Виналия Роминии или фиаско римских богов

Огонь в крови рьяным потоком бежит по венам к чреслам, наливая их силой. Удары и мощные рывки вперед безудержны, любовное соитие сейчас напоминает безумное совокупление животных, подчиненных лишь инстинктам. Единственная потребность заставляет мышцы сокращаться: подмять под себя свою женщину и излиться семенем глубоко внутри, дабы дать жизнь своему продолжению и отражению в зеркале времени - детям. Сильнее, резче толкаю бедра, наполняя супругу по основание собой, и радуюсь, что наши желания взаимны. Она выгибает спину и двигается навстречу, сопровождая каждое мое проникновение кричащим стоном. Вот уже судорожные сокращения вагины, знаменующие женский оргазм, ласкают член по всей длине, но даже этого ничтожно мало, чтобы и меня столкнуть с пика наслаждения. Рычащие звуки срываются с моих губ, а руки крепко стискивают кожу на бедрах супруги, не давая ей избежать пронизывающих ударов. Я снова и снова заставляю жену подчиняться моей глубинной страсти, что вырывается на волю в своем самом примитивном обличье, а затем выстреливаю семенем, заполняя и отмечая собой.
- Хр-р-р-р… - мои глаза зажмурены, а высвобожденные эмоции приносят облегчение, купая на волнах экстаза. Но лишь пару секунд. Делая вдох за вдохом, легкие наполняются чуть сладковатым воздухом с терпким цветочным ароматом, и силой наливаются чресла вновь.
Только лишь делаю поступательное движение бедрами, чтоб снова нырнуть в обволакивающую тесноту, как Юнона отстраняет меня рукой. Рычание срывается с губ мимовольно, и я готов силой взять то, что хочу, но слышу прерывистый шепот:
- Я хочу тебя в море, бог мой, - и удар сердца спустя моему взору предстает жаркая картина расставленных в стороны ног супруги и блестящая от жемчужных капель моего семени вагина. Нежная, с припухшими от желания складками и полностью готовая, чтоб принять меня снова. - И пока мы спускаемся туда, я хочу чувствовать твой жар внутри.
Сознание фиксирует мысль, что никогда еще Юнона не была такой желанной и притягательно прекрасной, как сейчас, но передачу любых нервных импульсов в мозгу блокирует дикая жажда вкусить предложенное так откровенно. Направляю багровую от прилившей крови головку ко входу в лоно и, не сводя глаз с женской плоти, что с легкостью поглощает мой член, ударяю бедрами резче, по самые яйца оказываясь внутри.
- Только… - пауза из-за мощного толчка, - так… я внутри.
Воды моря или твердь земной коры - мне неважно где предаваться страсти, отринув какие-либо мысли. Месть кучке богов, смертоносное наказание титану и планы по порабощению мира не заботят меня сейчас. Я словно вырван из временного пространства, где только движения в обволакивающий жар вагины имеют смысл. Притягиваю Юнону к себе, не давая сделать лишнего движения от меня, и быстрым шагом направляюсь к набережной. Периодические сжатия, скольжения плоти о плоть, и наш путь прерывается грубыми поцелуями под хлесткие шлепки моей мошонки о истекающую влагой промежность жены. Не насытиться, всегда слишком мало - жажда затмевает сознание, что я почти забываю, куда иду и зачем.
“Море… разве важно где?” - мелькает мысль в горячности поцелуев, но мышцы моего тела каменеют в мгновение, когда мой блуждающий бесцельно взгляд натыкается на лично мной купленную яхту, которой не должно быть здесь.
- Да провалиться мне в Тартар! Какого хрена моя яхта стоит здесь на приколе? - рычу, осознавая, что только одна парочка богов могла взять то, что им никак не принадлежало, и преподнести это привселюдно без какого-либо стыда, а напротив - с радостью, граничащей с ликованием, что еще одна проделка удалась.
“Убью!” - одна только мысль звучит в мозгу, но движение Юноны в направлении от меня вызывает ярость большую, ведь из-за отпрыска, которому лучше было не появляться на этом свете, и его девки жена снова пытается надеть маску отрешенности. Дергаю супругу на себя, сильнее стискивая ее ягодицы, и убийственным взглядом прожигаю белоснежную жемчужину судостроительства, которая принадлежит мне:
- Значит, мы продолжим уже с комфортом и в море, - моих слов почти не разобрать, легкие сдавило от ревущих чувств.
Перебравшись на борт, я, не долго думая, отвязываю швартовые, позволяя отливу уносить судно в открытое море, а после притягиваю супругу к себе, чтоб полностью избавить от одежды прямо там, на палубе. Я хочу, и так будет. Сегодня я увидел Юнону не скованную приличием или стеснением и теперь не дам ей спрятаться в своей раковине вновь.
- Ты хотела в море, моя раскованная богиня. И мы в море, - открываю дверь в просторную душевую и, втолкнув туда супругу, включаю воду. Теплые струйки воды, струясь и переливаясь в тусклом свете, ласкают совершенное женское тело, ничуть не тронутое прожитыми веками, а я могу не оторвать взгляда от ладоней жены, что скользят по нежным полушариям груди вниз, к животу, совсем не прозрачно намекая. Рывком стаскиваю с себя брюки. - Да, покажи, как ты хочешь меня, моя любовь, - мой хриплый голос вибрацией отдается в груди. Мне нравится, что жена не скрывает своего наслаждения, своих мыслей и своих желаний. И в какой-то момент я понимаю, что мне не хватало этого. Откровенности в чувствах, любых: от бессильной злости до сладострастного вожделения.
- Хотела, - Юнона стискивает острые вершины сосков пальцами и прикрывает глаза от разливающегося по телу удовольствия. - И хочу.
Глухой звук падающей на пол ткани брюк сменяет вскрик супруги, когда я разворачиваю ее спиной к себе и, надавив на поясницу, вталкиваю себя по самые яйца в ее лоно. Прижать к твердой поверхности, чтоб не могла уйти от покоряющей ласки, и самозабвенно трахать, поршнем двигаясь внутри - вот мое желание, и я не собираюсь сдерживаться в реализации его.
- Кричи… гром… че, - ритмичные удары вынуждают жену грудью елозить по холодному кафелю, но это подстегивает лишь сильнее вколачиваться, чтоб убрать все заслоны, какие только могут быть, и прикоснуться сердцем к сердцу напрямую. Шлепки плоти о плоть, хрипы, переходящие то в крики, то в стоны, и рычащие звуки, срывающиеся с моих губ в момент оргазма, как обещание не дать в и будущем возникнуть стене отрешенности меж нами.
До крайности простое, но приносящее безудержное счастье чувство ощущать в другом живом существе зеркальный отклик на любовь, страсть и ревностную жадность. И уж ощутив это чувство всем своим естеством, не упущу, пока дышу.

