Франсуаза Бурден "Наследник Болье"

Modiano: 26.12.15 17:34

 » Глава 6 (часть первая)

перевод Modiano
редактор Reine deNeige
оформление Esmerald

- Никогда! Я не уступлю! Я не всегда согласна с Габриелем, но он мой главный редактор!

- Он в первую очередь твой любовник! – отрезал Барт. – Вот почему ты не можешь здраво рассуждать.

- Ты взялся не только за него – ты вывалял МОЮ газету в грязи! - Фабьенна в ярости схватила лежащее перед ней издание. – «Свобода печати не дает права публиковать всякую чушь. Часть журналистов честно делает свою работу, другая нет. Прежде чем обнародовать какую-либо информацию, следует ее проверить. Одна ежедневная газета департамента Приморская Сена (к счастью, не пользующаяся особым влиянием, но я предпочитаю ее не называть) недавно попыталась очернить мои предприятия, выложив читателям гору бездоказательных обвинений…»

Фабьенна подняла голову и встретила ироничный взгляд брата. Желая излить ярость, тот обратился в несколько крупных изданий. И в каждом интервью президент Болье выступил защитником представителей промышленности, излюбленной мишени нападок партии «зеленых» - зачастую несправедливых. Ненавязчиво и продуманно он упомянул и Ля-Рок, образцовую типографию, располагающуюся на лоне природы: за сохранившимся с прежних времен фасадом скрывается самый современный технологический процесс, не наносящий ни малейшего вреда. Будучи главой регионального профсоюза предпринимателей, он-то знает, о чем говорит. А что до язвительной критики в адрес группы, то речь идет, скорее, о предвыборных махинациях – увы, повсеместно распространенной практике.

- А если какой-нибудь журналист поинтересовался бы, по какому странному совпадению владелица ежедневной газеты, «не пользующейся особым влиянием», носит фамилию Болье? – с вызовом бросила Фабьенна.

- Я ответил бы, что предают обычно близкие люди – вот и объяснение…

Брат и сестра сидели по разные стороны стола. Внезапно Барт наклонился и смел бумаги:

- Выстави его! Он же использует тебя, несчастная дуреха! Сегодня – как трамплин, а завтра вытрет о тебя ноги.

- Я делаю, что пожелаю, Барт. Думала, ты это знаешь. - Фабьенна хотела напомнить, что ее нельзя равнять с Дельфиной или Франклином: она не склонится перед его властной натурой, никто теперь не станет ей приказывать. - Я основала газету сама…

- И погубишь ее тоже сама! Ты же взрослая девочка! Если придашь изданию политическую окраску, то это будет плохой выбор – к тому же еще и не свой собственный! Прислуживаешь такому жалкому типу - и тебя это устраивает?

- Ты всех презираешь, - неприятно усмехнулась Фабьенна. - Осточертело!

- Да разуй глаза! Откуда появился этот Габриель? До встречи с тобой он руководил газетой бесплатных объявлений! Опубликовал книгу за свой счет! Потрясающие достижения! У него нет своего лица, нет таланта – одни амбиции. Да еще и внешность тошнотворная…

Смех Барта вывел Фабьенну из себя, и она встала.

- Пошел вон. Покинь мой кабинет.

Болье с сожалением поднялся. Сестра не забывала обид и отличалась вспыльчивым характером – совсем как он. Он повел себя не очень осмотрительно и заставил ее защищать мужчину, с которым она жила. Которым, вероятно, дорожила.

- Фабьенна… - мягко произнес Барт.

- Прочь отсюда! Это моя редакция! Я создала ее в одиночку, не взяла у семьи ни гроша, ничего вам не должна. И управляю своим делом, как хочу!

Дверь хлопнула за спиной Барта. Пока он искал взглядом Габриеля, ни один журналист в главном зале не поднял головы. Болье охватило нестерпимое желание дать волю кулакам. Приятель сестры – вот козел отпущения, он и заплатит. За злобные выходки Ирен, за молодого повара – выскочку, разделяющего жизнь Никки. За невозможность осуществить дело первостепенной важности - инвестировать в приобретение нового пресса «Кэмерон». А главное – за ссору с сестрой, которая уже тяготила Барта.

Редактор так и не показался, и гость в конце концов ушел. Фабьенна сказала: «Ничего вам не должна». Брату, матери, все прочим Болье, от которых она охотно отмежевалась. Вот только по чьей вине клан был таким отвратительным – Ирен или его самого, Барта?

Выйдя на улицу, он на мгновение остановился и окинул взглядом здание. У всех есть запас прочности, у Фабьенны тоже. В один прекрасный день она освободится от своего придурка, вот только не было бы слишком поздно. С начала совместной жизни Габриель лишь изредка появлялся в своей квартирке в Понт-Одме. Двух жалких комнатках, купленных в кредит, когда он еще работал в Кане и Руане в жутких бульварных газетенках. Это и был его официальный адрес, в этом избирательном округе он и будет баллотироваться, если всерьез замахнулся на пост депутата.

