События в странах бывшего СССР

Однажды, уже проработав в братстве несколько лет, она за ужином сказала:
– Отец, есть один человек, которому я пытаюсь помочь. У него десять детей и нет работы. Ты не мог бы взять его к себе на работу?
Отец поднял голову от тарелки с супом.
– Почему?
– Я же тебе сказала! У него десять детей.
– Но что он умеет делать? Почему я должен его нанять?
– Потому что ему нужна работа.
Отец отложил ложку.
– Никки, солнышко, у меня работают квалифицированные рабочие. От того, что у него десять детей, сталь ведь не станет выковываться, верно? Что этот человек умеет делать? Какая у него профессия?
– Будь у него профессия, отец, он смог бы найти работу. Разве справедливо, что его дети вынуждены голодать только потому, что их отцу не предоставляют шанса?
Отец посмотрел на нее, будто изучал какой то подозрительный новый металл. Узкие губы матери растянулись в едва заметной улыбке, но она молчала.
– Шанса? На что? У него нет профессии.
– Наверняка в таких больших мастерских, как твои, для него найдется какая нибудь работа.
Отец, внимательно изучая ее решительное личико, побарабанил пальцами по столу. Затем, откашлявшись, произнес:
– Ну что ж, возможно, я смогу использовать его на погрузке фургонов.
– Он не может грузить фургоны. У него больная спина. Он годами не мог работать именно потому, что у него болит спина.
Отец недоуменно нахмурился:
– Больная спина не помешала ему настрогать десяток детей.
Никки очень хотелось сделать доброе дело, и она ответила отцу решительным взглядом.
– Почему ты такой нетерпимый, отец? У тебя есть рабочие места, а этому человеку нужна работа. У него голодные дети, которых нужно кормить и одевать. Неужели ты отказываешь ему в возможности заработать себе на жизнь лишь потому, что ему не повезло? Или твое богатство застилает тебе глаза, и ты не видишь нужд простых людей?
– Но мне нужны...
– Почему ты всегда исходишь из того, что нужно тебе, а не из того, что нужно другим? Неужели все должно быть только для тебя?
– Это – дело...
– А в чем цель дела? Разве не в том, чтобы предоставлять работу тем, кто в ней нуждается? Разве не лучше, если человек работает, а не унижается, выпрашивая милостыню? Ты этого хочешь? Чтобы он просил милостыню, вместо того чтобы работать? Разве не ты всегда так превозносил труд?
Никки выпускала вопросы, как стрелы, причем так быстро, что отец и слова не успевал вставить. Мать улыбалась, слушая, как дочь выпаливает слова, которые знает уже наизусть.
– Почему ты так жесток к самым обездоленным? Почему не можешь хоть раз подумать о том, что ты в состоянии сделать для них, вместо того чтобы думать о деньгах и только о деньгах? Неужели тебе повредит, если ты наймешь нуждающегося в работе человека? Повредит, отец? Покончит с твоим делом? Разорит тебя?
Ее исполненные благородства вопросы эхом звучали по обеденном залу, а отец смотрел на нее так, словно видел впервые. Казалось, его поразили настоящие стрелы. Его губы шевелились, но он не мог вымолвить ни слова. Похоже, он не мог даже пошевелиться. Лишь молча смотрел на нее.
Мать сияла.
– Ну... – проговорил он наконец. – Полагаю... – Он взял ложку и уставился в тарелку. – Присылай его, я дам ему работу.
Никки ощутила новое чувство гордости. И могущества. Она никогда не думала, что так легко сможет заставить отца отступить. Она поколебала его эгоистичную сущность одной лишь добротой.
Отец встал из за стола.
– Я... Мне нужно возвращаться в мастерские. – Его взгляд шарил по столу, на Никки и мать он не глядел. – Я только что вспомнил... Нужно присмотреть за одним делом...
Когда он ушел, мать сказала:
– Я рада, что ты избрала правильный путь, Никки, а не последовала его ложной дорогой. Ты никогда не пожалеешь о том, что позволила любви к людям направлять твои чувства. Создатель улыбнется тебе.
Никки знала, что поступила правильно и достойно, и все же не могла не вспоминать тот вечер, когда отец молча гладил ей бровь, а она прижимала его пальцы к щеке.
Тот человек начал работать в мастерских. Отец больше никогда о нем не упоминал. Он все время был занят и пропадал на работе. У Никки тоже все больше и больше времени занимала ее деятельность. Но ей недоставало того выражения его глаз. И она думала, что, наверное, просто взрослеет.
***
Мать взяла управление мастерскими на себя. Она писала Никки радостные письма, рассказывая, как много нуждающихся она теперь приняла на работу. Учитывая все накопленные богатства, производство вполне в состоянии это выдержать. Мать гордилась тем, что наконец то богатство служит высоконравственным целям. Она писала, что смерть отца – скрытое благословение, ибо это позволило наконец то помогать тем, кто всегда этого заслуживал. Все это – часть промысла Создателя, писала она.
