Регистрация   Вход
На главную » Собственное творчество »

Уравнение с четырьмя неизвестными (СЛР, 18+)


sveta-voskhod:


Scarran писал(а):
Простите и вы меня за этот стриптиз, но мне почему-то захотелось, а отказывать себе во всем вредно для здоровья.

Спасибо тебе, и за стриптиз, и за стихи, прекрасные, в душу сразу.
Ирен, спасибо за клип. Действительно-Влад! Слушала и видела его.
Я до сих пор отойти не могу. В голове все время прокручиваю все.

...

таля:


Я так понимаю Ли самоустранится или нас ждет новый вираж сюжета

...

натул:


И я внесу свою лепту! Ok

Пропустила тут маленько,вот и почитала залпом!

Не знаю я про КАа?????ВСе девули пишут, что они с Верой идеальная пара, но я , как последний самурай, не могу в это поверить, ну, не ВЕРЮ я ему.


ЛЮБИТ КАа не ВЕРУ, а свою бывшую, видно в реинкарнацию верит??? ЛЮбит, ту, что потерял по глупости или не так...не смог удержать от глупостей в виде ЛИ.

Ведь, как написано в последней главе, трющит ВЕру не по детски, ВЕЧНО ревет, Стены давят, уже поняла, что с КАа, только сексом занимается. Когда любишь, чувствуешь, всю гамму приятных

чувств, но только не страх, ведь так?

Да, ТАИР не идеальный партнер, но и мертвяков меж ними нет, ну пусть останется одна, что ли???

Главное не заниматься насилием над собой, ведь однозначно все приведет к краху. Видно, Вера не готова к новым отношениям,

сама еще не остыла эмоционально, а тут такой хоровод около неЁ!

Жаль....может мы ее того....отдохнуть отправим, пока мужики кулаками помашут и выяснят, чья она будет, а то она так сама и не решится.

Спасибо за проду, ждем ещеSmile

...

vincento:



Scarran писал(а):
Ой, я совсем забыла! я знаю, на этом сайте есть такая фишка - показывать героев, какими их видят читатели)))) я мечтаю увидеть их вашими глазами, так что не стесняйтесь))))




...

Scarran:


 » Глава 24



Аверс:

— Господи, что вы там делали вдвоем? Это заставляет меня нервничать, Таир. Ты же знаешь, какая она? Не провоцируй ее, прошу тебя! — Ника прикурила и поежилась от ветра. Мы стояли на крыльце.
— Да ни о чем мы не говорили, просто случайно пересеклись, — соврал я и положил руку на Никино плечо, чтобы согреть.
— Что-то я сомневаюсь! Больно у нее морда была перекошенная, Птичка!
— Успокойся, я разберусь уж как-нибудь с одной психованной бабой, — потряс я перед Никешей своей мужественностью.
— Обещай мне, что не станешь ее дразнить и нарываться? Пожалуйста! Я боюсь, она может сделать что-то плохое. Еще хуже, чем уже сделала. Обещаешь? — она прижалась к моей груди и заглянула в глаза.
Ника волнуется за меня! И к тому же прижимается, черт возьми! Я расцвел.
— Все будет нормально, Никешка.
— Ну, хорошо, поверю. А ты о чем хотел поговорить?
— Да собственно ни о чем таком… У меня сейчас была такая неприятная встреча, что я чувствую себя после нее, как будто в дерьме извалялся. Тебя все это конечно не касается, но мне нужно побыть в обществе нормального человека, переключиться, а ты — самый идеальный нормальный человек, которого я знаю, — я улыбнулся и чмокнул ее в кончик носа.
— Ну, тогда слушай новость. Пока ты шлялся по своим дерьмовым встречам, в столовой…
И она рассказала мне последние сплетни, и мы посмеялись, и я, пользуясь случаем, еще немного потискал ее. Напряжение окружившего меня абсурда почти прошло. Мне стало хорошо.
— Ника, а пойдем вечером по пивасу?
— Не могу, Птиц, сегодня репетиция. Давай завтра?
— Давай! После работы? Куда пойдем?
— Подумаем, пошли арбайтен? — и мы вернулись к нашим клавишам.

