Добро пожаловать в "Синий лес"!

Уве Хедрексон:

14 апреля, ночь
 
Не зря Кристин сказала перед прыжком

У меня точно было ощущение, что вокруг творится некое колдовство. И мы стали его участниками, или это волшебство лунной ночи... Только когда мы прыгали второй раз, и лицо Кристин было так близко, что я ощущал на щеке ее дыхание, а в ее голубых глазах отразили всполохи огня, мне вдруг ужасно захотелось ее поцеловать – коснуться губ, мелкой россыпи веснушек на щеках и носу, кончика этого носа. Желание было столь сильным, что я едва смог его побороть, понимая, что мы не одни, тут полно народу, кто-то может ее узнать и даже сфотографировать, и если это попадет на страницы желтой прессы... Мне то что – я достаточно толстокожий, а вот Кристин...
Вспышка фотоаппарата бликанула как раз, когда мы приземлялись, и я сильно понадеялся, что это была Хелли.
Желания я загадать так и не успел, впрочем, как и Кристин.
Она была какая-то совершенно иная в свете огня, даже не такая, как вчера, а словно фея из легенды, волосы, подсвеченные пламенем, из русых стали рыжими, а глаза – почему-то с зеленоватым оттенком. Очень не хотелось спускать ее с рук, и я медлил, пока она сама не соскользнула на земли. И все равно слегка придержал, чтобы не упала.
– Я тоже не загадал, – улыбнулся я Кристин, и рад, что твои исполняются, даже не высказанные. – Хотел сказать, что это здорово. что ей не было страшно и вовсе не за что меня благодарить, но тут подошла Хелли вернуть мне технику.
– Ты молодец, что поснимала, потом пришлю тебе в телеграмм на память. – Я забрал технику, убрал мыльницу в сумку, застегнул ее на поясе, повесил Никон на шею, а девушки тем временем познакомились. Я намеренно не стал представлять их друг другу раньше, памятуя о том, что Кристин не хотела афишировать свое пребывание в поселке. Хелли могла и не узнать в Кристин модель, но фамилию наверняка слышала, а так они обе назвали друг другу только имена, что в итоге вышло очень удачно.
Кристина предложила что-нибудь съесть или выпить.
Против чего я абсолютно не возражал.
Но Хелли убежала помогать кому-то искать телефон.


А мы направились к палаткам с яствами и аквавитом. Я слегка придерживал Кристин за талию, чтобы не споткнулась на неровной тропинке, и мы почти дошли, как вдруг что-то молниеносно изменилось. Словно ураган пронесся. Я невольно крепче прижал к себе девушку, чтобы защитить от того, что и сам не мог понять, но это-то что-то было явно опасно. Потемнело, погасли костры. Лес из дружелюбного и таинственного, стал пугающим, да и по ощущениям это был уже совсем иной лес – то самый, в котором... Я почувствовал липкие струйки пота на спине, но все же постарался не поддаться панике и выровнять дыхание – главное, не испугать Кристин.
– Все хорошо, девочка, где бы мы ни оказались, непременно выберемся, – голос не дрожит, и это хорошо, но какого черта мы тут оказались???

...

Флёр Линд:

Я достала из кармана куртки свой смартфон. Мельком взглянула на часы. Было очень поздно. После того, как мы найдём телефон Элис, мне надо будет возвращаться в коттедж. Завтра рано вставать на пробежку.

Когда я закончила набор номера, продиктованного Элис, то откуда-то раздались прелестная мелодия. Через некоторое мгновение зазвучал чарующий женский голос. Наверное, на соседней поляне играет местный ансамбль самодеятельности. Или это компания гостей, прихватив с собой аквавит, решила уединиться и попеть песни всласть. Меня музыка вгоняла в транс. Прикрыла глаза, вслушиваясь в звуки песни. Раньше никогда не слышала ничего подобного. Какое восхитительное исполнение! Мелодия расслабляла, призывая остановиться и насладиться мгновением. Так ничего не хочется делать.

Вдруг откуда не возьмись налетел мощный шквалистый ветер. Песня неожиданно оборвалась. Я с трудом стояла на ногах, сохраняя равновесие. Луна скрылась за тучами. Наступила кромешная тьма. Я женщина, и мои нервы не стальные. Внезапное чувство одиночества и обреченности. От страха у меня противно засосало под ложечкой. Я вскрик от испуга, инстинктивно зажмурившись и прикрыв руками ладони. В этот миг чувствовала себя маленькой девочкой, столкнувшись с чем-то большим и ужасным. Все мы в детстве испытываем какие-то страхи, когда оказываемся во тьме и кажется, что из-за угла накинется что-то грозное и опасное. Но неожиданность не может длиться вечность. Просыпается инстинкт самосохранения, заставляющий нас действовать.
- Флёр, Флёр, Флёр, - шептала я, ещё не отрывая ладони от глаз. Пыталась привести себя в чувство и начать мыслить здраво. – Ты же командир экипажа… Самолёт в зоне турбулентности. Твои действия?
Я задышала медленно и глубоко, заставляя вспомнить себя об уверенности и ответственности за чужие жизни во время полёта. О той внутренней силе, что заставляет сохранять внешнее спокойствие пилота в внештатной ситуации и вести самолёт в нелётную погоду.
Ветер стих также неожиданно как и начался.
- Что это было? Какой странный спецэффект, – произнесла я, открывая глаза и пробуя сфокусировать зрение.

...

Кристин Хольмберг:

Ночь. Где-то в лесу

Все изменилось так быстро, что Кристин не сразу поняла, что случилось. Резкий ветер ударил в лицо, а в горле защипало от едкого дыма. Но самого дыма не было, как не было и многочисленных костров, столов с угощениями и веселящихся людей. Вообще ничего и никого не было, кроме одной беспроглядной тьмы.
Девушка закрыла глаза. Неужели так проявляется действие незнакомого напитка? Алкоголь ударил в голову и от этого потемнело в глазах? Но отчего тогда в горле першит, словно она только что была на пожарище? Кристин задержала дыхание, приказывая себе успокоиться. Не было никакого пожара. Столы на площади стояли достаточно далеко от деревьев и попросту не могли загореться. Но если бы это и случилось, разве могла она опьянеть и впасть в беспамятство до такой степени, чтобы не заметить, как сгорело все вокруг? Сгорело до пепла, не оставив даже углей?
Нет, здесь дело в чем-то другом! Она тряхнула головой, пытаясь отогнать дурман. Медленно открыла глаза, надеясь увидеть перед собой привычную и спокойную картину. Но нет: по-прежнему было темно, где-то над головой в кронах деревьев свистел ветер, а дышать было все так же тяжело.