«Здесь-то ты и встретишь меня на своем пути, дружок…»

А почему бы и нет, если на то пошло? В качестве главы предприятия Барт пользовался достаточной популярностью. Выставив свою кандидатуру против Габриеля, он без особого труда раздавит противника. Но от какой партии? И каким чудом найти время на что-то еще, кроме типографий?

Болье устало сел за руль. Более двадцати лет он бьется – один во главе фирмы. Безнадежно один. Вздохнув, повернул ключ в замке. Часы на панели показывали половину первого. Вторник – приглашенные на еженедельный обед в Понт-Одме начнут вскоре собираться.

Широкими шагами Франклин мерил кабинет брата. Он поручил Жаклин встретить гостей и предложить им аперитив – то, что она обычно делала при вечно опаздывающем патроне. Но как бы поздно Барт сегодня не явился, сначала с ним нужно поговорить Франклину.

Мало-помалу в коридорах административного корпуса стихло, можно и открыть дверь. Лишь очень далеко, под типографией, урчали ротационные машины. Франклин спустился в холл, кивнул служащей и, немного поколебавшись, вышел наружу. Закурил, поднял голову к колышущимся на мачтах флагам.

«Он убьет меня… Но все равно – пусть услышит сейчас же, подальше от любопытных ушей…»

Прищурившись, Франклин разглядел вдалеке радиатор мчавшегося по улице итальянского купе. Выпустил табачный дым, собрался и дождался, пока Барт припаркует машину на своем месте на стоянке.

- Хочешь сообщить мне нечто из ряда вон. – Болье-старший захлопнул дверь.

Тревога Франклина скакнула до критической отметки. Он глубоко вздохнул и одним духом выложил:

- Старик, у меня серьезная проблема, ты должен о ней знать. Сегодня в моей квартире в Довиле ночевал один приятель, когда я проснулся, его уже не было. Думаю, он стащил пару безделушек - наплевать, ничего ценного у меня там нет. Но он взял еще чековую книжку фирмы.

Барт пристально посмотрел – с тем особым непроницаемым выражением, которое Франклин не выносил.

- Чековую книжку фирмы… Твою личную?

В качестве ответственного за связи с общественностью Болье-младший некоторые платежи производил напрямую.

- Ты заявил в жандармерию о краже?

- Нет.

- Почему?

- Марку нет восемнадцати.

- Понятно. Давай в твой кабинет. - Барт схватил Франклина за локоть.

Они прошли в здание, служащая с облегчением поднялась навстречу:

- Господин президент, Жаклин просит передать, что…

- Предупредите ее, что мы будем через пять минут, - сухо бросил Барт.

Братья проследовали в кабинет и заперлись.

- Ты знаешь номер последнего выписанного тобой чека?

- Нет. Но это был счет от флориста.

Болье-старший, отвернувшись, потянулся к телефону.

- Прошу тебя, - пробормотал Франклин.

Однако брат звонил не в жандармерию, это стало понятно после нескольких услышанных фраз.

- Нет, не постоянный отказ в оплате. Я просто хочу, чтобы нас информировали при каждом снятии денег. Вы будете держать связь с моим братом Франклином – этим делом занимается он и никто другой. В случае сомнения отложите подтверждение. Прошу не проводить ни одного платежа по счету номер шестьдесят семь без согласия брата. Это небольшая внутренняя проблема, нужна абсолютная конфиденциальность… Мы поняли друг друга? Спасибо. Передавайте привет супруге.

Барт повесил трубку, вздохнул и вновь взглянул на Франклина.

- Мы очень опаздываем на обед. Мог бы позвонить в банк и сам. У твоего малыша было полдня, чтобы раздавать чеки. Он умеет подделывать твою подпись?

Не в силах что-то сказать, Франклин уронил голову на руки.

- Не раскисай, черт бы тебя побрал! – крикнул Барт, саданув кулаком по столу. – Нас ждут клиенты, приди в себя. Земля не остановится оттого, что тебя поимели, будто престарелого педика!

Франклин побелел и взвился, но Барт не дал ему ответить.

- Что такое? Смущает слово? Могу выразиться по-другому! Чем же я прогневал Бога? Вы хоть видели себя – все вы? Фабьенна со своим альфонсом, ты со своим молодым любовничком, Дельфина со своим лакеем! Не забудь Виктора и его бездарную актриску, снесшую яичко – сынка-наркомана! Да, семья просто сверкает!

- Перестань… Перестань, Барт…

В голосе младшего брата послышалось настоящее отчаяние, и безжалостный критик остыл и удержал слова, которые готов был уже бросить в лицо Франклину. В два размашистых шага он приблизился к двери и настежь ее распахнул.

