Страстные сказки средневековья (фэнтези, 18+)

Дону, конечно, виднее! Спорить и с де Ла Верда беполезно. Мне вот теперь интересно, как Ваша фантазия "подшутит" теперь над ним и его спутниками. Я в предвкушении, как дальше будут развертываться события! Предсказание такое странное!
А еще интересно, все остальные ничего не помнят и с ними ничего плохого не рпиключилось. Может, зря и эти трое не стали есть угощение? Пусть бы жили безмятежно. Мне Стефку жалко, что она была свидетельницей этого и уже предполагает, что покоя ей не дождаться. А ожидание ведь страшнее "казни"(
_________________

Большое спасибо за продолжение!
Очень понравилось, как осадили дона Мигеля - он туп, непробиваем и упрям, как баран, прошу прощения за резкость, но о нем так хорошо было сказано, что я не сдержала злорадной ухмылки Жаль только тех, кто с ним угодил в очередной переплет, особенно Стефанию, так хочется наконец для неё счастья. Интересно, как же сбудется или не сбудется пророчество.
___________________________________

Cпасибо за продолжение !Приключения кардинала Бурбонского, по крышам Парижа, уморили!Так ему и надо!Предсказания сатаны заинтересовали,посмотрим если сбудутся!

Дон Мигель не мог развернуться назад, и не мог ничего наесться - ведь это именно его ждали в том замке, чтобы смутить, поколебать его веру. И граф считал, что с честью вышел из положения, но... сатана все равно сумел поймать его на крючок, и завтра вы увидите, как ловко он это проделал.
_________________

