Виналия Роминии или фиаско римских богов

Аквилон с напряжением ждал ответа, но девушка, обхватив его за шею, поцеловала. Он ответил, чувствуя жар ее губ. Она была смела и открыта, не просила, а требовала. Он давал ей то, в чем она неистово нуждалась. Ветер обнял ее и приподнял, отрывая от пола, ощутив как стройное, гибкое тело прижалось к нему. Она прервала поцелуй и Аквилон отпустил ее, редко и глубоко дыша, чтобы скрыть напряжение.

- Мне не нужна от тебя ложь. И пусть это будет легкая влюбленность, а не тысячелетняя любовь, но она у нас будет.

Он услышал от двери чуть подрагивающий голос Меркурия.

- Нет, я надеялся, что ты придешь.

Ему предстояло самое трудное. Он вполне разобрался в себе и в своих чувствах, но как примут реальность его любимые?
Решив, что витийствовать в словах, сплетая их них искусную сеть, будет недостойно, Аквилон сказал:
- Подобную ситуацию никто не планирует, она просто случается. Нас с Меркурием связывают давние чувства, а в тебя, Фидес, я влюбился как мальчишка. Я не буду выбирать между вами. Я открыт для вас двоих. Примете ли вы меня таким?

Их идиллию прервало появление третьего лица. С порога повеяло напряженностью.



- Нет, ты вовремя. - Фид смутилась, но приглядевшись поняла, что вовсе не интимная сцена задела Меркурия, а что-то другое. Его глаза горели ревностью. Но почему?! Неужели и у него возникли к ней чувства?! Правда,смотрел он не на нее, а на Аквилона. И тут-то до Фидес дошел смысл ситуации. Она впала в ступор,а Ветер лишь подтвердил опасения:



- Чего?! Ты и Меркурий?! Но я думала...я думала...нет! - воспротивилась она, ощущая как чувство обиды жжет изнутри. Она смотрела на Аквилона, которому только что призналась в любви и была жестоко обманута. Боги, да за что ей такое невезение! Слезы навернулись на глаза. Фидес покачала головой, отступила назад, но натолкнулась на велосипед и едва не упала. С оглушительным грохотом велик оказался на полу,

Я не буду выбирать между вами. Я открыт для вас двоих. Примете ли вы меня таким?
Фид остановилась и попыталась себя успокоить, обняла руками, зажмурила глаза, но все тщетно. Разум шептал, что их двоих надо гнать прочь, запереться и рыдать над несчастной судьбой, больше никому не позволяя безжалостно играть с сердцем!

- Любовь, она ведь не игра! - сквозь слезы вымолвила Фидес, крепко сжимая собственные плечи, словно пыталась оградиться от мира. - Разве можешь ты любить двоих?! А если и любишь, то это...это...- она не нашла слов. Потому что, искренность в словах не нуждается. Аквилон любил их двоих, его глаза не лгали. И сейчас в них застыл отблеск боли. Боль выбора?! Самая ужасная и жестокая пытка, выпадающая на долю влюбленных! Ей ли не знать? Ведь чуть ранее, она сама оказалась жертвой выбора Прометея...

-Полиамория? Ты это нам предлагаешь? - выдохнула она. - Акви, я не знаю, если смогу... смогу видеть вас и не сгорать от ревности! Я люблю тебя, и хочу чтоб ты был счастлив, и...я не могу от тебя отказаться, если ты меня не прогонишь сам. - Фидес нашла в себе силы подойти, но не к Аквилону, а к Меркурию. - Ты тоже его любишь? Готов его делить со мной?! Насколько сильна твоя любовь? Дай мне увидеть, я хочу это прочувствовать, хочу понять вас...

Меркурий привычно вскинул бровь и с интересом посмотрел на Фидес. Нет, он пока ещё не смирился, нет он никогда не был в подобных отношениях, но он являлся пан-сексуалом, когда неважно, какого партнёр пола, расы или мировоззрения с религией. Он просто любил, умел дарить счастье и наслаждение. Чувства, возникшие между Аквилоном и Фидес, Меркурий заметил и осознавал, а вот для Фидес это было ударом.



Напряжение в голосе богини буквально сгустило воздух, и он стал вязким, трудно проталкивался в лёгкие и чуть горчил. Но это не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытал, увидев Фидес и Аквилона сегодня. Да, дышать было трудновато и сиплое дыхание выдавало с головой, но Фидес сейчас было гораздо сложнее - это всё читалось по гамме эмоций, сменяемой на лице. Аквилон стоял хмурый и смотрел на них молча. Меркурий, оставшись рядом, когда Аквилон догнал его в толпе, уже принял решение. Теперь оставался выбор богини верности.

А ведь она могла не согласиться, могла закатить истерику и скандал, могла заставить изменить мнение. Ведь даже он сам ушёл бы, если бы увидел страдания Аквилона и слёзы Фидес. Если любишь - отпусти? Метания Фидес мешали связно думать, и Меркурий продолжал стоять в дверях столбом, поглядывая то на Ветра, то на Верность. Он не знал, что будет, но был готов принять ответ и выбор каждого.



- Понять? Ты уверена? Ты этого хочешь? - Меркурий стремительно подошёл к Аквилону, положил руки на пояс, притягивая к себе, и впился в губы, теряя остатки самообладания. Он так давно об этом мечтал, что сейчас сдерживаться не было сил. И честно говоря, плевать, если он понял Фидес неправильно и это будет последний поцелуй с Ветром. Он не ответил на кучу вопросов, что да, любит, что очень сильно, просто всегда глушил это чувство в себе, что да, готов делить, хотя ещё вчера казалось, что вопьётся в горло любому.

