Дар золотому дракону (фэнтези)

ceasg, привет!

Спасибо, что откликнулись!

Спасибо. Так приятно слышать подобные лова о своей истории.

Лучший комплимент автору - когда его книги перечитывают.
_________________

Оксана, привет и спасибо!
чудесная глава, все так красиво было.. так красиво, ахх..
а вот интересно, как Фолинор понял, что столько лет ждал именно эту девушку, может, знак ему был?
очень рада за молодоженов))
_________________

Fairy, привет!

Спасибо. Мы с Фолинором старались.

Знаков, как таковых, у драконов нет. Он просто её полюбил.

Они заслужили своё счастье.
_________________

Привет!
Ну вот это и произошло! Порадовал Фолинор, такой заботливый - значит, и правда ее любит, о себе не думает(опять в холодную ванну пошел, лишь бы молодой жене не навредить).
Очень рада за Аэтель!
Оксана, спасибо за чувственную светлую главу!
_________________

натаниэлла, привет!

Дождались мы!!! И они.

Он действительно её любит. И на все готов, ради Аэтель.

Да, ей очень повезло. Но она тоже заслужила это золотое чудо.

Пожалуйста.
_________________

 » Глава 24. Дар Камня Судьбы

Глава 24

ДАР КАМНЯ СУДЬБЫ

10 августа, день сорок девятый

Второй раз за это утро я проснулась сама, потому что выспалась, а не кто-то или что-то разбудил. На этот раз я прекрасно помнила, что случилось прошлой ночью и этим утром. С улыбкой открыв глаза, я увидела своего мужа – боги, мужа! Никогда не привыкну! – который лежал рядом, не касаясь меня, а, подперев щёку рукой, внимательно меня рассматривал.

– Выспалась, моя девочка? – спросил он, убирая прядь волос с моего лица. – Совсем я тебя измучил.

– Ты поэтому меня не разбудил? – я бросила взгляд в сторону окна, судя по всему, солнце было уже совсем высоко.

– Да. Лежал и любовался тобой, хотел, чтобы ты выспалась. А то я тебе и ночью поспать не дал, и утром.

– Мне понравилось… утром. Ночью тоже было… приятно, но утром!.. – я помахала рукой, не находя слов, чтобы объяснить то невероятное чувство, что испытала в руках Фолинора.

– А ты бы хотела это повторить? – хитро прищурился дракон, одаривая меня совершенно мальчишеской улыбкой, а его рука скользнула с моей щеки, которую он легонько гладил, и двинулась вниз, к груди.

– Ещё бы! Конечно, хотела бы! – От такого удовольствия не отказываются!

И всё повторилось вновь. Почти так же, как и утром, только на этот раз Фолинор не только ласкал меня сам, но ещё и показывал, как можно прикоснуться к нему, чтобы тоже сделать приятно, а не просто неумело гладить по груди или беспомощно цепляться за его плечи, когда наслаждение становится совсем уж невероятным. И я старалась, мне очень нравился этот новый урок и те стоны, что вызывали у Фолинора мои прикосновения, правда, потом всё это у меня из головы вылетело, и я снова только и могла, что цепляться за широкие плечи мужа, словно за якорь, когда наслаждение снова накрыло меня с головой.

Потом мы лежали в объятиях друг друга, приходя в себя. Я подумала, как было бы хорошо остаться здесь как можно дольше, одним, вдали ото всех. Уверена, в здешней кладовой найдётся что-нибудь съестное. За малышкой прекрасно присмотрят Нивена и Бекилор, им не впервой, от голода тоже никто не умрёт – с подсказкой девочек, мужчины что-нибудь сготовить сумеют, невелика премудрость – картошку сварить, чистить-то умеют. Стирка? Да что с ней сделается, полежит денёк, не впервой. Корову с козой накормят, а больше у меня никаких срочных дел вроде бы… Корова!

Я подскочила и в ужасе уставилась на мужа.

– О, боги, Фолинор! Корова-то не доена! И коза тоже. Кто-нибудь из мужчин умеет доить?

– Не знаю, – Фолинор тоже сел и задумчиво нахмурился. – Я точно не умею, да и не помню такого, чтобы кто-то из мужчин доил коров. У нас этим женщины занимаются. Занимались…

– Нивена не справится, у неё ручки-то ещё крошечные. Фолинор, нам нужно возвращаться.

– Уверена?

– Да. Если корову не выдаивать, то на вымя хворь нападёт. Хорошо, если только молоко пропадёт, а может и совсем подохнуть. Она там, наверное, так мычит, бедная, что у всех уши уже болят, и коза тоже

– Тогда летим, – вздохнул Фолинор, вставая и протягивая мне нижнюю рубаху, которая лежала на полу у стены. Натянув её, я сбегала в уборную, оделась и вскоре мы уже летели домой.

Как ни странно, пещера встретила нас тишиной. Животные молчали. Неужели уже подохли? Да рано ещё, вроде. Или драконы, устав слышать вопли, унесли их подальше от пещеры? Но, заглянув в «коровник», я увидела рогатую парочку, спокойно жующую сено, при этом вымя у обеих было мягкое, выдоенное. Это что же получается – среди драконов нашёлся мужчина, умеющий доить коров?

Фолинор, заглянувший в «коровник» следом за мной, ответил мне таким же удивлённым взглядом, потом пожал плечами.

– Не понимаю. Но какой смысл гадать, пойдём, спросим.

В гостиной мы увидели разгадку «тайны» – на моём диване сидела Саннива, качая на коленке Лани и напевая ей потешку. Малышка широко улыбалась и хлопала в ладошки. Кроме них в комнате была ещё Луччи – сидела на низеньком стульчике и вышивала. Из кухни тянулись запахи готовящегося супа и каши с мясом.

Моё сердце вдруг как-то неприятно сжалось. Было такое чувство, словно я стала не нужна, ведь меня оказалось так легко заменить. Конечно, хорошо, что скотина обихожена, обед готовится, а малышка присмотрена, но… А я?

Первой меня, застывшую в проходе, заметила Лани. Просияла, потянулась ручками, затянула:

– Тей-тей-тей! – именно так она пока выговаривала моё имя. И от этой её радости сразу исчезло моё неизвестно откуда взявшееся чувство ненужности.

– А вот и мама вернулась, – увидев меня, заулыбалась Саннива, встала и передала мне извивающуюся от нетерпения малышку, заставив мысленно ахнуть. Я никогда не учила Лани этому слову – её родная мать если когда-нибудь и вернётся, то будет гораздо младше своей дочери, а сама я была лишь нянькой.

