Путь скарабея (ИЛР, 18+)

- Тартесканская порода - одна из самых знаменитых и красивейших конских пород в мире. Ее выводили не одну сотню лет, скрещивая лучших ибертанских и магрибских скакунов, - презентовал Джакобо бабушкин подарок по пути во двор. – Тартесканцы бывают гнедой, серой и белой масти. Они отличаются особой статью, грацией, гордым высоким шагом, невероятной красотой движения, добрым нравом и идеально подходят для верховой езды. С этими благородными, смелыми и выносливыми животными связаны многие славные страницы истории моей родины.

- Какие страницы? – история интересовала девушку гораздо больше коневодства.

- Мои предки на спинах тартесканских коней освободили Ибертанию от многовекового магрибского гнета, нечестивые захватчики были разгромлены и сброшены в море. Тартесканцы - кони конкисты, на них был покорен весь Новый Свет.

- Лошадь, которую мне подарят, смирная?

- Разве я не сказал, что эти кони послушны и прекрасно поддаются дрессировке?

Виттория считала себя не слишком хорошей наездницей, а прогулки верхом – пустой тратой времени, и, вообще, сегодня не планировала никаких выездов - хотела только посмотреть на кобылу. Но Джакобо ее околдовал, явившись в музейный зал - дьявольски привлекательный, сладкоречивый и темпераментный, в костюме для верховой езды, сидевшем на нем как влитой.

- О, донья Виттория! Тартесканский конь – собственность, которой мало просто владеть - им надо обладать, - со страстью увещевал красавчик-ибертанец. - Недостаточно знать, что он стоит в вашей конюшне, и видеть его в стойле. Истинное удовольствие получаешь только в седле, каждой клеткой своего тела ощущая под собой мощь и покорность тебе этого животного.

- Последнее время я ездила верхом только на верблюде.

- О, как экзотично! Представляю вас в образе восточной красавицы, мчащей на быстроногом дромадере по гребню бархана.

- У меня был тихоходный верблюд.

- Все равно. На Востоке вы обрели важный жизненный опыт. Если вы справлялись с горбатым, своенравным, непредсказуемым монстром, у которого вместо копыт лапы, то управлять конем Вам будет проще простого.

- Дромадер - опыт иного рода.

- Вы никогда не катались верхом на лошади?

- В детстве… на пони. Не знаю, получится ли у меня уверенно держаться в седле.

- Лошадь вышколена. Она не только выполняет все команды, а угадывает желания своего седока. У нее покладистый нрав. Ей можно доверить катать даже трехлетнего ребенка.

Тизири, обрадовавшись возможности, наконец, прокатится на верблюде, отравилась его седлать. Николас тоже сразу воспылал желанием составить компанию сестрам, что неудивительно.

За неимением амазонки Виттория надела магрибский наряд, кроме того, мужское седло было для нее более привычным.

- Не найти лучше коня для парада и войны, - продолжал расхваливать лошадку секретарь. - В прошлые века тартесканцы стояли в конюшнях всех европейских монархов и высшей знати.

- А теперь что же?

- А теперь в каждой стране есть собственная элитная конская порода. Однако замечу, что в жилах любого современного королевского жеребца течет благородная кровь тартесканцев.

Белая кобылица, выведенная из ворот конюшни, казалось, попала в Корстэнфорт прямо из сказки. Она была фантастически красива: изящная горбоносая голова с выразительными миндалевидными глазами и маленькими ушами, благородно-изогнутая шея с длинной волнистой гривой и пышный хвост, почти достающий до земли. Она будто танцевала, поочередно высоко поднимая копыта. Все, кто видел ее впервые, смотрели на нее с восхищением, а княгиня - с гордостью.

- Как ее зовут? – тихо спросила Виттория, опасаясь вспугнуть грациозно гарцующее животное.

- Астерия, что значит, Звездная…

Княгиня Оросио забрала повод у слуги и, погладив лошадь, заговорила с ней на ибертанском, потом на ломаном альбигонском обратилась к внучке:

- Твой конь, Виттория. Верный подруг, ласковый сердце, высокий душа… Астерия любить тебя и все понимать. Габриэлла на небесах рада за тебя, - вымученно улыбнувшись, старая дама едва не расплакалась.