Уве. Кристин только теперь поняла, что находится здесь не одна. Мужчина был рядом, более того, практически держал ее в своих объятьях. Как она могла раньше этого не заметить? Что вообще происходит и почему все ощущения так резко переменились?
Девушка немного отстранилась, пытаясь рассмотреть в темноте лицо своего спутника. Тщетно: чернота до такой степени затопила окружающий мир, что Кристин не видела даже силуэтов. Слышала лишь прерывистое дыхание Уве.
– Кажется, у меня начались галлюцинации из-за выпитого аквавита.
Она вдруг запоздало поняла смысл сказанной им фразы. Непременно выберемся? Откуда им надо выбираться? Значит, это все ей не показалось?
– Уве? Ты можешь объяснить, что случилось?

...

Селин Бьёрк:

Это обещание было сладким, даже если Селин не понимала, о чем говорит Бенедикт. Но в фантазиях уже появилось множество способов, которые он мог иметь ввиду.

Селин не стала отвечать. Она опасалась, что еще немного, и перейдет за ту черту, после которой вернуться будет невозможно, но в то же время знала - она уже переступила грань. И хотела остаться за этой гранью навсегда.

А потом Бенедикт увлек ее под одно из деревьев и, прижав к стволу, навис сверху. Кислорода между ними не осталось даже на один вдох. Бен был слишком близко, такой большой, сильный… желанный. Но говорил то, от чего Селин хотелось лишь спрятаться. Закрыться, закричать, чтобы замолчал.

Она едва не задохнулась словами, которые рвались из ее нутра. Но промолчала. Казалось, скажи она хоть одно неверное слово, и Бенедикт развернется и уйдет. Даже дрожь в пальцах появилась от сиюминутной потребности вцепиться в его одежду, чтобы не отпускать. Да, это было бы так глупо, так унизительно… Но Селин не представляла, что ей нужно делать. Она не умела ничего из того, что обычно предпринимают женщины, чтобы удержать мужчину возле себя.

Селин прикусила нижнюю губу с такой силой, что на ней, должно быть, выступила капля крови. Он считал, что она рядом только для того, чтобы потом похвастаться перед подругами? Внезапно стало так жаль себя, что Селин сдержала всхлип. Она все это время только и делала, что думала о Бене, а он считал, что для нее все это - игры.

С момента их знакомства прошло слишком мало времени, но он уже стал для нее таким дорогим и необходимым. Как же ему об этом рассказать так, чтобы поверил?

- Тогда и ты подумай хорошенько, нужно ли тебе все это! - почти выкрикнула она слова, когда Бенедикт замолчал.

Уперлась ладонями в его грудь и попыталась оттолкнуть. Боги, ей нужно всего лишь крохотное пространство для того, чтобы попытаться сделать новый вдох. А рядом с Беном это сделать было невозможно. Он одним своим присутствием лишал Селин возможности дышать. Но когда говорил все эти вещи…

- Еще пару лет назад я весила от силы тридцать пять килограммов. Я и сейчас считаю себя ужасно некрасивой и непривлекательной. Мне хочется спрятаться, хочется, чтобы никто не видел всего этого.

Селин стащила с плеч кофту, обнажая выступающие ключицы.

- До тебя я и подумать не могла, что могу нравиться мужчине настолько сильно. Пара невинных поцелуев, обещание перезвонить. Вот и все, что было в моей жизни. Но появился ты, и все изменилось. Все случилось так быстро… но я об этом не жалею. С тобой рядом я чувствую себя… желанной. Понимаешь? Для меня это не развлечение. - Селин горько усмехнулась и покачала головой.

Опьянение исчезло, а вместе с ним улетучилось и что-то едва уловимое, что дарило ей ощущение крыльев за спиной.

- Для меня ты первый, кто смог сделать так, чтобы я чувствовала то, что чувствую сейчас. И я хотела… я хочу…

Она запнулась, вновь ощущая себя маленькой неразумной девочкой.

- Я хочу попробовать с тобой все. Понимаешь? Все…

Селин не договорила, когда вдруг случилось то, что испугало до дрожи в коленях. Костры потухли, музыка стихла. На них с Бенедиктом налетел порыв ветра, а луна, что светила и делала все вокруг серебристо-колдовским, скрылась за облаками.

- Бен, - тихо позвала Селин, делая шаг вперед. - Мне страшно…

...

Элис Валлин:

Темнота накрыла Элис внезапно, и сразу стало трудно дышать. Не получалось ни закричать, ни заплакать. Последнее, что она помнила, это как налетевший порыв ветра в ярости гнул верхушки деревьев, и как потух костёр. Его горький дым забил девушке ноздри, попал в глотку, и Элис закашлялась. Глаза тут же начали слезиться, и липкий страх окутал паутиной. Элис начала паниковать, и это продолжалось, как ей казалось, мучительно долго, пока, наконец, глаза не привыкли к темноте и она не начала различать контуры деревьев. Куда исчезла Луна, девушка не знала. Но еще ужаснее было осознание того, что вокруг нет людей. Ни единого человека. Она осталась совершенно одна посреди леса. В жуткой нереальной тишине. Без телефона. Без возможности позвонить хотя бы кому-то и узнать, что где-то есть люди.
Элис осторожно нащупала тропу и медленно побрела, держа руки вытянутыми перед собой, чтобы не налететь на дерево. Она ничего не ощущала, кроме страха. Неосознанного, животного, первобытного. Она попыталась вспомнить хотя бы какую-нибудь молитву о спасении души и тела, но не смогла. Словно кто-то стёр их из памяти одним резким движением, не оставив даже призрачного шанса на спасение.
Вдруг Элис ощутила лёгкое дуновение ветра, взъерошившего ей волосы. Она замерла, не в силах сопротивляться, боясь пошевелиться. Чей-то голос, тихий и вкрадчивый, прошептал ей на ухо лишь одно слово; «Ступай…»
И она пошла. Спотыкаясь и дрожа, повинуясь неизвестному голосу. Не понимая, куда идёт и зачем. Когда по щекам потекли первые слёзы, Элис разрыдалась, и ей стало легче. Лес понемногу наполнялся тихими звуками, а вдали замерцал слабый огонёк света.
Элис направилась туда. Чем ближе она приближалась, тем яснее понимала, что это за место. Она решила повернуть обратно, но деревья за её спиной сомкнулись плотными рядами. И Элис сдалась. Если ей суждено умереть, то это место было самым подходящим.
Это было старое заброшенное кладбище, с покосившимися могильными надгробиями. Элис не догадывалась, что в лесу когда-то хоронили умерших. Но если и так, то было это очень давно. В самом конце кладбища обнаружился полуразвалившийся склеп в готическом стиле – раньше в таких могли хоронить целые семьи. Элис хотела прошмыгнуть мимо, но как только поравнялась, из глубины склепа явственно раздался телефонный звонок. Элис похолодела от ужаса: она смогла бы различить его из многих, потому что так звучала оригинальная мелодия звонка её сотового!
Звонок не умолкал, и Элис поняла, что ей нужно просто зайти в склеп и ответить. Пересиливая себя, она взялась за дверную ручку и рванула на себя. Дверь поддалась неожиданно легко, только жалобно скрипнула, пропуская девушку внутрь. Через узкие прорези окон слева от входа в склеп чуть падал тусклый свет. Посредине находился массивный каменный саркофаг, окутанный, словно саваном, паутиной. Но самое отвратительное зрелище ждало Элис впереди: на крышке саркофага, там, где лежал, не умолкая, её телефон, бегали крысы. Эти отвратительные, жуткие твари, один вид которых вызывал у девушки омерзение.
И Элис закричала. Она орала, пока хватало сил. Потом завыла от ужаса, обхватив голову руками. Она хотела выбежать из склепа, но дверь захлопнулась с такой силой, что паутина упала с саркофага.
Находясь на грани безумия, Элис двинулась маленькими шажками вдоль стены к саркофагу, старясь смотреть только на телефон. Лишь бы не на крыс.
А когда до саркофага остался один-единственный шаг, выбросила руку вперёд и быстро схватила сотовый. Дрожащей рукой она разблокировала телефон и, произнеся «Алло…», упала в обморок.

...

Уве Хедрексон:

14, ночь, какой-то лес

Кристин слегка отстранилась и посмотрела на меня. В темноте я не мог рассмотреть выражения ее лица, но одно ее присутствие действовало успокаивающе. И это не то спокойствие, которое бывает в обычной жизни, это трезвость ума и ясность мысли в момент опасности. Просто при опасности каждый максимально концентрируется и выживает на инстинктах, только если ты один. Инстинкты работают на собственное выживание, и тогда вместе с инстинктом возможен тот самый животный ужас, который парализует, а если ты не один, если есть кто-то, за кого несешь ответственность – неважно почему, наступает спокойствие – иначе не выбраться и не решить проблему.
Я медленно успокаивал дыхание и пытался сообразить, что с нами произошло, когда услышал.
– Галлюцинации не бывают коллективными, как и сны. Я не знаю, где мы, но, возможно, не все так просто с этим лесом, и нас реально куда-то перенесло, вопрос – куда?
И вдруг словно молния прорезала мозг. Возможно. я нашел ответ на вопрос Кристин, и даже знаю, как выбраться.

– Пока не очень, но, знаешь, я вспомнил один фильм – недавно видел, «Дивиргент». Впрочем, может, путаю название. Суть не в этом. Там герои попадают в некую игру и что-то решают, не помню, один выбывает – как в мафии. И исчезает куда-то. Все видят, что с ним происходит, и не могут помочь, а он погибает, поддавшись собственным страхам. Они каждый раз разные. Один оказывается в самолете в турбулентности, и происходит неминуемая катастрофа, другой – в пустыни сражается с чудищами, третий – в яме с водой. Я сейчас утрирую, потому что точно не помню ситуаций. Но у каждого – свое. Его собственный страх. И в конце парень идет с девушкой, и ломает систему, потому что это ее страх, и ему он не страшен. Они выживают. Оба. Мне кажется, сейчас мы в моем страхе. Я даже вроде бы узнаю этот лес... там дальше – заброшенный дом и подвал. Вернее, яма, мокрая, без окон, только дыра в потолке. Оттуда на веревке спускают воду – раз в сутки, и хлеб. Там нельзя встать в полный рост, и теряется счет времени. И я много дней просыпался в липком поту и с криком, ощущая себя снова в этом каменном мешке. Я пережил этот ужас, но не поборол его, не забыл, раз он всплыл снова. Не знаю, реально ли то, что сейчас происходит, но, думаю, стоит пойти в другую сторону. Хотя не думаю, что все так просто... – я снова посмотрел на Кристин, потому что, рассказывая, пустил голову и был рад, что настолько темно, что она не видит моего лица. – А ты, чего боишься ты? Что из твоих страхов может предстать перед нами? Просто расскажи. В том фильме страх индивидуален, он действует только на того, чей он. Так что твой страх мне не страшен.

...

Свенн Даль:

Ночь, когда что-то пошло не так

Приземлившись после прыжка Свенн обратился к Хенрику:
- Провторим? - и замолчал, не договорив фразу.

Взметнувшийся ветер бросил в лицо пригоршню пепла. Пламя за спиной шипело, не желая сдаваться, но ветер усилися. Их с Хенриком окутал густой дым с мелкими искрами, от которых легко могли загореться волосы или одежда. Они сделали несколько шагов вперед. Свенн ничего не мог разглядеть перед собой, он попытался крикнуть Магнуссону, но закашлялся, а перед глазами продолжал кружиться безумный хоровод вспыхивающих огоньков.

Горло уже серьезно першило, когда ему удалось отплеваться от пепла. Хенрик придержал и не дал упасть, хотя Свенна уже серьезно шатало. Проморгавшись, он понял,что костры погасли и на поляне воцарилась темнота. Впрочем на поляне ли они были? Вокруг них, обступая их со всех сторон, стоял лес. И это был не тот прозрачный весенний лес, который они проходили, идя на праздник. Перед глазами стояли вековые, шире обхвата, заскорузлые, перекрученные стволы. С ветвей свешивалась то ли паутина, то ли заплесневелая трава, которая светилась неярким холодным светом.