– Ма-ма? – заинтересованно повторила девочка незнакомое слово, глядя на меня, а потом запела: – Ма-ма-ма-ма-ма!

– Кажется, ей нравится, как это звучит, – наклонившись ко мне, негромко сказал Фолинор. – Гораздо легче выговорить, чем Аэтель.

– Но… Разве это правильно? Я ведь ей не настоящая мама.

– Приняв Лани из рук Бекилора на Скале Солнца, я стал её отцом, а ты теперь – моя жена. Она – наша дочь, пусть даже и не мы породили её. Поэтому называть тебя мамой – вполне правильно. Я и сам собирался это предложить, раз уж мы теперь женаты, но Саннива меня опередила.

– Ой, вы женаты? Как здорово! Я знала, знала, что так и будет! – обрадовалась девушка. – А почему вы вернулись так рано? Господин Эльрод говорил, что вы, наверное, не раньше завтра появитесь.

– Я вспомнила про корову с козой. Мужчины не умеют их доить.

– Ага, совсем не умеют. Господин Эльрод прилетел за мной утром, ну, не за мной, он маму хотел взять, только она боится летать, и вообще драконов боится. Ну, не всегда боится, только когда они большие, а так-то, когда людьми, то нет. А чего вас бояться, вы же такие красивые! – это она уже Фолинору сказала.

– Действительно, чего нас бояться? – проходя в гостиную, а потом и в кухню, усмехнулся мой муж.

– Вот и я не понимаю, – закивала девочка. – И я сказала, что лучше меня взять, я умею коров доить, и готовить тоже, и господин Эльрод меня принёс сюда. А ещё пообещал, что когда назад понесёт, то покажет мне остров, а то я в тот раз почти ничего не разглядела, ну, когда мы только приплыли. Мне нравится летать, – мечтательно вздохнула Саннива. – Жаль, что сама так не могу.

– Ничего, накатаешься ещё, – наполняя тарелки, ответил ей Фолинор. – Завтра мы с Аэтель уплываем на большую землю, нас не будет несколько дней. Ты же не откажешься доить нашу корову, верно?

Ой, и правда! Когда я раньше мечтала уплыть с Фолинором в город, я как-то даже не подумала, на кого оставлю скотину. Даже в голову не пришло. Хорошо, что на острове теперь есть те, кому можно доверить и животных, и детей. Или взять Лани с собой?

– Я наготовлю побольше, чтобы потом только разогреть, – пообещала я, немного стыдясь, что придётся всё свалить на девочку, вспоминая, какие на кухне есть кастрюли, и сколько в них всего уместится. Может, из соседних пещер взять, там должно быть, в них только продукты переложили, а посуду пока не трогали. – Если отнести в кладовую, то простоит несколько дней и не испортится, там же холодно. Нужно будет только разогреть.

– Ой, да ладно, мне не трудно совсем, – отмахнулась девочка, забирая у меня Лани. – Садись лучше, поешь. Знаешь, с тех пор, как господин Диэглейр стал нам помогать, мне и дел-то почти никаких не осталось. Ты представляешь, он даже в доме убирается! Ну, как убирается – пыль всякую и сор убирает. Волшебством! Они просто сами из дома вылетают! Раз – и нету, чисто.

– Мне это знакомо, – кивнула я, начиная есть суп. Вкусный.

– А вчера всё бельё постельное перестирал, и половики, и покрывала – всё большое. Тоже волшебством, – продолжила рассказывать Саннива. – Увидел, что мама стирку собирает – и постирал. Мама сначала не хотела, сама, говорит, справлюсь, не дело это, чтобы господа бельё чужое стирали, а господин Диэглейр брови нахмурил, она и замолчала. Рукой только махнула, делайте, мол, что хотите. А знаешь, как он стирал? Даже ничего руками не делал, только мыло в корыто кинул и отжал потом. А так-то вода сама в корыто наливалась-выливалась, а уж там крутилась-вертелась, как водоворот, да так отстиралось всё чисто. Мы бы все руки сбили, половики-то тяжёлые, и полоскать в реке пришлось бы, весь день бы провозились, а господин Диэглейр за час всё сделал. А отжал как сухо, почти совсем не капало. А пока там вода крутилась, вбил ещё столбики, чтобы верёвку натянуть, а то на одной всё бы не поместилось.

Я переглянулась с Фолинором, потом с Луччи, которая, отложив вышивание, с ласковой улыбкой наблюдала за нами. Наверное, глядя на неё сейчас, любой бы понял, что она не ребёнок, потому что не может у годовалого ребёнка быть такого выражения лица – так взрослый смотрит на детей. На любимых детей.

– А ещё господин Диэглейр приносит нам с Аннис ленты и платочки красивые, и ещё пряники и конфеты, а маме подарил шаль, такую красивую, золотом расшитую. Тише, Лани, сейчас мама покушает и возьмёт тебя на ручки.

– Ма-ма кусит?

– Да-да, кушает. На вот, пряник, тоже покушай. Только мама ту шаль не надевает, говорит, не хочет такую красивую вещь трепать, только достаёт её иногда из сундука и гладит. А сама печальная такая. А у господина Диэглейра есть дети?

– Нет, – Фолинор явно удивился вопросу. – Были, но уже умерли.

– Ой, бедный! В эту пидемию, да? Аэтель же говорила, что у вас пидемия была, ужас какой. Хорошо, что хоть вы выжили. Раньше, говорят, ещё когда мой прадед не народился, у нас тоже пидемия была, люди черными нарывами покрывались и мёрли, как мухи. Так целыми деревнями вымирали, хоронить некому было, люди так и лежали, и гнили, жуть. А вы своих похоронили, да?

Я посмотрела на остатки супа в тарелке и поняла, что аппетит пропал напрочь. Ну, Саннива, нашла о чём вспомнить.

– Мы своих покойников кремируем, – вставая и унося свою тарелку в раковину, сказал Фолинор. В тарелке тоже осталось пара ложек супа, кажется, не мне одной есть расхотелось. Ой, он же, наверное, вспомнил, как драконы гибли, может, прямо у него на глазах. – Сжигаем, – поняв, что это слово девочке незнакомо, добавил мужчина.

А я это слово уже знала. Мне теперь уже почти не приходилось объяснять, что означают ранее непонятные мне слова. Наверное, скоро я отдам свою тетрадку Санниве, ей нужнее.