Аквилону было физически больно смотреть как надежда во взгляде Фидес сменяется растерянностью, непониманием и болью. Она попятилась от него, он потянулся удержать, но рука безвольно упала, сжав лишь воздух. Он сделал все что мог, ему оставалось только ждать. Решения, приговора или избавления.
Ветер запустил руку в волосы, разлохматив их. Жалел ли он, что пришёл сюда и смутил богиню? Нет, это была его попытка стать счастливым и надежда на то, что Меркурий и Фидес обретут счастье.

Она думает, что это для него игра? Принимает его за жестокого, беспринципного бога, думающего только о собственных удовольствиях? Сегодня он узнал своё сердце, понял, что оно может быть и источником невыносимой радости и мучительной боли. Зачем он все затеял? Зачем приехал сюда? Самообладание было на исходе.

Прогнать? Скорее он уйдёт сам. Невозможная, тягостная ситуация, когда любое приемлимое для окружающих решение принесёт боль каждому из них.

Он не ослышался? Фидес может принять подобный союз?

Меркурий действовал стремительно, но Ветер и не подумал отступать. Поцелуй был яростным, они выплескивали свои эмоции, но не стремясь доказать, а лишь делясь и находя поддержку. Они были вместе, а не против друг друга и постепенно накал стих, осталась только бережная ласка. Металлический вкус крови - первый поцелуй Меркурия.

Ветер не отстранился. Сжав зубы, он коротко, рвано выдыхал и, обернувшись, встретился взглядом с Фидес.

Влюбленные боги не просто огорошили своим поцелуем, а напрочь выбили у нее почву из-под ног! Фидес пребывала в полнейшем шоке: с открытым ртом и расширенными от потрясения глазами, она даже не моргала, глядя на них.
Самое удивительное, что ни ревность стала тому причиной, а разрушение традиционности взглядов в голове. К любви, в любом ее проявлении, Фидес относилась с пониманием и никогда не осуждала гомосексуальную связь. Но столкнувшись воочию, осознала, что это слишком суровая проверка на прочность. И помимо принятия решения о полиамории, ей предстояло понять глубинную природу однополой любви. Не абстрактно, а наяву. Видеть, как твоего любимого целует другой мужчина – испытание для психики похлеще, чем гладиаторские бои. Выдержит ли она?! Выдержит ли Меркурий?! Не зарубить ли ей на корню зарождающий аномальный союз?!
И остаться одной? Сделать несчастным Аквилона, открывшего ей душу? Фидес подумала о Прометее. Она любила титана и продолжает любить, но и Аквилона она полюбила. И получается, что сердце ее тоже принадлежит двоим. Приди сейчас Прометей к ней с намерением дать им шанс, у Фидес бы произошла истерика, потому, что она бы не смогла сделать выбор в пользу кого-то определенного. Ведь отказаться от одного из них, все равно что отказаться от половинки сердца, от второго легкого, и от части души. Пусть небеса благословят титана, подарившего ей возможность избежать подобной участи. И кто она такая, чтобы подвергать этой жуткой участи Аквилона? Ветер откровенен в своих чувствах, он нужен ей…нет, он нужен им с Меркурием, а они нужны ему. Вместе они составляли треугольник, без острых углов, в котором было столько запутанных лабиринтов, что понадобится ни один год для их прохождения! Ключевое слово здесь «вместе».

Фидес нервно теребила пальцы. Когда поцелуй закончился, она уже пришла в себя от потрясения, хотя голос ее дрожал, а сердце билось чаще обычного.
- Меркурий, Аквилон. Подобные вещи не решаются на пороге ломбарда. – по щекам разлилось болезненное жжение, наверное, они покраснели, свидетельствуя о ее «тяжелом» смущении. – Давайте пройдем в подсобку и спокойно обговорим нашу …эээ…нестандартную ситуацию.

Фидес вошла в небольшое помещение-гостевую, где еще утром беззаботно пила чай с Дианой, не подозревая что после обеда ее ждет каскад таких крутых перемен.
На низком китайском столике, окруженном софой и двумя креслами, оставались чашки из сервиза с недопитым чаем, и миска с нетронутой клубникой, слегка забродившей ввиду долгого нахождения в тепле. Машинально Фидес поспешила все убрать, и если миску с ягодами она без проблем отправила в раковину за ширмой, то с чаем возникло происшествие: не удержав в руках чашку, она залила длинным коричневым пятном свое чудесное голубое платье. Хорошо еще, что чай был холодным. Найдя в ящике мини-кухни салфетки, Фид принялась оттирать платье, воспользовавшись передышкой в целях накопления сил. Она не представляла, как начать разговор.

- Простите, что заставила ждать. – Фидес вышла к богам, стараясь прикрывать рукой пятно на платье. Они еще не сели, видимо ожидая, когда она появится. Что ж, все в сборе и смысла дальше откладывать нет…

- Аквилон. Для начала, я хочу, чтоб ты прочувствовал то, что испытала я, глядя на вас. И…наверное Меркурий тоже это испытывал. Я не буду тянуть со своим ответом. Мое решение такое: если ты найдешь в себе силы подавить ревность, собственнические инстинкты и обиду, то значит, вместе мы все преодолеем. Если же тебе будет невыносимо смотреть на то, что я сейчас сделаю, то как бы нам не было больно, нужно заканчивать здесь и сейчас! И ты Меркурий, тоже должен принять и озвучить свое решение. Тропинка куда мы собираемся ступить, это не прогулочный маршрут в парке увеселений, а дорога в дремучий лес, кишащий неизвестными опасностями.