 » глава 39

ИСПАНИЯ.
Чума, разбушевавшаяся в северо-восточной части Испании, делала очень опасным путешествие наших путников. Зачастую приходилось пробираться давно заброшенными дорогами, чтобы объезжать пораженные эпидемией деревни и города. Но как не осторожничал де ла Верда, его людям все равно, где-то приходилось покупать продукты и корм лошадям.
И вот как-то, когда весь отряд ждал на привале посланных в поисках провианта людей, вырвался из клетки и юркнул в ближайшие кусты утомившийся сидеть взаперти кот. Расстроенный граф отдал приказ разыскать своего любимца. Он обожал своего Вийона, самолично выгуливая его на серебряной цепочке во время остановок. Зная склочный характер и хозяина, и кота Тибо и Мадлен глаз не спускали со зверька, и все же тот, коварно притаившись спящим, оцарапал руку карлика и удрал.
- Что надо этому прохвосту? Закормили и забаловали подзаборника до предела, уже и на мясо не реагирует!- ворчала Хельга, пролезая по окрестным кустам с куском мяса.- Весь в своего воришку хозяина! Кис-кис!
- Кис-кис,- шуршал ветками и расстроенный Тибо,- поскорей вернись! Я бы сам стал котом, а не графским шутом, чтобы так вкусно жрать и ещё много спать!
Стефку побег блудливого кота интересовал мало. Она вполне его понимала - вот радость трястись в клетке по пыльным ухабам, вместо того, чтобы жить полной кошачьей жизнью! И причем тут мясо, когда нет возможности побегать на воле? И пока весь отряд активно шелестел ветвями кустарника, она решила сходить по нужде, отправившись в противоположную сторону от места, где в последний раз видели кота.
Но стоило ей только, отогнув ветви, пролезть в образовавшуюся щель, как она увидела небольшую полянку и пропавшего непоседу. Вийон что-то тщательно обнюхивал, взгромоздившись на кучу непонятного окровавленного тряпья.
Недоумевающая Стефка осторожно приблизилась, стараясь не спугнуть беглеца, но уже спустя мгновение закричала во весь голос, призывая к себе Гачека.
Щуплый подросток лет четырнадцати, с окровавленной кудрявой головой валялся бездыханным на траве. Очевидно, он из последних сил заполз в это укрытие, потому что его руки все ещё сжимали в кулаках пучки вырванной травы. Чуть поодаль на более открытом пространстве лежал густо облепленный мухами труп мужчины.
- Чума? - холодно поинтересовался граф, сделав знак прибежавшим на крик людям держаться поодаль.
- Нет,- покачал головой секретарь,- сильный удар по голове! Но он жив, хотя неизвестно, сколько времени пролежал здесь!
- Мальчонка не из простых!- заметил кто-то из отряда, подходя ближе. - Рубашка-то шелковая!
Когда подростка умыли и перевязали, то выяснилось, что это очень красивый юнец - темноволосый, с черными бровями и красиво изогнутыми ресницами.
- Довезем его до ближайшей деревни, - решил дон Мигель,- не оставлять же тут!
И найденыша сначала оставили на попечении Мадлен и шута. Так, в повозке рядом с котом ещё и оказался лежащий без сознания больной. Тибо моментально взбесился:
- Я не монах, и не лекарь! Я карлик, несчастный калека, я и так сторожу кота, и зачем мне ещё и с больным маета! Мне нужно кота постоянно кормить, и времени нет, чтоб кусок проглотить!
Он так выл и причитал, что надоел всем до чрезвычайности, и Стефания сама решила ухаживать за мальчиком, решительно отправив Мадлен в повозку к Терезе и детям. Тибо что-то опять недовольно вякнул, но Стефка пригрозила ему кулаком и он успокоился.
Юнец был жив, но и только, и когда они подъехали к какой-то деревне, еще не пришел в себя.
- Ваша светлость,- пересилила она неприязнь и обратилась к супругу,- мальчика нужно взять с собой. Крестьяне не смогут оказать ему никакой помощи, и он умрет!
- Мадам,- моментально разозлился граф, - это уже мания! Куда бы мы ни направились, сразу же становимся передвижной богадельней для всех преступников, нищих и больных! Доверьте юношу милости Господа!
Но у женщины даже сердце сжалось при виде длинных ресниц лежащих на бледных щеках подростка. Так, наверное, выглядели бы больные ангелы!
- Я прошу вас, ради нашего будущего ребенка, не оставлять мальчика в опасности! Ведь у него тоже где-то есть мать, которая каждую ночь молит Создателя сберечь ему жизнь!
И она с мольбой заглянула в хмурые глаза супруга. Разозлившийся граф откровенно выругался, но все-таки дал отмашку отряду, и они не стали заезжать в селение, обогнув его стороной.
К вечеру подросток, наконец-то, очнулся и приоткрыл красивые серые глаза.
- Пить! - прошептал он по-испански.
И после того, как Стефания приложила к его губам флягу с разбавленным вином, слабо улыбнулся склонившейся над ним женщине:
- О, мадам, благодарю вас!
Графиня с ласковой улыбкой вытерла пот, выступивший от слабости на высоком лбу незнакомца.
- Кто ты, малыш?
- Я - сэр Чарльз Джон Бертрам, лорд Мэлтон.
Как не плохо разбиралась наша героиня в генеалогии европейских аристократов, но все же догадалась, что перед ней англичанин.
- Что ты делаешь в Испании, Чарльз?
- Я учился в Саламанке, а потом посетил с воспитателем деда по матери в Наварре!
- Наварра, - наморщила лоб Стефания и неуверенно осведомилась,- но..., это в другой стороне?
- Мы ехали в Барселону, чтобы встретиться с отцом!
- А кто у вас отец?
- Сэр Уильям Бертрам, граф Сэлисбурн!
Стефания не поняла, почему английский граф должен был дождаться своего ребенка в каталонском порту, но расспросы прекратила, заметив, что подросток слишком утомился. Она ещё раз напоила его разбавленным вином и оставила в покое.
Зато де ла Верда моментально разобрался в перипетиях этой истории, едва жена поведала ему о происхождении спасенного юноши.
- Сэлисбурны - приверженцы побежденных Ланкастеров. А так как знамя борьбы против Йорков подхватили Тюдоры, они последовали в изгнание за главой дома графом Ричардом в Бретань. Генрих Тюдор сейчас глава ланкастерской партии, хотя только по матери родственен Джону Гонту, четвертому сыну короля Эдуарда III. Его дед женился на вдовствующей Екатерине Французской, будучи её постельничим. По происхождению он простой валлийский дворянин, но на этом мокром острове такие мелочи никого не смущают! Я неплохо знаком с графом Пемброком - воспитателем юного Генриха, тот ещё лис! Но шансов влезть на престол у Тюдоров мало, Йорки сильны! Хотя у них вечно такая промозглая погода, что от сырости плесневеют мозги, и они от тоски то и дело меняют своих королей!
Стефания недоуменно хлопала глазами, слушая этот краткий экскурс в английскую политическую историю, и потеряв нить разговора уже на первых двух фамилиях (кто кому дядя, а кто - дед?) тупо дожидалась, когда супруг, наконец-то, выговорится, чтобы задать интересующий её вопрос:
- А в Каталонию их зачем занесло?
Дон Мигель потеребил подбородок:
- Я знавал в свое время одного Сэлисбурна! При Ланкастерах он был адмиралом королевского флота, участвовал в реставрации, и вообще, предан своему королю. С трудом вспоминаю, как он выглядел, но у меня создалось впечатление об адмирале, как о человеке уравновешенном и малозаметном. А вот на ком он был женат, какова его семья - не знаю!
Графиня даже удивилась, что её супруг чего-то и вдруг и не знает! Его голова, как стручок горошинами, была плотно забита самыми неожиданными знаниями и сплетнями, касательно дворянства всех европейских стран.
Но ситуацию с родственниками матери вскоре разъяснил сам юный Чарльз. Сначала они поговорили о чем-то с графом по-английски, а потом специально для Стефании, подросток все повторил по-испански. Причем на каталонском наречии он изъяснялся без малейшего акцента:
- Моя мать из старинного нормандского рода, родоначальником которого стал Филипп де Эстре, поэтому моим далеким предком является французский король Филипп Красивый.
- А по линии отца, твоим предком был Эдуарда III,- задумчиво добавил дон Мигель, благожелательно глянув на отрока,- что ж, малыш, ты действительно из хорошей семьи, но что ты делал на дороге в Каталонию?
- Мой отец большую часть своей жизни проводит в морских походах, при помощи торговли добывая деньги на содержание графа Ричмонда в Бретани. Дед настоял на том, чтобы я окончил университет в Саламанке, но там эпидемия чумы, и отец потребовал, чтобы я присоединился к эскадре. Его корабли стоят на рейде в Барселоне!
- А где твоя мать? - полюбопытствовала сочувственно вздыхающая Стефания.
Ей было жалко юнца, который даже не имел собственного дома, с ранних лет испытав на себе горькую долю изгнанника из родной страны.
- Она умерла при рождении сестры, когда мне было три года!
Так мальчик ещё и сирота! Наверное, ему так же, как и ей пришлось расти с мачехой! Сердце Стефки прониклось живейшим, практически материнским сочувствием.
- Тебе повезло, юный шевалье,- заботливо поправила она подушку под головой больного,- мы направляемся в Барселону!
- Мне повезло в том, что я встретил вас, леди Стефания,- Чарльз преданно приложился поцелуем к её пальцам,- ангелы в пути попадаются редко!
Де ла Верда сухо улыбнулся.
- Судя по комплементам, ты получил хорошее воспитание, и... идешь на поправку!
Действительно, подросток удивительно быстро встал на ноги - не смотря на хрупкое телосложение, он оказался сильным и выносливым.
Женщины из графского окружения прониклись к Чарльзу искренней симпатией - у него оказалось мягкое чувство юмора, живой нрав, а главное, он умел к месту сделать комплимент! Особенно пылким преклонением он окружил беременную графиню.
Стремительно набирающая вес и окружность талии Стефка чувствовала себя далеко не лучшим образом, но юноша умел поднять ей настроение:
- О, миледи! Ваши глаза мне напоминают безмятежность моря у берегов Крита, из прибрежной пены вод которого вышла Афродита! Но даже изображения богини любви и красоты, которые я видел на развалинах древних храмов, меркнут перед неземным очарованием вашего лица!
Теперь Чарльз занял свое место во главе отряда, но его скакун всегда шел вровень с кобылкой графини, так же, как и взор серых лучистых глаз с неослабным восхищением взирал на всадницу.
- О, Чарльз, - мягко смеялась женщина,- когда ты подрастешь, то встретишь девушку, которая станет твоей возлюбленной! Даже интересно, какими словами ты объяснишься с ней, если мне и то досталось столько красноречия!
Гачек и де ла Верда, обсуждавшие в то время деятельность Блаженного Августина, невольно прислушались к куртуазному диалогу, и, о диво, граф даже соизволил снисходительно улыбнуться:
- Истинная любовь молчалива! Она состоит из взоров, улыбок и тайн! И самые красноречивые льстецы немеют, когда начинают говорить их сердца!
Гачек сдержанно вздохнул. Он иногда не понимал своего сюзерена - сейчас дон Мигель был сентиментальным поэтом, а через минуту мог превратиться в циничного рационалиста. Как все-таки странно всё смешалось в этом человеке! Вот и Стефания болезненно покосилась на супруга и понуро опустила голову. Сердце Славека замирало от жалости к ним обоим - как же тщательно обходило стороной этих по-своему прекрасных людей капризное счастье!
В общем, появление в отряде юного англичанина внесло в их жизнь определенное тепло и оживление. Он ведь ничего о них не знал, и это поневоле заставляло графскую чету держать себя, как нормальная супружеская пара. Особенно радовался этому Гачек.
- Какой приятный и любезный юноша! - как-то воскликнул он, наблюдая, как англичанин сосредоточенно играет с тихой малышкой Катрин.
Но дон Мигель в сомнении покачал головой.
- Дети его сословия рано взрослеют, как правило, с малолетства находясь на службе королям! Сначала становятся пажами, потом оруженосцами, ловчими, и так далее, стремясь занять все более и более высокое положение при дворе вплоть до лорда-канцлера, хранителя королевской печати. Изгнание главы рода из родной страны лишило Чарльза подобного блестящего будущего, но задатки, видимо, у него в крови! Любезен, смел и сильно себе на уме!
- Но он кажется таким открытым!
- Мальчишка не озвучил ни название отцовского корабля, ни даты его прибытия, ни точного занятия своего отца, слегка намекнув на какую-то торговлю! Но скорее всего, речь идет о каперстве! В общем-то, ничего толком он нам не сказал! Осторожный малыш!
Отряд уже двигался вдоль побережья Средиземного моря, находясь в двух переходах от Барселоны, когда им пришлось заехать за провиантом в одно из селений. Здесь люди графа стали свидетелями весьма неприятного события.
На небольшой деревенской площади столпилось все население рыбачьей деревушки, окружив постамент с виселицей. Дул сильный ветер с моря, и веревочная петля отчаянно раскачивалась над головой молодого мужчины явно северного типа. Белокурые волосы слиплись от крови, кровью же было залито все лицо. Толпа возбужденно гудела, с гневом потрясая кулаками.
- Что происходит? - занервничала графиня.
Она плохо понимала местное наречие, но угрожающий смысл происходящего был и без того ясен. Дон Мигель прислушался и пояснил попутчикам суть происходящего:
- Месяц назад на деревню напали пираты, разграбившие их дома! Поэтому, когда в деревне появились какие-то моряки, жители решили их повесить в назидание другим! Этот умрет первым!
- Какой ужас! - перекрестилась Стефка,- это, скорее всего, совсем другие люди!
Граф только безразлично пожал плечами.
- Не наше дело! И вникать в него я не собираюсь! Не хотите присутствовать - уедем!
Женщина с радостью согласилась, но неожиданно её не поддержало окружение. Посмотреть на казнь захотели и Чарльз, и Инесс, и даже Хельга.
- Это так интересно! - оживленно затараторила немка.- Люди ведут себя в этот момент по-разному! Одни плачут, другие молятся!
- Глупая корова,- отругала её Тереза,- не пялиться надо на смерть людей, даже если они и преступники, а молиться за их души, выпрашивая у Господа прощения несчастным!
И намеривающаяся сначала уйти Стефания осталась, решив так же помолиться за несчастного.
Она перевела взгляд на Чарльза. Интересно, жаль ли ему беднягу? У графа, понятно, камень заменяет сердце, но этот очаровательный юноша? Неужели жестокость - чувство врожденное? И тут она увидела, как побледнел англичанин, как сжались его кулаки в бессильном гневе!
- Что с тобой, дорогой?
- Это человек моего отца - Джим Гленкирк! Он, наверняка, был послан мне навстречу!
- Я попрошу графа остановить казнь!
- Это очень опасно,- сдержанно заметил Чарльз,- местные жители могут счесть нас сообщниками, и хотя им не справиться с рыцарями графа, неприятностей не оберешься! Взбешенная чернь - страшная сила, а в отряде женщины и дети.
Стефка удивленно покосилась на подростка - он рассуждал, как взрослый!
- Но ведь надо что-то делать?! - возмутилась она.
- Что?!
А там, на постаменте уже появился палач и тщедушный маленький попик с распятием для последней исповеди.
- Остановите казнь!- изо всех сил закричала женщина.
Все головы присутствующих в недоумении повернулись к ним. Стефка вздрогнула при виде такого множества недоброжелательных взглядов. Вздрогнула, но не отступила!
- Спросите,- кинулась она к супругу,- придерживаются ли здесь обычая заменять казнь женитьбой, если найдется девушка, согласная взять осужденного в мужья?!
Граф тот час взвился на дыбы.
- Да вы просто сумасшедшая! Кого вы собираетесь предложить в жены этому пирату, уж не себя ли? Так я в очередной раз напоминаю - вы замужем!
Но Стефания не обратила внимания на его брюзжание. Она больно ткнула кулаком в бок зазевавшуюся Хельгу, и сделала ей знак глазами, указывая на постамент. И хотя та отличалась чрезмерной тупостью, но при перспективе, наконец-то, выйти замуж проявила чудеса сообразительности.
- Я! - закричала Хельга с перепугу по-немецки и рванулась сквозь плотную толпу к эшафоту, расшвыривая людей на своем пути, словно те были не тяжелее пушинок. - Я согласна взять его в мужья!
И прежде чем кто-то подтвердил, что такой обычай существует, она уже карабкалась на эшафот. Надо видеть с каким ужасом отшатнулся от спасительницы осужденный.
- Эй, толстуха! - возмущенно рявкнул он,- смерть так смерть! Я уже и отпущение грехов принял! Лучше уйду к Создателю холостым, чем любоваться до конца жизни на эту колоду!
Неожиданно только что враждебно гомонящая толпа развеселилась. Стефка про себя поблагодарила Бога, что немка плохо понимала испанский, и не могла в полной мере осознать, что ей сказал новоявленный жених, и теперь с глупой улыбкой взирала на столь долгожданного суженного.
Но тот, похоже, оказал бы более действенное сопротивление, если бы не властный оклик на английском языке со стороны Чарльза. Осужденный, которому солнце слепило глаза, прикрыл их рукой и посмотрел в сторону наших путников. Стефка заметила, что при виде гневно нахмуренных бровей юноши, у мужчины обреченно поникли плечи.
- Ладно,- мрачно кивнул он головой священнику,- если есть такой обычай, венчайте нас, святой отец!
И о диво! Такого обычая здесь, действительно, придерживались! Правда, только невинная девица могла себе позволить взять в мужья приговоренного к казни, но кто в тот момент мог обвинить немку в невыполнении главного условия? Даже ко всему привыкшие испанцы графа и то от изумления проглотили язык. И пока на глазах у всей деревни шло скоропалительное венчание, дон Мигель яростно выговаривал супруге:
- Что происходит? Зачем вы отдали свою служанку этому морскому бродяге? Нет, я конечно не против того, чтобы избавиться от этой бестолочи, но почему именно висельник? По-вашему мнению, только такой жених сможет стать достойной парой девке, высеченной за блуд в родном городе?
- Должна же женщина иметь мужа,- нервно огрызнулась Стефка,- ваши испанцы только заигрывают с ней, а жениться не спешат!
- Мои испанцы - рыцари, и им не к лицу связываться с простолюдинками! По приезде домой, я бы нашел подходящего мужчину для немки. Зачем мне в отряде пират?
- И какое он имеет отношение к тебе, Чарльз? - повернул он голову к юноше. - Я слышал, как ты приказал ему подчиниться! И он тебя послушал, хотя перед этим предпочёл петлю шлюхе, с чем я, кстати, полностью согласен!
- Это человек моего отца,- нехотя пояснил подросток,- он шотландский дворянин и ваша служанка ему не пара! Но что поделаешь?! Другого выхода у него, пожалуй, не было!
Он живо повернулся к Стефке и припал губами к краю её плаща.
- Благодарю вас, донна! Вы и вправду ангел, спустившийся с небес на землю! Я думал, что такие женщины встречаются только в сказках и старинных легендах - добрые, милосердные, чистые душой!
Де ла Верда раздраженно закатил глаза и тихо выругался.
- Вашему полку прибыло,- язвительно заметил он Гачеку,- штат поклонников графини неуклонно растет! Где бы мы ни были, по какой дороге не ехали, графиня все равно найдет, какого-нибудь бездельника, нуждающегося в опеке!
- Вы несправедливы к донне Стефании,- мягко улыбнулся тот,- она помогла Хельге исполнить мечту всей её жизни - выйти замуж! Да ещё за дворянина!
Неожиданно многообещающе зазвенели бубенчики. Мужчины недоуменно опустили глаза вниз и увидели, что неизвестно зачем на площади появился Тибо, очевидно, оставив призреваемого кота на супругу. Из-за малого роста он не мог видеть происходящего на эшафоте, зато хорошо расслышал, и теперь делился своими соображениями на этот счет:
- Хельге ведьма обещала благородного в мужья, обещание сдержала, пусть не рад он, как и я! Только вот одна беда - Хельга девственность, когда-то потеряла навсегда!
- Какая ведьма? - нахмурился дон Мигель.
Стефка готова была убить болтливого карлика. Это надо же вспомнить обещание Марго, а она-то думала, что он крепко спал!
- Не надо почтенных женщин называть ведьмами! - укоризненно покачала она головой, красноречиво глядя на карлика. - Мало ли на кого похожими становятся в старости женщины?
- Это он о нашей соседке госпоже Бурже - добрая женщина пообещала Хельге мужа-дворянина! - постно сообщила она супругу, исподтишка показав болтуну кулак.
- Жаль, что та ей не пообещала хотя бы немного ума, - буркнул граф,- пусть теперь сама объясняет новобрачному, откуда у неё сын, если она чистая девушка!
Пополнившийся отряд продолжил свой путь. Солидно пострадавший при стычке с жителями деревни Гленкирк занял в повозке место Чарльза, под неумолчное шипение недовольного таким соседством шута. Но за новобрачным принялась ухаживать обмирающая от счастья Хельга, и вскоре больной, не смотря на рану на голове, потребовал себе лошадь.
- Грызутся с шутом, как две собаки,- со смешком пожаловался он графу,- терпения нет!
И больше внимания на новоявленную супругу не обращал, в основном изредка перебрасываясь с Чарльзом скупыми фразами по-английски.
Вечером, во время последней стоянки перед Барселоной, юный англичанин поблагодарил графскую чету за помощь.
- Я ваш данник, мессир, - низко согнул он голову перед графом, - и никогда не забуду того, что вы для меня сделали!
Его прощание с графиней было гораздо красноречивее. Он встал перед женщиной на колено.
- Вы, графиня, как ослепительная звезда, восходящая на небосклоне только ради того, чтобы показать, как несовершенен мир. Сегодня я покину ваш отряд, потому что здесь неподалеку стоит на рейде эскадра моего отца. Но ваш облик, миледи, навсегда запечатлеется в моем сердце, и я сохраню его, как редкостную драгоценность!
Голос юноши звучал пылко и искренне, а глаза сияли тем самым тоскливым обожанием, которое красноречивее любых слов, говорит о страсти, снедающей кавалера. Мальчик был так мил! Стефании, тем более было приятно его чувство, ведь выглядела она тот момент отнюдь не самым лучшим образом - отекшая, измученная дорогой, с через чур расползшейся талией.
- Прекрасно, Чарльз,- снисходительно улыбнулся дон Мигель,- признание сделано по всем правилам куртуазной науки! При бургундском дворе вы бы имели оглушительный успех! А как же, Хельга?
Чарльз и Гленкирк переглянулись.
- Не думаю,- с трудом подобрал испанские слова шотландец,- что смогу сейчас забрать жену с собой! Пусть она пока подождет..., до лучших времен!
Гачек, не сдержавшись, хмыкнул. Он так и знал, что ничего хорошего из этого брака не выйдет! Стефке, конечно, было жаль свою неудачливую служанку, но с другой стороны, какой они были парой? Неизвестно, насколько знатным был род шотландца, но смотрелся он рядом с Хельгой, как меч рядом с кочергой!
Чарльз удалился из отряда в сопровождении Гленкирка, на прощание преданно приложившись к её руке, и Стефка остро ощутила одиночество. Она так привыкла к юноше, что восприняла его уход, как невосполнимую потерю. Впрочем, грустить было особо некогда, пришлось приводить в чувство ревущую во весь голос от страшного разочарования Хельгу.
- Но как же так, госпожа? - заливалась та слезами. - Неужели я вечно буду в своей постели одна?
- Вот,- не преминул подколоть жену граф,- видите, своим глупым вмешательством вы испортили жизнь вашей протеже!
Но Стефка только отмахнулась - ещё неизвестно за какое пугало бы пристроил немку сам дон Мигель!
В Барселоне они тогда не задержались – де ла Верда рвался домой. Но как он не торопился, все-таки побывал на аудиенции у короля Хуана II в его барселонской резиденции . Сын и наследник государя Фердинанд уже давно жил вместе с супругой - королевой Изабеллой в Кастилии, и это явное подчинение интересов Арагона кастильским не особо нравилось его отцу. Король принял своего вассала в тени садовых деревьев среди фонтанов и гуляющих вокруг павлинов.
- Ах, граф,- вздыхал король, любуясь на каскады извергаемой воды,- не знаю, что ждет Арагон после моей смерти! Обычно жена подчиняется мужу, и её удел присоединяется к лену супруга, а здесь все наоборот! У меня столько проблем - бесконечные споры с кортесами, то и дело раскрываются комплоты среди знати, побережье атакуют пираты..., а вместо помощи от сына и наследника, я читаю бесконечные отписки!
Король брюзжал, но не надо было всерьез воспринимать его жалобы. Граф знал, что Хуан сам натравил кортесы на знать королевства, чтобы ослабить позиции грандов, а теперь не знал, как обуздать теперь уже самовластие самих кортесов. Так бывает всегда, когда при помощи удара кулаком стремишься достичь мира в собственном королевстве. Да и на сына его величество ворчал больше по привычке, и дон Мигель прекрасно это понимал:
- Его высочество не производит впечатления человека слабого и способного попасть под женское влияние,- почтительно поклонился он,- я уверен, что принц ещё покажет своей жене, кто истинный сеньор в их доме!
Хуан покосился на собеседника и перевел разговор на другое.
- Вы окончательно вернулись в Каталонию?
- Да, ваше величество!
- До меня дошли слухи, что Людовик предлагал вам сменить сеньора?
Дон Мигель затаил улыбку - надо же, как быстро разлетаются слухи! Интересно, что ещё было известно королю?
- Я соскучился по родине!
Государь немного подумал и выдал неожиданную сентенцию.
- Тяжел жребий короля!
Де ла Верда легко перевел дыхание - интересно, чья же доля была легка, по мнению его величества?! Не для того Господь изгонял прародителей из рая, чтобы им хорошо жилось на этой грешной земле.
- Каковы ваши планы на будущее?
Дон Мигель выжидающе уставился на сюзерена.
- Служить своему королю!- осторожно ответил он.
Его величество не стал ходить вокруг да около.
- Мне нужна ваша помощь! Нужно съездить в Кастилию с поручением к Фердинанду - дело деликатное, и не всякому доверишь, но вы, граф, с вашим опытом улаживать проблемы...
Де ла Верда слушал поручение короля с повышенным вниманием. Он, конечно, знал, что его не оставят в покое и на родине, но не думал, что это произойдет столь быстро. И не сказать, чтобы дон Мигель был чем-то недоволен. Конечно, ему хотелось повидать мать, отдохнуть, но чем пялиться на живот Стефании, гадая, кто там внутри, лучше сбросить эту докуку на мать, и со спокойным сердцем заняться своими делами! Его неугомонная натура нуждалась в новых людях, дворцовых интригах, в общем, во всем, что и составляло смысл жизни любого человека его круга!