- Благодарю, леди Амарэнта. Астерия очень красивая, - она провела рукой по шее лошади, косившей на нее карим глазом и прядавшей ушами, и пропустила между пальцев прядь роскошной гривы. Ощутив себя маленькой девочкой на празднике в честь своего дня рождения, Виттория испытывала ни с чем несравнимое удовольствие от гладкой блестящей шерсти под ладонью, живого тепла и затаенной природной мощи. Ей подумалось, что она ласкает саму обманчиво-покорную стихию…

- Так-то оно лучше, чем мертвые камни перебирать, - одобрила леди Амелия, из любопытства пришедшая на задний двор вместе с леди Матильдой.

- Ни единого темного пятнышка. Белая, как снег на вершинах Пиретинских гор, как утренние туманы над порожистой Тахосой… как лилия, цветок Девы Марии, символ чистоты и непорочности, - Джакобо наблюдал за Витторией, ловя каждое изменение в выражении ее лица. – Она прекрасна, не правда ли?

- Подобных подарков мне еще никто никогда не делал.

- Прошу, донья Виттория, смелей, - молодой человек обдал ее таким обожающим взглядом, что она согласилась бы сесть верхом на дракона, не то, что на смирного коня. – Устроим маленькое представление для ваших родных.

Он повел лошадь по кругу, помогая девушке освоиться в роли всадницы, и научил необходимым командам на ибертанском. Ей нравились его ненавязчивое наставничество и щедрые похвалы. Второй круг она проделала самостоятельно, отчего испытала детскую радость и гордость.

- Браво! Для первого раза неплохо, – он зааплодировал. К нему присоединись бабушки, что еще больше воодушевило ее.

Тизири и Николас не стали дожидаться сестру и поехали к реке. Они представляли собой забавную колоритную пару. Однако их нисколько не заботило, как они выглядят со стороны, потому что были поглощены друг другом.

- Вы готовы? – простой вопрос в устах Джакобо обрел эротический смысл, отчего Виттория смутилась.

- К чему?

- Прокатимся по окрестностям.

- Не очень хорошо знаю здешние места.

- Не заблудимся. Смотровую башню замка видно отовсюду.

- Действительно, - она потупилась, подумав, что общество нового знакомого негативно отражается на ее умственных способностях.

Джакобо с завидной сноровкой запрыгнул на гнедого жеребца, одного из тех, что леди Амелия держала ради аристократических забав: скачек и охоты.

- Все не так страшно, как вы полагали? - подмигнул секретарь, когда они вдвоем выехали со двора. – Мне думается, что вы с несокрушимой легкостью преодолеваете все преграды.

- Вы хотели сказать: с легкостью сокрушаю преграды?

- Вы целеустремленный человек, донья Виттория.

- Вы ничего обо мне не знаете.

- Знаю, что вы занимаетесь наукой и добились определенных успехов. Ваше имя известно в научных кругах.

- Изучение истории для меня не цель, а судьба. Это было предопределено. Все совпало удивительным образом: семья; место, где мы жили; учитель… и, главное, что у меня желание заниматься исследованием древностей и возможность участвовать в экспедициях.

- Наука - не дамское дело, и чтобы конкурировать с мужчинами, надо иметь сильный характер и железную волю.

- Ложные предпосылки ведут к ложным выводам, уважаемый Джакобо. Вы находитесь в плену предрассудков.

- В чем же я неправ? – он приподнял соболиную бровь.

- Наука не требует гендерного подхода, и мужчины абсолютно напрасно считают научную деятельность исключительно собственной прерогативой, что я успешно доказала своей работой.

- То есть вас, как ученую даму, везде и всегда принимают благосклонно.

- Встречаются ретрограды, которые говорят, что дамам в науке нет места.

- О чем я и толкую! У вас много критиков? Ведь любую теорию можно оспорить, а история, так вообще, сплошь состоит из предположений, гипотез, версий.

- Делая умозрительное заключение, надо быть готовым к тому, что кто-то захочет взглянуть на вопрос в ином ракурсе. Это неизбежные издержки философских дисциплин, оперирующих абстрактными категориями. Однако археология – наука точная, потому что имеет дело с материальными древними памятниками.

- Браво! Честно говоря, не ожидал от вас такой учености.

- Обычно я изъясняюсь менее заумно, - она состроила глазки, начав флиртовать, сама того не желая.

Джакобо рассмеялся шутке, показав ровный ряд зубов.

- Давайте поедем чуть быстрее, - предложил он. – Плетемся как черепахи, когда можно лететь наперегонки с ветром.

- Мы едем с нормальной караванной скоростью. Если хотите, скачите быстрей, а я никуда не тороплюсь.

- Донья Виттория, я не могу от вас ускакать, иначе буду плохим кавалером.

