Я выхожу из игры. Книга 1. `Волк в капкане` (СЛР, 18+)

Sandrine Lehmann:

Всем вечера и спасибо за комменты!


привет! Да, на то похоже. Пока не решила, радоваться этому или огорчаться. Старшая на сборы уезжает.

надеюсь, простуда твоя отпустила?

Да, Мариш, вот так тихо, без резких движений, просто окутывает его заборой и любовью... а ведь он к этому не привык. Не так пока это и трудно.

пока он расслабился и приятно дрейфует. Но посмотрим. что дальше будет.

Рене и его тараканы тянут в разные стороны, а он сам где-то посередине, вроде и хорошо ему, и как-то страшно, а может, тоже клапан включается?

Пожалуйста!

Я бы тоже слетала. Кран-Монтана - райское местечко!

давай-давай, обязательно заглядывай!

Спасибо, солнце, тебе тоже!

...

Lady Victoria:

Ирочка!! Всем добрый вечер!!

Ира, спасибо тебе большое!! Очень мне понравилась глава!!

Пока всё замечательно, вместе они, Отто и Рене!! И так это радует, конечно!!

Будем ждать результатов соревнований от Ггероя !! ) Очень-очень хочу, чтобы всё получилось у Отто!! )

Спасибо, Ириша, за интересный роман!! Жду с большим нетерпением продолжения!!

Вдохновения и всего самого доброго, Ира!!

...

Sandrine Lehmann:

Привет, Анюш, очень тебе рада!

это очень классно! Очень люблю, когда нравится

да, он все глубже затягивается... скоро начнет пугаться.

это, наверное, начнем завтра или послезавтра, пока не разбивала на главы.

Пожалуйста, Анечка, и спасибо за интерес, чтение и конечно, коммы! Всем вам спасибо, дорогие девочки!

Спасибо! И всем нам удачи и хорошего дня!

...

Sandrine Lehmann:

 » Глава 19

Глава 19

В Кран-Монтана было холодно и пасмурно, но Отто отнес эти факторы к разряду благоприятных. Когда они подъезжали к отелю, где для них был заказан номер (дубль, черт бы его подрал!) уже стемнело. Город встретил их феерической иллюминацией, толпой болельщиков и радостным оживлением, типичным для любого места, где проводится этап Кубка мира по горным лыжам. Поворачивая на одну из центральных улочек, Отто был вынужден притормозить, чтобы пропустить компанию подвыпивших фанов в типичных для этой публики прикольных шапках.
Одна из девиц взглянула мельком на водителя потрепанной бмв, резко встала как вкопанная и восторженно завизжала:
- Отто! Отто Ромингер!
Ее крик подхватили остальные, и вскоре машина оказалась окружена толпой фанатов.
- Отто! Отто!!! Выходи к нам!
- Что ты будешь делать? - испуганно спросила Рене, которой все это очень не нравилось. Их машина оказалась в плотном кольце очень активных индивидуумов, которые стучали по окнам и корпусу, проявляя перегретое глинтвейном дружелюбие по отношению к новоиспеченному кумиру. И еще ей решительно не нравилось, как ведут себя некоторые девицы, которые бросали на нее крайне неприязненные взгляды.
- А что тут можно сделать? Поговорю с ними.
- Нет! Не надо!
- Почему?
- Они какие-то дикие...
- Это фаны, Рене. Ничего страшного, они все такие. Они ничего плохого никому не сделают.
Все равно стук в окна, вопли и визги пугали Рене, она прижалась к нему:
- Девки меня побьют. Посмотри на них.
- Никто тебя не тронет. Я с тобой. Мы не выходим из машины.
- Тебя раньше так ловили?
- Нет. Немного подоставали в прошлом году после Штрайфа. - Отто приоткрыл окно:
- Эй, ребята! Здорово!
Взрыв воплей и аплодисментов даже для него оказался некоторой неожиданностью. Как он мог стать таким популярным так быстро?
- Отто! Отто! Привет! Выходи!
Здоровенный мужик в оранжево-красной шутовской шапке с бубенчиками и оранжево-черной куртке протолкался к БМВ:
- Эй, здорово! Мы организовали твой фан-клуб! Ты должен с нами выпить!
Отто принял ужасно огорченный вид:
- Парни, я бы с радостью, но никак не могу. У меня же встреча с координаторами сборной, разве я могу придти на такую встречу пьяным? И соревнования завтра. А я ж потусить люблю, чтоб прямо дым коромыслом, а не так, что кружку выпил и спать!
Бубенчики затряслись и зазвенели:
- Как жаль! А завтра?
- Завтра соревнования, мужики. После двух попыток, если я еще во вторую пройду, сил не будет. Правда. А послезавтра утром я уже уеду.
- Понимаю, - бубенчики разочарованно покивали, несколько человек рядом тоже затуманились. Отто улыбнулся им:
- Мужики, я с удовольствием поставлю вам по пиву. Вот, держи - выпейте за завтрашний старт!
Крупная купюра перешла из рук Отто к бубенчикам, тот повеселел, заорал:
- Ребята, идем, Отто ставит пиво!
Из-под руки фана с бубенчиками вывернулась какая-то девка с крашеными малиново-рыжими волосами:
- Отто! А трахаться перед соревнованиями можно? Пойдешь?
Но в окно тянулось столько рук, воздух вибрировал от просьб об автографе, и он проигнорировал аванс малиново-рыжей. Рене насупилась - ей было совершенно непонятно, как можно так себя вести? Видеть, что мужчина не один, и все равно так открыто и прямо предлагать ему себя! Настоящее хамство!
Она уже успела понять, что любить такого красивого мужчину, как Отто - это само по себе проверка на прочность. И в первую очередь из-за других девушек, которые, казалось, не имели никакого понятия о минимальном приличии. Отто существенно облегчал ей жизнь тем, что не давал никаких поводов для ревности, он вел себя совершенно безупречно, игнорируя чужие заходы, но Рене все равно не могла не ревновать и не злиться. Особенно неприятно было, когда ему предлагали себя девушки, более красивые, чем она. Эта малиновая мерзавка была именно такая - дорого и стильно одетая и очень красивая. Рене было бы спокойнее, если бы она была рябая и косая.
Для Отто малиновая деваха в данный момент никакого значения не имела. Он бросил на нее один быстрый взгляд, и этого было достаточно, чтобы отсканировать и оценить с точностью до сантима. Такого рода фиф он знал отлично, и часто подбирал себе одноразовых девок из подобных. Типичная давалка-сосалка, не более того. Дорого и хорошо одета, ухожена. Таких хватало на любом горном курорте. На склонах выделяются шикарными горнолыжными костюмами со стразами и натуральными мехами, дорогой снарягой и полным неумением кататься. Обычно или эскортируют богатого мужика, или ловят такового на живца. При этом не прочь оттянуться с симпатичным молодым парнем просто из любви к искусству. При любой возможности с удовольствием спят со спортсменами-профи, особенно успешными, и греются в лучах их славы (видимо, это как раз тот самый случай). Годятся только чтобы поиметь и выкинуть из головы, и не более того. А поскольку ему было кого поиметь и без нее, он выкинул ее из головы сразу.
Раздача автографов затянулась довольно надолго, и, когда Отто смог наконец ехать дальше, он уже напрочь забыл про эту девицу. Поэтому для него был полной неожиданностью вопрос Рене:
- А ты когда-нибудь так снимал девчонок?
- Как?
- Ну... вот так. Она говорит «пойдем», и ты говоришь «пойдем», и вы идете.
- Это значило бы, что не я ее снимал, а она меня.
- Ну так было такое?
Он тяжело вздохнул и закатил глаза, демонстрируя, что вопрос ему ничуть не понравился. Сказал спокойно:
- Тут есть неподалеку один греческий ресторанчик. Неплохой. Давай поужинаем.
- Отто... а у тебя вообще было много женщин?
- Обожаю греческую кухню. Вообще средиземноморскую. А ты когда-нибудь ела стифадо? Это такая телятина...
- Отто, ну правда. Много?
Он никак не мог понять, чего она так завелась:
- А можно делать и из крольчатины или даже из морепродуктов. Тоже вкусно.
- Ну скажи мне!
- Я изрубил в щепки три кровати. По одной зарубке на каждую телку.
- Ты опять ерничаешь!
- Да ну тебя, Браун. Чего ты хочешь - точное число? Или пофамильный список? Задавая идиотский вопрос, жди, что получишь идиотский ответ.
- Я спросила, сколько! Неужели так трудно сказать?
- Трудно. Потому что я их не считаю. Понятия не имею, сколько их было. Вот думаю, а дадут нам спокойно поужинать? Если опять какие-нибудь фаны начнут доставать...
- Ну ты хотя бы примерно должен знать - сто, двести, тысяча?
- Черт. Двадцать девять тысяч шестьсот тридцать четыре... Нет, шестьсот тридцать три. Манана не считается - она оказалась трансвеститом, и я испугался и сбежал.
Рене потрясенно замолчала, несколько секунд искренне не понимая - шутит он или всерьез. Наконец, взорвалась:
- Ты дурак, что ли?
- Повторяю: каков вопрос, таков ответ. А серьезно - это не имеет значения. Сейчас я с тобой. Мне нравится с тобой спать.
- Думаю, тебе со всеми нравилось.
Он наконец перестал выкручиваться, холодно ответил, сощурив глаза:
- А я думаю, здесь тебе пора остановиться. Я больше ничего не скажу, а если будешь настаивать - можем поссориться.
- Но...
- Остановись прямо сейчас, Рене.
Она осеклась. До сих пор ей не приходилось чувствовать на себе его недовольство, и она поняла, что зашла слишком далеко. Она молча отвернулась к окну, чувствуя себя никчемной и несчастной. Да, он ведет себя идеально, он обращается с ней как с королевой, но все равно она помнит, кто она для него. Подстилка. Мимолетное увлечение, которое не имеет права знать ничего о нем. Не имеет право на ревность и на любопытство. Пусть она не навязывалась ему, но для него без разницы - она это или вот такая шалава, снятая для мгновенного перепиха. У нее есть доступ в его постель, но не в его душу и не в его жизнь.
Они заехали в тот ресторанчик и поужинали - еда действительно была вкусная, Рене попробовала это самое стифадо, которое он так разрекламировал, а Отто, как обычно, предпочел толстый слабопрожаренный стейк. Рене дулась, Отто был занят разговорами то с одним, то с другим - тут уже тоже знали, кто он такой, и то и дело кто-то подходил к их столику выразить восхищение и пожелать завтра удачи. Потом подошел хозяин ресторана, долго тряс Отто за руку, хлопал по плечам и бурно радовался на смеси швитцера и греческого, принес бутылку своего лучшего вина в качестве комплимента и попросил Рене сфотографировать его вместе с восходящей звездой.
Отто только по дороге в отель заметил, что она все еще тихая и расстроенная. Они шли пешком, машина уже стояла около отеля. Шел густой снег, крупные рождественские хлопья опускались на их волосы, Отто остановил Рене под каким-то оплетенным тысячами маленьких разноцветных лампочек деревом и поцеловал в губы. И сказал:
- Я хочу тебя. Пойдем в кровать?
- Да. Пожалуйста, не сердись на меня.
Он чуть усмехнулся: это она дулась на него весь вечер, а теперь просит его не сердиться.
- Малыш, вынос мозга не относится к моим любимым способам подготовки к соревнованиям.
- Зато я знаю, что относится, - прошептала она, прижимаясь к нему всем телом. Они были тепло одеты - джинсы, теплые куртки, толстые свитера, но это объятие... даже если бы они были голые, они вряд ли завелись бы сильнее. Отто одной рукой обхватил ее затылок, второй тискал ее попку, Рене просунула ногу между его коленей, терлась бедрами об его бедра, руками обхватила его плечи и обняла его так крепко, насколько у нее хватало сил. Они тяжело дышали и целовались, забыв обо всем на свете, забыв о том, какой интерес с недавних пор вызывал каждый его шаг. Может быть, сейчас кто-то наблюдал за ними. Рене чувствовала его возбуждение, он сунул руку под ее куртку и с силой сжал ее грудь, она застонала и куснула его нижнюю губу. К Отто первому вернулся здравый рассудок, и он выдохнул в ее ухо:
- Пошли отсюда быстро.
Их вещи лежали в машине, в отеле они еще не получили номер и ключи, и вспомнив об этом, он тихо выругался.
- Что? - пискнула она.
- Пошли, - он затащил ее в какую-то подворотню, а потом в узкий темный двор, куда выходили задние двери каких-то кафе или магазинов - сейчас тут было пусто и безлюдно. - Здесь.
- Отто, - простонала она. - Ты что?
- Давай, лицом к стене.
Она послушно повернулась к обшитой светлым сайдингом стене, сложила руки на холодной поверхности и уткнулась в них лбом. Отто торопливо расстегнул ее джинсы и рывком спустил их вместе с бельем, обхватил ее бедра. Она вскрикнула от первого резкого, глубокого удара, и он прошипел ей в ухо: «Тихо!» Слева громоздились ящики из-под пива, справа шумела труба воздуховода, Рене задыхалась от потрясающих ощущений, Отто увеличивал темп и амплитуду. Она выгнулась в его руках, закричала, он быстро зажал ей рот рукой, коротко беззвучно вскрикнул и уронил голову на ее плечо.
Застегивая джинсы, он торопливо оглянулся. Не хватало только увидеть и это в спортивном таблоиде. Все было тихо, но Отто все равно был недоволен собой. Он еще никогда не терял голову настолько, чтобы трахаться в какой-то подворотне среди пустых ящиков и мусорных баков, быть не в состоянии потерпеть от силы 10 минут, которые потребовались бы, чтобы дойти до отеля, спокойно получить ключи от забронированного и оплаченного номера и подняться наверх. И он снова не вспомнил о тех залежах презервативов, которые распихивал по всем карманам, постоянно пополняя расходуемый запас.
- Пойдем, - хмуро сказал он, мельком взглянув на Рене, которая повернулась к нему и встревожено смотрела в его лицо. Они вышли на улицу.
- Почему ты сердишься? - робко спросила она.
- Я не сержусь.
- Тогда почему ты хмуришься?
- Мы опять забыли резинку.
- Можно взять кусочек мыла и... ну... туда засунуть. Вроде как ничего тогда не случится.
- Чего? - ошарашено переспросил Отто. - Мыло?
- Ну да, - Рене совершенно растерялась. Сначала дулся, потом так удивился - ей была совершенно непонятна эта странная смена эмоций у спокойного Отто. - Кажется, мыло - это щелочная среда, и вроде как не беременеют... ну, как-то так...
Он расхохотался, встав посреди улицы.
- Да чего ты смеешься, Отто? - сбитая с толку Рене даже ногой топнула. - Что в этом смешного?
- Это ты в своем трэше вычитала?
- Нет. Кто-то из подружек сказал.
Он попытался успокоиться, но снова фыркнул, представив, как эти балбески шепчутся меж собой - как они это формулируют, интересно? Засунуть себе куда? Он в свою очередь спросил, чуть ли не икая от смеха:
- А ты как ее называешь?
Рене сердито посмотрела на него, и вдруг ее осенило. Он же просто нервничает перед завтрашним слаломом. И это понятно - с прошлого супер-джи к нему приковано непривычно пристальное внимание, у него появились фаны, пресса строит догадки - сможет ли молодой спортсмен показать результат в технической дисциплине? То, что ее сдержанный, спокойный, бесконечно уверенный в себе супермен так откровенно психует перед стартом, вдруг показалось ей очень трогательным. Она взяла его под руку, прижалась щекой к его плечу:
- Да не переживай ты так, Отто. Все будет хорошо. Ты их всех завтра уделаешь.
- Я не переживаю, - он отвел взгляд, все еще посмеиваясь. - Пошли, малыш. Хочу повторить на кровати. Хотя, если у тебя там будет мыло...

