Софья (Обманутые иллюзии) ИЛР

Юля, спасибо за главу. Очень переживаю за Софи, Алексей уж больно настойчив и явно опытен в таких делах, а Софи наивна и невинна. Да ещё одиночество, желание любви, всё это может её заставить перешагнуть через приличия и мораль и бросится в объятия Алексея, тем более, что раньше она была в него влюблена. А Алексей гад ещё тот. Как он может так поступать с кузиной собственной жены?!!! Как обычно, очень жду продолжения!
___________________________________

Настя, Fedora, Оленька, посмотрим, что мне моя фантазия подкинет. Главное не в том дойдет или не дойдет, главное в восприятии, что ли.

Маша, привет.

Да, невинна, но я бы не сказала, что уж совсем наивна. Ну, может и не станет она прям уж бросаться в его объятия. А что до того, что она кузина Лидии, так это наоборот придает некую пикантность ситуации.
___________________________________

Уж как-то не очень тянет Алексей на героя-любовника для нашей Софочки. Уж если и суждено ей так сказать "сгульнуть от мужа", то лучше бы кого-нибудь получше нашла бы она. Ну это мое ИМХО, а что уж нам автор приготовит х. з. как говорится.

Всем привет!Юлечка,спасибо за продолжение!Мне тоже очень нравится сюжет этого романа!Пиши как можно дольше-герои так полюбились,что не хочется с ними расставаться!Да уж,Алексея сложно понять-еще недавно он грезил о деревенской тишине и детях,а теперь,видите ли, кровь охотника в нем взыграла!Но,надо признать,они с Лидией стоят друг друга...Теперь Лиди снова Софье начнет козни строить,особенно,когда почувствует в ней соперницу.С трудом верится,что к себе на бал она ее пригласила от чистого сердца.Интригует и таинсвенная история со старыми письмами-получается мать Софьи,в свое время, имела тайную связь с неким А.Р,а Натали сделала так,чтобы предать сие огласке, из мести?

Девоньки, всем доброго дня.

Леночка, я не говорю, что Алексея с Софьей будут связывать именно чувства. Поживем увидим.

Оксаночка, привет. Спасибо за теплые слова.

Заскучал барин наш. На вольные хлеба потянуло.

Или наоборот, постарается стать ей подругой.

Об этом немного позже.

Вот хотела сегодня начать следующую главу писать, да дела, дела. Конца и краю им не видно. Продолжение, думаю, будет где-то через недельку.
___________________________________

Юленька, привет!

София в столице. Примерки, визиты.
Мужское внимание радует глаз.
Игра продолжается, карты не биты.
Но даст ли Раневскому Сонечка шанс?

Я жду с нетерпением вновь продолженья.
Спасибо большое тебе за главу.
Прекрасно! Талантливо! Я в восхищении!
Цветочки дарю , и еще пахлаву!
___________________________________

Юля, добрый день! Я пришла к вам напроситься в постоянные читатели. Очаровательный роман получается. Безумно красиво! Оторваться невозможно, запоем все главы прочла.
Ох, Раневский, трудно ему придется. А еще Андрей ухлестывает за Надин)) Как тесен мир)) Все же я надеюсь, что наш Andre не потеряет голову) Очень нравится он мне, хочется для него лучшей доли. Возможно ли, что Кити повзрослеет к тому времени...
Корсаков тот еще фрукт, как только Сонечка превратилась из гадкого утенка в прекрасного лебедя, тут же лыжи навострил. А женушка, по которой так сох уже не устраивает))
С нетерпением жду продолжения. Очень хочется увидеть воссоединение пары Раневских, ну и конечно штабелями укладывающихся поклонников Софи. Узнает ли муженек свою жену?) После рабства так, наверное, от счастья этакого с ума сойдет))) Но, чувствую, боком Софи обернется встреча с Корсаковым, а еще Лидия, котороя была без ума от Раневского. Ох, как будет злиться эта барыня, когда все, что она имеет чудесным образом окажется у ног Софи. Интриги, заговоры. Автор, вы однозначно не дадите нам заскучать! Какой спутанный клубок людских судеб нам предстоит расплести!

Огромное спасибо, за такой чудесный роман! Несомненно буду читать дальше. Кормите муза шоколадками, чтобы чаще радовал нас такими вкусными кусочками!!
_________________

Всем доброго дня.

Ниночка, привет. Спасибо за комментарий. Очень нравятся твои стихи.