- Что ж, не будем задерживаться. Прошу к столу, - бесстрастно произнес он.

- Здесь мы находимся в самом сердце традиций, - с гордостью объявил Жорж.

Клеманс подмигнула Стефану за спиной директора Ля-Рок. Рассказ не был для нее новинкой, она предпочла бы тишину, но Стефан слушал с неподдельным интересом.

- В этот реестр внесены имена всех авторов, чьи произведения печатались в типографии Болье, - продолжил Жорж, снимая с полки толстый черный фолиант. – Некоторые книги подвергались цензуре – романы Вольтера, например, – но печатники не всегда выполняли указы.

Точь-в-точь как Барт – его пример и идеал – Жорж становился почти поэтом, говоря о славе и дворянских грамотах Ля-Рок.

- В ту пору мастерская была удостоена звания «Типография Его Величества». У нас имеются очень обширные архивы.

- Хотел бы я как-нибудь их посмотреть! - с воодушевлением воскликнул Стефан.

- Если патрон не против, можете сидеть здесь сколько угодно!

Длинное помещение, в котором они сейчас находились, хранило документы предприятия с самого его основания.

- Ты не перегибаешь палку? – шепнула Клеманс.

Замечание удивило, но Стефан не ответил.

- Понт-Одме живет в сегодняшнем и завтрашнем дне, - продолжил Жорж. – Все эти рекламные проспекты, пресса, каталоги, карты… Наше же дело – литература. А книги, знаете ли, это совсем другое. Они вне времени. Они навсегда.

- Но это тоже бумага, - отрезала начавшая скучать Клеманс.

Если бы Стефан осмелился, то велел бы ей замолчать. Но обижать ее он не хотел ни за что. И точно так же запрещал себе малейший интимный жест – об этом попросила Клеманс. После ночи, когда она пришла в его комнату, он и сам не знал, как с ней держаться. Стефан готов был собирать для любимой девушки цветы и осыпать ее пламенными признаниями – в конце концов, именно так ведут себя в их возрасте – но тотчас же после занятий любовью она воздвигла между ними барьер. Клеманс поблагодарила, словно он оказал ей услугу, и нашла его «довольно способным». Потом похвалила за решимость не поддаваться наркотикам – и ушла, помахав ручкой, будто на перроне вокзала. Наутро Стефан попытался было взять ситуацию под контроль и постучал в ее дверь, желая поговорить. И нашел кузину в слезах: та писала очередное письмо своему техасцу по имени Майк.

- Конечно, технология развивается, но ведь есть и история. Группа, подобная нашей, имеет корни, и клиенты это ценят. За четверть века в мире печати произошло столько изменений! Ваш дед начал работу, чтобы не отстать от новых веяний, но уже тогда подталкивал его ваш дядя.

- Вы знали Октава?

- И очень хорошо! Он носил прекрасные седые усы и обожал книги. Саму эту вещь – книгу… Барту непросто было убедить отца принять некоторые перемены. Октав был больше интеллектуалом, чем бизнесменом. Очень мягким человеком: боялся оставить служащих без работы. Наследником долгой традиции, а в подобном случае бывает тяжело двигаться вперед. Октав относился к делу очень ответственно, как и его отец и все предыдущие поколения Болье. Напрасно Барт твердил, что нужно перестраиваться – принять это было не так-то легко.

- А вы тогда уже работали в Ля-Рок?

- Да, я поступил сюда совсем молодым.

Прозвучало это с трогательной гордостью, и Стефан улыбнулся. Жорж обращался только к нему, позабыв о Клеманс.

- Ваш дядя стал президентом фирмы, когда ему еще не исполнилось тридцати. Многие встречали со страхом некоторые его решения, но я всегда в него верил. Типографии у Барта в крови, что он и доказал.

- Он то и дело шел на неоправданный риск, - напомнила Клеманс.

Родители часто рассказывали о том, как семья волновалась из-за нововведений Барта.

- Риск, но просчитанный, - не согласился Жорж.

- Просчитанный – с большим количеством неизвестных. Он мог бы довести фирму до краха. Это просто вопрос удачи.

- Чутья. Нельзя полагаться только на везение в инвестициях такого уровня.

Клеманс покачала головой, задетая слепой преданностью Жоржа.

- Да-да, интуиция бизнесмена существует!

Никто, кроме Барта, не смог бы поднять группу Болье на ее нынешний уровень, и Клеманс это прекрасно знала, но наивное восхищение Стефана вывело ее из себя. Попал под влияние, как все вокруг – она и сама такой была несколько лет тому назад.

- Желаете еще что-нибудь посмотреть? – спросил Жорж.

- Нет-нет, я убегаю, оставляю вас трудиться, - поспешно ответила она.