Вместо эпилога. Десятки, а то и сотни лет спустя.

- Ты уверен, что настало время? - подрагивающий от сдерживаемых переживаний голос Юноны отражается от сводчатых стен бункера, что затерян в глубине земной коры. Оторванный от поверхности и небесных просторов, но единственное безопасное место сейчас. - Останемся в живых только мы с тобой и наши дети. Больше никто.
“Дети” - прекрасный термин, чтоб обозначить родоначальников новой человеческой расы, которая придет на смену существующей. Долгие годы тщательной подготовки под грифом секретности, но вот этот момент настал. Избранные погружены в глубокий сон, чтобы проснуться в новом мире.
- Да, - рукой накрываю подрагивающие пальцы супруги над заветной красной кнопкой, согревая, поддерживая и направляя. - Каждый заплатит по счетам. Предательство. Дерзость. Бездействие вопреки приказам. Ничто и никто не останется безнаказанным.
Всего лишь короткое нажатие под звук нашего совместного дыхания, и серия взрывов раздастся на земле, на суше и в воздухе, заставляя небо обрушиться на человеческие города проливным дождем. С одной лишь поправкой: он не закончится, пока водой не будет покрыта вся суша. И все живые существа не уйдут на дно. Лишенные жизни.
Я представляю то, что произойдет на поверхности, как и то, к чему это приведет спустя десяток лет. Но для нас с супругой не поменяется ничего. Я все так же буду чувствовать тепло ее кожи, а она - моей. Вечно.