Матери пришлось повышать цены, чтобы платить деньги всем людям, которым она предоставила работу. Многие старые работники ушли. Мать писала, что рада этому, поскольку у них отсутствует чувство долга перед другими.
Заказов становилось все меньше. Поставщики начали требовать предоплату. Мать больше не ставила клеймо мастерских на оружии – новые работники жаловались, что нечестно требовать от них выдерживать такие высокие стандарты. Они заявляли, что стараются изо всех сил, а остальное не имеет значения. Мать пошла навстречу их требованиям.
Прокатный стан продали. Многие постоянные клиенты перестали заказывать оружие и доспехи. Мать заявила, что обойдется без таких бесчувственных покупателей. Она ждала от герцога новых законов, в соответствии с которыми работа должна распределяться поровну, но законы что то запаздывали. Немногие оставшиеся покупатели не платили в срок по счетам, но обещали непременно заплатить, а заказанный ими товар тем временем поставлялся, хоть и с запозданием.
Через полгода после смерти отца предприятие разорилось. Огромное состояние, заработанное им за всю жизнь, исчезло.
Высококвалифицированные рабочие, нанятые когда то отцом, уехали, надеясь найти работу в оружейных мастерских в других местах. А большинство – те, что остались в городе – могли отыскать лишь низкооплачиваемую работу и были рады и этому. Многие новые рабочие требовали от матери сделать что то. Мать и братство обратились с просьбой к другим владельцам мастерских, чтобы те взяли их к себе. Кое кто попытался помочь, но большинство не имели возможности нанимать рабочих.
Оружейные мастерские отца были крупнейшими в их краях и обеспечивали работой многие другие мастерские. Теперь люди, чье дело зависело от работы оружейных мастерских – торговцы, мелкие поставщики, перевозчики, – тоже разорились. Многие в городе, от пекарей до мясников, потеряли своих покупателей и были вынуждены сократить число работников.
Мать попросила герцога поговорить с королем. Герцог ответил, что король размышляет над этим вопросом.
После закрытия отцовских мастерских появилось много заброшенных домов, жители которых уехали в поисках работы. По настоянию братства эти дома самовольно заселили. Прежде спокойные кварталы превратились в трущобы, где процветало воровство и насилие. Не имея возможности продать оставшееся на складах оружие, мать раздала его нуждающимся, чтобы те могли защитить себя. Вопреки ее усилиям, преступность лишь возросла.
За ее благотворительную деятельность и верную службу отца короне король назначил матери пенсион, позволявший ей жить в собственном доме и даже содержать штат прислуги, хоть и небольшой. Мать продолжала деятельность в братстве, пытаясь исправить ту несправедливость, которая, по ее мнению, привела к краху предприятия. Она надеялась в один прекрасный день снова открыть мастерские и нанять людей на работу. За самоотверженный труд король наградил ее серебряной медалью. Мать с гордостью писала Никки, что король никогда не видел женщины, столь близкой к тому, чтобы стать добрым духом во плоти. Никки регулярно получала сообщения о наградах, которые мать получала за свой бескорыстный труд.

Началась антитеррористическая операция. Центр города перекрыт. Не волнуйтесь. Завершим — откроем", — обратился к харьковчанам назначенный Верховной радой главой МВД Украины Арсен Аваков.
В восточные и южные регионы прибыли дополнительные вооруженные спецподразделения из других регионов Украины, сообщает ИТАР-ТАСС. "Эти спецподразделения готовы решать оперативные задачи без оглядки на местные нюансы", — заявил Аваков.
В Харькове милиция освободила здание обладминистрации без применения оружия. Были арестованы 70 человек.
В Харькове 7 апреля общественные активисты в здании областной администрации провели собрание "областной громады". На этом заседании собравшиеся выразили недоверие депутатам Харьковского областного совета, которые в течение двух недель не могут собраться на своих рабочих местах и провести заседание.
Местные активисты выразили недоверие нынешним киевским властям и объявили о создании Харьковской народной республики. Решение о ее создании должно вступить в силу после утверждения на областном референдуме.
Тысячи противников новой киевской власти всю ночь бодрствовали и в Донецке. В понедельник в городе объявили о создании народной республики и даже создали новый орган власти — Народный совет. В течение месяца здесь хотят провести референдум о присоединении к России.
А в Луганске митингующие уже более суток удерживают областное управление Службы безопасности Украины. Местные власти отключили в здании свет и воду. Въезды в город перекрыты.
Освобождена администрация и в Николаеве. Здесь палаточный лагерь у здания администрации разгромили активисты "Правого сектора".
"Все, что сегодня происходит, — это диверсия и провокация. Власть должна проявить свою решительность. Я считаю, что должна быть проведена антитеррористическая операция, и не нужно ничего ждать, поскольку в тех помещениях облгосадминистрации и СБУ находятся люди, которые украли оружие, это опасные преступники", — охарактеризовал ситуацию на востоке Украины кандидат на президентский пост, лидер националистической партии "Свобода" Олег Тягнибок в эфире телеканала ICTV.
В феврале 2014 года именно Тягнибок был одним из тех, кто призывал с Майдана захватывать государственные администрации в украинских городах.