Клуб семейства Хатауэй

ludok, теперь твоя очередь! Smile

Попробую.
Что грозились из неё приготовить?

Это, наверное, вход в тайный коридор в отеле Гарри!??

(ответ: кебаб)

Девочки, а когда Лео и Кэт целовались? Неужели я это пропустила?

Лео уставился на склоненную голову Кэтрин Маркс, пытаясь переварить информацию. От сознания того, что его обманули и предали, внутри вспыхнул неистовый гнев.
- Не было никакой причины, - заговорил он, - чтобы скрывать подобную информацию.
- Ситуация весьма сложна.
- Почему никто из вас не рассказал мне об этом до сего момента?
- Вам ни к чему было это знать.
- Ты должна была сказать мне. Ты была обязана.
- С какой стати?
- Лояльность, черт тебя возьми! Что тебе такого еще известно, что могло бы коснуться моей семьи? Какие еще тайны ты хранишь?
- Это не ваше дело, - процедила в ответ Кэтрин, все еще сжатая в его объятиях. – Дайте мне уйти!
- Только, когда я узнаю, что ты еще замышляешь. Кэтрин Маркс - твое настоящее имя? Кто ты, дьявол, такая? - Он ругнулся, потому что она начала всерьез вырываться. – Стой смирно, ты – маленькая дьяволица. Я только хочу… Ой!
Борьба длилась до тех пор, пока она не развернулась и не ткнула его острым локотком в бок.
Маневрируя, Маркс заполучила свободу, она так этого добивалась! Но тут ее очки соскользнули и полетели на землю.
- Мои очки!
Рассерженно вздохнув, она опустилась на колени и стала шарить в поисках пропавшего предмета.
Ярость Лео немного поутихла из-за чувства вины. Судя по всему, она была фактически слепой без очков. И видя, как она ползает по земле, Лео ощутил себя настоящим скотом. Осел! Опускаясь на колени, он тоже стал искать ее очки.
- Ты видела, куда они упали? – спросил он.
- Если бы я видела, - раздраженно ответила Кэтрин, - мне бы не понадобились очки, верно?
Повисла короткая пауза.
- Я помогу тебе найти их.
- Как любезно с вашей стороны, - едко бросила она.
В течение следующих нескольких минут оба исследовали сад руками, стоя на коленях, рыща среди нарциссов. Они оба чувствовали загустевшую тишину, которую могли бы жевать, как баранью отбивную.
- Значит, ты на самом деле носишь очки, - наконец заговорил Лео
- Конечно, - сердито сказала Маркс. – С какой стати я бы стала носить очки, если бы на самом деле не нуждалась в них?
- Я подумал, что они могли бы быть частью твоей маскировки.
- Моей маскировки?
- Да, Маркс, маскировки. Это существительное, описывающее то, что призвано скрыть чью - то внешность. Часто используется клоунами и шпионами, и теперь очевидно гувернантками. Боже всемилостивый, что-нибудь может быть обычным, когда речь заходит о моей семье?
Маркс моргнула и посмотрела в его направление, ее взгляд не был достаточно сфокусирован. На какое-то мгновение она стала похожа на взволнованного ребенка, любимое одеяло которого было вне предела досягаемости. И это странно, болезненно укололо Лео в самое сердце.
- Я найду твои очки, - сказал он резко. – Даю тебе слово. Если хочешь, можешь пойти в дом, пока я ищу их.
- Нет, благодарю. Если бы я попыталась найти дом самостоятельно, то, вероятно, оказалась бы в сарае.
Увидев мерцание металла в траве, Лео протянул руку и сомкнул пальцы вокруг ее очков.
- Они здесь. - Он подполз к Маркс и оказался перед ней в необычном положении на коленях. После того, как отполировал линзы краем своего рукава, он добавил: - Не шевелись.
- Дайте их мне.
- Позволь мне, глупышка. Ты споришь так же легко, как дышишь, не так ли?
- Нет, это не так, - тут же ответила она и покрасила, потому что он хрипло рассмеялся.
- Не интересно дразнить тебя и изводить, когда ты легко сдаетесь, Маркс. – С большой осторожностью он потянул очки к ее лицу, обводя пальцами оправу очков, с оценивающим взглядом примеряя, как они сидят на ней. - Они вам плохо подходят. – Кончик его пальца мягко изучал контур верхней части ее уха. Она была необыкновенно хорошо в солнечных лучах, в ее серых глазах мерцали голубые и зеленые искорки. Словно в опалах. - Такие маленькие уши, - продолжил Лео, позволяя своим рукам мягко сжать такое милое, с тонкими чертами личико. – Неудивительно, что твои очки упали с такой легкостью. Им практически не на чем держаться.
Маркс уставилась на него в замешательстве.
Она была такой хрупкой, подумал он. Ее воля была такой несгибаемой, ее характер был такой колючий, что он полностью забывал, что она была вдвое меньше его. Он ожидал, что она немедленно отшвырнет его руки от себя. Она ненавидела, когда ее касались, особенно, когда это делал он. Но она вообще не двигалась. Он позволял своему большому пальцу прочертить дорожку по ее шее и почувствовал неровную поверхность ее горла. Было что-то нереальное в этом моменте, похожее на сказку. Он не хотел, чтобы это закончилось.
- Кэтрин твое настоящее имя? - спросил он. - Ты ответишь, по крайней мере, на этот вопрос?
Она колебалась, боясь выдать себя, выдать даже самую незначительную информацию. Но так как кончики его пальцев скользили вдоль ее шеи, легкая нежность, казалось, обезоружила ее. Румянец залили ее шею.
- Да, - выдохнула она. – Мое имя Кэтрин.
Они все еще вместе стояли на коленях, ее юбки вздымал ветер, и они были повсюду. Одна муслиновая складка в цветочек была зажата под коленом Лео. Его тело остро отреагировало на ее близость, жар распространился под кожей и собрался в одном неудобном месте. Мускулы напряглись, вздулись. Он должен был бы положить этому конец, иначе он сотворит такое, о чем они оба будут потом жалеть.
- Я помогу тебе встать, - резко произнес Лео, пытаясь подняться. – Пойдем в дом. И все же я предупреждаю тебя, я еще не закончил с тобой. Я бы хотел узнать больше…
Но он не договорил, потому что Маркс попыталась встать раньше него, ее тело задело его. Они замерли, находясь так близко друг от друга, их прерывистое дыхание смешалось.
Волшебное чувство усилилось. Оба были на коленях в летнем саду, воздух был пропитан запахом нагретой травы и цветущих нарциссов... А Кэтрин Маркс был в его руках! Ее волосы блестели в лучах солнца, ее кожа была гладкой как лепесток цветка. Ее верхняя губа была почти так же полна, как и нижняя, изгибы были такие же нежные и гладкие, как спелая хурма. Уставившись на ее рот, он почувствовал, как волоски на его затылке встали дыбом от возбуждения.
Некоторым искушениям, туманно решил Лео, не следует сопротивляться. Потому что они были такими острыми, что будут возвращаться, снова и снова. Поэтому подобному искушению лучше уступить, ведь только так можно было избавиться от них.
- Черт побери, - произнес он неровным голосом, - я сделаю это. Даже зная, что потом меня могут уничтожить.
- Вы сделаете что? – спросила с расширившимися глазами Маркс.
- Вот это.
И его рот овладел ее губами.

Только мы спойлерить не будем, верно?

Потому что сразу же возьмемся за перевод

настроение не-подходи-а-то-убью!