Эпилог

Год спустя

Плутон сидел на траве в тени облокотившись на ствол дерево и Прижимал к себе жену. После встречи с Пандорой он после того как развелся с Прозерпиной сделал Пандоре предложение. А Юстиции отправил презент в знак благодарности. Это было в Париже около Эльфевой башне и она сказала да. После этого Плутон повел Пандору в ресторан и там они отпраздновали. Потом смотрели салют и гуляли всю ночь на пролет, а под утро завалились в отель и двое суток не вылезали оттуда. Свадьба состоялась в Венеции через неделю, еще через неделю Плутон узнал, что станет отцом. А через девять месяцев Пандора подарила ему двух близнецов.

Плутон был так рад, что устроил большой праздник во всей Японии. Пандора настояла на том, что хочет новый дом и более просторный и светлый и Плутон выполнил желание жены.

Когда Плутон возвращался домой его всегда встречала Пандора и Плутон был счастлив. Плутон всегда чувствовал настроение своей половинки. А Пандора улавливала настроение мужа.
- Милый помнишь ты говорил, что хочешь большую семью?
- Помню.
- Я беременная, - Пандора повернулась к мужу, а Плутон видел в её глазах свое отражение.
Плутон страстно поцеловал жену но та его уткнулась в его плечо.
- Милый мы тут не одни.
И Плутон посмотрел на карапузов которые смотрели на родителей.

