Прерванный взлёт (СЛР 18+)

Спасибо за продолжение.Очень надеюсь, что Маша больше не впустит Германа в свою постель и жизнь.
_________________

Ну наконец то Маша перестанет мечтать о Германе он нам не нужен будем ждать М спасибо за продолжение и с Наступающим вас!

Доброе утро Ольга, спасибо за продолжение! Маша умничка! Да, без мамы она не справилась бы со многим, но с другой стороны именно ее сила, позволила ей воспользоваться поддержкой мамы и встать на ноги, а не купаться в собственных разбитых чувствах.... Герман выбрал карьеру и она у него есть, а у Маши осталось невероятное сокровище Ириша)
_________________

Олечка,СПАСИБО за чудесные книги!Удачи в творчестве и благодарных читателей в Новом году!
Да будет этот год храним судьбою
От всех невзгод, печалей и напастей,
И дарит всем вокруг, и нам с тобою,
Надежду и мечту, любовь и счастье!

Всем доброго предновогоднего утра. Поздравляю всех всех с наступающим 2017 , петушиным годом. Желаю всем оставить в старом году все ненужное и грустное и взять из него в новый год мудрость, радость и счастье.
___________________________________

Спасибо за отзыв!
Если сейчас поняла, что кроме печальных волнений от него ждать нечего, то не впустит.




Наталья, спасибо за отзыв и за поздравление!
Маше теперь надо осваиваться в жизни.





Здравствуйте!

Маша с мамой поддержали друг друга. А Ириша вытянула их из горя.

Каждый из них при своём, но жизнь не стоит на месте.
Спасибо за отзыв!





Здравствуйте!
Благодарю за поздравления и пожелания!
С НОВЫМ ГОДОМ!





НАТАЛЬЯ, СПАСИБО!
С НОВЫМ ГОДОМ!
_________________

С новым годом!