Wake-up call разбудил их в шесть утра - Отто собирался утром немного поплавать в бассейне. Он включил свет, повернулся в постели, посмотрел на Рене, которая потягивалась, сбросив с себя одеяло. Обнаженная, невероятно сексуальная - роскошные пышные груди, яркие, упругие соски, впалый живот, точеные бедра. Сонное личико, темные блестящие волосы ореолом вокруг головы, затуманенные голубые глаза. Отто просто набросился на нее, забыв обо всем. О соревнованиях, о бассейне, о резинке. Обо всем, кроме одного:
- С днем рождения, малыш.
- Спасибо, - прошептала она, обхватив его рукой. - А вот и мой подарок.
Он хохотнул и раздвинул ее ноги.
Потом она улыбнулась и крепко обняла его:
- Спасибо, мой любимый. Это был роскошный подарок. Самый лучший. Но про медаль я тоже не забыла.
- И я не забыл, - Отто чмокнул ее в нос. - Подожди-ка минутку.
Он встал и пошел в коридор - голый и великолепный. Вытащил из кармана висящей на вешалке куртки коробочку:
- Вот, малыш. Это тоже тебе.
Темно-синий бархатный футляр в его большой руке... Крышка отскочила, и Рене увидела браслет. Дорогая и изящная вещица. Золото, маленькие бриллианты. На глаза навернулись слезы. Она просто потеряла дар речи на момент:
- Ты с ума сошел, - прошептала она, всхлипнув. - Зачем?
- Затем, что это твой день рождения, - объяснил он, протягивая ей футляр.
- Спасибо... - Она взяла подарок, вытащила браслет, он засверкал на ее ладони. - Это же ужасно дорого.
- Не так уж и дорого, камни мелкие. И потом, это были мои первые призовые. И я тогда очень хотел получить твою награду. Так что считай, что ты его честно заработала.
»В постели!» - уточнила про себя Рене, и ей это совсем не понравилось. Но браслет был такой красивый! Она надела его, Отто помог ей застегнуть. Она любовалась блеском бриллиантов:
- Сегодня вечером я буду в нем. Только в нем.
- Ты и сейчас только в нем. - Отто повалил ее на постель и начал целовать. - Давай, детка, вдохнови меня немножко. - Он уткнулся в ее живот, лаская и целуя, потом скользнул ниже, с силой развел ее ноги. Рене громко застонала, и он не отпускал ее, пока не заставил кончить, а потом вошел в нее и разделил с ней очередной бурный взрыв. Никакие разговоры о том, что надо беречь силы перед стартом, его не останавливали - он ее хотел, и он ее взял. И будет брать столько раз, сколько захочет. Перед стартом или после - он достаточно силен для этого.
Они лежали прижавшись друг другу, щека к щеке, сплетя ноги. Она прошептала:
- Ты не успеешь в бассейн.
- Не успею, - согласился он. - Пора уже завтракать и собираться.
- Да, - она прижалась к нему и поцеловала в губы. - А знаешь, чего я хочу? Провести весь день в постели. Как ты думаешь, что из этого получится?
- Сплошной трах. Заманчиво, - он перекатывал между большим и указательным пальцами ее сосок. - Давай так и сделаем. Завтра можем остаться здесь и никуда не выходить.
- Давай, - она гладила его грудь. - А куда мы поедем потом? И когда?
- Девятнадцатого у нас спуск в Гармише, двадцатого - гигант.
- Мы поедем на машине? - уточнила Рене. Отто чуть поморщился. Неделя, еще неделя, и пора уже как-то освобождаться из этого слишком приятного плена, от этой странной зависимости, в которую он впал. Почему он никак не может сделать то, что ему всегда удавалось так легко - просто взять и расстаться с девушкой? Мол, все было зашибись, детка, но мне пора. Но, черт подери, ему с ней так хорошо. В постели хорошо, и вне - тоже. Может быть, он мог бы побыть с ней еще неделю без особого вреда. Ведь они уже вместе две недели - что изменит еще одна?
- Можем на машине, можем лететь. Ты бывала в Гармише?
- Нет, только в Мюнхене, это в тех краях?
- Примерно. - Отто неохотно освободился из ее объятий и поднялся с постели. По дороге в душ оглянулся через плечо, посмотрел на свою малышку - она нежно улыбнулась ему. Растрепанная, глаза сверкают, как бриллианты на браслете, такая красивая. Он понял, что готов вернуться и снова заняться с ней любовью, но... время уже поджимало, и вообще, он же может остановиться? У него же есть сила воли? Он отвернулся и ушел в ванную, чувствуя себя так, будто одержал пусть маленькую, но все же победу над своим естеством.