***
Раз по пиву с Никой у меня не срослось, я решил заняться чем-то полезным. Поэтому я позвонил Сибирцеву и забился с ним встретиться в спортзале. Давненько мы не резвились с нашими железками, я скоро совсем потеряю форму.
В общем, мы оседлали свои тренажеры, и я завел свою шарманку, пересказывая Ваське события последних дней. Васька пыхтел и молчал, потому что три подхода по двадцать раз к жиму лежа не располагают к беседе.
— Ну, и что ты думаешь об этом?— спросил я, вытирая шею и морду полотенчиком и пристраиваясь на Васькино место к жиму лежа.
— Думаю то же, что и раньше: ты дебил. Даже если эта рыжая выведет из расклада извращенку, то я решительно не понимаю, как ты собрался одолеть музыканта?
— Пххх, — ответил я. Это было не очень информативно, но ничего другого я сказать не мог, поскольку как раз выжимал ногами шестьдесят кило.
— Вот и я говорю: без шансов. Я все равно не догоняю, на кой тебе это надо?
— Пхххх! — возмутился я.
— Ну, если ты так решительно настроен побыть дураком, я даже не стану тебя уговаривать. Чем я могу помочь? Набить ему морду? Думаю, это его не остановит, Птиц.
— Пххх! Пхххх! — согласился я.
— Ты пригласи ее куда-нибудь, обаяй, я не знаю, купи ей подарок. А то ты так погрузился в войны, что забыл, как баб укатывать, вообще. Ну и в койке не подкачай. В общем, ничего нового или гениального я тебе не скажу, друг!
— Пхххх! — выдохнул я в последний раз и слез с тренажера, — Васедло, а ты все равно гений! Ты прав, простые ухаживания никто не отменял! Спасибо, брат, ты мне помог!
— Вот если человек дебил, то ему любая херня за счастье, честное слово, — улыбнулся Васька и мы пошли к бицепс-машинам.
Я выполз из душа и услышал мелодию своего телефона. Звонила Ника.
— Привет! Слу-у-ушай, у меня закончилась репа и отменились кое-какие планы. Так что если ты все еще хочешь выпить со мной пива, то я буду прыгать от радости, — сообщила мне она.
Я и сам чуть не подпрыгнул:
— Да, конечно, я только за. Куда приехать?
— А давай проинспектируем новый кабак, который вместо книжного на углу Шильмана? Там вроде нормально.
— Заметано. Минут через двадцать?
— Полчаса. Давай!
— Давай! — я нажал отбой и от души шлепнул Ваську полотенцем:
— Васедло, жизнь налаживается!
— Всё лажовее и лажовее, — ухмыльнулся Сибирцев.

***
Мы посидели часа полтора, дегустируя местное пиво. Я заливался соловьем, помня Васькино замечание про искусство укатывать баб. Пусть Ника — не просто баба, но, тем не менее, она женщина, а значит, все обычные мои фишки вполне применимы и к ней. Пусть так, раз других идей у меня нет!

Наконец, мы решили, что пора домой, ведь завтрашний рабочий день никто не отменял. Я расплатился, хоть Ника и пыталась что-то бухтеть про дружбу и равноправие полов, и мы вышли на улицу.
Ледяной сырой ветер ударил в лицо, забрался под куртку мерзкими холодными пальцами. Осень в этом году какая-то особенно противная и промозглая! Я снова воспользовался случаем обнять Никешу и повел ее к ее дому.

Мы вошли в подъезд, избавившись от омерзительной осенней погоды, и я перешел к решительным действиям — притянул ее к себе и поцеловал.
— Что это сейчас было, Птичка? — поинтересовалась Ника, когда наши губы разъединились.
— Ну как же, это та самая часть нашей дружбы, которую ты же сама и назвала постельной. Или я что-то не понял? Или я чего-то не помню?
И тут мне стало так тоскливо, так тоскливо, что просто не передать. Ника опустила глаза и проблеяла что-то вроде:
— Ну, да, но…

Но? Но?!! Музыкант или извращенка? Боже, пусть это будут критические дни! Умоляю!

И тут на мои молитвы судьба ответила мне так, как я вообще не ожидал. Подъездная дверь распахнулась, и вошел музыкант.

И надо было видеть, какая это была сцена! Я, держащий в объятиях Нику, и он с перекошенным от изумления лицом, губы в ниточку, лягушачьи глаза прищурены, кулаки сжаты… Красота!
Жалко было только Нику. Она побледнела и как-то дернулась, освобождаясь от моих рук. Спасибо, что не отскочила в ужасе. Черт, как жаль, что он не пришел раньше, когда мы еще целовались! Я ухмыльнулся. Что я еще мог сделать?
— Э… Влад? А ты как здесь?... Ты же занят был…
Бедная Ника! И бедный я, если уж на то пошло! Она оправдывается перед ним. Не передо мной, а перед ним!
— Я освободился, — очень ровным голосом сказал музыкант.
— А я… мы с Таиром пиво пили, — пролепетала Ника, — знакомьтесь: это Таир, мой коллега, а это Влад, мой… друг…

Вот это прикольно! Это, а не брызжущая ядом Ли в курилке! Вот это просто анекдот!

Музыкант сощурил зенки еще сильнее и поглядел на меня. И я на него. Ну, фраер, давай поиграем!
— Привет, — и я протянул ему руку.
— Привет, — и он пожал ее. Жаль, жаль. Мог бы и устроить сцену. Я так на это рассчитывал!
Ника, все еще бледная и растерянная, попыталась нас развести:
— Ну, может, я тогда…
— Угостишь меня чаем? — спросил музыкант, не дав ей возможности соскочить.
— Да, горяченького и я бы попил, там холодина такая, — ой, как же стыдно перед Никой! И как же мне нравится морда музыканта!
Ника кивнула:
— Да, пойдемте пить чай!
И мы пошли. Я, пользуясь случаем, нырнул в раскрывшиеся двери лифта сразу за Никой и почти прижал ее к стене, вроде как давая место музыканту, а на самом деле просто демонстрируя ему всё. Но он не повелся и на этот раз — вошел и встал с каменной будкой. Лифт поехал.