- Не беспокойтесь за меня, уважаемый Джакобо, я не заблужусь. Смотровая башня замка служит отличным ориентиром, - она направила лошадь в лесопарк к могучим дубам, которые помнила с детства. В древности под ними находилось языческое капище, от которого остались три поваленных, поросших мхом мегалита.

- Я родился в краях, где детей сажают в седло раньше, чем они научатся твердо стоять на ногах. Моим лучшим другом детства был конь при кличке Буго. Когда мне делалось грустно, я садился на своего коня и мчал, куда глаза глядят.

- Наперегонки с ветром?

- Непременно, если в это время дул ветер. Дело в том, что у подножья Перетинских гор, где я провел детство, ветры - сезонное явление. Быстрый бег коня избавлял меня от меланхолии, изгонял навязчивые мысли. Мы с Буго словно становились единым целым, я ощущал себя мифическим кентавром.

- Странная аналогия.

- Почему?

- Кентавр символизирует двойственность человека – его низменную животную природу и способность мыслить разумно.

- О, донья Виттория, вы сразили меня прямо наповал своей прямолинейностью, – вздохнув, Джакобо театрально схватился за грудь. – Вот так, походя, резюмировали, что человек – всего лишь животное, способное мыслить абстрактными категориями.

- Если не угодно это определение, могу перефразировать. Кентавр – символ амбивалентности человека – его высоких благочестивых помыслов и природных инстинктов. Так лучше? Все равно, как не формулируй, суть остается прежней. Какими бы высокодуховными и праведными качествами не обладал человек, он испытывает разные естественные потребности. Он нуждается в пище, тепле и сне.

- Любви, - подхватил Джакобо. – Имею в виду любовь мужчины и женщины. Или любовь не относится к животным свойствам? Ведь если голод и жажду можно утолить, и при насыщении дух и тело пребывают в гармонии, то любовь заставляет забыть о еде и страдать бессонницей. И средства спасения от нее не придумано…

- Не хотелось бы вас разочаровывать, но любовь имеет прямое отношение к инстинкту продолжения рода, который обрел романтизированную форму в процессе развития общественных отношений и усложнения брачных ритуалов, благодаря тому же абстрактному мышлению.

- Нет-нет, донья Виттория, - Джакобо улыбнулся и покачал головой. – Здесь я с вами не согласен. Вы приравниваете Любовь с большой буквы к сладострастию, суть, похоти, которая, безусловно, является природной потребностью. Хотя святые отцы объявили блуд смертным грехом, люди все равно безбожно грешат, потому что этот инстинкт в них необычайно силен. Ох, простите, моя донья! Увлекшись, затронул запретную тему, оскорбительную для дам.

- Я ученая дама, и для меня не существует запретных тем. Мне понятна разница между любовью и похотью, - произнесла она, даже не покраснев. – Все же полагаю, что любовь имеет прямое отношение к брачным играм фауны и спариванию.

- Нет. Это чувство не зависит от возраста и времени года. Неизвестно, как зарождается любовь и почему угасает. Она приводит душу в смятение, порой даже доводит до сумасшествия, и с этим ничего невозможно поделать. Любовь – величайшая загадка. Она абсолютно не нужна людям для выживания и самосохранения, от нее одни убытки и духу, и плоти… Однако Любовь - единственное, ради чего стоит жить, и за что можно умереть. Парадокс, не так ли?

- Мне обязательно отвечать на риторический вопрос?

- Как пожелаете, лишь бы наша беседа не превратилась в монолог.

- Готова Вас слушать, не перебивая. Вы замечательный рассказчик и говорите об интересном предмете.

- Да уж, любовь - предмет крайне занимательный. Философы, тысячи лет ведущие споры о природе любви, до сих пор не нашли ей объяснения, - с нежностью глядя на девушку, он начал выразительно читать стихи:

Зачем любовь нам мстит за всё сполна!

Блаженство даст - и слёзы лить научит,

Удачу принесёт - вконец измучит,

Суля покой, лишит надолго сна,

Лишь в плен захватит - схлынет, как волна,

Коль сердцем завладеет - вмиг наскучит,

И счастье подарив, назад его получит…

Неужто так обманчива она?

- Прекрасное стихотворение, - Виттория была приятно поражена открывшимся талантом Джакобо, который неожиданно погнал коня галопом, делая круг.