...

ma ri na:

Ира, спасибо за продолжение )
Ох, чё-то я стала переживать за их очень активную незащищённую сексуальную жизнь, как-то легкомысленно они к этому относятся.... Рене впервые столкнулась с фанатами любимого, и вот он первый, правда маленький, конфликт.
Отто опять в споре сам с собой, надо бы распрощаться, но.... ,,Но" пока побеждает в этом споре) Не нравиться ему, что так зависим от девушки.
Мне очень нравится как ты показываешь героев, всё, что происходит между ними, их страсть, сомнения, их отношения друг к другу, разговоры, очень интересно получается)
Неужели первый пинок, которым Отто вытолкал себя за дверь, начало конца. Таким образом, он решил проверить реально ли для него уйти, а то он как-то стал сомневаться, ведь отношения ему не нужны, настоящие полноценные отношения, всё, точка.

...

Sandrine Lehmann:

Привет, Мариш пожалуйста! Мы с тобой тут одни, похоже, остались. Все разбежались.
Ах какие смайлики!

да, зато она про мыло вспомнила Да, Рене начинает качать права. Вряд ли ей стоит это делать... во всяком случае, не так уж это и просто, имея дело с Отто

конечно, не нравится. И не нравится, что она предложила купить диван чуть раньше, и что уже спрашивает, куда "мы поедем" потом? Она уже видит их постоянной сложившейся парой, и Отто это очень сильно нервирует.

Спасибо! Я очень рада, что тебе нравится!

посмотрим, но я думаю, что это довольно близко к истине.

...

Deloni:

А Отто все глубже и глубже завязает в Рене. Для него эмоционально все развивается слишком быстро и он бедненький не уверен, что его занос управляемый, но он хочет в это верить. И все-таки он жуткая оторва и Рене тянется за ним, вот я бы в подворотне в жизни бы не решилась. И совсем он не жадный, как про него говорят. Просто рациональный и ему за это респект.

Ну что, читаем завтра дальше , но отписаться смогу только вечером.

...

Sandrine Lehmann:

согласна, Оль! Спасибо! Да, ему бедняжке трудно, такой разрыв шаблона, он сопротивляется, но пока Рене обходилась без серьезных косяков (хотя попытка разборки насчет девиц конечно - косяк). Если и она начнет косячить - ох беда будет (((

ОК! Нас тут трое осталось, Мариша, Оля и автор Может, Светик еще тоже подтянется? И Анечка?

...

Свет и Кат:

Добрый вечер всем!
Здесь я, здесь... Только "ввалилась" домой. У нас ко всему прочему елки начались. Не, я безумно рада Новому году! Только пробок много...
Ирочка, обещаю исправиться!

А это уже чуть позже, после прочтения.... Меня даже не столько Рене удивила с ее калькуляцией, а Отто. Отто, который растворяется в своей девочке, ловит кайф, а потом: "У него же есть сила воли?". Елки-палки! Сколько там в головушке завихрелок!!! Ира, когда наш мальчик все расскажет? Помнишь, как в фильме "Приключения Буратино": "Открой тайнуууу!". Спасибо, спасибо за главу? Сегодня еще принесешь что-нибудь?

...

Lady Victoria:

Ирочка, всем добрый вечер!!

Спасибо за главу, Ириша!! Я всё-всё читаю с большим удовольствием, так хорошо, подробно ты пишешь, Ира!!