РОДОВОЕ ГНЕЗДО ДЕ ЛА ВЕРДА.
Стремясь быстрее попасть в Кастилию, дон Мигель поспешил домой. И к вечеру следующего дня мучающаяся от жары и жажды, отекшая Стефания обреченно взирала на высокие стены родового замка графов де ла Верда.
Она повидала за время своих странствий множество грозных сооружений, но у этой крепости была своя особенность - это был её дом, конец пути по бесконечным европейским дорогам. Здесь появятся на свет её дети, и даже встретив смерть, она упокоится среди этих каменных стен. На фоне багряно-рыжего заката острой иглой взмывал ввысь черный крест замковой часовни, словно угрожая грядущей неминуемой бедой.
К счастью, никто в отряде не разделял мрачных предчувствий госпожи. Громко гомонили ликующие испанцы, радовалась встрече с родным домом Тереза, умиротворенная улыбка освящала и лицо графа. Дон Мигель предвкушал встречу с матерью и дядей, и ему было не до угрюмого настроения второй половины.
Вдовствующая графиня встретила сына и невестку в парадном зале замка, но даже солидно округлившаяся талия последней не смягчила каменного выражения её лица.
- Добро пожаловать, дорогая,- холодно процедила она сквозь зубы,- мы так долго вас дожидались, что чуть не потеряли всякую надежду увидеть!
Стефка сразу же сникла от такого приема. Благо, что женщинам не пришлось долго стоять друг против друга - надо было разместить огромное количество прибывших людей.
Только поздно вечером дон Мигель сумел поговорить с матерью. Он навестил её покои в тот момент, когда донья Инесс молилась Богу перед личным алтарем. Сын не стал перебивать родительницу, а почтительно встал на колени за её спиной и так же погрузился в молитву.
Да и разговор, сложившийся между ними, был более похож на исповедь.
- Я не просто не люблю Стефанию,- покаялся дон Мигель матери,- я не переношу её! Меня бесит в ней абсолютно всё! Я не верю ни одному её слову, да что там, жена не кажется мне даже красивой!
- Но, насколько я успела заметить, сноха скоро станет матерью! - с жалостью посмотрела на сына донья Инесс. - Как знать, не смягчится ли твое сердце при виде наследника! Всё уладится, дорогой, не надо отчаиваться! С легким сердцем отправляйся в Кастилию, а я присмотрю за твоей женой!
Стефка без малейшего сожаления рассталась с супругом, хотя дон Мигель простился с женой с непривычной мягкостью:
- Ах, любовь моя, вы увеличиваетесь прямо на глазах! - поцеловал он её в выпуклый живот. - Какой же богатырь там у вас сидит?
Графиня нервно улыбнулась - она чувствовала себя ужасно.
- Никакого покоя, - пожаловалась женщина супругу,- такое ощущение, что малыш бегает по животу или имеет сто рук и сто ног!
Граф решительно изгнал из головы образ невиданного чудовища, таящегося в утробе жены, и растянул губы в ответной улыбке:
- Озорник! Такой же непоседа, как и я! Увы, дорогая, я вынужден вас покинуть - по поручению его величества мне нужно посетить Кастилию! Но к вашим родам я непременно вернусь! И я бы попросил вас, мадам, с должным уважением относиться к моей матери!
Стефания обреченно кивнула головой - пожилая женщина едва ли не прожигала сноху подозрительным взглядом. А дон Мигель опять норовил от удрать, благо, теперь это её волновало мало.
Сразу же после отъезда мужа, свекровь окружила сноху такой мелочной опекой, что впору было взвыть. Около беременной женщины постоянно крутились, какие-то старухи в черном - сверстницы хозяйки. Они внимательно прислушивались ко всем её разговорам и строго требовали, чтобы она разговаривала только по-испански. Даже Тереза и то была обескуражена таким тотальным контролем.
Добрую часть дня вся женская половина замка проводили за молитвами в часовне, начиная с предрассветной мессы и кончая вечерней службой. Донья Инесс придирчиво следила, чтобы сноха перед сном произносила все положенные молитвы, ностальгически напоминая Стефании её бабку Анельку.
Скука в замке царила отменная - даже болтун Тибо и то прикусил язык, окончательно переселившись на кухню, где вяло точил лясы с местной кухаркой, прячась каждый раз, когда на пороге комнаты появлялась высохшая фигура вдовствующей графини. Мадлен и Хельга обосновались возле своей хозяйки, тихо ворча себе под нос нечто нелицеприятное о старой даме, но опасаясь обсуждать её с молодой графиней даже вполголоса.
А Стефка чувствовала себя все хуже и хуже - ноги отекли так, что ей стало тяжело ходить, мучила изжога и боли в пояснице.
- Пресвятая Дева,- жаловалась она верной Хельге,- меня разносит так, что даже дышать я могу, только лежа на боку! Боюсь, что не разрожусь!
Суеверная немка не на шутку перепугалась.
- Даже думать о таком не смейте - замахала она руками,- ещё накличете беду!
Но Стефка чувствовала приближение несчастья, как иные чувствуют приближение непогоды, только не знала, откуда оно придет.
Наступила весна. Она сменила зиму рекордно быстро, покрыв листьями деревья и яркой травой окружающие замок холмы, но готовящаяся к родам женщина была не в состоянии оценить эту благодать. Дон Мигель, прибывший домой накануне знаменательного события, был обескуражен внешним видом расползшейся во все стороны жены.
- Что это с ней? - озадаченно спросила он у матери. - Почему Стефанию так разнесло? Ведь ей рожать ещё через месяц!
Донья Инесс только пожала плечами.
- Ничего ненормального я в этом не вижу! Может, она пила слишком много воды! Может, забеременела раньше, а может...
Дон Мигель выжидающе уставился на мать, но донна Инесс не стала озвучивать последнее предположение, а перевела разговор на другое:
- Мигель, я наблюдала все это время за твоей женой и пришла к выводу, что не нахожу в ней ничего особо дурного! Да, женщина не проявляет должного рвения в молитве, но это больше недостаток воспитания. К несчастью, не все люди истинно религиозны! Но Стефания добра, покладиста и послушна. С прислугой можно быть, конечно, и построже, но ведь она вышла из какого-то захудалого рода, откуда ей знать, как должна вести себя графиня де ла Верда!
Дон Мигель потрясенно слушал защитную речь из уст женщины, на лояльность которой так рассчитывал. Вот уж не думал он, что родная мать станет "адвокатом дьявола"!
- Конечно, она виновата в прелюбодеянии,- сокрушенно вздохнула донья Инесс,- но такая красота всегда приманивает мужчин! Вспомни, ты ведь сам похитил её из отчего дома! Стефанию любят все - и дети, и животные, и слуги! И только один ты - её супруг не отвечаешь жене должным чувством. Это неправильно, Мигель, нехорошо!
Вот и мать, как когда-то отец Антуан встала на сторону Стефки! И никто не хотел понять его - обманутого и разочарованного мужа. Дон Мигель почувствовал себя преданным.
Дядя же пошел ещё дальше.
- Такая женщина рождена, чтобы стать отрадой для мужчины! Тебе повезло, мой мальчик!
Вот и раскрывай перед близкими душу - они как будто оглохли, не желая слушать о его бесчестье, горе и обманутой любви! Ладно, раз родственники так безоговорочно приняли его блудливую супругу, простит её и он. Пусть рожает детей в тишине родового замка - только будущие многочисленные сыновья и дочери могли бы искупить вину матери перед их отцом.
И вот, время появления первого из них, наконец-то, пришло.
В спальне, где мучилась схватками Стефания, собралось довольно много людей. Помимо замковой акушерки и ближних к роженице людей, здесь же находились и свекровь, и сам граф, и даже Гачек.
Затеялась рожать молодая графиня ещё на рассвете, но дело уже шло к вечеру, а ребенок не желал покидать тела матери.
Дон Мигель совсем извелся ожиданием.
- Пресвятая Дева,- раздраженно высказался он перед секретарем,- даже с этим чисто женским делом и то не может справиться!
Но Гачек был не склонен осуждать будущую мать.
- Роды - дело тяжелое,- заметил он,- и таят в себе немало опасностей, и для матери, и для ребенка! Может, ребенок неправильно лежит. Нужно набраться терпения, ваша светлость!
Но все эти премудрости были графу ни к чему - правильно, неправильно! Он напряженно ожидал появления наследника, а на остальное ему было наплевать, в том числе и на муки роженицы.
И вот, наконец, взвыв дурным голосом, Стефания начала рожать. Граф нетерпеливо заглядывал за спины помогавших жене женщин - от захватывающего ожидания его даже трясло.
- Сын, только сын,- азартно бормотал он,- роди мне сына, и я все прощу!
- Мальчик,- наконец-то, довольно разогнула спину акушерка, держа в руках окровавленного, яростно бьющего ножками и ручками младенца,- примите наследника, мой господин!
У дона Мигеля от радости захватило дух. Решительно растолкав теснящихся у постели роженицы женщин, он пробился к долгожданному сыну. Но пока акушерка заворачивала недовольно орущего младенца в отцовскую рубаху, улыбка сползла с его губ.
- Это не мой сын! - разочарованно прошептал он себе под нос.
И действительно, не смотря на красноту и осклизлый вид, ребенок был явно не из породы де ла Верда. Белесые мерзкие волосенки облепили головку, мутные глазки отливали прозрачно серым цветом, а тонкий задранный вверх носик и близко не напоминал горделивый хищный профиль отца.
Донна Инесс озадаченно посмотрела на помрачневшего сына, и с её губ едва не сорвалось что-то резкое, когда мучительно громкий крик роженицы вновь привлек внимание окружающих.
- Ещё один!- радостно ахнула акушерка, и склонилась над извивающейся в новых схватках женщиной.
Дон Мигель небрежно сунул первенца в руки Хельги и настороженно уставился на происходящее на кровати. Отбросив в сторону излишнюю щепетильность, он не отрывал взгляда от естества жены, напряженно наблюдая за появившейся черноволосой головкой.
- Ещё один внук! - порадовалась бабушка, проследив до конца за манипуляциями акушерки.
А дон Мигель, получивший в руки черноволосого и черноглазого малыша с заметным носиком, ликующе воскликнул:
- Рамиро - будущий граф де Ла Верда! - и теплая радость отцовства, наконец-то, затопила его душу, и он нежно прижался к бархатистому лобику губами.
Тишина, воцарившаяся в комнате, была достойным ответом на это странное заявление. Возмущенно приподнялась на локтях даже измученная Стефка, вокруг которой по-прежнему возились приводящие её в порядок женщины.
- Мигель,- мать мягко, но решительно забрала у него из рук младенца,- графский титул передается по праву первородства! Так установлено в тех случаях, когда на свет появляется двойня! Кто первым увидел свет, того Господь и сделал старшим!
Но де ла Верду даже передернуло от несправедливости и нелепости происходящего.
- Чтобы я отдал достояние своих предков неизвестно чьему ублюдку? Никогда! - яростно взревел он, опять выхватывая второго младенца из материнских рук. - Вот мой сын - мой Рамиро! А с первым, что хотите, то и делайте, хоть утопите! Это не мой ребенок!
Прибежавшего на его крик Гачека даже пот пробил от ужаса.
- Мессир,- с опаской глянул он на невменяемого графа,- если вы признаете своим ребенком второго малыша, то почему отказываете в законнорожденности первому? Ведь они были зачаты одновременно! Довольно часто бывает, что близнецы не похожи друг на друга! Таких случаев полно!
- В том числе и нашей семье,- нахмурилась донья Инесс,- моя мать и тетка не были похожи друг на друга, хотя родились одновременно! Мигель, отказывая первому малышу в праве первородства, ты идешь против воли Господа!
С кровати раздался пронзительный крик.
- Пресвятая дева, неужели ещё один? - ахнула потрясенная Хельга, кидаясь к госпоже.
Но Стефка только раздраженно отмахнулась от помощи служанки.
- Остановись, Мигель, умоляю тебя, остановись...
Но не тут-то было!
- А! - грубо оборвал граф жену. - Думаешь, я не вижу, что все это происки сатаны! Он специально затолкал тебе в чрево этого ублюдка, чтобы отстранить от наследства мою плоть и кровь! Я не позволю сделать из себя дурака! Несходство первого младенца со вторым - это подсказка Господня, чтобы я смог отличить своего ребенка от чужого! Только Рамиро я признаю своим сыном и наследником!
И взбешенный мужчина, крепко прижав к себе новорожденного сына, вышел из комнаты. Потрясенная донья Инесс растерянно прижала к груди отчаянно разрыдавшуюся невестку.
- Господи, за что? За что? - стонала роженица.
- Успокойся, девочка моя,- дрожащими руками гладила свекровь по голове бедную Стефанию, - он переволновался и за тебя, и за малышей! За ночь Мигель успокоится, одумается и поймет, что неправ!
- Он ненавидит меня! И умрет с этим чувством! Бедный мой сын,- протянула она руки к первенцу,- родной отец обездолил тебя только за то, что ты похож на мать!
_________________

