Опять одиночество и смертельная скука... И никакого избавления от этой неизбывной тоски...
...Внутри всё сладко замирало от воспоминаний... Он снова попросил, и она была бессильна отказать. Его хрипловатый голос и нежные прикосновения заворожили её и заставили на время отбросить гордость, забыть о том, что он был с другой. После пережитого она была беззащитна перед его властной просьбой. И она снова говорила себе, что это в последний раз… Губы Вольфа мягко коснулись её, вызвав мгновенную реакцию тела.
Вольф писал(а):
- Посмотри на меня, милая, - В его голосе не осталось и следа издёвки или шутливости.
Она обнажила для него тело и душу и невольно задрожала от выражения его тёмных глаз, которые сейчас смотрели на неё с совершенно иным выражением, чем обычно. Сибилле так хотелось понять, что таится на сердце у этого неукротимого мужчины. Она мучительно желала, чтобы между ними не было тайн и преград. В томительной тишине Вольф скинул одежду и мягко прижался к ней своим телом, разместившись между её ног. Снова ощущать его рядом, так близко, было сладчайшей пыткой. Он знал каждую чувствительную частичку её тела, лаская которую, он вовлекал её в паутину страсти. Она не могла сопротивляться и была полностью в его власти. Сибилла тяжело задышала, замерев в ожидании его жадных ласк, но Вольф не спешил, дразнящими прикосновениями проникая в её влажность. Их глаза встретились. Вольф смотрел на неё так, будто она была для него любима и желанна. И пусть это было не так, пусть она не была единственной, но в этот миг время замерло, и они будто оказались в параллельной реальности, где не было никого. Только они вдвоем и их желание. Он принадлежал ей сейчас. Сибилла уже изнывала от горячего томления внутри. Ей было мало его лёгких прикосновений. Он нужен был ей весь. Сильный, необузданный, властно проникающий в самую её суть. Волны экстаза разливались по телу, подводя её к самому краю. Так жарко… Так сладко… Так невыразимо нежно... Она выгибалась навстречу его руке, потеряв представление о реальности.
Вольф писал(а):
- Я люблю тебя, Сибилл... Веришь? – Вольф нежно коснулся губами её губ, - Люблю тебя.
Сибилла замерла, боясь поверить услышанному. Всё внутри оборвалось. Она боялась поверить и снова испытать боль предательства. Любя его безумной, дикой любовью, она не ожидала взаимности, но сейчас… когда он произносил эти слова, проникая прямо ей в душу, Сибилла не могла ничего скрывать от него. Сила чувств, вспыхнувших в её сердце, пугала её. Она всхлипнула, отвернувшись и прикрыв глаза, пытаясь скрыть свои израненные чувства, которые он бы ясно увидел в её глазах, но Вольф не дал ей отвести взгляд.
Вольф писал(а):
- Нет, Сиб, посмотри на меня. Прости меня, милая. И прими...
Игры и схватки закончились. Коснувшись её губ нежным поцелуем, Вольф медленно наполнил собой её истомившееся лоно. Прижимая её к стене, он размеренно и невыразимо нежно овладевал ей. Сибилла плавилась от его проникновений, обхватив талию Вольфа ногами и сжимая его плечи. Соединенные желанием, они упивались друг другом. Сибилла видела сейчас в его взгляде совсем иное выражение. Что-то неуловимо изменилось навсегда. Она чувствовала, что нечто новое возникло между ними. То чувство, что она никогда не надеялась вызвать в сердце этого мужчины. Её свирепого волка. Она застонала и выгнулась всем телом, принимая его в себя. Жар его тела, возбуждающий мужской запах обволакивали Сибиллу. Призрак прошлась руками по груди Вольфа, обхватив его за шею. Она не могла насмотреться на любимое лицо, в его бездонные глаза, наполненные голодным желанием и любовью. Он принадлежали друг другу. Пусть хоть на короткий миг. Сплетение их тел рождало в Сибилле вихрь ощущений. Напряженная грудь тёрлась об волоски на его груди, своим животом она ощущала стальные мышцы его пресса. Шершавая стена царапала спину, но Сибилла не замечала боли, следуя за Вольфом, отдавая всю себя, подчиняясь мощным ударам его плоти. Внутри всё пульсировало и горело, стремясь к развязке.
Вольф писал(а):
- Я хочу, чтобы ты смотрела мне в глаза. Хочу, чтобы навсегда запомнила ночь в которую собиралась оставить меня.