Элла, добрый день. Очень рада новому читателю. Спасибо за теплые слова в адрес моего творения.
Обязательно будет воссоединение пары Раневских, вот только немало еще им предстоит понять и пройти, чтобы понять, что они две половинки одного целого. Андрей обязательно найдет свое счастье, но автор пока не будет раскрывать свои секреты.

У автора сейчас цейтнот, но хлопоты приятные. Думаю, что скоро немного развяжусь и порадую своих читателей продолжением романа.
___________________________________

Юленька, а когда ты нас порадуешь продолжением?

Светочка, Ася, привет. Пишу потихонечку. Если ничто не нарушит моих планов, то на этих выходных. ))))
___________________________________

Вот только сегодня вспоминала, что тут тихо как-то стало
Значит ждем выходных

Доброго времени суток!!!
Я тоже с нетерпением жду продолжения

Юля, спасибо , а то уже соскучилась по любимым героям.
___________________________________

Тоже с нетерпением жду продолжения. Еще любопытство снедает, когда произайдет встреча Александра и Софи... А главное как?
_________________

Доброго всем дня.
Как и обещала, следующая глава.
___________________________________

 » Глава 12

Глава 12




На следующий день после полудня принесли обещанное Лидией приглашение на бал к Корсаковым. Софи долго вертела в руках изящную карточку, после визита к ней Алексея первой мыслью было отказаться, но нужно было объясниться с ним, заставить его понять, что не ради интрижки с мужем своей кузины она приехала в Петербург.

Минуло Рождество, которое Софья встретила с братом. Всё было как в далеком детстве: ель, украшенная стараниями самой Софьи и Алёны, сладости и обязательные рождественские подарки. Софи долго думала над тем, что можно было бы подарить мальчику двенадцати лет и, в конце концов, решила отдать ему медальон с портретами их родителей. Ведь она помнила и отца, и мать, а Мишель никогда их не видел, так пусть же медальон станет напоминанием о том, что у него они тоже были.

Это был тихий вечер, наполненный воспоминаниями о том времени, что они вместе с братом проводили в Завадном до того, как Михаил поступил в кадетский корпус. Софи про себя отметила, что Мишель сильно изменился за последний год: из робкого мальчика он превратился в серьёзного отрока. Вот вроде и прошёл вечер, так как того хотелось Софье: в их тесном маленьком семейном кругу, но в тоже время остался некий осадок на душе. Она, пожалуй, не смогла бы объяснить словами то, что чувствовала, но всё же та близость, что была между ней и братом прежде, словно бы исчезла, растворилась. Может оттого, что она сама так разительно переменилась, и дело было не столько в её новом облике, сколько в состоянии души, а может, от того, что Мишель повзрослел и более не находил общество старшей сестры для себя интересным. «Наверняка у него появились собственные друзья и интересы, а возможно, и тайны, которыми он не пожелал со мной делиться, оттого и возникло это отчуждение», - вздыхала она, лёжа в постели после праздничного ужина.

Наутро, после того как Мишель уехал обратно в корпус, к Софье на примерку пожаловала модистка вместе с обещанными платьями. Облачившись в сапфирово-синий бальный туалет из тончайшего шёлка, Софья замерла перед зеркалом. Она смотрела на своё отражение, но не видела его. Все мысли снова были заняты последним свиданием с Корсаковым: здравый смысл вопил о том, чтобы собрать вещи и, не оглядываясь, покинуть столицу, но тихий голос внутри нашептывал ей совсем иное: «Куда я поеду? В Москву? Туда, где каждый помнит меня как неуклюжую толстуху mademoiselle Берсенёву? Здесь же никто, кроме Корсаковых, не знает меня. Только здесь я смогу начать всё с чистого листа. А Алексей… Я должна объясниться с ним, я должна найти такие слова, чтобы он понял, что нас отныне ничего не связывает. Я смогу, я обязательно скажу ему о том», - размышляла стоя перед зеркалом Софья.

- Madame, не нравится платье? – поинтересовалась модистка, разочарованная долгим молчанием Софьи.

- Платье великолепно, - улыбнулась Софи, заметив обиженное выражение лица madame Луизы. – Вы можете закончить его к этой пятнице?

- Bien, - отозвалась модистка.

«Ну вот, я и ответила на свой вопрос, - усмехнулась Софи, глядя на своё отражение. – Я буду в пятницу у Корсаковых и сегодня же напишу Лиди, что принимаю её приглашение».

- Софья Михайловна, - приотворив двери, заглянул в будуар дворецкий.