_________________

Валентина, спасибо!
С НОВЫМ ГОДОМ!!!
_________________

 » Глава 12

ГЕРМАН

Высокий, широкоплечий мужчина. Светло-русым волосам предана форма, подчёркивающая красоту черт его лица. Он элегантен до кончиков ногтей. На него оборачиваются девушки, а женщины постарше приподнимают бровь, по достоинству оценивая его привлекательность.
Внешние достоинства подчёркивали его выдающиеся умственные способности и заставляли восхищаться его талантом врача.
Этим мужчиной был двадцатидвухлетний Герман Ковский. Герману осталось меньше года до получения диплома врача-
стоматолога, причём диплом обещал быть красного цвета. Сокурсники с уважением относились к Герману, он был будто бы старше и мудрее своих ровесников. Что-то было в нём значительного, позволявшего держать дистанцию, но одновременно не вызывавшего неприязни. Девушки-сокурсницы даже не пытались выстроить с Германом какую-либо связь. Не столько его обручальное кольцо не позволяло девушкам проявлять симпатию, сколько выражение глаз этого красавца. Глаза его были заняты думами о другой, и любые попытки занять это место оказались бы глупыми.
Герман был таким, поскольку стремился к независимости, и до цели своей ему оставалось совсем чуть-чуть. А ещё Герман мечтал достичь высоты, имеющей ярко-синий цвет.
А потому Герман сумел совладать со своими чувствами. И его устраивала жизнь, в которой ему сейчас приходилось существовать.
Герману нравилась его жена. Юля, не имея ни грамма привлекательности, сумела сделать из себя ухоженную женщину, Юля усиленно поддерживала стройность своей фигуры, а салон красоты, который она посещала два раза в неделю, довершал её усилия. Юля выглядела стильно, каждый участочек её тела был обработан качественно и эффектно.
А ещё Юля научилась возникать в жизни Германа именно тогда, когда была ему необходима. Никто и ничто не должно мешать Герману учиться. А посему жена появлялась в их квартире в пятницу. Она делала уборку, пополняла запас продуктов, готовила обеды на предстоящую неделю.
Ночь с пятницы на субботу посвящалась сексуальному удовлетворению Германа. Здесь Юля стала бесподобна. Она отдавала себя без остатка, она творила невероятное, чем приводила мужа в восторг. Юля делала всё, чтобы Герман забыл, что не любит её.
С дочерью Герман тоже общался нечасто. Юля знала, что Герману ребёнок почти безразличен, и не нарывалась на неприятности. Главное, чтобы Герочку ничто не раздражало, чтобы он спокойно учился и чтобы в ночь с пятницы на субботу принимал её в свою постель.
И Куйберги и Ковские поддерживали образ жизни молодой семьи и всячески помогали.
Герман понимал схему жизни семей, с которыми был связан. И стремясь к желанной независимости, принимал минимум их помощи.
Как не звал тесть Германа попрактиковаться в его стоматологической клинике, он не соглашался. Среди однокашников нашлись многие, сумевшие предложить Герману такую практику-подработочку. Герман считал, что лучше поработает на «чужого дядьку», зато на него не набросят петельку обязанности.
Особенно матери Герман старался доказать, насколько бесполезным было её решение породниться с Куйбергами. Отношения Елизаветы Григорьевны и сына были слишком прохладными.
Внешне всё казалось замечательным. Герман поздравлял мать с праздниками, никогда не грубил, был внимателен, если она заболевала. Только вот Герман никогда не прислушивался к советам матери и не верил её словам любви.
… – Герман, Юля – превосходная жена, может тебе стоит повнимательнее быть к ней, проявлять побольше инициативы, – Елизавете Григорьевне не нравилось, что жена сына все будни проводит в доме родителей. – Юля, когда приходит к нам, говорит только о тебе!
– Я позволяю ей любить себя, не обижаю её, что ты ещё хочешь? – отвечал Герман. – Да и потом, скоро у меня будет сколько угодно таких же «Юль» или даже лучше! Так что мне незачем растрачивать внимание попусту!
… – Герман, нужно быть ближе к своему ребёнку, – пыталась вразумить его Елизавета Григорьевна.
– Это у меня наследственное, я, как и мой отец когда-то, не понимаю, что это существо имеет отношение ко мне, – парировал Герман. – Да и потом, вас так много, что я не нужен этой девочке!
… – Герман, придёт время, и ты пожалеешь о сегодняшнем безразличии к близким!
– Мам, ты уже сожалеешь о содеянном, что ли?
Мать не отвечала на этот вопрос никогда.
А Герман, выслушав её молчание, говорил:
– Я уже сожалею… о потери Маши. Больше мне печалиться не о ком…
…Герман был одинок. Куйберги были и будут ему чужими. Ковские сами сделали себя чужими.
А Герман так нуждался в близком человеке. И однажды его посетила мысль: «А что если найти отца? Видимо, мы с ним похожи и, возможно, сейчас мы поймём друг друга. И даже… А вдруг мы
нужны друг другу?»
Герман не представлял, как в огромнейшей Москве можно найти человека, не прибегнув к помощи какой-нибудь специальной службы. Средств на такие поиски у него не было. Да и отец – Антон Сергеевич Сидоров – вполне мог вернуться на родину, в Оренбург. У Германа имелся единственный шанс, он знал, что отец с матерью работали вместе в детской больнице. Мать после их развода перешла в поликлинику, а вот отец…
Герман отправился в эту больницу. В справочном отделе поинтересовался, работает ли в больнице доктор Сидоров.
– Антон Сергеевич вас интересует? – брови бабули-консультанта нахмурились. – Главный врач принимает сегодня с восемнадцати до двадцати. По предварительной записи.
– В каком кабинете он принимает?
Женщина с интересом посмотрела на Германа. Этот молодой человек не вызвал в ней ни подозрения, ни недоверия.
– Попробуйте подождать, к концу приёма для вас наверняка найдётся время, – и она объяснила ему, как найти кабинет главного врача.
Герман не надеялся найти отца. Но значит, суждено им было встретиться.
И действительно, в половине восьмого приёмная главного врача Антона Сергеевича Сидорова опустела. Герман видел, какими спокойными и радостными были лица родителей и детей, выходивших из кабинета отца, и это ещё больше расположило его к общению.
Когда Герман оказался в кабинете, то будто увидел себя в волшебном зеркале будущего – отец и сын имели поразительное сходство.
А совсем скоро оказалось, что и внутренние миры этих незнакомых, но родных мужчин совпадают.
Антон Сергеевич попросил у сына прощение.
И Герман простил. Простил потому, что понимал. Он теперь прекрасно знал, каково было отцу жить с Ковскими.
– Жаль, что Лиза не ушла со мной… – вздохнул Антон Сергеевич.
Мать Германа не столько испугалась трудностей жизни в коммуналке, сколько страшилась гнева родных, их хмурых взглядов и осуждающих разговоров.
– Наверное, я был слишком молод и… твои родные слишком замучили меня… Поэтому я согласился не встречаться с тобой,
убежал от всех надоевших проблем…
Герман кивнул. И пожалел, что ему идти некуда.
– Мама все эти годы была одна.
– Я тоже был один.
Отец Германа больше не смог полюбить, он эти два десятка лет грел душу воспоминаниями о Лизе. И сначала вернуться к любимой ему не позволяла холодная ненависть к Ковским, а позже былая нерешительность не пустила Антона к Лизе и сыну.
– Послушай, пап…
Мужчины поняли друг друга.
– Теперь я, конечно, не студент и даже не молодой специалист… Но для Ковских я всегда буду бездарностью и лимитой.