Наслаждение затопило её, заставив запрокинуть голову назад и в неистовстве повторять его имя. Крепче сжимая его бёдрами, она уловила момент его освобождения. Она хотела владеть его телом и душой, но понимала, что нельзя приручить волка. Но всем своим существом она верила, что он придёт к ней. Рано или поздно.
Вольф писал(а):
- Ты никогда не сможешь уйти или забыть меня, Сибилл...
- Когда разберёшься в себе и поймёшь, что тебе нужно, следуй за своим сердцем. И если оно приведет тебя ко мне, то я отдамся тебе без остатка... Ведь я люблю тебя, Вольф Эберхард. Люблю, и ни в чём не могу отказать... Возвращайся. Я буду ждать.
...Глаза заволокло пеленой слез... Внезапно что-то будто ударило призрака в самое сердце. Как будто её проткнули раскалённым железом. Она ощутила потоки негативной убийственной энергии. Что-то страшное приближалось, принося с собой смерть. Она материализовалась в том месте, откуда шли эти волны и в немом ужасе смотрела, как догорает рама портрета Вольфа...
- Не-е-ет! - в отчаянии вскричала Сибилла, не способная поверить в то, что произошло. - Нет! Нет...
Она рванулась, чтобы подлететь к убийце. Сейчас она видела только её торжествующую усмешку и холодные глаза. Единственным желанием сейчас было крушить всё вокруг, разорвать на куски ту, что убила её Вольфа, но она вдруг поняла, что не может переместиться. Слёзы и отчаяние сделали её такой слабой, что она не могла сдвинуться с места. Она стала совершенно невидимой и неспособной даже пошевелить рукой. Сибилла будто билась о невидимую стену, которая не пускала её отомстить убийце. Она разрыдалась от неизбывного горя, отчаяния, невозможности ничего сделать..
Она умирала вместе с ним, вся её сущность стремилась туда, куда ушла его душа. Она не могла жить, зная, что больше никогда не коснётся его, никогда не увидит его усмешку, никогда он не произнесёт ни слова... Никогда... Какое страшное слово... Она не могла больше выносить этого кошмарного состояния и невероятным усилием воли метнулась в грот, чтобы впитать энергию. Убить! Отомстить! В голове билась эта мысль и только она. А потом - смерть. Она не может жить без него. Впитав энергию, Сибилла взяла тонкий кинжал и повернулась, чтобы материализоваться, но увидела перед собой призраков Штефана и Анны. Они снова пришли, как только её захватило желание убивать. Их сущности были не такими явными, как обычно. Они просто мерцали рядом и смотрели на неё с немым укором, поджидая, когда она совершит убийство. И тогда они заберут её в ад. Сибилла посмотрела на них, на кинжал в руке.. и вдруг поняла, что она ничего не сможет сделать, чтобы вернуть его. Теперь душа Вольфа свободна. Он счастлив где-то там.. И сейчас, возможно, он видит её, готовую снова убивать. Она выронила кинжал и уверенно посмотрела в лицо призракам:
- Я. Никогда. Не буду убивать.
С лёгким хлопком её мучители исчезли. Сибилла замерла от странного ощущения в груди. Она услышала стук, потом ещё один. Забилось сердце, кровь потекла по жилам, давая ощущение живой силы, которое раньше давали только смертные. Она стала человеком! В глазах потемнело, и Сибилла упала на землю..
...Девушка очнулась в каком-то странном месте. Было жутко холодно и темно. Рядом плескалась вода. Она посмотрела на себя и поняла, что обнажена. Закрыв глаза, она попыталась понять, как попала сюда, и с ужасом осознала, что не помнит вообще ничего... Не знает, кто она.. как зовут.. Вообще ничего.. Пустота.
- Помогите... - в отчаянии застонала она, озираясь по сторонам. - Кто-нибудь..
Тесса Мэйфэйр:
Теодор Вайгль писал(а):
опустим - одна часть заклятия исполнена - умер Лорд Вольф Эберхард. Но кто и кого безответно полюбит? Нас осталось двое - хотя нет, трое, еще барон - я все еще сжимал руку предка в своей, и она была на удивленье теплой. Кто из нас полюбит без взаимности и кто женится на сироте?