Привет Стефания! Viva Испания! Несмотря на чуму всем удалось живыми и невридимыми добраться до дома. Я по разным признакам догадалась, что у Стефании родится не один ребенок. Но Вы все равно, впрочем как обычно , удивили исходом беременности. Удивились все! Но Дон Мигель опять повел себя так, что его не жаль, а хочется наодорот его по темечку ударить.
Нет, Стефания, надо было наказать его второй девочкой - чернявенькой и испанистой! Вот пусть бы тогда испытал все козни дьявола! Интересно, кто все-таки получит родовое имя, и сбудутся ли все предсказания мессира? И вообще, хочется еше и сиквел о судьбе близнецов))
Неужели Дон Мигель опять будет ненавидеть жену? Только-только собрался простить ее под натиском родни. Ну почему он такой слишком заумный, религиозный, во всем видит либо провидение господне, либо козни дьявола? Вот жена у него слишком красива, добра, ее все любят - это козни! А если бы она была как Тереза - сухая набожная и покорная вобла - тогда считал бы это благословением свыше! Стефка, напротив, выросла свободолюбивой, она может прогнуться перед неизбежностью, но лишь до поры. Она добра и справедлива и порой бесстрашна до безрассудства. Графа это бесит и пугает. Не может он такие качества видеть в своей жене. но ведь именноблагодаря ей появились Гачек и Хельга с Вийоном и Тереза, которых он "типа любит", а еще новички в повествовании Чарльз и Глен, которые, надеюсь еще появятся.
Конечно, при его отношении к женщинам, Дон максимум может уважать супругу, родившую ему наследника, а о ее душе ему подумать невдомек. Но вот кота Вийона-то он любит, Гачека тоже любит. А женщину он полюбить не в состоянии. и он совсем не вспоминает об эльфийке и его ребенке в Авалоне. предпочел забыть для душевного спокойствия, наверно.
_________________