- Любовь, о которой слагают стихи и поют песни - явление, свойственное, исключительно, миру людей и бывает только в земной жизни, - его голос разнесся под сводом высоких редеющий крон и вспугнул птицу, шумно захлопавшую крыльями где-то в ветвях. - Вы можете представить себе хоть одну бессмертную душу, которая на Небесах страдает от неразделенной любви? Лично я не могу. Любовь точно не имеет никакого отношения к высокой организации человека, его изощренному разуму и стойкости духа, вдутому в нас Творцом. Вероятно, любовь все же придумана природой в насмешку над нашим рациональным мышлением, которое всякому предмету ищет логическое объяснение.

- Очевидно, вы много размышляли над этим вопросом, - Виттория по-новому взглянула на своего спутника. Чем дольше они говорили, тем более загадочным он становился в ее глазах.

- Рад, что мог поделиться своими мыслями. Спасибо, что выслушали, - он благодарно поклонился. Гнедой конь танцевал под ним. – Кстати, ведь у нашего воображаемого символического кентавра два сердца? В человеческой половине и лошадиной…

- Хотите сказать, что любовь вселяется в оба сердца?

- Хочу сказать, что, если при низших потребностях первой страдает плоть, требуя удовлетворения, то в любви все происходит наоборот. Сначала, при виде объекта любви, расстраивается рассудок и, уже вследствие этой причины, начинает томиться тело. И обе части человеческого существа в этом случае бессильны…

- Все поняла про вашу аллегорию всадника, - сделала Виттория неожиданный вывод. - Когда вы мчались на своем коне по горам наперегонки с ветром, вы просто чувствовали себя вдвойне сильным.

- Нет, я чувствовал себя именно «высоким духом и разумом», обуздавшим животную стихию, - он демонически улыбнулся. - Вместе с тем, я ощущал свободу от условностей мира людей - становился частью природы. В наших краях дивная природа, донья Виттория. Я вырос в красивейшем месте - Орьо-Кодэре. Представьте себе долину, которая щедрой ладонью простерлась в междугорье, малахитовые уступы горных отрогов, острые изломы голых скал, заснеженные пики вдали, - Джакобо снова пристроился рядом, пустив жеребца шагом. При воспоминаниях о родине он начал излучать незримые теплые волны ностальгии, вызывавшие сочувствие. – В долине течет бурная река Рэо-Ниэр, с высоты похожая на длинную извивающуюся змею, особенно, когда ее волны и буруны сверкают в солнечных лучах, превращаясь в подобие чешуи. Вода в Ниэре холодная, как во всех горных реках, а на вкус - божественный нектар. Она обладает целебными свойствами. Не поверите, но у наших стариков целы все зубы и улыбки, как у молодых. Среди множества ручьев Ниэру питает чудодейственный источник святой Лауры. По преданию, ключ забил в том самом месте, где великомученица Лаура пряталась от гонителей и ей явилась Богоматерь. Но, на самом деле, родник был известен с незапамятных времен, ему поклонялись еще язычники. На плато остались развалины храма Богини Солнца с купелью.

- Откуда вы знаете, что храм был в честь Солнечной богини? – проявила Виттория профессиональный интерес.

- Так говорят старожилы, и у меня нет оснований им не верить. А «огни святой Лауры» я видел собственными глазами.

- Какие огни? – Виттория округлила глаза.

- По ночам около источника что-то мерцает, - прошептал ибертанец, довольный произведенным эффектом.

- На что это похоже?

- Иногда на плато воздух начинает слабо искриться. «Огни» появляются не постоянно, не слишком часто и всего на несколько минут. Это могут быть всполохи, столпы не выше фута, сферы с кулак, которые парят над землей или висят прямо в кустах.

- Есть какое-то объяснение этому явлению? – Виттория подалась к нему, чтобы не пропустить ни слова, и случайно коснувшись коленом его ноги.

- Моя бабушка донья Инесса говорила, что это души невинных девушек, которых принесли в жертву языческой богине. Иногда они выходят из загробного мира, чтобы найти себе мужа, и особенно опасны на Троицу, недаром этот день называется Духовым. Донья Инесса запрещала нам ходить на плато.

- Но вы ходили.

- А вы бы не пошли?

- Не знаю… - Виттории стало жутковато уже только от одного вопроса. Она покосилась на показавшуюся впереди поляну с культовыми валунами и свернула в сторону. – А лично вы, что думаете об этом явлении?

- Думаю, что это чудо, - Джакобо перекрестился и поцеловал персты.

- Вы же образованный человек, Джакобо, - упрекнула она ибертанца. – «Огни святой Лауры», должно быть, естественный, геологический или физический феномен, не имеющий никакого отношения к языческой и современной религии. Полагаю, плато близ вашего селения почиталось как священное место, задолго до того, как люди научились строить монументальные сооружения, а открывшиеся целебные свойства источника были приняты за дар богов. Древние люди, как ныне магрибы, приписывали божьей воле все, что не поддавалось их пониманию.