Клеманс хотела бы, чтобы Стефан тоже был на каникулах и проводил с ней время. Она начала скучать в Карруже, а компания Ирен и Жеральдин и вовсе отпугивала.

- До свидания, Жорж, продолжайте вашу службу стража храма!

Мгновение на лестнице еще жил ее смех, пока директор закрывал дверь архива. Стефан прошел в его кабинет глянуть план на ближайшие дни. Он все больше интересовался ходом работы типографии и ходил за Жоржем по пятам – тот уже привык видеть парня рядом с собой. Время от времени Барт справлялся о настрое племянника – безразличным тоном, но испытующе глядя на собеседника.

- А можно сделать с вами следующую настройку? Новый тираж пойдет через пятнадцать минут…

Сдержав улыбку, Жорж кивнул. Мальчишка неплохо учится считать: в самом деле, печать одиннадцати тысяч книг на прессе во втором ангаре как раз подходила к концу.

- Этот издатель использует очень хорошую бумагу, - заметил Стефан, указывая пальцем на лист.

На этот раз директор глянул на него удивленно, но с удовлетворением.

- Пойду вниз к намотчику, хочу посмотреть, как меняют рулоны! – воскликнул стажер и выскочил из кабинета.

...

Кьяра: 26.12.15 18:22

Девочки, спасибо за продолжение!
И поздравляю всех с наступающим Новым годом!
А вот

...

Peony Rose: 26.12.15 18:29

Спасибо за продолжение

Так, Фабьенна встала стеной против брата. Понятно, задета и женская суть, и гордость за свое дело... Не думаю, что Барт решится идти в политику ради мести - хлопотное это дело.
Клеманс - маленькая пиявка-потребительница, фу.
А Стефан, похоже, не на шутку заинтересовался семейным бизнесом - это радует ))
Кража - ух, какая вспышка... поделом, нечего было Франклину малолетку к себе таскать с улицы.

...

Nimeria: 26.12.15 19:33

Девочки, спасибо за продолжение!

Фабьенна, единственная из Болье, не считая Ирен, способна дать отпор Барту. Старший брат прав: Габриель - карьерист, использующий сестру и её газету. Надеюсь, она вскоре смирит свою гордыню, трезво оценит любовника и уволит этого прилипалу.

Я всё жду, когда случится несчастный случай? Кто жертва?

С наступающими праздниками!!!

...

Modiano: 26.12.15 19:52

Взаимно. Тоже всех поздравляю с наступившим католическим Рождеством и наступающим Новым годом!

Да куды ему политика. Дай бог с бабами разобраться да хоть от предприятия чуть отдохнуть. Вот, кстати, я представляю, каково это - работать в типографии, где печатали Вольтера и Мопассана!

Вот чего родители ограничились одним ребенком? Почему Дельфина не родила еще хотя бы одного дельфинчика?

Да, это не очень красиво. Но не с улицы: они ж с Марком знакомы уже какое-то немалое время. Все по дискотекам шастают, так их.

Использует, гад. Мне ее жалко.

Это несчастный случай из аннотации? Он случится в девятой главе. Нескоро.

...

Natali-B: 27.12.15 09:48

Девочки, Спасибо за продолжение !

Поздравляю всех с наступающими праздниками!

...

amelidasha: 27.12.15 19:16

Спасибо за перевод
Фабьенну дейставительно очень жаль, Барт не сильно дипломатично пытается ей показать, что Габриель ее использует. И что ей на это остается делать? Тем более, что она гордая, независимая женщина! Тут уж даже если и сознаешь свою неправоту гордость не позволяет молча терпеть оскорбления и встав на задние лапки выполнять требования брата. Тут бы любая взвилась!
Стефан радует

...

Modiano: 27.12.15 19:51

Мы с Таней зовем его Степкой. Степан Викторыч.

...

amelidasha: 27.12.15 20:29

Прикольно и правда Степка-растрепка

...

Reine deNeige: 30.12.15 23:56

Поздравляю с наступающим Новым годом! Желаю здоровья, успеха, счастья, всяческих благ и удачи.

...

Svetlaya-a: 31.12.15 21:22

Спасибо! С праздником!
Как все закручиваемся... Стефан вливается в производство. Клеманс какая-то поверхностная

...

Modiano: 02.01.16 08:24

 » Глава 6 (часть вторая)

перевод Modiano
редактор Reine deNeige
оформление Esmerald

Жеральдин так привыкла к жизни в Карруже, что родительский дом, который прежде она считала большим, казался теперь почти тесным. Она опустила на стол чашку с чаем, мать тотчас же ее наполнила.

- Как мило, что ты пришла! – повторила Элен в третий раз. – Отец весь в заботах, возвращается домой все позже и позже.

- Он уже нашел покупателя?

- Нет… Во всяком случае, не за ту цену, что назначил. Но могу тебе гарантировать, что твоему мужу он не продаст! Тогда, на ужине, Барт показался нам очень… неприятным.