Пока сомнения окончательно ее не одолели, Фидес быстрым шагом приблизилась к ничего не подозревающему Меркурию и не думая, поцеловала его в губы, обхватив одной рукой за шею. Это было серьезное действие с ее стороны, ни сказать, что противное или неприятное, просто обычный поцелуй без волшебства…но такой важный для того, чтоб они окончательно во всем разобрались. Все продлилось секунд десять и...оторвавшись от Меркурия, Фид не без стыда, взглянула в глаза Аквилону.

- Это не так легко наблюдать, даже ради любви? Что ты решишь, Аквилон? И, если твой ответ все же положительный, то как мы будем жить дальше?! Как ты себе это представляешь?! А ты, Меркурий? - Фидес обращалась к ним, с чувством напряжения внутри, будто на нее небо обрушили и безжалостно вдавилвают в землю.

Щеки Фидес окрасил лихорадочный румянец, но она справилась с собой и пригласила их внутрь помещения. Аквилон, идя за богиней, невидящим взглядом скользнул по шкафам, набитым разной всячиной, статуям и картинам. Он видел только болезненно выпрямленную спину, открытую шею с трогательной ямочкой под зачесанными наверх волосами. Ему хотелось прикоснуться к девушке, но она была словно натянутая струна, готовая сорваться от дополнительного воздействия.

- Нестандартная ситуация. Какое верное определение. Разве любовь может быть стандартной? А еще лучше - эталонной? - негромко сказал он, размышляя.

Фидес провела их внутрь и скрылась за ширмой, откуда немедленно раздался звон и какая-то возня. Отступление скорее напоминало бегство и Ветер, переглянувшись с Меркурием, решил не лишать девушку уединения.
Красноречивый бог сегодня был не похож сам на себя. Но кто из них сегодня мог похвастаться привычным поведением? Меркурий стоял к нему в пол-оборота и Аквилон прижался лбом к его виску. Меркурий остался его якорем, в нем он черпал успокоение и силы двигаться дальше. Фидес вышла к ним и Ветер, отойдя от любимого, приготовился к трудному, но необходимому разговору.

Дальнейшие действия Фидес, откровенно говоря, выбили его из колеи. Неожиданный поцелуй обжег словно кипяток. Но прислушавшись к себе, он понял, что не чувствует ревности.
- Я приму любые ваши отношения, - подойдя к девушке и взяв ее руки в свои. - Но никогда. Слышишь? Никогда не начинай их, чтобы проверить меня или что-то доказать. Это больно и несправедливо. Ничего не решит и не поможет разобраться.

- Я уже все решил для себя, иначе меня бы здесь не было. Мы будем просто жить. Пить кофе или вино, заниматься делами или любовью, видеть новые страны или облака. Разве это сложно?

Жаль, что в жизни нельзя применять замедленную съемку. Фантазия неслась во весь опор, пока Юстиция наконец не приблизилась и мы не оказались лицом к лицу. Из динамиков доносилась музыка, но моя выдержка погрузилась в паралитический ступор, стоило мне уловить запах духов и увидеть, как луна играет в её необычных каштановых волосах. Инстинкты велели мне немедленно схватить добычу и утащить туда, где никто не помешает нам насладиться счастьем.


- Могу дать примерить, если будешь послушной девочкой, – подмигнул я.


- Какая у меня грозная богиня! Прям-таки убьешь на месте? – передразнивая я вручил Юстиции букет, и моя ладонь задержалась на ее нежных руках. – Придется мне стать призраком и преследовать тебя до скончания веков. И, несмотря на плюсы, один существенный минус заставит тебя пожалеть о содеянном, – и я указал глазами вниз.
- Не верю, что ты у меня кровожадная. Тем более, тебе грешно карать невиновных. Могу поклясться, что ты единственная, кого я жду, и ею останешься! – я приобнял её за плечи и стал подводить к трапу.
- Юстиция, ты очень красивая женщина. И твой ум, твой характер под стать этой красоте, – искренне восхищаюсь ею, до конца не веря, что она сейчас со мной. – Куда мне тебя увести, моя королева? Выбирай любую точку земного шара, и наш корабль умчит тебя туда в мгновение ока!
Моя рука опускается с плеча к её бедру, и поглаживая свою девочку, шепчу ей на ухо игриво:
- А чтоб ты в пути не скучала, я могу дать поиграть с моей "шпагой".

Больно и несправедливо?!Фидес чуточку возмутилась. Ветерок все-таки ревнует, раз его это задевает, но он хотя бы понял каково придется ей.

- Я не хотела проверить тебя или доказать. Всего лишь продемонстрировала каково придется мне. Но не затаивай злость. В моем сердце ты и люблю я тебя! Прости, Меркурий, но к тебе я ничего подобного не испытываю и вряд ли испытаю. - обратилась она к богу торговли. - Думаю, мы могли бы с тобой попробовать быть добрыми друзьями?



-Жить...-Фид тяжело вздохнула. - Давай, но не жди что я смогу быстро адаптироваться. - она посмотрела на пятно, испортившее платье. - Мне нужно домой, переодеться. Да и вы наверное устали? Проводите? И оставайтесь у меня, я угощу вас ужином, заодно постараемся отдохнуть...втроем.