В квартиру мы вошли в обратном порядке: Ника, за ней музыкант, а потом уж я. И он тут же продемонстрировал мне свое «всё»: скинул куртку и пошел вглубь квартиры. Я увидел, как он стащил с себя джемпер, бросил его на кресло, потом майку на ручку двери, потом часы на полочку шкафа… Сука!
Ника ушла мыть руки, а я тоже разделся и пошел в кухню. Включил чайник, достал чашки, разложил пакетики и заорал на всю квартиру:
— Ника! Тебе сахару как всегда?
Ника что-то пискнула из ванной, зато музыкант явился самолично, в одних штанах.
— А тебе сахар класть? — поинтересовался я негромко и приготовился к сцене.
— Две ложки. И лимон, — ухмыльнулся музыкант и распахнул холодильник.

В это время вышла Ника. Посмотрела на нас злобно и вдруг сама затеяла сцену:
— Я смотрю, вы нормально так освоились, да? Этому жарко, этот чаю возжелал. Может, я тогда лучше поеду к Ли? Или мы ее позовем и сыграем в дебчик*? Два на два? Девочки против мальчиков? А потом победители трахнут проигравших? Прикольно получается, чё!

Ух, как она может, если ее как следует достать! Музыкант спал с лица, да и я не светился больше самодовольством.

— Ну, чего вылупились? Пойдем уж тогда сразу в койку, повыясняем, у кого длиннее! Ладно, Каа, но ты-то, Птица! Какого хрена? Впрочем, почему это «ладно Каа»?! Каа свою ревность тоже может смело засунуть в задницу, собрать шмотки и привести себя в божеский вид, стриптизерша хренова! А ты, Агаларов, отвали от чашек, это бабушкин кузнецовский фарфор, и нехрен лапать его руками! Павлины, мать вашу! Мачо-мучачо!

О боже, теперь все решает секунда, и пожалуйста, пожалуйста, пусть я успею раньше!

— Извини, Никеша, я че-то, правда, загоняюсь. Прости! Увидимся на работе.

ЙЕССС! Я успел! Успел раньше него! Пусть он остается, в чем лично я сомневаюсь, пусть! А я поеду и останусь при своих позициях, так-то!
Я выскочил в прихожую, пытаясь перестать самодовольно ухмыляться. И услышал то, чего никак не хотел бы слышать:
— Каа, где твое кольцо? — спросила вдруг Никеша таким потерянным голосом, что меня всего скрутило.
— Там, где ему давно пора было оказаться. Я не уйду, не надейся.
И тишина, разбавленная только шорохами. Он ее там целует, сука! Я сжал кулаки и развернулся к кухне. Стоп! Стоп, истеричка! Назад! Домой! Если я сейчас сунусь со своими кулаками, я точно в жопе.

И я вышел из квартиры, бесшумно прикрыв за собой дверь, спустился вниз, сел на мокрую скамейку и закурил. Мне было плохо. Так плохо, что просто некуда бежать. Мне было отвратительно, как в детстве, когда мама отказывается купить паровозик, сколько не валяйся на полу в магазине. И даже еще хуже, потому что паровозик уже купили другому мальчику, и он, самодовольный хозяин, идет мимо тебя к выходу, прижимая свое сокровище к груди.

Вот так я себя и чувствовал, когда подъездная дверь снова открылась, и оттуда вышел музыкант. Паровозика при нем не наблюдалось, да и выражение лица было далеким от самодовольства.
Музыкант подошел и уселся рядом со мной. Закурил. Я молчал и думал: «Интересно, если я выбью ему зубы и сломаю нос, Ника будет его любить по-прежнему?» Он, наверное, думал о том же.
— Давай подеремся? — вдруг предложил он мне, — Подеремся, слышишь? Хоть что-то сделаем, раз так ничего у нее и не добились.
— Давай, — согласился я. Очень хотелось узнать, почему он тоже ушел. Но я молчал.
— Почему она тянет кота за хвост? Как ты думаешь?
— Потому, что влюблена в Ли, может быть?
— Бред. До сегодняшнего вечера мне казалось, что она влюблена в меня. А тут ты, падла.
— Веришь, я тоже не в восторге был увидеть твое хлебало.
— Я бы тебе с наслаждением вмазал, веришь?
— И я тебе. Давай уже подеремся, а то жопа мерзнет, — я встал со скамейки, отряхивая мокрые джинсы.
— Давай, — вздохнул он, и тоже поднялся.
Мы постояли друг против друга минуту, и снова сели на скамейку.
— Выгнала? — спросил я, уже даже не злорадно, просто к слову.
— Попросила уйти. Сказала, что хочет побыть одна. А ты молодец, быстро сообразил насчет извиниться и свалить. Остался весь белом.
— А согласись, идеи у нее? Насчет деберца с Ли и групповухи? Я аж представил!
— Да у меня бы никогда в жизни не встал на это чудовище! Я уже молчу про тебя!
Мы заржали. Два идиота. Два влюбленных идиота. Самцы, и все такое. Заговорщики!
— Слышишь, — сказал я сквозь смех, — а как мы узнаем, что Марго нейтрализовала Ли?
— А хрен знает, не у нее же спрашивать? Представь себе этот разговор! А-а-а, блин, не могу!!!
И нас снова скрутило в приступе истерического смеха.
— Ты за рулем? Пошли, выпьем. Я еще в жизни не бухал с соперником. Да что там, у меня еще в жизни не было соперника! Я же Таир Агаларов, девичья погибель!
— Веришь, та же херня, — прохрюкал музыкант, утирая морду рукавом.
Мы покинули мокрую лавку и двинулись по пиву…