– Да, точно, вы же драконы, вам так удобнее. Я видела, как господин Керанир дышал огнём – это было так волшебно! Мне жаль, что дети господина Диэглейра умерли. У них был такой хороший батя, добрый и заботливый. – И, передавая мне Лани, тихонько шепнула. – Нам бы такого…

Кто знает, возможно, твоё желание вскоре исполнится. Диэглейр настроен очень решительно. Кутберт исчез месяц назад, так что Базилда вполне может считаться вдовой, а значит – снова выйти замуж. Я знала, что у богачей есть траур, когда после смерти жены или мужа нельзя снова жениться ещё целый год. У нас всё проще, погоревали маленько – и ищут новую жену или мужа как можно скорее. В одиночку-то детей да хозяйство долго не потянешь. Это богатые могут год печалиться, им о куске хлеба думать не приходится.

Да и Диэглейр уже не так молод, чтобы долго ждать. Это остальные выглядят лет на двадцать пять, но проживут ещё сотни лет. А Диэглейр сейчас – как человек, он стареет, выглядит, как мой папенька, а то и постарше немного, Базилде в самый раз. Вместе стариться будут.

Когда мы встали из-за стола, Луччи, наконец, подошла ко мне и обняла, докуда достала. Я опустилась на колени и прижала её к себе.

– Я так за вас рада, – шепнула она мне на ухо. – Он слишком долго был один, на него столько свалилось, а ты сделала его счастливым и снова молодым и беззаботным.

– Он тоже делает меня счастливой, – призналась я, оглянувшись на мужа, который сам взялся мыть посуду. Теперь это уже не казалось мне странным, как в первые дни. – Но ты словно бы и не удивилась совсем.

– К этому всё шло с самого первого дня. Вы так друг на друга смотрели… Это был лишь вопрос времени. Я даже немного удивлена, что старейшина так долго продержался. Но теперь бедняге не придётся постоянно нырять в ледяную воду.

– Ты знала?

– Я очень долго живу на свете, хотя сейчас по мне этого и не скажешь. И многое вижу, пусть и не всегда глазами.

– А… ну… А это ничего, что?.. Всё же, он дракон, а я – всего лишь человек…

– Какая разница, кто ты, если только с тобой он счастлив? И вспомни рассказ старейшин: все здешние драконы – потомки людей. Человеческая форма для нас едва ли не привычнее крылатой. Поэтому, не переживай. Если ты опасаешься, что остальные драконы не примут ваш брак – напрасно. Мы расстроились бы, если бы Фолинор выбрал кого-то, неприятного нам из-за своих моральных качеств, а не из-за того, может ли он летать или нет. Но это к тебе не относится, мы все успели полюбить тебя, Аэтель, ты очень славная девочка.

– Спасибо, – с моей души упал камень, всё же слишком глубоко сидело во мне это понимание: Фолинор – прекрасный золотой дракон, а я – крестьянская дочь.

– К тому же, мы точно знаем, что в таком браке могут рождаться дети, – хитро улыбнулась Луччи.

Дети? Ой, нет… Не сейчас! Я только-только вырвалась из всего этого кошмара, мне вот только нового младенца сейчас не хватало. И у меня уже есть Лани, и ещё четыре яйца ждут своей очереди. Детки драконов, конечно, прелесть, к тому же – рождаются из яиц уже годовалыми, а мой-то будет новорожденным. Снова бессонные ночи, постоянный плач, бесконечные грязные пелёнки, срыгивания, зубки, колики, ох, нет!

Нет-то нет, но от того, чем мы этой ночью и утром занимались, как раз дети и рождаются. Ой, мамочки, и как я об этом не подумала? А вдруг я уже?.. Ой, нееееет!

– Ты что это побледнела вдруг? – заволновалась Луччи. – Присядь скорее, а то упадёшь.

Я тут же рухнула на стул – ноги не держали. Ой, дура! Ну, вот как можно о таком не подумать? А как можно было о чём-то думать, когда такое происходит? У меня мысли другим заняты были. Вот оно, это другое, счастье моё золотое, отбросило полотенце и, быстро подойдя к нам, присело на корточки и взяло меня за руку.

– Аэтель, что с тобой?

– Я… Просто… Я подумала… – не выдержав встревоженного взгляда Фолинора, я уткнулась ему в шею, спрятав лицо, и призналась: – Просто я вдруг подумала, что уже беременна. Испугалась…

– Испугалась? – тихо переспросил Фолинор. – Чего?

– Ну… Лани ещё маленькая. И там ещё яйца. Столько малышей сразу. И если ещё к ним младенца… Я не справлюсь, – всхлипнула я.

– Ты не хочешь ребёнка? – муж чуть отстранил меня, чтобы заглянуть в глаза, но я упорно отводила взгляд. – Я должен это знать, Аэтель, это важно.

– Я не то чтобы совсем не хочу, – пробормотала я. – Просто… не сейчас. Пусть малыши хотя бы немного подрастут. Только… это ж всё равно от моего желания не зависит.

– Ещё как зависит, – усмехнулась Луччи. – Ты никогда не задумывалась, почему у нас так мало детей?

– Мало? – я удивлённо взглянула на девочку.

– Да. У нас с Кераниром было трое, хотя мы прожили вместе почти тысячу лет, у Нивены – тоже трое, у Диэглейра – четверо, а у моих родителей – всего двое.

А ведь и правда – мало. Просто, когда я думала, что мне придётся нянчить сразу пятерых малышей-одногодков, это казалось много. Но на тысячу и ещё полтысячи драконов – это ж почти как десять моих деревень! – и правда, мало. У нас по стольку каждый год рождается, а то и больше, правда, многие вскоре помирают.

– У нас на острове в год рождается один-два маленьких дракончика, а бывает, что и несколько лет – ни одного, этот год – какой-то особенный, пять яиц одновременно, – это уже Фолинор.

– Но как? – сестра вроде говорила про какие-то отвары, они помогают. Не всегда, но, хоть немного. Сказала, когда меня просватают – научит делать. Может, и здесь так?

– Наши дети рождаются тогда, когда этого хотят родители, – пояснил Фолинор. – Когда они вместе это решают, вместе хотят малыша. Не раньше и не позже.

– Магия? – я просто воспрянула духом. Неужели всё так просто? – Но я же человек.

– Это неважно, – покачал головой мой муж. – Мы просили благословения у Камня Судьбы, он нам его дал. Признал наш союз. И вместе с благословением дал такую вот возможность.