Я не ожидал от Плутона стольких слов. Бог подземного царства казался мне не особенно разговорчивым, а раз прозвучало так много, очевидно, что происходящее всерьез взволновало его. Что же, искренность всегда в чести, пусть она и звучит не так, как мне бы хотелось.

Я встретил его пристальный взгляд и заговорил, стараясь тщательно взвешивать слова. Сейчас это казалось особенно важным: ведь и он открыл мне многое о себе.
– Плутон, мне жаль, что в твоей жизни не сложилось той любви, которую ты ждал. Но скажи, разве ты хотел бы навязать себя вновь любимой женщине и обречь ее на безрадостную жизнь? И тем самым лишить возможности быть по-настоящему счастливой? Можно терпеть… годы или века, но я не верю в истинность этой дурацкой человеческой поговорки. Не стерпится и не слюбится. И если нет любви, не стоит занимать время у чужого счастья. Даже наша бесконечная жизнь слишком коротка, чтобы проводить ее не с теми.

Я задумался, вникая в его слова.
– А с чего ты взял, что боги утратят свое бессмертие? Я не Создатель мира и далеко не вершитель судеб. И никогда не преследовал цель лишить богов их силы или в чем-то ограничить. Да, у меня были свои счеты с Юпитером, но далеко не ненависть двигала мною. Ненависть вообще – дурной советчик. Я отказался от этого чувства давно, когда понял, каким разрушительным оно может быть. Невозможно победить, ненавидя. И то, что я сделал с Ситулой, всего лишь восстановило нужный порядок вещей. Люди получили немного больше надежды, а Юпитеру многое придется осознать. Но вы все по-прежнему хозяева своей судьбы. Конечно, если не хотите добровольно стать рабами.

В ответ на эти слова я усмехнулся:
– Не знаю, кто осведомлял тебя о моей жизни и любви, но этот источник явно хромает. В моей судьбе происходило многое. И у меня о многом было время подумать. Очень много времени. Когда вокруг тебя веками нет ни души, а ты сам изнываешь от жажды и зноя, размышления - единственное, что тебе остается, чтобы не сойти с ума от одиночества. Но я не привык делать сокровенное общим достоянием. А любовь – именно такое сокровище.

Я по-прежнему смотрел в глаза Плутона, но понимал, что этим признанием я и ограничусь. И дело было не в доверии и не в желании скрыть что-то. Есть в жизни то, что ценнее любых слов. То, что таится в глубине сердца, пронизывая все существо, и делиться этим можно разве что с самыми близкими друзьями. Или с тем лишь, кто и стал причиной и поводом этого сокровенного.
– Пусть Фидес обретет дом, мужа и детей – все, как ты говоришь. Я буду только рад за нее. Что до любви… – я помолчал, размышляя, отчего Плутон так настойчиво пытался подтолкнуть меня к богине верности, и улыбнулся своей догадке: – Скажи, а отчего ты сам не борешься за любимую женщину? Может быть, здесь, со мной, ты попросту теряешь время? И тебе на самом деле стоит быть там с той, которую ты любишь? И применить на практике все те истины, которые ты так стремишься донести до меня?

- Да и мне пора, – я окинул взглядом площадь, почти переполненную людьми. Скоро начнется праздничное действо, а в мои планы не входило оставаться на Пьяццетте дальше. Все, чего я здесь ждал, уже состоялось. А напоследок... – снова обратившись к Плутону, я произнес:

- Людям свойственно повторять, что жизнь – это игра. Но ведь и мы играем не меньше. Только игры наши серьезней, а их последствия вынуждают принимать важные решения. Такие, которые потом будут иметь значение не год и не два, а целую вечность. Ты верно сказало любви и о том, что за нее надо бороться, но стоит ли тратить жизнь на борьбу за то, в чем ты не нуждаешься? И что с этим делать потом? Так уж сложилось, что за любовь на земле разворачивается самая настоящая битва: стратегии, планы, переговоры, скандалы, слезы, уходы и возвращения… Люди ради победы готовы идти на уловки, интриги. Хитрости и даже колдовство! Да и у богов, разве тебе не приходилось встречать такое? Я видел подобное не раз. Вот только в результате та ли любовь получается, которая имеет право называться таковой? Кто-то нуждается в страсти, которую осуждают другие. А есть те, кто не способен на эту страсть. Им не ведомы и не нужны штормовые волны. Да и способна ли шлюпка выдержать шторм? Она попросту разлетится в щепки! Шлюпке определено плавать на мелководье. Это не хорошо и не плохо – это есть так, как есть. Каждому – свое. Но я ведь уже говорил об этом, не так ли? Любовь – бесценна, но преступление направлять свои паруса туда, где твой корабль будет лишним. И беда тому, кто не сможет вовремя это осознать.

Я поднялся, подзывая официанта и доставая из кармана несколько банкнот.
– Плутон, Фортуна. Рад был встрече. И счастливо оставаться.

Маленькая узкая улочка, поднимающаяся к самой площади, была не особенно многолюдной: проехать там невозможно, а крутой подъем отталкивал многих пешеходов. Я направился именно туда, мысленно прикидывая, сколько времени мне понадобится, чтобы добраться до катера.

Юстиция закатила глаза и не знала, смеяться ей или дать подзатыльник богу морей. Его шуточки и намёки были способны разрядить любую ситуацию.
- Ну у тебя и фантазии бог. Надеюсь ты не будешь просить меня показать тебе мою судебную мантию. - мысли в слух и не понятно слышал её Нептун или нет.



