taniyska:
27.04.19 11:22
» Глава 3
В преддверии праздника Светлой Пасхи подоспела очередная глава
Перевод:
taniyska
Редактор:
Sig ra Elena
ГЛАВА 3
Любви требуется время, желанию - возможность
Маленькие пузырики застряли в горле Шона, и он с трудом сглотнул.
- Повтори?
Он не был уверен, что расслышал правильно. О «пивных глазах» ему доводилось слышать. Может, с ним приключились «водочные уши»?
- Боже, Лекс. Что ты задумала? – спросил Джимми.
Шон тоже хотел бы узнать.
- Нужно расстегнуть мне платье, чтобы добраться до молнии на этой дурацкой нижней юбке. Она большая и колется, и сводит меня с ума.
Шон не помнил, что когда-либо видел нижние юбки, но точно знал, что не должен видеть конкретно эту. Не в маленьком гидросамолете и не с дочерью Ковальски. С тренером «Чинуков» они терпели друг друга из уважения к команде, но Шон знал, что наверняка не должен раздевать его дочку.
- Джимми, у тебя есть нож?
Надо попытаться разрезать платье без помощи ножа.
- Нет. Может, щипчики для ногтей в сумке.
«Щипчики для ногтей? Какого черта?»
Три часа не так уж долго, чтобы посидеть на полу в большом колючем платье. Хоть ей и будет не очень удобно, но не умрет.
Шон поставил стакан на колено и сурово посмотрел в большие голубые глаза Лекси. Он воспользовался тем суровым взглядом, который запугивал защитников на льду и заставлял маленьких собачек выбегать из комнаты.
Уголки красных губ приподнялись, как будто она эту суровость и не заметила. Улыбка казалась немного недовольной, или же все дело было в полных губах Лекси Ковальски. Шон ошибался: ее совсем не фотошопили. Сейчас на ней было слишком много косметики, возможно, из-за ее прерванного выступления на телевидении, но это не имело значения. Она была красивой. Настоящей. Сидела перед ним, как будто окутанная взбитыми сливками. Ее отец не очень-то жаловал Шона, а Лекси просила снять с нее платье.
- Спасибо, Шон, – сказала она, как будто тот согласился. Как будто понятия не имела, кто перед ней. – Ты такой милый.
Он снова перевел взгляд от ее губ к глазам. К растерянным голубым глазам. Она совсем его не узнала.
И улыбнулся. Если бы у него была более ясная голова, Шон бы сказал ей прямо здесь и сейчас. Может быть, его улыбка не превратилась бы в тихий смешок, если бы он не чувствовал облегчение от отсрочки возможного конфликта с тренером Ковальски.
Лекси начала двигаться, пока не оказалась на коленях спиной к Шону. Копна светлых кудрей доставала ей до середины спины, Лекси перебросила волосы на одну сторону.
- Я признательна тебе за помощь.
Наушники лежали на гладкой коже, Лекси пахла дорогими духами. Платье застегивалось на маленькие пуговки, которые начинались между лопаток и спускались вниз по спине куда-то ниже ягодиц.
Все в Лекси выглядело мягким. Начиная от волос, кожи и ресниц, заканчивая улыбкой, которую она послала через плечо.
- Прости, у меня нет крючка для расстегивания пуговиц.
Шон не мог вспомнить, когда раздевал женщину не для того, чтобы уложить ее в постель. Он засунул стакан в держатель между креслами и прикоснулся к первой пуговице. Та проскользнула сквозь пальцы, и он костяшками задел кожу Лекси. Попробовал снова с тем же результатом, но на третий раз все же умудрился протащить пуговку сквозь петлю.
Лекси была красивой и нежной. Она была хаосом и безумием, и настоящей занозой в заднице. Со второй пуговицей оказалось справиться труднее, чем с первой, и Шон выругался под нос, пока пытался расстегнуть ее.
- Я знаю, что я заноза в заднице, - сказала Лекси, очевидно, его раздражение уловил микрофон, торчавший у уголка рта. – Иногда.