Мне до одури нравится дразнить его, и сейчас, обнаженная и возбужденная, с его семенем на груди, я физически ощущаю, что мой супруг снова готов к продолжению наших любовных игр.
- Ты играешь с огнем, любимая, - и он не заставляет себя долго ждать, притягивая к себе в объятия и закрывая рот жадным поцелуем. Не могу сдержать своего желания, оно заставляет меня стонать в губы Марса, так же страстно отвечая любимому.
Вид совокупляющейся толпы не производит на меня такого впечатления, как на супруга, в отличии от его касаний ладоней мужа, что оглаживают разгоряченную желанием кожу.
- Наслаждение обоюдоострое оружие, любовь моя, - его хриплый шепот будоражит меня лишь сильнее, заставляя вилять задом и хоть так соприкасаться с той частью тела любимого, которую хочу ощущать в себе.
Дальнейшее сумасшествие выбрасывает меня за грань, делая жадной до удовольствий самкой. Любимый обхватывает мои запястья и заводит за спину. Я уже знаю, что последует за этим, и моё тело откликается моментально. Пульсация между ног становится невыносимой, а соски начинают гореть от каждого раздражающего касания о подоконник. Прогибаю спину сильнее, выставляя свой зад мужу, который не заставляет ждать себя. Его ладони накрывают мои ягодицы, дразня и поглаживая их, но не касаясь того места, где я больше всего хочу ощущать любимого.
- Я накажу тебя, накажу и ты будешь просить еще, - хлесткий шлепок обжигает ягодицу, заставляя меня вскрикнуть, но любимый не останавливается. Его горячий шепот, и очередной удар по заду заставляет меня извиваться, ощущая, как влага смачивает створки лона. И следующий шлепок приходится именно на них, так что пульсация становится просто нестерпимой, а из горла вырывается стон.
Но Марс словно хочет большего. Опять поглаживания и снова жаркий шлепок, так что пальцы мужа касаются пульсирующего клитора, ударяя по нему, что рождает крик в моей груди.
- Да-а-а-а-а! - стараюсь выше поднять бедра, чтобы ещё сильнее прижаться к любимому.
- Моей богине нравится наказание, - мне хочется кричать и ещё больше ощущать его жаркие шлепки, ещё больше стонать и истекать влагой. От касания к промежности едва не скулю, прося и умоляя толкнуться и наполнить собой. Ласки любимого заставляют извиваться, а когда его палец толкается в анус, за которым сразу следует звонкий шлепок по пульсирующей промежности, я просто теряю голову, выкрикивая неразборчиво:
- Ма-а-арс… не дразни… возьми меня… как хочешь, возьми…
- Тише, тише, - он лишь дразнит, ещё больше возбуждая и выбрасывая меня за грань ощущений. Я не ощущаю на себе воздействие своих собственных феромонов, но я хочу своего супруга, именно так, как он и собирается взять меня. Выше ягодицы, так, словно я уже готова ко всем вторжениям. И тягучий стон срывается с губ, когда он вводит сразу два пальца в меня, а тугие мышцы обхватывают их. Но не успеваю я выпросить больше, как пальцы сменяются на горячую плоть любимого. Не могу сдержаться, и просто протяжно кричу, когда он погружается полностью.
- Только… ты!
Мне кажется, я киваю, но не успеваю ничего сказать, как ощущаю жаркое скольжение и толчок, что задевает нервные окончания глубоко внутри, срывая с губ снова и снова громкие стоны. Муж выгибает мою спину, выставляя на обозрение меня и мою грудь, что непременно возбудило людишек, если бы хоть кто-то из них не был занят собой. Но нет, людской клубок поглощен занятием сексом и не замечает ничего вокруг. Напряженные соски чиркают по грубому камню окна, словно ещё одна дополнительная стимуляция.
- А-а-а-а-а! - стон, превращающийся в крик, и я уже на цыпочках стою, выше поднимая ягодицы, с каждым толчком стремясь ощутить ещё больше удовольствия.
- Кричи! Гр-р-ромче! - Марс скользит ладонью по ноге, к животу и ниже, накрывает мокрую от возбуждения промежность и стискивает клитор, заставляя меня взвыть:
- Ма-а-ар-р-рс! - тело, словно сжатая пружина, выстреливает, содрогаясь в оргазме. Мышцы обхватывают член внутри и словно заклиниваются, не давая Марсу сдвинуться. Я чувствую, как он содрогается, наполняя меня своей жизненной силой. И вместе с пульсирующими толчками семени я словно снова и снова кончаю, ощущая всеми нервными окончаниями прикосновения.
- Мое безумие, моя любовь, - на моих дрожащих губах появляется слабая улыбка, когда я чувствую объятия любимого и как он сжимает ладонями грудь, даря сладостное наслаждение даже от такой невинной ласки.
Прислоняюсь головой к его плечу и откидываюсь спиной на грудь мужа. Вибрации в теле постепенно сходят на нет, как и действие феромонов в воздухе. Марс отодвигается, с легкой саднящей болью покидая мой задний проход, а после разворачивает к себе лицом. Я обнимаю его за шею, наслаждаясь расплавленным удовлетворением, что отражается на его лице. Нет нахмуренных бровей и агрессии во взгляде, а о происшествии на площади напоминает только ранка на губе. Но, думаю, Юпитер получил куда больше унижения, очнувшись и придя в себя.
- Поехали отсюда, пока солнце не взошло над морем, - привстаю на цыпочки и целую любимого в губы на этот раз не страстно, но нежно, всю свою любовь вкладывая в это. Осматриваюсь вокруг, замечая порванное платье на полу с некоей толикой сожаления, но поднимаю уже рубашку мужа, в наглую одеваю её на своё голое тело и, застегнув пуговицы, обхожу любимого, становясь перед ним.
- Тебе нравится мой импровизированный наряд? - раздвигаю полы рубашки, оставаясь полностью обнаженной. - Думаю, в таком наряде я вызову меньше вопросов, путешествуя через всю площадь до яхты.
Застегиваю пуговицы, не сводя глаз с супруга, который натягивает брюки, играя литыми мышцами плеч и груди. Красная роза, что в тусклом свете кажется темной при каждом движении супруга.
Оставив платье на полу, но прихватив свои босоножки, я тяну любимого за руку наружу из храма. В последний раз кинув взгляд на надпись, улыбаюсь. Сколько бы веков не прошло, а люди всё равно поклоняются любви. Любви к детям, любви к родителям, любви к животным, любви к жизни и, наконец, просто плотской любви. В этот самый момент отголоски последней из этих проявлений и владеют ещё людьми. И будут владеть всегда. Любовь - ловушка природы. Кто бы что не говорил, но она была, есть и будет.
И совсем иная любовь между мной и Марсом. Наша любовь гораздо глубже человеческих проявлений чувств. Они просто не способны на подобное.
Мы двигаемся по направлению к набережной, обходя совокупляющихся до сих пор людей и услаждая свой слух их стонами и рычанием. Этот праздник будет стоить многого даже для нас. И первый из сюрпризов это исчезнувшая яхта.
- Неужели старые мумии сменили средство передвижения? - я разворачиваюсь к мужу, обнимая его за плечи. - Но на чем-то же они приехали сюда. Пойдем и поищим их помпезное средство передвижения.
И, не удержавшись, я прижимаюсь губами к его губам, целуя и лаская их, пока сердце не ускоряет свой бег. Однако я понимаю, что скоро действие феромонов пропадет и люди начнут приходить в себя, начнут осознавать, что они делают и где, а вот застигнутой врасплох мне быть не хочется. Поэтому увлекаю супруга обратно на площадь, обходя шевелящиеся в экстазе тела, пока мы не оказываемся по другую сторону Пьяцетты. Шикарный лимузин стоит совершенно пустой, и я точно знаю, что при желании водителя можно найти на площади со спущенными штанами. Но к чему нам эти сложности?
- Справимся и сами, - озвучиваю свою мысль, на что Марс кивает и садится за руль.
Маневрировать по улочкам, не давя предающихся страсти людишек сложновато, но спустя десять минут мы уже на свободной дороге. Путь на виллу занимает чуть больше двадцати минут, и всё это время мы проделываем в тишине.
В доме никого нет, все гости разошлись, а родственнички наверняка развлекаются.
И нам здесь больше делать нечего. Праздник закончился, я получила свою порцию наслаждения и восхищения, теперь можно спокойно возвращаться домой.