Возможно Юстиция и не могла карать невиновных, но ревность не подвластна даже богам. А на что могла быть способна Юсти, не знала даже она сама. Девушка вдохнула аромат цветов, у неё не было любимых и поэтому она оценила что в букете были различные цветы. Их аромат успокоил нервозность девушки.



Девушка долго переваривала вопрос Нептуна и уже стоя на трапе она смогла сформулировать ответ.
- Не важно куда. Честно, я готова даже не сходить с корабля. - девушка проводила остров тоскливым взглядом, где-то там дом, ломбард и сестра. Юсти не часто приезжала сюда и ни когда подолгу здесь не задерживалась. Она не могла назвать остров домом. А сейчас ей захотелось заплакать, словно сюда она больше никогда не вернётся. Она подумала о своей квартире, которая тоже не была для неё домом. Работа. Друзья. Хотя друзей у неё не было, коллеги, но не больше. Кроме сестры и теперь Нептуна у неё никого нет близкого. Она всегда избегала приближать к себе людей.
Сегодня утром она прибыла на остров и не думала, что уже вечером будет покидать его, да ещё и в сопровождении мужчины, тем более, она не могла предположить, что это будет Нептун. В планы девушки входило выпить и расслабиться рядом с богами, а главное вытащить Фидес из дома. Но судьба координально поменяла её планы.
- Где-то там взбешённый Юпитер, а с ним Юнона. - девушка кивнула в сторону центра города - Прометей празднует победу. И мне хочется просто быть подальше от этого всего. Будь рядом, а где и как не важно. Давай посмотрим куда нас уведёт попутный ветер. - девушка медленно повернула голову в сторону Нептуна и посмотрела в его глаза. Для неё не имело значение где, важным было одно, с кем она.

- Поверь мне, я умею ждать.

Они вместе вышли из ломбарда, Фидес заперла дверь и повела их в сторону своего дома. Аквилон предложил ей руку и она оперлась на него.
Радость пузырьками клубилась в нем, поднимаясь и грозясь перелиться через край. Мог ли он надеяться на подобный исход? Не иметь ничего и получить карт-бланш. Да, в будущем у них будут сложности и непонимания, но в их силах все преодолеть. Он не хотел думать наперед, у него было здесь и сейчас, Фидес и Меркурий рядом с ним и ему хотелось веселиться и дурачиться, чтобы прогнать серьезный взгляд девушки и расшевелить задумчивого бога.

В доме у Фидес Ветер с интересом огляделся, ему хотелось узнать больше о ней и обстановка, ее окружавшая, могла бы много рассказать. Но в ломбарде было не до интерьеров, поэтому с двойным вниманием Аквилон стал осматриваться. На стене в коридоре висели расписные тарелки, но судя по расположению некоторые из них отсутствовали. Ветер подошел поближе, разглядывая орнаменты и в это время услышал под ногами угрожающее шипение. Посмотрев вниз, увидел белого кота, недвусмысленно вздыбившего шерсть. Ветер не имел дела с животными и не представлял, что надо делать. Неуверенно сказал "кис-кис" и оглянулся. Фидес уже убежала вглубь квартиры, а у двери посмеивался Меркурий. Кот в это время шагнул к нему, продолжая воинственно рычать, Ветер мужественно остался на месте, но из комнаты прибыла подмога в виде второго кота. Тот молча наблюдал за происходящим, но Аквилон был уверен, в случае чего, коты объединятся. В виду превосходящих сил противника Ветер стал отступать к выходу и тут как раз появилась Фидес, подхватила кота на руки, принялась гладить и успокаивать. Животное благосклонно принимало ласки хозяйки, но не забывало настороженно следить за каждым его движением. И Аквилон пробормотав, что подождет всех снаружи, предпочел сбежать на улицу.

Он стоял на тротуаре, смотрел как темнеет небо и зажигаются огни в домах и был невозможно счастлив. Он ждал, когда к нему придут его любимые, и все время мира было для них. Теплые ладони закрыли ему глаза и сзади засмеялись. Он повернулся и подхватил девушку, закружив ее. Лучистые глаза были сейчас только для него и он, наклонившись и ловя в них свое отражение, наконец-то поцеловал Фидес так, как давно хотел. Решительно, нежно и страстно. Ее губы подались его напору, раскрываясь, и Аквилона с головой накрыл вихрь ощущений. Он пробовал, узнавал ее, ведя за собой и отпуская и обещая большее.

Фидес посмотрела на него.
- Пойдем гулять и развлекаться? Как собирались?
Она согласно кивнула.
- А где Меркурий?
- Он придет к нам позже.

В ресторанчике они купили бутылку вина и одолжили бокалы. Только известными ей тропинками девушка вывел из на скалистый берег, в стороне от площади, где происходили основные гулянья. Ветер расстелил плед на камне, предусмотрительно врученный им хозяином ресторана. Но Ветер не удивлялся, он успел заметить, что местные заботились о хозяйке ломбарда. Немного поколдовал над сюрпризом, который придумал и организовал, пока Фидес благодарила за плед.
Над головами раздался треск фейерверка и Фидес, запрокинув голову, разглядывала разноцветные огни. Ветер же любовался девушкой, сидевшей рядом с ним и мечтательно улыбающейся ночному небу.