- Чего тебе, Фёдор? – обернулась она.

- Да вот принесли. Велели вам передать, - неловко замялся на пороге Фёдор с букетом алых гибискусов.

- От кого? – холодно поинтересовалась Софья, уже зная ответ на этот вопрос.

- Тут ещё письмецо, - протянул ей конверт Фёдор.

Вскрыв послание, Софья быстро пробежала его глазами.

- Невозможный человек! – вырвалось у неё.

Смяв листок, она протянула его Алёне:

- Брось в печь.

- А с ентим что делать? – покосился на букет в своей руке дворецкий.

Подойдя к слуге, Софи взяла из его рук пламенеющие цветы, вдохнула нежный аромат, осторожно погладила тонкие лепестки. «Ты притворяешься!» - говорил ей этот букет. Ещё раз вдохнув чудесный аромат, Софи протянула букет обратно Фёдору:

- Верни отправителю.

- У madame появился поклонник? – улыбнулась модистка.

Софи не ответила на её вопрос, только недовольно поджала губы.

- Pardonnez-moi. Это не моё дело, - стушевалась мастерица.

- Вы правы, madame, - сухо отозвалась Софья. – Это не ваше дело!

После полученной отповеди, madame Луиза засобиралась на выход. Спустя три дня в пятницу утром, она привезла в дом на Мойке законченный бальный туалет, а также веер, перчатки и эшарп из газа в тон платью, дабы прикрыть почти обнажённые плечи. Алёна долго колдовала над причёской хозяйки, собрав в высокий узел мелко завитые пепельные локоны и оставив открытой изящную тонкую шейку. Софи удовлетворенно оглядела в зеркале своё отражение: никогда она ещё не выглядела так хорошо. Она была красива, и сознание этого приятно грело душу. «Помни, зачем ты идёшь туда, - вздохнула она. – Я должна объясниться с Алексеем!». В памяти вновь всплыл букет алых гибискусов. «Ты притворяешься!». Притворство – вот о чём говорили эти цветы. «Господи, так ли далёк был от истины Корсаков, посылая мне этот букет? Разве не сладко было мне слышать его признание? Разве не билось чаще сердце от одного его горящего взгляда? Может, и в самом деле я притворяюсь перед ним, перед всеми и даже перед собой?»

Отвернувшись от зеркала, Софи торопливо покинула комнату. Она и так уже опаздывала, что, впрочем, ей было только на руку: всегда легко затеряться в большом скоплении людей. Она так и не сумела привыкнуть быть на виду и потому всегда старалась быть как можно более незаметной.

«Вот и дом на Морской, - подавая руку сопровождавшему её лакею, вздохнула Софи, ступая на мостовую. – Что ждёт меня нынче?» Лидия давно высматривала кузину среди пребывающих гостей и не сводила взгляда с дверей в бальную залу, но даже она не сразу распознала в красивой блондинке, появившейся на пороге, ту, которую ждала.

Извинившись перед теми, кто окружил хозяйку бала тесным кружком, Лидия покинула своих гостей и устремилась навстречу сестре.

- Софи, я уж думала, что ты не придёшь, - взяв кузину под руку, улыбнулась Лиди.

- Отчего ты так решила? – поинтересовалась Софья, настороженно оглядывая огромную бальную залу.

- Да ты робеешь никак? – усмехнулась Лиди, поймав встревоженный взгляд Софьи. – Идём, я познакомлю тебя с ними, - кивнула она в сторону небольшой группы людей с интересом наблюдающих за сёстрами.

- Господа! – обратилась Лидия к своим друзьям, - позвольте представить вам мою кузину по отцу Софью Михайловну Раневскую. Софи, - обернулась она к сестре, - это мои друзья: княжна Елизавета Андреевна Черкасская, Лев Алексеевич Петровский, графиня Наталья Александровна Любецкая, ну а с моим супругом ты уже знакома, - рассмеялась Лидия.

- Очень приятно, господа, - присела в лёгком реверансе Софья.

- Зовите меня просто Бетси, - улыбнулась ей княжна Черкасская. – Ваша сестра много говорила о вас. Ужасная потеря: императорская гвардия потеряла бесстрашного офицера, а мы галантного кавалера в лице вашего супруга.

- Мне тоже его не хватает, - вздохнула Софья.

- Нам едва удалось убедить Софи не покидать мирскую жизнь, - заговорила Лидия.