- Я буду оригинальным, если спрошу какого черта? - сипло обратился он к спутнику. - Блин, Хенрик, что это за дичь? Или в костер грибов насыпали, а я надышался?
От абсурдности ситуации Свенна потянуло на разговор.
- Куда все могли деться в один миг? Ааа, это квест такой? Сайчас модно. "Тайна заброшенного замка" или "Зона отчуждения". Нам больше подойдет "Ужас леса".
Свенн сжал зубы, мысленно надавав себе оплеух. Словеный понос это не то, что сейчас им необходимо.
Помолчав, он сказал деловым тоном.
- Обратил внимание, что светящейся дряни больше в одном месте и она словно указывает направление. Не слишком мне хочется идти в указанном направлении. Может попытаемся найти другую дорогу?

Подсвечивая себе мобильниками, они пошли. Но куда бы они не повернули, рано или поздно натыкались на фосфорецирующую паутину. Хенрик шел чуть впереди и был явно лучше подготовлен к туристическим походам. Там где Свенн спотыкался или нога подворачивалась в ямке, Хенрик легко преодолевал препятствия. В очередной раз ткнувшись носом в спину Магнуссона, выдохнул:
- Сбавь темп, а то придется меня на себе тащить.

...

Ханс Лундквист:

Ночь танцующей луны. 14 апреля

- Одо, Улла, домой. - Стоявшие рядом дирхаунды вопросительно посмотрели на хозяина. Одо возмущённо фыркнул, намекая, что если бы не они, то Эмиль замёрз бы в лесу, или начал чихать. Продемонстрировав, как мог чихнуть их сосед, пёс снова посмотрел на Ханса.
- Нет, друзья. Вы молодцы, но время позднее и вам пора домой. - Улла встрепенулась и, позвав за собой Одо, ринулась к их коттеджу. - Не обижайся, приятель. Присмотри за ней. Потом поговорим.

Погаснет мир скупых чудес,
Рукой неверной нарисован,
И сразу станет невесомым
Все, что пока имеет вес.

Уйдут, отмаясь в стороне,
Осиротевшие печали;
Как их почти не замечали,
Так вряд ли вспомнят обо мне...

Ну что ж, пора в недальний путь -
Подняться, лесенку приставить...
Нет, не смогу себе представить,
Чтоб здесь я жил когда-нибудь.

Вынул из кармана телефон, посмотрел на утреннее фото с подснежниками, негромко хмыкнул, романтик хе…. Сунул гаджет обратно и не торопясь направился снова на поляну. Внимательно осматривая всё окрест и попутно замечая малейшие нарушения. Вот кто-то бросил бутылку из-под аквавита не в мешок с мусором, а рядом. Там ещё мусор, но всё это к утру будет убрано, он не сомневался. Подойдя, наконец, к поляне, устроился возле векового дуба и прислонился к стволу, наблюдая за веселящейся толпой.
Да какой там костёр на самом деле, так костеришко. Он посмотрел направо: о, вот это настоящий огонь. По всей видимости в него только подкинули дров и пока не решался никто перепрыгнуть. Ханс оттолкнулся плечом от дерева и с какой-то веселой бесшабашностью разбежался и бесстрашно сиганул прямо с ревущее пламя, взвившееся чуть ли не до небес. Скорость была хороша и, очутившись на той стороне костра, мужчина рассмеялся, удивляясь себе. Тут же его захлопали по спине, плечам, наградили целой бутылкой самодельного аквавита, от которого ноги остаются крепкими, а вот голова не очень. Он глотнул прямо из горла, ощущая бьющее пузырьками в крови ликование, освобождение. Отошёл от костра в сторонку, потому что вслед за ним, кто-то ещё решился побыть смертником.
Последнее, что Ханс увидел, наблюдая - это как мужчина летит над внезапно погасшим пламенем. Он поперхнулся очередным глотком и чертыхнулся в сердцах. Что, дьявол всех подери, произошло!?

Внезапно налетел порыв ветра, согнул верхушки деревьев, костры потухли, и в темноте остался лишь горький дым.
Луна скрылась за тучами, вы оказались в кромешной темноте.
Когда же смогли рассмотреть вокруг себя хоть что-то, оказалось, что вы посреди леса.
Он кажется зловещим и пугает. Рождает в вас множество страхов, и самые глубинные из них выходят наружу.

Перед глазами всё ещё виделся летящий силуэт и Ханс, помотав от невероятности происходящего головой, потёр лицо свободной рукой. А когда огляделся вокруг, настороженно, словно почуявший опасность зверь, замер,

...

Хенрик Магнуссон:

Ночь, когда что-то пошло не так. Непонятно где в лесу



Сердце в один момент заполошно всхлипнуло, но успокоилось, когда пламя костра согрело их летящие над огнём тела, лизнув напоследок жарким языком пальцы левой руки.Приземлившись, Хенрик так и замер, не разжав пальцев. Он тоскливо посмотрел на руку Свенна в своей и прикрыл глаза. Отпускать не хотелось так сильно, что свело в солнечном сплетении. Он дурак, полнейший дурак, умудрившийся влюбиться так отчаянно и безнадёжно.



Налетевший ветер был будто ответом на всё напряжение вечера. Хенрик старался списать его на внезапное волнение из-за встречи со Свенном, а так же знакомство с Амалией, которая явно умела потрепать нервы, чем определённо пошла в их общего отца, но всё равно он ощущал какое-то тепло, когда краем глаза наблюдал за активной девицей, которая буквально оккупировала его дом с первых минут. Ветер лишь усиливался вместе с растущим ожиданием чего-то.



Внезапно на поляну опустилась кромешная темнота, словно не только костры остудило и потушило дыхание ветра, но и Луну, как в сказке просто украли, спрятав за пазуху и укрыв ото всех. Не видно ни зги, только отдалённые вскрики, словно люди, которые находились с ними бок о бок, ели и пили, шутили и смеялись, прыгали через костры и веселились, в одночасье переместились куда-то далеко, будто и не были никогда рядом.