Эпилог

 
  Ледяной ветер пробирал до костей. Не верится, что здесь, посреди изумрудных лугов и безмятежно пасущихся овец,  сейчас господствует лето! По ощущениям поздняя осень или даже ранняя зима.
- Не такими я ожидала увидеть Фарерские острова, - вздохнула Фидес и еще плотнее укуталась в шаль, приобретенную Аквилоном на местном рынке сувениров.
- Погода здесь непредсказуемая, – хмыкнул Меркурий, что-то упорно разглядывая в бинокль.
 Фидес и Аквилон стояли рядом, взирая с вершины утеса на бушующие волны северной Атлантики. Океан соприкасался с небом посредством бледной пелены облаков, резво гонимых  ветром, словно непослушное стадо суровым пастухом. Где-то неподалеку несет дыхание тепла великий Гольфстрим, и над ним пролетают стаи пернатых, спешащих устроить на скалах острова Эстурое птичий базар. Природа здесь живет по собственным, автономным законам, восхищая непривычной самобытностью: тут вам и ревень, обнесенный «крепостными стенами», дабы ветры не сломили стебли; и скалы, покрытые травой, от зелени которой рябит в глазах; и куры, мирно доживающие свой век до глубокой старости в качестве добрых несушек (да-да, на их мясо никто не посягает!); нестерпимый холод и сырость, отнюдь не пугают сотни гнездующихся птиц и тысячи ценных пород рыб; и что поистине удивляет, так это практически полное отсутствие деревьев!
 Фидес невольно сравнила Фареры с Капри и ужаснулась тому, насколько противоположны по культуре, климату и обыденной жизни эти два острова. Вернее, Фареры – архипелаг, но сути это не меняет. Холодно, величественно и пустынно – торжество природы над людьми. Деревни и города малочисленны, и насколько слышала Фидес, зимой сообщение между островами замирает, и семьи, сплотившись, стремятся перезимовать с минимальными потерями. Здесь не найдешь вегетарианца, поскольку на холодное время года запасаются мясом и рыбой, а магазинов в некоторых деревнях до сих пор нет, и вся надежда лишь на собственное хозяйство да доброту соседей. Когда потеплеет, местные жители вновь возьмутся за промыслы и долгую подготовку к следующей зиме: мужчины будут выходить в море за рыбным уловом, женщины  ткать из шерсти и вязать одежду, а молодежь охотиться на тупиков и глупышей. Туристов мало – не каждый захочет познать пронизанную холодом экзотику, а тот, кто решится, навсегда останется под впечатлением от увиденного!
 Аквилон задумался о своем, и, кажется, Фидес догадывалась, что Ветер обуреваем воспоминаниями. Когда-то и он обладал силами управлять облачными караванами и, возможно, отголоски прошлого иногда просыпаются и вселяют в сердце тоску. Но дана им любовь непросто так, а чтобы поддерживать друг друга, несмотря ни на что. Она решила отвлечь любимого от воспоминаний.
 Фидес забывает про холод, и пробирается рукой к его руке, крепко сжимает ее в ладони и ласково смотрит возлюбленному в глаза:
- Знаешь, почему я сюда захотела? Мое любопытство терзала одна очень древняя легенда. Еще во времена викингов, юноша по имени Магнус с острова Колтур, полюбил прекрасную деву с соседнего острова Хестур. Он каждый вечер переплывал пролив, чтобы полюбоваться возлюбленной, но не решался к ней подойти. Однажды отец девушки заметил это и, выследив Магнуса, сурово отчитал его. Сказал, что честный гость приходит засветло, а он крадется словно вор. И предложил отец Магнусу выбор: убираться восвояси или сразиться в честном поединке.
- И что же выбрал Магнус? – спросил Аквилон.
- Ничего, он бросился в воды пролива и погиб.
- Печально.
- У каждого из нас есть выбор, любимый, но если мы не боремся за свободу, за любовь, заслуживаем ли мы смерти? Я думаю, что нет. И мне кажется, Магнус не трус. Он понимал, что не посмеет убить родителя возлюбленной, но отказавшись от поединка, он тем самым лишает себя возможности когда-либо стать ее мужем. Юноша слишком отчаялся, чтобы нарисовать в голове счастливый финал и предпочел смерть жизни без любви.
- Грустная легенда, - заметил Меркурий, отрывая от глаз бинокль, - Вечером обязательно помянем бедного Магнуса за бокалом вина.
- Предлагаю не ждать до вечера. – Аквилон приобнял Фидес и привлек в свои объятия, нежно целуя в висок. – Погода портится. Нам лучше переждать бурю в тепле и сухости, все равно сегодня улететь не сможем.
 Они спускались по склону к небольшому городку. На окраине их встречали дома и церковь с травяными крышами, что очень сильно понравилось Фидес. Она не упустила шанса еще раз напомнить Аквилону, что им обязательно надо взять такой вид кровли на заметку. Он лишь усмехнулся и покачал головой, признавшись, что ему достаточно зоопарка, стремительно разведенного ею у них в доме, зоосад он вряд ли морально осилит. Меркурий, как нарочно, поддержал возлюбленного, хоть и отметил, что идея с травяной крышей ему нравится куда больше, чем предоставление приюта семейству одомашненных енотов.
- Но у Акви большой дом! – возразила она, задетая его замечанием. – Тем более енотов всего три, как и наших бурундуков. Как и нас! – видя, что доводы не работают, Фидес перешла к обыденным. - Они почти как кошки, только еноты! И, я правда надеюсь, что когда мы вернемся, вы разрешите мне их взять.
- Боги. – Меркурий закатил глаза. – Опять она за старое.  
 Аквилон не стал дожидаться ее возражений, а поступил, как и всегда поступал в случаях, когда Фидес немного «заносило не туда»: пресек словесную тираду жарким, успокаивающим поцелуем.
  Много позже, когда за окном выл океан, а от ветра трясло стекла и стены, Фидес пыталась уснуть на груди любимого. Силуэт Аквилона в темноте казался таинственным, а умиротворенное дыхание говорило о глубоком сне. Его рука покоилась на ее спине, даря ощущение защиты. Другую руку он расположил на плече Меркурия, спавшего рядом. Несмотря на отопление, было прохладно, и если бы не толстое одеяло из овечьй шерсти, пришлось бы согреваться другим способом, а после длительных прогулок ни у кого из них не оставалось сил.
  Фидес воодушевлялась их тихим счастьем, живя сегодняшним днем и познавая мир во всем его многообразии. Ее сестра вышла замуж за Нептуна и наслаждалась семейной жизнью. Конечно, она приняла выбор Фидес, но наотрез отказывалась его понять, что немного огорчало Фид, но зла на Юстицию она не держала. Фидес старалась не зацикливаться на мнении других, да и вообще она не афишировала свою любовь, тщательно оберегая их отношения от любого вмешательства, будь оно косвенное, или прямое – неважно. С Аквилоном она чувствовала себя любимой, желанной и собой: ей не надо было притворяться, смущаться или прятаться. Хочешь бурундуков – и будут тебе бурундуки (и с енотами, она надеялась, все разрешится). Хочешь декламировать Шекспира, на тебя не будут смотреть как на умалишенную. Хочешь работать в ГРИНПИС, отпустят и поддержат! Хочешь любви до вихревого головокружения, достаточно страстно поцеловать Ветра и отдаться на волю чувствам…
 Меркурий и ревность?! Да, было и есть, но не страшно и вполне преодолимо.
Фидес прислушивалась к порывам ветра и невольно вспомнила сказку, что сочинила для Прометея. Она так и не продумала для нее конец. Да и имеет ли это значение? Мифы, сказки, легенды – это прошлое, абстрактное, не настоящее. Это не обнимешь, не прижмешься к ним губами, не испытаешь от них ту гамму чувств, что дарит реальная жизнь. Грезы, надуманные мечты, переживания, долги и обязанности скапливались веками тяжким грузом, а теперь она свободна от них! Свободна благодаря любви.
 Один мудрец написал в своей рукописи: «Внутренняя свобода позволяет насладиться ясной простотой настоящего момента, не сдерживаемого прошлым и не ограниченного будущим». И эти слова сейчас были про нее – бывшую богиню верности и просто Фидес, любимую и желанную своим Ветром.