- Вы правильно поступили, милая, - взмахнула веером графиня Любецкая, - Ваша жизнь не кончилась со смертью супруга.

- Я слышал, в Индии тела покойников предают огню, - задумчиво произнёс Петровский. – Говорят, что жена покойника восходит на костёр, вроде как обряд самосожжения.

- Лев Алексеевич! – досадливо нахмурилась княжна Черкасская, - о каких ужасах вы говорите.

- Не будем о грустном, - улыбнулся Корсаков. – Софья Михайловна впервые в Петербурге, так не будем же омрачать её пребывание здесь.

- Вы, видимо, забыли, Алексей Кириллович, я родилась в столице, - насмешливо заметила Софья.

- Действительно, запамятовал, - притворно вздохнул Корсаков. – Я имел счастье познакомиться с вами в Первопрестольной. – Вы позволите пригласить вас? Надеюсь, ваша бальная карточка ещё не заполнена?

- Ещё нет. Но вы же знаете, Алексей Кириллович, что я почти не танцую.

- Тем более надобно исправить это досадное упущение, - глядя ей в глаза произнёс Корсаков.

Натянуто улыбнувшись, Софи нехотя протянула Алексею бальную карточку. Усмехнувшись, он размашистым росчерком внёс своё имя напротив мазурки.

- Ну, тогда позвольте и мне, - улыбнулся Петровский.

- Разумеется, Лев Алексеевич, - кивнула Софья.

- Шампанского? – жестом подозвал проходящего мимо лакея Корсаков.

- Благодарю. Не откажусь, - отозвалась Софи.

Взяв под руку графиню Любецкую, княжна Черкасская отошла на некоторое расстояние.

- Помнится, Лиди говорила, что её кузина нехороша собой, а вдовушка даже очень недурна, - вполголоса заметила Бетси.

- Это ревность и зависть, - усмехнулась в ответ Наталья. – Корсаков глаз с неё не сводит. Очевидно, Раневский его опередил. Они вроде дружили.

- Сама я не имела счастья быть знакомой с Александром Сергеевичем, но говорят, он ещё тот ходок был, - прошептала на ухо графине княжна.

«Я не создана для этого, - думала Софья, обводя тоскливым взглядом залу, разряженных гостей. – Приехать сюда было не самым правильным решением». Допив бокал, она взяла с подноса следующий. Софи с самого утра почти ничего не ела и после второго бокала ощутила лёгкое головокружение.

- Софья Михайловна, - предложил ей руку Корсаков, - помнится этот танец мой.

Вложив ладошку в его руку, Софи шагнула в круг танцующих.

- Мне надобно поговорить с вами, Алексей Кириллович, - подняла она голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

- Вы хотите говорить прямо здесь? – удивлённо протянул Алексей, опускаясь на одно колено

в фигуре танца.

- Почему нет? – обходя вокруг него, отозвалась Софи.

- Пожалуй, это не совсем удобно, - тихо отозвался Корсаков. – Предлагаю встретиться в библиотеке через четверть часа. Вы легко найдете её, мой дом мало чем отличается от дома вашего дядюшки в Москве.

- Алексей Кириллович, - сделала попытку возразить Софья.

- Я буду ждать вас, - тихо прошептал Корсаков, склонившись в поклоне по окончанию мазурки.

«Это неправильно. Я не должна идти туда, - тяжело вздохнула Софи, проходя по полутёмному коридору. – Я должна была сказать ему обо всём в зале, но он как будто специально не дал мне и рта раскрыть. Всё это – игра с огнём, и именно мне суждено будет обжечься им», - вздрогнула она, взявшись за ручку двери, ведущей в библиотеку.

Отворив двери, Софья оказалась в слабо освещённой комнате. Тени скользили по углам, теряясь где-то под потолком. Шурша шёлком бального платья, девушка прошла внутрь и остановилась у массивного письменного стола.

- Алексей Кириллович, - шёпотом позвала она.

За её спиной закрылась дверь, и в замке с тихим щелчком повернулся ключ.

- О чём вы хотели поговорить со мной? – поинтересовался Корсаков, подходя ближе.

- Вы знаете. Я хочу просить вас оставить ваши попытки завоевать моё расположение.

- Вы уверены, что именно этого хотите, Софи? – остановившись в двух шагах от неё, спросил Алексей.

- Пожалуй, это единственное в чём я уверена, - прошептала Софи, чувствуя, как пересохло в горле от того, что он стоит так близко к ней.

