ЦАРЬ ОСТРОВОВ. Столица мира

Это превращалось в фарс. Жестокий беспощадный фарс. Возможно, я и посмеялась бы, только глаза Орвика были злы. Он действовал слишком уверенно и решительно для шутки.
Прежде, чем с моих губ слетел ответ, он уже вышел. Похоже, мое мнение господина Понироса не интересовало.
Убежать я не могла. Охранники (а я слышала, как Орвик отдал им приказ стоять на страже) не пугали. Просто тяжелая дубовая дверь была закрыта. С той стороны. Комната слабо освещалась с помощью окна. Но оно было очень высоким - под самым потолком- выбраться через него не представлялось возможным. Решетка и отсутствие веревки делали окно бесполезным.
Пусть так. Пусть я заперта. Но это ненадолго.
Интересно, как он собирается меня заставить?
Я села на пол. Чувствовала себя усталой и разбитой.
Вскоре послышался звук открываемого засова. В дверях появился небритый хмурый Орвик.

Доми обернулась и зябко обхватила себя руками. Она выглядела такой потерянной и несчастной, что мне до смерти захотелось обнять ее. И сказать, что все будет хорошо. Вот только сам я не был в том уверен.

- Все уладилось, обряд проведет один из старших мейстеров городского Совета, - пришлось внести немалое пожертвование на благоустройство города, но это неважно. – Пойдем, - я протянул Доми руку.
Она медленно покачала головой.
- Нет.
Боги, только не это! Что за глупое упрямство!
- Нет? Назови хоть одну причину, по которой – нет.
_________________

Причину? Да я могла назвать сотню причин. Но была одна - главная. Он меня не любит. Все остальное по сравнению с этим не имело значения. И снова кольнуло в груди, слишком часто в последнее время колет. Наверное, скоро привыкну к своей постоянной боли.
-Орвик, - начала медленно говорить, - разве ты сам не видишь, как это смешно? Какое бракосочетание? Ты же ничего про меня не знаешь. У меня есть дом, есть сын, есть друг, есть работа. И все это моя жизнь. Что ты знаешь о моей жизни? Не той, что была на Грехе, а о моей настоящей жизни?

Голос становился громче и звенел, он дрожал, отражаясь от стен, выдавая слабость. Но мне больше нечего было терять. Все и так потеряно.



- Что ты знаешь о том, как я живу? Орвик, завтра ты проспишься, откроешь глаза и осознаешь, что натворил. Кто ты? Ты богатый Дом Понирос, тот, кто устраивает Игры на Грехе и имеет огромный особняк в Столице, у кого слуги ходят в ливреях, а корабли летают по всему миру. Ты должен жениться на равной себе, улучшить кровь и знаешь об этом. Кто я? Ты запретил мне вчера вечером идти на тренировку, но вся моя жизнь - это тренировки. Вся моя жизнь, слышишь, вся моя жизнь - это дороги, обозы, постоялые дворы, стычки с мошенниками и грязными преступниками, тюфяки в конюшнях и кислое вино в тавернах! Ты это хочешь знать?! Это?!
Наверное, я уже кричала, я не помню.
-Да, вот такая правда о Домиинаре! И я ее не стыжусь! Это мой хлеб и моя жизнь. И завтра ты придешь в себя и поймешь, что связал свою жизнь не с той. Что тогда? Что тогда, Орвик? Ребенок... да, конечно, ребенок...

Я устала, Санва, как я устала. Ноги не держали, и я снова села, тихо проговорив:
-Я рассказала тебе о ребенке только затем, что бы ты знал... знал, и если бы вдруг захотел его увидеть или... поговорить... я не буду от тебя его прятать. Ведь ты отец... я просто... а ты... ты... давай оставим все, как есть.

Разговор затягивался, неминуемо грозя перейти в очередную ссору. Все оказалось не так-то просто.
Я глубоко вздохнул, подавляя нетерпение.