Реверс:
— И что теперь? — спросила Марго.
— А что бы ты хотела? — ответила Ли вопросом на вопрос.
— Тебя. Всю тебя. А ты?
— И я.
— А Вероника?
— А что Вероника?
— Ты ей скажешь?
— Скажу. Только не представляю, как.
— Мне кажется, она даже не заметит. У нее кроме тебя хватает проблем. Такие славные парни. Таира жалко. И особенно жалко Каа, он заслуживает счастья, он и так настрадался.
— Почему мне сейчас наплевать на это? Зачем мы это обсуждаем? Поехали домой, Марго.
— Нет, поцелуй меня снова.
Ли поцеловала. Снова и снова.

*дебчик - деберц, карточная игра на четверых.

...

Мистраль:


возможно это говорит моя симпатия к Каа, но не могу отвертеться от мысли, что для Таира Вера и впрямь как тот паровозик. ее делает такой привлекательной именно то, что он не может ее заполучить. паровозик ходит между Ли и Владом, а к нему в руки все не плывет. ведь и начались все эти его страдания после того, как его Ли подставила, после того, как у него появились соперники. и это его:
Цитата:
ЙЕССС! Я успел! Успел раньше него!
мальчика несет, на задворках сознания еще есть мысль
Цитата:
ой, как же стыдно перед Никой!
но главное - досадить Каминскому. Scarran , исправь меня если что, а то может я уже придираться начинаю))

отповедь Ники понравилась, зачетно Very Happy

Каа и Птичка - ну прям лучшие друзья! пообещаем надрать друг другу задницы, истерически поржем и по пивку. команда-банда))

а вот за Ли я так рада!! я побаивалась, что эмоции схлынут, и она оттолкнет Марго, но, слава Богу, так не случилось.

и раз уже тут начали выкладывать свое видение персонажей, то я тоже отмечусь)

...

IreneA:


Молодцы ребятки))) И Ника тоже молодец. Замечательная реакция - у каждого из них. И чудесная развязка этого вечера.
Scarran , ох , разбаловала ты нас))) Мосх, хоть и понимает, что это вредно, требует еще и еще)) Laughing

Scarran писал(а):
IreneA, старая кляча с ножом в сапоге?))))) привет, бро))) наша молодость удалась, мне кажется)))

Ггггг)))) Это точно.


Вы просили фотки персонажей - "их есть у меня". Laughing
Конечно, Птичка-Таир по канону чернявый, но что только не делает могучий ФШ - при желании. Найти аццкую помесь азербайджано-украинской крови, да еще, чтобы "девкам погибель" в интернете не удалось.

...

sveta-voskhod:


Вот поверите, насколько тяжелая была предыдущая глава, эта же!!!! Вернулась в детсадовское время!!! Воистину - песочница!! Давай подеремся-жопа мерзнет!!! Нда!! Птиц- хитрый жук.. Но, думаю, будет он Никешиной подружкой. Влад- территорию метить начал, вещи разбрасывать. Ника не подвела, вдарила пацанам не хило!!! Very Happy
А вот Ли и Марго. Тут без смеха, рада за них.
Спасибо!! Море удовольствия! Very Happy

...

мар-лена:


Scarran писал(а):
Вот если человек дебил, то ему любая херня за счастье, честное слово, — улыбнулся Васька

Я просто угорала от смеха! Что-то Таирчик начал сдавать позиции - теряет сноровку! И как мне понравилось это трио... Сцена в подъезде - вариация на тему "муж вернулся неожиданно, а жена с любовником". Цирк отдыхает! Нике - респект, обломала мальчиков и выставила за дверь. А эти два брата-акробата не придумали ничего лучше, как пойти напиться. Вот все у них, у мужиков, через рюмку решается! Так еще и приятелями станут! Или все же набьют друг другу морду!
Спасибо автору за такую "скромную", но легкую и позитивную главу!