- Моя воинственная супруга снова вершит любовь? - всё ещё киплю внутри, несмотря на крепкие объятия Марса, но его, по всей видимости, забавляет эта ситуация. Старая ведьма Юнона так ничего и не удосуживается сказать в ответ, и это её счастье. - Ты права, любимая, нищие и обездоленные требуют к себе снисхождения.
Я ничего не отвечаю, боясь, что, если раскрою рот, оттуда полыхнет огонь.
“Глупые божки ничего не понимают и никогда не поймут! Любовь и война правят миром, а не небесные силы. Люди уже давно перестали бояться грозы и молний, а этим ханженским старикам всё невдомёк. Мы ничего не теряем от этой пропажи. Далась нам их Ситула!”
Упускаю момент, когда муж подводит меня к храму. Теперь он и называется по-другому, но когда-то давно Цезарь приказал поставить здесь в честь меня святыню, чтобы люди молились и просили о милости. В настоящее время они не молятся Венере, но зато теперь меня в модельном бизнесе называют просто “Богиня”, хоть и не понимают истинного смысла. Но незнание людей не мешает мне жить и процветать, подпитываясь их слепым обожанием. Вот и сейчас, они радуются, хоть до конца и не осознают, что случилось и почему им стало так хорошо. И я хочу ещё больше: вновь ощутить ту власть, которую имею, и заставить их любить друг друга и боготворить меня за возможность ощутить экстаз.
- Любовь моя, - Марс отвлекает меня от мыслей мщения всем вокруг, почти невесомо касаясь, и надо признать, ему это удается, - а ты знаешь, что с открытием сосуда и высвобождением надежды для людей в толпу почитателей твоей красоты прибудет множество новеньких. Ни старость, ни болезни - ничего теперь не станет помехой твоим сокрушительным чарам. Как желание взять то, что принадлежит другому, даже ценой чужой жизни, всегда будет рождаться в душах жалких человечишек, так и жажда обрести любовь всегда будет пламенеть в их сердцах. Нужно лишь раздуть пламя до всепоглощающих размеров, и весь мир будет у наших ног.
Хитро улыбаюсь. Резню сейчас я не приветствую, но есть у меня способ заставить всех желать и любить.
- Так давай поможем им осознать свою природу, - просовываю руку под подол платья, нащупывая цепочку, и достаю оттуда маленький флакончик духов, согретый теплом от моего бедра.
Осматриваюсь вокруг, прикидывая, где лучше всего выпустить “джина из бутылки”. И вижу человек пятнадцать, танцующих в импровизированном кругу. Поднимаю ладонь и провожу ею по губам любимого супруга, наслаждаясь даже этой мимолетной лаской, а затем беру его руку и веду за собой.
- Пойдем, любовь моя, потанцуем немного, - на моих губах улыбка, а маленький старинный стеклянный кулон сжимаю пальцами.
Медленная музыка завораживает, заставляя плавно покачивать бедрами. Я маню к себе Марса и, как только он подходит, обвиваю его шею руками, начиная тереться всем телом. Лишь легкая прелюдия, но я чувствую, что муж мой снова возбужден. И это заводит меня. Поворачиваюсь к нему спиной, устраивая целое представление для людишек, возбуждая и мужчин, и женщин одним только танцем и выражением лица, на котором явственно читается томление. Поднимаю руки над головой, опираясь спиной на торс любимого, и призывно улыбаюсь опешившим зрителям, когда руки супруга сжимают мои груди через платье, пока мои ягодицы трутся о его пах.
“Люди… как легко их завести.”
Последнее па, и я кидаю маленькую склянку прямо в центр толпы, что уже собралась возле храма. Хрупкий флакон моментально разлетается на сверкающие осколки, а люди вокруг, начинают физически ощущать вожделение. И им уже не важно, кто и с кем, главное, получать наслаждение.
Наблюдаю, как человечешки срывают с себя и друг друга одежду, и победно оборачиваюсь к своему воину.
- Так меня вполне устроит отмечание праздника, - смотрю, как облако феромонов, переливаясь в лунном свете, разносится ветром на весь остров и округу. Теперь не только храм, но и вся Пьяцетта подвержена сильнодействующему афродизиаку. Абсолютно всех охватывает пьянящее желание заниматься сексом.
И моего супруга в том числе, слишком большая концентрация была в том пузырьке. Несмотря на годы и годы присутствия рядом, даже бог войны не может сопротивляться ударной дозе феромонов любви. Я только и успеваю, что обернуться, как Марс подхватывает меня на руки и несет в направлении дверей святилища. На фреске над входом ещё сохранились письмена: “Est, Venus formosa - a oraculi in caritate”*. Их почти не видно за уже разросшейся зеленью, но я и так знаю, что там написано Элием Адрианом Цезарем. Однако в этот раз я едва бросаю взгляд на вход, как супруг вносит меня вглубь храма и останавливается так, что через оконный проем нам видно всё, что происходит на площади.
Муж разворачивает меня лицом к зрелищу, и я чувствую его губы на своем плече. Мои глаза раскрыты, я наблюдаю вакханалию, которая развернулась прямо в центре города, и ощущаю каждое движение любимого, каждую его ласку и неистовое нетерпение, с которым Марс рвет платье на мне. Его ладони жадно ласкают каждый изгиб тела, а я только прогибаюсь в пояснице и выставляю ягодицы ближе ему, продолжая упираться руками в подоконник.
- Моя, - рычит супруг, покрывая поцелуями мою спину и спускаясь ниже, - моя.
Я лишь улыбаюсь, готовая смеяться, но лишь до того момента, как он опускается на колени меж моих расставленных ног. Его губы обжигают, а язык доводит и меня до безумства, так что колени подгибаются. Но любимый крепко держит меня, а после заставляет одну ногу закинуть на скамью, стоящую рядом с окном, и немилосердно продолжает терзать, сводя с ума. Но не пойдет так, чтобы богиня любви теряла голову раньше своего супруга, одурманенного её собственным запахом.
- Моя очередь, любимый, - голос дрожит от напряжения в теле и дикого желания, но наслаждение мужа выше собственного, тем более, что всё это представление на Пьяццетте для него.
Разворачиваюсь и выцеловываю губами дорожку от шеи, через грудь и накаченные кубики пресса, что напрягаются под моими касаниями, и дальше вниз, покусывая его живот и наслаждаясь его дыханием. Ремень от брюк летит в сторону, с глухим звуком приземляясь на каменный пол храма, а я становлюсь перед Марсом на колени и тяну руками его брюки вниз, не сводя глаз с внушительной эрекции и рубиново-красной головки, что раскачивается прямо перед моими губами. Поднимаю глаза на мужа и встречаюсь с обжигающим своей страстью взглядом. И без того черные глаза любимого в моменты наслаждения приобретают бездонную глубину, и я тону в них.
- Любовь моя, тебе нравится представление, которое я устроила для тебя? - ласкаю руками его бедра, осознанно заводя его и не касаясь плоти, предвкушая, какое наслаждение он испытает, когда мои губы будут выдаивать все его семя. - Посмотри на них, этих благочестивых жителей Капри и богов, что были на площади. Они все, словно животные, совокупляются, кто где был, тот там и занялся сексом, - мои руки всё ближе подбираются к паху мужа, легонько царапая ногтями внутреннюю сторону его бедер. - Они трахаются сейчас так, как воевали когда-то, исполняя всё это с неизменной страстью, - его член подрагивает от каждого моего касания, и на глазах увеличивается в размерах, - и я знаю, что тебя это заводит также, как и кровавые сражения.
С этими словами я обхватываю твердый ствол рукой и, не сводя глаз с любимого, медленно беру в рот, втягивая щеки и глубоко дыша носом, пока он не погружается целиком. В ту же секунду Марс обхватывает мою голову, не давая сдвинуться с места, и толкает бедра вперед, стремясь ещё глубже погрузиться, снова и снова трахая мой рот и глотку. Тянет за волосы, направляя и ускоряя движения губ по налившейся от желания плоти.
В какой-то момент я понимаю, что муж откинул голову назад и закрыл глаза, просто совершая движения. Резко отстраняюсь, лишая его тепла своего рта, и на хмурый взгляд супруга хрипло проговариваю:
- Смотри представление, которое я устроила в нашу честь, и ощущай мой рот на своей плоти.
- Дерзкая девчонка, ты ответишь за свое непослу… - он пытается злиться, но я знаю, что это напускное. Мне никто не может противостоять, и тем более возлюбленный муж мой.
Накрываю вновь губами его плоть и, теперь уже без его подкачиваний, двигаю любимого к финишу, изредка поднимая взгляд и убеждаясь, что он, ухватившись за проём окна, держит глаза открытыми. Пара коротких движений и одно глубокое проникновение, так что кажется, он заполняет всю меня, и снова чередование, пока не чувствую дрожь - сперва бедер, а потом и вибрацию члена в горле, - и отстраняюсь как раз в тот момент, когда его семя вырывается на свободу, покрывая жемчужной влагой мою грудь. Продолжая ласкать его член рукой, облизываю свой палец и придвигаюсь, чтобы вставить его в тугой анус Марса и ласкать поглаживая простату, тем самым поднимая наслаждение любимого до небывалых высот. Одновременно с этим губами засасываю мошонку и активно двигаю пальцем и ртом, пока последняя капля из члена не орошает мою щеку.
Облизываюсь и улыбаюсь, довольная, как кошка, объевшаяся сливок. Лишь жар между моих бедер напоминает, что минет это в большей степени односторонний оргазм.
- Теперь можешь наказывать меня, - усмехаюсь, поднимаясь на ноги, и провожу снизу вверх по животу мужа ногтями, - а я, так и быть, приму наказание.