В наушниках послышался смешок Джимми, как будто он тоже был с этим согласен.
- Как ты попала в «Давай поженимся!», Лекс? – спросил пилот. – Я удивился, увидев тебя в этом шоу. Никогда не думал, что ты из тех женщин, кто отчаянно хочет замуж.
- Я не из них.
Пальцы Шона оказались слишком велики, и он замешкался с третьей пуговицей. Посмотрел вниз на длинный ряд этих гладких пуговичек и маленьких петелек и задумался, не лучше ли просто разорвать платье по шву.
- Я решила принять участие в шоу, потому как думала, что это будет отличный бесплатный пиар для моего бизнеса. Тогда это казалось хорошей идеей. – Лекси покачала головой, и один локон выскользнул из ее руки и упал на спину. – Мне нужно было сделать что-то заметное. Что-то, чтобы раскрутить мой бренд и хорошо продвинуться. – Шон взял локон светлых волос и убрал со своего пути. – «Шкафчик Ням-Ням» продается только в онлайне, - продолжила Лекси, - и я не могу соперничать с большими торговыми сетями. Я собираюсь открыть свой первый оффлайн магазин в Бельвью недалеко от торгового центра, и мне нужна реклама.
Шон застыл, когда мягкие волосы снова упали ей на спину. «Шкафчик Ням-Ням»? Для него это звучало как название секс-шопа. Типа как «Бесстыжая от природы» или «Горячий бизнес».
- И как, сработало? – поинтересовался Джимми.
- Через десять минут после выхода первого эпизода мой сайт получил шестьдесят посещений за тридцать секунд и «упал». За три месяца продажи онлайн выросли на пятьдесят восемь процентов, а моя линия «Потрясающая ФиФи» полностью распродана.
«Потрясающая ФиФи?»
- Я и не знал, что у магазинов для зверей такая зверская конкуренция. – Джимми засмеялся собственному каламбуру.
Убирая волосы Лекси, Шон нахмурился, хотя сам не понял почему.
- У тебя магазин для животных?
Она повернула голову и посмотрела на него своими голубыми глазами.
- Я шью и продаю одежду для животных.
- Ты продаешь собачью одежду.
Это было скорее неверие, чем что-то еще. Шон испытывал отвращение к брехливым собачкам. Особенно к брехливым собачкам в кожаных куртках и байкерских шляпах.
- Да, но я расширила бизнес, чтобы включить игрушки и лежанки, и предметы безопасности. – Лекси пожала обнаженным плечом, и прядь волос снова упала обратно. – Почти все, что может понадобиться животному.
- Животным не нужна одежда, - заметил Шон, и снова убрал локон в сторону. Тот зацепился за стразы или кристаллы, или что-то в этом роде, и остался там.
- Им так же не нужны специальные площадки для прогулок и домики, но я никогда не слышала, чтобы кто-нибудь плохо говорил о площадках для выгула собак или кошачьих домиках.
- Не позволяй Лекси начинать разговор о собаках, - предупредил Джимми.
Шон тянул и тащил, и умудрился вытащить четвертую и пятую пуговицы из маленьких петелек. Шелковая ткань разошлась, и красный отпечаток от тесного платья расчертил кожу Лекси. Шон провел большим пальцем по рубцу на идеальной коже. Только настоящий засранец мог считать, что Лекси должна оставаться в неудобном платье, которое врезается ей в кожу, еще три часа.
- Я люблю всех животных. – Ее щеки окрасились в нежно-розовый цвет, и она наклонила голову. – И у меня талант к шитью одежды для животных. Мама сказала, что это у меня в природе, я унаследовала от прабабушки, которая обожала делать одежду для своих цыплят. Хотя остается загадкой, почему она тратила свой талант на цыплячью одежду. Цыплята грязные и заканчивают свою жизнь на гриле.
Что за черт? Кто-то из ее семьи делал одежду для цыплят? Она ненормальная?