...

lesochek:


Оля спасибо за продолжениеSmile Страсти накаляются. Сначала Марго с Ли, теперь треугольник Ника-Таир-Влад. Что ж, теперь будем ждать пятницы и тяжелых решений.

...

Рианон:


Стихи бесподобны!!! Very Happy Very Happy
Мне кажется, или в конце предыдущей главы чаша Вериных весов качнулась в сторону Влада? Laughing Хотя....
Забота о Птичке порадовала Laughing и показала, что Ли ничего не светит Laughing
Противостояние Каа и Птички просто уморило!!!
Scarran писал(а):
Я смотрю, вы нормально так освоились, да? Этому жарко, этот чаю возжелал. Может, я тогда лучше поеду к Ли? Или мы ее позовем и сыграем в дебчик*? Два на два? Девочки против мальчиков? А потом победители трахнут проигравших? Прикольно получается, чё!

Very Happy Лучшая защита-это нападение! Very Happy
Scarran писал(а):
Каа свою ревность тоже может смело засунуть в задницу, собрать шмотки и привести себя в божеский вид, стриптизерша хренова!

rofl
Scarran писал(а):
Давай уже подеремся, а то жопа мерзнет,

rofl
Вот они мужики! Морду побить, пиво попить и все нормально. Laughing
Но почему Ника попросила уйти Каа???
Очень эмоциональный диалог Ли и Марго! Особенно его окончание Wink Неужели все у них наладиться? Марго в любви призналась, Криса "отпустила". Главное чтоб мифические яйца все не испортили Wink
Пулицеровскую премию автору Laughing
Very Happy Very Happy Very Happy

...

Мел Эванс:


Никеша - зе бест, беседа на лавочке - круче не придумаешь)
Ли и Марго - ну хоть тут мир наступил)

Спасибо, Оля, офигительная глава!

...

Scarran:


 » Глава 25.



Аверс:

— Там, где ему давно пора было оказаться. Я не уйду, не надейся, — сказал Влад и вцепился в меня, впился губами в губы, присосался, как пиявка, черт бы его побрал!
О, господи, он меня ревнует! И целует. Не орет, что я прошмандовка, не поворачивает все так, чтобы я ползала за ним и уговаривала. А целует. И это так… черт, это так приятно! Это так необычно. Он целуется, как я даже не знаю кто — я, даже на эмоциях от происходящего цирка, поддалась соблазну и ответила. И услышала, как тихо закрылась дверь за Таиром.

Черт, ну и заварили они кашу с гадом Каа! Что это было? Чего я рыпнулась там, в подъезде? Кой черт дернул меня их знакомить, звать на чай? На кой все это нужно? Чтобы они померялись-таки у кого длиннее? Я растерялась, о да! Я растерялась. Еще как. Хоть я и доказываю себе и Владу, что я никому ничем не обязана и ничего не обещала, но все-таки, наверное, не пошла бы с Птичкой в койку, даже если бы Каа не появился так внезапно. Почему не пошла бы? А черт его знает почему. С Ли, наверное, пошла бы, а с Птичкой — нет. Вот такой я загадочный зверек, чего уж тут.

А Влад все выписывал кренделя у меня во рту, и я таяла, таяла… Какого черта! После того, что он тут устроил с демонстрациями гениталий и всего остального, я не собираюсь его поощрять!
— Уходи, пожалуйста, — сказала я. Не совсем я, скорее ведьма из спектакля, которая снова вернулась в меня. Та самая ведьма, которая предлагала Каминскому перекинуться в деберц его любовью в наш самый первый с ним разговор. Та самая ведьма, которая завелась у меня в башке в последнее время и творила всякие непотребства, вроде «моих - твоих» и рыбы на ужин.

Каминский охренел. Да, не ожидал ты, друг любезный, что и тебя погонят? А вот так, нечего портить мне прекрасный, ни к чему не обязывающий вечер с Птичкой своим пылким чувством. Ага, чувством собственника.
— Ты… уверена? — он думает, я шучу? Я изогнула бровь. Брови мы умеем изгибать отменно – и он, и я.
— На сто процентов. Уходи.
— Но… почему?
— Потому, что я хочу побыть одна.
Он опустил плечи и пошел в комнаты. В мертвой тишине зашуршала одежда, звякнули пряжки на обуви и куртке, а потом глухой и какой-то бесцветный голос Каминского позвал:
— Проводи меня, Вера.
Я вышла в прихожую, сложила руки на груди и посмотрела в его глаза. Льдинки не блестели. Он был такой пришибленный, что мне даже стало его жаль.
— Вера… Я не очень понимаю, в чем виноват, но ты все-таки извини меня, ладно? Я сейчас уйду, ты только скажи мне, это же не навсегда? Ты же не хочешь, чтобы я ушел навсегда, нет?
О боже, нет, конечно! Навсегда? Навсегда?!!
— Нет. Не хочу. Но и эти страсти на пустом месте я наблюдать тоже не хочу. Иди, остынь.
— Вера! Я мужик, я так устроен! Я люблю тебя и не хочу ни с кем делить! Тем более с этим орангутангом! Я ревную, да! Как не знаю кто, как Отелло блондинистое, да! Может, я где-то накосячил, но я люблю тебя, слышишь? И мне не нравится видеть, как тебя тискает этот бугай. И как он ведет себя в твоей квартире, как хозяин положения.
— Как ты, да?
— Я понял. Все, я ухожу. Иди сюда, — и снова сгреб меня и поцеловал. Во всяком случае, программу по поцелуям я сегодня выполнила на сто процентов.