Здравствуйте! спасибо за отзыв! Да дон Мигель именно таков, как вы описали. Он человек своего времени от и до - со всеми плюсами и минусами, со всеми представлениями о мироздании. И если вы его видите именно таким, я считаю, что выполнила свою задачу - и все-таки нарисовала образ типичного испанского вельможи эпохи Ренессанса. Вспомните, ведь именно в этот период вся Испания покрылась дымом от костров инквизиции.
_________________

Спасибо за продолжение! Ну, граф, конечно, в своем репертуаре и его обвинения в адрес жены вообще на грани самодурства. Как будто Стефания - жгучая брюнетка с испанскими корнями. Нет, чтобы радоваться - жена родила двоих здоровых сыновей, ан - нет, ему и Господь Бог не угодил бы. А заявка, что ему не нужен старший сын и "делайте с ним, что хотите" вообще на грани безумия. Ну вот какие гены он сможет передать наследникам? Лучше бы посвятил себя Богу, взял целибат и упивался инквизиторскими делами и никаких проблем с женщинами.

Спасибо за продолжение!
Дон Мигель не в себе, и никто не может его урезонить (тут и у папы римского не получиться). Думаю, Стефке нужно подождать, когда Чарльз подрастет, и сбежать с ним.

Огромное спасибо за продолжение!
Бедная Стефка - и снова она не угодила своему супругу. В этой главе мне снова понравилась героиня своим стремлением помочь, своей мудростью - жаль, что Мигель не ценит её по достоинству, а ей удалось даже понравится его суровой матушке. А последняя его выходка - просто верх самодурства. Согласна с Юлей - надо было, чтобы дочь родилась, чтобы он окончательно с ума сошел и дорога ему была в богадельню. Вот уж простите, но просто отвратительный вышел образ, хоть и достоверный - это же не мужчина, а пародия на мужчину с целой кучей безумных тараканов.
___________________________________

Спасибо за отзывы! Но надеюсь следующая глава вам объяснит, что не так он был и безумен. Просто его запутали... и понятно кто!
_________________

Хмм. Вы каждый раз обещаете, что все прояснится, а потом клубок запутывается еще больше;)
Но лично меня это нисколько не огорчает. Ничего предсказуемого нет в этой книге, что только радует. Ну и до финала еще не близко, и это тоже хорошо!
_________________

До абсолютного финала не близко. А конкретно эти книги закончу выкладывать в ближайшие дни. затем предложу вашему вниманию другой мой роман, а сама буду работать над продолжением. Сейчас я как раз на середине книги.
_________________

Выложила аннотацию к роману " И истинным леди есть, что скрывать..." Надеюсь встретиться с вами и при его обсуждении. Завтра начну выкладывать.
_________________