- Буду тебе крайне благодарен, если ты перестанешь рассказывать мне о том, что я, по твоему мнению, чувствую или буду чувствовать завтра. Уверяю тебя, о моих чувствах мне известно гораздо больше. – Я наклонился и потянул ее вверх. – Не сиди на холодных камнях. – Взял ее за подбородок и поднял лицо. – Ты не отказываешь мне в праве видеть моего ребенка. Так вот, я хочу. Его. Видеть. Каждый день, начиная с рождения. Кроме того, я не желаю, чтобы моего сына называли бастардом, как не желаю, чтобы он разделил ту жизнь, которая тебе, как мне показалось, нравится – все эти постоялые дворы, конюшни и обозы. Хочу, чтобы ты знала – я пойду на любые крайние меры, если понадобится, запру тебя до самых родов… - Ее глаза гневно сузились, и я поспешил смягчить тон. – Пожалуйста, Доми. Не упрямься. Разве выйти за меня – настолько ужасно?
_________________

...не желаю, чтобы он разделил ту жизнь, которая тебе, как мне показалось, нравится...

Он бил, бил без промаха, безжалостно всаживая гвозди, вбивая их в меня со всего размаха, и я кусала губы. Вот, значит, что он услышал в моих словах?

Мне нравится?!

-Нет, господин Понирос, мне многое не нравится. Наверное, выйти за вас замуж не так ужасно по сравнению... с многими вещами... но как вы себе это представляете? Где вы будете прятать меня, когда придут нарядные изысканные дамы и их умные мужья? Где будет мой сын? Я не оставлю его. Никогда.

- Ну вот и замечательно, - пробормотал, снимая с нее плащ. – Твой…- я споткнулся, - сын никуда не денется, первое время будет жить… да хотя бы в твоей старой комнате. Потом выберешь ему детскую из любой комнаты в доме. Знаешь, для меня ведь это все тоже непросто. Помоги мне. Не усложняй все. – Разгладил воротник ее рубашки, поправил растрепанные волосы. – А что касается тебя – то мне всегда нравилось, когда на тебе надето платье. – Тут я немного покривил душой, потому что больше всего мне нравилось, когда на ней ничего не было надето. – И ты сумеешь поддержать беседу со всякими там… дамами. Так что я не собираюсь тебя прятать. – Я взял ее за руку. – Идем.
_________________

Когда он все решил? Когда все обдумал? Видимо, именно так сэр Орвик заключает все свои сделки: решительно, напористо, точно зная, что хочет получить, но при этом не скупясь на оплату.

Он и брак, наверное, рассматривает, как сделку.

Он хочет получить этого ребенка, действительно, хочет. Он готов дать ему свое имя. И после вчерашнего разговора и вопроса о том, почему решила сохранить дитя, я была безмерно удивлена таким решением.

Если он дает малышу свое имя - это значит, ребенок будет находиться не только под защитой меча матери, но и под защитой могущественного Дома Понирос.

От этой мысли у меня закружилась голова. И больше не нужно будет думать о том, что я должна уехать, чтобы заработать деньги для нас для всех. Я смогу быть с дитем постоянно, не просить приглядеть за ним чужих людей, не оставлять. Он всегда будет сыт и одет, никто не придет, чтобы с помощью фальшивых бумаг отнять дом.
Достаточно ли всех этих аргументов, чтобы усмирить свою гордость? А как же Астор?

Орвик, у нас с тобой сделка, правда? И если так...

- Хорошо, я скажу на церемонии "да". Но только в том случае, если перед ней ты в присутствии мейстера или любого другого уважаемого третьего лица поклянешься, что никогда не разлучишь меня с Астором – моим старшим ребенком, и что он всегда будет находиться под защитой Дома Понирос.

Нет, в самом деле? Она торгуется?
Несмотря на растущее раздражение, вызванное проволочкой, внутренне я ей аплодировал. Мне поставили условия, не выполнив которые, я не могу двигаться дальше. Ловко, надо признать. Я вдруг обнаружил в Доми достойного противника, и был этим удивлен.

Она хочет гарантий? Она их получит.
- Я согласен.
_________________

Я чувствовала себя почти проституткой - продавала свободу и постель (ведь постель будет?) за безопасность детей. Но он согласен. К горлу подкатывала тошнота. Не хватало только... Я отвернулась, чтобы никто не видел, что со мной происходит, и стала размеренно дышать, считая: "Один, два, три... один, два, три... один, два, три..." Заталкивала комок у горла ниже, ниже, еще ниже...
Говорить не могла, боясь, что то, что с таким трудом пыталась прогнать, выплеснется наружу.
Боялась устроить безобразную сцену.
Боялась увидеть брезгливость на лице Орвика.