- Не больше, чем обычно, - вздохнула Жеральдин.

Конечно, отца задевала бесцеремонность зятя. Точно так же, как его оглушительный успех – досада бросалась в глаза. А ведь ему не мешало бы и порадоваться хотя бы за дочь.

- Надеюсь, муж хорошо с тобой обращается?

Уклоняясь от ответа, Жеральдин попросила передать сахарницу.

- У меня такое впечатление, что люди для него – ничто… - задумчиво протянула Элен. – Постоянно ожидаешь, что он скажет какую-нибудь гадость!

Любопытство матери было так очевидно, и Жеральдин пожалела, что пришла. Почти посторонние – во всяком случае, довериться Элен она не могла.

- Как только речь заходит о детях, он становится просто невыносим. Заметила?

- Это же нормально, мама…

- Нет! Никто его ни в чем не упрекает, насколько мне известно. Такова жизнь, что здесь скажешь, мы не колем этим глаза. О, если бы причина была в тебе, если бы бесплодной выпало быть тебе, он бы не пощадил! Поверь, ты такого бы наслушалась! Намек здесь, сожалеющий вздох там…

Раздосадованная, Жеральдин опустила глаза. Элен поняла, что совершила промах. Она пересела поближе к дочери и нежно обняла ее:

- Прости, дорогая. Я знаю, как ты страдаешь из-за этого. Мне очень жаль…

Страдает? Жеральдин просто изводилась, но понять из-за чего мать не смогла бы.

- Ты еще молода, дочка. Почему вы не усыновите ребенка? Малыша? Твоему мужу очень пойдет роль отца семейства! Возможно, он не решается предложить? Чувствует себя виноватым, несмотря на все свое хладнокровие…

- Мама! – бурно запротестовала Жеральдин.

- У меня больше опыта, тебе следовало бы прислушаться.

Ирен говорила ей то же самое, и не раз. Она последовала советам свекрови – и вот теперь многие годы жила в страхе и угрызениях совести.

- У меня нет ни малейшего желания… Знаешь, уже поздно.

Слишком поздно, чтобы изменить то, что сделано. Элен смотрела участливо, и терзания Жеральдин только усиливались. Даже собственные родители отвернулись бы, узнай они когда-нибудь правду. Вот почему она отдалилась от родных. Сожгла за собой мосты, как бы нелепо это ни звучало.

- Мне пора…

- Ты скоро заедешь снова?

Жеральдин наклонилась поцеловать мать. И не узнала запаха ее духов: теперь она слишком привыкла к ароматам Ирен.

Шесть вечера, типография Понт-Одме опустела. Рядом с прессами осталась лишь первая ночная смена. Этажи управления обезлюдели. Франклин долго ждал, прежде чем пройти к брату. Барт еще на месте: его купе по-прежнему стояло на парковке.

Марк не шел из головы весь день. Его юношеское тело, улыбки – пусть и слишком редкие. Франклин встретил его на дискотеке в прошлом году и все еще мало о нем знал. Отношения их оставались скорее сумбурными: несколько вечеров, время от времени ночь вместе, много музыки и танцев под вспышками стробоскопов, бесстыдные слова наедине… Франклин не питал иллюзий насчет их связи. Редкие подарки – вот что это такое.

Когда наконец он решился подняться на этаж дирекции, то увидел, что дверь Барта распахнута. Скрестив ноги на письменном столе, тот курил сигару и пролистывал книги из стопки отпечатанных накануне в Ля-Рок – Жаклин всегда приносила по экземпляру из каждого тиража.

- Долгий день, - произнес он, вставая и потягиваясь. – Я только что позвонил домой и велел не ждать нас к ужину.

- Правда?

- Ты приглашаешь меня в ресторан. Нужно же нам поговорить.

Барт провел пальцем по открытому ежедневнику, запоминая завтрашний график, и раздавил сигару в пепельнице, полной окурков.

- Куда едем?

- Не имеет значения. В «Батискаф», если там открыто.

Франклин недоверчиво глянул на брата. Тот уже давно игнорировал заведение, оно было вычеркнуто из списка президента.

До Довиля они добрались довольно скоро – две машины ехали одна за другой. Несмотря на отсутствие предварительного заказа и наплыв клиентов, метрдотель нашел хороший столик. Барт сразу же заказал обоим виски с водой перье, даже не спрашивая мнения брата, и пошел в наступление, лишь только они остались вдвоем:

- Что еще взял этот парень? Марк, верно? А как фамилия?

- Ничего ценного. Немного наличных и часы.

- Я спросил про фамилию.

- Зачем тебе? Оставь его в покое.

Барт хотел возразить, но в поле его зрения появилась Никки. Он изо всех сил пытался не выглядеть глупо, как всегда, – жалким типом, у которого перехватывает горло, а слова не идут с языка. Он же готовился к встрече, планировал ее заранее, теперь следует озвучить выбор.