- Меня больше волнует та часть в которой кто-то из нас должен умереть
Бертран:
Адольф (дворецкий) писал(а):
Я - рожденная Эберхард, и я должна была унаследовать Замок. И если бы я не доверилась этому негодяю! - Адольф метнул злобный взгляд в сторону Амалирикуса. - все это было моим! Навеки. Адольф торжественно встал. - Это я убила графа и графиню Эберхард и нанесла магические знаки на стены Замка, совершая заклинанье. Это я поссорила и опоила братьев, обрекая их на вечное проклятье, чтобы их род не продолжился Это я выкрала фамильные драгоценности
Слушая признание Адольфа-Хельги, менестрель понял, почему дворецкий решил украсть фамильные драгоценности Эберхардов. Ведьма возомнила себя хозяйкой замка и решила присвоить то, что якобы принадлежало Хельге по праву. Сокровища – великолепная компенсация за «моральный ущерб». Сокровища – при умелом использовании открывают пусть к власти и богатству. Украсть фамильные украшения – отличные способ отмстить.
Бертран сжал кулаки. Ему хотелось дать хорошую пощечину Адольфу. Обречь столько людей на венчые мучения! Из-за прихоти какой-то сумасшедшей дамочки Эберхард!
Адольф (дворецкий) писал(а):
сдержит свое обещание и женится на мне. И это я прокляла его и весь род Вайглей, за вероломство их предка. Адольф вдруг хихикнул, прикрыв ладонью губы и сказал: - Правда же здорово получилось?
А тебе приходило любить практически без права сказать об этом?! Без права прикоснуться к губам любимого создания?! К твоим услугам тысячи красавиц, но ту Единстенную ты не получишь никогда?! Возможно, и ты любим ею, но долг и чести для вас обоих святы. Вы не смеете оба переступить опасную черту… 600 лет нерастраченной нежности и любви. 600 лет!
Так хотелось крикнуть менестрелю, слушая жуткую исповедь Хельги-Адельфа. Бертран закрыл глаза.
Изабелла! Признание ведьмы-дворецкого открыла приведению глаза на собственное сердце. Все эти 600 лет он продолжал любить прекрасную Изабеллу. Став призраком, душа Бертрана ни чуть не изменилась. Просто резко прошла в ней граница между «своими» (приведениями) и «чужими» (людьми).
«Этьен!» - снова прозвучало в ушах миннезингера.
Воспоминания нахлынули на него. Они взламывали лед, сковавший душу Бертрана-миннезингера. Этот процесс становился необратимым.
Этьен де Монтегю воспитывался при дворе герцога N, своего дальнего родственника. Поэтому Изабелла приходилась кузиной Этьену де Монтегю. С самого детства они были друзьями. Этьен считал ее своей младшей сестрой. Он всегда относился снисходительно к шалостям и проделкам своей кузины. Хотя ему всегда в глубине души хотелось укротить эту своевольную девочку. Теперь Бертран понимал, почему все 600 лет его тянуло к «плохим девочкам» и «укрощениям строптивых». Подсознательно он транслировал на своих жертв облик Изабеллы. Любовь приняла такую извращенную форму.
Изабелла! Она всегда дразнила Этьена за то, что он увлекается чтением книг. Наверное, она просто ревновала, что Этьен уделяет много времени просвещению. Хотя всегда обожала слушать, как он декламирует отрывок из «Песни о Роланде» , читает стихи Бертрана де Борна или рассказывал ей о Бертране Дюгеклене, знаменитом военачальнике времен Столетней войны и легендарный французский рыцарь. Он всегда был образцом подражания для Этьена и Изабеллы. Этьен всегда мечтал быть таким, как Бертран Дюгеклен…
Когда он понял, что любит кузину? Наверное, когда Изабелла подарила ему Ролана и сообщила о скором свадьбе. Он же в ответ спел ей ту песню, своеобразное признание любви. Девушка лишь покраснела и произнесла: «Помни, что честь – твое имя!». С тех пор Этьен де Монтегю помнил это и не нарушал эту заповедь. Да и Изабелла никогда не позволяла себя запятнать честь своего супруга. Вскоре после свадьбы отец девушки умер, а супруг Изабеллы стал новым герцогом N. Этьен де Монтегю служил верой и правдой новому господину, пока однажды…. Вот за этот проступок бывшему рыцарю не было прощения. Бертран-Этьен самого себя не мог простить за это. Поэтому освобождения ему не ведать до скончания веков.
Под порывом нахлынувших воспоминаний, Бертран невольно произнес:
- Мисс Лея, мисс Тесса, мистер Тео? я прошу простить меня за все то зло, что я вам причинил, - он помотал головой.
Проклятье! Этьен де Монтегю становился неуправляем. Бертран нахмурился.
А потом подул ветер и свечи погасли…
- Хельга – Адольф исчезла? – тихо спросил он.