- Вы лжёте, Софи. Лжёте себе и мне, - прошептал в ответ Корсаков, обнимая тонкий стан.

Софья увернулась от его поцелуя, ощущая, как горячие губы скользнули по щеке, коснулись обнажённой шеи, там, где бился пульс.

- Не нужно, - упираясь ладонями в его грудь, попросила она.

Голова закружилась, Софье показалось, что ей нечем дышать. Она судорожно дернула эшарп, завязанный узлом на груди, чувствуя, как он невесомой паутинкой скользит по плечам, плавно опускаясь на пол.

- Ну, что ты? Что ты, милая? Зачем противишься мне? – покрывая поцелуями обнажённые плечи, шептал Алексей.

Жаркой волной обдало всё тело, кровь застучала в висках. Сама не сознавая того, Софи уцепилась за его плечи.

- Прошу вас, Алексей Кириллович, мне дурно, - выдавила она из себя.

Легко подхватив её на руки, Корсаков опустил свою ношу на диван и отошёл к окну. Отодвинув портьеру, Алексей распахнул окно. Дрогнув под сквозняком, погасло пламя свечи. Ввернувшись к Софье, Корсаков опустился на колени подле дивана. Софья, дрожа всем телом села, отодвинувшись как можно дальше. Но вряд ли причиной озноба стал сквозняк, гуляющий по комнате. Стянув перчатку, Корсаков коснулся тыльной стороной ладони гладкой щеки.

- Если бы ты только знала, что я чувствую сейчас? – прошептал он. – Ты плачешь? – удивленно промолвил он. – Я сделал тебе больно?

- Нет, - отозвалась Софья. – Прошу вас, выпустите меня отсюда. Мне страшно.

- Чего ты испугалась, душа моя? Я не причиню тебе вреда. Никогда, слышишь? Я никогда не обижу тебя.

- Если это так, позвольте мне уйти.

- Bien sûr. Je ne vais pas Vous retenir (Конечно. Я не стану удерживать вас), - поднялся с колен Корсаков, протягивая ей руку. – Вы вольны уйти, ежели это то, чего вы желаете. Я люблю вас, Софи, и не стану ни к чему принуждать.

Опираясь на протянутую ладонь, Софья поднялась и метнулась к запертой двери, схватившись за ручку.

- Не спешите, сердце моё, - догнал её Корсаков, положив свою руку поверх её.

Вставив ключ в замочную скважину, Алексей медленно повернул его.

- Один поцелуй, всего один, - прошептал он.

Поднявшись на носочки, Софья робко коснулась поцелуем его губ. Приятная истома теплом разлилась в груди, руки скользнули на широкие плечи, тонкий шёлк перчатки зацепился за эполет. Корсаков поймал губами тихий стон, прижимая её к двери всем телом. Как же горячи были его ладони, скользящие по её спине, обжигая прикосновением даже через ткань платья. Как же кружилась голова от поцелуя, словно дурман опутал сознание, затягивая всё глубже и глубже в тёмный омут, из которого не хотелось возвращаться.

- Боже правый, ты меня с ума сведёшь, - прошептал Алексей ей в губы, разжимая объятья. – Ступай, не то я передумаю отпускать тебя.

Девушка выскользнула за двери. Щёки пылали жарким румянцем, дрожали колени, сердце колотилось в груди, как будто после быстрого бега. Остановившись на пороге бальной залы, Софи вспомнила, что её эшарп и веер остались в библиотеке. Неприятный холодок пробежал по обнажённым плечам, страх липкой паутиной опутал сознание. «Господи! Что будет, если кто найдёт их там? Я не могу вернуться туда! Не могу!» – в панике думала она. - Ежели вернусь, Бог его знает, чем закончится всё». Шагнув за кадку с померанцем, Софи напряжённо вглядывалась в залу, разыскивая глазами Лидию. Уже не румянец возбуждения окрашивал лицо, но от стыда горели щёки. Она едва не вскрикнула, когда Корсаков набросил ей на плечи эшарп и, улыбнувшись, вернул позабытый в библиотеке веер.

- Люблю тебя, - прошептал одними губами и, не оглядываясь, шагнул в залу.

Торопливо поправив одежду и причёску, Софи, стараясь быть незаметной, вошла следом за ним.

- Что и говорить, - усмехнулась княжна Черкасская, проследив за ней взглядом. – Определённо у Лиди есть повод получше приглядывать за своим супругом.

- Ай да вдовушка! – отозвался Петровский. – Я бы и сам за ней приударил, но куда мне поперёк Корсакова.