Две недели спустя.
Очередные съемки рекламного ролика на острове Порте дель Соль. Вокруг шныряют гримеры, стилисты и костюмеры, хотя из костюма на мне две тонкие полосочки, что скрывают только самые интимные места моего тела. Марс неподалеку висит на телефоне, договариваясь, вероятно, об очередной поставке оружия.
- Мисс Венера, - режиссер прыгает вокруг, как маленький сурикат, да так же и выглядит. - Мисс Венера, вот сюда пожалуйста, свет между листьев самый лучший.
Он пытается ухватить меня за руку, но я буквально спасаю жизнь этому глупому человеку, отстраняясь как раз в тот момент, когда хмурый взгляд Марса обращается на меня.
- Хорошо, - делаю шаг по прозрачной и теплой воде, собираясь встать как раз под листьями, но даже осознать не успеваю, как мои ноги подкашиваются, и я просто валюсь лицом вниз, падаю в темноту сознания.

Прихожу в себя, лежа на коленях Марса и чувствую, как он перебирает пряди моих волос.
- Что случилось? - прижимаю ладонь ко лбу, ощущая, как тошнота легкими волнами накатывает, вынуждая приподняться.
- Куда? - муж пытается вернуть меня в горизонтальное положение, но не тут-то было. Я ещё больше начинаю сопротивляться.
- Мне нужно… - сглатываю, - нужно в туалет, - с этими словами я бегом кидаюсь к своему трейлеру, чтобы там меня вырвало. Не долго, и слава богу. После этого тошнота заканчивается так же быстро, как появилась. Прополоскав рот, я умываюсь и выхожу из трейлера.
Давно со мной такого не было, но от этого неизменным остается сам факт. Натянув на свои плечи белый атласный халат, я направляюсь к мужу, собираясь с духом сказать о том, что случилось со мной.
- Что с тобой? - Марс поднимается навстречу и начинает поглаживать мои плечи, слегка массируя их. - Ты в лице поменялась.
- Я жду ребенка, любимый, - поднимаю глаза на него, даже не представляя, как он сейчас отреагирует, и дикий возглас заставляет меня подпрыгнуть на месте, а после я оказываюсь в крепких объятиях любимого. Сначала я несмело улыбаюсь, но постепенно моя улыбка становится шире, и вот я уже смеюсь, обнимая мужа за шею.
Счастье снова быть матерью посетило меня, снова держать на руках крохотное тельце, прижимать его к сердцу.
- Так, хватит работать, - командует супруг, - мы едем домой, и ты больше не напрягаешься. Только радуешься и расцветаешь с каждым месяцем беременности.