 » Глава 40

СУДЬБА.
Три недели сотрясали графский замок скандалы. В основном ругались с упрямцем мать и дядя, а глубоко оскорбленная жена подавлено молчала. Толку, кстати, и от её молчания, и от апелляций остальных родственников к здравому смыслу нашего гранда, практически не было.
Дон Мигель только сурово сжимал губы и на все доводы отвечал приблизительно одно и то же:
- Я подчиняюсь голосу крови! Молюсь и прошу Господа открыть мне истину, и он мне говорит, что только Рамиро - мой сын!
Растерянные родственники даже крестили детей и то поврозь, так отец отказался присутствовать на крещении первенца. Старшего мальчика назвали Сидом, а младшего, по желанию отца, - Рамиро, его же граф громогласно объявил наследником.
- Какая вам разница, кто из ваших сыновей будет графом? - подозрительно налетал он на жену. - Разве они не равны для вас? Или вам есть что скрывать?
Стефания невероятно уставала от бессмысленных претензий супруга. Она просто не знала, что ещё сказать этому безумцу, чтобы он оставил в покое хотя бы несчастного Сида.
- Мне нечего скрывать,- как-то высказала она мужу, уже окончательно истощив все запасы терпения,- мои дети дороги мне одинаково! И нужно совсем лишиться разума, чтобы объявить ни в чем неповинного младенца семенем дьявола и сыном сатаны только потому, что он имеет цвет волос и глаз, отличный от вашего!
- Это знак небес!
- Это глупость, недостойная мужчины вашего звания!
Супруги в тот вечер ещё много чего сказали друг другу обидного, прежде чем разъяренный граф покинул покои супруги, но по другую сторону порога его не оставляла в покое обеспокоенная мать:
- Ты обезумел! Как можно родную плоть и кровь называть семенем дьявола? Как ты потом собираешься отмаливать этот грех перед Всевышним?
Как ни упирался де ла Верда, но и его принялись одолевать сомнения. Сначала он их гневно отгонял, считая происками сатаны, но потом они стали всё больше и больше смущать его душу.
Не надо думать, что он настолько поглупел после рождения Сида - нет, конечно! Разумеется, дон Мигель знал, что дети бывают похожими как на отцов, так и на матерей, и в этом нет ничего сверхъестественного, и если бы Сид родился после Рамиро, граф был бы ему рад не меньше! Но дьявол предупреждал его об испытании и угрожал неисчислимыми бедами, если он не повинуется воле судьбы, а кто не знает, что нечистый страшный лгун и путаник?! И все будет с точностью до наоборот! Если дон Мигель сейчас смирится и позволит отстранить от наследства так похожего на него сына, то выйдет, что он испугался и исполнил волю дьявола?!
- В нашей жизни часто происходит не так, как мы предполагаем! Вне всякой логики, подчиняясь, казалось бы, слепому случаю. Вспомни историю Трастамаров! Если бы король Педро Жестокий не убил бы Бланш Французскую, то, скорее всего, королевы Изабеллы и в живых-то не было! Но судьба распорядилась по-другому - одному из Трастамаров удалось в рукопашной схватке утопить законного короля в грязи и сменить позорное положение бастарда на титул короля. Кое-кому это тоже показалось бы несправедливым! Но такова воля Господа! А ты противишься Всевышнему в столь малом - да, может, внешне не похожий на тебя сын унаследует твой ум и характер! - увещевал его и дядя.
Дон Мигель чувствовал себя загнанным зверем - ах, близкие его не понимали, а он не мог им объяснить, с кем сражается за судьбу своего рода!
И, в конце концов, родственники довели его до такой степени, что граф решился посоветоваться с кардиналом Сегорбе. Тот прославился не только святой жизнью, но и вполне разумными советами в запутанных делах своей паствы. А ведь проблема, вставшая перед домом де ла Верды требовала особой деликатности и конфиденциальности.
Рассчитывая на помощь святого отца, дон Мигель вместе с женой и детьми покинул родовой замок и направился в Барселону. Его сопровождал верный секретарь, а графиня прихватила нянек и Хельгу. И, конечно же, поехал, сопровождающий клетку с котом и дующийся на весь свет Тибо.
- Почтенный шут стал нянькой для кота, - бурчал он, волком глядя на также ненавидящего его Вийона,- клок шерсти ты, балбес, и маета! Тебя когда-нибудь я утоплю, вот только срок мне дай, дубиною убью! На хвост тебе трещотку привяжу, и на ближайшую помойку укажу!
Желтые яростно горевшие глаза Вийона обещали тюремщику месть, не хуже озвученной!
Но у других домочадцев, были дела поважнее, чем вражда кота с шутом.
- Крепись, девочка моя, - свекровь крепко расцеловала понурую сноху,- его преосвященство - достойный человек, он вразумит нашего упрямца!
Стефания признательно поцеловала в ответ суровую даму, которая на поверку оказалась её надежной союзницей против самодурства мужа. Но искреннее сочувствующие ей люди не понимали, что главное не в том, кто из двух младенцев станет графом - Сид или Рамиро! Катастрофа заключалась в осознании, что её муж настолько ненавидел свою супругу, что даже внешнее сходство их ребенка с матерью воспринималось им, как незаслуженный удар судьбы, или того хуже - дьявольский промысел! Разве мог самый умный и проницательный кардинал, что-то изменить в этой ситуации?
Кстати, кардинала Сергобе в Барселоне не оказалось - он внезапно удалился на юг страны, где его присутствие понадобилось для усмирения местных кортесов, но возвращения прелата ожидали со дня на день. У графа в Барселоне был небольшой особняк, вполне достаточный для размещения его семьи и людей, и пока Стефания устраивалась с детьми на женской половине, дон Мигель занимался своими делами.
Прошло три дня.
Стефка, вся во власти гнетущих мыслей и мрачных предчувствий, не обратила внимания на стрекотание, побывавшей на рынке Хельги. Та рассказала, что издали видела своего исчезнувшего в неизвестном направлении мужа.
- Выглядел как настоящий идальго,- шумно возмущалась она,- золотая цепь в руку толщиной, бархатный упленд! В мою сторону даже не глянул, вот и делай добро людям!
- И что же ты сама к нему не подошла? - рассеянно поинтересовалась Стефания.
Но немка только смущенно поежилась.
- Не знаю..., а на каком языке с ним разговаривать?
Да, вопрос! Гленкирк с трудом изъяснялся по-испански, Хельга так же не блистала владением этим языком. Про немецкий и английский и говорить не приходилось.
Графиня забыла про рассказ служанки, поэтому очень удивилась, когда на следующий день Хельга возбужденно ворвалась в комнату, где хозяйка кормила своих младенцев:
- Там..., - задыхаясь, протараторила она,- там внизу гости - и мальчишка англичанин - Чарльз, и его отец, граф... не выговорю какой, и мой муж, и ещё какие-то люди! Мессир послал за вами!
Чарльз? Впервые за последний месяц Стефания слабо улыбнулась - ей захотелось увидеть этого милого юношу!
Когда она вышла во внутренний дворик дома, где в тени деревьев у фонтана граф принимал гостей, к ней навстречу бросился взволнованный Чарльз.
- О, донна Стефания,- упал он на колено перед женщиной,- вы здесь, а значит, вновь вспыхнуло солнце!
Графиня от души улыбнулась при виде сияющих восторгом глаз - юноша был очарователен, хотя и солидно подрос за время разлуки, окреп в плечах, и вообще, возмужал! Да, лишенные детства отроки быстро становятся взрослыми. Она была всего лишь на несколько месяцев старше, когда её похитил из отчего дома мужчина, превративший её жизнь в кошмар.
Невеселые размышления прервал отец Чарльза.
- Ваша светлость,- низко преклонил он голову в бархатном причудливом шляпероне, - я счастлив видеть вас в здравии, и пришел поблагодарить за спасение моего единственного сына от неминуемой смерти!
Говорил он медленно, тщательно подбирая испанские выражения, да ещё с таким сильным акцентом, что собеседники больше догадывались о смысле его слов. Стефания окинула гостя заинтересованным взглядом, и в который раз подивилась точности характеристик, выдаваемых доном Мигелем.
Граф обладал приятной внешностью - серые глаза, унаследованные Чарльзом, выгоревшие на солнце брови, рыжевато-каштановые волосы и бородка, но, в целом, он не был особо примечателен, разве только бросался в глаза твердый подбородок, красноречиво говорящий о незаурядном характере.
Видимо, красавец Чарльз унаследовал внешность матери, и, судя по всему, его отец не делал из этого драмы, вплетая дьявола и его присных.
Граф Сэлисбурн и дон Мигель очень быстро нашли общие темы для разговора. Наблюдая за их степенной неспешной беседой, Стефания поневоле отметила странное сходство в их поведении - оба говорили медленно, без эмоций, как бы постоянно прощупывая друг друга. Речь вполне предсказуемо вертелась вокруг английских дел - то и дело упоминались имена Йорков, Ланкастеров, графа Ричмонда и прочих, безразличных Стефании людей.
А вот Чарльз все свое внимание сосредоточил на ней, забавно и остроумно рассказывая о походе эскадры отца в Неаполь, и пересыпая болтовню итальянскими словечками и цветистыми комплементами.
- В нашей армаде появилась новая каравелла, и в честь вас, моя спасительница, мы назвали её «Св. Стефанией». Это очень красивое судно, изготовленное по чертежам отца в Лукке.
- Сколько же у вас кораблей?
Оказывается, разговаривая с отцом, дон Мигель не пропускал ни одного слова и из речи его сына.
- Пять, уважаемый граф,- любезно ответил сэр Уильям, опережая Чарльза.- Мы занимаемся перевозками грузов. Для этой цели у нас есть несколько тяжелых галер, но моря кишат пиратами, поэтому и приходится содержать военные каравеллы.
У-гу! Правдоподобное объяснение, но де ла Верду оно не убедило. Пять кораблей для сопровождения груза? Что же они там перевозят, сокровища царя Соломона?
- Сколько ещё пробудут ваши корабли на рейде?
Сэлисбурн неопределенно пожал плечами.
- Ещё дней...
Его слова потонули в треске ветвей куста за спинами собеседников, из глубины которого выбрался противно урчащий Вийон с огромной крысой в зубах.
- А вот и твой настоящий спаситель, Чарльз, - развеселился при виде своего любимца граф,- наш Вийон!
- Вийон? - недоуменно приподнял брови сэр Ульям.- Странное имя для кота! И каким же образом он причастен к спасению моего сына?
- В первую очередь можете благодарить его мерзкий и шкодливый характер! - и дон Мигель рассказал, как был найден полумертвый мальчик.
- Чудны твои дела, Господи!- поразился Сэлисбурн, глядя, как кот, небрежно швырнув трофей под ноги хозяину, гордо уходит, унося задранный, прямой как палка хвост.
Гости перекинулись ещё несколькими фразами с хозяевами и собрались уходить. Глаза Чарльза с такой тоской остановились на Стефании, что та жалостливо улыбнулась:
- Мы ещё встретимся, мой милый виконт!
- Ночь опустилась на мое сердце! - тяжело вздохнул тот, припадая на колено и понуро склоняя голову перед сидящей женщиной.
Де ла Верда снисходительно смотрел на эту сцену, сделавшую честь любому рыцарскому роману.
- Ваш сын прирожденный менестрель!
Сэр Уильям только обескуражено рассмеялся:
- Не мудрено! Когда женщина столь красива, любой пень станет поэтом! Вы счастливый человек, дон Мигель!
Супруги вздрогнули одновременно. Да уж, комплемент был сделан весьма к месту - их союз изобиловал чем угодно, только не счастьем!
Граф с женой отправились немного проводить гостей, и наткнулись на скрывающихся за кустом самшита увлеченно беседующих Гленкирка и Гачека.
- Ба! - радостно потер руки дон Мигель,- сбежавший муженек! Явились за супругой? Что же вы не идете обнять свою женушку?
Стефка в досаде прикусила губу. При виде шелковых шосс, расшитого золотом камзола под бархатным уплендом и толстой золотой цепи на груди стало ясно, что этот знатный дворянин подходит в мужья её Хельге, не более чем свинья в подруги арабскому скакуну.
- Кстати, где эта бестолочь?- продолжал издеваться над смущенным молодым человеком де ла Верда. - То шагу не сделаешь, не прищемив её любопытного носа, а то вдруг куда-то испарилась!
- Увы,- учтиво раскланялся Гленкирк,- я, конечно, благодарен девушке за спасение от петли, но папские нунции мне пояснили, что если брак не завершен, то он недействителен!
- Как не завершен? - шутовски округлил глаза дон Мигель. - Да у вас уже сыну лет пять!
- Не знаю, кто его отец, но не я!
Стефании надоело это ерничанье и издевательство над чувствами беззащитной Хельги, и она удалилась к себе.
В тот день супруги больше не перекинулись и словом, зато о них очень много говорилось в другом месте.
Вечером Гачек отправился в порт на борт "св. Стефании" для встречи с плавающим на этом корабле арабским врачом. Абу Насир сел на корабль Сэлисбурна на Крите, захотев совершить путешествие в Европу, и уже побывал на Балтике, во Франции, Фландрии и Италии. Зная непреодолимую ненависть графа ко всем инакомыслящим, Славек мудро рассудил, что тому вовсе незачем знать об этом знакомстве.
В свое время, когда чех лечил рану на голове Гленкирка, тот поведал ему об искусстве Абу Насира в лечении болезней. И Гачек, много чего слышавший об Авиценне, не мог упустить случай познакомиться с настоящим арабом.
Однако на судне его ждала беседа не столь с ученым, сколько со взволнованным Чарльзом:
- Что происходит с донной Стефанией, почему она сама не своя?
Не желающий посвящать в тайны графской семьи посторонних, Гачек хотел было отмахнуться от этих вопросов, но и Чарльз и его отец выглядели настолько обеспокоенными, что у него не хватило духу промолчать. По мере его рассказа, лица слушающих вытягивались все больше и больше.
- В наш-то просвещенный век такое варварское заблуждение!
- Что ты знаешь о варварстве, юноша? - тоскливо хмыкнул Гачек.- Дон Мигель вовсе не тупой изувер, каким может показаться! Он во всем разберется и сам все поймет, только боюсь, что графине уже безразлично его мнение! Но они муж и жена и сами уладят свои отношения!
- Но донна Стефания ангельски прекрасна и добра, почему её муж так жесток к ней!
Гачек мрачно посмотрел на смятенного Чарльза. Он был ещё слишком юн, чтобы понять, что происходит в семье де ла Верда!
- Если моя Тереза, когда-нибудь родит мне дочь, то первое, о чем я попрошу Господа, чтобы она не походила на ангела! Это мир грешных людей и в нем нет места ангелам!
С арабским ученым они засиделись допоздна. И хотя тот, вопреки ожиданиям, критиковал Авиценну, Гачек слушал его с удовольствием. Такой он был человек, что все новое воспринимал легко и без предубеждений, и даже если с чем-то был и не согласен, то никогда не рвался доказывать свою точку зрения. И как же редко ему удавалось поговорить с таким интересным человеком, как закутанный в бурнус смуглый высохший старик!
- Испания,- с горечью говорил тот,- земной рай! Эта земля для нас все равно, что Эдем для христиан! Какие дворцы, сады, высочайшая культура..., почему люди разной веры не могут жить в мире? В странах полумесяца иноверцы платят дополнительный налог и исповедуют любую, какую желают веру, и никто их за это не преследует! А какие страшные дела творятся на этой, когда-то благословенной Аллахом земле - жуткие аутодафе, пытки, тюрьмы всего лишь за то, что люди хотят жить в согласии со своей совестью! Я даже боюсь покинуть корабль, только издали любуясь красотами навсегда утерянного мира!
Гачека не могла оставить равнодушным боль этого мудрого человека, и поневоле крамольная мысль посетила его: "Почему мы так нетерпимы к иноверцам? Убежденьем и высоким примером можно добиться гораздо большего успеха, чем пытками, казнями и страхом!"
Утро следующего дня не предвещало никаких судьбоносных потрясений. Все шло своим чередом - месса, завтрак, и никто не обратил внимания на дожидающегося в прихожей курьера. Да и граф, выслушав его, никому не сказал, по какому делу уходит из дома.
Стефания с портнихами и Хельгой с утра занималась своими платьями, Тибо и кот крутились вокруг вороха разноцветных тканей, гоняясь друг за другом и норовя все запутать и распустить нитки шитья. Гачек не спеша писал письмо в Рим с соображениями графа о последнем папском эдикте. В общем, всё как всегда!
Во дворе не по-весеннему палило солнце, напоминая о скором лете, и сумрачное настроение последних дней, наконец-то, покинуло обитателей этого дома.
Неожиданно в комнату секретаря заглянула взволнованная Хельга.
- Мессир,- опасливо прошептала она,- там его светлость - у кроватки Сида..., да смотрит на мальчонку так странно! Няньки все от страха убежали! Я хотела сказать донне Стефании, но она сейчас как раз на примерке.
- Хорошо, что не сказала, глупая баба, - в сердцах выругался Гачек,- вечно ты поднимаешь пыль! Разве отец не может посмотреть на сына? Иди, я сам разберусь, в чем там дело.
Но, не смотря на ворчание, леденящая тревога пронзила его сердце - дон Мигель ни разу с момента рождения младенца не подходил к Сиду ближе, чем на десять шагов. Гачек поспешил в детскую.
Граф, действительно, стоял у колыбели Сида и пристально разглядывал спящего младенца, и лицо у него при этом имело такое выражение, что Славеку стало страшно. Они так давно существовали рядом, что понимали друг друга без лишних слов.
- Вы были у его преосвященства?
- Да!
- Что он вам посоветовал?
Граф странно покосился на секретаря.
- Провести дознание! И если в результате дознания выяснится, что Сид нормальный младенец и не имеет меток дьявола, то именно он станет виконтом.
Гачек много лет вел переписку графа с инквизиторами всех мастей, поэтому прекрасно знал, что скрывается под словом "дознание". Он не поверил собственным ушам.
- Вы хотите сказать, что этого крошку будут топить в воде, истыкают все тело иглами или применят, ещё какие-нибудь, не менее жуткие пытки?
- Это не пытки, - тот час взревел возмущенный дон Мигель,- а много раз проверенные методы распознания сатаны!
И только теперь секретарь заметил, в каком жутком состоянии находится патрон. Его губы тряслись, руки ходили ходуном, и он растерянно сжимал их в кулаки.
- Неужели, ты думаешь, - уже мягче пояснил граф,- что мне просто дается это решение? Но пойми, я подозреваю в своем сыне демона, прежде всего потому, что убежден - его мать спуталась с дьяволом!
- Вы уверены, что не хотите таким способом убить и жену, и не устраивающего вас сына?- хмуро спросил Славек.
Дон Мигель страдальчески сморщил лоб.
- Почему никто не хочет меня понять?- сокрушенно вздохнул он. - Когда же до вас дойдет, что я буду только рад, если мои подозрения не подтвердятся!
Гачек обреченно кивнул головой, пытаясь держать себя в руках. Сейчас он мог своего хозяина и убить!
- Вам виднее!
- Только не говори ей ничего,- неожиданно попросил граф, - я сам все объясню Стефании завтра утром! Обещай!
Земляк графини горько пожал плечами.
- Вы думаете, мой язык повернется ей такое сказать?! Нет уж..., объясняйтесь без меня!
- Мне нужно помолиться!
Граф быстро покинул детскую, оставив растерянного чеха наедине с кроватками спящих детей. И пока Славек думал, уж не удрать ли ему самому с Сидом в охапке, дверь тихо скрипнула и на пороге показалась бледная Стефания.
Гачек не удивился.
- Хельга?- обреченно спросил он.
- Хельга! - спокойно ответила графиня.
И они замерли, напряженно глядя в глаза друг другу.
- Что будете делать?
- Умирать! Мне так все надоело, что я потеряла страх перед смертью! Вот только Сид..., стоит мне только представить, как его будут мучить... Невинное, беззащитное дитя!
По лицу Стефании побежали тихие безнадежные слезы.
- Славек спаси его, умоляю, спаси! Унеси малыша из дома, брось его где-нибудь! Может, Господь смилуется над ним и какие-нибудь добрые люди...
Этого вынести Гачек уже не смог. Его добрая госпожа - донна Стефания, не раз спасавшая жизни совершенно чужих людей, сама сейчас нуждалась в помощи.
В таких случаях люди начинают соображать в три раза быстрее, чем обычно.
- У нас ещё есть время!
День уже перевалил за другую половину, когда чех, то и дело сбиваясь на бег, помчался в сторону порта. В этот раз его не ждали, поэтому пришлось потратить немало времени, чтобы попасть к стоящей на рейде "св. Стефании".
Гачека трясло от напряжения, пока он приближался в нанятой шлюпке к черному силуэту каравеллы. Их заметили, и вскоре графский секретарь уже карабкался по веревочной лестнице на борт судна.
Он решительно отстранил бросившегося к нему Чарльза. Столь важное дело можно было обсуждать только с его отцом.
- Долг платежом красен,- прямо сказал Гачек графу, едва они остались наедине, - донна Стефания спасла вашего сына, теперь вы должны спасти её!
Сэлисбурн опешил.
- Что произошло?
- Граф решил отдать свою жену и старшего сына на милость инквизиции, подведя под дознание. Вы разумный человек и понимаете, что для инквизиции невиновных не существует! После чудовищных пыток несчастная женщина признается во всех немыслимых грехах, а если даже и выдержит, то её стойкость объяснят одержимостью! Инквизиция, как и чума, никого не выпускает из своих цепких лап!
Сэр Уильям недоверчиво слушал разгоряченного собеседника.
- Де ла Верда не производит впечатления безжалостного изувера!
- Он не изувер! Он ...
Гачек окончательно запутался в объяснениях - он не мог кратко, в нескольких словах пояснить всю суть мировоззрения своего патрона. На более же обстоятельный рассказ не было времени.
Между тем, у Сэлисбурна оказались и другие возражения:
- Мои корабли не приспособлены для перевозки матерей с детьми! Моряки не любят присутствия женщин на борту, потому что это ведет к смуте среди экипажа, а миледи, вдобавок, столь красива! Да из-за неё передерутся даже рыбы за бортом!
- И что ей погибать из-за своей красоты? Ведь речь идет даже не о смерти, а о жуткой медленной гибели в руках, не ведающих жалости палачей! Стефания спасла вашего сына, спасла Джона Гленкирка, но неужели, когда помощь понадобилась ей...
Сэр Уильям тоскливо вздохнул, раздраженно глянув на назойливого посетителя:
- Поймите, нам не след вмешиваться в эту историю! Де ла Верда - могущественный вельможа, и если на нас ещё и обрушится весь христианский мир за укрывательство ведьмы, мне останется только затопить свои корабли! А от нашего каперства зависит слишком многое!
- Но ему вовсе не обязательно знать, кто помог его жене бежать!
- Вы думаете, граф не догадается? - скептически хмыкнул Сэлисбурн. - Хорошо, пусть будет по-вашему - я ввяжусь в эту дикую историю и вывезу миледи из Каталонии. Но где я её должен высадить на берег?
Об этом Гачек не подумал. Куда может устремиться одинокая женщина с ребенком, где ей будут рады, кто её ждет? В Моравию, в Трир?
- Сейчас главное - спасти ей жизнь! Остальное решите с донной Стефанией!
Сэлисбурн длинно и цветисто выругался на помеси различных языков, и облегченно переведший дыхание Гачек понял, что тот поддался на уговоры.
- Пусть будет по-вашему! Есть ли у вас какой-нибудь план действий? - мрачно поинтересовался, таким образом облегчивший душу сэр Уильям.