– Тогда… – я оглянулась на Лани, которую Саннива развлекала, подбрасывая на коленке. – Можно, когда младшему исполнится… четыре?

– Можно даже пять, – улыбнулся Фолинор. – У нас впереди много времени, мы всё успеем, Аэтель.

– Ты не сердишься? – я с лёгкой опаской заглянула ему в глаза.

– Конечно, нет. Я всё понимаю. У нас обязательно будут дети. Но только тогда, когда ты сама этого захочешь, когда наш малыш будет желанным. И не раньше.

– Спасибо, – снова бросилась ему на шею, но уже не для того, чтобы спрятать лицо.

– Немного странный у нас разговор получился, – я не видела лица Луччи, но по голосу чувствовала, что она улыбается. – Обычно о праве выбора времени зачатия девочка узнаёт от матери, а о самом этом времени договаривается с мужем наедине, и намного позже. У вас же оба этих разговора слились в один, да ещё и при свидетелях. Но в последнее время у нас много чего непривычного происходит, поэтому и здесь я как-то не удивлена.

– Хочу замуж за дракона, – вздохнула Саннива.

– Так выбирай, – тихонько засмеялся Фолинор. – Их ещё пятеро осталось, свободных.

– Ой, скажете тоже, – отмахнулась девочка, густо покраснев. – Да как выбирать, если он во мне только ребёнка и видит. Мне на тот год уже замуж можно выходить, а он мне конфеты дарит и куклу. Как маленькой.

Мы переглянулись и заулыбались.

– Ничего, ещё немного – и ты станешь совсем взрослой, – успокоила я Санниву, гадая, кто же из драконов ей куклу-то подарил? Но спрашивать не стала, зачем девочку смущать, она и так даже не поняла, что выдала себя.

В этот момент за окном мелькнула тень пролетающего дракона, потом другая, третья – и вот уже небольшая толпа голодных мужчин и детей ввалилась в гостиную. Как раз время обеда – сообразила я. Ох, и разоспалась же я сегодня.

Обед прошёл весело. Нас поздравляли, желали счастья и детишек побольше – мы только понимающе переглянулись, – давали шуточные советы, в общем, за нас все радовались, и я окончательно поняла, что драконы меня приняли. Последние остатки сомнений растаяли, при виде их радостных улыбок.

Вторую половину дня я готовила. Конечно, Саннива обещала делать это сама, но мне было неловко. Хватит того, что она будет о детях заботиться – да, нянчить по настоящему нужно лишь Лани, но вот купать приходится ещё троих. Эйлиноду и Фингону я одеваться помогала – Луччи одевал Керанир, – ну, и по мелочи разное: подать, подсадить. Не то чтобы много забот, но это были мои заботы, которые придётся переложить на Санниву. И это не считая дойки, готовки завтрака, да мало ли забот всяких, которых вроде не замечаешь, а начнёшь вспоминать – много получается.

Поэтому, я решила наварить щей на три дня и рисовой каши с мясом – она у меня хорошо получалась. И хлеба напечь побольше. Ой, а ведь нужно же будет и с собой в дорогу еды взять! В общем, дел много.

Саннива хотела помочь, но я её отговорила. Ей и так здесь три дня жить – решили, что она будет оставаться на ночь, так проще, и за Лани присмотрит, и на дойку вставать рано нужно. В общем, Эльрод понёс её домой, чтобы принести обратно завтра. Как только он напомнил, что обещал показать ей остров, девочка сразу забыла, что хотела остаться, побежала на выступ впереди него, и ждала там, едва ли не подпрыгивая от нетерпения.

Фолинор улетел с остальными. Я повздыхала – конечно, лучше бы нам вместе улететь в ту пещеру, да снова всё повторить, только не получится. Придётся до вечера подождать.

Ну, я так думала.

Спустившись в одну из пещер в поисках подходящей кастрюли, я вдруг была подхвачена на руки, зацелована, и… А я даже не догадывалась, что это можно делать стоя. То есть, стоял Фолинор, а я на нём висела, обхватив руками и ногами, прижатая спиной к стене кухни. Но удовольствие получила ничуть не меньше, хотя всё произошло очень быстро.

После того, как мы отдышались, сидя на полу чужой кухни, Фолинор долго и нежно целовал меня, словно прося прощенья за то, что не успел сделать этого прежде. Но мне всё понравилось, я уже точно знала, чего ожидать, и возбудилась моментально. А потом он улетел, а я нашла-таки большую кастрюлю и вернулась в свою пещеру, к девочкам и плите.

Второй раз был более долгим. Я, по совету Фолинора, послала ему вестник, чтобы не пришлось подкарауливать меня. На этот раз мы всё же добрались до спальни. Жаль, что надолго остаться я не могла – в духовом шкафу пёкся хлеб, на плите томилась каша. Но это помогло мне продержаться до вечера.

За ужином Диэглейр сказал, что отправится в город с нами – у него есть там важные дела, а женщинам с поросятами поможет Мэгринир, он уже согласился. Фолинор пожал плечами – почему бы и нет? А я подумала – это даже лучше, пока Диэглейр будет нести корабль, мы сможем побыть наедине.

Когда все драконы, после ужина, разлетелись по своим пещерам, Эльрод задержался.

– Так рад за вас, ребята, словами не передать, особенно за тебя, Фолинор, – он похлопал моего мужа по плечу. – Я лучше, чем кто бы то ни было, понимаю, что ты сейчас чувствуешь. Ведь только мы с тобой за всю прошлую жизнь так и не встретили свою любовь. А теперь, когда нам дан второй шанс – мы её нашли.

– Ты тоже? – удивился Фолинор. – Но когда ты успел? Вы же были среди людей не больше двух суток.

– Успел, как оказалось, – широко улыбнулся Эльрод.

– Тогда почему не привёз её к нам, на остров, не женился? Почему не летаешь к ней?

– Привёз, летаю, – хитро усмехнулся Эльрод. – А почему не женился? Рано ей ещё, она ребёнок совсем. Ну да ничего, какие мои годы, подожду. Поженимся ещё, успеем. Правда, она об этом пока не знает…

– Так это ты подарил Санниве куклу? – догадалась, наконец, я.

– Откуда ты знаешь? – удивился дракон.

– А вот знаю! – не смогла сдержать широкой улыбки. Как-то сразу вспомнились восторженные слова девочки: «Господин Эльрод – самый красивый!». Вот же здорово! – Кстати, у нас, людей, девушки становятся невестами в пятнадцать лет.