Один, два, три… один, два, три…

Повернулась, лишь когда смогла двигаться, и, миновав протянутую руку, быстро вышла из комнаты.
В коридоре в столь ранний час было прохладно и свежо. Лучше.

Я крепко сжимал в руке ледяные пальцы Доми и почти не слушал, что говорит мейстер в длинном желтом одеянии. Я рассматривал ажурную тонкую решетку окна за его спиной и тщетно пытался унять клокотавшее в груди беспокойство и раздражение. Ведь это был день моей свадьбы и полагалось думать о счастливом браке.
Вместо этого в голове крутились мысли о том, что все мои хорошо продуманные планы о входе в Совет Десяти летят в Бездну. Как бы я выглядел, если успел бы отправить Максимилиану письмо с предложением обсудить возможность брака между мной и его дочерью? Его покровительство в Совете, помноженное на мои деньги – идеальное решение. И богам оно показалось вполне подходящим, чтобы испытать его прочность, поманив меня тем, о чем я зарекся даже думать.
Странно, но сделать выбор оказалось неожиданно легко. Политические игры от меня никуда не уйдут, а дитя… это благословение богов, которое может и не повториться.

Довольный и сияющий (еще бы! Четыре сотни драхм в казну и полсотни ему лично!) мейстер подвинул нам городскую брачную книгу – огромный том в бронзовой окове. Я быстро поставил подпись напротив своего имени и протянул перо Доми. Она едва заметно упрямо качнула подбородком.
Ну, конечно.
Скрипнув зубами, я развернулся.
- Господин мейстер. Я хочу кое-что добавить к брачной клятве. Перед вами и моими людьми я клянусь в том, что никогда по своей воле не разлучу эту женщину с ее детьми, если только обстоятельства не будут сильнее меня. С этого дня она, ее ныне здравствующий сын и будущие дети будут находиться под защитой моего дома. Слово Понирос.
- О, - мейстер мелко закивал, - разумеется. Как могла леди ожидать иного…
Домиинара крепко сжала губы, молча наклонилась и черкнула в книге.
Мейстер что-то спросил у меня.
- Что?
- Кольцо, господин…
Я сдернул перстень с крупным изумрудом с мизинца и, не глядя, натянул его на палец Доми.
- Теперь скрепите брак поцелуем, как символом того, что…
Я повернулся к… жене. На меня глядели широко раскрытые испуганные глаза. Смятение, неуверенность и… мольба? О чем она может меня молить? Может о том, чтобы я убирался к демонам?
Мои руки коснулись ее еще тонкой талии.
И вдруг она отчаянно шепнула:
- Орвик.
Ее горячий выдох коснулся моего лица. Я закрыл глаза и качнулся вперед.

Если я и планировал короткий сухой поцелуй как дань обряду, то все мои намерения пошли прахом. Потому что на меня обрушилось все то, чем я владел прошлой ночью: ее вкус, слабый запах ее духов, гибкое тело в моих объятиях.
Я не сдержался, целуя ее крепче. Что же она со мной…

Тихое хмыканье мейстера привело меня в чувство. Я оторвался от Доми, резко, почти грубо. Отвернулся, оглушенный стуком сердца.
- Поздравляю, господин Понирос. Госпожа, - мейстер поклонился. – Прошу позволения удалиться. Да будет благословенным этот брак.
Доми искоса взглянула на меня.
- Это все? – тихо спросила она.
- Почти. – Я повернулся к своим людям, выстроившимся у стены. – Где Родден?
- Я здесь, господин.

Вперед выступил мой управляющий, изо всех сил стараясь держать сгорбленную спину прямо, он прошагал к столу и водрузил на него семейную родословную. Как давно я видел в последний раз эту книгу…
Кожаный переплет скрипнул, раскрываясь.

Последней записью значилось, что Катарина Элизабет Вайоленн Понирос умерла при невыясненных обстоятельствах.
В предыдущей строке аккуратно была выписана дата свадьбы.