Очень нравится!! Конечно, без разногласий никуда, но пока всё побеждает их абсолютная потребность друг в друге!!

А вообще они красавцы просто, Рене и Отто!! И пока всё хорошо, ага!! ) Буду ждать дальнейших событий!! )

Спасибо за твой труд, Ирочка!! Всего самого лучшего тебе!!

...

Deloni:

Ну, вот пришла с работы усталая, мужа еле-еле от компа отогнала, а тут нет главы:( Ира, это жестоко.

...

Свет и Кат:

Доброе утро!
Оля, нам нужно как-то активизировать молчаливых читателей, чтобы Ирине было интересно! Вот, а тут мы как раз подошли к главному: если автор увидит, услышит своих читателей (сердечки, пару-тройку (хотя бы) слов в отзыве), то будет приходить чаще. Может попробуем?

...

Sandrine Lehmann:

Всем привет! Сорри, что не заглядывала (не было интернета).

привет!

у меня в этом году как-то даже настроения новогоднего нет. Ну бывает...

принимается!

да уж, тараканов там повышенное количество, и они такие... увесистые. Любит, но боится себе в этом признаться - наверное, слишком простая трактовка. Там чутка поглубже все.

ой, Свет, а он совсем немного расскажет. И не скоро. Но Рене умничка, она сама все узнает. Что ей нужно. Что-то очень быстро, что-то немного погодя, а что-то уже совсем в конце. Ну так надо.

привет!

не слишком подробно? Книжечка очень уж увесистая получилась.

да, пока так, и им хорошо

ну да! Спасибо! Они лапули, но иногда так от рук отбивались!

пожалуйста! Оч приятно, Анечка!

Ну я ж не от вредности, вчера вообще ни минутки свободной.

доброе!

Светик, мне интересно, сколько бы вас ни было, я вас нежно люблю и мне интересно приходить, только не всегда есть время и возможность. Но вообще читателей конечно хотелось бы побольше!
Сейчас выложу главку очередную. Но там много спорта. Не смущает?

...

Sandrine Lehmann:

 » Глава 20

Глава 20

- Если ты пройдешь во вторую попытку, получишь свежую трассу (1), - сказал Регерс, пока ждали старта. Сегодня Отто стартовал в еще более далеких номерах, аж шестидесятым из семидесяти восьми. Ромингер усмехнулся:
- Ну да. Нужно всего-то тридцать человек обогнать.
- Ты вполне на это способен, если только не выкинешь какую-нибудь глупость.
Отто поежился - на старте было -9, и дул ледяной ветер. Не так уж и холодно, но нервозность давала о себе знать. Слалом всегда считался наиболее драматичным видом, и тому были причины. Всегда примерно треть участников сходила с дистанции из-за пропусков ворот, наездов на флаги, падений и ошибок. Во вторую попытку проходили сильнейшие и стартовали в обратном порядке: начиная с тридцатого, и лидеры менялись ежеминутно - потому что зачастую каждый последующий участник показывал результат лучше предыдущего. Интрига сохранялась до конца, поскольку последним стартовал победитель в первой попытке. По сравнению с головокружительными скоростями в спуске и убойными виражами в супер-джи, слалом был не настолько зрелищным, скорости максимум 50-60 км/ч, и только сами спортсмены понимали, какого напряжения требует короткая, не запредельно крутая и не быстрая трасса, как сложно победить и как коварна может быть расстановка ворот.
Здесь, в отличие от скоростных дисциплин, в которых тон задавали более возрастные и опытные парни, царила молодежь. Жан-Марк Финель, который на сегодняшний день считался лучшим слаломистом мира, несколько дней назад отпраздновал двадцатипятилетие, а его основные соперники были моложе. Сильный швед Арне Бурс был старше Отто на год, очень перспективный австриец Андреас Корф младше на месяц, югослав Стоян Влчек, на фамилии которого комментаторы всегда спотыкались, добился высокой пятой позиции в рейтинге в свои двадцать три. Но никто бы не позволил себе скидывать со счетов великого Айсхофера, который был одинаково хорош в скоростном спуске и в слаломе. Он был старшим в первой десятке, ему было 29, но его это ни в малейшей степени не сдерживало. Единственное, что могло ему сегодня помешать - это недолеченная травма позвоночника. Неделю назад он вылетел на трассе супер-джи, по его словам, из-за проблем со спиной, падение усугубило ситуацию. Сегодня он собирался стартовать, но специалисты скептически оценивали его перспективы - тонкие и крутые маневры на высокой скорости требовали идеального состояния позвоночника.
Против Отто сегодня играл только его стартовый номер - трасса будет вся в колеях, покрытие у флагов сотрут до травы, и даже знаменитая команда техников Кран-Монтана вряд ли сможет в достаточной степени этому воспрепятствовать. За - холодная и пасмурная погода и очень специфическая расстановка трассы. Несколько закрытых ворот подряд, мерзкий контруклон в самом начале трассы, потерю времени на котором было уже невозможно компенсировать, одна реальная ловушка на финишном крутяке. Все эти штучки означали, что добиться на этой трассе успеха могли только участники, отвечающие определенным требованиям. Физически сильные и в то же время гибкие и верткие, выносливые и быстрые, умеющие набирать высокую скорость и справляющиеся с крутыми виражами, но этого было недостаточно. Спортсмен должен был любить и уметь рисковать, атаковать, но при этом видеть и оценивать на ходу ситуацию и уметь просчитывать ее на несколько ходов вперед. Ведь просмотр слаломной трассы разрешался только сбоку, соскальзыванием по специальному коридору, и с этого ракурса трудно рассмотреть все те фишки, что ждут при непосредственном прохождении трассы.
Отто как раз соответствовал всем этим требованиям. Сильный, быстрый и рисковый, авантюрный и отчаянный, но сочетающий свой риск с точным расчетом. Трасса была будто поставлена специально под него, как партитура для звезды оперы - с учетом всех его способностей и свойств и таким образом, чтобы продемонстрировать благодарным поклонникам все грани его таланта. Постановщиком был французский тренер - вполне возможно, он в карманах своей парки скрещивал пальчики за Финеля, но трасса получилась вполне подходящая именно для Ромингера.
На просмотре Отто оказался между двумя аутсайдерами - одним австрийцем и своим соотечественником, местным парнем из Сьона, который к 27 годам не имел ни одного места в десятке и, с точки зрения заносчивого Ромингера, зря тратил свое время, деньги ФГС и квоту сборной, продолжая ошиваться в Кубке мира. Впрочем, тут Брум разделял точку зрения Отто и собирался вывести неудачника из основного состава.
- Паршивая вилка, - сказал он, обращаясь к Отто. - Под конец дистанции уже никаких сил не будет ее обрабатывать.
- Ну так береги силы.
- Рассуждай, - презрительно бросил тот. - Если не будешь беречь силы - не дойдешь досюда. А будешь - время потеряешь.
Отто пожал плечами и ничего не ответил. Он дойдет. Вот будет он двадцатисемилетним старичком - может, тоже будет болтать о том, на что у него будут силы. Но совершенно точно - если у него за спиной к тому моменту будет карьера такая же невзрачная и унылая, как у этого парня - он попросту бросит все и пойдет разводить помидоры. А пока он молод, он будет расходовать свои силы из бездонного запаса и загребать жизнь обеими руками.
- А у той тройки снег совсем вынесут, - вмешался австриец. - Нечего тут ловить, мужики.
»Это тебе нечего», - подумал Отто. В конце концов, ни у одного из этих лузеров не было такой ласковой и сексуальной девчонки, как Рене Браун, которой исполнялось сегодня девятнадцать и которая хотела получить его медаль в качестве подарка. Надо полагать, скажи он этим двоим о своих планах войти в тройку, они бы умерли от смеха.
Регерс тоже обратил внимание на ту вилку на финишном спаде:
- Сбивай флаг левее, иначе получишь им по уху.
- Угу.
- Потом сразу жмись вправо, а то поймаешь следующий между лыжами.
- Угу.
- Соберись, черт бы тебя подрал!!!
- Угу.
Темы для светской беседы оказались исчерпаны - Регерс, в отличие от Ромингера, был чистым скоростником, слалом понимал плохо и не мог сказать ничего такого, чего сам Отто не знал бы.
Как и предполагалось, к моменту старта Ромингера распределилось тридцать девять мест - остальные двадцать сошли, как по учебнику. По большому счету, ему следовало обойти десятерых, чтобы отобраться во вторую попытку, но этого было мало - результат считался по сумме двух попыток, и, отставая от лидера на четыре секунды (а тридцатое место отставало именно на столько) во второй попытке, в точном соответствии с мнением пятьдесят девятого австрийца, ловить было бы уже нечего. Отто ставил себе цель не отстать от лидера (которым оказался, конечно же, Финель) более, чем на секунду. По разбитой трассе - трудная задача. Но с таким отставанием он еще сможет справиться потом, когда они с Жан-Марком поменяются местами - Отто получит старт на более свежей трассе. А к тридцатому номеру, которым окажется француз, трасса придет в несколько неудобную кондицию. Вторым неожиданно оказался Андреас Корф, третьим - Влчек, от которого такой прыти все же не ожидали. Пятый в рейтинге, но все же не третий. Арне Бурс пережал с риском и вылетел на той самой вилке в последней трети дистанции. Эйс отказался от старта, выпустив краткий пресс-релиз о необходимости поберечь спину перед выходом на Кандагар, который предстоял горнолыжникам через неделю. Отто сразу подозревал, что этим все кончится, и только дивился, зачем Оливеру понадобилось все это шоу с более ранним заявлением о намерении стартовать. Ну очевидно же все было, что трасса - не для человека с проблемами позвоночника.
Герхардт уехал вниз за два номера до старта Отто. Внизу нашел свою жену.
Корал и Рене сидели на трибуне швейцарской сборной. Регерс коротко кивнул подружке Ромингера, чмокнул жену в щечку и устроился рядом, быстро отпил горячего кофе из термо-кружки, которую ему подсунула Корал.
- Молодцом, - сказал он. - Если ничего не выкинет, должен неплохо пройти. Трасса держится лучше, чем я ожидал.
- Ну вот видишь, - сказала Корал, обращаясь к Рене. - У него все будет хорошо.
Утром Отто познакомил женщин и предложил им ждать его на стадионе вместе. Таким образом он снова страховал Рене от приставаний журналистов - Корал до своего замужества работала в пресс-центре австрийской сборной и отлично знала, как общаться с этой публикой. Это было разумным решением - для молодой девушки назойливое любопытство не отличающихся тактом репортеров было тягостным. Она могла сболтнуть чего не надо, ее могли расстроить или обидеть, в общем, Отто уже давно сделал вывод о нежелательности прямых контактов Рене с прессой и привык искать способы выводить ее из-под огня. Корал была отличной защитой.
Женщины сразу прониклись взаимной симпатией. Рене не походила на обычных телок, которых пользовал Отто, она была интеллигентна, скромна и очень обаятельна, а Корал, в отличие от своего грубияна муженька, была такая милая и обходительная. Она, как и Макс, с удовольствием давала Рене нужные объяснения, рассказывала про порядки на розыгрыше КМ и сплетничала про других спортсменов, их подружек и родственников. Среди молодняка-слаломистов женатых было еще совсем немного, разве что Эйс со своей красавицей-фигуристкой Таней (ее все воспринимали как жену, хотя расписаны они не были) и двадцатипятилетний швейцарец Франк Моретти, который женился летом. Он был истовым католиком, в отличие от большинства своих соперников, погрязших в самодостаточности и атеизме, и не верил в добрачные связи. Сейчас Моретти занимал восьмое место
Рене невольно подумала, вот был бы и Отто католиком и решил жениться на ней. Это было бы здорово! Но потом сообразила, что в этом случае они просто не сблизились вообще. Ведь он ее подцепил именно для секса, теперь она это отлично понимала. Как-то у нее незаметно изменилось восприятие - если бы она узнала именно тогда, в тот день 2 недели назад, что он просто снял ее, чтобы трахнуть, она пришла бы в ужас. Она-то думала, что он точно так же влюбился в нее, как и она в него. Теперь... наверное, она смирилась с тем, что любовь Отто получить очень непросто, если вообще возможно, и она согласна принять от него все, что он сочтет нужным ей даровать. Секс - значит, пусть будет секс.
А что потом?
- Ну все, - сказал Герхардт, отвлекая ее от грустных мыслей. - Пошел.
Рене, встрепенувшись, уставилась на монитор, передающий изображения с камер, стоящих вдоль трассы. Отто был на старте - сосредоточенный и максимально сконцентрированный, крупный план показал его красивое, серьезное лицо, чуть прищуренные внимательные глаза за дымчатым экраном очков. Приподнял палки, чтобы выставить их за стартовой планкой, постучал одна об другую - этот жест показал Рене, что он вполне спокоен, он умеет брать себя в руки, когда это жизненно важно, вот как сейчас.
Слаломная трасса короткая, всего 400 метров, Ромингера было видно не только на мониторе, но и вживую, вот он стартовал и помчался вниз, сбивая ударами защищенных гардами рук упругие шесты ворот. Он сразу же взял хороший ритм, и теперь двигался чисто, уверенно, изящно и красиво, как танцор, не делая ни единого лишнего движения, четко находя оптимальную траекторию с учетом расположения этих и следующих ворот и выбоин на снегу. Первый отрезок показал отставание всего в двенадцать сотых, и стадион ахнул. Рене закусила нижнюю губу, тиская перчатки.
- Недурно, но самое трудное впереди, - хмуро заметил Регерс.