*Прекраснейшей Венере - наставнице любви

Иногда в жизни происходит нечто настолько сумасшедшее, что не хватает ни сил, ни опыта для преодоления ситуации. Остается лишь плыть по течению.

Похоже пушистики учуяли серьезного конкурента и вознамерились отстоять свою территорию. Иначе как объяснить их враждебность к Аквилону?! Меркурия, они наоборот облюбовали.

Сменив наряд уже четвертый раз за день, Фид надеялась что до ночи с ее одеждой больше ничего не случится. Она выбрала простенький, мешковатый сарафан до колен с узором в виде маленьких розочек на виноградной лозе. Волосы собрала в хвост на затылке, и повертевшись перед зеркалом, нашла что ее улыбка стала более раскрепощенной.

Акви предпочел сбежать от ее подопечных, оставив их с Меркурием без своего общества.
- Скоро запустят фейерверки. - попыталась она завязать разговор.
- Идите. Побудьте наедине. Я к вам позже присоединюсь. И если не возражаешь, останусь ненадолго у тебя дома.
- Хорошо. Ключи на тумбочке в прихожей. - Фидес не стала спорить и быстро поспешила к возлюбленному.

Аквилон опередил ее с предложением прогуляться. А еще Ветер поцеловал ее, так трепетно и властно, что дух захватывало! Ее мужчина...как непривычно это звучало, и как завораживающе.