- Вашу подпись, госпожа, - Родден, улыбаясь, подвинул книгу Домиинаре. Несколько секунд она смотрела на пожелтевшие листы, потом подняла на меня глаза. Но ничего не спросила. Только посмотрела, долго, изучающе, затем, что-то решив для себя, поставила подпись.
- Я допишу остальное позже, - сказал Родден, забирая у меня книгу. Он оглянулся и, убедившись, что мейстера рядом нет и в зале находятся только мои люди, вынул из-за пазухи холщовый сверток.
- Родден, это лишнее, - запротестовал я.
- Не лишнее, - отрезал старик, разворачивая ткань.
На столе лежали два венка из белоснежных ветвей священного дерева Маа, усыпанные светлыми, серебристо-зелеными листьями.
Во всей округе давно уже уничтожили священные деревья, если они и остались, то в непроходимых западных лесах.
- Где ты их взял?
Родден только усмехнулся и сделал знак наклонить голову. Спустя мгновенье такой же венок опустился на голову Доми.
_________________

Я все равно не могла поверить, что все это происходит со мной. И наяву. Руку пришлось сжать в кулак, чтобы кольцо не упало с пальца. Я чувствовала его непривычную тяжесть. Оно означало необратимость. Орвик поклялся. Запись сделана. Обряд свершился. Изменить уже ничего было нельзя. Остался лишь поцелуй.
-Орвик!
Я понимала, что меня охватывает паника, то, что еще совсем недавно являлось предметом торга, сделки, чего-то там еще... Произошло. И это была ошибка. Что же мы наделали?

Как же будем выпутываться из всего?

Я... Госпожа Понирос?! Санва, это же смешно! В штанах, сапогах... Еще чуть-чуть, и я бы начала истерично хохотать прямо там, в зале, перед важным, одетым в соответствующий случаю наряд, мейстером.
Но Орвик закрыл мой рот поцелуем, крепко прижав к себе.

О, мой милый, если бы ты целовал меня так, потому что любишь! Если бы ты не потащил меня так спешно, неубранную и уставшую, а заранее приготовил и украсил это место, позволил бы мне надеть для тебя праздничные одежды и покрыть свою голову тончайшим покрывалом... если бы здесь были не твои стражники, а твой брат и мой сын... Если бы все было по-другому... я была бы самой счастливой на свете! Если бы... Если бы... Если бы…

Поцелуй резко прервался, Орвик разжал руки, и я покачнулась.

Что теперь?

Мейстер ответил на мой немой вопрос:
- Поздравляю, господин Понирос. Госпожа.
Значит, все закончилось.

Орвик слегка наклонил голову в знак благодарности за совершённый обряд. Мейстер в ответ немного подобострастно улыбнулся.
И, забрав с собой книгу записей, удалился.
Так я стала женой. Наверное, пора было уже покинуть зал, и я думала о том, чтобы возвратиться к Астору, но Орвик вдруг спросил:
- Где Родден?
Вперед ступил старый господин. Он вынес очередную книгу, которую водрузил на стол.
Фолиант раскрыли на нужной странице и пододвинули Орвику, чтобы он поставил свое имя. Я смотрела, как неторопливо, четко и твердо Орвик выводил буквы.
- Вашу подпись, госпожа, - старичок подвинул книгу в мою сторону. Я наклонилась и…

Катарина Элизабет Вайоленн Понирос умерла при невыясненных обстоятельствах.

А выше… выше запись о браке. Той же самой Катарины… и Орвика. И даты. Между двумя этими событиями два года.
Стало душно. И как-то… зябко. Одновременно. И холодно и жарко. А все звуки доносились откуда-то издалека.
Я подняла глаза на Орвика. На его лице ничего не отражалось. Он ждал, когда я поставлю подпись.

Я говорила тебе о том, что ты ничего не знаешь о моей жизни. Но и я… я тоже ничего не знаю, правда? У тебя была жена. Она умерла. Ты вдовец. Орвик, ты вдовец?! Нерожденный ребенок, который умер, который чуть младше Марка… и это случилось двенадцать лет назад. Почему ты не женился снова? Почему не нашел себе достойную жену из хорошей семьи? Сколько много вопросов, сколько много… но поклялся дать защиту моим детям. Даже тому, который не твоей крови.

Я снова обратила свой взгляд на книгу и поставила подпись.

Я тоже умею держать свое слово.