Он ушел, а я все-таки налила чаю и поставила себе «Красотку». Нет ничего, что выбило бы у меня почву из-под ног после вчерашней эпопеи с пустой квартирой и песней, и всем, что я наболтала после песни, и того сказочного секс-марафона, который был у нас после этих слов. Я вспомнила, как ковыляла утром на работу и невольно улыбнулась. А потом еще и репа! И мы, нарепетировавшиеся во вторник до головной боли у соседей, выдали наши дуэты, как на генпрогоне – четко и красиво. Виталик даже нам похлопал, что с его стороны — невероятная щедрость. А потом Владу позвонили и он сорвался по каким-то делам. А я пошла с Птичкой в кабак. Ну, кто бы мог подумать, что, в общем, приятный день закончится таким цирком?
Короче, я насладилась Джулией Робертс и Ричардом Гиром, а потом пошла спать. И гори они все огнем, я исчерпалась! Нервы мои истрепались и требуют отдыха!

***
Пятница! Еще месяц назад она была у меня любимым днем. А сегодня я отнеслась к ней настороженно. Пятница — конец недели. Влад обязательно наложит свои загребущие лапы на мои выходные. И я не особенно в восторге от этого. Хотя, я немного лукавлю — мысль о целых выходных в постели с Каминским, таких же страстных и бесконечных, как были перед туром, таких же переполненных самым сладким кайфом… м-м-м… может, пусть приезжает?
Но у меня в эти выходные запланировано одно глобальное дело: посещение родителей. И я их посещу, даже если ради этого придется слезть с Каа и надеть трусы.

Думая об этом я приехала на контору и пошла на рабместо. Минут через тридцать явился второй идиот из вчерашнего цирка — Таир, мать его, Агаларов! Ух ты, здорово он вчера проводил время! Даже темные очки нацепил, хоть на улице нет не то что солнца, а даже кусочка чистого неба. Стоп, очки! Они подрались?
Я подорвалась с места и, наплевав на косые взгляды Коробочки и Мойдодыра, поволокла Агаларова в курилку.
— Эй, эй, ты чего? — вяло отбивался он, обдавая меня непереносимо мощным ментоловым запахом.
— Ничего! Сними фары, засранец! Ты подрался с Каминским?
Таир стащил очки, и я увидела самые несчастные и бодунные глаза в мире. Кот из «Шрека», который бухал суток трое — примерно так он выглядел.
— Ты бухал?! Блин, ты просто бухал! Ну, слава богу!
— Я не просто бухал, Ника! Я так бухал, что ну меня в задницу, как я бухал! И вместо жалости я еще и засранец? Ты жестокая и злая, Николай!
— Я? Сама нежность, после того, что вы устроили вчера!
— А что мы такого устроили? Ну, померялись немного...
— Вот как? Ну и у кого длиннее?
— Я затрудняюсь ответить, Ник. Ну, прости, я может зря не ушел сразу, я, наверное, не понял чего-то. Просто в понедельник ты говорила одно, а три дня спустя все изменилось, судя по всему. А мне ты ничего не сказала, так? Ну, так откуда мне знать, я же не умею читать мысли?
— Что изменилось? Что я должна была тебе сказать?
— Как что? Что ты хранишь ему верность и что у вас отношения. Ведь так? — огорошил меня Таир.
— Что за бред? — возмутилась я, — Какие отношения? Какая верность?
— Вот только не надо изображать обиженную сторону! В понедельник ты сказала, что между вами ничего нет. А в четверг ты опускаешь глазки и мямлишь «это Таир, мой коллега». Если у вас ничего нет, зачем ты оправдывалась? Если у вас ничего нет, почему мы просто не попили чаю? Если у вас ничего нет, почему ты набросилась на меня чуть не с кулаками, проверяя, не подрался ли я с ним?