Хенрик оглядывался по сторонам, не узнавая мест. Он не раз бывал в лесу и готов был поклясться, что подобных мест не встречал. Здесь как в монолитном первозданном лесу всё дышало той самой магией, которой боится современный человек. Когда всё вокруг кажется живым и вот-вот напомнит, что человек появился намного позже. А задолго до него в мире жило волшебство и живое, которому нет объяснений. Накатило быстрой волной непонимание, но быстро отошло на второй план. Несмотря на темень и всю чертовщину, ему стало почему-то совершенно спокойно. Он в очередной раз придержал Свенна под локоть, вдохнул и выдохнул и представил, что оказался на фестивале, в один из вечеров, когда они отыгрывали немного иные роли, и история мешалась с волшебством, фейри ходили меж людей, а коварные боги плели интриги.



- Давай, может быть поможет.

Хенрику стало даже как-то весело от происходящего, но Свенн не на шутку распереживался, потому усмешки и комментарии Хенрик затолкал куда поглубже и просто шёл в попытке отыскать выходи из леса. Но сколько бы они ни шли, сколько бы ни кружили, нет-нет да и натыкались всё на тот же трухлявый пень, у подножия которого будто светилась пара жёлто-зелёных глаз, провожающих их каждый раз, когда они меняли направление. Решительным счётом ничего не выходило. Хенрик ощущал беспокойство и угрозу со всех сторон, словно они были на арене невидимого амфитеатра, откуда со своих мест на них глазели кровожадные зрители. Становилось всё неуютнее, но как было с детства, когда рядом кому-то было плохо и страшно, в нём просыпался защитник.

Думали ли родители, называя его Хенриком, что "домашний правитель" будет ещё и защитником?



- А я и не против, - не удержался от ухмылки Хенрик и мысленно дал себе по лицу. Хотя не признать, что тёплое дыхание между лопаток ему дало новых сил на подвиги, он бы не смог, спроси его прямо. Даже без присяги и допроса поведал бы, что у него голова кругом. Растерянность всё же давала о себе знать, но привыкший к походам и фестивалям, Хенрик всё же был лучше подготовлен, чем спотыкающийся и нервничающий Свенн.

Они шли ещё несколько минут, пока Хенрик выставил руку, останавливая Свенна.

- Не хочу тебя пугать, но впереди что-то есть. Или кто-то. И я не знаю, что хуже.

Хенрик внезапно напряжённо замер - его обожжённой левой ладони коснулось что-то холодное. Внутри всё закоченело на мгновение, но нащупав пальцами навершие своего боевого меча, немного расслабился. Заказанный под себя меч хоть и был с тупым клинком по всем правилам фестивальной жизни, при умении обращаться превращался в грозное оружие. Хенрик покрепче перехватил меч, словно вытягивая из какой-то трясины, перебросил в правую руку и усмехнулся - уверенности в нём прибавилось. Сюда ещё бы кулачный щит, и он бы мог чувствовать себя в своей тарелке. Но хватит и этого.



- Свенн, держись рядом, только слева, - посоветовал Хенрик и, облизнув губы, сделал шаг на мерцающую серебром тропинку.

...

Элис Валлин:

Лес. Заброшенное кладбище. Ужасы-Сезон 2.
Элис очнулась в склепе и с трудом разлепила глаза. Она не знала, сколько времени пролежала без сознания и жива ли. Может, её заживо похоронили здесь и она уже мертва? Но когда крысиный хвост противно защекотал ей нос, Элис завизжала и попыталась скинуть с себя эту тварь, пока та не укусила её. Господи, да их тут столько! Крысиные хвосты выглядели отвратительно и мерзко, а то, что зверьки передвигались быстро и повсюду, цепляясь лапками, пугало еще больше. «Беги, Элис, беги! Если хочешь выжить, беги!» Вскочив на ноги и испытывая неимоверный ужас, девушка кинулась к двери и толкнула её ударом ноги. Дверь поддалась, и Элис выскользнула наружу.
На кладбище было тихо. Луна снова светила на ночном небе, но вела себя необычно, перемещаясь влево-вправо, словно исполняя танец. Элис могла бы поклясться, что разглядела на поверхности Луны силуэт прекрасной девушки с длинными распущенными волосами, прикрывающими наготу тела.

-Так вот ты какая, Танцующая Луна… - прошептала потрясенная Элис и попросила: – Укажи мне путь домой!
Но Луна ничего не ответила, а, может, Элис просто не расслышала.

...

Свенн Даль:

Где-то, когда-то

Хенрик выглядел спокойным, собранным, даже деловитым. Даль не знал, на что опирается спутник, чтобы сохранить присутствие духа, но у Свенна был только один якорь. Он цеплялся взгядом за высокую фигуру Магнуссона, наблюдал за скупыми движениями и слаженной работой мышц.
Может быть поэтому и спотыкался чаще обычного.
Никакие сомнения и страхи его сейчас не волновали. Хенрик дарил ему уверенность и чувство защищенности. Это и было самым важным. Важнее всего остального.

Свенн не поxувствовал ничего, что указывал бы на то, что впереди их ожидал сюрприз.
- Ты ощутил что в воздухе или в земле? А может в воде? - нервно сострил Свенн, вспомнив фильм.
Но увидев того, кто выступил им навстречу, язвить ему резко расхотелось. И в самом страшном сне он не смог бы вообразить: здоровущий волк, с оборванной цепью вокруг шеи. Чудище молча наступало на них, ощерив пасть и полыхая огненными глазами.

Хенрик шагнул ему навстречу, держа наизготовку меч. Лезвие тускло взблескивало, слушаясь уверенной руки.
Свенн никак не мог сообразить находится ли он с нужной стороны и, присев, начал лихорадочно шарить по земле. Нащупав булыжник и с воплем:
- Фиг тебе, а не Рагнарек! - метнул его в золотоглазое чудище. Ничего умнее в голову не пришло.

Волк коротко рявкнул и одним прыжком перемахнул разделявшее их расстояние. Свенн попятился и, в очередной раз споткнувшись, с размаху упал на спину. Он ожидал, что через мгновение ему вцепятся в горло, но нападения не было. Вскочив, он растерянно оглянулся. Ни чудовищного волка, ни Хенрика рядом с ним не было.