- Добрый вечер, господа, - спокойно поздоровалась хозяйка.

Ее глаза встретились с глазами Барта – лишь на мгновение, а потом она повернулась к Франклину. На Никки было струящееся серебристо-серое платье, изящно задрапированное на одном плече. Помимо воли Барт уставился на другое. Загорелая сияющая кожа, слегка выступающая ключица и впадинка над ней – та самая, которой он так любил касаться губами.

- Прекрасно, устрицы, фаршированные спаржей, и тюрбо на гриле…

Барт попытался прочесть меню. Если возьмет то же, что и Франклин, казаться будет совершенным идиотом. Видя его колебания, Никки предложила запеченные лангустины, и он с облегчением согласился.

- Что еще?

Барт не ответил, и хозяйка негромко рассмеялась.

- Тогда выберу я, - решила она, обходительно забирая из рук посетителя карту. – Желаете пуйи или мерсо?

Никки хорошо помнила его вкусы, но, конечно, так обстояло со всеми клиентами. Она отошла, и Барт обратил внимание на интерес, который проявил Франклин.

- Да, - предварил он вопрос, - мы здесь из-за нее. Перед этой женщиной я веду себя как кретин или пятилетний ребенок – с трудом могу вспомнить свое имя.

Франклин удивленно поднял брови, но не произнес ни слова.

- Прежде чем говорить о твоих слабостях, я бы хотел показать свою.

Барт нервно поискал коробку сигар. Младший брат продолжал молча за ним наблюдать, подмечая запавшие щеки и обострившиеся морщины.

- Она свела меня с ума, я хотел все бросить ради нее. А она обманула, обвела вокруг пальца. Я думал, что умру. И все же порвал с ней. Ровно двадцать пять месяцев и девять дней тому назад.

Молчание повисло до тех пор, пока сомелье не принес продегустировать вино. Вокруг негромко беседовали посетители, изредка в мягкой атмосфере зала раздавался смех.

- Ты поставишь крест не только на том красавчике, - продолжил Барт, - а на всех своих мальчиках. Вообще и в частности. Несовершеннолетние – закрытый вопрос. С малолетними проходимцами покончено. Если не прекратишь, влипнешь в грязную историю – не успеешь и глазом моргнуть. Я не питаю предубеждения к геям, и ты можешь делать, что хочешь, но не это.

Он говорил так спокойно, что Франклин ушам своим не верил. Никогда прежде они не обсуждали эту тему.

- Это не то, что ты думаешь. Он понравился мне не потому, что ему семнадцать. Он так же привлек бы, будь ему тридцать. У меня нет особого пунктика насчет эфебов.

- Правда?

- Правда…

- Тебе сорок пять – все не так-то просто. Поверь, дальше будет хуже. К тебе никто не подойдет без тайного умысла, Франк, слишком много у тебя денег.

- Денег?

- Твоя фамилия Болье. Идеальная птичка, чтобы пообщипать. Парню или девчонке – не имеет значения. Я знаю, о чем говорю – самого едва не околпачили, только что рассказывал…

- Эта женщина? Так почему ты вернулся сюда?

- Сегодня ради тебя. Все остальное время я ее избегаю! И до сих пор не излечился, как ты мог бы заметить. Но даже больной я способен сопротивляться.

- Это урок воспитания воли?

- Нет. Конечно нет. Просто хотел тебе доказать, что можно жить со своими слабостями. В конце концов, ты же мой младший брат.

В другом конце зала Никки незаметно направилась к служебному выходу и лестнице, ведущей в ее квартиру. Она всегда пользовалась передышкой между заказами, чтобы поцеловать Гийома. Бернадетт смотрела телевизор в гостиной, убавив звук до минимума. Никки кивнула ей на ходу, перед комнатой сынишки прислушалась и тихонько толкнула дверь. Малыш мирно спал, откинув одеяльце. Она отвела прядку с его лба, погладила по щечке, укрыла и шепнула:

- Сладких снов, любовь моя.

Отец ребенка сейчас спокойно ужинал внизу, и ситуация показалась ей отвратительной. Вспыхнул старый гнев, и Никки постаралась отогнать горькие мысли. Нужно спуститься, заняться клиентами, присматривать за всем, как и каждый вечер. Но она все же завернула в ванную, провела расческой по кудрям, освежила тушь на ресницах.

«Совсем сошла с ума, бедная дуреха! Кого ты хочешь обольстить? Держу пари, что знаю! Случайно, не мерзавца с девятого столика, а?»