- Почему вы свернули с прежнего курса, донья Виттория? Ведь вы сейчас испытали суеверный страх, верно? - уличил ее в трусости спутник. - Почему не захотели ехать к тем дубам? Чего вы испугались?

- Ничего не испугалась. Поехали, - решилась она, подумав, что в компании Джакобо ей абсолютно нечего бояться.

- Нас страшит то, чему не находим объяснения, - продолжил развивать свою мысль спутник, успокоительно тронув ее руку. - Когда разум пасует перед реальностью, в нас пробуждаются наши животные свойства - могучий инстинкт самосохранения.

- Звери не испытывают мистических страхов и реагируют только на реальные угрозы, - рассуждала девушка вслух в оправдание своему спонтанному поступку, - а люди наделили окружающий мир душой, то есть, представили природу и различные стихийные явления подобными себе, так они чувствовали себя более комфортно в агрессивной окружающей среде. Благодаря абстрактному мышлению, человек вообразил себе сверхъестественных существ – богов. Но человеческий разум пытлив, поэтому с развитием цивилизаций, когда появились сносные условия для жизни и свободное время, возникли науки.

- Понимаю это все, но «огни святой Лауры» - чудо.

- Им тоже дадут объяснение в свое время, когда человечество накопит достаточно необходимых научных знаний.

- Не знаю, как вам, а мне определенно будет скучно жить в мире, где нет чудес. Да и ученым нечем будет заняться, когда они разгадают все тайны вселенной.

- Пока об этом рано говорить, - деловито уведомила она. – Что еще интересное есть на вашей родине?

- Фруктовые сады.

- У нас тоже есть фруктовые сады. Яблоневые.

- А вы видели, как цветет миндаль и персик? Весной в пору цветения Орьо-Кодэре наряжается, подобно невесте, в бело-розовую вуаль. Долину наполняют сладчайшие ароматы, хочется пить этот воздух большими глотками. А благоухание «царицы ночи»-жасмина настолько густое, что, кажется, прилипает к лицу. Вы знаете, что ибертанский жасмин испускает свой одурманивающий медовый запах только в темное время суток? Так он привлекает ночных бабочек-опылителей. Цветы жасмина похожи на грозди звезд, а кружащие над ними мотыльки - на призрачных ангелов.

- Вы любите свою родину, - констатировала Виттория.

- А вы свою - нет?

- Отвыкла немного от Аксонии. Большую часть сознательной жизни я провела на Востоке.

- Я покинул родные места почти десять лет назад, и за эти годы возвращался туда только раз, на похороны доньи Инесс, да упокоится ее душа с миром, но Орьо-Кодэре мне часто снится. Во сне я возвращаюсь в долину по пыльной дороге, петляющей меж изумрудных холмов. Вижу старую колокольню, белые дома с рыжими черепичными крышами, друзей детства, просто знакомых людей, феерические празднества в честь сбора урожая, живую бабушку… - Джакобо осмотрел поляну, окруженную дубами. – Не вижу ничего страшного. Что здесь было раньше?

- Языческое капище.

- Как вы это определили? По камням? – он ловко спрыгнул на землю, чтобы взглянуть поближе на мегалиты.

- Да. И еще существует устное предание. Нигде поблизости нет подобных глыб. Значит, их привезли сюда издалека, может, сплавили по реке на плотах. Судя по тому, что камни не обработаны, они являются чисто условным изображением богов. Такими были самые первые идолы, - Виттория неуклюже спешилась и, оступившись, чуть не рухнула. Однако кавалер успел обхватить ее за талию и, вернув ей равновесие, сразу отпустил. - Раньше они находились в вертикальном положении, а потом, когда в Аксонию пришли носители новой религии, их повалили, таким образом, символически низвергнув старых богов.

- И теперь сюда иногда приходят эльфы и гномы, чтобы поплакать по былым временам? – Джакобо сковырнул носком сапога кусок мха с валуна. - Или лесная фея прилетает?

- Надо спросить у леди Амелии, она старожил. Может, кто-то из местных случайно наблюдал здесь мифологических персонажей, - Виттория подошла к самому большому камню, на котором, как она помнила, был высечен примитивный петроглиф.

- Ночью. Они обычно появляются в темное время суток, - внес уточнение молодой человек. – Так чего вы боялись, донья Виттория, тем более, днем, если не верите в существование мифологических персонажей?