- Что же мешает вам. Женитесь, - усмехнулась Бетси. – В вашем возрасте уж пора о семье подумать. Увезёте красавицу жену в свою Лифляндию, и никакой Корсаков не сможет украсть ваше сокровище. Помнится, вы говорили, что у вас и замок родовой имеется.

- Ах, Елизавета Андреевна, коли бы вы ответили согласием на моё предложение, так я хоть завтра, - театрально вздохнул Петровский. – А что касается родового замка, то он уж давно представляет собой печальные руины, так что столица мне куда более по душе, чем родные пенаты. К тому печальная перспектива прослыть рогоносцем, меня нисколько не воодушевляет. Не Корсаков, так найдётся другой щеголь способный вскружить голову ветреному и юному созданию.

- Лиди не видит дальше собственного носа, - тихо заметила Бетси. – Не стоит посвещать её, очень уж любопытно, как долго она будет пребывать в неведении.

- Отчего вы так не любите madame Корсакову? – вскинул бровь Лев Алексеевич.

- Помилуйте, кто вам сказал, что я питаю к ней неприязнь? – искренне удивилась княжна. – Или вы думаете, что весть о том, что её супруг крутит амуры с её кузиной, будет ей приятна? Уж кем-кем, а быть гонцом, приносящим дурные вести, я не желаю, - улыбнулась она. – Пусть кто-нибудь другой откроет ей глаза на сию situation (ситуация, положение).

- Ну, вот и пришёл мой черёд танцевать с прелестницей, - откланялся Петровский, заслышав вступительные аккорды вальса.

Софья едва не выронила бокал с шампанским, когда услышала голос нового знакомого за спиной:

- Сударыня, вы позволите пригласить вас? Помнится, этот танец вы обещали мне.

- Bien, - поставив пустой бокал на поднос мимо проходящего лакея, Софи позволила Льву Алексеевичу вывести её в центр бальной залы.

- Как вам понравилась столица? – поинтересовался Петровский, ведя партнёршу в танце.

- Она уже не кажется мне такой большой, как раньше, - улыбнулась Софи.

- Простите, я забываю, что вы родились в Петербурге, - отозвался Лев Алексеевич, внимательно наблюдая за выражением лица Софи. – Ваши родители тоже в столице?

- Я сирота, - резче, чем хотела, ответила Софи. – Меня воспитывали дядюшка и тётушка, - уже мягче добавила она.

- Вы мне кого-то напоминаете Софи, - задумчиво произнес Петровский.

- Говорят, что я похожа на свою покойную maman, - равнодушно заметила Софья. – Верно, вы были знакомы с ней?

- Намекаете на мой преклонный возраст? – усмехнулся Петровский. - Позвольте полюбопытствовать. Как же звали вашу маменьку?

- Елена Петровна Берсенёва, - тихо обронила девушка.

- Как же, как же. Я помню её. Редкостная красавица была ваша маменька, уж, сколько поклонников всегда было вкруг неё. И батюшку вашего я тоже знавал. Замечательный был человек, хочу я вам сказать. Жаль, что так рано ушёл, впрочем, как и ваш супруг. Такова судьба, увы.

- Вы правы, от судьбы не уйдёшь, - отозвалась Софья, всем сердцем желая, чтобы этот танец быстрее окончился.

Отчего-то Лев Алексеевич был ей неприятен. Может, дело было в насмешливом выражении его глаз или ироничной усмешке, которая скользнула по красиво очерченным губам, когда он говорил о Раневском. Каким-то внутренним чутьём Софи ощущала, что он неискренен с нею. Смолкла музыка, Петровский проводил её к небольшому кружку, собравшемуся вкруг княжны Черкасской и с поклоном удалился. «Господи, зачем? Зачем я здесь? - вздохнула Софи, поймав взгляд Лидии. – Уйти немедленно, я должна уйти, - но вместо того, чтобы проститься с кузиной и её супругом, Софья взяла с подноса очередной бокал. – Лучше бы я поехала в Москву, там Андрей, дядюшка и тётушка», - улыбнулась она своим мыслям.