Присутствие Барта вывело ее из равновесия и мешало работать с обычной уверенностью. Никки торопливо вышла на лестницу, с облегчением улавливая привычный гул снизу. Она полностью доверяла метрдотелю и официантам, но все-таки придирчиво следила за мельчайшими деталями. Благодаря неустанному строгому контролю «Батискаф» и пользовался таким успехом. Одной прекрасной кухни Луи было бы недостаточно, чтобы удержаться на достигнутом уровне: клиентов следовало привлекать атмосферой, приемом, обслуживанием – вниманием, близким к совершенству.

Никки глянула на столик Барта и с удовлетворением отметила безупречно чистую пепельницу. Требовалась сноровка, чтобы избежать нескончаемого «балета» вокруг завзятых курильщиков. Она прошла на кухню, где работа уже заканчивалась. Настенные часы показывали одиннадцать, большинство ужинающих попросили подать счет.

- Больше заказов не ожидается, - заверил Луи с широкой улыбкой.

- Так отправляйся спать.

Его черты обострились, как всегда после напряженного дня, но он покачал головой.

- Нет, лучше прошвырнусь по пляжу. Как ты насчет полуночного купания?

Услышав предложение, Никки улыбнулась, но все же отказалась. Она собственноручно закрывала ресторан, а некоторые посетители могли засидеться после кофе.

- Я придержу Филиппа на кухне на случай последних заказов. Остальным – доброго вечера и до завтра.

Никки старалась чередовать персонал, чтобы сверхурочно дежурили не одни и те же. Метрдотель и старший официант останутся с ней в зале. Не дожидаясь, пока Луи спросит о вечере или клиентах, она толкнула дверь и вышла. Если бы он узнал, что в ресторане ужинает Барт Болье, то мог бы подойти к нему поздороваться – из вызова. Никки надеялась, что прогулка вдоль моря продлится долго: Луи любил бродить летними ночами, отдыхая от жара печей.

Облокотившись о стойку бара из красного дерева, она поболтала несколько минут с семейной парой – гости уходили и хотели выразить свое восхищение. Все остальные посетители уже распрощались, только Барт и его собеседник все еще сидели за столиком. Никки отправила метрдотеля предложить им дижестив (1).

- Позже, - остановил его Барт досадливым жестом.

Разговаривали братья часа два и существенно продвинулись за это время. Упираясь и отнекиваясь, Франклин все же рассказал, как проводил время, когда исчезал из Карружа. Он принимал меры предосторожности, посещал только те места, где мог сохранять инкогнито, тщательно предохранялся от риска подхватить СПИД, душу продал бы за то, чтобы найти одного-единственного партнера. Даже признался Барту, что завидует ему. Изведать истинную страсть, пусть и на краткий миг, казалось Франклину недостижимым счастьем.

- Как отыщешь хорошего парня, доставь мне удовольствие – приведи его к нам домой познакомиться! – беззлобно хмыкнул Барт. – Хотя бы для того, чтобы понаблюдать за выражением лица нашей дорогой матери…

- Кстати о доме. Я возвращаюсь – совсем вымотан.

Франклин действительно выглядел уставшим, и Барт безразлично пожал плечами:

- Двигай, но не забудь перед уходом оплатить счет: пригласил меня ты.

- Ты остаешься?

- Еще чуть-чуть.

В голове мелькнула одна мысль, и Барт тут же за нее ухватился. После отъезда Франклина он останется в опустевшем зале один – любопытно будет увидеть, как Никки отреагирует на такую ситуацию.

- Что ж, спасибо, - негромко произнес Франклин. – Спасибо за все, старик.

Болье-старший проводил брата взглядом: тот остановился у стойки администратора и вынул собственную чековую книжку. Забавно. Совершил глупость, и вот уже не спишешь оплату со счета фирмы – хм, это только справедливо.

«Значит, мелкого пакостника зовут Марк Лувуа… Посмотрим, что можно сделать…»

В конце концов Барт, конечно, добился фамилии молодого человека. И речи даже не шло, чтобы кража осталась безнаказанной. Иначе младший брат стал бы идеальной мишенью для наглых проходимцев. А вместе с ним и имя Болье.

Метрдотель держался на почтительном расстоянии – внимательно, но ненавязчиво. И к припозднившемуся гостю решительным шагом направилась хозяйка.

- Могу я вам предложить что-то еще? – обратилась она. Голос не дрожал.

- Пять минут вашего времени, если возможно. Что выпьете?

Еле заметно поколебавшись, Никки повернулась к официанту и попросила два бокала кальвадоса.

- Как же я буду сидеть, если вы по-прежнему стоите? - произнес Барт.

Не выказывая недовольства, она опустилась на бархатное сиденье стула, который только что занимал Франклин. На столе появились два широких низких стакана, метрдотель бережно наполнил их янтарным напитком.

- Сто лет выдержки, - заметил Барт, прочитав этикетку на бутылке.

- Можете идти, больше никто не нужен, - вполголоса проговорила Никки официанту, подавшему серебряную тарелку с маленьким печеньем.