ПОБЕГ.
Гачек едва поспел к ужину, с облегчением узнав, что за время отсутствия его никто не хватился. Супруги заперлись каждый на своей половине, и дом замер в предчувствии грядущих неприятностей. Хельга, разумеется, не смогла промолчать о подслушанном разговоре, и по секрету рассказала о замыслах графа абсолютно всем в доме.
Неудивительно, что вся прислуга в страхе попряталась по углам, а от несчастного Сида в панике сбежала даже нянька. Кому охота быть замешанным в историю с демонами! Поэтому Гачек застал в покоях графини так же и младенца, которого принесла заливающаяся слезами Хельга.
Завидев на пороге преданного друга, Стефания отослала по придуманному предлогу дотошную немку, проверила, не торчит ли та за дверью, а потом обернулась к Славеку:
- Сэлисбурн согласился?
- Да! - и он ознакомил женщину с планом побега.
По его замыслу сначала из дома нужно было вынести в корзине ребенка и передать ждущим в саду англичанам. Сама же женщина последует за сыном позже, когда тот уже будет в безопасности.
Казалось, простой и четкий план, испортить который было практически невозможно, но только не в доме де ла Верды.
Для начала Гачек отправился на поиск подходящей корзины, и ему тут же под ноги попался Тибо.
- Возьми Вийона корзину,- нагло посоветовал ему шут,- но не забудь и эту дрянную скотину! Если кота не заберешь, граф всё узнает, и донну убьешь!
Наш герой отличался мягким спокойным характером, но карлик выбрал неудачный момент для шантажа, когда Гачек и так был на нервах!
- Ах ты, плут,- больно вцепился он в ухо шута, - подсушивал?! Если вякнешь графу хотя бы слово, расскажу, что твоя женушка была в подручных у парижской ведьмы Кэтрин Прель!
Но Тибо было не смутить такими угрозами.
- Я бедный шут, - сразу же заныл он, - и пусть немного глуп, но от этого кота у меня в костях ломота! Пусть донна мерзавца с собой заберет и тем самым двух зайцев убьет! Она лишится мужа, а я кота, и в доме настанет одна красота!
Гачек только рукой махнул.
- Ладно, отвлечешь Хельгу и няньку Рамиро, когда наступит время!
- Для Тибо это пара пустяков, запру двух коров на крепкий засов!
Но в назначенный час взволнованный карлик примчался к секретарю с известием, что граф сам выгнал всех нянек из детской и заперся с сыновьями. Гачек был как на иголках, зная, что в саду уже дожидаются младенца люди Сэлисбурна.
- Тащи корзину,- тихо приказал он карлику, - и жди, когда выйдет граф! Позовешь меня!
- А кот?
- Убью! - и секретарь сунул под нос шуту кулак. - Ещё одно слово про кота, и ты сам у меня замяукаешь!
Тибо затаился за дверью, а Гачек прошел к себе, нервно мечась по комнате и недоумевая, что столько времени делает граф в детской в этот час. Может, все-таки передумал проводить дознание? Ах, если бы знать, что скрывается в этой упрямой голове!
Скрипнула дверь. Гачек быстро обернулся, думая, что пришел Тибо, но, к его удивлению, это оказался граф. Испугавшись предательства коварного карлика, Славек замер, но первые же слова патрона рассеяли его подозрения:
- Не спишь, Гачек? Это хорошо, мне нужно с тобой посоветоваться!
Дон Мигель прошел к окну и замер, глядя на восходящую луну.
Гачек совсем извелся - время шло, ребенок все ещё находился в доме, уж не говоря о Стефании, а весенние ночи такие короткие! Де ла Верда же будто язык проглотил, пялясь на луну, словно видел её впервые!
Минуты тянулись, как часы, и казалось, прошла целая вечность, прежде чем граф, наконец-то, соизволил открыть рот:
- Сегодня счастливый день, Гачек!
Господи, да неужели он ещё вдобавок именно сейчас тронулся умом? Не мог выбрать другого времени?
- Я рад, ваша светлость, что вы считаете этот день счастливым!- растерянно пробормотал секретарь,- но час уже поздний...
- Я провел дознание, - обернулся граф и посмотрел ему прямо в глаза,- с Сидом все в порядке, я был неправ!
У Славека подкосились ноги, и он с трудом устоял.
- Дознание? Вы провели дознание? Сам?
- Да! - удивился этим вопросам дон Мигель.- Я же знаю, что делать в таких случаях! Взял иглу, раскалил её и обследовал тело Сида!
Гачека замутило.
- И? - с трудом справился он с тошнотой.
- На теле ребенка нет меток дьявола. Он бурно реагировал на все уколы! Теперь я точно знаю, что Сид - мой сын и наследник!
- А донна Стефания? Вы так же лично проведете дознание?
- Не знаю,- неопределенно протянул дон Мигель,- есть ли в этом теперь надобность? Как ты думаешь?
У Гачека от облегчения выступил пот на лбу.
- Я знал, - устало заметил он,- что вы во всем разберетесь и сделаете правильные выводы!
Как хорошо, что теперь не нужно красть ребенка и отправлять несчастную женщину в неизвестность!
Дон Мигель ещё немного рассеянно постоял в комнате секретаря, да убрался восвояси.
Гачек дождался, когда стихнут его шаги и быстро выскочил в коридор, чтобы найти Тибо.
Весь дом уже давно спал, когда секретарь с обезумевшим лицом рыскал по комнатам графского особняка, чтобы дать отбой предполагаемому побегу. Но никого не оказалось ни в покоях графини, кроме блаженно дрыхнувшей на тюфячке Хельги, ни в каморке карлика. Дремлющая на полу в детской кормилица двойняшек только причмокивала во сне, даже не подозревая, что вторая колыбель пуста!
- Неужели опоздал? - у Гачека противно заныло сердце.
Он помчался к выходу в сад, и едва не растянулся, наткнувшись в темноте на ковыляющего карлика.
- Где графиня и Сид? - тряхнул взволнованный секретарь уродца за грудки.
- Там, где и должны быть,- захныкал тот, потирая ушибленные места,- уже должны от берега отплыть! А с ними и паскудник Вийон - приспешник дьявола и шпион!
Гачек только и сумел, что взвыть, усевшись прямо посереди коридора.
- Что я за несчастный!
Тибо неловко мялся рядом, не понимая причин такого взрыва отчаяния со стороны обычно сдержанного секретаря. Побег вроде бы удался!
- Всё случилось, как случилось, ей скитаться не в первой, - довольно мудро заметил он,- пусть прольется Божья милость над их с сыном головой!
- Да,- понурился Гачек,- нам остается только молиться!
И он обессилено поплелся в свою комнату молиться и дожидаться момента, когда граф узнает, что в эту ночь лишился не только жены, но и всего лишь несколько часов назад обретенного сына.
А что же Стефания?
Графиня не подозревала, что дон Мигель, наконец-то, признал Сида виконтом. Да и если б узнала о дознании, вряд ли это изменило её отношение к мужу!
В эту ночь женщине слишком много предстояло сделать, поэтому узнав от встревоженного Тибо, что муж задерживает Гачека, она взяла осуществление побега в свои руки.
Прежде всего, позаботилась о средствах. Зная, что супруг застрял в комнате Славека, графиня отправилась в его кабинет и недрогнувшей рукой выгребла из шкатулки все наличные средства. Покопавшись в ларце с драгоценностями забрала парадную нагрудную цепь графа с фамильными рубинами, и прихватила ту самую жемчужную нить, к созданию которой, когда-то приложила столько бесполезных усилий. Ничего, не обеднеет супруг, а ей эти вещи ещё как пригодятся!
Потом её путь лежал в детскую, где оставался последний из близнецов. Стефке было невыносимо тяжело расстаться с Рамиро, но что поделаешь! Ему хотя бы не угрожали пытки, как его брату. И горько заплакавшая мать, прижалась губами ко лбу сына и обвила пеленки своим нательным крестиком. От боли разрывало грудь, и чтобы окончательно не лишиться мужества, женщина прихватила узел с самым необходимым и поспешила покинуть особняк. В саду её дожидались переброшенные через высокий забор веревки и сам Джон Гленкирк. Мужчина подсадил беглянку на стену, и она скользнула по веревкам вниз на руки ждущих снаружи мужчин.
- Быстрее, миледи! Как бы нас не застукал ночной патруль!
Никогда не бегала столь быстро Стефания, да ещё в компании морских бродяг. Они буквально несли её над землей, тщательно скрываясь в тени домов. Показались черная громада, стоящей при входе в порт горы Монтжуих с обрывистыми скалами, в тени подножья которой посверкивали рассеянные огни не спящих даже в этот поздний час портовых кабаков.
Лодка уже ждала беглецов, и, покачиваясь на морских волнах, Стефка грустно попрощалась с залитым луной городом, в очередной раз уходя в неизвестность.
_________________