– Да ладно? Не-ет, это слишком рано, это же ещё ребёнок совсем – пятнадцать-то лет. Я подожду. Хотя бы до семнадцати, а там видно будет. Я её тысячу лет ждал.

– Молодец? – теперь уже Фолинор похлопал друга по плечу. – Удачи тебе. И терпения.

– Ну, надо же, – покачала я головой, когда Эльрод улетел. – Вот ведь совпадение. И такое замечательное.

– Да, это, и правда, замечательно. Я ведь тоже его понимаю, как и он меня. Ну да ладно, не будем больше об Эльроде. Какие у тебя ещё остались дела на сегодня, прежде чем можно будет лечь спать?

– Со стола убрать, Лани уложить и… уроки.

– Так, укладывай малышку, со стола я уберу, а уроки… – Фолинор хитро улыбнулся. – Уроки у нас сегодня будут проходить в спальне.
_________________

Привет Оксана. Спасибо за продолжение. А драконы молодцы, быстро нашли помощницу для Аэтель. Но девушке стало немного обидно, она перестала чувствовать себя нужной. Зря. Ведь теперь у нее хлопот стало больше и помощь не окажется лишней. А Фолинор проказник, столько укромных местечек нашел для себя и Аэтель. Ох, влюбленные. А вот Эльрод удивил, ему нравится Саннива, это прекрасно, ему нужна именно такая непосредственная девушка. Посмотрим сколько он сможет продержаться и не распускать свои ручонки.
_________________

Inga-Chernyak, Инга, привет!

Пожалуйста.

Помощница - это очень хорошо. Но чувство, кольнувшее Аэтель, хоть и иррациональное, но понятное. Ревность. Она-то считала себя важной и значимой, и вдруг оказалось, что незаменимых людей не бывает. Ничего, она быстро поймёт, что кое-для кого она абсолютно незаменима!

Дорвался старейшина! Столько ждал, а им не то что медового месяца - медовых суток не досталось, хорошо хоть, что ночь урвали.

Учитывая, что Эльрод - старый и мудрый дракон (хотя не всегда по нему скажешь, но не просто так он был старейшиной), а Санниву он считает пока ребёнком - продержится столько, сколько нужно. Ледяные ванны в его полном распоряжении.
_________________

Оксана, привет! Запуталась в днях)) Спасибо за новую главу))) Саннива не даст Эльроду много времени на ухаживания, она смелый воробушек)))
___________________________________

pahistahis, Вера, привет!

Бывает. Ничего страшного, глава обязательно дождётся.

Пожалуйста.

Посмотрим. Эльрод настроен очень серьёзно.
_________________

Привет!
Оксана, прости, сегодня я кратко: новая глава очень понравилась, спасибо!
_________________

натаниэлла, привет!

Это ведь самое главное - что понравилось.
Пожалуйста.
_________________

Оксана, спасибо за продолжение!
ой, я тоже, тоже так хочу!!! чтобы волшебством пыль сама из дома вылетала..
и не могу вспомнить, хелп! почему Диэглейр сейчас старится как человек..? очень хочется им с Базилдой счастья, но.. такая неопределенность с Кутбертом.. все кажется, что он может вернуться и сделает их несчастными..
Саннива мне нравится, отзывчивая, непосредственная, общительная. молоденькая, правда, совсем для замужества. но Эльрод ведь сказал, что будет терпеливо ждать (ну, или нетерпеливо)) а свидания украдкой у Аэтель и Фолинора - это ж здорово, неожиданно и страстно..
интересные у драконов порядки по планированию семьи, поразмышляла.. и как мило, что малышка Лани стала звать Аэтель мамой!
_________________

Fairy, привет!

Пожалуйста.

Да кто ж этого не хочет?
А ещё - чтобы вода сама пол мыла. И стирала. Всё хочу!!!

У драконов такая особонность - сначала они взрослеют с обычной, человеческой скоростью, потом останавливаются и 900 лет не меняются. А когда "заморозка" заканчивается - стареют дальше, снова с человеческой скоростью.
Диэглейру 940-945 лет. Физически 40-45. И он стареет как человек. "Заморозка" закончилась.

Что-то мне подсказывает, что даже если и объявится живой Кутберт, на него случайно упадёт скала. Или дракон сядет. Нечаянно. Или вдруг цунами возникнет.
В общем, лучше ему всё же не объявляться никогда. Умер - так уж умер!

Эльрод будет ждать. Дракон настроен решительно. А ледяные ванны он тоже делать умеет.

Беднягам не получается досыта насладиться друг другом, приходится урывать момент.

Если бы не это, у них бы возникло перенаселение. Ведь каждая пара способна родить несколько сотен дракончиков, а то и тысячу. Немножко много получается.

Давно пора. Ведь другой мамы у неё нет и не будет. И папы тоже.
_________________

 » Глава 25. Полёт над волнами

Глава 25

ПОЛЁТ НАД ВОЛНАМИ

11 августа, день пятидесятый

Я стояла на берегу залива и, зевая, смотрела, как Фолинор и Диэглейр готовят к отплытию самый маленький из стоящих в гавани кораблей. На этот раз мы плывём не за покупками, то есть, что-нибудь обязательно купим, но это точно будет не стадо коров. Вот в палубе исчезла мачта, которую выдвигали, чтобы посмотреть, не прохудился ли парус – этим кораблём давно не пользовались, всегда нужен был какой-нибудь побольше. Корзины со сменной одеждой и едой на дорогу уже убрали куда-то внутрь. А пыль, скопившаяся на палубе и под ней за долгое время, вылетела наружу и осыпалась в воду. Это тоже была для меня не в новинку, драконы, владеющие магией воздуха, так пещеры свои убирали, я только иногда полы подтирала, если уж совсем натоптано было. Только в пещерах всё же столько пыли не скапливалось, поэтому выглядело не так интересно.

Наконец, мужчины вышли на палубу, Диэглейр обратился и перенёс меня с берега на корабль. Он понесёт корабль первым, а Фолинор будет со мной, пока я не привыкну. А потом поменяются.

Поначалу мне было немного страшновато, ведь одно дело, когда дракон держит тебя в лапе, и ты точно знаешь, что ни за что не уронит, а тут нужно стоять на открытой палубе. Но когда Фолинор прижал меня к себе, я поняла, что бояться нечего, уж в его-то крепких объятиях я в полной безопасности. Поэтому с любопытством наблюдала, как под нами проносятся скалы, отделяющие бухту от океана, а потом были только волны, волны, волны.