...

Кристин Хольмберг:

Ночь. Где-то в лесу


Это звучало… странно, если не сказать больше. Кристин прекрасно знала, что люди не могут переноситься в пространстве, вот так, без всяких приспособлений. Если, конечно, у них все в порядке с головой. Но Уве был прав: не могли же они с ним одновременно сойти с ума. Или все-таки могли?
– Знаешь, когда я пару лет назад была на съемках в Турине, меня пригласили в небольшой бар. Так сказать, одна из местных достопримечательностей, для любителей острых ощущений. Там готовят необычный коктейль, он называется так же, как и бар – Таманго. Сама я его не пробовала, но мне рассказали про него презанятнейшие вещи. Что этот вроде бы аналог абсента что-то делает с сознанием человека, после чего здоровые и разумные люди начинают вести себя очень необычно. Один, например, после того, как решился не ограничивать себя одной рюмкой, часа два носился по парку за собакой, не узнавая никого и ничего вокруг. А девушка после трех выпитых рюмок на ходу выпрыгнула из машины, возжелав освежиться в фонтане, заснула там под струей воды, а потом сбежала из больницы в инвалидном кресле.
Глаза немного привыкли к темноте, и Кристин сейчас не ясно, но все же видела мужчину рядом с собой.
– Ты понимаешь, о чем я? Может, мы все-таки слегка перебрали этого дурацкого аквавита? Ты же сам мне сказал, что его настаивают на каких-то травах. В то зелье в Италии тоже добавляли много всяких кореньев и трав, и в итоге люди полностью теряли контроль над собой на какое-то время. А потом действие напитка прекращалось, и все снова становилось хорошо.
Девушка с надеждой взглянула с Уве.
– Сколько времени он может выводиться из организма? Около 5 часов, как другие крепкие напитки?
От такого предположения ей самой стало страшно. Значит, им бродить здесь еще не один час? Или время в таком состоянии воспринимается иначе?
Кристин понимала прекрасно, что мужчина не меньше нее обескуражен происходящим, но хотелось найти хоть какое-то логическое объяснение. В первую очередь, чтобы самой не поддаться панике. Девушка была к этому очень близка, сердце продолжало колотиться так, будто она только что участвовала в забеге, во рту по-прежнему ощущался привкус гари, а в горле першило. Многое бы отдала она сейчас за то, чтобы все это действительно оказалось последствиями легкомысленного угощения незнакомым зельем.

– Я не знаю… – в объяснениях Уве вроде бы был здравый смысл, но такое все равно не укладывалось в голове. – Если тебе кажется, что этот дом где-то рядом, давай на само деле пойдем в противоположном направлении. В любом случае, это лучше, чем стоять на месте. Тем более, если все-таки права я и мы просто перебрали аквавита, то в движении он, возможно, выветрится быстрее.

– Я ужасно боюсь змей. Но они вроде бы не водятся в этой местности? Да и не сезон для них пока.
Был еще один страх, но о нем Кристин не только говорить, и думать не хотела сейчас. ТАКОГО с ними в лесу точно не может случиться. Уж оказаться в доме с подвалом, о котором рассказывал Уве, или повстречаться с гадюкой, чем хотя бы на мгновенье вернуться туда, где…
Она вздрогнула от внезапно охватившего ее ужаса. Нет, нельзя допускать таких мыслей! Ни за что нельзя! Повернулась к Уве, пытаясь рассмотреть в темноте выражение его лица.
– Давай все-таки пойдем… куда-нибудь. И скажи, у тебя телефон с собой? Может быть, мы сможем использовать его как фонарик, чтобы не свернуть себе шею в этом мгле?

...

Флёр Линд:

Первое мгновение мне показалось, что я ослепла и ничего не вижу. Внутри поднялась паника. Сердце учащенно забилось. Мне показалось, что я ослепла. Я замерла и не двигалась, прислушивалась к звукам и шорохам. Вокруг стояла мёртвая тишина. Кричи не кричи, никто не услышит. Она давила и подавляла. Как будто хотела удушить своим безмолвием.
Проходили мгновение, и мои глаза привыкли к темноте, в которой оказалась я. Смогла начать различать смутные силуэты деревьев окруживших меня. Я оказалась в какой-то глухой и лесной чаще. Я запрокинула голову и посмотрела вверх. Уродливые и мощные деревья поднимались ввысь свои кроны, пронзая небо своими ужасными ветвями. Ветки деревьев переплетались между собой, образуя своеобразную сетку-лабиринт у меня над головой. Сквозь такую ловушку не то, что Карлсон не пролетит, даже муха не пролезет. Я оказалась запертой в ловушке. Как в насмешку на небе стали зажигаться первые холодные звёзды, с равнодушием взиравшие меня. Мне к ним не дотянуться рукой и не взлететь. Душа так и рвалась в небо, чувствуя, что там родная стихия. В небе безопасней, чем в этот всеми скандинавскими богами забытом лесу. Как будто надо мной кто-то насмехался, показывая “небесную” конфетку и не давал. Чувство абсолютной беспомощности. Как будто мне снова обрезали крылья и решили права снова летать.
Хорошо. Поищем дорогу в этих декорациях к фильму ужасов.
- Ау!- крикнула я, что было мочи.
- Ау! – отозвалось лесное эхо.
Но это было какое-то странное эхо. Оно как будто злорадствовало и хихикало.
- Здесь кто-нибудь есть?! – крикнула я.
Но даже эхо не отозвалось. Лишь кто-то гаденько посмеялся за спиной. Я обернулась. Меня как будто ветром обдало.
- Это уже не смешно, - сказала я твёрдым и ровным холодом, оглядываясь по сторонам. – Это шоу скрытой камеры? Поснимали и хватит. Сворачивайте свои декорации.
Но в ответ звенящая тишина. Я снова подняла голову наверх и досадно вздохнула. Почему пилотов не учат ориентироваться по звёздам?! Что за несправедливость. Однако, не всё так плохо. Небесные меридианы дают свет. Я стала более внимательно озираться по сторонам... Наконец, в моё поле зрение попала едва уловимая полоска между деревьями. Когда я подошла, то это оказалась дорожка вымощенная чёрным кирпичом. Причём достаточно аккуратно и даже профессионально. Но кто в лесу будет выкладывать кирпич.
- Сейчас, Флёр, ты об этом не думай, - сказала я сама себе. – Это твоя взлётная полоса, по которой надо идти.
Поёжившись от страха, я сделала первый шаг навстречу неизвестности. Лучше идти и стараться не думать о том страхе, что сидит у меня глубоко в душе. Не я не боялась темноты. Боялась, что снова не смогу летать, если не выберусь отсюда. Не увижу того неба, к которому привыкло. К безбрежному. Здесь небо было каким-то злым и недобрым к незнакомцам.
- Надо идти, Флёр, чтобы летать, - шептала я себе.
Я не боялась называть себя по имени, уверенная в том, что никто меня не слышит. В такой глуши телефон не ловит, и интернет не проведён. Да и вряд ли здесь кто-то живёт и слышал про топ-модель Ингрид Линд, и в особенности про её сестру. Хотя идя всё дальше по дорожке и озираясь по сторонам, я стала сомневаться в том, что тут безжизненно. Временами где-то в округе раздались непонятные звуки: то ли уханье, то ли рычанье или неизвестные науке шорохи. Обдувало ветром. Я не рисковала сворачивать в сторону, предпочитая идти по кирпичной дорожке. С трудом удавалось держать себя в руках и не поддаться панике. Иначе это будет смерти подобно.
Вдруг вдали послышался знакомый звук. Журчание воды. От радости я кинулась вперёд. По крайней мере, я не умру от жажды. Но что это такое?... Моя тропинка обрывалась на краю крутого обрыва. Я едва успела затормозить и не сорваться вниз. Я остановилась, чтобы отдышаться и задуматься, куда же мне дальше идти. Внизу тупик, на дне которого течёт вода. Спускать в такой темноте опасно. Но куда тогда ещё идти. Я подошла к краю обрыва, решив, может быть, там найду какую-то дорожку. А то как-то странно, что кирпичную дорогу мостили в обрыв из лесной чащи.
Я не заметила и даже не почувствовала, что кто-то бесшумно встал за моей спиной. Лишь легкое дуновение ветра, к которому успела привыкнуть. А потом что-то бестелесное и сильное толкнуло меня в спину. Я полетела вниз кульбитом, задевая и царапаясь на своём пути о встречные ветки кустов, росших на склоне оврага. Упала в холодный ручей, больно ударившись об его каменистое дно. Застонав, я приподнялась на руках, и почувствовала что-то липкое в области виска. Поднеся руку, я поняла, что это сочилась кровь. Я поспешила опустить ладонь в холодную, словно горный ручей, воду. В отражении ручья я увидела, как позади меня появилась чья-то тень, протягивающая ко мне свои тёмные руки…
Из глубины леса раздался мой отчаянный крик.

...

Лиса Лонгрен:

14 апреля. Ночь, такая ночь. И никакой луны.

Пока мы стояли ждали когда вся компания подтянется, в поле зрения появился Оден, приятель Амалии. Я поискала, где же может быть моя американская подружка. Мы ведь хотели вместе встретиться здесь, пообщаться. Утром в пекарне я нечаянно услышала, что какая-то американская девушка, сестра хозяина, взяла его мотоцикл и как вихрь промчалась тихим по улочкам Синего леса. Я с улыбкой подумала, что это очень похоже на Амали. Девушка-праздник, девушка ходячий сюрприз... Но, к сожалению, так и не заметила её в такой толпе. А Оден, как и в прошлый раз присел и уткнулся в свое рисование.

Может я и подошла бы к нему поздороваться, но пришла Хелли и принесла с собой аквавит. Не то, чтобы я не напилась его вместе с ней, но мне захотелось ещё...

- Вот и я о том же. Выпей, Элис.
Если уж искать в тёмной комнате чёрную кошку, то только после хорошего глотка крепкой наливочки.
Так что и мне достался небольшой стаканчик. А поднёс мне его ни кто иной, как мистер Гуди, с которым я познакомилась кажется сто лет назад, а на самом деле только сегодня утром. Я спросила, не видел ли он Микеля, что стоял на кассе, ведь кажется все собирались на праздник? Но старик лишь хихикнул, подмигнул с хитринкой и промолвил: Пей, девица, пей, красавица. Да смотри по сторонам и может что увидишь. И загадай желание...
Я рассмеялась и мысленно продолжила его фразу: Говорил паук мухе. Но поблагодарила добряка и даже вместе с ним и выпила, то чем он меня угостил.

- Ой! - Я выронила стакан и испуганно оглянулась на Элис. - Что случилось? - Но не дождалась ответа, только Ингрид кинулась к подруге.
То ли в голове, то ли где-то поблизости зазвучала незнакомая, приводящая в какое-то оцепенение музыка и нежный голос затянул печальную песнь.

Так же как песня началась внезапно, так внезапно и оборвалась. Вместе со всем светом оборвалась. Перехватило дыхание от горького дыма, я закашлялась, согнувшись пополам, и упала на колени. Сначала и не поняла, что случилось, только что вот был Гуди и Хелли. Потом вскрикнула Элис и Ингрид пошла к ней, я уронила стакан... Едва откашлялась. Руками опершись о землю, попыталась встать и... очутилась в каком-то сумеречном тумане. Я вскочила на ноги. Поляны не было, костров не было, даже слышно ничего не было. Я оказалась в вакууме... сердце подступило к горлу и чтобы успокоиться, пришлось собрать в кулак всю свою волю.