Домой Софья возвращалась под утро. От каждого неосторожного движения её мутило, в голове словно стучали маленькие молоточки. «Боже, сколько же я выпила? Три, четыре бокала? Как же мне дурно. Как нехорошо все вышло. Хотела, чтобы Алексей оставил меня в покое, а стало во сто крат хуже. А хотела ли?» - при этой мысли кровь бросилась ей в лицо, обдало жаром. Вспоминая о том, что позволила ему в полутёмной библиотеке, Софья тяжело вздохнула. «Какая же я порочная. Как я могла, ведь он муж Лиди? Но как сладко замирает сердце от его поцелуев, как хочется самой прильнуть к нему, запустить пальцы в тёмные кудри». Голова её склонилась на грудь. На ухабе экипаж немного качнуло, и она, встрепенувшись, очнулась от своих грёз. «И все же я гадкая, гадкая. Как я могу думать о том, чтобы быть с ним? Надобно уехать в Москву, подальше, пока не поздно».

***

Первопрестольная жила своей собственной жизнью: балы, шумные празднества, рауты, вечера, гуляния. В Москве ощущался особый дух, присущий только ей одной. Хранительница старых традиций, она так отличалась от холодной северной столицы. Безусловно, и здесь светское общество было падко до скандалов, и излюбленным развлечением скучающего бомонда было обсуждение ближнего своего, но всё же: чем дальше от двора, тем мягче были нравы, тем благовоспитанней девицы, тем меньше злорадствовали по поводу чьих-либо неудач. Это невозможно было объяснить или передать словами. Если в Петербурге душа мёрзла, то здесь всё было по-иному, здесь было тепло. По крайней мере, так казалось Андрею.

В обществе всегда были рады видеть молодого привлекательного офицера Кавалергардского полка, особенно там, где имелись девицы на выданье. В последний месяц молодой граф Завадский не пропустил, пожалуй, ни одного бала или вечера, где присутствовала mademoiselle Ильинская. Вот и в этот вечер Андрей подпирал плечом стену бальной залы, пополняя многочисленную армию поклонников юной чаровницы. Завадский не решался подойти к ней, опасаясь быть вновь отвергнутым. Всё это наверняка от того, что Надин известно, какую роль он сыграл в судьбе того, кто был ей дорог. Разве может он рассчитывать на её благосклонность после того, что сделал? Но в то же время Андрей не мог отказать себе в удовольствии просто любоваться ею, пусть издали, пусть тайком, в душе мечтая набраться смелости и, презрев все свои опасения, подойти, открыться в своих чувствах в надежде на взаимность. Один лишь взгляд, одно лишь слово могли вознести его на вершину мира или низвергнуть в пропасть отчаяния, но где взять силы, чтобы преодолеть этот страх. «Я не вынесу, если она вновь отвергнет меня, - вздохнул Завадский, поворачиваясь спиной к блестящему собранию, лишь бы только не видеть её, танцующую вальс, легко скользящую по паркету в объятьях другого. – Когда эта отрава любви успела проникнуть в моё сердце? Тогда ли, когда впервые увидел её мельком в Екатерининском парке, или тогда, когда заметил сбегающей из храма, где венчались Софья и Раневский? А может, позже, когда встретил в Москве и забыл, как дышать, когда меня представляли ей. Глупец! Истинный глупец! Что я плёл тогда? Не помню. Помню только эти дивные глаза, бездонные, как морская пучина». Что-то ёкнуло в груди, больно сжалось при воспоминании о той встрече. Завадский глубоко вздохнул, стараясь унять сердцебиение, высокий ворот мундира впился в шею, затрудняя дыхание. Андрей торопливо вышел на террасу через распахнутое французское окно, расстегнул верхнюю пуговицу и полной грудью вдохнул морозный воздух январской ночи. Зачерпнув пригоршню колючего снега, спрятал лицо в ладонях, чувствуя, как намокают перчатки, как снег царапает кожу на лице, остужая пылающую голову.

- Вам нехорошо? – раздался голос за спиной.

Вздрогнув Андрей обернулся.

- Со мной всё хорошо, - отозвался он, вглядываясь в незнакомца, осмелившегося нарушить его уединение. – Проклятая духота и немного больше шампанского, чем следовало.

- Неужели всё дело в шампанском? – иронично улыбнулся мужчина. – Мне показалось, что дело совсем не в нём.

- Вам показалось, - сухо ответил Завадский.

- О, простите, я не представился. Моя фамилия Рогозин.

- Граф Завадский, - кивнул головой Андрей. - Мы встречались? – застёгивая и поправляя мундир, поинтересовался он.

- Не доводилось. Я не любитель проводить сезон в городе, мне куда более по сердцу тихая сельская жизнь.

- Так что же привело вас в Москву? – усмехнулся Завадский.