Мне быстро стало скучно. Может, от того, что я совершенно не выспалась? Вчера Фолинор отвёл меня в свою спальню и продолжил уроки, начатые ранее в чужих пещерах. Я была очень старательной ученицей, в итоге мы занимались до полного изнеможения, а вставать-то пришлось рано. Корове было плевать, выспалась ли я, она требовала дойки. Поэтому я едва вновь не уснула, прижавшись щекой к коровьему боку, потом клевала носом за столом, хотя перед этим немного взбодрилась, готовя завтрак, и уснула в ладони Фолинора, по дороге к берегу. И сейчас однообразная картина волн, облаков и неба и покачивания корабля снова вгоняли меня в сон.

– Прости, девочка моя, совсем я тебя ночью измучил, – подхватывая меня на руки и целуя в волосы, которые сегодня я оставила распущенными по просьбе мужа, Фолинор решительно зашагал к двери в палубную надстройку. – Просто не мог от тебя оторваться.

– Это было замечательно, – счастливо жмурясь и примащиваясь головой на его плечо поудобнее, успокоила я его. Не хватало ещё, чтобы Фолинор почувствовал себя виноватым и сократил наши уроки. – Просто поспать бы подольше.

– Вот и поспи, всё равно в дороге больше делать нечего, – меня положили на что-то мягкое, разули и укрыли, а потом обняли, прижав к большому тёплому телу, но я едва это осознавала, проваливаясь в сон.

В какой-то момент я проснулась, но Фолинора рядом не было. Я перевернулась на другой бок и снова уснула. Вновь проснулась, почувствовав, что ко мне опять, уже так привычно, прижалось тело мужа.

– Где ты был? – спросила я, не открывая глаз, но при этом прижимаясь к нему крепче.

– Подменял Диэглейра. Мы решили нести корабль по два часа, так не успеем устать.

– Хорошо, что он с нами полетел, – улыбнулась я. – Иначе ты всё время нёс бы корабль, а я оставалась бы одна.

– Мы бы шли под парусом – я не смог бы так долго быть хоть и рядом, но не прикасаться к тебе. Пока для меня это совершенно невозможно. Но на крыльях гораздо быстрее, к вечеру уже будем на месте. Ночь проведём на рейде, а с утра – по делам. Думаю, за день управимся.

– Это хорошо, я не хочу оставлять детей одних так надолго.

– Они не одни, – усмехнулся Фолинор. – Но я тебя понял. Я и сам не хочу надолго оставлять остров. Когда-нибудь мы приедем… на неделю, например, или, если захочешь, на месяц, а сейчас лучше вернуться пораньше.

– Что мне там делать месяц? – Я начала поглаживать грудь мужа, просто потому, что мне нравилось его касаться. Но услышав лёгкий стон, стала гладить всё ниже, вспомнив уроки, которые он мне давал совсем недавно.

– Ты… выспалась? – срывающимся голосом спросил Фолинор.

– Угу, – я добралась до самого интересного и поняла, что меня хотят, причём очень сильно.

– Извини, долгих ласк не будет, – опрокидывая на спину и стаскивая с меня одежду – сам-то был полностью раздетым, – предупредил муж, а потом стал дарить мне такое наслаждение, что я имя своё забыла.

Второй раз последовал почти сразу, и был, в отличие от первого, ураганного, медленным и нежным. После него мы отдыхали дольше, а потом руки мужа снова начали играть с моим телом, которое не сразу, но вновь загорелось огнём.

– Интересно, наступит такое время, когда мы уже не будем так сильно хотеть друг друга? – спросила я позже, нежась в его объятиях.

– Не знаю. Со мной никогда ничего подобного не происходило. И ни одну женщину я не хотел так сильно.

– А я – тем более, – призналась я. – Только тебя.

Мы ещё немного полежали, просто наслаждаясь близостью друг друга. Не нужно было куда-то торопиться, бежать, что-то делать, я не помню, чтобы вообще когда-нибудь лежала днём в постели, разве что в детстве, когда простыла и валялась в жару, но нельзя же это сравнивать. Солнце заливало каюту через большое окно в корме – прежде я даже не знала, что оно есть, видела корабль лишь сбоку.

– Интересно, сколько сейчас времени? – рассеянно пробормотала я, разглядывая одинокие пылинки в луче света, которые всё же как-то сумели остаться на корабле после чистки магией. Или это уже новые налетели, может, с наших вещей?

– Около двух, может, чуть больше, – ответил Фолинор, выглянув в окно. Потом вдруг резко подскочил. – Я забыл сменить Диэглейра! Прости, девочка, но я тебя покину.

Он быстро чмокнул меня и, прямо как был, голышом, выбежал из каюты. Сначала я удивлённо захлопала глазами, а потом захихикала. И правда, зачем что-то надевать, если всё равно через минуту прятать одежду в магический карман – дракону-то она не нужна. Да и кого здесь стесняться, меня или Диэглейра?

Я почувствовала, что корабль начинает опускаться и, вскочив, тоже как была, голышом, выглянула в окно. Снизу быстро приближалась вода, но не настолько быстро, чтобы подумать, что мы падаем. Вот спуск замедлился, а потом очень плавно, без толчка, корабль оказался уже плывущим по волнам. Ещё пара мгновений, и он снова взлетает вверх – теперь его нёс уже Фолинор. Всё произошло очень плавно, не удивительно, что оба прошлых раза я даже не проснулась. Хотя нет, один раз проснулась, просто не поняла – от чего.

В животе забурчало, и я вспомнила, что завтрак был уже давно. Одевшись и выйдя из каюты, где была лишь кровать, тумбочка да крючки на стене, на которых висела наша нарядная одежда – интересно, кто достал её из корзины и развесил? – я отправилась изучать корабль в поисках наших припасов.

Оказавшись в небольшом коридоре, увидела ещё две двери, кроме своей и той, что вела наверх – она была открыта, и к ней вели три ступеньки, не перепутаешь. Открыв одну из оставшихся, увидела каюту, похожую на нашу, только в ней всё было меньше – и окно, и кровать узкая, на одного, и сама каюта – тоже. На крючках была развешана мужская одежда, похоже, именно здесь поселился Диэглейр.