— У нас ничего нет, — соврала я.
— Да? — Таир состроил удивленное лицо, — ну да, хорошо. Тогда пойдем в туалет!
— Что?
— Пойдем в туалет и займемся сексом! Я тебя хочу, ты считаешь меня годным в постели, тебя ничего не ограничивает. Пойдем?
Черт тебя подери, Агаларов!
— Пойдем! — выкрикнула я ему в лицо.
Он схватил меня за руку и поволок в туалет. Минуту спустя мы оказались в тесной кабинке. Между нами проскакивали молнии, но это были не молнии желания, а скорее молнии злости. Я уселась на унитаз и расстегнула молнию у него на джинсах.
— Э, нет! Не надо! Нам будет хорошо обоим, ты не отделаешься минетом, даже не думай! Ты хочешь мне что-то доказать? Доказывай!
— Да ради бога! — я распахнула свою кофту, продолжая с ненавистью глядеть ему в глаза.
Таир запустил ладони мне под лифчик, поцеловал меня страстно, даже грубо. Его все равно это заводило: моя злость, ситуация — ему нравилось. А мне? Я попробовала включиться. Запустила ладони ему под худи, погладила по груди, вдоль боков… Ничего. Я не чувствовала ничего, кроме злости. И когда его дрожащие от напряжения пальцы нырнули ко мне между ног, их ждало там небольшое разочарование.
— Сухо, как в пустыне, — сообщил он мне то, что я и так знала, — ты хочешь меня примерно так же сильно, как я хочу сейчас танцевать или лепить из пластилина! Ты не хочешь меня, Ника! Так что ты пытаешься мне тут плести? У тебя нет к нему чувств? У вас нет отношений?
— Я тебя хочу, Агаларов. И трахну. Давай, сделай мне хорошо! — я резким движением спустила джинсы до колен и развернулась к нему спиной, уперлась любом в холодный кафель, прогнулась призывно.
— Ты идиотка, Ника! Я не стану тебя насиловать, не надейся. У тебя не получится соврать самой себе! Этот мудак важен для тебя, признай это уже и надень штаны!
— Трахни меня, Таир, — простонала я голосом из порнофильма. «Трахни меня, Вла-а-ад…», — засунь в меня свой член! — «Засунь в меня свой член, черт тебя побери!...» Что я делаю?
— Блин! Заткнись, я и так едва держу себя в руках! Надень чертовы штаны и смотри мне в лицо! Мы пришли сюда не трахаться, а выяснять правду!
— Если ты сам не можешь ответить за свои слова, то не надо выдумывать какие-то выяснения! Ты громче всех орал, что хочешь меня! Я готова, давай!
— Дура! — заорал он и грохнул кулаком в стену, — выбери одного, Ника! Одного, не троих! Выбери уже, хватит издеваться! Я люблю тебя, я хочу тебя так, что зубы сводит, но не такой ценой! Не назло музыканту!

ЧТО?

Я натянула штаны и повернулась к нему. Красный, потный, злой как сто чертей, сжимающий кулаки, Таир стоял и смотрел в пол.
— Что ты сказал?
— Что слышала. И поверь, я уже жалею об этом. Я в жопе, чего уж тут говорить. Поговорили. Выяснили. Пока!

И он вышел из кабинки, громко хлопнув дверцей. Я опустилась на унитаз и закрыла лицо руками. Просто? С Таиром просто? Хрен тебе, Вероника! Мало тебе Влада и Ли? Вот тебе на десерт Таир Эминович со всеми своими потрохами. Я была в шоке. И… рада? Довольна? Ну и мерзкая же я натура, оказывается!

Я умылась, покурила и вернулась в area. Таира не было. Я наврала Мойдодыру про какие-то внезапно возникшие проблемы, написала себе отгул и ушла.
Машину я бросила на стоянке. И пошла, терзаемая холодным ветром и тяжелыми мыслями, выгуливать свой воспаленный мозг. Мне придется выбрать? Наверное, придется. Пока рядом маячил Каа, пока я умирала без него и воскресала с ним, остальные претенденты отошли на второй план. А сегодня в туалете я вдруг увидела Птичку. Таира. И теперь я не была уверена ни в чем. Я вспомнила, каким методом я боролась с Каминским и моими эмоциями в отношении него — я зажигала с Ли. Возможно, это именно то, что мне сейчас нужно?

Я ходила по улицам, пила кофе в кофейнях, когда совсем окоченею, и думала. Ничего не вырисовывалось. Мне требовалось решение — как поступить с ними со всеми? И мне нужно было, чтобы это решение не стало моей главной в жизни ошибкой.

Я бродила, бродила, до темноты. Телефон я отключила. Но судьба все равно ткнула меня носом, не смотря на отключенный телефон. Я оперлась задницей о бортик станции метро и закурила. А когда подняла глаза, передо мной стоял Каминский.
— У тебя телефон не работает, — сообщил он мне вместо приветствия.
— Угу, — кивнула я.
— Пойдем в машину?
— Пойдем.
— Что-то случилось? — спросил Влад, когда мы сели, и я протянула озябшие пальцы к печке.
— Ничего не случилось. Поехали на Шильмана.
И мы поехали. Влад молчал. Удивительно, как он умеет помолчать, когда это действительно нужно.