Верхняя часть трассы не принесла ему особых затруднений. Он полагал, что отстает от Финеля максимум на четверть секунды или даже чуть обгоняет, и это было неплохо, но недостаточно. Впереди был контруклон, который за малейшую ошибку лишал любого шанса попасть не то что на пьедестал, но и в десятку. Его надо не просто проходить на остаточной инерционной скорости, но и пытаться добавлять, иначе потеряешь кучу времени, которое потом будет негде наверстать. Финишный крутяк выстроен таким образом, что приходится притормаживать на закрытых воротах, которых тут более чем достаточно. Скорость тут набрать недолго, но тогда будет невозможно вписаться в ворота: на этой ловушке сегодня уже срезалось несколько не самых слабых слаломистов.
Контруклон Отто сделал чисто, но на выходе на крутяк вдруг понял, что перехитрил сам себя. Чтобы не потерять время и нарастить свое преимущество, в котором он был уверен, он выложился на триста процентов, загнал себя как лошадь, будто по пути его ждала парочка запасных. Впереди полтрассы, силы еще ой как нужны, а их... нет, и взять неоткуда.
Он вымотался до предела. Мышцы ног и бедер горели, поясница ныла, очередной шест оказался сбит несколько криво и с оттяжкой хлестнул его по плечу, Отто не обратил внимание на боль. Сил нет, но они должны быть, должны найтись, он просто не может продуть! Он сам не понимал, как ухитряется, не теряя скорости и ритма, скользить между воротами к финишу... и еще и рисковать при этом на грани фола, перекрученный вираж уложил его бедром на трассу, но он удержался в последнюю сотую секунды, приняв траекторию, необходимую для правильного выхода на ту самую вилку, которая сегодня стоила финиша более чем десяти спортсменам.

- У-уу... ну все, спекся, - хмуро сказал Регерс. До этого на отрезке Отто шел с опережением графика Финеля в 0,07, и Рене была в эйфории. Вот он, ее великолепный, ее любимый Отто, который для нее может достать луну с неба, победить с шестидесятого номера, и вдруг... Она не поняла, с чего Герхардт взял, что Отто «спекся» - он приближался к финишу, продолжая легко и четко скользить между флагами, только ритм немного изменился - разгон-торможение, разгон-торможение, чуть быстрее и ниже, чуть медленнее и стойка повыше. Но тут все мастера шли именно так.
- Почему спекся? - спросила она.
- Потому что силенки на исходе, - буркнул тренер. - Надо полагать, мальчик с утра пораньше разгрузил пару вагонов угля в твою честь, а?
- Ничего он не разгружал.
Рене не заметила, как Корал толкнула мужа локтем в бок.
- Вот, я же говорил...