- Считайте, что во мне заговорила память предков.

- Ночью вы сюда точно не пойдете.

- Ночью надо спать.

- А я люблю ночь. Когда исчезают дневные, яркие и живые краски, привычный мир изменяется до неузнаваемости.

- В темноте плохо видно, поэтому создается впечатление, что мир меняется, – она обходила монолит по кругу, внимательно изучая вырезанные продольные линии. Оказывается, на камне было два рисунка, расположенных симметрично, просто второй находился у самой земли и почти зарос мхом.

- При полнолунии все видно почти как днем. Однако я имею в виду другое… Ночь - великий художник, - Джакобо запрыгнул на соседний валун и взмахнул рукой, дирижируя своими мыслями. - Она использует всего два цвета - черный и белый – но с помощью оттенков создает невероятные картины. Выбеливает темное, прозрачное превращает в непроницаемое, преображает невзрачное и наделяет блеском матовое. Поливая землю призрачным волшебным серебром, луна самую обычную оливковую рощу на склоне холма делает хрустальной. Лунное сияние, просачиваясь полосами и нитями сквозь виноградную лозу, вышивает ажурное кружево из теней. Под луной обычные скалы превращаются в силуэты сказочных дремлющих монстров.

- Вы настоящий поэт, Джакобо, - восхитилась девушка и, присев на корточки, начала счищать мох подобранной с земли веточкой.

- Донья Виттория, если вы не заметили, я стараюсь придать нашей прогулке немного романтический характер.

- Вы очень хорошо владеете альбигонским, милорд. Если бы вас не представили, то по речи я решила бы, что вы - уроженец Аквинии, - говорила она, не отрываясь от своего занятия. - Не пробовали делать художественные переводы? Хотя, должно быть, вам на службе было не до того…

- Между тем, я пробовал. Немного, из любопытства. Переводил стихи моих славных земляков на альбигонский, а поэзию ваших земляков - на ибертанский.

- Как интересно…

- Вы обо мне или о том, что обнаружили на этом камне?

Виттория вскочила как раз в тот момент, когда Джакобо склонился, чтобы разглядеть ее открытие. Он едва увернулся, чтобы избежать столкновения и придержал ее за плечо.

- Это руки! – воскликнула она.

- Какие руки? – ибертанец вопросительно воззрился на свою одернутую ладонь.

- На монолите схематически изображены две руки! – Виттория подпрыгнула от радости. - Это гениально!

- Что? Объясните.

- Здесь использован самый лаконичный из всех известных мне способов передачи информацию через время и пространство об этом языческом боге, - она указала палочкой на монолит. - Руки символизируют Бога-Творца! Демиурга! Создателя нашего мира! Если у божества есть руки – только руки и есть! – то оно трудилось. Представляете, Джакобо, мы не знаем ни языка, ни традиций представителей этой мегалитической культуры, но знаем, во что они верили. Надо будет потом сфотографировать… - встретившись взглядом с молодым человеком, Виттория вернулась в действительность. Он стоял опасно близко, она могла рассмотреть каждый волосок в его усах над чувственным ртом. - Простите, немного увлеклась.

- Судя по всему, для вас это очень важно, - волнительным голосом произнес он.

- Важно. Но сейчас это неважно, - она сжала ослабшие коленки. - Так на чем мы остановились?

- На стихах.

- Да, вы переводили ибертанскую поэзию, - Виттория благоразумно ретировалась, надеясь, что ее отступление выглядит непринужденно. - Прочитайте что-нибудь, пожалуйста.

- О любви или природе? – он шагнул за ней, будто испытывая силу своего воздействия на нее.

- О природе! - выпалила она, пятясь к лошади.

Джакобо смиловался и, остановившись, продекламировал:

- По лугу на серебряных ногах

Стремглав бежит ручей, звеня от бега,

Он день за днём, не ведая ночлега,

Хрустальные узоры вьёт в цветах

И отражает в роще и полях

Растения, застывшие вдоль брега:

В цветах жасмина он белее снега,

Краснее мака в маковых лугах…

- У вас, определенно, талант, - сделала она комплимент, выглядывая из-за лошади. - Вам надо публиковать свои переводы. Пусть не отдельным томом, а хотя бы в альманахе.

- Благодарю, моя донья, - он старомодно церемониально поклонился, расшаркавшись и взрыв каблуками дерн. – Обязательно воспользуюсь вашей идеей.