– Ты – главный врач городской детской больницы!
– Знаешь, Герман, счастлив я буду, если любимая женщина вернётся ко мне, а не к мужчине, занимающему пост главного врача…
Лицо Германа озарила улыбка. Он принял решение, которое, возможно, сделает светлее и его жизнь.
– Давай немного подождём, – обратился он к отцу. – Есть одна идея… Если ты не против.
Антон Сергеевич был не против. А ждать он привык.
А пока отцу и сыну было достаточно общения. Они навёрстывали потерянные годы, узнавая о жизни друг без друга. Герман приходил к отцу каждую пятницу. В этот день Антон Сергеевич оставался дежурить в ночь, и это позволяло им свободно общаться.
– Пап, ты – главный врач, а дежуришь, словно рядовой сотрудник.
– Это – моя жизнь. Я не буду чувствовать себя врачом без обычной работы…
…Герман поделился своим горем, рассказал о вынужденном расставании с любимой. Рассказал отцу о своей жене, к которой с годами стал испытывать симпатию. И поделился своими скупыми чувствами к дочери.
Антон Сергеевич прекрасно понимал сына. Судьбы их в чём-то были похожи… Но советовать что-то глобальное отец считал себя не в праве. Он лишь сказал Герману:
– Мы не в силах пойти против судьбы, – это Антон Сергеевич знал точно. – Неизвестно, какой дорогой придётся идти по жизни… Но дочка уже есть, она нуждается в твоей любви. Может, ты пока не осознаёшь этого, но… В общем, уверяю тебя, должно что-то произойти… Это выделит приоритеты и ты поймёшь, что всё же
является главной дорогой. По крайней мере, в данное время!
…И это произошло. Случайно. И преобразило жизненный путь Германа.
Ковские устроили очередной воскресный обед, на который ехать Герману, естественно, не хотелось. А тем более март, вместо того, чтобы радовать солнышком, преподнёс очередной сюрприз из снега и ветра.
Однако Герман поехал. И успокаивал себя лишь мыслью о том, что в центре эта мартовская метель не будет выглядеть столь буйной, как здесь, в спальном районе. Уютные улочки и дворики центра Москвы делают непогоду спокойнее, это в окраинных районах железобетонным громадинам безразлично, как ведёт себя стихия.
Герман явился в родной дом за пять минут до начала трапезы. Он не хотел лишних разговоров, он мечтал только о скорейшем завершении этой «семейной обязаловки».
Всё проходило как обычно – Ковские и Куйберги обменивались любезностями. Но сегодня речь шла и о предстоящем дне рождения Эльвиры. Этот день рождения был чётным, и по установившейся традиции праздновать его должны были в доме Ковских. Герман безразлично слушал застольные разговоры и единственное, что привлекло его внимание – это странное поведение бабушки. Выражение лица Вероники Эдуардовны было беспокойным, Герман не сомневался, что бабушке не терпится о чём-то сообщить.
Но удовлетворить своё нетерпение Веронике Эдуардовне удалось лишь за вторым блюдом, когда разговор зашёл о том, что всё больше незнакомых людей появляется в их районе, что привычных лиц уже не встретишь!
– А я позавчера встретила Машеньку, – улыбнулась Вероника Эдуардовна. – Аристову!
– Это наши бывшие соседи, – тут же пояснила Елизавета Григорьевна. И ни один мускул не дрогнул на её лице.
Дядя и Тётя Германа живо принялись расспрашивать Веронику Эдуардовну об Аристовых: где они? как они? и почему вдруг не позвонили ни разу?
– Я попросила Машеньку непременно позвонить нам!
– Нужно обязательно встретиться с ними! – Владимир Ковский очень заинтересовался сообщением матери.
– Антонина всегда была нам как сестра! – пояснила тётя Германа.
У Германа же исчезли силы, до того поразило его рассказанное бабушкой.
Машенька… Совсем недавно она проходила по Чистопрудному бульвару и, возможно, думала о нём! Неужели слова отца сбываются, и судьба сама расставит всех по уготовленным путям? Но для ответа на этот вопрос Герману необходимо было расспросить бабушку о разговоре с Машей поподробнее.
– Бабуль, пойдём чайку заварим, – неожиданно предложил Герман.
Ему было безразлично, что он перебил говорящих о чём-то родственников. И уж тем более ему было всё равно, как посмотрела на него мать…
…Герман прикрыл кухонную дверь. И на недоумённый взгляд бабушки ответил вопросом, удивившим старушку ещё больше.
– Бабуль, Маша не сказала, когда они будут нам звонить?
– Нет, ничего определённого она не сказала, – пожала плечами Вероника Эдуардовна. – Сказала, что передаст маме мою просьбу.
– А куда они переехали? – Герман заглядывал в глаза бабушки, будто пытался отыскать в них слова, позабытые произнести ею.
– Я не знаю…
– Ты не спросила? – в голосе Германа зазвучало отчаяние.
– Спросила, но… Маша ничего не ответила, – бабушка говорила медленно, припоминая разговор. – Она махнула рукой… Я ещё подумала, что ей не слишком нравится новое место жительства, ведь после нашего очаровательного…
– Или она специально промолчала… А ты… ты Маше сказала, что я женат?
Вероника Эдуардовна подняла голову, внимательнее всматриваясь в глаза внука. У бабушки перехватило дыхание – в глазах Германа блеснули слёзы.
– Бабуль, ты хотя бы спросила, учится Маша или работает?
– Учится, – кивнула старушка.
– Где?!
– Не знаю…
Слёзы брызнули из глаз Германа. Напряжение оказалось слишком высоким, он не смог справиться с эмоциями.
– Ну хоть что-то она тебе рассказала?!
– В общем… В основном я говорила… Машенька очень внимательно слушала меня… Спросила о собачке… Я сказала, что это для Эльвирочки мы купили, – Вероника Эдуардовна прижала руку к груди, она разволновалась, глядя на внука и… догадка, невероятная догадка посетила её, – Герочка… Ты и Маша? Они… поэтому уехали, да? Лиза… из-за этого?..
Герман не в силах был даже кивнуть. Да этого и не требовалось.
– Герочка… мальчик мой… – вот кем пришлось пожертвовать её внуку.
Но бабушка не решалась даже коснуться его руки. Потрясение, жалость и сожаление словно парализовали пожилую женщину.
В кухню вошла Елизавета Григорьевна. И Герман, отшатнувшись от матери, подошёл к окну.
– Бабуль, было уже темно, когда вы встретились?
– Темно, фонари уже горели.
– Ты не заметила, у Маши глаза были синие?
– Синие, – уверенно ответила бабушка. – Синие.
– Точно? – Герман очень хотел бы услышать, что глаза Маши хоть немного были подёрнуты дымкой, а значит, она печалится о нём.
– Синие, Герочка… Её замечательные глаза, – вздохнула Вероника Эдуардовна.
– Значит, не судьба, – прошептал Гера. – Действительно не судьба…
Его судьба принадлежала другой женщине и… ребёнку этой женщины.
Гера толкнул форточку. Только морозный воздух сможет успокоить его, заледенить, оттаявшую было душу.
– Гера, – мать прикоснулась к щеке сына. – Прости меня…
Голос Елизаветы Григорьевны дрожал. Но её чувства уже давно были ему не нужны…
… – Юля, собирайся, – Герман вошёл в комнату совершенно спокойным. – Поедем домой.
Потом взял дочь за руку и повёл одеваться.
Все замерли. Такое случилось впервые. И Ковские и Куйберги не вымолвили и слова, наблюдая за сборами Германа, Юли и их дочери.
…Герман придержал подъездную дверь, пропуская жену с дочкой. А когда вышел сам, остановился, замерев. Дыхание сдавило, когда Герман увидел: метель закончилась, и небо очистилось. Высокое тёмно-синее вечернее небо смотрело на Германа. И звезда… Яркая звезда горела в небе. Слишком высоко…
_________________