Вторая дверь вела в каюту, которую я мысленно назвала гостиной. В ней был стол, четыре стула, у одной стены – буфет, у другой – диван. На полу лежал красивый половик, окно было почти таким же, как в нашей каюте. В углу – небольшая плита, без духового шкафа, возле входа – рукомойник над раковиной, рядом большая бочка с водой, накрытая плотной крышкой с вертушкой.

Заглянув в буфет, нашла там наши припасы и немного посуды, которая была вставлена в странные отверстия в полках так, чтобы не выпасть даже при сильной качке. Хотя откуда взяться качке, если драконы могли управлять и водой, и воздухом? Ладно, всё равно, удивительно удобно, но у драконов всё удобно и очень продумано.

Взяв кружку, я налила воду в рукомойник и умылась. Так непривычно снова поддевать снизу пипку, чтобы вода полилась, привыкла уже под струёй мыться. Но здесь, на корабле, так не сделаешь, это в пещерах вода вольная, а тут либо океанскую запускать, либо бочками с одной только пресной водой целый трюм забивать, и то может не хватить. А значит, такой вот рукомойник – лучше всего. Из любопытства открыла дверцу под раковиной, думала, там помойное ведро стоит, как у нас дома, хотела посмотреть, как его закрепили. Нет, ведра не было, была труба, уходящая куда-то в пол. Вот и хорошо, хоть помои выносить не нужно.

Посмотрела на плиту, задумалась. Надо бы погреть что-нибудь, у нас с собой и щи были, и каша, драконы снова применили магию, и в корзинах, куда я сложила запасы, было так же холодно, как и в кладовой. Но было страшновато готовить, когда корабль летел по воздуху, да и огненных шариков у меня не было. Конечно, можно попросить Диэглейра зажечь плиту, но… страшновато всё равно, хотя корабль летел очень ровно, и покачивался совсем чуть-чуть. Нет уж, Фолинор сказал, что к вечеру мы уже прилетим, вот тогда и погрею что посытнее, а пока можно перекусить чем попроще.

Нарезав хлеба, сыра и бекона, я вышла, чтобы позвать Диэглейра обедать.

– Я тоже голодный, – вздохнул огромный золотой дракон, несущий нас над волнами.

– Меньше нужно было спать, – усмехнулся Диэглейр. – Ладно, сейчас поем и подменю тебя.

Когда первый голод был утолён, я не удержалась и спросила.

– А у вас какие дела в городе?

– Не совсем в городе, – чуть печально улыбнулся мужчина. – Я хочу забрать младших детей Базилды и привезти их к матери. Она тоскует.

– Ох… – только и смогла сказать. А ведь и правда, я знала, что Базилда частенько плакала, слышала от Саннивы. Но совершенно не подумала, что это от разлуки с детьми. А Диэглейр вот догадался. Может, она в разговоре с ним как-то обмолвилась?

– Она, наверное, ждёт не дождётся их приезда.

– Нет, она ничего не знает. Адрес родни я у Аннис узнал. Не хотел раньше времени Базилду обнадёживать, мало ли, что может случиться, – Диэглейр, нахмурившись, смотрел в кружку с компотом, отложив недоеденный бутерброд. – Прошло больше месяца, человеческие дети часто болеют. И умирают… – последнее слово прошептал едва слышно.

– Да, – кивнула я.

А что тут скажешь? Так ведь оно и есть. Даже у моих родителей дети умирали, две девочки – младенцами, а первенец, рассказывали, в два года на сеновал за котятами полез, свалился – да на вилы, что в сене валялись. Но его я не помню, это ещё до моего рождения было, а вот девочек запомнила. А мелким с тех пор на сеновал ход заказан.

И нам, говорят, ещё повезло – всего-то троих потеряли. Вон, у лавочника Дивара, жена каждый год с пузом ходит, а выжило из всех только две девочки, да и то, одна такая хворая, что и на улицу почти не выходит. А выжили бы все, так больше, чем у нас детей было бы. А у Тива четверо сыновей разом сгинули – решили в отцовой лодке покататься, а она возьми, да перевернись. Да и какие с них мореходы, старшему восемь всего было, вот и не справились. Один только и выплыл, да через три дня в жару сгорел, вода-то ледяная была, осень.

Это у драконов детки не болеют, да пригляд за ними хороший. А у нас взрослые с утра до ночи работают, кто в поле, кто в океане, дети без догляда. Хорошо, если старший из детей в няньках, как я, или бабушка живая. Да и то, это ещё малышей можно в доме держать, а чуть подросли – бегают, где хотят, не уследишь.

А дети Базилды даже не у родных родителей живут сейчас. Саннива говорила – не особо дядина жена обрадовалась такой обузе. Только деваться было некуда. Так что…

Как-то настроение сразу упало. То радовалась – в город едем, куда я давно хотела, в храме поженимся по-настоящему. А теперь вдруг загрустила. А что, если и правда, с детьми Базилды что-то случилось за это время? Как она это переживёт?

– Я давно думал о том, чтобы привезти её детей, но плыть одному… Когда я в последний раз был среди людей, и города-то этого не было ещё, так, деревенька стояла. Я же в современном мире ничего толком не знаю.

А и правда – он же почти тысячу лет назад умер! Это сколько же всего за ту тысячу лет изменилось, если даже на мою, совсем короткую жизнь, у нас в деревне целая новая улица выросла, да лавка появилась, а прежде за любой ниткой в соседнюю деревню ездили. А тут – тысяча лет! Я хоть теперь и знала, сколько это, и могла складывать и вычитать до тысячи, а всё равно – не до конца понимала, как же это долго. Для меня все драконы были равны – они и выглядели ровесниками. Диэглейр был старше, Бекилор – ещё старше, но… Как же для них всё вокруг изменилось! Или, может, на острове всё осталось, как прежде? Наверное, и тысячу лет назад драконы сеяли зерно и разводили овец, освещали пещеры магическим огнём и рубили дрова водой. Диэглейр прекрасно плотничал, даже придумал сделать петли для двери из кожи своего ремня. У драконов всё осталось по-прежнему, они долго живут, вот и меняется у них всё медленно, а вот у людей всё не так.

– Я не знаю, какие сейчас в ходу деньги, как нанять повозку, как разговаривать с представителями власти, если она там есть. Я безнадёжно устарел, как и мои знания о человеческом мире.

– Я не устарела, но одна в городе точно бы пропала, – утешающе похлопала мужчину по руке. – Пусть я из этого времени, но знаний о городе, наверное, ещё меньше, чем у вас. Я и денег-то прежде в руках никогда не держала. Но с нами Фолинор, а он всё знает. Не пропадём.