***
Вихрь ярких искр озарили ночную синеву небес. Красные, золотые, зеленные, разноцветные - сначала устремлялись в высь крупными точками и только мгновение спустя взрывались на сотни мелких составляющих, образуя фонтаны в воздухе. Наблюдать салют прислонившись к любимому, было для Фидес и ново и волнительно. Она положила голову на плечо Акви, прижавшись к нему как можно теснее. И дело было не в теплоте, которой он щедро делился, а в желании ощущать его максимально близко.

- Я переехала на остров, мечтая найти легендарную "пластину верности". Там должно быть указано откуда я появилась. Мы ведь с Юстицией не знаем, кто наши родители. А теперь, - она погладила его руку, - Мне это стало неважно. Все теряет значение, когда ты рядом.

Меркурий был напряжённым, как струна. Ещё всходя на берег и направляясь к вилле, он был взвинчен и словно предчувствовал нечто, угрожающее его укладу жизни. Но он не думал, что мысли облечёт в слова, причём так скоро. И уж тем более не думал, что судьба закрутит его в водовороте событий, словно утлую лодку нищего рыбака. Он терялся, впервые за многие годы не мог найти нужных слов, а в некоторых моментах предпочитал отойти, а не идти напролом, как иногда любил прежде. Ситуация была не из лёгких, но Аквилон как и прежде дарил ощущение правильности происходящего. Даже сейчас, когда стоял так близко и обжигал его шею дыханием.



Сказать, что Меркурий онемел - ничего не сказать. Он был в отношениях с разными богами и людьми разных полов и национальностей, но поцелуем Фидес его огорошила, особенно учитывая, что оторвать глаз от Аквилона он так и не смог, и чувствовал себя весьма странно. Вероятнее всего, именно так себя ощущала богиня верности, когда целовались они с Аквилоном.



- Я уже сделал свой выбор, - тихо проговорил Меркурий и вздохнул. - Я готов попробовать.



Кто знает ,чем всё это закончится, но лучше попробовать, чем кусать локти, не узнав. Уйти не поздно никогда, хотя иногда Меркурий и думал, что во многом, слишком во многом опоздал... Что было бы, признайся он раньше? Пришлось бы делить Ветра на двоих или же судьба изначально вела их к испытаниям? Говорят, что на долю выпадает только то, что человек способен вынести, не оттого ли они попали в такую ситуацию? Что смогут доказать себе и другим. что любовь не ведает границ? Ну, а если Ветер охладеет к нему или Фидес станет приоритетом, он попросту уйдёт.



Меркурий шёл рядом с Аквилоном, бок о бок, и не знал, стоит ли взять Фидес под другую руку, чтобы подарить богине ощущение спокойствия или же всё-таки тронуть за плечо Аквилона. Он запутался, но уверен был в том, что пока не попробует и не разберётся в себе, он с места не сдвинется. Осознав свои чувства, он сделался сам не свой - задумчивый, замкнутый и неразговорчив. Сейчас он сам себе больше Плутона напоминал, отчего даже усмехнулся. Он молча шёл рядом с парой богов и вновь кусал губы.



Меркурий посмеивался над реакцией Ветра на милых пушистиков, он протянул руки и поднял на руки заурчавшего кота, трепля его за ухом. Фидес выбежала вслед за Аквилоном, и Меркурий, отпустив кота, съехал по стене. Сумасшедший день, безумный. Хотелось одновременно несовместимых вещей, но он пообещал себе, что попробует, не потеряет момент, ведь никто не знал, сколько богам отведено после потери ситулы. Вдруг, Юпитер хоть частично, но был прав? Тогда срок жизни станет подгонять его, а терять шанс Меркурий не хотел. Хотя и понимал, что Аквилон сейчас больше увлечён именно Фидес, и с этим придётся либо мириться, либо уходить прямо сейчас, пока Ветер не успел ухватить за руку, останавливая.

Меркурий взъерошил волосы и тяжело вздохнул. Сбежать? Остаться? Что если он придёт к ним, а боги слишком увлечены друг другом? Сможет ли он спокойно смотреть на то, как они целуются, когда он будет чувствовать себя неловко? Люди всё равно остались злыми, среди них немало гомофобов и нетерпимых, что плюнут вслед. Хочет ли он слышать шиканье, не смея проявить чувств. Урчащие коты забрались на руки и тёрлись о подбородок Меркурия, наперебой сообщая, что надо погладить и за ушком и под шеей и даже бочок почесать.



Заперев квартиру, он побрёл в направлении смотровой площадки. Тревога и переживания не давали расслабиться и как следует обдумать ситуацию. Не поспешил ли он с выводами, готов ли... Он остановился неподалёку от парочки и смотрел на них, пытаясь понять их и разобраться в себе. Меркурий никак не мог решиться, уйти в темноту или остаться. Он смотрел на расцветающие в небе фейерверки и вновь сомневался в себе. Столько он за всю тысячелетнюю жизнь не сомневался. Былая уверенность будто исчезла, когда он увидел Аквилона и Фидес так тесно прижавшихся друг к другу.

Каким-то необъяснимым образом и она и Аквилон одновременно оглянулись, почувствовав что пришел Меркурий.

- Меркурий, ну наконец-то! - радостно воскликнула Фидес, помахав ему рукой и приглашая жестом присоединиться. - Мы тебя заждались! А кое-кто мечтает задушить тебя в объятиях.- она счастливо улыбнулась, - И залюбить до умопомрачения.

Сама атмосфера вокруг них была наполнена сладосной эйфорией, где сомнениям более не место.