Нет, он не мог проиграть. Просто не мог. Только вот на этот раз его возможности и его намерения немного расходились. Он отлично видел трассу, понимал, какую траекторию должен держать, но был не в состоянии держать ее - он был на трассе всего минуту, хотя в реале сегодня это вдруг оказалось труднее, чем выдержать двух с половиной минутный Лауберхорн. В прошлом году Отто взял там пятое место и ругал потом себя - он мог бы выложиться больше и сэкономить те несколько сотых, которых не хватило до медали. А победитель - разумеется, Эйс, - на финише просто не удержался на ногах, упал без сил, и потом просто еле встал на ноги, чтобы доковылять до трибуны победителей. Вот сейчас Отто был примерно в том же состоянии, только разница была в том, что до финиша было еще штук шесть ворот. Нет, это же совсем немного, я могу, я выдержу, я не такой слабак, как этот парень из Сьона, как его там... Самоуверенный тип, который свысока советовал «беречь силы», заваливал гонку именно из-за отсутствия этих самых сил. Отчаянная попытка пойти ва-банк на четвертых от финиша (и одних из самых сложных технически) ворот - и проигрыш. Сил для сопротивления инерции уже не хватило, и на секунду Отто практически остановился. Падения не было, технической дисквалификации тоже, но он потерял кучу времени.
Финишировал он двенадцатым, отстав на две секунды против полутора планируемых, но в любом случае, это был выдающийся результат для стартовавшего под ? 60, и стадион приветствовал его овациями. Рене и Корал орали до хрипоты, он квалифицировался во вторую попытку, и это нельзя было назвать поражением, хотя Герхардт с отвращением фыркнул и пробормотал себе под нос что-то вроде «Бык-осеменитель хренов». Но его никто не слышал.
Отто подхватил лыжи и, пошатываясь, направился к трибунам. Финель, Корф и Влчек с интересном рассматривали неожиданно выскочившего в двадцатку аутсайдера, слушали овации зрителей и тоже выкрикивали какие-то приветствия. Рене разобрала только, как Финель крикнул:
- Неплохо сделано, салага!
Отто нашел ее взглядом, помахал рукой, устало улыбнулся. Она вскочила, чтобы идти к нему, но Герхардт удержал ее:
- Мы идем с тобой. Подожди.
Через минуту она нырнула в объятия своего любимого, который еще даже не успел избавиться от защитных щитков на плечах, предплечьях и на ногах. Неудобно, конечно, но она не могла ни одной лишней секунды провести, не прикасаясь к нему. Если им сейчас удастся где-нибудь уединиться...
- Привет, - прошептала она. - Это было здорово.
- Это было паршиво, - мрачно возразил Отто. Подошедший Регерс сказал зловещим тоном:
- Мне надо поговорить с тобой. Сейчас.
- Говори.
- Наедине.
Отто сдвинул на лоб очки и холодно сказал:
- Не трудись. Я прекрасно знаю, что ты хочешь сказать.
- А знаешь - так не распускай руки!
- Довольно, - отрезал Отто и отвернулся от него. - Пойдем отдохнем, малыш.
- Там можно отдохнуть, - Регерс указал на большую постройку за стадионом. - И никаких глупостей!
Отто и Рене смогли пробраться в комнаты для отдыха спортсменов, куда чужих (например, журналистов) уже не пропускали. Отто попросил, чтобы Рене пропустили к нему. Там можно было выпить чаю и кофе, перекусить и побалдеть на мягких диванах. Рене была немного разочарована, что он не придумал, где они могут побыть вдвоем, но ему предстояла вторая попытка, и сейчас важнее было отдохнуть. Отто свалился на диван, не снимая ботинок, откинул голову на валик и закрыл глаза, он выглядел совершенно вымотанным. Рене принесла ему кофе и пару горячих соленых кренделей.
- Поешь сама, - пробормотал он, не открывая глаз. - Я попозже.
Она села рядом с ним, он положил руку на ее бедро.
- Почему ты так рассердился на Герхардта?
- Я на него не сердился.
- Ага, меня там не было, и я не видела.
- Он прав, - Отто убрал руку. - Утром нам не надо было... честно говоря, понятия не имел.
- О чем ты говоришь?
Он ответил чуть слышно, так, что ей пришлось наклониться, чтобы разобрать его слова:
- Мы с тобой сто раз трахались перед тренировками, и ничего не было. А на этот раз было. Я реально вымотался к середине дистанции. Может, нервотрепка добавила. Наверное, они все правы про то, что силы надо беречь.
Рене уставилась на него круглыми, удивленными голубыми глазами:
- Ты из-за этого?..
- Расскажи мне ход гонки по отрезкам. Запомнила? Хотя я, наверное, и сам могу. Сначала я шел близко к Финелю. На контруклоне обогнал. Потом начал терять преимущество. А потом совсем завалил попытку. Правильно?
- Абсолютно.
- Вот. Правильно говорят, что хотя бы за 12 часов до старта надо силы беречь. Сегодня так и вышло. Сначала вроде все хорошо, потом делаешь сильный рывок, буквально из штанов выпрыгиваешь, должно открыться второе дыхание, а фиг. Все, предел, батарейки сели. Трое сбоку - ваших нет. Повезло, что в верхней части я сильно не ошибался и сделал себе некоторый запас. А то бы во вторую попытку не прошел.
- А когда она начнется?
- Через час.
- Ты успеешь отдохнуть?
- Вряд ли существенно. Ладно, малыш. Мне надо подумать. Сосредоточиться.
Рене посмотрела по сторонам - тут, кроме них, было еще несколько спортсменов, все сидели молча, женатый католик Моретти... что это он делает? Молится, что ли? Нет, не молится. Вон канадец Робертс тоже сидит с закрытыми глазами и как-то странно раскачивается - Рене осенило, это они просто мысленно восстанавливают трассу.
Отто не раскачивался - он продолжал молча лежать на диване с закрытыми глазами, может быть, уснул. Ну, тем лучше - раз ему надо отдохнуть, ничего нет лучше сна.

(1)Во вторую попытку проходят 30 участников, показавших лучшее время в первой. Для второй попытки проводится обработка и переустановка трассы.

...

Свет и Кат:

Ура, привет всем!
Ира, как приятно! Только зашла, а тут приветики от тебя!


Нас спорт радует, мы активно участвуем вместе с Отто и болеем рядом с Рене. И скажу честно: нас вообще ничего не смущает. Мы ждем с радостью и нетерпением. Медальку, медальку, медальку!!!

Срочно исправлять! Новый год - это волшебство! Детки на кого будут смотреть? Правильно, на маму. Поэтому срочно за позитивом. Мы дома все украсили, на окна гирлянды повесили, приготовили места для подарков. Дети нашли огромный красный носок для дополнительных сюрпризов от Деда Мороза.
Папа уже начал раздавать подарки. Ха, думает, что прокатит. 31 вечером, дети заглядывают под елку и спрашивают: "А где подарки?". Также на Рождество и на Новый год по старому стилю. Так что я запасаюсь уже с ноября. Еще немного осталось. Но настроение супер! Но у нас в доме еще много тайн и шептаний - дети готовят мне подарок на день рождения. У сына в комнате вчера "пахло" какой-то химией и глаза при этом честные-пречестные...Дочка тоже что-то прячет в шкафу (и всех "сдает": "Мама, ты сюда не смотри, там Гоша подарок спрятал... Давай, я его отвлеку а ты посмотришь?"). Ира, только праздничное настроение!!!

Сейчас я кофейку с марципаном и за новую главу... Ира, спасибо!

...