А потом на нас надели венки и старичок, которого звали Родденом, завел шепотом какую-то песнь, я так поняла, обрядовую, обходя нас с Орвиком по кругу. Перед моими глазами еще стояли записи в книге о Катарине Понирос, и я не могла сосредоточиться на словах. Похоже, то были пожелания и напутствия новобрачным. Все действо заняло от силы пару минут. Когда песня закончилась, Орвик стянул со своей головы венок, крепко сжал мою руку и быстрым шагом вышел из зала, затем спустился по лестнице. Мы вновь оказались на улице. У бокового входа в ратушу.
- Теперь я могу идти?- я была все еще с венком на голове и не знала, куда его деть.- Мне надо возвратиться к сыну. Я обещала. Мне нужно предупредить своего ученика, что занятий сегодня не будет, и отказаться от сопровождения купеческого обоза.

Осунувшаяся и бледная, с глубокими тенями под глазами, она совсем не походила на счастливую невесту. На миг я вспомнил свою первую свадьбу: золотые локоны Катарины, сверкающие на солнце, ее радостная улыбка, голубой шелк платья, повторявший цвет глаз…
Домиинара не улыбалась. И вместо платья на ней были штаны из грубого полотна, а темные волосы скручены в привычный узел. О свершенном обряде напоминал только свадебный венок. Я протянул руку и снял его с ее головы, отдал вместе со своим одному из слуг.

- Нет.
Доми чуть вздрогнула и посмотрела на меня.
- Что – нет?
- Ты никуда сейчас не пойдешь. О твоих обязательствах позаботятся мои люди, госпоже Понирос не пристало разъезжать по ученикам. Что касается твоего… - я запнулся, - сына… его привезут к тебе вечером.
- Но я обещала вернуться.
- Да. А еще всего несколько минут назад ты обещала повиноваться мужу.

Доми гневно поджала губы и села в седло без моей помощи, показывая, что разговор закончен. Мне ничего не оставалось, как сесть позади нее.
С восходом солнца столица ожила окончательно. Хлопали двери и ставни домов, скрипели тяжело нагруженные телеги, спешили за свежей сдобой зябко кутавшиеся в шали служанки, подмастерья несли лотки с товаром к рынку, протяжно зазывали в лавки купцы.
Путь до особняка не занял много времени. Мы миновали кованые ворота и под копытами лошадей зашуршала галька подъездной дорожки. Я спешился и снял Доми с седла. Мне показалось, что она стала еще бледнее.
- Все в порядке?
Она кивнула, добела закусив губу.
- Ты ела что-нибудь сегодня?
- Нет… Не успела.
Я мысленно обругал себя. Болван, мог бы быть и повнимательнее.

Родден зашел вперед и торжественно открыл дверь.
–С возвращением, - прокряхтел управляющий, кланяясь и без того согнутой спиной.
- Спасибо, Родден. Госпоже Домиинаре может понадобится твоя помощь.
- Все, что угодно, все, что угодно. Я так счастлив… Поверить не мог, когда за мной прислали перед рассветом…
- Где Варрава? – я потянул Доми в холл.
- Изволит спать.
- Не буди его пока. Распорядись насчет ванны для госпожи, и пусть ей принесут бульон, немедленно. А еще, - я посмотрел на ее штаны и сапоги, - что-то из домашней одежды госпожи Изабелль. Мне - подать завтрак в кабинет. Доми… тебе нужно что-нибудь?
Она помотала головой, не глядя на меня.
- Хорошо. Тебе надо отдохнуть, иди за Родденом. Я навещу тебя позже.
Она послушно пошла за управляющим, а я смотрел ей вслед и думал о том, почему не обнял ее, ведь мне хотелось.
_________________

Я плохо понимала куда иду, и что будет дальше. Перед глазами все плыло, сказывались бессонная ночь, трудный разговор с Орвиком, новость о том, что это не первый его брак, отсутствие завтрака, не хватало только упасть на глазах у всех, поэтому, прикусив губу, я покорно шла за стариком и радовалась, что он передвигался достаточно медленно.

Госпоже Понирос не пристало разъезжать по ученикам...

Как нелепо. Госпожа Понирос...
Сколько всего было сказано за это утро.
Другие слова, произнесенные ранее в ратуше, резали и не давали успокоиться, отчего периодически приходилось закрывать глаза, чтобы справиться с болью. Каждый раз, как только я к ним возвращалась, казалось, что получаю пощечину. Снова и снова.

...я не желаю, чтобы моего сына называли бастардом, как не желаю, чтобы он разделил ту жизнь, которая тебе, как мне показалось, нравится – все эти постоялые дворы, конюшни и обозы...