Прошло ещё время.
Роды в этот раз оказываются слишком тяжелыми. Временами мне кажется, что я даже умираю. Но спустя сутки на свет появляется малышка - Конкордия. Больше похожая на отца: те же губы, тот же разлет бровей. И такая же хмурая. Каждый раз когда я смотрю на малышку в боксе, на моих губах появляется улыбка из-за воспоминаний. Воспоминаний, которые были ещё более-менее связные, когда начались схватки. Как Марс гнал по дорогам, нарываясь на всем мыслимые и немыслимые нарушения ПДД. И как потом сбежал, не выдержав и часа схваток. Всё остальное время мой муж провел за дверями родовой, лишь пару раз решился заглянуть, но, стоило мне только закричать, и он скрывался.
Но зато теперь нет более гордого отца, чем мой супруг. Каждый день я наблюдаю, как он нянчится с дочкой. Никогда я не видела его таким, но за это люблю его ещё больше. И буду любить всегда.

Эпилог.

Несколько лет спустя.
Юстиция лежала в палате. Вокруг неё носились врачи и медсёстры. Что-то в родах пошло не так и ей ничего не говорили. Девушка из всех сил старалась не терять сознания, она сконцентрировалась на происходящем, слушая переговоры врачей.
"Большая кровопотеря..."
"Сердцебиение слабое..."
"Спасаем мать..."
Юстиция хотела сказать хоть что-то. Но её попытку прервал ворвавшийся Нептун. Мужчина расталкивал всех кто был на его пути, он прорывался к ней. К его жене.
Девушка на мгновение перенеслась на прекрасный пляж в день их свадьбы. Неожиданный сюрприз от Нептуна стал для неё сном. Внезапный приезд сестры и подруги. Как он умудрился всё организовать в тайне от неё до сих пор остаётся загадкой. Волшебное платье, море цветов и самая романтическая церемония на берегу моря. Ни кого лишнего, только он и её близкие.
"- Я клянусь любить тебя вечно, моя Справедливость. Отныне мы принадлежим друг другу."
Нептун схватил Юстицию за руку, вырывая её из воспоминаний. В глазах могучего бога был страх. Юстиция смотрела на любимого и улыбнулась ему.
- Ты же знаешь, что я тебя безумно люблю? - девушка могла только тихо шептать, но Нептун её прекрасно слышал - Вечно.
Юсти устала и закрыла глаза. Её сознание стало уплывать. Она чувствовала как руки мужа сильно сжимали её ладони. Из далека доносился его голос, призывающий открыть глаза. Но у неё не осталось сил...
Два года спустя.
Ноги утопали в горячем песке, который нагрелся за день от палящего солнца. Тот же пляж, что и тогда в день свадьбы, где происходила церемония бракосочетания в окружении близких людей.
Но главными участниками были он и я. До сих пор не могу разгадать загадку, как Нептун умудрился все это организовать? Все мои попытки разузнать подробности были безрезультатны. Нептун умел хранить тайны.
Не ожидала, что бравый военный и бог морей окажется настолько романтичным. Естественно сказала любимому «да». И оглядываясь назад, могу сказать уверенно, что это был один из самых счастливых дней в моей жизни.
А что случилось после … Об этой трагедии даже не хотелось вспоминать, но именно она показала, что мы не вечны и стоит ценить каждое мгновение.
И я ценю, посвящая себя каждый день любимой дочке и мужу.
Еще есть другая Я, которая по-прежнему борется за справедливость в этом мире. Нептуна пришлось долго уговаривать/соблазнять, чтобы он опустил меня на работу.
С долгими ворчаниями он все же согласился на том, что я буду заниматься делами пару раз в месяц. Но в планах был совсем другой график работы, я даже нашла постоянную няню, о чём ещё предстояло сообщить мужу.
- Мама, - смех дочери ветер эхом разнес по пляжу, которая сидела верхом на могучих плечах Нептуна.
И смотря на любимых, поняла, что это только начало...

Роли исполняли:

• Аквилон - Нивера
• Венера - Lady Honey
• Диана - Китти
• Марс - ЛОВ
• Меркурий - Olwen
• Нептун - Сирена Питерская
• Пандора Росси - тех. перс Lady Honey
• Плутон - Рома
• Прометей - yafor
• Сатурн - тех. перс ЛОВ
• Фидес - Сирена Питерская
• Фортуна - yafor
• Юнона - Lady Honey
• Юпитер - ЛОВ
• Юстиция - ValentinaNial