Последним в зале прозвучал стук двери, и они остались одни.

- Вам неприятно, что я прихожу сюда?

Не ответив, Никки склонилась над бокалом и вдохнула аромат алкоголя.

- Это раздражает маленького мсье, который жарит рыбу?

На этот раз она подняла голову, встретила взгляд темно-синих глаз, смотревших на нее с неизбывной грустью.

- Как странно говорить друг другу «вы», - пробормотал Барт.

- Мне кажется, нам больше нечего сказать друг другу. Ужинайте здесь, сколько захотите – пока кухня вас устраивает. Вы не из тех, кого можно выставить за дверь. Я владелица ресторана, не забыли?

- И очень красивая женщина. Цветущая, молодая, ослепительная! Это благодаря вашему ребенку?

- Нашему ребенку.

Ошеломленный возражением, он не сразу нашел слова.

- Эта версия давно уже не актуальна, - выдохнул он наконец.

- Это правда, ничего тут не поделаешь. Но теперь все в прошлом, вы правы.

Барт протянул стакан чокнуться, и Никки заметила, что рука его дрожит. Он отвел глаза, прежде чем вполголоса признаться:

- Я все еще люблю тебя – это отвратительно.

Снова повисло молчание. Она ждала, не находя, что сказать. Та история никак не могла бы возобновиться – вот что хуже всего. Пусть Никки и была потрясена так, что глаза горели от наворачивающихся слез - отныне между ними стоял Гийом. Соединял их и разделял – окончательно.

Барт поставил пустой стакан и провел кончиками пальцев по его краю.

- Уже поздно, - произнес он, не двигаясь с места.

Покидая ресторан, метрдотель оставил гореть все лампы, но атмосфера оставалась интимной, мягкой. Никки ощутила пульсирующий стук в ушах и шевельнулась на стуле. Барт сразу же вскинул голову с таким болезненным выражением лица, будто собирался помешать ей уйти.

- Я ведь хотела тогда объясниться, - резко напомнила она.

И снова он заставил ее замолчать, глянув с ледяным презрением, несмотря на всю свою боль. Он не оставил ей ни малейшего шанса, и ненависть вновь всколыхнулась в душе Никки. И сегодня еще он уверен, что его обманули — продолжает прятаться за стеной непонимания, которую сам же и воздвиг. Не сомневается, что он жертва, а не палач! Барт обратил свое презрение против себя самого — за слабость, что держала его за этим столом, будто приклеенного.

Против воли Никки пристально вгляделась в его черты. Постарел — и еще больше волнует ее сердце. Скорее поставить преграду между ними!

- Любить того, кто тебя предает, противоестественно, - проговорила она, вставая.

Лицо Барта исказилось еще сильнее. Замершая возле стола молодая женщина подождала ответа — хрупкая, но твердая, будто гранит. Он поднялся, стиснув зубы, борясь с приступом ярости и не зная, против кого ее направить. Болье охватило ставшее уже привычным недомогание: бросило в жар, накатил страх. Проходя мимо Никки, он невольно ее коснулся, но все же сумел выйти с высоко поднятой головой.

«Господи, как же он красив... Пусть Гийом вырастет похожим на него...», - подумала она, не двигаясь с места.

Потом Никки заметила, как от стены отделился силуэт: все это время Луи простоял, прислонившись к двери, ведущей в кухню.

- Ты неплохо от него отвязалась, но следовало опрокинуть ему на колени стол! - бросил он громко.
________________________________________________________
1. Дижестив - общее название напитков, подаваемых в конце еды. Считается, что дижестив помогает перевариванию пищи. Дижестив можно сравнить с аперитивом, подаваемым перед едой, но дижестив обычно более крепкий. Существует негласное правило - подавать светлые напитки в качестве аперитива, а тёмные - как дижестив. Обычно это коньяк, арманьяк и другие разновидности бренди или виски, такие как граппа, кальвадос. Дижестивом могут служить ликёры и бальзамы, а также креплёные вина с насыщенным вкусом - херес, мадера, портвейн.

...

Natali-B: 02.01.16 09:30

Девочки, Спасибо за продолжение!

...

Инет: 02.01.16 10:07

Настоящий подарок к празднику!!! Очень напряженный отрывок. Пусть Барт и суров, и даже частенько резок до нетерпимости, но насколько он всё-таки потрясающе хорош. Удивительно проявился в ситуации с братом - показать свою слабость, объяснить, оказаться просто человеком с сердцем, чтобы помочь брату - это большого стоит. И всё-таки нашёл в себе силы дождаться Никки, перекинуться парой фраз и уйти...
Да, ситуация....
В этом эпизоде мне не понравился Луи.

Спасибо огромное за перевод и чудесное оформление!!!

...

Nimeria: 02.01.16 10:58

Девочки, спасибо за продолжение!

...