Лишь только далеким эхом повторялся в голове его голос - я чувствовала себя грязной, запятнанной.
И запись в родовой книге…

Катарина Элизабет Вайоленн Понирос…

Он ее любил?
На мгновенье все поплыло перед глазами, и я натолкнулась на какой-то столик. Раздался грохот. Красивая фарфоровая ваза разбилась о мраморный пол.
- Простите, - прошептала.
Родден сделал вид, что ничего не произошло, открыл дверь, пригласил войти внутрь. Это была небольшая уютная комната, такая отлично подошла бы женщине.

Кто такая Изабель? Чье платье я должна надеть?

-Сейчас все принесут, госпожа. И ванну, и еду, и одежду. Подождите совсем немного. Вы устали с дороги.
Я кивнула.

Да, устала. Очень устала.

Управляющий ушел, и можно было сесть. Какой мягкий диван... дорогая красивая обивка... сапоги совсем не к месту...
Скинула обувь и забралась на диван с ногами. Прилегла. Только чуть-чуть полежу и буду готова продолжить день. Встретить сына. Не смотря на то, что отношения с Орвиком стали очень запутанными и напряженными, я верила ему. Знала, что слово свое он сдержит и сына приведет. Знала так же, что дела с учениками тоже будут улажены. Только как теперь быть с Дириком и Этель? Они настолько привыкли к сыну, стали ему настоящими дедушкой и бабушкой. Астор заменил им того ребенка, которым когда-то не одарила Санва. Надо подумать. Может, переселить их поближе? Мысли никак не собирались воедино. Позже... чуть позже... немного отдохну...
Закрыла глаза.
Я не слышала ни как принесли еду, ни как разложили на кресле красивое платье, ни как внесли в комнату вместительную деревянную лохань.

»» 28.06.15 11:17 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир

Дворец Правителя. Малый Кабинет.

Магистр Мэлос умирает? Забавно… Не только то, что он умирает – скорби по этому поводу я не испытывал. Но и то, как много знает о моих дворцовых делах тот, кто находится так далеко от Столицы. В Пределе знают о некоторых вещах больше, чем в Столице. Ты действительно Око, Даэва. Может быть, судьба подарила мне капельку везения за мое послушание? Ведь я не отворачивался от всех ее знаков…

Это я понимаю, милая. Что есть штуки страшнее смерти. Я знал это уже некоторое время. Наша с тобой встреча только подтвердила это.

Кто же это будет? На память приходит Скотади-Мелос-Рат – его я почему-то помнил лучше всех учеников. Или он чаще всего попадался мне на глаза. Или потому что мы недавно говорили о нем с Датцо. О том, что он был в Утесе плача, когда умер Аг.
Умер Аг. Умирает магистр Мэлос. Уходит эпоха тех, кто еще недавно мне казался незыблемыми. Приходит новое время. Что-то меняется. И Царь-Подкидыш, Дарий-Бастард может попытаться обернуть кое-что к своей пользе. Поймать золотую рыбку в мутной воде.
Кто же будет новым Верховным Магистром? И что ему можно будет предложить? И можно ли будет вообще с ним торговаться?
Перед моим мысленным взором встает сводчатый потолок Восточной башни. Серые стены. Пол в бурых пятнах. Вот она – цена. То, что я сдерживаю там, в Восточной башне. То, что так жаждет видеть во мне магистр Мэлос. То, о чем я совершенно непростительно забыл с тобой, Даэва. Я не знаю, что это такое во мне, но я боюсь этого. Я боюсь, что рано или поздно оно окажется сильнее меня.
- Я хотел бы кое-что тебе рассказать. Мне кажется, это касается нас обоих, - я неловко ерзаю по Даэвой. Она садится. О. Мы порвали тонкие шелковые чулки. Ладно, это я их порвал.
С твоим платьем столько мороки – давай, я дам себе свой камзол?
А потом мы устраиваемся на полу, прислонившись спиной к письменному столу, под защитой его тяжелой столешницы.
- Раз уж ты знаешь кое-что лучше меня… - нет, не то. – Дело в том, что я… - снова не то. Протягиваю руку наверх и достаю со стола хрустальный графин с водой. Отпиваю - в горле, оказывается, пересохло. Протягиваю и тебе. – Во мне есть что-то, что нужно магам. Я не знаю, что это. Но я очень не хочу давать этому воли. Не хочу, чтобы они это получили. Так что я тоже не подарок, Эва… - притягиваю тебя к себе за плечи. – И я очень хотел бы знать, что это «что-то». И не этим ли придется торговаться с новым магистром.