- Джакобо, а что за обычай связан с белой лошадью? - Виттория погладила Астерию, которая довольно фыркнула. - Полагаю, должен быть, еще какой-то смысл в этом даре?

- По большому счету, белая кобылица - свадебный подарок родителей дочери. Лошадь украшали цветочными венками и лентами, и на ней невеста ехала на венчание, а из церкви в дом мужа. Если в первую брачную ночь, не обнаруживалось целомудрия молодой жены, то утром ее отправляли обратно в родительский дом. При этом у лошади отстригали гриву и хвост, чтобы все вокруг видели позор…

- Лошадь-то в чем виновата? – ужаснулась Виттория и, погладив роскошную белую гриву, представила себе картину с двумя несчастными созданиями.

- Моральное унижение страшней физического.

- Типичный обычай патриархального общества, - Виттория подхватила воздушную белую прядь, подумав, что априори не заслуживает такого подарка. Уж лучше бы ничего не знала… Теперь еще лошадь будет напоминать… - Жаль, что нет обычаев, в наказание за мужскую измену. Это несправедливо!

- Увы, мужское доминирование заведомо амнистирует мужское сластолюбие и даже возводит любвеобилие в ранг подвига.

- Чистокровная лошадь стоит очень дорого, леди Амарэнта везла ее через полконтинента. Зачем?

- Княжеский подарок наследнице княжеского рода.

- Моя фамилия Корстэн, а не Оросио.

- В ваших жилах течет ровно столько же ибертанской крови, сколько аксонской. И внешне вы походите на своего деда, дона Фэдерико.

- Я похожа на маму.

- А она - на своего отца.

- Тогда я просто похожа на саму себя!

- Не сердитесь, донья Виттория, - Джакобо стал сострадателен и мягок. - Безусловно, вы похожи на саму себя – несравненную по красоте, хрупкую и очень серьезную, не по годам, девушку, - но в жизни есть много вещей, которые мы не силах изменить.

- Каких вещей?

Он нахмурился и прежде чем ответить, вздохнул.

- Леди Виттория! – послышался знакомый голос, прервавший беседу на самом интригующем месте.

По парку быстрым шагом шел Рональд, бросив неподалеку одолженную двуколку. Он был мрачнее грозовой тучи.

- Почему вы одни, миледи? – с ходу заявил лорд Мэрвил о своих опекунских полномочиях.

- Я не одна, - девушка сделала злое лицо. - Разве вы не видите Джакобо?

Молодые люди взглядами метнули друг в друга молнии.

- Я прекрасно вижу Джакобо, поэтому и спрашиваю вас, почему вы здесь без компаньонки.

- Лорд Мэрвил, не надо портить настроение донье Виттории в такой чудесный день, - вступился ибертанец.

- Милорд, вы понимаете, в какое положение ставите молодую даму? – процедил Рональд.

- За кого вы меня принимаете, лорд Мэрвил? Ваши подозрения для меня оскорбительны.

- Я пока ни в чем вас не подозреваю, но уверен, что в Ибертании нормы поведения благородных девиц не отличаются от альбигонских, а гости стараются не доставлять проблем хозяевам дома.

- Вы ищете повод для ссоры в день знакомства?

- Вы уже дали повод!

- Милорды прекратите! – вмешалась в пикировку девушка.

- Миледи, прошу вас пойти со мной, - Рональд сделал приглашающий жест к экипажу.

Виттория не хотела идти с ним, но и остаться не могла. Это еще больше усугубило бы скандальную ситуацию. Самым лучшим для нее было бы, если б оба молодых человека сейчас исчезли.

- Увидимся на ужине, - с приклеенной улыбкой, она попрощалась с Джакобо и повела лошадь к просвету дороги. За спиной раздался удалявшийся гулкий стук копыт, но она не стала оборачиваться.

- Где Белла? – спросил Рональд.

- Катается на верблюде.

- Тоже одна?

- С Николасом.

- Кошка из дому, мыши в пляс, - проворчал он. - Нельзя ни на минуту оставлять вас без присмотра.

- Как ты меня нашел?

- Белую лошадь видно за милю, - резко ответил он. - Чем ты занималась в парке?

- Сейчас тебя не устроит ни одно мое объяснение, - она раздражено отмахнулась.

- Что было нужно этому ибертанцу?

- Ничего. Мы просто катались верхом. Можешь оставить свои глупые подозрения!

Рональд остановился и, схватив ее за плечи, полоснул по ее лицу ледяным взглядом.