Стараясь не глядеть по сторонам, не обращать внимание на ощущение, что меня затягивает в какой-то парализующий страх, я начала считать вслух, дыша на каждый:
- Раз. Два. Три. Четыре. Пять...
И вдруг услышала детский голосок со смехом повторяющий за мной: Раз, два, три, четыре, пять, я иду тебя искать. Нежным колокольчиком зазвучал детский смех и рассыпался по моим напряжённым нервам, утишая, успокаивая. Я огляделась:
- Кто здесь? -
И снова: Я здесь! Я здесь!
- Мамочки! - Кажется я схожу с ума?!
В ответ: Мамочка, ищи меня!
Как сомнамбула, пошла я за зовущим меня голосом, понимая в подкорке, что это маленькая, совсем маленькая девочка. И она играет в прятки со своей мамой. Или со мной...
- Где ты, малышка?
Так странно: Нигде, нигде...
- Не бойся, скажи как твоё имя? И я позову тебя.
Но в ответ: тишина...
- Скажи!
Я шла и шла вперёд, чувствуя что ещё немного и найду потерявшуюся маленькую девочку. Я должна найти, без меня она пропадёт... Наползали какие-то тени, ветви деревьев цеплялись за волосы, за свитер, пытались ухватить за руки, задержать... Только сейчас я осознала, что иду в темном туманном лесу совсем не разбирая дороги. Но не думала о том, страшно ли мне. Нет, я безумно страдала за ребёнка. Она потерялась, я ощущала это каждым своим нервом, каждой клеточкой. Я. Должна. Найти. Её.
Ноги уже не слушались, на плечи давила страшная тяжесть, голова кружилась всё сильней, но я шла. Шла вопреки всему.

Она играла на маленькой полянке в лесу и была такая милая, эта малышка: белое платьице, длинные рыжие волосы, огромные любознательные глаза... Она всегда куда-то бежала, пряталась от родителей и бабушек-дедушек. Часто смеялась и её обожали все вокруг...
- Не-е-е-ет!!!
Слёзы катились из глаз, я остановилась в изнеможении
- Нет! Нет! Нет!..
Большое дерево на моём пути. Ствол покрытый зелёным мхом. Я уткнулась в него, прильнула, раскинув руки и разрыдалась от бессилия, от страшной тоски, от того, что не смогла найти эту малышку, спасти её... Меня накрыло окончательно и я уже ничего не чувствовала...
...и может что увидишь...
- Гуди...
... загадай желание...

...

Хелли Соммер:

14 апреля 2015 Ночь. Лес. И что-то непонятное.

Хелли не успела и пару шагов сделать за всеми, как внезапно налетел порыв ветра, согнул верхушки деревьев, костры потухли, и в темноте остался лишь горький дым.
Луна скрылась за тучами, девушка оказалась в кромешной темноте.
Когда же ночное светило вынырнуло, и можно было рассмотреть вокруг себя хоть что-то, оказалось, что она посреди какого леса. Нет ни поляны, ни людей вокруг, ни праздника, ни поселка, только непроходимый бурелом вокруг, да большой диск луны – единственный источник света.
Звать на помощь было страшно. Любой звук в этом смете казался небезопасным. А привлекать внимание обитателей, наверняка не очень дружелюбных, Хелли не хотела. Но и просто стоять на месте было глупо. Не может же этот бурелом быть вечным?
Вот кто ее вообще потянул искать этот телефон? Повеселилась бы еще со всеми, потанцевала, а теперь… Вот что теперь? Что делать? Хотя, стоп! Телефон! У нее же есть свой телефон.
Хелли судорожно начала искать по карманам свой мобильник. Он нашелся быстро – девушка ему обрадовалась как ни когда. Экран привычно засветился, буквально разгоняя панику и темноту вокруг.
Вот только радость была недолгой – сети не было. Совсем не было. Это все было похоже на какой-то страшный сон. Что делать без сети? Как спастись? Да и кто ее тут найдет? И где это «тут» вообще?
Хелли была уже готова буквально расплакаться от безысходности. Но плакать – это последнее дело. Надо действовать. А поплакать можно будет и потом. Когда это «потом» наступит.
Хелли, сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, и отключила мобильник – батарею надо беречь, телефон еще может пригодиться. А пока светит луна подсвечивать себе дорогу не нужно. Жаль только, что звезд на небе не видно. Нет, Хелли не умела по ним определять направление – но это был бы хоть какой-то ей ориентир.
Сняв с плеча свою небольшую дамскую сумочку, Хелли взяла ее в руки на манер щита и пошла вперед, стараясь аккуратно и без лишнего шума пробираться через поваленные скользкие стволы деревьев.
Через какое-то время она выбралась из бурелома на более или менее чистую поляну. Тут Хелли решила перевести дух, а заодно и проинспектировать свою сумочку. В ее распоряжении оказалось не так уж и много чего полезного: ключи от дома, квартиры и машины, кошелек, начатая упаковка влажных салфеток, тональник, помада, складная расческа, и небольшой дорожный маникюрный набор, про который Хелли уже и забыла. В нем были маникюрные ножнички – сейчас это было единственное ее оружие.
-Хелл-и-и-и, - тихо прошептал ветер, от чего девушка буквально подпрыгнула на месте, выронив из рук ножнички.
Присев и вжав голову в плечи, она машинально начала оглядываться по сторонам в поисках источника звука, при этом одной рукой шарила по траве, ища свое единственное оружие.
-Хелл-и-и-и, - вновь зашептало, но в этот раз как будто дальше. Пальцы наткнулись на холодный метал ножничек и девушка крепко сжала их в кулаке, готовясь сражаться за свою жизнь.
-До-о-оченька, - от этого шепота по стене у девушки прошел холодок. Потому что теперь это был голос ее матери. Матери, которой уже давно нет. Отзываться было страшно и как-то глупо. Хелли молчала. Выжидала и молчала.
-Хелл-и-и-и, не бо-о-ойся. Не бо-о-ойся, - шептало где-то совсем рядом нечто голосом ее покойной матери. – Я ту-у-у-ут. До-о-о-ня.
Девушка вздрогнула всем телом. Так ее называла только мама.
-До-о-о-ня, я тут, - не унимался шепот. – Иди-и. Иди по све-е-ту.
Тут как по волшебству трава заколыхалась, как от ветра, и в ней начали зажигаться крохотные огоньки. Огоньки пришли в движения, по воле непонятного дирижера выстраиваюсь во вполне читаемую линию. Можно было бы и дальше молчать, и игнорировать все происходящее, но Хелли понимала, что кто бы или чтобы это ни было, оно ее нашло и хорошо видит. А значит, может напасть на нее или причинить вред в любой момент. Девушка решила пока сыграть по чужим правилам и выяснить что от нее нужно.
Выпрямившись в полный рост, повесив сумку на плечо, и крепко зажав в кулаке ножнички, девушка пошла по импровизированной светящейся дорожке.

...