- Когда я была маленькой, то делала одежду для своих плюшевых игрушек и даже для статуэток с травой чиа. А когда мне исполнилось семь, папочка купил мне первую собаку. С тех пор я шила модную одежду для всех своих собак. После Понго у меня были Леди и Трамп. А теперь только Ням-Ням. Она породы китайская хохлатая и просто милашка.
- Господи Иисусе.
Все ее дикие рассуждения о собаках, одежде и цыплятах были просто бредом сумасшедшей. Совершенно сумасшедшей, упрятанной в красивую упаковку. Красивую упаковку с гладкой кожей, которая так и приглашала мужчину коснуться ее губами. Например, на шее, где она так вкусно пахла.
- Несколько месяцев назад я сделала плащ Супермена для игуаны. Конечно, это был особый заказ.
Несмотря на ненормальность Лекси, тело Шона откликалось на нее. Жаркий толчок в глубине живота, который достиг паха. Учитывая, что Шон раздевал прекрасную женщину, - совершенно естественный отклик. С которым он и не боролся, что не значило, будто Шон доволен собой: он не получал удовольствия от стояка на ненормальных женщин, обреченных создавать хаос.
- Не получается. У меня пальцы слишком большие, а эти пуговицы слишком маленькие. – Лекси подняла на него взгляд, и Шон добавил: - Придется разорвать.
- О. - Она смотрела ему в глаза несколько мгновений. – Даже не знаю. Продюсеры могут потребовать его обратно.
Шон ухватился за половинки платья, собрав в кулаки столько шелка, сколько смог. В кабине раздался звук рвущейся ткани, и несколько пуговиц просвистели мимо головы и изрешетили фюзеляж. Последний рывок, и платье распахнулось, обнажив гладкую кожу, ужасные красные рубцы и белый корсет. Шон скользнул взглядом вниз по шнуровке к впадине позвоночника внизу корсета. Не спрашивая, он забрался пальцами под платье, оттолкнул в сторону колючую сетку и потянул металлическую молнию вниз так далеко, как смог. Затем поднял руки, как ковбой, связавший теленка, и сел обратно на свое место.
- О, Боже мой, как хорошо. – Лекси завела руку назад и почесала красную отметину на пояснице. – Я едва дышала.
Изгибаясь назад и вперед, Лекси пыталась встать, но поскольку руками удерживала платье на груди, понадобилось несколько захватывающих минут, прежде чем она смогла выпрямиться настолько, насколько возможно.
Шон сделал глоток и посмотрел поверх стакана. Если Лекси уберет руки, ее грудь выпадет из платья. Шон ждал с предвкушением, но был ничуть не удивлен, когда Лекси нахмурилась от раздражения и снова попросила его помочь.
- Нужно, чтобы ты забрался под платье и стянул нижнюю юбку. Чертова штуковина почти стоит сама по себе. Я бы попыталась, но… - Она замолчала и опустила взгляд к рукам.
Улыбнувшись, Шон поставил стакан в держатель. У него было лучшее решение, чем ползать под платьем и смотреть на длинные ноги. Он затащил свою спортивную сумку из-за спины на колени, взял оттуда старую клетчатую коричнево-желтую рубашку и бросил Лекси. Рубашка приземлилась ей на плечо, и Лекси схватила ее: пышные груди с глубокой ложбинкой между натянули платье еще сильнее.
- Спасибо.
- Всегда пожалуйста.
Это была его любимая рубашка, но жертва того стоила. Шон убрал сумку на место, взял водку и продолжил смотреть шоу. Лекси продела одну руку, затем другую в рукава, потом застегнула рубашку. Поизгибалась еще чуть-чуть, выбираясь из платья. Она поворачивалась так и эдак, тянула и толкала, и трясла бедрами, и ее голова исчезла в пышной ткани.
- Ты в порядке, Лекс?
- Ага.