- Вита, должен тебе напомнить, что Ибертания является политическим противником Альбигонии, с неразрешенными территориальными спорами и тлеющими конфликтами на перифериях. Император Альфонс сильно огорчится, когда узнает, что король Якобус заключил мирный договор с Хабашатом, а как только ему доложат о поставках оружия, полетят чьи-то головы. Возможно, Альфонсу уже известно об альбигонском присутствии в Золотых городах. И если так, то сейчас три грозных министерства, пытаются разобраться в том, как это произошло. Три, Вита! - он поводил у нее перед носом тремя пальцами. – Военно-морское ведомство, министерство иностранных дел и контрразведка. И все они хотят знать, кто именно содействовал усилению армии потенциального врага.

- И чем это мне грозит? – Виттория поникла, едва молодой человек ее отпустил.

- Сама попробуй оценить риски. Как ключевой участник в ближневосточной игре, ты являешься бесценным источником информации для ибертанцев. Тебе известны имена, схема… Дьявол! Тебе даже известно, сколько и какого оружия было переправлено.

- Теперь убей меня за это.

- Отличное решение проблемы, - он кивнул.

- Рональд, ты считаешь леди Амарэнту и Джакобо шпионами или меня предательницей?

- Княгиня Оросио была женой генконсула, который после возвращения из Альбигарта возглавлял департамент государственной безопасности, и я, больше чем уверен, она остается носительницей государственных секретов.

- Хочешь сказать, что моя ибертанская бабушка участвовала в политических интригах?

- Даже если она держалась в стороне от служебных дел своего супруга, то все равно что-то видела и слышала. У нее много серьезных и влиятельных друзей, которые могут к ней обратиться, пока она находится в Аксонии. Эта милая старушка совсем непроста.

- Может, ты излишне сгущаешь краски?

- Надейся на лучшее готовья к худшему.

- Мне бы не хотелось, чтобы ты оказался прав относительно княгини Оросио. Рональд, у меня кровных родственников осталось всего четыре человека! И все они мне дороги.

- Соболезную, - он развел руками. - Поедешь верхом?

- Нет, - виновато взглянув на Астерию, девушка передала повод, чтобы лорд Мэрвил привязал лошадь к карете. – И что теперь, разве мы не можем общаться, как члены одной семьи?

- Сегодня ты увидела ее впервые, и фактически ничего о ней не знаешь. Ты жила без нее двадцать лет. Говорю это не из вредности, - молодой человек предложил руку помощи, но Виттория самостоятельно поднялась на высокую ступеньку экипажа. – Не забывай об ее подданстве.

- Догадываюсь, зачем ты ездил на почту. Узнал что-нибудь?

- Сделал запрос, коллеги обещали мне помочь, - он сел в обитый кожей, мягкий кузов, стеснив девушку. – Не думал, что в провинции буду вспоминать о службе… Но дураков работа любит.

- Я тоже, представь себе, мечтала о тихой мирной жизни в Корстэнфорте. Думала, приеду, займусь коллекцией, никто не будет мешать, - она выдернула из-под него полу своего халата. – Но я рада приезду леди Амарэнты, и намерена проводить с ней много времени, несмотря на то, что она может оказаться вражеским разведчиком. Обещаю не раскрывать ей государственные тайны.

Они умолкли. Виттория погрузилась в размышления о княгине Оросио, с которой оказалась в одинаковом положении – ее гражданский долг мог помешать восстановлению семейных уз, - но верила, что родственная любовь выше политической корысти. Потом ее мысли занял Рональд, сидевший почти вплотную. Его соседство, поначалу ничем не досаждавшее, вдруг стало ощущаться все сильнее. На колдобинах они прижимались друг к другу плечами и бедрами. От движения его руки, встряхивавшей вожжи, у нее спирало дыхание. Как Виттория ни старалась отделиться от мужчины, ничего не получалось - подпрыгивая на очередной кочке, она оказывалась снова припечатанной к нему. Рональд тоже ерзал на сидении, вжимаясь в свой угол. Они оба боялись встречаться глазами…

- Куда мы едем? – всполошилась девушка, заметив, что смотровая башня замка осталась в стороне.

- Искать твою сестру, - он покосился на нее, не поворачивая головы. – А ты что подумала?

- Что ты собрался меня грохнуть как ценного свидетеля и бросить мой хладный труп на растерзание диким зверям, - выдала она вторую догадку, чтобы скрыть первую, эротичную.

Тизири и Николас нашлись на поле. Веселые и беззаботные - они мчались наперегонки по жнивью, поднимая в воздух солому. Они были счастливы, в отличие от Виттории, и ей на зависть.