- Зов сердца, - вздохнул Рогозин. – О, не смотрите на меня так, я не ваш соперник, mademoiselle Ильинская не затронула тайных струн моей души. Иной образ царит в моих мыслях и денно и нощно.

- Отчего вы говорите мне о том? – недоуменно спросил Андрей.

- Может быть, оттого, что рассчитывал с вашей помощью узнать о том, где мне её искать.

- Я вас не понимаю. Вы говорите загадками, сударь.

- Речь идёт о вашей кузине, Софье Михайловне Раневской. Софи уехала из Нежино в аккурат перед Рождеством, я полагал, что она решила провести сезон в Первопрестольной с семьёй, но, увы, её здесь нет.

- Софи уехала из Нежино? – переспросил Завадский.

- Вижу, вам, ваше сиятельство, о том известно не более моего, - вздохнул Рогозин. – Прошу простить меня за причинённое вам беспокойство, - откланялся он.

«Софья уехала из Нежино? Но куда? Ежели не в Москву, стало быть, в Петербург, более некуда. Но отчего не написала, не сообщила о своих планах? В том лишь моя вина, она не доверяет мне более, - прикрыл глаза Андрей. – Надобно бы увидеться с ней, нам обязательно надобно увидеться, поговорить. Нельзя так жить, не помня прошлого, пряча истинные мысли и чувства за недосказанностью и обидами. Но прежде, чем уехать в столицу, я должен объясниться, я должен сказать о своих чувствах и будь, что будет». С этими мыслями Андрей шагнул в бальную залу, разыскивая взглядом Надин.

- Надин, он идёт. Улыбнись ему, - прошептала Марья Васильевна на ухо дочери.

- Не хочу, - тихо отозвалась Надежда. – Я не желаю видеть его. Он виновен в смерти Александра.

- Александр! Снова Александр! – прошипела madame Ильинская. – Раневский женился на другой женщине, а ныне он мёртв, а у тебя вся жизнь впереди. Граф Завадский - самая лучшая партия. Тебе уже двадцать два, Надин. Видимо, ты позабыла о том.

- Я помню, maman, - глядя в глаза подошедшему Андрею отозвалась девушка.

- Mademoiselle, - поклонился Андрей, - найдётся ли у вас один танец для меня.

- Боюсь, Андрей Дмитриевич, вы слишком долго раздумывали над тем, чтобы пригласить меня, - насмешливо сверкнула глазами Надин.

«Отказ, вновь отказ, - едва не скрипнул зубами Андрей. – Она не желает видеть меня».

«Он такой робкий, - едва заметно улыбнулась Надин. – С трудом представляю его на полях сражений».

- Pardonnez-moi mon audace. (Простите мне мою дерзость), - собрался откланяться Завадский.

- Андрей Дмитриевич, я надеюсь, вы хорошо танцуете? - вписывая его имя напротив последнего вальса, поинтересовалась девушка.

- Постараюсь не разочаровать вас, - не сдержал радостной улыбки Андрей.

- Андрей Дмитриевич, - обратилась к нему Марья Васильевна, - как здоровье вашего дедушки? Давно о нём ничего не слышно.

- Пётр Гаврилович совсем плох, - рассеяно отозвался Андрей. – Никого не узнаёт.

- Годы, - вздохнула madame Ильинская.

- Madame, набрался смелости Андрей, - Вы позволите мне завтра нанести визит вам и вашей дочери.

- Bien sûr. Будем рады видеть вас, ваше сиятельство.

- Сударь, вальс, - процедила Надин, протягивая руку Завадскому.

- Надин, я собираюсь в столицу и перед отъездом хотел бы говорить с вами.

- Надолго вы уезжаете, Андрей Дмитриевич? – избегая его пытливого взгляда, поинтересовалась девушка.

- Это будет зависеть от вашего ответа, Надин.

- От моего ответа? – взглянув ему прямо в глаза, недоуменно протянула она.

- Я прошу вас оказать мне честь стать моей супругой, - прошептал Завадский.

Казалось, что сердце перестало биться, едва он произнёс эти слова. Каждый шаг отдавался гулом в голове, напряжение последних нескольких минут достигло невиданного предела.

- Я дам вам ответ по вашему возвращению, André, - спустя несколько минут отозвалась Надин.

- Хотите продлить мои мучения? – вымученно улыбнулся Завадский.

- Нет. Хочу подумать, дабы не совершить ошибки, о которой, возможно, впоследствии буду жалеть всю жизнь.



/
___________________________________