– Не пропадём, – улыбнулся Диэглер, вставая. – Пойду, подменю его, пусть поест.

День тянулся, как мне показалось, очень долго. Когда корабль нёс Диэглейр – тогда да, быстро, ведь рядом с Фолинором время неслось с невероятной скоростью, и не важно, занимались ли мы любовью или просто прогуливались по палубе, глядя на волны или облака. Но когда его рядом не было – было скучно. Я не решалась надоедать Диэглейру разговорами, он в основном стоял на носу корабля, глядя вдаль, или сидел в своей каюте – туда я тем более не совалась. Фолинор попросил меня не гулять по палубе без него, так что, мне оставалось только сидеть в каюте. Среди моих вещей нашлась книга, которую я не дочитала, а кто-то, мой муж или Луччи, положил её в корзину. Но она быстро закончилась, и мне оставалось лишь смотреть в окно или валяться на кровати. Я совершенно не умела бездельничать, оказалось, не так это и здорово, как казалось мне раньше.

Наконец, когда начало темнеть, корабль опустился на воду и уже больше не поднялся. Выглянув наружу, я увидела, что теперь над ним развёрнут парус, а вдали, на самом горизонте, что-то темнеет. Земля.

Ещё пару часов мы плыли к берегу, и к тому времени, как бросили якорь в гавани, стало совсем темно. Да, мы бросили якорь, для вида, корабль всё равно удерживала магия воды, но люди-то этого не знали, а нам нужно было создавать видимость нормальности, как объяснили мне мужчины.

Поужинав – когда рядом Фолинор, греть еду на плите было уже не страшно, хотя корабль и слегка покачивался, но всё же не летел, – я вышла на палубу и долго смотрела на город. Отсюда мало что было видно – в свете луны и фонарей ещё можно было различить силуэты кораблей, стоящих на рейде и у причала, и некоторые дома на пристани. Но дальше – только темнота и огни. Но эти-то огни меня и завораживали. Их было много, так много, что, наверное, не сосчитать. Я попыталась, но они мигали, одни гасли, другие загорались вновь, я сбивалась, а потом и вовсе бросила эту затею и просто любовалась удивительной картиной.

Наконец, озябнув, хотя в объятиях Фолинора было тепло, но он не мог обнимать меня всю, целиком, и холодный вечерний бриз всё равно забирался под тёплую шаль, заставляя ёжиться и вызывая толпы мурашек, я позволила увести себя в каюту. На этот раз мы уснули довольно рано, всего после двух «уроков», как мы теперь это называли, потому что утром нужно будет рано вставать, а Фолинор не хотел, чтобы я снова, как этим утром, валилась с ног от измождения и недосыпа.

Так что, этой ночью я выспалась настолько, что вскочила на рассвете, «к утренней дойке», всё же многолетние привычки не истребить. Полюбовалась спящим мужем, сначала лицом и широкими плечами, а потом осторожненько стянула укрывающее нас лёгкое покрывало и стала рассматривать уже всё остальное. И вскоре с удивлением поняла, что хотя мой муж и спит, но спит он не весь, одна его часть проснулась, встрепенулась и уже была готова к новым подвигам. Я с любопытством охватила эту стойкую часть Фолинора, легонько, чтобы не разбудить всё остальное, но тут мою руку накрыла большая ладонь, прижав крепче и показывая, как двигать рукой, чтобы ему стало ещё приятнее.

– Ты не спишь? – я сообразила-таки взглянуть на лицо и встретила чуть сонный взгляд мужа.

– Уже нет. Ты как, выспалась, моя девочка?

– Ага, – кивнула я, вновь глядя на дело рук своих.

– Тогда… Как насчёт того, чтобы воспользоваться таким удачным моментом и немного… позаниматься?

– Обожаю твои уроки, – только и успела сказать я, как мои губы были атакованы жаркими губами Фолинора, а сама я – опрокинута на кровать и заласкана до потери памяти.

Немного позже, когда утро не было таким ранним, а мы уже встали и позавтракали, Фолинор, для вида стоящий у штурвала, ловко лавируя между стоящих в гавани кораблей, подвёл наш кораблик к дальнему краю причала, где стояли такие же небольшие корабли, как наш. Он назвал их яхтами и сказал, что их используют богатые люди, чтобы ходить по воде ради своего удовольствия. В центре пристани причаливали большие корабли, пассажирские или грузовые, а в этой части даже докеров почти не было, да и вообще – было намного тише и спокойнее.

Надев нарядную одежду, мы втроём сошли по сходням на берег и осмотрелись.

– Я схожу в портовую контору и оплачу место у причала, – сказал Фолинор. – Это недолго, подождёте меня здесь? – И исчез за одной из дверей стоящих в ряд, вдоль всего берега, домов.

Хотя, по словам мужа, здесь было «совсем тихо», и, видя человеческий муравейник вдалеке, слева, я в это верила, но для меня даже здесь жизнь кипела. Несмотря на утро, людей здесь было больше, чем у нас на улице в праздник. Все куда-то шли, куда-то спешили, мужчины сновали туда-сюда, постоянно заходя и выходя из странных домов, которые Фолинор назвал «конторы и склады», некоторые на ходу покупали выпечку у торговок, расположившихся с лотками вдоль стен, словно на ярмарке. Мальчишки бегали, размахивая газетами и выкрикивая новости, в которых я мало что понимала – кто-то прибыл с визитом, где-то нашли труп, а кто-то подрался на дуэли, и всё это была «сенсация». Стало любопытно, захотелось почитать какую-нибудь газету.

Наверное, Диэглейру в голову пришла та же мысль, потому что он остановил одного из мальчишек и стал расплачиваться за газету. А меня привлёк запах тёплых булочек с соседнего лотка. У меня было немного денег, Фолинор дал «на всякий случай», объяснив, какая монетка сколько стоит, и я решила побаловать себя вкусненьким, несмотря на то, что мы только что позавтракали.

Рассматривая разнообразные булочки – круглые и вытянутые, витые, плетёные или гладкие, посыпанные сахаром, маком, какими-то незнакомыми мне зёрнышками или облитые чем-то блестящим и даже на вид сладким, я никак не могла выбрать, и подумывала уже купить сразу две, как вдруг кто-то дёрнул меня за рукав, и над ухом послышалось недоверчивое:

– Тэлька! Это взаправду ты?
_________________