»» 27.06.15 20:37 Обсуждение текущего сюжета игры Забытый мир
_________________

— Всего через несколько минут, мисс Йорк, вы будете умолять меня о пощаде!
— Зачем же? Я не буду ждать, я умоляю уже сейчас!
Заряженное оружие 1 (Loaded Weapon 1)

Царь Островов. Столица. Дворец - Малый Кабинет Правителя.

Никогда раньше не делилась своими мыслями.
Все внове.
Но с тобой это так естественно, как дышать.
Наблюдать завораживает.
Ты закрыт, будто интереснейшая книга, и одновременно - переживаешь, я чувствую.
Это самообман? Или я действительно ловлю тебя как волны прилива?
Кажется, знаю еще до того,  как хочешь сказать.
- Я хотел бы кое-что тебе рассказать. Мне кажется, это касается нас обоих.
Вижу, как важно.
Готова слушать.
Слышать.
Важно тебе сказать, значит и мне - услышать.
Меняем положение на более подходящее к разговору. На мне - пахнущий тобой камзол. На тебе - завернутая в одежду я.
Закономерно.
Чуть меньше между нами - и разговора не выйдет.
Вот только чулки стаскиваю.
Порвались.
Немного сташусь несказанного.
Неизвестное всегда пугает.
Поэтому держусь за тебя. Даже не замечаешь, будто так и нужно.
Нужно.
Так и должно было случиться.
- Раз уж ты знаешь кое-что лучше меня… Дело в том, что я…
Хочется протянуть руку и погладить тебя по волосам.
Сказать, что все пойму и приму любого.
Это решено не мной и не тобой - где-то раньше, до нас.
Это уже было.
Это теперь с нами.
Просто потому, что это ты. И я.
Пьешь сам, протягиваешь мне. Внезапно понимаю, что ощущаю жажду. И голод тоже.
Как давно я ела?
Не помню...
Вот глупая...
Но слушать мне интереснее.
Скажи, Дарий.
- Во мне есть что-то, что нужно магам. Я не знаю, что это, - зато, кажется, знаю я. То, темное, другое. Помню его, но не боюсь в тебе.  - но я очень не хочу давать этому воли. Не хочу, чтобы они это получили. Так что я тоже не подарок, Эва…
"Не правда!" - хочется воскликнуть мне, но перебивать нельзя.
Тебе нужно это сказать.
Мне нужно выслушать.
Очень важно.
Еще не решила, почему, но это необходимо.
Немного теряю мысль, когда ты обнимаешь меня за плечи.
Всегда будет так, когда ты касаешься?
Тепло, так тепло...
Закрываю глаза.
Я слышу тебя.
- И я очень хотел бы знать, что это «что-то». И не этим ли придется торговаться с новым магистром.
От страха волосы встают дыбом.
Переплетаю свои пальцы с твоими, сжимаю.
Моя мать всегда надеялась, что умерев, родиться пикси, чтобы в следующей жизни стать Древней и быть с моим отцом. Она расспрашивала его о Гайе и Великой Маа, перерождении и циклах. Именно отец сказал, что те, кто заключает сделки с магами - питают тьму и не смогут коснуться вечности.
Возможно ли, что эта чернота...
Не честно.
Не честно!
Ты только появился, только стал моим.
Так мало времени, так много желалось сделать.
Нет, Дарий! Я не позволю тебе!
- Нет, - слышу свой голос будто отстраненно, - ты не будешь торговать собой или своей душой с магом. Ни с Мэлосом, ни с другим. Обещай мне, что не станешь. Прошу тебя.
Такие теплые, сильные пальцы.
Ох, Дарий...
- Мне не нужно все такой ценой. Я не просила тебя ни о чем еще никогда. И обещаю, что не попрошу. Только эта просьба. Одна. Все, что пожелаешь взамен. Пожалуйста. Пожалуйста, пожалуйста! - молитвой.
В глазах щиплет и я не могу сдержать слезы.
_________________