***
Мы вошли в квартиру и я вдруг повела себя точно, как он — пошла, неторопливо снимая и развешивая всюду свои вещи. Забралась в кровать, свернулась клубочком и закрыла глаза. Через минуту я почувствовала, как прогнулся по его весом матрас, и ко мне под одеяло забралось огнедышащее чудовище.
— Замерзла? Набрать тебе ванну?
Ванну? А что, это идея.
— Набери, — сказала я, прижимаясь к теплому Каминскому спиной, — только не уходи.
— Силой мысли, что ли? Не уйду, — и он поцеловал меня в загривок и обнял посильнее.
Мы полежали так еще минуту, а потом я завозилась и повернулась к нему лицом.
— Влад, скажи, что любишь меня.
— Люблю больше всего на свете, маленькая. Что с тобой происходит?
— Я не хочу об этом говорить. Скажи еще что-нибудь, ты у нас мастер говорить слова… Расскажи мне сказку.
— Про белого бычка?
— Про кого угодно. Расскажи, меня успокаивает твой голос.
— Ладно. Жила-была девочка. И были у нее тараканы.
— Нет, это не сказка, а просто изложение документальных фактов! Расскажи сказку!
— Жили-были ведьма и менестрель… — и его руки отправились в путешествие по моему телу, пальцы принялись чертить узоры на моих боках и бедрах, губы прикоснулись к моим губам, ноги сплелись с моими ногами…
Что он делает со мной? Снова? Как мне было хорошо! Я пробовала просто отдаться своему кайфу, пока он ласкал и целовал меня. Пробовала отстраниться и просто наслаждаться. Но хватило меня ненадолго: я застонала, я изогнулась, я вогнала ногти в его спину, я оказалась на нем верхом с удивительной быстротой, быстрее, чем рассчитывала. И когда я была уже в подозрительной близости от неба в алмазах, я зачем-то открыла глаза. И увидела его лицо. Очень спокойное и какое-то светящееся изнутри. Он не закусывал губы, не закатывал глаза, его лицо не было лицом завоевателя, какое я видела у мужчин в моей постели, даже у него самого, даже у женщины Ли. Он смотрел на меня глазами-льдинками и чуть улыбался. Тень улыбки. Лицо человека, который что-то знает и которому хорошо. Очень странное лицо. Лицо мужчины, которого… Я захлопнула веки. Не хочу смотреть. Не хочу знать. Не сейчас. Не сегодня. Я ускорила темп и с удовлетворением почувствовала, как сжались его пальцы на моих бедрах. Сейчас я взлечу и уведу его за собой. Сейчас… еще секунда, и…
— Вера, открой глаза.
Я открыла.
— Смотри на меня. Я умираю, когда ты смотришь на меня и кончаешь. Я просто, черт меня возьми, умираю…
И я кончила, глядя в его глаза. Классно кончила, так, что сама чуть не умерла. И он кончил. И я свалилась на него, задыхаясь, а он, чертов болтун, сказал:
— И жили они долго и счастливо, и кончили в один миг. Конец сказки.
— Упырь, — прошептала я, — упырь-сказочник.


Реверс:

Таир Агаларов пьет водку со своими друзьями — Васей и Толиком. Ему плохо, его тошнит, его просто выворачивает, но он заталкивает в себя рюмку за рюмкой.

Валерия Захарченко покупает в магазине банку растворителя. Растворитель дешевый и пахнет неприятно, но Ли обязательно нужно его купить и использовать.

Юлия Добкина сидит в машине во дворе старой сталинки в центре и смотрит на пыльный туссон. Она любит поговорить сама с собой, но сегодня ей хочется помолчать. В подстаканнике у нее стоит небольшая бутылочка медицинского вида.

Влад Каминский гладит по волосам женщину его жизни и твердо знает, что победил. Разубедить его очень трудно.

Ледяной ветер разгоняет тучи всего на мгновение, и над городом Энском вспыхивает кроваво-алый закатный луч.

...

Мел Эванс:


нефигасе...
бедный Таир, это же жуть какая эта ваша сцена в туалете... влюбленный, признавшийся, благородный... но по сути одинокийи, походу, все-таки проигравший
Что там такого увидела и поняла в глазах Влада Никеша?

мне кажется, этой ночью Ли будет мыть окна Нике... очень простой и понятный способ поставить точку.

не нравится мне Юля.. дура... а тут еще и бутылек припасла. для себя или для кого-нибудь еще?

Оля, спасибо тебе, радуешь частыми продами...
и, раз мы уж подползаем к окончанию истории - скажи, не живут ли в тебе герои еще одной сказки?

...

vincento:


Я уже не поспеваю за продолжениями, такими темпами всё идет.
Мне надоела "мышиная возня" Ники. Пора определяться
И что ей там еще в глазах Влада не понравилось
Бедный Таир. Сцена в туалете конечно что-то с чем-то
И да, хочется уже окончания истории и много-много новых историй.
Спасибо!

...

Регистрация · Вход · Пользователи · VIP · Новости · Карта сайта · Контакты · Настроить это меню