Затем она вышла из моря белого, вся такая... длинные ноги и гладкие бедра. Подол рубашки оканчивался на несколько сантиметров выше ее колен. Лекси перебросила волосы на одну сторону, когда наклонилась, чтобы поднять платье. Свет с потолка сиял на ее волосах, касался щеки и отражался от сверкающих туфель. Она заворачивала, складывала, скатывала платье так же, как делала с фатой. Вместо того, чтобы передать его Шону, в этот раз Лекси встала на колени на пассажирское сиденье и, перегнувшись через спинку, принялась заталкивать платье за него. Надавила посильнее, и на несколько коротких секунд мягкая коричневая фланель приподнялась, и перед Шоном мелькнули белые трусики, круглая попка и гладкие бедра. Он подумал, что должен предложить свою помощь, но не хотел, чтобы его руки оказались где-то рядом с этой совершенной задницей.
- Ну и тренировочка. - Лекси казалась выдохшейся и немного запыхавшейся, когда повернулась и села. Скромно потянула подол рубашки, чтобы прикрыть бедра, как будто Шон не успел на них насмотреться. – Я без сил. – Она взяла стакан и сделала глоток. – Сколько еще, Джимми?
- Чуть менее двух часов.
Лекси сделала глоток и наморщила нос.
- Ты летишь обратно сегодня?
- Нет. Завтра утром.
- Я сбежала из «Фэйрмонт» без сумочки. У меня есть только кредитка. – Лекси откинула голову на спинку кресла, широко раскрыв глаза, как будто осознание последствий всего содеянного ударило ее как дубинкой по лбу. – У меня нет налички и телефона, и одежды, и косметики.
Косметика не была бы четвертым пунктом в списке Шона.
- Возможно, в гостинице есть банкомат, - сказал Джимми.
- А у них есть массаж? – Она приподняла плечи и повертела головой из стороны в сторону. – Мне бы не помешало.
Шон засмеялся.
- Боюсь, нет, принцесса. В это время года люди ездят в Сэндспит, чтобы порыбачить. – И добавил: – В этом городе нет ничего примечательного. Никакой вечерней уборки номера и подготовки постели ко сну нигде в пределах острова.
- Дерьмо. Мне нравится мята, которую оставляют под подушкой. – Лекси перекинула волосы на одну сторону и посмотрела на Шона: – Ты летишь туда, чтобы порыбачить?
- Сейчас я не ловлю чавычу.
(прим. перев.: chinook - чавыча)
- Отличная шутка, Шон, - сказал Джимми со смешком.
Шон подождал, что тот скажет дальше, чтобы наконец дать Лекси подсказку. Вместо этого Джимми поправил маленький микрофон блютуз и начал общаться с наземным диспетчером.
- Зачем ты летишь в Сэндспит? – спросила Лекси.
- Там живет моя мать. – Лекси неминуемо узнает, кто такой Шон. Он не станет специально держать ее в неведении – ну, ладно, может, совсем чуть-чуть, – но будет крепче спаться сегодня ночью, зная, что с утра не раздастся звонок от Джона. Если это делало его трусом, он сможет это пережить. – Моя мать больна.
На самом деле, она умирала. Снова.
- Мне жаль.
В этот раз у нее случился приступ панкреатита.
- Она справится.
Сколько Шон помнил, мать всегда была больной. Если не страдала от того или иного недуга, то объявляла больным Шона. Его детство было заполнено ненужными докторами и посещением больниц, и мать пихала в него ненужные таблетки, пока, когда Шону исполнилось десять, не вмешался дядя Эйб, с которым они уехали жить в Эдмонтон.
- Во сколько мы улетаем утром, Джимми? – спросила Лекси.
- Я хочу подняться в воздух к девяти.
- Не знаю, смогу ли я проснуться так рано. – Она застонала. – Мне понадобится кастрюля кофе.
- Если ты хочешь спрятаться, я прилечу забрать Шона через несколько дней. - Джимми взглянул на нее через плечо. – Ты можешь лечь здесь на дно, пока все не утрясется.
- Нет. Я должна вернуться обратно. – Она зевнула. – Я уверена, что все пройдет к тому времени, как мы приземлимся завтра.
...