Оля,спасибо за продолжение!
Да,от судьбы не уйдешь,но Герман даже не пытался как-то...Вот отца нашел быстро,когда захотел...А что же Маша,она не нужна.
Всех с Новым годом!

Спасибо! С Новым годом! С Новым счастьем! И героям тоже счастья!

Спасибо! С Новым годом!
Вот нисколько его не жалко. Не захотел проявить характер, побороться за Машу-не фиг теперь слезы лить. Довольствуцся Юлей. Она вон как старается, "облизывает" его.

Оля, спасибо за продолжение. Герман по- прежнему эгоист. Единственное светлое пятно - это то, что он нашёл отца и они друг друга поняли. Юля полностью растворилась в муже и его это устраивает. А теперь , узнав про Машу, он начнёт её искать или все? Ушёл в семью, глаза ведь синие. Она должна пять лет напрасно ждать его?
___________________________________

Олечка, здравствуй!
Спасибо за главу от Германа!

Что ж, вот и узнали о его жизни только для себя любимого. А ведь он, действительно, планировал вернуть Машу! При этом живя с Юлей, сделав ей ребёнка.
Хорошо хоть отца нашёл - и как это он решился сделать? Наверняка, это он в тайне от матери сделал.
Теперь понятно, пути-дороги Маши и Германа разошлись окончательно!
_________________

Спасибо!!!
_________________